Холод. Сага. Часть 2. Естественный отбор

Пролог

«И все-таки я жив» …

* * *

Его голову оторвали от холодного цементного пола:

- Живучий, падла, - словно в тумане до него доносился холодный металлический голос, - ну, здравствуй, Холод. Сколько веревочке не виться… Если ты сам не захотел покинуть нашу землю и прямиком отправиться в ад… Ну что ж, тогда ад сам решил прийти к тебе в гости. Встречай его, отморозок.

1 глава

Холод с трудом вспоминал, что произошло с ним за последние несколько месяцев.

Он сошел на перрон незнакомого ему города. Была весна. Люди, казалось, только ожили после зимней “спячки” и спешили каждый по своим делам и заботам. Никому не было до него дела. Холод бессмысленно слонялся по городу. Что делать?  Как ему дальше жить? Денег в кармане почти не осталось, жилья не было, никто его нигде не ждал… Холод купил с прилавка уличной торговки пирожок с мясом, присел на скамеечку и медленно начал жевать. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как к нему подбежал огромный, лохматый, вываленный в первой весенней грязи щенок, сел напротив него и залаял.

- Ну что, братан, жрать охота? Вот и мне тоже. Только я просить не могу, не привык. Ну ладно, на, не обижайся… Хавай.

Щенок взял из его рук полпирога и куда-то убежал по своим собачьим делам, довольно повизгивая.

Холод долго смотрел ему вслед… Да, в конце концов, деньги можно заработать честно. Руки у него на месте, голова тоже. Что-то же он умеет делать, да и работы никакой не боится… В общем, выкрутимся.

Выкручивался Холод, работая слесарем на автосервисе. Вначале едва сводил концы с концами, но постепенно его “золотые руки” завоевали право на заказы. Холод  поначалу на голом энтузиазме восстанавливал исковерканные механизмы, заслуживая авторитет среди заказчиков. Он многое забывал, прошлое перестало загонять его в тупик. Холод снял себе недорогую, но уютную квартиру в центре этого провинциального города. Он полностью ушел в работу, но вот однажды…

Как всегда, Холод, попивая во время обеда молоко, включил телевизор.

«Здравствуйте, в эфире “Криминальная хроника». Минул ровно год после кровавой бойни, устроенной в Москве бандой отморозка Холода. Сам он нашел бесславный конец на тамбовской земле. Благодаря оперативно-розыскной работе, проделанной московским ОПБСОП. Все члены банды были уничтожены, но события годичной давности до сих пор вызывают общественный резонанс. Сотрудники МВД, в какой-то мере связанные с делом банды Холода, погибают. Снова война? В свете последних событий разыскивается оправданный прокурором города Москвы, личный водитель Холода – Сиволобов Михаил по подозрению в данных злодеяниях. Его приметы...

* * *

В дверь квартиры командира отряда моршанского ОМОНа позвонили. Жена открыла:

- К тебе из милиции, московские коллеги.

- Здравствуйте, я майор Иванов. Что Вы хотели?

- Извините, Вы не припомните. Год назад Вы участвовали в задержании бандита из Москвы Холода.

- Да, припоминаю, а что?

- У нас появились новые сведения, весьма противоречивые. Где можно поговорить?

- Ну что ж, проходите на кухню.

- Иванов пропустил двух высоких мужчин вперед и плотно прикрыл дверь за собой…

* * *

Из оперативной сводки РОВД г. Моршанска Тамбовской области:

«Вчера в своей квартире по адресу улица Комсомольская, дом 3, квартира 24 убит майор Иванов И.А., командир отряда ОМОН. Вместе с ним убиты жена и его тринадцатилетний сын. Убийство произошло между восьмью и девятью часами вечера. Смерть Иванова наступила в результате механической асфиксии, о чем свидетельствует багровая циркуляционная  полоса на шее. Орудием убийства послужил брючный ремень потерпевшего. Ранее двумя выстрелами в голову в большой комнате застрелена его жена, гражданка Иванова В.И. На месте происшествия обнаружены две гильзы от пистолета ТТ. Труп ребенка обнаружен в коридоре с колото-резаной раной на шее. Орудие убийства не обнаружено. Убийство Иванова скорее всего связано с его профессиональной деятельностью. Перед тем как убить Иванова, преступники его пытали, о чем свидетельствуют многочисленные телесные повреждения. Ведется следствие».

* * *

Военрук Павлов А. В., руководитель военно-патриотического клуба «Мужество», отрабатывал удары по груше в новом спортзале. На деньги Холода он объединил несколько таких кружков и их руководителей в «Фонд ветеранов локальных конфликтов» и дела пошли в гору. Они строили спортплощадки, детские стадионы, воспитывая в современной молодежи чувство долга и патриотизма, брали шефство над инвалидами, широко занимались благотворительностью, сыскав доброжелательность у городской и районной администрации.

Себя Василич держал в «черном теле», постоянно оттачивая свое боевое мастерство. А как же? Ведь для своих ребят он должен быть примером и образцом для подражания. Груша пружинила под его мощными ударами.    

- Эй, товарищ, приостанови свой быстрый бег, - в дверях спортзала стояло несколько крепких фигур, - знаем, приходил к тебе год назад однополчанин твой, зеленый берет ебучий, Холод. А вот потом следы его теряются.

- Ну а мне что до того?

- Борзый ты, вояка хренов. Нищий был, а теперь… Фонд, бабки, спортзалы. Шикарно живешь, служивый. Расскажешь, где Холод - и дальше будешь жить хорошо, а главное спокойно.

- Уходите по добру по здорову, мужики.

- На понт нас берешь, плесень?

2 глава

Стучат колеса. Идет этап на север. Тоска. Холод плохо помнил все, что произошло за последнее время. Следствие шло энергично. Судья вынес приговор через неделю с момента задержания. И вот едет он в далекую Читинскую область. Едет в том самом «Столыпине», в котором вот уже больше двух веков возят каторжан. «Клетка» целиком забита, воздух спертый и душный. У каждого мысли свои. На «красную» или на «черную» зону попадут, кто смотрящий «в доме». Легенды о побегах с этапа перебирают. «За волю» треплются. У всех одно осталось – надежда. У одного на пересуд скорый, другой о свиданке с девчонкой мечтает. Постоянные сидельцы вспоминают, кто у них из корешей где… А Холоду не о чем думать. 17 лет… И надежда… Да ну ее в задницу…

* * *

- Быстро выходим с вещами, - орал старший конвоя.

Бегом по вагонному тамбуру через цепь караула, пинок под зад и Холод оказался на заснеженном перроне.

- На колени, зэчара позорный. Фамилия? Статья?

- Сиволобов. Статья 105, часть 1 УК РФ.

- А… Еще один «мокрушник». Следующий.

Холод уже полчаса стоял на коленях на промерзшем насквозь насте. Лай собак. Заведенные под парами автозаки – «черные воронки»… Шел «шмон».

- Сидор на распашку. Оружие, деньги, наркотики?

- Нет ничего.

Сержант переворошил все дулом автомата.

- Закончил, товарищ сержант. Последний.

- Морды вверх, уроды, - вдоль шеренги ходил капитан в хромовых сапогах.

- Добро пожаловать в благословенный край, Великое Забайкалье. Вы прибыли в колонию строгого режима ИУ 410/32. Жалобы и предложения не принимаются. Для особо хитровыебанных сообщаю – зона «красная».  Работаем хорошо, с администрацией сотрудничаем – на свободу с чистой совестью. Упираемся, в отказ идем, «воров лепим» – есть карцер и Бур. Запомнили? Во время следования к месту отбытия наказания запрещается: разговаривать, курить. При попытке к бегству сразу открывается огонь на поражение. Усекли, бедолаги? Тогда, конвой, по машинам их!

- Ну все, попали…- сказал сосед Холода, по виду отбывший уже не один срок.

- А что такое? – спросил Холод.

- Кум на этой зоне – Молчанов – сука такая… Его весь край колымский боялся. А ты че, первоходок?

- Да не приходилось как-то раньше…

- Ну тогда держись, паря. В бараний рог тебя скрутят. Статья-то какая?

- Сто пятая.

- «Мокрая»? Да… Хреновы твои дела.

- Да я никого не убивал.

- Все мы никого не убивали, а так, жертвы тоталитарного режима.

- МОЛЧАТЬ! – и конвоир прервал их разговор, ударив Холода прикладом автомата в спину, - вперед!

* * *

Блатная романтика. Сколько ребят велось на разговоры старых бывалых зэков и садилось… Одни по глупости, другие по жадности, третьи по стечению обстоятельств. Но все мечты о тюремной лирике разбивались с того момента, как они надевали жесткую тюремную робу. Тюрьма – это не то… Здесь есть надежда на суд, на адвоката. Зона - это совсем иначе. Мир за колючей проволокой, обусловленный узкими рамками режима. Подъем по команде, передвижение по территории только строевым шагом, прием пищи по распорядку, одинаково выбритые головы, вышки с часовыми, построения, проверки-шмоны. Это все. Ты понимаешь, что ты попал…

Вначале весь этап загнали в душ. Три соска душа на тридцать человек. Время на помывку тридцать минут. Холод терпеливо ждал своей очереди. Три минуты на каждого… Серый обмылок в руке. Быстро ополоснуться чуть теплой водой – полотенца нет. Бегом в предбанник. Старик-парикмахер с пустыми глазами безжалостного убийцы механически выполняет свою работу. Прическу долой. Далее под крики конвойных в каптерку на переодевание. Трусы, майка х/б, колючая жесткая роба и тяжелые керзовые сапоги. Две минуты, чтобы одеться. Сидр, прошедший санобработку дустом, в руки и бегом наверх на построение.

- Здравствуйте, товарищи заключенные. Для новоприбывших сообщаю. Я полковник Молчанов Игорь Ильич, начальник этой колонии. Кум. И вот мои правила пребывания в моей колонии. Итак, работают у меня все. Болезнь, отказ не принимаются. Только смерть – оправдание невыхода на работу. Мои приказы выполняются беспрекословно и без рассуждений. Для особо непонятливых существует БУР – барак усиленного режима. День жизни там равен семи нормальным дням. Воров, мужиков и пидорасов для меня не существует, работают все. Сотрудничество с администрацией поощряется. Карантина не будет, работы много. Помощники командиров отряда, разбирайте людей. Ведите их в казарму, показывайте койки и на ужин. Вопросов, как я понимаю, нет.

* * *

Холод устало бросил вещмешок на указанную ему койку и присел рядом.

- Эй, крыса! Кости подними, - к нему подошел помощник командира отряда, зэк-активист, Зубр. – Разбросался тут маслами, падаль. Сидеть только на табуретке, кровать для того, чтобы спать. Забирай свою хурду и бегом в столовую строиться, жрать пора.

3 глава

Москва… Каждый раз Холод испытывал трепет, возвращаясь сюда. Город больших надежд и разбитой мечты. Каждый день на перроны его вокзалов становились тысячи искателей лучшей жизни. Где они сейчас? Одни горбатятся за копейки на стройках, другие бомжуют, собирая пустые бутылки, третьи стоят на панели, и лишь немногие становятся истинными хозяевами этого города.

Холод вышел из плацкартного вагона поезда «Новосибирск – Москва». Все. Конечная остановка. Вначале деньги и оружие… А дальше будет видно.

* * *

К «черному» ходу биллиардной на Красных Воротах припарковалась БМВ пятой модели. Место тихое, тачка новенькая – муха на ней не сидела. Вышел из нее паренек в шикарном кожаном пальто с норковым воротником. «Бандит?! А, впрочем, хрен его знает… Вон сейчас сколько мажоров на папиных тачках разъезжает. Не разберешь, где братва, а где так – ботва. Но этот наглый, уверенный. Телка вон с ним вся рыжьем, как елка обвешана. Ржет как лошадь, блядь смоленская. В биллиардную зашли, паренек вон халдею в мурло пальцами тычет. Точно браток. Только видно сразу – нарисованный, не настоящий, понтов много. Текилу ему принесли. Мексиканец! Ну подожди…»

Холод спрятал в рукав финку, подаренную ему там, на зоне, Вованом и пнул БМВ по колесу. Заревела сигнализация. Ага! Побежал.

- Ты че, козел, охренел в натуре? Ты че мою тачку пинаешь? – браток схватил Холода за грудки, подтянул к себе и тут почувствовал, как ему в брюхо уперлось холодное острие финки, - ты че, козел? Я сейчас пацанам позвоню, я знаешь на кого работаю? Знаешь, что с тобой будет? Я сейчас возьму…

- За щеку ты сейчас возьмешь, - процедил Холод и приставил финку к горлу.

- Ты че, эй, хорош!

- На нож сядешь – будешь хорош. «Лопатник» и ключи от тачки брось на капот, быстро! И не рыпайся, а то горло порежешь!

- Ладно, ладно, - тот полез в карман и неожиданно выбросил вперед кулак. Холод увернулся и чиркнул лезвием по горлу братка.

- Вот видишь, порезался, я тебя предупреждал. – Холод воткнул ему кулак в живот. Тот присвистнул и осел на асфальт, надрывно кашляя и пытаясь вздохнуть, закрывая рукой неглубокий порез на шее. Сквозь пальцы сочилась кровь.

- Бери! – парень швырнул к ногам Холода толстый бумажник и ключи от машины, - документы на тачку в «лопате», я по доверенности езжу. Там еще три штуки баксов. Но смотри, проблемы у тебя будут.

- А проблемы негров шерифа не ебут, - и Холод с размаху ударил его ногой в грудь. Тот упал мордой в лужу талого снега. Холод обшмонал его, и неожиданно пальцы наткнулись на что-то холодное, засунутое за ремень. ТТ. В темноте зябко сверкнула вороненая сталь ствола, – вот теперь ты снова сильный, Холод, - он стянул с парня пальто и примерил, -  как раз. Фартово выгляжу!

Браток потихоньку приходил в себя. Вот он раскрыл мутные глаза. Перед ним стоял тот козел, в его пальто, с его пистолетом в руках.

- Очнулся, брателло? Тогда до свидания! – и грудь молодого бандита проломила тупая пуля, выплеснув наружу фонтан крови, как будто пришпилив его к асфальту.

Холод оттащил тело к мусорным бакам. Так уж устроена природа и жизнь, что некоторые люди долго не живут, - резюмировал Холод, садясь за руль. Девица уже мертвого бандита так ничего и не заметила, занятая разговором со смазливым барменом. Холод не спеша отъехал.

* * *

Крупный московский бизнесмен Пальцев Кирилл Андреевич расслаблялся в собственном баре «Парис». Стриптизерша Любка специально для него исполняла «танец живота». «Вон как задницей крутит, стерва! Вдуть бы ей по самые гланды». Невысокий, жирненький Пальцев развалился в кресле, попивая «Мартини» и представляя смуглотелую Любку на своей трехспальной кровати. Каждый день новые телки, и все они хотят залезть ему в штаны. Еще бы! У него столько бабла! Вроде невзрачный, а все его хотят! А зачем ему противиться? Его на всех хватит. Крутой он, не только удачливый коммерс, но еще и вор.

А как получилось, что человек, о зоне только из кино знавший, вором стал?  Все просто. Любили воры Петеля, Чингиз и Метис у хлебосольного Пальчика поужинать. Тихо, спокойно, жратва «от пуза», о делах спокойно, без напрягов перетереть можно. Да и Пальцев – человек «в доску» свой, молчать будет, да и телок с ногами от жопы всегда подгонит.

И вот однажды случилась у братков проблема с одним из банков в Германии, отказали им в размещении активов. Задумались урки, деньги ляжку жгут, а тут облом. Шумят, а что делать в голову не возьмут. Узнал об их беде Пальцев, подошел и помочь предложил. Те напряглись вначале, но поверили. И через неделю легли деньги через одного из знакомых Пальцева на счет одного Гамбургского банка. Тогда сам Петеля по плечу его похлопал: «Молодец, Андреич! Ушлый ты, помог братве! Теперь проси, о чем хочешь!» Пальцев задумался. Все у него есть. Деньги, дома, охрана своя, баб завались… Все есть, вот только лоска не хватает. Приехал к нему через неделю Петеля, Пальцев к нему подошел, выложил на стол лимон баксов: «Хочу вором в законе стать!» Петеля затопал ногами, хотел Пальцева в задницу послать, да задумался… Сам ведь говорил, проси, мол, что хочешь, за язык не тянули. А Пальцев начнет на всех углах языком звонить, как вор слово свое не держит. Да и нужный человек этот Пальцев, чуть что, по первому свисту поможет. Да и лимон баксов - деньги не малые. Посоветовался с Чингизом и Метисом, разослал братве московской «малявы» и появился в столице новый вор в законе Пальчик. Пускай «апельсин», за то вон его как уважают! Лебезят, в рот заглядывают. Повел Пальчик быстро новую политику. Перезнакомил Петелю, Чингиза и Метиса со своими знакомыми. Нужным он оказался, не промахнулся Петеля. Быстро деньги с общака в официальный бизнес вывел, пристроил в банках под большие проценты, во многие советы директоров предприятий братву ввел, в общем, разумно распорядился. Живи, не тужи, стриги купоны. Не надо теперь Петеле самому разборки чинить - кинул денег, найдутся те, кто все проблемы решат. Появились «в кентах» Петели благодаря Пальчику актеры, депутаты, прокуроры, судьи, менты в погонах. Все на мази. Везде свои люди. Отстегивай бабки и живи не тужи. Ни с кем проблем нет. Захотел – заказал самолет и на Канары пузо греть. Захотел – раз и в Афинах на своей мраморной трехэтажной вилле. Хватит, пожили в черном теле, пора пожить по-человечески. Молодец, Пальчик!