Хозяйка болотной пустоши

Пролог

Лилия Викторовна уже три дня болела.

Надсадный кашель разрывал горло и легкие, мешал дышать полной грудью. От поднявшейся температуры ломило в висках, озноб сотрясал все тело.

Никогда не думала она, что может простыть из-за открытой форточки в автобусе. Несколько дней назад возвращалась с дачи. Жара стояла такая, что казалось, будто асфальт дымился, а воздух плавился и дрожал. Пассажиры открыли все окна, ветерок приятно овевал лицо. Хотелось вдыхать напоенный летними ароматами воздух и наслаждаться теплом, покоем и отдыхом.

А наутро Лилии Викторовне стало плохо.

Семьдесят лет – преклонный возраст. Здоровье поберечь бы надо. Да куда там! Все кажешься себе молодым и полным сил.

Лилия Викторовна давно уже жила одна и прекрасно справлялась. Любимая работа, увлечения, занятия с внуками, дача занимали все ее время. Утром зарядка, легкий завтрак, потом бодрым шагом в поликлинику. На работу тянуло, несмотря на возраст. Здесь были не только больные, но и коллеги, которые давно стали подругами.

Домой Лилия Викторовна тоже шла с удовольствием. Она любила свою квартирку на первом этаже, соседей, с которыми дружила, чашечку кофе с кусочком торта ровно в семнадцать часов.

— У англичан чай, а у меня кофе, чем не леди? — смеялась она, когда подруги удивлялись ее пристрастию.

И еще одна привычка радовала Лилю. Вечером она любила посмотреть пару серий сагыка, исторической корейской дорамы. Чужая, такая далекая от нее, культура манила, притягивала, заставляла искать в интернете подробности и детали. Лилия Викторовна иногда представляла себя на месте героини и думала, как бы она поступила в тот или иной момент сюжета.

Она любила жизнь и очень огорчалась, когда та преподносила ей такие подлые сюрпризы, как сейчас.

Пожилая дама с трудом встала с постели, взяла в руки телефон и задумалась, кому позвонить.

Был бы рядом любимый муж, она бы не волновалась. Но Николай уже давно ушел из жизни, погиб при выполнении сложного государственного задания.

Воспоминание наполнило сердце грустью, а глаза подернулись влагой. Лиля вздохнула, листая дальше телефонную книгу.

«Может, позвонить Антошке? — подумала она и сразу отбросила глупую мысль.

Сын пошел по стопам отца и стал военным летчиком. Он служил далеко, на другом конце страны. Разные часовые пояса, разный ритм жизни. Антон сейчас крепко спал и видел уже десятый сон. Лилия Викторовна представила, как он всполошится, поднимет на ноги свою семью, и убрала палец с кнопки телефона.

А если, дочери?

Она секунду смотрела на любимое имя, сомневаясь. Анюта с внуками уехала в отпуск к морю. Дергать ее по пустякам уж точно не стоило. Жалко. Она только что пережила тяжелый развод, едва пришла в себя. Пусть отдохнет, наберется сил.

Лилия Викторовна вздохнула и закашлялась, захлебнувшись глотком воздуха. Сегодня впервые она почувствовала беспомощность и одиночество, от которого заныло сердце.

Получалось, даже позвонить некому.

Лиле не хотелось тревожить родных и знакомых, да и вызывать врача было неловко. Не такое у нее тяжелое состояние, чтобы беспокоить медиков. Есть более нуждающиеся люди.

Держась за стены и мебель, она добралась до шкафа, вытащила аптечку, порылась в ней, выискивая нужное лекарство. Но голова кружилась, мысли путались, руки дрожали.

Новый приступ кашля сложил ее пополам. Она взялась пальцами за край стола, но они соскользнули. Лиля пошатнулась, начала падать. Осколком угасавшего сознания еще ухватила аптечку, свалившуюся на пол, рассыпавшиеся пузырьки и таблетки, угол дивана, стремительно летевший в лицо.

Удар не почувствовала. Успела поймать последнюю мысль: «О боже! Как же дети без меня?»

А потом закрыла глаза и провалилась в темноту.

Дорогие читатели!

Встречайте новую историю в жанре бытового фэнтези. Ставьте лайки, добавляйте книгу в библиотеку.

Глава 1

Что это?

Лиля повела носом и поморщилась. Отвратительный запах взбудоражил рецепторы. Нет, даже не запах, а настоящая вонь. И такая мощная, что желудок скрутило, а тошнота рванулась наверх.

Лилия Викторовна села, потом вскочила. Но ноги разъехались, и она свалилась набок да в вонючее корыто.

— Твою ж мать! Что это?

Она чуть не захлебнулась воздухом от отвращения, вытянула шею, замотала головой, отплевываясь, открыла глаза, но ничего не увидела сквозь грязь, залепившую лицо. Лиля провела ладонями по коже, смахивая ошметки, похожие на пищевые отходы: какие-то очистки, каша, листья. Все мерзкое, скользкое и противное.

И тут что-то мягкое и влажное ткнулось ей прямо в губы.

— О боже! Уйди прочь! — взвизгнула она не своим голосом, передергиваясь от омерзения.

На миг испугалась, с усилием открыла глаза и обомлела. Она лежала в свинарнике.

В самом настоящем свинарнике, грязном, вонючем, полном черной жижи, смятой соломы и еще каких-то куч неизвестного происхождения. Здесь было влажно, душно, от зловонных испарений ее тело покрылось потом.

А рядом стояла розовая свинка и самым наглым образом обнюхивала Лилю мокрым пятачком.

— Хр-р-р, — донесся издалека грозный рокочущий звук.

Лиля пригляделась и икнула от неожиданности.

Огромный черный боров стоял в темном углу, загребал ногой солому вперемешку с дерьмом и сверлил ее маленькими глазками. Такое не могло привидеться воспитанной даме даже в страшном сне.

И столько злобы было в этом взгляде, что Лиля мгновенно поняла: сейчас бросится. Прямо сейчас, как только его ярость созреет.

«Я же болею, не смогу сопротивляться», — с отчаянием подумала она.

И тут боров хрипло хрюкнул, подпрыгнул и понесся на нее.

Лиля вскочила: откуда только силы взялись?

Она бросилась к перегородке, пташкой взлетела по перекладинам ограждения и спрыгнула с другой стороны. Выпрямилась и судорожно выдохнула, держась за бешено колотящееся сердце. Боров шмякнулся широкой грудью о жерди так, что они затряслись.

Прилив адреналина ударил в кровь, разнесся мгновенно по всему телу. Лиля испугалась, заметалась, но ограда выдержала атаку.

— Что, съел, урод? — спросила она борова, подошла ближе и даже высунула язык, как девчонка.

Кабан затряс огромным животом, затопал короткими ножками, словно понял оскорбление. Потом хрюкнул злобно, развернулся задом и выдал вонючую струю прямо под ноги Лилии Викторовне.

— У-у-у, мерзкая скотина! — отскочила она к противоположной стене.

Тут Лиля поймала взглядом свои ноги и оторопела. Куда делись мягкие домашние тапочки с розовыми помпонами? Их подарила ей на день рождения внучка Настенька.

— Бабуля, теперь у тебя никогда не будут мерзнуть ножки, — заявила она, чем растрогала Лилию Викторовну до слез.

Сейчас на ее ногах красовались ужасные растоптанные ботинки. Нос одного оторвался и смотрел наверх, а второй вообще потерял первоначальный цвет.

Лиля приподняла длинный подол, запачканный свиным дерьмом, чтобы получше разглядеть обувь, и тут сделала новое открытие. У себя дома была в теплом фланелевом халате, а сейчас на ней красовалась юбка.

Откуда юбка?

Мысли будто сошли с ума, генерируя новые и новые вопросы, на которые не было ответа.

Лилия заметила свои пальцы, все еще сжимавшие ткань юбки, и икнула.

Она поднесла их ближе к глазам, потом отодвинула. Огляделась, заметила маленькое окошко, затянутое чем-то мутным, бросилась к нему.

Странно, даже в таком тусклом свете она видела прекрасно, хотя давно уже без очков не могла и шага ступить.

Но удивило не это.

Лилия Викторовна ошарашенно разглядывала свои кисти. Раньше они были пухлые из-за лишнего веса, покрытые возрастной «гречкой», а обручальное кольцо на безымянном пальце врезалось в кожу. Сейчас она видела тонкие длинные пальчики, испещренные царапинами и усеянные цыпками. Под обломанными ногтями чернела грязь.

— Мамочки мои, — прошептала она. — Что со мной случилось? Разве это я?

Теперь она уже крутилась, отряхивалась от корма и соломы, разглядывая себя со всех сторон и усиленно борясь с паникой. Это была она и не она в то же время. Вернее, мозгами была она, а телом — совсем другая. Тоненькая фигурка, тощие, как цыплячьи окорочка, ножки, узкая талия и длинные спутанные волосы — все это сводило с ума, мешало здраво мыслить.

Радовало только одно: кашель исчез, температура не заводила дрожью тело. Лилия Викторовна чувствовала себя здоровой и живой. Правда, от голода судорогой стягивало желудок, но это уже было вторично.

Дверь в противоположном конце свинарника с грохотом распахнулась от удара.

— Лия, засранка! Где тебя духи носят? — завопил звонкий детский голос. — Айда в дом! Вот мамка надерет тебе зад крапивой!

«К-крапивой! Мне?» — от представленной картины стало дурно.

Глава 2

Хлев находился на пригорке, а за ним, куда ни падал взгляд, шумели под ветром вековые деревья. Казалось, что она очутилась посередине дремучего леса, где не ступала нога человека.

А между стволами густая зеленая поросль, свежая, молодая и такая яркая, что резало глаза…

И желтые цветы ковром по всему лесу…

Лиля смотрела на это чудо и хлопала ресницами. Она будто очутилась в раю. Во всяком случае именно так его рисуют на картинах.

«Я умерла? Свинарник — это этап очищения?» — замелькали в голове вопросы. — А ребенок? Неужели ангел, встретивший меня на пороге рая?»

— Одуванчики? — прошептала она, пытаясь вернуться в реальность.

Дома было жаркое лето, а здесь...

— Ты о желтках? — уточнил мальчишка. — Ага, они. Всегда первыми цветут. Чай, весна пришла, все зимние схроны открылись, деревня оживает.

— Схроны?

Но тут же Лиля услышала стук топоров. Он звоном разнесся по всему лесу и многократно преумножился эхом. Лиля заметила тропинку, убегавшую в чащу. Гортанные крики раздавались со всех сторон.

— Держи!

— Упадет!

— Нет, надо еще пару ударов.

— Давай, Верест, со всего размаху!

И кто-то невидимый давал, сильно, с оттяжкой, крякая с каждым ударом. А потом затрещало дерево, с шумом обвалилось, ломая кусты, и грохнулось так, что земля задрожала.

— Слышь? — мальчишка поднял палец. — Это твой жених готовит на зиму схрон для тебя и для себя.

"Так, у меня еще и жених есть! Значит, это точно не рай. Еще и схрон какой-то, — ужаснулась Лиля. — Мама дорогая, и как мне отсюда выбраться?"

— Э-э-э… схрон? — она мучительно напрягла мозги. — А что это?

— Маленькая пристройка к дому. Ее специально утепляют мокшей и наглухо закрывают с первыми морозами. В схронах лучше зимовать, — мальчишка хихикнул.

Информация в голове не укладывалась.

Схрон, мокша, жених… сколько незнакомых и непонятных слов!

Хотя… жених — это знакомо, но было в жизни Лилии Викторовны так давно, что она уже и забыла о нем.

Но главное, схрон. И в нем здесь зимуют.

Как это?

Лиле показалось, что ее мозг сейчас взорвется. Она представила, как несколько холодных месяцев находится в замкнутом, тёмном месте, и ужаснулась.

— А как вы едите, пьете, ходите по нужде?

Теперь пришла очередь зависнуть мальчишке. Он даже рот раскрыл от удивления.

— Ты совсем ничего не помнишь о нашей жизни?

— Н-нет.

— Во дела! — он хлопнул себя по ободранным коленкам. — Мы же впадаем в спячку.

— Э-э-э…

Лиля зависла. Еще и спячка до кучи, как у животных!

— Ну, чо тупишь, Лийка! — рассердился мальчишка. — Деревню зимой засыпает снегом, а в схронах тепло и сухо. А еще, — он игриво подмигнул, — там хорошо детей делать.

— Детей? Но у меня уже есть дети, да и возраст…

Лиля с трудом представляла, как можно спать всю зиму, еще и с мужчиной.

С мужчиной?

Догадка пронзила мозг. Лиля представила, как лежит в обнимку с мужем. Они плотно прижимаются друг к другу телами, делясь теплом, и эта близость и теснота рождает желание даже во сне.

Щеки опалило жаром, тело задрожало.

Лиля сглотнула и встряхнула волосами.

«Это все сон, — решила она и приказала себе: — Думай рационально! Тебе хочется быть молодой и здоровой, вот мозг и выдает такую искаженную иллюзию».

— А почему так рано схроны готовят? — поинтересовалась она. — Сейчас же весна.

— Ну, весна, и что дальше? — мальчишка вытер нос рукавом. — За лето стволы высохнут, силой и теплом наберутся. Еще мокшей надо несколько раз обмазать. Свадебку осенью сыграем, и сразу в спячку. Чем не солодко?

— Э-э-э…

Вопросов больше не было, одна паника.

Лиля шагнула назад, оглянулась и помчалась обратно к жаркому нутру свинарника. Туда она попала из родной квартиры, оттуда и надеялась вернуться обратно.

Она добежала до входа и застыла: в закутке караулил злобный Гром, защищавший свою территорию. Лиле даже показалось, что она слышит повизгивания свинки и яростное хрюканье кабана.

А еще хлесткие удары горячих тел…

— Лийка, у тебя кукушка поехала? — завопил мальчишка и рванулся за ней.

Он дернул ее за локоть, вытаращил круглые глазенки, и в лучах солнца они уже были золотистыми, как луговой мед. Его замызганное лицо с курносым носом, покрытым веснушками, розовело первым загаром.

— Где кукушка?

— Блин-блинский!

Мальчик махнул рукой и помчался вниз по тропинке к видневшимся вдалеке крышам. Дома тонули в густом молочном тумане.

Глава 3

Тетушка бормотала под нос и была на своей волне, совсем забыла о Лилии Викторовне. Вздыхала, качала головой, охала и стонала.

Лиля перешагнула через край бадьи, села и с наслаждением выдохнула. Она уже привыкла к неприятному запаху, почти не замечала его. Вода будто обволокла, как кисель, кожу, стала маслянистой и густой.

— Давай я тебе голову помою, — опомнилась хозяйка.

И тут же Лиля почувствовала, как тетка шлепнула что-то на макушку и начала втирать это в волосы. Черные ошметки зашлепали в воду.

— Что это? — взвизгнула Лиля и замахала руками.

— Это болотная мокша, дуреха. Надо же, все забыла! Ничего, как Вереста увидишь, точно память вернется.

Лиля села в воду обратно. Никто не хотел ей навредить, наоборот, заботились и волновались о ней. Пока она мылась, тетушка щебетала, не останавливаясь, и все расписывала, какой Верест замечательный мужчина. Лиля ее слушала, вникала, а в голове крутился один вопрос: кто такой Верест?

— А Верест — это кто? — осторожно спросила она.

Лиля чувствовала себя заморенной и уставшей, словно не спала всю ночь.

— Как кто? — опять заголосила женщина. — Жених твой. Сама же на днях выбрала из десяти холостяков.

Лилии Викторовне срочно нужна была передышка. Тело дышало жаром от горячей воды, мозги кипели от информации, голова кружилась.

— Ой, что-то нехорошо мне!

Тетушка спохватилась, помогла Лиле выбраться из лохани, завернула ее в большой лоскут ткани и потащила в дом. В комнате помогла лечь на топчан.

— Ты отдохни. Я зараз к травнику сгоняю, отвар тебе принесу, — засуетилась она.

Лиля опомниться не успела, как женщина уже исчезла. Но и Лилии Викторовне нужно было личное пространство. Ее просто душили новости и впечатления.

Как только хлопнула дверь, Лиля села и огляделась. После ванны с минеральной водой она почувствовала себя бодрой и здоровой.

Домик был бедный. Совсем. Земляные полы, крыша без потолка, оконце, затянутое чем-то мутным.

«Неужели слюда?» — удивилась она и подошла ближе.

А сердце екнуло: не ожидала она из цивилизованного мира попасть в такую дыру.

Она поскребла пальцем по подобию стекла и удивилась: это действительно было стекло, только плохо обработанное, темное и почти не дававшее света в дом. А еще сбоку виднелась деревянная заслонка с рукояткой.

Лиля дернула за нее, заслонка плотно закрыла окно.

— Так, теперь понятно, она заменяет ставни, — пробормотала под нос Лиля и пошла дальше исследовать комнату.

Она была крохотная, три на три метра не больше, и почти пустая. На стене висели лампы. Подобные Лиля видела в деревне у бабушки. Их наполняли маслом и поджигали фитиль. Света от них было мало, да и масло экономили, поэтому спать ложились с петухами.

Лиля качнула светильником. В нем колыхнулась какая-то густая жидкость, напомнившая цветом, менявшимся от голубого к желтому, лунный камень. Лампа тут же загорелась тусклым призрачным светом.

—Ого! А огонь и не нужен, — подивилась Лиля.

Деревянные стены не имели обработки. Между бревнами торчали клочки мха. Топчан, на который толкнула Лилю хозяйка, был закрыт соломенным тюфяком и домотканым ковриком. Сверху лежала подушка, тоже наполненная чем-то шуршащим.

Лиля поднесла ее к носу и принюхалась. Легкий аромат засушенного хмеля защекотал ноздри. Она громко чихнула, услышала топот маленьких ног и бухнулась на топчан.

Тут же в комнату ворвался Сига.

— Ух ты! Ну Гром и выдал! — завопил мальчишка. — С одного удара тебя вырубил! Мамка сказала, что ты еще в память не пришла.

— Не кричи так! — застонала Лиля и схватилась за голову.

Раздался хлопок, скрип закрываемой двери. Сига завращал глазенками.

— Мамка идет. Покедова. Надо друганам рассказать.

Он бросился к выходу, но Лиля ухватила его за штаны

— А как мамку зовут?

— И это не помнишь? — ахнул мальчишка. — Благословенные Бол и Лот, спасите и сохраните! Мамка — Светлица.

— Какое красивое имя! — восхитилась Лиля. — А кем она мне приходится?

Это был тот вопрос, который сейчас тревожил ее. Разговор про племяшку она помнила, но в какой степени родства племяшка? В первую очередь нужно было узнать, кто она в этой семье, отсюда и строить отношения.

— Так ты дочка ее сестры, Любицы, значит тетка она тебе. Но ты ее мамкой кличешь. С малолетства, чай, у нас.

Лиля сглотнула, на миг опустила веки, а когда подняла, Сига пропал, зато в комнату вошла тетя.

— Очухалась, болезная? — Светлица наклонилась к Лиле и ласково провела ладонью по щеке. — На, выпей отвар, легче станет.

Тетка поднесла к носу Лили глиняную миску с напитком. Резко пахнуло валерьянкой и еще чем-то знакомым.

— Я в порядке, — попыталась отказаться она.

— В порядке, как же! Пей, тебе говорят. Целую малушку отдала за это.

Глава 4

Светлица сидела на столом и чистила лук. Она обернулась на голос Лили, и ее лицо осветила счастливая улыбка.

— Пришла в себя, болезная?

— Да, немного, но все равно в голове туман.

Стоя у стены, Лиля теребила сухие стебельки мха и мучительно пыталась сообразить, что скрывается за диалогом родных. Получается, Лия выбрала жениха по своей воле, но они недовольны ее решением.

Почему? Если Верест — справный хозяин, они должны радоваться, как хорошо пристроили племяшку.

У сиротки Лии, кажется, есть свои тайны, правда, Лилии Викторовне они недоступны.

Она решила больше не сопротивляться судьбе. Ссылаясь на потерю памяти, выведать все об этих людях и мире, а потом уже решать, что делать дальше. Радовало то, что хозяйка относилась к ней хорошо.

— Подь сюды, Лийка! — позвал ее басом крупный мужчина, сидевший во главе стола.

Лиля настороженно присмотрелась к нему. Средних лет, смуглый, с густыми усами, он производил впечатление крепкого хозяина, но о-о-о-чень сурового. Она даже оробела немного под пронзительным взглядом, хотя давно уже в силу возраста и профессии никого не боялась. На прием иногда приходили такие зловредные мужики, вечно все знавшие лучше всех, не желавшие лечиться. Они качали права, грозили судами, но Лиля ловко обламывала раздутое эго и делала их ласковыми котятами.

Вот и сейчас она нахмурилась и спокойно сказала:

— Меня Лия зовут, дядя. Не надо грубить, я же не притворяюсь.

— Да ты! — дядька вскочил и замахнулся. — Да я тебя… Пользуешься тем, что…

— Бейте своего сына, а я уже взрослая для тумаков, вон, замуж выхожу.

Они стояли и сверлили друг друга взглядами, тетушка вклинилась между ними.

— Ты спятил, Гвен! Чего ерепенишься? — она толкнула мужа в плечо и наградила его странным взглядом.

Гвен мгновенно сдулся, словно выпустили воздух из резинового шарика. Лиле это не понравилось, она заподозрила неладное. Тревога, родившаяся в душе, разрасталась как снежный ком.

— А что она, — буркнул Гвен, не глядя на Лилю, и попятился к двери.

— Потом, все потом! — Светла выпроводила мужчину и повернулась к Лиле. — Ты не серчай на Гвена. Он, как отец, переживает за тебя.

— Я понимаю, — Лиля взяла в руки луковицу, надрезала кожуру. — Что мы готовить будем?

— Мясную похлебку. Закуски я уже сделала, в леднике стоят. Надо еще картошку почистить и овощи из огорода принести.

— Это я могу.

— А ты помнишь, где у нас огородец?

Лиля отрицательно покачала головой, лук так и замелькал в ее руках. Она сноровкой не уступала Светле, та одобрительно поглядывала на нее.

— И когда ты так справно научилась луч чистить? — удивилась тетка.

«Да всю жизнь готовкой занимаюсь, — чуть не вырвалось у Лилии Викторовны, но она ответила просто:

— Хороший учитель был, матушка.

— Ха-ха-ха…

— А огород далеко? Мы успеем принести овощей?

— Не очень, за источником. Должны успеть, если только духи…

Светла замолчала, не договорив. Лиля настаивать не стала, но спросила:

— А почему свинарник так далеко и огород не рядом с домом? Это неудобно.

Лиля поставила перед собой задачу: разузнать как можно больше о мире и месте, куда ее забросила судьба.

— Погоди, — тетушка вскочила, собрала начищенный лук, смахнула в тазик. — Я сейчас чайку наведу, и мы побалакаем.

Светла выбежала из комнаты, которую можно было назвать кухней, но с большой натяжкой. Она была разделена на две зоны плотной занавеской. Сейчас Лиля сидела на широкой скамье за большим столом. У противоположной стены была горка, наподобие шкафа с полками, на которых Лиля увидела посуду. У дверей она заметила толстый обрубок ствола, где блестели каплями воды две деревянных кадушки. Над одной курился дымок. За ее край зацепился крючком ручки ковш.

Она зачерпнула ковшом воду, хотела напиться и застыла: на нее пахнуло настоящим жаром. Тогда девушка опустила в ковш палец и вскрикнула: вода была очень горячей.

Зато во втором ведре вода была ледяной. Ни печки, ни плиты для готовки еды в доме Лиля не увидела.

Она удивленно покачала головой и заглянула за занавеску. Здесь стояла большая кровать, покрытая домотканым одеялом, в углу красовалась гора подушек. А напротив примостился топчан поменьше.

«Убранство бедной семьи, — с грустью констатировала она. — Живут в деревне только летом, а зиму спят. Интересно, а животные тоже впадают в спячку?»

Дверь отворилась. Светла внесла поднос с глиняными кружками и тарелкой с лепешками. Ароматный парок поднимался к потолку и дразнил рецепторы.

Лиля вдруг поняла, что смертельно голодна.

— Ой, как вкусно пахнет! — восхитилась она.

— А то ж! — Светла придвинула тарелку с лепешками и с сыром к Лиле. — Все домашнее, свеженькое. Ешь, поговорить надо без лишних ушей.

Глава 5

Светла вывела племянницу через заднюю калитку, потом свернула на едва заметную каменную тропинку. Вообще эта местность удивляла. С одной стороны, располагались лесистые холмы, а с другой — большое болото с его испарениями и зловонными водами, которые, как поняла Лиля, здесь спокойно использовали для бытовых нужд. Возможно, в их состав не входил сероводород, как показалось ей сначала. Но что-то делало эти воды особенными.

Тетка легко бежала впереди, и Лиля невольно любовалась ее стройной фигуркой.

— А почему так далеко свинарник и огород? — снова спросила она.

— Свинарник один для всей деревни, по очереди ходим хрюшек кормить. Вот сегодня и была наша очередь. Свинки плохо переносят почву болота, приплод не дают.

— Но вы же их поите той же водой. Разве нет?

— Водой — да, а вот мокша для них опасна. И огород там, где земля суше, плодороднее и подальше от болотной водицы: овощи не хотят с ней расти.

— Свиньи тоже в спячку уходят?

— Ох, пугаешь ты меня, Лийка, — оглянулась тетка и засмеялась. — Представляю, еще и им нужно было бы схроны делать. Вот умора! Конечно, нет. Осенью народившийся молодняк и Грома в город на постой отвозим, а из откормленных хрюшек солонину делаем. Когда весной выходим из спячки, у нас еда есть.

— А за постой платите?

— Приходится. Иной раз две серебринки отдаем.

— А это много?

— Десять малушек — один медник. Десять медников — одна серебринка. Десять серебринок — один золотник. За медник можно свинью купить.

Лиля быстро прикинула в голове цифры, получалось, что большие деньги отдавала деревня за зимний постой свиней.

— А корова? Ее тоже на постой?

— Наша Окся завсегда с нами. Она тоже в схроне зимует.

— Отчего так? — удивилась Лиля. — Свиньям нельзя, а корове можно?

— Коровы пасутся на лугах, пьют воду, едят траву. Их уберечь не получается от болота.

Мир, открывавшийся перед Лилей, казался все удивительнее. Зимняя спячка людей и коров, таинственная мокша, свиньи на городском постое. Все было сложно, нерационально и неправильно.

— А на чем мы зарабатываем? — задала Лиля вопрос в лоб.

— Как на чем? — тетушка резко остановилась, Лиля уткнулась ей в спину. — Овощи на базар возим, они у нас отменные, мясо, мужики охотой промышляют, зверья вокруг тьма. Еще и лягушек разводим. Чай, видела наши плантации на болоте.

— Лягушек? — Лиля передернулась. — И они съедобные?

— Ага. Вкусные и очень пользительные. Особо для городских дамочек, — Светла пригнула голову Лили и зашептала на ухо: — Говорят, дети от наших квакушек здоровенькими родятся. Ну, мы почти пришли.

Тропинка еще раз вильнула, нырнула в узкий проход между двумя холмами и Лиля охнула: куда ни падал взгляд, всюду она видела огороды. Большое пространство, свободное от леса, было нарезано на четкие квадраты, так, навскидку – соток по пятнадцать-двадцать.

Но вместо заборов, каждый надел был ограничен деревьями и кустами. Деревьев цветущих было мало, зато ровные грядки бежали до самого темного горизонта.

— Как красиво! — восхитилась Лиля.

— А то!

— А там, что?

Лиля показала на черное марево, курчавившееся у горизонта. Светла испуганно взглянула на нее и зашептала скороговоркой:

— Туда пока не ходи, опасно. Сколько людей там сгинуло по случайности. Особенно пришлых. Духи не любят пришлых.

Тетка сложила руки крестом и низко поклонилась. Потом толкнула Лилю и заставила ее сделать то же самое. Сердце девушки заколотилось часто-часто, даже дыхание перехватило. Она тоже пришлая. А что, если и ее?

— Какие духи? Бол и Лот? Они же добрые.

— Добрые-то добрые, но не всегда. Одной туда лучше не соваться.

— Почему?

— Там земля мокши, ступишь на нее, засосет по горло. Только знаючи можно ее добывать. Да и то не все мастера управляются, — тетушка шептала и испуганно оглядывалась. — Но духи дают это сделать лишь в определенные дни. А если пойти поглазеть заради праздного любопытства, можно и сгинуть.

— Обычные топи, — пожала плечами Лиля, дивясь недалекости тетки.

— Какие топи? — Светла уставилась на Лилю неподвижным взглядом, а потом прикрикнула: — Хватит, болтать! Вот наш огород. Видишь, столбик?

Лиля пригляделась, действительно, у входа стоял столб, раскрашенный в три цвета: золотой, красный и зеленый. Она вспомнила, что и у калитки дома видела такие же полоски.

— У каждой семьи свои цвета?

— Нет, — тетушка уже бежала между грядок, срывала овощи и кидала Лиле в корзинку. — У каждого рода. Мы из рода Риши.

— Значит, я должна представляться Лия из рода Риши?

— Все верно. Иди, сорви вон ту травку на чай.

Лила проследила за пальцем Светлы и увидела полянку под кустом метр на метр, покрытую крохотными красными цветочками. Они пахли умопомрачительно, даже одурманили голову, отчего она закружилась, и Лиля чуть не упала в траву. Собранные овощи рассыпались по земле.

Глава 6

Королевский дворец сиял огнями. Фонари на столбах давали достаточно света, чтобы уставший путник не спотыкался на дороге.

Радмир шагал уверенно, не глядя под ноги. Дядя вызвал его поздним вечером, а значит, поручение будет важным и тайным.

— Ваше Высочество, не торопитесь так, — чуть ли не бежал рядом невысокий, но шустрый Фарух. — Споткнетесь, упадете, сломаете себе что-нибудь. Ваш дядюшка расстроится.

— Какой король тебе дядюшка? — рыкнул Радмир.

— Ой, простите, Его Величество.

Фарух даже глазом не повел на грозный тон друга. Сын мелкого чиновника, приставленный к Радмиру с детства, сопровождал его во всех делах и начинаниях. Фарух обладал веселым нравом и часто сглаживал характер сурового и неподкупного принца.

— Это тебе следует отрастить длиннее ноги, — смягчился высокий Радмир. — В кого ты такой коротышка?

— И не коротышка вовсе! Матушка любовалась божьей коровкой, когда меня носила.

— Вот и наградили тебя небеса таким же крохотным телом. Осталось его раскрасить и нарисовать пятна.

— А пятна уже есть. Показать?

Фарух хотел вытащить рубашку из штанов, но Радмир наградил его таким взглядом, что приятель мгновенно спрятался за его спиной.

Давние друзья, они часто перебрасывались только им понятными фразами, чем неимоверно бесили окружающих.

Чиновники сбивались в кучки и ворчали, увидев их издалека. Принц — дальний родственник правящей фамилии — не задевал их интересы, но внимание к нему короля настораживало и раздражало. Все знали, что правитель часто отправлял племянника по тайным поручениям. Каждый визит Радмира во дворец становился поводом для разговоров и волнения.

Сегодня вечером правитель королевства Надорра принимал племянника в кабинете. Радмир вошел, поклонился, положив руку на сердце, и застыл в почтении. Вторая ладонь сжимала рукоятку меча.

— Садись! — король показал на соседнее кресло.

Он выглядел уставшим и больным. Радмир с недоумением смотрел на дядю. Последний раз они виделись год назад. За это время король сильно изменился. Сейчас его лоб разрезали глубокие морщины, лицо посерело, уголки губ скорбно опустились. Особенно ужасали кисти рук. Король сжимал подлокотники кресла пальцами с распухшими суставами, и невооруженным взглядом было видно, что он преодолевает сильную боль.

Да, Радмир слышал, что у правителя возникли проблемы со здоровьем, но не думал, что все обстоит настолько плохо.

— Как вы себя чувствуете, Ваше Величество? — встревожился он. — Что говорят лекари?

— Вот о моем здоровье и пойдет речь, — вздохнул Конор Четвертый.— Ты уже слышал, что в одной северной провинции есть болотная пустошь?

— Да, Ваше Высочество.

Это место было предметом споров и сплетен. Одни о нем говорили с благоговейным трепетом, а другие со страхом.

— Говорят, что это болото обладает чудодейственными свойствами.

— Да, говорят, — подтвердил осторожно Радмир, еще не понимая, куда клонит король.

— Но ту воду, что привозили в столицу, даже скоту давать нельзя, настолько она ядовитая и вонючая. Это сделано намеренно? Местные жители не хотят делиться дарами природы с короной, платить налоги?

Радмир догадался. Беспокойство короля не было случайным. Слабый и больной, несмотря на еще вполне работоспособный возраст, он никому не нужен. Чиновники наверняка уже объединяются во фракции и ведут разговоры о смене власти.

Но менять ее некем.

Наследный принц, призванный помогать королю, не стремился занять трон. Он проводил дни и ночи в праздности, кутил в домах терпимости день и ночь.

Второй сын короля был еще слишком мал. Он мог сменить правителя, но при условии, что при нем будет регент. А в регенты метила, скорее всего, его мать, королева Даурия.

Эта женщина совершенно не нравилась Радмиру. Властная и изворотливая дочь первого канцлера, полностью преданная своему роду, она постоянно строила интриги при дворе и забирала все больше власти. Принц не удивился бы, если бы именно она стояла за болезнью короля.

— Хотите, чтобы я выяснил причину и привез целебную воду?

— Хочу. Отправляйся с инспекцией прямо сейчас, не медли, — король придвинулся ближе и оглянулся. — Никому нельзя доверять, даже во дворце есть глаза и уши. И…

— Слушаю вас, Ваше Величество!

— Советую начать с ведомства налогов. Гучи — самые знающие люди королевства.

Радмир вышел из дворца и остановился на крыльце. Он закрыл глаза, подставил лицо свежему весеннему ветру.

Хорошо!

И тут же порыв донес запах первых цветов — в горшках, развешенных по перилам крыльца, распустились желтки. Принц подошел к одному, коснулся мягких лепестков, вдохнул нежный аромат.

— Опять в путь? — осведомился Фарух, бесшумно появившийся сзади.

— Да.

— Куда на этот раз?

— Нам нужна болотная пустошь.

Глава 7

Глава 7

Марика вскочила и бросилась бежать. Гриня кинулся следом. Еще долго доносились их возбужденные голоса. Взрослые лишь переглянулись и продолжили неспешный разговор, словно пришли на обычный ужин, а не на помолвку.

— Что со сбором мокши собираешься делать, Гвен? — спросил староста.

— Я оставлю это дело за господином Верестом, — тут же откликнулся дядька.

— Нет, так нельзя! — вспыхнула до корней волос тетушка. — Это Лийкино болото, пусть она и решает.

— Не придумывай, Светла! — свела брови к переносице мать Вереста. — Ишь, осмелела! Раньше делами занимался

— Я в своем доме, почему не могу быть смелой? — тетушка даже привстала.

— Намекаешь, что нам здесь не рады? — старостиха тоже вскочила и уперла руки в бока.

Лиля только головой крутила: наблюдая за дуэлью. Жена старосты говорит, потом Светла. И наоборот. Даже интересно стало, кто из них победит. Про себя давно уже решила: раз наследство Лии, значит и сохранить за ней его надо.

— Когда это женщина решала, как распоряжаться землей?

— Всегда! — смело выкрикнула тетушка и тут же сжалась под суровым взглядом Гвена.

— Но не эта пигалица!

Все теперь уставились на Лилю, она спокойно выдержала атаку взглядами. Кажется, помолвка срывается. Что ж, ей это только на руку.

Лиля встала.

— Ты куда? — насторожились гости.

— В дамскую комнату. Мне нужно носик попудрить, — заявила она.— Сига, проводи меня. Я одна боюсь.

На самом деле ей хотелось остаться одной. Она опять почувствовала, что ее душит эта враждебная атмосфера загадок, недомолвок и таинственных взглядов. Слишком много всего для одного дня.

— Э-э-э, — зависли все, совершенно не поняв, о чем говорит невеста.

Но шустрый Сига вскочил и бросился к торцу дома. Только свернули за угол, как Лиля остановила кузена.

— Говори, что здесь происходит? — потребовала она шепотом. — Почему они делят мое наследство?

— А я почем знаю? Ты никогда болотом не занималась. Ты же боишься даже приблизиться к заводи мокши.

— Боюсь, говоришь? А почему?

— Так, тонула там в малолетстве. Чуть тебя вытащили.

Лиле показалось, что ее мозги сейчас закипят. Она хозяйка пустоши, тогда почему духи позволили случиться такому?

— Э-э-э… В малолетстве? А сколько мне было?

— Да почем я знаю! Мамка сказывала! Вы жили тогда одни, я еще не народился.

Сига шмыгнул носом, вытер его рукавом и бросился бежать, но Лиля успела схватить его за шиворот.

— А куда духи смотрели?

— У них и спроси, — мальчишка ударил Лилю кулачком в бок и заорал: — Мам, скажи Лийке, чо пристала!

— Хватит орать, мелкий пакостник! — рассердилась Лиля. — Последний вопрос. А кто вытащил меня?

— Так, батюшка прибежал.

— На огород?

— Ага.

В голове стаями носились вопросы. Лия тонула в заводи мокши. Причем Светла еще не была замужем. Но спас девочку именно Гвен.

«Твою ж мать! И как разобраться в этом жизненном клубке?

Но не время и не место было искать сейчас ответы.

— Ладно, проехали, — вздохнула Лиля, дав себе слово, непременно все выяснить. — А с сыном Вереста что не так?

— Ой, наделала ты делов! — взмахнул ручонками Сига. — Ты раньше хотела выбрать Гриню, а взяла в женихи его отца. Вся деревня шушукается.

— И почему я выбрала отца?

— А я знаю? Иди туда.

Он махнул рукой в сторону. Лиля посмотрела на приземистое строение с плоской крышей и задержала дыхание: еще и клозет на улице. И как все это пережить?

Но внутри оказалось чисто и даже без неприятного запаха. На одной стенке висел пахучий мешочек, заполненный травами, на другой — светильник с лунной жидкостью. В центре туалета была вырыта глубокая яма, огороженная досками, и аккуратной стопкой лежали большие листья какого-то растения.

Лиля осторожно прикоснулась к ним, удивилась шелковистой и мягкой поверхности. Не успела она выйти из домика и сделать несколько шагов, как ее схватили за руку. Неизвестный прятался за кустом, но дрожащий шепот она слышала четко.

— Откажись от помолвки! — приказал кто-то. — Ты не можешь меня предать!

Лиля решительно выдернула руку и раздвинула ветки. Гриня смотрел на нее с высоты своего роста, а глаза блестели от слез.

— Почему я должна отказаться?

— Ли-я!

— Это тебе надо было остановить отца?

— Ты обиделась? — потрясенно выдохнул Гриня. — Да разве я могу? Ты же сама выбрала его.

— Значит, так было нужно!

Лиля говорила жестко, чтобы сразу пресечь надежды юнца. Ей бы со своей жизнью разобраться, вытирать сопли и слезы еще и Грини она не намерена.