Хасан. Его желанная проблема

Глава 1

– А она реально с зеком трахалась?

Я замираю, слыша шёпот за спиной. Липкий страх сползает вдоль позвоночника, мешая двигаться. Колкая фраза врезается в мысли, перерезая ниточки нервов. За которыми я прятала главное воспоминание. Хасан Демидов. Зек. Наёмник. Ужасный человек! И мой первый любимый мужчина. Сердце стучать быстрее начинает, стоит только подумать о нём. Буравящем взгляде, жёстких чертах лица… Как он целовал меня… И как обещал свернуть мне шею при следующей встрече. Закончилось у нас всё ужасно. И я знаю лишь одно: если мы когда-то встретимся, то мне конец. Он не пощадит.

Я резко разворачиваюсь. Взмахом волос отгоняю от себя дурные мысли. Вместо этого ищу ту, кто сплетничает за спиной. У соседнего книжного ряда две девчонки. Одна из них с сомнением косится в мою сторону.

– Ты совсем уже? Это просто книга! – шикает на неё подруга.

- Ну не знаю. Так всё описано…

– Потому что автор хороший. Господи, пошли скорее. Если я автограф не получу, я сама тебя зеку отдам.

Девушка утаскивает подругу за собой, а я расслабленно выдыхаю. Книга, да. Они лишь обсуждали книгу. Моя маленькая тайна навсегда останется погребена в памяти.

– Ева, скорее, – рядом появляется Андрей. Мой хороший друг и, по совместительству, помощник. – Уже всё начинается. Нам только два часа выделили на всё мероприятие.

– Мы всё успеем, – я отмахиваюсь. – Не может же быть столько людей.

– Может. Даже больше, чем ты представляешь.

Мои ладошки начинают потеть, и я вытираю их о розовое платье. Волнение накатывает, комом собирается в горле. Может? Может быть много людей на обсуждении моей книги? Моей! О тех приключениях с Хасаном.

Я до сих пор поверить не могу, что написала книгу. Я просто пыталась выплеснуть эмоции. Мне было плохо, меня ломало. Наизнанку выворачивало от разбитого сердца. И с каждым днём становилось хуже. Мне казалось, что меня раздавили, раскрошили. А после заставили жить дальше. И я даже не могла никому рассказать. Поэтому открыла заметки и просто начала писать. Как в дневник. Как всё было, что, где. Свои эмоции.

Я так хотела забыть Хасана! И переживала, что это действительно случится. Поэтому писала. Так выплёскивала свои эмоции, на бумагу. А Андрей это как-то заметил. Не вовремя заглянул в мой телефон. Я и ляпнула, что книгу пишу. И всё завертелось. Я правда не понимаю ничего! Оп, и мою книгу издают. А я… Я же маркетолог. Хотела проверить свои навыки. Немножко привлечь аудиторию. Напроверялась до того, что сейчас книжный магазин забит под завязку. И все ко мне пришли.

Андрей подталкивает меня к мини-сцене. Я должна на вопросы отвечать. А у меня коленки дрожат, и голос пропадает. Мне придётся говорить обо мне и Хасане! Открывать душу. Хотя никто ведь не знает, что это реальная история. Я поменяла имена. И внесла небольшие изменения в события. Совсем малюсенькие… Например, я не висела как обезьянка на дереве. А героически карабкалась вверх вместе с моим чемоданчиком. Но это нужно было для сюжета, правда!

– Где сейчас Демид? – летят однотипные вопросы. – Что с ним случилось?

Я без понятия, где Демидов. Единственное, что знаю – его ищут. Не арестовали. Он дальше скрывается. Мне от этого и легче, и волнительнее. Я не хочу, чтобы он пострадал. Оказывается, разбитое сердце всё равно продолжает любить. Но знать, что он может добраться до меня… Отомстить за то, что случилось… Это тревожит. Но если за год он не появился, то всё будет хорошо? Забыл обо мне, дальше живёт.

– Тайна сюжета, – я растягиваю дрожащие губы в улыбке. – Не могу ответить.

– А бывшая жена?! – летит следующий вопрос. – Она ведь точно что-то задумала! Она плохой персонаж?

– Лейса… Лейла, – исправляюсь я мгновенно. – Прекрасная женщина. Персонаж. Нет, она не задумала ничего.

Мы не виделись после. Да и не думаю, что Лейсан захотела бы со мной говорить. Для всех я плохая. А я знаю, что спасала любимого мужчину! Даже если теперь он мечтает меня убить.

– А что с продолжением? Когда они встретятся? Он заберёт Аву?

– Продолжения в планах нет.

Это поднимает целую волну недовольства. Никому не нравятся открытые финалы. И все хотят счастливого конца. Но как объяснить им, что в нашей истории не предусмотрен хэппи енд? И всё закончилось болью и слезами…

К концу встречи у меня спазмами сводит запястье. Я подписываю так много экземпляров, что у меня голова кругом.

Андрей уводит меня в небольшую подсобку, которую нам выделили. Я очень благодарна ему за помощь. Без него я бы не справилась.

– Это прямо охуенчик! – он восторженно шагает из угла в угол. – Это огонь, Ева! Продажи просто нереальные. И все ждут вторую часть. Так можно закрутить…

– Я не хочу вторую часть, – произношу резко. – Всё. Закончилась история.

– Ну, думай сама. Но людям нравится. Это успех. Издательство говорит, что уже вторую партию раскупили почти.

Я киваю, не чувствуя особой радости. Но всем, что связано с книгой, занимается Андрей. Именно его родственник в издательстве работает, оценил мои наброски. Я поэтому и наняла Андрея. Чтобы он всем занимался, а меня не трогали лишний раз.

– Это надо отметить, – друг приобнимает меня за плечи. – Поехали куда-то? Есть классный рестик. Я угощаю.

Глава 2

– З-заказ? - Уточняю я хрипло. Мой голос срывается на шёпот, сердце разбивается в очередной раз.

Конечно, у него тут дела. Естественно, Хасан не заявился сюда для того, чтобы меня забрать. А я ведь ждала его. Первое время надеялась, что мужчина заявится и скажет, что нахрен мои желания. И сделает всё, чтобы меня вернуть. Но то ли по мне Оскар плачет. То ли ему самому не хотелось продолжения. А теперь поздно!

– Заскочил между делом?

Трепыхаюсь в его руках. Пытаюсь оттолкнуть. Но с каждым толком Хасан всё сильнее вжимается в меня. Он нависает надо мной, как хищник над своей добычей. Мой страх – его наслаждение, моя дрожь – награда.

В груди стучит так громко, что кажется, будто Хасан слышит каждое биение моего сердца.

– Вроде того, Барби.

И этот взгляд… Скалящийся, насмешливый, холодный. Как сталь, готовая разорвать мою душу.

– На кого заказ?! – вскрикиваю я, когда мои мозги вспоминают, что такое логика. – Ты пришёл сюда… Где мой отец?! Пусти! - Я взвизгиваю, начинаю с новой силой колотить мужчину.

Он легко сжимает мои запястья. Сдавливает так, что мышцы парализует. Поднимает мои руки над головой, подаётся бёдрами вперёд. Я дёргаюсь, но его хватка слишком крепкая. Чёрт! Моё тело дрожит, словно в лихорадке.

Мгновениями я забываю дышать. Как же я его ненавижу! Ненавижу за то, что он смеет так ко мне приближаться. За то, что я… За всё!

– Ненавижу! – шиплю ему в лицо.

– Похуй. Своё я и так возьму. - И берёт. Вгрызается в мои губы агрессивным поцелуем. Сминает их, покусывает. Весь гнев вкладывает в эти прикосновения.

Я борюсь, толкаю его, стараюсь ногтями поцарапать его ладони. Но ему всё равно. Его руки сжимают моё тело лишь крепче, удерживая меня так близко, что я чувствую каждую его мышцу. Его пальцы впиваются в мою талию, и это больно. Больно и сладостно. Дрожь раскатывается по разгорячённой коже. Ненавижу! Но это не мешает моему сердцу биться, как сумасшедшее. Теплу захлёстывать меня волной, отбивая жаром в затылке.

Я захлёбываюсь, едва успевая дышать. Моё тело предательски откликается. Ноги подрагивают, и я заваливаюсь на мужчину, стараясь удержать равновесие. Желание и ненависть смешиваются в один вибрирующий клубок, и я не понимаю, где заканчивается одно и начинается другое.

Больно-больно-больно от его близости. Страшно. И… Нет! Нет, не хорошо. Хасан не просто вторгается в мой мир. Он сжигает всё к чертям.

Когда он, наконец, отпускает меня, я едва стою на ногах. Губы опухли, дыхание сбито, а в глазах плывёт. Слёзы жгут глаза, сердце болезненно пульсирует. Я чувствую, как всё внутри рассыпается.

– Ты… Ты не имеешь права! – мой голос звучит хрипло, почти срывается.

– Не имею? – он усмехается. — Барби, я имею всё, что хочу. И тебя, в том числе. Кто меня остановит?

Он снова наклоняется, но в этот раз я успеваю отвернуться. Его губы касаются моей щеки, а дыхание обжигает кожу. Его ладонь опускается на мою шею, заставляя тело трепетать от нежелательного контакта. Я должна быть выше этого!

– Мой отец… – я жмурюсь, ненавидя себя за то, что позволила меня отвлечь. – Заказ на него, да?! Что ты с ним сделал?

– Угомонись. - Хасан рявкает, когда меня трясёт в его руках.

Нет той силы, которая могла бы удержать меня в этот момент.

Я сглатываю, чувствуя, как комок в горле становится всё больше. Дышать больно, будто я яд вдыхаю.

– Не ори так. Твой папочка жив, – презрительно кривится мужчина.

– И где он? Если ты ему навредил…

– В кладовке он. - Демидов заявляет так спокойно, словно речь идёт о совке, а не о моём отце.

Я оторопело моргаю, пытаясь осмыслить его слова. На секунду мои эмоции смешиваются: ужас и паника отступают перед абсурдностью ситуации.

– В кладовке? – переспрашиваю растерянно.

– А где ему ещё быть? Я не собирался носиться с ним по всему дому.

– За тобой охотиться полстраны, а ты генерала в кладовку сажаешь?!

– Ну не на кухне же его держать, Барби, – в его голосе звучит лёгкая насмешка. – Там еда. А подполковнику не помешает себя в форму привести.

У меня едва не перехватывает дыхание. Этот человек абсолютно сумасшедший. Совсем одичал в своем лесе убийц.

Внутри меня бурлит адреналин, подталкивая к действию. Я не дам Хасану навредить моему отцу.

– Я его выпущу! - Заявляю так, будто действительно могу решать. И мне плевать, что там думает Демидов. Он не может так поступать.

– Не так быстро, Барби, – его голос становится ниже, угрожающе мягким. – Сначала побазарим.

– Что тут обсуждать?! – я в ярости дёргаюсь, пытаясь освободиться. – Ты вообще понимаешь, что делаешь? Это мой отец! Даже если его заказали, я не позволю…

– Тебя, – рявкает.

– Что?

– Тебя, сука, заказали.

На секунду я теряю способность говорить. Мой рот открывается, но ни одного звука не выходит. Мир вокруг становится размытым, и я чувствую, как моё тело становится чужим. Холод разливается по позвоночнику.

Глава 3

Хасан напрягается, и я вижу, как темнеют его глаза.

Подходит ближе. Руками на быльца кресла опирается. В глаза мои заглядывает. Не к добру всё это. Ой, не к добру. Он как будто ответ в моих глазах на свой вопрос ищет. Не самый приличный вопрос. Оскорбительный. Его лицо остаётся каменным, но что-то в нём меняется. Он словно тлеющий уголёк — тихонько потрескивает, но внутри него горит ярость.

Резким движением Демидов выдёргивает меня из кресла. Мои ноги отрываются от пола, и я оказываюсь почти в воздухе. Он притягивает меня к себе так близко, что я чувствую, как его горячее дыхание обжигает моё лицо. Оно прерывистое, будто он пытается взять себя в руки, но не может.

– Отпусти меня! Ты… – я начинаю протестовать, но Хасан тут же меня перебивает.

– Заткнись! – его голос низкий, срывается на рычание. – Я ошибочно решил, что в твоей пустой голове появились мозги. Но знаешь что? Я ошибся.

Его пальцы впиваются в мои плечи, он слегка встряхивает меня, словно хочет что-то из меня выбить. Моё сердце колотится в груди, адреналин хлещет по венам, но я стараюсь дышать ровно. Стараюсь… не показывать страх.

– Знаешь что?! – Выпаливаю. Мой голос дрожит, но я не могу остановиться. – Ты не имеешь права…

– Тебе лучше не думать о том, на что я имею право, – Хасан наклоняется ближе, и его шёпот, низкий и угрожающий, заставляет меня вздрогнуть. – Иначе херово станет.

Я сглатываю, не в силах ответить. Его взгляд прожигает меня насквозь, и мне кажется, что он видит всё — мой страх, боль, даже те чувства, которые я до сих пор пытаюсь скрыть.

В комнате воцаряется молчание. Слышно только, как воздух из Хасана со свистом вылетает.

– Иди достань папашу, – рявкает он, резко отпуская меня и указывая в сторону кладовки.

Я чуть не падаю, но удерживаюсь на ногах. Его резкость выбивает меня из колеи.

Я бросаю на него взгляд, полный ярости, но слова застревают у меня в горле. Вместо этого я подхожу к двери, за которой находится мой отец. Ручка холодит пальцы, и я чувствую, как дрожат мои руки.

Я толкаю дверь, и передо мной открывается кладовка. Светлый, маленький и душный угол, а в нём — мой отец. Его руки связаны скотчем, во рту кляп. И тоже скотчем приклеен. Это чтобы наверняка, да? Его глаза расширены, наполнены гневом и желанием убивать.

– Папа! – восклицаю, бросаясь к нему.

Я с трудом помогаю отцу подняться. Он кряхтит, но не издаёт ни звука — мешает кляп. Я вижу, как тяжело он дышит, как поднимается и опускается его грудная клетка.

– Ты вообще больной?! – кричу, оборачиваясь к Хасану. Он стоит, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди, и смотрит на меня так, словно я надоедливое насекомое, которое он может легко прихлопнуть. – Ты чем думал? А если бы он задохнулся? Если бы...

Я начинаю развязывать скотч, но Хасан подходит ближе и грубо отталкивает меня в сторону. Я чудом ногу не подворачиваю, отпрыгиваю, не успев среагировать.

– Остынь, Барби, – холодно бросает Хасан.

Его движения быстрые, резкие. Хасан резко срывает скотч с лица моего отца, тот тут же выплёвывает кляп и начинает кричать, обзывая Демидова трёхэтажным матом.

– Ты ебанутый ублюдок! – ревёт отец, тяжело дыша, его лицо красное от гнева. – Да я тебя… ты понимаешь, что ты сделал?!

– Расслабься, подполковник, – спокойно бросает Хасан, скрещивая руки на груди. – Не сдох же, за это можешь меня поблагодарить.

– Жив? – отец едва не срывается со стула, но его связанность не позволяет ему сделать что-то большее. – Это всё, на что ты способен, зэк? Связать и засунуть кляп в рот?

– Уверен, что хочешь спровоцировать меня на большее? – парирует Хасан. Его голос спокоен, но в нём чувствуется что-то ледяное.

Хасан резко толкает стул, на котором сидит мой отец. Тот теряет равновесие, и я инстинктивно вскрикиваю, но Хасан успевает его перехватить до того, как мой отец голову об пол разобьёт.

– Нам нужно поговорить, – бросает Демидов, его голос звучит ровно, но в нём звенит стальная угроза. – Но, если ты будешь дохера пиздеть, я не стану сдерживаться. Мне похуй, с целой башкой ты будешь базарить или нет. Но ей, – он кивает в мою сторону, – не пофиг. Так что фильтруй, подполковник. Расклад простой, подполковник… – добавляет он, но мой отец тут же перебивает, стиснув зубы:

– Ещё раз меня так назовёшь и я...

– И что? – Хасан наклоняется ближе, его глаза сверкают холодной яростью. – То, что тебе накидали должностей за нечестные решения, меня не ебёт. Подполковник сам заслужил и дальше скурвился.

Мой отец дёргается, ярость застилает ему глаза, но скотч всё ещё стягивает его запястья, не давая пошевелиться. Я вижу, как его лицо краснеет от злости.

Значит мои догадки были верными, да? Эти двое уже пересекались. Хасан знает моего отца. Господи... Это всё закончится плохо. Очень плохо.

– Ты, ублюдок, даже не понимаешь, с кем связываешься! – шипит папа, напрягаясь в попытке хоть как-то высвободиться. – Твои дни сочтены, Демидов. Как только я выйду отсюда, я лично прослежу, чтобы тебя больше никогда не видели на этой земле.

Глава 4

Я замираю, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Господи… Воздух сжимается, гудит в ушах.

Отец застывает. Глаза его расширяются ещё сильнее, но не от страха. От ярости. Холодный металл блестит в полутьме.

Палец Хасана лениво скользит по спусковому крючку.

– Ты меня слышал? – его голос становится хриплым, тяжёлым. – Я сказал - заткнись и отвечай по факту.

В голове грохочет паника, пронзающая, липкая, разрастающаяся по венам, словно яд. Я смотрю на пистолет в руке Хасана, на то, как его пальцы легко ложатся на спусковой крючок, и у меня холодеет всё внутри.

– Хасан, – голос дрожит, но я стараюсь говорить ровно, стараюсь удержать контроль. – Опусти оружие. Прошу тебя…

Он даже не шевелится. Глаза – бездонная пропасть, чёрные, тёмные, вспыхивающие огнём. В нём нет сомнения, нет страха. Только ярость. Я не узнаю его. Я видела Хасана жестоким, видела его угрожающим, но сейчас… Сейчас он не просто злится. Он сама ярость, воплощённая в теле. Опасная, непредсказуемая, безжалостная.

Отец тяжело сглатывает. Я вижу, как его плечи напрягаются, как пальцы сжимаются в кулаки, но он не двигается. Он боится. Но не за себя. Он боится за меня.

– Угрозы были? – рычит Хасан.

– Послушай, – медленно начинает отец, его голос низкий, хриплый, напряжённый. – Таких писулек с угрозами мне приходит дохера. Каждый день падают. Это херня. Ничего необычного. Ты серьёзно думаешь, что её могли заказать из-за этого?

– А из-за чего? Из-за её охуеть какой достоверной книги?

– Какой книги? - Отец разворачивается ко мне, не понимая.

Я не рассказывала ему, что пишу и выкладываю. Отмахивалась. Понимала, что когда-то папа узнает. Кто-то ему расскажет и псевдоним не спасёт. Я ведь даю интервью, снимки есть в интернете… Просто хотела, чтобы мои эмоции побыли только моими ещё немного.

– Не имеет значения, – отрезает Хасан. – Значит, кому-то дорогу перешёл. Чьего-то сына не вытащил?

– Не знаю, – глухо отвечает отец. – Нужно подумать… Этой макулатуры в кабинете валяется… Не уверен.

– Покажешь мне всё, что есть. Сейчас же.

Я не успеваю даже что-то сказать, как Хасан резко дёргает отца за ворот рубашки, утаскивая его в сторону кабинета. Я делаю шаг вперёд, но Хасан оборачивается и ловит меня взглядом, ледяным, жёстким.

– Ты. Ждёшь. Здесь.

Я замираю, сжимаю зубы, но не двигаюсь. Пальцы дрожат. Мне кажется, что земля уходит из-под ног, что всё разрушается.

Они исчезают за дверью кабинета, и я остаюсь одна. В груди гремит тревога, в висках пульсирует паника. Я ничего не слышу. Ни криков, ни ударов, ни выстрелов. Только собственное дыхание, сбитое и неровное.

Я не нахожу себе места. Хожу кругами по гостиной, заламываю пальцы, кусаю губы. Они там. В кабинете. Один – зверь, которому плевать на всё, кроме своей цели. Второй – генерал, который никогда не прогибался перед такими как Хасан. Но сейчас… Сейчас я не уверена, кто кого переиграет.

Я закрываю глаза, провожу руками по лицу, пытаясь успокоиться, но мысли пульсируют, колотятся, разрывают меня изнутри. А потом до меня доходит. Пистолет. У отца в кабинете есть пистолет! Я резко замираю. Сердце обрывается в пятки. Открываю глаза, цепляясь за этот факт, пытаясь понять – вспомнит ли он? Использует ли? Выстрелит ли?

Жду. Секунду. Две. Пять. Ничего. Прислушиваюсь. Ти-ши-на. Папа от злости стрелять разучился? Почему ничего не происходит?!

А что, если… Что, если он не успел? Что, если Хасан уже… Я не успеваю закончить мысль, когда дверь кабинета распахивается. Я замираю. Хасан выходит первым. Спокойный. Невозмутимый. Таким он был всегда. Ничто не может его поколебать, ничто не может сбить с толку. За ним – отец. Живой. Я выдыхаю так резко, что грудь сводит судорогой.

Они останавливаются, смотрят на меня. Отец кидает взгляд в мою сторону, и я уже знаю, что сейчас всё закончится. Он выставит Хасана за дверь, вызовет подкрепление, и эта безумная ночь останется позади. Папа точно что-то придумает сейчас! Может, у него там тревожная кнопочка под столом была? Потому что отец не позволит ничему плохому случиться со мной. Сейчас он выставит Хасана и…

– Хасан тебя забирает, – говорит отец, и земля уходит у меня из-под ног.

– Ч-что? – я моргаю, потрясённо. – Нет. Нет! Пап, ты шутишь?! Ты же не можешь… Ты… - Я смотрю на него, и моё дыхание срывается, превращается в короткие, неровные вздохи. А папа меня добивает:

– Я так решил, Ева. Ты уезжаешь с ним.

Нет. Бред какой-то. Я трясу головой, как будто пытаюсь от кошмара отойти. Душного кошмара, который липнет к коже и не отпускает. В груди стучит так громко, что, кажется, будто барабанщик внутри устроил генеральную репетицию.

– Нет. Бред какой-то, – выдавливаю я. Слова звучат глухо, как будто я и не говорю совсем.

Хасан стоит неподвижно. Плечи расслаблены, губы кривятся в его фирменной ухмылке. Как будто всё это для него просто очередная игра. Папа напротив – жёсткий, напряжённый, как натянутая струна. Глаза сверкают, как будто он сейчас готов взорваться от злости.

– Ты слышала, – голос отца слух режет. – Тебе нужно пойти с ним. Или ты думаешь, что мне это решение просто далось?! Собственную дочь с этим ублю…

Глава 5.

Я кричу так громко, что у меня начинает болеть горло, но это не останавливает.

Меня заваливают на пассажирское сиденье, руки связаны по запястьям, ноги замотаны скотчем на щиколотках. Всё внутри меня кипит. Я извиваюсь, пытаюсь вывернуться, но его хватка стальная. Хасан точно получал раньше медальку за то, что людей связывал. Руки мои сложил так, что при любом рывке больно становится.

Я шиплю, скотч в кожу впивается. Но на упрямстве продолжаю показывать, насколько неудовлетворена всем происходящим. Да-да, назло маме отморожу уши!

— Козёл ненормальный! — ору задыхаясь. — Больной на всю голову! Помогите! Насилуют! - Мой голос разносится по пустому пространству вокруг машины, а Хасан, вместо того чтобы испугаться, лишь усмехается.

— Не наебывай людей, Барби, — тянет он с издёвкой, словно ему весело. — Я пока только планирую.

— ЧТО?! — визжу так, что у самой уши закладывает. Меня трясёт от ярости и страха.

Единственная мысль, которая бьётся в голове: как он вообще посмел? Как отец мог меня ему отдать? Единственную кровиночку! Или у него ещё дети есть?! Как ему это вообще в голову пришло?! О чём они в его кабинете договорились?!

Хасан медленно наклоняется ко мне, его лицо в тени, но я чувствую, как от него исходит эта тёмная, давящая энергия.

— Я только планирую, — повторяет он спокойно, и в этом спокойствии столько угрозы, что у меня внутри всё обрывается. — Рассказать планы? Позы? Первое — твой рот заткнуть. Угадаешь чем, Барби?

Мои глаза расширяются до размеров блюдец. Я хлопаю ресницами, слова застревают где-то в горле. Этот извращенец сейчас шутит, правда? Я даже угадывать не буду! У него на уме одно только! Извращенец!

— Извращенец! — визжу, дёргаюсь. Тут же шиплю от боли. — Себе затыкай, идиот!

Я снова начинаю кричать, дёргаться, пытаясь хоть как-то освободиться. Моё сердце колотится так, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Хасан же, чёртов урод, лишь ухмыляется, скалится, словно ему всё это дико весело. Он демонстрирует мне кусок тряпки, который держит в руке. На его лице расплывается довольная ухмылка.

— И у кого это здесь из нас сексуальная тяга к другому? — спрашивает он лениво. — Мыслишки-то шалят, Барби.

Я ощущаю, как моё лицо вспыхивает. Щёки горят, горло сдавливает обида и злость. Он ещё и издевается?!

— Ты… ты… мерзавец! — выплёвываю я. — Отпусти меня немедленно! Я на тебя в суд подам! В тюрьму загремишь, понял?!

Он ухмыляется шире, кидает тряпку на приборную панель, пальцами мой подбородок сжимает так, чтобы я в его блядские глаза смотрела.

— Суд? В морге жалобу писать будешь? Вижу, мозги так и не заработали. Именно поэтому ты сидишь связанная в моей тачке. Даже твой папаша понял, что я твой единственный шанс на спасение. Но до тебя всегда туго доходило. Я подожду.

Я вскипаю. Это уже слишком! Я снова дёргаюсь, но он легко прижимает меня к сиденью. Его взгляд встречается с моим, и в нём горит эта чёртова уверенность. Словно он полностью контролирует ситуацию. Словно я для него всего лишь игрушка.

— Ты… — начинаю, но он резко подносит палец к своим губам. Жар его кожи обжигает. Предательские мурашки по коже бегут. Я стараюсь смахнуть с себя это состояние. Но у меня не выходит.

— Ш-ш-ш, — шикает он, наклоняется вперёд. — Знаешь, Барби, мне нравится, когда ты злишься. Прямо возбуждает. Но сейчас нам нужно ехать, так что успокойся. Иначе я действительно воспользуюсь тряпкой.

Я даже рот открыть не успеваю как его пальцы сжимают мой подбородок сильнее. Фиксирует. А после... Он своими губами моих касается. Жёстко впивается. Первые секунды — шок. Но когда он наглеть начинает, я кусаю его за нижнюю губу.

— Бешеная сучка, — рычит с довольной улыбкой.

Мой живот скручивает от злости, руки дрожат от бессилия, но я не могу ничего сделать. Я смотрю на него с ненавистью, но он лишь хмыкает, устраиваясь за рулём.

Машина трогается с места, а я остаюсь сидеть, связанная, униженная и взбешённая. Каждая клеточка моего тела трепещет от злости, но я понимаю, что сейчас ничего не могу изменить. Я только начинаю разрабатывать план побега. И клянусь, как только у меня появится шанс, этот ублюдок пожалеет, что посмел тронуть меня!

Губы полыхают. Ощущение такое, что к ним раскалённое железо приложили. Клеймо поставили.

Хочу демонстративно стереть прикосновение Хасана, но это сложно. Всё забываю, что у меня руки связаны. В прямом смысле! Скотч неприятно липнет к коже, сковывает. Я пытаюсь разобраться, как мне задушить Хасана, если у меня запястья туго друг к другу примотаны. Кручу лодыжками, стараясь немного ослабить давление. Как-то ведь люди выбираются из плена. И я смогу!

Я бросаю на мужчину взгляд, полный ненависти. Прожигаю. Медленно прах его развеиваю над обрывом. А ему хоть бы хны! Хасан продолжает ухмыляться, легко постукивает пальцами по рулю. Бросает на меня насмешливый взгляд. Как же я его ненавижу! За всё! За то, что ведёт себя так. За этот поцелуй, от которого у меня дыхание перехватило. За то, что не приехал за мной. А теперь – издевается.

– Глазеешь, Барби.

Мужчина выкручивает руль, нас заносит на повороте. Он вообще слышал про скоростные ограничения?!

Глава 6.

Я не кричу. Не истерю. Но ноги сами по себе колотят по крышке багажника с такой силой, будто это последний шанс на спасение. Металл дрожит, удары гулко разносятся по машине, а я даже не думаю останавливаться.

Резкий визг тормозов. Меня с силой швыряет вперёд, в крышку багажника, и я захлёбываюсь воздухом, от неожиданности зажмуриваясь. Машина останавливается так резко, что меня едва не выворачивает. Грудь сдавливает паника.

На секунду я замираю. Я быстро моргаю, собираюсь снова колотить, но крышка багажника внезапно поднимается. Я тут же начинаю подгребать назад, насколько это вообще возможно в таком положении. Хоть на сантиметр дальше от греха подальше. Но далеко уйти не успеваю. Лицо Хасана перекошено яростью. Ну... наверное, немного перестаралась. Ну а чего он, а?!

Его рука хватает меня за шкирку, и я взвизгиваю, когда меня вытягивают наружу.

– Барби, ты меня реально заебала, – зло рычит Хасан, встряхивая меня. – И если ты не угомонишься, то я, бля, заказ выполню. Грохну тебя к чертям и нервы себе сохраню.

Я резко поджимаю губы. Обида поднимается изнутри, горячей волной плещется в груди. Раньше мне сексуальной расправой угрожал. Теперь кокнуть хочет. Вот и доверяй мужчинам. А я, между прочим, страдала, он обещал за мной вернуться. И болт забил!

– Знаешь, между прочим, твои угрозы – это статья, и... – начинаю я, но Хасан резко перебивает.

– Захлопнись, – зло рявкает, доставая телефон из кармана. Старенький. Весь какой-то облезлый, экран в трещинах. Я непонимающе смотрю на него, а потом не могу удержаться:

– Я думала, что наёмникам платят достаточно, чтобы ты мог себе нормальный телефон позволить.

Хасан медленно поворачивает ко мне голову, прищуривается, а потом с издёвкой отвечает:

– А я книгу напишу про тёлку, на всю голову отбитую. Вот так бабло лопатой грести стану.

Я поджимаю губы, отворачиваюсь. Козёл! Я про него ничего плохого не писала. Вон полстраны мечтают о нём в своих влажных фантазиях. Благодаря мне! Потому что я его как секси мачо описала. А он... Хамло!

– Сюда смотри, – его голос становится ниже, жёстче.

Я не двигаюсь. Принципиально. Но Хасан это терпеть не собирается, грубо поворачивает меня лицом к себе, заставляя смотреть.

– Ты грубый и неотёсанный…

Но свой монолог я не заканчиваю. Потому что мой взгляд цепляется за экран. Сначала я замечаю своё фото. Моё фото! Не самое лучшее, между прочим. Кто-то явно не заморачивался с качеством. Руки бы этому фотографу поотрывать. А потом я начинаю вчитываться в текст. Строки, строки, строки… Шесть ноликов. Это сумма, за которую меня заказали? Информация обо мне. Где бываю. С кем. По каким дням приезжаю к отцу. Когда остаюсь у себя ночевать. Господи, всё в таких подробностях, что у меня по коже морозные мурашки пробегают. Это всё очень стрёмно.

Висок неприятно тянет. В горле пересыхает. Но дальше – хуже. Информация об отце. Вещи, которые сложно узнать. Настолько сложно, что мне становится по-настоящему страшно.

Холод пробегает по спине. Я резко отшатываюсь от телефона, будто он только что меня ударил током.

– Хасан, что это? – мой голос дрожит. Мне это всё совсем не нравится.

– Заказ на тебя, – мужчина хмыкает, прячет телефон. – Как раз на новый телефон с прибамбасами хватит.

Я не дышу. Мысленно даю себе пощёчины, чтобы в себя прийти. Потому это всё кошмар какой-то. Плохой сон. Но нет. Это слишком реально. Меня заказали. Официально. С чёткой информацией. С шестью ноликами. С деталями, которые заставляют моё тело покрыться мурашками.

– Ты… Ты не шутишь, – выдыхаю, всматриваясь в его лицо. Я надеюсь, что он сейчас засмеётся, скажет, что я идиотка, и что он просто решил меня попугать. Но Хасан не смеётся. Он смотрит на меня. Внимательно. Будто оценивает мою реакцию.

– Я никогда не шучу, Барби, – произносит он низко, почти лениво. – Это всё на полном серьёзе. Кто-то готов заплатить хорошие деньги за твою смерть.

Меня бросает в холод. Я перестаю дышать. Сердце в груди колотится так быстро, что я боюсь, что оно просто остановится.

– Зачем? – выдыхаю я. Горло пересыхает. – Кому я… На хрена кому-то убивать меня?!

– Это я и хочу выяснить, – голос Хасана жёсткий. – И твои заёбы начинают меня напрягать. Поэтому мы поступим дальше так. Либо ты захлопываешь варежку и держишься меня. Становишься послушной. Либо я отказываюсь от заказа. Его берёт кто-то другой и решай свои проблемы сама.

– Боже… – я хватаюсь за голову. – Это какой-то грёбаный кошмар.

Хасан бросает телефон в карман и ухмыляется.

– О, Барби, всё самое весёлое только начинается.

Страх накатывает волнами. Сначала слабой рябью на поверхности кожи, затем тяжёлым грузом давит на грудную клетку. Я не могу вдохнуть нормально. Не могу даже моргнуть. Моё тело холодеет.

Хасан не шутит. До меня только сейчас доходит. Раньше всё было как сон. Ужасный кошмар. И отец… Отец просто немного чокнулся после кладовки. Поэтому отпустил меня. Потому что… Я ведь никому не нужна! Я студентка. Скромная писательница. Я поверить не могу в то, что кому-то нужна. А сейчас… Будто в голове простреливает. От реальности происходящего. Тело начинает покалывать, в ушах шумит, сердце барабанит в бешеном ритме. Я хочу сделать вдох, но грудь сдавливает так, что воздух не проходит. Неужели правда? Прямо совсем правда?

Глава 7.

Успокоится так и не получается. Да, я поняла, что Хасан ничего не выдумывает. Но, чёрт. Этого мало, чтобы угомониться и весело существовать дальше. Меня убить хотят! За такую сумму заказали! И мне просто нереально повезло, что заказ Хасану прислали. Господи. Всё-таки наверху за меня ещё кто-то болеет.

Вздыхаю и выхожу из машины. Прохладный воздух ударяет в лицо. Заставляет поёжиться. Каждой клеткой чувствую – будет только хуже.

Это место, этот огромный дом среди спального района... Что мы тут забыли? Кто этот друг, к которому Хасан меня притащил? Я бы не отказалась сейчас в лесу оказаться. В домике Лейсан. Я бы с ней выпила. Поделилась наболевшим. Но вместо этого я иду за Хасаном, обнимаю себя за плечи, постоянно оглядываюсь. Теперь кажется, что за каждым углом кто-то прячется. Кажется, что на меня смотрят. Кто-то наблюдает. Кто-то вот-вот нападёт. В груди всё сжимается. Ощущение липкое, противное, пульс учащается, и моя фантазия начинает подкидывать ужасные картинки.

И тут я слышу из-за кустов шорох. Я вздрагиваю. В кустах, буквально в метре от меня, что-то зашевелилось. Я не думаю. Просто резко ускоряюсь, спотыкаясь о собственные ноги, и врезаюсь в спину Хасана. Такой родной запах в ноздри вбивается. Я чувствую, как он каждой мышцей напрягается.

– Там... Там… - Я заикаюсь, не в силах нормально сформулировать мысль. Пальцем тычу в сторону кустов. В глазах – ужас. Губы подрагивать начинают.

Хасан лениво поворачивается ко мне, приподнимает бровь и скалится.

– Ты если на близость намекаешь, то не стесняйся, Барби. У меня на тебя и так большие планы.

Он ухмыляется. Сука! В любой ситуации найдёт способ потроллить меня! Извращуга! Только одно на уме. Ещё и ржёт. Козёл!

– Там в кустах кто-то есть! – выпаливаю, почти теряя контроль над голосом. Никакого сочувствия от этого куска камня.

– В кустах хочешь? – Хасан усмехается, явно наслаждаясь моей реакцией. – Для новой книги сцены собираешь?

Я рот распахиваю. Уже готова послать его в очень знакомое для него место. Но вовремя язык прикусываю.

– Придурок! Господи, там...

Я не успеваю договорить. Из кустов, с громким и диким мяуканьем, вылетает чёрный кот. Стрёмный. Огромный. Просто монстр в кошачьем обличье! Я взвизгиваю и едва не запрыгиваю на самого Хасана. Сердце бьётся в бешеном ритме, а этот гадина просто стоит и ржёт! Хотя нет, не просто стоит. Он ситуацией по полной программе пользуется. Прижимает меня к себе и лапает!

– Не ори так, а то оглохнуть можно, – сквозь смех произносит Демидов.

– Ты видел какой он огромный?! – я всё ещё пытаюсь отдышаться. – И ещё дорогу нам перебежал! Хасан, это не к добру! Давай поищем обход...

– У меня, блядь, всё не к добру с тех пор, как с тобой связался, – раздражённо бурчит в ответ. – Угомонись и топай вперёд.

– Хасан… – жалобно скулю, чувствуя, как к груди снова подкатывает тревога.

Но этому громиле плевать. Он меня просто толкает вперёд, вынуждая идти дальше.

Громко вздыхаю и переставляю ноги. Что за человек? Он что не знает, что если чёрный кот дорогу перешёл, то беда будет?

Вот я как чувствовала! Знала! И ровно через минуту случается первая неудача.

Дверь дома открывается, и на пороге появляется мужчина. Он огромный. Настоящая гора мышц, которая заполняет весь дверной проём. Высокий, массивный, с широкими плечами и такой мощной грудной клеткой, что кажется если он врежет, то без переломов точно не обойтись. Но самое пугающее – его взгляд. Тёмный. Оценивающий. Давящий. Он смотрит сначала на Хасана. А потом на меня. И мне кажется, что у меня внутри всё сжимается от одного этого взгляда.

Я назад подаюсь, но чувствую, как на моей талии пальцы Хасана сжимаются. Давят. На месте удерживают.

– Это ещё что за сюрприз? - Этот громила недовольно хмурится и на меня кивает.

Я вообще дышать перестаю. На всякий случай.

– Дорогостоящий, – Хасан меня вперёд подталкивает, хоть я и пытаюсь ногами упираться.

– И давно ты начал ко мне свои заказы тягать, Хасан?

Я громко сглатываю. Он знает, что меня заказали?

– Это личное, Динар. Мне девчонку на пару дней спрятать нужно.

Что?! Нет, не так. ЧТО?! Он меня здесь собрался оставить?

Я сглатываю, чувствуя, как внутри всё сжимается от одного взгляда этого Динара. Он огромный! Нет, мой Хасан не хуже, но… Сплошное "но"! Этот мужчина огромный, пугающий. Смотрит зло и недовольно.

Я посильнее в Демидова вжимаюсь. А что? Он явно решил меня спасти от смерти. По крайней мере он ещё недостаточно поиздевался. Пусть защищает от своего друга! Я с ним ни за что не останусь! Никогда! Нет-нет-нет!

– Схоронить девчонку? – протягивает Динар, продолжая смотреть на меня так, будто оценивает товар. – Я бы подсказал, как это делается. Раз ты нахер навык потерял.

– Не зубоскаль, – а сам Хасан скалится. – Я твою рожу не раз от пули спасал, ты мне должен.

– Должен. Но я тебе не приют для обездоленных. Да, бля, мой дом дороже стоит, чем эта девка. А мне тут на воздух всё взорвут нахуй, когда её искать начнут.

Глава 8

– Я вот даже не уверен, что хочу знать, – с сомнением тянет Динар. – А нахера ей сковородка?

– Я жарить люблю, – выдаю почти правдиво. – А вообще… Это… Мне психолог советовал! Именно! Нужна вещь, которая будет успокаивать. Такой себе амулет от стресса. Ещё арматура меня успокаивает, если что. Или булыжник. Я не очень переборчивая.

– Но очень шизанутая походу. Херовый мозгоправ тебе попался, если не помог.

– А это он помог. А без сковородочки я ещё хуже! - Угрожаю этому громиле тем, чем могу. Вдруг он трепетно относится к собственному психическому здоровью? Побоится со мной наедине оставаться. Я сейчас что угодно готова придумать, лишь бы Хасан никуда не уезжал. С ним рядом мне спокойнее. Пусть угрожает. И шутит надо мной. И злится. Я на всё-всё согласна, лишь бы не оставаться с Динаром. Он пугает меня одним своим видом! Взглядом. Вокруг него такая тёмная энергетика, что я хоть сейчас назад в лес убийц. А ещё он мог взять мой заказ! Вдруг передумает?

– Предупреждаю, Хас, – мужчина качает головой. – Ей придётся жить по моим правилам. Начнёт выебываться…

– Запрёшь её в кладовке, – с нажимом произносит Хасан. – Через меня претензии передавай.

– Чую, их дохера будет.

Моё сердце ухает вниз. Мне не нравится, куда катится этот разговор. И то, что этот Динар намекает на наказания… Я ему книгу по гостеприимству подарю!

Сжимаю кулаки, делаю глубокий вдох. Но, прежде чем успеваю открыть рот, Хасан вдруг рывком разворачивает меня к себе. Его пальцы сжимаются на моей талии.

– Пошли, Барби. Покои оценишь.

Жар прокатывает по телу, дыхание перехватывает. И в этот момент Хасан резко хватает меня за талию, поднимает так, что мои ноги отрываются от пола.

– Эй! – воплю я, извиваясь. – Поставь меня! Немедленно!

Мужчина напрочь игнорирует мой крик, забрасывает себе на плечо. Двигает на второй этаж. Динар вслед бросает какую именно комнату можно занять.

И всех всё устраивает. Будто это нормально – вот так таскать меня.

Хасан толкает дверь, занося меня в небольшую спальню. Я чувствую, как мои ноги касаются пола, но тут же мужчина прижимает меня к стене. Мужчина нависает надо мной, ладонями упирается в стену по бокам от моей головы. Жар его тела передаётся мне.

– Мозги включила? – хмыкает. – Судя по тому, как дрожишь, да. Отлично. Динар – не я. Ему твои проблемы нахер не сдались. Присмотрит только потому, что я попросил.

– Я это поняла, – цежу недовольно. Я не совсем уж глупая! Это просто Хасан виноват. У него феромоны такие. Сразу тупею.

– А значит терпеть твои заебы не будет, – предупреждает сурово. – Не советую проверять его терпение. Его у Динара ещё меньше, чем жалости.

Я делаю резкий вдох. Моё сердце пропускает удар. Не двигаюсь. Не дышу. Просто смотрю на него широко распахнутыми глазами. И вот с этим "прекрасным" мужчиной Хасан меня оставит?!

– А тебе обязательно ехать? – цепляюсь за него с надеждой. – Ты никак не можешь остаться? Пожалуйста, – молю жалобно. – Динар меня пугает.

– Дорого мне обходишься, Барби. Заказ на тебя вхолостую. Ещё и бабки потрачу на расследование. И дальше хочешь, чтобы отказывался?

Я могу лишь кивнуть. Под пристальным взглядом Хасана у меня мышцы немеют. Шевелиться сложно. Меж двух зол выбирают меньшее, верно? И хоть мужчина меня пугает, но его друг ещё хуже. И я сейчас готова забыть обо всём.

– Остаться? - С ухмылкой уточняет Хасан, наклоняясь ближе. Он изучает меня, и этот взгляд… Господи, он такой, будто смотрит не просто на девушку, а на что-то, что принадлежит ему. На свою собственность.

Пальцы Хасана скользят от запястья к плечу. Он касается кожи кончиками пальцев, так легко, будто пробует. Исследует. Горячее прикосновение оставляет за собой предательские мурашки, но я не могу даже сдвинуться, прижатая его телом. Грудь тяжело вздымается, воздух становится вязким. Его лицо так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке. Горячее, ленивое, контролирующее. Близость Хасана вызывает неконтролируемую дрожь. А его неспешные касания выкручивают волнение на максимум. Заставляет трепетать в его руках, ждать следующего шага. Я чувствую каждую линию его тела. Сталь мышц, жёсткость его хватки, жар кожи. Он дышит ровно, глубоко, но его пальцы впиваются в мою талию с силой, заставляя подчиниться. Чёрт, что со мной не так?! Я его ненавижу. И боюсь. И при этом реагирую так, словно я уникальная Барби. С ниточками внутри, за которые Хасан дёргает.

– Охуенно просишь, лапуль. - Его шёпот обжигает губы.

Мужчина близко. Всего в нескольких миллиметрах. Чуть качнуться, и наши губы снова встретятся. Остановись. Остановись. Остановись. Прошу себя или Хасана – не уверена.

– Но есть проблема, – его пальцы поглаживают мою талию, поднимаются выше. – Если я останусь… Я возьму своё.

Непрозрачный намёк повисает в воздухе.

Голова кружится. Тело горит, колени становятся ватными, и я впервые за этот день не знаю, что сказать. Он уедет. И я останусь наедине с пугающим Динаром. Он останется. И пугать меня будет сам Хасан.

Грудная клетка вздымается резко, в груди застревает скомканный, рваный вдох. Моё сердце бьётся в ушах. Быстро, неравномерно. Живот скручивает от напряжения. Губы пересыхают, жар резко пробегает по телу. Грудь сжимает предательским толчком сердца. Срывается лишь хриплое:

Глава 9.

Я вдавливаю пятки в пол, отказываясь двигаться.

– На слух балуешься? Топай давай, – чеканит Динар, взглядом меня сканируя.

Пытается понять, насколько я проблемной быть могу? А ты мне сковородочку дай и узнаешь.

В ответ только плотнее вжимаюсь в стену. Дверь за Хасаном ещё даже не успела толком захлопнуться, а меня уже отдают в руки этому громиле. Ну, конечно, он же страшный до жути, с таким даже пояс верности не нужен – от одного взгляда все мысли о романтике сгорают.

– Ты меня убивать собрался? – уточняю, не делая ни шага в сторону кухни.

Динар вопросительно бровь выгибает.

– Нет.

– Калечить?

Голову набок склоняет. Рассматривает как забавную зверушку. А мне нужно уточнить, чтобы понимать, как сильно прикладывать, если чудо свершится, и я до кухонной утвари доберусь.

– Пока нет.

– Травить?!

Динар замирает, пару секунд сверлит меня взглядом.

– Ты так смело варианты накидываешь, хочешь, чтобы выбрал? - Скалится, разворачивается и шагает в сторону кухни, явно ожидая, что я послушно потащусь за ним.

Но не на ту нарвался. Я, конечно, с изюминкой, но в меру. В том смысле, что мозги ещё не совсем расплавились от страха, поэтому я остаюсь на месте.

– Не испытывай моё терпение, – лениво бросает через плечо.

– Между прочим, Хасан от тебя и мокрого места не оставит, если со мной что-то случится. Я ему нравлюсь. - В последнем я сама не очень уверена. Но выдаю так, будто он мне и сердце, и почку свою пообещал. И в любви признался. Ага. А потом догнал и ещё раз признался.

– Ему по жизни нравятся проблемы. У меня с этим проще – мне нравятся их устранять.

Вот тут я напрягаюсь. Хрен с ней, со сковородой, я начинаю комнату на предмет ваз и статуэток осматривать. Ну а что? Нужно же чем-то защищаться. Он вон мне уже прямо угрожать начал. Амбал этот.

– Ты сейчас угрожаешь?!

– Нет, я предупреждаю.

Вот же… Громила!

Динар останавливается, оборачивается ко мне, закатывает рукава рубашки. Крепкие предплечья, жилы натянуты, мышцы напряжены… И от этого зрелища я резко осознаю, что в случае чего у меня шансов ровно ноль целых, хрен десятых.

– Пять секунд. Или я тебя туда сам занесу. – В голосе столько угрозы, что у меня по спине мурашки пробегают.

Я втягиваю голову в плечи. Ладно, в кладовке сидеть как-то не хочется, а он стопудово такой вариант предложит. В общем, я величественно вздыхаю, подбираю остатки самоуважения и со всей грацией, на какую способна в этот момент, топаю за ним.

Кухня большая. Современная. Всё тут дорогое, стильное, но не особо уютное.

Динар занимает полкомнаты, стоит, скрестив руки на груди, с таким видом, будто ему глубоко плевать, а на деле чувствую, что готов в любой момент меня в кладовку затолкать.

Я осторожно обхожу стол, оглядываюсь, но Динар явно следит за каждым моим движением. Жёсткий взгляд, тяжёлый, пронизывающий.

– Чего ты на меня так смотришь? – фыркаю, скрещивая руки на груди.

– Думаю.

– О чём?

– О том, насколько ты проблемная.

– Очень, – невозмутимо подтверждаю. – Хасан меня даже в багажнике возил. Говорит, успокаивает.

Динар цокает, качает головой.

– Ты его нервы выматываешь.

– Я его омолаживаю! Смотри как за меня вцепился. Прямо помолодел.

Динар недоверчиво хмыкает. Открывает холодильник, достаёт бутылку воды, бросает на меня взгляд.

– Будешь?

Я вскидываю бровки.

– Это проверка?

– Ты ебанутая. – констатирует мужчина.

– Это комплимент?

Динар шумно выдыхает, явно жалея, что не грохнул меня ещё на стадии заказа. В итоге молча ставит передо мной бутылку. Я беру её в руки, открываю крышку, делаю несколько осторожных глотков, внимательно за ним наблюдая. Он тоже меня изучает. Со скучающим видом, но при этом напряжённым. Как человек, который не любит сюрпризы. А я сюрприз, ещё тот.

– Так что теперь? – уточняю, осторожно ставя бутылку на стол.

– Теперь ты сидишь тихо и не выёбываешься, пока Демидов не вернётся.

– Хм…

– Без "хм". Тут тебе не детский сад, никто за тобой бегать не будет.

– А если я сбегу?

– Попробуй. Мне будет чем заняться.

– В смысле?

Динар медленно усмехается.

– В смысле, если поймаю, в следующий раз не в доме закрою, а в подвале.

Я замираю, моргаю. Говорит он это таким тоном, что становится не по себе. Нет, ну а вдруг шутит? Хотя он не похож на человека, у которого есть чувство юмора.

Глава 10

Я напрягаюсь, губы сжимаются в тонкую линию. Проклятье. Почему он это сделал? Почему прочитал?

Я нервно дёргаю плечом. Пальцы дрожат. Я машинально переворачиваю яичницу, хотя думать ни о чём не могу. Динар видел, как я описывала каждую эмоцию. Каждый момент. Он знает. Он рассказал Хасану об этом? Они вдвоём поржали надо мной?

Я моргаю. Медленно. Очень медленно. А потом, на всякий случай, дышу через раз, потому что, кажется, у меня сердечный приступ намечается.

– Ну кроме той еботни в финале, – безразлично бросает мужчина. – Чё там по схеме? Свадьба и благословение отца? Не хотел читать, как ты всё в розовую драму сливаешь.

– Погоди, – я хмурюсь. – Ты же сказал, что всё…

– Пару страниц не осилил. Слишком много розовой херни.

На меня накатывает облегчение такой силы, что я чуть не сползаю на пол. Боже, спасибо. Этот громила пропустил самую важную часть. Самую болезненную. И мне враз становится не так страшно находиться с ним рядом.

– Чё напряглась? – уточняет. – Твою писанину не ток твой психолог читал, Ева. Вроде зашла народу история, как ты с медведем дралась.

– Да, но… Ты не поймёшь.

Читатели – это незнакомые мне люди. Они не знают ничего. Не смотрят мне в глаза, не усмехаются, наслаждаясь моей болью. Для них это просто выдумка. Красивая, но печальная история любви. Они даже не догадываются, как много в книгу вложено настоящей меня. Сколько на страницах моей личной боли. А вот лицом к лицу встречаться с людьми, которые знают, что всё правда… Это уничтожает.

– Во следующей истории и меня впишешь? – уточняет с угрозой. – Предупреждаю. Решишь какую-то херню устроить - Хасан меня не остановит.

– О, не переживай. Я тебя сразу утоплю. - Улыбаюсь так мило, как только могу. Перекладываю яичницу на тарелку, довольная шагаю к столу. Ммм, как пахнет вкусно. У меня аж слюнки текут, не терпится попробовать.

Динар почему-то отказывается от моего блюда. Наверное, улыбаюсь я слишком счастливо. Это вызывает у него подозрение. Но ведь правду говорят. Сделайте человеку плохо, а после верните как было. И он сразу станет счастливым. Подумаешь, меня убить хотят. А Хасан пропал где-то. Главное, что Динар не фанат современной литературы.

Аппетит нападает голодным зверем на меня. Ещё и усиливается, когда Динар оставляет меня в одиночестве. Без его пронизывающего взгляда кушать куда приятнее.

Я быстро мою посуду, чтобы сбежать в комнату. Хватит с меня на сегодня всяких хмурых бандитов.

Вытираю сковородку, а после с опаской смотрю на дверь. Ну… Никого же нет… Мне никто не помешает…

Не давая себе одуматься, я прижимаю сковородку к груди. Выбегаю из кухни, словно сейчас сам дьявол у меня сокровище отберёт. С грохотом вваливаюсь в спальню, захлопываю дверь и тут же падаю на кровать, поглаживая сковородку. Сковородочка! Всё, вот мы снова и вместе. Теперь мне ничего не страшно.

Я прячу её под подушку, ложусь сверху. Аж спокойнее на душе становится. У меня есть своё оружие против всех проблем.

Выдыхаю, но ощущаю, как тело содрогается от мелкой дрожи. Стоит лишь подумать, что будет дальше, как паника пронзает насквозь. Мне страшно от осознания того, что происходит. Меня хотят убить. Заплатили за это огромные деньги. И Хасан взял заказ. И потребовал плату от меня! А ещё куда-то сбежал. И непонятно, когда он вернётся. Где же он? Почему я так волнуюсь за него? Он взрослый мужик, вооружённый, опасный… Но всё равно страх не отпускает.

Я закрываю глаза, но вместо тьмы вижу его. Его лицо, насмешливый взгляд, ухмылку, жёсткие пальцы на моей коже. Ненавижу. Ненавижу то, как легко он нарушает мой мир. Как выворачивает меня наизнанку. Как заставляет чувствовать. Но я не могу поддаваться. Ни за что. Для него это просто игра. Просто очередная победа.

Я сжимаю зубы, выжигая из себя эмоции. Выжгу всё. До пепла. До пустоты.

Так будет лучше.

Я прикрываю глаза, стараясь представлять только чёрный квадрат. Очистить голову, чтобы стало легче дышать. Медленно проваливаюсь в сон.

Сны скачут, обрывками вспыхивают перед глазами. Вот я стою посреди тёмного коридора. Он длинный, бесконечный. Двери слева и справа, все закрыты. Я знаю, что за одной из них выход. Но за какой?

Я бегу, пытаюсь открыть, но ручки скользкие, ледяные. Кто-то идёт за мной. Я слышу тяжёлые шаги. Дыхание в спину. Снова бегу. Бегу и бегу, пока не утыкаюсь в тупик. Позади раздаётся шорох. Я не могу обернуться. Не могу двигаться. Тёмная тень приближается. Холод пронзает кожу. Я хочу кричать… Но не могу. Внезапно что-то меня сдавливает. Будто бетонная плита падает сверху, ломая меня. Но есть проблема… Ощущения вполне настоящие! Не во сне происходит, а в реальности.

Тяжесть на теле. Давление. Сердце стучит так громко, что я больше ничего не слышу. Я не могу дышать. Я дёргаюсь с резким вдохом, но не успеваю вскрикнуть – крупная ладонь накрывает мой рот, заглушая любой звук. Мне конец.

Сердце колотится в бешеном ритме, кровь шумит в ушах.

Я не могу пошевелиться. Паника мгновенно подступает к горлу. Я чувствую чужое дыхание над собой. Тепло, слишком близко, слишком… реальное. Это не сон. Совсем не сон. Кошмар наяву! Кто-то здесь. Кто-то пытается меня схватить! Убить? Изнасиловать?! Ну порядок точно такой, раз навалился. Мамочки! Меня что третьему киллеру заказали? Да что же я такого сделала? Когда от меня отстанут?

Глава 11.

Его руки не ослабляют хватки. Наоборот. Пальцы скользят по моей талии, прижимая меня ближе. Грудь к груди, дыхание сбивается, и я чувствую жар его тела так, будто нас разделяют не слои одежды, а тончайшая ткань, почти невидимая. И так прижимает, будто совсем по башке два раза не получил. Или я ему там что-то встряхнула...

– Наказание? – я пытаюсь сглотнуть, но голос всё равно срывается. – Ты просто повод ищешь меня облапать!

Хасан ухмыляется. Губы в опасной близости. Глаза сверкают в темноте. Точно шарахнула сильно, он ещё и светиться начал.

– Повод? Ты мне и так каждую секунду его подкидываешь, Барби. Нагибай хоть по сто раз на дню.

Его губы скользят ниже, касаясь кожи возле моего уха. Горячее дыхание оставляет за собой мурашки. Я дёргаюсь, но это только провоцирует его сильнее прижимать меня к себе. Удерживать жёстче.

– Ну-ка, – его рука скользит вверх, пробираясь под футболку. – Где у нас тут кнопка отключения? Ты что-то дохера резвая.

Я резко хватаю его за запястье, останавливая движение.

– Ну-ка, руки! – шиплю, краснея от такой наглости.

– Зачем? – Демидов ухмыляется, совершенно не собираясь отступать. – Разве не ты была готова дать мне возле стенки сегодня? А после ролевуху устроила. С койки скинула. Бросилась сверху, придавила, приласкала сковородкой по башке… – он наклоняется ещё ниже, чтобы его губы почти касались моих. – А теперь хочешь отмазаться? Так дела не делаются, Барби.

– Охренел?!

– Уже давно.

Я извиваюсь, пытаясь высвободиться, но он только сильнее удерживает меня. Чёрт! Где там моя сковородочка? Нужно этого придурка третий раз огреть.

– Ты совсем шибанулся?! Кто тебя соблазнял?! – шиплю, в панике забывая, что он сейчас, вообще-то нагло меня лапает. – Я думала, что прихлопнула тебя. Испугалась!

– Ну вот, сама признаёшь, что неравнодушна. Боялась за меня, да? – его голос падает до низкого, ленивого. В нём звучит опасная усмешка.

– Нет! Просто отсидеть за тебя никакого желания нет!

– Конечно, конечно… – Хасан неожиданно делает движение, и я оказываюсь перевёрнутой на спину, а он нависает сверху. – Так боялась, что аж сковородкой врезала… два раза. А это уже признание.

– Второй раз тебе кармой прилетело! Так что не преувеличивай мою симпатию!

– Ага, – он чуть прикусывает кожу возле шеи, вызывая новый заряд мурашек. – И не ты сегодня умоляла тебя трахнуть?

– Слушай... а у тебя ведь проблемы. Может, скорую вызовем? А то глюки всякие начались. Придумываешь бред, которого не было! – шиплю, продолжая безуспешно отбиваться.

Ну а что? Можно же воспользоваться ситуацией? Не было ничего! Ему всё привиделось! И как удобно на сковородочку всё списать можно.

– У меня проблема одна, Барби, – он ухмыляется, – сама догадаешься какая или подсказки нужны?

Его губы на мгновение зависают над моими, но я успеваю опомниться. Сгибаю руку, резко шлёпаю его по голове ладошкой, ровно туда, куда сковородка прилетела. Хасан громко шипит, чуть отстраняясь.

– Сука, – угрожающе тянет он, – ты что, смерти ищешь?

– Я проверяю, насколько крепкий твой череп, – невинно улыбаюсь. – Ну так что, болит?

Использую момент. Вкладываю всю свою силу, чтобы резко скинуть его с себя, и, к счастью, мне это удаётся. Хасан теряет равновесие, а я тут же подрываюсь на ноги, делая шаг вперёд. Но далеко уйти не успеваю. Резкий рывок и я оказываюсь прижатой к стене. Лицом к холодной поверхности, спиной к нему. Горячие ладони обхватывают мои бёдра, скользят вверх, нахально притягивая ближе.

– Хасан! – я дёргаюсь, но он только сильнее припечатывает меня к стене.

– Куда собралась, Барби? – его голос ленивый, но с откровенной угрозой. – Ты за предыдущий проёб не рассчиталась, а уже за новые долги копятся.

Его руки нагло скользят по моему телу. Одна касается живота, скользя вниз к резинке трусиков. Вторая проходит по рёбрам, чуть сжимая кожу.

– Да ты охренел! – я возмущённо дёргаюсь. – Это называется домогательство!

– Я называю это расплатой, – ухмыляется Демидов.

– Да пошёл ты…

– Уже не раз.

Его пальцы скользят под резинку трусиков, а губы оказываются возле уха.

– Ну что, Барби… – голос становится бархатным, низким. – Проверим, как ты запоёшь без сковородки?

Грубая стена холодит кожу сквозь тонкую ткань одежды, но это ничто по сравнению с жаром, который обволакивает меня сзади. Тяжёлое дыхание Хасана касается шеи, его тело впечатывает меня в твёрдую поверхность, а пальцы неспешно скользят по талии, забираясь под одежду. Я дёргаюсь, но его хватка становится сильнее. Он ловко прижимает меня ещё плотнее, так, что я чувствую его каждой клеткой.

– Лучше бы по стояку так ёрзала, Барби, – хмыкает. – Но всё ещё впереди.

– Иди к дьяволу.

– Рогатый сдрыснет быстро. А ад я тебе и здесь могу устроить.

Точно может. Потому что воздух уже трещит от жара, как в пекле.

Глава 12.

Я пытаюсь отдышаться, прийти в себя, пока Хасан не дал мне ещё одну причину окончательно потерять голову. Моё сердце до сих пор колотится в груди, пульс грохочет в висках, а тело до боли чувствительно к любому его прикосновению.

Выравниваю дыхание, заставляю себя отползти чуть в сторону, чтобы хоть немного вернуть личное пространство.

Демидов ухмыляется, но его пальцы не соскальзывают с моего бедра сразу. Будто проверяет, насколько я ещё держусь. Наслаждается, гад.

Наконец, он отстраняется, но прежде, чем я успеваю что-то сказать, Хасан резко разворачивается и идёт к двери. Демидов открывает дверь и выходит. Я замираю, ловя обрывки разговора.

— Какого хера паника? — Хасан рявкает.

— Там пизда, Хасан, — рявкает Динар. — Ты мне обещал, что с этой проблем не будет. А она одна сплошная проблема.

Эй! А ничего, что я здесь стою и всё слышу?! Этого громилу совсем ничего не смущает? Я возмущённо надуваю губы, но молчу, решая не высовываться.

— Ты что, правда думал, что с ней будет просто? — усмехается Хасан.

— Да я, блядь, думал, что ты хотя бы держать её в узде сможешь! — Динар фыркает. — А тут что? Мало того что проблема ходячая, ещё и угрожает на постой.

— Справедливости ради она не угрожает, а сразу действует, — ухмыляется Демидов.

Я вскидываю голову, прожигая его взглядом сквозь приоткрытую дверь. А он?! Он просто улыбается. Ублюдок!

— Так что за проблемы? — Хасан, наконец, меняет тон.

Динар зло выдыхает, проходит несколько шагов.

— Заказчик недоволен. Ты уже и так в дерьме по уши, Хасан. Ебать...

Вот тут мне не нравится. Ни тон этот. Ни пауза!

— Что?

— Заказчик не стал дожидаться ответа. Заказ в свободное плаванье ушёл.

Это... Это он о том, что меня теперь грохнут?!

— Я разберусь.

— Надеюсь, быстро, — усмехается его друг. — Потому что...

Мой желудок сжимается в болезненный узел. Сердце делает резкий скачок, а затем проваливается куда-то вниз. Это... Это он о том, что меня нужно...

Я замираю, вслушиваясь в каждый звук. Они больше ничего не говорят, но напряжение в воздухе ощущается физически. Что, если они действительно обсуждают моё устранение? Что, если сейчас примут решение? Что, если...

Громкий звук разрывает тишину. Будто что-то с грохотом упало. Или... нет. Динар и Хасан что-то резко орут друг на друга. Я не понимаю слов, но тон явно напряжённый, резкий. А затем... Взрыв. Глухой, мощный, разрывающий пространство. Стены содрогаются, дом буквально качается. Пол уходит из-под ног.

Я взвизгиваю, падая на землю, инстинктивно закрывая голову руками. Перед глазами — густой серый дым, заполняющий комнату. Горький, едкий, он моментально забивает лёгкие. Я кашляю, пытаюсь вдохнуть, но дышать нечем. Лёгкие горят, в глазах плывёт.

Что произошло?! Что это было?! Где Хасан?!

Я на четвереньках пытаюсь проползти ближе к двери, но ничего не вижу. Передо мной только густая пелена дыма.

— Хасан?! — срываюсь на хриплый крик.

Никакого ответа. Только лязг металла, шум шагов, и где-то вдали приглушённые голоса.

Я снова кашляю, пытаясь подняться. Меня охватывает паника. Если это было нападение... Если кто-то пришёл нас добить... Мне нужно выбраться отсюда. Срочно. Пока не стало ещё хуже.

И как только я хочу на ноги подняться, раздаётся глухой, резкий шум. Будто что-то тяжёлое с грохотом обрушилось, заставляя воздух содрогнуться от вибрации.

Я замираю, но не успеваю осознать, что происходит, как вдруг стена просто падает. Я ору. Громко. Пронзительно. Так, что у самой в ушах звенит. Грохот рушащегося камня сливается с криками, шагами, хаосом вокруг. Меня едва не раздавливает. Кирпичи и обломки сыплются вниз, в последний момент я отползаю назад, спасаясь от удара. Пыль мгновенно поднимается в воздухе, густая, едкая, забивающая лёгкие.

Глаза щиплет, я кашляю, зажимая рот рукой, чтобы хоть немного уменьшить поток пыли. Паника вспыхивает внутри, пронзает каждую клеточку тела. Что происходит?!

Я моргаю, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь плотную завесу дыма. Перед глазами всё плывёт, звуки сливаются в гул. Чьи-то голоса пробиваются сквозь звон в ушах. Кто-то кричит. Динар? Хасан? Или это я?

Резкие тяжёлые шаги приближаются. Я судорожно дёргаюсь назад, инстинктивно пытаясь отползти, но слишком медленно. Слишком слабо. Жёсткие руки хватают меня за плечи, вцепляются намертво. Я захлёбываюсь воздухом, дёргаюсь, пытаюсь вырваться, но меня рывком тянут вперёд. Я не вижу, кто это. Только силу. Непреодолимую, жестокую силу.

— Пустите! — визжу, извиваясь, но меня только сильнее сжимают.

Хлопает ткань. Темнота. Мне резко натягивают мешок на голову, лишая последних крупиц ориентировки. Запах пыли и грубой ткани заполняет нос, страх вспыхивает внутри ярким, разрывающим сердце огнём. Паника захлёстывает. Я пытаюсь кричать, но кто-то резко зажимает мне рот, перекрывая воздух.

— Скажи заказчику, что девка у нас, — раздаётся голос рядом. Грубый, чужой. Леденящий кровь. — Грохнем и пришлём доказательства.