Холод. Сага. Часть 26. Гол мертвецу

Пролог

«ХОЛОД».

Часть 26.

ГОЛ МЕРТВЕЦУ

«Пылился старый мяч футбольный,

Тот, что гоняли до утра,

Напоминая нам невольно,

Что не закончилась игра,

Что будут новые победы

И поражений горький мёд,

Зима пройдёт, начнётся лето,

Когда растает серый лёд… »

ПРОЛОГ

Москва. Район Лефортово. Весна 2018 года

В хоккейной коробке трое мальчишек гоняли резиновый, наполовину синий, наполовину зеленый мяч. Мяч был спущенный. После каждого удара ногой, на нем появлялась большая вмятина. Стукаясь о борта коробки, мяч отлетал на землю и словно испускал дух, с шумом выплевывая через дырки воздух, выбитый из него ударом.

– Пасаните, пожалуйста, – услышал Холод детский голос и уставился на мяч, плюхнувшийся к его начищенным до блеска ботинкам.

Холод посмотрел на перемазанного потного паренька, а потом на мяч, и врезал по нему. Перелетев через борт коробки, мяч грохнулся на землю и, выпустив половину воздуха, стал напоминать резиновую кепку. Паренек поднял его и, прижав к животу, попытался придать мячу форму шара. Тот «вдохнул» воздух и снова превратился из кепки в мяч. Кучерявый подбросил его и пнул ногой своим друзьям. Вокруг мяча тут же образовалась свалка из детских рук и ног, а сдутый шар загрохотал по земле от одного игрока к другому, пока наконец от сильного пинка не влетел в раму хоккейных ворот с драной сеткой.

– Гол! – радостно закричал кучерявый.

Холод услышал за спиной визг тормозов. Он повернулся и увидел выходящих из машины вместе с Сивым Наума, Вову и Дыма. Он посмотрел на перстень и улыбнулся, шагнув к друзьям навстречу, а пацаны так и остались гонять сдутый мяч в старой хоккейной коробке и мечтать о больших победах на больших футбольных стадионах.

1 глава - Старые друзья и новые враги - 1

Киевское шоссе. 20 мая 2018 года

– Так ты что, теперь с ними? – Наум кивнул в сторону не отстающего от «БМВ» Холода «Крузака» с Дымом, Вовой и Сивым.

– Мы с ними, – поправил его Холод, – или они с нами. Выбирай, как больше нравится. Где остальные-то?

– Выпустят сегодня, – Наум взял пачку сигарет, – Доцента по мусорской теме проверяют, Лёву по воровской. А Хосе вообще иностранец. И у Владлена какие-то траблы. Паспорт-то испанский. Но сказали отпустят.

– Нормально, – Холод повернул руль влево, – Гена их подберет и на дачу отправит. Так надо сейчас.

– Это ты решил, что так надо? – Наум усмехнулся, – В хибаре его этой пухнуть?

– А у тебя другой больше нет, – Холод повернулся к Науму, – могу тебя обрадовать. Вилла твоя подмосковная под арестом, счета все заблокированы, недвижимость за границей арестована. Так что ты без Барбадоса теперь перетопчешься. И Владлена, наверное, поэтому держат. Авиаперевозки тоже медным тазом накрылись.

– То есть мы нищие, – Наум нервно затянулся сигаретой, – одна новость охуительней другой. А с вашим как? У Теи?

– Пока не отжали, – Холод посмотрел на дорогу, – и Вована фирму не тронули. Он ее на маму оформил. Зато всё остальное проверяют.

– Откуда ты узнал? – Наум выбросил сигарету и взял новую.

– Карту в банкомат воткнул, – усмехнулся Холод, – а потом уже пробили. Бабло есть, правда. Но налом. Сорить им будем – тоже за жопу возьмут. Так что и хибара Генкина теперь как дворец будет. А потом, мы же проблемы решаем.

– Одни их создают, другие решают, – Наум выдохнул облако дыма, – а от этих чего? Толк есть? – он посмотрел на перстень Дыма на пальце Холода рядом с кольцом «Триумвирата».

– От одних есть, другие молчат, – Холод пожал плечами, – мы теперь сами по себе после Шпицбергена.

– Значит вот так вот ты нас вытащил, – Наум выбросил вторую сигарету в окно и взял еще одну.

– А как по-другому – мне спросить не у кого было, – Холод тоже потянулся к пачке, – будем считать, что ты мне так «спасибо» сказал.

– А что, от моего «спасибо» всё как прежде вернется? – Наум посмотрел в зеркало на «Крузак», – Или ты когда-то у кого-то спрашивал, что тебе делать?

– Ну а к чему тогда ты эту балалайку завел? – оглядел его Холод.

– Да к тому, – ответил Наум, – получается, мы и с теми, и с теми, а по факту хрен знает с кем.

– За себя играем, – повторил Холод.

– А мы не заигрались? – Наум посмотрел в окно на фуру, которую обогнал их «БМВ», – Может, если бабки есть, свалим? Или ты теперь с этими кровью повязан? – Наум усмехнулся.

– Слушай, – Холод сверкнул глазами, – тебе дверь открыть? С подводной лодки прямо сейчас выйдешь или ты там, в Норвегии, поумнел что ли? Прозрение к тебе пришло? Наконец догадался, что нет у тебя друзей, нет у тебя врагов, никто тебя не ждет… Наум! – Холод крепко сжал руль, – Мы эту историю начали, и мы ее закончим. С тобой, без тебя – плевать. Если бы вместо Дыма чёрт был, я бы и с ним добазарился.

– Но Дым же вор, – попробовал возразить Наум, – а мы…

– Что «мы» и кто «мы»? «Триумвират»? – Холод рассмеялся.

– Но есть же правила, – не унимался Наум.

– Какие правила? Успокойся, – Холод стукнул рукой по рулю, – какие правила могут быть у тебя, Наум? Кем ты в этой жизни только не был по правилам? Будущим дипломатом, братком, гэбэшником, «триумвиратовцем»… А по итогу ты Наум. А все остальное – чужая басня. Без морали, без принципов и без поучительного финала в конце. Решил браток Наум жить честно прямо завтра… Забей, – Холод посмотрел на друга, – можешь идти, тебя никто не держит. Я не расстроюсь.

– Зря ты так, – совершенно не обиделся Наум, – я о тебе думаю. Ты смотри вон, уже в друзей своих новых превращаешься. У них до хуя принципов, потому что ни хуя их нет. Ты Тее когда последний раз звонил? А с Марком говорил? Что? Не так что-то? – Наум сверкнул глазами, – Ты в одного из них, Холод, превращаешься! Нелепая идея во главе всего, а на остальное плевать. Отбросов нет – есть кадры. Остановись…

– Тачку что ли остановить? – не понял Холод.

– Нет, – Наум покачал головой, – ты остановись. Давай им долги отдадим и хватит. Я же знаю, чего ты хочешь. Тебе Граф нужен.

– Не нужен он мне, – процедил Холод.

– Себе не ври, – оборвал его Наум, – ты хочешь ему отомстить. Не, не своему родственнику, а конкретному Графу, который, как ты сейчас считаешь, жизнь тебе сломал. Но сломал-то ты ее сам. И продолжаешь ломать. Это у тебя сегодня Дым в дружбанах ходит, а завтра ты его, как и меня, и как всех остальных изничтожишь. Знаешь почему? – Наум посмотрел на Холода, – Потому, что я так же бы сделал.

– Прямо вселенское зло, – расхохотался Холод, – а Тее… Да, не звонил, – он успокоился.

– Не звонил, потому, что стремно тебе такие вещи ей говорить, – ответил за него Наум, – потому, что человеческое в тебе осталось. А человек остановиться может. Он не волк. И не собака.

– Собака командами живет, – Холод выбросил в окно потухшую сигарету.

1 глава - 2

Подмосковный город К. 13 мая 2018 года.

– Вытащить-то ты его вытащил, а вот как мы его ловить будем, – дядя Гена посмотрел на Холода и смахнул с колена сигаретный пепел.

– Да, – Академик присел на крыльцо рядом с дядей Геной, – ты объясни, кто кого ловить будет – мы его или он нас?

– Я пока еще не знаю, – Холод похлопал по ладони паспортом в кожаной обложке, – но по идее нам надо бить на опережение.

– А это не получится впереди поезда бежать? – посмотрел на Холода прислонившийся к яблоне Дым, – догонит и раздавит.

– Поэтому я и думаю, – Холод бросил паспорт на крыльцо. Документ раскрылся и на всех уставилась фотография Паганини.

– Я думаю, для начала надо понять, как они собираются попасть сюда, – в дверях появился Дворецкий с чашкой чая.

– С чего ты решил, что они сюда будут попадать? – посмотрел на него Холод.

– А это чего у нас за эксперт? – искоса глянул на Дворецкого Академик.

– Нормально всё, Дёма, – остановил его Дым, – человек знает, что говорит. Ну и как он сюда попадать будет?

– Самое простое решение, – Дворецкий взял со стола газету и протянул Дыму, – на первой странице.

– Футбол? – глаза Дыма стали круглыми.

– Ага, – рассмеялся Академик, – он пинка своим людям под зад даст, и они прямо мячами сюда и прилетят.

– Нет, – Дворецкий покачал головой и посмотрел на Холода, – большое количество людей съедется в страну со всего мира. Несмотря на беспрецедентные меры, проникнуть будет довольно просто. Тщательно никто не будет проверять – времени не хватит.

– А ты уверен, что они еще не здесь? – перебил его Холод.

– Уверен, – кивнул Дворецкий, – Граф до последнего был уверен, что Паганини справится. Я думаю, у него здесь людей нет.

– Логично, – кивнул головой Холод, – если бы люди были, мы бы не с Мутаем и его басмачами воевали. По-любому что-то посерьезней бы нарисовалось.

– Отряд жидких терминаторов? – хмыкнул Академик.

– Зря смеетесь, – остановил его Дворецкий, – у Графа есть люди. И он не ввел их в игру до сих пор, потому, что не считал, что происходит что-то серьезное.

– Хочешь сказать, были только цветочки? – Дым смерил взглядом Дворецкого и подошел к крыльцу, – думаешь, будут и ягодки? – он взял в руки паспорт Паганини, – глянь, – он кинул паспорт Академику, – ювелирная вещичка. Что-то она мне напоминает.

– Такая работа только у одного мастера была, – Академик покрутил в руках документ и даже понюхал его, – дядя Моня Гольцман. Только он уже давно того…

– Но учеников-то он наверняка оставил, – Холод посмотрел на Академика.

– Оставил, – ответил за друга Дым, – Яша есть, племянник его. Он любую ксиву лучше родной состряпает. А я думаю, что ж мне так знакомо-то?

– Ну вот видите, – Дворецкий оглядел всех присутствующих, – у Графа есть человек, который изготовит его людям документы, и они приедут, как болельщики.

– Да с чего ты решил, что они поедут? – не унимался Академик.

– Да потому что здесь дураков больше не осталось, кто с нами воевать будет. Вот он и решил импортных завезти. Давай дальше рассказывай, – Холод посмотрел на Дворецкого.

– Ну вот. Эти болельщики получат новые документы, – продолжил Дворецкий.

– Зачем болельщикам документы? – никак не мог успокоиться Академик, – у них свои нормальные.

– Объясняю, – терпеливо выслушал его речь Дворецкий, – с иностранным паспортом и стволом в руках тут много не побегаешь. Эти люди наверняка русские, но с иностранными документами. Как футбольный фанат, можно незаметно проехать в страну. Но вот провезти оружие и тем более разгуливать с ним, будучи жителем какого-нибудь Гондураса, довольно проблематично. При этом, допустим, они вас всех убьют, – Дворецкий невозмутимо посмотрел на Холода, – а тихого убийства не получится. Как они по своим иностранным документам выберутся из страны?

– Никак, – ответил Дым, – скинут «липу» и свалят.

– Да, – произнес вслух Холод и повернулся к Дыма, – ты знаешь, как этого Яшу искать?

– Думаю, сумеем найти, – Дым посмотрел на Академика, и тот кивнул.

– Хорошо бы его найти пораньше, – снова вмешался Дворецкий, – у Графа есть правило – тех, кто много знает и может об этом рассказать, он убирает первыми.

1 глава - 3

Подмосковье. Коттеджный поселок Глаголево. 20 мая 2018 года

– Я не пойму, шо вы от мине хотите, дорогие граждане, – лысый гражданин с кучерявой бородой добрыми глазами дедушки Ленина уставился на Дыма.

– Яша, давай ты только петли нарезать вокруг да около не будешь, – Дым присел на кожаное кресло и, открыв ящик на столе, достал оттуда сигару, – не кошерно живешь, Яша, – он понюхал сигару и положил обратно в коробку.

– Да шо ты говоришь? Это же Куба! Но, Дым… Объясни мне, какой черт тебе понадобилось побеспокоить бедного еврея. Яша давно отошел от дел, – мужчина вытащил из кармана пижамы платок и вытер с лысины капли пота.

– Твой шедевр? – Дым посмотрел на Холода и вытащил из кармана пиджака паспорт Паганини.

– Ну при ближайшем рассмотрении… – мужчина двумя пальцами открыл паспорт, – и учитывая некоторые нюансы…

– Яша, – Холод похлопал по лежащему на его коленях автомату, – давай, откровенничай.

– Дорогой друг. Извините, шо не знаю вашего имени, – глаза еврея хищно сверкнули, – но скажу тебе так. Если бы Яше давали хотя бы по пять рублей за каждый раз, когда в него тыкали этой железякой, Яша-таки давно бы уже стал миллионером. Послушай меня, поц, – начал было он, но, получив от Холода прикладом в плечо, почувствовал, как рука того самого «поца» с золотым перстнем сжимает его горло, – опа-на… Ошибочка вышла. Яша сослепу не разглядел вашей масти, примите мои извинения, гражданин из блатных, простите еще раз, что не знаком с вашим именем… Так шо вы там узнать хотели? – Яша откашлялся и присел на персидский ковер, когда Холод убрал от него руку и отошел, – Яша весь внимания…

– Повторю вопрос, Яша, – Дым поправил автомат, прижатый к креслу, – чьей работы это художество?

– Отрицать не буду, – Яша поправил пижаму и уселся в кресло за столом, – картинка, безусловно, моя.

– Ты же отошел от дел, – усмехнулся Дым.

– Но Яша тоже хочет кушать! – еврей улыбнулся.

– Я сейчас Яше зубы выбью, – посмотрел на него Холод, – и кушать Яше нечем будет, если он кривляться не перестанет.

– Послушайте, друг, – Яша потер горло со следами от пальцев Холода, – безусловно, вы сейчас Яше гоголь-моголь сделаете. Но есть этика. Яша не сдает своих заказчиков. Иначе это уже не бизнес, а черти шо, – Яша оглянулся и увидел вошедшего в комнату Сивого:

– Черный «Субар» с трассы свернул и сюда катится.

– Ты что, ждешь гостей, Яша? – посмотрел на него Дым.

– Какие гости? Хорошие гости в ранний час… – он посмотрел на Холода и осекся.

– Так это не гости, – Холод посмотрел на Дыма и улыбнулся, – это Яше заплатить за его услуги едут. Такими свинцовыми деньгами прямо в голову. Давай быстрее, соображай. К тебе подходили люди и просили большую партию документов. Паспортов. Кто они? – Холод подошел к окну.

«Субурбан» сходу свалил забор и заехал во двор. Из него на ходу стали выскакивать люди в масках. Разделившись на тройки и стреляя на ходу, они стали приближаться к Яшиному особняку.

– На землю падай, дура еврейская, – крикнул Холод оцепеневшему от страха Яше, услышавшему, как пули заколотили по мраморной стене.

Толкнув Яшу на пушистый ковер, Холод подошел к окну и выглянул. Дым встал у второго окна. Первая «тройка» попыталась штурмовать дом со стороны гаража, но, столкнувшись с Наумом, разогнавшего нападавших очередями, потеряв одного человека, отползла к беседке у пруда, став «двойкой».

Вторая «тройка» попыталась войти в особняк с главного хода, но Холод и Дым, расколотив остатки окон, припечатали нападавших к канадскому газону намертво меткими выстрелами.

Третья «тройка», обойдя дом слева, попыталась пробраться в него через оранжерею, где «гостей» уже поджидал Вова, прижавший АК к плечу. Надавив на спусковой крючок, он разбросал троицу среди драцен, кактусов и грядок с колумбийскими помидорами, проделав в каждом не меньше пяти дырок.

Двое у беседки попытались отойти к машине. Водитель вылез со «Стечкиным» в руках и попробовал прикрыть своих отступающих друзей, но получил пулю в лоб от Наума.

Оставшиеся в живых все-таки сумели добраться до «Субара», но возле бронированной тачки их уже поджидал Сивый, который располосовал обоих короткими хлесткими очередями.

– Ну что, Яша, разговаривать будем? – Холод сменил магазин и посмотрел на еврея, – я так думаю, это не первые гости. Эти хоть постучались. Другие без стука войдут.

– Конь… педальный, – прошипел еврей.

– Ты кого конём… – Холод направил на Яшу автомат.

– Погоди, – остановил Холода Дым и опустил его автомат рукой, – Конь? С Ногинска? – он посмотрел на Яшу, тот кивнул, – В общем, Яша, – Дым шмыгнул носом, – базлай быстрее, и мы твою еврейскую шкуру спасем. Тебе решать – с нами или вон из-за этих сдохнуть.

– Конь подлюга, – Яша, озираясь, встал у стены, боясь, что в разбитые окна прилетят новые пули, – пару недель назад, подлюга, прорисовался. Базарит – тема есть. Большой заказ. Двадцать ксив. Оплата налом. Портреты привез, адреса, куда прописать надо, фамилии с именами сказал сам придумаешь, не критично, – Яша вздохнул. Пятьдесят косых отвалил. Сказал заказ срочный. Ну я и расстарался.

1 глава - 4

Бельгия. Брюгге. Grand Cafe Craenenburg. 25 апреля 2018 года

– Ну что, возьмешься? – Граф посмотрел на худого парня со шрамом на всю шею.

– Ну а почему бы нет? – парень улыбнулся и взял в руки телефон. Набрав на нем цифры, он положил телефон на стол рядом с чашкой кофе Графа.

– А не много, Комбат? – Граф поморщился.

– За каждого, – кивнул парень.

– Ну и цены у тебя, – Граф отодвинул телефон.

– А у меня, как в магазине – не хочешь – не покупай, – Комбат убрал телефон в карман кожаной куртки, – я знаю, Граф, что дело серьезное, иначе ты бы ко мне не пришел. Заметь, я не задаю вопросов – кого, зачем, почему? Ты платишь – я делаю.

– Но цена… – Граф постучал ложкой по блюдцу, – цена, Комбат.

– Если ты пришел ко мне, значит тебе больше некуда идти, – парень взял бокал с пивом и отхлебнул, – я слишком хорошо тебя знаю. Ты все равно заплатишь. Я тебе всегда говорил – возле себя надо держать воинов, а не убийц. Я так понимаю, Паганини и Бетховен спеклись, а остальные твои… Граф, дело серьезное. Поэтому и цена серьезная.

– Ну а если ты не справишься? – Граф взял чашечку и сделал глоток кофе.

– Тогда ты мне ничего не заплатишь, – парень допил пиво и поставил бокал на стол.

– В Москве будут ждать документы и оружие, – начал было Граф, но Комбат остановил его:

– В Москве нас будут ждать большие неприятности, так что подготовь деньги, если не хочешь, чтобы эти неприятности стали твоими. И еще, Граф, у меня условие. Ты поедешь с нами, чтобы как в тот раз не получилось, – Комбат потрогал шрам на шее.

– Такого больше не будет, – Граф поставил чашечку на блюдце, – главного из них я возьму сам. Вам остается решить проблему с его людьми. Их…

– Неважно, сколько их, – остановил Графа Комбат, – только скажи, они нужны тебе живые или мертвые?

1 глава - 5

Подмосковнвй город К. 25 мая 2018 года

– Вот смотрите, – Доцент разложил на столе бумаги, – тут всё просто. Каждая группа с паспортами закреплена за адресом. Первая – дом под снос в Бескудниково. Вторая – коттедж в районе Зеленограда. И третья – хостел «Синяя волна» в Бирюлёво. В каждой группе по семь человек. Итого двадцать один.

– Почти армия, – Холод посмотрел на Доцента.

– Я думаю, нам тоже стоит разбиться на группы, – Доцент собрал бумаги, – действовать придется быстро. Будем бить по каждой точке. Болельщики уже едут, так что, я думаю, люди Графа уже в Москве. И постараются они всё успеть до начала чемпионата. Выжидать не стоит, когда они нападут на нас. Эта тактика здесь не сработает.

– Они наверняка уже знают, – Наум поднялся с дивана, – что мы ухлопали их людей у Яши. И не факт, что он нам ничего не рассказал.

– Вполне вероятно, – согласился Доцент, – если это так, то мы их не найдем. Но есть то, что играет в нашу пользу. Им надо нас убить. Я думаю, они будут на тех местах. На месте проще приготовиться, чем разыскивать нас и импровизировать. Они должны сработать наверняка. Слишком много у них уже было провалов, – Доцент посмотрел на Холода, и тот кивнул, – теперь с людьми. Я думаю, нам надо собирать всех, даже твоих новых друзей, – он снова повернулся к Холоду.

– Нет, – покачал головой Холод, – небольшими группами. Если сейчас Дым армию поднимет, с этим чемпионатом ментов столько нагнали, что нам не дадут ни вздохнуть, ни пернуть, и закроют до того, как мы куда-то вылезем. А потом Граф…

– Его может не быть здесь, – Доцент поморщился.

– Он будет здесь, – словно отрезал Холод, – это его игра, и он ее не пропустит. Тем более я пообещал. Что «Триумвират» расхреначу.

– Ну это ты слишком поспешил, – Доцент посмотрел на Наума, – они, конечно, нам не помощники, но и враги нам лишние тоже не нужны.

– Они не полезут, – Наум взял со стола пачку сигарет, – у них с нами сейчас один общий враг – Граф.

– Они могут его уничтожить… – начал было Доцент.

– Если бы могли, то уже бы уничтожили, – остановил Доцента Наум и, вытащив сигарету из пачки, закурил, – значит, или не могут, или не хотят, – он посмотрел на Холода.

– Или хотят, чтобы мы друг друга уничтожили, – ответил Холод.

– Тогда я не понимаю, – Доцент вздохнул и присел за стол, – объясните мне. В любом случае это крах «Триумвирата». Здесь, у нас.

– Нет, – покачал головой Наум, – это операция. Наш «Триумвират» был больным организмом. Шестой палец. Он вроде есть, и толку с него никакого нет. А потом на этом пальце вылезла опухоль. И чтобы она не пошла на всю руку, палец этот надо чикнуть, – Наум щелкнул языком.

– Но формально он еще глава русского «Триумвирата», – Доцент показал на Холода, – они пока не сказали своего последнего слова.

– Они его промолчали, – улыбнулся Холод, – хотя, их мечта о мировом господстве исполнилась, – он тоже взял сигарету из пачки и закурил.

– В смысле исполнилась? – не понял Доцент.

– Всё просто, – Холод положил на стол руку с двумя кольцами, – с одной стороны я «Триумвират», а с другой член преступного мира. А главная цель «Триумвирата» и есть создание подконтрольного криминального лидера. Правда, с контролем у них не очень получилось, – Холод усмехнулся и затянулся. Солнечные зайчики отразились от перстня и кольца и заплясали на стене с синими васильками.

– А, ну так-то да, – Доцент почесал голову, – вообще, как вы думаете, какие наши перспективы?

– Это ты об этом должен думать, – Наум подошел к холодильнику и вытащил оттуда бутылку «Боржоми».

– У меня не было информации, – начал было Доцент.

– А вот она тебе, пожалуйста, – Наум свернул крышку и налил минералку в стакан, – докладываю. Девяносто процентов имущества и денежных средств семьи Наумовых им не принадлежит. В активе квартира на Котельнической и та гребанная дача. А, еще Теин цветочный магазин и клиника, которые дороже обходятся, чем прибыли приносят. В пассиве минус все, что было у меня, авиакомпания и соответственно все акции, как именные, так и нет.

– Не хило, – откашлялся Доцент.

– Ну что еще? – продолжил Наум, – Вовина компания с уставным капиталом в пятьдесят тысяч рублей, оформленная на маму. Замок Хосе в Прибалтийске, в котором только две комнаты отремонтированы, садовый участок Сивого…

– И юрта в Тыве, – добавил Холод.

– Она самая, – кивнул Наум и продолжил, – так, Кирюха Наумов. Тоже хрен без соли будет доедать. А! Двушка Владлена тут есть неподалеку, – Наум хмыкнул, – Баир с Левой по жизни бродяги, у них ничего нет.

– У меня квартира есть, – попытался возразить Доцент.

– У тебя ее больше нет, – остановил его Холод, – у мамы есть, у тебя нет. К маме и вернешься.

– Да не может все быть так плохо! – Доцент привстал и взъерошил волосы на голове, – это кто же так нас?

– Видимо они. Или мы сами, – ответил Наум и посмотрел на Холода, – когда на этот Шпицберген поперлись. Но, как говорит дядя Гена, главное, что все живы и здоровы.

1 глава - 6

Москва, улица Никольская, 8 июня 2018 года

Суровые лица москвичей в центре столицы были вытеснены улыбчивыми лицами иностранцев, решивших устроить здесь карнавал. Дешевое пиво, теплые солнечные лучи и улыбчивые русские девушки с сиськами наружу только способствовали этому. Москву наводнили футбольные болельщики со всего мира. Каждый из них постарался обмотаться флагом своей страны. Те, кому этого показалось мало, выделялись из толпы колоритными символами своей родины. Мексиканцы разгуливали в сомбреро, египтяне щеголяли в костюмах фараонов, ирландцы тусили в прикиде леприконов и вежливо раскланивались с москвичами и гостями столицы, стаскивая с головы зеленые цилиндры. Перуанцы и уругвайцы не щадили людей на улице. Первые тыкали в них поролоновыми лучами желтого солнышка, одетого на голову, вторые индейскими перьями. Какой-то австралиец скакал в маске кенгуру с бутылкой водки в руках, и пытался догнать своего друга с маской утконоса на бошке. Японцы поголовно превратились в покемонов, гейш и самураев. Казалось, только китайцы оставались самими собой, обычными туристами, которым обязательно надо сфотографироваться на Красной площади возле мавзолея Ленина и пожрать борщ с русским мороженым вприкуску.

Холод посмотрел на трех бразильцев, которые пытались разгадать секрет русской матрешки, тряся ее в разные стороны, пока их товарищи примеряли белые заячьи треухи с красными партизанскими лентами посреди лба у уличных торговцев.

Возле них трое казахов в майках турецкой сборной пытались уболтать двоих девушек на большую любовь, лопоча что-то на своем.

Какой-то чернокожий португалец забрался на фонарный столб посреди улицы и пытался колотить в барабан, но не удержался и рухнул прямо со столба на датских болельщиков, нацепивших поверх флага Дании, накинутого на плечи, ожерелье из вяленой астраханской воблы.

Чуть подальше рыжие шведы невозмутимо пинали рюкзак польского болельщика, стараясь запинать его на будку с тульскими пряниками. Возле них несколько иранцев гудели в рожки и пугали фанатов из Саудовской Аравии, которые с презрением смотрели на них.

Возле палатки с калачами спорили два аргентинских болельщика, правда один из них почему-то был корейцем. Колоритный латинос с ирокезом, ни слова не понимающий по-английски, тряс раскосого парня и по-испански предъявлял ему за то, что он вырядился в майку чужой сборной. Корейца спасли два молоденьких полицейских в потных парадных кителях, которые заговорили с неугомонным амиго на плохом немецком языке и отвели его к английским фанам в шлемах английских полицейских и майках «Манчестер Юнайтед». Постояв возле суровых парней со сломанными ушами в наколках и шрамах, аргентинец немного успокоился, но потом сбежал к болельщикам из Сенегала. Докопавшись до них, он сфотографировался с двумя девушками с плюшевыми пандами на головах и лицами, превращенными с помощью растекшегося грима в флаг их страны. После этого аргентинец полез целоваться к французам в костюмах лягушек. Видимо устав от всего произошедшего, он достал из потертого пакета бутылку дешевого крымского вина и в два глотка ее осушил. Позевав, он улегся на скамейку и тут же заснул, зачем-то укрывшись от яркого солнца хорватским флагом в бело-красную клетку.

Холод вздохнул, покрутил в руках бутылку минералки и снова уставился из окна кафе на улицу на гудящую разношерстную толпу, устроившую карнавал и совсем забывшую о футболе, ради которого они сюда приехали. В этой цветной толпе Холод наконец разглядел наших поклонников большого футбола. Три пузатых типа в сандалиях, надетых на черные носки, гордо шагали мимо иностранных туристов, жуя шаурму. На головах мужиков патриотично красовались женские кокошники, а с плеч свисали российские триколоры, подметающие пробки, окурки и грязь с московской мостовой.

Холод вздохнул и искренне пожалел Москву, которая на целый месяц вынужденно превратилась в столицу мирового футбола, разноцветных флагов и сказочных идиотов со всего света.

– Яркенько, – Холод не заметил подошедшего к нему Макса.

– Ага, аж уши оглохли, – Холод рассмеялся и покачал головой, – заказать тебе чего?

– Воды литра три, – Макс вздохнул, – и аспирин от головной боли, – он уселся за столик напротив Холода, – извини, что задержался. Сам видишь, какой зоопарк к нам приехал вместе с цирком, – он кивнул на беснующуюся толпу за окном кафе, – столько клоунов в одном месте собрать – это надо было еще умудриться. Вот, – Макс расстегнул кожаную сумку и положил ее на стол, – смотри, что узнал.

– Давай сначала по бабкам пройдемся, – Холод отхлебнул воду из бутылки.

– Ну по бабкам так по бабкам, – согласился Макс, – значит вот что у нас нарисовалось. Жалко, конечно, что Доцент не при делах. Ты слышал? – он посмотрел на Холода.

– О чем? – Холод поставил бутылку на стол.

– Второе служебное расследование по Доценту назначили. Первое еще не закончили, – Макс вздохнул, – чувствую, вылетит наш Олежка из внутренних органов на половые, как пить дать. А жаль, конечно. Но может пронесет. У нас специалистов его профиля мало. Значит бабки. Смотри… – Макс зашелестел листами, – Доцент сразу не в вашей истории. Его трясут ОСБшники на предмет связи с организованной преступностью. Все-таки дело резонансное. Вернут, когда проверят, что все чисто. Теперь по Науму и вам. Ну, считай по вам всем. Это не норвежцы. Одна швейцарская компания подала иск на отмывание денег по подставным счетам всех юридических фирм Наума. Они проследили все, как будто знали, – Макс посмотрел на Холода, – и, думаю, это неспроста. Как-то это с вашей темной историей со змеями связано. Но у конторы этой два адреса, и один в Монако.

2 глава - Смертельная жеребьёвка - 1

Югославия. Белград. Стадион на улице Хамска. Футбольный матч между командами «Црвена Звезда» и «Партизан». Лето 1991 года.

Трибуны ревели от восторга. Только что полузащитник «Партизана» Златко Захович, получив точный пас прямо в ноги, рванул от центра поля в сторону ворот противника и с силой вдолбил мяч в сетку «Звезды». Одиночные крики смешались в гул толпы, гремящей взрывами петард. Над трибунами взметнулась волна черно-белых «Партизанских» флагов. В сумрачное небо над стадионом взлетело несколько сигнальных ракет. Недовольный вратарь «Звезды» выпинал мяч из ворот и прислонился к штанге. В это же время над стадионом пронесся сигнал, сообщающий об окончании игры.

Вдоволь наплясавшись и наобнимавшись, болельщики «Партизана» стали направляться к выходу под недовольный свист «Здездашей», из толпы которых вдруг вылез тощий парнишка с индюшиной шеей, обмотанной красно-белым шарфом с надписью «Делие» («Герои»). Оглядевшись по сторонам, он заорал хриплым голосом: «Jебемо, карамо, Гробарима у уста курац стављамо, Индиjа, Пакистан – Свима нама пуши курац «Партизан» («Блядь, Блядь, Блядь! В рот «Могильщиков» ебать! Индия и Пакистан! Хуй сосёт всем «Партизан»! – серб.)

Над стадионом повисла гнетущая тишина. Полиция напряглась и покрепче сжала щиты и резиновые дубинки.

– Ну что, Комбат, пора? – посмотрел на него бритый парень со свернутым на левый бок носом.

Он кивнул и, вытащив из кармана драной кожаной куртки-безрукавки с логотипом бульдога на спине велосипедную цепь, намотал ее на кулак.

– Гробари! Убий Цыгу!*

*(«Могильщики, мочи цыган». «Могильщики» – прозвище фанатов «Партизанов», «Цыгане» – фанаты команды «Црвена Звезда).

Комбат повернулся к толпе черно-белых и с диким ревом рванул к полицейскому оцеплению, разделяющему фанатов, размахивая цепью. Тонкими струйками «Могильщики» просочились сквозь щиты и дубинки полицейских и с ходу налетели на «Цыган». В ход шло всё – ножки от табуреток, цепи, кастеты, разбитые бутылки, отвертки и самодельные ножи. Кто-то из «Гробарей» колотил по спинам болельщиков «Звезды» вырванным с корнем креслом на трибуне.

Красно-белые не выдержали натиска и стали отступать к выходу со стадиона, давя друг друга.

Комбат, злобно сверкая глазами, отыскал предложившего ему отсосать у индусов и пакистанцев. Налетев на парня с ходу, он сорвал с его шеи шарф и, сбив ударом ноги в живот на бетон, стал колотить цепью по его бритой голове. В разные стороны брызнула кровь.

2 глава - 2

Москва. Аэропорт «Шереметьево». Июнь 2018 года

– Вставай, – Граф аккуратно постучал Комбата по плечу, – вон уже подлетаем. Ремень пристегни. Давно я здесь не был, – он выглянул в иллюминатор и посмотрел на начавшую появляться из-за облаков столицу мирового футбола две тысячи восемнадцатого года, – а сверху все так же.

– Посмотрим, как снизу будет, – Комбат зевнул и пристегнул ремень, улыбнувшись подошедшей к нему стюардессе.