Хозяин Фермы

Хозяин Фермы

Рассказ: Хозяин Фермы

Автор: Витослав Ярлион

Эта история случилась знойным летом, а именно в августе. Конкретная дата не имела значения — в такой жаркий месяц дни сливались в единую раскалённую ленту, а время тянулось, как расплавленная смола.

Молодой парень по имени Джордж сидел на скрипучей веранде своего домика и уныло смотрел на бесконечный фронт работ. Покос травы, сбор урожая с кукурузного поля, где золотились спелые початки, — всё это нависало над ним тяжким бременем. Многие плоды уже освобождались от зелёных обёрток, обнажая сочные жёлтые зёрна, но Джорджа это зрелище не радовало.

Он сидел в кресле-качалке, которому, казалось, было лет сто — на нём ещё качалась его прабабушка. Сам дом достался ему по наследству после скоропостижной смерти деда, захлебнувшегося бурбоном в один из пятничных вечеров. Джордж оказался здесь, посреди ничего, не по своей воле. Будь у него выбор, он бы остался в городе, где были друзья и Анна — девушка, с которой они расстались всего месяц назад.

Парень злился — и на себя, и на обстоятельства. Его мимолётная связь с Джолин стала достоянием общественности, и пятилетние отношения с Анной рухнули в одночасье. Возможно, его бесило, что он споткнулся на ровном месте. Или дело было в деньгах: работа не ладилась, учёба закончилась два года назад, а с дипломом филолога он мог рассчитывать разве что на место курьера. Родители Джорджа погибли в автокатастрофе ещё когда он был подростком, других родственников не осталось. Спившийся вусмерть дед оставил этот проклятый домик в глуши. И пока Джордж решал, что делать с наследством, деньги в городе таяли на глазах — аренду платить было нечем.

Летний зной — 36 градусов и удушающая влажность — довершал картину вселенского неблагополучия. Джордж ненавидел такую погоду. В городе он пережидал жару под кондиционером, благо торговые центры и кафе были к его услугам. Да и в квартире тоже имелся. Здесь же, в старом деревянном доме, слово «кондиционер» звучало как насмешка. Даже открыв настежь все окна и двери, он не мог добиться ни прохлады, ни сквозняка — только горячий, спёртый воздух, пахнущий пылью и старым деревом.

Джордж обливался липким потом, сидел в кресле-качалке, скинув с себя всё лишнее, и чувствовал, как злость разъедает его изнутри. Он злился на Анну, на работу, на сдохший кондиционер в городской квартире, за которую нечем было платить, на деда-алкаша, на этот богом забытый край — но больше всего на самого себя.

Ближе к вечеру, когда терпение лопнуло, он поднялся, смахнул солёные капли со лба и пожалел, что не купил больше пива. Шесть бутылок, купленных по пути, были уничтожены ещё в первые два вечера. А до магазина — десяток километров, если не больше.

Он был один. Совершенно один. В доме, на ферме, на краю леса, подступавшего со всех сторон. Джордж скрипнул зубами, размышляя, зачем вообще выращивать кукурузу в такой глуши. Ни шоссе поблизости, ни ровной поверхности — земля была холмистой, будто её обработали полчища кротов.

Вдруг в небе появился чёрный ворон. Птица медленно кружила над полем, будто высматривая что-то. Джорджу стало интересно — что может делать эта чёрная птица в такую жару, когда все живое попряталось от солнца. Он проследил за её полётом, увидел, как та спланировала к опушке леса, и медленно направился туда — страдая от каждого движения, но надеясь, что с движением родится ветер, который обдует его разгорячённое тело.

Тропинка вилась между холмов. По пути Джордж разглядывал окрестности: кукурузу, разбросанный садовый инвентарь, лопаты, ржавые, но удивительно хорошо сохранившиеся вёдра. Амбар, сложенный из древних, почти сгнивших досок, выглядел так, словно вот-вот рухнет под собственным весом. И всё же, несмотря на то, что дед последние годы проводил то в больницах, то в гостях у собутыльников, ферма была в идеальном состоянии: сорняков почти не было, инструменты, даже ржавые, казались острыми и готовыми к работе. Словно кто-то невидимый ухаживал за этим местом.

Даже тропинка, бегущая между холмами, не заросла травой — значит, ею регулярно пользовались. Впрочем, все эти мысли медленно и вязко текли в голове Джорджа, который одним глазом следил за оранжевым солнцем и мысленно торопил его скорее скрыться за горизонтом.

Минут через пятнадцать он дошёл до того места, где, как ему казалось, сел ворон. Удивительно, но тропинка здесь не заканчивалась — она уходила дальше, в лес. Птицы уже не было видно, но из чащи доносилось приглушённое карканье.

«Ну что ж, дружище, приглашаешь?» — проворчал Джордж и решил, что зайти под сень деревьев будет отличной идеей. Наконец-то можно укрыться от палящего солнца.

В лесу действительно оказалось прохладнее. Дышать стало легче. Влажная прохлада обволакивала кожу, принося долгожданное облегчение. Сначала Джордж шёл по хвойному подлеску, вдыхая смолистый аромат, но вскоре его сменили широколиственные породы — раскидистые дубы, ольха, вязы. Их кроны создавали плотный зелёный купол, сквозь который почти не пробивался свет. Джордж посмотрел вверх и не увидел неба — только слои листьев, уходящие ввысь. Здесь, на земле, царили приятная прохлада и полумрак. Он улыбнулся и двинулся дальше.

В лесу стояла неестественная тишина. Не было ни хруста веток, ни птичьего пения, ни шорохов зверей. Ни единого дуновения ветра. Сначала Джорджу это нравилось — тишина казалась благом после дневного зноя. Но чем дальше он углублялся в чащу, тем сильнее по спине ползли мурашки — не от холода, а от смутного, мистического предчувствия. Воздух стал густым, плотным, им было трудно дышать. Слишком много странного случилось за этот день: ухоженная тропинка, чистый инвентарь, отсутствие сорняков, дом в хорошем состоянии без хозяина… А теперь — этот замерший, настороженный лес.