Хозяйка пекарни

Глава 1

Я шла домой и вспоминала то утро, на улице так же как и сейчас моросил дождик. Я поймала попутку, так как последний автобус давно ушел. Уселась в машину и опять погрузилась в тот день.

– Вы меня слышите Вера?

Нет, я больше не слышала, от веры осталась одна оболочка, и та погребена под осколками жизни.

***

Было обычный весенний день. Ванька опаздывал в школу и я попросила мужа его подвезти, потому что школьный автобус уже ушел. Лучше бы я оставила тогда его вообще дома. Но мне нужно было выходить на работу вне своей смены. Я работала в пекарне-кондитерской через несколько остановок от нашего дома. Муж был не против подвезти сына, он то никуда не спешил, хорошо быть директором.

Собрала Ваньке контейнер с его перекусом и чмокнув их в щеки буквально вытолкнула на улицу.

Они погрузились в машину, а я все почему-то стояла у открытой двери, хотя сама катастрофически опаздывала. Очнувшись развернулась в коридор и схватив плащ с вешалки и сумку побежала на работу. К тому моменту машина мужа уже скрылась за поворотом.

Войдя в здание пекарни я привычными движениями отправила верхнюю одежду в шкаф, заправила волосы под колпак и затянув потуже фартук вошла в кухню. Работа здесь не то чтобы кипела, проходимость у нас была маленькая, зато коллектив дружный и уютный какой-то.

Все уже были на своих местах, я поздоровалась со всеми, на столе меня уже ждала чашка кофе. Мы всегда так делали,когда кто-то из нас опаздывал на работу. Давали еще пять минут на отдых после забега от дома.

Приземлилась на стул и обхватив чашку двумя руками втянула носом божественный аромат, корица и кофе. Руки согрелись от тепла кружки и мысли стали повеселее.

Сделала несколько глотков и уже готова была идти в бой. Девченки уже занимались своими делами. Кто-то готовил начинки, кто-то крем, а кто-то замешивал тесто. Моя работа как раз таки и была в том чтобы делать его.

Я обожала творить эту магию. Но с ним было не просто. Я аккуратно добавляла все ингредиенты и не смешивала их, а скорее аккуратно гладила и подталкивала друг к другу. Вот уже все они объединились в мягкую пушистую массу, словно пуховая подушка. А значит можно чуть позже наделать из нее вкусных кренделей, отправить их в духовку, а потом обсыпав сахарной пудрой аккуратно выложить в корзинку и выставить на витрину.

Я уже и сама готова была что-нибудь съесть после таких мыслей. Слюна заполнила рот, но нет, мне нельзя я и так в последнее время слишком сильно поправилась. А муж стал меньше уделять мне внимания. Все его силы отбирала работа. Я конечно скучала, но сделать ничего не могла.

Оставив тесто на расстойку я принялась приводить в порядок свой стол. Мне доставляло это какое-то нечеловеческое удовольствие, словно я упорядочивала мысли.

Ложки в один отсек, миски в другой. Если бы и в жизни все было так просто, а еще бы плохие мысли, как крошки со стола в мусор выкинул и забыл!

– Вер, тебя к телефону, ты слышишь, третий раз уже зову! – прокричала мне Таня.

– Если честно не слышала. Задумалась! – я поспешила к аппарату, он у нас был такой древний словно вот-вот развалится.

Схватила трубку и услышала взволнованный голос Ани:

– Вер, привет, ты чего, разговаривать со мной не хочешь? – Аня всегда была резковата в выражениях, но она моя единственная лучшая подруга, я обычно старалась пропускать это мимо ушей.

– Нет, что ты, работы много просто, не успеваю! – я и вправду последнее время слишком уставала, наверное нужно взять отпуск на пару дней.

– А, ну работа это хорошо! Вер, а я чего тебе звоню. Я про Пашку хотела спросить. Как у вас дела? – как всегда с места в карьер продолжала вещать подруга.

– Не поняла, почему про Пашку, – сердце почему-то заныло, – Нормально у нас все – дом, ребенок, работа и быт. Все как у всех.

– А, ну да-ну да и любовница как у всех.

– В смысле любовница? – я чуть не выронила трубку из рук.

– В прямом, я видела его вчера с девушкой, молоденькая, лет на пять точно его младше, красивая такая. Они ворковали при входе в ресторан, а потом видимо передумав развернулись пошли в гостиницу напротив. Ну в центре знаешь, у нее еще название смешное, забыла, как же…

– Приют рыбака, – прошептала я в трубку.

– Точно, – взвизгнула Аня, – Дурацкое название!

Между нами повисла пауза.

– Вер, ты что делать то теперь будешь? А может ты уже и до этого знала. Просто не рассказывала?

– Что я знала? – видимо все умные мысли покинули мою голову и я могла только что-то невнятно шептать, рука нервно сжимала трубку, в голове шумело, виски вдруг пронзило болью.

– Как что, что муж твой бабник и изменник, что он не любит тебя, что ты постарела и подурнела, – Аня хотела еще что-то сказать, но я перебила ее.

– В смысле не любит, в смысле постарела и подурнела?

Глава 2

На улице мне стало немного легче. Ветер и моросящий дождь остудили мою голову. Но душа-то все равно разрывалась на части. Хотелось чтобы все это оказалось дурным сном. Чтобы не расплакаться по дороге до скрипа сжимала челюсти и щипала себя за запястье.

Остановилась я уже у самых дверей офиса. Телефон в кармане разрывался. Достала его и посмотрела на дисплей, там был неизвестный номер. Я нажала ответить и поднесла трубку к уху.

– Вы меня слышите Вера?

Незнакомый грубоватый мужской голос словно окунул меня в холодную воду приводя в себя, я не представляла кто бы это мог быть, да и желания разговаривать у меня не было. Но почему-то послушно выдавила из себя:

– Да, я Вас слушаю, – получилось даже грубовато.

– Вера Александровна Воронцова, верно? – мужчину ничуть не смутил мой тон.

– Да, это я, – что-то случилось, нервная мысль полыхала у меня в голове.

– Вас беспокоит инспектор ДПС Горкин Михаил Иванович. Ваш муж Воронцов Павел Иванович, верно? – ДПС и мой муж вещи несовместимые, он идеально водит, не помню ни одного штрафа за нарушение у него.

– Верно! - я все сильнее нервничала.

– Вы только не волнуйтесь, присядьте, – казалось голос на том конце трубке принадлежит не живому человеку, а роботу.

Я плюхнулась на лавку у входа в здание. Фраза только не волнуйтесь действовала на меня, как красная тряпка на быка. Значит действительно случилось что-то серьезное.

– Я вынужден сообщить, что ваш муж попал в аварию, – продолжил все тот же голос в трубке.

– Что, нет, Вы ошиблись, он хорошо водит. Да и не мог он попасть в аварию в это время, он сына как раз сейчас к школе должен подвозить, – я почему-то стала оглядываться по сторонам, словно муж вот-вот подъедет.

– Дело в том, что мальчик тоже был с ним, они погибли. к сожалению это правда.

– Нет-нет, Вы меня разыгрываете, это ложь, – мое сердце словно замерло в ожидании ответа, липкий холод стал подниматься от ног вверх, пока не достиг висков, которые опять пробило болью.

– Вера Александровна успокойтесь, Вам нужно подъехать на опознание, – я не знала, что на это ответить, опознание, авария хотелось чтобы этих слов вообще не существовало, чтобы я не знала их значения.

Нужно было что-то ответить, не могла же я просто отказаться.

– Хорошо, диктуйте адрес, я просто уверена, что Вы ошиблись, – точно, сейчас съезжу сама и все выясню. Запомнила адрес и сбросила звонок.

Записала улицу и номер дома тут же в заметках телефона и принялась набирать поочередно номер мужа и сына, но оба были выключены. Я почувствовала, как приближается истерика. Нужно было кому-то позвонить, нужно было чтобы кто-то отменил этот дурацкий розыгрыш, нашел моего мужа и сына и они забрали меня отсюда домой. Мысли, о том, что авария и вправду случилась я не допускала. Начала массировать виски пальцами раскачиваясь вперед-назад. Перед глазами заплясали мушки и я принялась теперь растирать их сквозь веки. Казалось у меня отказывает то одна, то другая часть тела. Я пыталась дышать ровнее, но получалось это все хуже.

Неожиданно кто-то схватил меня за плечо:

– Вера, Вера, очнись, что случилось? – я подняла глаза, и видимо что-то такое страшное в них отразилось, что мой собеседник слегка пошатнувшись глухо произнес, – Ты все уже знаешь, мне тоже звонили.

– Да, – откликнулась я, моим собеседником был заместитель моего мужа, а по совместительству его лучший друг Сергей Северов, – Это же розыгрышь, да, Сереж? Это же не может быть правдой? И мне никуда не нужно ехать, никакого опознания? Они же живы? – я начинала плакать, слезы уже покатились из моих глаз. Мне хотелось завыть, я запустила пальцы в волосы и с силой потянула их у самых корней.

– Вер, тихо-тихо, пойдем, у меня здесь машина рядышком припаркована, – он взял меня под руку, помог встать, чтобы я не упала, я уже ничего перед собой не видела и ничего не понимала. Уцепившись за его локоть и еле передвигая ногами поплелась следом.

Сережа усадил меня в машину. Я продолжала плакать, а он молчал и лишь сжимал руль руками. Потом протянул мне бутылку воды. Через полчаса, я смогла выдавить из себя:

– Мне следователь звонил, нужно на опознание ехать, а я не хочу, сил моих нет. Я еще верю, что все это ложь!

– Вер, нужно, мы ничего уже не можем сделать. Нужно ехать. Он сказал тебе адрес?

– Да, ты прав Сереж – поехали, – я назвала ему адрес и устало прислонила голову к стеклу. Я была беспомощна и бессильна что-либо изменить, но все еще не хотела верить в то, что авария была реальной.

После того, как я вошла в здание морга, моя разум отключился, я ничего не помнила. Казалось я всего лишь зашла туда, а в следующий миг обнаружила себя у двух свежих могил на кладбище. Мой мозг тщательно позаботился обо мне и стер все картинки.

Сережа со своей женой и Таня были все это время рядом, больше у меня не было близких людей. Собственно, как и у Паши. Так случилось, что родственников у нас почти не осталось, родители умерли несколько лет назад.

Глава 3

Ровно через год мой кошмар все еще был со мной. Я совершенно не убирала дома и не готовила. Перекусывала на работе, а работала я почти без выходных. На всей мебели лежал толстый слой пыли. Более менее чистыми были ванна и гостиная. Спальней я не пользовалась и даже не меняла там постельное с тех пор и предпочитала ночевать на диване в гостинной. Я вообще старалась не заходить в другие комнаты. А если натыкалась на вещи мужа или сына относила их в нашу спальню или детскую, почти на ощупь, зажмурив глаза, чтобы ничего не видеть. Моя душа до сих пор не смирилась и верила, что однажды произойдет чудо, откроется дверь и они вернутся в наш дом.

Но чуда так и не произошло. Видимо в моей голове что-то было навсегда повреждено, если я до сих пор не потеряла надежду.

Я не нашла в себе силы отправиться сегодня на кладбище, вместо этого набрала работы и задержалась в пекарне допоздна. Мне не становилось легче, время лишь слегка притупило боль. На месте сердца осталась дыра размером со вселенную.

Уходила сегодня из пекарни последней, выключила печи, посмотрела количество продуктов на завтра, составила заявку.

Решила зачем-то протереть столы и заодно отвлеклась на витрины, потом мне срочно нужно было отмыть окна, остановилась я на входной двери. В соседних магазинчиках уже давно потушили свет. Нужно было идти домой. Но я цеплялась за дела, как за последнюю возможность отсрочить возвращение в пустой дом.

Сначала я подумывала продать его, но так и не смогла. Слишком много воспоминаний, а мне кроме них ничего больше и не осталось. Я была настолько замкнута в себе, что за этот год всего несколько раз сама кому-то звонила. Все вечера проводила дома, а праздники на работе, точнее в работе.

Но сегодня я разрывалась между тем, что я так и не сходила на кладбище и нежеланием вообще куда-либо двигаться. Если можно было бы я бы заночевала прямо здесь. Нет, все, нужно уходить.

Я решительно стянула фартук и набросив плащ застыла у стеклянной двери. Мимо шла семья: мама, папа и сын. Они так похожи были на нас. Мы тоже когда-то любили гулять весенними вечерами по городу. За последнее время это были наверное единственные случайные люди в моей жизни на которых я обратила внимание. У женщины из под шапки были видны распущенные волосы, вьющиеся по спине, такого красивого пшеничного оттенка. Когда-то и у меня были такие же. А теперь они потускнели и заправляла я их чаще всего в гульку, чтобы не мешали работать, да и вообще подумывала остричь их. Глаза то же потухли и вся я словно обесцветилась, негатив моей жизни.

Посмотрела на удаляющихся прохожих и потуже затянув пояс я вышла из здания, заперла двери и включила сигнализацию. Поймав в отражении стекла свое унылое лицо. Теперь оно напоминало застывшую маску. Я разучилась улыбаться.

Прошел ровно год со дня, когда я потеряла самых близких людей, а казалось время так и остановилось в том дне. Часы сломались и стрелки больше не крутились.

Я шла домой и вспоминала то утро. Поймала попутку, Уселась в машину и опять погрузилась в тот день.

– Вы меня слышите Вера?

Нет, я больше не слышала, от веры осталась одна оболочка, и та погребена под осколками жизни. Веры больше нет.

Очнулась я оттого что водитель, который вез меня тряс меня за плечо.

– Девушка, девушка, с Вами все в порядке, Вы слышите меня?

Он говорил со мной словно сквозь толстое стекло, уши заложило и казалось он просто открывает рот, как рыбка. Словно я попала в спектакль, все вокруг вдруг показалось нереальным. За стеклом поблекли цвета и вся картинка подернулась какой-то дымкой. Похоже я лишилась рассудка.

Наша машина как раз двигалась по мосту, на котором в тот злополучный день разбились мой муж и сын.

Вдруг у меня в голове пронеслись картинки искореженной машины, которую извлекли со дна реки, пробитое ограждение моста, сигнальная лента. Я дернулась и оттолкнула водителя.

Он вывернул руль и машину понесло в сторону.

Я словно вижу все со стороны. Испуганный взгляд водителя, машину несущуюся на ограждение моста, визг тормозов автомобиля, который ехала позади. Ограждение гнется и поддается падая вниз, скрежет металла и наш полет над бездной реки.

Невозможно долгий. Как на замедленной съемке. Машина входит носом в толщу воды и вокруг разлетаются хрустальные брызги, словно мы пробили стеклянную поверхность. И медленно начали погружаться в темноту. Водитель в сознании, дергает ремень безопасности. Он поддается, сквозь разбитые стекла начинает течь вода.

Мой ремень безопасности заело. Пару раз дернув его я поняла, все. Больше не нужно сопротивляться. Если год назад меня не было в машине, то теперь я оказалась в нужное время в нужном месте.

Водитель пытался мне помочь, но я оттолкнула его. Он посмотрел на меня и видимо все прочитал в моих глазах. Сумасшедшая тетка сама спровоцировавшая аварию и отказавшаяся выбраться из тонущей машины.

Я чувствовала, как по лицу струится что-то липкое, поднесла руку ко лбу. Кровь, наверное рассекла кожу когда мы падали. Шрам теперь будет. А нет, не будет и шрама теперь.

Глава 4

Неожиданно меня подхватили сильные руки и потащили прочь, вокруг было темно и я не могла рассмотреть того, кто меня тянет. Тяжелая длинная юбка мешала ногам шевелиться, мне вдруг захотелось помочь моему спасителю. Но я потеряла сознание.

Острая боль пронзила все тело и я распахнула глаза. Не сразу смогла что-то рассмотреть. Постепенно привыкнув к полумраку царившему в помещении я немного удивилась. Это явно не была больничная палата. Но что я тогда здесь делаю?

Комната была необычной. Очень необычной. Кровать на которой я оказалась была просто огромной, да еще и с балдахином. Я такие только в музее видела.

Попробовала пошевелиться, все еще было больно. Из горла вырвался стон. Тут откуда-то сбоку раздалось шуршание и повернув голову на шум увидела девушку сидящую на стуле, похоже я ее разбудила. Она сонно моргала. Потом не говоря ни слова вскочила и выбежала в коридор не закрыв дверь.

– Княгиня очнулась, князь! Князь где же Вы? Очнулась, скорее сюда! – кричала девушка.

Я прикрыла глаза, так боль немного притуплялась.

Через минуту вновь услышала топот ног, явно нескольких человек. И все они приближались.

Через секунду комната наполнилась людьми. Да что ж такое, они все были странно одеты. Что за наваждение? Может это всего лишь воображение моего умирающего мозга рисует мне такие картины.

Мужчины в каких-то панталонах, дамы в пышных платьях. Их и женщинами-то язык не повернется назвать, только дамы. Видимо мой разум решил собрать все сливки светского общества для прощания со мной.

Боль возвращалась с новой силой. Я подняла руку и потерла висок.

Толпа расступилась и я увидела такие родные глаза. Паша? Что он здесь делает. Я потянула к нему руку. Он упал на колени перед кроватью и принялся целовать мою ладонь. Щетина колола мою кожу, но это было так приятно. Давно забытое ощущения, я даже забыла о боли и потянулась к нему пытаясь приподняться.

– Тихо, тихо любимая, лежи, тебе пока нельзя вставать! Сейчас придет доктор.

– Ты со мной, – слезы потекли из моих глаз.

– Конечно я с тобой, и Ваня здесь, иди сюда, сынок.

Только теперь я увидела, что за спиной моего мужа стоит наш сын, Ванечка.

– Мама, – он всхлипывал, – Я так ждал, когда ты очнешься!

Он подошел ко мне и наклонившись обнял меня. Боль вернулась и я сдерживалась изо всех сил, чтобы не стонать. Я не хотела прерывать этот миг. Ванечка пах все так же, моим ребенком. Неповторимо.

–Ну все, Ваня, маме может быть больно, ее еще нужно осмотреть врачу.

– Где мы? Нет, не говори, мне все равно, главное что Вы рядом, – я переводила взгляд с одного на другого.

Послышалось покашливание и зычный голос за спинами вошедших произнес:

– Дамы и господа, больной нужен покой, попрошу покинуть помещение, мне нужно ее осмотреть.

Медленно пятясь и кланяясь все начали покидать комнату. И я увидела говорившего. Старик небольшого роста, в круглых огромных очках, со странными остренькими ушами и длинной седой бородой. Наверное лилипут подумала я.

– Паш, не уходите, я боюсь, что Вы исчезнете.

– Да ты что, никуда мы не исчезнем и если ты хочешь, то останемся здесь. Вениамин Федорович, мы же можем остаться?

– Конечно, если ваш уход огорчит Веру Александровну, то Вы обязаны не покидать ее ни на секунду.

Паша с Ванечкой отошли от меня и уселись на стулья стоявшие в углу комнаты.

– Так, ну что же Вы Вера Александровна так нас напугали. Дайте Вашу ручку.

Я послушно протянула ему руку, доктор принялся считать мой пульс.

Вблизи он выглядел еще необычнее, зрачки странной формы словно подсвечивались изнутри и были узкими, как у кошки. Ладони его рук были большими по сравнению со всем остальным телом. Пальцы длинными и унизанными множеством колец.

– У Вас что-то болит?

– Да, все, – не раздумывая выпалила я.

– Ну после пережитого и не удивительно, хорошо, что Вы в себя пришли достаточно быстро. А то что болит, мы теперь быстренько подлечим и уже через пару недель Вы будете скакать на балу, как козочка забыв обо всех неприятностях. Переломов у Вас нет, я осматривал Вас сразу как Вы были чудесным образом спасены.

– А что со мной случилось?

– Так, провалы в памяти? Не очень хорошо, я вроде бы не обнаружил на голове никаких повреждений, кроме ссадины на лбу. Дайте ка я еще раз посмотрю.

Он положил свои огромные ладони на виски и в голову словно потекло тепло от его ладоней. Пульсирующая боль постепенно затихала. А перед глазами заплясали какие-то цветные потоки.

– Вот так, Вера Александровна, скоро к Вам вернется Ваша сила и головная боль пройдет. Странно, словно от Вас кто-то подпитался. Павел Иванович, Вы же сами расскажете своей супруге, что с ней случилось, только для начал давайте выйдем, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. А Ванечка пока останется с мамой и присмотрит за ней.