Грехи Версаля

Вступление

Who lives, who dies, who tells your story

” Hamilton:an american musical”

Кому жить, кому умереть, кому рассказать твою историю.

Мюзикл “Гамильтон”

Любовь переживёт нас.

Искусство сделает нас бессмертными.

И. - В. Гёте

Париж. 1830-е годы.

-”Сердце Парижа”! Покупайте газету “Сердце Парижа”. - громко кричал разносчик газет. Никто из прохожих не обращал на него внимания. - Месье, купите “Сердце Парижа”. - обратился он к пожилому господину. Несмотря на свой преклонный возраст тот выглядел как настоящий денди - фрак застёгнут на все пуговицы, идеально чистые брюки и начищенные башмаки.

-Зачем мне покупать эту газету, если я её издатель, Арман д`Акор? Я прекрасно знаю, о чём там пишут. - улыбнулся он мальчишке. Тот недолго думая ответил:

-Может быть, вы читали не все статьи, месье.

-Ты победил, маленький хитрец! - он сунул мальчишке несколько мелких монет и поспешил по своим делам.

Сегодня Арман находился в плохом расположении духа - его газете грозило разорение. Бумага подорожала, увеличилось количество конкурентов, журналисты стали уходить. Надежда оставалась лишь на короля Луи-Филиппа, у которого с Арманом были хорошие отношения. “Сердце Парижа” всегда поддерживало непопулярного монарха. Недавно он просил дать ему аудиенцию, на что достаточно достаточно быстро получил согласие. Король был готов принять Армана в своей летней резиденции Шато д’Э.

*******

Когда д`Акор пришёл в кабинет короля, он застал его в прекрасном настроении. В последнее время это случалось не так уж часто - в основном, Луи-Филипп выглядел озабоченным. То ли из-за карикатур, которые на него любили рисовать, то ли из-за государственных дел.

-Месье д`Акор, я сердечно рад вас видеть. - расплылся в улыбке монарх, едва Арман вошёл. Д`Акору показалось, будто королю от него что-то надо. Луи-Филипп никогда ничего не делал просто так.

-Сир, я рад, что вы соизволили меня принять. - начал он, сев на кресло, обитое тканью в цветах яиц Фаберже. - Вы знаете, что моя газета “Сердце Парижа” переживает далеко не лучшие времена. Она всегда поддерживала вас, и будет поддерживать дальше, если в память о нашей старой дружбе вы окажете ей финансовую помощь.

Вопреки обыкновению, скуповатый Луи-Филипп не поморщился, когда речь зашла о деньгах. Пригладив бакенбарды, король ответил:

-Разумеется, вы получите деньги, месье д`Акор. Мой отец не простил бы мне, если бы я так пренебрежительно отнёсся к просьбе его близкого друга. Это ведь благодаря ему вы стали издавать эту газету.

-Да, сир. - воспоминания о прошлом нахлынули на Армана. Он посерьёзнел и погрустнел. - Если бы не наша с ним дружба, “Сердце Парижа” никогда не появилось бы. Без вашего отца, Филиппа Орлеанского, я бы не стал тем, кто я есть.

- Мой друг, - иногда Луи-Филипп так обращался к Арману в беседе тет-а-тет, поскольку был королём демократичным, - вижу, вам захотелось вспомнить прошлое. У меня же всё наоборот - прошлое пожелало вспомнить обо мне. -Арман слушал внимательно - ему было интересно, что король хочет этим сказать. - Так вот, недавно мне принесли очень интересный женский портрет. Судя по всему, конец XVIII века. Ни указания имени художника, ни того, кто изображён на нём. Когда я посмотрел на эту даму, мне показалось, что я её уже видел. Самое интересное, что портрет был найден в Пале-Рояль среди личных вещей моего отца. Я повесил его у себя в кабинете.

-Разрешите полюбопытствовать, сир. Я неравнодушен ко всему тому, что касается эпохи рококо, ведь она тесно связана с моей молодостью.

-Смотрите, мой друг, сколько вам заблагорассудится.

Арман подошёл к картине. С портрета на него смотрела рыжеволосая молодая женщина в роскошном платье, какие носили знатные дамы в эпоху Людовика XVI. На её плече сидел большой попугай - судя по всему, ара. Д`Акор улыбнулся ей, словно увидел хорошую знакомую.

-Я не знаю, сир, чьей кисти принадлежит этот прекрасный портрет, но даму, изображённую на нём, я узнал. - не отрывая глаз от картины, сказал Арман. - Это графиня де Бланк. Я был её другом. И она имела непосредственное отношение к вашему отцу.

-Весьма интересно. - заметил Луи-Филипп. - Не могли бы вы рассказать мне об этом поподробнее?

Арман с неохотой отошёл от портрета, сел подле короля и сказал:

-С величайшим удовольствием, сир. Она достойна того, чтобы её помнили.

И Арман д`Акор рассказал королю историю, которую сейчас предстоит узнать и нам……

Словарик:

1.Денди — это изысканно и модно одетый светский человек, щеголь, франт.

Также денди — это социально-культурный тип XIX века, мужчина, подчёркнуто следящий за эстетикой внешнего вида и поведения, изысканностью речи. Истинный денди узнавался по чистым перчаткам — он их менял по несколько раз в день; сапоги же были начищены до блеска (по легенде, Браммель чистил сапоги шампанским).

2. Король Луи-Филипп был сыном Луи Филиппа (II) Жозефа, герцога Орлеанского, также известного как Филипп Эгалите.

Глава 1. Королевская игра

Стоял 1781 год. Францией правил слабовольный, но глубоко порядочный монарх Людовик XVI. Королевой была Мария-Антуанетта, любившая развлекаться и опустошать казну. Этот вечер у короля был испорчен. Его министр барон де Бретёй настаивал, чтобы Людовик на следующее утро принял своего кузена Филиппа и графа де Бланка - героя американской войны за независимость. У Его Величества были другие планы: в это время он собирался устроить выезд на охоту. Однако советник предположил, что погода в любой момент может расстроить все планы короля. Вздохнув, тот согласился с его разумными доводами. Государственные дела интересовали Людовика XVI ровно настолько, насколько это было нужно министрам.

-Я готов завтра утром дать аудиенцию графу де Бланку. - заключил король, утомлённый долгим разговором с министром. - А для чего меня желает видеть герцог Шартрский?

-Сир, мне он сообщил, что хочет засвидетельствовать вам своё почтение. Он желает встретиться с вами не как с королём, а как со своим родственником. Когда я посоветовал Его Светлости высказать все свои мысли в письме, адресованном Вашему Величеству, герцог наотрез отказался. Он заявил с пресущей ему непреклонностью, что желает говорить с вами лично.

Эти слова заставили короля задуматься: Людовик замолчал, подперев свой мясистый подбородок рукой.

-Он желает видеть меня как родственника? - его кузен никогда не казался Людовику родным человеком. Слишком разными людьми они были. К тому же по определённым причинам королева недолюбливала герцога. - Её Величество, должно быть, дурно подумает обо мне, если я приму Его Светлость.

Видавшего виды де Бретёя стало выводить из себя ослиное упрямство короля, но сдаваться он не собирался. Барон обязан убедить Его Величество встретиться со своим кузеном. Поправив кружева на манжетах и вытерев шёлковым платком выступивший на лбу пот, он вкрадчиво сказал:

-Сир, я не могу знать, что подумает Её Величество, я лишь могу высказать своё мнение,которое, может статься, придётся вам не по душе. Вам бы следовало принять своего кузена герцога Шартрского, ибо в последнее время вы стараетесь избегать его, тогда как он только желает доказать свою братскую любовь к вам. - при этих словах Людовик поморщился и перевёл взгляд с назойливого советника на золотой канделябр. Вид пламени успокаивал короля.

-Господин барон, он будет говорить со мной лишь о братской любви? - эти слова были произнесены безразличным тоном. Таким, будто король не интересовался тем, о чём сейчас говорил со своим министром.

-Сир, господин герцог сказал мне, что желает видеться со своим дорогим братом и разъяснить все недомолвки, которые возникли у него с Вашим Величеством. - сейчас де Бретёй подумал, что он зря тратит время, ибо с Людовиком обсуждать этот вопрос так же утомительно и бесполезно, как пытаться убедить королеву уменьшить размер своих трат.

-Благодарю за подробное разъяснение, господин де Бретёй. - бесцветным тоном сказал король. - Пока попрошу вас покинуть мои покои - я должен поразмыслить.

Де Бретёй ответил на слова Людовика вежливым поклоном и покинул королевские апартаменты. Он хотел надеяться, что монарх окажется благоразумным и послушается его мудрого совета.

*******

Когда министр ушёл, Людовик решил заняться чтением. Молодой монарх очень любил книги, особенно ему нравились произведения, посвящённые трагической судьбе короля Великобритании Карла I. Он взялся за его жизниописание на английском языке - сначала он читал медленно никуда не торопясь, потом быстро - страницу за страницей. Так, Людовик полностью погрузился в прошлое. Тем временем, Её Величество Мария-Антуанетта - королева моды и высшего света, импульсивная красавица, мало походившая на свою мать императрицу Марию-Терезию, гордо проходила между придворными. Она направлялась в покои нелюбимого супруга, чтобы обговорить с королём кое-какие пустяки. Мария-Антуанетта хотела приобрести кое-что для своего уютного Трианона, а казна должна была дать ей самую малость - всего-навсего полмиллиона ливров.

Король выслушал просьбу своей супруги, и, как обычно, без долгих раздумий дал ссогласие. Он был человеком мягким и с трудом говорил “нет”, чем пользовалась Мария-Антуанетта.

-Всё будет сделано, как вы желаете, Ваше Величество. Желания моей супруги я ставлю превыше упрёков министра финансов.

-Благодарю вас, сир! - королева довольно улыбнулась: именно такого ответа она и ожидала.

-У меня для вас есть прискорбная новость, Ваше Величество. - Мария-Антуанетта насторожилась: памфлеты на неё или чьи-то интриги? Однако Людовик имел в виду совершенно другое. Он с печальным видом сообщил жене, что завтра выезда на охоту в Булонский лес не будет, ибо в это время он будет вынужден дать две аудиенции -графу де Бланку и Филиппу Шартрскому.

Едва он упомянул последнего, как Мария-Антуанетта поменялась в лице. Она стала нервно обмахиваться веером то ли из-за того, что в версальских покоях было душно, то ли от раздражения - как Людовик мог допустить мысль о том, чтобы дать аудиенцию своему кузену, открыто ведущему войну с двором. Она полагала, что памфлеты на неё писались не без участия этого человека.

-Ваше Величество, не верьте ни единому слову этого интригана. Он всё делает ради собственной выгоды - никогда ваш кузен не был искренним. Он думает лишь о деньгах и власти. - королева говорила так эмоционально и убедительно, что Людовику пришлось признать её правоту:

-Между прочим, вы правы, Ваше Величество. Герцог Шартрский не любит соглашаться с нашими решениями. Он считает, что всё знает лучше нас. - Людовик осёкся: - Однако отказывать ему я считаю невежливым.

Мария-Антуанетта про себя посмеялась над наивностью супруга и предложила:

Глава 2. Кузен короля

Кузен короля Филипп Шартрский был одним из самых богатых людей Франции. Он являлся великим мастером“Великого востока”- конфедерации масонских лож Франции. Однако Людовик XVI никогда не ценил Филиппа, поэтому несмотря на родство они были друг другу практически чужими людьми. Он вёл открытую войну с двором, где чувствовал себя отверженным и отвечал насмешками на насмешки.

Герцог был выгодно женат, имел детей, но счастья в браке не было. Герцогиня Шартрская была привлекательной, но очень унылой особой. Она никогда не смеялась. Жизнелюбивому герцогу это не могло нравиться, поэтому, вопреки надеждам отца, после свадьбы он лишь на некоторое время остепенился, а затем вернулся к образу жизни, которому позавидовал бы Дон Жуан. Он был истинным эпикурейцем, умел любить и быть любимым. Герцог, беспорно, был красив, хотя к этому утверждению можно относиться по-разному. Достаточно взглянуть на его портреты, написанные в 18 веке. Но в чём ему не откажешь, так это в харизме - он мог расположить к себе практически любую женщину независимо от возраста и положения в обществе.

****

Сейчас Филипп собирался на аудиенцию к королю. Де Бретёю он не соврал ни на йоту, сказав, что хочет говорить с Людовиком как с родственником. Он желал помирится с Его Величеством и постараться приложить все усилия к тому, чтобы благодаря королю королева изменила к нему своё отношение. Когда Мария-Антуанетта была дофиной, она более чем симпатизировала ему. А потом стала видеть в герцоге интригана. Он понимал, что с легкостью не изменит её мнение, но не оставлял надежды на то, что всё - таки сможет поменять хоть что-то в лучшую сторону. И начать надо было с внешнего вида, ибо в Версале встречали именно по костюму.

*********

-Что за глупая манера пудриться, Фабьен. Мне нравится демократичная английская мода, а не эти испорченные вкусы двора, где все придворные больше похожи на кукол, нежели на людей. К сожалению, король в Версале не Людовик, а Этикет. - сетовал герцог, когда камердинер готовил его к аудиенции. Шартрский был одним из первых мужчин, отказавшихся от пудры, но при дворе надо было выглядеть, как того требовали этикет и мода.

-И нам приходится им следовать. - сказал Фабьен, опустив кисточку в золотую пудреницу.

Первый акт подходил к концу. Герцог с облегчением вздохнул, когда камердинер кончил заниматься его лицом. Пришла очередь белого парика с мелкими буклями - его тоже предстояло напудрить. Лучшая пудра делалась из крахмала высшего качества и спирта, она была мелкой и сухой, и практически не осыпалась на одежду.

-Ваша Светлость, какую пудру вы предпочтёте сегодня? А-ля марешаль с амброй или булонскую? Или, быть может, вам угодно с «морским» запахом? - поинтересовался камердинер.

-Я полагаю, к этому случаю больше подойдёт последняя. В Версале любят оригинальные ароматы. - ответил герцог. Он уже порядком устал заниматься своим туалетом.

Эта пудра была сделана из кости каракатицы, мирра, ладана и сандала. Она должна была пахнуть морским воздухом. Шартрский чихнул, ибо его нос не вынес такого насыщенного аромата.

*****

Наконец туалет Его Светлости был завершён. Он стоял перед зеркалом в напудренном парике и голубом бархатном костюме с причудливым узором. Его лицо было белым и напоминало скорее театральную маску, на щеке красовалась мушка, а бровям была предана изогнутая форма.

-Сейчас ваша внешность соответствует всем правилам версальского этикета. Вне всяких сомнений, Ваша Светлость произведёт должное впечатление при дворе. - льстиво сказал камердинер.

-Не разглагольствуйте, Фабьен, позаботьтесь лучше о том, чтобы мне побыстрее заложили карету, иначе я опоздаю на аудиенцию. - отрезал Шартрский. Лесть камердинера сейчас интересовала его меньше всего.

-Хорошо, Ваша Светлость. - Фабьен поклонился герцогу и отправился отдавать распоряжения.

******

Версаль столкнул Филиппа с ещё одним его родственником, не тем, которого он хотел сейчас видеть. Проходя по галерее дворца, он встретился с графом д’Артуа - недалёким любителем женщин и развлечений. Он тоже посмеивался над Шартрским, но в отличие от многих других, делал это более менее сдержанно. Почему он не очень хорошо относился к своему родственнику? Наверное, потому, что в Версале его не любили все. Тем не менее граф вежливо поклонился герцогу - тому пришлось ответить тем же на эту лживую любезность.

-Вас долго не было в Версале, господин герцог. - ехидно начал д’Артуа. - Полагаю, всё своё свободное время вы потратили на то, чтобы ваш парик благоухал морской свежестью.

Граф расплылся в улыбке. Герцог был спокоен - он научился реагировать на выпады в свой адрес.

-Судя по всему, вы, господин д’Артуа, не потратили на свой парик ни минуты, поэтому благоухаете сточными водами Версаля. - сострил Шартрский.

Не успел обиженный д’Артуа ответить на эту остроту, как герцог уже скрылся из виду. Он направился в Малые апартаменты Короля, где он надеялся увидеться с Людовиком.

*****

Пройдя через прекрасную анфиладу, череду бесконечных комнат, Филипп вышел к Кабинету депеш, который Людовик, подобно своему деду использовал для своих повседневных дел, в том числе и для аудиенцией. Его дверь была плотно закрыта. И герцог услышал за ней какие-то голоса. Первый принадлежал его кузену, второй - по-видимому, тому, кого он сейчас принимал.

Неприятное предчувствие закралось в душу Филиппа. Король опять ищет повод для того, чтобы избежать встречи с ним. Прошёл час. Герцог ждал. Людовик назначил ему аудиенцию на 11 утра, но всё ещё был занят.

Наконец двери королевского кабинета открылись, и оттуда вышел господин лет 50. Судя по его выправке, военный. Из этой же комнаты появился озабоченный де Бретёй и поспешил разочаровать герцога, который всё ещё надеялся получить аудиенцию:

Глава 3. Брат не по крови

ГЛАВА 3.БРАТ НЕ ПО КРОВИ

-Так вы последовали моему совету и не стали принимать Его Светлость? - поинтересовалась Мария-Антуанетта у своего мужа. Людовик улыбнулся жене и ответил:

-Сама Судьба рассудила нас, Ваше Величество. Сегодня такая прекрасная погода, что Господь как будто бы хочет, чтобы я вместе с вами и своими приближенными отправился на охоту в Булонский лес.

Королева посмотрела в окно, чтобы окончательно удостовериться в этом: небо было голубым и безоблачным, светило яркое июльское солнце. Право, лучше выехать на свежий воздух в такую погоду.

-Я очень рада, что всё так сложилось, Ваше Величество. Для этого выезда у меня как раз есть новое платье, которое я недавно получила от мадемуазель Бертен, а мне до сих пор не представился случай надеть его. - засияла королева.

Людовик меланхолично улыбнулся: ему было приятно, что его решение сделало Марию-Антуанетту счастливой.

- А вы примете когда-нибудь своего кузена? - она внезапно помрачнела. Будто какая-то неприятная мысль посетила королеву.

-Если министры станут очень настаивать, тогда мне придётся принять его. Я не хочу тратить своё время на то, чтобы давать аудиенцию этому интригану. - Людовику не хотелось выдумывать эпитеты и он взял тот, что дала Шартрскому Мария-Антуанетта.

-А если он разозлится на вас? - видимо, только сейчас королева поняла всю опрометчивость своего поступка.

Людовик не придал значения её словам:

-Пусть. Я уже привык к этому.

По натуре своей король был очень апатичен, поэтому предпочитал не вмешиваться в события, а предоставлять им возможность развиваться без его участия.

******

Король и королева в окружении своих приближённых отправились на охоту, а герцог Шартрский - в одиночестве в свой дворец Пале-Рояль. Воистину роскошное место, при Людовике XIV ставшее резиденцией герцогов Орлеанских. Своей красотой этот огромный дворец мог сравниться с Версалем. В начале 18 века его интерьеры были изменены в угоду рококо - стилю, тогда только входившему в моду. 1 января 1781 года - ещё один важный день в жизни дворца.

Тогда герцог Орлеанский старший преподнёс Филиппу его в качестве подарка. Шартрский, увлекавшийся коммерцией, захотел открыть его для всеобщего посещения и пустить сюда торговцев. Едва узнав об этом зимой 1781 года, Людовик приказал герцогу явиться в Версаль и сказал:

-Ну, кузен, поскольку вы открываете лавочку, мы будем видеть вас только по воскресеньям…

Эта была единственная аудиенция, которой удостоил его в этом году король. И кузен скорее потешался над Филиппом. А сейчас, когда он попытался помириться с Людовиком, тот даже не захотел его видеть.

“Очередная несправедливость. “-вздохнул герцог . Впрочем, ничего другого от двора ожидать не приходилось. Филиппу надоело думать о грустном. Взглянув на картину, где он был изображён вместе со своей женой, он вспомнил, что она уехала на воды и раньше августа не вернётся. Следовательно, сейчас он свободен. Может провести время с любовницами или друзьями. Однако сейчас герцог меньше всего хотел видеть женщин. Ему надоели их капризы, истерики и эти вечные “mon cher ami”. Он поймал себя на мысли, что хочет поговорить с кем-то по душам. С кем-то понимающим.

Едва он об этом подумал, он вспомнил совершенно конкретного человека и решил написать ему письмо, чтобы сегодня вечером встретиться в их любимом ресторане “Londres”.

*******

Этим другом был Арман д’Акор, с которым несколько лет назад Филипп познакомился в масонской ложе. Вольнодумец и острослов, наблюдательный по своей натуре, он, как никто другой, был близок герцогу по духу. Арман всегда понимал своего друга, которого по масонским традициям называл “братом”. Д’Акор не чтил этикет - одевался или просто или небрежно, не пудрил свои каштановые кудри. И самое страшное - король не являлся для него авторитетом. Абсолютная монархия, по его мнению, была синонимом тирании.

*****

-Ты сегодня невероятно мрачен, брат мой. - сказал д’Акор, когда они они сидели в“Londres”. - Смею предположить, что случилось что-то неладное?

Поморщившись, будто от какой-то назойливой мысли,Филипп ответил:

-Ты читал моё письмо и всё знаешь. Кузен снова не хочет видеться со мной.

- Людовик превыше всего ценит только охоту. - ответил Арман. - А как идут твои дела, связанные с Пале-Рояль и торговлей? - начал расспрашивать неугомонный д’Акор.

Филипп не успел ничего ответить, как пришла официантка с тремя бутылками шампанского и обедом, похожим на голландский натюрморт. Окорок, сырный пирог, салат из зелени, пудинг, супы - всё это теперь стояло на их столе.

-Это запах гораздо лучше аромата пудры, который мне пришлось сегодня вдыхать. - с присущим ему оптимизмом заметил герцог. - Увы, но Пале-Рояль я не смогу открыть для всеобщего посещения раньше следующего года. Там много всего предстоит сделать, мой брат. Двор, как всегда, против. Отец тоже не слишком рад этому известию. А за глаза меня зовут “принцем-торговцем” и каждый день сочиняют памфлеты. Я уже устал от их шуток.

Герцог, казалось, слегка приуныл. Д’Акор, чтобы ободрить друга, сказал:

-Ну и пусть они потешаются над тобой. Я уверен, мой брат, в тебе есть жилка от бога Меркурия.

-Всё может быть. - в его голосе послышалось тщеславие. - Я вложил свои деньги в первую во Франции фабрику поддельной соды в Сен-Дени. Такие вещи приносят и пользу и доход. - герцог самодовольно улыбнулся, как будто бы забыл о том, как сегодня с ним обошёлся его кузен.

-Мне кажется, мы заговорились и совсем забыли про хлеб насущный, брат мой. - и д’Акор подмигнул в сторону остывающего натюрморта.

Глава 4. Долгожданная встреча

Говорить про торговлю друзьям надоело, а потому герцог и д’Акор принялись обсуждать Людовика XVI. Это была одна из их любимых тем, причём с незапамятных времён.

-Так вот, король долго принимал графа де Бланка, героя войны за независимость. Такая важная персона, что я ничего о нём не слышал! - возмутился Филипп, принявшись за вторую бутылку шампанского.

-Граф де Бланк? - навострил уши Арман д’Акор. - Я слышал, что у него есть дочь. И она на днях приехала к отцу из Лиможа. А он сам, как мне кое-кто рассказал, просил у короля возможности выйти в отставку и даже получил пенсию.

-Из Лиможа? Значит, провинциалка, и глупа, точно мольеровский Пурсоньяк. - воскликнул Шартрский.

-И, наверное, ещё невероятно тщеславна. Думает, что в Париже её сразу же примут за истинную аристократку и оценят её манеры. - далее д’Акор перечислил все женские недостатки, которые он только знал.

-Тебе не известно, сколько ей лет, брат мой? - прервал его Филипп.

-Мне неизвестен её точный возраст, но я слышал, что она юна. - ответил д’Акор.

-Весьма печально, иначе я мог бы увлечься ей. - с ноткой грусти заметил герцог.

-Тебе не повредила бы ещё одна интрижка. - улыбнулся Арман, поглядывая на опустевший стол. Все яства были съедены, шампанское выпито, а он сам - сыт.

-Видишь ли, брат мой, недоступной красавицы на горизонте не предвидится, а пейзанки сейчас не влекут меня. - видимо, шампанское неожиданно повергло герцога в уныние. - С другой стороны, ты прав. Для француза любовь так же необходима, как и воздух, которым он дышит. Интересно, - вдруг спросил он, - а этот граф де Бланк явится на маскарад, который через две недели дают в Опере?

-Я полагаю, да,причём вместе со своей дочерью. - Арман хитро подмигнул Шартрскому. Казалось, он на что-то намекал.

*****
До того, как король удостоил графа де Бланка своей аудиенцией, его ждало ещё одно радостное событие, а именно - встреча со своими детьми - дочерью Марго и сыном Фредериком. Они не виделись очень давно - с тех пор, как граф овдовел и от горя отправился на войну отстаивать независимость Америки, а их отправили к дяде и тёте в Лимож.

Он думал, что должен героически погибнуть, ибо не представлял себе жизни без супруги. Однако Судьбе было угодно распорядиться иначе - война оживила его, подарила много новых друзей. Он, казалось, забыл про горе и увлекся совершенно иными вещами. Так продолжалось, пока в 1781 году де Бланк не получил серьёзное ранение. Едва граф выздоровел, он изьявил желание сражаться дальше, однако главнокомандующий Джордж Вашингтон счёл, что несмотря на его доблесть он должен покинуть армию и вернуться к своей семье.

-Но, мистер Вашингтон, я прекрасно себя чувствую. Я готов до последней капли крови бороться за свободу Америки. - воспротивился де Бланк.

-Я ценю вашу преданность и пыл, мой друг, но я не хочу, чтобы ваши дети остались без отца. - мягко сказал Вашингтон. - Поэтому я приказываю вам вернуться во Францию и просить вашего короля отправить вас на заслуженный отдых. А с англичанами мы уж как-нибудь разберёмся сами. - улыбнулся он.

Граф де Бланк не посмел более возражать своему командиру, к тому же ему очень хотелось встретится со своими детьми.

******

-Как я рад, что мы возвращаемся в Париж. В этом городе, пожалуй, я когда-нибудь сделаю себе карьеру. - радовался пятнадцатилетний юноша. Это был симпатичный молодой человек с кудрями пшеничного цвета, правильными чертами лица и голубыми глазами, в которых читалось честолюбие.

-Знаешь, мне кажется, будто бы я и не покидала Париж. Он всё время встаёт перед моим мысленным взором. - мечтательно заметила его сестра - Марго. Она была старше брата на два года и гораздо рассудительнее его. Внешностью Марго походила на свою мать, уроженку Восточной Пруссии - рыжеволосая, зеленоглазая, высокого роста и с осиной талией, при которой не нужен был никакой корсет. В ней странно совершенно гармонировали две натуры - прусская и французская. Педантичная, любящая точность до мелочей, она одновременно была темпераментной и романтичной как настоящая француженка.

-Не будь такой сентиментальной. - по-доброму посмеялся над ней Фредерик. - Мне больше нравится, когда ты говоришь об умных книгах,а я тебя слушаю.

Когда речь зашла об этом, Марго оживилась. Она очень любила читать - к своим семнадцати годам она уже могла со знанием дела говорить о Плутархе, Руссо, Вольтере и многих других знаменитых авторов Эпохи Просвещения. Всё, что ей удавалось найти в библиотеке тёти с дядей, она с удовольствием читала. Бывало, что объёмную книгу приходилось осилить за несколько часов, чтобы никто не узнал о том, что она брала в руки вещь, которая явно не подходила ей по возрасту.

-Если ты хочешь беседовать со мной о книгах, то я буду говорить о Руссо. Он считает, что народ вправе вернуть себе утраченную свободу. Я сожалею, что нашему королю не довелось прочесть его мудрый трактат “Об общественном договоре”, тогда бы он лучше понял простых французов. - Фредерик с интересом слушал сестру. Говорила она хорошо и увлечённо.

-Ему бы это было очень полезно.- согласился де Бланк. - Наш король больше думает о себе, нежели о государственных делах….

Он хотел сказать ещё что-то, но гувернер, сопровождавший их, во время остановил юношу:

-Я понимаю, что молодым людям нравится выказывать свой протест, но плохо отзываться о короле то же самое, что плохо отзываться о Боге.

-Надеюсь, вы ничего не скажете отцу, месье де Марсо? - пристыженно спросил Фредерик.

Не сдержав улыбки, добродушный гувернер ответил:

-Ну, что же вы, месье Фредерик? Это останется между нами троими. - и он посмотрел в сторону Марго. Кто кто, а она умела хранить чужие тайны.

**********
Как радостно Марго и Фредерику было вновь оказаться дома и увидеть отца. А он был рад видеть своих детей.

Глава 5. Король танцует

Париж был не только столицей Франции, но и столицей развлечений. При дворе каждую неделю давались два бала и два театральных представления, а помимо придворных увеселений было очень много других. И они могли устраиваться без всяческого повода. Граф де Бланк узнал, что через две недели в Опере даётся маскарад, где, по слухам, будет присутствовать сама Мария-Антуанетта. В это можно было поверить, зная, что королеве нравилось скрываться под маской от этикета и своих придворных обязанностей. Разумеется, граф желал, чтобы его дети появились на этом маскараде, особенно дочь, которую он хотел выдать замуж и представить Марии-Антуанетте.

*****
Новость о том, что они впервые в своей жизни поедут на настоящий парижский маскарад, взволновала Марго и Фредерика.

-Парижская опера.. - от восхищения Фредерик практически потерял дар речи. - Мы увидим большие сияющие люстры, блеск лож, бархат занавеса. А какие, должно быть, там будут дамы. - последнюю фразу он произнёс с придыханием. Предчувствие было сладким, но горчинку в него добавляло то, что отец вряд ли разрешит потратить много денег на наряды. Покойная супруга научила его экономии. Можно было предположить, что с годами эта привычка не исчезла.

-Ты уже знаешь, как оденешься?- выслушав восторженный монолог брата, спросила Марго. Её меньше Фредерика интересовала эта показная роскошь.

-Я непременно надену костюм пастушка, чтобы подчеркнуть изящество своей фигуры и покорить всех дам. - с умным видом начал брат. - А тебе был бы к лицу костюм милой пастушки.

-Что такого интересного в этих пастушках? - пригладив выбившийся из причёски локон, спросила Марго.

-Однажды я стащил у дядюшки роман месье де ла Бретона “Совращенный пейзанин”, после чего увлекся деревенской жизнью. В ней есть место романтике.

-Судя по названию, это роман не без пошлости. - поморщилась Марго. Очень часто она, как отец, судила книги по заглавию.

-Во всём вы, женщины, видите пошлость и подвох. - сейчас Фредерик явно подражал герою мольеровской комедии. - Тогда как я всего-навсего познаю мир и, подобно Дон Жуану, хочу искать для себя наслаждения в женщине, чтобы потом стать настоящим мужчиной.

Марго не удержалась от смеха. Все эти умные фразы брат вытащил из книжек, смысл которых весьма смутно понимал.

-Если бы это слышал отец, он бы тебя отругал. Папа говорит, что настоящий мужчина - это тот, кто готов отдать свою жизнь не за женщину, а за Родину. - Марго нравилось поучать младшего брата. Она чувствовала себя старше и умнее, но до занудства это, разумеется, не доходило.

-Марго, - он посмотрел на неё, - я надеюсь, ты не скажешь отцу, что я читал месье де ла Бретона, чьи книги ему очень не нравятся?

Марго рассмеялась и ответила:

-Ну что ты, Фредерик? Зачем я стану рассказывать о том, какие книги ты читал. Я ведь тоже не безгрешна перед отцом - ему было бы неприятно узнать, что, когда я была у тёти с дядей, я читала произведения, не подходящие моему возрасте.

-А ты придумала, как нарядишься? - перевёл разговор в другое русло Фредерик.

-Я думаю… - Марго начала с умным видом, но остановилась. Она пока ещё ничего не придумала, ведь они только сегодня узнали про маскарад.

-Выходит, ты не знаешь? - хитро улыбнулся Фредерик.

-Я оденусь в костюм Жанны д’Арк. Верх - латы из картона, а низ - пышная юбка. - Марго сказала первое, что пришло ей в голову. Она не хотела выглядеть глупее брата.

-Ты, как всегда, желаешь быть непохожей на всех остальных. - по-доброму посмеялся Фредерик.

-Я хочу быть такой, какая я есть и одеваться так, как мне хочется. - гордо ответила Марго.

*****
Оригинальная идея Марго очень понравилась её отцу. Он посмотрел на дочь и сказал:

-Это будет очень патриотично! Жанна д`Арк - великая и отважная женщина. Чёрт возьми, если б она сражалась в войне за независимость, англичане были бы уже давно разбиты! - де Бланк рассмеялся. Марго подумала, что отцу очень нравится вспоминать о том, как он воевал в Америке. Он говорил об этом часто.

Желание сына нарядиться пастушком отцу не понравилось, поскольку граф де Бланк не воспринимал моду на пастораль и кавалеров, которых парики, пудра и кружева лишали мужественности. Но свои вкусы он никогда не навязывал детям, поэтому скрепя сердце согласился с желанием Фредерика. Вопреки всем ожиданиям, на костюмах отец экономить не стал, поскольку это было первое появление его детей в свете, и он хотел, чтобы оно оказалось удачным.

********

-Смотри, сестра, какой на мне чудесный костюм. Отец сказал, что он был не столь дешёвым, как можно было предположить. - хвастался Фредерик Марго. Он был одет в персиковый камзол с рукавами, отделанными кружевами, верхнюю часть лица закрывала полумаска, а на голове красовалась соломенная шляпа с пёрышком.

-Но наряда, похожего на мой, не будет ни у кого, к тому же его создала сама Роза Бертен - модистка королевы. - Марго с гордостью рассматривала себя в зеркале. Её платье имитировало обмундирование Жанны - картонные латы выглядели как настоящие, а юбка была стального цвета. У неё, как и у брата, имелась полумаска, под которой она могла спрятать верхнюю часть лица.

-Само собой разумеется, сестричка! Ты самый оригинальный человек, которого я знаю. - Марго рассмеялась: как сильно её брат любил произносить пафосные фразы.

******
Роскошная зала Парижской Оперы блистала. Маскарад должен был начаться. Первые красавицы доставали свои бальные книжки и смотрели, кому они обещали танцы. Кавалеры шептались друг с другом, обсуждали женщин и сплетничали. К величайшему неудовольствию Фредерика, так же, как и он, были одеты братья короля - графы д`Артуа и Прованский:

-Я слышал, мой дорогой брат, на этом маскараде должна быть сама королева. - д'Артуа через лорнет рассматривал всех присутствующих, безуспешно ища глазами Марию-Антуанетту.

Глава 6. Родственные души

Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке. Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Лились нежные звуки вальса. Марго танцевала с Людовиком XIV. Сердце в её груди замирало - король, сам король танцует с ней. Как он галантен, как изящен.

-Я имею удовольствие танцевать с вами, но не имею удовольствия знать ваше имя. - у незнакомца был очень красивый голос. Марго показалось, что эту фразу он произнёс как будто бы напевно.

-Я виконтесса де Бланк, Ваше Величество. - Марго заметила, что Людовик XIV как будто бы опешил и перестал двигаться в такт музыке.

-Что с вами, сир? - в её голосе было слышно беспокойство.

-Я просто споткнулся, виконтесса. - ответил он, хотя в голосе была слышна некая неуверенность.

“Какой король, оказывается, странный человек. “ - подумала Марго. Что-то насторожило её в нём, но что-то и привлекло.

-Как вы хорошо вальсируете, Ваше Величество. - она не придала никакого значения тому эпизоду.

-Виконтесса, - начал он, глядя на неё, - неужели вы думаете, что я действительно Его Величество король Франции и Наварры Людовик XVI. Марго смутилась и ничего не сказала, а он продолжил: - Я весьма польщёен вашими словами, но не хочу и дальше вводить вас в заблуждение: я его кузен -герцог Филипп Шартрский. Смею заверить вас, виконтесса, король в отличие от меня не любит светские развлечения и крайне редко присутствует на них. В основном, его увлекают охота и механика.

-Простите, Ваша Светлость. - смущённо сказала Марго. - Я только недавно в Париже, приехала из провинции и, честно признаюсь, даже не знаю, как выглядит король.

-Ничего удивительного. Ведь король никогда не уезжает дальше Булонского леса. Он правит одним Парижем, а королева и придворные - Версалем. -с усмешкой ответил герцог. - Так вы, если я не ошибаюсь, дочь доблестного графа де Бланка, героя войны за независимость? - спросил Филипп у Марго. Он никак не мог понять, что эта наивная девушка, с которой он сейчас танцует, может быть провинциалкой. Она далека от того образа, который они нарисовали себе с д’Акором. Её манеры были как у парижанки, а её наивность и непосредственность не могли не обезоружить. Марго была привлекательной, но всего лица Филипп, увы, не мог видеть. Он бы с удовольствием снял с неё полумаску.

-Разве в Париже есть другие де Бланки? - парировала Марго.

-Я лишь спросил. - сказал он, взяв её за талию. Это было одно из движений вальса, из-за которого этот танец одно время считали неприличным. - Возможно, я чего-то не знаю.

-Все мы чего-то не знаем. - улыбнулась она.

-Судя по всему, вы очень умная девушка. - начал он. - Быть может, вы расскажете мне о своих талантах?

- Говорят, у меня есть способности к иностранным языкам. Помимо французского я знаю английский и немецкий. Познания в латинском, вынуждена признать, у меня небольшие. Я знаю ровно столько, сколько должна была знать по мнению своего наставника аббата де Ольсена. Ещё он объяснял мне самые разные философские понятия. И философия, кажется мне, весьма интересная наука. - Марго поняла, что настолько увлеклась рассуждениями, что стала отставать от музыки. Она замолчала и сосредоточилась на правильности движений.

-А он не объяснил вам, что такое любовь? - воспользовался моментом Филипп.

-Любовь, Ваша Светлость, - это теорема, которую необходимо каждый день доказывать. По крайней мере, так считал Аристотель.

-Вы знакомы с трудами Аристотеля? - удивился он тем, что Марго ответила на его двусмысленный вопрос цитатой философа.

-Конечно, Ваша Светлость. Помимо него я читала Руссо, Вольтера, а также Плутарха. Ешё мне нравятся пьесы Мольера. - такого герцог не ожидал от семнадцатилетней девушки. К тому же она не хвасталась - говорила так же спокойно, как если бы речь шла о её планах на сегодняшний день. - Часто приходилось браться за книги тайком, ведь родственники считали, что девушкам стоит думать о замужестве, а не о серьёзных философских трудах.

-Ваше предназначение, виконтесса, не будет ограничено замужеством. Вы войдёте в пантеон самых умных женщин Парижа. - Марго спокойно отнеслась к этой лести:

-Благодарю за столь высокую оценку моих познаний, Ваша Светлость, но, мне кажется, вы сильно преувеличиваете.

-Быть может, вы удостоите меня ещё одним танцем? - спросил герцог.

-С радостью, Ваша Светлость, но я сильно устала, к тому же я впервые на балу. - ответила она. Марго и правда чувствовала какую-то усталость. Ноги были будто свинцовые, а от тугого корсета хотелось поскорее освободиться - слишком сильно он сдавливал грудь.

-Тогда позвольте я вас провожу до ложи. - галантно предложил Филипп. Марго и не думала возражать: она поймала себя на мысли, что этот человек ей симпатичен.

-Тем самым вы окажете мне большую честь, Ваша Светлость. - ответила она. Это была одна из немногих версальских фраз, которую Марго знала не то благодаря разговорам старших, не то благодаря книгам.

Под руку с герцогом она пошла по направлению к своей ложи. Она чувствовала что-то новое внутри себя. Будто бы её привычный скучный мир изменился.

В ложе не было ни отца, ни брата. Первый обсуждал со своими сослуживцами войну за независимость, а второй всё танцевал и развлекался. Марго хотелось спать, но она боялась признаться кому-либо в этом.

*****

Герцог больше не смущал её своим присутствием. На этом маскараде у него были и другие дела, а именно - он хотел встретиться с королевой и попытаться вернуть утраченное доверие.

-А что дальше произошло с маркизой де Ружвиль, потерявшей в суматохе свой кошелёк? - поинтересовалась Мария-Антуанетта у Прованского, однако тому эта история была уже безынтересна.

Глава 7. Улыбка Судьбы

Воздух был на удивление прохладным для июля. По крайней мере, так показалось Марго, когда она вместе с Шартрским вышла из душной Оперы. Глаза слипались. Мысли тоже. Марго чувствовала, что готова заснуть на ходу. Дойдя до кареты герцога, она подумала, что наконец сможет отдохнуть, хотя прекрасно знала, что порядочные девушки спят только в своих кроватях.

-Мадемуазель де Бланк, - прервал её раздумья Филипп, - позвольте один нескромный вопрос: отец уже подыскал для вас подходящую партию?

Марго не почувствовала в этом подвоха и отреагировала достаточно вяло:

-Папа говорил, что хотел бы выдать меня за…

Герцог так и не узнал, за кого граф де Бланк хотел выдать Марго, ибо на этом самом интересном месте она вдруг опустила свою голову на грудь и засопела так трогательно, как засыпают люди с чистой совестью.

********

Уже подъезжали к церкви Сен-Рок, а она всё спала. Герцог предпринял отчаянную попытку разбудить Марго, засунув ей руки за корсаж. Безуспешно… Она продолжала спать. Филипп проделал то же самое несколько раз, но результата не было. Выйдя из себя, он громко крикнул над самым её ухом:

-Мадемуазель,мы приехали. Вот ваш дом.

Она наконец открыла глаза и сонно пробормотала:

-Неужели я заснула? Благодарю вас. Вы так добры. - и Марго поспешила покинуть карету. Герцогу оставалось только посмеяться: над собой, над ней и над этой нелепейшей ситуацией. “Чёрт возьми! Что творится! Кажется, судьба потешается надо мной, тогда как я считал себя королём розыгрышей. Моя репутация ловеласа под сомнением. “

*******

Когда Марго оказалась в своём особняке, было уже далеко заполночь. Никогда она не ложилась спать так поздно, поэтому её сил хватило лишь на то, чтобы раздеться с помощью горничной и опуститься на кровать. Она заснула прямо сразу. Сон был странным: ей снился первый снег. Снежинки - белые, лёгкие и невероятно чистые, словно перья, опускались на землю. Марго наблюдала за этим и гадала, где она. Почему-то ей казалось, что на Родине матери в Пруссии, хотя она никогда не была там. Только слышала, что эта очень красивая страна. Она думала, а снег всё падал и падал, пока не закрыл собой всю землю.Марго открыла глаза и поняла, что это всего лишь сон…

Первая её мысль была о мужчине в костюме Людовика XIV. Она смутно помнила его лицо, но ей казалось, что они знакомы очень давно.

“О чём я думаю? Я никогда не была такой сентиментальной. “- отругала себя Марго.

****

За завтраком она выглядела взволнованной и лишь пыталась делать вид, что всё хорошо. Отец был задумчив и молчалив. Марго казалось, что о чём-то он догадывается.

-Я танцевал с прекрасной пейзанкой! Скажу больше, я попытался прикоснуться к её устам, как она дала мне оплеуху. Один господин сказал мне, что она ведёт себя так со всеми кавалерами. - попытался было Фредерик разрядить слишком мрачную обстановку. Отец исподлобья посмотрел на сына, и тот понял, что подобные рассказы здесь никто не оценит.

-Тебе рановато заводить такие разговоры да и вести себя подобным образом тоже. - недовольно заметил граф де Бланк. Затем он перевёл взгляд на дочь и сказал:-Марго, после завтрака жду тебя в своём кабинете. Нам нужно обсудить кое-что важное.

Марго поняла, что имеет в виду отец и от волнения чуть не подавилась. Скорее всего, он узнал о том, кто привёз её домой.

**

Марго вошла в отцовский кабинет. Она выглядела как подсудимый, ожидающий приговора. Её пробирала дрожь. Марго неуверенно опустилась в кресло и, чтобы успокоиться, посмотрела на висевший на стене портрет человека в кудлатом парике и синей мантии времён Людовика XIV. Скорее всего, хорошо выполненная копия с одной из работ прославленного Миньяра. Этот мужчина неуловимо напоминал ей того, в чьей карете она провела ночь.

-Кто изображён на этом картине, отец? - поинтересовалась Марго у графа де Бланка.

-Это герцог Орлеанский, брат Людовика XIV. Он был очень талантливым полководцем. - не без гордости добавил де Бланк.

-Он предок Филиппа Шартрского? А в каких сражениях он участвовал? - спросила Марго, надеясь заговорить зубы отцу.

-Сейчас я не намерен обсуждать с тобой нт военную историю Франции, ни родословную герцога Орлеанских. - отрезал граф, поняв, что дочь хочет избежать неприятного, но очень важного разговора. - Надеюсь, его потомок не причинил тебе никакого вреда, когда вы ехали в карете?

Слова были произнесены холодным тоном. Марго поняла, что отцу всё известно.

-Нет. - смущённо начала Марго. - Я сразу же заснула, а как только доехали до дома, Его Светлость разбудил меня. Он повёл себя так благородно. Любой другой на его месте… - отец прервал Марго:

-В любом случае, твоя репутация испорчена. Пойдут сплетни о том, что виконтесса де Бланк села в карету с герцогом Шартрским. В этом и я виноват, конечно. - вздохнкл он. -Слишком долго говорил с сослуживцами и лишь потом узнал о случившемся от графа д’Артуа. - Марго сидела как на иголках. Что ещё скажет отец? - Однако прошлое не исправишь. Можно лишь предпринять попытку пресечь слухи. Ты выйдешь замуж за моего сослуживца Робера де Линье. Это очень храбрый и благородный человек, помимо всего прочего он образованный и пишет романы. Сегодня вечером он придёт к нам на ужин.

Марго не поверила своим ушам. Неужели отец действительно хочет выдать её замуж за того, кого она даже не видела. В первый раз она решила ему перечить.