Грешница и праведник

Глава 1. "Депутатская дочь"

Обмывая получение дипломов, мы выбрали один из лучших клубов на Патриках. Мажорки закончили свои многострадальные годы бакалавриата в Московском государственном, и имели право оторваться. Наш столик забили коктейли, и пустеющие бокалы моментально сменялись наполненными. Официанты знали, что гуляют дочери тех, кто так или иначе касался Федерального Собрания. Нас нельзя было плохо обслуживать.

- Катя, ты уберёшься за час, если будешь так гнать! – засмеялась Кристина, моя лучшая университетская подруга.

- Ничего подобного! У меня большой опыт! – хохоча в ответ, залпом выпила я очередной шот.

Музыка грохотала на всю катушку. Танцпол трясся потными телами. Настя, дочь верховного судьи, вдруг достала пакетик с белым порошком и положила между кружек:

- А что насчёт этого, девчонки?

- Господи, ты сумасшедшая! – проорала Кристина. – Убери! А если увидят?

- И что? Пусть попробуют что-то сказать!

- Кокс – замечательное дополнение к вечеринке! – заявила одна из выпускниц. Никак не могла вспомнить, как её зовут.

- Знаете, что? – вдруг озарило меня. – В такой день нужен флэш-рояль удовольствий! Чтобы запомнить пройденный этап…

- И уходящую молодость, - вставила Кристина. Я покосилась на неё:

- С какой стати молодость уходит? Всё ещё впереди!

- Ну, не знаю, лично я уже «прошла» собеседование, и сделаюсь взрослой, - закатила она глаза, намекая, что папа порешал и тёплое местечко ждёт выхода на работу. – Так что буду вкалывать по мере возможности.

- А я ещё пойду в магистратуру, - сказала Настя. – А ты, Кать?

Я пожала плечами:

- Отдохну годик-другой. Потом посмотрим. Ты меня перебила! – возмутилась я в сторону подруги. – Я говорила об удовольствиях. Так вот! Сегодня из клуба все обязаны уйти с парнями!

- У меня свой есть, - фыркнула Настя.

- И что? – решила я взять её «на понт». – Ты святоша, хранящая верность? Я же не прошу тебя с ним расставаться. Просто сними какого-нибудь красавчика на ночь.

- А если я не хочу?

- Или слабо?

- Мне не слабо! – едко процедила она.

- Ладно-ладно вам! – примирительно махнула между нами рукой Кристина.

- Кто не снимет парня – та лохушка и неудачница! – провозгласила я и опять выпила.

- Ну, так начинай, - бросила мне обратный вызов Настя.

- Само собой! Кто берётся первым, тот выбирает лучшего, - я сразу же подошла к краю платформы, на которой приподнимался наш затемнённый столик, отделяясь от танцпола. В мельтешении и копошении танцующих приглядеть себе жертву было не так-то просто. Мне нужно было что-то более зафиксировавшееся. Я посмотрела в сторону бара, повела вдоль него взглядом, который быстро споткнулся.

У бара стояло настоящее диво дивное. Такое, с которым трахаться хочется сразу – с первого взгляда, и думать долго нечего. Стоявший в грациозной позе, облокотившийся на стойку, он явно приглядывал тут кого-нибудь на ночь и себе. Идеально! Развернувшись к компании, я стукнула поставленным стаканом:

- Мой – тот патлатый и длинноногий у бара!

- Дерзай, - хмыкнула Настя. Я передразнила её мимику, говоря:

- Как будто на это требуется много ума и смелости!

Поправив короткое платье и волосы, я, слегка зацепившись каблуком при спуске с платформы, выстояла, ухватившись за ограждение и, выпрямив осанку, двинула к выбранной цели.

- Привет, - откровенно улыбнувшись, я прислонилась к стойке возле него. Надо же, приблизившись, оказалась ещё мельче него, чем подозревала. Исследующий взгляд, безразлично плутавший по публике дискотеки, перевёлся на меня.

- Привет.

- Я – Катя, - кокетливо взмахнула я ресницами.

- Замечательно.

Не такого ответа я ждала. Алкоголь в крови и привычка говорить, не особенно думая, сгенерировали:

- Надо своё имя назвать. Ты знакомиться не умеешь?

- Это же я не назвал тебе своё имя, значит, ты не умеешь знакомиться. Ты же не получила результат.

Вспыхнув, я замерла. Ничего себе! Это кто тут у нас такой борзый, а?

- А вежливости тебя не учили?

- В местах, полных разврата и пьяных людей? Не знал, что здесь тонко чувствуют этикет.

Я посмотрела на стакан в его руке.

- Что пьёшь?

- Минеральную воду.

- Врёшь?

- Случается, но не в этот раз.

Вырвав стакан из его пальцев, я сделала глоток. Удивлённо на него уставилась:

- Серьёзно?! Ты пьёшь воду?! – подумав, я предположила с ухмылкой: - У тебя что, денег на коктейль нет? Хочешь, угощу? Что будешь?

- Спасибо, я пью то, что и планировал.

- И… как же ты развлекаешься в клубах? Трезвым? – Он кивнул, и до меня дошло: - Ты так и не представился!

- А тебе непременно нужно со мной познакомиться?

Если я вернусь к столику ни с кем, Настюха меня с говном смешает. Я не могу опозориться и выставить себя посмешищем.

- Да! Я хочу с тобой познакомиться.

- Но я могу назвать любое пришедшее мне на ум имя и обмануть.

- Зачем тебе так делать?

- А если я не хочу знакомиться?

- А зачем ты вообще сюда пришёл? – взмахнула я руками, указывая на толпу, резвящуюся поздней ночью. – Воды выпить? У тебя дома кран перекрыли?

- Может, меня вообще из дома выгнали?

- Серьёзно?

- Нет, сейчас вру.

- Да ну тебя! – злясь, сделала я шаг от него, но, горячась, всё же не забыла о лице, которым угожу в грязь, если сдамся и ничего не добьюсь. Кроме того, этот – как бы его там ни звали – длинноногий действительно был непередаваемо красив. Вблизи ещё краше, чем издалека. А его безмятежное выражение в комплекте с подстрочной язвительностью заставляли кровь кипеть. И я вернулась обратно. – Хорошо. Начнём сначала. Ты вообще знакомишься?

- Вообще – бывает.

- И как это происходит?

- По-разному.

- Давай сократим диалог до самой сути: люди приходят в клубы, чтобы выпить или познакомиться. Ты не пьёшь, значит, ты здесь только для знакомства. Знакомятся в клубах для того, чтобы переспать. Если ты подбираешь девчонку, но жмёшься на выпивку, я предлагаю идеальный вариант: я могу сама заплатить, и за тебя в том числе. И сразу говорю, что согласна уйти отсюда с тобой. Всё? Теперь ты можешь со мной познакомиться?

Глава 2. "В гостях"

Он поставил меня в прихожей и указал на белую дверь сбоку:

- Ванная там, если нужна.

Скинув туфли, хромая, или скорее прыгая на одной ноге, я преодолела пару метров. Подошла к раковине и посмотрела в зеркало над ней. Умыться б не мешало, чтобы полегчало, но как же макияж? Я села на унитаз, закрыв его крышкой. Какое тут всё крошечное и тесное! Никаких джакузи, только душевая кабина. Утлая квартирка, и развернуться негде. Включив холодную воду, я протёрла аккуратно лоб и щёки, чтобы не размазать тушь, тени и тональный крем. Продолжало мутить и кружить. Посмотрев на саднящее колено, я ополоснула его из-под крана и плюхнулась обратно на унитаз. Вздрогнула, потому что дверь открылась.

- Стучать не учили? – уставилась я на Алексея. На его чёрную рубашку с рукавами, которые он успел закатать на четверть, в промежуток, открытый расстёгнутой верхней пуговицей, где тянулись друг к другу его ключицы, разделяемые каким-то маленьким круглым кулоном, на магистраль затянутых в светлые джинсы ног. Это как это я такое не трахну? Трахну, конечно, благо мы уже у него дома!

- Ты не закрывалась, значит, можно было не стучать. Держи, - протянул он мне чашку, - должно полегчать.

Я не сразу взяла её, залюбовавшись длинными пальцами и выдающейся веной на кисти, уходящей по руке выше, подчёркивающей мужественность этой руки. Я так и видела её где-то у себя на лопатках, подбирающуюся выше, к волосам, чтобы вторгнуться в них, схватить и потянуть назад мою голову для поцелуя в шею.

- Что это? – отпив, я вся сморщилась. Меня передёрнуло от горечи. – Дрянь какая!

- Говорят, этот напиток имеет вкус того, кто его пьёт.

- Чего? – воззрилась я на Лёшу.

- Шутка. Это травяная настойка от похмелья.

- Я не пьяна.

- Я вижу. Но магнитные бури на тебя явно плохо действуют.

- Какие ещё магнитные бури?

- От которых тебя штормит.

Не допивая, я вернула ему чашку.

- Остряк недоделанный.

- Пойду, найду во что тебе переодеться. И рекомендую умыться.

- Мне твои рекомендации ни к чему.

- Как знаешь, - он вышел, прикрыв за собой. Я знала, что если оставлю косметику на себе, то утром буду выглядеть кошмарно и ещё хуже чувствовать. Глаза склеятся. Поискав ватные тампоны или какие-нибудь уходовые средства, я напомнила себе, что припёрлась к парню, а они пока ещё не все в столице посходили с ума и ринулись уделывать девчонок, пользуясь всеми достижениями индустрии красоты. Был у меня бывший, который волосы укладывал дольше, чем я, ещё и брови себе выщипывал, подумывая об их татуаже. Метросексуалы хороши лишь на картинках и экранах, в реальности – блевать тянет, как будто подружку себе завела, а не бойфренда.

Найдя только гель для умывания, я тщательно убрала с лица все признаки макияжа, особенно мучаясь с чёрной подводкой для глаз, пытавшейся остаться на мне на веки вечные. Я и без искусственных манипуляций была прекрасна, пусть попробует кто поспорить!

Шатко и валко вытянувшись из ванной, я попыталась дефилировать с достоинством, но контуженная нога подводила. Благо, однушка, в которую меня притащил Лёша, не заставляла далеко ходить. Два шага – ты в одной части квартиры, ещё два – уже в другой. Зал, судя по всему, был и спальней. Разложенный диван служил кроватью, которую как раз перестилал парень. Увидев меня в дверном проёме, он взял с подлокотника кресла сложенную белую тряпку и протянул мне.

- Можешь переодеться.

- Что это?

- Футболка.

Я поднесла её к лицу, зачем-то нюхая. Лёгкий бардак в комнате погружал меня в обстановку, в какой я никогда не бывала. Дома всегда всё было вылизано приходящими горничными, а о том, чтобы ношеные носки лежали к постели ближе, чем на два метра, нечего было и думать. А пустые пачки из-под чипсов, которые вот-вот упадут со столика на пол, высыпая крошки? Берлога, да притом неблагополучная, неопрятная, захламлённая. Выглядел её хозяин – или арендатор – дороже, чем всё в ней находящееся вместе взятое.

- Она из стирки, - успокоил меня Лёша.

- Я уже поняла. Нормально пахнет, - оглядевшись, я подытожила: - У тебя всего одна комната.

- Да, не волнуйся, я лягу на кухне.

- Я и не волнуюсь, - с вызовом поймав его взгляд, я спустила лямки платья с плеч. Оно не подразумевало ношения под ним лифчика, поэтому, когда я стянула наряд до конца и скинула на пол, осталась в одних трусах. Вернее трусиках – треугольном шелковом лоскутке на ниточках. У Лёши ни одна мышца не дрогнула, и он не опустил глаза хотя бы на секунду, чтобы посмотреть на мою голую грудь. На всю почти голую меня. Отвернулся и, встряхнув одеяло, указал мне на подготовленное ложе:

- Можешь ложиться.

- А ты?

- Я же сказал – лягу на кухне.

Он не мог выйти, не столкнувшись со мной, и не спешил приблизиться.

- Ты меня для этого к себе принёс? Чтобы делать вид, что не хочешь переспать?

- Я тебя принёс, потому что ты как коала, обожравшаяся эвкалипта. Окосевшая и сбрендившая. Ещё и копыто своё покалечила. Да, кстати, принесу пластырь, залепить твоё колено, - Лёша подошёл ко мне впритык, ожидая, что я отойду и пропущу его. Но я, задрав подбородок, призывно впилась в его глаза мутным взором. Ещё полрывка – и наши груди соприкоснутся через его рубашку. Желание во мне разгорелось, так что я сама готова была положить ладони ему на плечи первой. Он непоколебимо смотрел в ответ.

- Не хочешь меня поцеловать, для начала?

- Начала чего?

- Не прикидывайся дурачком.

- Если это позволит мне избежать нежелательных событий, я лучше прикинусь.

- Давай прикинемся на этот диван? По-моему, он подходящего размера и должен подойти.

- Страшно подумать, сколько у тебя мужиков было.

- Какая тебе разница, сколько?

- А я не спрашивал, я сказал, что страшно подумать, а потому и целовать тебя не хочется.

- Почему это?!

- Гонорея, хламидиоз, триппер. Слышала когда-нибудь что-нибудь о таком?

Глава 3. "Попытка сблизиться"

Я вышла из ванной, переодевшись там и приведя себя в порядок. Лёша уже стоял в прихожей, во вчерашних светлых джинсах, голубом джемпере и куртке, со спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Ему невообразимо шёл голубой цвет, подчёркивал чистоту кожи, черноту волос, темноту глаз, стройность ног. Впрочем, есть подозрение, что этому модельной внешности художнику идёт всё.

- Далеко твоя студия находится?

- Нам точно не по пути.

- Никогда не видела, как работают художники.

- Даже не думай, терпеть не могу, когда у меня кто-то над душой стоит. Творческий процесс – сакрален.

Мы вышли, и пока он закрывал квартиру, я ухмыльнулась его спине. Думаешь, что выпроводишь меня и на этом всё? Я оставила возле раковины свои серьги. С бриллиантами. Если ты не почешешься, Алёша, чтобы вернуть их самостоятельно, я завтра приду к твоей двери. Повод создан.

- А что ты рисуешь? Картины? – войдя в лифт, спросила я.

- И их тоже, - прислонился он к задней стенке кабины, закинув голову назад и сунув руку в передний тесный карман, со скрипом вместивший четыре его пальца. Оставшийся большой нетерпеливо постукивал по ремню. Меня заводил вид его чёрного кожаного ремня; когда в пылу страсти расстёгиваешь такие, добираясь до главного, чувствуешь себя вскрывающей сейф похитительницей. С такой внешностью, может ли ещё и член быть большим? Не может же природа дать одному человеку всё и сразу? Или может?

- А что ещё?

- Рекламные баннеры, графику для компьютерных игр, работаю с нейросетями. На заказ я рисую всё.

- О, класс! Где можно увидеть твоё творчество?

- Как нога? Дойдёшь? - проигнорил он мой вопрос.

- Такси вызову. Или ты хочешь проводить?

- Спросил, чтобы сменить тему.

Мы вышли на первом этаже.

- Добавишь меня в ВэКа? – достала я телефон.

- Нет.

- Почему?

- О чём нам общаться?

- О разном. Об искусстве, - пожала я плечами.

- Почему-то каждый раз, как кто-то узнаёт, что я художник, все уверены, что я обожаю говорить об искусстве! Нет, представь себе, это не так. Любить заниматься чем-то – это не обязательно любить это обсуждать.

- Да? А я вот и поговорить о сексе люблю, и заняться им, - закинув в рот жвачку, найденную в сумочке, сказала я. – Нарисуешь меня, может?

- Ни в коем случае.

- Почему?

- Запечатлевать надо достойное. Ты такой себе экспонат.

Я приподняла подбородок, гневно сверля его глазами:

- Я красива, молода, богата – более чем достойна!

- Из достоинств не услышал ни одного.

- Глухой?

- Красота даётся от рождения – это не твоя заслуга, молодость – явление временное, богатство, судя по всему, даровано тебе родителями, а не заработано тобой. В чём лично твоё достоинство? Хоть одно?

- Может, я минет охуенно делаю?

- Блядушек подавно не рисую.

- Эй! – чуть не сорвалась моя рука, чтобы дать ему по лицу. Но я удержала её, сжав в кулак. – Извинись!

- За что? Разве ты не стремишься заслужить такую репутацию?

- Я веду жизнь, какую хочу, это не даёт тебе права оскорблять меня.

- Ты ведёшь жизнь блядушки, что даёт мне право называть вещи своими именами. Ты не заставишь меня чёрное называть белым, а белое – чёрным.

- Это только в твоих глазах моё поведение выглядит блядским, потому что ты отстал от жизни и не понимаешь, что такое свобода!

- Я понимаю, в отличие от тебя, что такое свобода, а вот ты путаешь её со вседозволенностью и распущенностью.

- Свобода включает в себя и право быть распущенной. Почему я должна подстраиваться под твои моральные ценности?

- А почему я должен подстраиваться под твои аморальные? По моим ты – девушка с низкой социальной ответственностью, от которой хочется держаться подальше. Хочешь жить среди тех, кто считает иначе? Пожалуйста, но я иначе думать не стану.

Я прищурилась, кусая губы. Да что ж он за динозавр недовымерший?

- И тебя ничто не может заставить расслабиться и окунуться в удовольствия? Хоть раз? Напиться, потанцевать, оторваться на всю катушку!

- А кто сказал, что у меня этого не было? Я достаточно попробовал, чтобы сделать вывод о том, как мне больше нравится.

- О-о, так ты развратник на пенсии?

- А тебя ничто не может заставить вести себя порядочно?

- Я тоже это уже пробовала, лет до шестнадцати, - засмеялась я, - и потом тоже поняла, как мне больше нравится, - приблизившись к нему, я повела по его куртке указательным пальцем, заглядывая в глаза, - может, не что-то, а кто-то и смог бы повлиять на меня положительно?

- Потакая твоим порокам?

- Порокам! – убрала я палец. – Господи, ты и впрямь словарь архаизмов заучивал?

- Вызывай уже шмаравозку и отчаливай.

- Запиши мой номер.

- Вот он мне вертелся!

- Как знаешь, - вызвав такси, я достала записную книжку, набросала свои контакты и сунула в боковой карман его сумки, которую он держал. – Всё равно ведь позвонишь!

- Откуда такая самоуверенность?

- Умею предсказывать будущее!

- Да неужели? – хмыкнул он.

- Вот увидишь.

Подъехала машина, и я загрузилась в неё, глядя, как пошёл прочь Лёша. Если бы я ему совсем не понравилась, он бы меня не понёс вчера к себе домой, пусть не рассказывает о доброте душевной – не в тот век живём. Я десятки раз видела, как парни проходят мимо несущей тяжёлые сумки женщины, но готовы подхватить два-три килограмма груза красотки, фланирующей на шпильках. Лёша тоже меня хочет, остаётся понять, на что надо надавить, чтобы он перешагнул через свою верность. Предложить ему отношения? Хм. У меня отношения бывали, но не длились дольше трёх-четырёх месяцев. Я не умею в них состоять. Могу напиться и заночевать где-то, могу психануть и послать подальше, терпеть не могу, когда меня ограничивают, воспитывают, указывают. В общем, ненавижу всё, что нёс всё это время Лёша, но за такие глаза простить можно. А этот обтянутый джинсами зад… Определённо придётся потерпеть.

Глава 4. "Пари"

- А как же Феличита? – недоверчиво уточнила я.

- Ты здесь кого-то видишь? – провёл рукой Лёша в сторону зала.

- То есть, ты готов ей изменить?

- Я же не собираюсь оттарабанить тебя в связи с этим на барной стойке!

Боже, он так это сказал, что идея мне показалась заманчивой.

- А что тогда будет в себя включать статус твоей девушки на этот вечер?

- То и будет – статус моей девушки.

- Нет, фигушки. Если ты будешь из-за этого иметь право мне что-то запрещать, то и я должна буду иметь какие-то права! Борис, скажи же?

- Ну… справедливое требование, - усмехнулся он.

- Слышал? – глотнув кофе, я хищно, в предвкушении воззрилась на Лёшу. – Ты должен будешь меня целовать.

- Нет.

- Тогда не буду твоей девушкой.

- Придумай что-нибудь без физического взаимодействия.

- Почему ты так этого боишься? Почему он так этого боится? – повторила я тотчас вопрос Борису, зная, что от этого хмыря правды не дождусь. Но и друг его лишь пожал плечами, удалившись к посетителю, попросившему пива. – А если я тебе тоже буду запрещать, ты будешь слушаться?

- А что ты хочешь мне запретить?

- Ну… грубо со мной разговаривать.

- Идёт. Я запрещаю тебе пить, а взамен говорю с тобой вежливо.

- Это не всё! – спохватилась я, что мало потребовала.

- А что ещё?

- Мы… мы… имеем право трогать друг друга.

Лёша задумался и, повиляв головой в некоторых сомнениях, ограничил предложение:

- Не везде.

- А почему нет?

- Без обсуждений. Либо не везде, либо никак.

- Хорошо. А где нельзя?

- Под одежду лезть нельзя.

Нахмурившись, я поджала губы. Сделала ещё глоток кофе. Не удержавшись, протянула руку и, сняв резинку с Лёшиных волос, распустила их и стала гладить. Чуть отстранившись, но так, что я всё равно достала, он на меня недовольно воззрился:

- Что ты делаешь?

- Трогаю. Мне ещё в клубе хотелось твои волосы погладить.

- А свои тебя чем не устраивают?

- Свои – это другое.

Нащупавшись, я опустила ладонь ему на плечо, по-свойски, будто это всё уже было моё.

- Ты меня всего теперь решила облапать?

- Имею право, я же твоя девушка!

- Некрасиво на людях так делать…

- Ну вот ещё, начались новые правила!

Лёша допил одним глотком чай и бросил Боре:

- Мы пойдём, сколько с меня?

- Да оставь! – отмахнулся тот. – Чего так быстро уходите?

- Обстоятельства. Пока!

- До встречи!

Подождав, чтобы я тоже расправилась с остатками кофе, Лёша придержал мой пиджак, помогая попасть в рукав.

- О-ля-ля! Какие манеры! – хохотнула я, выходя из ресторанчика.

- Я же твой парень. Это услуга по умолчанию.

- Если мы договорились на сегодняшний вечер, а уже как бы почти одиннадцать часов, значит, уговор в силе до утра?

- Почему это?

- По логике.

- Нет, неправильная логика. Уговор до полуночи. Ключевое слово «сегодняшний».

- Тогда после двенадцати я пойду в бар напиваться!

- Без меня, пожалуйста!

- Тебе что, всё равно на это? – выясняла я с ним отношения на тротуаре перед входом в заведение, будто мы и впрямь парочка.

- А почему должно быть не всё равно?

- Потому что я пока ещё твоя девушка!

- Чёрт… - усмехнулся он.

- Видишь? Нельзя нарушать условия. Если не хочешь, чтобы твоя девушка напилась после полуночи, ты должен быть с ней, а чтобы быть с ней – нужно быть её парнем. Придётся им до утра быть.

- Я не собираюсь куролесить всю ночь. У меня в планах поспать.

- Ладно. Но я сплю у тебя!

Лёша посмотрел на меня как будто бы собираясь возмутиться. В его лице набирали обороты эмоции, но вдруг равномерно рассосались куда-то, с одним шумным вздохом.

- Тебя дома не потеряют?

- С этим всё в порядке. Я сама за себя отвечаю, за мной никто не следит.

- Плохо.

- Почему? Я могу делать, что захочу!

- Ну так вот это-то и плохо. Мозгов-то не хватает не делать глупостей.

- Эй! Нарушил! Сказал мне грубость!

- Прости.

- Нет, с меня штрафная рюмка! – засмеялась я и развернулась к дверям ресторана. Лёша поймал меня за запястье и, развернув, дёрнул на себя. Я влетела в его грудь, пойманная и схваченная. Опешила от неожиданности.

- Я запретил тебе пить.

- Но ты…

- Что?

- Нарушил же!

- Раз я нарушил, с меня и штраф. Придумывай наказание.

Это мне уже нравилось. Он, всё-таки, не ограниченный сноб, умеет быть авантюрным. Но у меня на уме по-прежнему было одно:

- Поцелуй меня.

- Поцеловать тебя? – не сильно удивился он. Я задрала голову, чтобы посмотреть в его глаза, блестящие в вышине надо мной. Ожидалось недовольство или упрёк, но там скорее была непроницаемость.

- Ну… как бы… да…

Наклонившись резко, он коснулся губами уголка моего рта, испугав меня немного. Это было третьим вариантом из тех двух, которые предположила я: что он пошутит и ни за что этого не сделает, или что он сейчас засосёт меня так страстно, что лёгкие втянутся. Ни то, ни другое.

- Разве же это поцелуй? – разочаровано поинтересовалась я, отпущенная им.

- А ты хотела с языком по самые гланды? Справки, Катя, я от тебя так и не видел.

- Да для поцелуя-то она зачем?!

- Вот такая вот щепетильная у меня чистоплотность. Вдруг у тебя дёсны кровоточат, а через кровь, знаешь ли…

- Фу, блин, ты вдаёшься в такие подробности, что уже расхочется всего сто раз!

Лёша засмеялся:

- Я стараюсь.

- Ты себя сам тоже этим останавливаешь?

- Не преднамеренно. Эта информация имеется в моей голове, так что работает естественным торможением. – Он достал телефон. – Ты опять дрожишь в своей куцей тужурке. Я вызову такси…

- Блять, тебя реально воспитали филолог и историк? Куцая тужурка!

- Не матерись. Пока ты моя девушка – я не разрешаю.

Глава 5. "Анализ"

Не знаю, что именно мне снилось, возможно, что-то полу-эротическое, поэтому я не сразу разделила сон и явь. Меня обнимала рука, и было так приятно ощущать себя прижимаемой к… к кому?!

- Доброе утро, - прошептал мужской голос мне прямо в ухо, и я подлетела, мигом проснувшись и развернувшись, чтобы увидеть, кто говорил и что происходит.

На диване сидел Лёша, в пижамных штанах и футболке, издевательски улыбался и смотрел на то, как я потираю ухо, опалённое его дыханием. Мурашки не переставали бежать во все стороны.

- Напугал!

- Закрываться надо, когда ложишься спать в одной квартире с парнем. Скажи «спасибо», что я среди ночи не пришёл.

- Тебе же было бы хуже, - выдохнула я, успокоившись.

- Прикройся, - указал Лёша на мой лифчик, в котором я спала, и на одеяло.

- Тебя это смущает?

- Катя, это входит в условия пари. Ну сделай вид хотя бы, что у тебя есть капелька скромности!

Я нехотя подтянула одеяло до шеи, вырвав его из-под Лёшиной задницы, приподнявшейся ради такого дела.

- Я в душ собирался, не хочешь со мной?

- Сам знаешь, что хочу, но не пойду.

- Ну так и не говори тогда, что хочешь! – разочаровано взмахнул он руками и поднялся, направившись к двери. Остановился у неё и обернулся: - Ты совсем не даёшь мне поверить в происходящее!

Я не успела ничего ответить, как он уже вышел. Не говорить? Да почему нельзя быть прямой и откровенной? К чему эти сложности, условности? Не желаю лицедействовать и подстраиваться под человеческие привычки врать друг другу в глаза. Хотя, кого я обманываю, я та ещё врушка. Я терпеть не могла ложь, но постоянно пользовалась ею, вот даже Крис сказала, что переспала с Лёшей, когда этого ещё не было. Тогда чему я сейчас возмущалась? Хотела показаться лучше, чем я есть? Ладно же, ты хочешь вранья, парень? Я тебе его устрою, сам потом замучаешься отгадывать, где я говорю правду, а где – нет.

Поднявшись, я причесалась, умылась на кухне, пока шумела в ванной вода. Нагло взяла Лёшину рубашку и накинула её, чтоб не щеголять в нижнем белье. Буду корчить из себя скромницу, хорошо. Часы показывали восемь утра. Ошалелый, куда он так рано меня разбудил? Когда душ умолк, я встала перед дверью в ожидании. Суша волосы полотенцем, оттуда вывалился Лёша. Заметил, в чём я, но ничего не сказал.

- Зачем мы так рано поднялись?

- Анализы тебя поведу сдавать.

- Блять, ты серьёзно что ли?! – Его рука занеслась по направлению к моим губам, но я успела отшатнуться, выставив вперёд руки: - Сорвалось! Случайно!

- Следи за языком.

- А ты за руками!

- А то что? – резко упёр он ладонь в стену возле моего лица, приперев меня к ней. От неожиданности я вжалась в неё, глядя в глаза Лёше, стоявшему так близко, напротив, такому свежему, вымытому, с мокрыми волосами.

- Отодвинься.

- Не хочу.

- А чего ты хочешь?

- Тебя, - вторая рука его вдруг схватила меня за бедро, так что внутри всё заполыхало. Принуждая себя, я взяла его за запястье и попыталась убрать с себя эту хватку, но для этого нужны были силы.

- Убери руку!

- Нет, - наклонился он ближе, метясь губами к моей шее. Боже, как же мне хотелось, чтобы он коснулся её, впился в кожу, зажал меня крепче, властно, прищемил бёдрами бёдра и овладел прямо здесь, в коридорчике, моим телом. Набрав полные лёгкие воздуха, я отпихнула его, возвращая себе свободу.

- Я тоже в душ хочу!

Отшатнувшийся к противоположной стенке, он прищурился.

- Ладно… Позавтракаем где-нибудь после клиники. А потом мне нужно в студию, работать, с собой я тебя не возьму. Чем займёшься?

- За вещами домой съезжу. У меня тут никакой сменки, ничего… Освободи мне пару полок в шкафу.

- В моём шкафу всего пара полок.

- Тогда одна из них будет моя, - пожала я плечами и, отходя, ощутила хлопок по заднице. Ошарашено оглянулась. Лёша, стоявший всё там же, скрутил полотенце и шлёпнул меня им, как мягким хлыстом. И теперь сиял, довольный моим оскорблённым изумлением. – Ах ты сучёныш!

Схватив в ванной другое полотенце, я вынеслась, чтобы отстегать нахала. Он подорвался со смехом скрыться в зал – я побежала за ним. Взметнувшись на диван, мы начали драться полотенцами, норовя задеть другого, но получалась ерунда какая-то, в отличие от детской борьбы подушками, эта была несуразной: полотенца цеплялись друг за друга, закручивались и требовали определенного мастерства. Лёша первым плюнул на это гиблое занятие, откинул своё орудие фехтования, поймал меня за ногу, как борец сумо и, поддержав под спину, завалил на лопатки, прижав за руки и обездвижив.

- Ты же хотела, чтобы я тебя отшлёпал, чего ты разозлилась?

- Больше не хочу!

- Ах, больше не хочешь? А чего ты хочешь? – посмотрел он мне в глаза. Я бы сказала, похотливо посмотрел. Придавленная им, я чувствовала тяжесть мужского тела на себе, и готова была поклясться, что Лёша возбуждён и желает меня сейчас не меньше, чем я его.

- Чтобы ты с меня слез.

- А если не слезу?

- Не заставляй меня бить тебя по яйцам.

- Да, пожалуй, не стоит, - разомкнул он хватку и откатился, - это больно.

Разочарованная, что страстная близость закончилась, я поднялась, одёргивая рубашку. Финально прихлопнула полотенцем Лёшу по голове.

- Я тебя с собой в душ звать не буду!

- А что так? Тебя не волнуют проблемы экологии? Если бы мы мылись вместе, мы бы сэкономили воду…

- Да ты совсем оборзел? Это же твои действия приводят к лишней трате воды!

- Не выходи из роли! – напомнил он, скисая. Мимика красочно отразила, что его азарт спал. Шумно и недовольно рыкнув, я ушла в ванную. Невозможный тип, просто невозможный!

***

Выйдя из процедурного кабинета с заклеенным и затянутым локтевым сгибом, я злобно воззрилась на ждавшего меня на скамейке Лёшу.

- Всё? Доволен?

- А я здесь причём? Ты о своём здоровье тоже должна заботиться.