Громкий Развод

Глава 1

— На этом наш прямой эфир заканчивается. С вами была Аделина Царева. До скорой встречи.

С приклеенной к моим губам профессиональной улыбкой я ожидаю долгожданных слов «стоп, снято», и услышав их от режиссера, облегченно выдыхаю. Случаются такие эфиры, которые выжимают из тебя все соки. Вот сегодняшний как раз один из них.

— Лин, как дела? — моя близкая подруга Карина, работающая на телевидении сценаристом, оказывается рядом, чтобы вручить мне бутылку воды. Она отлично знает меня и всегда чувствует, когда что-то не так.

— Нормально, — я захожу в гримерку, где кроме нас с Кариной никого нет, и обессилено опускаюсь на кожаный диван.

— Что-то ты бледная сегодня, — она присаживается рядом.

— Наверное Лика нанесла слишком мало румян, — пытаюсь пошутить над работой штатного визажиста, но выходит не очень.

— Аделина, что случилось? — прямо спрашивает подруга.

Сделав глубокий вдох, прикрываю глаза и некоторое время молчу. Обычно такое состояние я списываю на усталость, но сегодня все не так — я точно знаю, с чем оно связано.

— Сегодня у нас с Даном годовщина, — тихо произношу я. — Три года.

— Да, точно. Прости, вылетело из головы. Поздравляю, — Карина осторожничает в словах и, глядя на мое состояние, боится обронить лишнее.

— Спасибо, — мрачно отвечаю я.

Подруга смотрит на меня в упор, ожидая продолжения, а я не знаю, с чего начать. О личной жизни я стараюсь не распространяться из-за своей публичности — не делюсь даже с близкими людьми, но сейчас мне очень хочется излить душу.

— Так в чем дело? — спрашивает Карина.

— Вчера вечером мы поругались. В последнее время мы часто ругаемся, — я чувствую, как к горлу подступает тугой ком. — И он ушел. Сказал, что должен подумать. В три часа ночи написал сообщение, что домой не придет и переночует в гостинице рядом с офисом.

Последнюю фразу я произношу шепотом, сдерживая собственные эмоции. В силу особенностей своей работы я отлично с этим справляюсь, но иногда мне просто хочется выплакаться. Сейчас именно такой момент.

— Лин, не кисни. Царев безнадежно в тебя влюблен вот уже сколько лет, — Карина пытается меня подбодрить, но и она после моего признания пребывает в замешательстве. — Он любит. Просто у вас сложный период. Все-таки вы известные люди, вашу жизнь постоянно обсуждают. Может, он устал от этого, и дело совсем не в тебе. Сегодня говорили?

— Он пришел утром, переоделся и уехал на работу. На прощание поцеловал, — вспоминаю сегодняшнее утро, когда я чувствовала себя разбитой и взвинченной, потому что после ссоры с мужем мне так и не удалось поспать.

— А с годовщиной что? У вас были какие-то планы? — мягко интересуется подруга.

— В том-то и дело, что были, — делаю глубокий вдох носом и резко выдыхаю. — Еще пару недель назад я освободила этот вечер и забронировала столик в нашем любимом ресторане.

— Туда сложно попасть, — кивает подруга. — Думаешь, он забыл?

— Скорее всего, — пожимаю плечами.

— Попробуй поговорить с ним откровенно, пусть он скажет, что, по его мнению, вообще между вами происходит.

— Пробовала. Он говорит, чтобы я оставила весь этот бред и не лезла к нему со всякими глупостями, — я встаю с дивана и достаю из сумочки мобильный. — Ни одного звонка от него.

Я бросаю телефон в сумку и возвращаюсь обратно на диван. Устало прячу лицо в ладонях, наплевав на макияж, над которым так старался визажист.

— Напомни ему сама, — предлагает Карина. — За ужином в спокойной обстановке все и обсудите.

Я обдумываю слова подруги. Пожалуй, она права. Вместо того, чтобы сидеть и киснуть, можно сделать первый шаг самой. Все-таки мы с Богданом не чужие люди.

— Знаешь, что может быть хуже всего? — неожиданно в голову приходит неприятная мысль. — За ним постоянно следит желтая пресса. И если кто-то видел, как Дан ночью входит в гостиницу… Мне не нужны лишние пересуды, Карин. Я ненавижу, когда мое имя полоскают в прессе.

— Не выдумывай. Дан тот еще конспиратор. Ему тоже внимание этих стервятников не нужно — он так не подставится, — она понижает голос.

— Спасибо, — я беру подругу за руку и легонько сжимаю ее тонкие пальцы. — Мне стало немного легче.

— Обращайся, дорогая, — улыбается она и опускает взгляд на наручные часы. — Вот черт, уже надо бежать. Скоро приедет Алексей Николаевич, а я еще должна подготовиться. Все будет хорошо, Лин. Не грузи себя понапрасну.

— Хорошо, — выдавливаю из себя улыбку.

Карина выбегает из гримерки, оставляя меня наедине с самой собой. А я думаю, как же хочется поскорее пройти этот сложный этап в нашей с Богданом семейной жизни, чтобы все наконец-то вернулось на круги своя. Мы ведь когда-то были так счастливы…

Я открываю сумочку и снова достаю мобильный. Набираю номер мужа, но абонент оказывается недоступен. Странно. Личный телефон Богдана включен и исправно работает всегда за исключением случаев, когда он находится в самолете. Решаю отправить ему сообщение и открываю нужное приложение, но пальцы застывают над экраном.

В папке входящих — десять непрочитанных сообщений с незнакомого номера. Я вижу только последнее.

Он тебе изменяет.

Дрожащими пальцами я тычу в экран гаджета, но не сразу попадаю в нужный контакт. Сердце стучит как сумасшедшее, когда мне все же удается открыть ветку переписки. Сердце замирает, а глаза застилает пелена слез — здесь не только слова об измене, здесь есть фотографии, на которых мой муж и эффектная шатенка едва не сливаются друг с другом в поцелуе.

Он мне изменяет. Мой Богдан. Тот, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы. Я смотрю на снимки и не верю своим глазам. У нас не самый простой период в отношениях, но не до такой же степени…

Внутри — пустота, словно эти фотографии выжгли в груди черную дыру, которая саднит и кровоточит. Моя душа разлетается на мелкие осколки без возможности восстановления. Как вернуть разбитой вазе первозданный вид? Ответ прост — никак. Так же и с ней, с моей душой.

Глава 2

Оказавшись на улице, я жадно вдыхаю свежий сентябрьский воздух, который проникает в мои разгоряченные легкие и помогает унять приступ паники.

— Дыши, — командует Дан, бережно обняв меня за плечи.

Я хочу сказать ему, чтобы меня не трогал. Не после того, как этими же руками обнимал свою бывшую всего пару часов назад. Чтобы оставил меня в покое, но молчу, размеренно вдыхая и выдыхая, слушая барабанную дробь своего сердцебиения и отдаленный шум — это охрана моего мужа оттесняет от нас свору писак. Господи, если бы Дан не появился, они бы меня просто растерзали…

Сейчас, когда муж рядом, когда я чувствую его тепло и до боли знакомый запах, поверить в то, что он мог так бессовестно обмануть меня, становится еще сложнее. Да, Царев непрост, да, у него очень скрытный характер, да, порой мне казалось, что он умалчивает что-то, не желая волновать меня своими проблемами, но вот так за моей спиной встречаться с Эльзой — я не понимаю, как мы до такого докатились. Просто не понимаю.

Я ведь всегда была с ним честна. Если он хотел быть с ней — он мог мне во всем признаться: как бы ни было больно, я бы ушла, подала на развод. Но это… Своим поступком он просто втоптал меня в грязь перед всем миром. Что скажут родители? Что скажут друзья? Что скажет мое руководство? Разве ведущая вечерних новостей на респектабельном канале может мелькать на первых полосах желтой прессы в связи с изменой мужа? Моей репутации после сегодняшней бомбы просто конец… А это обязательно наложит свой отпечаток и на мою карьеру.

— Поехали домой, — миролюбиво предлагает Дан, заметив, что мое дыхание выровнялось, и я перестала дрожать.

— Я никуда с тобой не поеду, — протестую я, вырываясь из его рук.

— Давай без сцен, Лин. У меня был чертовски тяжелый день.

— У тебя был тяжелый день?! — вспыхиваю я, недоверчиво глядя в каменное лицо Царева. — Как мило! Какой день, ты думаешь, был у меня? Пока я ждала, что мой муж вспомнит о нашей годовщине, он развлекался со своей любовницей!

— Дома обсудим, — шипит Дан сквозь зубы, обхватывая стальной хваткой своих пальцев мой локоть. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Отпусти меня, — на мой отчаянный протест он даже не реагирует, тащит меня за собой и буквально вталкивает на пассажирское сидение своего автомобиля.

— Моя машина на парковке, — замечаю резко, когда муж садится на водительское.

— Пригонят.

— Я не оплатила счет в ресторане.

— Оплатят.

— А воду в вино ты случайно превращать не умеешь? — говорю язвительно.

На мрачном лице Дана возникает нечто отдаленно похожее на улыбку. Он бросает на меня внимательный взгляд, я вижу, как разглаживается залом между его бровей и смягчается линия губ.

— Лин, нам надо поговорить, — произносит он уже мягче. — Вся эта ситуация яйца выеденного не стоит.

— Серьезно? Я хотела поговорить с тобой до того, — делаю упор на этой фразе, — как весь мир узнал о том, что у тебя есть другая!

— У меня нет другой! — рычит муж, пронзая меня мрачным взглядом. — Неужели ты поверила в эту чушь?

Его неподдельная ярость заставляет меня на мгновение усомниться в измене, а потом я вспоминаю фотографии — те, на которых он целуется с Эльзой в уединении незнакомой мне квартиры или гостиничного номера, и все сомнения отступают на второй план. То, что я ощущаю теперь — это дикий коктейль злости, обиды, ревности и боли.

— Поверила, — муж сам отвечает на заданный ранее вопрос. — Видишь, нам просто жизненно необходимо поговорить!

— Я не хочу с тобой разговаривать, — чеканю я, демонстративно сложив руки на груди.

— Тогда будешь молчать и слушать, — отрезает Дан, поворачивая ключ зажигания.

— Сегодня, когда я как дура названивала тебе, натыкаясь на автоответчик, ты был с ней? — вырывается у меня отчаянный вопрос, и я почти сразу о нем жалею.

Поджатые губы и вздувшиеся желваки мужа — более чем красноречивый ответ на него. Он действительно был с ней. Это все не розыгрыш, не чья-то злая шутка. Что бы он ни сказал, это не изменит факта — он видится со своей бывшей регулярно и день нашей годовщины он тоже провел с ней.

Внезапно перед капотом появляется начальник охраны Виктор и, бурно жестикулируя, просит Дана на два слова. С раздраженным вздохом муж щелкает ремнем безопасности, который успел застегнуть, и, бросив на меня задумчивый взгляд, выходит из машины.

В тишине бронированного салона я смотрю, как он внимательно слушает охранника и все сильнее мрачнеет. К ним подходит еще один мужчина, они о чем-то громко спорят, смотрят в направлении входа, где все еще толпится несколько человек с фотоаппаратами, а я воспользовавшись этим моментом, открываю дверь и, оставшись незамеченной, выскальзываю из автомобиля.

Недалеко от парковки — подземный переход и спуск в метро. И еще сейчас час-пик, легко затеряться.

У меня нет плана. Нет каких-то четких мыслей. У меня с собой сумочка, в которой есть телефон с зарядкой, паспорт, пластиковая карта и совсем немного наличных, и понимание, что я не хочу оставаться с Даном. Возможно, завтра у меня будут силы встретиться с ним, выслушать его оправдания, принять какое-то решение, которое изменит всю мою жизнь. Пока же я просто хочу испариться — в одиночестве поплакать, зализать свои раны, забыться. А не слушать объяснения мужа, которым я вряд ли поверю. Не теперь, когда доказательства его встреч с Эльзой есть у всего мира.

Сознательно остаюсь в центре, просто блуждаю по кругу, словно хочу запутать следы. Знаю, что легко смогу найти в этом районе отель, только переживаю, что если Дан задастся целью найти меня, он легко сможет сделать это – за последнее время у него появилось много влиятельных знакомых в самых разных кругах. С другой стороны, зачем ему меня искать? Этот вечер, вечер нашей годовщины, он может теперь беспрепятственно провести с ней. С Эльзой, которая спустя столько лет все еще его волнует.

На глаза наворачиваются слезы, но я не даю им пролиться. Выхожу из подземки на улицу, впервые за все время с момента побега беру в руки телефон. Поставить его на беззвучный режим было правильным решением. На экране светятся десятки звонков, уведомлений в мессенджерах, отметок в соцсетях. Не стоит сомневаться, что новость о предательстве мужа дошла до всех…

Глава 3

Я просыпаюсь рано утром и с тоской смотрю на пустую сторону постели. Да, сейчас я в гостиничном номере, но к такой картине в последнее время мне не привыкать. Богдан стал вставать раньше. Когда он уезжает на работу, я только открываю глаза. На все мои вопросы, куда он так рано, отвечает односложно: «Много дел». Вернее, отвечал. Наверное, это все теперь в прошлом.

На работу сегодня мне не нужно. Как и всю следующую неделю. Еще до истории с Эльзой я попросила у начальства отпуск. Даже не так — потребовала этот недельный отпуск, рассчитывая на то, что мы с Богданом после годовщины сможем отдохнуть. Он давно обещал, что отложит дела, чтобы мы провели время вместе, а я, наивная глупая Аделина, ему верила. Только сейчас пришло четкое осознание — для Дана наш брак означал совсем не то же самое, что для меня.

На прикроватной тумбочке вибрирует мобильный, возвращая меня к реальности. Ночь я провела в режиме тишины и меня никто не донимал — ни родные, ни абоненты, звонящие с незнакомых номеров, ни Богдан.

— Вот и наступило утро, — произношу горько и тянусь за гаджетом, на экране которого светится «мама». — Привет, ма. Ты рано.

— Доброе утро, Адель. Как ты себя чувствуешь?— спрашивает она, но в своей манере даже не удосуживается дать мне возможность ответить. — После того шума, что подняли вокруг Дана эти сплетники… А ты что, еще в постели? У тебя сонный голос. А как же эфир?

— Мне не нужно на работу, — спокойно отвечаю.

— Как? Почему? Неужели из-за этого недоразумения ты решила бросить работу? — ахает она.

Недоразумения? Она это всерьез?! Меня опозорили, сделали из меня набитую дуру, а для моей матери это всего лишь недоразумение?

— Мама, с какой стати я должна бросать работу? У меня отпуск. Давай уже ближе к делу. Судя по всему, мы совершенно по-разному воспринимаем то, что произошло вчера, — чеканю я, вставая с кровати.

— Конечно. Ты как наивная школьница поверила в этот цирк. Очевидно же, что его подставили. Наш Богдан — видный мужчина.

— С каких пор он «наш Богдан»? Напомнить мне, как ты к нему относилась до нашей свадьбы?

— Сколько воды утекло с тех пор! — отмахивается мама. — Он давно доказал, что достойный мужчина. И он тебя очень любит.

— Мам, я даже не хочу это слушать, — вот именно поэтому я не хотела вчера отвечать на ее звонок. Она души не чает в Богдане, а я даже не понимаю, на фоне чего развилась эта ее любовь, разве что на фоне его неоспоримых финансовых успехов.

— А лучше бы послушала, дочка, — продолжает мама как ни в чем не бывало.

— Зачем ты звонишь? Чтобы выгородить передо мной своего зятя? Это он тебя попросил? — раздраженно уточняю я.

— Нет. Но я разговаривала с ним ночью — он с ума сходит от беспокойства.

— Кто бы сомневался, — бурчу в ответ.

— Адель, — мама делает выразительную паузу. Кстати говоря, только она меня так называет. Лина — звучит для меня привычнее. — Ты должна понимать одну простую вещь — мир не делится только на черное и белое. И порой все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

— Мам, я взяла трубку в надежде, что ты поддержишь меня, а в итоге ты выгораживаешь моего мужа-изменника, который за моей спиной встречается с бывшей. Если у тебя все, то давай закончим этот разговор. Как появится другая тема для беседы, тогда и созвонимся.

— Как скажешь, дочка, — с обидой в голосе произносит она. — Но ты сейчас неправа. Ты знаешь, что я и папа всегда на твоей стороне. И ты можешь приехать к нам в любое время.

— Спасибо. Я приеду, но позже, — смягчаюсь я.

— Хорошего тебе дня, Адель. И мой тебе совет — выслушай Дана. Каждый человек имеет право на последнее слово.

— Пока, мам.

Я сбрасываю вызов. Разговор с мамой дал мне пищу для размышлений, и, стоя в душе, я продумываю дальнейший план действий. Мама с отцом живут в пригороде. Возможно, поехать к ним — не такая уж плохая идея, чтобы на время исчезнуть с радаров и поразмыслить о своей жизни. С другой стороны, самые ушлые журналисты, конечно, в первую очередь будут искать меня там. Да и мама, защищающая Богдана, — не самая лучшая компания в моем состоянии.

Даже если не брать во внимание измену, моя семейная жизнь давно дала трещину. Встречи мужа с Эльзой, к сожалению, далеко не единственная из наших проблем. Я чувствую, что мне сейчас нужно побыть одной, чтобы понять, как быть и как выстраивать свою жизнь, в которой, возможно, не будет Богдана. Он обманул меня и унизил перед миллионной аудиторией, которая смотрит мои эфиры. Что может быть хуже? Даже если поверить его словам и предположить, что между ним и Эльзой ничего не было, очистить свою репутацию от этой грязи будет практически невозможно. Прощу ли я ему не только публичное унижение, но и крах карьеры?..

Я вызываю такси и указываю домашний адрес, одновременно надеясь, что Дан еще дома и что его там нет. Не знаю почему, но говорить с ним об Эльзе в нашей квартире, в которой мы были так счастливы, мне не хочется, хотя я понимаю, что в любом другом месте нас могут подслушать… Впрочем, шансы застать сейчас мужа ничтожно малы — я уже и не вспомню, когда он в последний раз был дома в такое время

По дороге я покупаю билет на самолет в Барселону. Очень люблю этот город — о нем так много приятных воспоминаний, в том числе и связанных с Даном, но меня это нисколько не тревожит. Я точно знаю, что там мне удастся перезагрузиться и, возможно, иначе посмотреть на свою семейную жизнь.

Я подъезжаю к дому и, расплатившись с таксистом, поднимаюсь в нашу с Богданом двухуровневую квартиру с потрясающим видом на парк. Три раза провернув ключ в замочной скважине, толкаю дверь, но не тороплюсь войти. Прямо передо мной на полу в трех огромных вазах красуются шикарные букеты цветов, руку к которым явно приложил мой супруг. Я не удивлена, он часто дарит мне цветы, знает, как я их люблю. Дан никогда не покупает готовые букеты — он всегда собирает их сам, в этом и есть их изюминка, что моментально бросается в глаза. По крайней мере мне, знакомой с его вкусом.

Глава 4

Глядя как за окном такси проносятся пейзажи пригорода Барселоны, я нервно верчу в руках телефон. Он все еще переведен в авиарежим, хотя в Испании я приземлилась два часа назад. Мне страшно снова выходить на связь — уверена, меня ждут десятки новых вызовов и сообщений от самых разных людей. И возможно от Богдана. А я не готова давать ему объяснения о своем отсутствии точно также, как он не был готов давать их мне сегодняшним утром.

Неужели он всерьез думал, что я куплюсь на его смехотворные оправдания? Поверить ему, а не собственным глазам? К черту!

О том, что я улетела, так никто и не знает, кроме Карины и моего программного директора Льва Николаевича Славского. Он позвонил мне, когда я уже шла на посадку, а звонки от него — большая редкость. Я сняла трубку и призналась, что улетаю. Он пожелал мне хорошего отдыха и сказал, что ждёт по возвращению в офисе, чтобы обсудить новое ток-шоу. Судя по деловитому тону, увольнять меня он все же не собирается. Уже что-то, учитывая, что мысленно прощаясь с браком, я прощалась и со своей карьерой тоже.

Маме я про Барселону говорить не стала — она при первом же удобном случае сдаст меня мужу. Мне это не нужно. У меня впереди несколько дней, чтобы перезагрузиться и понять, нужен ли мне вообще такой муж. Муж, которого я все еще люблю, но которому больше не доверяю. А любовь без доверия — это утопия. Ничего хорошего из этого точно не выйдет.

Так и не решившись включить мобильный, прошу таксиста отвезти меня в пригород с рекламного проспекта, который я взяла в аэропорту. Богдан при желании может узнать, каким рейсом я летела. Но вряд ли он станет искать меня в небольшой деревушке, где я собираюсь снять квартиру посуточно.

Мне везет. Хозяйка, миловидная женщина за шестьдесят, сдает мне небольшую мансарду за наличные и даже не просит паспорт. Беспечно с ее стороны, но мне подобное поведение только на руку.

Оставив вещи и переодевшись в легкое платье, иду на улицу и долго брожу в поисках места, где я смогу поужинать. Еще в самолете меня начало подташнивать, и я подозреваю, что это потому, что последние два дня я просто отвратительно питаюсь. Ну и нервы, конечно. Дан своим поступком превратил меня в невротичку, которая боится включать телефон и даже в глухой испанской деревне нет-нет, но опасается встретить знакомых.

Только накормив себя отменной паэльей и запив ее бокалом легкого вина, я решаюсь встретиться с реальностью. По-детски зажмурившись, включаю телефон, а потом с ужасом смотрю на горящие иконки — пропущенные звонки, сообщения, «взорванные» соцсети. Я знала, что так будет, и все же оказалась не готова…

— Адель, это что еще за сюрпризы? — трещит в трубку мама, когда я ей перезваниваю. — Мы волнуемся, Дан тебя потерял.

— Дан меня действительно потерял, мама, — отвечаю горько. — А ты не волнуйся. У меня все хорошо. Я взяла отпуск. Вернусь — расскажу.

— Что ты такое говоришь, дочка? — возмущается мама. — Вы с Даном идеальная пара. Не дай завистникам поломать вам жизнь!

— Нам не нужны завистники. Богдан сам со всем справился. Пожалуйста, хватит его выгораживать. Он глядя мне в глаза сказал, что видится с этой женщиной.

— Но он же с ней не спит! — возмущается мама.

— Разве это имеет значение? Он врал мне. И за моей спиной встречался со своей бывшей невестой.

— Он сказал, что накажет всех виновных!

— А себя мам? — мое негодование все же выплескивается наружу, когда я вижу упорное нежелание мамы видеть очевидное. — Себя он накажет? Потому что во всем этом в первую очередь виноват он сам.

Завершив беседу с мамой, я какое-то время сижу, уставившись в одну невидимую точку на горизонте. Этот разговор, кажется, отнял у меня последние моральные силы. Не понимаю, как мама может защищать Богдана? Интересно, как бы она отреагировала, если бы папа на регулярной основе общался с одной из своих бывших пассий.

— У вас занято? — я удивленно вскидываю глаза, услышав русскую речь с едва уловимым акцентом. — Свободных столиков не осталось, так что если вы не против компании…

Напротив стоит привлекательный парень, который с улыбкой смотрит на меня. На вид ему лет двадцать пять, максимум, тридцать, русые волосы в беспорядке падают на лоб, пестрая рубашка расстегнута на две пуговицы ниже, чем того позволяют приличия, на губах блуждает жизнерадостная улыбка.

— Конечно, — отвечаю я чуть заторможенно. — Я уже собиралась уходить.

— О, останьтесь! — восклицает парень, усаживаясь на стул. — Иначе я буду думать, что вы уходите из-за меня.

— Я уже поужинала.

— Но не допили вино, — замечает незнакомец.

— Мне достаточно, — я все же поднимаюсь на ноги. В первое мгновение я подумала, что, возможно, легкая и ни к чему не обязывающая беседа с человеком, который меня не знает, пойдет мне на пользу. В конце концов, почему нет? Дану бы это не понравилось, но разве мне есть теперь до этого дело? Но потом я вдруг почувствовала, что просто не хочу сейчас ни с кем общаться.

— Меня зовут Мартин, — не успокаивается парень. — А вас?

— Аделина.

— Из России?

Я киваю.

— А я из Чехии. Но у меня мама русская, и я два года учился в Москве.

— Так вот откуда акцент, — замечаю я.

— Так заметно? — он широко улыбается.

— На самом деле нет, Мартин. У тебя превосходный русский. Хорошего вечера. Мне правда пора.

— Как жаль, — он, кажется, вполне искренне расстроен. — Ну, может быть, в другой раз.

Я вновь киваю. Вряд ли этот «другой раз» случится, но я не против сделать вид, что все возможно. Как показала последняя неделя, в жизни действительно возможно все: годовщину свадьбы я провела в одиночестве, а теперь путешествую без Дана.

Выйдя из ресторана, я снова разблокирую мобильный. Тайно надеюсь, что может быть за то время, пока я была не в сети, в медийном поле случилось что-то более скандальное, чем вчерашний слив снимков моего мужа с другой женщиной, но я не такая фартовая. Звонки продолжают сыпаться, в основном, с незнакомых номеров. Их я сознательно игнорирую, опасаясь, что это репортеры, так же как пропускаю и единственный вызов с телефона мужа.

Глава 5

Кажется, с недавних пор у меня развилась особая фобия — страх телефонов. Впервые за два дня проснулась в хорошем настроении, но стоило взять в руки мобильный… Снова несколько десятков пропущенных вызовов, около сотни сообщений с различных номеров — очевидно, что в покое меня оставят еще не скоро.

Бегло прокручиваю вниз журнал вызовов, ища знакомые номера. Семь пропущенных от мамы. Пока она на стороне Дана, говорить с ней у меня нет никакого желания, а общаться на другие темы она сейчас со мной вряд ли станет. Останавливаюсь, когда дохожу до пяти вызовов Карины подряд. Неприятное предчувствие сжимает сердце.

— Карин, привет! Что-то случилось? — я напрягаюсь, когда в трубке слышится взволнованное дыхание подруги.

— Привет! Еще спрашиваешь! На ушах все стоят. Особенно твой муж.

— Он снова звонил тебе? — осторожно спрашиваю я.

— Звонил? — восклицает она. — Он приезжал сюда.

— К-куда? — запинаюсь. — На телевидение? Зачем?

— Искал тебя, пытал меня, — вздыхает Карина.

— Что это значит, Карин?

— Он приехал в восемь часов, когда мы снимали утренние новости. Чуть не разнес здесь всё, — тревожные нотки проскальзывают в ее голосе. — Пришлось даже охране вмешаться. Он искал тебя и не мог поверить, что никто не знает где ты находишься. Тем более я.

— Только не говори, что ты раскололась, — говорю настороженно.

— С ума сошла? Конечно, нет, — возмущается Карина. — Но он точно знает, что в городе тебя нет. Если ещё вчера сомневался, то сегодня знает наверняка.

— Я была к этому готова.

— Значит, он скоро тебя найдет.

— Не найдет, — произношу уверенно.

— Он сказал, что достанет тебя из-под земли. Как только твой муж выяснит, куда ты улетела, он первым же рейсом вылетит к тебе, — серьёзно говорит Карина. — Это дословно.

— Пусть летит. Мои следы в аэропорту Барселоны теряются.

Именно в этот момент я хвалю себя за то, что решила не ехать в ранее выбранную гостиницу Барселоны. Богдану не составило бы труда найти меня там. Но здесь, в этой небольшой деревушке, вероятность того, что мы встретимся, равна нулю. Богдан хорошо знает мои вкусы. И он знает, что такое место для отдыха я бы не выбрала. По правде говоря, я и сама от себя не ожидала, что вместо шумного города предпочту уединение в деревне. Но мне здесь очень хорошо.

— Так ты не там!? — удивленно восклицает подруга.

— Нет.

— Лин, молодец. Восхищаюсь тобой, — в голосе Карины слышится одобрение. — Спрашивать, где именно, я не стану. Мне не нужна эта информация.

— Так и чем закончилась история с Богданом?

— В конце концов, Славский с помощью охраны отправил его за дверь, — весело усмехается она. — Это ему явно не понравилось.

— Еще бы. Но он рисковал сорвать рабочий день, а Славский не мог этого допустить, — против воли улыбаюсь, представляя нашего сдержанного директора противостоящим Богдану.

— Ты уверена, что он не найдет тебя? — сомнением в голосе спрашивает подруга.

— Да, на сто процентов.

— Ладно, я пойду работать. Славский итак рвет и мечет после незапланированного визита Царёва, так что лучше его лишний раз не провоцировать.

— Это точно. Ладно, я тоже пойду собираться на завтрак.

— Завтрак в Испании… Как же я тебе завидую, — смеется Карина. — Отдыхай и набирайся сил. Я буду держать тебя в курсе событий.

— Договорились.

Я сбрасываю вызов, а затем поднимаюсь с кровати и иду прямиком в душ. Разговор с подругой снова всколыхнул во мне воспоминания о Дане. И пока я стою под тёплыми струями воды, в памяти всплывает один случай, который я давно выбросила из головы.

Это произошло почти сразу после свадьбы. У Богдана был корпоратив на работе, на котором я не смогла присутствовать. Съемки затянулись до поздней ночи, а домой я вернулась даже позже своего мужа.

— Я ждал тебя, моя дорогая жена, — он встретил меня горячим поцелуем. — Очень соскучился.

— Привет, муж, — смущенно произнесла я. В то время я ещё не привыкла к новому статусу. — Рано ты.

— Зато ты поздно, — прищурившись, ответил Богдан.

— Очень много работы было. Я же тебе рассказывала о новом проекте?

— Да, но это сейчас последнее, о чем я хотел бы слышать, — задумчиво глядя на меня, сказал он.

На этом наш разговор подошел концу, а Богдан подхватил меня на руки. Я даже не заметила, как мы оказались на кровати в спальне. В тот момент я чувствовала себя желанной, любимой. Мне казалось, что счастливее меня нет в мире женщины, а его чувства так же сильны как и мои.

Спустя час я пошла в душ и случайно задела стул, на котором висели его брюки. Из кармана выпала губная помада, принадлежащая не мне.

— Дан, у тебя тут помада какая-то, — нахмурившись, сказала я.

— Помада? — он удивленно приподнял брови. — Понятия не имею, откуда она у меня. Лин, выброси ее.

— Ничего не хочешь объяснить?

— Малышка, что тут объяснять? Я женат на самой прекрасной женщине в мире, и нашим отношениям завидуют многие. Уж поверь мне.

— Хочешь сказать, кто-то нарочно подкинул тебе её в карман? — с сомнением в голосе спросила я.

— Не удивлюсь. Иди ко мне.

Я медленно подошла к кровати, и Дан потянул меня к себе.

— Верь мне, Лина. Всегда. У меня слишком много недоброжелателей. Нас ещё не раз попытаются разлучить. Ты должна быть готова.

Тряхнув головой, я прогоняю воспоминания о Дане из головы, но не из сердца. Я помню каждое его прикосновение, каждый взгляд, каждый поцелуй. Как избавиться от этого? Как выжечь из своей души все то хорошее, что между нами было?

Выйдя из душа, я снова проверяю свой мобильный. Телефон оповещает о новом сообщении от Карины, которое не сулит мне ничего хорошего:

“Богдан вылетел в Барселону”.

***

Иногда все мы принимаем желаемое за действительное. Я не исключение. В разговоре с Кариной я беспечно заявила, что Богдан меня не найдет, потому что я спряталась в деревне. Но на самом деле я лукавила: я прекрасно знаю возможности своего мужа и его влиятельных друзей — они могут очень многое, не зря Дан так быстро вычислил, на каком самолете и в каком направлении я улетела. Остается лишь надеяться, что в другой стране даже он не всесилен.

Глава 6

Шасси самолета резко касаются взлетно-посадочной полосы, и я просыпаюсь. Весь полет от Барселоны я проспала, хотя у меня удобный дневной рейс и ночью я очень хорошо отдохнула. Но в последнее время я вообще чувствую себя странно — то ли это накопившаяся усталость, то ли нервы. А может быть и все вместе. В груди по-прежнему саднит, а черная дыра в области сердца никак не затягивается, да и может ли она затянуться — большой вопрос.

Я искренне надеялась, что недельный отпуск расставит все по своим местам, но неожиданный приезд Богдана только запутал всё ещё больше. Хочу ли я верить человеку, которого люблю? Конечно. Могу ли я это сделать? Не уверена.

После разговора с мужем, я долго думала, как быть дальше. В конце концов, написала ему, что хочу разъехаться. По крайней мере на данном этапе. К счастью, после непродолжительного телефонного спора Дан поступил как мужчина и решил оставить квартиру мне. На время. Потому что, очевидно, сдаваться мой муж не планирует. Это лишь тактическое отступление. Я чересчур хорошо знаю его, чтобы этого не понимать.

Мысли о том, что мне придется вернуться в пустую квартиру, где мы были так счастливы, вызывают в груди болезненное жжение. Чтобы отложить этот момент, решаю первым делом заехать на работу. Еще перед вылетом в Москву я получила странное сообщение от Карины и звонок от начальника, на который не успела ответить, а по прилету ни до Москвиной, ни до Славского дозвониться мне так и не удалось.

Спустя час я подъезжаю к месту своей работы и, расплатившись с таксистом, захожу в высокое здание. Навязчивое ощущение, что на меня все смотрят не просто как на сотрудника, не покидает. Я здороваюсь с Василием Петровичем, охранником, который вот уже долгие годы работает здесь, и прохожу к лифту. Двери кабины разъезжаются, и я встречаюсь лицом к лицу со Славским.

— Лев Николаевич, добрый день! — здороваюсь первой, пытаясь выдавить из себя нечто, похожее на улыбку. В отличие от меня выражение лица начальника остается непроницаемым.

Мы отходим с ним в сторону.

— Добрый день, Аделина, — кивает он. — Ты с самолета прямиком на работу? Это похвально.

— Да. Я не смогла до вас дозвониться, так что решила заехать. Вдруг что-то важное, — тараторю я.

— Да, вчера утвердили новый проект. К съемкам планируем приступить через неделю.

— Новый проект? — удивленно смотрю на Славского, который утвердительно кивает.

— Я же говорил тебе перед отъездом, Аделина, — хмурится Лев Николаевич, поглядывая на наручные часы. — Тебе было не до этого, конечно.

— Такую информацию я бы точно запомнила, — произношу я удивленно. — Независимо от того, что творится в моей жизни.

— Ну хорошо. Не горячись, — его ладонь опускается на мое плечо. — Карина на месте. Зайди к ней, она тебе обо всем расскажет. У меня важная встреча через полчаса.

— Хорошо. Тогда до свидания.

— Лина, — окликает меня Славский, когда я возвращаюсь к лифту.

— Да?

— Ты не должна обращать внимания и реагировать на то, что о тебе пишут, — он говорит тихо и серьезно. — Большая часть — это просто погоня за сенсацией.

— Вы абсолютно правы, Лев Николаевич, — соглашаюсь я, нажимая на кнопку вызова кабины лифта.

— Поэтому не стоит принимать все слишком близко к сердцу. Хорошего дня.

— И вам.

Я поднимаюсь на нужный этаж и, пока иду по длинному коридору в кабинет Карины, думаю о словах Славского. Они никак не идут из моей головы. Мне казалось, за неделю вся эта шумиха вокруг меня и Дана сойдет на нет, но, судя по всему, обсуждения все еще идут.

— Карин, ты здесь? — я стучу в дверь и медленно приоткрываю ее.

— Лина, входи! — восклицает подруга, вскакивая со своего стула. — Привет! Ну, наконец-то.

Карина бросается мне на шею и крепко обнимает.

— Я встретила Славского. Он сказал о новом проекте, но толком ничего не объяснил, — начинаю я.

— Присаживайся, — подруга кивает на кожаное кресло. — Да, проект чумовой. Если выстрелит, то мы порвем все рейтинги.

— Тогда рассказывай, — я устраиваюсь поудобнее и терпеливо жду, когда подруга начнет говорить. Вот только она по какой-то причине не торопится. — Кариш, что-то не так?

— Лин, а что у тебя с Мартином Гессом? — серьезно спрашивает подруга, и я наконец понимаю, в чем дело.

— Только не говори… — качаю головой, прикладывая указательный палец к губам.

— Да, — подтверждает она мою догадку. — Новость о том, как Аделина Царева отлично проводит свой отпуск вдали от мужа в компании популярного актера, разнеслась по всем пабликам.

— Вот черт! — ругаюсь я, понимая, что чутье в то утро меня не подвело.

— Думаю, смотреть на это тебе не захочется, — мрачно произносит Карина.

Я снова качаю головой. Я не хочу ни видеть, ни слышать ничего о том, что еще сочинили сплетники.

От волнения в висках начинает стучать, а во рту появляется сухость. Живот скручивается в тугой узел — начинает подташнивать.

— Ты побледнела, Лина. Может, воды? — обеспокоенно спрашивает Москвина.

Я не успеваю ответить, чувствую лишь жуткий приступ тошноты. Пулей вылетаю из кабинета Карины и бегу в туалет, который, к моему счастью, находится совсем близко.

Как же мне плохо!

Когда через несколько минут я покидаю туалет, у двери меня ждет Карина. Озабоченная, хмурая…

— Лин… Скажи честно… Это стресс? — подруга замолкает, потом вздыхает. — Или ты беременная?

Я смотрю на Карину, слышу ее вопрос, но будто не понимаю значения сказанных ею слов. После последнего посещения лечащего врача даже мысль о беременности стала казаться мне невозможной.

— Нет, — неуверенно качаю головой.

— Точно? Или…

— Нет… Вряд ли… — бормочу про себя, судорожно прокручивая в памяти свое самочувствие в последнюю неделю и даты цикла. — Ничтожная вероятность. Может быть, что-то не то съела за завтраком.

— Сделай тест, — подсказывает Карина. — Тогда будешь знать наверняка.

— Да, наверное, надо сделать, — произношу растерянно, потому что возможная беременность — это последнее, о чем я думала в эти дни.

Глава 7

Оставшись одна, я, не раздеваясь, забираюсь с ногами на диван, кутаюсь в теплый плед и долго сижу, глядя в одну точку на стене. По щекам медленно текут слезы, рана в груди надрывает и кровоточит, а в желудке от нервов то пустота, то неприятная резь. Морально я раздавлена, эмоционально измотана, но и физически я ощущаю себя так, словно попала под асфальтоукладочный каток. Когда это закончится?..

Если бы я могла, я бы сейчас отключилась. Но вместо этого раз за разом маниакально прокручиваю в голове последнюю встречу с Даном: усталость на его мужественном лице, разочарование в потухшем взгляде, горький подтекст в словах... Несмотря на его непримиримую позицию по разводу, он согласился уехать из квартиры, чтобы дать мне время обо всем подумать. А как он отреагировал на инсинуации желтой прессы о моем возможном романтическом свидании с Мартином? Сказал, что поверит мне. Конечно, в сравнении с тем, что было у него на фотографиях с Эльзой, мои невинные посиделки с Мартином в кафе выглядят как детский сад, но… Что если он прав? Что если мне нужно было просто ему поверить?

Я думаю, что если бы последние месяцы не были для нашего брака такими сложными, я бы действительно могла поверить ему. До недавнего времени Дан был для меня прекрасным принцем, которому я отдала сердце и душу. Но стоит мне вспомнить одинокие ночи, отмененные встречи, отстраненность, порой даже холодность в наших отношениях…

Нет. Я все сделала правильно. Если нам суждено быть вместе — все еще образуется. А если нет — пусть лучше больно будет сейчас, когда раны уже вспороты.

Я не замечаю, как проходит время. Прихожу в себя только когда за окном уже абсолютно темно, в соседних окнах загораются лампы, а желудок недвусмысленно напоминает мне, что я с утра толком ничего не ела… И коробка теста, выглядывающая из сумки, кричит мне о том, что мне еще предстоит сделать.

Резко выдохнув, я встаю на ноги. Сначала иду в ванную — на автомате мою руки, умываюсь, собираю волосы в хвост. Потом уже в спальне переодеваюсь в домашний костюм и иду на кухню. Учитывая, что меня не было почти неделю, а Дан практически не бывает дома, я ожидаю обнаружить пустой холодильник, но, к моему удивлению, внутри аккуратно сложены продукты. Практически все, что я люблю.

В груди снова болезненно екает сердце. Это муж постарался, несмотря на наш разваливающийся брак, или все-таки приходящая домработница взяла на себя эту обязанность?..

Сделав салат и разогрев в духовке несколько кусочков курицы, я медленно ем на кухне под старый фильм по ТВ. И хотя в последние месяцы я много раз ужинала без Дана, именно сейчас я впервые остро ощущаю свое одиночество. Эта квартира чересчур большая для меня одной, каждая ее деталь связана в моей памяти с мужем и тем временем, когда мы были счастливы и не могли надышаться друг другом.

«Ну что?»

Это сообщение от Карины вспыхивает на экране и горит, пока экран не гаснет. Я знаю, что она переживает. И понимаю, что ждёт моего сообщения, но я… Нет, сейчас не могу. Перевожу телефон в беззвучный режим и переворачиваю его экраном вниз. И делаю все возможное, чтобы сосредоточиться на сюжете фильма.

Гораздо позже, дождавшись, пока на экране поползут финальные титры, убираю за собой на кухне, возвращаюсь в зал и беру в руки сумку. Я как могла оттягивала этот момент, но дальше некуда — я измотана и хочу спать. Но прятать голову в песок в этом вопросе я не могу. Тест я должна сделать сегодня.

Взяв с собой одну из коробок иду в туалет. Делаю все точно по инструкции и нетерпеливо жду, нервно барабаня пальцами по столешнице у раковины. Стараюсь не думать о том, что будет после… Каким бы ни был результат, я со всем справлюсь. Обязательно. В конце концов, я давно мечтала о ребенке.

Чтобы занять себя хоть чем-то снова мою руки. Закрываю глаза и медленно считаю до десяти, а когда открываю их — вижу результат. Яркую полоску. Одну. И слабую вторую, которая немым укором смотрит на меня, заставляя до боли закусить губу.

Что все это значит?

Вернувшись в гостиную, лезу в телефон, чтобы прогуглить результат. Слабая вторая полоска… Ложноположительный или же ложноотрицательный тест?

Несмотря на то, что в интернете не рекомендуют делать второй тест сразу, я без промедления вскрываю вторую коробку...

На этот раз на меня смотрит четкая одна полоска. Я не беременная. Я должна бы испытывать облегчение — беременность бы очень усложнила и без того непростые отношения с Даном, но на самом деле чувствую странную опустошенность. Неужели всего за полдня я поверила в то, что чудо произошло?

Закончив в ванной, я забираю из гостиной мобильный и иду в спальню, по пути выключая повсюду свет. Сегодня был долгий день. Долгий и утомительный. Лягу спать, а обо всем остальном подумаю завтра.

«Нет. Спокойной ночи».

Я отправляю сообщение Карине, гашу ночник и откидываюсь на подушку. И несмотря на то, что в голове роятся сотни мыслей, почти сразу же отключаюсь…

...Только чтобы проснуться рано утром от настойчивых рвотных позывов. Я едва успеваю добежать до туалета, где меня выворачивает наизнанку, а потом еще долго сижу на полу, ощущая как медленно успокаивается желудок, а от горечи во рту сложно глотать.

— Я бы хотела записаться к Островской, — я едва дожидаюсь начала рабочего дня, чтобы позвонить в частную клинику, в которой наблюдаюсь уже много лет. — Желательно на сегодня.

— Извините, Инна Владимировна в отпуске, — вежливо отвечает администратор. — Могу записать вас к другому врачу.

— Нет, к другому я бы не хотела, — отказываюсь я. — Когда вернётся Островская?

— Через неделю во вторник. Записать вас на прием?

Я не сразу отвечаю, пытаясь понять, могу ли я ждать так долго. Тошнит меня сейчас, еще и этот странный тест со второй полоской. Но идти к другому гинекологу… Инна Владимировна ведет меня уже несколько лет, ей я безоговорочно доверяю. Я точно знаю, что любая информация, которую она от меня услышит, останется конфиденциальной. Могу ли я рассчитывать на то же самое, оказавшись в руках другого врача?..

Глава 8

Проснувшись задолго до будильника, я рассматриваю потолок в спальне и не могу заставить себя подняться с кровати. Мне не хочется есть или пить, впрочем, как и двигаться — совершенно нет никаких сил. Зато присутствует легкая тошнота, с которой, как мне казалось, я распрощалась несколько дней назад, что довольно странно, учитывая обстоятельства.

Вчера утром я снова сделала тест на беременность. На всякий случай. Несмотря на то, что у меня и раньше случались задержки на фоне стресса, я решила еще раз перепроверить. На нем проявилась только одна четкая полоска. Я убедила себя в том, что это даже к лучшему — как бы я ни хотела ребенка, сейчас не лучшее время, чтобы его заводить.

Несмотря на подавленное состояние, в котором я пребываю в первую рабочую неделю после отпуска, в кадре держусь уверенно и профессионально. О своем разрушенном браке стараюсь думать как можно реже, но дается мне это с большим трудом. Глупо отрицать, по Дану я безумно скучаю.

Спасает только работа, где мне удается отвлечься, но каждый день возвращаясь домой и переступая порог квартиры, стены которых все еще помнят мой счастливый смех, у меня в груди начинает болезненно щемить. Ночью дела обстоят еще хуже — рана где-то глубоко внутри становится больше, и я никак не могу перестать плакать. А потом наступает короткое облегчение — мне удается уснуть, но это происходит, скорее даже от усталости и невозможности выдавить из себя еще хоть что-то.

Усугубляет мою тоску по мужу вчерашняя статья на одном из популярных сайтов, редакторы которого провели собственное расследование: они проанализировали камеры наружного наблюдения и выяснили, что той ночью в отеле помимо Дана был его сводный брат, а Эльза заскочила туда лишь на пять минут. Я допускаю, что за этим материалом стоит команда мужа, но это не меняет сути… В тот день, когда были сделаны фотографии, физически он мне не изменял. У него на это просто не было времени.

Дан говорил, что все это — происки конкурентов. Зная, насколько жесток бизнес, я могу представить, что могут найтись такие люди, которые не побрезгуют разрушить семью ради собственной выгоды. Но… Могу ли я верить Дану?

С трудом поднявшись с кровати, я медленно плетусь в ванную комнату. Приступ тошноты усиливается, и мне приходится ускориться. Если это не беременность, тогда что? До вторника я просто сойду с ума от неопределенности!

Невыносимо находиться в неведении, гадая, что происходит с организмом. В моей телефонной книге записан личный контакт Островской. Я обычно не пишу и не звоню ей, только в самом крайнем случае, а сейчас, как мне кажется, это он и есть. Решаюсь на сообщение. Ответ от доктора прилетает незамедлительно.

«Аделина, доброе утро! Сегодня вечером я возвращаюсь в Москву. Тебя смогу принять вне записи. Удобно будет подъехать в клинику завтра в одиннадцать?»

Я внутренне ликую и быстро печатаю утвердительный ответ. Хоть что-то в моей жизни получит подтверждение.

На работу этим утром, в общем как и во все предыдущие дни, я приезжаю задолго до своих коллег и первым делом направляюсь в гримерную. Как же мне все знакомо здесь, а каждый шаг отточен до автоматизма. Удивляюсь самой себе — за все годы работы на телевидении я ни разу не хотела ничего изменить. В общем-то, мне нравится этот мир, хоть и он очень часто бывает жесток.

— Доброе утро, — подруга заглядывает в гримерную, не стучась. — Знала, что застану тебя.

— Привет, проходи, — я улыбаюсь Карине.

— Я на минутку, — она присаживается на стул рядом со мной. — Сегодня как никогда много дел. А все успеть нужно до двух часов.

— Почему до двух?

— Я ведь не купила платье на сегодняшний бал, — Карина мечтательно улыбается. — А вдруг я встречу своего прекрасного принца?

— Бал… — задумчиво произношу я. — Я совсем забыла о нем.

— Ну, даешь, подруга, — весело усмехается Москвина. — Подарила мне билет на бал и сама же о нем забыла.

— Кариш, а что у нас с новым проектом? — спрашиваю я.

— Как и планировали, стартуем со съемками на следующей неделе, но есть небольшая загвоздка в твоем соведущем. Обещал сегодня до обеда перезвонить, — Карина демонстративно закатывает глаза. — Такой важный, куда бы деться. А мы здесь сериалы смотрим и ни черта не делаем.

— Полегче, подруга, — смеюсь я. — Ты вся горишь. Я так понимаю, вы знакомы?

— А я разве тебе не сказала? — хмурится она.

— О чем? — настороженно смотрю на девушку.

— Твоим соведущим будет мой бывший муж, — она поджимает губы.

— Егор? — переспрашиваю и легонько хлопаю себя по лбу. — Ну, конечно, он. У тебя ведь других мужей не было.

— Очень смешно, — Карина натягивает на губы нечто, похожее на улыбку. — Ладно, я пойду. Встретимся на балу. У тебя есть, в чем идти?

— Да, найду что-нибудь, — отмахиваюсь я, на самом деле не представляя, что надеть.

Рабочий день пролетает незаметно и уже близится к концу. Только к вечеру я вспоминаю, что сегодня почти ничего не ела. Желудок скручивается в болезненном спазме. Может, причина тошноты как раз в том, что в эти дни я очень мало ем? Какие бы разумные причины не приходили в голову, я искренне надеюсь, что ничего серьезного в моем организме не происходит.

Я заканчиваю все свои рабочие дела, а затем еду домой. Поднявшись квартиру, я некоторое время сомневаюсь: стоит ли вообще идти на этот бал? Откровенно говоря, нет никакого желания. Но я всё равно плетусь в гардеробную и выбираю коктейльное платье пудрового оттенка и туфли ему в тон. Заново наношу макияж, делая акцент на глаза, и распускаю волосы которые мягким облаком падают на мои плечи. Еще пару минут стою перед зеркалом и рассматриваю себя в его отражении — осунувшееся и усталое лицо не скрывает даже тональный крем. Добавляю румяна на острые скулы, а на губы помаду того же оттенка, что и мое платье. Выгляжу не для подиума, но вполне себе сносно. Накинув на плечи пальто, я выхожу из дома.

Из-за пробок опаздываю уже на пятнадцать минут, что для меня является почти катастрофой. Я ненавижу опаздывать и всегда выезжаю заранее.