Гульба осенних полнолуний (повесть)

Снова вместе

– Шарлотта! Как я рада! – Вивьен бросила сумки у двери, промчалась через всю спальню и с разбегу запрыгнула в объятья подруги. Та захохотала от счастья и закружила Вив, как ребенка. Лотти была рослой и плечистой, а ее соседка по комнате – маленькой и тоненькой, как фигуристка.

– А где Франческа? – Шарлотта поставила Вивьен на пол и наконец заметила, что третья обитательница комнаты скромно стоит возле входа и ждет своей очереди.

– Привет-привет! – Ческа подошла к Лотти и горячо обняла ее, уткнувшись лбом в ключицу. – Мы с Вив вместе ехали из города на последнем автобусе. От станции нас подкинул на грузовичке тот фермер, который возит на кухню пансионата продукты. Мы позвонили экономке заранее, и она с ним договорилась.

– А меня сестра на автомобиле привезла. Значит, вы по дороге уже успели обо всем наболтаться? – Шарлотта уперла кулаки в бока и сделала вид, что злится.

– У-у-у, автомобиль! – хором протянули Франческа и Вивьен. – Мы тебе страшно завидуем!

На самом деле, все трое были довольны донельзя. Они так соскучились друг по другу за время долгих летних каникул! В пансионате для старшеклассниц учились два года. Весь первый Лотти, Ческа и Вив были не разлей вода. Перед началом второго они сговорились приехать на три дня раньше, чтоб наобщаться и нагуляться. Разложив по шкафам вещи, вышли в парк. Там не было ни души, лишь чирикали птицы да благоухал предпоследний летний вечер.

Пансионат располагался в умиротворяющей сельской местности. От города его отделял лес, который пересекала неширокая асфальтированная дорога. Недалеко от учебного заведения асфальт кончался и начинался гравий, им же были засыпаны дорожки в парке. Поближе к главному зданию обустроили клумбы и альпийские горки, подальше росли старые деревья и дикие кусты. Территорию пансионата огородили высоким забором, чтоб не проник ни один чужак. Да и не было вокруг никого – ближайшее село находилось чуть ли не дальше, чем город. Идеальное место для того, чтоб юные барышни вбирали в себя знания и хорошие манеры, становились ответственными и готовились ко взрослой жизни.

Держась за руки, девушки прошлись по всем тропинкам. Уже зевая, решили напоследок посидеть на своей любимой лавочке, которая стояла под окнами кухни. Пока учебный год не начался, оттуда не доносились запахи еды, в окнах не горел свет – лишь форточка была открыта настежь. Подруги уже успели обменяться главными новостями и потому разговаривали негромко, неспеша. Лишь когда Вивьен начала изображать, как ловила ошалевшего после прививки кота, Лотти и Ческа расхохотались до слез и визга.

– Ну-ка, кто тут у нас шумит? – раздался женский голос из кухни.

– Ой, простите! – Франческа вскочила с лавочки, повернулась лицом к окну, пригладила юбку и вытянулась в струнку. – Здравствуйте! Мы не хотели вам помешать. Думали, тут никого нет…

– Здрасьте-здрасьте! – не включая свет, кухарка подошла к окну, открыла фрамугу и наклонилась к девушкам. Она была в ночной рубашке и старомодном кружевном чепце. По полному веснушчатому лицу расплывалась гостеприимная улыбка. – А я теперь тут сплю, мы перестановку сделали. Разделили пополам большую кладовку. Ближе к окну оставили полки со снедью и утварью. Я в дальней половине обосновалась, за шкафом, чтоб солнце спозаранку не будило.

– Здравствуйте! Извините! – Шарлотта и Вивьен тоже встали со скамейки.

– Да ничего страшного, вы ж не знали, – подмигнула им кухарка. – Раз уж встала, давайте я вам чайку выдам. Не сидеть же вам еще целый день без любимого напитка…

Чай в пансионате и впрямь был отменный. Черный с мятой и календулой, с узнаваемым запахом и насыщенным, но не чрезмерно терпким вкусом, который никогда не надоедал. Днем его разливали по стаканам в столовой. Также воспитанницам выдавали чай в комнаты, где они заваривали его с помощью кипятильников. Этот напиток был негласным бытовым символом заведения.

Кухарка вручила каждой девушке по две бумажные пачки, на месяц вперед. Сделала об этом пометки в пухлой тетради. А потом и вовсе расщедрилась – заварила напиток у себя в чайничке, разлила по кружкам и выдала подругам.

– Посидите, погрейтесь вкусненьким. Как закончите, поставьте посуду на подоконник, я фрамугу оставлю открытой. Сама уж спать пойду…

Девушки наперебой поблагодарили кухарку и перешли между собой на шепот, чтоб больше ее не будить. Через полчаса их глаза начали слипаться, но уходить просто так не хотелось.

– Вы в детстве зарывали в землю секретики? – спросила Шарлотта и зевнула.

– Да! – Вив быстро заболтала ногами, как маленькая девочка. – Я закапывала на курорте две стекляшки, а между ними красиво расправленный бутон маргаритки. Это чтоб в будущем еще раз туда вернуться.

– А мы с троюродными сестрами закапывали у них на даче бусинки, – улыбнулась Франческа сквозь накатывающую на нее дремоту. – В знак того, что наша дружба вечная.

– Давайте закопаем под этой лавочкой пачку чая? В знак вечной дружбы и чтобы в будущем еще раз сюда вернуться? – Шарлотта редко проявляла сентиментальность. Но уж слишком хорошим и особенным выдался финал этого дня. Его хотелось увековечить.

Маленькая, ловкая Вивьен перелезла через подоконник и позаимствовала с кухни лопатку, которой рыхлили клумбы. Шарлотта своими сильными руками вырыла глубокую ямку, пока не уперлась в слой твердый, как камень. Франческа пожертвовала одну из своих пачек чая. Пакет внутри бумажной упаковки был герметично запаян, поэтому подруги не опасались, что внутрь попадет земля.

Зарыв клад, девушки утрамбовали над ним землю. Присыпали свежим слоем песка и пыли, разровняли. Вернули лопатку на кухню. Никто посторонний ни за что не догадается, что под лавкой тайник!

Шарлотта, Вивьен и Франческа сели на корточки, взялись за руки и протянули ладони вперед, под деревянное сиденье. Если бы от подушечек их пальчиков исходили магические лучи, они бы прошли через почву и придали чаю волшебные свойства. Наверное, в такой торжественный момент полагалось хором прочесть заклинание или хотя бы стишок. Но какой? Вивьен еле слышно затянула гимн пансионата. Подруги присоединились, почти шепотом. Допев, разомкнули руки и пошли к себе в комнату – с чувством выполненного долга, уютного счастья и уверенности, что впереди только победы и наслаждения.

Приглашение на гульбу

Начало учебного года быстро развеяло девушкам все иллюзии. Уроки казались им скучными, педагоги занудными, порядки устаревшими. Мыслями и желаниями старшеклассницы были уже во взрослой вольнице – мире, где не надо носить форму с передничком, делать домашние задания и ложиться спать с наступлением темноты. Им не хватало эмоций и впечатлений. Они мечтали о новых авантюрах, удовольствиях, вызовах и неожиданностях. Пансионат же преподносил им лишь рутину и строгость.

Одним сентябрьским вечером они сидели на своей любимой лавочке. С кухни теперь доносились запахи еды – они не всем нравились, поэтому обычно гуляющие избегали этой части парка.

– И почему только я думала, что последний год будет самым веселым? – пробормотала Шарлотта.

Ее старшая сестра летом вышла замуж. Ах, как же Лотти не терпелось тоже поскорей стать взрослой! Если можно было бы нажать кнопку, чтоб катапультировать саму себя в тот день, когда встретишь суженого… Она бы хоть сейчас нажала!

– Мне кажется, что я застряла в одном и том же тоскливом понедельнике, который повторяется снова и снова, – поддакнула Вив.

Она боялась за свое будущее. Недавно самая миниатюрная из подруг начала понимать, что не обладает ни одной выдающейся чертой – ни большим умом, ни ярким талантом, ни неотразимым обаянием. Она росла милой и хорошо воспитанной, но с ней иногда бывало скучновато. Учеба давалась ей с трудом, и Вивьен опасалась, что ее отчислят из пансионата до вручения аттестата.

– Нда, я бы тоже не отказалась от каких-нибудь перемен, – даже Франческа поддалась унынию.

Спокойная и разумная, она втайне страдала от того, что окружающий мир тесноват для ее масштаба личности. Ческа обожала трудиться, побеждать, испытывать себя на прочность, учиться на ошибках и строить дальновидные стратегии. До сих пор ее способности не были востребованы. Учителя хвалили ее и ставили пятерки – но разве это предел стремлений? Девушка надеялась, что когда-нибудь под влиянием обстоятельств ей придется стать героем.

– Добрый вечер! – раздалось из сумрака.

Подруги вздрогнули. Кто это? Незнакомый мужской голос звучал мягко и влекуще, словно из кино.

– Добрый… – полувопросительно ответила Шарлотта за всех троих.

– Позвольте представиться, меня зовут Ларус. А вас?

Он встал напротив скамейки и расправил плечи. Статный, с загорелой кожей и пышной шевелюрой оттенка спелой пшеницы. Черты лица крупные и чуть грубоватые, но несомненно привлекательные. Глаза, ресницы и брови чернющие, как угли. Губы пухлые и яркие, словно он им только что кровь пил. Одет в простые льняные штаны и рубаху соломенного оттенка. Зато сапожки и пояс чудные, расшитые разноцветными нитками и бисером. И шарф на шее такой же расшитый – чужеродная, слишком городская деталь в нарочито крестьянском облике.

Девушки скромно представились.

– Как вы попали на территорию пансионата? – как можно более вежливо полюбопытствовала Франческа.

– По личному разрешению вашей новой ректорши, – Ларус уверенно показал пальцем по диагонали вверх – ровно в ту сторону, где располагались окна ректорской квартиры.

– Какая она? Строгая? – Вив втянула голову в плечи. Ректорша лично принимала решения об отчислении за неуспеваемость. – Мы ее видели только один раз и мельком, на линейке первого сентября…

– Справедливая и идеально подходящая для своего поста, – Ларус произнес это с таким уважением, что девушки поняли: перед ними не простой селянин. Скорее, актер в костюме. Прекрасно образованный и с манерами. – А главное, она совсем не против, чтоб ее самые красивые и достойные воспитанницы иногда развлекались.

Девушки переглянулись и засмущались. Шарлотта и впрямь была хороша собой, хоть и крупновата: фигурка в форме песочных часов, густые черные локоны, большие глаза василькового цвета. Изящная и грациозная Вивьен выгодно отличалась от остальных воспитанниц пансионата свой безупречной, будто фарфоровой кожей. А вот Франческа была обычной серой мышкой, у которой все черты внешности средние, хоть и симпатичные. Может, это ее имели в виду, когда говорили о самых достойных?

– Позволите ли пригласить вас на три веселых, зрелищных мероприятия? – Ларус подошел еще ближе к девчатам.

– Какие? Когда? Куда? – оживились они.

– Все вместе они называются Гульба Осенних Полнолуний. Проходят они в те ночи, когда на осенний небосклон выходит полная луна.

– Ночи? – насупилась Вивьен. – Кто же нас отсюда отпустит? Нам даже из спален не разрешают выходить до утра…

– Все улажено, не беспокойтесь, – Ларус поклонился так гостеприимно, что слушательницы сразу ему поверили. – Луна хмурня уже через три дня…

– Хмурня? – прыснула Шарлотта.

– Да, так в старину называли сентябрь. Октябрьская луна – листопадная, ноябрьская – грудняя.

От слова “грудняя” Лотти засмеялась в голос, Вив за ней. Франческа сидела с выражением доброжелательного любопытства на лице и молчала.

– Груды или грудки – это колеи, которые появляются на дорогах, как только ударят первые морозы, – любезно разъяснил Ларус. – Так раньше крестьяне говорили.

– Гульба – тоже крестьянское слово, – Франческа ковырнула землю носком туфельки. – Это будет праздник сбора урожая?

– Можно сказать и так, – пожал плечами Ларус. – Хоть он и не похож на обычные торжества в честь урожая.

– А где здесь деревни? – Шарлотта ткнула пальцем далеко в темноту. – Если ехать в сторону города, там один сплошной лес. Значит, есть селения позади пансионата?

– Я только про одну деревню из этой местности слышала, про Проклятую, – кокетливо хихикнула Вивьен.

– Да брось, это явно не в тему разговора сейчас, – одернула подругу Франческа.

– Нда? Что же вы слыхали об этом романтичном поселении? – расплылся в светозарной улыбке Ларус, не слушая Ческу.

– Про Проклятую-то? Про нее все в пансионате в курсе. Когда-то в этих краях, точно не знаю где, располагалась деревня потомственных колдунов, – начала Шарлотта, и в ее васильковых глазах заплясали азартные искры. – Они были злыми и творили много черных дел. Жители округи их терпеть не могли и мечтали от них избавиться. Дурная слава о колдунах распространилась далеко за горизонт по все четыре стороны света.

По волшебному мосту

В первое полнолуние сентября девушки зашторили окно за час до заката. Умылись, почистили зубы, причесались и стали ждать. Шарлотта повесила школьную форму на спинку стула, а сама легла якобы вздремнуть. Сон не шел к ней, поэтому красотка просто лежала с сомкнутыми веками. Вивьен делала вид, что читает учебник – а на самом деле бездумно водила взглядом по строкам и механически переворачивала страницы. Франческа притворялась, будто убирается в шкафу, бесконечно перекладывая вещи с одного места на другое.

Ни одна из трио не желала показать остальным, насколько она волновалась и предвкушала приключение. Каждая стремилась выглядеть более взрослой и опытной, чем на самом деле. Пусть думают, что она каждый месяц летом плясала на празднествах и кокетничала с красавцами! Что, разумеется, было далеко не так.

Когда в окно постучали, все трое синхронно вздрогнули и ахнули. И тут же с облегчением рассмеялись.

– Погодите, дайте сначала одеться! – потребовала Шарлотта, выскакивая из кровати и расстегивая пижаму.

Вивьен отложила учебник и еще раз прошлась по волосам гребнем. Франческа захлопнула дверцы шкафа, подтянула гольфы, поправила перед зеркалом передник.

Через две минуты девушки раздвинули шторы и онемели от изумления. В чистых, ярких лучах ночного светила пред ними расстилался мост. Веревочный, с деревянными дощечками поперек. Вместо перил – два толстых каната. У моста не было ни единой опоры. Он вел от карниза к столетнему дубу, чьи ветви раскинулись напротив угла здания. Это было единственное дерево, возвышавшееся так близко к постройкам. За дубом плотным скопом росли кусты бузины. Педагоги пансионата строго-настрого велели воспитанницам обходить это растение, потому что оно нечистое и сажает его сам дьявол. Учителя нервно отмахивались на вопросы школьниц о том, как дьявол проник на территорию заведения, и не позволяли садовникам выкорчевать бузину, потому что это принесло бы несчастье.

– Нас не увидят из других окон, если мы по нему пойдем? – Франческа распахнула створки окна, навалилась грудью на подоконник и высунулась наружу. – Ой, а все другие окна темные! Неужели все спят?

– Надо идти скорее, пока нас никто не заметил, – Шарлотта села на подоконник сбоку от подруги, подтянула к груди ноги, встала во весь рост и уже готова была шагнуть на мост.

– Стой! – Вивьен сзади схватила ее за щиколотку. – Ты уверена, что он тебя выдержит?

Вивьен взяла карандаш и бросила его на мост. Тот упал на дощечки и остался на них лежать.

– Ну-ка, дайте мне стул, – велела Шарлотта.

Подруги подали ей этот предмет мебели. Лотти осторожно высунула его в окно и постучала его ножками о мост. Поверхность явно была твердой и надежной.

– Я пошла! – Шарлотта вернула стул в комнату и бесстрашно ступила на мост. Один шаг, второй… Девушка тихонько засмеялась от удовольствия. Шагать по чуду было легко и весело.

Вивьен аккуратно проследовала за ней. Франческа выключила в комнате свет и выбралась на карниз. Прикрыла снаружи окно, не смыкая его створки слишком плотно, чтоб не захлопнулись – и поспешила нагнать подруг.

Конец моста упирался в ствол дуба чуть ниже огромного, совершенно черного дупла. Над отверстием висела серебряная вывеска, по которой каллиграфическим почерком пурпурными чернилами вывели: “Добро пожаловать! Смело прыгайте вниз! Это не страшно!”.

– Ну нет, это что-то уж совсем, – пробормотала Вивьен, выглядывая из-за спины Шарлотты.

– Идем назад? – грустно протянула Франческа.

– Давайте сначала попробуем, глубоко ли там, – Шарлотта засунула в дупло левую руку сначала по локоть, затем по плечо. Ее лицо непонятно почему осветилось ласковой улыбкой – и она проворно сиганула в черную дыру. Подруги даже поддержать или подстраховать ее не успели!

– Идите сюда! Тут восхитительно! – позвала Шарлотта из дупла.

– Сюда – это куда? – Вивьен присела на корточки у края дыры. – Что там? Где ты?

– Просто прыгай за мной, и всё!

– Чтоб приземлиться тебе на голову?

– Нет, не на голову! Прыгай, кому говорят!

Вивьен обернулась и в растерянности посмотрела в глаза Франческе. Та пожала плечами:

– Раз уж мы прошли по мосту, который висит в пустоте и не падает, наверное, надо быть готовыми и к другим чудесам.

Вивьен засунула руку в дупло точно так же, как Шарлотта. Так же улыбнулась и молниеносно рванулась в темноту.

– Давай быстрее, Франческа! Мы ждем тебя! – зазвучали снизу два веселых, довольных девичьих голоса.

– Ох… – Франческа обернулась на пансионат. Странно, но ни в одном окне не горел свет. Ни единой души не было в парке вокруг.

– Ты там скоро? Или нам ехать без тебя? – донеслось из дупла.

Вместо того чтоб совать в дыру руку, Франческа погрузилась туда головой и шеей. Ее тут же охватило ощущение восторга и безнаказанности. Она ничего не видела вокруг себя, но была уверена: как только шагнет в пустоту, ощущение безмерной радости станет сильнее и многограннее.

Плюх! Стоило Франческе посильнее наклониться вперед, как она упала в дупло. Однако не приземлилась головой вниз – а обнаружила, что сидит на мягком диванчике, обитом алым бархатом. И как она попала в эту карету? Алый бархатный потолок над ней был цел и прекрасен.

По левую руку от Франчески восседала Вивьен, напротив – Шарлотта и Ларус. Красавчик громко свистнул, и карета тронулась. Между двумя диванами располагался богато накрытый стол со сладостями. Перед каждой девушкой стоял золотой кубок, инкрустированный рубинами. В кубках плескалась жидкость того же оттенка, что рубины. Она источала пряный аромат, который вызвал у школьниц нестерпимое любопытство.

– Это пунш, – подмигнул Ларус. – Пейте в свое удовольствие!

– Если в пансионате узнают, что мы хотя бы пригубили горячительный напиток… – нерешительно протянула Вивьен.

– Не узнают! Пунш совсем слабенький, всерьез запьянеть с него невозможно. К концу гульбы он из вас полностью выветрится. Глотните, не стесняйтесь! От напитка ваши скулы привлекательно разрумянятся, в глазах появится блеск, а ноги сами пустятся в пляс, как только мы приедем!

Первая гульба

Это была самая настоящая деревня с амбарами, огородами и телегами. На ее окраине развели костры, поставили шатры, соорудили помост для представлений. Почти все люди вокруг были одеты в темные плащи до пят с широкими капюшонами – как у настоящих колдунов.

– Извольте отведать пирожков! Сладкие, пышные, с пылу с жару! – к девушкам подлетел карлик со свиным пятачком на щекастом лице. С ловкостью опытного официанта он удерживал на трех пальцах деревянный поднос с горой пирожков.

Шарлотта схватила верхний и сразу же надкусила. Оттуда выпало стеклянное яичко размером с перепелиное, а на нем цифра восемь. Вивьен досталось число двадцать семь, Франческе – сорок один. Тесто было воздушное, повидло в начинке клубничное с базиликом.

– Ларус, что значат эти цифры? – обратилась к красавчику Ческа, но того и след простыл. Экипаж тоже куда-то делся.

Подруги пошли поближе к помосту, чтоб посмотреть представление. Шут в зеленом с золотом комбинезоне и рыжем парике держал перед собой перевернутый цилиндр. Он потряс головной убор, запустил туда руку по локоть, вытащил сложенную вчетверо бумажку, развернул и завопил:

– Повезло номеру пятнадцать! Прошу на сцену!

Через толпу пробрался упитанный мужичок с окладистой бородой, в темном деловом костюме. Поднялся на помост по боковой лесенке. Зрители зааплодировали.

– Крутаните колесо фортуны!

За спиной клоуна разошелся темный занавес. За ним обнаружилось вертикальное колесо с разноцветными секторами и стрелкой, высотой метра два. По указанию клоуна бородатый мужчина толкнул колесо, и оно завертелось. У девушек зарябило в глазах, засосало под ложечкой, ноги приклеились к земле. Колесо загипнотизировало их, как хищная змея цыплят. Когда вращение остановилось, тот сектор, на который указывала стрелка, стал серебряным. На нем пульсировали пурпурные буквы “КОНФЕТТИ”.

– Ваш удел – конфетти! – сообщил клоун. И как он так громко вещал без микрофона и громкоговорителя?

Бородатый мужчина мелко и покорно закивал. Повинуясь жесту клоуна, встал на колени. Зрители засвистели. Справа на сцену поднялся барабанщик, слева трубач. Под их бравурную музыку клоун принялся шарить у себя за шиворотом – и вытащил крупную живую курицу, черную с белым треугольным пятном на крыле. Как она туда поместилась? И почему сидела так смирно?

Птица затрепыхала крыльями и закудахтала. Трубач стих. Барабанщик забил палочками мелко и дробно. Клоун подбросил курицу, и та неуклюже полетела наискосок сцены. Как только ее лапы коснулись пола, бородач салютом взлетел в воздух и рассыпался гроздьями конфетти.

– Как это он? – Вив так обалдела, что язык ее еле слушался.

– Не… Не знаю, – начала заикаться Франческа.

– По-моему, это полный восторг! – облизнулась Шарлотта. Она хотела запрыгать на месте, но ноги не слушались.

Потом на сцене было много других номеров – зрелищных, невероятных, феерических. Людей превращали в овец и гусей, сращивали телами, разрезали на кружевные салфетки, замораживали в глыбах льда, складывали из них оригами и скармливали кабанам. Только девушки почти ничего не запомнили. Они стояли не шевелясь и не сводили глаз с представления. Им было одновременно жутко и весело. Другие гости гульбы аккуратно обходили их, не пытаясь заговорить с ними. Вокруг пахло сырой землей, золой и немного навозом. От оранжевых костров частенько разлетались снопы искр.

Дурман прошел, когда клоун объявил:

– Повезло номеру восемь! Прошу на сцену!

Оказалось, что все это время Шарлотта прилежно держала стеклянное яичко в руке. Заслышав свой номер, она вбежала на сцену и сделала глубокий реверанс. Настал ее звездный час!

– Ваш удел – обезглавливание! – клоун вытолкнул из-за кулис колоду, в которую был воткнут большущий топор.

Шарлотта широко улыбалась, обнажая свои белоснежные зубы и посылая толпе воздушные поцелуи. По указанию клоуна она подошла к колоде и опустилась на колени в профиль к зрителям. Клоун картинно замахнулся и опустил лезвие на шею девушки. Ах! Голова с глухим стуком скатилась с колоды на помост. Вокруг нее быстро растекалось темное пятно. В воздухе запахло настоящей свежей кровью.

– Как же натуралистично выглядит этот фокус, – прошептала Вивьен и бурно закашлялась. Толпа тут же заулюлюкала, зааплодировала, запереговаривалась.

Франческа недвижно стояла возле помоста и не могла отвести глаз от отрубленной головы подруги. Вдруг спазм охватил ее желудок и девушку вывернуло наизнанку – так резко, что она не успела даже нагнуться. Пожалуй, все-таки не надо было пить пунш.

– Тебе нужно умыться! – полная женщина в плаще и маске схватила Франческу за локоть и потащила прочь от помоста. Вивьен едва поспевала за ними. – Сюда, сюда! Тут уборная, ты сможешь привести себя в порядок.

Женщина распахнула перед девушками дверь из грубо сколоченных досок и толкнула их обеих в спины. На миг все вокруг стало черным. Когда зрение вернулось к Вивьен и Франческе, они обнаружили, что стоят в самом конце веревочного моста. Небо на востоке постепенно светлело. За спинами гулён возвышался столетний дуб.

Без Шарлотты

– Как так вышло? – схватилась за голову Франческа. – Мы потеряли Шарлотту! Надо за ней вернуться!

Увы, ни дупла, ни вывески над ним больше было. Ствол был равномерно покрыт корой.

– Откройте! Верните нам Лотти! – Франческа постучала о то место, где раньше зияла черная дыра, костяшками пальцев – и ободрала их. Постучала туфелькой – и сцарапала краску на носке.

– Бежим скорее! – Вивьен схватила подругу за шиворот. – Посмотри на мост! Он тает!

Деревянный настил возле дуба истончался, как лед на пруду по весне. Он не капал вниз, а просто растворялся в воздухе. Девушки бегом пустились к окну своей спальни. Они неслись так быстро, что толстые канаты, за которые приходилось держаться, стирали в кровь кожу на ладонях. На середине моста Франческа поскользнулась, ее правая нога сорвалась в пустоту. Однако она крепко вцепилась в подобия перил и сумела вытянуть себя из пропасти.

– Ты же вроде не закрывала окно плотно? – обернулась к подруге Вив, первой добравшись до стены здания.

– Нет. Я легонько прикрыла рамы.

– Вот черт! Похоже, их захлопнуло ветром.

Девушки обернулись. Мост за их спинами почти весь истаял, оставалось метров пять.

– Помоги мне! – Вив вцепилась ногтями в деревянную створку и стала дергать на себя.

Франческа, рыча как рассерженный терьер, схватилась за вторую створку.

– Есть! – Вивьен сумела распахнуть половинку окна – и едва не слетела с моста от силы собственного рывка. Ческа ухватила подругу за шиворот и швырнула в комнату. Сама запрыгнула следом – а через две секунды последние доски моста растворились в воздухе.

На гулен навалилась подозрительно мощная усталость. Можно подумать, они с лопатами в руках вагоны угля разгружали. Подруги даже умываться не стали – стянули с себя форму, рухнули на кровати и провалились в сон. Проснулись совсем не отдохнувшими, в тревоге.

– Так где же Лотти? – Франческа обеспокоенно выглянула в окно. Утро выдалось безмятежным и вальяжным. Желтые, оранжевые и багряные листья деревьев чуть трепетали на легком ветерке. Клумбы и альпийские горки радовали взор растениями, устойчивыми к прохладным ночам. Газон уже чуть поблек и местами поредел, но под лучами яркого солнышка переливался бодро и заманчиво. Ничто не намекало на вчерашние головокружительные приключения.

– Ах, не волнуйся за нее, – отмахнулась Вивьен. – Она же у нас самая красивая, что с ней случится.

– Не следует ли сообщить об этом ректорше?

– Так она же вроде сама и разрешила нам веселиться. Или ты хочешь у нее лично уточнить?

Обе подруги больше всего на свете стремились не попадаться на глаза новой начальнице пансионата. Не буди лихо, пока спит тихо. Предыдущая ректорша была неуравновешенной, склочной дамой. Могла и оценки испортить, и родителям нажаловаться.

– Может, я бы и пошла к ней, – после недолгого раздумья Ческа выталкивала из себя слова медленно, словно отчасти против воли. – Но что если Ларус нам соврал? И ректорша не разрешала нам никуда уходить ночью? Как мы сразу об этом не подумали… Если мы сами ей сознаемся, мы только сделаем себе хуже.

Повисла тяжкая пауза.

– Будем надеяться, что Шарлотту забрал к себе какой-нибудь прекрасный принц, и они с ним сейчас… – Вивьен закатила глаза.

– Может, Ларус и забрал!

Обе стыдливо хихикнули в унисон и отправились на завтрак.

Шарлотта не пришла в общежитие ни к вечеру воскресенья, ни к началу занятий в понедельник. На третий день после гульбы, вернувшись с уроков, Вивьен и Франческа обнаружили, что кто-то унес из комнаты все вещи их соседки. От третьей подруги не осталось и следа.

– Куда делась Лотти? – спросили они дежурную по этажу. Ее комната располагалась в торце коридора, по соседству с девушками.

– Родители забрали ее из пансионата за дурное поведение, – процедила та и указала визитершам на дверь.

– А можно узнать ее номер телефона, чтобы позвонить ей?

– Нельзя! У ее родителей нет в доме телефонного аппарата, и они очень суровые люди. Если вы попробуете связаться с ней, вы еще больше ей навредите.

Девушки переглянулись и поскорее вышли в коридор. Им стало не по себе. Впервые после гульбы они осознали, что находятся в самой что ни на есть реальной реальности, а не в сказке или спектакле.

– Как ты думаешь, ведь не могли же ей тогда… там… и правда отрубить голову? – поежилась Франческа.

– Чушь какая! Конечно же нет! – Вивьен постаралась рявкнуть это как можно храбрее, но получилось жалобно.

– Тогда почему нас никто не отругал за дурное поведение?

– Потому что мы вели себя именно так, как разрешила ректорша. Ночью погуляли, рано утром вернулись к себе. А не пропадали два дня черт-те знает где.

– Так ты думаешь, она нам и правда разрешила? И решила передать это разрешение через Ларуса? – по тону Франчески было понятно: она не столько спрашивала, сколько старалась убедить себя и подругу в наиболее выгодной для них трактовке истории.

– Конечно! С чего бы вдруг ей тратить время на нас и уделять нам внимание персонально? – живо подхватила Вивьен.

Такая версия показалась разумной обеим искательницам приключений, и они больше не говорили о Лотти. Каждая терзалась своими мыслями молча.