Гримуар Скверны

Пролог. Первый вздох тьмы

Боль была настоящей. И это было хуже всего.

Она пронзила Алису, когда когтистая тварь с «лицом» из червей впилась своими костяными шипами ей в плечо, пытаясь пробить кольчугу. Острая, жгучая волна прошла по всему телу. Она почувствовала, как тёплая кровь тут же начала заливать кожу под тканью.

— Шевелись, блять! — проревел Марк, его голос был хриплым от ярости и того самого животного напряжения, что витало между ними с самого начала. Это был не крик заботы, а взрыв гнева — на нее, на себя, на эту проклятую яму.

Она отшатнулась, едва увернувшись от нового удара. Её пальцы судорожно сжали рукояти клинков. Кошмар вокруг был абсолютным. Пульсирующие стены из плоти, сочащийся потолок, хлюпающая под ногами органика — всё это давило на разум, грозя сломить его.

— Я... не могу... — её собственный голос прозвучал чужим, сдавленным ужасом. Не от боли, а от всепоглощающего отвращения и осознания, где они.

— Заткнись и дерись! — рявкнул он, с размаху вгоняя свой топор в бок твари. Лезвие с чавкающим звуком разорвало упругую плоть. — Пока мы тут препираемся, это дерьмо нас переварит!

Тварь, испуская пронзительный, булькающий визг, развернулась к Марку, вся её масса пошла на него. Алиса, превозмогая боль и тошноту, увидела открывшийся на спине уродца слабый, пульсирующий пунктирный шов — уязвимую зону. Тактический анализ, её последний бастион, сработал на автомате.

— Спину! — крикнула она, ненавидя необходимость ему помогать, ненавидя эту вынужденную связь.

— Знаю! — рявкнул он в ответ, ненавидя необходимость её слушать, ненавидя, что её холодный ум снова оказался прав.

Его топор со свистом рассек воздух и вонзился точно в цель. Существо взвыло и рухнуло, медленно растворяясь в едком дыму. Наступила тишина, нарушаемая лишь их тяжелым, прерывистым дыханием и мерзким бульканьем стен.

Они стояли спиной к спине, как две половинки одного проклятого механизма, вынужденные работать в унисон. Его спина была тёплой и твёрдой у неё за спиной, её волосы, пропахшие потом и кровью, касались его затылка. Это было одновременно отвратительно и... на удивление правильно. Как будто их тела, вопреки воле разума, знали, как дополнять друг друга в этом аду.

Марк обернулся. Его лицо, испачканное грязью, слизью и кровью, было искажено не сарказмом, а чем-то тёмным и голодным. Он посмотрел на её окровавленное плечо, на капли пота, стекавшие по её шее, на учащённо вздымающуюся грудь под потрёпанной бронёй.

— Сдохнешь — прибью, — бросил он отрывисто. Но в его глазах читалось не только раздражение. В них была вспышка чего-то животного. Вид её крови, её уязвимости и этой дикой, бьющей через край жизненной силы сводил его с ума, смешивая яростную ненависть с неистовым, неконтролируемым желанием. Он ненавидел её за это. Ненавидел себя за эту реакцию.

— Не сдохну, чтобы тебя позлить, — она попыталась парировать, но голос дрогнул. Она видела этот взгляд. Она испытала страх и стыд.

Внезапно стены содрогнулись с такой силой, что они оба едва устояли на ногах. Пульсация участилась, становясь оглушительной, слышной даже костями. Из тьмы в дальнем конце пещеры послышалось нечто огромное, неумолимо приближающееся. Глухой скрежет, шелест тысяч щупалец и тихий, сводящий с ума шепот, в котором угадывались обрывки слов.

Они переглянулись. И в его тёмных, всегда насмешливых глазах, помимо ярости и этого нового, пугающего желания, она впервые увидела то же, что чувствовала сама. Не просто страх. Леденящее душу, окончательное осознание.

Это была не игра. Это была охота. А они — добыча.

Их фейковое королевство осталось по ту сторону. Здесь, в чреве этого монстра, начиналось нечто иное. Начинался настоящий «Гримуар Скверны».

Глава 1. Привкус пустоты

Тишина после эфира обрушилась не просто отсутствием звука, а сменой физического давления, как если бы её лофт внезапно погрузили на дно океана. Воздух, ещё секунду назад вибрировавший от её голоса и грохота внутриигровых взрывов, застыл, неподвижный и тяжёлый, словно его откачали, оставив лишь вакуум. В ушах стоял звон — не внешний, а внутренний, набат опустошённой нервной системы. Алиса медленно сняла наушники — безупречно белые, лёгкие, с выгравированным на дужке ником «Лисёнка» — и опустила их на бархатную подставку, сделанную на заказ под их форму. Её пальцы, только что порхавшие по клавиатуре с хищной скоростью, выписывая виртуозные комбинации, теперь лежали на столе неподвижно, бледные и холодные, как у покойницы.

«Три часа сорок две минуты. Пиковый онлайн — сто двадцать семь тысяч. Донатов на... даже смотреть не буду. Всё по графику. Идеально отыграно». Мысль пронеслась отточенным отчётом, но за ним не последовало привычного удовлетворения. Лишь плоская, серая усталость, разлитая по венам вместо крови.

Она позволила себе закрыть глаза на секунду, чувствуя, как за ними пульсирует напряжённая боль. Зажмурилась — и на внутренней стороне век вспыхнули остаточные образы: бешеный, неостанавливающийся поток чата, взрывы донатов, перекрывающие друг друга... её собственное отражение в мониторе — улыбающееся, язвительное, живое. Совсем не то, что смотрело на неё из зеркала сейчас. На ней был яркий, почти неоново-розовый топ с высоким воротом-гольфом, туго облегавший стройную фигуру и подчёркивавший линию груди, и короткие шорты из лаковой кожи, контрастировавшие с алебастровой бледностью её длинных ног. Броский, провокационный наряд, часть брони. Она открыла глаза. Реальность была безжалостна в своей статичности.

Её студия, запечатлённая на тысячах скриншотов, была образцом стерильного минимализма. Ни пылинки на стеклянной поверхности стола, где стояли три изогнутых монитора, чёрные экраны которых теперь казались входами в иные, мёртвые миры. Неоновая сиреневая подсветка, встроенная в стеллажи, мягко очерчивала ряды коллекционных фигурок из игр — все они были расставлены с музейной точностью, ни на миллиметр не нарушая композицию. Даже плюшевый лис с карикатурно-хитрыми глазками, её талисман, сидел, отутюженный и идеально посаженный, в строго отведённом ему углу. Ничего лишнего. Ни одного намёка на хаос. Этот порядок был её крепостью, её клеткой и её витриной одновременно.

«После того как их не стало, бардак в комнате был единственным, что напоминало — здесь кто-то живет. Потом бабушка приехала, всё убрала, вымыла до блеска. Сказала: "Теперь тут чисто, Алишенька. Как в музее". И уехала. А я осталась в этом музее. Одна».

За панорамным окном, занимавшим всю стену, пылал неоном ночной мегаполис. Мириады огней, жизнь, движение, чужие истории, чужие голоса. Она подошла ближе, и её собственное отражение легло поверх городского пейзажа — призрачное, прозрачное. Тело, всего час назад бывшее инструментом обаяния и объектом тысяч восторженных комментариев, теперь казалось ей чужим, куклой, которую забыли убрать со сцены. Она упёрлась лбом в холодное стекло, чувствуя, как его ледяная твердь просачивается сквозь кожу, пытаясь заморозить мысли. Шум города сюда не долетал. Герметичные стеклопакеты надежно защищали от внешнего мира. Только звенящая тишина внутри. Та самая, что была громче любого чата.

Алиса медленно развернулась и подошла к большому зеркалу в позолоченной раме — ещё один реквизит для сторис. В нём на неё смотрела «Лисёнка» — девушка с волосами цвета спелой карамели, ниспадающими тяжёлыми, ухоженными волнами. Идеальный макияж: стрелки, подчёркивающие разрез зелёных глаз, лёгкие дымчатые тени, придававшие взгляду загадочность, и стойкая матовая помада, не смазавшаяся за многочасовой эфир. Маска была безупречна. Её стримерский образ был тщательно продуманной провокацией: сочетание яркой, почти детской палитры с откровенностью одежды, подчёркивавшей каждую линию её подтянутого, спортивного тела. Этот образ продавался, и продавался дорого. Он был щитом, за которым можно было спрятать всё.

«Первый раз надела нечто подобное в семнадцать, для камеры. Руки дрожали. Казалось, все смотрят сквозь экран, видят... меня. Настоящую. Потом пришли первые деньги. Потом — первые хейтеры, кричавшие "шлюха". А потом пришло понимание: их не интересует настоящая я. Им нужна Лисёнка. И это... освобождало».

Она поднесла пальцы к вискам и провела ими вниз, к уголкам губ, смазывая тональную основу и оставляя на коже лёгкие бледные полосы. Маска поползла, и в зеркале проступило другое лицо. Лицо девушки лет двадцати с небольшим, с слишком бледной кожей, на которой проступала лёгкая сетка усталости под глазами. В её изумрудных глазах, обычно сверкавших азартом или отточенной насмешкой, теперь не было ничего. Лишь плоская, бездонная пустота, как в заброшенном колодце. Она сбросила с себя тесный топ, и её плечи оголились, обнажив тонкую ключицу и след от ремешка наушников на шее. Теперь на ней была лишь простая, свободная футболка из мягкого хлопка, свисавшая до середины бёдер и скрывающая все те изгибы, что так восхищали поклонников. Домашняя Алиса была тенью своей стримерской ипостаси — меньше, бледнее, лишённой броского лоска и какой бы то ни было определённости.

«Миллионы подписчиков, — мысль прозвучала в голове с горькой, циничной чёткостью. — Тысячи донатов, сотни тысяч репостов, рейтинги, топовые позиции. А вернуться не к кому. Только к голограмме собственной улыбки, застывшей на аватаре стрима. Иногда кажется, что если я закричу здесь, в этой тишине, эхо будет возвращаться с опозданием в год».

Вибрация телефона заставила её вздрогнуть, словно от удара током. На экране светилась иконка вызова и фото — ухоженная женщина с седыми волосами, уложенными в элегантную причёску. Бабушка. Мария Ивановна. Из солнечной Марбельи. Единственный родной человек, который был так далеко, что казался персонажем из сна.

Глава 2. Громила с дырой в душе

Такт басов тяжёлого электронного трека отдавался в висках глухим, назойливым стуком, сливаясь с ритмом собственного сердца. Марк откинулся на спинку бархатного дивана в самом тёмном углу клуба, превращённого на вечер в приватную тусовку для золотой молодёжи. Воздух был густым и сладковатым — смесь дорогого парфюма, дыма кубинских сигар и едкого запаха перегарного алкоголя. На низком столе перед ним теснились бутылки премиального виски и энергетиков, а ледяная ёмкость со льдом уже покрылась каплями конденсата.

«Сто двадцать тысяч за ночь. Карманные деньги. Отец бы фыркнул: "Мелкие траты". Но если бы потратил на благотворительность — "пиар дешёвый". Ничем не угодишь, старик».

Его мощная фигура в чёрной футболке с вызывающим принтом какого-то трэш-метал коллектива была расслаблена, но эта расслабленность была обманчивой, как покой тигра перед прыжком. Каждая мышца была на взводе, готовая в любой момент выстрелить в кого-то очередным едким замечанием или даже кулаком. Его левая рука с массивными серебряными кольцами на пальцах лежала на колене девушки-модели, прижавшейся к нему. Она что-то говорила ему на ухо, смеясь неестественно громким, немного хриплым смехом, но слова доносились как будто из-под воды, не долетая до сути. Её имя — Катя? Маша? — выскользнуло из памяти почти мгновенно.

«В прошлый раз была Алина. Или Алиса? Чёрт, а та... с карими глазами... как её...» Мысль оборвалась. Не было смысла запоминать. Они были как эти бутылки — красивая упаковка, временное развлечение, пустая тара после использования.

Его окружали люди. «Друзья». Сыновья таких же, как его отец, олигархов, наследники империй, блогеры с миллионной аудиторией. Все они — лишь часть декораций к его жизни, такой же яркой, громкой и не имеющей веса, как конфетти, кружащееся под потолком. Он произнес очередную остроту, похабную и меткую, и стол взорвался смехом. Он ухмыльнулся в ответ, подняв бокал с виски, но его тёмные глаза, обычно сверкавшие насмешливым огнём, оставались холодными и пустыми, как два куска антрацита. Он был душой этой компании, которая давно потеряла собственные души.

«Если бы я исчез сейчас, они бы заметили через неделю. Когда закончатся мои деньги на баре».

Внезапно вибрирующий в кармане зауженных джинс телефон прорезал окружающий шум. Он лениво, почти нехотя, достал его. Сообщение. Не от «друга», не от очередной поклонницы. От отца.

Текст был лаконичным, как выстрел, и таким же точным: «Финансовый отчёт за квартал слабый. Не позорь фамилию. Деньги на счёте. Больше результатов.»

Всё. Ни «привет», ни «как ты». Ни намёка на что-то, кроме деловых KPI, как для менеджера среднего звена. Веселье с него будто сдулось в одно мгновение, словно кто-то выдернул штепсель из накачанной адреналином машины. Маска безразличного баловня судьбы упала, обнажив напряжённые мышцы челюсти и пустой, тяжёлый взгляд человека, который смотрит в бездну, а бездна смотрит в него, не находя ничего, что можно было бы отразить.

«Больше результатов. Как будто я его проект. Очередной стартап. "Сын 2.0: обновлённая версия с улучшенными показателями по рейтингам и доходам"».

— Всё, разошлись, — резко бросил он, поднимаясь с дивана так стремительно, что девушка чуть не упала.

— Марк, что ты? Только же началось! — кто-то из приятелей, сын владельца сети отелей, попытался возразить, хватая его за локоть.

Марк посмотрел на него, и в его взгляде было нечто такое, что заставило парня отшатнуться. Это был не просто гнев. Это было обещание боли.
— Я сказал, всё, блять! — его голос прозвучал с такой металлической, не оставляющей возражений ноткой, что вокруг мгновенно замолчали. Даже музыка на секунду показалась тише. Он швырнул на стол нераспечатанную пачку хрустящих купюр. — За всё заплачено. Веселитесь без меня.

Он не оглядывался на обиженное, насупленное лицо девушки, на удивлённые и тут же ставшие равнодушными взгляды «друзей». Он вышел на прохладную, пропитанную ночными запахами асфальта и выхлопных газов улицу, глотнул воздух, пахнущий свободой и городской грязью, и сел в свой припаркованный у входа мотоцикл. Чёрный, полированный до зеркального блеска, мощный, с низким, рычащим на холостых оборотах двигателем. Единственное, что отвечало ему взаимностью — послушное рычание мотора, отдача руля и скорость, заставляющая забыть обо всём, выжигающая мысли огненным вихрем.

«Помнишь, отец? В шестнадцать, когда я выиграл первые региональные по боксу. Ты не пришёл. Прислал секретаршу с букетом. Как на корпоратив. А на следующий день у нас была встреча с инвесторами. Ты сказал: "Забудь этот цирк. Настоящие мужчины не машут кулаками — они подписывают контракты"».

Он сорвался с места, вжав себя в сиденье. Город превратился в размытые полосы света. Ветер свистел в ушах, заглушая всё. На скорости в двести километров в час он на секунду чувствовал себя живым. Не сыном, не инвестицией, не стримером. Просто — собой. Тем, кем должен был быть.

Его пентхаус на верхнем этаже небоскрёба был полной, разительной противоположностью шумному, перенасыщенному клубу. Здесь царила абсолютная, давящая тишина. Стекло, хромированный металл и полированный бетон. Ничего лишнего. Ни одной по-настоящему личной вещи, если не считать коллекционного шлема виртуальной реальности, стоявшего на специальном постаменте под стеклянным колпаком, как трофей, и пары потрёпанных боксёрских перчаток, брошенных в углу на дорогом, но безликом ковре — немое напоминание о том единственном, что он выбрал сам, вопреки.

Он подошёл к панорамному, от пола до потолка, окну. Весь город лежал у его ног, игрушечный и подконтрольный, сияющий миллионами огней. Он мог купить любой его кусок. Но ни один из этих огней не горел для него. Они были просто точками на карте его владений, которые не согревали.

Глава 3. Дуэль на Арене

Алиса вошла в свою студию за два часа до эфира. Ритуал подготовки был отлажен до автоматизма, почти медитативен. Она провела замшевой салфеткой по глянцевой поверхности монитора, сметая несуществующие пылинки, поправила неоновую сиреневую подсветку, чтобы она мягко очерчивала контур её лица, создавая иллюзию свечения, и расставила коллекционные фигурки в строгом, геометрическом порядке. Каждое движение было точным, выверенным — создание безупречной картинки, где нет места хаосу. Перед включением камеры она на секунду замерла, глядя на своё размытое отражение в тёмном экране. Глубокий вдох. Выдох. И маска «Лисёнки» бесшовно опустилась на её лицо, сгладив морщинки усталости и затушив тень в глубине зрачков. В её зелёных глазах зажегся насмешливый, живой огонёк.

«Идеальный кадр. Идеальный свет. Идеальная жизнь. Сплошной перфекционизм, за которым удобно прятаться».

Индикатор загорелся алым. «В ЭФИРЕ».

— Всем привет и добро пожаловать на огонёк, мои хорошие, — её голос прозвучал в микрофон ровно, с той самой, фирменной лёгкой хрипотцой и обволакивающей насмешкой, которая сводила с ума её фанатов. На втором мониторе чат взорвался — разноцветные взрывы донатов, гифки с лисичками, восторженные «КОРОЛЕВА ВЕРНУЛАСЬ!», «ЛИСЯ, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!» и «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, БОГИНЯ!». Она улыбнулась, и улыбка эта была идеальной, отточенной, как клинок. — Сегодня нас ждёт турнир. И, кажется, все уже догадались, кто окажется на другой стороне арены. Надеюсь, у нашего местного мачо сегодня чистые носки и настроение соответствует его интеллекту. Хотя на второе я не рассчитываю. Готовьте попкорн, детки. Будет жарко.

——————————————————————————

В это время Марк входил в свою студию, с ходу снося локтем случайно оказавшуюся на пути куртку. Его логово было полной противоположностью святилищу Алисы — хаотичное нагромождение дорогой техники, пустых банок от энергетиков, разбросанных дисков с играми. Неон здесь был агрессивно-синим, а на стенах висели постеры с мрачными фэнтези-артами и схемами боевых приёмов. Он с размаху рухнул в кресло, с силой надевая на голову массивные наушники. Его взгляд, тёмный и сосредоточенный, упёрся в камеру, словно он видел за ней не абстрактную аудиторию, а конкретного врага.

— Ну что, черти, готовы увидеть, как разносят виртуальные задницы? — его голос, хриплый и уверенный, ударил по ушам его подписчиков без всяких прелюдий. Его чат взревел в ответ — поток мемов, криков «ГОУ!», «МРАКОС, ВСКИНЬ ИХ НАХУЙ!», «МЫ С ТОБОЙ!» и волна гифок с взрывами и черепами. Он ухмыльнулся, оскалив ровные белые зубы. — Сегодня будет короткая и жестокая охота. Разберу эту рыжую куклу на запчасти за три минуты. Она думает, что умная? Сейчас посмотрим, что у неё в голове, кроме желания крутить тощей жопой перед камерой. Погнали!

«Отец смотрит рейтинги. Увидит поражение — получит очередной повод для презрительной гримасы. Не может этого случиться».

Они не видели друг друга, но их миры, их цифровые королевства, уже столкнулись на виртуальном поле боя. Шёл финал самого престижного PvP-турнира сезона. И их дороги, как и предсказывали все букмекеры и фанаты, сошлись в решающем матче. Два титана. Два стиля. Два непримиримых полюса.

————————————————————————

На стриме «Лисёнки» царила атмосфера высокоинтеллектуального шахматного клуба, залитая неоновым светом.

Алиса сидела с идеально прямой спиной, её пальцы порхали по механической клавиатуре почти бесшумно отстукивая сложнейшие комбинации. На экране её персонаж — ловкая эльфийка-чародейка в струящихся синих одеждах — скользила по полю боя, как тень, оставляя за собой магические ловушки и ледяные следы, которые замедляли противника.

— Смотрите, он пытается взять контроль над центральной точкой, используя «Рывок берсерка», — её голос был холодным и точным, как скальпель, рассекающий тактику противника. — Это очевидный провокационный манёвр, рассчитанный на то, чтобы я потратила кулдаун на «Ледяную стену». — Она плавным, почти ленивым движением мыши отвела персонажа на два шага влево, и могучий удар берсерка Марка пришёлся в пустоту, вздыбив виртуальную землю и оставив глубокую трещину. — Но мы не будем. Мы сделаем шаг в его мёртвую зону, пока он откатывает анимацию, и применим «Гравитационную яму». Как видите, сработало. Он силён, как бык, и, кажется, делит с ним одну тактическую базу на двоих.

Чат взрывался восхищёнными смайликами и комментариями «ВАУ!», «КАКОЙ АНАЛИЗ!», «200 IQ!». Она не просто играла, она вела лекцию, и каждый её ход был выверен, просчитан и доведён до совершенства. Её лицо на камере оставалось спокойным, лишь в уголках губ играла лёгкая, уверенная улыбка. Но под столом её левая нога нервно покачивалась.

«Слишком прямолинеен. Слишком предсказуем. Но чертовски силён. Один промах — и конец».

——————————————————————————

Тем временем на стриме «Мракоса» бушевал адреналиновый шторм.

Марк сидел, наклонившись вперёд, его плечи были напряжены до предела, а пальцы с такой силой вбивали команды в клавиатуру, что та угрожающе трещала, отзываясь глухими щелчками. На экране его берсерк — огромный воин в звериных шкурах и рогатом шлеме — носился по арене, как ураган, снося всё на своём пути таранными атаками.

— ДА, КОМУ Я СКАЗАЛ, СУКА?! — он рычал в микрофон, его берсерк с размаху вбивал топор в спину оппоненту, заставляя камеру содрогаться от удара и выбивая из врага сноп искр. — ВОТ ТАК, НАХУЙ! ВКЛЮЧАЕШЬ МОЗГИ? НЕТ, ПРОСТО БЬЁШЬ! ЛОМАЕШЬ! А эта стерва... Крутится, как уж на сковородке! Дай только подойти, сделаю из неё фарш!

Глава 3.1. Яд победителя

Эфирный индикатор на канале «Мракоса» горел алым уже больше часа. Марк сидел перед камерой, откинувшись в кресле, но его поза была обманчивой. Каждая мышца спины была напряжена в тщетной попытке казаться расслабленным. Стрим был посвящён «разбору полётов» после турнира. Он пытался сохранять браваду, но напряжение в плечах и слишком громкий, неестественный смех выдавали его истинное состояние. Он только что проиграл. Ей. И это жгло его изнутри, как раскалённая кочерга, выжигая дотла остатки самоуважения.

— Ну, все видели этот лёгкий провал в финале, — он говорил, развалившись в кресле, пытаясь придать своему голосу нарочитую небрежность. — Лаги, кривые руки разработчиков... и одна хитрая сучка, которая не умеет драться честно. Банальная случайность, ребят. Одна критика, и всё пошло по пизде. Ничего страшного, в следующий раз просто разнесём эту... э-э-э... пластмассовую королеву в клочья.

Его чат бурлил. Фанаты поддерживали, тролли злорадствовали. Внезапно, звук мощного доната с озвучкой прорезал эфир. На экране всплыло имя донатера — «Лисичка». Смайлик с подмигивающей лисой. Марк нахмурился, почувствовав холодный комок в животе.

И знакомый, ледяной и отточенный голос Алисы прозвучал в его наушниках и во всём эфире:

Лисичка: Интересная тактика, Марк. Проиграть так эффектно — это тоже искусство. Настоящий камбэк после того, как папочка пристроил своего мальчика в топ? Скажи, а он хотя бы похлопал тебя по головке за участие? Или просто выписал очередной чек на утешение?

Словно по мановению волшебной палочки, с лица Марка исчезла любая тень ухмылки. Оно стало каменным, неподвижным. Глаза, только что светившиеся наигранным весельем, сузились до щелочек, в них вспыхнул холодный, яростный огонь. Она ткнула в самую больную точку, в тот детский страх, что он был не достаточно хорош сам по себе.

— А ну заткнулась, блять! — Голос Марка стал тихим и опасным, словно шипение змеи перед ударом. — Ты там совсем с катушек слетела от своего величия? Или просто завидуешь, что у кого-то есть семья, которая верит в него, а не просто доноры, которые хотят тебя трахнуть взглядом?

«Верит? — ядовито усмехнулся он про себя. — Она верит только в отчёты о прибыли. Как и он». Мысль о том, что в понедельник ему предстоит традиционный унизительный ужин в родительском особняке, где его «хобби» будут разбирать с таким же холодным интересом, как новый бизнес-план, заставила его сжаться внутри.

Он не успел оправиться, как в эфире прозвучал следующий донат. Снова её голос, ядовитый и насмешливый:

Лисичка: О, "верит". Трогательно. Это тот самый папочка, что в прошлом году купил тебе место в сборной на "Кибермире"? Да, я проверяла. Очень "верил", что ты не пройдёшь отбор сам. И знаешь, что самое смешное? Он был прав. Без его денег ты — ноль. Пустая банка из-под энергетика, которая умеет только греметь.

Марк резко вскочил, с размаху ударив кулаком по столу. Мониторы задрожали, микрофон издал пронзительный визг обратной связи. По его сжатому белому кулаку было видно, как он едва сдерживается, чтобы не разнести всю студию. Она не просто оскорбляла. Она проводила расследование. Она копала, чтобы докопаться до самой сути его неуверенности.

— ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ! — Марк сорвался на крик, его лицо исказилось от бешенства. — ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛА СВОИМИ РОСКОШНЫМИ ИССЛЕДОВАНИЯМИ?! ДА ТВОИХ "СКИЛЛОВ" ХВАТИЛО БЫ ТОЛЬКО НА ТО, ЧТОБЫ ПОДМАХИВАТЬ МНЕ, КОГДА Я В РЕЙТИНГЕ БЫЛ ПЕРВЫМ, А ТЫ ПОЛЗАЛА ГДЕ-ТО В СЕРЕДИНЕ! ВСЯ ТВОЯ ЕБУЧАЯ КАРЬЕРА — ЭТО ПРОДАЖА СЕБЯ ЛУЗЕРАМ, КОТОРЫМ В РЕАЛЬНОСТИ ДЕВУШКИ ДАЖЕ НЕ УЛЫБАЮТСЯ! ХОТЯ... С ТВОИМ-ТО ХАРАКТЕРОМ, ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ПОЛУЧИТЬ ВНИМАНИЕ!

В его чате начался хаос. Его фанаты вступили в яростную перепалку с сторонниками Алисы, которые хлынули потоком. Он видел, как его цифровое королевство рушится на глазах, и чувствовал себя абсолютно беспомощным.

И снова — донат. Её голос, на этот раз звучавший ледяным, почти безразличным тоном, резал эфир, как сталь:

Лисичка: Как трогательно. Ты даже оскорбления строишь вокруг моей внешности, потому что в твоём арсенале больше ничего нет. Ни тактики, ни ума, ни даже самоконтроля. Ты — пустышка. Красивая, дорогая, но абсолютно предсказуемая игрушка. И самое смешное, что я могу тебя выключить. Прямо сейчас. Одним щелчком.

Это было последней каплей. Ярость, унижение, бессилие — всё смешалось в нем в один клубок. Его лицо исказилось гримасой чистого, неконтролируемого гнева. Он не просто злился — он был уничтожен, выставлен уязвимым перед миллионами, и она держала пульт от его собственной клетки.

— ДА ПОШЛА ТЫ НАХУЙ! ВСЕ ВЫ, БЛЯДЬ, ПОШЛИ НАХУЙ! КОНЕЦ! — Марк заорал так, что микрофон захлебнулся.

Он с силой ткнул в мышку, отключая стрим. Изображение на канале резко погасло, сменившись стандартной заставкой «Оффлайн». Последнее, что успели услышать зрители, — это оглушительный грохот, звук бьющегося стекла и дикий, нечленораздельный рёв. На этот раз это был не просто наушник о стену, а кулак, пробивший экран одного из мониторов. Он стоял, тяжело дыша, с окровавленными костяшками, глядя на растрескавшийся экран, в котором уродливо отражалось его собственное искажённое лицо.

«Отпуск... Может, махнуть на Бали? Забыть всё? Нет. Бегство. Это будет выглядеть как бегство. Как признание поражения. А я не проигрываю».

—————————————————————————

Алиса, сидя в своей тихой, стерильной студии, наблюдала за этим спектаклем на втором мониторе. Уголки её губ дрогнули в едва заметной, холодной улыбке. Победа в игре была сладкой. Но вот это — это было настоящей наградой. Она тронула его за живое.

Глава 4. Нежеланные герои

Воздух в зале коворкинга, арендованного под церемонию награждения, был густым и тяжёлым. Он впитывал в себя запахи — сладковатые ноты дорогого парфюма, горьковатый аромат свежесваренного эспрессо из кофемашин в стильных медных стойках и приглушённый гул десятков голосов, сливавшихся в один навязчивый шум. Всё здесь, от безупречно одетых официантов в строгих жилетах, бесшумно скользящих между гостями с подносами, до глянцевых акриловых табличек с именами, кричало о деньгах, статусе и тщательно выстроенном паблисити.

Алиса стояла у высокого стеклянного столика, сжимая в тонких пальцах холодную, удивительно тяжелую хрустальную статуэтку — приз за второе место в номинации «Лучший тактик». Грань врезалась в ладонь, напоминая о том, что это — утешительный приз. Первое место в главной номинации, разумеется, ушло Мракосу за «Лучший камбэк». Ирония судьбы, выглядящая как дешёвый пиар-ход организаторов: никто не должен уйти обиженным, оба — молодцы, оба — звёзды. Её платье — простое, но безупречно скроенное из ткани цвета тёмной сливы — делало её похожей на изящную тень среди ярких, кричащих нарядов.

К ней подошла пара молодых девушек, размахивая телефонами.
— Лися, можно с вами сфоткаться? Мы ваши фанатки с самого первого стрима!
Алиса мгновенно включила свою экранную улыбку — тёплую, но с лёгкой отстранённостью.
— Конечно, девочки, — сказала она, принимая позу, которая выгодно подчеркивала линию её плеч. «Им нужна Лисёнка, не я. Всегда только Лисёнка».

— Ну, поздравляю с почётным вторым местом, — раздался рядом с ней знакомый, нарочито небрежный голос, в котором явственно слышалась язвительная нотка.

Марк подошёл, непринуждённо оперевшись локтем о стойку. На нём был тёмно-серый пиджак, идеально сидевший на его мощных плечах, но галстук был снят, а верхняя пуговица рубашки расстёгнута, словно ему было душно в этой чинной обстановке. В его расслабленной позе читалось вызывающее пренебрежение ко всему происходящему. В руке он небрежно болтал такую же, но иную статуэтку. За его спиной кучка его фанатов в футболках с его ником что-то скандировала, но охранник вежливо их успокоил.

— Могу тебе её подержать, если тяжело, — парировала Алиса, не глядя на него, а делая вид, что с интересом изучает программу мероприятия, напечатанную на плотной дизайнерской бумаге. — Ты же, кажется, любишь, когда тебе что-то вручают. Особенно просто за красивые, но пустые глазки.

— О, а у нас королева язвит даже на светском приёме, в окружении шампанского и канапе, — он усмехнулся, подняв свой бокал с игристым вином. Золотистая жидкость искрилась в свете софитов. — Расслабься, Лиска. Тут не стрим. Можно снять корону, никто не заметит. Всё равно все смотрят на того, кто выиграл по-настоящему. И это не мы. Он произнес это, как напоминание, что весь турнир не выиграл никто из них.

В этот момент к ним направилась небольшая группа журналистов с камерами и диктофонами наготове. Вмиг на их лицах появились профессиональные, ничего не значащие, отшлифованные до блеска улыбки. Вспышки камер ослепили на секунду.

— Алиса, Марк! Можно пару слов для ваших фанатов? Как вы оцениваете итоги турнира и ваше противостояние?

— Турнир был великолепным, — начала Алиса, её голос стал гладким, дипломатичным, будто она зачитывала заранее заученный текст. — Организация на высоте, соперники — сильнейшие. Особенно Марк. Его напор и решимость, его… уникальный стиль, безусловно, вызывают уважение. — «Даже если этот напор тупой, как пробка, и не имеет ничего общего с интеллектом», — мысленно, с едкой усмешкой, добавила она.

— Ага, а тактика Алисы, как всегда, на высоте, — тут же, почти не давая ей закончить, вторил ей Марк, улыбаясь в камеру так ослепительно, будто он лучший друг всем присутствующим. — Почти, почти удалось победить. Чуть-чуть не хватило. Видимо, решимости. В следующий раз повезёт больше. — «В следующий раз я тебя просто сотру с лица виртуальной земли, чтобы и пылинки не осталось», — пронеслось у него в голове, и его улыбка на камеру стала чуть более оскаленной.

Они обменялись ещё парой таких же заученных, отточенных, но полных скрытых шипов и ядовитых намёков «комплиментов», пока журналисты старательно записывали. Это был их привычный, отрепетированный танец — война, обёрнутая в дорогой шёлк и упакованная для продажи.

И тут общий гул в зале поутих, сменившись взволнованным шёпотом. К ним, уверенно рассекая толпу, пробирался человек, которого все здесь знали в лицо. Люк Смит, директор по инновациям корпорации «Эгида» — гиганта, стоявшего за последней революцией в технологиях полного погружения. Он был облачён в безупречный тёмно-синий костюм, а его улыбка была такой же дорогой, отполированной и безжизненной, как интерьер этого зала. Рядом с ним семенил нервный молодой человек с планшетом — личный ассистент.

— Алиса, Марк, — произнёс он, протягивая им по очереди руку для короткого, энергичного рукопожатия. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по их статуэткам. — Поздравляю с блестящей игрой. Вы — настоящее воплощение духа современного киберспорта. Интеллект и сила. Идеальное, пусть и конфликтное, сочетание. Именно таких личностей ищет наша корпорация.

Алиса поймала его взгляд. В этих слишком чистых, слишком ярких глазах она увидела не просто менеджера. Она увидела фанатика. Учёного, смотрящего на подопытных крыс в лабиринте, который он сам и создал.

— «Эгида» всегда следит за лучшими из лучших, — продолжил Люк, и в его голосе прозвучала неподдельная, почти отеческая гордость, от которой стало ещё более не по себе. — Мы не просто создаём развлечения. Мы создаём будущее. А будущее, как известно, требует жертв. Добровольных жертв, разумеется.

Глава 4.1. Вирусный скандал

Участие в таком масштабном турнире предполагало дальнейшие пиар-съемки. Алису и Марка пригласили на совместный подкаст. Студия популярного игрового канала «КиберВзрыв» была неестественно яркой. Воздух гудел от работы десятков софитов, создавая ощущение герметичного, перегретого аквариума.

Алиса сидела в кресле с жёсткой спинкой, выпрямив позвоночник. На ней был её коронный стримерский образ: облегающий чёрный топ с капюшоном, стилизованным под лисьи уши, и строгие темные джинсы. Макияж был безупречен — стрелки, дымчатые тени, подчёркивающие зелёный цвет глаз, и стойкая матовая помада. Её карамельные волосы были распущены и уложены в идеальные волны. Ладони лежали на коленях, пальцы сжаты в замок — единственный признак нервного напряжения. «Всего один час, — твердила она себе мысленно. — Просто не поддаваться на провокации. Этот контракт на телеканале всё решит. Стабильность. Признание. Выход на новый уровень».

Напротив, откинувшись в кресле, будто собирался не на интервью, а на боксёрский поединок, сидел Марк. Его чёрная футболка с вызывающим принтом туго обтягивала мощный торс, а массивные часы на запястье то и дело отдавали глухим стуком о пластиковый подлокотник. Он щурился от яркого света, и его тёмные глаза, обычно полные насмешки, сейчас были просто усталыми и раздражёнными. «Цирк с конями, — пронеслось у него в голове. — Танцуем под дудку этих пиарщиков, как дрессированные обезьяны. Отец назовет это "работой над персональным брендом". Чёрт бы побрал этот бренд».

Ведущий, жизнерадостный парень в очках с толстой роговой оправой по имени Артём, потирал руки.
— Ну что, готовы к небольшой словесной дуэли? — он улыбнулся в камеру. — Давайте начнём с чего-то более личного, чтобы зрители увидели вас с новой стороны. Алиса, что помогает вам отключаться от мира стримов и чемпионатов? Есть хобби, о котором мало кто знает?

Алиса слегка повернулась к нему, смягчив выражение лица.
— Я очень люблю плавание, — ответила она, и её голос на секунду стал чуть более тёплым, естественным. — В воде... тишина. И ты не можешь говорить, только слушать своё дыхание. Это медитация. Ещё я с детства обожаю верховую езду. Когда ты управляешь таким сильным и грациозным животным, это требует полной концентрации. Никаких мыслей о чате или рейтингах.

— О, верховая езда! — Артём оживился. — Это ведь требует большой собранности...

— И крепких бёдер, — тут же вставил Марк, лениво вертя в пальцах телефон. Его губы растянулись в похабной ухмылке. — Ну что, Лиска, признавайся, это и есть твой секрет идеальной посадки в кадре? Тренируешься, чтобы удобнее было перед камерой извиваться?

В студии повисла неловкая пауза. Алиса лишь холодно взглянула на него, но её пальцы сильнее сцепились под столом.

— Спасибо, Алиса, — поспешно сказал ведущий. — Марк, а вы? Что помогает выпускать пар, кроме как громить виртуальных противников? Говорят, вы серьёзно занимаетесь боксом.

Марк наконец оторвался от телефона.
— Бокс? Да, — его голос прозвучал глухо. — Это честный спорт. Там нет читов, лагов и ядовитых болтушек. Только ты, соперник и ринг. Либо нокаут, либо ты в нокауте. Всё просто.

— И это... способ контролировать свою... эмоциональность? — осторожно поинтересовался Артём. — Вашу знаменитую импульсивность?

Марк фыркнул.
— Это способ не контролировать, а выплёскивать. И чтобы за это не сажали. В ринге можно бить. Мне это нравится. — Он бросил быстрый взгляд на Алису. — Некоторые предпочитают бить словами. По-моему, это куда грязнее.

Артём почувствовал, как по спине бегут мурашки, и решительно сменил тему.
— Отлично, переходим к профессиональному! Первый вопрос на злобу дня: в чём вы видите главную слабость игрового стиля друг друга?

Алиса повернула голову к Марку, и её губы растянулись в холодной, отточенной улыбке, которую она отрепетировала перед зеркалом.
— Слабость Марка в том, что он ошибочно принимает банальную импульсивность за проявление силы, — её голос прозвучал чётко, без единой дрожи. — Его тактика — это тактика каменного века: увидел — ударил. Создаётся стойкое впечатление, что все его интеллектуальные ресурсы были потрачены исключительно на прокачку мышц. Он играет так, будто от его удара может треснуть монитор. Жаль, что в киберспорте это не работает.

В студии раздался сдержанный смешок. Марк медленно поднял на неё взгляд. В его глазах вспыхнула знакомая искра гнева, но голос остался тихим и опасным.
— А слабость Алисы, — он начал, и каждый слог резал воздух, — в том, что она маскирует свою некомпетентность в базовых игровых механиках за плотным потоком умных, но абсолютно пустых слов. — Он наклонился вперёд, его взгляд скользнул по её безупречному макияжу. — Ты можешь часами вещать чату о метагейме, но попробуй просто нанести удар, когда от этого что-то зависит. Уверен, твои изящные, ухоженные пальчики задрожат. Ведь проще говорить о чужой игре, чем рисковать в своей, верно?

Ведущий снова поспешил вмешаться.
— Отлично, переходим к планам! Алиса, ходят слухи, что вас рассматривают на роль ведущей аналитической программы на крупном игровом телеканале. Это правда?

Алиса смягчила выражение лица, сделав его заинтересованным и профессиональным, но внутри всё сжалось. Этот контракт был для неё всем.
— Переговоры ведутся. Я считаю, что игровому сообществу не хватает качественного контента, где разбирают не только хайповые новинки, но и архитектуру геймдизайна. — Она бросила быстрый взгляд на Марка. — Тот, кто понимает разницу между силой и грубой силой, всегда будет востребован.

Глава 5. Последний взгляд на реальность

Солнечный свет, тёплый и безразличный, казался насмешкой в безупречно стерильном кабинете психолога. Он заливал глянцевую поверхность стола, отражаясь в хромированных ножках кресел, и ему было нет дела до того, что карьера Алисы лежала в руинах. Она сидела в глубоком кожаном кресле, чувствуя себя не просто чуждым элементом, а изгнанником, приговорённым к этой показной гармонии.

Доктор Петрова, женщина с мягким, внимательным взглядом и дорогим дипломом в строгой раме, смотрела на неё с профессиональным, отстранённым участием. Участием, которое можно купить за деньги. Как и всё остальное.

— Алиса, на нашей последней сессии вы говорили об экзистенциальном кризисе, об отсутствии смысла, — её голос был спокоен, как поверхность озера в безветренный день. — Но сейчас, после этих... событий... я вижу в вас нечто иное. Не просто кризис. Отчаяние. Что вы чувствуете на физическом уровне, когда видите эти заголовки?

Алиса смотрела в панорамное окно на верхушки высоток. Раньше она чувствовала тишину. Теперь — оглушительный гул позора. Он висел в воздухе её лофта, преследовал в сообщениях, был вкраплен в каждый пиксель того проклятого видео. Пустота сменилась плотным, тяжёлым свинцом унижения.

— Что я чувствую? — её голос прозвучал хрипло, она сознательно сломала свой стримерский, поставленный тембр. — Я чувствую, как дверь захлопнулась. Там, за окном. И ключ выбросили. Все эти годы я строила картонную крепость, а один дуновение ветра — и её нет.

— Возможно, это шанс, — мягко, почти опасливо, предложила доктор Петрова. — Шанс построить что-то настоящее. Вдали от всего этого. Поехать к бабушке в Испанию, сменить обстановку, найти себя.

«Найти себя? — мысленно, с горькой усмешкой, подумала Алиса. — Они уже нашли меня. И предложили единственный путь. В ад.»

В этот момент её телефон, лежавший на столе, завибрировал. Бабушка. Алиса, извинившись, взяла трубку.

— Алишенька, родная! — голос Марии Ивановны звучал взволнованно и радостно. — Ты только подумай, я записалась на ретрит! На целый месяц!

— На какой ретрит? — автоматически спросила Алиса, всё ещё находясь в своём отчаянии.

— В такое чудесное место в горах, в Швейцарии! Полное отключение от внешнего мира, никакого интернета, телефонов. Только медитации, йога и природа. Я так выгорела, внучка, после всех этих переездов и забот. Мне срочно нужна перезагрузка. Уезжаю послезавтра. Ты не волнуйся, я всё уладила.

Алиса слушала, и в её груди что-то ёкнуло. Бабушка, её единственная ниточка к нормальности, исчезала. На месяц. В полное небытие.
— Это... замечательно, бабуль, — выдавила она, чувствуя, как последний мост к реальности рушится. — Отдохни как следует.

— И ты обо мне не беспокойся! Всё будет хорошо. Я люблю тебя, родная.

Алиса положила трубку. Тишина в кабинете стала ещё громче. Теперь она была абсолютно одна.

— Не могу, — ответила она вслух доктору Петровой, и в её голосе впервые прозвучала не маска безразличия, а стальная решимость. — У меня есть... другое предложение. Контракт. Очень нестандартный.

Её взгляд упал на телефон, где в памяти лежало то письмо. «Ваши публичные личности мертвы... Выживете — станете легендами».

— Это опасно? — спросила доктор Петрова, и в её глазах мелькнула искренняя тревога.

— Возможно, — Алиса встала, её движение было резким, полным новой, странной энергии. — Но это единственный оставшийся вид опасности, на который я ещё способна. Спасибо, доктор. Думаю, наши сессии больше не понадобятся.

Она вышла, оставив в кабинете не неуверенную девушку, а заключённую, принявшую свой приговор.

———————————————————————

В это же время Марк заходил в свой твич-канал на короткий стрим. Его лицо было мрачным, но собранным.

— Всем салют, — начал он, без обычной бравады. — Будет кратко. Пропаду на какое-то время. Леплю чемоданы — лечу в Лондон, на спортивные сборы. Серьёзные. Надолго. Там будет жёсткий режим, никаких стримов, никакого общения. Так что не скучайте.

Чат тут же взорвался вопросами: «НАСКОЛЬКО?», «ЧТО ЗА СБОРЫ?», «ЭТО НАКАЗАНИЕ?».

— Насколько? — Марк усмехнулся беззвучно. — Пока не выжму из себя всё дерьмо, что во мне сидит. Пока не стану лучше. Всё. Точка.

Он резко оборвал трансляцию, не глядя на прощальные сообщения. Лондон был удобной ложью для фанатов. Прикрытием.

Через час он уже стоял в кабинете отца. Тот же холодный стол, те же безразличные глаза.

— Поздравляю, — начал Виктор Сергеевич, отложив нож. — Теперь ты не просто неудачник. Ты — токсичный актив. Капитализация твоего «бренда» упала до нуля. ROI, на который я надеялся, теперь выглядит как несбыточная мечта.

— Я выиграл в своей категории, — Марк говорил сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ярость пульсирует в висках. — Это было до...

— До того, как ты публично подтвердил свою неадекватность, — отец перебил его, не повышая тона. — Инвестиции делаются в стабильность. В предсказуемость. В тебя инвестировали как в перспективную, хоть и рисковую, акцию. Теперь ты — мусорный актив.

Мать, Елена Викторовна, с идеальной, отстранённой грустью в глазах, вздохнула.
— Маркуша, эти крики... это падение микрофонов. Это так... по-плебейски. Мы не можем этого допустить. Тебе нужен ребрендинг. Долгая, сложная работа с пиарщиками. Годы.

Глава 6. Иллюзия выбора

Сборы давались Алисе с трудом. Её пальцы дрожали, когда она складывала несколько простых вещей в дорогую кожаную сумку. Каждое движение отдавалось эхом в звенящей тишине лофта. Она будто собиралась не в офис передового технологического гиганта, а на собственную казнь. «Крепость, которую ты строила, остаётся здесь. Тебе же предстоит спуститься в ров», — пронеслось в голове. Она намеренно не брала ничего лишнего, ничего, что напоминало бы о «Лисёнке». Только она. Голая и беззащитная перед лицом неизвестности. Перед выходом она ещё раз проверила месседжер. Письмо от бабушки: «Уже в аэропорту, родная! Не волнуйся обо мне! Целую!». Это придало ей странной силы. Она была совершенно одна. И это было одновременно страшно и освобождающе.

Чёрный лимузин с тонированными стёклами бесшумно подкатил к неприметному зеркальному небоскрёбу в деловом районе города. Над входом светился лаконичный, но внушающий доверие логотип — «Эгида». Алиса почувствовала лёгкий укол иррациональной тревоги, которую тут же подавила. «Соберись, — приказала она себе. — Это не побег. Это тактическое отступление перед новым наступлением. Самый дорогой из возможных».

Внутри царила стерильная, почти больничная чистота. Воздух был неподвижным и без запаха, словно его фильтровали через молекулярные сита. Персонал в белых и серебристых униформах перемещался бесшумно, их лица были выработаны до нейтральной, профессиональной приветливости. Ни один взгляд не задерживался на ней дольше необходимого. Это место напоминало скорее секретную лабораторию, чем офис IT-компании.

Люк Смит в безупречном костюме цвета мокрого асфальта встретил её с деловой, безэмоциональной улыбкой, которая не дотягивалась до глаз.

— Мисс Соколова, добро пожаловать в «Эгиду». — Его рукопожатие было идеальным — сухим, крепким и мгновенно законченным. — Мы ценим конфиденциальность наших первых тестеров. Ваше присутствие здесь — вопрос максимальной безопасности.

«И моего полного краха в ином мире», — мелькнула в голове циничная мысль. «Вы подобрали меня на дне. И вы знаете об этом».

— Индивидуальная калибровка уже готова, — продолжил Люк, сопровождая её по бесшумному коридору. — «Гримуар» — это не просто игра. Это архитектура реальности. Мы не создаём персонажей. Мы находим их отражение в нейронных паттернах пользователя. Мы просто... проявляем скрытое изображение.

Её проводили в приватную комнату, напоминавшую футуристичный спа-салон. В центре стояла капсула из матового стекла, похожая на саркофаг для сна. Рядом — огромный матовый экран.
— Здесь происходит создание вашего игрового аватара, — объяснил бесстрастный техник. — «Гримуар» считывает вашу нейронную сигнатуру и предлагает оптимальную, наиболее синергичную форму.

Перед погружением на экране возникло сообщение от системы, стилизованное под дружелюбный игровой интерфейс.

СИСТЕМА: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В «ГРИМУАР СКВЕРНЫ: ВОЗРОЖДЕНИЕ».
ЦЕЛЬ ТЕСТА: Исследование открытого мира, сбор ресурсов, выполнение квестов на территории Забытых Земель.
ОСОБЕННОСТИ: Полная свобода действий. Развитие персонажа через исследование и преодоление испытаний. Уникальная система прокачки, основанная на ваших действиях.
РЕКОМЕНДАЦИЯ: Расслабьтесь и погрузитесь в процесс. Это идеальная перезагрузка для уставшего сознания. Мир ждёт своих первооткрывателей!

Алиса мысленно ухмыльнулась. «Сбор ресурсов? Квесты? Звучит как любая другая ММО. Может, я зря паниковала? Может, это и правда просто дорогая терапия?» Обнадёживающее сообшение системы сделало своё дело — напряжение в её плечах немного спало.

Она легла в капсулу. Мягкий материал мгновенно подстроился под изгибы её тела, обволакивая с комфортной, но неотвратимой плотностью. Экран перед ней ожил. Возникла её трёхмерная модель, вращающаяся в пустоте.

СИСТЕМА: Инициирован глубокий нейроскан. Анализ когнитивных паттернов...
На экране замелькали потоки данных, формулы, схемы синаптических связей.
СИСТЕМА: Обнаружен психотип: «Аналитик-Тактик». Доминирующие черты: высокая скорость принятия решений, подавленная агрессия, потребность в контроле, низкий порог доверия к сторонним агентам.
Алиса почувствовала, как по спине пробежал холодок. «Подавленная агрессия... низкий порог доверия...» Это был не просто анализ игрового стиля. Это было вскрытие.
СИСТЕМА: Синергия с архетипом «Ловкий истребитель» — 94%.
РЕКОМЕНДОВАННЫЙ КЛАСС: ТЕНЕВАЯ ОХОТНИЦА.

На экране её цифровое отражение преобразилось. Плечи стали чуть шире, фигура — более гибкой и подтянутой, в каждом движении чувствовалась пружинистая сила. Но главное — глаза. В её зелёных глазах, обычно скрывавших всё за маской насмешки, появилась хищная, животная готовность. Её «виртуальная» версия была одета в лёгкую, но прочную кожаную броню, с капюшоном, отбрасывающим тень на лицо, и парой изящных, смертоносных клинков за спиной.

БАЗОВЫЕ НАВЫКИ:
– Смертельный бросок (Мгновенная телепортация к цели. Радиус: 15м. Перезарядка: 8 сек.)
– Грань тени (Кратковременная невидимость и увеличение скорости на 3 сек. При атаке эффект снимается.)
– Танец клинков (Серия из 5 быстрых атак с повышающимся уроном. Шанс вызвать кровотечение.)

СИСТЕМА: Пассивная способность «Хищный инстинкт» активирована. Вы чувствуете приближение засад и ловушек в радиусе 10 метров.

Алиса с холодным интересом изучила варианты. Система, этот бездушный алгоритм, увидела в ней не стримершу, не маску, а воина. Того, кто предпочитает удар из тени лобовой атаке. Было даже лестно. И всё же... что-то смущало. Слишком уж точным был этот портрет, будто с неё сняли не только нейронный слепок, а заглянули в самую душу, вытащив наружу всё, что она так тщательно прятала. По спине пробежал лёгкий холодок. Она мысленно подтвердила выбор.