Гром и Грёза

Глава 1

Я могла бы в это утро поехать на прогулку – погода была отличная. Или отправиться в мастерскую, где вышивальщицы всегда были рады поделиться секретами тонкой работы. А ещё я должна была взять в библиотеке новые книги по колдовству, и после написать сестре, но вместо всего этого заставила себя сделать то важное, что откладывала уже долгое время.

Мой отец был правителем Артаны – обширной области на северо-востоке Вардара, и царствовал уверенно, даже несмотря на наставшие тёмные времена. Со мной и сестрой он был строг, с братом – наследником престола – жёсток, но это не мешало нам порой нарушать правила. Я по малости лет была самой проказливой, даже младшая, Нара, столько не шалила, однако в знатных семьях телесным наказаниям дети не подвергались. Другое дело – невольники, которых частенько били.

Именно за рабами я в это утро и отправилась, прихватив с собой лучшую подругу Лабу и, конечно, Нарса, моего телохранителя – высокого мужчину обычной внешности, если не считать цепких чёрных глаз. В людные места отец меня без него не отпускал. Мы все ехали верхом – я на любимом сизом мерине Тюльпане, Лаба на смирной кобыле Веточке, и Нарс на ленивом, хотя и способном на мощные рывки Шате.

– И понесло же вас в такую рань, госпожа, – ворчал мужчина. – Что ни торг – вы сразу за ворота!

– Потому что к вечеру всё самое хорошее разберут, – ответила я. – А отец в кои-то веки доверил мне столь важное дело! Я же не за новыми нарядами еду.

– Ага, за ошварками, – отозвался он. Так называли рабов, которых наскоро обучали воинскому искусству и отправляли, фактически, на убой – против нечисти, лезущей с гор. – Немыслимо!

– Ты сомневаешься во мне или в своём правителе?

– Ни в ком из вас, госпожа, – мотнул головой Нарс. – Но вряд ли вам понравится выбирать средь злобных и опасных тварей, наверняка проданных сюда не за охоту на розовых кроликов. Это люди, утратившие честь и достоинство.

– Неужели? – отозвалась я. – А не раб ли спас мою мать два года назад от одного из нечистых? Жизнь за неё отдал, между прочим.

– Он бы погиб в бою в любом случае, а так получил посмертное очищение.

Я решила с ним не спорить. Нарс был из лучших воинов отца, и невольников за людей не считал. Высокомерный и жёсткий, он плевал на то, что некоторые попадали в рабство вовсе не за свои грехи, а по прихоти злого рока. И зачастую свободу им даровала только смерть…

– Чара, ты уверена, что нам не стоит ограничиться походом к ювелиру? – негромко спросила Лаба.

Она была знатного рода, но, несмотря на воспитание, милая и добрая, к тому же красивая: с густыми золотистыми волосами и проницательными карими глазами, обрамлёнными густыми ресницами.

– Думаешь, почему отец разрешил мне купить новых рабов? Наконец-то поверил, что я также хорошо, как он, разбираюсь в людях.

– Этого не отнять, – кивнула Лаба. – И всё-таки мне страшно. Среди них наверняка и воры, и насильники, и убийцы…

– Мы подробно расспросим о каждом, – сказала я спокойно. – К тому же, их доставят в замок со специальным конвоем.

– А там уже Геррих выбьет из них дурь, – подал голос Нарс. – Не обижайтесь, госпожа, но не так важно, кого вы выберете. Всё равно их всех надо перевоспитывать.

С ним было бесполезно спорить, а я в любом случае осталась бы при своём мнении, так как отлично ладила со всеми – будь они простолюдины или важные господа. Это было частью воспитания, ведь после замужества я должна была стать хозяйкой как минимум поместья, и уметь отдавать приказы десяткам слуг. Правда, отец не спешил отсылать меня в чужой дом, и мама всегда объясняла это тем, что он ищет подходящего по всем параметрам кандидата.

– Чтобы и красивый был, и могущественный, и знатного рода, – говорила она. – Под стать тебе, ведь ты – сокровище.

Боги и правда не обделили меня красотой, хотя такой яркой, как мама, я не удалась. Глаза были бабушкины, серые, а волосы тёмно-русые, нетипичные для этой части Вардара, но густые и длинные. У меня была идеальная, бархатистая кожа, чёткие изогнутые брови, полные губы – цвета дикой розы, как выражались подруги, и отличная фигура. Даже утягивающие пояса не требовались, хотя вот ростом я не вышла.

– Даже хорошо, что твоё очарование не зависит от магии, – любил повторять отец. – Мужчины не терпят подле себя тех, кто сильнее, тем более если это женщины. Оставайся умной, нежной и податливой, и будешь вознаграждена.

Я не могла сама выбрать себе мужа, но доверяла отцу в этом. В конце концов, среди обилия правил и ограничений соблюсти именно это – о браке по расчету – казалось не самым сложным.

– Госпожа, мы близко, – прервал мои мысли Нарс.

Я тотчас накинула капюшон и натянула перчатки. Вне замка мне было запрещено ходить с распущенными волосами и в ярких платьях, а остальным – первыми заводить со мной дружеский разговор. Деловые беседы не порицались, тем более на рынке, где торговцы старались всячески привлечь внимание принцессы.

Но самым строгим был запрет на прикосновения. Единственным, кто мог нарушить его, был телохранитель и служанки, помогающие мне с причёской. Ну и, конечно, он не распространялся на близких родственников.

Несмотря на ранний час, на рынке уже было полно народу, и, едва мы спешились, как толпа подалась в стороны, образуя коридор для прохода. Меня все, конечно, узнали по узорам на плаще и по Нарсу – его в городе опасались и невольники, и свободные.

– Надеюсь, мы не будем торчать там два часа, госпожа, – проворчал мужчина. – Я бы, честное слово, лучше за тканями с вами сходил…

Я проигнорировала его бурчание и решительно зашагала к дальним рядам, кивая в ответ на поклоны горожан. Лаба следовала за мной тенью – как всегда улыбчивая и любопытная. Другие обитательницы дворца дразнили её Соломкой за цвет волос, я же порой называла Огоньком за весёлый, неугомонный характер. Правда, при моих родителях Лаба была сама сдержанность, а иначе мне бы никогда не разрешили с ней дружить.

Глава 2

Сосредоточившись на цели, я смогла унять зашедшееся сердце. Этот демон был одним из тех, которые более тридцати лет назад просочились сквозь прореху, образовавшуюся на месте битвы тёмного колдуна и королевских магов. Много всяких тварей тогда разбрелось по Вардару, хотя, даже король признавал: сие стало последствием его приказа. Нельзя было трогать столь могущественного волшебника, угрожать расправой над его семьёй. Поговаривали даже, что он не просто разогнал лучших жрецов короля мощью стихии, но создал настоящий портал из ручной звезды, которая затем взорвалась.

Мои родители в это не верили, и мне запрещали думать, что кто-то может обладать настолько большой силой. С детства мне внушалось, что могущественнее Вардара нет державы, несмотря на то, что в тот же Зальмит сын Сагора Первого Кэмрих предпочитал не соваться. Зальмы были не по зубам воинам правителя, и все это понимали. Также, у нас был мир с Осенними, и напряжённо-холодные отношения с Новой Летой, но ни те, ни другие не спешили помогать нам с устранением последствий от взрыва тёмной материи. Вспыхнувшее когда-то пламя породило бурю, и сколько ещё она должна была бушевать – ведали только Боги.

– Сюда, госпожа.

Я последовала за ним, и вскоре мы с Лабой и Нарсом уже разглядывали крепких мужчин, из которых могли выйти неплохие защитники. Здесь не было женщин – их отправляли в города Невест, ведь так или иначе женщина подчинялась своему мужу. А если не находила себе супруга, становилась служанкой или помощницей, изредка – колдуньей, но добрым волшебством сейчас мало кто владел.

– У этих двух зачатки магии, – между тем рассказывал торговец. – Эти работали при храме. Этот знает толк в боевых искусствах…

Все они выглядели здоровыми, были одеты в чистое, и, судя по всему, хорошо накормлены. Три десятка парней и мужчин – от двадцати до пятидесяти лет, но ни один не смел смотреть на меня так прямо и пристально, как тот высокий раб или старший из братьев.

– Возьму пятого и двенадцатого, – сказала я после короткой беседы с хозяином. Вдохнула поглубже и добавила со спокойным достоинством: – И тех четверых из клетки, исключая убийцу.

Я почувствовала досаду Нарса и удивление торговца, который, впрочем, не подал виду.

– Старик не сможет идти, госпожа, – сказал он с едва заметной усмешкой.

– Наймите повозку, – распорядилась я. – Чтобы и больному там место нашлось. Вы же не в кандалах их поведёте?

– Не вижу в этом смысла, хотя старшего бы заковать…

– Не думаю, что он бросит больного брата, – отозвалась я, и Нарс не выдержал:

– Больной раб, госпожа?

– Именно. И ты прекрасно знаешь, что кроме меня его вряд ли кто-то купит.

– Ваш отец…

– Поймёт. Люди умеют быть благодарными, Нарс. Рабы в особенности. – Я метнула на торговца строгий взгляд, и он не посмел улыбнуться. – Велите им собираться, мы подождём. Сопровождение будет, как и обещано?

– Конечно, госпожа. Я отправлю с вами моих лучших воинов.

Я кивнула и пошла в его «кабинет» расплачиваться. А, когда мы спустя время вышли наружу, повозка уже была готова, в ней сидели братья и лежал старик. Высокий мужчина стоял рядом, медленным и спокойным взглядом обводя двор, а двое здоровых рабов – куда более мясистых, нежели он – о чём-то тихо переговаривались. Потом все они повернули голову в мою сторону, и я вздёрнула подбородок.

– Едем.

Лаба сразу забралась на лошадь, а Нарс, как я и предполагала, подошёл к рабам.

– Вы все, слушайте сюда! Сегодня вас изволила купить Чара Анрэйт, принцесса Артаны. Теперь она ваша хозяйка, так что проявите уважение! – На его голос приподнялся младший, а старику помог сесть старший из братьев. – Без выкрутасов, ясно? С правилами замка вас ознакомит староста рабочего дома. Кого сможем, – и он скользнул взглядом по тщедушному телу старика, – вылечим. Без разрешения рты не разевать. На госпожу не пялиться, и близко к ней не подходить. Уяснили?

Рабы закивали – все, кроме высокого. Его тёмные, усталые глаза как раз были устремлены на меня, но потом он медленно перевёл взгляд на Нарса, который завёл беседу с охранниками торговца. О чём Тихий в этот миг думал? При свете дня я различила его широченные, несмотря на худобу, плечи, и красивые длинные пальцы, присущие скорее магу и воину, чем крестьянину, а ещё черты лица – не типично вардарские. У мужчины были густые «орлиные» брови, слегка заострённый нос, и хотя недостаточно смуглая для стеакса кожа, всё-таки я поняла, что он – метис.

– Госпожа, – позвала меня Лаба, и я поспешила сесть на Тюльпана, расправляя плащ.

Каким бы мужественным Тихий ни был, как бы ни были красивы светлые глаза старшего, как бы ни переливались на солнце тёмно-золотистые волосы самого крепкого из рабов, названного Оутом – все они утратили свободу не просто так, и внешняя привлекательность не имела особого значения. Теперь моей задачей было понять их души.

От поселения до замка было от силы полчаса неспешной езды, и мужчины шагали бодро. Лаба беспечно болтала о других, более приятных покупках, я же раздумывала над тем, что скажет о моём поступке отец. Ладно ещё больной, его можно было вылечить, но старик? И всё-таки мне хотелось донести до родителей, почему я сделала именно такой выбор. Если, конечно, они захотят слушать.

Как и всегда, мама узнала обо всём прежде, чем я добралась до дому. Наверняка кто-то из работников по короткой тропе добежал и нашептал за дополнительную плату.

– Удачно сходила за покупками! – усмехнулась она, когда я, передав рабов заботам смотрителя Грэйва, поднялась в большую залу. – Один больной, один немой, один буйный, и в придачу старик, которому от силы год остался…

– И два отличных воина, – сказала я, ничуть не испугавшись её укоризненного взгляда. – Уверена, они будут нам верно служить в благодарность за спасение!

Мама поднялась со своего любимого кресла, обитого красным бархатом. Она была, как и я, небольшого роста, но осанистая, величавая, с густыми каштановыми волосами до пояса и большими зелёными глазами.

Глава 3

С момента приобретения новых работников прошло несколько дней. По вечерам я заходила проведать Цауро и Рэкхама – они ещё не могли гулять, в то время как остальные потихоньку осваивались в замке. У младшего дела шли хорошо, старик тоже вроде приободрился, хотя дрожь в руках целитель победить так и не смог. Зато, у ювелира оставались его знания, и, когда он смог, наконец, встать, делая осторожные шаги с помощью трости, я решилась привести его в мастерскую при замке.

У нас служил мастер Шон пятидесяти лет, и при первом знакомстве Рэкхам ему не понравился. Несмотря на это, я настояла, чтобы старик пришёл ещё, и спустя несколько дней они всё-таки начали работать вместе. Шон даже поблагодарил меня – в компании рассудительного старца ему было интереснее. К тому же, Рэкзам и правда давал дельные советы.

Что касается младшего – он вскоре начал выходить на прогулки и даже порывался помогать старшему в делах. Волосы его из буро-фиолетовых стали тёмно-серыми, и на солнце отливали серебром. Я слышала, как Джан порой звал его Волчонком, и Цауро очень подходило это прозвище. Оут и Суорд с первого же дня стали принимать участие в тренировках рабов-воинов, а вот с Тихим всё было сложнее. Он не был болен или слаб, разве что худ. Он не был ленив или криворук, но наотрез отказывался учиться элементарным навыкам боя. По заверениям Оута, Тихий был весьма крепким и гибким: рано утром он отжимался на полу, причём делал это стоя на руках у стены – сначала несколько раз, а спустя неделю несколько десятков. Он охотно тягал тяжести, и в целом был довольно послушным, но даже после угроз Грейва не пришёл ни на одну тренировку.

Мне пришлось вмешаться – смотритель планировал наглого раба проучить с помощью плети. Грейв был, конечно, у меня в подчинении, но мы оба знали: будет так, как скажет мой отец, который вскоре вернётся из поездки на юг страны. Но пока отца не было, мать не слишком интересовалась новичками, и у меня была возможность спорить со смотрителем и добиваться в итоге своего.

– Наверняка он что-то делает лучше, чем дерётся! Что у нас, работы мало? – сказала я мужчине.

– Работа есть всегда, но этот ошварк упрям, как баран! Всыпать ему надо, госпожа. Иначе так и не поймёт, где его место.

– Нет, Грейв. И если ты не в состоянии определить работника куда следует, это сделаю я. Не всем быть воинами. – Я задумалась на пару секунд. – Вот сад, например, пришёл в запустение после того, как Олдэн уехал!

Грейв фыркнул.

– Этого молчуна в садовники? Госпожа, право слово… мужик-то крепкий… силу надо в нужное русло направить!

– Предварительно избив? Я сама посмотрю, на что он годен. И, кстати, Грейв… – Я дождалась, когда мы встретимся взглядами. – До конца месяца постарайся обходиться без телесных наказаний!

– Да, госпожа, – отозвался он хмуро. – Но вы ошибаетесь. Этот тихоня может быть для вас опасен.

– О моей безопасности позаботится Нарс, – парировала я и покинула внутренний двор.

Ещё не хватало перед ним оправдываться! И нет, я не боялась Грома, хотя в его присутствии чувствовала некоторое смущение. Особенно меня беспокоила данная записка: библиотекарь сказал, что она не на стеакском, а на зальмском, и что он не может её перевести.

– Письменность у них красивая, но сложная. А кто вам это дал, госпожа?

– Новый знакомый, – не моргнув глазом, соврала я. – Не знаешь, кто сможет перевести?

– В городе живёт один колдун, он вроде зальмский знает. Его зовут Орхус. Передать ему?

– Нет, я сама. Благодарю тебя.

Мы попрощались, и я отправилась искать Тихого. Как выяснилось, ему уже нашли дело: он помогал чинить одну из каменных стен, таская средние и большие валуны. Все мужчины работали в рубашках, но Тихий был единственным, кто её расстегнул, и, не знаю почему, вид его полуобнажённой груди и плоского живота с кубиками мышц меня ужасно смутил.

Ох и зря я сюда пришла! Нехорошо было принцессе вот так на раба пялиться! С другой стороны, никаких стыдных мыслей у меня не возникло. А если они и начали рождаться, я быстро смогла одну за другой, как букашек, раздавить.

– Господин Иобхан, мне нужно поговорить с Тихим.

– О, госпожа Анрэйт! – Во взгляде его мелькнуло удивление. – Конечно. Эй, лохматый, сюда поди!

Иобхан, главный над рабочими, не был злым человеком. Он не любил порку, но и тунеядцев не жаловал. Тихий же положил последний, наверняка тяжеленный камень, и подошёл ко мне, стоящей в тени северной стены.

– Ты хорошо понимаешь меня? – на всякий случай утонила я, и он кивнул. – Я бы хотела найти тебе более подходящее занятие. Я стану перечислять работу, которую необходимо сделать, а ты кивни тогда, когда услышишь о том, чем тебе привычнее заниматься. Итак, тебе нравится сражаться? – он молча глядел на меня, и я принялась перечислять бодрее: – Работа на кухне… в конюшне… в саду… нет? Тогда строительство, восстановление? Помощь в лаборатории? Дозор на пустоши? – ляпнула я самое нудное и утомительное, и он неожиданно кивнул. – О, ладно. Я поняла. А ты умеешь ездить верхом? – На его лице появилось уже знакомое мне насмешливое выражение, и я продолжила: – Хорошо, я прикажу зачислить тебя в отряд. Разве что с перекличкой проблемы будут.

Мужчина усмехнулся, и, приложив пальцы к губам, негромко свистнул.

– А… Отлично. Значит, решение найдено.

Он коротко поклонился, и, нарушая все нормы этикета, вернулся к работе. Неужели не знал, что нельзя уходить, пока принцесса не разрешит? Думала я об этом ровно две секунды, потому что на третью уже снова хмуро следила за тем, как Тихий трудится.

Всё-таки он был странным. Остальные работали слаженно, упорно, но на их лицах лежал отпечаток сдержанной скорби. Тихий же трудился размеренно, без особой спешки, а мыслями явно был далеко. Я никогда ещё не видела у рабов такого выражения в глазах. Он был не смирен – абсолютно спокоен. Не было ни клетки, ни оков – Тихий смотрел так, как может только свободный человек, и это беспокоило меня. Сдержанный внешне, в душе он наверняка прятал бурю, а это было свойственно лишь магам и преступникам. Но магии в нём так и не обнаружили, а значит…

Глава 4

Прошло ещё несколько дней, и общими стараниями Цауро смог подняться на ноги. По большей части это была, конечно, заслуга его брата, но и целитель тоже приложил усилия. Правда, для полной победы над болезнью нужно было продолжать лечение, и я строго следила за тем, чтобы он приносил младшему зелья и лечебные нектары.

Доверие между мной и старшим, Джаном, стало прочнее. Оба брата оказались отличными собеседниками, и было трудно поверить, что они всю жизнь провели в рабстве. Скорее уж оба оказались в таком положении после разорения семьи, и были проданы за долги. Но об этом мы не говорили – Джан тотчас ощетинивался, и потом мог сутки молчать. В целом, он был молчаливее Цауро, который и улыбался мне чаще, и охотнее рассказывал о себе.

Он был настоящим красавцем: синие глаза стали ярче, густые волосы слегка кудрявились, а болезненная худоба обещала превратиться в гибкую стать – такую же, как у старшего. Нет, эти ребята были не из простых. Тот же Суорд, хотя и хорошо знал вардарский, говорил как обычный воин. Он, кстати, делал успехи, им с золотоволосым Оутом даже выделили оружие получше, и я гордилась тем, что забрала мужчин в свой дом.

Не подвёл и старик Рэкхам, успешно помогающий в мастерской. Он тоже чувствовал себя лучше, и я старалась почаще его навещать, принося немного вкусностей из личных запасов – Рэкхам очень любил пудровые завитушки.

– Балуете вы меня, госпожа, – всегда с тёплой улыбкой повторял он, и меня охватывало странное чувство, похожее на то, что случается от позабытых снов.

Я навещала и тех рабов, кто был куплен ранее. Среди них был Ноун – полумаг, за год развивший свой дар до внушительной силы. И хотя мы были почти друзьями, мать всегда следила, чтобы я не увлекалась этой дружбой. Да и Ноун вскоре должен был отбыть в академию, где после двух лет обучения мог получить свободу. Неудивительно, что болтовня со мной интересовала его всё меньше.

– Скоро тебе станет не до ошварков, – сказала мама, когда мы вдвоём завтракали в её гостиной. – Отец через несколько дней вернётся, и он привезёт с собой гостей.

– Радостная весть! – улыбнулась я. – А кого? Дона?

Я давно не видела брата, но мама отрицательно мотнула головой.

– Многих. Главное, что среди них есть те, кому ты небезынтересна. Совсем скоро мы выдадим тебя замуж!

– Уже? – вырвалось у меня разочарованное, и мама нахмурилась.

– Тебе девятнадцать, Чара. Что за странная реакция?

Я опустила глаза.

– Просто не уверена, что готова к этому.

– Не рассуждай о том, чего не знаешь. Всем девушкам кажется, что они не готовы, но это не имеет значения. В любом случае, отец выберет тебе подходящего человека, и ты примешь это с достоинством, как принцесса. – Она шумно поставила на стол чашку с ягодником. – Общение с рабами плохо на тебя влияет.

– Нет, – поспешно отозвалась я. – Дело не в них. Просто отец говорил, что свадьба будет на раньше, чем через два года.

– Иногда нам приходится менять решения во благо семьи. Ты же понимаешь, в чём заключается твой долг?

– Конечно, – подавив вздох, отозвалась я. – Укрепить союз меж королевствами. Значит, женихом будет кто-то из соседей?

– Возможно. Я знаю только, что это не какой-нибудь жалкий купец или обычный помещик. Возможно, сын одного из правителей Восточного Вардара. В любом случае, тебе не стоит пристально об этом думать, Чара.

Но разве я могла? Теперь мне только об этом и хотелось размышлять! Откуда он будет, какой он, понравимся ли мы друг другу, и где будем жить? А если он старый? А вдруг жёсткий, грубый, уродливый? Ведь стратегический союз не предполагал чувств между супругами, и отец, пусть и любил меня, а отдать мог любому сильному магу независимо от его характера...

Я пыталась не думать о плохом, но в голову всё равно лезли тревожные и безрадостные мысли. Мне было ведомо, в чём заключается мой долг. С тех пор, как лишилась мало-мальски заметной целительной магии во время нападения демонов, я была лишь разменной картой в игре королевств – как и любая другая дочь правителя. И куда чаще стали закрадываться крамольные мысли: а почему мужчинам выбирать было позволено? Небось, гости ещё и приглядываться ко мне будут, искать недостатки, как у породистой кобылы…

Чтобы не сойти в ожидании с ума, я продолжила упорно готовить замок к осенним магическим бурям. Помогали мне в этом и служанки, и рабы – в частности, братья и Тихий, когда его не отправляли обходить пустошь. Странно, что мужчине так это нравилось, ведь то были не обычные, а весьма опасные прогулки, и остальные невольники и даже воины старались работать группами.

Но не Гром, нет. Он чаще всего уходил один, иногда – с Оутом, которому уже доверили носить настоящее, а не тренировочное оружие. Наверное, их можно было даже назвать приятелями, если бы не прежняя молчаливость первого. И никто, включая меня, так и не мог понять – нем Тихий, или он просто не хочет ни с кем разговаривать? А ещё мне до сих пор не перевели ту записку, которую мужчина дал. Библиотекарь из города перенаправил её какому-то ценителю древностей, но я уже предполагала, что из этой затеи ничего не выйдет. Судя по всему, Тихий просто надо мной пошутил.

Одним холодным туманным утром я вместе с подругами и работниками отправилась в Старую Крепость. Она располагалась ближе всего к горам, и была начальным рубежом на пути тёмных сил. Просто так сюда никогда не приходили, а я к тому же боялась этого места до колик в животе, но – поехала всё равно. Мама настояла. Она считала, что жуткие детские воспоминания не повод пренебрегать традициями. Уж кому, как не дочери правителя, было показывать свою храбрость! К тому же, она всё никак не могла забыть мне неподобающей реакции на скорое замужество. По всем правилам мне полагалось радоваться и улыбаться, предвкушая сие торжественное и выгодное для обеих сторон событие, вот только было ли оно по-настоящему радостным для меня? Но все последующие эмоции я от мамы тщательно скрывала.

Глава 5

– Что это значит? – выпалила я. – Никакой тьмы поблизости нет! Здесь маги Зинура и он сам – лучшие укротители демонов, духов и прочего бреда.

– Записку мою не читала?

– Я…

– Не знаешь зальмского. Ясно. Я думал, принцессы изучают как минимум два сильных магических языка.

Это был болезненный удар по моему самолюбию, и, вместо того, чтобы что-то начать у Грома уточнять, я приказала:

– Покинь мою комнату.

– Как скажешь, – отозвался он и тотчас вышел, закрыв за собой дверь.

В груди от напряжения всё полыхало. Я огляделась, особо выделяя взглядом тёмные углы комнаты, и едва слышно всхлипнула, но в следующую секунду злобно пробормотала:

– Возьми себя в руки! Демоны давно покинули это место. Зинур не допустил бы непотребства, он давно выгнал отсюда все злые энергии…

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и тотчас обрадоваться: это пришла моя постоянная служанка Лита.

– Мне готовить платье для церемонии очищения, госпожа?

– Да. И уточни, будь добра, освящали ли мою комнату? Не хочу, чтобы что-то пошло наперекосяк.

– Конечно, госпожа. Я вернусь через минуту.

Я заставила себя грациозно сесть на кресло, и начала поправлять причёску перед высоким зеркалом. Тихий умел говорить, но уж лучше бы он молчал. Не будучи магом, разве мог он сообщать людям такие вещи? Может, просто нарочно хотел меня испугать? Но зачем, что я ему плохого сделала?

Между тем вскоре вернулась Лита, и вместе с заверениями Зинура в том, что мои покои безопасны, принесли послание.

– Передали с гонцом, госпожа. От мага из столицы.

Неужели это была долгожданная расшифровка? И точно, письмо и лист с переводом лежали в плотном конверте с печатью. Пока Лита помогала мне переодеться, я не могла отвести от него глаз, а во время причёсывания вскрыла.

– Нибри, эстэ ар дуан, эххо галл о рай эстан. «Путник, замри на границе, здесь тебе быть не годится…».

– Что это, госпожа? Заклинание?

– Вроде того. Против тёмных проявлений.

Я отложила листок и посмотрела своему отражению в глаза. Получается, Тихий сразу понял что-то о моём прошлом и настоящем, почувствовал присутствие, а потому и дал мне это? Не мог же он просто издеваться, тем более над принцессой!

Через полчаса нас позвали на церемонию, и я убрала листок в ящик, запирающийся на ключ. Теперь на мне вместо дорожного чёрного платья было бархатное, винно-красное, с торжественной золотой вышивкой. У платьев для церемоний всегда был прямой вырез, длинные рукава-дудочки, очень тугая шнуровка и шлейф длиной в локоть. Лита достала для меня ожерелье-паутинку с рубинами и серёжки-капли. Волосы нужно было распустить, тщательно причесать, и сплести только на концах.

– Готово, госпожа. Вы великолепно выглядите!

– Спасибо, – кивнула я. – Проверь, Лаба и Нанна закончили приготовления?

Без сопровождения я по крепости не перемещалась, хотя, уединение здесь не было запрещено. Подруги вскоре постучались ко мне, и мы под опекой Нарса отправились во внутренний двор.

Малые и большие магические циклы отличались не только протяжённостью. Каждый из них приносил свои проблемы, и такие традиционные церемонии, как эта, помогали хотя бы частично с ними справиться.

Меня встретил Зинур, и мы остановились перед высоким белым алтарём. Нанна и Лаба со старшими воинами и магами встали позади, остальные расположились за ними. Дальше всех стояли рабы, и братья с Громом в том числе. Их кровь считалась нечистой, а потому они в церемонии не участвовали.

В детстве я ужасно боялась этого кровавого действа, особенно когда ритуальным ножом маг резал именно мою ладонь. Впервые я приняла участие в происходящем, когда мне было девять, и только чудом осталась стоять на ногах, хотя перед глазами разрослась тьма. После этого полуобморока у меня ещё долго, мучительно болела голова, и хотелось спрятаться под одеялом в своей комнате, но родители не позволили. Не было такого, чтобы меня пожалели, разрешили отступить. Принцессе полагалось всегда быть красивой, всегда твёрдо стоять на ногах. Подумав об этом, я вспомнила, как улетела с лошади, и стало немного легче дышать.

– Да напитает эта кровь наши стены! – провозгласил Зинур, и я покорно вытянула вперёд руку.

Моё движение вскоре повторили остальные, кто принимал участие в ритуале, и вспомнились рассказы отца. Лет тридцать назад кровная магия считалась опасной, к обычным людям вроде меня её не применяли. Теперь же многие церемонии были кровавыми, и где-то в глубине души я осознавала неправильность этого. С другой стороны, маги утверждали, что тёмные силы реагируют именно на силу души, а кровь как доказательство физического их отпугивает. Поэтому все, кто принимал участие в ритуале, должны были быть здоровы.

Но были и демоны, остро реагирующие именно на ранения, а потому всем сразу же лили на ладони заживляющее зелье.

– Сила да возродится внове, – говорил Зинур, – с жиром земли и топью небес, с цветием предела глас, с дрожаньем тишины, с мягкостью запретных покоев…

Это заклинания было трудно понять тем, кто никогда их не разбирал по слову. Меня, несмотря на слабую магию, разбираться учили, но хотелось просто слушать. В отличие от остальной части ритуала такие распевы успокаивали.

Зинур между тем закончил вещать, и вручил мне чашу верескового напитка. Я передала её дальше, и вскоре все до единого собравшиеся опустились перед алтарём на колени. Главный колдун нагнал колючего ледяного тумана, окутал крепость магией, и мы несколько минут молились, чтобы потом, с очищенными душами, отправиться за стены крепости.

И снова Нарс приказал Тихому мне помогать: вручил коробку с оберегающими травяными мешочками, которые я закапывала по периметру внешних стен. Сам телохранитель предпочёл осматривать округу с дозорной башни, и у меня появилась возможность побеседовать с рабом.

– О какой тьме ты говорил?

Тихий повертел в руках один из мешочков.

– Уж точно не о той, от которой можно защититься этим.

Глава 6

За обедом с подругами и старшими воинами я в основном молчала. Каков был наглец этот Тихий! Никогда и никто не позволял себе такого поведения в моём присутствии, тем более раб! И эти его странные намёки, рассуждения о тьме и свете, о магии… Откуда он вообще мог о ней знать, если сам не был магом? А если и был, Зинур сразу бы это почуял! Уж сильную энергию он бы точно не упустил из виду.

Я не должна была позволять ему так со мной разговаривать, хотя и чувствовала, что в чём-то Тихий прав: внутри меня всегда жил страх. Я боялась многого: нарушить правила и вызвать недовольство родителей, возненавидеть жениха и никогда не вернуть магию, потерять друзей или узнать, что они не друзья мне вовсе, попасться демону или иному, кто жаждал заполучить мою душу… Однако больше всего я страшилась той тьмы, что обитала в горах и глядела исподлобья по ночам. У неё даже лицо было: худое, с косматыми бровями и узким носом, какое-то и птичье, и звериное, и человечье. Ни свет звёзд и двух Лун, ни мерцание живых камней от этого взгляда не спасало. Тьма следила за мной с детства, но только теперь я поняла, что не избавлюсь от неё, пока не пойму, что нас связывает.

Так как Зинур был здесь главным, он и отдавал приказы, и рабам дали разные поручения. В частности, отправили их проверять, не появились ли на пустоши новые живые камни. Дело это было, как и обход территории, долгое и нудное, но братья, отосланные вместе с Суордом, явно обрадовались. А вот Тихого и Оута Зинур повёл вглубь крепости, и у меня закралась мысль, что он хочет использовать их в каких-то своих ритуалах.

Переступив через страх, я пошла прямо к главному магу, и застала его с двумя служанками, которых он за что-то отчитывал. Вид у женщин был затравленный, бледный, отчего стало только больше не по себе.

– Вам что-то нужно, госпожа? – обернулся ко мне Зинур. – До вечернего ритуала ещё много времени, вы можете прогуляться или посетить библиотеку.

– Я хотела узнать, куда вы отправили моих рабов – Оута и Тихого.

– Я не знаю их имён, – напомнил маг, и я поспешила добавить:

– Светловолосого и высокого.

– А что, у вас свои планы насчёт них?

– Они недавно куплены, и будут хорошо служить моему отцу, – сказала я. – Мать велела беречь их всех до его приезда.

Сколько раз я уже лгала за этот месяц? Зинур усмехнулся.

– Мне нужно на ком-то опробовать зелья. Я выбрал самых крепких. Не тех же мальчишек брать.

Внутри меня медленно и опасно вскипал гнев.

– Эти рабы нужны мне в целости, – повторила я холодно. – Разве для опытов у вас нет своих, проверенных магией?

– Есть, конечно, но свежая кровь, не разбавленная магией, предпочтительнее. Впрочем, это не проблема. Если вам не хочется отпускать их…

– Мне хочется, чтобы они оставались при своих энергиях. А иначе зачем я их купила? – Проглотила отвращение к себе и добавила как можно жёстче: – Порченый товар не нужен никому, господин Зинур. Потом что-то пойдёт не так – и получится, что я зря потратила деньги!

– А вы практичная, – с улыбкой отозвался он. – Хорошее качество для принцессы. Что скажете, если я пообещаю вернуть их вам в целости?

– Деньги или рабов?

Он негромко рассмеялся.

– Эти зелья не причинят им серьёзного вреда, Чара. Так, головы поболят. Вы даже можете присутствовать, если хотите…

– Нет. Просто не надо… не надо на них никоим образом воздействовать.

Зинур кивнул, и я вернулась в большой зал к подругам. Мы принялись за вышивку, но иголка никак не хотела меня слушаться. Пришлось взяться за книгу, но и чтение не помогало. Я была уверена: маг всё равно сделает так, как изначально планировал, запретив рабам рассказывать мне правду под страхом смерти.

Но он не на тех нарвался. Я поняла это, когда поздним вечером пришла в башню для ритуала зажжения огня. Обычно рабы на ней не присутствовали, и, когда затеплилось в центре сферы красное пламя, и я, сунув в него по очереди руки и получив благословение Зинура, спустилась вниз, сразу увидела Оута, сидящего в углу с горой небольших камней.

– Госпожа. – Он встал и поклонился мне. – Рад видеть вас оберегаемой магией.

– Что случилось? – прямо спросила я. – Почему ты такой бледный?

– Со мной всё в порядке, – отозвался мужчина. – Братья принесли зародышей, и мне дали определять, отзывчивы ли они на прикосновения.

– А Гром где?

Оут бросил многозначительный взгляд на Зинура, и меня снова объял гнев.

– Он в комнате. Вернулся на своих двоих, госпожа, но…

– Я поняла. – Голос лился потоком раскалённого металла. – Тебя магия не коснулась?

– Нет.

– Хорошо. Продолжай работу.

Я стала спускаться на нижний уровень, где были комнатушки рабов. Это было неподходящее место для принцессы, но на мнение работников и магов Зинура мне было плевать. В конце концов, рабы оставались живыми и чувствующими людьми! Опыты над ними были запрещены законом, но высших чинов, особенно магов, это не останавливало.

В длинный, плохо освещённый самыми дешёвыми живыми камнями коридор выходило множество узких дверей, и почти все они были закрыты. Мне повезло встретить дежурного, и он указал на третью слева:

– Должен быть там, госпожа. Может, мне позвать его?

Принцесса наедине с рабом в его каморке – стыд и срам! Но у меня было прикрытие.

– Мне нужно передать ему лекарство и лично убедиться, что колдовство не причинило серьёзного вреда. Мой отец, правитель этих земель, будет не рад узнать, что его рабов одного за другим пускают в расход!

– Конечно, госпожа.

В его голосе слышалось уважение, а мне только этого и было надо. Я вошла в комнатку, и слегка прикрыла за собой дверь. Тихий лежал на постели, отвернувшись к стене, и не шевелился.

– Эй!

Никакой реакции не последовало, и я бесшумно к нему приблизилась.

– Тихий, ты спишь? Тебе плохо?

Мне нельзя было его касаться, но именно для этой цели я надела тонкие кружевные перчатки. Тронула твёрдое и широкое мужское плечо, и Гром приподнялся.

Глава 7

Раб может радоваться, злиться, грустить или проявлять равнодушие, но он никогда не должен выказывать непочтение. Так всегда говорила мама, но только сейчас я столкнулась с тем самым непочтительным невольником, который к тому же ничего не боялся. Нет, оставлять Зинуру Тихого я не собиралась, но и общаться с наглецом более не желала. У меня хватало иных дел, кроме как уделять ему незаслуженное внимание.

На второй день нам предстояло посетить Храм Света, который располагался в получасе езды от крепости. Рабы тоже туда отправлялись – для очищения. Не зря ведь их ещё называли людьми, чьи души запятнаны тьмой. Конечно, пошёл туда и Тихий, но я не особо следила за тем, какие мужчине дали поручения. И только когда мы оказались уже в самом храме, под высоким белым куполом, расписанным оберегающими орнаментами солнца, стало заметно, что остальные как будто Грома сторонятся.

Я помолилась, пожертвовала данные матерью драгоценные камни, и, пока все, включая Зинура, были заняты выработкой светлых энергий, тихонько подошла к Джану.

– Что творится с Тихим? Почему вы его боитесь?

– Вы как всегда наблюдательны, госпожа, – склонил голову мужчина. – После того… того ритуала, или что там с ним делал главный маг… Гром себя не очень хорошо чувствует. Полночи его выворачивало, простите за подробности, и, судя по всему, головные боли были сильные, потому что он не мог спать, ушёл из комнаты в конюшню. Он сам сказал к нему не подходить – опасно. Вдруг эти остаточные энергии заразны? Мы с братом ему воды носили, он не ест…

– По нему не скажешь, будто что-то не так, – нахмурилась я.

– Он скрытен, госпожа. Мы и сами не сразу поняли, как ему плохо. – Он посмотрел на меня хмуро. – Надеюсь, этот маг не тронет моего брата.

– Ни в коем случае, – заверила его я, но почувствовала во взгляде Джана недоверие. – Завтра мы возвращаемся домой. Я дам вам с братом задания, и отправлю в замок раньше вместе с Оутом.

– Спасибо, госпожа. А как быть с Тихим?

– Пусть идёт с вами. Хватит у него сил добраться?

– Думаю, да.

– Тогда я сейчас же распоряжусь отправить с вами воинов.

Вряд ли они попытались бы сбежать: здесь просто некуда было скрыться, тем более если у путешественника не было хорошей лошади.

Прежде я никогда сама не выбирала рабов, только видела, как это делают. Наверное, поэтому чувствовала за них ответственность. Почему Тихий соврал мне? Неужели опасался навредить, а потому и был так насмешлив и резок? Понимал, что иначе я, упрямая, не уйду?

Сердце предчувствовала близкую беду: с таким характером Тихий мог попасть в серьёзные неприятности, когда вернётся отец и его воины. С другой стороны, Гром ни с кем, кроме как со мной, не вёл себя столь свободно. Стоило ли переживать из-за какого-то своенравного мужика?

В противоречии этих чувств я была вынуждена выдумывать для воинов несуществующие дела, городить что-то о дополнительной защите замка и тренировках. Получилось на удивление убедительно, и вскоре внезапно сформированный отряд покинул крепость. Тихого я так перед уходом и не увидела, а потом стало не до него: Зинур возложил на меня обязанность выбрать зелья для пополнения запасов в нашей лаборатории.

Это был своего рода тест. Пусть магии во мне не было, я должна была на отлично знать теорию, и в течение двух часов сдавала «экзамен», про себя радуясь, что отъезд рабов остался для главного мага незамеченным.

– Родители могут вами гордиться, – сказал колдун, когда мы закончили. – У вас великолепная память, госпожа Чара.

– Благодарю.

– Надеюсь, вы не откажите всем нам прочитать за ужином длинную молитву Пламени Света?

Он будто нарочно выбрал самый сложный стих, но я согласилась. И, пока аккуратно грузили в повозку все зелья, пошла с Лабой прогуляться в скромный внутренний сад.

– А у меня для тебя есть новости! – тихо сказала подруга. – Кто-то передал моему отцу, тот сболтнул моему брату, а тот написал мне.

– О чём?

– Об одном из твоих женихов. Говорят, он родственник самого Сагора, властителя всего Вардара! Представляешь, да, какие силы в этом договоре намешаны?

– Да уж, – вздохнула я. – Но меня к этому браку с детства готовили, сама знаешь. А про характер этого человека ничего не известно?

– Говорят вроде, что он довольно жёсткий и не пропускает ни одного противостояния.

– То есть хороший воин. По крайней мере, я хорошо знаю такой тип мужчин. Что ещё, Лаба?

– Богатый. У него по замку в каждой части страны. А вот второй…

– Ты и про него узнала? – улыбнулась я.

– Конечно! Ну, то есть, не я… В общем, он не такой богатый и родовитый, но превосходит первого по магии. По крайней мере, так говорят.

Я вздохнула.

– И никто, конечно, не знает о по-настоящему важных качествах этих людей. Станут ли они хорошими мужьями? Будут ли заботливы, внимательны, честны со мной?

Лаба коснулась моего плеча.

– Нам любовь не обещают. Наоборот, считается, что она лишь препятствует крепкому браку. Конечно, пока ты не родишь ему детей.

– Мальчиков, – отозвалась я. – Да. Но, может, мне повезёт, и у жениха не окажется каменное сердце? Хотя бы у одного.

Я боялась встречи с ними. Даже согласилась бы задержаться у Зинура, ведь выбор-то всё равно будут делать они и мои родители, а не я! Мы с Лабой ещё долго говорили об этом, и она пообещала, что отправится со мной в новый дом как компаньонка.

– Куда бы ни пришлось поехать. Моя мать не сможет противостоять твоей просьбе. Ты, главное, проси в письменной форме!

Я усмехнулась.

– А тебе действительно этого хочется?

– Ещё бы! У меня четыре младшие сестры, помнишь? Здесь мне ничего не светит, Чара. К тому же, мы с тобой вместе с детства. – Она протянула руку, и я сжала её ладонь. – С тобой хоть во тьму, хоть в пламя!

– Спасибо. Но именно поэтому мне бы хотелось уберечь тебя от возможных потрясений. Неизвестно ведь, что за жених мне попадётся. Может, он тотчас наложит кучу запретов!

Глава 8

Мама была в приподнятом настроении: менее чем через неделю должен был вернуться отец. В замке только о нём и говорили, и никому не было дела до того, откуда у меня в комнате взялись редкие цветы.

– Я заказала для тебя новые наряды, – сказала она. – Для торжественной встречи в том числе. И ты наденешь мою корону со шпинелью и бриллиантами.

– Но она же…

– Да, моя любимая. Но разве я когда-нибудь жалела для тебя подарки? Да и женихи, – и она мне подмигнула, – пусть сразу увидят, какую красавицу мы с отцом вырастили. А хочешь посмотреть, какой бархат привезли вчера?

– Конечно!

Я любила копошиться в ворохе тканей, мне нравилось, как пахнут новые вещи. Украшения я тоже любила, но не так пламенно, как мама. Мне больше нравились живые камни, разные магические штуки, и древние книги со странными иллюстрациями. Правда, к моему увлечению чтением родители относились сдержанно. То есть зубрёжку молитв поощряли, но знакомство с более сложными трактатами считали пустой тратой времени.

Тканей было много, и все красивые. Особенно мне нравились синие и розовые оттенки, и мама разрешила забрать всё, что захочу.

– Я не буду загружать тебя уроками в эти дни, – сказала она. – Пока погода позволяет – гуляй.

Если это был не намёк на то, что мне предстояло отправиться севернее, тогда что? Я не стала звать Литу, сама покопалась в гардеробной, обнаружив два новых платья, пару туфель и плащ. К сундукам с приданым, которые всегда стояли здесь же, прибавился ещё один, и я фыркнула. Это какую же повозку надо будет брать, чтобы всё это довезти?

В покоях хлопнула дверь, и я поспешила выйти навстречу гостю. Однако, в комнате никого не оказалось, и у меня потекли по шее мурашки. Почудилось, или снова мелькнула в щели за полотном густая тень?..

– Кто здесь? – строго спросила я.

Ответа не последовало, и я, сжав в руке оберегающий амулет, медленно обошла комнаты: никого. Возможно, дверь распахнул сквозняк? Мне захотелось в этот миг, чтобы женихи уже поскорее приехали, чтобы они были действительно такими сильными, как о них говорят, и могли бы защитить меня от этой тьмы, даже если она выдуманная.

Я позвонила в специальный колокольчик, и вскоре пришла Лита, которой ничего не удалось узнать насчёт букета.

– Ну, не мог же его принести призрак? – улыбнулась я. – Да и не всякий имеет доступ в мои покои. Ладно, потом разберёмся. Сейчас я иду в сад.

– Но там дождь, госпожа.

– Вот поэтому ты и приготовишь мой непромокаемый плащ и сапоги.

Мне не хотелось оставаться в комнате, тем более в спальне. Почему-то казалось, что тьма спряталась именно там. До вечера было ещё много времени, и я могла подготовить заклинания и зелья для очищения покоев. Обращаться к магам не хотелось, ведь они могли пустить слух, будто у принцессы не всё в порядке с головой…

В саду было также дымчато и влажно, как на пустоши. Деревья замерли, вдыхая сырой воздух, и листья их казались не зелёными, а серыми. Я прошла знакомыми дорожками, вслушиваясь в звук хрустящей каменной крошки, и вдруг увидела у каменных статуй цветы, коих прежде здесь никогда не находила.

Это были гордые, высокие и прямые бордовые гладиолусы, сиреневые и розовые солнышки хризантем, и робкие виолы всех возможных оттенков. Даже туман не мог поглотить их яркости, и капли на дрожащих лепестках казались хрустальными.

– Интересно, – пробормотала я.

У нас был красивый сад, но пышными клумбами он похвастаться не мог. Из-за непостоянных энергий многие растения болели, тем удивительнее были эти цветы, окутавшие каменных людей. Сколько они, интересно, продержатся? И кто так озаботился красотой сада?

Я стала вспоминать заклинания защиты, которые помогали каждому независимо от напитанности магией, и чуть не заорала, услышав за спиной тихое:

– Госпожа.

– Цауро, что ты здесь делаешь?

– Я собирал для кухни зелень. – Он поднял корзину, доверху заполненную листьями салата. – Более серьёзные дела мне не доверяют, думают, наверное, что рассыплюсь.

Я улыбнулась.

– Но ты гораздо лучше выглядишь.

– И намного лучше себя чувствую, госпожа. На самом деле, мне нравится бывать в саду.

Я ухватилась за отличную возможность прояснить ситуацию.

– Не знаешь, откуда здесь эти цветы?

– Мы с братом сажали, – слегка покраснел он. – Когда только приехали сюда. Правда, господин распорядитель сразу сказал, что ничего не прорастёт… Но Тихий, который мимо проходил, заверил в обратном.

– В смысле он вам помог?

– Нет, он просто сказал: сажайте, вырастет. А тот мужчина, Клост, который за садом следит, только посмеялся. Вроде как цветов здесь отродясь не всходило никаких, кроме роз, да и то потому, что их любит правительница, и на них магии не жалеют.

Я посмотрела на вполне себе здоровые растения и улыбнулась.

– Какие вы молодцы! Спасибо. Клост прав, даже летом у нас только колосья да карликовые подсолнухи. Но про них говорят, что это цветы, напрямую говорящие с солнцем, так что тьмы они не боятся.

– Значит, странно, что всё это проросло так быстро, да? Мы с Джаном очень удивились, – простодушно сказал он, и я кивнула.

– Более чем странно.

Кажется, парень был бы рад болтать со мной ещё долго, но вспомнил про салат и поспешил на кухню, а я решительно пошла искать Тихого. Что-то мне подсказывало, что здесь не обошлось без его участия.

Грома пришлось искать по всему замку, потому что Грейв не мог точно сказать, где мужчина работает в данный момент. Пока ходила, я повторила все возможные заклинания, и теперь чувствовала себя спокойнее. Особенно когда обнаружила Тихого в северной башне, где он чистил старые инструменты.

Мужчина поднялся мне навстречу и коротко поклонился. На нём была всё та же бежевая простая рубашка из грубого хлопка, коричневые брюки и потрёпанные ботинки. Волосы тоже были растрёпаны, а глаза посверкивали из-под густых бровей как два готовых вспыхнуть уголька.

Глава 9

– Что это?!

Я метнулась к лестнице, и существо тотчас затаилось.

– Где? – спросил Тихий, даже не думая осмотреться.

– Там, в углу! Чёрное, с рогатой тенью! Это… демон?!

– Упаси грозы, – отозвался мужчина. – Просто маленький стрикс.

– Маленький?..

Стриксы жили среди камней на пустоши, и походили на скрещенных с птицами кошек. У них были небольшие морды с яркими и крупными глазами, крупным носом и треугольными ушами, на концах которых торчали рожки-кисточки; сильные мохнатые лапки, чешуя на спине и боках, а ещё небольшие, но весьма сильные крылья – не перепончатые, а в перьях. Говорили, что иной расцветки, кроме чёрной и серой, в наших краях не встречается, но почему-то тогда сквозь тень мне мерещилось дивное по цвету мерцание?

– Откуда здесь взялся этот нечистый зверь?

– Ну, за мной полетел, – спокойно признал Тихий. – Он никому не причинит вреда. И почему это местным так нравится всё подряд называть нечистым?

Я прикусила язык, сама ведь всегда любила этих юрких зверьков, которых столь трудно было разглядеть вблизи.

– Его могут поймать – и тогда убьют.

– Понимаю, но его не поймают, – сказал Гром. – Он отличный маскировщик. А выдал себя потому, что ему понравился твой запах.

– Неужели? – недоверчиво отозвалась я, делая осторожный шаг вперёд. – Но как ты приручил его?

– У него было ранено крыло, и я его вылечил. Эти звери также недоверчивы, как умны. Теперь он считает меня своим товарищем, и всегда, где бы я ни оказался, находит.

Я сделала ещё полшага вперёд.

– А можно на него посмотреть?

Гром издал короткий трескучий звук, и зверь молниеносно прянул на его плечо. Он был настолько не похож на своё изображение в книгах, что у меня вырвался восхищённый вздох. Одни только глаза стрикса чего стоили – один был золотой, словно огнецвет, а другой бирюзово-синий, как лабрадорит в перстне моего отца. Перья, при полёте показавшиеся мне просто чёрными, вспыхнули лазурью, нежной холодной зеленью и бледно-рыжим, ухоженная чёрная шерстка была словно причёсана, но на спине переходила в тёмно-синюю, с золотыми обводами чешую, а на конце короткого хвоста подрагивали яркие голубые и зелёные пёрышки.

– Он прекрасен! И почти не похож на дракона, – удивлённо сказала я. – А говорят, стриксы – это ящеры.

– И драконы, и коты, и птицы в одном облике. Их создала магия, а её творения зачастую причудливы. Хочешь – погладь, – неожиданно добавил Тихий, и я прикусила губы.

– А не цапнет?

– Нет. Говорю же: ему понравился твой запах.

Я всё-таки подошла, хотя это и было безумием. Маги говорили, что стриксы способны переносить опасную заразу, но разве могло это ослепительное чудо причинить вред? Протянув медленно руку, я коснулась его грудки, и не сдержала восклицания:

– Какой мягкий! А как его зовут?

– Руч.

Зверёк коснулся большим холодным носом моих пальцев, и я, хотя и вздрогнула, руку не отдёрнула. Довольно долго он принюхивался, смешно сморщив нос, а потом вдруг лизнул мою ладонь.

– Ты ела что-то солёное, – пояснил Гром. – Он любит соль.

– У него язык как бумага для шлифовки!

Тихий усмехнулся, приподняв бровь.

– А ты что-то шлифовала?

– Я не раз бывала в мастерских. Если у меня руки не грубые, это ещё не значит, что я не привыкла трудиться.

Тихий взял мою руку и положил на загривок зверя.

– Здесь он больше всего любит.

Я провела несколько раз по нежной шерстке, переходящей в чешую, и почувствовала, как в теле Руча родилось дрожание. Было оно чем-то похоже на мурлыканье кошки, но имело совершенно другой, непрерывный ритм. Казалось, будто под пальцами потрескивает пламя, и я ахнула, когда чешуя зверька загорелась изнутри огненно-жёлтым.

Гром накрыл мою руку своей.

– Не бойся. Ему нравится, поэтому и включил внутреннее пламя. Он как бы заводится от сторонних энергий.

– Любых? – спросила я, чувствуя мощный, размеренный пульс мужчины. Мой-то был отнюдь не таким спокойным.

– Нет, конечно, а иначе он давно бы стал домашним зверем.

Я убрала руку, задев тёплые пальцы Грома. Совсем вылетело из головы, что ему нельзя было меня касаться.

– Я не понимаю, какая практическая польза от его содержания.

– Для тебя она была бы очевидна: такие зверьки отпугивают демонов.

Я вздрогнула и отступила.

– Что ты знаешь о моей тьме, не будучи магом?

– Для того, чтобы видеть энергии, вовсе не обязательно носить расшитый плащ как у Зинура. Это ошибка многих могущественных людей – увлекаясь величием, они забывают о скромности. А ведь по-настоящему великие колдуны предпочитали свою силу скрывать.

– Какие, например? – вздёрнула подбородок я.

– Например, Ракх из Трумара.

– Тот, из-за которого магия Вардара спуталась и взбунтовалась? Который создал звезду иного измерения, уничтожил всех королевских магов, и сам погиб от собственного пламени?

– Если тебе угодно считать его погибшим, – отозвался Гром, почёсывая грудку Ручу. – Но он никогда не потрясал перед остальными своей исключительностью, а ведь был, по сути, сильнейшим колдуном столетия.

– С этим никто не спорит. Но Ракх скрывался от правосудия…

– Ну, конечно. Так тебе написали в книгах.

Я скрестила на груди руки.

– Можно подумать, ты знаешь больше летописцев!

– Я знаю правду, принцесса. А её в летописях Вардара немного. Любят здесь всё приукрашивать в угоду собственным интересам. Скоро уже начнут говорить, что в Алом году Леты сами на себя напали и истребили.

Я покраснела.

– Тогда всё было неоднозначно…

Тихий рассмеялся с какой-то странной злобой и отошёл от меня.

– Всё ясно. Дитя ты и есть. Слушаешь только то, что старшие говорят, не подвергая информацию пристальному анализу.

– Можно подумать, ты там был! – покраснела я.

– Я знаком с людьми, потерявшими в том противостоянии свои семьи. – Он посмотрел мне в глаза остро и строго. – Всех своих близких. И то, что некоторым удалось выжить и начать возрождать род – не иначе как чудо богов. Если они здесь, в Вардаре, вообще остались.

Глава 10

Я вышла из башни, сердитая и на Тихого, и на себя. Почему меня к нему как волшебной нитью тянуло? Но мысли о своенравном невольнике очень скоро отошли на второй план – оказывается, к нам пожаловали неожиданные гости, и мама уже спешила навстречу родному брату: коренастому мужчине в зелёном плаще.

– Дорогой мой Эрнак, счастлива приветствовать тебя в нашем доме!

– Дорогая моя Цилла, я рад быть вашим гостем, – улыбнулся дядя, сжимая её руку. Его голубые глаза светились невыдуманной нежностью – мама говорила, что в детстве они были очень близки. – Да не угаснет над этими землями благословенное светило!

Они обнялись, мама одним кивком головы отправила слуг селить воинов, сопровождающих дядю, в свободные комнаты, а Эрнак посмотрел на меня.

– А эта красавица – неужели моя племянница Чара?

Я улыбнулась и подошла к нему для поклона, и дядя коснулся моего плеча – ему, как близкому родственнику, это было позволено.

– Магия да сохранит вас.

– И тебя пусть не оставит, дитя, – отозвался он. – У меня есть для тебя подарок.

Он кивнул своему оруженосцу, и парень мигом достал из заплечной сумки письмо и небольшой мешочек.

– Я заезжал в академию и виделся с твоей сестрой. Это тебе от неё.

– Спасибо! – воскликнула я. – Она так редко пишет мне!

– Сейчас у неё сложные экзамены, не до писем. Даже любимой сестре.

Я кивнула, сгорая от нетерпения поскорее скрыться в комнате и прочитать послание, и мама не стала возражать. Предупредила только, чтобы была готова к ужину по всем правилам, ведь дядя был как-никак Хранителем Северо-Восточной Границы, или, говоря простым языком, хвагом. Он жил совсем близко к Ограждающим горам, за которыми начинался Зальмит, и хорошо знал зальмский.

Всё время до вечера я провела в своей комнате: перечитывала письмо сестры и смотрела на слабо мерцающие кристаллы, которые она сама вырастила, зажгла и прислала мне. От живых камней они отличались тем, что не нуждались в прикосновении человека, и горели ровно отпущенный срок в зависимости от вложенной в них силы. Нара писала, что прекрасный светильник прослужит не меньше года, и я поставила кристаллы возле кровати. Сестра знала, что я боюсь темноты, и это был лучший подарок из всех возможных. Разве что спящий рядом Руч успокаивал бы ещё лучше…

Я строго одёрнула себя. Не хватало ещё и его хозяина в своей постели представить… Это были совсем уж неподобающие мысли, хотя, насколько мне было известно, многие знатные особы привыкли запреты нарушать. В том числе, у них были любовники среди воинов и рабов, и, пока это оставалось тайной ночи, никто и не возмущался в открытую. В том числе сами мужчины. Не об этом ли говорил Гром, предлагая мне «особую службу»?

Щёки тотчас вспыхнули, и, чтобы переключиться, я позвала Энну и Литу для помощи с причёской и нарядом. Не тот у меня был характер, чтобы звать в свою постель для утех едва знакомого мужчину. Мне до последнего хотелось верить в настоящую любовь – пусть даже в договорном браке. Да и высокородная девушка отличалась от дочери правителя, назначенного королём. Я была обязана блюсти чистоту и тела, и мыслей, чтобы раз в месяц отчитываться перед священнослужителем обо всех грехах – в том числе совершённых в мечтах.

Пожалуй, это было самым сложным, ведь бороться с мечтательностью не получалось. Именно эта черта больше всего не нравилась моей матери, ведь в своих грёзах я была намного более смелой, чем в жизни. Здесь, в реальном мире, моё сердце и душа были скованы правилами, страхами, запретами, законами, но там я всегда была свободна. В мире своих снов я путешествовала, владела магией, любила безоглядно, хотя по-настоящему никогда не покидала пределы королевства. Да, у меня была красота, упорство, бережливость и относительная разумность, но не было свободы выбора. Тихий был прав: принцессу тоже ждала клетка, разве что золотая.

Ужин с дядей прошёл мирно и даже уютно. Мама заметно оживилась, мне никто рот не затыкал, и в кои-то веки я ощущала нас одной семьёй. Ещё бы было занято за столом папино место… Но он часто бывал в разъездах в последнее время – из-за магии и разрушений, которые она после себя оставляла. Мама беспокоилась за него, хотя виду и не подавала, однако, дядя в этом её не поддерживал.

– Правитель Артаны – маг и воин. Не оскорбляй его храбрость своим страхом, Цилла, – сказал он. – Мэрдом вернётся, и очень скоро.

В этот вечер мы ещё не знали, насколько он прав. Я легла спать в том же тихом, размеренно существующем доме, а проснулась оттого, что кто-то нетерпеливо тормошил за плечо.

– Вставай, Чара! Немедленно!

– А? что? Почему? Ещё ж не рассвело!

– Едут! К обеду будут здесь!

– Кто? – промямлила я.

– Кто, кто! – сердито отозвалась она. – Леты из призрачной Плеты!

Я села на постели. Мама шутила лишь тогда, когда была действительно взволнована.

– Отец и женихи? Уже?..

– Да!

– Милостивая магия!

Я отбросила прочь одеяло и попыталась отыскать халат.

– Давай, живо в купальню! – приказала мама. – Энна, Лита, Нота, все сюда! Чтобы кожа у принцессы была как бархат, а волосы как шёлк! Готовьте все лучшие снадобья, масла и эликсиры, а я выберу украшения и наряд. Она должна быть готова за час до полудня, нет, за два часа, а то вдруг они прискачут раньше. Молодые ведь, горячие…

Я повторила про себя два этих слова – и щёки вспыхнули. Мне не терпелось начать прихорашиваться, ведь все эти процедуры, кроме разве что затягивания корсета, были приятны. С другой стороны, я и к тугой шнуровке на торжественных нарядах привыкла, да и долгие сложные плетения можно было выдержать.

Ванна вскоре была готова, и я погрузилась туда отмокать. Вода обжигала, воздух отяжелел, и, после того как служанки дважды промыли мне волосы, на пряди был нанесён специальный состав – насколько мне известно, весьма дорогой. С ним предстояло пролежать ещё полчаса, и за это время мне отшлифовали пятки, убрали все мельчайшие неровности и царапинки на коже, намазали лицо глиняной маской, а затем растёрли тело пахучим скрабом.

Глава 11

– Здравствуй, дочка.

Отец как всегда первым подошёл ко мне, и я поцеловала его руку.

– Здравствуй, отец. Да не угаснет на твоём пути свет истины!

– Благословляю, – с улыбкой отозвался он и легко коснулся губами моего лба. – Позволь представить тебе Кайта, сына Цероса из Мальдамы, двоюродного племянника короля Вардара, и Шебера, сына Мильта с Белых Скал, лучшего выпускника Королевской Академии в этом цикле. Господа, это моя дочь, Чара Анрэйт.

Я не глядя почувствовала радость матери: вон каких женихов для дочери урвал! Впрочем, мужчины и правда были великолепны. По крайней мере, по красоте, родовитости и богатству. Я склонила голову.

– Приветствую вас в Артане, господин Кайт и господин Шебер. Вы принесли в наш дом свет силы и надёжное тепло.

Мужчины по очереди поклонились в ответ, и отец сопроводил их на свою сторону. Так как кресла вокруг торна короля и королевы располагались полукругом, мы теперь могли друг друга разглядывать, но я не позволила себе этого. И так уже увидела достаточно. К тому же, отец начал рассказывать последние новости о событиях в королевстве и стране вообще, а я всегда внимательно его слушала.

Магия не дремала. И тёмная, и светлая, она могла в любой момент пожаловать в гости вместе с переменой погоды. Но люди продолжали жить – заключали союзы, расторгали договоры, искали новое, берегли старое. В Артане, как и во многих других областях Вардара, подвергнувшихся воздействию тёмной магии, люди привыкли полагаться только на настоящее.

После отца с докладом выступили маги и воины, и мы из тронного зала переместились в обеденный, где меня ожидаемо посадили между двух женихов. Тут уж прятать глаза было невежливо, и мы с Кайтом напереглядывались вдосталь. Шебер больше говорил с моим дядей, сидящим справа от него, и со мной взаимодействовал ровно столько, сколько того требовали приличия. Кажется, не особо-то он мной и заинтересовался…

– Чара, подскажите, это блюдо случайно не «нюхус» называется?

Я улыбнулась в ответ на улыбку Кайта.

– Оно самое, но это неофициальное название. Повара говорят «дуронг», по мясу птицы, из которой оно приготовлено. Но из-за пробуждающего аппетит запаха всем привычнее слышать «нюхус». У вас его готовят?

– Нет. У нас не водится дуронг. Зато, есть андабры, мясо которых похоже по вкусу.

– А Мальдама, она похожа на Артану?

– Скорее нет. У нас там много рек и лесов, и совсем мало пустошей. Зато горы есть, но намного более зелёные, чем ваши.

– А вы бывали у моря?

– Конечно. От Мальдамы до восточного побережья три дня пути.

Мне пришлось заняться своей порцией, потому что мама уже смотрела строго. Много болтать, также как мало есть, было нельзя. Пусть девушка должна была оставаться изящной, её аппетит напрямую указывал на здоровье. Это южнее ценились пышнотелые женщины, у нас же считалось, что родить здорового ребёнка может и не полная. Главное, чтобы муж у неё был крепким, и смог передать свою силу. С другой стороны, виноватой в хилом потомстве всё равно признавали женщину.

Я покончила с жареным дуронгом и занялась следующим блюдом, после которого уже могла немного передохнуть. Хотела было снова слегка развернуться в сторону Кайта, но ко мне обратился Шебер.

– Значит, вы не заканчивали академию, госпожа?

– Я обучалась на дому, – отозвалась я. – В академии учится моя младшая сестра.

Взгляд Шебера остался таким же снисходительно-вежливым.

– По какой же специальности она обучается?

– Поиск и распределение энергий, – отозвалась я. – У неё отличное чутьё.

– М, – кивнул он, и, воспользовавшись заминкой, ко мне обратился Кайт.

– Часто в ваших краях сменяются тёмные циклы?

Надеюсь, он не заметил, как я вздрогнула.

– Закономерность годовых почти такая же, как везде, но где-то раз в месяц непременно происходит всплеск энергий, приходящих с гор. Его можно предсказать за день-два максимум. А вы бывали в эпицентре магической бури?

– Доводилось, – кивнул он, и взгляды наши надолго пересеклись. – А вы, госпожа?

– Однажды, – отозвалась я, но тут поднялся отец, и разговор пришлось прервать.

Я сделала два глотка вина после тоста правителя. Больше пить не стала, так как пьянела быстро, и потом не смогла бы нормально танцевать. А танцы были ещё одним обязательным условием встречи женихов. Начинались они после получасовых политических бесед, к которым меня, не носящую в себе магию, обычно не допускали. Однако, сейчас был другой случай, и женщины остались на своих местах.

Кайт вёл себя максимально заинтересованно, был вежлив и обходителен, в то время как Шебер то ли изображал равнодушие, то ли абсолютно мной был не впечатлён. Его куда больше интересовала магия моего дяди и силы отца, хотя он и старался раз в десять минут перебрасываться со мной парой незначительных фраз.

Нет, меня это не огорчало. В конце концов, я же не собиралась выходить замуж сразу за двоих. Даже хорошо, что Шебер так быстро «отсеялся».

– А теперь прошу, – улыбнулась мать, когда миновало положенное время. – Музыканты!

Кайт поднялся первым и протянул мне руку:

– Позвольте, Чара.

– Благодарю, – улыбнулась я, аккуратно вкладывая пальцы в его тёплую ладонь.

С первых движений стало понятно, что он отличный танцор. Кажется, Кайт был из тех, которые всё, за что берутся, делают хорошо. Впрочем, не считая магии, я тоже отличалась сноровкой и удачливостью.

Танец был размеренным и чинным, и я знала, что выгляжу прекрасно. Когда появлялась возможность, я потихоньку разглядывала Кайта, и находила в нём всё больше привлекательных черт. У него были блестящие, замечательного солнечного оттенка волосы, приятная улыбка, ровная и чистая кожа, к тому же, сильные руки. Представилось на мгновение, как он будет обнимать меня, и я не ощутила отторжения, только щекотное смущение. Единственное, меня немного пугал его рост, хотя Кайт и не был так высок, как некоторые воины отца. Или Гром, например.

Глава 12

Охота была одним из самых моих нелюбимых занятий, но, как принцесса, я обязана была на ней присутствовать хотя бы изредка. Я не стреляла птиц, и в рощах не загоняла диких кроликов, хотя отец и настоял, чтобы научилась управляться с луком. Он же учил меня ездить верхом.

А вот для мамы главным было, умею ли я сохранять лицо в самых разных ситуациях. Когда была девочкой, я несколько раз падала с лошади, ушибала ноги, ломала и запястье, и пальцы, но довольно быстро поняла, что слёзы, даже если очень больно, нужно сдерживать. Просто мамино недовольство было куда хуже этой боли.

Только когда мне исполнилось шестнадцать, она стала менее строгой. Теперь мы могли общаться более расслабленно, но, стоило появиться женихам, как вернулась требовательная мать, которая не допускала промашек с моей стороны. И как ситуация изменится, когда я выйду замуж, было неясно. Станет ли Кайт так же мной командовать? Будет ли он требователен или жёсток? А если случится так, что моим супругом станет Шебер? Да, один из них понравился мне больше, но любви с первого взгляда не случилось. Да и выбирали, прежде всего, мужчины…

В покоях меня встретили Лаба, и я сразу поняла по её лицу, что подруге удалось кое-что узнать.

– Вы можете быть свободны, – сказала я служанкам, и те вернулись в свои комнатки. – За дверью, небось, охрана?

Лаба усмехнулась.

– Боятся, как бы женихи к тебе раньше времени в постель не залезли.

– Ну, Кайта вряд ли остановит охрана. Он может и через окно.

Мы рассмеялись, и Лаба кивнула.

– Так и есть. У него, в отличие от Шебера, есть реальный боевой опыт. С другой стороны, у «лучшего ученика» сильнее магия. – Она посмотрела на меня лукаво. – Кто тебе из них больше понравился?

– Трудно сказать. Вроде как Кайт более ко мне расположен, ведёт себя мягче, и он красивее…

– Хотя тебе всегда нравились темноволосые, – улыбнулась Лаба.

– Да, но если говорить в целом, к нему меня тянет больше. Ну, ты понимаешь… Физически. Что касается Шебера, думаю, мы могли бы стать друзьями, а дружба, как известно, не худшая основа для брака.

– Так всегда говорила твоя наставница, госпожа Брокк. Но я бы предпочла приятельству влечение.

Я покачала головой.

– А когда оно закончится?

– Может, к этому времени вы уже будете друзьями? – Она подвинула стул ближе и понизила голос. – Мне удалось раздобыть для тебя некоторые сведения. Один из воинов Шебера сболтнул, что господин в ближайшее время жениться не хотел – поехать на смотрины его заставил отец. Но ты, – она мне подмигнула, – не первая возможная невеста. Были и другие – судя по всему, куда хуже.

– А что насчёт Кайта?

– Он более независим, – всё также тихо сказала Лаба. – Может себе позволить не подчиняться отцу. Кажется, у него к тебе реальный интерес, так как союз с Артаной выгоден обеим сторонам.

– Если он воспринимает меня только как довесок к договору – это, конечно, печально. С другой стороны, глупо надеяться на что-то большее.

– Ну почему же! – Лаба сжала моё плечо. – Я внимательно наблюдала за ним. Думаю, ты и правда понравилась Кайту. – Глаза её блеснули из-под рыжеватых бровей. – И Шеберу, кстати, тоже, хотя он усиленно делал вид, что равнодушен.

– Помнишь, я говорила, что хочу приключений? Боги меня услышали. – Я вздохнула. – Уезжать из дома всё равно придётся, вопрос лишь в том, в какую сторону.

– Но Мальдама и Белые Скалы не так уже далеко отсюда. К тому же, если тебе позволят взять компаньонок, я буду первой в очереди.

– Спасибо, Лаба. – Я сжала её руку. – Ты мой самый верный друг и помощник. Но, если не хочешь никуда ехать – так и скажи. Я не собираюсь никого заставлять.

– Ты же знаешь, что я тоже всегда искала приключения. Вместе до конца!

Мы обнялись, и после короткого отдыха я стала собраться на охоту. Служанки принесли платье из плотного льна сдержанного синего цвета, укороченную накидку, шарф и сапожки на шнуровке. Наряд был привычным, разве что я никогда не надевала на подобные мероприятия украшения. В этот раз они были: пластинчатые золотые браслеты, два витых кольца и скромное колье с лазуритами. Лаба оставалась в замке и пообещала:

– Пригляжусь к спутникам твоих женихов. Не все ведь с вами едут.

– Спасибо.

Да, на неё можно было положиться. Мы с Лабой были одногодками, росли и играли вместе, и порой доверяли друг другу самые опасные тайны.

Для меня уже вывели Тюльпана, и, пока я угощала его сухариками, присматривалась к лошадям женихов. У Шебера конь был гнедо-рыжим, с крепкой спиной и белыми щётками на копытах. Судя по всему, зверь был смирным, но сильным и выносливым. А вот вороной красавец Кайта отличался неспокойным нравом, гарцевал, ржал заливисто, но, стоило хозяину едва уловимо двинуть руками – затоптался на месте ритмично, красиво вскидывая копыта. Кажется, это была королевская выездка, я не слишком хорошо в тонкостях конных тренировок разбиралась.

Отец помог мне сесть в седло, служанки расправили платье. Сплетённые в две тугие косы волосы не мешались, но я бы всё равно предпочла заколоть их повыше. Пора «распущенности» закончилась. Я знала, что теперь мама не позволит мне больше оставить пряди свободными до самого замужества. Что называется, покрасовалась и хватит.

– Ну, как ты, дочка?

– Всё хорошо, папа. Очень по тебе скучала.

– И я по тебе, – улыбнулся он. – Твой брат тоже скоро приедет.

– Мы проведём церемонию здесь?

– И в доме жениха повторно. – Он улыбнулся мне. – Уже предпочла кого-то из них?

– Пока присматриваюсь.

– Это хорошо. Время у тебя есть. Но и тянуть тоже не стоит, Чара. К вечеру вы все должны определиться.

Неужели у меня и правда была свобода выбора? В этот миг я как никогда сильно боялась ошибиться. Да, Кайт был более дружелюбным, красивым и жизнерадостным, но не скрывалась ли за сдержанностью Шебера доброта и неподдельный интерес? С другой стороны, я никак не могла представить его своим любовника, а вот Кайта – пожалуй…

Глава 13

Мы вскоре присоединились к остальным, и больше с Шебером не разговаривали. Я приняла его позицию, он понял мою. Действительно, влюбись я в него с первого взгляда, и могла бы растопить сердце мага, но чувств не было.

Кайт подошёл ко мне, когда мы спешились возле конюшни, и его щёлкающего зубами жеребца увели.

– Вы пропустили всё самое интересное, Чара.

– Я не хотела запачкать кровью платье. Вам понравилась охота?

– Да. Уверен, и ужин будет отменным. А вот вы выглядите расстроенной. Позвольте узнать, почему?

Я вздохнула негромко. Стоило ли с ним откровенничать?

– На меня возложена серьёзная ответственность. Вы же понимаете, почему, Кайт?

– Конечно. И я могу заверить вас, что моё королевство и воины будут для Артаны надёжными союзниками. – Он сказал то, что хотел бы услышать мой отец, но, не успела я снова вздохнуть, как Кайт добавил: – А я буду хорошим мужем. Если, конечно, вы не предпочтёте хмурого мага.

– Или он не предпочтёт меня.

Кайт шагнул ближе, впрочем, не нарушая вежливую дистанцию.

– Если вам не хочется выходить за него, просто скажите мне об этом. Я сделаю так, что Шебер отступит.

– Что вы имеете в виду?

– Что, несмотря на то, что я вас плохо знаю, вы мне нравитесь, Чара. А Шебер даже не понимает, для чего ему жена. Он слишком привязан к магии, чтобы осознать все прелести супружества.

Я осторожно улыбнулась в ответ на его улыбку. Кажется, думать было уже не о чем, ведь «хмурый маг» ничего мне не спешил обещать. Он был честен, но и правда не заинтересован в браке.

– Мне жаль, что у нас нет времени узнать друг друга лучше, Кайт, но я знаю достаточно, чтобы сделать выбор в вашу пользу.

На сей раз улыбка его была широкой и довольной.

– Я поговорю с вашим отцом.

– Хорошо.

Прежде чем уйти, он протянул мне руку, и, когда я вложила пальцы в его ладонь, коротко коснулся губами кожи чуть выше запястья.

Это было уже гораздо больше, чем просто слова, и отец, наблюдавший издалека, едва заметно мне подмигнул. Кажется, он предполагал, какой именно выбор я сделаю, и одобрял его. Такого же мнения придерживалась мама, хотя она и заявила, что я слишком уж быстро определилась.

– Надо было помучить Кайта дольше. Тогда он бы не загордился.

– Думаю, он прекрасно понимает, почему я сделала именно такой выбор, мама. Шебер вёл себя отстранённо. Какой девушке это понравится, тем более если она невеста?

– В общем, ты права. Но мы ещё обсудим подробности с твоим отцом.

В гостиной которого мы по старой традиции собрались перед ужином.

– Итак, Мальдама скоро станет твоим вторым домом, Чара. Поздравляю! – сказал отец.

– Спасибо.

– Это мудрый выбор, – вставила мама. – Ведь Кайт – родственник короля.

– Ну, столь сильный маг как Шебер тоже был бы хорошим зятем, – заметил отец. – Правда, он ещё молод, а потому не спешит устраивать личную жизнь. Несмотря на это, он, конечно, будет приглашён на торжество.

– Не слишком ли это, отец? – нахмурилась я.

– Нет, ведь Шебер в тебя не влюблён. Вряд ли он будет скрежетать зубами, глядя на церемонию венчания. И, кстати, подумай о том, кого с собой возьмёшь в Мальдаму. Списки мне нужны к завтрашнему утру.

– Я могу вписать любые имена?

– Из рабов так точно. – Он улыбнулся мне хитро. – Обязательно возьми этого новенького, Оута. Давно не встречал среди невольников такого умельца. А вот деда-ювелира лучше оставь – он по дороге рассыплется, да и нам здесь ещё пригодится.

Он и шутил, и признавал правильность моего выбора, что не могло не радовать. Правда, мысли мои были не о рабах и спутниках, которые отправятся в Мальдаму, а о самом путешествии. И не я одна о нём думала: мама уже планировала, сколько понадобится повозок для моего приданого. Отец обещал отправить со мной полтора десятка воинов для защиты в дополнение к тем, что были у Кайта, хотя после замужества обязанность беречь жену ложилась целиком на плечи супруга.

– И ты познакомишься с королём! – важно сказала мама. – Потому что Кайт ездит в столицу дважды в год, он сам так сказал.

– Здорово, – улыбнулась я. – Всегда хотела там побывать!

Это было правдой, и настроение моё улучшилось. Вряд ли Кайт стал бы заставлять меня целыми днями сидеть с вышивкой в комнате, так что мечта путешествовать вполне могла сбыться. А вдруг и прочие грёзы не были так уж безумны? Например, о настоящей любви…

За ужином мы с Кайтом сидели рядом, но больше всего я радовалась тому, что Шебер не выглядит расстроенным. Не хотелось из-за этих коротких смотрин приобрести себе врага. Но он, кажется, думал только о том, как бы побыстрее наш дом покинуть и вернуться к изучению магических структур.

Оленина, запечённая с овощами, была главным блюдом стола, и уж её вкусно готовить повара умели. У меня, правда, не было аппетита: при каждом взгляде Кайта я начинала краснеть. Да, он был лишь женихом, но теперь уже официально выбранным. Это означало замужество в любом случае. Передумать он мог, только если бы вскрылась обо мне какая-нибудь неприличная правда. Например, если бы я оказалась порченой.

В конце ужина отец произнёс торжественную речь и провёл короткую предвенчальную церемонию, закрепив тем самым мой и Кайта новый статус. По сути, она лишь обозначала гарантии, ведь по-настоящему назваться мужем и женой мы могли только после первой брачной ночи.

Нас с женихом отпустили прогуляться вдвоём в сад. Не знаю, как он, а я волновалась сильнее прежнего – особенно потому, что Кайт смотрел на меня иначе, чем прежде. К тому же, вокруг уже сгущались сумерки, и мир застыл, словно всё – от чёрных деревьев до каменного фонтана – спало.

– Думаю, теперь мы можем общаться свободнее, Чара. Ты согласна?

– Конечно. – Я заправила за уши выбившиеся пряди. – Тебе нравится в Артане?

– Да. Каждая часть Вардара прекрасна по-своему, и эти пустоши тоже. И всё же встреть ты жителя лесов – он скажет, что ничего красивее его чащоб нет, а познакомься с горцем – он станет уверять, что именно горы – пристанище богов.

Глава 14

В комнате я, чтобы лишний раз не провоцировать служанок на болтовню, закрылась в купальне. Мне хотелось взять мыло и натереть им губы, а потом отваром огненной травы, убивающей всякую заразу, прополоскать рот, но вместо этого я просто умылась, растерянно глядя на свои дрожащие пальцы. Это был поцелуй, всего лишь поцелуй. Да, противный, грубый, внезапный, но поцелуй! Зная свою чувствительность, я понимала, что потом, возможно, «ласки» Кайта покажутся мне не такими уж гадкими, но сейчас, в моменте, не было никакого желания повторять подобное.

Неужели я должна была выбрать Шебера? Но кто гарантировал, что после данного обещания он не повёл бы себя ещё хуже? И что, если время всё расставит по местам? Вдруг Кайт был так груб лишь потому, что не умел иначе, и никого никогда не любил?

Я посмотрела в глаза своему отражению. Мог ли он полюбить, когда получит желаемое? Но как я могла дать ему любовь, если жених открыто заявлял мне, что «неопытные» ему не нравятся? Я-то думала, что верность – одно из важнейших качеств как для обычной женщины, так и для принцессы. И тут вдруг узнала, что лучше бы мне водить к себе до замужества любовников, чтобы набраться опыта...

Или Кайт проверял меня, ждал неожиданных поступков с моей стороны? Нет, я не могла сидеть в купальне, как котёнок, в которого бросили камнем. Нужно было действовать – пусть и без плана. Я вытерла лицо, вернула ему выражение безмятежности, и вышла в комнату.

– Госпожа, не хотите перекусить перед сном? – обратилась ко мне Энна.

– Нет, благодарю. Я иду спать, ты можешь быть свободна.

Девушка поклонилась и ушла, а я поспешила к своему тайному сундучку, что был спрятан в секретном ящике комода. Там у меня лежали некоторые редкие ингредиенты для приготовления зелий и талисманы для разных случаев, а также хранились рецепты, данные Нарой. Были там и склянки с разного рода содержимым, в частности, запрещённое зелье «острые уши». Его когда-то давно купил мне «в шутку» дядя.

Я дождалась, когда служанки лягут в своих комнатках, и переоделась в тёмное незатейливое платье. Надела замшевые туфли с «тихими» подошвами, скрутила на затылке длинную косу, и сделала большой глоток из бутылочки.

– Фу…

Меня почти сразу начало подташнивать, но, не успела я испугаться, как из-под пола донеслось:

– Думаешь, она влюбилась?

– Не знаю. Вроде бы нет. Но этот Кайт настоящий сердцеед! Ты видела, как он смотрел на Теону?

Это была одна из самых красивых маминых служанок, и у меня сердце сжалось.

– Ну, смотреть-то всякий может. Да и Чара ничем не хуже, к тому же принцесса… Больно нужна ему какая-то там работница безродная!

– Если просто повеселиться… ты бы пошла с ним?

– Наверное, да.

Я поспешила к потайной двери и бесшумно покинула покои. Внутри всё начинало полыхать, ибо в мои уши лилось столько сокровенного, что хоть сонное зелье пей, только бы не слышать. А ведь я лишь хотела узнать, что обо мне говорит Кайт! Наверняка он был сейчас со своими воинами в одной из гостевых комнат. Мне было достаточно оказаться где-то поблизости.

У людей были свои проблемы, свои мечты, свои страхи. Пробираясь в полумраке, я старалась обходить стороной места, где стояли живые камни, и через некоторое время проскользнули на лестницу, ведущую в гостевое крыло. Да, голоса здесь шумели, словно зимние ветра на пустоши, но я почти сразу смогла различить среди них знакомое дуновение.

– Если мне нужны будут твои советы, Орд, я обращусь, – произнёс Кайт. В его голосе слышалось раздражение.

– Ладно, дружище, не закипай! Просто я не понимаю твоего недовольства. Или та грудастая, но страшненькая брюнетка из Фьоры была лучше тутошней принцессы? Анрэйт, по крайней мере, никто по чердакам не валял.

– Верно, но её чистота меня мало волнует. Мороки с этой девчонкой будет много, как чувствую.

– Тогда какого демона ты сюда припёрся? – фыркнул воин. – Не такой уж это стратегически важный союз.

– Тоже верно, – отозвался Кайт задумчиво. – Но мне нравится Мэрдом Анрэйт. Он из тех воинов, с которыми не стыдно встать плечом к плечу. Уж лучше я возьму в жёны его дочь, чем какую-нибудь дичку из столицы. Как ты верно заметил, они там перед каждым смазливым магом горазды ноги раздвигать, а я не хочу подхватить какую-нибудь болезнь.

– В таком случае, я тебя вообще не понимаю. Невеста красива, юна, сочна, да и умна, кажется. Не какое-нибудь унылое и бесхарактерное существо, способное только угождать. Научи её – и будет тебе опытная любовница!

– Раз она так тебе понравилась – может, сам научишь? Обычаи позволяют.

Я чуть с лестницы не слетела от этого заявления, а воин как ни в чём ни бывало отозвался:

– Смотри, Кайт, уведу ведь у тебя эту сероглазку. Сам знаешь, женщины меня не забывают.

– Уймись, – проворчал «жених». – Не получишь ты её. Просто мне не до нежностей сейчас.

– Ну, так бери своё и всё! Сначала потерпит, потом привыкнет.

– Чтобы потом меня возненавидеть? С другой стороны, сейчас не укажу ей место, и после может стать поздно. Особенно если у неё отцовский характер.

– А если материн? Королева Артаны – огненная женщина, я по глазам видел!

– Вот и мне нужен огонь, а не взгляд испуганного оленёнка. К тому же, Чара хрупка.

– Думаешь, не выдержит твоего напора? – усмехнулся воин.

– Такую и не выпорешь, – задумчиво отозвался Кайт. – От первого же удара ноги протянет. Впрочем, верхом она ездит умело.

– Значит, и на тебе научиться «скакать», – гадко рассмеялся воин.

Он стал давать Кайту советы, и у меня пол ушёл из-под ног. Неужели всё это в будущем предназначалось мне?.. Но как мужчины, воины, которых я всегда считала надёжными и смелыми, могли говорить о подобном? В конце концов, что плохого я сделала Кайту, что он собирался объезжать меня, как кобылу?

Нужно было остановиться, уйти, но ноги не слушались. Я доплелась до тёмного проходного коридорчика, и спряталась в одной из тайных ниш, о которых знали только хозяева замка. Там тоже было многое слышно, но среди остальных голосов выделился знакомый, негромкий и спокойный.

Глава 15

Я не могла спать. Где, кроме комнаты, можно было скрыться? Не библиотека, не сад, и уж точно не гостевое крыло... Старый склад! Уж туда бы не понесло никого, кроме работников, но они рано ложились спать. Я прошмыгнула незамеченной мимо воинов в главном зале, преодолела лестницу для слуг, миновала длинный и тёмный коридор и свернула направо. Там, за низкой и тяжёлой дверью было пустынно, и чудилось, будто я слышу только шорох паучьих лапок под потолком.

Я забилась в угол и дала волю слезам. Принцессе нельзя было плакать, но кто бы стал здесь наблюдать, соблюдаю ли все правила? Мне захотелось распустить волосы – и я сделала это. Да растворится в сумраке всё то, что страхом и болью травило мою жизнь… или должно было отравить. Ни родители, ни Лаба, никто сейчас не мог мне помочь.

Конечно, я смирюсь, а что оставалось? Бежать? Сопротивляться? О, Кайта бы это позабавило! Он не хотел и пытаться понять меня, подарить хоть каплю нежности… А если бы передумал, я бы всегда помнила его смешки, звучащие в ответ на советы друга по поводу того, как меня надо «объезжать»...

– Эй, принцесса.

Я вздрогнула и вскочила, размазывая по лицу солёные капли.

– Кто здесь?

– Старый друг, – усмехнулся сумрак, и я различила высокую фигуру, застывшую в нескольких шагах от меня. Это был Тихий.

– Ты что, выслеживал меня?

– Нет, конечно. Но мы оба знаем, что это чуть ли не единственное место в замке, где сейчас спокойно.

Я ещё раз утёрлась, но слёзы всё никак не останавливались.

– Мне бы хотелось… если тебя не затруднит… побыть одной.

Он тихо, невесело хмыкнул, подходя ко мне ближе.

– Ты странная, Чара. Никто, кроме разве что других рабов, не говорит со мной по-человечески.

– И никто не ведёт себя со мной так бесцеремонно, как ты, – всхлипнула я. – Пожалуйста, ну уйди! Знаешь же, что не прикажу тебя наказать.

Но Тихий подошёл ещё ближе, и, понаблюдав за моими жалкими попытками успокоиться, вдруг обнял, крепко и плотно прижимая к своей полуобнажённой груди – завязки его рубашки были как всегда распущены.

– Нельзя! – выговорила я, хотя сама же обхватила его за пояс и разрыдалась ещё горше.

– Плевать мне на правила, Чара. – Рука его легла на мою голову, широкая ладонь скользнула по волосам. – Кто тебя обидел?

– Это не важно. Ничего не исправить. Всё будет, как будет…

– Нет, всё будет так, как ты решишь. Тебя оскорбил один из женихов? Я слышал, ты предпочла Кайта.

– Это он предпочёл меня! – выдохнула я. – Он сказал, что будет… будет делать… что захочет, и… потом он…

Обе ладони Тихого легли на мои щёки, и были уже не такими нежными. С мягкой, но пугающей силой он заставил меня поднять голову.

– Что он сделал, Чара?

– Ты третий раз назвал…

– Да к чёрту эти запреты! Что он тебе сделал?

Мне было стыдно говорить с ним об этом. Да и с кем-то другим тоже… Даже подругам я бы не смогла рассказать о тех «поцелуях», что «подарил» мне Кайт, и тем более о его далеко идущих планах по воспитанию.

– Он – мой жених. Почти муж. Какая разница? Я всё равно уже принадлежу ему, пути назад нет.

– Ты принадлежишь себе, – отозвался Гром, хмуро глядя мне в глаза. – Ты – хозяйка собственной судьбы. Пусть она выбирает испытания, как их преодолевать – решать лишь тебе.

– Как ты не понимаешь, я не решаю ничего! Ты был прав: мы оба рабы, просто мои цепи из золота и не натирают запястья.

Он негромко вздохнул, и моё лицо окутало приятным теплом.

– Он поцеловал меня, – пробормотала я едва слышно. – Это было так гадко… противно… так… так неправильно! Почему?

– Тебе было неприятно, потому что ты не хотела этого, – отозвался Гром.

– Я хотела… то есть думала, что хочу. Но он как будто вовсе не думал обо мне. Как будто я – безвольная кукла, с которой можно делать всё, что угодно…

– Он принц, – напомнил Тихий. – Привык брать всё, что приглянулось. Ты не оказала сопротивления, а потому стала для него лёгкой добычей.

Я снова всхлипнула, представив, как Кайт будет исполнять свои обещания, и мужчина достал из кармана потрёпанный, но чистый платок. Вытер мои щёки, и я поспешно перехватила его руку, чтобы самостоятельно убрать всё остальное. Пришлось отступить, отчего стало пусто и холодно внутри.

– Я думала, что знаю, как должно быть.

– Целоваться с яблоком – совсем не то, что с мужчиной, – отозвался он, и я хмыкнула сквозь слёзы.

– У нас так некоторые молодые служанки тренировались.

Мне хотелось только одного: чтобы он снова меня обнял, но просить об этом было нельзя ни в коем случае. Однако, Гром будто прочитал мои мысли, и, когда я утёрла нос, привлёк к себе.

– Ну а ты?

– Я читала немного, и наставница кое-что рассказывала. Этого должно было хватить по её заверениям.

Кончиками пальцев Тихий коснулся моей щеки.

– Я знаю, чего он не дал тебе, Чара. – Он склонился ниже, заставив меня замереть. – Такие, как Кайт, считают нежность слабостью. А воин не может быть слабым ни в чём.

– Я не справлюсь, Гром.

– Нет, ты сможешь. – Он мягко сжал мой подбородок. – Не сдавайся! Пробуй разные варианты, действуй, если нужно, жёстко, или, в противовес ему, мягко.

Я смотрела на его губы. Всё уже было разрушено, так почему не дать последнему угольку вспыхнуть на развалинах моей прежней жизни?

– Но я хочу сдаться, всё равно ведь проиграю эту битву.

Его губы тронули мой лоб – тепло, трепетно.

– Ты не должна потерять себя, Чара. – Он также мягко поцеловал меня в щёку, едва ощутимо коснулся губами виска. – Именно этого он добивается – подчинить тебя страхом. Но я-то знаю, какой сильной ты можешь быть.

– За то, что ты делаешь… положено… – Я вздрогнула оттого, что рот его задел краешек моих губ. – Полагается…

– Сто ударом плетьми, да. А за настоящий поцелуй – казнь.

Его всегда строго сжатые губы были приоткрыты, и я ощутила их приятную влажность. Касание было очень осторожным, ощутимым, только если целиком отдаться чувствам. Я почти сразу закрыла глаза, высоко запрокинув голову: большая разница в росте стала особенно ощутима. А Гром уже ласкал меня короткими, ласковыми прикосновениями – от одного края губ к другому, пока я не раскрыла рот, полагая, что именно этого он добивается.