Холод. Сага. Часть 11. Сердцем, а не оружием

От автора

Вот и закончилась "японская история"... Но, как сказал главный герой, окончание одной истории - это начало новой.

Эту часть можно смело назвать первой частью нового, третьего блока историй о Холоде, его друзьях и семье.

Блок будет состоять из 4 частей, и каждая - история одного из героев (Холод, конечно, как главный герой будет присутствовать в каждой). Итак, первой будет история ВЛАДЛЕНА. Кто читал сагу с начала, помнит историю Владлена Коркина и Семена Кондакова (Часть 3. В созвездии волка).

Немного дополнил ее, и неожиданно, вместе с возвращением Наума история получила продолжение.

Новые встречи, новые приключения, драма, юмор, любовь, новые города и страны (Сербия, Румыния, Мексика и Англия). Все это ждет вас на страницах саги.

Хитрый и коварный НАУМ вернулся, а значит скучно героям точно не будет...

«ХОЛОД».

Часть 11.

СЕРДЦЕМ, А НЕ ОРУЖИЕМ.

«Малый топор может срубить великое дерево»

(Албанская народная поговорка)

«Из одного дерева икона и лопата»

(Сербская народная поговорка)

«Одно дерево – не темный лес»

(Русская народная поговорка)

Пролог

Косово, декабрь 2014 года.

Холод, уставший от многочасового перелета из Внуково в Стамбул, где полночи пришлось гулять под ругань уборщиков и постоянные объявления рейсов в аэропорту Ататюрка, громко зевал. Выспаться не удалось, несмотря на то, что рейса до Приштины пришлось дожидаться восемь часов. Рейс, как ни странно, объявили вовремя. Летели всего час. Во время полета сквозь рваные облака Холод рассмотрел в иллюминатор восточную часть непризнанной республики Косово, состоящую из грязно-зеленых гор и спрятавшихся среди них синих пятен озер. Посадку дали не сразу. Самолет ушел на север и немного покружил над городом Вучитрн, сверху напоминающий груду картонных коробок на свалке. Заставив самолет полетать туда-сюда полчаса, местные все-таки дали посадку, и самолет устало плюхнулся на взлетно-посадочную полосу международного аэропорта Слатина, до этого бывшим военным аэродромом.

Теперь они уже час стояли в очередь на таможенном контроле. Холод устало пялился на огромный «КФОРовский» плакат с перечеркнутыми красной линией пистолетом в руках и надписью снизу на двух языках: «Отмечай сердцем, а не оружием».

– Это чтоб косовары на пьянки и дни рождения оружие не таскали. На свадьбах здесь стрелять разрешено официально, – подмигнул Холоду Владлен и протянул таможеннику с торчащей бородой из кадыка их паспорта.

Тот долго изучал документы и, казалось, даже хотел их понюхать и попробовать на вкус, но почему-то передумал и начал задавать бесконечные вопросы – кто такие, зачем, есть ли знакомые в Косово? Отстал он только тогда, когда обнаружил среди виз в паспорте Холода американскую, а совсем успокоился, когда услышал от Владлена, что они туристы банкиры.

После этого таможенник даже попытался улыбнуться. Без «добро пожаловать» он ткнул в паспорт Холода штампик-разрешение для въезда в непризнанную страну почему-то вверх тормашками, и жестом руки подозвал следующего из бесконечной очереди. Напуганный Левчик выдохнул. Потом они минут тридцать искали багаж. Обнаружить его удалось только под табло «Берлин».

– Не косовары, а косепоры, – пробурчал Левчик, и они начали выбираться из здания аэропорта.

С трудом удалось отбиться от таксистов, которые почти силой старались запихнуть их в свои машины. Владлен ткнул пальцем в сторону забора, на котором красовалась надпись «Аренда автомобилей». Там их встретил немолодой албанец, с носом, похожим на клюв пеликана. Не задавая лишних вопросов и сделав ксерокопии их паспортов, всего за двести баксов без всяких залогов и страховок, он выдал им ключи от новенького «Крузака».

– А документы на машину? – посмотрел на него Холод.

Тот рассмеялся и ответил на чисто русском, что «можно и так, главное с косовскими номерами к сербам не соваться, а то тачку сожгут».

Они влезли в машину. Владлен сел за руль. Ехали километров пятнадцать по убитой дороге, вдоль которой торчали указатели на двух языках – албанском и сербском. Последние надписи были аккуратно закрашены местными. Неожиданно из кольца гор выплыло серое пятно одинаковых и скучных домов, прятавшихся от яркого зимнего солнца.

– Добро пожаловать в Косово! – Владлен простучал пальцами какой-то боевой бодрый мотив на руле, – в филиал ада на земле!

Пролог - 1

На въезде в столицу Косово Холода с друзьями встретили недостроенные дома с разрушенными православными храмами, над которыми торчали мечети и трубы давно не работающих заводов. Приштинские водители ездили как попало, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, громко сигналя при этом, словно ругаясь матом. Полицейских на дорогах почти не было, наверное, поэтому через каждые сто метров живых служителей порядка заменяли «лежачие полицейские», мешающие как следует разогнаться. «Крузак» проехал мимо какого-то недостроенного торгового центра, который уже открылся, судя по выставленным прямо на улице холодильникам и стиральным машинкам, которыми торговали прямо там. Холод, поглядывая в окно, сообразил, что большинство жителей Приштины живут в частных домах, а все многоэтажки досталось Косово в наследство от Югославии. Из их окон наружу болтались синие флаги нового государства вместе с албанскими и почему-то вывешенными сушиться коврами. Неспеша машина подползла к центру. На узких дорогах стали появляться пробки. Появились попрошайки, прыгающие прямо на машину, и, получив мелочь, тут же исчезали в зловонном запахе «попердывающих» старых дизелей древних джипов. Центр был застроен вглухую и напоминал Москву девяностых – бесконечные ларьки и палатки. Со стороны казалось, что югославская Приштина разваливается, тонет в лужах и ветшает, а косовская состоит из «наверное, здесь что-то будет». Стройки и траншеи были повсюду. Центральный парк встречал своих посетителей переполненными мусорными контейнерами. Дороги постепенно превращались в парковки, где местные в резиновых сапогах пытались протиснуться между машин. Везде были американские названия – «Бургерная», кафе «Трасса 66»… Разглядывая обилие американских флагов и надписей, Холод понял, что здесь очень любят Америку, и даже попытался пожалеть, что они не взяли с собой Хосе.

Толкаясь среди убогих тачек и дорогих новинок европейского автопрома, по разбитой дороге друзья добрались до проспекта Билла Клинтона, в центре которого их встретил памятник сорок второму президенту США, приветствующий гостей и жителей столицы взмахом руки. Ларьки и палатки стали сменять бутики с американскими названиями – «Хилари», «Билл», «Челси» и «Мартин». В ранний час суровые продавцы поднимали над витринами железные решетки и заново одевали манекены в одежду и ювелирные украшения. Холод усмехнулся, а взгляд его уперся в огромное здание Центральной Библиотеки со стенами, оплетенными решетками и крышей в виде мозгов. Он не успел даже подумать, чтобы это значило, как они проскочили сразу два пятизвездочных отеля с одним и тем же названием «Приштина». Впав в ступор, Холод даже не понял, как они проехали еще один «нонсенс» Косово – проспект Матери Терезы со строящимся там огромным католическим собором. Холод вопросительно посмотрел на Владлена.

– Мать Тереза – албанка по национальности, – ответил тот и вдавил клаксон, отпугнув пытающийся подрезать их джип белый лимузин.

Наконец им удалось выбраться из пробок в центре. Вот здесь цивилизация закончилась совсем. Где-то на холме возвышались новые дома, но дороги, которая ведет к ним, почему-то не было.

– Прямо как у нас, – усмехнулся Левчик, а Владлен тем временем свернул в старый город.

Многие дома были построены здесь еще в прошлом веке, и поэтому в древних стенах как-то нелепо смотрелись огромные белые стеклопакеты. Провода со столбов свисали до самой земли. АЗС стояли вплотную рядом с домами. Прибавив скорости, они проехали еще один торговый центр, возле которого какие-то грязные люди продавали овощи. Стали появляться элитные дома, на заборах которых почему-то висели какие-то пакеты. Владлен снова поймал взгляд Холода:

– Да это не мусор. Это они жрачку для бомжей вывешивают. То, что съедобно – берут, а остальное вон там выкидывают, – Владлен ткнул пальцем в огромную кучу гниющего под дождем мусора.

Джип проехал мимо несколько памятников, изображающих в граните и бронзе крепких парней с «калашами» в руках, очень похожих на наших братков из девяностых.

– Герои войны, – усмехнулся Владлен, – конечно же албанцы.

Наконец они покинули бестолково застроенный старый город, и словно оказались в рабочих районах времен СССР, застроенных уже отмирающими у нас хрущевками с деревянными сараями во дворе и вывешенным на веревках бельем, которое «сушилось» под моросящим дождем. Левка снова облегченно вздохнул:

– Прямо как домой попал.

Тем временем Владлен начал кататься по дворам, очень похожим на наши. Холод, любуясь на родные пейзажи в окно, сделал еще один вывод – жители Косово очень любят телефоны, потому что в каждом доме на первом этаже красовалась вывеска с многозначительной, почти русской надписью «Мобила».

Наконец с трудом удалось найти гостиницу. Отремонтированное четырехэтажное здание, просторные номера, вайфай, бесплатная парковка и завтрак в придачу. Из грязных окон открывался чудесный вид на стадион, на котором мальчишки вместо того, чтобы гонять в футбол, притравливали бойцовых собак.

Холод подышал на немытое стекло и нарисовал там крестик, потом подошел к старому советскому холодильнику, и, скрипнув дверцей, открыл его. На верхней полке лежало несколько местных «дошираков», оставленных кем-то из предыдущих жильцов. Он достал пачку сигарет и уселся на кровать. Матрас под его задницей опустился до самого пола. Холод облокотился на стенку с почти советскими обоями, закурил сигарету и опустил веки.

Владлен куда-то звонил, а Левчик пытался включить телевизор, пульта от которого не было.

1 глава. Назад в девяностые - 1

Москва, ноябрь 2014 года.

         – И что тебе этот дядя сказал? – Холод посмотрел на Марка.

         – Он сказал тебе вот это вот передать, – Марк из беспорядочно валяющихся на столе бумаг и карандашей, вытащил старый телефон, очень похожий на тот, который когда-то давно Холод вытащил из бардачка БМВ, – так и сказал: «Передай папе это». И еще сказал: «Пусть следует правилам». Он еще сказал, что вы в эту игру с ним давно играете.

         – Давно, – Холод укоризненно посмотрел на дядю Гену, – как так вышло-то?

         – Да вот я тоже не пойму, – дядя Гена пожал плечами и поморщился, – по идее его Снежок порвать должен был. Марк без него гулять не выходит.

         – Это всё твои… – Тея швырнула листок с Наумом и вышла из комнаты.

         – На этот раз не мои, – бросил ей вслед Холод, – это твой брат.

         – Которого ты… – она резко остановилась и развернулась.

         – Так. Все успокоились, – дядя Гена поднял руку, – сейчас мы с Марком поедем ко мне, а вы спокойно, без криков сядете и во всем разберетесь. Давай, Марк, бери Снежка и поедем у меня погостим, пока взрослые решат, что с этим дядей делать.

         – Подожди, – Холод подошел к сейфу, где у него лежало оружие.

         – Не надо, – остановил его дядя Гена, – меня уже Мишук с ребятами в машине ждут, так что за Марка не волнуйся. Вы со своими делами разбирайтесь…

* * *

Холод, Вован и Тея сидели за столом и смотрели друг на друга. Доцент расхаживал по кухне. Доходил до стенки, разворачивался и шел снова. Наконец он остановился.

– То есть ты его убил, – он сквозь очки посмотрел на Холода.

– Да! Шею свернул! – Холод щелкнул пальцами по столу, – рукой прямо по кадыку. И он был мертвый! Может я его и убивать-то особо не хотел, просто накатило. Он же такое сотворил! Я, не думая, ударил и все.

– Он точно мертвый был? – Доцент снова посмотрел на Холода.

– Точно, – вмешался Вова, – мертвее некуда. Я сам в милицию звонил, они с труповозкой приезжали. Мы им бабла сунули, они и оформили, типа по-пьяни с лестницы упал и шею свернул. Он последнее время бухал вообще, как зверь.

– Мертвый-мертвый, – вмешалась Тея, – мы его хоронили. Отец на опознание ездил. Вернулся весь бледный. Потом мы на кладбище были. Он в гробу лежал в открытом. Нет… точно мертвый был, без вариантов.

– Значит есть второй вариант, – Доцент снова зашагал по комнате, – это был не Наум.

– В смысле? – посмотрел на него Холод.

– Вот так вот. Ты же тоже был Сиволобовым, – Доцент пристально посмотрел на Холода.

– Подожди, – Холод выудил из пачки сигарету, – я не был. У меня были его документы. Но внешность-то… А здесь… Это был Наум однозначно!

– Однозначно, – сказал Доцент, – и по всем сводкам это прошло. Одно дело если бы труп подменили там, другое – ты его убил. Потом вы находились рядом с ним. Если бы подменили… Хотя нет, это бред получается. Выходит, у Наума был двойник, которого ты убил, – он посмотрел на Холода и перевел взгляд на Тею, – а вы с семьей его похоронили.

– Да не может этого быть! – Тея покрутила головой.

– Почему нет? Вполне может, – Доцент остановился возле окна, – когда ты последний раз видела брата?

– Лет пять-шесть до этого я его не видела. Он на даче жил. С семьей ни с кем не общался.

– Вот, – Доцент поднял палец, – а ты давно с Наумом был знаком? – он перевел взгляд на Вову.

– Ну год-полтора до того, как его Холод того. Меня Сивый привел. Я ж работу тогда искал. Помнишь?

– Ну вот, – может ты вообще не на Наума работал, – кивнул Доцент и посмотрел на Холода, – а ты с ним разговаривал перед тем, как его «того»?

– Да нет, – замялся Холод, – я еще тогда и поддатый был. Просто так рубанул и все.

– Вот видите, как в этой истории все гладко складывается. Вова работал вообще не понятно на кого, Холод убил совсем не Наума, а ты, Тея, с семьей хоронила ни разу не своего брата. Поэтому вполне естественно, что он жив. Осталось понять, почему столько лет он не давал о себе знать. И тогда мы поймем, для чего он воскрес. Какие есть предположения?

– Может из-за денег? – Тея посмотрела на Доцента.

– Сомневаюсь, – не согласился тот, – человек, который столько лет скрывался и все это проделал, просто обязан иметь большие деньги.

– Ну да, – согласилась Тея, – он у отца деньги только в детстве брал. Может сейчас после смерти нашего папы?

– Да ладно тебе, – остановил ее Холод, – какие тут деньги? Квартира, дача. Ну бизнес в Испании. В принципе, это мелочь. А если на вас троих разделить… Тут кажется, что-то другое. Я догонять начинаю, – Холод поморщил лоб, – вот смотрите. Мы, когда на Василича бомбили, мы часть денег в общак складывали. По двадцать процентов с каждого дела. Рынок у нас был, да до фига чего еще. Пару магазинов, два клуба. Палаток, так тех вообще не сосчитать. Так что там сумма большая набегала. А если взять с нее двадцать процентов… По-нынешним лямов на сто-двести потянет. То есть смотрите, Василич соскочил в штаты. Денег у него, как выяснилось, никаких не было. Выходит, Наум их раньше подтер. Может они с Василичем договорились. Хотя Наум не стал бы. Он же с вашими общался, – Холод кивнул на Доцента, – значит получается он Василичу уйти помог и за эту услугу все бабки себе забрал. Не, не за деньгами он пришел.

1 глава - 2

Косово, декабрь 2014 года.

– Вставай, – Владлен потрепал Холода за плечо, – поехали с Хаджимом встречаться. Договорился я.

– А кто это, Хаджим? – Холод широко зевнул.

– Друг один. Из пионерского детства, – Владлен накинул кожаную куртку, – албанец. Сейчас в полиции работает.

– Эй, парни, подойдите-ка сюда, – перебил их Лева, – смотрите что там, – он ткнул пальцем в окно.

Холод и Владлен подошли и увидели следующую картину. Черный джип миротворцев из «КФОР» стоял как раз напротив их «Крузака», и несколько военных в черной одежде руководили его погрузкой на эвакуатор. Владлен вышел в коридор и тут же столкнулся с владельцем гостиницы. Хватило пяти минут, чтобы понять, что происходит, после чего Владлен разразился отборным набором матюков. Как оказалось, им сдали в аренду угнанную где-то в Германии машину, и владелец гостиницы настоятельно рекомендовал им не выходить туда, а лучше подождать, намекая на то, что потеря ста баксов – это не так уж и много по сравнению с ночью в полицейском участке, где ты – гражданин страны, не признавшей независимость Косово. Хозяин гостиницы посоветовал вообще не упоминать, что они русские, а лучше говорить, что венгры, и предложил помощь своего брата таксиста, если за дешево надо куда-то поехать. Владлен внимательно его выслушал и протянул двадцатку евро. Пока Лева с тоской наблюдал, как новенький «Крузак» куда-то в сопровождении джипа миротворцев уезжает на эвакуаторе, к гостинице подъехал «пятисотый Мерин» с шашечками такси. Лева присвистнул. Дверь «Мерина» распахнулась, и наружу полилась какая-то их музыка, очень напоминающая лезгинку. Вслед за музыкой вылез невысокий чернявый парень.

– Ну да… Хорошая страна, – улыбнулся Холод, – таксист с «Мерседесом».

Они уселись в машину и поехали в центр. Очень скоро они поняли, что таксистов с «Мерседесами» здесь очень много. Парень высадил их возле одной из двух пятизвездочных отелей с одинаковым названием «Приштина» и на прощание протянул визитку какого-то обувного магазина, на обратной стороне которой от руки был написан телефон.  Здание отеля состояло из двух корпусов. Верхние этажи первого хранили следы пожара. Внизу под ногами хрустело стекло от битых бутылок. Во втором корпусе вполне можно было жить.

Подул холодный ветерок, и Холод поднял воротник кожанки, оглянувшись по сторонам. Жутко попахивало депрессией со всеми признаками суицида. На горы мусора с криком со всех сторон слетались вороны. В национальном театре рядом с афишей какого-то балета висел плакат американского фильма. Серые и унылые дома, среди которых выделялся только дом правительства, над которым кружил вертолет. Все заборы и стены были чем-то исписаны или заклеены плакатами. Вперемешку висела реклама магазинов и некрологи умерших. Над светофором висело сгнившая от солнца и проливных дождей баннер-растяжка, сообщающая о каком-то важном для косоваров мероприятии. На стенах домов висели памятные таблички с именами погибших пацанов, сражавшихся за независимость Косово. Рядом с каждым окном торчали кондиционеры и спутниковые тарелки. Казалось, косовары даже зимой только и делают, что потеют и смотрят телевизор.

Они прошли мимо отделения какого-то немецкого банка, вход в который больше напоминал московское метро с эскалатором, ведущим вниз. Стали появляться сербские клены, кроны которых были закованы в металлические решетки, видимо для того, чтобы они не разрастались в разные стороны. Лева рассмеялся, и они остановились на светофоре, который зажег свой красный глаз с надписью, призывающей бойкотировать сербские продукты. Пройдя еще немного вперед мимо многочисленных забегаловок и фастфудов, друзья оказались на центральном пешеходном «Арбате» Приштины, каждый свободный метр которого был забит продавцами, выложившими свой товар прямо на земле. Продавали все – сигареты, телефоны, тапочки, часы, и даже овощи с фруктами. С крыши одного из отелей за бойкой торговлей наблюдала миниатюрная Статуя Свободы.

Друзья прошли мимо палатки с попкорном, где продавали и попкорн, и обычную вареную кукурузу. Туалетов на пешеходной улице не было, поэтому какой-то бойкий косовар присел прямо тут же, за переполненными мусорными баками, и прямо оттуда жестом просил у прохожих прикурить. Из-за невысоких домов высовывались вывески американских школ. В открывшего от удивления рот Левчика врезался какой-то поддатый местный, распевающий что-то очень веселое. Холод закусил губу и повернулся к Владлену…

– Вот они, братья мусульмане с американскими привычками, – пояснил тот, – ни намазов, ни хиджабов. Зато пойло на каждом шагу, – он кивнул в сторону очень странного кафе, расположенного сразу по обе стороны улицы, гудящей машинами.

На одном «берегу» стояли столики для местных любителей выпить, а на другом была кухня, и официанты, словно паромы, соединяющие берега, сновали туда-сюда с подносами, уворачиваясь от машин.

Прошли одноэтажный, больше похожий на сарай, главный железнодорожный вокзал страны. Владлен посмотрел на удивленных Леву и Холода и пояснил:

– Косовары поезда не очень любят. Они на них только в Македонию ездят. И то редко. Западло это у них считается.

Пройдя вокзальную площадь, они оказались в самом центре Приштины с их национальной гордостью – огромными буквами «NEWBORN», поставленными в честь независимости страны. Холод посмотрел на двухметровые буквы и почесал подбородок. Три первых буквы были свалены то ли таксистами, то ли пьяными косоварами, а на фоне оставшихся трех фотографировались юные жители Косово в спортивных костюмах.

1 глава - 3

Москва, ноябрь 2014

– И чего он сказал? – Вова пробуравил Холода взглядом.

– Сказал, что на скайп позвонит, – Холод постучал трубкой по столу, – сказал, что будет рад встретиться с семьей и старым другом Вовой. А также пожелал познакомиться с Владленом и нашим новым сальвадоро-американским другом Хосе. Доценту привет передал, – Холод посмотрел на Доцента.

– Это…как? – раскрыл рот Вова.

– А вот так, Вованчо, – Холод щелкнул языком по щеке, – видимо, Наум знает про нас больше, чем мы сами.

– Это точно он? – вмешался в разговор Доцент.

– Он, – кивнул головой Холод, – вальяжно, спокойно и так ровненько-ровненько… Без эмоций, без ничего. Я как будто в прошлое вернулся.

– А интонации какие были? – никак не мог успокоиться Доцент.

– Какие интонации? У Наума одна интонация. И называется одна «без вариантов». Три дня нам дал, чтобы все собрались.

– А что он хочет, он не сказал? – Тея посмотрела на Холода.

– Неа, – Холод покачал головой, – так что будем ждать. Давай, Вован, Хосе вытаскивай из его замка чудес, а ты, – он посмотрел на Тею, – как-то Кирюше аккуратно скажи, что братец ваш «Айл би бэк» сделал. А то хрен знает, что у Наума на уме.

– Я попробую спецов подключить, – включился в разговор Доцент, – попробуем определить место звонка. И я так думаю, надо вам к дому охрану поставить.

– До хрена охраны ставить придется, – поморщился Холод, – Марк сейчас главное. Но там дядя Гена с Мишуком лучше любой охраны. Ну если что, Иуде надо на всякий случай сообщить, я с ним поговорю. А потом нам-то куда прятаться? Живем, как жили. Если уж решили добраться, то по-любому доберутся. Вот к Вовиной маме людей надо приставить обязательно.

– Да, – Вова кивнул головой, – только так, чтобы неприметно, а то у меня маман сейчас сериал про сыщиков смотрит и всех подозревает.

– А Тея? – Доцент посмотрел на Холода.

– Наум не совсем дебил, – Холод посмотрел на потолок, – выкрасть – да, а что-то сделать – это навряд ли. Мы ему видимо для чего-то другого нужны. Когда к тебе Арина приезжает? – Холод посмотрел на Вову.

– Да скоро уже, – ответил тот.

– Ну отложи немного, скажи в командировку уехал строить что-нибудь. В Монголию, например.

– Чё это в Монголию сразу? – не понял Вован.

– Вопросов меньше будет, – улыбнулся Холод, – ладно, давайте по домам, мне тоже подумать надо. Не часто друзья мертвые из прошлого возвращаются.

1 глава - 4

Москва. Ноябрь 2014 год.

– Как ты думаешь, зачем он вернулся? – Тея посмотрела на Холода, который лежал на подушке и курил.

– А ты гадать не устала? – Холод притянул Тею к себе и положил ее голову себе на грудь, – есть факт. Он вернулся. Зачем? Это уже дело второе.

– И что будет с нами? – Тея подняла на Холода глаза.

– А что с нами должно быть? – он затянулся сигаретой и сбросил пепел в бронзовую пепельницу, – что должно быть, то и будет.

– Нам никак от этого прошлого не убежать… – Тея встала с кровати, накинула на себя одеяло и подошла к окну, – вот мы пытаемся, хотим, а оно все возвращается и возвращается. Знаешь, – она посмотрела на него, – как бы хотелось, чтобы раз… и этого прошлого не было.

– Я уже тебе говорил, – он снова затянулся, – тогда бы и нас без этого прошлого не было. Видимо, Наум вернулся для того, чтобы нам о чем-то напомнить. О том, о чем мы так старательно пытаемся забыть.

– И о чем на этот раз? – Тея подошла к кровати и села на краешек.

– Наверное, о том, о чем мы еще молчим. Как говорят японцы, у каждого есть, о чем молчать, – Холод взбил подушку и положил под спину, – вот у тебя есть, о чем молчать?

– Наверное, есть, – она посмотрела в его глаза, – но я как-то об этом не думаю.

– А вот и зря, – Холод усмехнулся и процитировал: «Убивают словом. Добивают молчанием». Но с другой стороны, всего тоже нельзя рассказывать. Так что давай мы лучше помолчим.

– Слушай, – Тея легла рядом с ним и расправила одеяло, – а вот скажи, почему вы с Наумом… с братом вместе этими делами всеми занимались?

– Тебе как сейчас думаю, или как тогда, ответить? – Холод усмехнулся.

– Ну давай и так, и так, – она устроилась поудобнее га его плече.

– Если с сегодняшнего дня смотреть, то потому что дураками были. Силы девать некуда было, а мозгов подумать еще не хватало. И не безысходность это никакая, не случайность. Просто жили и все. А тогда… королями хотелось быть. Даже на один день. Выхватить всего и сразу, а дальше – трава не расти. Тогда все так жили. Одноразово, – Холод криво усмехнулся, – но никто себя гандоном использованным считать не хотел. Вот и скрипели.

– Странное сравнение, – улыбнулась Тея, – я-то думала, чтобы все-таки что-то доказать. Себе, окружающим.

– Да ладно, успокойся, – Холод потрепал ее по волосам, – кому эти доказательства нужны были? Если только прокурору. Тогда в каждом районе своя бригада была. Вон, были даже такие, которые на первую стрелку поехали и там пулю словили, что и требовалось доказать, – он засмеялся, – а потом такие, как Доцент и Кольцов, эти доказательства в дела уголовные собирали. Но мы-то с Наумом себя точно терпилами не считали и попадаться не собирались. А сейчас понимаю – зря. Может если бы нас тогда поймали, впаяли по полной, может и после нас дураков меньше бы было. Мы-то не играли. А после нас уже игруны пришли. На легендах и сказках про нас выращенные.

– То есть ты понимаешь, что вы натворили, – Тея посмотрела на Холода.

– Мы – ничего, – ответил он, – по крайней мере мы так считали. Тут же такие правила – никто никого не заставляет. Ты сам выбираешь… Подожди… – Холод на секунду задумался, – Наум сказал Марку про правила игры. Как точно? Не помнишь? – он сел на кровати и посмотрел на Тею.

– «Пусть следует правилам»,  – повторила она.

– Так… А какие у нас были правила? Мы – семья, – Холод почесал коротко стриженный висок, – если кто-то из наших куда-то встрял – разруливают все. Так…, – он задумался, – можно уйти, но тогда забудь о том, что у тебя есть семья. Ну… не крысить само собой, не стучать. Да обычные правила, которые, кстати, Наум все и нарушил. Но он неспроста про правила сказал.

– А главное какое? – прошептала Тея.

– Главное? – Холод поморщился, вспоминая, – если ты начал игру, ты должен доиграть до конца… Стоп! – Холод встал, босиком прошлепал к пачке сигарет, лежащей на столе с огромным моноблоком, взял ее и вернулся обратно – это игра! – он вставил сигарету в рот и щелкнул зажигалкой, – Наум начал игру, а мы должны ее продолжить. Я не знаю, что это за игра, но правило одно – если мы не играем, он играет без правил, либо нарушая все имеющиеся. Никакая это не зависть и не месть, и даже не бабки. Это азарт! Единственный порок Наума – он азартен! – горящие глаза Холода посмотрели на Тею, – пока у него были достойные противники – он играл с ними. Видимо противники кончились.

– Так он, получается, у тебя выиграл, – перебила его Тея, – ты прятался, бежал, начинал все заново.

 – Нет, – Холод покачал головой, – он не выиграл, – я бежал, прятался, дрался, стрелял, стреляли в меня… Но я жил здесь! А Наума не было! Он не сумел меня уничтожить. Знаешь, с твоим братцем был такой случай, – он затянулся сигаретой и посмотрел на Тею, – как-то раз он проиграл в казино. Сидел до утра и сливал деньги в надежде выиграть. Но не перло. Он пересаживался с рулетки на «Блэк Джек», а все равно мимо, – Холод махнул рукой, – пару раз даже за ствол хватался. А потом съездил куда-то в одну из своих нычек и привез чемодан бабла. И на рулетке на все цифры сразу поставил. И сорвал джек-пот! Тогда он посчитал, что он выиграл. А потом сел, башкой подумал и понял, что не выиграл он ни хрена, а просто не просрал свое. Причем первый проигрыш он не вернул. Он о нем даже не вспомнил. А когда вспомнил, взял дружбана нашего, Дятла, вернулся в казино с автоматами и всех там положил. С тех пор он больше не играл. Понял, что у казино выиграть невозможно. Вот и со мной так же произошло. Он вроде и выиграл, а я и есть то самое казино. Только ко мне с автоматом не вернешься, я в обратку зарядить могу. Поэтому только игра и только по правилам.

1 глава - 5

Косово, декабрь 2014 года.

Хаджим оказался седым крепышом из черного «Хаммера». Он дружески обнялся с Владленом, протянул крепкую руку Холоду и кивком головы поприветствовал Левчика. В полном молчании они уселись в его тачку, салон которой пропах американским виски и французским одеколоном, и куда-то поехали. Огромный «Хаммер» уверенно петлял по узким проходным дворам, не сбрасывая при этом скорости. Проскочили какой-то магазин мобильных телефонов с надписью «Хули» и логотипом «Эппл». Левчик хотел рассмеяться, но увидев в зеркале злобно прищуренные глаза водителя, делать этого не стал.

Холод, сидя на переднем сиденье, изучал грязные улицы.

– Улицы здесь в центре убирают. И то только для иностранцев, – повернулся к нему Хаджим, ответив на чисто русском языке с небольшим акцентом на его немой вопрос.

Возле нелепых домов рядами выстроились многочисленные припаркованные машины. Наступал вечер, но огни в окнах домов почему-то не зажигались. Хаджим объяснил, что темнота в Косово наступает в любой момент после захода солнца, когда отключают свет и улицы погружаются в полный мрак.

Проехав какое-то разрушенное здание, где между стен была припаркована очередная порция машин, «Хаммер» остановился. В доме напротив торговцы снимали с манекенов одежду, убирали с витрин ювелирные украшения и опускали глухие стальные жалюзи.

Вслед за Хаджимом московские гости вошли в какое-то кафе с горящими на столиках свечами. Поприветствовав седого бармена, Хаджим провел Владлена, Холода и Левчика в отдельный кабинет. Они уселись за стол, и албанец щелкнул выключателем настольной лампы, работающей, судя по шуму, от дизельного генератора.

Пока Левчик ерзал на потертом диване, Хаджим вытащил из кармана кожаной куртки «Глок», дорогой мобильный телефон и пачку сигарет. Он закурил и выжидающе уставился на своих гостей.

– Ну так ты поможешь? – Владлен вытащил из внутреннего кармана фотографию и положил перед Хаджимом.

Тот огляделся по сторонам и накрыл ее рукой, кивнув в сторону вошедшего в кабинет официанта. Хаджим произнес интернациональное слово «Пиво» и показал официанту четыре пальца. Тот кивнул и исчез. Хаджим перевернул фотографию и пододвинул ее к Владлену.

– Я все понял, Владлен, но боюсь, что скажу тебе «нет». Но не потому, что я не хочу. А потому, что не могу, – албанец выпустил в потолок тонкую струйку дыма, – у нас это очень серьезный человек. Мы знаем, что он преступник, но его деньги – это будущее нашей страны. Он может делать все, что захочет, а мы будем брать у него деньги и закрывать глаза. Я не могу его арестовать. Даже если бы мог, он через час окажется на свободе. И тогда… как это по-вашему? Пиздец мне и всей моей семье. Эти люди очень скорые на расправу.

Холод посмотрел сначала на Хаджима, а потом на Владлена, и поднялся:

– Чего мы тогда тут сидим? Не может, так не может. Спасибо за встречу, – и собрался выйти.

– Подожди, – албанец жестом руки попросил его присесть, – я сказал, что Я не могу. Но я знаю того, кто может. Ради нашей с тобой дружбы, Владлен, – Хаджим резко осекся, увидев официанта с подносом, на котором стояли четыре бутылки местного пива.

Дождавшись, когда он поставит их на стол вместе с бокалами, Хаджим продолжил:

– Тот, кого вы ищите, имеет имя Альдо. Это албанская мафия. Оружие, проститутки, наркотики. Но это не главное. Это просто бизнес. Большой, но все-таки бизнес. Он террорист. Дальше, там, на границе с Македонией, у него есть несколько тренировочных баз. Там готовят террористов со всего мира. Это целая армия. Воевать с ней – это смерть. Но есть один человек. До войны мы учились с ним в школе. Он серб. Тоже, как и мы, бывший военный. Его зовут Драган. Раньше мы играли в футбол, а сейчас это очень страшный человек. Он один из бывших полковников полевого генерала Аркана. Это тоже был страшный человек. Он начинал, как футбольный болельщик и собрал очень большую банду. Еще в восьмидесятых они грабили банки в Югославии и похищали людей. А потом на Балканах началась война. Аркан воевал со всеми. У него была своя армия. Их так и называли – «Тигры Аркана». Но они воевали не за свободу. Они воевали за деньги. За очень большие деньги. Лет десять назад Аркана убили. Но его армия осталась вместе со своими командирами. Они превратились в сербскую мафию. Это тоже страшные люди. И они воюют с албанской мафией. Делят этот бизнес. Их бизнесы похожи, и они никак не могут их поделить. Сам я не могу говорить с Драганом. Мы теперь с ним враги. Но у нас есть общий знакомый. Он знает, где Драган скрывается. Это Косовская Митровица. Городок на севере Косово. Там живут и сербы, и албанцы. Еще это место называют… «где свет войны будет гореть всегда».

– Костер войны, – поправил его Холод.

– Да, – согласился Хаджим и отхлебнул пиво из бокала. Мой человек, его зовут Рыжий, это прозвище, может вас отвезти туда и свести с Драганом. Вот это единственное, чем я могу помочь, Влади. Больше на меня не на чего рассчитывать.

– А ты ж вроде как полицейский? – Владлен потянулся к бокалу с пивом.

– Полиция в Косово не главная. «Кейфор». Миротворцы из НАТО. Они все решают. Перед тем, как куда-то выезжать, мы связываемся с ними. Если они дадут добро – мы едем. Если нет – мы ждем. Вы понимаете, – Хаджим оглядел московских гостей, – мы не можем здесь бороться с преступностью, потому что преступность сейчас здесь – это правительство, те, кто наверху.