Хочу с тобой, Мажор

1. Варя

Солнце искрится на белом снегу, отражаясь в бездонном голубом небе. Включаю правый поворотник и с нетерпением сворачиваю на заправку. Утренние пробки на выезде из города выбили меня из колеи, и я совсем забыла про почти пустой бак.

«Ну и растяпа!» — мысленно ругаю себя, пока заправочный пистолет булькает, наполняя бензобак моей маленькой красной «Fiat 500». Малышка урчит от удовольствия, словно котенок, наевшийся сметаны. Я же скачу вокруг нее, как заведенная: проверяю шины, протираю фары — все должно быть идеально. Впереди дальняя дорога!

Выезжаю обратно на трассу и, нажав кнопку на руле, прибавляю громкость радио. Диктор бодрым голосом вещает о надвигающейся непогоде:

— К вечеру ожидается резкое ухудшение, сильный снегопад и гололедица, — предупреждает он.

Его интонации настолько серьезные, будто он объявляет о начале апокалипсиса.

Я усмехаюсь. Сейчас небо чистое, а дорога сухая — ничто не предвещает беды. Непогода точно не про меня, ведь у меня полный бак не только бензина, но и оптимизма! А еще — целый багажник шоколадных батончиков и термокружка с обжигающим кофе. Что может пойти не так?

В потоке мыслей погружаюсь в воспоминания — в то, что меня сюда привело.

Эта поездка — мой личный бунт, маленький, но важный шаг к свободе. Родители подарили мне на восемнадцатилетие эту машину, мою малышку, и я решила испытать ее дальней дорогой. Да и себя заодно.

Семья, конечно, была против.

— Куда ты одна поедешь? Это же опасно! Тем более зимой! — жужжала мама над ухом, пока я собиралась в прихожей нашей небольшой квартиры.

Мама душит заботой.

Но разве можно остановить восемнадцатилетнюю девчонку, когда на горизонте маячит мечта, когда пульсирует предвкушение приключения? Когда весь мир кажется огромной шоколадкой, которую хочется немедленно попробовать?

Нет, нельзя.

А мечтаю я о фестивале в горах, где царит атмосфера свободы, адреналина и драйва. Там соберутся все: новички, делающие первые неуклюжие шаги на доске; профессионалы, выписывающие невероятные пируэты в воздухе; и просто те, кто любит снег и доску, кто дышит этим морозным воздухом, кто чувствует себя живым, скользя по белоснежному склону. Это как Нарния, только со сноубордами.

Но истинная причина моей поездки, конечно, гораздо банальнее и романтичнее: в университете учится парень, который заставляет мое сердце биться чаще, пропускать удары.

Арсений Загорский.

Он старше на четыре года, что в мои восемнадцать кажется целой пропастью. Красавчик, спортсмен, окруженный ореолом недосягаемости. Этакий принц на белом коне, только вместо коня — крутая тачка, а вместо доспехов — дизайнерская куртка. И улыбка… от которой по коже бегут мурашки.

Однажды я видела, как он летит со склона — легко, непринужденно, словно парит над снегом. Это было так завораживающе! Как будто смотришь замедленную съемку в кино.

Тогда-то я и заболела сноубордом и почти безумной идеей привлечь внимание этого парня.

Я купила себе доску (розовую, конечно же!), взяла несколько уроков у инструктора и даже несколько раз упала, посадив себе пару синяков.

Болело все страшно, но что ни сделаешь ради цели?

Он, наверное, даже не подозревает о моем существовании. Хотя, может быть, и знает. Однажды я поймала его взгляд в столовой… Или мне это просто показалось?

Вибрирует телефон на держателе. На экране высвечивается абонент «Мамочка». Я вздыхаю и принимаю вызов через громкую связь.

— Алло, мам!

— Дочка, ты как? Доехала? Гололед ведь, зима!

— Нормально, мам. Еще часа два, наверное. Доеду — сразу позвоню!

— Смотри, будь осторожней! По радио говорят, снег обещают… Может, стоит вернуться?

— Мам, всё хорошо! Небо чистое. Я тебе позвоню, как только доберусь. Обещаю! Целую!

Быстренько прощаюсь и кладу трубку. Мама — это святое, но иногда ее гиперопека нервирует. Ну не маленькая же я уже!

Не успеваю я снова погрузиться в мысли, как вдруг машина дергается, раздается неприятный скрежещущий звук металла — будто кто-то изо всех сил царапает вилкой по тарелке — и лампочка «check» на приборной панели загорается зловещим красным светом. Она ехидно подмигивает мне, словно говоря: «Ну что, допрыгалась?»

Мое сердце проваливается куда-то в ботинки. Паника, холодная и липкая, сдавливает горло. С трудом сдерживая трясущиеся руки, я вцепляюсь в руль и съезжаю на обочину.

Дыши, Варя, просто дыши. Все будет хорошо.

Съехав на обочину, глупо озираюсь по сторонам. Вокруг только белое безмолвие и редкие сосны, облепленные снегом.

Дёрнув рычаг капота, выхожу на улицу, накинув капюшон. Щурюсь от яркого солнца, отражающегося от белого снега. Легкий ветерок поднимает поземку с полей. Веет настоящей зимой.

Обхожу машину и, отыскав вслепую защелку, поднимаю крышку капота, ставлю упор и бессмысленно заглядываю внутрь.

Передо мной запутанный клубок проводов, трубок и непонятных агрегатов. Я в устройстве автомобиля не понимаю ровным счетом ничего. Конечно, я знаю, где находится руль, педали и рычаг переключения передач, но на этом мои познания, к сожалению, и заканчиваются.

Просто стою и смотрю на эту металлическую головоломку, и на глаза наворачиваются предательские слезы. Я же даже колесо не смогу поменять…

Внезапно за спиной раздается властный рык мощного мотора. Большой черный внедорожник плавно обходит мою хлипкую машинку и останавливается впереди. Тонировка такая глухая, что за стеклами не видно вообще ничего. Я даже марку не узнаю — для меня все эти махины на одно лицо. Хотя, кажется, это «Крузак».

Водительская дверь открывается, и из салона выходит парень в темных джинсах, просторной черной худи и куртке.

Я замираю, как кролик перед удавом. Мое сердце колотится так сильно, что, кажется, его слышно в зимней тишине. Это… Не может быть. Я моргаю снова и снова, но видение не исчезает. Это он…

2. Варя

Я не верю своим глазам. Не может быть!

Арсений Загорский собственной персоной. Как такое возможно?

Он подходит неспешно, уверенной походкой. Взгляд оценивающий, изучающий, словно сканирует меня. Едва заметная дразнящая усмешка в уголках губ заставляет мурашки бегать по коже.

Не могу оторвать глаз. Он такой… настоящий. Никакой отфотошопленной картинки из социальной сети. Темные, немного растрепанные волосы, резкие волевые черты лица, широкие плечи, от которых веет силой и надежностью.

— Чего, малая, тут стоишь? Проблемы?

Голос низкий, чуть хрипловатый, с приятной бархатистостью. Именно таким я его и представляла.

Растерянность сковывает меня, словно ледяной панцирь. Слова застревают в горле комом. Судорожно сглатываю его и наконец выдавливаю:

— Да… Машина сломалась.

— А мы знакомы?

Он прищуривается, склоняя голову набок и внимательно разглядывая меня. Взгляд пронзительный, будто насквозь видит.

— Ну… не знаю, — бормочу смущенно, надеясь, что Арсений не заметит, как заливаюсь краской. Кажется, пылаю вся целиком. — В смысле, я-то тебя знаю, а ты меня вряд ли.

— Да ладно? С нашего универа, что ли? То-то лицо знакомым кажется, — улыбается во всю ширь, и на щеках появляются обворожительные ямочки. Дыхание перехватывает. — Ладно, давай посмотрим на твоего страдальца.

Арсений подходит ближе, легко и непринужденно берет меня за плечи, лихо отодвигая в сторону, чтобы заглянуть под капот. Снимает куртку и, недолго думая, протягивает мне.

— Подержи, а то испачкаюсь, — произносит так, будто это само собой разумеется.

— Но тебе же холодно! — возражаю, автоматически принимая теплую ткань и чувствуя смятение.

— Ничего, я парень горячий, — отмахивается, подмигивая, и снова склоняется над двигателем.

От этого дерзкого жеста у меня окончательно пропадает дар речи.

Стою, прижимая его куртку к груди, стараясь унять дрожь в коленях. Она пахнет морозом и дорогим парфюмом. Запах Арсения…

Всё еще не верю в происходящее, наблюдая, как он самозабвенно копается в моей машине с ловкостью, которой позавидовал бы любой автомеханик. Сильные умелые руки словно танцуют над внутренностями двигателя. Забываю, что машина сломана, полностью поглощенная этим зрелищем.

— Ну что я могу сказать… — Арсений выпрямляется, встряхивая с рук пыль. — Как хоть зовут тебя? — В голосе легкая ирония.

— Э… Меня… — Запинаюсь, словно забыла собственное имя. От волнения в голове оглушительная пустота.

— Ну же, не тяни кота за хвост, — усмехается Арсений, и я чувствую, как кровь приливает к моим щекам.

Ну почему я краснею, как дура?!

— Варя, — тихо отвечаю.

— Ну что, Варя, хана твоей машинке, — вздыхает Арсений театрально, с каким-то даже сочувствием. — Сломалась она у тебя всерьёз. Тут только эвакуатор поможет.

Ужас сковывает меня. На глаза наворачиваются слезы. Представляю, как родители будут ругать за эту злополучную поездку и потраченные деньги на эвакуатор и ремонт.

Отворачиваюсь, смахивая предательскую слезинку, чтобы Арсений не увидел мою слабость.

— Эй-эй, только без слез. — Его голос звучит мягче, участливее. — Ничего ужасного не произошло. Всё поправимо. Я позвоню ребятам, они её заберут и все починят. Не проблема.

Он достает телефон, пару раз тапает по экрану, отходит в сторону инегромко разговаривая. Слышу отрывки: «…да, красная, такая мелкая… да, на трассе… заберешь?»

Через минуту он возвращается.

— На буксире сможешь ехать?

Меня бросает в холодный пот. Буксир?

— Ни разу не пробовала.

— Не боись, я научу, — воодушевленно произносит и, положив руку на поясницу, подталкивает к водительскому месту. От его прикосновения по коже разливается приятное тепло.

Боже, что происходит?!

— Садись, — командует Арсений.

Я в прострации, в шоке. Двигаюсь заторможено, делаю глубокий вдох и протяжной выдох. Беру себя в руки, стараясь впитывать всё, что говорит Арсений.

Через двадцать томительных минут мы заезжаем на ту самую заправку, где я заправлялась. Останавливаюсь на стоянке, включаю аварийку и с облегчением выдыхаю.

Арсений подходит, открывает дверцу и заглядывает в салон.

— Выходи. Давай ключи, — говорит серьёзно, протягивая руку. Смотрю на него недоуменно. — Договорюсь с заправщиком, может, заплачу ему немного, чтобы присмотрел за машиной. Оставим ему ключи.

— А это безопасно? — сомневаюсь я.

Арсений улыбается краешком губ, отчего мои коленки снова предательски дрожат.

— Безопасно. — А он забавляется. — Кому она нужна? Она же не на ходу.

Неприятно от этих слов. Не надо так про мою малышку.

Молча отдаю Арсению ключи, и наши пальцы случайно соприкасаются. Лёгкий разряд тока пронзает всё моё тело, и я вздрагиваю, чувствуя странное тепло, разливающееся от кончиков пальцев по всему телу.

— А ты вообще куда ехала-то? — вдруг спрашивает Арсений, отвлекая меня от странных ощущений.

— Я?.. На фестиваль в соседний город, — бормочу, не отводя взгляда.

Лицо Арсения озаряет широченная обезоруживающая улыбка.

— Серьезно? Я тоже туда! — восклицает он, и я окончательно теряю дар речи. — Собирай свои вещички. Ценные и не очень.

— И куда я с ними? — растерянно оглядываюсь по сторонам.

Здесь ни остановок, ни населенных пунктов вокруг. Какой-то сюрреализм.

— Ты откуда такая чудная? — смеется он. — В мою машину переложим и поедем вместе.

У меня подкашиваются ноги. Это шутка? Сон? Я сошла с ума?

— Как… поедем? — не понимаю, хлопая ресницами.

— Ну не оставлю же я тебя тут одну замерзать, — пожимает плечами, как будто это самое очевидное решение в мире.

Всё еще не веря своему счастью, я медленно киваю и начинаю собирать рюкзак и сноуборд. Когда вытаскиваю длинный узкий чехол, Загорский удивленно поднимает брови.

— О, да ты, смотрю, со своим снарядом? Катаешься?

Визуализация. Варя

Варвара Евгеньевна Вишневская (Вишенка - так будет называть её герой) — 18 лет, настоящая сибирячка. Не боится трудностей и за любой кипиш, как говорится. Студентка первого курса НГУ, социологического факультета.