Хочу женщину друга

Глава 1

Расплатилась с таксистом, он вытащил из багажника чемодан. В горле ком, когда смотрю на кованые двухметровые ворота с позолотой, на ухоженный газон, на увядшие розы, которые я сама сажала. Давно, когда могла называть это место своим домом.

Осенний ветер бросает под ноги жёлтые листья. Я нажимаю на звонок. Оглядываюсь, когда машина такси трогается с места и, поравнявшись с розовым кабриолетом, скрывается за поворотом. К воротам подходит незнакомый охранник. Неудивительно. Мачеха заменила всю прислугу после того, как отправила меня жить в студенческое общежитие.

– Что вам? – лает верный пёс мачехи.

– Гони эту шавку в спину! – Командует белобрысая грымза и достает из машины ворох пакетов со знаменитыми логотипами, громко хлопает дверью.

Я приосанилась, выдержала взгляд змеюки с достоинством.

– Привет, Эльвира.

– Что тебе надо? Неясно? Вали отсюда! – Теплый прием, нечего сказать. Она приблизилась, передала пакеты охраннику. Меня душит сладковатый запах парфюма. Но я не отступаю. Я больше не та заплаканная толстая девочка, над которой она любила издеваться вместе с дочерьми. Вздернула подбородок.

– Куда свалить? Может, сразу к семейному адвокату? Сказать, что ты не исполняешь волю моего отца и не пускаешь меня в дом? Что тогда будет? Не боишься сама остаться на улице? – змея шипит, на ботоксном лице ни одной морщинки. От многочисленных операций лицо изменилось, в особенности глаза, стали раскосые, как у кошки.

– Это больше не твой дом! Мало того, что я содержала тебя все эти годы.

– Не ты! Это отец оставил мне трастовый фонд.

– Теперь ты совершеннолетняя, – продолжает она, не обращая внимания на мою реплику. – Пойди, поработай!

– Обязательно воспользуюсь твоим советом, «мамочка», – я знаю, как её бесит это обращение, поэтому так и обращаюсь. Лицо Эльвиры белеет. – Я буду здесь жить. Хочешь ты этого, или нет. Папа оставил за мной это право. – Эльвира, стуча каблуками по каменной плитке, идёт вперёд. Кинула охраннику ключи, приказывает загнать розовое уродство в гараж.

Не дождавшись приглашения, иду следом. Второй громила ловит меня за руку и спрашивает у хозяйки, что со мной делать.

– Пропусти, – не вижу Эльвиру, но уверена, у нее сейчас перекошенное от злости лицо.

Иду, глаза жжёт от слез. Смотрю на качели, которые отец подарил на мое шестилетие, на развесистый дуб, в ветвях которого любила прятаться от отца. Я до сих пор тяжело переживаю утрату, хотя прошло уже восемь лет.

Папа был для меня сродни божеству. Самым любимым и добрым.

– Я выделю тебе комнату на первом этаже.

– Та, что для прислуги? – мачеха разворачивается, алые губы растягиваются в подобии улыбки.

– Тебя что-то не устраивает? – ухмыляется мачеха. – Завещание обязывает меня выделить тебе угол, но там не сказано какой именно, – сжимаю ручку чемодана, пальцы белеют. Ничего. Я справлюсь. Ради того, чтобы мачехе жизнь не казалась медом, я все вытерплю. Я позабочусь о «мамочке», доведу её до истерики, узнаю, что тогда случилось с отцом на самом деле. А потом уйду.

Мачеха открыла дверь, пропуская внутрь.

– А где Тося? Это же ее комната была? – небольшого роста девушка, обычная на вид, но у нее прекрасная душа.

– Выгнала за воровство, – я закипала от ненависти к мачехе. Думала, получится держать себя в руках, но эта… выгнала Тосю, у которой и нет никого, сирота она. Как она выпустилась из детдома, устроилась к нам в дом. Влюбилась в отца, но он относился к ней как к дочери. Когда отец женился, она проревела целый день, сидя в этой комнате.

– Скорее всего, она сказала правду. А её ты не любишь. – Мачеха хмыкнула и вышла.

…Солнышко ярко светит, иду через заброшки, радостно подпрыгивая. Уроки закончились раньше и это радовало. Был ещё повод. К моим противным сестрам, придет мальчик, их ровесник. Матвей.

Как только смотрела в эти голубые топазы-глаза – сердце приятно ёкало, щеки краснели. Он мне нравится. Очень.

Я сотню раз написала его имя в розовом дневнике. Я для него всего лишь малявка, шестиклашка. Но смотреть-то на него можно?

Проходя мимо полуразрушенного садика, вижу папин автомобиль. Из выхлопной трубы валит дым, папа как то странно повернул голову на бок.

– Уснул, – улыбаясь, подкрадываюсь. Хочу напугать его. Как обычно, сказать «бу», и отец, как обычно, испугается, погонится за мной, чтобы защекотать.

– Бу! – говорю, открывая дверь машины. Но он не реагирует, даже не повернулся. – Пап! – трясу его за ворот рубашки. Но он не поворачивается. Мои пальцы мокрые, растерянно смотрю на алые пальцы.

– Па… – разворачиваю его лицо, и ору в немом крике открыв рот, жадно хватая воздух. Его глаза неестественно белые, в них застыл страх. Папа никогда ничего не боялся. На мощной шее красная полоса, из которой бежит кровь.

– Нет, – отступаю на шаг, ноги подкашиваются, и я падаю в грязь. Я понимаю, что отец мертв. Я столько ужастиков посмотрела. Но в жизни это намного страшнее.

Дикий животный вопль рвется из груди, распугивает ворон, они с карканьем срываются с голых веток тополя»

Глава 2

У меня назначено пять собеседований на должность бухгалтера. Четыре из них прошли неудачно. Слишком мало опыта. Некоторых интересовало, буду ли я лояльна к боссу. При этом тот самый босс так выразительно смотрел в вырез моей блузки.

Нет, я не для этого отучилась в техникуме, чтобы потом предоставлять интим услуги.

У последнего предполагаемого места работы был очень странный адрес. Когда такси привезло меня за город и меня высадили возле обшарпанного здания, я уже хотела уйти, но слова мачехи, что мне светит место или уборщицы, или постельной грелки подстёгивали на необдуманные решения. Не хотелось прийти домой ни с чем.

В сумочке нашла перцовый баллончик, и это успокаивало.

Большая площадь, на входе мои документы спросил охранник и пригласил следовать за ним. Откуда-то издалека раздавались глухие удары, мужские крики «давай», «врежь ему». Куда меня занесло?

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Тут было более приятно. За столом сидела женщина лет сорока и приветливо мне улыбнулась.

– Здравствуйте. У меня назначено собеседование.

– Корнеева Марина?

– Да, всё правильно, – разгладила складки на кремового цвета блузке.

– Следуйте за мной. У вас собеседование с директором, – директором чего? Но я не успела спросить. Меня подтолкнули в кабинет.

Я ошарашенно уставилась на Матвея.

– Марина? – он поднял голову. Он был удивлен не меньше меня. – Что ты тут делаешь?

– На собеседование пришла, – он посмотрел на бумаги. – А я думал, однофамилица. Что ж, пройдем, – вставая, он поправил синий галстук, который так подходил его глазам. Я залюбовалась, пока он шел к дивану, стоящему в стороне. – Сейчас Любовь Павловна принесет тебе чего нибудь. Чай, кофе?

– Чай, – согласна кивнула. – Или кофе, – он открыл дверь и попросил Любовь Павловну принести две чашки кофе.

Я нервничала. Не была готова к собеседованию с Матвеем и к тому, что он умопомрачителен в строгом черном костюме Дольче Габбана. И брюки с низкой посадкой ему очень идут, а хлопковая рубашка облепила его, подчёркивая мускулатуру. Некстати вспомнила, какое потрясающее тело скрывается под ней и у меня вспотели ладошки. Он опять улыбнулся, успокаивающе. И стало сразу лучше на душе.

Села на кожаный диван, видимо, новый. Он издал характерный звук и в воздухе запахло свежей кожей и морским бризом, его парфюмом.

Черная строгая юбка задралась, поймала взгляд Матвея, он смотрел на мои колени задумчиво, не отрываясь.

– Итак! – перевел взгляд выше. – Ты бухгалтер?

– Я закончила техникум, – передала ему документы. – Но у меня совсем нет опыта работы.

– Но училась ты хорошо, – посмотрел на диплом.

– Прости, пожалуйста. Мне по телефону не объяснили. Что это за место? Я слышала, как боролись и… Вы устраиваете подпольные бои без правил? – выпалила свои опасения. Меня это волновало. Бухгалтером такого места я совсем не хотела быть. Даже при условии, что смогу видеть Матвея, – он рассмеялся, положил руку на спинку дивана и закинул ногу на ногу.

Его рука так близко ко мне. Это так интимно, ещё чуть–чуть, и он сможет обнять меня, притянуть к себе. Целовать и говорить, как он давно любит меня, что я самая красивая. Куда меня занесло? Ещё немного, и мои мечты зайдут так далеко, о том, что он встанет на колено и предложит выйти за него замуж. Тряхнула головой, Матвей продолжал усмехаться и изучать мое лицо.

Представляю, какой влюбленной дурочкой кажусь ему, хоть бы он не заметил ничего. Моя подруга, Верочка, говорит, что я совсем не умею прятать эмоции, и их может прочитать любой.

– Ты думаешь, мы устраиваем бои? Типа mortal kombat? А во дворе мы, наверное, хороним трупы проигравших? – поняла, как глупо это звучит. Расслабилась.

– Нет. Вы скармливаете их голодным псам, – проникновенно прошептала, наклонившись чуть ближе. Матвей рассмеялся.

– Ты очень интересная девушка, Марина. Нет. Это клуб борцов ММА.

– Что это?

– Это вид смешанных единоборств, но тут никого не убивают. Возможно, нанесут сильные удары и кто-то пострадает. Но это спорт. Мы будем устраивать чемпионаты, готовить своих борцов. Также тут будет школа. Но у нас все честно. Мэр города лично поддержал нашу задумку, приехал и перерезал ленточку. Открытие освещал местный телеканал.

Наш бухгалтер уволился. И новый нам нужен позарез. Справишься?

– Я не знаю. Я рассчитывала побыть сначала стажёром, а потом уже работать. Я ведь всего лишь техникум закончила, даже не институт. Но у нас была практика. В документах все есть.

– Я думаю, это отличная возможность, Марина. И я верю в тебя, – моя грудная клетка раздулась от гордости. Он верит в меня! И я понимала, что ни за что его не подведу. В лепешку расшибусь.

– Я беру тебя. Согласна работать на меня? – сама не поняла, как выпалила.

– Я согласна.

Матвей встал, я последовала его примеру.

– Добро пожаловать в команду, Марина, – он протянул мне руку. Я пожала её. У него такая мягкая кожа, маникюр. Он идеальный, ухоженный. По телу разлилось приятное тепло, и я зависла.

Глава 3

Неделю я работала у Матвея. Он хвалил меня, говоря, что я справляюсь. Домой возвращалась поздно. Васька совсем обезумела, когда меня подвёз Матвей.

– Что ты делаешь с этой убогой? Я не хочу, чтобы ты подвозил её.

– А я не обязан спрашивать на это позволения.

– Но… – она хлопала силиконовыми губами, хватаясь за горло. – Я же твоя девушка! А мне не нравится это, – я должна уйти, некрасиво было стоять и слушать, как они разбираются, но меня будто к асфальту прибили. Я хотела понять, какие между ними отношения. Есть ли малейший шанс для меня.

Матвей рассмеялся, но его голубые глаза не изменились, в них не было ни одной эмоции.

– Ты глупости не говори! Какая к чертям девушка? Я просто трахал тебя. Ты была мне удобна. И все! – по щекам Василины потекли слёзы. Мне даже стало жаль её. И в то же время я ликовала. Я ужасный человек, как оказалось, я радовалась, что у них все несерьезно.

Дурацкие надежды, что у меня есть шанс, расцветали в груди. Я понимала, что это глупо. Как он может обратить внимание на меня? Успешный, потрясающе красивый, словно только что с обложки. Но мое взбалмошное подсознание нашептывало, что я могу привлечь его внимание, что он сможет полюбить меня. Мы сможем встречаться, я ведь об этом столько лет мечтаю. Теперь я взрослая и вижу, он смотрит на меня не как на ребенка.

– Ты! Гадина! Только появилась в нашем доме и увела его.

– Успокойся, Васька. Василина, мы просто коллеги. Он мой начальник и всего лишь подвёз. Между нами ничего нет и быть не может. – Василина убежала, вытирая слёзы.

– Почему не может? – Матвей осторожно взял руку, мои колени ослабели. Я старалась держать лицо, не дать ему понять, что в действительности чувствую. Что за одно это касание готова продать душу дьяволу, что хочу, чтобы он смотрел так, как сейчас.

– Что ты хочешь сказать?

– Что ты мне нравишься, Марина, – перед глазами все поплыло. Дикий восторг переполнял меня, вознося над землёй. Я же так давно мечтала, что он это скажет. Но думала, что это невозможно. Потом я пришла в себя.

– Не играй со мной, Матвей, – выдернула руку.

– Всё дело в этом эфемерном парне, которого я никогда не видел? Он вообще существует?

– Да, конечно, – заикалась, мои глаза бегают, боюсь посмотреть ему в глаза. Я ведь совсем не умею лгать. Он все поймет.

– Тогда где он? Почему не забирает тебя с работы? Почему ты каждый день задерживается допоздна? Если он есть, разве ты не должна к нему торопиться?

– Он работает, – я все больше погрязла во лжи, но продолжала твердить, что он есть. Ведь это ненормально, когда у девушки в моем возрасте нет отношений, и никогда не было. Что я все это время мечтала о нем. Вдруг он сочтет меня неинтересной. Раз никому не нужна, то ему-то зачем?

– Хорошо. Завтра выходной. Пригласи меня к себе. Я хочу посмотреть на счастливчика, которому ты досталась, – я побледнела. Кого я приглашу, если его нет? Но не сдавалась.

– Да пожалуйста! – и потопала домой. Закрылась в комнате, бегала по ней, лихорадочно соображая, что делать. Позвонила подруге Вере и рассказала всё.

– Почему тебе не сказать, что вы расстались с придуманным парнем.

– Ага, тогда он все поймет. Он и так думает, что никого у меня нет. Я уже пообещала, что парень будет.

– Я не знаю, Марин, как тебе помочь.

– Одолжи своего Ваню, – выпалила я.

– Что?!

– Верочка, ну пожалуйста! Я не хочу опозориться, я просто представлю его, Матвей посмотрит и все!

– Я не знаю. Это как-то…

– Вер, пожалуйста! Я никогда тебя ни о чем не просила. Мне очень надо. Я не хочу выглядеть жалкой престарелой девственницей, которая сохнет по подростковой первой любви.

– Но так и есть!

– Плевать. Он не должен этого знать. Я сама мучаюсь, что не могу его забыть. Я понимаю, что не пара ему. Но не хочу увидеть в его глазах жалость, – сама не поняла, как слёзы полились из глаз.

– Хорошо, Мариш. Я поговорю с Ваней. Он завтра приедет к тебе.

– Спасибо! Ты лучшая!

Матвей пришел ко мне вечером. Мы расположились в гостиной. Сидели так близко, его нога касалась моей голой ноги и только от этого я готова была бухнуться в обморок от счастья. Я больная влюбленная дурочка!

– Что-то твой парень не торопится, – усмехнулся Матвей.

– Он придет, – надеюсь.

По большому экрану телевизора шла какая-то комедия, но я совсем её не смотрела. Я впервые за долгое время видела Матвея в простой одежде. Ему очень шла голубая футболка, оттеняющая глаза, я видела каждое движение под ней, как напрягаются мускулы.

– Признайся, что нет никого. – Тут в дверь позвонили.

– Это мой Ванечка пришел. – Радостная, побежала встречать его. Там, правда, пришел Ваня.

– Что ты так долго? – прошипела я, принимая цветы. Жуткие жёлтые розы. К нам вышел Матвей и с интересом рассматривал его. Я толкнула Ваню локтем.

– Ах, да. Я Иван. Парень Корневой, – чуть не в голос застонала. Какой парень называет свою девушку по фамилии? Ваня всегда меня так называл. И не успел просто войти в роль. – Ну что, крошка? Пойдем посмотрим комедию, о которой ты мне говорила. – вот засранец! Специально меня так называет, знает, как я бешусь от такого обращения.

Глава 4

Сижу на кухне, чищу яблоки. Мачеха оставила тетю Машу, она работала в нашем доме пятнадцать лет. На мой вопрос, как ей удалось остаться единственной из старого коллектива, тетя Маша отвечала, что только она может выдержать скверный характер Эльвиры и ее дочерей. Все остальные не продержались и недели. 

– И как у вас с этим Матвеем? – тетя Маша смотрела на меня испытующе, она относилась к нему настороженно. 

– Я сама не верю в то, что происходит. Мы встречаемся уже две недели и каждый день он придумывает что–то новенькое. То на выставку меня ведёт, то на вечер. И представляет всем как свою девушку. Ты представляешь? 

– А как с этим? У вас уже был интим? – вспыхнула.

– Нет. Он меня не торопит. А я не знаю, как ему намекнуть, что готова. Стесняюсь. – Маша тяжело вздохнула. 

– Переживаю я за тебя, девочка моя. Он всех уже перебрал. Поиграет и бросит. А ты страдать будешь, переживать. Вон какие красотки возле него вертятся. 

– Не бросит! Я стану самой лучшей для него. Буду одеваться не хуже, чем Васька.  

– Зачем притворяться тем, кем ты не являешься? Будь собой. Пусть влюбится в тебя, а не в то, что ты создашь. 

В словах тети Маши была логика, но я намерена соблазнить его. Он же мужчина, не сможет без секса, побежит к кому-то. 

На работу встала на час раньше. Завила черные волосы, сделала макияж натюрель. Надела белые капри и топик без бюстгальтера. Моей двоечке не нужна была поддержка. 

Покрутилась перед зеркалом. Надеюсь, Матвей оценит. Сегодня ещё должен прийти его партнёр по бизнесу, который дал ему деньги на клуб. Эмин Шамильевич Дадаев. Матвей с восхищением отзывался о нем, и я задалась целью понравиться ему. Встретить его, как дорогого гостя. 

Придя в клуб, отправилась в кухню, накрыла стол, вчерашнюю шарлотку, что мы готовили с тетей Машей, поставила в центр стола. 

– Ммм, как все красиво, – Матвей обнял меня сзади. 

– Я сама готовила, – прошептала, нежась в сильных руках Матвея. 

– Ты у меня умница, крошка, – он поцеловал меня в висок. – По какому поводу? 

– Для твоего друга, Эмина. Мне хочется, чтобы он чувствовал себя, как дома. Ему, наверное, сложно понять наш менталитет и все такое. 

– Да он почти и не жил в Чечне. И традиции не соблюдает. Не парься, он обычный мужчина. А вот по поводу стола, Эмин пригласил меня... нас в ресторан. 

– Значит, я все зря приготовила? 

– Не переживай. Ребята съедят. Позовешь их? Мне с бумагами поработать нужно, – я расстроилась. Я хотела показать Матвею, что умею готовить, чтобы он похвалил меня.

Матвей ушел. А я пошла в зал. На ринге был новый боец. Огромный, как скала. У него такие большие волосатые руки, черные волосы промокли от пота, капельками скатываясь по лицу. По необъятной спине катился пот. Несмотря на внушающий страх размер, он двигался легко. 

Виктор, лучший боец ММА получал такой силы удары, что я вздрагивала каждый раз, когда скала бил его.

Незнакомец зажал его голову и бил сильными ногами, как машина. Это походило на избиение. 

На нем не было боксерских перчаток, лишь эластичный бинт на запястьях. Меня охватило странное оцепенение, тело отказывалось двигаться, хотя внутри нарастал страх такой силы, что хотелось бежать от него подальше.

Скала поднял огромного Виктора над головой и бросил на пол. Так легко, будто этот стокилограммовый мужик ничего не весил. 

Черные, как ночь глаза посмотрели на меня, я вздрогнула. Дьявольский взгляд прошёлся по телу, очертил шею, грудь, от страха соски превратились в твердые бусинки. А в черных как ночь глазах вспыхнул огонь, будто там в преисподней зажгли адское пламя. У меня пробежал мороз по коже от этого мужика. 

Я хотела пошевелиться, уйти, а он будто взглядом пришпилил меня к месту. Я не могла сдвинуться, не могла перестать смотреть, перестала дышать, лишь изредка делая рваные вдохи. Громила схватился за резинки, что окружали ринг и с грацией тигра перепрыгнул. Он шел ко мне, продолжая неотрывно смотреть. 

Меня накрыло волной ужаса, когда этот двухметровый навис надо мной. Смотрел сверху вниз, и меня пригибало ниже к земле. 

– Кто такая? – прогремел его голос, как гром. 

– Я… – не могла ничего сказать, слова встали поперек горла. 

– Привет, Марина, – поздоровался Виктор и, прихрамывая, подошёл ко мне. Я благодарно улыбнулась, он смог разорвать это наваждение. 

– Привет. 

– Отлично выглядишь, – Виктор вытирал пот полотенцем. 

– Я пришла позвать вас на чай. Приготовила пирог для друга Матвея, но они решили отмечать в ресторане. Там шарлотка. 

– Ух, я с удовольствием, и ребята тоже поедят. 

– А меня не пригласишь? – пробасил громила. 

– Простите, но это для своих, а вас я не знаю, – схватила Виктора за руку и потащила на кухню. Другие бойцы шли следом, и этот страшила увязалась с нами. 

Парни расселись вокруг стола, громиле не хватило места, и он встал позади меня. Пока я разливала чай в кружки, чувствовала, как жжет спину.

Глава 5

Вечером за мной заехал Матвей. Я готовилась к этому вечеру целый день. В основном, к встрече с его другом. Меня он пугал до трясучки. 

Почему мне становится так страшно, когда смотрю на Эмина? Он будто забирал всю энергию. А эти его черные глаза, они проникают в душу, добираются до внутренностей и сжимают сердце своими кувалдами. Он не просто большой, а огромный! Высокий, сбитый, как бык. Создаётся впечатление, что он кинется и растопчет тебя. 

Я каждую минуту прокручивала в голове удары, что он наносил Виктору. Он чуть его не убил. И это называется дружеская тренировка? Что же будет с человеком, который ему не понравится? Не хотела бы быть на его месте. 

– Ты какая-то задумчивая. Что-то случилось? – да! Твой друг случился. 

– Как ты можешь дружить с Эмином? Я беспокоюсь за тебя. Он опасный. 

– Эмин всегда производит такое впечатление. Но он тебе понравится. Он немногословен, нелюдим, но он хороший друг. 

– Я его боюсь, – честно призналась. 

– Я понял. Зря. Эмин и пальцем тебя не тронет. Как и любую женщину. Подраться с кем-то может, но сам не нарывается. Ему и нельзя. У него чемпионский пояс ММА. Он иногда показывает мастер класс нашим бойцам, но сам не тренирует. Это на самом деле очень сложный спорт и опасный. Там мало быть мастером в одном единоборстве. И я им восхищаюсь. Будь, пожалуйста, добрее к моему другу, – Матвей взял мою руку в свою и поцеловал кончики пальцев.

Какой же он красивый и обходительный. Мечта, не мужчина. 

Мы приехали на место, Матвей, как настоящий джентльмен, помог мне выйти из машины. Эмина ещё не было в ресторане. И я расслабилась. Все чаще ловила взгляд Матвея в вырезе платья. Прятала смущение за бокалом с соком.

– У меня скоро день рождения. 

– Я знаю, – отрезала кусочек мяса и отправила в рот. – Я приготовила подарок. 

– Я хочу, чтобы ты осталась после праздника. Подари мне ночь, – он хочет, чтобы наши отношения вышли на новый уровень. Разве не этого я хотела? 

– Я немного волнуюсь. Ты же знаешь, что у меня никого не было, – закончила, краснея, опуская взгляд вниз. Мне сложно обсуждать такие вещи. Но это нужно сделать. В теории-то я все знала, а вот практики боялась. Говорят, в таком возрасте лишение левственной плевы проходит сложнее и больнее, а я жутко боюсь боли. Даже когда кровь из пальца берут, трясусь, как чихуахуа.

– Все будет хорошо, – Матвей накрыл мою руку. 

– Добрый вечер, – вздрогнула от голоса Эмина, выронила вилку и полезла под стол. Он сидел расслабленно, широко расставив ноги. Вспомнила, как он дубасил ими. Они, наверное, стальные на ощупь. И какого хрена я сижу под столом и рассматриваю ноги друга Матвея? Эмин поднял скатерть и смотрел своими черными окулярами. Смотрел на мое декольте. 

Странное волнение охватило меня, стало невыносимо жарко, я обхватила шею, касаясь груди. Взгляд стал чернее и его джинсы топорщились! Эмин провел по бугру в штанах, задумчиво меня рассматривая. 

– Ты решила спрятаться от дьявола под столом? – усмехнулся он. От чего мои щеки запылали. Я стала вылазить, хотелось побыстрее выползти, стукнулась головой, чуть стол не перевернула. 

– Ты в порядке? – спросил Матвей, проводя по моей щеке. 

– Да, – выдавила улыбку. Я не могла здесь находиться. Не могла видеть эту скалу, который не стесняясь смотрел на мою грудь. 

– Простите, – пискнула, – я на минуточку, – пусть это выглядит как бегство, но этот человек давит на меня морально, и у него нет абсолютно никаких правил приличий. Он гладил половой орган прямо при мне! И нисколько этого не стеснялся. Извращенец! 

В туалете никого не было, кинула клатч, плеснула водой себе в лицо, пытаясь остудиться. Как мне выдержать этот вечер? Было непреодолимое желание сбежать. У меня оно появляется при виде друга Матвея. Вытерла лицо бумажным полотенцем. Хорошо, что немного макияжа накладывала. Поправила волосы, достала из клатча блеск для губ, провела по губам. 

– Дахка, – услышала голос дьявола и выронила блеск. Он стоял за моей спиной. Как такой громила может передвигаться бесшумно? 

– Ч-что вы тут делаете? – заикаясь, спросила громилу. Скала заполнил собой все помещение и стоял очень близко ко мне. Дерзкий аромат его парфюма заползал в нос, черный взгляд сосредоточился на моих губах. И он опять это сделал, поправил дубину в штанах. 

– Это женский туалет! Выйдите отсюда! – махнула рукой показывая направление. Глаза метались, ища спасения, но в туалете были только мы вдвоем. 

– Играешь со мной. Дахка, – повторил он неизвестное мне слово на своем языке. – Сама соблазняла меня, а теперь строишь недотрогу. 

– Я?! 

– А что это было под столом? – он схватил меня за талию и прижал к себе. Нагнувшись, впился губами в мои, ловко проникая языком. Тело забилось, как при конвульсиях. Я остолбенела от такой наглости. Он орудовал у меня во рту, порыкивая. 

Что я творю! Нужно оттолкнуть его и врезать. Руки сжали мой зад. Я, наконец, пришла в себя, забилась, отталкивая его. Укусила полную губу, вкус железа смешался с его слюной. Но это подействовало. Он перестал терзать мои губы. 

– Что творишь? – сгреб мои волосы в охапку, больно, чуть скальп не снял. 

Глава 6

На работе пропустила положенный обеденный перерыв. Как нырнула с утра в отчёт с головой, так вынырнула, когда стрелка на круглых настенных часах показывала два часа дня. Живот протестующие урчал против такого трудоголизма. 

Зашла в кухню, где стояли немытые кружки с отвратительными желтыми ободками внутри и засыхающим пакетиком чая. Поморщилась. 

Когда жила в студенческом общежитии, было то же самое. Студенты, привыкшие жить с мамочкой и бабушкой, они же посудомойки, бросали грязные тарелки и кружки где попало. Но то студенты! С умишком, занятым Милохиным и Маргенштейном. А это взрослые мужчины, многие из которых женаты и даже у некоторых дети есть. 

Меня это удивило. Такого от них не ожидала. Они же бойцы, приучены к порядку и дисциплине. 

Раньше мне не доводилось бывать на кухне вместе с бойцами. Мы виделись, когда у них была тренировка. По первости работы было так много, что я обходилась энергетическим батончиком, иногда меня приглашал Матвей на обед.

Сгребла посуду, вымыла и расставила в шкафу. Не могу есть в грязной кухне. Протёрла стол и удовлетворённо кивнула. Теперь можно и пообедать.

Есть в одиночестве для меня не ново. После смерти отца я редко делала это в компании. Принесённый из дома салат был безвкусным, или я слишком увлечена прокручиванием в голове вчерашних и предшествующим этому дню событий. Есть у меня отвратительная черта - самоедство.

Почему Эмин вел себя так, будто я легкодоступная девушка? Может, я действительно дала ему повод так думать? Или оцепенение, в которое я впала, он принял за кокетство? 

Салат кончился, открыла йогурт и застыла с ложкой во рту. Так он посасывал мою губу? Провела, метал стал теплее. Его поцелуй напоминал безумие, неуправляемую стихию. Он лишал меня кислорода. Матвей меня не так целовал. Его поцелуи нежные, губы не такие пухлые, со вкусом мятной жвачки. Эмин же целовал так, что их покалывало, губы мягкие, но напористые. Поцелуем он не спрашивал разрешения, как делал это Матвей. Он просто брал. И какого черта я сижу и сравниваю их? 

На мои плечи легли руки я вздрогнула и отскочила. Готовая убежать, если вдруг нарушителем моего спокойствия окажется Эмин. Табуретка с грохотом упала, едва не попала по ноге Матвея. 

– Что с тобой, Марина? – выдохнула. Это всего лишь Матвей. Мой парень. Взъерошила волосы на голове. 

– Прости. Ты меня напугал. 

– Ты сегодня какая-то другая. Прическа у тебя, эм… – с утра я была погружена в свои мысли и забыла сделать укладку, махнула пару раз массажкой. И все. И мой макияж состоял из блеска для губ, который я съела вместе с йогуртом. Матвей впервые видел меня такую. Обычно я даже за хлебом не хожу в таком виде. 

– Прости. Я не успела. 

– Ничего страшного, – Матвей помялся на месте, словно ему было неловко продолжить. 

– Сегодня мой день рождения, – я забыла! Семь лет подряд помнила и мысленно поздравляли его с этим днём. А сейчас забыла! И виной тому его наглый друг. 

– С днём рождения, – хорошо, что подарок давно лежит в моем кабинете. Я потратила почти всю ту сумму, что выделял мне раз месяц трастовый фонд отца, ему на галстук, так подходящий ему к глазам. 

– У меня есть подарок. 

– Ты же помнишь, крошка, что я хочу получить в подарок? Нашу ночь любви, – Матвей приблизился, обнял за талию. Краснея, кивнула. 

– Ты станешь моей. Я буду у тебя первым. И последним, – что-то это заявление не приводило меня, как раньше в восторг. Он говорил мягче, но, по сути, о том же, что и Эмин. Но более завуалировано и красиво. 

– Да, Марина? – кивнула. 

– И я надеюсь, ты будешь выглядеть лучше для меня сегодня. Ты не думай, я люблю тебя и такой. Но там будет очень много богатых людей. Придется соответствовать, – опять кивнула. Матвей прав. Я должна быть красивой для него. Но у меня неприятно засосало под ложечкой, на языке осталась горечь от его слов и вспомнились слова тети Маши, о том, что он должен любить меня такую, какая есть.

Он склонился ко мне. Его губы казались чужими и мне было… Никак. В чем дело? Может, я все ещё переживаю то, что делал Эмин, нахожусь в шоковом состоянии? 

Я приказала себе расслабиться, обняла его за шею и ответила. Но без прежнего энтузиазма. Матвей крепко прижал меня к себе, я чувствовала его возбуждение. Это же нормально? Мы в отношениях, он хочет заняться со мной любовью. Но я даже мысленно была не с ним. 

Фантомные воспоминания подбрасывали мне те воспоминания и ощущения с Эмином.  Боковым зрением выхватила фигуру во весь проем. Эмин замер, руки сжались в кулаки. Вздрогнула, когда он со всей силы ударил в косяк, оставляя вмятину. Матвей повернулся, но на месте, где стоял Эмин, никого не было. А у меня стучало в голове: как давно он стоял здесь? И что он мог слышать?

Глава 7

Эмин

Он жил в Самаре до десяти лет. Отец соблазнил его мать, но так и не женился. Алена – мать, отказывалась принимать ислам и быть второй женой. Шамиль – отец –раз в два-три месяца приезжал. Но в тот роковой день, когда не стало матери, его не было рядом. 

Эмин, как сейчас помнил этот день. Она ждала отца. С утра готовили тесто для галнаш. Эмин до сих пор помнил этот чудесный запах свежесваренной баранины и запах чесночного соуса «Берам». В день приезда отца, они ели только кавказские блюда. На столе стояли лепешки из тыквы, хингалш, фаршированный требухой баарш. У Эмина текли слюни, но мама велела ждать отца. 

«Мы скоро уедем к нему», - улыбаясь, говорила мать. Отец любил Алену, Эмин был первенцем. Отец решил развестись и жениться на матери Эмина. Сил ждать отца не было, и Эмин отпросился погулять. 

Когда возвращался с прогулки, столкнулся с мужчиной. Тот придержал его за плечи. На Эмина смотрели черные холодные глаза, на волосатой руке была татуировка с открытой волчьей пастью. Войдя в квартиру, обнаружил мать, лежащую на полу с перерезанным горлом.

Я опять вернулся в этот город и диким смерчем вернулась та боль, и чувство беспомощности, как тогда, когда нашел мать мертвой, и ничего не смог сделать. Убийцу так и не нашли. 

Шел по следу столько лет, все ниточки вели в этот город, но каждый раз человек с татуировкой волчьей пасти ускользал. Бешеная ярость поселилась во мне, бежала по венам, затуманивала ум. 

Чтобы успокоиться, пришел в клуб, который мы открыли вместе с Матвеем. Я обмотал руки эластичным бинтом, колотил по груше, пока она не слетела. 

– Ничего себе! – восхитился Виктор. Мы часто проводили с ним спарринг, он мечтал одолеть меня, но раз за разом я одерживал победу. 

– Ты только бездушную грушу можешь колотить? Это все на что ты способен? Спорим, я завалю тебя, Эмин. 

– Ты уже пробовал. 

– Что очко жим-жим? Да, Дадаев? Боишься, что проиграешь чемпионский пояс? 

– Много говоришь, Виктор. Хочешь спарринг? Пошли. Но учти, я не в духе. Жалеть не буду. 

– Ой, напугал! – хорохорился Виктор. Но через три минуты пожалел. Я долбил его ногами, кинул, как мешок с песком. С каждым ударом злость уходила. 

И тут я заметил ее. Хрупкую маленькую мышку. Она смотрела заворожено. Перепрыгнул канаты, приближался к ней. Меня привлек этот страх, он волновал меня. Я не был святым и у меня много русских любовниц, но я давно не чувствовал возбуждения такой силы. 

Марина женственная, хрупкая. Было в ней что-то особенное, будило первобытный инстинкт. 

После оказалось, что она занята. И вопреки моему непреложному правилу, что девушка друга неприкосновенна, хотел ее.

Это походило на безумие, маниакальную одержимость. Увидев ее, хотел ее взять, прямо там под столом, намотать черные волосы на кулак и притянуть к колом стоящему члену. 

Она опять сбежала, видимо, прочитав свой приговор в моих глазах. 

– Кто она тебе? – спросил Матвея, как только Марина пропала из виду. 

– Что, понравилась? Я вижу, как ты на нее смотришь. Но она моя. Так что забудь, – взбесился от такого заявления. Едва сдержался, чтобы не набить ему морду. 

– А была таким страшненьким толстым утёнком. Она меня ещё с детства любит. Прикинь, – он наклонился ближе. – Она мечтает, чтобы я трахнул ее. Её сестрёнка Василина дневник прочитала. И я исполню её мечту. Стану первым, – от его слов, потемнело в глазах. Я знал, если сейчас не уйду, то покалечу его. Только представил, что он берет ее, насаживает на свой член, и Марина стонет под ним – обезумел. 

Я шел охладиться, успокоиться. Не знаю, какой черт дёрнул меня зайти в женский туалет, где была она. Я просто хочу убедиться, что в ней нет ничего особенного, а все эмоции, что я испытывал с ней, лишь выдумка больного воображения. Просто попробую ее и пойму, что она обычная, такая как все. Она соблазняла меня, мышка, всего лишь шлюха. И это стало фатальной ошибкой. 

Её губы оказались невероятно вкусными, тело, дрожащее от страха – такое привлекательное на ощупь. Хотелось сжать нахалку, повернуть спиной и отыметь. Руки жгло от желания обладать ей. И я сделаю это. И хрен с ней, с дружбой. Была бы она дорога Матвею, я бы отступил. Но она всего лишь ничего не значащая игрушка. 

На следующий день получил наводку. Знакомый гаишник позвонил и сказал, что остановил машину, и у водителя была та татуировка. Я рванул за ним. Следовал за ним по пятам. Он остановился возле красивого особняка. Это был он! Тот самый урод, который выходил тогда из подъезда. Немного постаревший, но он. 

Первое желание было убить, но это слишком просто. Я узнаю все о нем, истреблю всю его семью, заставлю страдать, как и я. 

Пробил машину. Она была зарегистрирована на некую Эльвиру Корнееву. И тут, из этого особняка вышла моя дахк. Я с минуту помялся, метался между убийцей матери, которого выслеживал половину своей жизни и Мариной. Победила мышка.

Ехал за ней, как баран на верёвочке, не мог оторвать взгляд от попки, обтянутой спортивными штанами. Втянул воздух, словно чуял её сладко-пряный аромат, тёплом обволакивающий все тело, такой пьянящий. Руки кололо, будто всё ещё держали ее, сжимали тонкую талию, я задыхался от похоти, что накрывала с головой. 

Глава 8

Поправляю прическу, черные локоны каскадом падают на грудь, обрамляют лицо. Сегодня Матвею не будет стыдно за меня. На мне чёрное обтягивающее платье, любимой длиной Коко, ниже колена. 

Моя «любимая» семейка в сборе. Куда же без нее? Прохожу мимо Эльвиры, слышу, как она даёт совет Василине не теряться и отбить Матвея у меня. Мачеха опять строит козни.

– Привет, крошка, – Матвей целует меня в щеку. 

– Отлично выглядишь? – отстраняясь, рассматривает меня. 

– Это тебе, – протягиваю ему коробочку.

– Спасибо. Но я рассчитывал на другой подарок, – прижимает к себе, нежно шепчет в ухо. 

– Будет тебе подарок, – решилась. Все-таки я ждала его столько лет, а про сумбур, что внёс в мою жизнь Эмин, благополучно забуду. 

Кстати, о нем. Мою спину невыносимо печет. Оборачиваюсь и попадаю в плен черных глаз. Они особенно сегодня злые и опасные. Хватаю у проходящего официанта бокал шампанского и залпом выпиваю. 

– Я оставлю тебя с Эмином. Моему другу могу доверять такое сокровище, – другу! Как же! Подводит к нему. – Пригляди за ней, Эмин. А то эти толстосумы глаз с нее не сводят. 

– Присмотрю. Не переживай, – Матвей отходит. Обнимаю талию одной рукой, второй делаю глоток шампанского. Уже из второго по счету бокала.

– Ты много пьешь, Марина. Мне это не нравится. 

Не знаю, что случилось, возможно, алкоголь ударил в голову и напрочь отбил инстинкт самосохранения.

– А я не спрашиваю, что тебе нравится, а что нет. И прекрати меня так рассматривать. Я не твоя женщина! А Матвея, – он рыкнул, грубо схватил меня за локоть и притянул к себе. 

– Не советую со мной играть, дахка. Ты будешь моя. И твое разрешение мне не требуется, – вырвала локоть и плеснула в него шампанским. – Охладись. Неандерталец, – скулы на лице заиграли, Эмин мог взглядом убить. Отступила на шаг. 

Что я сделала? Боже! Я его разозлила, унизила. Сама не знаю, как так получилось. 

Извиняться не собираюсь! Вздернула подбородок, бесстрашно смотрела на разъяренного мужчину. Эмин давно напрашивался. И получил за дело. Он схватил меня за руку и потащил из зала. Оглядывалась, искала взглядом Матвея, но его и след простыл. Кричать «помогите» – позориться, язык не повернулся. Да и все равно этим богатеньким. Зачем я сюда пришла? 

Он затолкал меня в какую-то подсобку, медленно надвигался с хищной ухмылкой, обжигая кожу жадным взглядом. Шагнула назад, запнулась о швабру – полетела. Эмин подхватил под попу. Протащил по своему телу вверх, проехалась по выпуклости в штанах животом. 

– У тебя всегда стоит? Наелся виагры, что ли? – толкала кулаками в грудь, естественно, бесполезно. 

– Чтобы не смела больше одевать такую пошлятину, – а сам глаз не отрывает от ложбинки между грудей. 

– Тебя забуду спросить! 

– Мы все ближе. Обращаешься ко мне на «ты», – я сама не заметила, как проскочила эту преграду. Сложно называть человека на «вы», когда столько раз целовалась, пусть и не по своей воле. 

– Не из уважения. Ты обещал Матвею отгонять от меня поклонников. А сам! Тебе совсем не известно понятие о чести!

– Будь ты моей девушкой, я бы и ни на секунду тебя не выпустил, – провел языком по шее к груди. Странное чувство. Вроде не омерзение. Будто по коже пробежала стая мурашек и обосновалась в животе. 

– Вкусная дахка, – крылья носа Эмина затрепетали. Я забилась у него в руках, болтая ногами. 

– Отпусти, животное! 

– Что, зубки выросли?

– Я хочу уйти! Расскажу все Матвею! Прямо сегодня ночью! – мышцы под пальцами напряглись, он отпустил меня на пол лишь для того, чтобы сдавить шершавыми пальцами горло. 

– Что ты сказала? – мои глаза округлились от страха. Если он чуть надавит, то переломит мне шею, как курице. Воздуха не хватало, я жадно делала вдохи. По щеке покатилась слеза. Он изменился в лице, выпустил. 

– Иди к своему Матвею. Думаешь, нужна ему? Что то не заметил, что он ищет тебя! – выскочила из подсобки, в голове продолжали стучать его слова «Думаешь, нужна ему?» Стёрла злые слёзы. 

Не нужна, никому не нужна! Ни одному человеку на всем белом свете! Может и отцу была не нужна? Все напридумывала, создала иллюзию. 

Просидела весь вечер в сторонке. Матвей будто забыл о моем существовании. Ходил по залу, общался, принимал поздравления. И Эмин теперь не смотрел на меня. За ним по пятам ходила блондинка. 

– Марина. Прости. Сегодня не получится поехать ко мне. Нарисовались непредвиденные обстоятельства, – он обнял меня. – Я тебе этого не говорил, – осторожно убрал прядь волос. – Я тебя люблю, Марина, – в неверии смотрю на него. – Ты прости, что так сегодня получилось. Просто у меня такая работа. Здесь столько спонсоров. Мне нужно было. Понимаешь? – кивнула. – Я вызвал такси. Пойдем провожу. – обнял меня за талию. 

Что я себе напридумывала? Он меня любит! А Эмин специально говорил это. Злобный тролль.

Глава 9

– Эй! Выпустите меня отсюда! – сняла сапоги на каблуке и долбила ими. Каблуки сломались, руки болели оттого, что я долго била ими в неприступную дверь. 

Последнее, что помню, это как я стояла возле дома, ждала, что за мной заедет Матвей. Приехала незнакомая мне машина и посигналила. Я не чувствовала опасности, села внутрь и только тогда поняла, что не знаю водителя. 

Он меня успокоил, что его послал Матвей. Мне бы задуматься, но я слишком была поглощена переживаниями о том, что должно случиться у него в доме. Я все ещё сомневалась правильно ли я поступаю. Только когда мы заехали на территорию, где стоял заведёный вертолет, напряглась. Начала звонить Матвею. Водитель нагло вырвал трубку.

– Не стоит. Вас ждут, – кто меня ждёт? Матвей бы предупредил, что мы куда-то летим. Или нет? 

Я выскочила и побежала, куда глаза глядят. За мной погнались два амбала. Чёртовы шпильки! Не получилось сбежать! Почувствовала укол в плечо. И все! Проснулась уже здесь. 

Подбежала к окну, подергала за ручку. Закрыто. Огляделась. Огромная кровать, шкаф. Ни стула, ничего, что можно было использовать и разбить толстое стекло. За окном незнакомая местность. Беседка, дорожки из серого камня. Высокий забор, за которым виднелись поля и горы. Это не Самара.

Дверь открылась, вошла женщина с подносом, послышался поворот ключа. Я кинулась, подергала за ручку. Закрыто.

– Где я? – женщина опустила глаза в пол, проговорила что-то на неизвестном мне языке. Татарский или турецкий. Не знаю. Поправила платок на голове. Вообще на ней странная одежда. Кофта с длинными рукавами, юбка в пол, много золота. Сережки, кольца. Но она не цыганка.

– Вы говорите по-русски? – она отрицательно покачала головой. Постучала в дверь. Ей открыли, ринулась за ней, меня схватил амбал, точно так же, как и раньше. Занёс в комнату. 

– Я тебя помню! Ты говорил по-русски. Где я? Что вы хотите? Выкуп? С меня нечего взять! Я сирота! Хотите, отдам все деньги, что есть на карте. Там тысяч двадцать. 

– Придёт хозяин, поговорит с вами. А мне не велено, – на меня не смотрит и выходит.

– Кто твой хозяин? – забила в закрытую дверь. Я устала с ними бороться, легла на кровать. Не знаю, сколько прошло времени. Меня клонило в сон от морального истощения. 

В комнате было темно, когда открылась дверь и в полоске света показалась мужская фигура. Лица не было видно, но я его сразу узнала. – Эмин, – отползла от него. Я знала, от него ничего хорошего ждать не приходится. 

– Что шумишь, дахка? Айзу напугала. Он сел рядом со мной на кровать. 

– Ты меня украл! Ты преступник! Тебя посадят! – он рассмеялся. 

– Я заплачу штраф в миллион. Не проблема. Ты теперь моя, Марина. Привыкай. 

– Зачем было меня красть? А! Знаю, потому что по-другому тебе ничего не светит! – кулаки громилы напряглись. 

– Я возьму тебя. Тебе понравится. И ты будешь умолять о добавке, – мне бы помолчать. Но где там! 

– Даже не мечтай! – он лег на кровать рядом со мной, заложив руку за голову. Бицепс напрягся. Сколько же надо колоть стероидов, чтобы приобрести такую форму? Его одна рука шириной с мою талию. Шварценеггер местного разлива. 

Свет из приоткрытой двери падал на смуглую бронзовую кожу. Мне становилось страшно. Он столько раз хотел от меня секса, а тут ему ничего не мешает. Я его пленница. Глаза Эмина закрылись, дыхание ровное. Наклонилась. Спит, вроде. 

Стараясь шагать бесшумно, попятилась к двери, за которой была свобода. В моих руках уже была ручка, когда  Эмин распахнул глаза, бросился ко мне и сцапал за талию. 

– Далеко, собралась, Марина? – бросил на кровать, раздвинул ноги. Забилась, он лег сверху. Рука Эмина скользила по ноге и даже через колготки чувствовала жар. Он целовал меня в шею, содрал платье. Только не это! 

– Нет. Пожалуйста! Эмин! Я не хочу! – в промежность упиралась эрекция. – Нет! Не делай этого! Ты же друг Матвея! Как ты будешь смотреть ему в глаза, когда изнасилуешь его девушку? – черный глаза блестели. Он с посмотрел на меня. 

– Переживу. 

– А я нет! Я люблю его! Всю жизнь любила! Пусти! Прошу тебя! – он ударил бедрами вперёд, похолодела от ужаса. Всхлипнула, отворачиваясь в сторону. – Эмин зарычал, я заткнула уши руками. Он встал, свернулась в позу эмбриона. Слышала, как удаляются шаги. 

Это отсрочка временная. Он все равно придет и возьмёт меня. Потом. Я обречена. Нет шанса на спасение.

Матвей! Он будет меня искать! Он найдет. Где бы я ни была. Просто нужно продержаться до его прихода. 

Глава 10

Любит она его! Стерва! Все нервы мне истрепала. Ушел из своей собственной комнаты в гостевую. Не могу находиться с ней рядом. Брать силой не мой метод, а она твердит, как заведённая: люблю Матвея. Моего друга! А я хочу ее.

А ведь там, в подсобке, решил что все, хватит крутиться возле нее, как юла, даже думал переключиться на другую. Но тут, на малой Родине, проблемы растут, как снежный ком. Нужно мое личное присутствие. Убийца матери оказался не так прост. За ним серьезная преступная организация стоит. Идейная.

У всех участников на руке татуировка волка с открытой пастью. Они называют себя «Цари». В лихие девяностые чем только не занимались. Заказные убийства, рэкет, кражи. Список бесконечный. И чем им помешала простая русская женщина, моя мать? Чтобы шестерка главаря сам лично пошел её убивать? Пахнет заказухой. 

Не мог остаться. Утром важная встреча. Хотим сделать в Чечне второй Куршавель. На встречу приду не один, вместе с братьями-близнецами по отцу, Султаном и Адланом. 

Наша империя поделена на три части. В Самарской области я, Адлан в Московской, а Султан здесь, в Чеченской республике. Мы выиграли тендер. И наша семья может привлечь в Чеченскую республику туристов. 

– Привет, большой начальник, – обнимаю Султана. От Адлана его отличает отсутствие бороды. 

Когда после смерти матери отец привел меня в свой дом, мы не сразу подружились. Жена отца тайком от Шамиля внушала им, что я враг, нагулянный сын. Недостойный. Она ненавидела меня в равной степени, что и маму. Ведь, если бы не смерть матери, отец развелся бы с ней. Я для нее напоминание о неверности отца. Ему, конечно, она и слова не говорила, всю свою злость и ненависть перенесла на меня. 

Братья младше меня на три года, но вдвоем легко справлялись со мной. Я и борьбой-то начал заниматься, чтобы научиться давать им сдачи. Когда же получилось, они признали во мне равного себе. Раз я старше, стал их негласным лидером. 

Султан, улыбаясь, похлопал меня по спине. Ростом мы почти одинаковые, но в мышечной массе они мне проигрывают. 

– Скала! Рад тебя видеть, брат. 

– А Адлан где? – сел в кресло, расстегнул пуговицу на пиджаке. Не терплю костюмы, но иногда положение обязывает. 

– Рейс задержали. Сейчас приедет. Моя Юля принесет нам чего-нибудь. Что будешь? 

– Чай, – в кабинет зашёл Адлан. Мы обнялись. По характеру Адлан более жёсткий, чем Султан. 

– Говорят, ты притащил русскую в свой дом? – спросил Адлан. 

– Что ещё говорят? 

– Что ты ее украл. Держишь в своем доме, как пленницу. 

– Значит, не врут твои доносчики. 

– Ты серьезно, Эмин? – Султан, видимо, был не в курсе, закатил глаза.

– Тебе ли меня судить? Твоя Юля тоже русская! 

– Да, но я не держу её насильно. Я жениться на ней хочу. Как только она примет ислам. 

– Вы оба дебилы! – выдал Адлан. – Тебя, – показал на Султана. – Окрутила сиротка! Спела песенку, что одна-одинешенька, прикинулась бедной овечкой. Ты и пожалел. А на самом деле ей от тебя только деньги нужны! – посмотрел на меня. – Ты-то, Эмин, какого рожна в это ввязался? Хочешь трахать русскую? Вперёд! Чего силком-то тащить? 

– Ты можешь заткнуться, или получить хочешь? – прошипел сквозь зубы. 

– Серьезно, Адлан. Что ты имеешь против Юли? Уважай мою женщину! – заступился за Юлю Султан.

– Вы можете и дальше делать глупости. Но если я когда-то решу жениться, то это будет девушка наших кровей. Воспитанная по всем правилам, покорная. Они нам чужие, а мы им, – в кабинет вошла Юля. От чеченских женщин её отличала русая челка, голубые глаза и светлая кожа. Одета она была, как наши. На голове василькового цвета платок, нежно-голубое платье до пола подпоясано поясом в тон платку. 

Представил Марину в такой же одежде и мне понравилось. Только я смог бы смотреть на её тонкие ручки, длинную шею. На холмики груди. Вот опять! Только вспомню о ней – возбуждаюсь.

Когда Юля передавала чашку Адлану, руки её дрожали. Видно, что она боялась его. 

– Спасибо, Юля, – поблагодарил Султан. Она улыбнулась ему и вышла. 

– А, по-моему, хорошая девушка. Зря ты напираешь на нее, Адлан. 

– Я останусь при своем мнении. 

Через полчаса у нас начались переговоры. Архитекторы рассказывали о проекте. 

– Тут будет горнолыжный курорт, – мужчина поправил очки в черной оправе и показал на карте место.

«Марина отказалась от обеда. И бросила поднос с едой в стену. Требует вызвать полицию. Айза напугана. Что делать?»

Прочитал сообщение от охранника. 

«Жди. Приеду, решу с ней.»

Взбесился. Твердо решил, когда вернусь, накажу истеричку. 

После было подписание проекта. 

– Я у тебя заночую? – спросил Адлан. – Не хочу ехать к отцу. 

– Конечно. Я буду рад тебя видеть. 

– Тогда жду тебя возле машины. 

– Приходи и ты, Султан. Вместе с Юлей, – Султан пожал мне руку. 

Глава 11

В животе урчит, но я решила, что выдержу. Раз объявила голодовку, буду терпеть. Есть одна надежда. Матвей. Мачеха и сводные сестры вряд ли расстроятся при известии о моем исчезновении, скорее наоборот, обрадуются. Для Василины это отличная возможность вернуть Матвея. 

Только все начало налаживаться. Я встречалась с парнем, которого люблю, нашла хорошую работу, которая нравится. За какие грехи мне попался этот деспот, Эмин? Качок гребаный! Как такое возможно, украсть человека? У меня не укладывается в голове. Отмороженный! Ненавижу! 

Швырнула подушку в стену. Она порвалась, и пух разлетелся по комнате. Сдула выбившуюся прядку. 

– Что ты творишь! – услышала злой рык Эмина. Черные глаза метали в меня молнии, огромные кулаки превратились в кувалды, руки увитые стальными ниточками вен – напряглись. Такой огромный, высоченный громила. Скала. Но я устала его бояться. Накинулась на него с кулаками, долбила по груди, только ноготь сломала. 

– Сума сошла? Это мой дом! Уважай его или... 

– Или?.. 

– Я тебя накажу! – толкнул меня на кровать. Дурацкое платье задралось, открывая этому демону вид на кружевные трусики. Его зрачки расширились, он обжёг голую кожу ног взглядом, крылья носа затрепетали. Он зажмурился. Было ощущение, что он борется с демонами, но проигрывает.

Эмин шагнул ко мне, стало страшно, так каждый раз, когда он приближается. 

– Нет! Стой, где стоишь! – отползла назад. Кажется, я проиграла. И мое восстание собираются подавить. Эмин, схватил за щиколотку, дёрнул на себя. Брыкаясь, перевернулась на живот, вцепилась в спинку кровати, когда он поднял мои ноги выше. Кожу обожгло, послышался треск и тряпочка, что служила мне трусиками, была отброшена в сторону. Эмин закинул ноги к себе на плечи. Висела вниз головой, как безвольная кукла.

Он смотрит туда! Я даже гинеколога–то стеснялась, хотя там была пожилая женщина, а тут громила с недвусмысленными намерениями. 

– Красивая, Марина. Везде, – зарделась от его слов. Нужно что-то сделать, наорать, накричать, угрожать, но язык словно к небу прилип. Он провел шершавыми пальцами по промежности. Странное неизвестное чувство, волной прокатилось по телу. 

– Что ты делаешь? – спросила глухим шепотом, вцепилась сильнее пальцами в спинку кровати. 

– Расслабься, дахка. Тебе понравится, – в его голосе услышала ухмылку. Горячий язык прошёлся по нежной коже. Меня, как молнией прострелило. Это было невероятно хорошо. 

– Не надо, – жалобно прошептала. Но совсем не хотелось, чтобы он останавливался. Одной рукой обнял меня за талию, вжимая в свой рот. Горячий воздух вместе со стоном вырвался из меня, видимость затуманилось, словно мне на глаза надели запотевшие розовые очки, в животе все сильнее сжималась спираль, причиняя сладкую боль. Из глаз потекли слёзы, тело требовало продолжения, мозг твердил: я изменяю Матвею. И это лучшее, что со мной случалось. 

– Покричи для меня, Марина, – попросил волнующий рокот. Я в его власти, обезумела от пугающих новых чувств, в тот момент всецело ему доверилась. 

– Ещё! Эмин! Пожалуйста! Мне нужно… – непонятно чего. Похожее со мной было, когда я пыталась довести себя до оргазма. Но то, что делал Эмин, в тысячу раз лучше, крышесносно. Это не я кричала, стонала, двигая бедрами навстречу его языку, который как поршень входил и выходил. Иногда касаясь особенной точки. И тогда я готова была грызть спинку кровати, крики становились ещё громче. 

– Узкая дырочка. Хочу тебя сюда, – у Эмина голос стал, волнующим, возбуждающим, с лёгкой хрипотцой. С каждым движением языка, виток за витком, подталкивал к краю пропасти, куда меня так тянуло. Он ввел в меня палец и прикусил клитор. Я забилась в агонии, то взлетая куда-то, то падая.

Это и есть оргазм? Вот о чем мне рассказывала подруга с таким восхищением. Теперь я ее понимала. Эмин подхватил меня и уложил на кровать. Целовал шею. 

– Такая потрясающая, Марина. Это был твой первый оргазм? 

– Да, – эйфория пошла на спад и ужас произошедшего придавил меня тяжёлой бетонной плитой. 

Я изменила Матвею! Я сама этого хотела. Умоляла Эмина, кричала, наслаждалась. Какая же я мерзкая! Предала его, променяла светлое чувство любви на грязную похоть. 

Эмин обнял меня, отвернулась. Всхлипнула, невыносимо больно. Он добился, я возненавидела себя. 

Соскочила с кровати и убежала в ванную комнату, закрыв дверь на замок, села на пол. Рыдала навзрыд, вспоминая, как впервые увидела Матвея, как он заступился за меня, отдал свою футболку. Как потом, когда училась, мечтала о нем каждую ночь, лелеяла любовь к нему, как самое дорогое сокровище. Я потеряла все это.

«Прости, Матвей. Я не хотела. Прости, любимый». 

Колотилась лбом о согнутые колени, пытаясь унять боль в груди. За дверью послышались шаги – притихла. Я знаю. Он стоит там. В любой момент Эмин может с корнем вырвать эту хрупкую преграду. Прислушалась. Не хочу его видеть. Не сейчас. Никогда!

– Уходи! Я тебя ненавижу! Ты чудовище! Ты меня заставил… я не должна была, – испытывать это с тобой. Слышала, как Эмин скрипнул зубами, послышались удаляющиеся шаги. Он вернётся, и все зайдет ещё дальше. Нужно бежать. Спасать то, что от меня осталось. 

В голове созрел план. Вытерла слёзы, я запру эти жуткие воспоминания об Эмине. Сбегу. Признаюсь Матвею, и пусть он сам решает, прощать меня или нет.

Глава 12

Просто ох*уть, какой мразотой себя чувствую. Стоя под дверью ванной комнаты, слышу рыдания Марины. Внутри неприятно скребет. 

Я не сдержался, взбесила чертовка. Устроила в моем доме погром, бросалась на меня, как дикая кошка, смотрела с вызовом напополам с презрением. Хотелось свернуть ей шею, а когда она прочитала свой приговор в моих глазах – испугалась, отползла, не отводя расширенных зрачков. Её страх такой вкусный, захотелось ещё и ещё. Поставить ее на место, показать кто в доме хозяин. Она брыкалась, пыталась вырваться. Хотел, чтобы она и думать забыла о моем друге. Теперь, наверное, бывшем. 

Я хотел войти, встряхнуть её, напомнить, как хорошо ей было. Её стоны, крики до сих пор стоят в ушах, а член больно упирается в ширинку. Я уже хотел сорвать дверь с петель, когда услышал ее причитания, как она жалеет, как просит прощения у Матвея. 

Вышел из себя, ещё чуть-чуть, войду и придушу стерву. А лучше убью Матвея. Он ничего для нее не сделал, она ему нужна, как забава. Мне тоже, но это больше похоже на наваждение. 

Я мог бы обеспечить ей охрану, снять квартиру, но отпустить? Все во мне бунтовало против такой идеи.

«Прости, Матвей».

Марина твердила это,всхлипывая, не смог слушать больше. Вылетел из комнаты. Зашёл в кабинет и достал бутылку водки. Хранил для гостей, сам я не любил это дело, а сейчас захотелось забыться. Мне удалось получить отклик от тела Марины, но в душе другой. Не я. Опрокинул рюмку. «Прости, Матвей». 

Ещё одну. Не чувствовал облегчения. 

В кабинет вошёл Адлан. Ничего не говоря, сел напротив, налил себе и выпил. 

– Трудный денёк выдался? Выглядишь неважно. Вот что бывает, когда баба держит тебя за яйца. 

– Заткнись. Айза на стол накрыла. Иди, развлеки Султана и Юлю, – Адлан скривился. 

– Не могу смотреть, как эта овечка превращает брата в слюнявого идиота. 

– У тебя личные счёты с Юлей. За что ты так невзлюбил её? Она соблюдает наши традиции, носит хиджаб, не оголяется, хозяйка хорошая, скромная. Что тебя так бесит? 

– Она не мусульманка! 

– Будет. Ты-то сам часто встречался с мусульманками? 

– С ними не встречаются. На них женятся. Пусть отец выбирает мне жену. Кстати, как тебе Малика? 

– Какая ещё Малика? – прищурился. Не нравилась мне его довольная ухмылка.

– А ты не в курсе? Отец выбрал тебе жену. Из богатой уважаемой семьи, красавица, как рассказывала мама, – явно здесь приложила руку жена отца. Хочет таким образом продолжить мне мстить.

– Что, бл*? Не будет этого! 

– Почему? Неужто решил жениться на христианке? 

– Глупости не говори! Я просто помогаю ей. И все! 

– Ну-ну. Помогатор. Смотрю, она не особо хочет твоей помощи. И плющит тебя не по-детски от нее. Говори! Зацепила? 

– Не твоего сопливого ума дело! Следуя твоей логике, Юля тебя тоже зацепила, и бесишься ты не от того, что она не нашей веры, а что досталась не тебе, а Султану. 

– Да пошел ты! – Адлан с грохотом опустил стакан на стол. – Пошли. Айза приготовила Жижиг-галнаш. Он у нее потрясающий. Так только она готовит. Сколько раз пробовал его в ресторанах. Не то. 

– Моя мама готовила его лучше. 

Мы сидели за столом. Попросил охранника отнести еду Марине. Она отказалась. Запах стоял потрясающий, а мне кусок в горло не лез. Марина там голодная, а я тут объедаться буду? Смотрел за этой троицей. Султан часто смотрел на Юлю, сжимал ее руку. Она застенчиво краснела, опуская взгляд. Адлан фыркал и закатывал глаза, у него было такое лицо, словно ничего более мерзкого он в жизни не видел. 

Голубые глаза Юли смотрели на Султана с восхищением, как на божество. И я ловил себя на мечтах, что хочу, чтобы и Марина так на меня смотрела. Зачем мне это? Не знаю. Просто хотел.

Но этого не будет. Все, чего я смогу от нее добиться, это ненависть. Что ж. Это тоже очень сильное чувство, лучше её равнодушия. 

Юля и Султан уехали домой. Мы долго сидели с Адланом. Я боялся идти в свою комнату! Боялся увидеть заплаканное лицо Марины. Ещё больше боялся, что не сдержусь и закончу начатое. 

Время перевалило за полночь, когда вошёл в комнату. Марина спала лицом к окну. Осторожно сел рядом и как идиот пялился на растрёпанные волосы, на покусанные опухшие губы. Вдыхал пьянящий пряный аромат. Не заметил, как уснул. 

Проснулся, когда на улице было светло. Марины рядом не было, слышал, как в ванной льется вода. Картинка, как вода бежит по горячему телу, описывает изгибы, так ярко встала перед глазами, что я не выдержал. Нужно бежать от греха подальше. Дёрнул ручку. Дверь оказалась открытой. Я забыл её закрыть! 

Забежал в ванну, она была пустой. Сбежала! Вызвал охрану. Те блеяли что–то, опустив голову. 

– Проблемы? – Адлан тут как тут. 

– Марина ушла. 

– Да. Я видел, как она ночью выезжала на джипе. 

– И ты мне не сказал? 

– А должен был? Я не нанимался стеречь твою непокорную рабыню. Воспитывать нужно лучше. Всыпал бы ей хорошенько, и стала бы паинькой.

Глава 13

Я сбежала! Это просто чудо, что Эмин забыл закрыть дверь, что охрана меня не заметила, а в машине был пульт от ворот. «Сим-сим откройся», и вуаля, добро пожаловать на свободу. Мои молитвы были услышаны. 

Я долго не могла поверить в такую удачу. И только через несколько минут эйфории начала поглядывать по сторонам. 

Местность какая-то незнакомая. Поля, горы. Когда ввела в навигатор полицейский участок – обалдела. Я в Чеченской республике! В десятках километрах от Грозного. 

Дорога убитая, такое ощущение, что её только вчера прорубили между гор. Доехала до населённого пункта, припарковала машину, поправила спортивки Эмина, зашагал в берцах сорок пятого размера в сторону участка. Плевать, что я похожа на клоуна и тут, наверное, не принято девушкам разгуливать в штанах. Я пленница, меня насильно привезли сюда, против моей воли. 

– Мне нужна помощь! – как полоумная завалилась в будку дежурного. Он посмотрел на меня презрительно, и укоризненно покачал головой. 

– Девушка, в нашем городе не принято ходить в подобном виде. На вас даже платка нет. 

– При чем тут то, как я одета? Я же в России! И не это важно! Меня украли! Хотели изнасиловать! – последнее, конечно, приукрасила, то что между нами было, сложно назвать насилием, просто временное помутнение с моей стороны. 

Меня провели к дежурному. Он начал скрупулезно все записывать, пока речь не зашла об имени похитителя. Когда я назвала фамилию Дадаев, старший лейтенант побледнел, ослабил галстук.

– Что вы наговариваете на уважаемых людей? Приехала тут, несёт какую-то околесицу! – я поняла, что помогать мне никто не собирается. Как-то от радости, что смогу сбежать, не подумала, что можно было просто стащить деньги и уехать на такси домой. На джипе не вариант. 

– Вы думаете, я вру? Посмотрите, под окном стоит его машина! 

– Вы её украли? – смутилась. Формулировочка у него, конечно. 

– Взяла, чтобы доехать до нашей доблестной полиции, – мной в первую очередь двигала жажда справедливости, я и не подумала, что у нас с полицейскими разные взгляды на это. 

– Дайте хоть позвонить. Я же имею право на звонок? – старший лейтенант пододвинул ко мне мобильный. Как хорошо, что я выучила номер Матвея наизусть. Больше мне и звонить то некому. Верочке ещё можно. Но что она сделает? Принесется сюда разгневанной фурией, начнет права качать, так ещё и ее в чем-нибудь обвинят. 

Слушая гудки, кусала ногти. Ну, давай же, Матвей! Возьми трубку. Возможно, он не может. Уверена, он развернул масштабную операцию по моему розыску, скорее всего, все ночи не спал, меня искал. 

– Да, – послышался сонный голос. Такой родной, любимый, что я чуть не разрыдалась. Быстро изложила события последних дней, умолчав, конечно, про то, что со мной делал Эмин. Я расскажу, покаюсь. Потом. Не по телефону же! 

– Жди. Я еду! – мой хороший! Любимый! Мой герой! Слёзы стыдливости покатились по щеке. Я его недостойна. Меня привели в комнату для задержанных. Ничего. Пусть установят мою личность, соберут улики. Сейчас не девяностые, и на Эмина управа найдется! 

Рядом со мной сидела скромная на вид женщина, стыдливо прятала глаза. 

– За что вы здесь? – не то, чтобы мне было интересно, просто хотела поддержать разговор. 

– Я мужа опозорила. Приняла в доме его друга, когда была одна. 

– Что? Разве за это сажают? 

– Я виновата. Со мной проведут беседу. Главное, чтобы электрошокером не били, – сумасшедшая какая-то. 

– Смешно. Я оценила шутку. 

– Это не шутка. Главное, чтобы он со мной не развелся. Ая-яй, – она схватилась за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону. – Это же такой позор для семьи! Родители не примут меня назад. Он заберёт моего сына. 

– Как это заберёт? Суд практически всегда на стороне матери. 

– По закону дети принадлежат его семье. Не мне, – я предпочла закрыть глаза и не слушать больше женщину.

Мечтала, как сюда приедет Матвей, обнимет меня, скажет, что чуть с ума не сошел от волнения. Я даже задремала. Проснулась от чувства опасности. И наткнулась на черный взгляд Эмина. 

Он возвышался надо мной огромной глыбой. Мышцы напряжены, руки сжаты в кулак. Когда он шагнул ко мне, я инстинктивно вжалась в стену, мечтая слиться с ней воедино. 

– Мы можем провести с ней воспитательную беседу, – говорил старший лейтенант, которого даже не было видно из-за спины Эмина. – Так оговорить достойнейшего человека! – от его подхалимажа меня перекосило. 

– Не стоит. Я сам побеседую со своей женщиной! – буркнул Эмин и, схватив меня за локоть, дёрнул на себя. Впечаталась в каменную грудь, попыталась сбежать. 

– Ну что? Набегалась, дахка? Пойдем домой. 

– Я никуда с тобой не пойду! Сейчас приедет Матвей и всыплет тебе по первое число! 

– Что? 

– Я ему позвонила! И он уже едет сюда! – не без удовольствия сообщила это Эмину. 

Он зыркнул на старшего лейтенанта так, что тот отпрянул и потупил глаза. Трус! Ничего, у Матвея тоже власть есть! Он приедет и посадит всю эту шайку-лейку. А я, наконец, избавлюсь от этого тирана. 

Глава 14

Всю дорогу до дома хранила молчание. Ловила на себе злобный взгляд Эмина. Ничего, недолго осталось терпеть его.

Приедет Матвей и увезет меня отсюда. И я больше никогда не увижу тиранозавра. 

– Что улыбаешься? – буркнул он. 

– Радуюсь нашей последней встрече! 

– Ну, это мы ещё посмотрим! – Эмин сжал руль. Как только не отломил его. – У меня к тебе другое предложение. 

– Какое? 

– Я встречусь с Матвеем, и ты сможешь послушать наш разговор, но не будешь высовываться. 

– Зачем мне это? 

– Если после него ты решишь уйти, я отпущу. И никогда больше не появлюсь в твоей жизни, – звучит заманчиво.

– Я могу тебе доверять? 

– Я даю слово, – он смотрел на меня, и я поверила. Дура? Возможно. 

– Хорошо. Это ничего не изменит. 

– Ты так в него веришь? Ты же совсем его не знаешь! – я пожала плечами. 

– Должна же я хоть кому-то доверять. Больше не, кому. Он обещал, значит, приедет, – спасет меня от этого чудовища. 

Я опять в этом доме. В моей комнате-темнице было все убрано. Стало стыдно. За мной, как за капризной принцессой, убирали. Просто в тот момент окончательно сдали нервы, мне нужно было выплеснуть злость, хотя бы на несчастном подносе и подушке. 

– Эмин тебя зовёт, – сказала Айза. 

– Простите за бардак, – густо покраснела, не могла смотреть на эту пожилую женщину. Она кивнула.

– Проходи, – Эмин жестом подозвал к себе. 

– Куда ты меня спрячешь? Под стол? – его глаза блестели. Я уже выучила этот взгляд. Похотливый. 

– Подождёшь в смежной комнате. – Эмин проводил меня, оставив чуть приоткрытой дверь. Здесь на окнах висели тяжёлые портьеры, черный диван. И здесь пахло Эмином. Я в его логове.

– Привет, Эмин, – от голоса Матвея вздрогнула. Не было похоже, что он в гневе или зол. Прилипла к щёлке в двери. Видела красивый профиль Матвея, белая хлопковая рубашка, на рукавах – бриллиантовые запонки. Он будто только что закончил сниматься в фотосессии. До меня долетел лёгкий аромат морского бриза. На его губах играла соблазнительная улыбка. И я невольно залюбовалась. 

– Ты украл мою девушку, Эмин, – в его голосе не было осуждения, скорее дружеское порицание. 

– Я не хотел этого. Она нужна мне. 

– Да, Марина привлекательна. 

– Давай без этого всего, – оборвал его Эмин. – Скажи, что ты хочешь за нее? – Матвей принял серьезный вид. 

– Что ж. Раз хочешь ее – плати, – что?! Я прижала руку к груди, где бешено забилось сердце. 

– Сколько? – они серьезно обсуждают это? 

– Мне не нужны деньги. Я хочу клуб. Отдай мне свою долю, – Эмин покачал головой, словно не верил своим ушам.

Клуб? Я знала, что там крутились неплохие деньги. Но главное – это дело Матвея. Он жил им. Естественно, Эмин не согласится. Зачем ему терпеть такие убытки. 

– Я согласен, – неожиданно. Неужели я для него такая дорогая кукла? Матвей рассмеялся. 

– Я знал, что ты запал на нее, но чтобы так? Что в ней такого? Она бедная, в принципе обычная. Единственная её ценность – это невинность. Но не слишком ли дорого? Она ведь ничего не умеет, в постели, скорее всего, Буратино. 

– Ты сейчас со сводными сестрами её  сравниваешь? – зло улыбнулся Эмин. – Я то знаю, какие у тебя дела были после дня рождения. Признайся. 

– Каюсь, виноват. Василина и Милана сделали мне предложение, от которого я не смог отказаться. А ты бы на моем месте как поступил? Две умелые любовницы и наивная влюбленная дурочка, которая от поцелуя-то краснеет, – я зажала рот рукой, чтобы не были слышны мои всхлипы. И вот это мой герой? От одной мысли, что он променял меня на них, становилось тошно. 

Я понимала, для чего Эмин вывел его на этот разговор. Он хотел показать настоящего Матвея, не того, которого нарисовало мое воображение. Человека, которого я любила, не существует. Я его просто придумала.

И что мне делать? Возвращаться домой? Его у меня нет. А туда, где живёт мачеха и ее дочери, не хочу. Сестрёнки непременно расскажут мне о предательстве Матвея в подробностях. Не хочу. Я устала! И видеть сейчас никого не хочу. 

Подошла к окну, отодвинула шторы. Вглядываясь в пасмурную даль, прокручивала все наши встречи с Матвеем. 

Первый раз я встретила его, когда он в боксерах разгуливал по кухне, после бурной ночи, проведенной с сестрой. С чего я вдруг решила, что он не продолжит эти ни к чему не обязывающие отношения? 

А встречаться предложил после того, как Василина прочитала мой дневник. Он решил облагодетельствовать девственницу? 

А его отношение ко мне, когда увидел меня без косметики? Сколько презрения в нем было. Как я могла всё это не замечать? Эмин хотя бы открыто говорит, чего хочет. Не прикрывается лживыми заявлениями о любви. 

Глава 15

Шагов Эмина не слышно, но я знаю, он стоит у меня за спиной. 

– Он ушел? – имею в виду Матвея. Не поворачиваюсь, обнимаю себя за талию. Не хочу, чтобы Эмин видел меня в таком состоянии. Разбитой и потерянной. 

– Да, – его голос успокаивает, пальцы перестают подрагивать. – Марина, – рука Эмина ложится на мое плечо, поворачиваю голову, смотрю на него. 

– Не стоит, Эмин, – осторожно убираю руку. Она горячая, по сравнению с моей ледышкой. 

– Прости. Я не хотел, чтобы тебе было больно. Ты должна была знать. 

– Почему ты не рассказал, что Матвей… – как продолжить? Больно. Всю мою юность «сестры» внушали, что они лучше, успешнее. Что я никто. Я избавилась от этого чувства. И вот оно вернулось. Неуверенность. Ненужность. Предательство того, кто был так дорог. Это все встаёт поперек горла. Мне необходимо выговориться, но слова, как колючий еж застревают в горле. Эмин понимает всё сам. 

– Ты бы поверила? 

– Нет, – я бы думала, что это один из способов затащить меня в постель. Чтобы я разочаровалась и пошла искать утешение в сильных руках Эмина. 

– Я могу прогуляться? – тошно сидеть в четырех стенах.

– Ты не пленница, Марина. Но есть обстоятельства, почему ты здесь. Ты можешь выйти, но со мной, – мягко заканчивает он. 

Обстоятельства? Решаю, что это его уловка. Не спрашиваю. Мне все равно. Слишком многое случилось за этот час. Привычный мир, где в моем сердце живёт Матвей – рухнул. Вместо этого в душе поселилась пустота. Так было, когда я потеряла отца. Я пережила это. И сейчас переживу. Справлюсь. Смогу переступить это. Но нужно время. 

– Я привез тебе одежду. Здесь есть лошади. Не хочешь покататься? 

– Я не умею. 

– Научишься, – пожимаю плечами. Пусть. 

В своей комнате нахожу теплую куртку, сапоги с высоким голенищем, кожаные перчатки. Надеваю джинсы. Знаю, здесь так не принято. Но мы не будем выезжать к людям. И я плохо себе представляю, как кататься на лошади в юбке. Эмин ждёт меня внизу. 

– Готова? – окидывает меня с головы до ног, но не тем взглядом, от которого бросает в дрожь, а другим. 

Мне кажется или я вижу заботу? 

Он подтягивает шапку ниже, закрывая уши, и застегивает на куртке верхнюю пуговицу. 

– Порядок, – пропускает меня вперёд, касаясь талии. Напрягаюсь. Но это все. Он не хватает меня в охапку, не целует. Видимо, даже Эмин понимает, что мне сейчас не до него. Пожалел? Скорее всего.

Я стою возле конюшни, слышу лошадиное ржание и нетерпеливое цоканье копыт. Ворота открываются, выходит  Эмин, держа под уздцы двух лошадей. Один угольно-черный, из его ноздрей валит пар. Вторая, по–моему, лошадь. Не разбираюсь. Последний раз я видела лошадей в цирке. Туда меня водил отец. 

– Это Мустанг, – Эмин отпускает белую лошадь, она смирно стоит рядом. Гладит коня по морде, тот жмурится от ласки хозяина. 

Впервые я вижу Эмина другим. Более открытым, что ли. Даже его глаза улыбаются. Вижу, что они оба рады видеть друг друга. 

– А это Жасмин, – он привязывает Мустанга. – Иди сюда, – подталкивает лошадь. Тебе нужно наладить тактильный контакт. – Погладь её. – Смотрю на Эмина, неуверенно снимаю перчатку. – Давай, Марина. Она тебя не укусит. 

– Боюсь, – отдергиваю руку. Эмин накрывает мою руку своей и тянет к боку Жасмин. Её кожа такая бархатная и горячая. Ладошку покалывает. Это странно. Будто её энергия перетекает в меня. 

– Хорошая Жасмин, – говорю с восхищением. 

– Покорми её, – Эмин достает из кармана морковку. 

– Я смотрю, ты подготовился. 

– Жасмин, как девушка, любит подарки. Протяни ладонь, не сжимай пальцы. – Жасмин нетерпеливо переступает, левое ухо подрагивает. Она осторожно берет морковку губами. 

– Щекотно, – улыбаясь, смотрю на Эмина  Про себя отмечаю, что у него очень красивая улыбка. Он, наверное, красив, но не шаблонной красотой. Таких не увидеть в модном журнале. Слишком мускулист, грозен. Такой не будет ходить по подиуму. Брутален. От него исходит энергия власти, уверенности. Девушки от него без ума. Вспомнить хотя бы ту блондинку, что осоловело смотрела на него. Она чуть в рот ему не заглядывала. Возможно, она знает какой он умелый любовник в постели. 

Эта мысль неприятна. Непонятно, почему. Я не единственная для него, не смысл жизни. Просто женщина, которую он хочет. 

Да с чего ради в меня влюбляться? Одеваюсь недорого. Стараюсь, чтобы выглядела хорошо, но на мне нет дорогой брендовой одежды, как у той блондинки. У меня нет высшего образования. Сплошные нет. Не удивительно, что и Матвей не смог меня полюбить. Он меня продал! За долю в компании. 

Жасмин тычется мордой мне в плечо. 

– Ты ей понравилась, – отмечает Эмин. – Давай, помогу взобраться, – держит меня за талию. 

– Не нужно! Я сама! – понимаю, что глупо выплескивать свою обиду на Эмина, но он тоже не белый и пушистый. 

Видела по телевизору, как садятся на лошадь. Ставлю ногу в стремена. Толчок, утыкаюсь носом в гриву. Попа торчит кверху. Сама элегантность и грация! 

Глава 16

Мы заезжаем на территорию. Эмин спешивается и передаёт поводья подоспевшему охраннику. 

– В нас стреляли. Проверь с ребятами. Вон там, – показывает направление.

Слезаю с коня. Ступню простреливает, и я падаю. Эмин успевает меня подхватить. 

– Что? – осматривает. 

– Нога, – морщусь, крепко держась за его куртку. Когда он меня перетаскивал, зацепилась ногой за стремена. Видимо, вывихнула.

Эмин подхватывает меня под колени, несёт в дом. 

В моей комнате кладет на постель, не слушая возражений, что я в одежде. Осторожно снимает сапоги, прощупывает ногу. 

– Ой! 

– Больно? – брови нахмурены, в черных глазах в который раз вижу беспокойство. Странный он сегодня. И у него волшебные руки. Горячие, нежные.

– Я сейчас. – Эмин приносит лёд. – Нога опухла. Врача я вызвал. – Прикладывает лёд к больному месту. 

– Лучше? 

– Да, спасибо, – тянется к пуговице на джинсах. 

– Я сама, – расстегиваю, снимаю до колен. Ногу больно. Морщусь. 

– Упрямая. Лежи. Я сам сниму.

Стесняюсь. Прикрываюсь подушкой. Эмин наматывает эластичный бинт. Пальцы касаются ноги, темная радужка становится чернее. Я забываю про боль. Отчего-то мне приятны его прикосновения. И это обескураживает.

Закончив, подкладывает под ногу подушку и снимает куртку. 

– Мне нужно идти. 

– Куда? Ты собираешься его ловить? Сам? 

– Только не говори, что переживаешь за меня. Если меня убьют, ты будешь рада.

– Нет. Не буду, – он всматривается в мое лицо. – Я никому не хочу зла. Даже тебе, – он кивает и выходит. 

Что-то я не то сморозила? Но ведь я права? Он был со мной груб, относился, как к кукле. Принудил к тому, за что было стыдно. 

Мне страшно. До меня, наконец, дошло, что произошло. 

В меня стреляли! Да кому я нужна? Бедная сиротка. Кому будет польза от моей смерти? Могла мачеха, но зачем ей это? Все имущество принадлежит ей. Неужели из-за того, что я живу у них? Слабый повод, чтобы пойти на убийство. Да и откуда ей знать, где я? Скорее всего, это нападение было на Эмина. 

Меня бьёт мелкий озноб. И так некстати хочется в туалет. 

Не знаю, сколько прошло времени. Сил терпеть больше нет. Спускаюсь с кровати и, прыгая на здоровой ноге, скачу к уборной. 

– Что ты делаешь? – заходит Эмин и хватает меня на руки. – Тебя на полчаса нельзя оставить. 

– Мне нужно, – Эмин заносит меня в туалет, тянется, чтобы снять трусы. 

– Я сама! – закатывает глаза. 

– Что я там не видел? Я в прошлый раз успел все хорошо рассмотреть. Очень близко. – покрываюсь багряным румянцем, вспоминая о той ночи. 

– Пожалуйста, – он отворачивается. – Не выйдешь? 

– Чтобы ты опять скакала, как лягушка?

– Так и будешь меня доставлять на руках?

– Надо, значит буду.

– Хорошо, – пусть хоть так. 

Чувствую себя принцессой, когда Эмин относит меня обратно. Меня за всю жизнь столько не носили на руках. О чём это я? Меня вообще никто никогда не носил на руках. 

Он закрывает меня одеялом, собирается уйти. Мне не хочется оставаться одной. Одной страшно. А рядом с ним, как ни странно, нет.  

– Побудь со мной, – зубы отстукивают дробь, пальцы ледяные. Я с мольбой смотрю на него. – Пожалуйста. 

– Хорошо, – ложится рядом поверх одеяла, подсовывает руку под голову. 

Рядом с ним тепло, уютно и спокойно. И я расслабляюсь. 

– Ты знаешь, кто это был? 

– Догадываюсь. 

– Это в тебя целились? 

– Нет. В тебя. Я практически уверен в этом. 

– Но почему? 

– Помнишь, я тебе говорил, что небезопасно оставаться рядом с мачехой? – киваю. – Когда привез тебя сюда, стал узнавать про ее любовника. Этот человек – профессиональный киллер. Входит в известную группировку. Они местные. Чеченцы. Мы думали, что истребили их. Но нет. Я и в Сирию-то поехал за ним. 

– Ты его знаешь? 

– Неважно. 

– Но если он такой опасный, почему нельзя его посадить? 

– За ним стоят серьезные люди. он выполнял заказы известных ныне чиновников. Их организация базируется не в России. Я думаю, нет, я уверен, что он убил твоего отца, – сердце стучит быстрее, во рту сохнет. 

– С чего ты так решил? 

– Я поднимал дело. На шее твоего отца такие же раны, как те, что он оставлял на других жертвах. Эксперты сказали, что так убивал любовник твоей мачехи. Видимо, пока я все это выяснял, мачеха сочла тебя угрозой. 

– Почему? Я ничего не знаю. 

– Если докажем, что убийца он, а Эльвира заказчица, то её сочтут недостойной наследницей. И даже ее дочерям ничего не достанется, – во мне закипала неконтролируемая жажда мести. 

Глава 17

Три дня ждала, когда Эмин придёт ко мне. На четвертый не выдержала и спросила у Айзы, где он. 

Эмин целый день проводит в офисе с братом, ещё по каким-то делам ездит. Но ночует в доме. 

Я абсолютно не понимаю, что сделала не так. Мысли про Матвея отходят на второй план. И это странно. Раньше и дня не проходило, чтобы я не думала о нем. А теперь как отрезало. Нужно поговорить с Эмином. Решить, что мне дальше делать. Если он не будет мне помогать, пойду своим путём. Попробую обратится в прокуратуру, с заявлением о возбуждении дела по новой. Вообще, неплохо бы узнать, что они сделали, какие улики, подозреваемые есть. И почему они не проверили мачеху. Ведь она первая подозреваемая. 

Пытаясь отвлечься, иду на кухню. Айза что-то готовит. 

– Что вы готовите? 

– «Жижиг-галнаш». 

– Можно и мне попробовать? 

Под чутким руководством Айзы, разрезаю тесто на полоски, кладу три пальца и закручиваю. Я люблю учиться готовить что-то новое. 

– Эмин очень любит это блюдо. Ему мама готовила. 

– А сейчас она где? 

– Умерла. Давно ещё. Эмин её нашел мертвой, – Айза плотно сжала губы, будто сказала то, что не должна. И на все мои вопросы отвечала уклончиво. 

Поправила выбившиеся волосы из под платка. Щеку пекло. Повернувшись, встретилась взглядом с Эмином. Я продолжила лепить чеченские галушки. Когда посмотрела, его уже не было. 

Нет. Я так больше не могу! Неопределенность хуже всего. Пусть скажет, что решил. Будет он мне помогать или нет. 

Отряхнув руки, пошла в кабинет Эмина. Постучала и вошла. Он оторвал взгляд от экрана ноутбука. Он другой. Раньше столько эмоций видела в его глазах. А сейчас ничего. 

– Что тебе? – продолжил пялиться в дурацкий монитор, который мне захотелось разбить. Отпустила, наконец, ручку двери и прошла вперед, села на кресло. 

– Ты поможешь мне? – наши глаза встретились, и ко мне вернулся холод. Он смотрел отчужденно. Не думала, что мне будет не хватать его обжигающего взгляда, который раньше пугал. 

– Если нет, то я, пожалуй, попрошу помощи у Матвея, – я говорила, что скучала по его взгляду? Нет. Он меня все так же пугал. 

Вжалась спиной в спинку кресла. Эмин с грохотом закрыл крышку и подошёл ко мне. Оперся на подлокотники кресла, буравя меня черным пламенем. 

– Повтори, – сглотнула вязкую слюну. 

– Я говорю, что… – схватил меня за горло, дышал часто, наклоняясь ниже. 

– Марина, ты играешь с огнем, – я больная! Чокнутая! Мне безумно нравились его горячие руки на моей шее. Он наклоняется, его дыхание обжигает губы, взгляд мечется по моему лицу. Мои губы покалывает, прохожусь языком по нижней губе. Пальцы сжимают горло сильнее. Давай же! Поцелуй! Молю взглядом. 

– Ты испачкалась, – вытирает муку с виска. Отходит от меня. – Иди к себе, Марина, – возвращается к работе. 

Я не решаюсь продолжить. Он снова отказался от меня. Бегу в комнату, собираю вещи, утирая слёзы. Хватит! Поиздевались надо мной мужчины. Застегиваю сапоги, когда в комнату входит Айза. 

– Далеко собралась? 

– Домой! Загостилась я у вас что-то. 

– Из-за Эмина так поспешно бежишь? Нравится? – рассмеялась. 

– Он меня выкрал! Держал взаперти, ничего не объясняя! Как он может нравится? 

– Он хороший. Скрытный и неразговорчивый. Не может рассказать о своих чувствах. 

– Каких чувствах? Он плевать на меня хотел! 

– Глупая девочка. Он не приводил в дом ни одну девушку. Не показывал никому своих любимых лошадей. Туда даже братьям ходу нет. А то, как он переживал, что тебя чуть не убили? Поверь старой Айзе. Ему не все равно. Он зовёт тебя обедать. Ты мне нравишься, Марина. Но ты не знаешь наши традиции. Обычаи. Эмин тоже сторонится их. Всему виной его мать. Она русская. Как Шамиль ни старался, не смог привить их сыновьям. Они все на запад поглядывают. Вот Султан, например. Живёт с русской! И это, не женившись. 

– Султан? 

– Да. Один из близнецов. 

– У Эмина есть братья? 

– Ты совсем ничего о нем не знаешь? – покачала головой. 

– Пойдем. Провожу тебя за стол. Эмин велел. 

Где это видано, чтобы мужчина ел вместе с женщиной. Не женой, – ворчала Айза. Я переобулась и последовала за ней. Скажу ему после обеда. 

За позолоченным столом, в центре, сидел Эмин и разговаривал с мужчиной. Увидев меня, поджал губы. 

– Садись, Марина, – показал на место рядом с собой. 

– С чего ты так подобрел и позвал меня? – прошептала, ему на ухо. 

– Вдруг ты решила меня отравить? Попробуешь свой галнаш, – прошептал он, касаясь мочки уха. По телу забегали мурашки. 

Айза и другие девушки разносили подносы, в центре которого стоял бульон, а вокруг рассыпаны мои галушки и мясо. За столом, кроме нас, были близнецы. Один сидел с русской девушкой, но одета она была, как местная. 

– Здравствуй, – поздоровалась она и приветливо улыбнулась. – Я Юля. – Такая русская красавица. Юля откинула назад длинную русскую кому. 

Глава 18

Почти неделю избегал встречи с Мариной. Поплыл. Честное слово, тургеневская барышня, а не взрослый мужик. Я и так носом землю рыл, чтобы вычислить всех друзей убийцы отца Марины. Знакомые помогли поднять дело. Убить этого не вопрос, но останется злобная мачеха и продолжит наслаждаться жизнью на полную катушку. На нее рука не поднимется. Как не крути – женщина. 

Меня задело предложение Марины. Что она станет моей, если помогу. Я не хотел, чтобы она мне делала одолжение. Хотел, чтобы сама пришла, потому что так захотела, а не в честь долга. 

С каких пор меня начало парить её желание? Первоначальный план был просто поиметь, остыть, забыть. С хера ли мне её добрая воля понадобилась?

Бесился все это время, а когда вышла без платка, понял наших мужчин. Не хочу, чтобы ее черно-синие шикарные волосы кто-то видел. Они мой фетиш. 

Брат Адлан проявил к ней мужской интерес, стрелял в ее сторону взглядом. Захотелось нацепить на Марину паранжу, чтобы только я мог любоваться ею. 

Моя она. Давно. Я так решил, значит, так и будет. Похер, что она пока не в курсе. Ведь понимаю, что не знает ничего о наших обычаях, хоть и Россия, но менталитет другой. Хотя мы с братьями не особо им следовали. Девушек, что не носят хиджаб, или не покрывают голову, считают легкомысленными.

Всыпать бы ей хорошенько! Опрокинуть на стол и отшлепать хорошенько. А потом взять, чтобы знала, чья она. Не хило у меня так чердак потек из-за нее. Хочется и наказать, и на руках носить. Психом стал рядом с ней. 

Марина смущается, заправляет за маленькое ушко волосы. Мне захотелось повторить ее жест. Пропустить сквозь пальцы нежные, как шелк, волосы. Её пряный запах будоражит рецепторы, втягиваю, как наркоман. Скучал по этой мышке. 

Когда показываю, как нужно есть галнаш, у самого слюни текут, и картинки пошлые перед глазами проносятся. Не о том я думаю рядом с ней. Не о том. 

– Эмин. Можно с тобой поговорить? – спрашивает Марина. Что задумала? 

– Пошли. 

Заходим в мой кабинет, Марина садиться в кресло. 

– Ты сможешь меня отвезти домой? 

– С ума сошла? Там же убийца тебя на раз шлепнет. 

– Тебе-то что за дело? Я не могу вечно у тебя отсиживаться. Ты не думай, я у подруги пока поживу. Сама решу, – Решала, блин. 

– Нет. Это даже не обсуждается! 

– Тогда я сама уйду. Мне не нужно твое разрешение! 

– А если помогу, останешься? 

– Ты же говорил, что поможешь только своей женщине, – ты и есть моя. Дурочка. Молчу, жду, когда осознает. Согласится или нет. Мне уже все равно, как это выглядит. Скоро от постоянного желания дым из ушей пойдет. Пусть так. Для начала. Пусть думает, что это сделка. 

– Струсила? 

– Нет. Я же сама предложила, – опустила голову, щеки пылают. 

– Тогда пошли, – на хрен всё. Беру её за руку и тащу на второй этаж. Марина упирается, бурчит что-то вроде: «Прямо сейчас?» 

– Да, сейчас! – хватит. И так очень долго мозги мне выносила. Что она так медленно ползет? Хватаю на руки и буквально бегу с добычей на второй этаж. 

Точно, животное. И я голоден. Очень.

Запираю дверь на замок. Прижимаю её к стене, голодным волком вгрызаюсь в нее, раздеваю. Она обняла меня руками и сдернула футболку. Пиздец. Не жди пощады, Марина.  Кладу на кровать, вижу страх в ее глазах. 

– У тебя ещё есть возможность передумать, – прикинулся джентльменом.  Её глаза с поволокой, темные соски напряжены. Не сдержался, накинулся на них. Марина выгибается, широко расставляет ноги. 

Обо всем забыл. Одно желание стучит в башке. Голодный зверь во мне, капая слюной, требует взять, сжать ее до хруста, провести губами по нежной коже и сдуреть от того, какая она мокрая. Расстегнув ширинку, достаю член, ударяю по животу. Желание достигло предела, кажется, что если войду, кончу сразу. Не хочу быстро, слишком долго ждал. 

– Потерпи, маленькая. Зажимаю ей рот рукой и протискиваюсь. Туго-то как. Охренительно хорошо!

Делаю толчок, она мычит мне в руку, инстинктивно пытается отползти, царапает мне спину. 

– Прости, моя девочка, – от этих слов сам же дурею. Моя! Не Матвея. Покрываю её лицо поцелуями, от напряжения пот катится по спине. 

Не было у меня девственниц, одни шалавы. Хочу двигаться резко, быстро, как привык. А с Мариной так нельзя. Пока нельзя. Ничего. Потом наверстаем. 

Мне она не на один раз нужна. На всю жизнь. Не хочу, чтобы потом меня боялась. 

Языком проникаю в рот, начинаю медленно двигаться. Марина сладко стонет, начинает подмахивать мне. Опираясь на локти, смотрю, как член входит в нее. Охренительное зрелище. 

– Эмин! Ещё! Сильнее! – желание мой девочки – закон. Особенно, когда оно так совпадает с моим. 

– Моя! Слышишь? – двигаюсь, как очумелый, с ума схожу, как хорошо в ней. Для меня она сделана. – Скажи! – замираю. 

– Эмин! – она всхлипывает, пытается сама двигаться. – Скажи! – буравит меня убийственным взглядом, знаю, что на грани, хочет облегчения. 

– Твоя, – сдается она и нападает на мои губы. Стонет мое имя, вонзаясь ноготками в плечо, нежные стенки сжимают меня. Сцепив плотно зубы, пережидаю, терплю, чтобы не сорваться первым. 

Глава 19

Лежу на боку, Эмин крепко обнимает. Дрыхнет, как сурок. А у меня ни в одном глазу. 

Я была уверена, что будет плохо, просто ужасно. Но это не так. Разве я не должна его ненавидеть? Он украл меня, принуждал и вел себя, как полный неадекват. Отголоски оргазма вспыхивают в теле, в его горячих руках так хорошо. Но не могу до конца расслабиться. Теперь он наиграется, выкинет меня из своей жизни. Все же выкидывают. Матвей даже с выгодой для себя. 

– Привет, – шепчет, нежно поглаживает живот. В меня упирается эта дубина, из-за которой так ноет и саднит между ног. 

– Сладкая, Марина, – так нежно, ласково, что и не верится, что это Эмин. Сердце радостно трепыхается, как бабочка, но я безжалостно воткнула в ее хрупкие крылышки иголку, пригвоздила. 

Не нужно мне этих розовых соплей, чувство влюбленности уже ядом проникает в кровь, приподнимает над землёй. А взлетев, так больно падать. Знаю, проходили. Больше такого не повторится. Я не позволю себе совершить очередную ошибку. Влюбленная – уязвимая. И много ли мне надо, чтобы снова полюбить? Мне, той, что не помнит, что такое ласка. Доброе слово, и ты, Мариночка поплыла. Было уже так. 

Матвей тоже пожалел, заступился. И все. Я больше не видела в нем ни одной плохой черты. Его настоящего отношения. Не позволю! Мое сердце на замке. 

– Я надеюсь, ты понимаешь, что то, что между нами было, это всего лишь секс. Как только ты поможешь мне, я вернусь, и все это прекратится, – руки на моём животе сжали кожу. Больно. Эмин перевернул меня на спину и навис надо мной монолитной скалой. 

– Значит, просто секс? И твои слова ничего не значат? – меня пугает тьма в его глазах и влечет. 

– Да. Только секс. И все, – он оскалился. Страшный, огромный. 

–  Только сделка? Ну и хорошо. Так даже проще, – властно раздвигает ноги и упирается в промежность головкой члена. 

– Ты сама так решила, Марина, – врывается, растягивает. Хватаюсь за плечи, царапаю его. 

– Мне больно! 

– А мне какое дело? Это же сделка. От нее не оба получают удовольствие. Нет нежности, лишь механические нетерпеливые движения. 

Скоро расслабляюсь, и меня опять уносит в пучину разврата.  Больно и сладко. Мозг напрочь отключается. 

– Эмин, – еще чуть-чуть, и будет хорошо. Он выходит, и я готова треснуть его по башке, чтобы дал мне кончить. Сопит, извергаясь на меня. Потом встаёт и уходит. 

Так лучше. Нечего мне к нему привязываться. Но почему-то без него холодно и тоскливо. Достаю из шкафа халат и иду в ванну. Тело напоминает поле после битвы. На шее красуются засосы, на бедрах отпечатки его пальцев. 

Привожу себя в порядок, заплетаю волосы в косу, на голове повязываю платок. Ни к чему драконить Эмина. Да и перед Айзой неудобно. Зачем я полезу в чужой дом со  своими законами. 

В кабинете Эмина нет. Я решаюсь осмотреться. Раз я тут не пленница, а просто гостья. 

Дом пустой, огромный. Бреду по коридору, осматривая европейский дизайн. Я-то думала тут пол в коврах будет, и интерьер в восточном стиле или кавказском. Не разбираюсь в дизайне. Не мое. 

Слышу глухие удары впереди. Подхожу к самой последней комнате. Не удержалась, заглянула внутрь. Эмин дрался с одним из близнецов. Но тот таким вертким был, каждый раз уклонялся от ударов. 

– Не о том думаешь, брат. Голова холодная должна быть, а в тебе одна ярость. Это все из-за нее? – злобный близнец кивнул в мою сторону. Эмин так тяжело посмотрел на меня, что я сделала шаг назад. – Ты проиграешь свой чемпионский пояс, Эмин. – Адлан, разматывал бинты. 

– Всё из-за нее. Думаешь она того стоит? – Адлан прошел мимо меня, на секунду замешкался, посмотрел мне в спину. 

– Как подростков, охомутали русские бабы. Что одного, что другого.

Провожаю Адлана взглядом, понимаю, что он прав. Думал, станет легче, когда Марина станет моей. Демоны, что нетерпеливо скребутся – успокоятся. Я обрету, наконец, покой. 

Не случилось. Наоборот. Все стало только хуже. Теперь я хочу, чтобы не только тело Марины стало моим, хочу ее душу. Хочу, чтобы она также сходила по мне с ума как и я. 

С утра, довольный, как сытый кот, готов был шептать ласковые слова, чего раньше за мной не замечалось. А она заладила, что это ничего не значит, что просто секс. Что уйдет, как только будет возможность. Я не могу. Не хочу ее отпускать. И что? Привяжешь её? Навсегда? Надо будет, привяжу!

Поплыл, как сопливый подросток! Как будто впервые женщину попробовал. Это невероятно пугает. Всегда считал себя разумным оттого, что ни одна женщина не в состоянии держать меня за яйца и управлять мной. А Марине удается.

Бешусь от одной мысли, что уйдет. Она стоит в дверном проёме. Не двигается. 

– Иди сюда, Марина, – мне нужно мое успокоительное. Зарыться в ее волосы, вдохнуть пряный аромат, прижать к груди маленькую хрупкую фигурку. Она неуверенно подходит. Сгребаю в охапку, сжимаю попку, и вгрызаюсь в пухлые губы. Она протестующе мычит и колотит кулачками. Скоро сдается и подставляет под поцелуи шею. 

– Эмин. Я не могу. Мне больно. Там.

– Ничего. Скоро пройдет, – и тогда… – А пока приглашаю тебя на экскурсию. 

Глава 20

Что-то между нами стремительно меняется, и сколько бы я ни твердила себе, что не стоит привязываться, это происходит. 

Домой мы вернулись вечером. Ужинаем вдвоем. Молчим. Но иногда Эмин бросает на меня такой взгляд, что внутри меня дребезжит стеклянная стена, которой наглухо отгородила все чувства. 

Как я могла считать его страшным? Сейчас не могу насмотреться на эти грубые черты. Хочется очертить пальцами черные брови, провести по скулам, зарыться пальцами в жёсткую щетину. 

Айза, как всегда, приготовила очень вкусную еду, а мне кусок в горло не лезет. Я точно больная. Всего одна ночь, и я про все забыла. Возникает чувство, что я всегда знала Эмина. Он накрыл мою руку своей. 

– Ешь, Марина, – сказал тихо, приглушённо. От вибрации его голоса началась тахикардия. Мне до ужаса захотелось, чтобы он поцеловал меня. Прямо сейчас. Страстно, так, чтобы голову кружило. Хочу чувствовать его всем телом. Я облизала вмиг пересохшие губы. Его глаза опять превратились в тьму, но я больше не боюсь. Горячая шершавая ладонь обняла шею, большим пальцем он поглаживал щеку, продолжал всматриваться мне в лицо, ища ответы на свои невысказанные вопросы. Так невероятно приятно, что я невольно подалась навстречу нежным поглаживаниям. 

Он прижался губами, нежно проводя языком по губе. Застонала, накрутила жёсткие волосы на палец. Его рука легла мне на ногу, он с силой сжал бедро. 

Мне все нравится. Его напористость, запах, то, как кружится голова и поцелуи с привкусом восточных приправ. 

– Мне нужно поработать, – Эмин отстранился, говорил с сожалением. – Спокойной ночи, Марина. 

– Эмин, – остановила его, поймав за руку. – Не спи больше в кабинете. У тебя есть комната, – сказать, что я буду ждать его – не смогла. Язык не повернулся. Точнее, я его прикусила, чтобы эти слова не сорвались. Не хотела выглядеть навязчивой. Это жалко. Он ничего не ответил, ушел. 

В комнате ходила из угла в угол. Зря я так. Мужчины же не любят лёгкую добычу. Но мне не на ком было оттачивать премудрости флирта. Я всегда была прямолинейной, что в голове, то и на языке. Неужели Эмин такой же, как Матвей? Бастион «Марина» пал и больше не интересен?

Приняла душ, гель с насыщенным мужским ароматом, с его ароматом, налила на руку и размазала по коже. Закрыв глаза, представила, что это его губы на моей шее, спускаются ниже, тянут до нежной боли сосок, продвигаются по животу. 

Все не то. У Эмина это лучше выходит. Я ждала его. В шкафу нашла соблазнительное белье, прозрачное, сексуальное, неудобное. Такое никогда не носила. Не для кого. А теперь до ужаса захотелось, чтобы Эмин меня увидел в этом. 

Я стояла возле окна, проклиная свой идиотский язык. Не рассчитывая уже ни на что, когда на мой живот легли его руки. Откинула голову назад, мысленно выдохнув: пришёл. 

Завела руку назад, обвила его шею. Он здесь. Со мной. Глупая пугливая мышка безумно рада видеть своего кота. Задрала голову, черная тьма его зрачков была нежной, как ночь в июле. Он склонился. Целоваться так непривычно, но как сладко. Халат шелковой волной полетел на пол, поцелуй стал более глубоким. Эмин сжал мои бедра, потянул на себя. Его возбужденный член упирался мне в ягодицы, между ног жгли фантомные воспоминания, как он входит в меня, растягивает, нетерпеливо вколачивается. 

– Только секс, значит? – ухмыльнулся Эмин. Нет, я уже так не думала. Секс всего лишь способ показать, что я чувствую. 

Развернулась, наслаждалась тем, как затрепетали крылья носа, как жадно обшаривает тело взглядом, как он прикрыл на мгновение веки, чтобы успокоить животного, рвущегося изнутри. Не удалось. Я больше не боялась, не хотела сбежать. 

– Много говоришь, Дадаев, – погладила стальной торс. К черту футболку, сдернула её. Подталкивала его к кровати, толкнула вперёд. Вот он, мой скалоподобный. Лежит, притих, как тот лев у Толстого, смотрит, до какой степени обнаглела собачка. 

Щелчок пряжки, вжик молнии. Будто не я делаю. Снимаю джинсы вместе с белыми боксерами с буквой CK. 

Нет, я, конечно, видела член. В спам рекламе, что так навязчиво предлагает порно. Но вживую это другое. Мощь в такой нежной коже, с бугрящимися венками и нежной головкой, которой так приятно касаться. Его шумный выдох обречённости. Будто я победила этого великого воина, всего лишь погладив.

Любопытство наращивает обороты. Сажусь между его разведенных ног. Целую мускулистые бедра, продвигаюсь выше, прислушиваюсь к себе. Не противно. Он подложил под голову подушку и просто зорко смотрит. Ни к чему не принуждает. Обхватила член рукой, лизнула головку. У Эмина на лице словно судорога проскочила.

Вспомнила тот спам. Не получилось даже наполовину взять в рот, головка в горло упёрлась. Разозлилась. У нее же выходило. 

Он взял мою руку обхватил вместе с ней у основания член, провел вверх-вниз. Двигала головой, под одобрительное рычание. Он отодвинул ткань лифа в сторону, с силой сжал грудь. К своему стыду почувствовала, как трусики все больше и больше намокают.  

– Иди ко мне, Марина. Не могу больше, – я подползла, села на член. Внутри все огнем горит. Эмин схватил за шею и ворвался в рот, одновременно отодвинув трусики и насадив на себя.

– С ума свела своими пытками, – жёстко толкался в меня. – Попрыгай на мне.

Самой? Ну, ладно. Приподнялась и опустилась. Полустон, полувсхлип вырвался из меня и перед глазами розовая пелена. 

Глава 21

Проснулась одна. Потянулась, ощущая приятную ломоту в теле. Я не помню, когда мне так было хорошо. Разве что при жизни отца. 

Пока чищу зубы, как аист стою на одной ноге, вспоминаю прошедшую ночь.

Стыдно-то как. Не думала, что я на такое способна. Во всем виноват Эмин, рядом с ним ничего не страшно, даже быть собой. 

Когда выхожу, вижу Айзу. Она смотрит на меня по-другому. С укором. Я готова провалиться сквозь землю. У них даже видеться-то с девушкой неприлично, наверное. А мы такое устроили! Надеюсь, здесь хорошая шумоизоляция.

– А где Эмин? 

– Он уехал. Вы можете позавтракать тут.

Мне опостылело сидеть в четырех стенах. А завтрак для меня своеобразная прогулка. 

– А можно поесть внизу? 

– Да. Вы же ГОСТЬЯ, – подчеркивает это слово. Помнится, она говорила, что в нормальных семьях, где чтут обычаи, мужчины живут отдельно, а женщины отдельно. 

Пока иду за Айзой, размышляю, насколько мы разные с Эмином. Нам не суждено быть вместе. Стёрла горячую слезу. Он, конечно, не особо соблюдает обычаи, но явно не женится на христианке. И получается, что между нами только секс и остаётся. Не представляю, как я переживу, когда все закончится. Он найдет себе достойную девушку. Подходящую. От этой мысли больно. Он все глубже проникает в сердце. 

За столом сидела Юля. Поприветствовала меня милой улыбкой. 

Есть такие люди, от которых на душе тепло. Юля была именно такой. Светлой. Будто внутри нее лампада горит.

– Привет. 

– А где все остальные? – не то, чтобы мне хотелось видеть кого-то из братьев Эмина, спросила скорее из любопытства. 

Если к Султану я не знаю, как относится, то Адлан определенно мне не нравился. 

– Они с Эмином уехали. 

– И Адлан? – Юля скривилась, будто проглотила лимон. 

– Да. 

У Адлана предвзятое отношение к женщинам, особенно не к мусульманкам. Он считает нас не ровней себе. Даже тогда из-за стола ушел. 

– Прости. Если мой вопрос покажется тебе бестактным. Ты мусульманка? В смысле, ты приняла ислам? 

– Нет. Султан не настаивает, а этот крестик, – она накрыла символ веры рукой, – то немногое, что осталось от родителей. 

Я насыпала мюсли в чашку и чуть не застонала от удовольствия. Айза, конечно, безумно вкусно готовит, но еда очень жирная. Боюсь, не пройдет и недели, как я стану жирной плюшкой. А мне бы этого очень не хотелось. Я слишком много над собой работала, чтобы все это потерять. Я и так уже чувствую, что набрала пару лишних килограммов. 

Низкокалорийный йогурт. Не думала, что буду так скучать. 

– Вы расписаны? 

– Пока нет. Султан недавно сделал предложение. Жить не в браке для него грех. Харам. Мы не думали, что у нас так далеко зайдет, – я перестала облизывать ложку. 

И для Эмина грех. Ему тоже нельзя? Ясно-понятно, брак он мне не предложит, да я и не уверена, что соглашусь. 

О, мать! Куда тебя занесло. Продолжишь думать в этом духе и будешь придумывать имя третьему мальчику. Так! Стоп! 

– Погоди. А что с твоими родителями? 

– Я их не знаю. Меня младенцем принесли в бэбибокс. Ну, знаешь, там, где оставляют детей. Сейчас это распространенная практика, а когда я родилась, он только появился. От родителей только этот крестик остался и сделанная своими руками игрушка зайца. 

– Тебе повезло ещё меньше, чем мне. Мой отец умер, когда мне было одиннадцать. Ой, прости. Я не хотела тебя обидеть. 

– Ты тоже сирота? 

– Да, папу убили. Мачеха меня терпела, пока я закончу школу, и отправила в общагу, в техникум. 

– Сочувствую, – она сжала мою руку и смотрела искренне. 

– Ты всю жизнь провела в детдоме? – мне просто не верилось. Как такое возможно? Юля самый чистый, открытый человек. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Её не испортила тяжёлая жизнь, душа не загрубела. В детском доме ещё те волчата живут. Загрызут и не поморщатся. 

– Да. Усыновляли здоровых красивых детей. А я обычная и у меня долго была астма. 

– Ты не знаешь, есть тут неподалеку фитнес центр? А то я скоро как колобок перекатываться буду. 

– В Грозном только. Почему бы тебе не походить в спортзал Эмина. Он лучше всякого фитнеса. 

– Точно. Я же видела, как он занимается.

– И ещё здесь есть бассейн и хамам. 

– Замечательно! Нужно попросить у Эмина коврик для йоги. 

– Ты йогой занимаешься? 

– Пока худела, всё перепробовала. Йога оказалась самой результативной. 

– Я тоже! – Юля радостно приложила ладошки к груди. – До центра некогда ездить. Мы могли бы позаниматься вместе? А за твою компанию я бы тебе принесла запасной коврик для йоги. 

– Отлично! Тогда с завтрашнего дня? – Юля кивнула. 

Я начала чувствовать себя лучше. Пока Эмин будет на работе, я могу заняться чем-то, кроме томительного ожидания. 

Глава 22

Звучит расслабляющая музыка, мы с Юлей стоим в позе «собаки мордой вниз». Мышцы приятно покалывает, дыхание ровное. 

Вижу голые ступни Эмина рядом с собой. Выпрямляюсь. Его глаза потемнели, обжигают взглядом голый живот, перемещаются на ноги, обтянутые леггинсами, грудь ходит ходуном. 

– Что это за проститутский наряд? – рычит мой хищник. В проёме замечаю Адлана. Он так же смотрит на Юлю. Она скрестила руки, обхватила ими плечи. 

– Марина, – трогает меня за руку. – Давай завтра продолжим? – киваю. 

– Что ты накинулся? Юлю напугал! 

– А по-твоему нормально ходить в этом и принимать такие позы? Думаешь, я один захотел приспустить эти тряпки и оттрахать тебя? – шепчет в ухо. 

Краснею, как помидор. Адлан схватил Юлю за руку, когда она проходила мимо, что-то шепнул. Что-то неприличное. Юля влепила ему звонкую пощечину. Он сжал ее за горло, припечатал к стене. 

– Адлан! Отпусти девушку! Что ты творишь? – я подбежала и пыталась разжать руку этого злобного близнеца. Юлино лицо покраснело, ещё чуть-чуть, и он ее придушит. Эмин оттащил его. 

– Ты в порядке? – пригладила её волосы. Она кивнула. Проводила её к себе в комнату, завернув в полотенце. Тело Юли подрагивало, в глаза застыл ужас.

– Успокойся, – прижала её к себе. В комнату забежала взволнованная Айза. – Принеси чай, – успокаивающе гладила её по голове. 

– Он говорил ужасные вещи, – всхлипывала она. – Как у такого милого и доброго Султана может быть такой брат? Адлан полная его противоположность. Они словно ангел и демон. Возненавидел меня с первого взгляда. Я даже стараюсь с ним не встречаться. А он… 

– Нужно рассказать все Султану. Он должен тебя защитить. 

– Нет! Пожалуйста! Султан любит своего брата. Он, скорее, откажется от меня, чем от него. А я не могу без него! Я пропаду. Мне нет жизни без него! 

– Он же тебя любит. 

– Ты не понимаешь. Для чеченца брат – это все, а они ещё близнецы. Он скорее пожертвует нашими отношениями. Но он любит. Я знаю. Просто не так сильно, как брата. 

Айза принесла чай, жалостливо смотрела на Юлю. 

– Ты прости, Марина. Я больше не приду. Не хочу, чтобы эта ситуация повторилась. А она повторится. Адлан не отступится. Он считает, что я не пара Султану. Что недостойна его, – ну, ясно. Женоненавистник просто хочет девушку брата. Сволочь. Как можно так относиться к Юле? Ее даже мне хочется оберегать. Подумаешь, не знает их обычаев. Но она же любит его. Это главное. 

Мы переоделись. Юля успокоилась и даже устало улыбнулась мне. Попросила водителя отвезти ее домой. Эмин зашёл в комнату. Его футболка насквозь промокла. Я, как голодная самка, жадно втягивала его запах. Дурела от него. Шизанутой стала. Я осознаю это, но ничего с собой не могу поделать. Мне до жути хочется ощутить его внутри. 

– Иди сюда, – он дёрнул на себя, впился в губы, пробираясь руками под кремового цвета свитшот. Леггинсы я не успела переодеть, и вторая его рука заползла под резинку. 

– Нет, Эмин, – переборов дикое желание, оттолкнула его. 

– Марина! – грозно рыкнул. 

– Нам нужно поговорить. 

– Хорошо, говори, – стянул с себя футболку, и я потеряла мысль. Литые мышцы блестели от пота, завораживающе перекатывались под смуглой кожей. Он усмехнулся, поймав взгляд. 

– Ты должен поговорить с Адланом. То, что он делает – недопустимо! Юля очень хорошая девушка, а он ее запугал. Я и раньше это заметила. 

– Да, ты права. Я впервые его видел таким несдержанным.

Это все? – стянул спортивные шорты вместе с боксерами. Оттуда, как черт из табакерки выскочил вздыбленный член. Я кивнула, чувствуя, как неприлично намокают трусики. 

– Тогда иди сюда, – снял свитшот. – Я пиздец, как тебя хочу, Марина, – промурлыкал он, толкая меня на кровать. – Не знаю, как мне хватило выдержки, чтобы закончить тренировку, – приспустил леггинсы и толчком вошёл в меня под мой протяжный стон.