Гроза прошлого

Глава 1. Осколки счастья

Я вяло помешала овсянку в тарелке. Опустила подбородок на ладонь и равнодушно уставилась в стол. Завтракать не хотелось.

— Что-то случилось? — поинтересовался папа, присаживаясь напротив.

Я покачала головой и заставила себя съесть хотя бы половину, но еда останавливалась в горле комом, и я отодвинула тарелку, бросая все попытки наполнить желудок

— Снова кошмары, — не вдаваясь в подробности проговорила я.

Отец осторожно коснулся меня рукой в успокаивающем жесте.

— Может всё-таки обратимся к специалисту? — мольба в его голосе смешалась с призрачной надеждой на моё согласие.

— Нет, правда, пап, всё не так плохо, — не дожидаясь ответа, я отнесла не съеденный завтрак в раковину. Неудачно развернулась и ладонью задела кружку, которая тут же полетела на темный кафель. — Твою..., — я с разочарованием смотрела на разлетевшиеся мелкие осколки. Эту кружку подарила бабушка два года назад на пятнадцатилетие, и я ею очень дорожила.

— Элана, не нужно, я уберу, — отец подорвался и остановил меня, когда я присела на карточки, чтобы все убрать. — Иди.

Я не стала сопротивляться, кивнула и отправилась собираться в школу. Сняла с вешалки белую рубашку с нашивкой нашего направления, юбку и галстук. Все было в красноватых оттенках.

Несколько лет назад наши активисты предложили идею о видоизменении школьной формы. Каждому классу дали свой цвет: "ашкам" — красный, "бэшкам" — зелёный, "вэшкам" — синий, и так далее. После этого наше школу начали называть местным Хогвартсом.

Из-за ночных кошмаров я проспала и теперь опаздывала. Наспех оделась и принялась расчёсывать пушистые волосы у зеркала.

Под ясно-голубыми глазами залегли тени, но я не стала ничего скрывать макияжем, а лишь заплела пучок, припуская несколько рыжих прядей.

— Может останешься сегодня дома? — предложил отец, заходя ко мне в комнату и останавливаясь позади.

— Я обещала Ангелине сегодня помочь на проверочной, — поджала губы и посмотрела в папины карие глаза через зеркало. Мои мне достались от мамы.

Отец вздохнул, но не пытался настоять на своем. Он вообще очень редко разубеждал меня и с уважением относился к моим желаниям, за что я была ему благодарна.

Однажды в мои двенадцать я захотела подстричься под каре. Бабушка пришла в ужас от этой затеи, а папа лишь посмеивался. Мне и упрашивать не пришлось, он сам отвел меня к знакомому парикмахеру и позволил тому сделать с моими волосами все, что я захочу.

— Ну, цветочек, ваши пожелания? — чуть ли не пропел дядя Костя.

— Хочу каре! Только косое.

— Ах, косое! — воскликнул он. — А папа разрешит?

— А куда он денется, дядь Костя?

А парикмахер лишь прыснул в кулак и бросил взгляд на отца.

— Ну, как пожелаешь, Ланок, — он широко улыбнулся.

— Я не Ланок, а Элана! — я нахмурила брови, грозно смотря на дядю Костю.

Он изменял мое имя специально, зная, что мне не понравится и я разозлюсь. Уже повзрослев, я воспринимала его шутки с улыбкой, а тогда мне казалось это оскорблением.

Меня и правда подстригли под каре, но я осталась не в восторге. Прическа мне совершенно не шла. Когда я слезла с кресла, то отец с улыбкой потрепал меня по голове.

— Теперь ваша душенька довольна? — спросил он меня елейным голоском.

— Довольна, — разочаровано буркнула я, не желая признавать правду.

Невольно улыбнулась воспоминаниям. Тот период нашей с папой жизни был трудным, но мы находили утешение друг в друге, отчего и стали самыми близкими людьми на планете.

Из лифта я вышла, уже не торопясь. Всё равно опоздала. И лучше приду ко второму уроку, нежели на середине первого.

На улице витала свежесть. В воздухе чувствовался запах приближающегося лета, до которого оставалось всего полтора месяца. Солнце ослепляло, отражаясь в окнах домов, переливаясь в золотисто-розовых оттенках. Я не торопливо шагала по тротуару. Наша гимназия находилась во дворах, окружённая многоэтажными зданиями. Это была современная постройка из цветных плит, с множеством окон и внутренним двориком, в котором часто проводили свое время школьники.

Телефон в кармане завибрировал, оповещая меня о новом сообщении. Писала Ангелина, спрашивая: все ли со мной хорошо. Я улыбнулась, ответив, что просто опаздываю. Однако, уверена, она все поймет по моим глазам, когда увидит.

В холле гимназии я сразу заприметила русую макушку Ангелины с синими прядями. Она явно была раздражена, видимо снова не поладила с Настей, которая в свою очередь гордо стояла подле с телефоном в руках, подправляя прическу. Увидев меня Ангелина замахала руками как маленький ребенок, которому дали мороженное, и тут же сжала в объятиях, а Настя улыбнулась лишь губами.

— Снова кошмары? — неловко поинтересовалась Ангелина, вглядываясь в мое усталое лицо.

— К сожалению.

Мы шли по школьному коридору держась за локти друг друга. Я по середине и девочки по бокам. Наша троица была дружна с начальных классах. Сначала я познакомилась с Анатолием, братом Насти, оптом и мы с ней сдружились, а после, в третьем классе к нам пришла Ангелина. Я ценила дружбу девочек, хотя они между собой не всегда ладили. Особенно в этом году они всё чаще ссорились, но продолжали общаться, как мне казалось, ради меня.

— А у нас новенький, представляешь? — воскликнула Ангелина.

Я приподняла бровь. Новенький? В конце года?

— Симпатичный, кстати, — добавила Настя, откидывая белоснежные пряди за спину.

— И сидит с тобой. Так что не упусти, — подмигнула Ангелина.

— Со мной? А других мест он не нашел? — я любила сидеть одна и не пришла в восторг от этой новости.

С подругами мы редко сидели за одной партой. Насте нравилось на первых рядах, а Ангелина сидела передо мной, чтобы варианты совпадали. А я в самом конце у окна. Не знаю как, но я отвоевала ее в прошлом году у парней. А теперь выясняется, что ко мне подсел какой-то новенький?

— Его зовут Игнат Кедров, перевёлся к нам из 38 школы. Причину пока не знаем.

Глава 2. Неоновый свет

Я снова нарисую на лице весёлый смайлик,

Который смою вечером своими же слезами,

Когда моя тревога вновь захочет пообщаться,

Когда из темноты тихо выйдут мои страхи.

Я не могу себя спасти, раны из прошлого гноят

И помимо, а куда идти?

«Улыбаюсь» KEN TEE

Что заставляет нас чувствовать себя нужным? Забота, внимание, интерес к твоей жизни? Наверно, всё вместе и ничто одновременно.

В последнее время мои руки постоянно замерзали, часто я ловила себя на том, что зависла и смотрю в одну точку. А порой тревога накрывала так сильно, что я валялась на полу комнаты, не в силах дойти до кровати. Но я всё списывала на плохой сон. Пыталась обмануть саму себя.

Чтобы избавиться от тревожных мыслей я предложила девочкам сходить в кино и погулять по городу. Поэтому около часа выбирала одежду, в которой пойду. В итоге остановилась на воздушном светлом платье в цветочек и взяла небольшую сумочку.

— Я справлюсь, — прошептала отражению и слабо улыбнулась.

У кинотеатра меня ждала Ангелина. Одна. Её низкий рост придавал ей обманчивой беззащитности, а мягкая кепка с медвежьими ушками делал её милой для окружающих. Однако Ангелина занималась рукопашным боем, поэтому постоять за себя и близких она умела.

Её любовь к фотографии всегда восхищала меня, никогда не видела, что бы кто-то так сильно горел творчеством. Я улыбнулась, когда заметила направленную камеру телефона в мою сторону. Остановилась и наклонила голову вбок. Хоть и позировать не любила, но знала — Ангелине фотографии приносит душевное спокойствие, которого я так для неё желала.

— Наша "мисс-я-занята" не придёт.

От Насти другого и не ожидала, но всё же надеялась на её присутствие.

— Пойдём лучше за попкорном, а то скоро показ и за ним сбегутся все кому не лень, — Ангелина схватила меня за руку и потащила в сторону входа.

Но мы не успели. Возле киоска уже образовалась огромная толпа, однако и в этой ситуации Ангелина не растерялась.

— Подожди меня у зала.

Она протискивалась между людьми, извиняясь, делая вид, что попкорн ее не интересует, а цель ее жизни — добраться до сладкой ваты. Но, оказавшись почти у кассы, она поменяла траекторию и через пару минут вышла ко мне с двумя стаканчиками цветной сладости.

Я снисходительно улыбнулась и приняла стаканчик.

***

Ужастик, на которой мы пришли оказался до жути страшным. Но не для Ангелины, смотрящей на сцены с рейтингом с восторгом, заедая попкорном за обе щеки. На контроле нас не проверяли на возраст, и сейчас я об этом глубоко жалела.

После очередной живописной сцены меня затошнило, и я, протискиваясь по ряду под недовольными взглядами и вздохами людей, вышла из зала. В глазах стояла та ужасающая картина, и я молилась, что бы это не приснилось ночью. Кончики пальцев и нос замёрзли и я потёрла ладони в попытках согреться.

Включив кран в уборной, я облокотилась об раковину и в упор посмотрела в голубые глаза, пытаясь успокоить мысли.

Я достала телефон из сумочки, чтобы посмотреть время. Оказалось цифры стремительно двигались к полуночи.

— Воронцова, я что-то о тебе не знал?

Я вздрогнула, резко разворачиваясь, бросая сумку в сторону вошедшего. Сердце билось как бешеное, вот-вот и выскочит. Расширенными глазами я смотрела на темноволосого парня, который стоял у входа с моей сумкой в руках, преграждая путь к отступлению.

— Ты что тут делаешь?! — приложила ладонь к груди, выравнивая дыхания, хотя стук сердца все ещё отдавался в ушах.

На нем была все та же одежда, что и вчера.

— Я? Боюсь, это мой вопрос, — его губы расплылись в широкой улыбке, больше похожей на ухмылку. — Это что ты делаешь в мужском туалете, мелкая? — он вопросительно взглянул на меня и стал приближаться.

— Что?.. Это жен..., — я бросила взгляд за спину Игната, — Твою мать..., — выругалась я, увидев перевёрнутый треугольник.

Как же неловко. Я пришла сюда на автомате, забыв, что в кинотеатре был ремонт и уборные поменяли местами. Боже.

Мои щеки горели от поглощающего стыда, хотелось провалиться сквозь землю и не видеть насмешливое лицо Кедрова.

— Да признайся, что специально зашла в мужской, я пойму— томным голосом проговорил Игнат.

Он сделал шаг вперед, я — назад.

— Не подходи ко мне! — я вздёрнула подбородок, отгоняя страх куда подальше.

Игнат лишь приподнял бровь и сделал последний шаг, останавливаясь передо мной. Одной рукой взял меня за ладонь и впихнул в неё сумку.

— Держи, — сказал он и зашагал прочь.

Я должна была прийти в себя. Холодный поток воды обжигал разгоряченную кожу лица.

Ангелина стояла в холле и нервно оглядывалась, и на ее лице промелькнуло облегчение, когда ее взгляд остановился на мне.

— Лана! Ты где была, я переживала! Все хорошо?

— Да, мне стало плохо, но сейчас все хорошо, — заверила я её, но видимо не убедительно.

— Тогда почему ты вся красная и... вышла из мужского туалета? — в её ореховых глазах заискрился огонёк.

— Душно, — отмахнулась я, — а ты почему здесь? — перевела тему я, вспомнив, что ушла только на середине фильма.

— Тебя не было минут двадцать, и я пошла тебя искать. И ничего не хочу слышать, мы идём гулять, а в зал больше не вернемся!

— Но...

— Никаких но! Я одна его досмотрю, не хочу тебя заставлять, — она ласково улыбнулась, и мы вышли из здания.

На улице нас встретила прохлада. Как раз то в чём я так нуждалась. Только вдохнув полными воздуха легкими, я заговорила и рассказала о встрече с Кедровым. Ангелине я доверяла всё , не боясь, что та высмеет или разболтает.

— А ты ему понравилась, подруга, — подвела итог она и подмигнула.