Хомячок в наследство

Глава 1

– Скажите, что вы пошутили, – я умоляюще взглянула на стряпчего.

– Я предельно серьезен, Иви, – он недовольно сверкнул на меня стеклами очков, за которыми прятались маленькие сальные глазки. – Ваша уважаемая тетушка Брунгильда четко оговорила в завещании, что из всего наследства вам достанется только он. Точнее, вообще все наследство заключается в этой клетке.

– Хомяк?! – я не сдержалась и повысила голос. – Вы меня выдернули из Бздыжников ради хомяка? Я только сутки добиралась.

Мое, мягко говоря, удивление понятно. Брунгильда, являющаяся дальней родственницей, была очень состоятельной ведьмой. Тетушкой она мне приходилась чисто условно. Я как-то пыталась разобраться в хитросплетениях родственных связей, но сбилась на троюродном брате кузена двоюродной сестры деда по отцу.

– Вы неправы, Иви, – тонкие губы стряпчего скривились в улыбке, полной превосходства. – Этот хомяк, как вы изволили выразиться, – фамильяр. И вам его завещали, как единственной ведьме в роду.

Я еще подозрительней уставилась на спящий рыжий комок в клетке. В этой истории с наследством не сходилось практически все.

Тетушка общение с нами не поддерживала. Точнее, я о ней вообще узнала, только когда отец решил денег у ведьмы попросить на мое обучение. Нас в семье шестеро детей, я четвертая. Когда у меня проснулись способности, отец чуть из дома не ушел, обвиняя маму в измене. Мол, не могла родиться ведьма в семье неодаренных людей. Магическая экспертиза (дорогущая, зараза) подтвердила наше прямое родство, и скандалы стихли. Но мама все равно боялась лишний раз приласкать меня, чтобы не вызвать гнев отца. А он четвертую дочь просто не замечал. Братья и сестра, видя такое отношение родителей ко мне, тоже старались держаться особняком. Старшие из зависти (а как же еще) сначала пытались издеваться надо мной. Но прирученный огромный лохматый пес, который даже отца заставил заикаться, быстро помог им забыть о бракованной сестре.

В мои восемнадцать лет встал вопрос об обучении. Увы, ведьмой я оказалась слабой, с «низким» уровнем дара. А в Ведической Академии бесплатное образование предоставляется короной для тех, кто достиг порога «выше среднего». Сумма за пять лет была приличной. И тут, как по заказу, старшая Лисандра решила выйти замуж. И жениха-то себе подыскала элементалиста – невзрачного и плюгавого, но с сильным даром. Ух, представляю, какая за него была битва! Но победила все равно главная гадина, то есть моя сестра.

И отец встал в позу. Точнее, он сначала встал с лавки, на которой любил проводить время, наблюдая в окно за прохожими, а потом встал в позу. Свадьба важнее. А еще важнее льготы, которые полагаются каждому магически одаренному, состоящему на службе. Это за землю чуть ли не вполовину меньше платить придется. И на ярмарках лучшие места достаются. Естественно, вся семья встала на сторону Лисандры. А я никак не могла взять в толк: почему жених не может потратиться на праздник?

Тогда я в ответ пригрозила, что сдам отцовский подпольный бизнес с петушиными боями страже. А еще нажалуюсь, что ведьму в семье притесняют. У нас с этим строго, плетью всю спину исполосуют.

Помянув в сердцах родственников до седьмого колена, отец неожиданно вспомнил о тетушке Брунгильде. И даже написал ей. Ваши гены, вы и платите. В ответ ведьма прислала ворона. Когда тот открыл клюв, мой ругательный запас обогатился. Пришлось родителям самим раскошелиться. А на свадьбу сестры меня так и не позвали.

Но в Академии жизнь легче не стала. Туда поступают, уже овладев начальными навыками. Меня же им никто не учил, поэтому все пять лет я плелась в хвосте успевающих, зачастую получая оценки из жалости или за упорство, когда приходила на пятую пересдачу.

При распределении мест работы члены комиссии, которым я успела надоесть за время мычания невнятных ответов на лекциях, долго копались в направлениях, выбирая самую глухомань. И, совершенно не стесняясь присутствовавшей меня, обсуждали, какой деревне не повезет.

И вот – фамильяр. При «низком» уровне дара просто бесполезная зверушка, которая еще и питаться от моих крох будет.

И почему состоятельная тетушка не завещала хоть десяток золотых? Мне очень нужны деньги. С семьей я отношения не поддерживаю, да и с их стороны не было попыток за восемь лет написать хоть одно письмо. Бздыжники (Большие, Малые и Средние – вот как мне повезло) оказались действительно глухоманью, там в ходу только натуральный обмен. Королевская щедрость в виде серебряного в месяц, и то часто с опозданием, больше походила на подать нищему, усевшемуся на паперти.

– Иви, – выдернул меня из черных дум стряпчий, – вы все же не поняли. Этот фамильяр был с Брунгильдой на протяжении двухсот лет. Неужели он не знает, куда хозяйка дела свои сбережения?

Идея ведь проста и гениальна! Настолько, что я, не думая, схватила документ о передаче и подмахнула его. Не пятый же раз перечитывать.

– Вот и хорошо. Вот и славненько, – стряпчий с широкой улыбкой быстро забрал у меня бумаги и спрятал в папку. – А то обед скоро, а отказ от наследства оформлять долго. Опять же, в середине лета оставаться без премии не хочется. Жена с маменькой очень хотят съездить на Воды. А знаете, дорогая Иви, теща такой зверь, что, если жаждет чего-нибудь, это проще дать, чем объяснять, почему ты идешь закладывать последние портки.

Заговаривал он зубы весьма профессионально, не забывая между делом прятать в папку новые документы. Но со мной такой трюк не пройдет. В Средних Бздыжниках есть выдающаяся во всех смыслах личность – баба Гэла. Не знаю, за какие подвиги она себя относит к старшему поколению (на вид ей не больше сорока), но есть подозрение, чтобы каждый раз прикрываться притеснением старушек. Сядет под рябинку, в аккурат напротив дома старосты, и давай песню любимую заводить: «Ой, да поглядите, что делается, я всю жизнь спину горбатила, а теперь еще и платить налоги должна?». Поорав так с часок, довольная разминкой, отправляется по своим делам. И вот когда ей требуется помощь штатной ведьмы, я принимаю настой из пустырника. Прямо целую чашку. По-другому общаться с ней больше пяти минут невозможно.

Глава 2

– И куда ты такая красивая собралась? – ехидно поинтересовался Зяма.

Я одернула юбку, расшитую по подолу цветами. А то без всяких хомяков не понимаю, что выгляжу далеко не по столичной моде. Все приличные платья я давно выменяла на продукты. Да и перед кем в Бздыжниках красоваться? Коровам я и такая нравлюсь. Особенно быку. Как увидит меня, так морду к земле наклоняет, рога наставит, и на таран идет. Природа нелюбви скотины (точнее этого быка и не назовешь) для меня до сих пор загадка.

– На базар, – я в очередной раз повертелась перед зеркалом. – Надо приобрести залог мирного сосуществования с деревенскими.

– Это ты о чем? – заинтересовался фамильяр.

– Вот, – я положила на стол список, который мне подсунул староста перед самым отбытием.

– Красные бусы. Красные бусы. Красные бусы. Да тут одних бус только двадцать штук! – возмутился Зяма.

Я молча развела руками. Там еще были ленты, платки и сладкие леденцы на палочках для детворы. Мужики от себя скромно ничего не вписали, прикинув размер поклажи на квадратуру ведьмы. Или все средства ушли на удовлетворение запросов жен, что тоже не исключено.

Деревня – это вам не столица, там, например, слово дивное «равноправие» относится к жуткому ругательству. Как мужик сказал – так и будет. Только сначала ему жена на ухо что нужно нашепчет или скалкой вобьет, это уж как повезет с характером благоверной. В общем, ругаться с женским населением Бздыжников никак нельзя.

Я же поначалу совсем неумехой была. Какой огород? Какие соленья? Что такое «доить»? Когда я себе чуть ноги лопатой не отрубила, делая не то грядку, не то яму для перегноя, бабы сжалились и прислали на помощь городской фифе мужиков. Потом научили ведению домашнего деревенского хозяйства. Уж очень в Бздыжниках была нужна ведьма, а добровольно ехать в глушь никто не спешил. Тогда-то я и рассталась с платьями. Одно выменяла на регулярную крынку молока. Другое – на мясо. Третье – на яйца и куриные тушки. Четвертое и последнее – на долю с деревенского поля. Ну и за работу меня одаривают местные то баночкой варенья, то солеными огурцами, то капусткой квашеной.

– Хочешь сладко есть, умей и на забор влезть, – поведала я нехитрую студенческую мудрость, гуляющую в Ведической Академии.

Была у нас особая теплица, где круглый год выращивали яблоки, груши, сливы. И, чтобы избежать разграбления вечно голодными студентами, ее обнесли высоким забором. Но когда юные пытливые умы останавливала подобная незначительная преграда на пути к набиванию желудка?

– А что, в Академии до сих пор борются за урожай? – приятно удивился Зяма. – Не разломали еще студенты тепличку?

– Да что с ней будет-то, заговоренной? – отмахнулась от переживаний хомяка. – Лучше скажи, тебе самому-то сколько лет?

– Вот дурная девка, – восхитился фамильяр. – Я же не живу, а существую. Разницу понимаешь, или это слишком сложно для твоего восприятия? Ты бы еще у призрака поинтересовалась, как давно он преставился. Нету для нас времени. Вообще никакого.

– То есть ты очень старый, – сделала я нелестный для Зямы вывод. Но под недовольное шипение пришлось исправиться: – Древний. Долгосуществующий. Реликтовый.

– Так! – хомяк нервно вцепился в огромное тыквенное семечко. – Хватит! Ты куда-то собиралась в своих деревенских обносках? Вот и легкой дороги тебе. Смотри, ноги не переломай.

Изначально план был оставить Зяму в комнате, но после таких добрых слов как я могла бросить несчастного грызуна одного в душном помещении? Только свежий воздух и яркое солнце. А также возможность насладиться выбором разных красных бус в количестве двадцати штук.

Базар нас встретил толчеей, криками и карманными воришками. Один даже пальцы умудрился в клетку сунуть. Зяма не растерялся и показал, что резцы у него острые, несмотря на преклонный возраст.

И почему все торговцы считают, что деревенского вида девушку обдурить, как папироску выкурить? Эти наивные люди явно не имели дел с жителями Бздыжников. Сломал ногу парнишка по имени Рил. Как раз была пахотная. Я, чин по чину, мазями обмазала, заговорила и зафиксировала пострадавшую конечность. Родители его сначала благодарили, а когда цену за помощь узнали, сказали разматывать обратно все, как было. И даже разрешили еще раз ее сломать, если мази успели подействовать. Пришлось согласиться на мешок картошки, чтобы не калечить парню жизнь. И то сначала пытались половиной отделаться.

Спустя два часа моя корзинка для покупок потяжелела, рука, удерживающая клетку, начала отваливаться, вид я приобрела взмыленный и лохматый, хомяк потрясенно молчал, а торговцы стали люто меня ненавидеть. И именно сейчас мне было просто необходимо для хорошего настроения столкнуться с Люсиндой.

Старшая сестра имела вид весьма плачевный. От прежней красоты не осталось и следа: оплывшая, разжиревшая, с серым цветом лица. Она еле волокла неподъемную корзину, набитую овощами. За подол ее нарядного платья, что особенно подчеркивало дурноту, цеплялось пятеро ребятишек, которые беспрестанно галдели. Впереди процессии вышагивал ее плешивый муж, неся в своих руках исключительно собственное самомнение.

Мы поравнялись. Даже был шанс разминуться, поскольку взгляд Люсинды бессмысленно бродил по лавкам. Но не повезло.

– Иви? – она удивленно моргнула. – Ты что тут делаешь? Разве тебя не сослали в глухую дыру?

Глава 3

До Главной Заставы мы добрались практически с комфортом. Омнибус не был набит людьми, так что мы расположились у окна и наслаждались проплывающими видами. Хорошо, наслаждалась одна я, Зяма изволил спать.

На Заставе полагалось сделать пересадку, только она задерживалась. А виноват в этом несвежий пирожок с капустой, который отведал возничий. Ожидание на жесткой лавочке можно смело скрасить разговором и, убедившись, что рядом лишних ушей нет, я начала издалека:

– Зяма, а ты с тетушкой Брунгильдой долго был?

– Больше века, – меланхолично отозвался фамильяр, больше интересующийся токующими голубями.

– Ого, – совершенно по-мальчишески присвистнула я. – Она была сильной ведьмой?

– А то. Сам градоначальник Збруевки к нам на поклон ходил каждый день. Эх, – ностальгически вздохнул Зяма. – Сколько раз ей место в Ковене предлагали, но Брунгильда столицу на дух не переносила. Да и Милена там эта…

– А что с ней не так? – я уцепилась за тему. Сейчас как заболтаю его, как вытяну, где сбережения тетушка спрятала, и… И вот дальше «и» я пока не заходила.

Хомяк повернул мордочку в мою сторону и насмешливо сверкнул глазами-бусинками:

– А что хорошего в зависти? Брунгильда, хоть и была сильнее ее, но происходила из бедной семьи. За ее спиной не стоял папенька с тугим кошельком. Но зато всего добилась она самостоятельно, и уважения заслужила в разы больше Милены.

– Так тетушка не всегда была богата?

– Нет, конечно. Думаешь, упорство, как свойство характера, просто так появляется? Человек, у которого все есть, будет лежать на спинке и лениво шевелить лапками, а стремящийся к чему-то – активно грести, возможно, даже против течения.

Э-э. Вон оно, как бывает. Хомяк-философ.

Я уже приготовилась между делом задать вопрос о деньгах, как наши скучные посиделки разбавила драка. Два кота сошлись не на жизнь, а насмерть. Причем один был лощеный (правда, до трепки), а второй – типично дворовый, с откушенным одним ухом. Вокруг орущей свары прыгала молодая девушка явно из обеспеченных пассажиров. А какая еще ненормальная поедет в омнибусе в парчовом платье?

– Мусечка, – причитала она, заламывая руки, – брось каку.

«Кака» бросаться не соглашалась, активно урча, вцепившись в загривок элитного питомца.

Я рефлекторно вскинула руки, призывая свои скудные запасы сил.

– Ну и зачем? – разочарованно протянул Зяма, когда коты застыли, как фигурки в лавке чучельника. Хозяйка с удивлением потыкала пальцем в Мусечку. – Хоть какое-то развлечение. Сделали бы ставки.

Отец с другом устраивали незаконные петушиные бои. Когда удача приносила им звонкие монеты, он напивался, а проигрывал – срывал злость на домочадцах.

– Никаких ставок, – внутренне содрогнулась я. И уже громче обратилась к девушке: – Забирайте вашего кота, сейчас стазис спадет.

Та радостно пискнула и прижала к груди тушку животного. А вот это зря – запал боя никуда не делся.

Неожиданно сбоку раздалось:

– А здесь, отроки, мы видим порождение Самой Темной Ночи, когда людские умы слабнут, а сердца подвержены искушению.

Я сдавленно кашлянула, почувствовав себя польщенной. Повернувшись, я вежливо поклонилась храмовому радетелю. Тот охотно осенил меня знамением и тут же смутился, спрятав руку за спину.

– Отроки, – он попытался исправить свой конфуз, переведя внимание на детей, – что следует сделать при встрече с ней?

– Плюнуть через левое плечо и пройти боком, – звонко поведал о суевериях парнишка с забавными вихрами.

Да-да, жители Бздыжников поначалу радовали меня парадом идиотов. Зачастую совершенно не беспокоясь, есть ли человек за ними. Число оплеванных росло с огромной скоростью. Да и сейчас, бывает, кто-нибудь забудется, и давай плеваться.

– Скосить глаза к носу, – добавила миловидная девочка.

Я вот тоже переживала, что придется массово лечить косоглазие.

– Похлопать себя правой рукой по левому локтю, – детские голоса разбил начавшийся формироваться басок. – А после показать ей «козу».

В общем, веселый у меня месяцок был в Бздыжниках.

Храмовник тяжело вздохнул и покачал головой. Его длинная борода заколыхалась.

– Вы бы ее еще сжечь предложили. Мы же живем в цивилизованном обществе. Поздороваться с ней надо!

Когда над станцией омнибусов грянул хор детских голосов, разлетелись даже голуби.

– Здравствуйте, тетенька ведьма!

Но один постреленок все же не удержался, и тишком показал мне на пальцах «козу».

– Люблю я провинцию, – мрачно изрек Зяма.

– Я тебя сейчас, должно быть, расстрою, но провинция еще не началась, – несколько рассеянно бросила я, наблюдая за галопирующим в нашу сторону мужиком. Аллюр был резвый, а морда красная. – Видимо, что-то случилось.

– Помогите, рожаю! – прохрипел он, плюхаясь на колени.

– Эм, как бы заявленное невозможно, – тактично намекнула ему на физиологию.

Глава 4

Выспаться мне не дали. Хотелось бы соврать, что виной стал страстный и необузданный молодой человек. В действительности причиной ранней побудки послужил мужчина в возрасте с окладистой бородой, внушительным брюшком и при обязательствах. Староста изволил поинтересоваться, понравился ли мне сюрприз.

За меня во всю глубину нашей благодарности Пахома посвятил хомяк. А я была занята очень важным делом – зевала. Мало того, что после бодрящей прогулки по болоту с последующим забегом от быка ноги не просто гудели, а отваливались, так еще и Зяма настоял на срочном ритуале. Привязать фамильяра к своей силе, это одно, а вот чтобы он беспрепятственно мог переноситься к ведьме, совсем другое.

Вид моего ритуального тесака впечатлил Зяму до обморока. Далее последовали веселые игры под названием «Как выжать из фамильяра каплю крови, не прирезав его при этом». В результате я сама чуть не осталась без пальца, а позже и косы, когда потребовалось пара волосков.

Зато теперь хомяк гордо восседает на моем плече, пока идет раздача покупок.

– Они же все красные, – прошипел он мне на ухо, наблюдая, как Вилька и Нора устроили драку за бусы.

– Старые соперницы, – вздохнула я.

Эти двое делили все: от лишнего вершка, на который, по мнению соседки, сдвинут забор, до внимания мужчин. По стечению обстоятельств замужем была только Вилька, поэтому ее Рен так же периодически становился камнем преткновения. Одна ревновала, вторая искренне полагала, что мужика удерживают насильно, не без помощи моих зелий. Бедняга регулярно получал оплеухи от благоверной и литры отворотного от Норы. Причем она мне, соответственно, не доверяла, и варила все сама. Несложно догадаться, что самое популярное средство в их доме было слабительное. После него шло крепящее.

– А у нас тут беда, – староста перекатился с носка на пятку. Слушать скандал, разгорающийся по третьему разу, у Пахома желания не было.

– Да? – удивилась я. Вроде как всего-то ничего отсутствовала.

– Серендил опять запил, – скорбным тоном поведал он.

– Быть не может, – охнула я.

Всем хорош мужик: и собой, и мастеровитый, но как капля в рот попадет – все, запой недельный. Нет, он не буйный, наоборот, можно сказать, позитивный пьяный: песни поет, жену не мордует, с соседями приветлив. Но он является также местным знахарем-самоучкой по животным. Отел там какой, коза ногу подвернула, собака лаять не может – все к нему идут. И спасибо Матери-Природе за это! Не хватало мне еще и с животными возиться.

Вот я его и заговорила на отвращение к спиртному.

– Он ухо застудил, – извиняясь, развел руками староста. – Чтобы тебя не ждать, ему жена компресс из самогонки сделала. Вот он и надышался. А потом уже и за саму бутыль принялся. Надо бы обновить заговор. Фроська отелиться должна со дня на день.

– Вот вы нелюди, – зафыркал Зяма. – Последней радости мужика лишаете. Небось, вы и сами, Пахом, горазды к чарке приложиться?

– Вы не правы, уважаемый Зяма, – важно ответил староста. Даже обидно стало. Со мной с первых дней все на «ты», а фамильяр – уважаемый. – Одно дело под уху наваристую для аппетита принять, а совсем другое – глушить ее, родимую, по поводу и без.

Хомяк выразительно хмыкнул. Пришлось поведать ему интересный факт:

– Если Серендил не сможет принимать роды у коровы, это придется делать мне.

– Заговор – ерунда, – тут же сориентировался Зяма. – Слишком много факторов должно совпасть, чтобы он вышел качественный. Фаза луны, расположение звезд, ухнувший в нужный момент филин, правильный шелест березы, с которой будет обниматься голая ведьма.

Пахом от удивления подавился. Шаловливое воображение явно подкинуло ему яркий образ. Но, не смея кашлять, мужчина просто выкатил глаза, покраснел и натужно сипел. Обнаженных ведьм на территории его деревень староста лицезреть не желал. Точнее, он опасался, что подобное зрелище очень понравится мужской части, и совершенно придется не по вкусу женской.

– Не переживайте, – поспешила я успокоить Пахома. Заговоры, которые проводятся в натуральном виде при свете луны, мне не подвластны. Силенок не хватит. – Он шутит.

– У-у, старый шалун, – насмешливо протянул Зяма. Все-таки первая встреча со старостой оставила у него неизгладимое впечатление, а меня без сковороды, которой Пахом пытался прихлопнуть говорящую мышь. – На самом деле, заговоры не действуют, если пациент сам этого не желает. Чертоги подсознания крайне коварны. Вот, например, не думайте о пиве. Не думайте о том, как холодный напиток течет по горлу. Не думайте о ее вкусе. О запотевшей кружке. О густой белой шапке. Получается?

Судя по судорожному сглатыванию Пахома, он уже вообще ни о чем, кроме пива, не думал. Даже у меня слюна во рту выделилась, хотя я и не приверженец.

– Не, тут заговоры бесполезны, – с довольным видом подвел черту фамильяр. – Нам надо что-то более эффективное. Иви, морок можешь создать?

– Слабенький, – виновато буркнула я. – И небольшого размера.

– Надо какого-нибудь страшного демона изобразить. С рогами, копытами и бородой. Чтобы пациент посчитал, что допился вот до такого безобразия, – поведал нам свой хитрый план Зяма.

Староста задумчиво пощипал бороду. Его жена бросила ревнивый взгляд в нашу сторону. Я попыталась принять самый невинный вид, но, судя по прищуру Мидеи, супруга ждет веселое и увлекательное выяснение отношений. Бабы всех Бздыжников без разбору пилили своих мужей за интерес к ведьме. Откуда я знаю? Да любой скандал здесь быстро превращался массовое мероприятие.

Глава 5

Утро нового дня я встречала, нежась на мягкой перинке под вздохи Зямы. Фамильяр сидел на окне и с тоской смотрел вдаль. И, заметив, что я проснулась, решил, что страдать одному негоже.

– И вот как из тебя в таких условиях сделать приличную ведьму? – с надрывом в голосе вопросил хомяк. – Вот чем мы вчера занимались? Выясняли, кого приняли подвыпившие мужики за русалку! Пошла девушка в лес по ягоды. Захотела искупаться. Кто ж знал, что в кустах троица на другом краю заводи ловит раков? Она шум услышала и нырнула. А деревенские хорошо плавают. В общем, оставила о себе в напоминание только круги на воде. А как она за кустами на берег выбиралась, принявшие на грудь уже не видели. Потом снимали несуществующую порчу. Затем пришел мужик этот... Дорн вроде. Ну что я тут могу сказать: зуд в пятке – это серьезно. Ампутация однозначно. Далее принесли крынку скисшего молока, чтобы ты посмотрела, почему испортилось. Еще был крот, посягнувший на огород. Тебя просили его прогнать. К соседям. И апофеоз – пропавшие портки, которые жена старосты вывесила для просушки. Вот тут нам пришлось поднапрячь соображалку и найти их… пожеванными козлом! В канаве.

– Ну как-то так, – согласилась я с фамильяром. Пугать Зяму тем, что это был, по сути, спокойный день, я не стала.

– А еще, – он воинственно подпрыгнул на месте, – я посмотрел твои настойки. Преимущественно там от диареи и для желудка. Я прошу прощения, но здешний контингент только ест и гадит?

– Неправда, – обиделась я за жителей Бздыжников. Они хорошие, когда меня не трогают. Вон шкуру подарили. – Там еще и снотворная настойка была.

– И спят, – поставил точку в споре Зяма.

– И что ты предлагаешь? – пришлось вылезать из-под уютного одеяла. – Сжечь Бздыжники? – не люблю я подобные диспуты с утра. Они вредны для кожи и нервных клеток.

Зяма аж подавился от открывшихся перспектив:

– Зачем же так радикально? Проще, чтобы староста отправил в Ковен отказ от ведьмы.

– Вот и говорю – сжечь, – с мрачной решимостью я побрела к умывальнику. – Они, знаешь, сколько без ведьмы жили? И сколько им следующую ждать придется? Нет, мирно мы точно не разойдемся.

В такое утро как не порадовать себя блинчиками? И пока я возилась возле печи, Зяма что-то бухтел тихонько. Подоспевший самовар по времени совпал с концом страданий хомяка.

– Да что я, фамильяр в шестом поколении, с трудностями не справлюсь? – рыжая шерстка даже распушилась от воинственного настроя. – Подумаешь, тут все животами страдают. Зато нам равных в настойках не будет! А родовую магию можно натренировать… на жуках, которые клубни жрут. А еще, глядишь, и какие разбойники подвернутся. Вообще красота!

Я в ответ лишь еле слышно хмыкнула. Бедные, бедные жуки, еще никогда их так цинично не истребляла ведьма с нестабильной родовой магией.

Под ложечкой неприятно екнуло. Ведь до того момента, как Зяма стал законченным оптимистом, я серьезно его слова о наследственной силе и не воспринимала. Но то, как самоотверженно он принялся убеждать самого себя, намекнуло о больших проблемах.

Но предаваться унынию в такой погожий солнечный денек – не в моем духе. Поэтому я просто решила заесть стресс.

Деликатный стук в дверь меня озадачил. Староста всегда лупит кулаком так, что я всерьез опасаюсь остаться с пустым проемом. Другие же предпочитают голосить с улицы.

– Входите, – крикнула я, поспешно вытирая руки.

Личность, забредшая на порог моего дома, была мне не знакома. Высокий, белобрысый, в одежде боевого мага и с мечом. Одним словом, не местный. Только, как бы сказали в Бздыжниках, худенький и бледненький.

– О, – обрадовался Зяма, – мученик Брунгильды явился.

– А? – я от удивления чуть чашку на пол не смахнула.

– Ты, наверное, хотел сказать «ученик», Залман? – мягким бархатным тоном спросил гость.

– Я что хотел, то и сказал, – хомяк с деловым видом полез в блюдечко с вареньем. – М-м, грушевое. И теперь меня зовут Зяма.

– Как? – светлые брови поползли на лоб. – Кто посмел?

– Моя новая ведьма, – сдал фамильяр без зазрения совести. Еще и лапкой в мою сторону ткнул. – Иви Соврен.

– Но…? – белобрысый нахмурился. Тонкий нос при этом забавно сморщился. – У меня медальон!

– А у меня – кровь, – брякнула с расстройства я.

– Поздравляю, – вконец растерялся гость. – Но я чего-то не понимаю. Залман… Зяма, почему, вернувшись после того, как Брунгильда меня отправила на месяц домой проведать семью, я узнал, что наставница мертва, дом продан, фамильяр отдан по завещанию какой-то посредственной ведьме?

Ишь ты, умник выискался! Недолго думая (а это я умею делать от души), швырнула в него проклятие острого поноса. Это хомяк виноват. Недавно обсуждали – и вот засело у меня в голове.

Я даже на секунду успела пожалеть о своей эмоциональности. Все-таки утро, завтрак, а тут этот… с неприятностями.

Но снять проклятие я с блондинчика не успела. А потому что снимать-то было нечего. Оно просто черной пылью осело у его ног!

– Иви, Иви, – обреченно вздохнул Зяма, – уж лучше бы ты в него сковородой кинула, и то эффект был бы… просто был. На нем же мой медальон!

Глава 6

– Зачем нам маг? – староста отбивался от свалившегося счастья руками и ногами. – Нет, нам маг не нужен. Да я никаких запросов и не посылал в Гильдию. И назначения, стало быть, у него нет.

– Будет, – весомо пообещал Зяма. – В очень скором времени.

– Так куда я его, по-вашему, распределю на постой? – всплеснул руками Пахом. – Свободного, явно богатого и смазливого парня? Какую семью я должен разрушить?

– Он у меня жить будет, – влезла я в стенания обремененного властью. – Только кровать дополнительная нужна.

– А-а, – многозначительно протянул староста. – Так он совсем твой мужик? Тогда это другое дело. А зачем ему отдельная кровать?

– Минуточку! – все-таки не выдержал Кристоф. – Почему я кому-то принадлежу? Да плевать, что кому-то. Почему ведьме?

– Кровать, да? – совершенно проигнорировал его Пахом. – Будет. И перина, и подушка, и даже одеяло найдем. Только ты, Ивушка, присматривай за ним хорошенько. Знаешь же, как скоры у нас на расправу мужики. А тем более, он маг. А стезя какая? – обратился мужчина к… Зяме.

– Да что ж это такое! – возмутился Кристоф, вскакивая на ноги.

– Пламя, – сдал ученика, который мученик, фамильяр.

– Огневик! – схватился за сердце староста, словно он уже стоит на пепелище деревень.

– Что ж вы так разнервничались, милейший, – протянул Зяма. – Кристоф у нас юноша воспитанный и начитанный. Глупостями не страдает. Наоборот, пользу может принести.

– Главное, чтобы проблем не добавил, – недоверчиво проворчал Пахом, но с судьбой решил смириться, и отправился выдавать ценные указания.

Маг все еще сердито пыхтел, когда к нам из кустов выпрыгнула вчерашняя троица.

– Ведьма, ну что, нашла русалку? – с радостными улыбками и стойким запахом браги насели тут же на меня. – А она как женщина… того?

Кристоф удивленно тряхнул головой.

– В смысле, русалка? У вас водятся русалки?

– Пошли, познакомим, – усмехнулся Зяма. – И этих голубчиков с собой прихватим. Так сказать, для моральной компенсации.

– Чьей? – маг никак не мог совпасть с ритмом жизни в Бздыжниках. В этом чудном месте необходимо быстро соображать, а драпать еще быстрее. Что нам и попыталась продемонстрировать троица.

Но блондинчик меня удивил. После короткой команды «Держи их!» ловко ухватил троих разом за рубахи. Причем держал одной рукой, как рыб, пойманных за хвост. И не то, чтобы усилий много прилагал. А с виду недокормленный.

– Я жилистый, – правильно расценил Кристоф мой задумчивый и ощупывающий его взгляд.

А делала я это профессионально, потому что немногие горазды раздеваться перед ведьмой. Придут с жалобой на боль в боку, но оголиться – ни-ни. Да что ты там, деточка, не видела. А вот, может, перелом ребер и не видела.

– Отлично, – пробурчала я. – Один вместительный, другой жилистый.

– А ты – красивая, – польстил мне Зяма.

– Какой-то комплимент у тебя с душком, – я подозрительно посмотрела на фамильяра, но тот принял вид столь благостный, что усомниться в его словах было бы оскорблением. – Ладно, пошли до русалки.

Троица повела себя согласно всему, что происходит в Бздыжниках – стала голосить.

– Пощади, ведьма! Не губи! У нас жены! Детишки малые! Хозяйство! Куры не кормленые! Поросята не доеные!

– И слава Матери-Природе, – оборвала я их стенания. Процесс выцеживания молока из поросят был где-то за гранью моего понимания. – Что вы орете, словно в роли дойных хряков выступаете?

– Так как же, – один из мужиков шмыгнул носом, – ты нами с русалкой за сокровища расплатишься.

– Откуда они у голой девки, пусть и с рыбьим хвостом? – заинтересовался Зяма народной фантазией.

– Знамо откуда, – важно проговорил центральный мужик в букете, – она же людей топит, а те при деньгах и украшениях.

– Серьезно? – усмехнулся фамильяр и покивал головой. – Естественно, каждый дурак полезет купаться при параде. Еще и мешочек с монетами с собой для утяжеления прихватит.

Тут уже задумался даже Кристоф. Кажется, особая безуменка в воздухе Бздыжников заразна. А может, это испарения окружающих болот? Или просто кто-то идиот.

– Она корабли топит, – не так уверенно была выдвинута версия.

– Одна баба с хвостом против огромного корабля с многочисленным экипажем? – продолжал глумиться Зяма над суевериями. – Сильна. Тогда что она у вас в заводи забыла? Здешнюю реку, если только на лодке, в два взмаха весла можно переплыть. Давайте не будем льстить этому широкому ручейку.

После напряженного сопения, сопровождающего непривычную нагрузку на мозг, мужики расстроились:

– То есть, сокровища нет?

– А вы серьезно полагали, что есть баба с рыбьим хвостом? – Зяма со знахарской добротой взглянул на улов. – На святое замахнулись, негодники. На анатомию. Ладно, пошли знакомиться с русалкой, чтобы у вас потом желания распускать сплетни не было.

Да мы уже замучились отбиваться от недовольных новым соседством жителей Бздыжников. Мужики требовали убрать русалку из заводи, потому что там самые жирные раки, а женщины призывали прекратить незаконную обнаженку. А во всем виновата эта троица, которая уже разнесла по деревням новость.

Глава 7

– Что это? – маг удивленно хлопал глазами на выставленное разнообразие корзин. Все крыльцо и ступеньки были спрятаны под плетеными изделиями, прикрытыми белыми полотенчиками.

– Откорм, – фыркнул Зяма. – Судя по количеству еды, вас двоих решили пустить на убой.

– Это благодарность, – поправила я фамильяра. – Или, можно сказать, оплата.

– Да? – блондин рассеяно почесал затылок. – А деньги?

– Мда, – мрачным тоном произнес Зяма, – перевелись в наше время бескорыстные герои. Взгляни в зеркало на свою родовитую моську. Не стыдно тебе бедных селян грабить? Пожалей несчастных, им монарха с налогами за глаза хватает.

– Да я что, – смутился блондинчик. – Я ничего.

– Вообще-то, я тут на службе, – пришлось пихнуть бедром застывшего в нерешительности мага. – Мне корона платит за работу, типа вчерашнего спасения ребенка.

– И много платит? – заинтересовался Кристоф, незаметно потирая бок.

Я ответила, мне ж не сложно.

– Сколько? – прохрипел блондин, пока я приподнимала полотенца с целью изучить, что нам подсунули благодарные жители. – Да это…! Да это…! У нас дома слуги, и то больше получают! Просто издевательство какое-то!

– Полностью с тобой согласна, – фыркнула я. – И буду благодарна, если ты сию информацию донесешь до короны. Даже если после этого тебя казнят, ведьмы на службе обязательно скинутся на памятник отважному магу. Правда, из целого серебряного, положенного мне за работу в месяц, я смогу выделять на это благородное дело по медяшке. Так что памятник, скорее всего, увидит разве что моя внучка.

Мой ехидный тон блондинчика не задел, он предпочел сделать вид, что зудящих над ухом ведьм в окрестностях нет.

– А откуда тогда у Брунгильды такое богатство появилось? – задумчиво поинтересовался Кристоф. Кстати, хороший вопрос.

– И что вы ко мне пристали с этими деньгами, – недовольно проворчал Зяма. – Словно не выполнивший план сборщик налогов. Деньги зло не только когда их не хватает, но и когда много. Вон перед нами имеется чудный пример, – он указал лапкой на блондинчика. – У человека есть все, кроме умения смотреть на вещи попроще.

– Чего это? – возмутился Кристоф.

Фамильяр так выразительно вздохнул, что ответа и не потребовалось.

– Заноси все это в дом, – я показала пример, подхватив одну корзину. – Не будем вводить диких зверей в искушение. Им печеное противопоказано.

В избе резко сократилось пространство. Я посмотрела, как маг балансирует между двумя корзинами, стараясь сделать шаг пошире, чтобы не наступить в третью, и осталась сидеть на краю лавочки.

– А теперь самое интересное, – мрачно известила я парня. – Это надо все съесть.

– Сейчас? – ужаснулся маг.

– Да нет, – поспешила успокоить Кристофа, а то тот начал зеленеть лицом. - В ларь переложим, дня три уж точно не испортятся.

– Что, на большее время зачаровать сил не хватило? – ехидно уточнил маг.

И самое обидное, что точно попал. Прямо по больному месту злой не выспавшейся ведьмы.

– Я передумала. Жри сейчас!

– А то что? – блондинчик нахально усмехнулся.

Из клетки донесся протяжный стон Зямы: «Дети малые!».

– А то все! – я охотно подтвердила диагноз фамильяра.

Уже начала примериваться к ухвату, представляя, как он будет органично сочетаться с синяками на теле наглеца, но с улицы раздалось нежным женским голосом:

– Маг, а, маг!

В избе повисла настороженная тишина. Даже Зяма удивленно выпучил глаза. Кристоф задумчиво ткнул себя пальцем в грудь, уточняя почему-то у меня. Я пожала плечами.

– Ма-а-аг! – раздалось с придыханием.

– Кажется, кто-то умирает, – фыркнул хомяк. – От удовольствия. Ты бы вышел, а то без тебя все самое интересное окончится.

– Может, закончится? – нахмурился блондин.

– Вот ты упрямый, – Зяма покачал головой. – Я говорю именно то, что говорю.

Выставив за порог упирающегося Кристофа, мы с фамильяром жадно прильнули к окну.

Бедняге и так много с чем в жизни не повезло, а тут еще Улла пришла по его..., я бы хотела сказать сердце, но буду честной – карман.

Нет, Улла не жаждала захомутать богатого мужа, она была счастлива замужем. Не хотела сбагрить блондинчику свою младшую сестру, та уже просватана. Улла всего лишь шила и вышивала на заказ. Не абы какое прибыльное занятие в деревне, но на ярмарках ее изделия хорошо раскупали. У меня вот рубаха, в которой я ездила в город, ее рук дело. А то, что новый маг прибыл без вещей, с одной походной сумой, быстро стало достоянием гласности.

Пока длились переговоры возле крыльца, с которого маг-перестраховщик не рискнул сойти, Кристоф то и дело бросал в нашу сторону злые взгляды. Ну кто ж виноват, что желаемое не совпало с действительным.

– Ты в лес сегодня собираешься? – отвлек меня от сцены, доставляющей тайное злорадство, Зяма. – Нет, сделанная гадость, несомненно, приятна, но резерв она тебе не восстановит.

Глава 8

– Может, баньку? – жалобным тоном вопросил Кристоф, почесывая ногу под штаниной. И добавил мужественно: – Воды натаскаю.

– С ума сошел, – констатировала я, любуясь звездами. – Ее, чтобы истопить, надо часа три. Ты утром решил попариться?

Мое предложение нагреть воды на печке было встречено недовольным сопением. Маг никак не мог определиться, чего же он хочет больше: спать или перестать чесаться. Тогда Зяма прозрачно ему намекнул, что настоящие мужики не боятся простуды, и Кристоф быстро устремился к колодцу, дабы привить своему организму закалку холодной водой.

- Он же маг огня, - я озадаченно потерла затылок. – Почему сам себе не нагреет сколько нужно?

- А не может, - хитро усмехнулся Зяма. – Конфликт стихий. В небольшом объеме у Кристофа все испаряется за несколько минут. Тут ювелирная работа нужна, а наш мастер «рублю топором траву с плеча» горазд разве что колодец тебе вскипятить.

А я, на беду, решила переодеться в чистое. И когда со двора раздался вопль, полный боли, отчаянья, обиды и ярости, на мне остались только короткие столичные панталончики. Но я как-то об этом не задумывалась, потому что вопль резко стих, а за ним раздался громкий плюх.

«Утоп!» – сверкнула в голове мысль. Заботил в данный момент не выговор с последующими неприятностями от Ковена и семьи Паркс, а вопрос, свернул ли Кристоф шею при падении или нет.

– Иви! – раздался мне в спину крик фамильяра, а я уже стояла на крыльце.

Небо звездное, луна яркая, ветерок приятный ночной, и маг с круглыми глазами прячет за коробом колодца самое ценное, а рядом на травке кучкой свалена его одежда. Под кустом диких роз выразительно горели два кошачьих глаза. Если прислушаться, то можно даже расслышать глумливый хохот Пакости.

– Иви! – нетерпеливо позвал меня Зяма. – Ты тоже закаляться решила? Тогда хоть за дом отойди. Нам только сплетен о шабаше с голой ведьмой и магом не хватало. А зная фантазию местного контингента, вы тут и младенцев убивать будете, и кровь их пить.

– Ой! – по-умному вскрикнула я, прикрывая ладонями грудь, и бегом бросилась обратно в избу, ногой захлопнув дверь.

– «Ой» будет Кристофу, – слегка меланхолично заметил фамильяр. – Но сначала пусть объяснит, как умудрился утопить полное ведро воды.

Одежду я натягивала трясущимися руками. Как там говорят люди: стыдно, когда видно? Так вот, у меня все было видно!

– Да не драматизируй ты, – Зяма попытался успокоить разошедшуюся ведьму, но чуть не получил по мордочке рубахой. – Наоборот, гордись. У тебя есть что показать. А горящие щеки можно замазать белилами.

Я бросила беглый взгляд в зеркало и чуть повторно не заорала от ужаса, потому что дымчатая морда в нем была явно лишняя.

– Иви! – напряженным тоном позвал хомяк, видя, как я сослепу пытаюсь нащупать на столе что-то повесомее. – Таким грубым способом память Кристофу не исправить.

– Там призрак, – сдавленный шепот еле вырвался из парализованного горла. – В зеркале.

– Ты что, призраков никогда не видела? – удивился Зяма. – Ах да, «низкий» уровень. То есть и зеркала у тебя незапечатанные? Ну, тогда поздравляю с первым вызовом. Видать, ты так перенервничала, что сила выплеснулась.

– Отлично, – облизала сухие губы, – моя бурная радость чуть не затопила пол. И как теперь его прогнать?

В дверь тихонько поскреблись. А я нервная. В общем, жахнула по ней воздушной волной с испуга.

– А вот это хороший способ, – прокомментировал экспрессивный ответ на полет Кристофа фамильяр. – Только не совсем гуманный.

Вот это был полноценный «ой». Маг лежал на земле и тихонько стонал.

– Ты там живой? – еле слышно спросила я с крыльца.

– Почти, – выдохнул Кристоф сквозь стиснутые зубы. – Будем считать, что квиты. Я ничего не видел. Ты меня не скидывала. И помоги мне заползти в дом.

Всё та же ночь, луна, звезды, и я затаскиваю полуживого мага в избу. Зяма не комментировал. Он потрясенно молчал, сраженный нашей дружной работой. Кристоф сквозь зубы обещал меня прибить, но потом, а я его проклясть, если выживет. На кровать маг заполз сам, и попросил его больше сегодня не трогать.

– Иви, – снова позвал фамильяр, – ты про духа не забыла?

Мать-Природа, чего ж вам всем от меня надо-то? Хоть график приема вывешивай. Только не поможет.

Я встала напротив зеркала. Дух радостно мне замахал.

– Понятия не имею, что делать, – честно созналась я. – С моим резервом на занятиях только спать можно было. А столы для вызова очень удобные.

– Не переживай, я подскажу, – Зяма сосредоточенно изучал кем-то надкусанный пирожок. – О, с вишней. Все просто. Колешь палец. Проводишь им по зеркалу прямую линию и говоришь с духом. Это же не призыв. Он сам явился. М-м-м, кисленько.

Иногда мне кажется, что цель магии – выкачать всю кровь из ведьмы. И, честно, лучше бы я задарма каплю не переводила, поскольку явился ко мне недавно преставившийся от возраста один из местных. С просьбой, полностью соответствующей идиотизму происходящего. Надо пойти к его вдове и отвесить ей щелбан. Поспорили бывшие супруги, кто первый сдохнет. И мужик выиграл. Так себе достижение, но награду он жаждал получить. Клятвенно пообещав заняться этим вопросом с самого утра, я стерла кровь с зеркала.