Гроза и Штиль

Пролог

Тёмно-серый внедорожник плавно притормозил у тротуара, где Екатерина, отчаянно махавшая рукой, явно опаздывала. Она распахнула дверь и буквально ввалилась на переднее пассажирское сиденье, запыхавшись.

– Чего стоим? – выдохнула она, сбрасывая сумку к ногам.

– Жду команды, – улыбнулся водитель, его взгляд скользнул по её растрепанному виду.

Екатерина взмахнула рукой:

– Поехали!

– Адрес-то скажите, красавица, – он плавно тронул с места, мощный автомобиль послушно набрал ход. – Кстати, в бардачке есть расчёска. Думаю, вам она сейчас остро необходима.

Катя судорожно достала из сумки компактное зеркальце – и ахнула. Волосы торчали немыслимым гнездом, тушь размазалась.

– А вы экстремалка, однако, – рассмеялся водитель, демонстрируя безупречную белизну зубов. – Кто бы для человека с таким... антуражем остановился. Словно на метле всю ночь носились!

– Да, вроде того, –усмехнулась Катя. – Вчера у подруги день рождения был.

– И теперь мчитесь спасать её от утренних подвигов? – подмигнул он, бросая быстрый взгляд в её сторону.

– А вы догадливый!

– Прав?

– Прав. Вы не будете возражать, если я прямо сейчас, у вас в машине, приведу себя в божеский вид?

– Я же сам предложил.

Она достала из сумки свою расчёску и вступила в бой с густой, непослушной гривой. Длинные пряди норовили спутаться.

– Может, остановлю? Удобнее будет, – предложил он.

– Спасибо, справлюсь и так, – буркнула Катя, закусив губу.

– Арсений Грозов, – представился водитель.

Екатерина не удержалась и рассмеялась.

– Смешное совпадение? – поднял бровь Арсений.

– Екатерина Штилева, – ответила она. В салоне повисло понимающее молчание. – Вы, Арсений, надо признать, чертовски привлекательны.

– А вы, Екатерина Прекрасная, – просто чудо. И волосы... так и манят прикоснуться, – он бросил на них быстрый, оценивающий взгляд.

– Руль держите крепче, – отрезала она, но в уголках губ играла улыбка. – Отвлекаться за рулём – чревато.

– А когда довезу? – хитринка мелькнула в его взгляде. – Тогда разрешите?

– Что именно? – нарочито строго спросила Катя.

– Волосы. Я парень скромный, начну с малого. Или нет?

– Ладно, разрешаю. Эх, жаль, ножниц нет под рукой, – вздохнула она театрально.

– Зачем? – искренне удивился он.

– Чтобы вы эту «красоту» по самые уши остригли. Другие отказываются.

– А я, значит, варвар? – засмеялся Арсений.

Наконец волосы были укрощены в тугой хвост.

– Катенька, вы коренная петербурженка? – спросил Арсений.

– Да. А вы?

– Тоже. Хотя сейчас в основном Москва. К родителям наведался. Мы все трое там, вот и катаемся к ним по графику, чтоб не скучали. Куда дальше?

– После поворота прямо, потом направо.

– Чем занимаетесь?

– Работаю в цветочном магазине, если интересно. И да, обожаю это дело. – Машина мягко остановилась у нужного дома. – Ну, вот и приехали. Спасибо огромное за подвоз!

Арсений выключил двигатель и повернулся к ней. Его рука медленно потянулась к её хвосту. Он взял прядь, нежно провел ею по своей щеке, вдохнул:

– И запах... божественный.

Катя рассмеялась:

– Арсений, вы часом не маньяк?

– Маньяк? Нет, – он улыбнулся той самой ослепительной улыбкой. – Я парень хороший. Сплошные плюсы в досье.

– О, отрадно слышать. Удачи вам, Арсений.

– Екатерина, подождите! – он ловко поймал её за руку, когда она уже открывала дверь. – Давайте я подожду? А потом... ресторан? Кафе? Куда душа пожелает?

– Спасибо, Арсений, но это надолго. И... ни к чему. Ещё раз спасибо! До свидания.

– "До свидания"... Звучит многообещающе.

Катя вышла из внедорожника, но на пороге дома обернулась. Арсений смотрел на неё через лобовое стекло.

– Знаете, Арсений Грозов, – крикнула она, – у вас просто сказочные глаза!

– А я в целом сказочно красив! – парировал он, выглянув в открытое окно. Улыбка не сходила с его лица.

– Да? А меня красивые мужчины не привлекают. Сплошные ветреники! – она заливисто рассмеялась и скрылась в подъезде.

Арсений тронулся, но перед тем как скрыться за углом, коротко посигналил. Она выглянула из-за двери подъезда, в ответ помахав рукой:

– Удачи, Арсений Грозов!

А потом была улыбка. Широкая, блаженная, не сходившая с её лица, пока она поднималась на лифте. Улыбка начала чего-то нового. И совершенно непредсказуемого.

Глава 1

Четвёртую неделю Катю не покидала мысль, что она наденет на день рождения Людмилы. Шкаф забит вещами, а в чём пойти в ресторан – вопрос. И если раньше была проблема, где взять денег на приличную вещь, то теперь Катя попросту не знала, чего она хочет.

«Нет, чтобы спокойно посидеть в тёплой домашней обстановке, над тазиком оливье, – ворчала Катя, рассматривая в журнале модные тенденции нынешнего сезона, – выдумали себе заботу». Но что делать? День рождения в компании четырёх подруг считался святым днём. И неписаные правила требовали готовиться к нему с полной отдачей сил и отмечать с размахом. Катя не любила ходить по магазинам, исключение составляли магазины обуви. В них она отводила душу, заряжалась энергией и отрывалась на полную катушку. К обуви Катенька Штилева испытывала маниакальную страсть. Она её любила, холила, лелеяла, и та служила ей верой и правдой, каждый раз украшая и без того красивую ножку, акцентируя на ней внимание посторонних глаз. Если другие покупали обувь к одежде, Екатерина Штилева делала всё наоборот. Вначале она покупала обувь, за ней следовала сумка, ну а уж затем всё остальное.

Катя принесла из гардеробной коробку с новыми туфельками, уселась в кресло, достала пару и с нежностью погладила рукой. После чего убрала и недовольно хмыкнула. Хочешь – не хочешь, а идти в ресторан придётся, да и за нарядом тоже: оставалось три дня, дальше тянуть уже некуда.

Выход в свет – как они называли поход в ресторан – для четырёх подруг стал уже многолетней традицией, и соблюдали они её строго. Все они были совершенно разные как по характеру, так и внешне, роднило одно – дружба. Предводителем в компании была Регина Баженова, девушка весьма колоритной внешности, работающая начальником юридического отдела в одном преуспевающем холдинге. Рейка, как называли её подруги, была девушкой серьёзной во всех отношениях, исключение составляли два аспекта. Первым исключением была Серафима, она же Симона, а попросту Симка, дочь подруги Людмилы. Вторым – мужчины ниже её ростом: она их жалела, сочувствовала и заботилась о них по мере сил, возможностей и желания. Не обо всех, конечно, сразу, а к кому она испытывала симпатию или жалость. Уже четвёртый год объектом жалости был генеральный директор компании Гранд Арташесович Хачатрян. В жалости Гранд Арташесович, естественно, не нуждался – он нуждался в постоянной любви. Поэтому при встрече с Региной Анатольевной сердце его сначала замирало, а потом начинало биться в учащённом ритме.

Начались подобные перебои с той минуты, когда он увидел её у себя в офисе, и продолжались по сей день. После полугода совместной работы, а принята она была сразу же после собеседования, которое лично провёл Хачатрян, он предложил Регине двойной оклад, своё сердце и трепетное тело. Оклад Регина Анатольевна приняла сразу и безоговорочно, за сердце поблагодарила. А вот от тела отказалась категорично и твёрдо, мотивируя это тем, что её босс и его семья – это святое, а посягать на святое она не имеет права.

Хачатрян первым делом обиделся и даже разгневался. Но так как в действительности был человеком разумным, а за то время, которое Регина проработала у него в холдинге, не было ни одного проигранного процесса, он решил Регину не увольнять, а сделать начальником юридической службы. Обуздав свой южный темперамент, Гранд Арташесович приблизил её к себе и добавил ещё один оклад, после чего решил, что привязал девушку к себе основательно, а вода и камень точит – и успокоился.

В среду Катя решила, что время поджимает и нужно отправляться за нарядом, ещё раз пожалев, что не купила ничего подходящего в Испании, откуда не так давно вернулась. Как правило, эксклюзивные наряды подруги покупали четыре раза в год, и хранились они в строгом секрете до выхода в свет. В ресторан надлежало являться каждой в отдельности, с интервалом в пять-десять минут, виновнице торжества следовало появляться в последнюю очередь.

История их дружбы началась с того момента, когда Катя чуть было не угодила под колёса автомобиля Регины, затем появилась Лидия. Людмила присоединилась к ним около семи лет назад. Подруги нашли её на скамейке в сквере рождественской ночью, всю засыпанную снегом, замёрзшую до такой степени, что она уже не могла реветь, а поскуливала, как побитая собака. И, как позже выяснилось, к тому же была беременна их любимой Симкой.

Каждый раз, глядя на красивую, умную и добрую девочку, Катя думала: «Каким же идиотом должен был быть мужик, чтобы отказаться от такого счастья».

Бизнесом в компании занималась только Катя, несмотря на то, что поднимали его всем своим дружным коллективом.

Магазин был уже закрыт, она с одним из продавцов снимала кассу и наводила порядок в документах. В дверь неожиданно постучали, и на пороге она увидела охранника соседнего магазина Ивана Ивановича и рядом с ним – женщину.

– Что случилось?

– Екатерина Эдуардовна, выручите мою соседку: у неё проблема – цветы нужны срочно.

– Девушка, милая, – протирая очки салфеткой и не глядя на Катю, зачастила женщина очень знакомым голосом, – мне срочно нужен букет, будь он неладен. У свекрови сегодня день рождения. Я пошла за продуктами, а цветы в машине оставила с собакой. Возвращаюсь, а от букета одно воспоминание. А мне без цветов к свекрови нельзя: до следующего дня рождения попрекать будет, никакие объяснения не помогут.

Выдав монолог на одном дыхании, она наконец-то протёрла очки, водрузила их на нос и подняла голову.

– Менглет?!

– Штилева?! Вот так встреча!

Женщины учились на одном факультете и даже в одной группе Политехнического института. Никогда не дружили, но относились друг к другу с симпатией.

Глава 2

Дверь в ателье-салон была закрыта. Катя позвонила Лере и сообщила, что она ждёт у входа, и ей тут же открыли. В центре зала с длинным мундштуком в руке стояла Валерия Менглет и на исключительно ненормативной лексике руководила процессом. Ругалась, а вернее, разговаривала она на этой самой лексике, виртуозно. Люди, заслышав её высокохудожественную речь впервые, застывали с открытыми ртами и, обалдевшие от фантазийных оборотов Валерии Аркадьевны, забывали, куда они шли, что собирались делать или сказать. Одним словом, дар. Вопрос только – чей? Витиеватыми, далеко не литературными оборотами однокурсницы Катю было не удивить: она слышала от той и покруче.

А вот одежда, развешенная на вешалках и манекенах, останавливала на себе взгляд. Валерия ещё в институте обращала на себя внимание отменным вкусом и нарядами, сшитыми её золотыми руками. И это несмотря на то, что росла она в очень обеспеченной семье и была единственным ребёнком, ко всему прочему ещё и горячо любимым. Завидев Катю, она выдала свой очередной словесный шедевр и поспешила навстречу.

– Ну как?

Катя кивнула и развела руками:

– Я, конечно, ещё не всё посмотрела, но то, что увидела, бесподобно. Валера, ты умница.

– А чего носом водишь?

– Как-то оборудование у тебя через одно место стоит. Нелепо.

– Сама знаю, я же тебя не просто так пригласила, а с умыслом. Я хочу, чтобы ты мне витрину оформила и зал.

– Лерка, ты что, я же этим не занимаюсь.

– Не прибедняйся, у Райской витрину в Москве ты делала?

– Ну, я, а ты откуда знаешь?

– Так, дорогая моя, земля слухами полнится, да и своими глазами видела. Я же не запросто так, ты же знаешь, я шнягу не жалую – назови свою цену.

– Лера, ну я даже не знаю…

– Слушай сюда, Штилева, что ты как муха на стекле? Сделай по уму – я в долгу не останусь.

– Лермон, может, лучше дизайнера наймёшь?

– Ты витрину видела?

– Видела.

– А в зале нос наморщила?

– Наверное, наморщила.

– Ведь не понравилось?

– Не понравилось.

– Так дизайнер, разлюли его малина, творил – глаза бы мои не глядели. Сейчас идём ко мне, разденешься, походишь, осмотришься. Вот тебе ручка, вот блокнот, вот тебе, – Лера оглянулась, – Офелия. Офелия, иди сюда. Вот тебе моя нимфа.

– Зачем ребёнка обижаешь?

– Это не я её так назвала, а родители на всю голову обиженные. Вот ты мне скажи, чем они думали, когда девку таким именем называли? Офелия Егоровна Лопатина! Ладно, бог даст, фамилию сменит, а с остальным как? Как ребёнку с таким экзотическим имечком жить? Молчишь?

– Согласна, – Катя кивнула. – А мне-то она зачем нужна?

– Ну, так подать, принести. Ты на имя не смотри: она девушка расторопная, больше всех у меня огребает.

– Что так?

– Так от полноты чувств и моего личного расположения. Если ещё что-нибудь понадобится, скажешь ей – она тебе всё исполнит. А мне нужно ещё несколько звонков сделать и образцы новых тканей посмотреть.

Произнеся последнее слово, она испарилась. Катя покрутила головой: какой была – такой осталась, не женщина, а ураган тайфунный. Примерно через час, дымя очередной сигаретой (мундштук на этот раз был ещё длиннее), Валерия возникла перед Катей. Катя наморщила нос и помахала перед своим носом рукой.

– Менглет, ты что, не переставая целый день смолишь?

– Скорее, перевожу добро. Я больше для понтов, да лишний раз рот заткнуть. Есть что мне сказать?

– Смотри, – Катя протянула ей план зала. – Три модуля мы уже переставили, у тебя, таким образом, получится больше посадочных мест, и подиум будет лучше просматриваться. Ещё два модуля нужно переставить при входе, для того чтобы зрительно увеличить зал. Я тебе набросала план – посмотри сама.

Валерия углубилась в наброски и зарисовки. При этом кончик носа у неё шевелился, как у кролика.

– Очень интересно, – она обвела глазами зал и ещё раз шевельнула носом. – Потрясно! Штилева, ты талант! Не ошиблась я в тебе. Модули ты классно переставила! Голова! А я, дурында, такие деньжищи на ветер пустила. Ну, подруга, а теперь пойдём, я тебе платьице покажу, с утра для тебя отвесила.

– Зачем мне платье?

– Ты же говорила – тебе на день рождения к подруге наряд нужен.

Катя хлопнула себя по лбу и рассмеялась:

– И не ворона ли я после этого? Совсем забыла. Конечно, очень нужен.

Валерия развернулась на немыслимо высоких каблуках и, подхватив подол своей юбки, состоящей из каких-то нескончаемых оборок, рюшей и ещё чего-то невообразимого и замысловатого, ринулась на второй этаж.

– Кютюха, за мной.

С мыслью, что Менглет только помела не хватает, Катя поспешила за ней. Влетев в свою мастерскую, Лера резко остановилась. Катя при этом, от неожиданности не успев вовремя затормозить, уткнулась ей носом между лопаток, клацнула зубами и прикусила язык.

Глава 3

Однокурсницы сидели в кафе, вспоминали институтские годы и однокурсников. Затем Катя поведала Валерии о подругах и их традиции посещения ресторана в день рождения.

– У кого день рождения на этот раз? – полюбопытствовала Лера

– У Людмилы.

– Слушай, Штилева, а можно я с вами пойду?

– Лера, я, конечно, не против, но мне нужно у девчонок спросить, а то как-то, сама понимаешь…

– Да, конечно. Если что, позвонишь?

– Обязательно позвоню, в любом случае.

– А ты, Катюш, не изменилась, – заметила Лера.

– Ты что имеешь в виду?

– Не уверена – не обещаешь.

– Лера, так иначе я не могу.

– Вот и я говорю: какой была, такой осталась, и это радует.

– Лер, а как у тебя дела на личном фронте?

– Как на западном, без перемен: живу то с бывшей свекровью и её собакой, то одна, но с собакой бывшей свекрови. Собака, заметь, точная её копия и такая же стерва.

– Так почему ты с ними живёшь? – искренне удивилась Екатерина.

– Одной совсем тоскливо, а с мужиками как-то не везёт.

– А родители живы?

– Да, живы, слава богу, за границей с моим бывшим мужем живут. И, замечу тебе, душа в душу, не то что я с этой грымзой.

– Так ты-то почему там не осталась?

– Не прижилась я там, не моё это, домой в Питер тянет.

– Дела… – протянула Катя. – Букет-то свекрови понравился?

Валерия подёргала себя за мочку уха и поводила перед носом сигаретой.

– Пришла в восторг, два часа, как контуженная канарейка, заливалась. Второй раз в жизни угодила кошёлке старой.

– А первый когда?

– Так это когда с её сыночком разошлась и в Питер к ней вернулась.

– Ты-то ей зачем?

– Утверждает, что она всю жизнь дочку хотела.

Катя всё-таки подавилась кофе.

– Я дурею, Люся...

– Вот и я с ней дурею, а без неё совсем тоска. У свекрови хоть характер и стервозный, но человек она неплохой. Ладно, надеюсь, ты мне адью с концами не устроишь…

Катя засмеялась.

– А что я смешного сказала? – надулась Валерия.

– Не обижайся – вспомнила, как наша Серафима на море побывала.

– А кто это?

– Симка, дочь Людмилы.

– Сколько ей лет?

– Шесть с половиной.

– Маленькая.

– Это как сказать. Я бы заметила, что наша Серафима не по годам развитый ребёнок.

– Ты мне скажи, почему засмеялась?

– В том году собрался Петрович к другу в Крым. Петрович – это папа Регины. И, естественно, взял с собой Серафиму. Поехали на две недели, а пробыли там два месяца. Мало того что ребёнок освоил все азартные игры, так она полностью перешла на татарский диалект. Да так, что старожилы столбенели, и самое главное – что ни фраза, то в тему. Эдакая барышня с привоза. Вернулись они в Питер и через какое-то время поехали по своим делам. Вышли они с Петровичем из маршрутки, и вдруг выходящий следом за ними пассажир поинтересовался, где поблизости обменный пункт. Петрович не расслышал и переспроси, а она ему:

– Деда, персона интересуется, как ему среди здесь грамотно баксы слить. Всё бы ничего, но рядом оказался директор гимназии, куда ходит наш ребёнок.

Лера захохотала и захлопала в ладоши:

– Боже, какая прелесть!

Катя кивнула и продолжила:

– Или в детском саду – Симка ходила в детский сад при гимназии. Подрались в раздевалке два мальчика, вбегает воспитательница:

– Что здесь происходит?

– А наш ангел ей в ответ:

– Дерутся они, или вам повылазило?

– Ой, Лера, а ещё раз случай был. Гуляют они с Петровичем во дворе: он с ней часто в няньках сидит. Дедуля наш с кем-то языком зацепился. Вдруг подходит к нему наш участковый и говорит: «Петрович, твой ребёнок за домом милостыню просит». Дед туда – сидит наша красавица на поребрике, перед ней на асфальте её шляпка лежит. А она жалобным голосочком песню про кичман распевает, а люди ей в шляпку деньги бросают. Бедного Петровича чуть удар не хватил.

Из глаз Валерии текли слёзы.

– Катенька, познакомь меня с этим удивительным ребёнком.

– Познакомлю.

– Катя, я не шучу.

– И я серьёзно.

Они вспомнили несколько эпизодов из студенческой жизни, договорились созвониться и разошлись.

Вечером, перед сном, Катя обзвонила всех подруг, кроме Регины – та была недоступна, – отрапортовала о покупке наряда и рассказала о Валерии. Подруги, зная её нелюбовь к магазинам одежды, похвалили за сей героический поступок, одобрили появление в стае Леры и пожелали спокойной ночи. Баженова позвонила сама.

Глава 4

В пятницу с утра Катя сделала окончательный проект зала для Валерии и подготовила наброски витрины, после чего с чувством выполненного долга отправилась в косметический салон, где холила себя, любимую, несколько часов кряду. Вернувшись домой, сделала причёску и надела платье. Зашнуровать корсет Катя сама не смогла, и в срочном порядке был вызван Матвей Градов, крёстный Серафимы и по совместительству друг всех подруг. Он долго мучился, но с корсетом всё-таки справился. Катя покрутилась перед носом у Матвея:

– Ну, как я тебе?

– Затмишь Милку – девчонки тебе, мор… прости, лицо попортят.

– Что, настолько хороша?

– Мужики из штанов повыпрыгивают, – заверил подругу Матвей.

Такси Кате заказывать не пришлось: к месту назначения её отвез всё тот же незаменимый Градов. Несмотря на то что время появления каждой было оговорено, к ресторану Екатерина подъехала одновременно с Региной. Они вышли из машин и уставились друг на друга оценивающим взглядом. После минутного созерцания одновременно одобрительно кивнули.

– Открываешь парад. На раз – два – пошла, – скомандовала подруге Регина.

Проходя по залу, Катя ловила на себе взгляды мужчин и с трудом сдерживала улыбку. За столом она села так, чтобы было лучше видно появление подруг. Регина была неотразима в платье: спереди декольте, сзади – хоть шаром покати, цвета фуксии. За соседним столом Катя услышала мужской стон. «Хорошее начало», – подумала она и улыбнулась подруге. Та опустилась в кресло, тряхнула крупными серьгами с опалами в золотой оправе и поправила браслет:

– Ну, как я тебе?

– Умереть можно.

– Тебе Катюшка, помирать ещё рано, живи долго и счастливо.

За Региной в зал вошла Валерия. Регина оглядела новенькую и довольно кивнула:

– Годится.

Четвёртой появилась Лидия, при виде которой у Кати и Регины отвисли челюсти. Валерия, увидев, что творится с их лицами, с интересом повернулась к залу.

– Батюшки Святы, Пресвятые угодники! – в один голос простонали подруги.

Лидия уселась на стул и с испугом спросила:

– Я что, не звезда, девочки?

– Нет, Лидка, ты сегодня не звезда, – придя в себя, выдохнула Регина. – Ты сегодня у нас ясное солнце: до сих пор глаза слепит.

– Плохо, девочки, да?

Девочки с трудом справились с переполнявшими их эмоциями и поспешили заверить подругу в её неотразимости.

– Нет, Лидочка, не плохо – неожиданно, – заметила подруге Катя.

– Ну, решила я изменить что-нибудь в жизни, а то быт заел, знаете ли. И решила начать с гардероба.

Подруги действительно привыкли видеть Лидию на работе в белом или зеленом, а в быту – в чёрном или коричневом. Наряд, в котором Лида явилась на торжество, представлял собой шёлковый брючный костюм насыщенного оранжевого цвета. И, как всегда, Лида сверкала бриллиантами, с которыми она, каждый раз надевая на себя, безбожно перебарщивала. Что было самым удивительным, и цвет, и костюм шли ей необычайно, и она напоминала маленькую райскую птичку.

– Девочки, честно, вам понравилось, да? – она нервно замолотила наманикюренными ноготками по столу.

– Балда! – рявкнула Регина. – Я весь твой гардероб сожгу! Сказали же тебе – неожиданно!

Глаза Лиды радостно засверкали россыпью искорок. Серьги в её ушках тоже радостно зазвенели и засияли ещё ярче.

– Где именинница-то? – забеспокоилась Катя. И будто по взмаху волшебной палочки, в зал вошла Людмила. Их Милка, умница и красавица Милка.

На миг перед глазами Кати мелькнул образ заплаканной, растрёпанной и замёрзшей подруги, растерянное и испуганное лицо которой запомнился на всю жизнь. Она мотнула головой, отогнала видение и, глянув на Регину, поняла, что той вспомнилось то же самое. Регина положила свою руку на Катину и тихонько пожала. Людмила была хороша: лиловое платье в античном стиле шло ей необычайно. Левое плечо оголено, на правом плече ткань скреплена серебряной застёжкой в виде розы. Руку украшал крупный серебряный браслет. Завитые локоны свободно спадали по спине.

– Милка, душа моя, если в женщине и должна быть загадка, то в тебе этой самой загадочности сейчас – как во Вселенной.

– Катюша, я с тобой согласна, – изрекла Лидия. – Офигеть!

Людмила заняла последний свободный стул. Катя познакомила подруг с Валерией, та поздравила Милу и подарила от себя серебряный браслет авторской работы. Вокруг стола засновали несколько официантов, ставя, наливая и поправляя, что считали нужным.

Уже по сложившейся традиции вечер на правах вожака стаи открывала Регина. Она говорила о дружбе и любви, о погоде и цветах. И вдруг в конце тоста выдала:

– Горько!

Мужчина за соседним столом поперхнулся коньяком, а метрдотель, стоявший в этот момент рядом с Людмилой, выронил из рук корзину с цветами.

– Рейка, ты чего? – Лидия выразительно покрутила у виска пальчиком с колечком, на котором переливался не очень скромный бриллиантик. На двух соседних пальчиках засверкали его братья-близнецы.

– Тьфу, заговорилась, увлеклась. С днём рождения, Людочка! И долгие тебе лета! – Регина опустилась в кресло и кивнула Кате. – Чего это меня на «горько» потянуло? Не иначе кто-нибудь из нас замуж выйдет… Размочим наше девичье царство, или слабо?

Глава 5

Подруги переглянулись и захохотали. Зазвучала очередная мелодия. К столу, за которым сидели подруги, целенаправленно приближались двое мужчин. К Миле подошёл красивый брюнет, за метр восемьдесят. К Регине – её постоянный типаж «Дени Девито», только с буйной шевелюрой, да к тому же огненно-рыжего цвета. Катя была уверена, что удивить подругу невозможно ничем. Но колоритная внешность кавалера ввела в ступор и ту.

Совладав с собой, Регина протянула ему руку и с царственным видом поднялась из-за стола. Если первая пара дала бы фору на любом великосветском рауте, то вторая прошибала слезу умиления и наводила на мысль о жизненной несправедливости. Людмила со своим кавалером плавно скользила по залу, ловя восхищённые взгляды. Партнёр Регины двигался на удивление пластично и легко, но, несмотря на это, выглядела пара комично. Он смотрел на Регину взглядом, в котором читалось нескрываемое восхищение. Баженова была, как всегда, на высоте, изредка отвечая ему обворожительной улыбкой.

Музыка стихла, танцующие пары направились к своим столикам, и тут Баженова сделала глупость: она улыбнулась кавалеру своей фирменной улыбкой, которую она годами отрабатывала перед зеркалом. Тот от неожиданности споткнулся и, если бы она не схватила его за шиворот, упал бы ей в ноги. Регина поправила ему бабочку и трогательно, если не сказать по-матерински, улыбнулась ещё раз.

– Ещё бы чубчик поправила, – шепнула Лида Валерии.

– Афродита, – пропел мужичок, подведя Регину к столу, поцеловал руку и, развернувшись, неестественно твёрдой походкой направился на свое место.

Людмила весело щебетала с Лидой, а Регина задумчиво пощипывала виноградинки:

– Девочки, он такой трогательный.

Девочки, не найдя что ответить, уткнулись в свои тарелки. Вечер шёл своим чередом, подруги танцевали, флиртовали с мужчинами, вспоминали забавные эпизоды из своей жизни, рассказывали Валерии о Серафиме. В общем, получали от вечера и общения максимум удовольствия. Во время очередного тоста Лиды, как всегда витиевато закрученного, Екатерина обратила внимание на полную тишину в зале. Повернув голову, она с удивлением обнаружила стоящего в центре зала рыжего кавалера Регины. В руках он держал саксофон и выжидающе смотрел на них. Подруги, увидев её заинтересованный взгляд, тоже повернули головы и замерли. По всей вероятности, только этого он и ждал.

Господи, что это была за музыка! За то время, пока он играл, у Кати вся жизнь пронеслась перед глазами. Сердце разрывалось, душа пела и плакала. Вероятно, не у неё одной мелодия вызвала бурю эмоций. Людмила смахивала слезинки со щеки, Валерия, не отрываясь, смотрела в пустой фужер, словно надеясь в нём что-то увидеть. Лидия шмыгала носом, а застывшая Регина широко распахнутыми глазами смотрела на музыканта.

Музыка смолкла, но на этом чудеса не закончились. Маэстро подошёл к своему столику, передал саксофон молодому человеку, который тот тут же убрал в футляр, после чего он взял со стола бордовую розу и направился в сторону подруг. Подойдя к Регине, протянул ей розу, поцеловал руку и положил на стол маленький бархатный футляр.

Сидящие за столом в оцепенении наблюдали за его действиями. Маэстро поклонился ещё раз и, развернувшись, походкой венценосной особы направился к выходу, где его уже ждала свита.

– Офигеть, – прошептала Лидия и уставилась на футляр.

– Рейка, открывай, не томи, – попросила Людмила. Регина осторожно открыла футляр.

– Офигеть! – пробасила Лидия и икнула. На дне лежал платиновый кулон, усыпанный бриллиантами.

Валерия протянула руку:

– Дай посмотреть.

– Рейка, дай ей посмотреть, – не выдержала Екатерина. – У неё дед известным ювелиром был.

– Почему – был, – возразила Лера. – Он и сейчас, слава богу, жив, только в Ялту переехал.

– Извини, не знала.

Лера покрутила кулон в руках и вернула Регине:

– Высший пилотаж. Носи, Рейка, он тебя достоин, очень дорогая вещица.

Регина всё ещё молча переводила взгляд с кулона на подруг.

– Не зря ты, подруга, «горько» кричала, – наконец-то пришла в себя Лидия. – В следующий раз он тебе кольцо подарит.

– В следующий раз? – уставилась на неё Баженова. – Какой следующий раз?

– Я не знаю, в какой, где и когда, но… – Лидия подняла кверху пальчик. – Я уверена, что встречи с ним тебе не миновать.

– Девочки, я боюсь.

– Чего? – хором поинтересовались те.

– Не знаю, боюсь – и всё.

– А как его зовут-то? – поинтересовалась Людмила.

– Эрмингельд.

– Как?

– Эрмингельд.

– Ух ты, здорово! – пришла в восторг Мила.

– Надо же, Эрмингельд, – покачала головой Лидия. – А играет он – зашибись, у меня душа наизнанку вывернулась, – призналась она.

– Талант, – согласилась Валерия.

– Рейка, а он у тебя телефон спросил? – вдруг встрепенулась Екатерина.

– Не-а.

– Странно.

– Вот и я говорю: такой подарок – и просто так, – взвилась Лида.

Глава 6

Утром Катя проснулась и поняла, что у неё сказочно хорошее настроение. «Устрою себе праздник души, ничего делать не буду. Еда есть, новая книжка есть – хорошо-то как! Замечательно вчера посидели: без фанатизма, не перебрали. Настроение ни себе, ни людям не испортили. Голова не болит, и каблуки правильные выбрала – ноги не гудят. Красота! Как Рейка каждый день с утра до вечера на своих каблучищах вышагивает? Ужас! Интересно, как там девчонки, проснулись уже или нет?»

Она глянула на часы – те показывали полдень. Этажом выше юный Паганини запиликал на скрипке. Вальпургиева ночь среди бела-то дня. Караул! Мячик ему подарить, что ли?

Услышав телефонный звонок, Катя побежала в комнату: «Ой, Рейка, как же я про неё забыла».

Звонила Мила:

– Штилева, ты ещё спишь?

– Нет, я давно на ногах, а что?

– У этой полоумной башню конкретно заклинило. Приезжай, Рейка чудит – нам с Лидкой не справиться.

– Лечу.

Телефон отключился и зазвонил вновь, на этот раз звонила Лера.

– Лерка, извини, у нас полный сбор, Мила звонила – Баженова чудит.

– Так мне тоже ехать?

– Тебе не знаю, а мне точно нужно.

– Катя, дай мне адрес, я приеду, мало ли и я на что сгожусь.

Катя продиктовала адрес Регины и побежала одеваться.

Подойдя к проезжей части, поняла, что придётся голосовать: такси почему-то разом решили не приезжать в её район. Увидев, что за машина начала тормозить, махнула водителю рукой и начала голосовать снова.

– А чем это моя ласточка вам, девушка, не угодила, а?

– Мне на Катинский.

– Думаете, не доедет?

Огромный внедорожник сверкал и переливался на солнце, а из открытого окна на Катю смотрели насмешливые глаза водителя. Вспомнив, что деньги в сумочке есть, она села в машину и на мгновение замерла от красоты мужских рук, лежавших на руле.

– Чего стоим?

– Жду команды.

Екатерина взмахнула рукой:

– Поехали!

– Адрес говорите, – водитель засмеялся. – Я местный. – Машина плавно тронулась с места. – В бардачке есть расчёска.

– А что там ещё есть? – поинтересовалась Катя.

– В данный момент, я думаю, что вам не хватает именно её.

Катя достала из сумки зеркало и пришла в ужас.

– А вы экстремал, однако. Я бы человеку с таким внешним видом никогда не остановила. Водитель вновь засмеялся, продемонстрировав великолепие белоснежных зубов.

– Вообще-то и в самом деле, такое впечатление, что вы ночью на метле летали.

– Да, вроде того, – Катя хихикнула. – Вчера у подруги день рождения был.

– И сейчас вы едете к ней лечить её голову?

– Почему вы так думаете?

– Я прав?

– Да. Вы не будете возражать, если я у вас в машине причешусь?

– Я же вам сам предложил.

Она достала свою расчёску и начала приводить волосы в порядок. Учитывая их длину и густоту, это было довольно проблематично.

– Остановить машину?

– Зачем?

– Чтобы вам удобнее было.

– Спасибо, я и так справлюсь.

– Арсений Грозов, – представился водитель.

Екатерина не удержалась и засмеялась.

– Чему вы смеётесь?

– Екатерина Штилева.

– Бывает же такое, – удивился Арсений. – Вы очень красивая, Катя.

– Вы, Арсений, тоже чудо как хороши.

– У вас, Екатерина Прекрасная, очень красивые волосы – так и хочется их потрогать.

– Лучше руль держите, а то на дороге, знаете ли, отвлекаться опасно.

Арсений хитро улыбнулся и спросил:

– А когда я вас до места довезу, дадите потрогать?

– Что?

– Волосы.

– Только волосы?

– Я парень скромный, для начала только их. Ну, так вы мне не ответили…

– Хорошо, я вам дам потрогать свои волосы. Эх, жаль, ножниц нет.

– Зачем это? – удивился он.

– Да чтобы вы мне эту красоту остригли, а то другие отказываются.

– Другие, значит, люди, а я варвар?

Наконец-то волосы были причёсаны и заколоты в хвост, тема исчерпана.

– Катенька, а вы петербурженка?

– Да.

– Я тоже, правда, сейчас живу и работаю в Москве.

– К родителям приехали?

– Угадали, я к ним часто приезжаю. У них нас трое, и все в Москву переехали. Так чтобы они не очень скучали, ездим к ним по очереди.

Глава 7

В квартиру подруги Екатерина вошла с блаженной улыбкой. Людмила удивлённо посмотрела на наконец-то появившуюся подругу и строго спросила:

– Ты где была?

– Ну, так к вам ехала.

– На чём? – продолжала допытываться Людмила.

– На машине, а что?

– Лимон дать?

– Зачем мне лимон?

– В зеркало посмотрись.

В зеркале Катя увидела себя: умницу и красавицу.

– Улыбку убери, блаженная, – проскрипела Людмила. – У нас же трагедия.

– Какая? – не на шутку испугалась Катя.

Мила наморщила нос и изрекла:

– У нас любовь.

Катя захихикала и, не подумав, ляпнула:

– У меня, по-моему, тоже.

Подруга схватилась за сердце:

– Катюшка, родная, только давай не сегодня. Сегодня нам Рейки хватит, а то с тобой перебор получится.

– Так и быть, я вам завтра концерт по заявкам устрою.

После двухчасового уговаривания Регина наконец-то успокоилась и отправилась в ванную, откуда вышла через час, исполнив весь известный ей репертуар русских народных песен и романсов. О её многочасовом «слезвоне» напоминали только красные глаза и распухший нос. За то время, пока Баженова рыдала и приходила в себя, Лера, приехавшая неожиданно для всех, приготовила шикарный обед.

– Лермон, да у тебя талант, – похвалила её Лида. – Умереть, как вкусно!

– Ну, я же у мамы и бабушки училась как-никак, – заметила Валерия.

Лидия поправила очки и обошла вокруг неё:

– Я тоже, но готовить так не умею. И что с того?

– Да не обижайся ты, Лидочка, из Рейкиных стратегических запасов только что юродивый приготовить обед не смог бы.

– То есть я, да? – разошлась Лидия. – Я бы не смогла даже из такого количества продуктов что-то путное приготовить, ну вот не умею я!

– Ну что-то же ты готовить умеешь?

Лидия задумалась, после чего утвердительно кивнула:

– Картошку жарю – приходи глядеть, и сало солю так, что не оторвёшь.

– Вот видишь, некоторые и этого не могут, – успокоила её Валерия.

Регина подошла к столу, оглядела стоящее на нём изобилие и округлила глаза, которые радостно заблестели.

– Девочки, давайте за стол, – предложила она и опустилась на хозяйский стул. Девочки не заставили себя долго упрашивать и тут же уселись на свои места. Лера достала из духовки мясную кулебяку с грибами и поставила её перед носом Регины. Настроение у Баженовой улучшалось на глазах. Наконец все присутствующие успокоились и принялись за еду.

– Катюня, – Регина отвлеклась от трапезы и махнула в сторону двери, – сходи в гостиную, там на столе кулон лежит. Принеси, обмоем, а то носиться не будет.

– Девочки, а может, нам сегодня не пить?

– Катюшка, так ты и не будешь, за рулём же, – успокоила её Мила.

– Я сегодня без машины.

– Тогда точно обмоем, – обрадовалась Регина. – Неси.

Катя принесла кулон и повесила его подруге на шею.

– Блеск! – Лида, как кузнечик, подскочила на стуле. – Красота! Лера, правда, красота? А ты почему не пьёшь?

– А вот я как раз за рулём.

– Ты что, не знала, куда едешь?

– Почему не знала, знала, я же торопилась.

Катя отловила в тарелке Людмилы маринованный грибочек и отправила его себе в рот:

– Рейка, не томи, рассказывай.

– Ну а что рассказывать? Рассталась я с вами у ресторана и поехала домой. Выхожу у дома из такси, сзади тормозят две машины. Я к подъезду, слышу, меня зовут, оглядываюсь – Эрик. Девочки, он меня на третий этаж на руках нёс.

– Силён мужик! – пришла в восторг Лидия.

– Мы с ним всю ночь любовью занимались.

– Секс – это дело хорошее, – одобрила Лидия. – Дальше что?

– Под утро заснули, просыпаюсь – его нет.

– Регина, ты драгоценности проверила? – поинтересовалась Валерия.

– Нет.

– Проверь.

– Зачем?

– Проверь, говорю, – настаивала Валерия.

– Рейка, ну что тебе, трудно, что ли? – поддержала Леру Лидия. Регина ушла в комнату, где открыла сейф:

– Да всё на месте, а что на мне вчера было, на столике журнальном лежит.

– А деньги? – не унималась Лида.

– А деньги у меня на карточке, а те, которые не на карточке, у отца и на работе. Ценной живописи, – она сделала ударение на предпоследний слог, – у меня нет. Да и антиквариата тоже, сами знаете: я к нему равнодушна.

– Ладно, давай дальше рассказывай.

– Штилева, отвяжись, я уже вам всё рассказала. Ой, девочки, вру, не всё. Слышу – звонят, я к дверям, думала, что Эрик вернулся. Открываю: передо мной стоит двухметровый детина с корзиной цветов, пакет в руках держит: «Регина Анатольевна, это вам от Эрмингельда Поликарповича с поклоном». Раскланялся и ушёл.

Глава 8

Проснулась Екатерина от звуков и запахов, доносившихся из кухни. Воры? Нет, воры готовить не станут. Девчонок принесло с инспекторской проверкой? Она накинула халатик и побрела на кухню.

– Девчонки, какой мне сон приснился! Расскажу – обзавидуетесь. Да, пить два дня подряд нельзя, надо же, такое приснится.

Вместо девчонок в джинсах, но с голым торсом и босыми ногами, в кокетливом передничке над плитой колдовал Арсений. Катя икнула, закрыла глаза и помотала головой: «Боже праведный, так это что, не сон был?» И вдруг до неё стало доходить, что это не сон, а самая что ни на есть реальная действительность.

Арсений понимающе посмотрел и поинтересовался, не хочет ли она есть. «Мне бы сейчас напиться и забыться, – подумала Катя и застонала. – Хотя в данной ситуации это вряд ли поможет».

– Пока ты спала, я в магазин сходил, а то, думаю, ты проснёшься, а кормить мне тебя нечем, да и себя, любимого, тоже.

– А ты что, решил у меня обосноваться? Так я сразу говорю: я против.

– В Москве я должен быть во вторник, но в пятницу вернусь. Возьми два дня за свой счёт. Возьмёшь?

Катя от нелепости ситуации, в которую она попала, лишь обречённо кивнула головой:

– А зачем?

– Как это зачем? Вместе побудем, отдохнёшь, ко мне привыкнешь.

– Грозов, ты чего ко мне привязался-то? Что тебе от меня нужно? В Питере проблемы с женским полом? Тебе остановиться негде? Но ты же говорил, что у тебя здесь родители.

– Катя, я же тебе предлагал: неудобно у тебя, поехали ко мне.

– Вот и езжай к себе.

– С тобой поеду, а один – нет. Мне с тобой больше нравится.

– А у меня ты спросил?

– И спрашивал, и предложение вчера сделал. Мы же решили, что в следующем месяце поженимся, когда мои родители вернутся. И твоим сообщить нужно заранее.

– Моим не нужно.

– Это почему?

– Они несколько лет назад на машине разбились.

– Прости, я не знал.

– А ещё я замужем была.

– Я бы очень удивился, чтобы такая красавица – и замужем не побывала. Катя, для меня ни настоящий, ни бывший муж не помеха.

– Почему это? – искренне удивилась Катя.

– Потому что я в тебя влюблённый, я хочу на тебе жениться, так что готовься, будем создавать семью.

– Грозов, девяносто девять процентов из ста, что у меня не будет детей. Да я думаю, что и один процент мне врач из жалости пообещал, – неожиданно для себя выдала Катя. – Так что семья отменяется.

Арсений отложил нож, сел перед Катей на стул и взял её руки в свои. Он помолчал, подбирая слова:

– Катенька, судя по всему, это для тебя важно, но, поверь, не смертельно.

– Грозов, а у тебя дети есть?

– Нет, да я женат-то был несколько дней.

– Как это?

– Поженились и поняли, что нам это не нужно: ни ей, ни мне.

– Грозов, родители всегда хотят внуков.

– Ну, во-первых, они у меня люди понятливые, во-вторых, уже четыре внука имеются. У меня ещё старший брат есть и младшая сестра.

– Ничего себе, какой ты богатый.

– Так что, Екатерина Прекрасная, это не повод для переживаний.

Катя решила прекратить препирательства, собраться с мыслями и придумать, как ей выставить из своей квартиры захватчика и змея-искусителя в облике Арсения Грозова.

Почти целый день они провели в постели, выйдя два раза на кухню для того, чтобы подкрепиться.

Катя лежала на груди Грозова, а он нежно перебирал пальцами её волосы.

– Какие тебе цветы нравятся? – вдруг неожиданно поинтересовался Арсений.

– Жёлтые.

– Нет, с жёлтыми цветами ты, дорогая, в загс не пойдёшь.

– А с какими я пойду?

– С белыми или розовыми. И вообще, жёлтые цветы я тебе дарить никогда не буду.

– Грозов, а тебе известно, что жёлтый цвет – цвет благополучия?

– Нет, любимая, такое благополучие сама себе покупать будешь.

– Как скажешь.

Арсений настороженно посмотрел на Катю:

– А чего это ты вдруг такая сговорчивая стала?

– А я поняла, что спорить с тобой – только время терять.

– Не ошибся я в тебе, Катенька: ты не только красивая, но ещё и умная – это радует.

Катя отстранилась от Арсения и наморщила нос:

– А ты меня, жених, кормить собираешься?

– Конечно, любимая.

Он поднялся с кровати и потянул её за собой. В кухне Арсений принялся за сервировку стола, а хозяйка залезла с ногами на стул, с интересом наблюдая за его действиями.

– А у тебя есть что-нибудь из спиртного?

Глава 9

Катя сделала невинные глаза и поинтересовалась, для чего ей могут понадобиться силы.

Жених смущённо улыбнулся, молча пожал плечами и быстренько поставил перед ней тарелку с едой:

– Попробуй, я надеюсь, что тебе понравится.

– Грозов, где ты так хорошо готовить научился?

– Нравится?

– Очень.

– Нас в семье трое, родители на работе, мы с братом на хозяйстве. Чаще всего по кулинарным книгам готовили, у родителей или соседей спрашивали. Бывало, до чего-то и сами доходили. Когда получалось, когда не очень, но руку набили. У меня два друга есть, я тебя с ними познакомлю, со школы дружим. Так вот они тоже хорошо готовят.

– Вместе кашеварили?

– И такое бывало. Один раз пончики затеяли, так родителям пришлось ремонт на кухне делать – банки со сгущёнкой взорвались.

– Арсений, оставь мою коленку, не отвлекайся от трапезы.

– Не могу, уж больно она у тебя соблазнительная.

– Коленка?

– И коленка тоже.

Катя попыталась отодвинуться, но он, не мешкая, подхватил её на руки и понёс в спальню.

Опять провал в памяти. Катя открыла глаза и встретилась взглядом с Арсением:

– Мне было хорошо.

– Я рад.

А утром Катя проснулась от нехватки воздуха. Её крепко сжимали сильные мужские руки. Она предприняла попытку освободиться, но жених недовольно заворчал и прижал её к себе ещё крепче. Задохнуться даже в таких объятьях ей не хотелось.

– Арсений, отпусти, мне дышать нечем.

– Катюшка, котёнок, спи, рано ещё.

– Грозов, если я сейчас задохнусь, с кем под венец пойдёшь?

Стоя под душем, Катя пыталась собрать свои мысли, но эти самые мысли показывали ей языки и разбегались в разные стороны. И только ей стало это удаваться, как рядом появился змей-искуситель в облике Грозова.

«И зачем я такую вместительную кабинку выбрала?» – единственное, о чём она успела подумать.

– Грозов, я скоро ходить не смогу.

– Очень хорошо, – обрадовался он и полез целоваться. – Будешь до моего приезда в постельке лежать.

– Так ведь я с голода умру.

– А я тебе еды наготовлю и холодильник заварю – до пятницы хватит. – Слова жениха приобретали конкретику, и Катя насторожилась. – Катюша, а ты машину водишь?

– Да.

– И права у тебя имеются?

– Конечно.

– А давай я тебе доверенность сделаю – на моей машине ездить будешь.

– Спасибо, у меня своя машина имеется.

– Хорошо, что ты вчера на ней не поехала.

«Для кого хорошо, а для кого и как сказать», – подумала Катя, но промолчала.

– А то когда бы я тебя ещё встретил?

Катя начала сомневаться в нормальности нового знакомого. В своём рассудке она засомневалась ещё вчера, когда привела незнакомого человека в дом. К тому же до сих пор непрерывно занимается с ним сексом.

«Силы небесные, пошлите мне разума и рассудка, да побольше, побольше. Нет, ну ладно, он о женитьбе соловьём заливается, как это говорится, обещал – не значит, что женился. Но на второй день предложить малознакомому человеку свою машину, да не абы какую – явная потеря рассудка».

– Ну что, наелась? – на этот раз жених баловал её творожной запеканкой с яблоками.

– Да, спасибо.

– Катенька, солнышко моё, ну что ты загрустила, меня всего три дня не будет. Я тебе каждую свободную минуту звонить буду.

«Вот только мне этого счастья мне и не хватало», – подумала Катя и тяжело вздохнула.

Жених, неверно истолковав вздох, предложил:

– А давай ты со мной в Москву полетишь, город посмотришь, с родственниками познакомишься. Наряды к свадьбе начнёшь покупать?

Чаем Катя всё-таки подавилась.

– Я не могу, у меня работа, не могу я людей подводить.

«Хорошо, хоть ума хватило не сказать, что я сама себе хозяйка», – радовалась она в душе.

– Ну хорошо, тогда пока работай, а лучше увольняйся, а я тебе карточку сделаю, чтобы ты себе ни в чём не отказывала. Налить тебе ещё чаю?

Катя протянула чашку, но тут же отказалась: рисковать здоровьем не хотелось.

– А загранпаспорт у тебя есть?

– Имеется, а что?

– Сразу после свадьбы в путешествие улетим – подумай пока, куда бы ты хотела.

Стол поплыл у Кати перед глазами, и она начала медленно, но верно сползать со стула на пол. Арсений, хоть и успел её подхватить, головой она всё-таки обо что-то ударилась.

В спальню Катя унести себя не позволила, памятуя, чем это до сих пор заканчивалось. Лёжа на диване в гостиной, она не удержалась и задала жениху вопрос:

– Грозов, скажи, чего ты ко мне привязался, зачем я тебе нужна?

Глава 10

У Кати зазвонил телефон – звонила Лера.

– Штилева, у меня к тебе дело, – не здороваясь, выдала она.

– Здравствуйте, Валерия Аркадьевна.

– Да ладно тебе, привет. К пяти ты должна быть у меня на показе.

– Хорошо, но я буду не одна.

– Бандераса прихватишь?

– Его самого, – подтвердила Катя догадку подруги.

– Замечательно, пускай на тебя, красивую, полюбуется.

– Менглет, ты на что намекаешь?

Катя начала догадываться, куда та клонит.

– Я не намекаю, а радирую открытым текстом. Ты в синем платье сегодня должна… нет, ты обязана за тот праздник, что я тебе подарила, блистать у меня на показе.

– Лерка, ты что, с головой, рассорилась? Да я же и себя, и тебя опозорю! Какая из меня модель?!

– Суперская. И знай: если ты меня подведёшь, знать я тебя больше не желаю ни-ког-да.

– Лерка, а давай я тебе платье подвезу, и его кто-то другой наденет и пройдёт по твоему грёбаному подиуму.

– Какой у меня подиум? – заорала взбешённая однокурсница.

– Лерочка, дорогая, я не то хотела сказать, – испугалась, что обидела человека, зачастила в трубку Катя.

– Штилева, в пять у меня в ателье, или ты мне не подруга на всю оставшуюся жизнь. – И дизайнер-самородок, Валерия Аркадьевна Менглет, отключилась, а Катя с ужасом уставилась на телефон у себя в руке.

– Я дурею, Люся, – только и смогла вымолвить она на вопросительный взгляд Арсения.

– Грозов, езжай один по своим делам: я должна себя в порядок привести.

– Ты и так в порядке.

– Понимаешь ли, – Катя затравленно посмотрела на жениха. – Лерка настаивает, чтобы я у неё сегодня на показе выступила.

– Ты же не модель. Твоя подруга без тебя обойтись не может?

– Думаю, что может, но настаивает.

– Хорошо, я тогда поехал, банкет закажу, а ты пока собирайся.

В четыре часа потрясающе красивый Грозов застал свою невесту с обезумевшими глазами, мечущейся по квартире с платьем наперевес. Около пяти часов Катя уже находилась в цепких руках стилиста Стаса Лаврова и Валерии. В шесть начался показ летней коллекции одежды, завершать который должна была Екатерина.

– Может, коньячку для храбрости хряпнешь? – предложил ей Лавров.

– Нет, мне ещё хуже будет.

– Хуже не нужно, – согласился Лавров и подал ей стакан с минеральной водой, который она тут же опустошила.

Катя шла, нет, она плыла по зелёному цветущему лугу навстречу улыбающемуся Арсению. Ярко светило солнце, над головой проносились стрижи, а в траве стрекотали кузнечики. Её переполняло счастье. Она видела перед собой восхищённые глаза Арсения, и её сердце пело от радости.

Вдруг неожиданно перед собой Екатерина увидела лицо Валерии, которая тут же втащила её за кулису.

– Молодец, Штилева, какая же ты молодец! Я тобой горжусь!

– Ну вот видишь, у тебя всё получилось, – тряс её за плечи Лавров. – Ты боялась, а прошла, будто только этим и занималась всю жизнь.

– Катюш, сейчас выходим все вместе.

– Лерочка, прости меня, я не смогу ещё раз, я выдохлась. Кураж пропал! Всё.

Лера внимательно на неё посмотрела, звонко чмокнула в щёку и кивнула:

– Спасибо тебе, Катюха, иди, отдыхай. Лавров, девочки, за мной.

– Екатерина, пойдёмте, я вас провожу, – Офелия взяла её за руку и повела за собой.

Катя уже почти переоделась, когда в комнату ворвался Грозов.

– Где мы можем выйти? – он схватил Катю за руку и поволок в указанном направлении.

Офелия побежала следом, комментируя, какую дверь открыть и где следует повернуть. В машине Арсений прижал её к себе и впился в губы, отчего Катя вскрикнула от боли и попыталась его оттолкнуть от себя:

– Мне больно! Пусти, мне больно!

Перед тем, как Грозов выпустил её из своих объятий, в его глазах она увидела ужас. Арсений протянул ей салфетку:

– У тебя на губе кровь.

Катя обмакнула губу: на салфетке действительно была кровь; она выдохнула из себя воздух и на несколько мгновений закрыла глаза.

– Сейчас, Грозов, ты отвезёшь меня домой и навсегда, слышишь, навсегда исчезнешь из моей жизни. Хотя зачем я тебя прошу, я и сама могу прекрасно добраться.

Она попыталась выйти из машины. Попытка не удалась, и машина тронулась с места.

– Катя, прости меня.

– Грозов, ты вёл себя как скот. За что ты меня наказывал, за что ты мне сделал больно?

– Катя, прости меня, дурака. Я сам себе не могу объяснить своей реакции.

– С этим уже не ко мне, с этим тебе к психологу.

Перед дверью оказалось, что ключей у неё нет – они были у Арсения. Зайдя в квартиру, Катя огляделась:

Глава 11

Катя открыла глаза и грустно улыбнулась: «Это всего лишь сон. Как было бы замечательно, если бы мама учила не во сне, а наяву. Как же мне вас не хватает, родители!»

Катя вздохнула и вылезла из-под одеяла.

Арсений сидел на кухне у окна и курил, на подоконнике стояла бутылка водки, рядом – наполненная рюмка.

– Я не поняла… – Катя указала рукой на натюрморт.

– Стресс у меня, – объяснил своё поведение Грозов.

– Вы бы, господин Грозов, ехали стресс снимать к себе домой.

– Вместе в чувство приходить легче.

– А у меня, уважаемый, не стрессовая ситуация, так что вещи в охапку – и домой.

– Я и так дома.

– Здравствуйте, приехали, дома он. И с каких это пор мой дом стал твоим? И почему ты позволяешь себе в моём доме курить?

– Вот за это извини, – Арсений потушил сигарету. – Катя, нам нужно поговорить.

– Грозов, мы уже обо всём поговорили. – Катя развернулась и ушла в гостиную, где залезла с ногами на диван и замерла. Из головы не шёл разговор с мамой во сне.

Следом за ней в комнате появился жених с устрашающего размера букетом белых роз. Он подошёл к дивану, положил перед Катей цветы, а сам уселся на полу.

– Катя, я тебя люблю, выходи за меня замуж, – при этом Арсений протянул ей маленькую бархатную коробочку.

– Грозов, меня от твоей наглости оторопь берёт. Ты что, действительно считаешь, что настолько неотразим, что тебе все твои выходки могут сойти с рук?

– Катя, ну прости ты меня, дурака.

– Знаешь, Грозов, может быть, тебя это удивит, но в мои планы выходить замуж за дурака не входит. Да и за умного, кстати, тоже. Так что забирай всё своё добро и катись к себе домой, ну или куда в другое место. А я хочу спокойствия и тишины.

– А я тебе пиццу приготовил.

– Вот пиццу можешь оставить за моральный ущерб и использование моего хрупкого, трепетного тела.

– Катюша, пойдём на кухню, я тебя накормлю, или хочешь, я тебе сюда принесу?

– Нет, пойдём уже на кухню, душегуб.

Катя съела внушительный кусок пиццы.

– Ну как, вкусно? – поинтересовался Арсений.

– Спасибо, вполне съедобно.

– И только?

– Я же сказала – есть можно, разве этого недостаточно?

Арсений обиженно засопел и начал убирать грязную посуду со стола.

– Чай пить будешь?

– Грозов, как мне тебя из своей квартиры выселить? Не полицию же, в самом деле, вызывать.

– Не надейся, не дамся. Я ни из твоей квартиры – ни в жизни ни ногой.

– Хоть самой из своего собственного дома уходи…

– И тебя никуда не отпущу, – заметил жених. – Катюша, а во что можно цветы поставить?

– Я сейчас сама цветами займусь.

После её последних слов настроение у Арсения заметно улучшилось.

– Может, тебе ещё что-нибудь вкусненького приготовить?

– Грозов, у нас ещё половина противня пиццы.

– А хочешь, я тебе десертик какой-нибудь изображу, салатик там фруктовый, например?

– Грозов, ты начинаешь меня пугать.

– Ну что мне для тебя сделать?

– Освободить мою квартиру от своего присутствия!

Арсений насупился и принялся за уборку кухни.

– Можешь окно помыть, а то у меня все руки не доходят.

Катя ушла в комнату, расставила по вазам цветы и примостилась на диване с книгой…

– Всё сделал, – появился через некоторое время жених в комнате.

– Что сделал?

– Окно намыл, пол протёр.

– Спасибо. Теперь, Грозов, домой.

– Катька, ну прекрати надо мной издеваться, постарайся меня понять!

– Да не желаю я понимать скотского отношения к себе. Не желаю, понимаешь ты это или нет? Ты хотел показать свою силу – ты её показал. Ты меня хотел унизить – у тебя это получилось. Так что с чувством выполненного долга ты можешь проваливать из моей квартиры и жизни – в ней тебе места нет.

– Катюшка, родная моя, прости, я тебе обещаю, что подобного больше не повторится. Я тебе слово даю. Поверь, я сам от себя не ожидал подобной реакции. Я взрослый, здравомыслящий человек, умеющий контролировать свои эмоции и ситуацию. Катя, прости меня.

– Хорошо, Грозов, я тебя простила, а теперь уходи, мне нужно побыть одной.

– Нельзя мне сейчас тебя одну оставлять, так что извини, уйти я не могу.

Арсений сел на диван и прижал Катю к себе, поцеловал один раз, вдохнул её запах и уже не мог остановиться.

...Катя спала, Арсений лежал рядом и с нежностью смотрел на женщину, которую он сегодня так глупо чуть не потерял. Красивая, умная, гордая и такая ранимая женщина была с ним рядом. Чем и как он сможет её удержать? Что он должен сделать, чтобы она ему поверила и осталась с ним навсегда? Потом, позже, она полюбит его, обязательно полюбит, потому что он сделает всё, чтобы это произошло. Он не сможет без неё нормально, полноценно жить, он не сможет без неё легко дышать, мир станет чёрно-белым, безликим и безрадостным. И он умрёт. Нет, конечно, он будет жить, но это будет уже не жизнь, а существование. Он должен будет истребить на корню свою ревность, истребить в зародыше, чтобы она не испортила ему жизнь. Нет, не ему, а им.

Глава 12

Арсений, увидев Катю в дверном проёме, заулыбался:

– Ты уже проснулась? С добрым утром, любимая.

– Грозов, для меня утро добрым не бывает: я стопроцентная сова.

– Учту. Лазанью будешь?

– Буду, я вообще-то всеядная.

– Судя по содержимому твоего холодильника, я так и понял.

– Издеваешься?

– Да что ты, это я так, к слову.

Перед Катей появилась тарелка с лазаньей. Она попробовала и зажмурила от удовольствия глаза.

– Ну как, вкусно?

– Бесподобно.

– Вот видишь, какой я у тебя хозяйственный.

Катя с интересом посмотрела на Арсения.

– Интересно…

– Что тебе, любимая, интересно?

– И как часто тебе приходится стоять у плиты?

– Я бы не сказал, что часто, но иногда приходится. Например, все мои племянники обожают пиццу в моём исполнении. Ксюхе с Дашкой нравится мой плов, а родители обожают фаршированную щуку.

– Грозов, ты это серьёзно?

– Вполне. Вот, правда, с тестом я не дружу, но тут на помощь приходят всё те же Ксюша с Дашей.

– Это очень хорошо, – Катя улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Хорошо, когда есть, кому прийти на помощь, когда можно кому-то поплакаться, с кем-то порадоваться, и вообще, замечательно, когда у человека есть кто-то близкий и родной.

Арсений присел на стул, стоящий рядом с Катей, и перетянул её к себе на колени. Он прижал её голову к себе и вздохнул.

– Катька, я никого и никогда ни к кому не ревновал. Это, оказывается ужасно.

– Правда?

– Ага. Я думал, что от ревности вчера умру, у меня сердце вытворяло такие кульбиты с разворотами. У тебя, когда ты шла по подиуму, было такое лицо!

– Какое?

– Сейчас попробую тебе объяснить.

– Арсений, подожди, – Катя закрыла ему ладонью рот.

– Катенька, мне действительно нужно объяснить тебе своё вчерашнее поведение и состояние.

– Арсений, ну подожди, пожалуйста. Если я тебе сейчас что-то не расскажу, то уже потом точно не расскажу.

– Хорошо говори, – согласился Грозов и прижал её к себе ещё крепче.

– Я согласилась вчера выйти у Леры на показе, но перед выходом ужасно испугалась и уже чуть было не отказалась. А Лера вдруг мне говорит, мол, выбери в зале одно лицо и покажи ему себя и своё платье. Я у неё поинтересовалась, где ты сидишь. Она показала и вытолкнула на подиум. Чувствую: сейчас в обморок грохнусь, но взяла себя в руки, представила себе твоё лицо, глаза и пошла тебе навстречу. А как только вернулась за кулису, видение исчезло, кураж пропал, и выйти вместе со всеми я уже не смогла. Представляешь, не смогла, и всё тут. Хорошо, что Валерия смогла меня понять. Грозов, почему ты на меня так смотришь?

– Катя, я едва сдержался, чтобы не унести тебя с этого треклятого показа, они смотрели на тебя так, как смотреть должен был только я. И хорошо, что ты не слышала, что говорили некоторые из них.

– Я так плохо прошла?

– Нет, ты была вне конкуренции, ты затмила всех.

– Скажешь тоже.

– Ты потрясающая женщина, необыкновенная. Я люблю тебя, Катя. И я добьюсь, чтобы ты мне ответила тем же.

– Грозов, у нас ничего не получится, мы слишком разные и слишком много «но». И мы с тобой привыкли жить одни. Нам бы встретиться раньше, может быть, у нас что-нибудь и получилось.

Арсений сел перед ней на корточки и взял её за руки.

– Катенька, я сделаю всё от меня зависящее, мыслимое и немыслимое, возможное и невозможное, чтобы переубедить тебя. О, чёрт, я забыл тебе сказать, что мы сегодня идём в ресторан – я хочу познакомить тебя со своими друзьями…

Катя вопросительно посмотрела на Арсения.

– Если ты не против, конечно, – быстро добавил он.

– Это не с теми ли друзьями ты собрался меня знакомить, которые должны в твоё отсутствие за мной присматривать?

– Это те друзья, которые в случае чего придут тебе на помощь, в любое время, когда меня не будет рядом с тобой.

Катя не нашлась, что сказать, и отправилась к холодильнику в надежде на то, что в нём ещё остались какие-то фрукты. Она открыла холодильник и остолбенела.

– Грозов, что это?

– Где? – появился он сзади и тоже заглянул внутрь.

– Я спрашиваю: что это такое?

– Катюша, я не понял, что именно тебя заинтересовало?

– Вот это всё.

– А, так до пятницы ты же должна чем-то питаться, а то похудеешь, не дай бог. А так до моего приезда тебе должно хватить.

– Грозов, но я же не слон.

– Девочек угостишь. Кстати, я тебе сейчас фруктов помою.

Глава 13

До ресторана они ехали молча.

Друзья Арсения ждали их уже за столиком. Мужчина поднялся, женщина улыбнулась и поздоровалась.

– Мои друзья – Вадим Потёмкин и его сестра Марина. А это, дорогие мои, моя невеста Екатерина Штилева, прошу любить и жаловать.

Палантин Катя скинула только после того, как Арсений уселся в своё кресло. На удивление быстро для себя Катя нашла общий язык с сестрой Вадима, и уже через короткое время они разговаривали как давние приятельницы.

– Катя, вы позволите вас пригласить?

– Конечно, Вадим, если ваш друг не станет возражать.

Друг не возражал, и Потёмкин вывел её из-за стола.

– Катенька, а скажите мне, пожалуйста, ваш жених видел вас со спины или ваш тыл для него – полная неожиданность?

– Судя по вашему вопросу, с сюрпризом я переборщила?

Потёмкин засмеялся и закружил её в танце.

– Будем надеяться, что к нашему возвращению Моревне удастся привести Арсения в чувство.

– Вадим, а я бы ещё потанцевала.

– Что, страшно возвращаться?

– Да, как-то, знаете ли, боязно.

– Не бойтесь, моя сестра вас точно в обиду не даст, вы ей понравились.

Сидящая за столиком Марина с трудом сдерживала смех.

– Катенька, вы не хотите попудрить носик? – предложила она.

– С превеликим удовольствием, Мариночка.

Женщины взялись под руки, переглянулись и не спеша отправились в дамскую комнату. Оказавшись в ней, Марина захохотала:

– Катя, зачем же ты с Грозовым жестоко-то так? Вчера начала, а сегодня уже решила добить окончательно?

– А ты откуда про вчера знаешь?

– Я у Менглет на показе была, так что видела реакцию Арсения на тебя. Бедный Грозов! От кого, от кого, но от него я подобной реакции не ожидала. Это надо же умудриться так мужика зацепить! Как тебе удалось? Молодец, достойного мужчину в мужья выбрала!

– Марина, не собираюсь я за него замуж, это он на мне жениться решил.

– Как это не собираешься?

– Не хочу я замуж.

– Подожди, а как же Арсений, он-то об этом знает?

– Я ему об этом сразу сказала, а он как будто не слышит, так что мы с ним как слепой с глухим разговариваем.

– Очень интересно, – протянула Марина и недоумённо покачала головой. – Катя, ты конечно, можешь меня не послушать, но не пори горячку, присмотрись к Арсению внимательно.

– Мариночка, дорогая, это не у меня горячка – это у него горячка: виданное ли дело, в первый день знакомства решить жениться, на второй – кольцо подарить. Я до сих пор думаю, что всё происходящее мне снится. Марина, – Катя на несколько секунд замолчала подбирая слова, – мне кажется, что Арсений – хороший человек, и я, честно говоря, в затруднительном положении. Давай встретимся, когда он уедет, если ты, конечно, не против. Я тебе сейчас визитку свою дам.

– И я тебе свою дам. Сейчас, подожди, где-то у меня была… – Марина полезла в сумочку и протянула Кате карточку.

К возвращению женщин настроение у Арсения улучшилось, он даже начал улыбаться.

– Девчонки, вы что, прежде чем попудриться, весь Невский в поисках пудры обошли? – поинтересовался Вадим.

– Да, там очередь была.

– Где? – удивился Потёмкин.

– Там, – Марина махнула рукой в неопределённом направлении.

Вадим покачал головой и переключил своё внимание на Катю:

– А мы вот, Катенька, думали, что наш друг никогда не женится.

– Так он ещё и не женится, он только собирается, а это, господин адвокат, разные вещи.

Катя улыбнулась и посмотрела на Арсения.

– А вот с этим я не соглашусь, – продолжал Вадим. – Если Грозов сказал «а», то он обязательно дойдёт и до «я». Так что, когда свадьба?

После своих последних слов он сморщился и сразу сменил тему. По всей вероятности, получил от сестрицы ногой под столом – догадалась Катя.

По направлению к её столику одновременно подошли двое мужчин, одного из которых она хорошо знала.

– Добрый вечер, господа, вы позволите пригласить ваших дам на танец?

Вадим приветливо кивнул, Арсений промолчал, скрипнув зубами.

– Вы позволите, прекрасная Екатерина Эдуардовна, пригласить вас на танец?

– С превеликим удовольствием, Гранд Арташесович.

– Как вы отпраздновали день рождения Милочки?

– Как всегда, замечательно.

– В тот день в ресторане был мой брат, он сказал, что вы были неотразимы, впрочем, как всегда.

– Умеете вы, Гранд Арташесович, бальзама девушке на сердце налить.

– Мой язык, прекрасная Екатерина, говорит о том, что видят мои глаза. К тому же ваше платье будоражит воображение.

Глава 14

Утром Катя проснулась раньше Арсения, тихонько высвободилась из объятий жениха и пошла на кухню. Быстро развела тесто и напекла блинов – единственное, что ей удавалось отменно, после чего отправилась будить.

– Просыпайся, пора вставать.

Арсений открыл глаза и глянул на часы:

– У меня ещё есть пять минут, а вот ты почему не спишь?

– Я тебе завтрак готовила.

Он проснулся окончательно и принюхался.

– Что ты делала?

– Завтрак тебе приготовила.

– Катя, поцелуй меня.

– Грозов, мы на самолёт опоздаем.

Грозов подскочил на кровати и засветился, как бенгальский огонь.

– Ты что, со мной полетишь?

– Нет, я тебя в аэропорт отвезу.

– В аэропорт меня Потёмкин отвезёт, – буркнул Грозов и поднялся с постели. Пока он принимал душ и брился, Катя сварила ему кофе.

– Ты блины с мёдом будешь, вареньем или так?

– А сметанки нет?

– А ты эту самую сметанку покупал?

– Нет.

– Тогда откуда ей взяться?

– Действительно, я как-то не подумал.

Арсений опустошил тарелку с блинами, крякнул от удовольствия и уже было полез к Кате с очередной порцией нежностей, как у него зазвонил телефон.

– Вадик, я уже выхожу… Катюша, Потёмкин внизу ждёт, ты меня проводишь?

– Да, конечно, ты всё проверил: вещи, телефон, документы?

Арсений хлопнул себя по карманам и кивнул:

– Всё при мне.

Вадим стоял у машины и улыбался,

– Доброе утро, Катенька!

– Как скажете, господин адвокат.

– У неё, друг мой, утро добрым не бывает: она сова, – просветил друга Арсений.

– В следующий раз вместо приветствия буду только кивать, как китайский болванчик. Арсений развернул Катю к себе, а Вадим тактично отвернулся.

– Ты без меня будешь скучать хоть немного?

– Грозов, я без тебя буду страдать с утра до вечера – езжай спокойно.

Арсений прижал её к себе и поцеловал:

– Я тебя люблю.

– До свиданья, Арсений. До свиданья, Вадим, удачи вам, мальчики.

…До обеда Катя объехала три своих магазина и поехала за Серафимой. Симка скептически оглядела Катю со всех сторон и осталась недовольной.

– Котёнок, ты что это носом водишь?

– Я думала, что невесты какие-то другие, особенные, что ли.

– Особенные они – когда в подвенечных платьях, а так они самые что ни на есть обыкновенные.

– У тебя тоже платье подвенечное будет?

Катя подхватила девочку и закружилась вместе с ней.

– Подвенечное платье, душа моя, Серафима, будет у тебя и притом самое красивое!

– А я хочу, чтобы платье было и у тебя.

– У меня, солнышко, оно уже было, только очень давно.

– Давно, Катюлечка, не считается.

С Симой время летело незаметно. Они гуляли, рисовали и занимались разными девчоночьими делами. Вечером приехала Регина с огромным тортом и двумя крупными ананасами.

– Ну ладно торт – его мы как-нибудь осилим, но для кого ты ананасы-то купила, кто их есть будет?

– Не знаю, понравились.

Ананасы среди подруг никто не жаловал, и необдуманная покупка подруги Катю насторожила.

– Манюня, что случилось?

– Ой, Катюша, любви хочется.

– Так, где её взять-то? – развела Катя руками.

– Некоторым негде, а некоторым, не буду пальцем показывать, эта самая любовь в руки сама идёт, так они ещё и выкобениваются.

– Это ты кого имеешь в виду?

– Мне Хачатрян детально и в красках расписал твою художественную самодеятельность вчера в ресторане.

– Да, подруга, – покачала головой Катя, – куда ни плюнь, везде свои люди.

– Штилева, ты вот мне лучше скажи, как тебя Грозов в этом платьице из дома-то выпустил?

Катя покраснела и заёрзала на стуле.

– Так я, это, палантинчиком спинку прикрыла.

Серафима отвлеклась от рисунка и восторженными глазами уставилась на Катю.

– До чего же ты, Катюля, умная и сообразительная. Я тобой горжусь.

– Не отвлекайся, Серафима, у нас серьёзный разговор, – отруководила ребёнком Регина и вновь переключила своё внимание на подругу. – Нет, люди добрые, послушайте вы сообразительную женщину! Палантинчиком она прикрылась, догадливая ты наша. Уж на что я к дизайнерским выкрутасам привычная – и то, когда на дне рождения у Лидки тебя в нём увидела, дара речи лишилась. Метрдотель так тот вообще весь вечер за сердце держался, а он тоже человек закаленный, всякое на своём веку повидал. У твоего мужика, скажу я тебе, стальные нервы, – Регина хмыкнула. – Арташесовича моего, кстати, тоже платьице зацепило. Сказал – любые деньги заплатит, но чтобы я у него на юбилее блистала в таком же или похожем.

Глава 15

В четверг вечером Катя отвезла ребёнка Миле, вернулась домой и позвонила Марине. Та как будто только и ждала Катиного звонка.

– Диктуй адрес – скоро подъеду...

– А у тебя есть что поесть? – с порога поинтересовалась Марина.

– С этим у меня полный порядок – холодильник радуется жизни.

– Богато, – оценила Марина содержимое холодильника и потёрла от удовольствия руки. – А у меня, когда я одна, шаром покати.

– В смысле – одна?

– Ну, когда Вадик уезжает.

– Так вы вместе живёте?

– Квартира у меня имеется, но я её как-то необдуманно купила, а жить в ней не могу, душа не лежит. Так что живу с братиком, пока не гонит.

– Мне показалось, что он тебя любит.

– И я его тоже люблю, у меня самый замечательный брат в мире. Почему ты на меня так смотришь? Я тебе серьёзно говорю: Вадик самый лучший, ну, по крайней мере, для меня.

– Марина, ты выпить что-нибудь хочешь?

– Да, можно. А у тебя есть или мне в магазин слетать?

– У меня есть, посмотри в шкафу.

Марина открыла дверь шкафа и присвистнула:

– Мама дорогая, разнообразненько-то как, неплохая коллекция.

– У меня три подруги, можно сказать, четыре, и у всех разные вкусы.

– Почему – почти четыре?

– Одна недавно прибилась, ещё не могу сказать, останется или нет.

– Может, и я к вашей стае прибьюсь?

– Да запросто, было бы желание.

– Катя, ты почему Арсению не звонишь? Вадимка говорит, он телефон из рук не выпускает.

– И не позвоню. Всё, конец романа, завтра тикаю. А там, глядишь, и Грозов остынет.

– Катька, ты что, неумная, да кто же такими мужиками разбрасывается?

– Я, Мариша, не разбрасываюсь, я всего-навсего трезво оцениваю ситуацию.

– У тебя кто-то есть?

– Нет, и уже очень давно. Я как только поняла, что родить не смогу, так с романами и завязала.

– Ясно…

– И это хорошо, что Грозов дал мне тайм-аут. Ты выбрала, что пить будешь?

– Да, если можно, коньяк, а ты что?

– У меня водка в холодильнике есть, – Катя оглядела стол. – Ну что, вроде бы всё порезано и «покладено». Ой, подожди-ка, у меня ещё мясо есть, Грозов нажарил как на Маланьину свадьбу, сейчас подогрею.

– Чем он тебя ещё баловал?

– Лазаньей, пиццей, ну и вот, мясом.

– А ты хорошо готовишь?

– Я, Мариночка, вообще готовить не умею, меня родители жутко баловали, я поздний ребёнок.

– Я тоже не умею, – вздохнула Марина. – А вот Вадик готовит хорошо, да и Кирюха с Игорёк тоже.

– Это его друзья?

– Игорь – старший брат Арсения, а Кирилл – их друг, он тоже в Москве живёт.

Катя налила немного водки в сок:

– Ну что, за встречу.

– Катя, ну почему ты не хочешь попробовать с Арсением?

– Я, видишь ли, Мариночка не хочу больше ставить на себе опыты. Честное слово, мне экспериментов хватило.

– Катенька, Арс – очень хороший человек, к тому же состоятельный.

– Мне всё равно, я сама не бедствую, просто у нас с Грозовым нет будущего.

– Откуда ты можешь это знать?

– Марина, Арсений привык жить для себя, он кот, который ходит сам по себе.

– Ну конечно, – возмутилась Марина. – И поэтому сделал тебе предложение? Катя, ты подумала, что сказала-то?

– Ты меня дослушай сначала, не перебивай.

– Не буду, – согласилась Марина и потянулась ещё за одним куском мяса.

– Но это, – продолжила Катя, – говорит лишь о том, что он нагулялся, пришло время для семьи. Где семья – там и дети, а где я их ему возьму? А наследника он обязательно захочет иметь, чтобы капиталы, нажитые непосильным трудом, завещать. Вот теперь и скажи мне, дорогая подруга моя, для чего я ему: сидеть дома, печь блины и ждать у окошка. А, ну да, ещё в постельке ублажать – самое-то главное забыла.

– Скажешь тоже.

– Хорошо, Маришка, скажи, в чём я не права?

– Катя, я тебе уже говорила, я его знаю с детства – он хороший и порядочный человек. И ещё я знаю, что он ни одной женщине ничего никогда не обещал.

– Тебе Грозов отчитывается, что ли?

Марина улыбнулась:

– Да, бывает иногда, а вообще-то у меня для докладов и доносов от Ксюшки имеется.

– Сестра Арсения?

– Ага, я ей про своего братца – она мне про своих. Катя, он тебе предложение сделал, кольцо подарил, с друзьями познакомил. Сёстры, братья – и те уже в курсе не только твоего существования, а и того, что у него по отношению к тебе самые серьёзные намерения. Насколько мне известно, он пока только родителей сим радостным известием не порадовал. Да и то только потому, что они на данный момент отсутствуют. Так что Грозов на тебе хочет жениться, и точка.

Глава 16

В пятницу утром, проводив Марину на работу, Катя принялась собирать вещи, которые ей могли понадобиться на даче. После двенадцати она объехала магазины, сделала заявки и в пятом часу вернулась домой. Через несколько минут после её возвращения позвонила Марина и, поинтересовавшись, где она находится в данный момент, попросила разрешения приехать. При входе в квартиру новая подруга вручила Кате розу:

– Красота – красоте.

– Спасибо, Мариночка, проходи.

– Есть хочу, умираю. Покормишь?

– Конечно, я сейчас что-нибудь придумаю. Марина, тебе брат не говорил, когда они возвращаются?

– Сказал, что вечером, а что?

– Так, ничего…

– Катя, ты что, действительно хочешь уехать?

– И хочу, и уеду.

Они поели, после чего Марине захотелось чаю.

– Кать, может быть, передумаешь?

– Я тебе уже говорила, что экспериментов мне уже хватило, я не подопытный кролик. И я на своем опыте убедилась: легче избегать ран, чем их лечить.

– У тебя уже всё собрано?

– Вещи я утром собрала, сейчас только продукты из холодильника заберу, а то неизвестно, сколько моё изгнание продлится. Так, вещи взяла, продукты собрала, мусор выбросила, деньги, документы, карточки. Всё.

У Кати вдруг бешено забилось сердце, и она начала нервничать.

– Ты куда едешь-то?

– Не обижайся, Мариша, не скажу. Всё, я готова.

– Ой, – спохватилась Марина. – Мне в туалет нужно.

После, когда она мыла руки, поправляла макияж и расчесывала волосы, Катя протянула ей коробочку:

– Да, чуть не забыла…

– Что это?

– Мариша, отдай Грозову.

– Сама и отдай.

– Марина, я тебя очень прошу.

Марина с неохотой взяла коробочку и сунула её в сумку.

– Ещё пакет и вешалку с костюмом.

Уже почти спустившись, Марина вдруг обнаружила, что оставила в квартире свой телефон.

Катя протянула ей ключи:

– Я поехала, а ты мне ключи потом отдашь.

Та тут же замотала головой, сунула Кате свою сумочку, чтобы не уехала, и побежала в квартиру. А Катя вышла на улицу и облегчённо вздохнула. Минут через десять появилась Потёмкина и молча протянула Кате ключи.

– Мариш, ты скажи Грозову, что так будет лучше для всех. Вернусь – позвоню. И спасибо тебе.

– За что?

– Спасибо, и всё.

Катя укладывала в багажник последнюю сумку, когда сзади раздался визг тормозов. Она оглянулась и узнала машину Вадима.

– Потёмкина, за что ты так со мной?

– Катенька, ты меня прости, но бегство – это не решение проблемы. Прости.

Из машины с перекошенным лицом выскочил Грозов и подбежал к Кате.

– Вот как чувствовал, что сбежишь, внутри всё ходуном ходило, – он схватил Катю за руку. – Идём домой.

– Не пойду.

– Дай ключи.

– Грозов, оставь меня в покое.

– Не дождёшься. Дай ключи.

– Ключи я тебе не дам, и в квартиру я с тобой не пойду.

– Хорошо, не хочешь – не надо. Вадик, за мной! – Арсений подхватил Катю на руки и понёс к своей машине.

– Я никуда с тобой не поеду! Что ты цирк устраиваешь!

– Это я цирк устраиваю? – Арсений запихал Катю в машину. – Вадик, смотри, чтобы она не выскочила!

Марина на ходу сунула ему в руки футляр с кольцом. Грозов сел в машину и заблокировал двери, после чего сунул Кате под нос кольцо.

– Сама наденешь или помочь?

– Грозов, ну что ты за человек!

Из её глаз потекли слёзы.

– Нормальный я человек и хочу, чтобы у нас было всё по-человечески. Но с тобой, к сожалению, по-человечески невозможно, только через одно место. Нет чтобы ждать меня дома, наводить красоту, как нормальная женщина – в бега решила пуститься. Ну не мог я раньше прилететь, не мог – Вадик соврать не даст.

– Я тебя и не просила раньше приезжать.

– Всё, Катя, молчи лучше, а то я за себя не ручаюсь, мне успокоиться нужно.

Арсений остановил машину у своего дома и облегчённо вздохнул:

– Приехали.

– Куда ты меня привёз?

– Увидишь. Выходи.

– Не выйду.

– Мне что, тебя насильно вытаскивать?

Катя вышла из машины и остановилась, не зная, что ей дальше делать.

– Арсений, отпусти меня, пожалуйста, я так больше не могу, не мучай меня, я тебя очень прошу.

– Всё, Катя, иди…

– Удачи тебе, Грозов.

Глава 17

– Господи, как же у меня болит голова, – простонал Арсений, откинувшись на подушку, после того как страсти улеглись.

– У меня есть таблетки, – предложила Катя, – но они в сумке, а сумка осталась в машине. Я могу за ними сходить.

– И где мне потом тебя искать прикажешь?

– Арсений, я действительно принесу таблетки.

– Не нужно, я сейчас у мамы в аптечке посмотрю.

– Грозов, мне нужно в ванную.

– Пойдём, я тебе покажу, сейчас только полотенце достану. Кстати, Катя, ты можешь не выходить несколько дней на работу?

– Могу.

– Давай съездим куда-нибудь?

– Куда?

– А куда ты хотела от меня сбежать?

– На дачу.

– И где эта самая дача?

Катя замялась и пожала плечами.

– Я спрашиваю, где находится дача?

– В Луге.

– Знакомые места. У родителей Кирилла дом на Псковщине, мы Лугу проезжаем. Катька, возьми меня с собой на дачу, я очень устал, мне нужно прийти в себя.

– Арсений, но там нет ничего особенного: маленький домик и баня.

– Там будешь ты, и это для меня самое главное. Ну что, едем?

– Едем.

И оба вздрогнули от звонка в дверь, переглянулись.

– Грозов, в дверь звонят.

– Я слышу, сейчас открою.

– Арсений! – вскрикнула Катя, глянув на кавалера.

– Ты чего так испугалась?

– Я не испугалась! Оденься!

– О, ё-моё, – он натянул джинсы с футболкой и только после этого открыл дверь.

В квартиру без приглашения, отстранив Грозова рукой, вошла красивая, крупная, колоритная женщина, облачённая в затейливый домашний брючный костюм с кокетливо повязанным платочком на голове.

– Арсенюшка, детка, ты куда пропал? Она притянула его голову к себе и поцеловала.

– Я, крестная, в Москву по делам летал, только что вернулся, – отрапортовал Арсений, изобразив на лице несказанную радость.

– Зал заказал?

– Не волнуйся, всё заказал, банкет будет по полной программе, как полагается.

Женщина разговаривала с Арсением, но при этом, не отрывая взгляда от Кати, разглядывала её с ног до головы.

– Арсений, я долго ещё ждать буду? – не терпящим задержки тоном поинтересовалась женщина.

Грозов настороженно замер.

– Тётя Галя, я должен был тебе что-то привезти или сделать?

– Ты меня с девушкой своей собираешься знакомить?

– А-а-а, – облегчённо вздохнул тот. – Конечно, это моя невеста Катя. Катенька, а это моя крёстная Галина Сергеевна.

– Так, молодёжь, пойдемте-ка, я вас накормлю, а то вид мне ваш не нравится.

– Арсений, ты иди, я тебя в машине подожду, – предложила Катя.

– А вы куда собрались? – поинтересовалась Галина Сергеевна.

– В Лугу, у Кати там дача, – как пионер отрапортовал крёстной Арсений.

– Ну вот на дорожку и поедите. За мной.

– Катенька, может, и правда, поедим, а то пока доедем, пока то да сё?

– Арсений, я не хочу, а ты иди, поешь, а я пока прогуляюсь.

– Ну уж нет, дорогуша, так дело не пойдёт, – Галина Сергеевна подошла к ней и лёгким движением руки подняла со стула, после чего развернула, обняла за талию и подтолкнула к двери.

Сопротивление было бессмысленным, да и попросту невозможным. Катя это поняла и, смирившись со своей участью, побрела в соседнюю квартиру.

– Проходи, Катенька, привыкай.

«К чему привыкать – поселить она меня у себя, что ли, хочет?» – встревожилась Катя.

– К чему, я должна привыкать, простите?

– Как это к чему, ко всем и всему, ко мне, например, к родственникам мужа, к друзьям, знакомым.

– Арсений мне не муж, – Катя предприняла слабую попытку сопротивления.

– Вот и привыкай, пока жених, и не спорь со мной – не люблю я этого. А раз крестник сказал, что женой будешь, значит, так тому и быть. Арсений у нас из той породы мужчин, которые словами не разбрасывается. Садись за стол.

– Спасибо, я не хочу есть.

– Садись, кому говорю, ломаться перед мужем будешь, если позволит, конечно.

– Крёстная, ты мне невесту не пугай, она от меня и так норовит сбежать. А мне её ещё до загса каким-то образом довести нужно.

– Сбежит – другую найдёшь! Какие твои годы?

– Нет, я только на неё согласный: таких, как она, в целом мире не найти.

– Ну, раз так, крестник, то держи крепче.

– Да я пытаюсь, так ведь сопротивляется.

– Арсюша, а посмотри, что у меня сегодня – борщик свеженький, твой любимый.

Глава 18

После борща последовали котлеты с овощным гарниром. С борщом, хоть и с большим трудом, Катя справилась. Несмотря на то что она наотрез отказалась от второго, одну котлету ей всё-таки пришлось съесть. К чаю хозяйка выставила на стол пирог с вишней.

– Что же вы сразу про пирог ничего не сказали? – расстроилась Катя.

– А что такое? – забеспокоилась Галина Сергеевна.

– Я обожаю пироги и, если бы знала, не стала бы ничего есть.

– Нашла из-за чего расстраиваться. Да я вам его весь с собой заверну, только Мише кусочек отрежу.

Катя смутилась и покраснела.

– Ох ты боже мой, прелесть-то какая! А я уже думала, девушки у нас смущаться разучились – оказывается, что нет.

– Крёстная, ну я же тебя просил…

– А что я такого сказала? Ну, вот уже и чай заварился. Где твоего дядю носит?

– Спасибо, крёстная, что накормила, но нам пора.

– На здоровье, дорогие мои. Подождите, я пирог заверну.

– Не нужно, Галина Сергеевна, – начала было сопротивляться Катя. Она ещё не закончила фразу, как в её руках появился свёрток, а у Арсения – контейнеры с котлетами и овощами.

Выходя из квартиры, они столкнулись с её хозяином, который попытался возвратить их обратно. С большим трудом, вежливо, но непреклонно Арсению удалось отбиться от родственника. Он завёл Катю в свою квартиру и захлопнул дверь.

– Катя, ты не сердись, если что не так – они, вообще, очень хорошие люди.

– Господи, Арсений, да за что же мне на них сердиться? Правда, твоя тётушка меня всё-таки перекормила.

– Да, с угощеньем она частенько перебарщивает… Ой… Катюш, давай немного полежим, а то у меня глаза слипаются.

Катю тоже потянуло в сон, и она согласилась. Разбудили её поцелуи Арсения, которые перешли в ласки, ну а ласки закончились чем водится. В итоге проснулись они на следующий день, стрелки на часах показывали полдень.

– Грозов, как твоя голова?

– Прошла.

– Странно, что-то меня девочки не разыскивают…

– Так, может, уже и ищут.

– Они бы уже телефон оборвали... Арс! – Катя подскочила на кровати. – Он же у меня в сумке, а сумка в машине осталась. – Катя молитвенно сложила на груди руки: – Арсений, миленький, дай мне ключи от машины, они меня гвоздями к стенке приколотят!

– Я не позволю.

– Арсений, пожалуйста!

– Лежи, я сейчас принесу.

Пока он ходил за сумкой, Катя приняла душ и оделась.

Вернулся Грозов и протянул ей телефон. Она посмотрела непринятые вызовы и ужаснулась.

– Караул, даже Симка несколько раз звонила! – Она набрала номер, затаила дыхание и тут же услышала голос ребёнка.

– Как тебе не стыдно, немедленно домой, – девочка шмыгнула носом и отключилась.

– Арсений, я поехала! Я правда должна! – Катя заметалась по квартире в поисках известного только ей. Арсений поймал её на ходу:

– Успокойся, поедем вместе, я всё равно тебя одну не отпущу. И я надеюсь, что на дачу мы сегодня всё-таки уедем.

– Если они меня не четвертуют, то обязательно уедем. Хочется надеяться, что в розыск они ещё не подали.

– А могли?

– Да запросто, у нас друг в полиции служит, – Катя испуганно вздрогнула от переливов телефона, который судорожно сжимала в руке, и уставилась на Арсения.

– Хочешь, я поговорю? – предложил он.

– Нет, Грозов, я сама… Доброе утро, Рейка.

– Какое утро? Ты где, зараза, делась? Я из-за тебя чуть переговоры не завалила! – Регина орала, как пострадавшая, а рядом с ней, по всей вероятности, голосила Лидия.

– Девочки, куда мне ехать-то, вы где? – вздохнула Катя.

– В «Катманде»! Дома у тебя! – отобрав, судя по звукам, телефон у Регины, завопила Людмила.

– Что, все, что ли?

– Нет, частями. Ты что, нас в гроб всех загнать хочешь, дура недоделанная!

Выражалась в их компании обычно Регина, на правах вожака стаи. Услышав нечто похожее от Людмилы, Катя поняла, что страсти разгорелись нешуточные.

– Симка, звони деду, скажи, что живая! – услышала Катя в телефонной трубке и простонала.

– Девочки, родные мои, я сейчас буду. Грозов, миленький, если уж в курсе Петрович, то девчонки испугались не на шутку, точно в розыск подали! – Оказавшись в машине, Катя перекрестилась: – Арс, ко мне.

– А я, по-твоему, куда ехать собираюсь? Катя, если бы я знал, что у вас всё так серьёзно, я бы телефон из рук не выпускал и лично на каждый звонок отвечал. Солнышко моё, я им сейчас всё объясню, – попытался успокоить любимую женщину Арсений.

– Попробуй, если дадут рот открыть.

На этот раз телефон зазвонил у Арсения.

– Привет, – обрадованно поздоровался Грозов. – Рад тебя слышать. …Да, я в Питере, вчера прилетел, а что? …Да, с девушкой. …Да, с Катей. …Да, это моя машина, я сейчас на ней. Мы уже подъезжаем, хоть повидаемся.

Глава 19

В комнате стояла тишина, если не сказать, гробовая тишина. Мужчины подошли друг к другу, пожали руки, обнялись и вдобавок боднулись лбами.

– Здравствуй, Грозов.

– Здравствуй, Градов.

– Это что же ты себе, Арсений Владимирович, позволяешь? Почему из-за тебя лучшая половина человечества бьётся в истерике?

– Обещаю исправиться, господин подполковник, и не допускать повторения совершённого. А также всю вину за случившееся беру на себя.

Матвей захохотал:

– Арсений, это ты точно погорячился, ты ведь этих фурий совсем не знаешь.

Оглядев четырёх подруг, Катя отметила про себя, что Лерка твёрдо решила влиться в их коллектив. Ну, её право, может, в её жизни проблем и эмоций не хватает. Все женщины молча и осуждающе взирали на Катю. Затем переключили своё внимание на Грозова. Арсений, не выдержав столь пристального внимания, откашлялся и начал первым:

– Милые дамы и барышни, – на этом месте он оглянулся в поисках Серафимы, но, не увидев её, развёл руками и продолжил: – в воскресенье на мою голову, благодаря одной из вас, я имею в виду Регину, свалилось счастье неземной красоты. – Арсений повернулся к другу. – Матвей, а ты не мог бы представить меня дамам?

– Да, с превеликим удовольствием. Итак, боевые подруги мои, представляю вам своего друга: Грозов Арсений Владимирович, строитель, бизнесмен. Арс, знакомься: Регина Анатольевна Баженова – краса и гордость петербургской юриспруденции. Людмила Генриховна Бауэр – незаменимый человек, по профессии стоматолог. Гульнова Лидия Феликсовна – пластический хирург. Ну, и Валерия Менглет – дизайнер, ювелир и просто красивая девушка. Людмила, кстати, является мамой чудесного ребёнка, который в данный момент находится, по всей вероятности, в кухне. Всё, Арсений, можешь продолжать, я закончил.

Тот улыбнулся.

– Извините, дамы, я повторюсь: значит, в воскресенье, вроде бы совершенно случайно, но я уверен, что это было провидение свыше, я познакомился с вашей подругой. И сегодня прошу у вас её руки. – Арсений на несколько секунд замолчал и перевёл дыхание. – …Потому как без вашего согласия и одобрения она эту самую руку пытается всё время вырвать.

Подруги переглянулись, но промолчали. У Матвея отвисла челюсть, которую неожиданно возникшая рядом Серафима аккуратно определила на место.

– Градов, ты его хорошо знаешь? – спросила у друга Регина. Матвей утвердительно кивнул. – А с головой у него всё нормально?

– Раньше вроде бы на полёт мысли не страдал, а сегодня я начал сомневаться. Хотя если учесть, что он связался с одной из вас…

– Матвей, ты что мелешь-то? – возмутился Арсений. – Я же не шутки шучу – я серьёзно.

– Вот это-то и пугает, – вздохнул Матвей. – Арсений, за одну только мысль жениться на ком-то из них звезду героя давать нужно.

– А чем это мы тебе вдруг не угодили? – возмутилась Регина и поднялась с кресла. Арсений восторженно присвистнул. Следом за ней, не справившись со своими эмоциями, подскочила с дивана Лидия и сейчас очень походила на ошпаренного кузнечика:

– Ах ты, вражья сила, чем это мы такие худые?

Арсений ещё крепче прижал Катю к себе и попятился к двери.

– Стоять! – приказала Регина.

Грозов вцепился в невесту мёртвой хваткой, но приказ выполнил. Валерия с Людмилой поднялись одновременно. Началось то, чего Катя ожидала и побаивалась. Началась разборка. Квартет разом заговорил, затем заголосил и, наконец, заорал. Сколько это могло продолжаться, неизвестно, если бы не Серафима. В пылу разбора полётов никто, кроме Кати, не обратил внимания на девочку, потому как Симка была явлением само собой разумеющимся. В одной руке она несла ведро для мусора с торчащим из него пакетом, в другой – держала молоток. Серафима устроилась в центре событий и обвела взглядом присутствующих. Подмигнула Кате, вытащила из ведра объёмный пакет, размахнулась и изо всех сил треснула по нему молотком. Раздался звон битого стекла. Ор мгновенно прекратился, и все испуганно уставились на ребёнка.

– Слушай, жених, сюда! – Сима покрутила молоток в руке. – Пока девочки будут учить невесту родину любить, уважать и ценить, как это… – она на мгновение задумалась, – традиции семьи, я вас с крёстным чаем напою – айда на кухню. Ты, жених, не волнуйся, – продолжала успокаивать девочка Грозова. – Они долго не продержатся. – Сима сунула молоток подмышку и начала загибать пальчики: – Вчера ревели, сегодня ревели, ночью не спали, здоровье не то, так что скоро закончат.

– Сима, а не проще ли было банку об пол разбить? К чему такие сложности, или ты паркет пожалела? – поинтересовался Арсений.

– Люди добрые! – взмахнула молотком Серафима – все инстинктивно пригнули головы. – Кого что, а жениха банка с паркетом интересует.

– Симка, ну ведь, правда, интересно, – не унимался Арсений.

Девочка недоумённо покачала головой, покрутила молотком, поправила идеальную чёлочку и выдала:

– Кому, может, и Симка, а кому и Симона Генриховна, – она кивнула Матвею. – Крёстный, вроде он твой друг, а такой бестолковый.

– Это почему я бестолковый? – обиделся Арсений.

– Катюша, толковый ты наш, босиком ходить любит, ножку может поранить. Все осколки очень трудно убрать, даже пылесосом – это раз. У нас принято убирать мусор тому, кто намусорит, – это два. Да отпусти ты её наконец-то, никуда она отсюда не денется. И вы все сядьте, в ногах правды нет, – сказала она, обращаясь к остальным. – А ты, крёстный, мне вот лучше скажи, почему за них, за нас то есть, нужно награду выдавать?

Глава 20

Как только Сима увела мужчин на кухню, Регина угнездилась в кресле и кивнула Кате:

– Ну, рассказывай, подруга.

– Девочки, простите, у меня сейчас вместо мозгов патока. Я вам всё подробно расскажу, когда Грозов уедет.

– Очень интересно… Устроил переполох, взбаламутил нас всех, чуть неврастеничками не сделал – и тикать? – возмутилась Лидия и забегала по комнате.

– Не мельтеши, – приказала ей Регина.

– Девочки, но он же в Москве живёт, у него там работа, бизнес, – прояснила ситуацию Катя.

– Катюш, так ты что, в Москву собираешься? – наконец-то подала голос Валерия.

– Никуда я не собираюсь.

– Да? А как же замуж?

– Девочки, какой замуж, я его несколько дней знаю!

– Ну, может, ты и не собираешься, а вот Грозов твой точно, подружка, тебя под венец отвести собрался. И намерения у него на твой счёт, похоже, самые что ни на есть серьёзные.

– Мне тоже так кажется, – согласилась с Лерой Людмила.

– Катюх, ты представляешь, сколько твоё колечко стоит? – не удержалась Валерия.

Катя вздрогнула и уставилась на кольцо, словно увидела его первый раз в жизни.

– Лерочка, а сколько оно может стоить?

– Много. Да какая разница, разве в этом дело… – махнула рукой Валерия и грустно вздохнула. – Парадокс заключается в том, что я бы за такого мужика все блага цивилизации отдала, а тебе он не нужен.

– Лера, ты никак Катьке позавидовала? – возмутилась Лидия.

– Нет, Лидочка, я не завидую, я просто констатирую факт. Нет справедливости на этом свете, девочки, не-ту.

– Ты-то что молчишь? – обратилась Катя к Регине.

– А я вот все думаю: ну ладно, я могу к мужику в койку с ходу махануть, но чтобы ты… – она непонимающе покачала головой и развела руками.

– Девочки, вы только спокойно, мы, наверное, сейчас с Арсением уедем.

– Куда это вы на ночь глядя собрались?

– На дачу, в Лугу, если, конечно, он прямо сейчас не передумает и не сбежит.

– Пойдёмте-ка, девоньки, проверим мужика на стойкость и героизм, – предложила Регина и поднялась с кресла. – Интересно, чего это они там так развеселились? За мной, красавицы!

Из кухни доносился заливистый хохот Симки и раскатистый смех мужчин. Троица вела оживлённую беседу и пила чай. Подруги уселись за стол, Катя пристроилась на дежурный табурет у окна.

– Арсений, а ты что, и правда на нашей Катюше женишься? – полюбопытствовала Серафима.

Матвей поперхнулся чаем и закашлял, Лидия услужливо похлопала друга по спине. Арсений аккуратно отставил чашку и настороженно уставился на девочку, ожидая очередного подвоха.

– Или сбежишь после нашей тёплой дружеской встречи? А?

– Нет, Серафима, не сбегу. Я уже без такого счастья, как Катя, ты и девочки, не представляю себе дальнейшей жизни.

– Да, без такого счастья удавиться можно, – пошутил Матвей и тут же получил от Лиды подзатыльник.

– Ты, друг сердешный, договоришься сегодня.

– Да шучу я, Лидочка, шу-чу.

– Сам такой и шутки у тебя такие же.

Серафима задумчиво разглядывала стену и улыбалась.

– О чём задумалась, Симочка? – Людмила погладила дочь по голове.

– Я, мамочка, думаю, как я этой самой буду.

– Кем?

– Подружкой невесты.

– О господи, и ребёнок туда же, – тихо простонала Катя.

Симка поправила чёлочку и добавила:

– И чтобы в белом платье и с букетиком, ну, чтобы всё как полагается.

– Дорогая Симона Генриховна, – Арсений приложил руку к груди, – со своей стороны я даю все гарантии. Слово за Катей.

«Грозов, гад, перевёл все стрелки на меня», – разозлилась Катя, но промолчала, чтобы не нагнетать ситуацию.

– Катюшка, я думаю, тебе нужно соглашаться. Отдай ты ему свою руку.

«Интересно, чем это за столь короткое время Грозову удалось взять Симку? – подумала Катя. – Нашу барышню голыми руками и заоблачными обещаниями не возьмёшь – не тот случай»

– И почему ты так считаешь? – не удержавшись, полюбопытствовала Катя.

– Ну, он не жадный, но и не транжира. Я проверила.

– Пресвятая дева Мария, откуда ты это слово знаешь?

– Да услышала где-то, – махнул ребёнок ручкой.

«Так вот я и поверила», – подумала Катя, но промолчала.

– Это каким образом, дитя цивилизации? – насторожилась Регина.

– Да я у него денег попросила. На дело, конечно.

– Какое дело? – дружно рявкнули подруги. Людмила схватилась за сердце.

– Спокойно, мамуля, спокойно, девочки, это же я для проверки. Для дела, так сказать. Так вот, был бы он жадный, то дал бы сотню, так ведь?

Глава 21

– Всё, девчонки, давайте по домам, – поднялась из-за стола Лидия. – У меня завтра две операции. С этими всё более или менее ясно, по крайней мере, как утверждает Градов, жених не маньяк. А с нашей красавицей мы позже разберёмся. Где моя сумка, кто видел?

– Лидочка, а что, разве со мной ещё не закончили?

– Естественно, нет, может быть, конечно, к твоему возвращению остынем, хотя вряд ли. Я же спросила, кто видел мою сумку?

Лидия, как всегда, была верна себе. По всем законам жанра сумку нашёл сыщик.

«Нюх у него на её сумки, что ли»? – в который раз удивилась Катя. Ещё час ушёл на поиски недостающих вещей, поправку макияжа и прощание.

– Грозов, если твоя невеста ещё раз отключит или не услышит телефон, я на твоих глазах приколочу её гвоздями к стенке. Понял? – спокойно, но сурово предупредила на прощание Регина. Грозов клятвенно заверил ту, что следить за телефоном он будет двадцать четыре часа в сутки. А если Кати не окажется рядом с телефоном, то он сам ответит на звонок. Валерия на прощанье назвала их почему-то чудиками. Мила с жалостливым выражением лица молча погладила Катю по руке. Сима хитро улыбнулась, подмигнула Грозову и, скомандовав Матвею, чтобы тот следовал за ней, шмыгнула за матерью. Матвей с Лидией выходили последними.

– Катя, вы на сколько дней уезжаете?

– Дня на два-три, – Катя оглянулась на Арсения. – Ты ещё не передумал ехать?

Грозов прижал Катю к себе и поцеловал в затылок.

– С чего это вдруг?

Матвей протянул другу руку.

– Знаешь, Грозов, я думал, что меня может удивить только крестница, по крайней мере, так было до сих пор. Так вот я тебе скажу, что Серафиму ты сегодня переплюнул. До встречи, Ёлка.

Как только захлопнулась дверь, Арсений схватил любимую в охапку и начал целовать.

– Грозов, это тебя от пережитого так несёт?

Тот радостно кивнул и захохотал.

– И от него тоже.

Катя принялась мыть посуду, но Грозов отстранил её от мойки и принялся за дело сам.

– Иди на дачу собирайся.

– Грозов, у тебя действительно есть силы и желание столько ехать?

– И силы есть и желание. Иди вещи собирай – и поехали уже.

Выезжая из города, Катя позвонила соседям и предупредила, что приедет не одна.

– Катюш, а твои подружки – они что, и правда все не замужем?

– Правда.

– А были?

– Я была и Лера, остальные – нет.

Арсений хмыкнул, улыбнулся и задал очередной вопрос:

– А как всё-таки зовут мартышку?

– По паспорту – Симона Генриховна, а крестили как Серафиму.

– Бесподобный ребёнок.

– Что есть, то есть, – согласилась с ним Катя.

– А как получилось, что Градов её крестил?

– Знаешь, это целая история, я тебе как-нибудь после расскажу.

– Хорошо, давай в другой раз. То, что Регина юрист, я уже понял, а остальные чем занимаются? У меня за суматохой в голове не отложилось…

– Лидия – талантливый пластический хирург, Людмила – стоматолог, к ней запись на полгода вперёд, она может любого мужика в кресло с ходу усадить и все больные зубы залечить.

– Почему именно мужика?

– Да потому что женщины, как правило, стоматолога не боятся, они боятся другого врача. С Валерией мы в институте учились.

– В каком именно?

– В Политехническом. А сейчас у неё ателье мод на Невском, а ещё она талантливый ювелир. Это у неё наследственное, представляешь, своих предков знает до седьмого колена. Живёт то одна, то вместе со свекровью и её собакой, муж с её родителями теперь живут в другой стране.

– А она почему с ними не осталась?

– Говорит, жарко ей, воздуха не хватает, в общем, не прижилась. Валера к нам недавно присоединилась, правда, не знаю, насколько её хватит. У нас же если радость, то общая, с размахом, проблема тоже одна на всех, ребёнок – и тот корпоративный.

– А с чего у вас всё началось?

– Началось с того, что Регина нашла меня, затем появилась Лида, случайно наткнулись на Милку.

– Как это наткнулись?

– Пошли за водкой и нашли её в саду на скамейке.

– За чем пошли?

– Говорю же – за водкой, ну и нашли, а вскоре и Серафима родилась. Валера в нашей компании недавно появилась. Вот так и живём.

– А как же личная жизнь?

– В основном личная жизнь у Рейки, она ей для куража требуется, нашей девушке без куража и любви никак невозможно. Ну вот у меня подобие личной жизни случилось, воспоминаний будет моим красавицам года на два. Если из них кто ещё не начудит.

– Катя, прекрати, я ни твоим, ни вашим воспоминанием не стану.

– Ой, хорошо, хорошо, Грозов, только не начинай.

Глава 22

– Арсений, где моя одежда?

– Не переживай, я сейчас тебе всё найду. Нашлось всё, кроме бюстгальтера. Они перевернули всю машину, но часть туалета пропала бесследно.

– А ты что, действительно никогда не занималась сексом в машине?

– Зато в твоих действиях виден многолетний опыт. Лихо у тебя, Грозов, получается девушек в машине раздевать, надо же так руку набить…

Жених смутился и покраснел.

– Будешь знать, как девушек вопросами в смущение вводить, – отомстила она Грозову.

…Он вёл машину, поглядывал на спящую Катю и улыбался. Нежность, которую он испытывал к сидящей рядом женщине, была несравнима ни с чем. Он не удержался и погладил её по руке, Катя приоткрыла глаза, улыбнулась в ответ и тут же заснула. Проснулась она от поцелуев и попыталась отстранить его от себя.

– Мы с тобой до утра такими темпами не доедем.

– У тебя так горошинки эротично топорщились, что я не удержался.

– Ты бы лучше на дорогу смотрел, маньяк сексуальный.

– А мне всё время на тебя смотреть хочется, ничего с собой поделать не могу.

– Арсений, нам нужно в магазин заехать, продукты купить, а то ты с утра на голодный желудок никакой дачной жизни не захочешь.

– Так мы перед ним как раз и стоим, ты посиди в машине – я сам всё куплю.

– Нет, я с тобой, вдруг мне чего-то захочется.

– Тогда я тебе сейчас свою ветровку дам.

– Спасибо, мне не холодно.

Катя вышла из машины, потянулась, поправила майку и колыхнула бюстом. Арсений застонал.

«В следующий раз будешь бережнее относиться к моему гардеробу», – подумала она и улыбнулась, после чего вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется ему нравиться, ловить восхищённый взгляд, чувствовать на себе его руки и губы. Первой Катиной жертвой в магазине стал охранник. Арсений что-то буркнул, одной рукой схватил тележку, другой – Екатерину и прошёл в торговый зал.

– Грозов, я креветок хочу, мороженого, мангового сока и яблок.

– Хорошо, посмотри себе ещё что-нибудь, а я человеческой едой затарюсь.

– Только мясо не покупай, завтра на рынок съездим.

Выбирая конфеты для себя и Карповых, она заинтересовалась коробкой, стоящей на верхней полке, и потянулась за ней. Вдруг кто-то сзади протянул к коробке руку, достал и подал ей.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Перед ней стоял высокий, симпатичный мужчина примерно Громовского возраста и разглядывал Катю восхищёнными глазами:

– Откуда в нашей провинции красавица такая?

И тут же получил зонтом по голове от неожиданно подошедшей сзади женщины, причём очень симпатичной. Наблюдавший эту сцену Арсений подошёл, молча взял Катю за руку и повёл к кассе.

– Я ещё не всё посмотрела, – начала она сопротивляться.

– Пойдём, искусительница, пока из-за тебя мужиков не перекалечили. Вот и как тебя теперь оставлять, если ты при мне такое вытворяешь?

– Ну, так и вытворяю, потому что ты рядом. Привлекаю, так сказать, твоё внимание, очаровываю.

– Ты у меня доочаровываешь, что по мягкому месту получишь.

– Что, и рука поднимется?

– Можешь даже не сомневаться.

– А меня никто никогда не бил?

– А надо было бы…

– Это, интересно, за что?

У кассы двое мужчин, глянув на Екатерину, заблудились в своих карманах и не могли расплатиться за покупку. Грозов протянул ей ключи:

– Иди в машину, а то ты меня сегодня и правда до нервного срыва доведёшь.

В доме горел свет, из трубы бани шёл дым, их ждали. Из соседнего дома вышли супруги Карповы.

– А мы думали, ты с девочками приедешь, Симочку привезёшь, я пирожков её любимых испекла, – обняла Катю хозяйка и поцеловала.

– Здравствуйте, мои любимые. Девочки работают, а Симку Петрович привезёт. Так что я сегодня с кавалером.

– Наконец-то, – обрадовался Михаил Михайлович. – А то развели бабье царство.

Катя познакомила Арсения с супругами.

– Тётя Валя, командуйте, куда продукты нести?

– Несите на летнюю кухню, я уже в мае туда перебралась.

Из-за дома вылетел пёс Карповых и, на секунду замерев перед Грозовым, подскочил и лизнул его в нос.

– Ну, дочка, хорошего человека привезла, раз его Суслик наш сразу за своего принял. Оторопевший от подобных нежностей Арсений вытер нос и поинтересовался, почему у собаки такая странная кличка.

– Он таким заморышем был, когда его Симушка принесла. Она его Сусликом и назвала, – Валентина Ильинична улыбнулась и развела руками. – С ребёнком же не поспоришь. Сказала – Суслик, значит, Суслик, но сторож хороший, чужой во двор не войдёт. Катенька, я, наверное, стол в беседке накрою?

– Татя Валя, да не беспокойтесь вы.

Глава 23

Любовником Грозов был отменным: на теле Кати не осталось места, которое бы он не поцеловал или не погладил.

– Мне воздуха не хватает, я сейчас закричу…

– Кричи, мы же одни, – прошептал он.

– Силы небесные, пусть это никогда не заканчивается!

Арсений остановился, поднял голову и внимательно посмотрел на любимую женщину, и его глаза при этом радостно заблестели…

Утром соседи встретили Катю, с трудом сдерживая улыбки. Грозов уже сидел в беседке, пил чай с блинами и выглядел очень довольным.

– Я с тобой пробуду до конца недели.

– Почему это?

– Вообще-то от такого известия ты должна была обрадоваться и броситься мне на шею.

Катя, недолго думая, обняла его за шею и поцеловала.

– Ну наконец-то хоть человека приголубила, – у беседки появился Михалыч. – Арсений, сынок, помоги мне две слеги с тыла прибить, а то у нас соседи не ахти какие.

– С превеликим удовольствием.

Мужчины ушли, Катя налила себе чаю и задумалась. Бросить всё и уехать с Грозовым, что ли? А если у него вся любовь закончится через месяц – другой? Это не развод с мужем и не разрыв с Зотовым. Эту рану ей придётся зализывать всю оставшуюся жизнь: клин, вбитый Арсением, вряд ли удастся кому-то перешибить. Нет, пусть приезжает, пока ему самому не надоест, а жить к нему она не поедет. Боится. Боится – и всё. А она будет любить своего Грозова столько, сколько он захочет.

За невесёлыми думами Катя не заметила, как появилась Валентина Ильинична.

– А почему грустная такая?

– Да нет, тётя Валя, всё нормально, задумалась.

– Он у тебя кто?

– Бизнесмен.

– Надо же, а руки на месте. Правда, замуж зовёт?

– Зовёт.

– А ты, значит, кобенишься?

– Не в этом дело.

– А в чём дело?

– Я знаю его всего ничего. Виданное ли дело – в первый день знакомства предложение сделать?

– А я тебе не рассказывала, как Михаил меня на третий день знакомства из дома с одним чемоданом увёз? Мать с отцом опомниться не успели, как я на Таджикской границе оказалась. И скажу я тебе, дочка: ни разу я об этом не пожалела. Несмотря на то, что всю жизнь на чемоданах прожила. Вот так. А сестра моя до замужества несколько лет с мужем встречалась – и что в итоге? Побои да унижения двадцать лет, пока уже дети развода не потребовали. Что сестра… а Танюшка моя с Костиком со школы вместе, уж такая любовь была, а в итоге четыре года прожили и разбежались. С двумя девчонками на руках осталась.

– Но ведь теперь у Тани всё хорошо?

Валентина Ильинична прижала Катю к себе и облегчённо вздохнула.

– Сейчас у Танюшки действительно всё хорошо. Смотрю я на них с Сашей – и сердце радуется. А ведь думала, что она так одна и останется, с двумя-то не каждый возьмёт. У каждого человека своя судьба. Да, а я тебе не рассказывала, как мать Саши ко мне отношения выяснять приходила?

– Когда это? – испугалась Катя.

– Когда они ещё только пожениться собрались.

– Нет, не рассказывали.

– Неси расчёску, я тебе косу переплету, а то она у тебя какая-то кривая.

– А это вчера Арсений развлекался.

– Вот ведь что любовь-то с человеком делает, – засмеялась Валентина Ильинична.

Катя сбегала за щёткой и пристроилась перед соседкой на скамеечке.

– Мой тогда с Танюшей и внучками в Лугу уехали, а я приболела и дома осталась. Смотрю телевизор, носки младшей вяжу – звонок в дверь. Открываю – стоит женщина моих лет. Поздоровались, она мне представилась, я её в квартиру пригласила. Ольга мне, значит, с порога и заявляет, что против брака её сына и моей Татьяны. А я ей своё, прямо в лоб: сын мне ваш нравится, достойного вы человека воспитали, но я тоже против этого брака.

– Так и сказали?

– Вот прямо так и сказала. Она опешила, почему это – спрашивает. Усадила я её за стол – у меня пирог испечён был, подруга должна была приехать, – чай налила. И рассказала ей, сколько лет Танюшка с мужем встречалась, как он с ней поступил, про внучек рассказала. Как мы с отцом дочку из депрессии выводили, сколько я слёз пролила. Рассказала, как я на днях Танечку просила обузу на шею Саше не вешать, как Сашу отговаривала. Сидим, ревём белугами, уже и на «ты» перешли, долго разговаривали. Я говорю, что ещё раз моя дочка подобного ужаса не перенесёт, да и девочкам стресс ни к чему.

– А она что же, тётя Валечка?

– А Ольга мне: что же ты, говорит, так плохо о сыне моём думаешь?

Уставились мы друг на друга и смотрим – вот ведь до чего договорились.

– Ну, а дальше что?

– А дальше ты сама всё знаешь, была же на свадьбе. Сватья внучек моих и Данилку на своих и чужих не делит. Таню не обижает, в их семью не лезет, чем может помогает – всё, как и должно быть. А сейчас у неё любовь, так ей вообще ни до чего и ни до кого.

– У кого любовь?

Глава 24

Женщины накормили мужчин обедом, приготовленным тётей Валей.

– Миша, а что это вы и по рюмочке не выпили, вы у нас сегодня заслужили, – удивилась хозяйка.

– Так мы в город с Арсением собираемся, на рынок за мясом, вечером шашлыков пожарим.

– А и то правда, а я пока пирог испеку.

Недолго думая, Катя решила заняться грядками, а точнее, их прополкой, и отправилась в огород.

– Любимая, какие будут пожелания? – рядом появился Арсений.

– Возвращайся быстрее.

– И всё?

– И всё.

– Тогда мы полетели.

Она прополола все грядки и собиралась уже пойти в теплицу, когда её позвала Валентина Ильинична.

– Пойдём чайку попьём, хватит сегодня тебе уже работать.

– Разве это работа? Вы же знаете, что мне нравится полоть.

– Вот этого я понять никогда не могла. Твоя мама тоже любила в сорняках ковыряться, все грядки мне пропалывала.

Катя выпила чашку чая, и её потянуло в сон.

– Иди в гамак, поспи, пока жених не вернулся. Сейчас подушку принесу.

…Она вместе с родителями наслаждались горячим напитком в беседке, а Арсений, блаженно улыбаясь, дремал в шезлонге напротив. Маленькая Симка раскачивалась на качелях.

– Какой он у тебя славный, – сказала мама.

– И красивый, – заметила Катя, любуясь женихом.

– Наконец-то ты, дочка, нашла мужчину, достойного тебя, – закуривая сигарету, сказал папа. – Голова светлая, руки мастеровые, а самое главное, что ты у него на первом месте. Хорошо, что вы с Олегом разошлись.

Мама прижала Катю к себе и пригладила волосы.

– Выходи, дочка, замуж за своего Арсения, и сделайте друг друга счастливыми.

– Мамочка, ты же знаешь, что я не смогу родить ему ребёнка.

– Кто тебе такую глупость сказал?

– Врачи.

– Врачи не боги, они тоже ошибаются. Родишь ты своему Грозову мальчика. И девочку родишь, всему своё время.

– Но я же пыталась от мужа забеременеть и от Максима, ты же знаешь.

– Значит, тебе ни он, ни дети от него были не нужны. А теперь пришло ваше время с Арсением. И постарайся понравиться его сестре.

– Почему сестре, а не маме?

– Распрекрасная моя царевна, просыпайся.

Катя открыла глаза и увидела Грозова.

– А почему ты плачешь?

– Я не знаю, я спала.

– А что тебе снилось?

– Не скажу.

– Почему?

– Не скажу – и всё, по крайней мере пока.

– Хорошо, я подожду. Я тебе черешню купил и манговый сок.

– Грозов, какой ты замечательный!

– Я тебе в самом начале нашего знакомства об этом сказал.

– Ну недоверчивая я... Почему вы так долго?

– Снасти с Михалычем покупали.

– Вы что, на рыбалку собрались?

– А ты меня отпустишь?

– Конечно, какое право я имею тебе запрещать что-либо делать?

– А если бы была моей официальной женой – запретила?

– Нет, я думаю, что поехала бы вместе с тобой. Потому что я тоже люблю ловить рыбу.

– Шутишь?

– Я говорю совершенно серьёзно. Мы с Градовым частенько на рыбалку ездим. И Симку с собой берём.

– И ребёнок ловит рыбу?

– Да, почему тебя это удивляет?

– Ну, я не знаю, неожиданно как-то.

– Михалыч дрова носит! Вы что, в баню собрались?

– Мы сегодня с ним надолго, на несколько заходов.

– Что, даже с холодным пивом?

Арсений захохотал, выхватив Катю из гамака, и закружил с ней по поляне.

– До чего же ты у меня девушка сообразительная!

Подошла Валентина Ильинична и протянула Кате трубку:

– Людочка звонит.

– Привет, подруга, ты как там?

– Замечательно.

– Катюш, а вы когда уезжать собираетесь?

– Ещё точно не знаю: Арс остаётся до конца недели.

– Вот мужика проняло, – обрадовалась Людмила.

– Мила, ты просто так интересуешься или по делу?

– Дед с Симкой на дачу собрались – я им тогда скомандую отбой.

– Я тебе «скомандую отбой», пусть собираются и выезжают, нечего ребёнку пылью дышать.

– Да ну, будут вам мешать.

– Интересно, каким образом?

– А вдруг это Арсению не понравится?