Хорни Папочка

Глава 1

«Приезжай» - светится сообщение на экране телефона, мысли путаются, ладонь сжимает чёрную широкую ленту. Отказ маячил отдаленными очертаниями ответного сообщения, я хотела оправдаться, удариться в лирическую благодарность, может быть, поделиться планами на жизнь, но уже без него, без наших встреч. Почему же я тогда тут, в трепетном ожидании?

Пришёл, бесшумно передвигаясь за дверью, за это время я научилась чувствовать его на расстоянии, по телу проходил импульс, мышцы сводило приятной судорогой. Закусила губы, с очередным обещанием перед собой и повязала на глаза ленту.

— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? — Горячая ладонь коснулась щеки, палец по-хозяйски опустился на губы, слегка надавил, проникая внутрь, и проводя линию по плотно сжатым зубам.

От низкого бархатного голоса колени поджались, меня подхватили за талию, прижали к себе. Запах дорогого мускатного парфюма закружил голову, леденящее дыхание мелкими иглами коснулась шеи. Чёрная пелена перед глазами покрылась рябью, мрак начинал двигаться, кружить, завлекая в дурманящий водоворот.

— Сладкая, нежная моя, — растягивал слова, упиваясь немым дозволением. — Я по тебе скучал, пересматривал твои фотографии и не мог устоять, весь день думал только о тебе.

Наши встречи длились уже около года, я не знала его имени, пришлось записать в телефоне по-новомодному «Папочка», отчасти за подарки и возраст, единственное, что он решил мне озвучить. Промычала что-то бессвязное, не в силах больше слушать себя, отдаваясь во власть влечения и его полного контроля.

Похоть его не знала границ, наверное, именно на это крючок он меня подцепил, и секс стал своего рода наркотиком. От короткого сообщения пробирала дрожь, а голосовые на ночь заставляли сжимать подушку между ног, и вдаваться в фантазии (играть с собой без его дозволения было запрещено).

— Ты невероятно красива.

Задрал юбку, резко меня развернул, придерживая, чтобы не упала. Подушечки пальцев закружили по внутренней стороне бедра. Прижалась к нему спиной, как необходимость ощущать его в этот момент всем телом, твердые мышцы, металлический ремень, который больно упирался в поясницу. Краска разливалась по щекам от его желания и трущихся движений бёдер. Трусики скатились вниз, пальцы прошлись по клитору, заставляя прикусывать щёку, опустились ниже, проникая внутрь.

— Давай же, меня не нужно стесняться.

Мышцы сладко сжались, я начала двигаться в такт, позабыв о приличии и неустанных поисках своего мужчины, уже без лент. В его власти было пьянительно развязно, жгучее нарастающее влечение не позволяло остановиться, пока он не отстранился, тонко предчувствуя острую грань.

— Встань на колени.

Тело слушалось быстрее рассудка, он полностью владел им. Тяжелая рука опустилась на затылок, нежно массируя кожу. Невольно облизнулась, когда головка члена ударила по щеке, потом ещё раз. Притупленное ожиданием возбуждение вспыхнуло с новой силой до боли, мне нужна была развязка, запустила руку между ног, проникая в себя пальцами.

— Нет, — громогласный голос обрушился, в ту же секунду одернула руку. — Ты кончишь только на мой член.

Пискнула от нового удара, и поспешила кивнуть. Головка прошлась по линии губ, скользнула в рот. Он его размеров у меня опять будет болеть челюсть несколько дней, но сейчас я довольно сжимала его, стараясь проводить вдоль языком. Горло обожгло, как только он вошёл во всю длину, дыхание спёрло.

— Блять, ты шикарно сосешь, — слышалось где-то далеко, на задворках.

Слюна стекала по подбородку, от жадных движений немели губы. На касания зубов он слегка шлепнул меня по щеке, высунул член только для того, чтобы провести им по лицу, и вновь толкнулся в меня. Руки опустились на его бедра, когда дышать становилось невозможным, чтобы немного отдалиться, сделать глоток воздуха, но мои усилия не возымели эффекта. Закашлялась, когда он проник слишком глубоко.

— Тихо-тихо, моя маленькая, — остановился, коснулся моего лба своим. — Прости, я теряю рассудок рядом с тобой.

Нежный поцелуй превратился в плотоядную смесь его дыхания, проникающее в мои легкие, и острых покусываний. Грязные стоны разносились по комнате, с ним я была настолько цельной, что формальности не были нужны. Животная всепоглощающая страсть разрывала, усталая от длительного томления взаперти. Всё было для меня сейчас правильным, нужным, необходимым.

Подхватил на руки, осыпая шею поцелуями, опустил на мягкую постель. Влажный язык прошелся по животу, дразнящими посасываниями. Он прикусывал мою кожу, оставлял отметины, поднимался к груди. Одежда была отброшена, оголенная, я была открыта перед ним в усладу глаз.

— Не забывай, что ты принадлежишь мне, — язык коснулся груди. — Будь послушной, и «папочка» всегда будет радовать свою девочку.

Он знал, как был записан в моём телефоне и, кажется, его это устраивало.

— Хорошо, — срывающийся голос резал слух, не сразу я поняла, что он принадлежит мне.

Он переворачивал меня как пушинку, с такой легкостью и непринуждённостью, словно я вовсе ничего не весила. Ладони легли на талию, чуть сжали, чтобы я прогнулась, выставляя ягодицы к верху. Член его коснулся ложбинки, потерся, но не торопился входить. От изнывающей вожделения захныкала, эмоции били через край, я сходила с ума от раздирающей потребности заполниться. Он засмеялся, так свободно и открыто, что захотелось потонуть в звуке его голоса.

Глава 2

Шпильки неприятно скрежетали от моей попытки добраться до работы быстрее генерального директора. Край белой блузки неряшливо высовывался испод талии юбки карандаш, мятыми линиями развеивался по ветру, и никак не желал заправляться обратно. Перебежала дорогу на красный свет, ловя в спину несколько нервных гудков, и кажется крик недовольства, скрытый за стеклом.

Чёрный мерседес плавно заехал на парковку, и я ускорила шаг. Красивый номер 666 говорил о его владельце красноречивее любых слов. Сатана в очках не знающий личных границ, «София Михайловна вас ничего не смутило? Встреча с Завьяловым назначена на час, и через тридцать минут с Троицким, в другом конце города» - и это в три часа ночи. После разговора я ещё сорок минут представляла, как Дмитрий Станиславович горит в аду, кричит и плачет взахлёб.

Забегаю в бизнес-центр и быстро прожимаю кнопку лифта. Не спеша, на меня надвигается ненавистник мрачной, сковывающей тучей. Мысли об увольнении зажужжали роем мук, скопившемся над старым иссохшим трупом. Крепись, такую зарплату я смогу получить только если уйду в экскортницы.

— Доброе утро, Дмитрий Станиславович, — натягиваю дежурную улыбку, немного теряясь под видом карих глаз, — на семнадцатый?

Голос мой звучит слишком заискивающе, раболепно, становится тошно. Всегда так, стоит ему появиться, как моя гордость опускает по горлу, скатывается по кишкам, словно по Американским горкам и встаёт в аккурат между ягодиц.

— С вами всё хорошо? — Оценивающий строгий взгляд сухо прошёлся по моему лицу, с пониманием, что я произнесла очередную глупость.

Уверена, он бы меня уволил в первую же неделю, но вот незадача, такой график работы «сутки через силу» не смогли выдержать предыдущие пять секретарей. Киваю три раза, как собака на приборной панели, в ответ презрительный изгиб сжатых губ.

В отражении равнодушное лицо генерального напоминало вылизанное до блеска изваяние. Острые высокие скулы линией уходили к заостренным ушам, небрежная щетина смотрелась уместно, только очки скрывали небольшие синяки под глазами и красноту. Хоть раз выспался бы нормально и не звонил по ночам, опоздал, но нет, тайминг был встроен в его нутро, чтобы делать жизнь сотрудников по-настоящему невыносимой.

Без лишних слов направилась делать кофе для этого вампира. Двойной эспрессо обязательно с одной салфеткой на блюдечке, чтобы глаза продрать смог и взглянуть на подготовленные отчёты. Желательно донести не пролив ни капли, иначе придётся делать новый.

— Ваш экспрессо, — горячий аромат немного взбодрил, только язык заплетается.

Дмитрий Станиславович перелистывает листы, задумчиво всматривается в цифры. Ровная спина, широкие плечи обтянутые белоснежной рубашкой, длинные пальцы, красивый мужчина, только аура вокруг него недобрая, напоминает кислотное облако, чуть задержишься рядом, и кожа начнёт спадать с костей. Угрюмый и требовательный, такие покупают девушку за хрустящие купюру, добровольно на такое пойти сродни самоубийству. Не удавит, так загрызёт. И всё над состоянием трясётся, все деньги мира решил заработать.

— Эспрессо

— Что?

— Это итальянское слово. Правильно произносить без буквы «К», я уже говорил вам.

— Да, я так и сказала.

— Разве? — Он откинулся на спинку кресла, пренебрежительно поднял брови.

Прошу, только не сегодня. Тихо вернулась на своё место, чуть ли не поклонившись ему, совсем из ума выживаю. Оно и ясно, родители всегда были на работе, и относились к ней как к святому благоговению.

Утренняя суматоха позволила мне забыть о поспешном решении в собственное благо, а сейчас накатило волной беспокойства. Разумность, желание и реальность были настолько разными, как не пробуй уместить всё, со временем приходится от чего-то отказываться. Печаль начала пускать свои щупальца, в попытках остепениться, я давлю на собственное горло. Становилось тоскливо без его утренних и ночных сообщение, мы встречались довольно долго, нужно было покончить с этим гораздо раньше. Запрещала себе представлять, как он выглядит, отвергала порывы писать первой, каждый раз клялась, что этот будет последним. Сделала, смогла, но радость потушилось осознанием, что мы больше не увидимся. Поверить не могу, скучаю по секс партнёру, будто мы совместно прожили несколько лет.

— На месте? — Валера подмигнул и протянул коробку конфет.

Лучше бы трахнул меня, а всё с конфетами носится, да кофе после работы. Главное ведь, адвокат, хорош собой, но судя по всему, приверженец каких-то своих целомудренных взглядов. Впрочем, сама такая была, до встречи с Папочкой, а теперь всё смотрится через плотоядную призму. Чёртов змей!

— Ожидает тебя на ковре, покорного и немого, как обычно.

— Немого это сомнительно. — Челюсть сжалась, ладони он запустил в карманы брюк, покачиваясь на пятках.

Голубые глаза совсем потухли, напоминая две тающие льдинки.

— Проиграли?

— Да, придётся платить неустойку. — Бледные пальцы всполошили светлые волосы, Валера надул щёки, выпуская воздух короткими очередями.

Плохо, Босс будет злой на совещании.

Обновила сообщения на сайте знакомств, пока Валера нерешительно тёрся у двери. Нет, нет, этот подавно нет.

— Приходи завтра на ужин ко мне, подниму настроение, — кокетливо улыбнулась, представляя, как бы выглядела наша совместная жизнь.

Глава 3

Совещание проходило довольно уныло, только навострённые уши присутствующих не расслаблялись, от фамилий спинки кресел пружинили, а носки туфель под столом заходили болванчиком. Нервно, когда генеральный такой расслабленный, особенно тревожно. Только я была где-то на своей волне и никак не могла встроиться в процесс работы. Слова оседали в голове не сразу, пробирались сквозь дебри мыслей, и марш, который слышался на барабанных перепонках. Слишком осязаемо чувствовались взгляды в мою сторону, от каждого машинально сжимала плечи, опускала голову и прочитывала следующее сообщение:

«Ласточка моя была безумно послушной и очень меня радовала, затем что-то поменялось, и ты решила мне этого не озвучивать».

Сглотнула, молот ударился о наковальню, пуская веер искр, разжигая трепет восхищения и колкость риска. Нашёл, не захотел отпускать. Может задела его самолюбие? В любом случае, о легкомысленности некоторых своих решений мне придётся горько сожалеть. С чего мне подумалось, что завязать будет так легко? Как я могла согласиться на секс-встречи ни разу не видев мужчину. Чёрт! Ощущение надвигающегося катарсиса нарастало в груди беспокойством.

«Доверие важный аспект, ты его нарушила, очень жаль».

Мораль мне вздумал читать. Он? В горле пересохло в один момент, сделала жадный глоток воды и слишком громко вернула бутылку на стол. Его власть над моим телом становилась до того очевидной, что от набора букв ноги затряслись, колени сомкнулись, сжимая мышцы до приятной судороги. Телефон в руке держался удивительно твердо, только поджилки внутри ходуном ходили, вынуждая быстро набирать ответ.

«Нам необходимо прекратить, мне нужна стабильность».

Перечитывала, и кусала губы. С какой бы интонацией не произносила в голове, получалось слишком неуверенно. Задержала дыхание, словно боялась его разозлить через экран телефона.

«Хорошо» — пришло в ответ.

Выдохнула. Тяжелая рука легка мне на плечо, значительно прожимая его. Вздрогнула, тут же прикрыла экран ладонью и посмотрела на негодующее лицо Дмитрий Станиславовича. Под его тяжелым взглядом становилось не по себе, странная смесь страха и подобострастия.

— Ты всё записываешь?

— Да-да, конечно.

Аромат горького миндаля приятно заполнил лёгкие, кажется, генеральный решил побаловаться цианистым калием. Голова закружилась, к маршу добавилась барабанная дробь. Дмитрий Станиславович опасно приблизился к моему лицу.

— Тогда почему на твоих коленях пустой лист?

— У меня хорошо развита слуховая память, всё тут, — постучала пальцем по лбу, — не переживайте.

Телефон завибрировал. Ядерная смесь опасности, незнания и вожделения заставляло сильней сжимать колени, краснеть и наслаждаться неконтролируемым возбуждением. Генеральный сверкнул очками и развернулся в сторону проектора, прежде чем отпустить, его пальцы сжали плечо.

«Тогда буду насаживать тебя более стабильно».

К щекам приливала кровь, вместе с ними заполыхали уши. Как я докатилась до такой жизни, оставалось для меня загадкой. Моя гордость и планы увязали в липкой приторной смеси, а мысли о семье и детях были уже не такими желанными, легкость была в таких вот грязных моментах.

«Рад, что моя сладкая решила выйти за пределы той тесной комнаты».

Сжала зубы и заблокировала номер, жаль сменить не могу. За пределы? Ещё и шантажировать вздумал, вот же старый развратник. Не поддамся, хватит с меня. Насущные проблемы теперь более явно проступали через пелену.

После совещания выскочила вслед за Полиной Петровной.

— Пожалуйста, скажи, что ты помнишь, о чём он говорил, — взмолилась, хватая её под локоть.

Она самодовольно раскрыла рукописи в блокноте, позволяя мне пробежаться глазами и выписать подчёркнутое на ходу.

— Держалась с самого утра, больше не могу, — Полинка протолкнула меня в кабинет, закрыла дверь и пустила туфли в свободное падение. — Вся, вот эта, чушь мужиками придумана, а у них знаешь, откуда в голове появилась? Правильно, от свекрух ядовитых, прожить день не может, не сделав пакость. Ногу сломала, но ничего, два часа на электричке, полчаса на такси, главное успеть пальцами по полкам провести, аккурат к моему приходу.

— Поговори с Женькой ещё раз.

— Это абортыш ангельской вагины ничего поперек сказать не может, — Полина уткнулась в монитор, щелкая мышкой, перебегая из одной вкладки в другую, стоило компьютеру затормозить на долю секунды, она начинала колотить мышкой по столу, — и тут ничего не работает, где там номер программистов, за что зарплату только получают.

— Я, пожалуй, позже зайду.

— Нет-нет, рассказывай.

— Хотела поинтересоваться, как ты зависимость поборола.

Она наклонилась вперёд, повела в воздухе носом.

— Сигаретами не пахнет, прибухивать по вечерам стала?

— Нет, — замялась, — впрочем, считай что да.

— Понимаю. Способа два, заменить на другую, или начать контролировать свои мысли и действия. Будут срывы, но это ничего, главное вперёд, — кулачком в воздухе она призвала меня взбодриться, и приложила телефон к уху, — Никиточка, вот смотрю на страницу, которая минуту грузится, и не могу понять, чем вы там занимаетесь. Да, целую минуту!

Глава 4

Валера растерянно застыл, когда я быстро оседлала его и откинула голову чуть в бок, открывая шею. Чувствовалось напряжение в его штанах, улыбнулась тому, как он пытается сдерживаться. Руки его висели по сторонам недвижимо, взяла его за ладони опустила на ягодицы, немного сжав пальцами. Тихий, ели слышный стон послышался через сомкнутые губы. Кадык дернулся, ему явно нравится вид задранного платья, моего поплывшего взгляда и ощущения, которые я дарила медленными движениями бедер.

— Сколько у тебя было женщин? — Решилась спросить, чтобы знать, насколько мне нужно быть раскрепощенной, дабы мы оба получили удовольствие.

Секс в отношениях, да, слишком громкими были те мысли. Для начала нужно заменить Папочку, а потом и остальное прибавится.

— Три, четыре, — быстро протараторил, видимо, начиная отсчёт с начальной школы.

— Я про секс.

— А, — лицо его покрылось багровыми пятнами, зрачки забегали.

Моя ладонь опустилась на его горло, кончики длинных ногтей скрылись под мягкой кожей, оставляя красные отметины, поднялась к нижней челюсти, сжала щёки, привлекая внимание. Радужки стали ели заметны, превращаясь в неоновые круги поглощённые глубиной мрака.

— Две.

Прижалась к нему. От кожи приятно исходил аромат геля для душа, облизнула красные полумесяцы от ногтей, сжала кожу губами. Легкими посасываниями опустилась к ключице, прикусила зубами и отстранилась. Мелкая дрожь пробрала его тело, а меня окутали совершенно новые чувства, восторг главенствования и вспыхнувшего садизма. Такой ли он послушный?

Большой палец прошелся по его сухим губам, проник внутрь, надавил ногтем на язык. Немой вопрос проступил на его лице каплями пота, забавляя меня.

— Ну же, открой рот, — начала ластиться, изгибая спину, пуская волны на его теле и прижимаясь всё теснее к его отвердевшему в штанах члену.

Валера послушался, впуская два пальца, и плотно сжимая их губами. Вытащила их примерно на середину и просунула вновь, влажное щекотание было настолько приятным, что на секунду я прикрыла глаза, осознавая какого ему было чувствовать это. Другую руку я опустила на ремень брюк.

Нетерпимый стон вырвался громко, с содроганием всего тела, немного отбрасывая меня спиной к столу. Валера тут же обнял меня руками, опуская голову на грудь. Вытащила пальцы, которые он продолжал держать во рту, и ломанный голосом спросила.

— Ты всё?

— Прости, у меня долго не было женщины.

— Ничего, бывает.

Оставила его одного, скрывая разочарование в ванной комнате. Зеленые глаза в отражении были усталыми, как бы сильно я не хотела это скрыть. Пальцы скользнули между ног, может воспользоваться душем? Настроение, однако, диктовал другое. Веки покраснели, хотелось плакать, живот неприятно потягивало от обломанного секса. Ну, с другой стороны, хоть в трусики кончил, а не на новенький ковролин.

Послышалась мелодия моего телефона, никак не отреагировала, затем ещё раз, голос Валеры. Ответил на звонок? Плевать, пусть хоть генеральному отвечает. Короткий стук в дверь.

— Анют, тебе отец звонит.

— Отец? — Вышла, ранее запланированного,.

— Мне можно остаться? — шёпотом спросил Валера, переминаясь с ноги на ногу.

— Мы с тобой слишком разные, давай оставим всё как есть, хорошо?

Валера мрачно согласился, поплёлся к двери. Последовала за ним, кинула забытый пиджак, на дисплее неизвестный номер.

— Папуль, ты номер сменил?

Смех раздался по ушным перепонкам, звонкий, громкий, бархатный, притягательный и злорадный, словно давний друг сморозил токсичную шутку, и добродушно хлопает по плечу, в качестве извинения. Немного поплыла, вслушиваясь в тембр, прежде чем взяла себя в руки и разозлилась. Никогда прежде не звонил, почему сейчас?

— Малыш, ты трахнула его рот пальцами, тебе понравилось? — Голос стал грубым и дерзким в момент, отошла от Валеры, боясь, что он услышит обрывки фраз, пока обувается.

— Папуль, какая радость, — от наигранности сводило скулы, — а ты где?

— Проказница, ты бы обязательно это узнала, если бы его конец выглянул наружу.

Подошла к окнам, задернула шторы и вышла на балкон. Соседний дом полыхал огнями из окон, внизу множество машин, сложно так быстро сориентироваться, пробежалась по крышам глазами – никого. Чёрт старый следить за мной вздумал?

— Папуль, не переживай, рано или поздно он обязательно для меня покажется.

Махнула волосами, если вдруг ещё наблюдает и отключилась.

«Прекрасная, моя очаровательная девочка, раскрывается с другой стороны, порождая во мне глубокую тоску, лишь за то, что посмела, за то, что её хрупкое тело извивается не на мне. Пальцы сжимаются до хруста, челюсть ходит ходуном. Её непослушание отдается в голове эхом, оно усиливается, обретает собственный голос, повелевающий немедленно вмешаться. Терплю. Она что-то дикое, опасное, с таким робким оленем, непонимающим своего счастья. Пусть почувствует эту беспощадность, сладкий садизм растекающийся по венам, как мысли становятся всё более смелыми, подвижными, давая волю своему позволению».