Хозяйка почтовой станции. Вам письмо, драконище!

Глава 1 Я все равно тебя достану, друг

«Драконий бал: Кто покорит чешуйчатые сердца и получит королевские сокровища?»

Дражайшие читатели моих скандальных откровений!

Ваша покорная слуга вновь спешит поделиться такими новостями, от которых у вас перехватит дыхание, а веера задвигаются с удвоенной скоростью! Приближается Великий Драконий Бал — событие, способное в одночасье вознести безродную красавицу к трону или низвергнуть знатнейших особ в пучину позора.
Мои верные воробушки донесли поистине шокирующие подробности! Королевские приглашения разосланы, но — о, какой поворот! — среди избранных оказались весьма... неожиданные персоны.

Леди Изабелла Монкриф, та самая, что прошлой весной была уличена в тайных свиданиях с конюхом, получила золотое приглашение! А вот графиня Элеонора де Грей, чья репутация до недавних пор была безупречна, осталась без оного. Любопытно, не правда ли?

Но самая пикантная интрига разворачивается далеко от столичной суеты! Его Светлость герцог Даркр Рейвенхарт — тот самый неприступный генерал, вдовец (поговаривают, что именно он супругу на тот свет и отправил), заточивший себя в мрачном замке Черная Гора — получил личное приглашение от самого Императора Драконов!

Три года полного затворничества... И вдруг — королевская печать на конверте! Что это — милость или коварный план? И кто такая Кара Викер, внезапно появившаяся в заброшенном почтовом отделении у подножия Черной Горы? Дорогие читатели, интуиция мне подсказывает: этот бал станет эпохальным! Страсти накалятся до предела, тайны всплывут наружу, а утром половина королевства проснется с совершенно новой репутацией!

Следите за развитием событий в следующем номере!

Ваша преданная сплетница,
Элстер Блезерин

P.S. Если кто-то из читателей располагает дополнительными подробностями о загадочной мисс Викер или планах герцога Рейвенхарта — вы знаете, где оставить послание. Анонимность гарантирую, щедрое вознаграждение — также!

Даркр Рейвенхарт, замок Дорсум

Дождь барабанил по высоким окнам замка Дорсум с тем же унылым постоянством, что и мои мысли возвращались к прошлому. Я сидел в своем кабинете, уставившись на пляшущие языки пламени в камине, когда тяжелые шаги в коридоре заставили меня поднять голову.

Только Гаррет осмеливался нарушать мое уединение, да и то лишь по крайней необходимости. Мой старый слуга служил семье Рейвенхартов уже сорок лет, помнил меня еще мальчишкой, бегающим по этим самым коридорам.

— Ваша светлость, — прохрипел Гаррет, входя в кабинет с письмом в руках. Его седые волосы были аккуратно зачесаны назад, а черный камзол выглажен до совершенства. Даже в этой глуши он сохранял безупречный вид, словно все еще служил при дворе, а не угрюмому затворнику.

— Гонец настаивал на срочности, — добавил он, протягивая конверт с королевской печатью. — Приехал из столицы. Сказал, что не уедет, пока не убедится, что вы получили послание лично.

Я взглянул на печать и почувствовал знакомое раздражение. Золотой дракон на красном воске — символ королевской рода. Я узнал почерк еще до того, как рассмотрел адрес. Принц Александр — мой старый друг, соратник по военным кампаниям, а ныне наследник престола Тринадцати Королевств.

Три года он не давал мне покоя своими посланиями. Сначала это были соболезнования, затем осторожные попытки вытащить меня из самоизоляции, потом открытые призывы вернуться ко двору. Последние полгода я их даже не читал — Гаррет просто складывал нераспечатанные конверты в ящик стола.

Но сегодня что-то заставило меня сломать печать. Возможно, это был дождь, навевающий воспоминания о тех временах, когда мы с Алексом промокали до нитки в военных походах. А может, просто скука — даже самый упорный затворник иногда нуждается в напоминании о внешнем мире.

Я развернул пергамент и узнал размашистый почерк принца.

«Даркр, ящер ты упрямый!» — начиналось письмо в привычном фамильярном тоне. «Надеюсь, ты не превратился окончательно в мрачную горгулью и еще помнишь, как держать перо. Хотя, судя по тому, что ты игнорируешь мои письма уже полгода, сомневаюсь в этом. Пишу не только как друг, но и как будущий император, так что советую дочитать до конца, прежде чем швырять это послание в огонь — знаю твою привычку.»

Невольная усмешка тронула мои губы. Алекс знал меня слишком хорошо. Сколько его предыдущих писем действительно закончили свое существование в пламени камина? Десятки? Сотни?

«В этом году Бал Избранных будет особенным. Отец решил, что пора активнее заниматься вопросами наследования и укрепления драконьих линий. Слишком много хороших родов угасло за последние десятилетия, слишком много магических способностей потеряно навсегда. Не стану томить — тебе там место. И это не просьба, Дарр. Это необходимость.»

Бал Избранных...

Я помнил этот ежегодный спектакль — парад драконов из знатных семей, демонстрирующих свои способности в надежде привлечь внимание наглых, высокомерных девиц. Даже те, кто был обделен кровью и родов задирали нос до небес, понимая, что дракон нуждается в самке… Политические браки, заключаемые во имя укрепления магических линий. Я сам когда-то участвовал в подобном представлении, правда, тогда все закончилось совсем не так, как планировалось.

«Королевству нужны сильные драконьи линии, а Рейвенхарты всегда были одними из самых могущественных. Твоя магия, твоя кровь — это наследие, которое не должно угаснуть вместе с тобой в этом проклятом замке. Ты помнишь битву при Кровавых Утесах? Помнишь, как твое пламя спасло нас от армии теневых магов? Такая сила не должна пропасть.»

Кулаки сжались сами собой. Кровавые Утесы. Я помнил триумф и ужас в глазах союзников. Магия Рейвенхартов всегда внушала страх даже тем, кто сражался на нашей стороне.

«Элара умерла, это трагедия, и я скорбел вместе с тобой. Но ты еще жив! Три года траура — более чем достаточно даже по самым строгим стандартам. Пора вспомнить, что ты не просто мужчина, потерявший жену, но и герцог, ответственный за свой род и своих подданных.»

Глава 2, Подумаешь, оскорбила маркиза, незачем было в ссылку сразу

Повозка подпрыгнула на очередной выбоине, и я с трудом удержалась на деревянной скамье, сжимая в руках чемодан с пожитками. Возничий — хмурый мужчина средних лет с выветренным лицом — уже который час бубнил себе под нос проклятия в адрес дороги, погоды и, кажется, меня лично.

— Девица, а ты точно знаешь, куда едешь? — в очередной раз спросил он, оборачиваясь ко мне. — Черная Гора — место не очень хорошее. Там живет дракон, — он сделал паузу и выпучил глаза, явно ожидая, что я впечатлюсь. Я не впечатлилась. — И, напоминаю, почтовое отделение уже два года как не работает.

— Потому и еду, новая почтальонша я. — Не рассказывать же ему, что все почтовое соединение Тринадцати королевств было как раз во власти моего папеньки? И, очевидно, за некоторыми из них он не так чтоб сильно следил.

Возничий покачал головой и отвернулся. Видимо, решил, что имеет дело с сумасшедшей.

Но, на самом деле, у меня не было выбора.

Тяжело вздохнув, я с легкостью воссоздала в памяти каждое слово той ссоры, каждую интонацию, каждый жест. Дар моей семьи — абсолютная память на все письменное и сказанное — не позволял мне забыть ни единой детали.

Маркиз Эдвард Фэйрфакс, самодовольный кретин с манерами джентльмена и моралью гиены сперва побледнел, потом покраснел, а затем его лицо исказилось от ярости.

«Маленькая шлюха,» — прошипел он совсем не по-джентельменски. — «Думаешь, можешь шантажировать меня? Меня?!»

А дальше все покатилось под гору со скоростью лавины. На следующий день городская стража явилась к нам домой с ордером на обыск. "По доносу о шантаже и вымогательстве", как объяснил капитан, избегая смотреть мне в глаза. В моей комнате "случайно" обнаружили письма маркиза — нашу с ним романтическую переписку, затеянную мной больше от скуки, чем от искренности чувств. В этом, конечно, была моя вина. Но каким же было мое удивление, когда моим оригинальным текстам кто-то добавил искусно завуалированные вымогательские фразы, написанные почерком, поразительно похожим на мой. Требования денег, угрозы разоблачения… Я тогда еще не понимала, как маркиз получил оригиналы писем и кто подделал почерк. Понимание пришло позже, когда я увидела лицо отца.

За всем, что со мной произошло, была его рука. И почему-то мне казалось, что эта ссылка была не последней разыгранной партией в великой игре папеньки.

Изящно. Эффективно. Отвратительно.

Маркиз выступил в роли "пострадавшей стороны", мой отец — в роли "глубоко сожалеющего родителя, готового понести наказание за преступления дочери". А я стала "развращенной девицей, опозорившей честь своего рода".

“Приговор” с разрешения маркиза был милостивым — изгнание вместо королевского суда, лишение титула леди, конфискация приданого и запрет на возвращение в родовое имение.

На самом деле он спасал себя. Ведь куда проще пожертвовать одной "неблагодарной" дочерью, чем потерять все фамильное состояние.

И вот теперь я ехала к Черной Горе, в заброшенное почтовое отделение, принадлежащее мне по праву фамилии и рода, но для всех как простая служащая, назначенная на работу, которую никто не хотел.

Но я не собиралась опускать руки. У меня был план!

Повозка резко затормозила, вырвав меня из тяжелых воспоминаний.

— Приехали, — буркнул возничий. — Дальше сама добирайся. Лошади отказываются идти ближе к горе.

Я посмотрела в указанном направлении и ахнула. Черная Гора возвышалась над окрестностями мрачной громадой, ее вершина терялась в низких облаках. А на самом пике виднелись зубчатые стены замка — настолько древнего и величественного, что от одного взгляда на него мурашки бежали по коже.

У подножия горы, метрах в пятистах от нашей повозки, виднелось небольшое каменное здание с покосившейся крышей и заколоченными ставнями. Похоже, это и есть мой дом и работа.

— Сколько с меня? — спросила, доставая кошелек.

— Ничего, — возничий помотал головой. — Мне уже заплатили. И еще... — он протянул мне небольшой сверток. — Велено передать лично в руки.

Я развернула грубую ткань и обнаружила ключи — тяжелые, железные, явно старинные. К ним была привязана записка: "Для новой почтмейстерши. Удачи. Вам она понадобится. — Управляющий императорской почтовой службы".

Возничий развернул лошадей и поехал прочь, явно торопясь убраться подальше от этого места. Я осталась одна посреди разбитой дороги с чемоданом в руке и ключами в кармане.

Глава 3. Выкладывайте свои плюшки... и сплетни тоже!

Тропинка к почтовому отделению была заросшей и каменистой. Каждый шаг давался с трудом — мои городские туфли не были приспособлены для такой прогулки. Но я упрямо шла вперед, сжав зубы и игнорируя дискомфорт.

Почтовое отделение при ближайшем рассмотрении оказалось еще более жалким, чем показалось издалека. Краска на стенах облупилась, крыша провисла в нескольких местах, а дверь держалась на одной петле. Таблички с надписью "Императорская почтовая служба" почти не читались под слоем грязи и плесени.

Я вставила ключ в замок и с трудом повернула его. Дверь открылась со зловещим скрипом, выпустив наружу облако пыли и запах сырости.

Внутри царил хаос. Горы писем, посылок и свертков лежали повсюду — на полу, на столах, даже подвешенные к потолку в сетках. Магическая система сортировки, судя по мерцающим и потухшим кристаллам, давно вышла из строя. В углу валялись обломки того, что когда-то было автоматическими весами для посылок.

— Раздери меня лев, — пробормотала, оглядывая разгром. — Н-да, я надеялась, что все не так запущено!

Но отступать было некуда. Я поставила чемодан у двери и принялась исследовать помещение. Первый этаж был полностью отдан под почтовые операции — зал для клиентов, рабочие столы, хранилища для писем и посылок. Деревянная лестница вела на второй этаж, где, по всей видимости, жил почтмейстер.

Верхние комнаты оказались в чуть лучшем состоянии. Спальня с внезапно широкой, удобной кроватью, небольшая кухня с очагом, ванная комната, уборная, все, к счастью, работающее (хотя в трубах застоялась ржавая вода с осевшим песком) и что-то вроде гостиной с парой потрепанных кресел. Протекающая крыша оставила разводы на стенах, но мебель была сухой.

Я открыла окно спальни, выходившее на склон горы, и замерла. Где-то там, высоко в облаках, находился замок герцога Рейвенхарта.

— Интересно, что из многочисленных сплетен о тебе правда? — задумчиво пробормотала я. — Подумаешь об этом, пока будешь обсутраиваться, Кара. — Оставив окно открытым, я поспешила исследовать оставшиеся комнаты, делая заметки, что следует заказать для починки и скорого обустройства быта. Завалы корреспонденции разберу, как только сама устроюсь. Благо, мой семейный дар памяти позволял работать с документами быстрее обычного человека.

Часа через три у меня уже болела спина, а на руках появились мозоли от перетаскивания тяжелых мешков с мусором. Но результат был налицо — у порядок в спальне и кухне, а в уборной и ванной не страшно приводить в порядок себя саму.

Я спустилась вниз и принялась за бумажную работу. Если приглашать сюда работников, то им нужно место для маневров!

Первым делом нужно было отделить обычные письма от официальных документов, посылки от писем, а срочную корреспонденцию от обычной.

Именно тогда, разбирая очередную кучу в дальнем углу, я наткнулась на него.

Письмо с королевской восковой печатью, на которой красовался золотой дракон. Адрес был написан изящным каллиграфическим почерком: "Его Милости Даркру Рейвенхарту, Герцогу Ирринарии. Дорсум, замок на Черной горе". В углу конверта стояли магические знаки срочности и секретности — они светились слабым красноватым оттенком даже сквозь слой пыли.

Я аккуратно взяла конверт в руки, ощущая исходящую от него магическую энергию. Печать была наложена мастерски — только сам адресат мог ее сломать. Но даже нераспечатаенное оно излучало сильный флёр магии принуждения. Я спрятала письмо в потайной карман платья и продолжила работу. К вечеру удалось разобрать примерно четверть всего хаоса. Не так много, но это было начало.

Когда стемнело, я зажгла свечи и принялась готовить ужин. Провизии у меня было немного — хлеб, сыр, вяленое мясо и несколько яблок. Но после тяжелого дня и это казалось пиром.

Сидя у окна с чашкой горячего чая, я смотрела на огни в деревне, которая разрасталась сразу за зданием почты. Завтра мне предстояло познакомиться с местными жителями, узнать больше о герцоге и его привычках. А потом — самое сложное. Каким-то образом вручить ему корреспонденцию… от мыслей меня отвлек стук в дверь и я аж подскочила на месте испугавшись.

На пороге стояла пожилая женщина с корзиной в руках и недоверчивым выражением лица.

— Вы новая почтмейстерша? — спросила она без предисловий и совершенно не стесняясь рассматривала меня с головы до пят.

— Да. Кара Викер. А вы?

— Миртл Крэйг, пекарь. Слышала, что наконец-то прислали кого-то разобрать этот хаос. — Она окинула взглядом помещение и покачала головой. — Работы у вас непочатый край.

— Ничего, справлюсь потихоньку.

— Принесла вам хлеба и пирожков, — Миртл, оттеснив меня своим массивным корпусом, зашла в главный зал и поставила корзину на недавно расчищенный мной стол. — Первые дни будут тяжелыми, не до готовки. А еще... — она понизила голос, — хотела предупредить. Здесь, в наших краях, есть особенности.

— Какие?

Миртл оглянулась, словно боясь, что кто-то подслушивает.

— Герцог. Он... не такой, как обычные люди. Дракон, если вы понимаете, о чем я. Последние три года не покидает замок, не принимает гостей. Даже почту не забирает — потому и накопилось у вас столько писем.

— А что с ним случилось? — да, я слышала о Даркре всякое , но узнать, что думают о нем местные — совсем другое дело.

— Жена умерла, — Миртл печально покачала головой. — Леди Элара была ангелом во плоти. Добрая, красивая, всегда помогала простым людям. А как умерла... вот тут секрет. Поговаривают всякое, — она стрельнула глазам на дверь. — То ли сбросилась со скалы, то ли кто помог… Многие думают, что того… герцог ее… ну, вы понимаете. Но она ж его истинная была! Не мог он. Вот мы думаем, что вряд ли. Да? — она прищурилась, явно ожидая моего ответа. Я неопределенно повела плечом. Самой интересно, что уж... — Говорят, он даже не может больше превращаться в дракона, раз истинную того… потерял.

— А кто еще живет в деревне? — спросила, пытаясь сменить предмет беседы. — Хотелось бы познакомиться с соседями.

Глава 4 Дожил: узнаю новости из газет

Даркр

— Господин! Мой лорд?

— Что, опять письмо? — Гаррет оглядел мой стол: несколько заточенных перьев, аккуратно сложенная стопка пергамента для письма, бухгалтерская книга. Раз уж я все равно живу на острове постоянно, то решил заняться ведением дел сам. Перепроверить записи управляющего в том числе.

— Да нет же. Новости, вот.

В смуглой, покрытой морщинами руке дрогнул свежий выпуск газеты.

— Ты хотел сказать сплетни? — я отмахнулся. В нашей местной газете редко писали серьезные вещи. Больше какую-то любимую крестьянами чушь. Рецепты, объявления и кучу бесполезных статеек на самые разные (обычно пустые) темы.

— Отнюдь, ваша светлость. Занятные. Вы ещё точно не слышали.

Справедливо. За новостями я давно не гнался. Скорее бежал, как от чумы. Дорсум находился на горе. Старый замок принадлежал моей бабке. Она переехала из столичной резиденции как раз после смерти деда. Так и говорила “буду доживать старость и плевать с высокой Черной Горы на вашу суету”.

После смерти жены я решил прислушаться к мудрости предков и тоже укатил из столицы в глушь. Редкая птица долетела сюда с письмами. Для верности, я завел соколов. Целых двадцать клювов на страже моего покоя.

Гонцы иногда приезжали. Но я, по заветам бабушки, плевал на них. И на все то, что они имели мне сказать. За исключением того, что прислал Александр. Такого посланца проигнорировать равносильно тому, чтобы откусить собственный хвост.

Я вздохнул и протянул руку. Раз Гаррет так настаивает, то, видно, нашел что-то стоящее среди кляуз и торговых сводок.

— Если это очередная шутка в стиле: “на Черной Горе высадили новый вид меланхой травы и теперь все жители замка ходят с кислой рожей”, можешь сразу отправить им предписание вывезти все свои бумагомарательные инструменты до заката.

— Никак нет, ваша светлость.

Сдавшись, я развернул газетенку. На первой полосе красовался не слишком аккуратный портрет некой леди. И подпись “Найду все, что вы потеряли. Совесть, вчерашний день и стыренную у соседа корову. Новая почтмейстерша обещала навести порядок в считанные дни. Чините ваши почтовые ящики. Письма сейчас как повалят! Как бы улицы не замело”.

Дожил. Новости о назначении сотрудников в мое почтовое отделение узнаю последним. Из газет.

Ну Александр... Если тебе удастся выманить меня из Дорсума, будешь проклинать эту затею до падения последней звезды.

Я аккуратно сложил газету гармошкой и отдал камердинеру.

— Что прикажете делать, господин?

— Как всегда. Никого не пускать. Присем не принимать. Матильду не выпускать из дома.

— Будет исполнено, мой лорд. Все, кроме последнего. Матильда опять где-то в саду. Сбежала с кухни как раз когда я шел к вам с этим.

Он снова потряс газетой, как блохастым котом, в надежде, что буквы вместо блох посыпятся на пол.

Я снова вздохнул. Аккуратно закрыл учётную книгу, заложив кожаным шнурком.

— Как вам доверить целый замок, когда вы всем штатом слуг не можете уследить даже за болонкой?

— Так дом не бегает, как ужаленный пчелой в зад телок, ваша светлость. А штат у нас поредел вашими же стараниями. Прошу простить мою дерзость. Полтора калеки, — он постучал себя все той же газетой по бедру, — и слепой садовник.

— И ещё три десятка слуг, — перебил я его. — Я плачу всем этим людям жалование и вполне осведомлен о том, сколько здесь душ.

Вслед за моим жестом Гаррет обвел взглядом потолок и стены с портретами членов нашей семьи.

— Каких душ, ваша светлость?

— Мертвых, если Матильду не найдут в течение получаса!

Гаррет ухмыльнулся и, не слишком торопясь, захромал к выходу.

Матильда была хуже чумы. И допекла всех слуг сильнее, чем ее прежняя хозяйка. Но мне эта вредная, упрямая и своенравная псина нравилась. Забавная. И, что странно, верная. Только глуповата. Так этим больше половины королевства грешат. И ничего. За дурость в нашем мире пока никого не сожгли.

Я выглянул в окно в поисках белого пятна. Нигде. То ли драконье зрение подводит, то ли опять забрела в старый склеп. Главное, чтобы не провалилась в овраг.

Я вышел из кабинета и пошел в сторону сада. Придется обернуться и искать так. Вот же зараза белоснежная!

Плевок на ковре, а характер хуже, чем у дракона. Сразу понятно, сука. Можно даже под хвост не смотреть.

Глава 5 Вас никто не просил сюда карабкаться!

Подъем к замку герцога Рейвенхарта оказался настоящим испытанием! Каменистая тропа петляла между скал, а ветер пронизывал насквозь, заставляя поплотнее запахивать плащ. Но я упрямо шла вперед — письмо в сумке словно жгло бок, а любопытство подгоняло не хуже кнута.

Замок предстал передо мной мрачным силуэтом на фоне серого неба. Высокие башни казались когтями, вцепившимися в тучи, а узкие окна напоминали недобрые глаза. Даже ворота открывались с большим трудом, со скрипом и выглядели так, будто готовы захлопнуться и больше никого не выпустить.

— Неужели ты никого не ждешь? Или никто не рискует быть непрошенным гостем? – я взглянула еще раз на ворота. Обычно, каждый знатный дом держал двух дворецких. Первому, у ворот не очень везло. Ведь он встречал гостей и отправлял неугодных обратно. А второй, как и положено, дежурил у дверей.

Когда я подошла к входу, дворецкий мне не встретился, зато молодой слуга чуть не выронил поднос с посудой. Он смешно выпучил глаза и открыл рот, как выброшенная на берег рыба.

— З-здравствуйте… Госпожа! — он воровато оглянулся, словно увидел привидение, и прошептал, — что вы здесь делаете?

— Доставляю письмо его светлости, — ответила я как можно увереннее. — Я новая хозяйка почты.

Слуга побледнел еще больше.

— Но... но герцог не принимает посетителей. И почту тоже. Вам лучше уйти, госпожа, правда.

— Где я могу найти его светлость? — спросила я решительно точно не собираясь уступать. Нет уж, не после издевательского восхождения!

— В саду, госпожа, — сказал слуга, но почему-то ткнул пальцем на небо.

— Благодарю! — я уже топала в направлении сада… который выглядел так, будто садовники объявили забастовку лет пять назад и с тех пор не появлялись. Заросшие дорожки, покосившиеся статуи, фонтан, явно забывший, как работать. Но меня это не смущало, у богатых свои причуды. А то, что Рейвенхарт был богат я точно знала. Герцог внимательно следил за благосостоянием как своим, так и всего вверенного ему летающего острова. А что до сада… мало ли почему он не хотел, чтоб за ним следили…

Вдруг из зарослей плюща донесся жалобный скулеж. Раздвинув ветки, я обнаружила белоснежную болонку, безнадежно запутавшуюся в цепких прутьях дикого винограда. Песик выглядел как живая елочная игрушка из моего детства, только с печальной мордой.

— Ну что же ты наделала, красавица? — пробормотала я, осторожно распутывая шелковистую шерстку.

Как только мне удалось освободить пленницу, та пулей выскочила на поляну и начала исступленно лаять, задрав морду к небу. Я проследила за ее взглядом и...

О. Твою. Ж. Звезду!

Огромный черный дракон кружил прямо над нами, и судя по траектории его полета, явно собирался пикировать. На бедную собачку! А может, и на меня заодно — как бонус к обеду.

— Нет уж, ящерка! — выкрикнула я, подхватывая болонку под мышку. — Сегодня никого не едим! Тебе горных коз маало что ли?!

И я побежала.

Точнее, попыталась…

Но в длинной юбке и с бесконечно лающей собакой наперевес (которая, как мне показалось, получала от этой чудовищной ситуации истинное удовольствие!) это больше напоминало на дикий танец земных дикарей. За спиной слышался свист крыльев — дракон снижался!

— Нет! Нет! Нет! — орала я, размахивая свободной рукой. — Мы не съедобные! Обе! Совсем не вкусные!

Болонка в моих руках продолжала лаять, видимо, считая себя грозным защитником. Или таки просто была в восторге.

Я метнулась к ближайшему дереву, но дракон оказался быстрее. Огромная тень накрыла меня, я инстинктивно пригнулась, прикрывая собаку, и...

Воздух наполнился странным мерцанием. Свист крыльев стих. Я осторожно выпрямилась и обернулась.

Передо мной стоял мужчина…

Нет, не так. Передо мной стояло воплощение всех девичьих грез сразу. Высокий, темноволосый, с золотыми глазами… Звёзды, этот взгляд мог заставить забыть собственное имя! И не только лицо, н-да… так вот с кого предприимчивые авторши любовных романов с пошлыми эротическими сценами списывают образы! Я прищурилась и поползла взглядом ниже… Черная рубашка подчеркивала широкие плечи, широкий, совсем не вычурный пояс, штаны плотно обтягивающие мускулистые бедра и…ммм… Во рту пересохло и я поспешно облизнула губы… Что со мной такое?! Болонка в моих руках радостно тявкнула и начала вилять хвостом.

— Вы... это... то есть... — лепетала я, чувствуя, как краснею до корней волос, понимая, как нагло его рассматривала! — П-простите, — я все еще стояла, обнимая собаку и таращась на него, как деревенская дурочка на заморское чудо. В голове крутилась только одна мысль: "Дракон превратился в красавчика. Дракон. Превратился. В красавчика!"

Глава 6 Вот ты где! Зараза блохастая!

— Вот ты где! Зараза блохастая!

Блох у Матильды, кстати, не было. Ее регулярно отрабатывали магическими зельями из зоолавки госпожи Тейлор. Впрочем, называть белобрысую псину харчевней для блох мне это никогда не мешало.

— Поймаю — на цепь посажу!

Вместо слов из драконьей пасти вырывался только грозный рык. Болонку он, конечно, совершенно не пугал. Она была то ли бесстрашна, как самый наглый из созданных природой зверей. Либо совершенно безмозглая с напрочь отбитым инстинктом самосохранения.

Возможно именно поэтому и сохранила зачатки разума в отличие от своей хозяйки. Матильда прижилась в новом мире почти сразу. Помню, что жена испугалась моего дракона, а псина эта выступила вперёд, зацепившись лапами за длинные юбки хозяйки, и принялась бесстрашно поливать меня лаём.

Прямо как сейчас.

Может потому я к ней и привязался? Смелая до безрассудства. Глупая настолько, чтобы желать моей компании… отличная компания затворнику вроде меня.

Я был уже почти у земли, как из кустов вылезла какая-то растрёпанная дурочка. Стала что-то орать.

Она что правду думает, будто я ее слышу вот сейчас? Будучи в полете? Высоко над землей?

Когда я говорил, что моя болонка тупее всех тупых ещё не был знаком с этим недоразумением в юбке.

Надо бы извиниться что ли. Перед Матильдой, конечно.

Незнакомка подхватила мою спину и бросилась бежать прочь, продолжая что-то орать.

Угрозы?

Мольбы о пощаде?

Я уже был достаточно близко, чтобы теперь разобрать испуганное:

— Мы не съедобные!

Вот это заявление, конечно.

Драконы не едят людей. От них потом несварение. Корову или барана — это да. Человечину оставьте падальщикам.

Почему люди вообще решили, что представляют собой деликатес? В каждой деревне была своя история, как “тварь крылатая пожрала мать/деда/детку и не подавилась.

А чего бы нам подавится?

Зубы у нас есть, чтобы жевать. Целиком мы еду не заглатываем, мы ж не змеи.

Я ощутил, как лапы коснулись земли и стал оборачиваться.

Незнакомка молчала, продолжая прижимать к себе мою собаку и пялиться на меня, как будто впервые видела дракона.

— Собаку мою верните, — потребовал я. — И можете после этого убираться с моей земли, пока я не решил проверить насколько верны ваши заверения насчёт невкусная и несъедобная.

Фактически, чтобы убраться с моей земли, ей пришлось бы переместиться на другой остров. Но я был великодушен и имел в виду всего лишь территорию замка.

— Кто вас вообще впустил? Может, стоит пообедать этим дурачиной?

Я потянулся, чтобы забрать Матильду. Вредная тварь притихла и казалась весьма довольна тем, что ее чуть не похитили.

А ещё говорят, что собаки верные твари. Или это только кобели? Суки, видать, переменчивы как все бабы. Легковерны и неразборчивы.

От воровки пахло чем-то сладким. Приятно и притягательно.

Очень странно…

Давно никто не пах так приятно. Как будто… как будто аромат составляли специально для меня. Из всего, что я люблю. Яблоки в соленой карамели, жареные орехи со специями и мятное поле по весне.

И все это сразу в одном флакончике ароматного зелья. Откуда она его взяла?

— У вас в волосах ветки. — Я потянул руку, чтобы помочь, но воровка отшатнулась, как от кнута. — Это попытка слиться с ландшафтом? Неудачная. Ратников своих за такой камуфляж я б велел выпороть.

Глава 7 Оно и видно. Что кара

— Собаку не отдам, — всклокоченная похитительница пару раз моргнула, нахмурилась, нащупала ветку и выудила ее из волос. Потом крепче прижала Матильду к себе. — На ней не написано, что она ваша. А вот здесь – да! — она вытащила конверт из висящей на бедре кожаной сумки: — Вот. Ваше имя, герцог Рейнвенхарт. Примите послание, и меня, обещаю, ветром сдует. Прямиком во вверенный почтовый двор. Я Кара, кстати.

— Оно и видно. Что кара, — я спрятал руки в карманы, наблюдая, как почтальонша поправляет волосы свободной рукой. Косы растрепались, тонкие локоны выбились из простого плетения и похитительница собак напоминала скорее юную дочь кухарки. Энергичную, как весенний ручей. — Корреспонденцию не принимаю. Гостей тоже. Можете вернуться во вверенный вам почтовый двор и заняться, наконец, делом, а не таскаться за чужой псиной. Матильда ко мне!

Собака завиляла хвостом, весело тявкнула и уставилась на меня, даже не собираясь слезать с рук этой... кары! Почтмейстерша выгнула бровь тоже на меня уставившись, весело и довольно, судя по всему. Так же нагло, как болонка. Одно лицо практически!

— Так я делом и занята, ваша светлость. — она помахала письмом у меня перед носом, аж пришлось отшагнуть на всякий случай, — вот, вручаю. Если не возьмёте сегодня, я приду завтра. И послезавтра, и после. Работа такая. Зато ноги ух какие будут и за... — почтмейстерша осеклась и смущённо поджала губы. — Одним словом, я точно буду в хорошей форме. А если вручу сейчас, буду в плохой, вам на радость.

— Тогда до завтра, госпожа почтмейстер. Буду залогом ваших “ух каких ног”, — я махнул взглядом по длинной юбке эти ноги скрывавшей. — И всего остального тоже. — Пришлось извернуться, чтобы смутить эту наглую девицу, осматривая ее расхваленный зад. — На чай не позову. Булочки вредно для ног и за… — я дёрнул бровью, — и забудьте о своих мечтах всучить мне это.

Я слишком хорошо знаю, что в этом проклятом письме, чтобы согласиться коснуться его хоть пальцем.

— А я вас да! — ничуть не смутившись, гостья опустила собаку на землю. Матильда тут же метнулась ко мне, но остановилась на полпути и замерла на полдороги, будто решая кого выбрать. Хитрая псина. — На чай и булочки. Мне таких пирожков принесли, ммм, — протянула почтальонша, мечтательно закрыв глаза.

На мгновение я завороженно уставился на ее лицо. Без этой дерзкой улыбки она выглядела... обворожительно? Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки, а эти губы... Чтоб ее сфинкс пожрал, о чем я думаю?!

— Пальчики оближешь, — продолжила она. — И раз у вас крылья — спрятав письмо в сумку, она помахала руками, имитируя то ли чайку, то ли летучую мышь, — вам с горы и в гору очень легко, туда-сюда.

— Так вы на задании…

Это ж надо какая наглость! На булочки она меня зовёт. К чаю. Метнись, говорит, раз дракон, туда-сюда... Крылья разомнешь. А только что убегала как, аж пятки сверкали.

— Вы уже расплатились за булочки свежими сплетнями или вот, как раз собираете?

Местную булочницу знали все в нашем небольшом городке. Такую не знать – себе дороже. Не приведи звёзды сказать что-то неосторожно в ее присутствии. До конца дней не отмоется лучшими травами из знахарской почтенного Урхура. Эта пышка собирала слухи как пчела нектар, а потом распространяла их по всему острову с невероятной скоростью.

Лицо Кары озарилось пониманием, и она рассмеялась — звонко, искренне. Этот смех что-то переворачивал во мне. Когда я в последний раз слышал настоящий смех? Не вымученное хихиканье придворных дам, не шепотки за спиной, а вот такой — открытый, радостный?

— Да, Миртл попыталась выведать половину моей биографии, Но ничего интересного я ей не рассказала, — она подмигнула мне. — Самое интересное приберегла для вас.

Я резко наклонился вперёд, и клацнул зубами прямо у почтальонского ошарашенного лица.

— Всё, можете сказать, что дракон вас чуть не понадкусывал. Пусть раскошелится на штрудель с яблоками. К послезавтра. Я как раз буду в городе по делам. До свидания, госпожа почтмейстер. Чай я люблю с мятой. Не забудете? — Она дернулась, но не отпрыгнула, как ожидал. Вместо этого внимательно посмотрела мне в глаза, и я вдруг понял, что она совсем не боится меня. Удивлена — да, но ничуть не напугана.

— С мятой значит, — она кивнула, запоминая. — И мед к чаю. А то мята без меда — что роза без аромата.

Она подозвала Матильду, которая послушно подбежала к ней. Предательница.

— До послезавтра тогда, ваша светлость. И не волнуйтесь, — она погладила собаку по голове, — я о ваших самых драконьих зубах и крыльях никому не расскажу. Это будет наш секрет. Столько вы слухов занятных породили. Жаль будет их развенчать.

Глава 8 Сейчас-сейчас, у нас все заработает!

Кара

Рассвет застал меня на пороге почтового отделения с ведром мыльной воды в одной руке и кистью в другой. Зачем встала в такую рань я и сама не была уверена, но что-то внутри подсказывало: это место нуждается в заботе, а я нуждаюсь в деле… Потому что все мои мысли возвращались на Черную Гору, где жил один вредный драконище!

— Ну что, девочка, — я обращалась к постройке как к живому организму, — превратим тебя из развалины в настоящий дом? — Краска облупилась, словно кожа после солнечного ожога, ставни висели на одной петле, а крыша зияла дырами. Но кости у здания были крепкие — массивные каменные стены, добротные балки. Просто нужна была любящая рука.

Первым делом я принялась за окна. Стекла были настолько грязными, что сквозь них едва проникал свет. Отмывая их, я думала о том, как изменится атмосфера, когда солнце сможет свободно заливать помещение. Магические сортировочные станции явно были добротные и золотая, розовая, зеленая пыльца, при отправке будет кружить в воздухе и мерцать!

— Красотааа и волшебство, вот, что будет, — ворковала я с почтой, продолжая мыть, скобить, вычищать и заметать.

Как хорошо, что белоручкой меня не растили. Это только в бульварных романчиках, да-да, тех самых, в которых помещали мужиков, списанных с герцога Рейвенхарта… я опять уплыла мыслями на Гору! Подняв голу, нахмурилась и фыркнула:

— Прекратите лезть мне в голову, ящерка!

Так вот, в тех самых романчиках, аристократок изображали манерными леди. Да, такие в нашем серпентарии тоже водились, но если ты не из рода драконов, а магов, как я, и если дар у тебя прикладной, а таких было очень много, то уметь вот это все было важно. Не до мозолей, конечно, ведь настоящая леди должна быть нежной во всех местах… я вновь вспомнила, как этот чешуйчатый меня рассматривал и явно оценил… тылы. Ух, какой же это был взгляд… Так, стоп! Опять я за свое?! Да что ж такое! Я еще более усердно принялась за работу!

К полудню первый этаж сиял чистотой. Я стерла пыль с полок, вымыла полы, протерла каждую доску. Мои руки покрылись мозолями, спина ныла, но на душе было легко. Давно я не чувствовала такого удовлетворения от физической работы.

Затем настал черед самого интересного — почтовых мешков. Их скопилось великое множество в дальнем углу, словно кто-то просто складывал их туда годами, не зная, что делать. Некоторые письма пожелтели от времени, другие покрылись плесенью, третьи превратились почти в труху.

Я взяла первое письмо и почувствовала знакомое покалывание в пальцах. Мой дар просыпался. Закрыв глаза, я позволила магии течь свободно.

"Моя дорогая Эмилия, пишу тебе в день нашей помолвки..."

Любовное письмо, датированное десятилетней давностью. Отправитель — Томас Грейвуд, адресат — Эмилия Стоун. Оба живут в городе. Письмо так и не было доставлено.

Следующее:

"Милый братец, урожай в этом году превосходный. Приезжай помочь с уборкой..."

И еще одно:

"Дорогая мама, я благополучно добрался до столицы. Работа нашлась, скоро пришлю денег..."

С каждым письмом я все глубже погружалась в жизни островитян. Здесь были извинения и признания, деловые предложения и семейные новости, детские каракули и старческие дрожащие строчки. Целые судьбы, замороженные во времени.

К вечеру я отсортировала три мешка. Письма лежали аккуратными стопками — по адресатам, по важности, по срочности. Некоторые были безнадежно устаревшими, другие же... Другие могли изменить чьи-то жизни.

Особенно меня зацепило письмо от молодого человека по имени Альберт Финч. Он писал своей возлюбленной Розе, что его отец против их союза, но он готов бороться за их любовь. Письмо было датировано пятилетней давностью. Интересно, что с ними стало?

— Завтра займемся поисками адресатов, договоримся с кровельщиком и мебельщиком, еще бы на некоторые артефакты заказ сделать, — я задумчиво похлопала конвертом по губам, оглянувшись на старую распределительную машину. — А пока пора ужинать.

Пройдя на кухоньку, приготовила простую похлебку из овощей. Выйдя с миской супа и ароматными булочками на террасу уставилась на небо. Звезды появились одна за другой, и я счастливо выдохнула, внезапно почувствовав себя… дома?!

Глава 9 Неужели решили размять… крылья?

Утро началось с визита. Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть от испуга — я красила наличники в ярко-синий цвет, мой любимый.

На пороге стояла пожилая женщина с корзинкой яиц.

— Простите, милочка, а вы тут теперь почтмейстер? — спросила она, с любопытством оглядывая мою измазанную краской одежду.

— Да, меня зовут Кара. А вас?

— Марта Уиллоу. Живу вот там, — она махнула рукой в сторону холма. — Принесла яиц. Подумала, новому почтмейстеру пригодятся.

— Спасибо огромное! Как раз собиралась в город за продуктами. — Отложив кисточку, я подошла к незваной гостье. — А не скажете, где тут живет семья Стоунов?

— Стоуны? Эмилия вышла замуж за того Томаса Грейвуда. Живут на Кленовой улице, в доме с красной крышей. А что, есть для них почта?

— Можно сказать и так, — загадочно улыбнулась я. — Нарисуете мне карту? Я новенькая на острове и с ориентированием на местности туговато.

— Конечно, — глаза гостьи загорелись. — Возможно, еще что-то нужно подсказать?

— Буду благодарна за контакты кровельщика, водопроводчика, артефактора и… — я обвела взглядом почту, — мебельщика?

— Так. Сейчас все вам подробно распишу! А пока будете собираться, предупрежу наших, что вы заглянете?

— Спасибо!

Получив все адреса и маршрут, я, как только привела себя в порядок, вышла в город. Кленовая улица оказалась тихой и уютной, дом с красной крышей нашелся легко. К двери вышла молодая женщина с ребенком на руках.

— Эмилия Грейвуд? — уточнила я.

— Да, а вы...

— Кара, новый почтмейстер. У меня для вас письмо. Старое, но, думаю, важное.

Я протянула ей письмо Томаса. Эмилия взглянула на почерк и всплеснула руками.

— Боже мой! Это же письмо Тома! Я думала, он просто забыл написать... Мы тогда поругались…

— Значит, все хорошо кончилось? — улыбнулась я.

— Еще как! — она прижала письмо к груди. — Мы женаты уже восемь лет, у нас двое детей. Но как приятно наконец получить это письмо!

Воодушевленная успехом, я отправилась на поиски других адресатов. День прошел в разъездах по острову. Я доставила письмо от сына матери, которая три года не знала, жив ли он. Передала деловое предложение, которое помогло фермеру найти покупателя на урожай. Вручила детское письмо дедушке, который растрогался до слез.

Но самым волнующим был поиск Альберта Финча и его Розы.

Альберта я нашла в кузнице на окраине города. Молодой мужчина с мощными руками и грустными глазами.

— Письмо? Для меня? — он удивленно посмотрел на конверт. — Но я никого не жду...

— Это ваше собственное письмо. Пятилетней давности.

Альберт прочитал и побледнел.

— Откуда у вас это?

— Из почтового отделения. Оно так и не было доставлено. А что стало с Розой?

Лицо кузнеца потемнело.

— Она... она думала, что я ее бросил. Вышла замуж за другого. Живет теперь в Ивовой роще.

— Покажите ей письмо, — посоветовала я. — Никогда не поздно исправить недоразумение.

Вечером я вернулась в отделение усталая, но счастливая, до момента… как увидела явно не очень в духе герцога Рейвенхарта! Собственной персоной, хозяин острова сидел на ступенях моей почты и хмурился!

— Внезапно… — протянула я. — Каким судьбами, ваша светлость? Неужели решили размять… крылья?

Глава 10 Тут будем чаевничать или внутрь зайдем?

Даркр

— Пришел проинспектировать, как идёт восстановление вверенного вам общественно значимого объекта.

Я поднялся со ступеней, где куковал уже с полчаса, как выгнанный на улицу за проказы пёс.

— И забрать свою собаку.

Почтальонша выглядела свежей, румяной и вполне счастливой. Почта на ее фоне выглядела неважно. Вообще-то она выглядела отвратительно на любом фоне! И очень портила внешний вид улицы. А ведь ещё недавно украшала весь квартал. Всего пару лет и такой удручающий вид… Во многом это моя вина. Я это место всячески игнорировал. Зайти сюда на инспекцию всегда означало риск получения письма. Рисковать настолько я не хотел.

“Отважный генерал, гроза черных дыр бездны не хочет рисковать визитом на почту” — насмешливо пронеслось в голове голосом Александра.

Принц был прав. Остров находился в моем подчинении и требовать от новой почтмейстерши привести в порядок это в одни руки как-то слишком для того, кто раньше не очень и пекся о благополучии почты. Самодурство и недостойно главы рода Рейвенхарт.

Здание выглядело аварийным. Настолько, что впору приглашать эту Кару пожить в замке до восстановления. Настолько благородным я, правда, не был. И любил свое уединение больше вселенской справедливости, что поделать…

“То есть, готов откупиться от совести деньгами”.

После письма насмешливые реплики друга все чаще вспыхивали в голове. Как будто, напомнив о себе, он всадил горящую стрелу в деревянные ворота моей осажденной крепости.

Или я просто в самом деле не замечал, как стал угрюмым затворником, потерявшим и друзей, и всякий вкус у жизни.

— Ну что же вы молчите, госпожа почтмейстер. Я жду ваш доклад. Вы же уже провели оценку этого? — назвать этот сарай почтой не позволял даже мой, просоленный ветрами сражений сарказм и цинизм. — Сколько нужно на восстановление? С чего предлагаете начать?

Девчонка чуть не выронила свою сумку от удивления.

Не ожидала, что их высокомерная светлость снизойдет до финансирования? Как, однако, изменился мой моральный облик в глазах столицы после смерти жены. Раньше ни у кого бы не возникло мысли, что восстановление оплатят за счёт казны острова.

С другой стороны, раньше не возникло бы необходимости что-то восстанавливать только потому, что хозяин распустился. До получения официального статуса вдовца я всегда наносил личные визиты в учреждения такого рода. Неожиданно и без предупреждения. В свободное от военных обязательств время, конечно же.

— Доклад? — светлая бровь, похожая на взмах крыла моего ручного сокола, поползла наверх. В глазах золотились лихие искры летних костров. Отчего-то мои слова ее развеселили. — Хотите выделить финансы и дать в помощь бравых молодцев? Я не откажусь! — Кара подошла ближе. — Тут будем чаевничать или внутрь зайдем, ваша светлость?

— Это учреждение городского фонда. Естественно ремонт будет проведен за счёт казны. Почему вас это вдруг удивляет?

Вместо того, чтобы пойти внутрь я обошел здание вокруг.

Дом болел без хозяйской руки, как брошенный голодным питомец.

Швы в кладке поросли мхом. Значит, стены внутри отсырели, что плохо для любых бумаг, тем более писем.

Я задрал голову. Несколько пластин съехало и теперь, несомненно, любой даже мелкий дождь затапливает чердак. Водоотводный желоб тоже сломан. Я провел по стене рукой. Мокнет.

— Так. Вот это мы сейчас уберем.

Я снял камзол, чтобы было удобнее, отдал его в руки почтальонши, следующей за мной как Матильда.

Как только ладони легли на стены, камень отозвался жалостливым стоном.

Сила потекла по серой кладке. Мох почернел и стал отпадать, как засохшая грязь, фундамент лечил себя сам, затягивая трещины, как будто мелкие куски породы солдатами меняли дислокацию, закрывая от врага бреши.

Я медленно шел вдоль дома, отдавая ему силу, напитывал его магией. Стены понемногу возвращали себе магическую защиту. К концу обхода я чувствовал себя наполовину пустым стаканом. Голодным, как дракон.

Ещё немного магии пришлось отжалеть для росшего у стены ореха. Отросшая на наших глазах ветка прикрыла подпоркой подтолкнула желоб водоотвода на место. Мера временная, но как экстренный вариант вполне сгодится.

— Завтра пришлю кровельщиков и маляра.

Я протянул руку, в ожидании, когда Кара вернёт мне мой камзол.

— А теперь можем чаевничать. Вы уже обменяли зрелища на хлеб?

— Так вы же раньше обещанного срока пришли, ваша светлость! — почмейстерша любовно провела по стене ладонью. — Спасибо... Кстати! Может, вы еще и вкусняшки готовить умеете? У меня есть овощи, фрукты, молоко и яйца.

— А вы что же не умеете?

Я забрал камзол, но корзинку с провизией почтальонша не отдала. Как будто я базарный воришка, а не хозяин этой земли.

До чего странная и забавная девица.

К моему удивлению в жилой части почтового отделения уже почти не пахло сыростью. Кто-то уже пробрался. Очевидно, что новая хозяйка.

Удивительно.

Я не стал надевать камзол. Аккуратно сложил его вдвое и повесил на спинку стула. Деревянного, не обитого тканью, как было в домах богатых, зато с грубоватой резьбой по ножкам.

Бывший хозяин почты жил один и бытом не слишком интересовался. Кара, видимо, наоборот.

Стол успела расчистить, полы вымести.

— Не знал, что герцогиня обучают ручному труду…

Она вздрогнула. Крепче сжала в пальцах свою провизию и уставилась на меня колючим взглядом.

— С чего вы…

Не дав ей загородить вранья и выставить себя в ещё более глупом свете, я молча протянул ей листовку, поданную мне сегодня к завтраку вместо газеты. Опять расстарался этот проныра.

***
Таинственная почтмейстерша: как герцогиня, леди Кара Маргаритта фон Вальдштейна стала просто Карой Викер и хранительницей чужих тайн

Автор: Ваша неизменная Сплетница

Когда слухи о новой хозяйке полузаброшенного почтового отделения у подножия Черной Горы дошли до придворных ушей, никто не мог и предположить, что перед ними — вовсе не простая деревенская служащая, а настоящая аристократка! Позвольте приоткрыть завесу над биографией той, кто вскоре может стать ключевой фигурой бала избранных!

Глава 11 В глаза я не видела вашу болонку!

— Да откуда же мне знать, уважаемый лорд? — Вроде глаза такие честные, а в голосе ехидства хватит весь остров обмазать слоем в три пальца толщиной. — Я когда ваши владения покидала, собака была при вас.

— Вообще-то вы все еще на моей территории, — перебил я ее, оттеснив от сковородки, где уже весело трещал позолотевший, как осенние листья лук. Я ссыпал туда и помидоры. Розовый сок вспенился, как будто выражал вслух возмущение, которое госпожа почтальонша запрятала поглубже от судебного иска подальше.

— Вообще-то этот участок ваших владений вверен мне по указу нашего уважаемого Короля. Так что покинуть его не могу без позволения вышестоящего начальства.

Ах ты кусачая зараза! Понятно, что Матильда в ней нашла. Свой свояка за версту чует. Намекнула мне, значит, что не в моей власти, раз на работу ее не я брал. Где они их таких независимых только выращивают теперь. Еще каких-то двадцать лет назад в нашу с Александром бурную юность, девушки из высшего общества были поскромнее на порядок.

— И вообще…Такой грозный, суровый дракон и вдруг… болонка.

— Намекаете, что я должен был ее съесть, чтобы доказать собственную состоятельность как представителя верхушки пищевой цепи? — Я демонстративно закинул в рот кусок огурца и принялся со вкусом им хрустеть. Громко и театрально.

— Всего лишь интересуюсь, как вас угораздило завести себе такого… необычного питомца.

— Почти так же, как вас угораздило получить обвинение в шантаже. Случайно.

Я протянул ей деревянную поварешку и кивнул в сторону жаровни, намекая, чтобы размешала помидоры, пока те не въелись в сковороду настолько, что на обед придется хрустеть чугуном, а не омлетом с овощами.

— Мда? Ветром надуло?

— Вроде того, — я ссыпал порезанные овощи в глиняную миску ярко-рыжего цвета. Такую же до противного позитивную как хозяйка. Точно прикупила уже на рынке. Старый потмейстер бы ни за что подобную не выбрал.

— Я жажду подробностей. А то может она не ваша. Вон, не торопится к вам идти.

— Значит, все же у вас, — я прищурился и обвиняюще направил на нее деревянную поварешку, которой размешивал салат.

Кара не растерялась и выставила в защиту свою. Помидорный сок грустно скатился по краю и шлепнулся на пол.

Я шутливо ударил по ее поварешке своей:

— Предлагаете дуэль за собаку? Не боитесь остаться с носом?

Она фыркнула и отвела мою поварешку в сторону как заядлый фехтовальщик.

— Вопрос в том, уважаемый лорд. Не боитесь ли вы остаться без собаки?

От такого подлого удара кусок налипшего на поварешку огурца отлетел аккурат мне в грудь, шмякнулся о белую рубашку и сполз вниз, оставив после себя масляный след.

Я укоризненно покачал головой.

— Ранен в самое сердце вашим бездушием, леди! Отобрать у одинокого затворника последнюю компанию. Чему вас только учат в этих ваших столицах! Надеюсь, стирать вы умеете лучше, чем готовить? Вдруг это была моя любимая рубашка?

Пока мы припирались от сковороды уже запахло жареным.

— Кара! Вы уничтожили не только мою лучшую одежду, веру в человечность женского населения страны, но и наш единственный обед. Вы настоящее бедствие! Понятно, почему наш уважаемый правитель сослал вас подальше от столицы. Не ясно только за что на мою голову!

— Как это, не ясно? Очень даже. Вот же, — почтальонша хихикнула, потянулась к своей сумке и с торжествующим видом выудила оттуда мой самый страшный страх. — Вам письмо!

Я аж шарахнулся назад, чтоб эта вертлявая особа ненароком не задела меня своей крайне ценной и опасной писаниной.

— Э нет! Писем я не принимаю. Приходите завтра, в лучше никогда.

Я демонстративно указал поварешкой в сторону сковороды.

— Если ты угробишь наш обед, злой и голодный дракон съест тебя.

Она фыркнула, демонстративно положила письмо назад в сумку с видом “эта война ещё не выиграна, генерал”, потом ссыпала на тарелку пригоревшую часть и аккуратно перемешала остатки зажарки.

— Могу я узнать, по какой причине уважаемая герцогиня сама не на балу?

Незамужняя, с хорошей родословной и вдруг не на ярмарке женихов.

— Все по той же, ваша светлость. Наказана нашим уважаемым и любимым Королем.

— Не похоже, что вы очень расстроились.

Кажется кто-то любит все эти балы ничуть не больше моего. Занятно.

— К счастью повезло родиться не под верхней звездой.

Тех, кто родился под покровительством верхнего знака зодиака, на время драконьего сватовства призывали в столицу вопреки ссылкам и прочим наказаниям. Редкий шанс получить королевскую амнистию — отхватить себе дракона.

Высших рождалось не так много, но именно они лучше всего подходили по магии драконам. И ценились на рынке невест выше остальных. Только высшая девушка могла стать истинной парой дракону, причем не любому, а только тому, на стыке чьих знаков родилась.

Моя жена была Сфинксом. Рождённая между Козерогом и Водолеем. По крайней мере так уверяли наши астрономы, призвавшие ее из другого мира специально на бал.

Все иногда ошибаются.

— Когда у вас день рождения, Кара?

Информация первостепенной важности в нашем мире. Важнее имени и фамилии, важнее родства и наличия магии. День рождения. Может стать путёвкой в лучшую жизнь или наоборот.

Мой старший брат, например, родился не тогда и поэтому был лишён права наследовать титул и земли. Островом Козерога может править только рожденный под покровительством Сатурна и владеющий магией земли.

Глава 12 Бытовые будни герцогини

Кара. Три дня спустя после визита его светлости

Стук молотков над головой начинался с первыми лучами солнца и не прекращался до заката. За эти дни я успела выучить имена всех кровельщиков, их привычки в еде и даже семейные драмы.

Оказывается, у Бернарда, главного мастера, жена ждет четвертого ребенка, а младший подмастерье Тим тайно влюблен в дочь мельника.

— Госпожа Кара! — прокричал мне сверху тот самый Тим, когда я выходила с утренним чаем. — А правда, что вы умеете читать письма, не раскрывая их?

Я чуть не расплескала чай от неожиданности. Слухи о семейном даре распространялись по деревне быстрее дыма от драконьего чихания. Кстати о драконах… Оболгав бедную Матильду, драконище упорхул в свое логово, прихватив бедную собачонку. Мне было… тоскливо… что странно. Мне понравилась наша пикировка, его заинтересованный взгляд, лучики смешинок, вокруг глаз…

— Ах, все прекращай! — отругала я себя, но Тим, очевидно принял на свой счет.

— А я что, я ничего!

— Говорю, неправда! — крикнула в ответ. — Я просто очень хорошо запоминаю то, что читаю!

— А письма любовные тоже запоминаете? — не унимался романтичный кровельщик.

— Особенно любовные! Они самые интересные!

Бедный Тим покраснел до корней волос и принялся с удвоенным усердием колотить по черепице.

Внутри почты царил не менее, пусть и продуктивный, хаос. Стекольщик мастер Эдгар — тот самый молчун, о котором предупреждала Миртл — оказался на удивление разговорчивым, когда дело касалось его ремесла. Он мог часами рассказывать о различных сортах стекла, технике огранки и магических свойствах кристаллов.

— Видите, госпожа, — объяснял он, аккуратно вставляя новое стекло в раму, — обычное стекло для писем не подходит. Нужно магическое, которое не пропускает посторонние чары и защищает от любопытных глаз.

— А разве обычные люди могут читать чужие письма? — поинтересовалась я, сортируя очередную пачку старой корреспонденции.

— Не могут, но ведь есть артефакты. С ними-то — запросто. Особенно если письмо содержит что-то интересное.

Мебельщик дядюшка Гаррик оказался самым практичным из всех. Он методично заменял всю старую мебель на новую, крепкую и функциональную.

— Почта — место серьезное, — бубнил он, устанавливая новые полки для писем. — Тут должно быть все по-человечески. А то как письма разносить, если стол разваливается под весом одного конверта?

Благодаря всей этой суете я почти не замечала, как проходят дни. Работы было невпроворот: нужно было координировать действия мастеров, продолжать разбирать старые письма и налаживать магические механизмы сортировки.

— О, госпожа почтмейстерша, а к вам тут гости!

— Я никого не… жду… Опять ты?! — Матильда, эта предательница белоснежная — снова объявилась на пороге. Сидела с таким невинным видом, будто и не сбегала от хозяина. — Ну что, красавица, — обратилась я к ней, почесав за ухом, — в очередной раз от сурового дракона удрала? Он, небось, места себе не находит без тебя, а меня к делу пришьет… опять.

Болонка радостно тявкнула и устроилась под столом, уныло наблюдая за работой стекольщика. Видимо, ей нравился звон стекла еще меньше, чем мне.

Около полудня, когда грохот молотков стал особенно невыносимым, я решила сделать перерыв и разнести несколько найденных вчера писем. В руках у меня была целая стопка — в основном деловые уведомления и семейная переписка годичной давности.

Только я собралась выйти, как дверь распахнулась, и на пороге появилась... Миртл. С корзинкой свежих булочек в одной руке и конвертом в другой.

— Кара, милочка! — воскликнула она с таким торжественным видом, будто принесла мне королевскую грамоту. — У меня к вам дело!

Я отложила свою стопку писем и с любопытством посмотрела на булочницу.

— Слушаю вас, Миртл.

— Видите ли, — она смущенно покрутила конверт в руках, — у меня есть... письмо. Которое нужно отправить.

Первое новое письмо за все время моей работы! Я почувствовала прилив профессиональной гордости.

— Конечно! Именно для этого почта и существует. Кому отправляем?

Миртл покраснела и прижала письмо к груди.

— Это... это очень деликатная ситуация, понимаете?

Ох, как я понимала! Сколько "деликатных ситуаций" прошло через мои руки за годы жизни в семье фон Вальдштейн!

— Миртл, я почтмейстер. У нас есть профессиональная тайна. Что бы вы ни писали и кому бы ни отправляли, это останется между нами.

Булочница вздохнула и решительно протянула мне конверт.

— Это письмо моей сестре Агате. Она живет на острове Рака, в городе Жемчужная Отмель.

Я взяла конверт и прочитала адрес, написанный аккуратным, но дрожащим почерком: Агата Крэйг, улица Лунных Садов, дом 15.

— И в чем же деликатность? — осторожно поинтересовалась я.

Миртл оглянулась, убеждаясь, что мастера слишком заняты своей работой, чтобы подслушивать.

— Видите ли, мы с Агатой не разговаривали уже пять лет. Поссорились из-за... из-за рецепта.

— Рецепта?

— Рецепта лунных пирожков с серебристой глазурью! — трагическим шепотом произнесла Миртл. — Это фамильный рецепт нашей бабули. Агата утверждала, что бабушка передала его именно ей, а я говорила, что мне. Мы так поругались, что даже на похороны дядюшки Альберта не приехали!

Вот уж действительно серьезная семейная драма!

— И что же случилось сейчас? — спросила я.

— А то, что вчера я наводила порядок на чердаке и нашла старую шкатулку бабушки. А в ней... — Миртл достала из корзинки потрепанный листок бумаги. — Настоящий рецепт! Оказывается, мы обе были неправы. Секретный ингредиент — это не лунная пыльца и не серебряный мед, а... толченая скорлупа индюшиных яиц!

— И вы хотите помириться с сестрой?

— Хочу! — решительно кивнула Миртл. — Жизнь коротка, а семья важнее любых рецептов. Да и внуков Агаты я ни разу не видела. Они, наверное, уже большие...

Глава 13 Я с нетерпением ждала нашей следующей встречи! ПОДОЗРИТЕЛЬНО!

После отправки письма Миртл я почувствовала странное воодушевление. Почта наконец-то работала! Правда, пока что я отправила всего одно письмо, но это уже не ветхие послания. Хотя, их доставкой тоже стоило бы заняться, тех, что еще имело смысл разносить.

— Тим! — крикнула я наверх, где вечно смущающийся кровельщик продолжал усердно латать крышу. — Схожу в город на пару часов! Если кто будет спрашивать, скажите, что почтмейстерша ушла по делам службы!

— Хорошо, госпожа Кара! — откликнулся он, но вдруг спросил. — А может, передать что кому конкретное?

— Передайте всем, что почта работает и принимает письма! — рассмеялась я. — и вручает тоже. Это если кому что конкретное!

Взяв сумку с отсортированными письмами, я направилась к двери. Матильда тут же вскочила и заняла боевую позицию у порога, явно намереваясь следовать за мной.

— Хочешь прогуляться? — спросила я у болонки. — Лааадноо, составишь компанию. Только, смотри, не убегай. Твой хозяин и так наверняка места себе не находит. Скоро, уверена, будет явление дракона народу! Или нам стоит первыми нагрянуть?

Болонка радостно завиляла хвостом и тявкнула.

— Коварная вы леди, Матильда, — рассмеялась я. — И совсем не щадите своего хозяина. Но, ладно, пойдем гулять, подумаем об этом позже.

Первым делом я направилась к лавке семян и саженцев старого Мэттью Гринсида. У меня было для него деловое письмо от какого-то поставщика редких растений с соседнего острова.

Лавка Мэттью находилась в самом сердце торгового квартала и была легко узнаваема по множеству горшков с рассадой, выставленных прямо на улице. Воздух здесь пах землей, влагой и чем-то зеленым и свежим.

— Мистер Гринсид? — позвала я, входя в лавку.

Из-за прилавка поднялся сгорбленный мужчина с добрыми глазами и руками, испачканными землей.

— О, новая почтмейстерша! Слышал о вас. Говорят, уже навели порядок в той развалюхе?

— Пытаюсь, — улыбнулась я. — У меня для вас письмо. Из питомника «Серебристый папоротник» с острова Девы.

Лицо старика просветлело.

— Наконец-то! Я заказывал у них лунные лилии еще весной. Думал, забыли про меня совсем.

Он прочитал письмо и радостно потер руки.

— Отличные новости! Семена уже в пути. А в качестве извинения за задержку они прислали бонусом семена звездного мха. Большая редкость!

Матильда с интересом обнюхивала различные горшки, особенно привлек ее внимание саженец с мелкими колокольчиками, которые тихо звенели на ветру.

— Красивая собачка, — заметил Мэттью. — А чья это?

— Гостья. Часто навещает мою почту.

Старик рассмеялся.

— Понятно. Наверное, с Черной Горы? Говорят, у герцога есть белая болонка.

Я неопределенно повела плечом. В ушах все еще стояли слова герцога о том, что именно Матильда виновата в смерти его жены…

Следующим пунктом был мастер-артефактор Родерик Стоунхарт, специалист по водопроводу и банным системам. У меня было для него письмо от городского совета — что-то насчет нового проекта общественных бань.

Мастерская Родерика располагалась в новом каменном здании с вывеской «Лучшие бани в тринадцати королевствах!». Уже издалека было слышно, как кто-то громко распевает рабочие песни.

Я толкнула дверь и оказалась в просторном помещении, заставленном различными трубами, кранами, магическими котлами и прочими приспособлениями для водных систем. За верстаком работал... нет, не работал, а самозабвенно позировал перед зеркалом высокий, широкоплечий мужчина с роскошными темными волосами и идеально подкрученными усами.

— И никто не может сравниться с мастерством Родерика! — пел он, любуясь своим отражением. — Самые горячие бани, самые холодные купели! О, какой же я талантливый!

Я деликатно покашляла. Родерик обернулся и тут же расправил плечи еще шире.

— О! — воскликнул он громовым голосом. — Какая прелестница посетила мою скромную мастерскую! — Он подошел ко мне размашистым шагом и галантно поклонился. — Родерик Стоунхарт, к вашим услугам! Лучший мастер водных систем во всех Тринадцати королевствах!

— Кара Викер, почтмейстерша. У меня для вас письмо от городского совета.

— От городского совета? — глаза Родерика загорелись. — Наверняка они оценили мой гениальный проект новых бань! Я же говорил, что моему таланту нет равных!

Он схватил письмо и принялся читать, периодически восклицая: «Конечно!», «Естественно!» и «Кто же еще, если не я!»

— Превосходно! — объявил он наконец. — Городской совет заказывает мне проектирование и строительство центральных бань! С горячими источниками, холодными купелями, массажными кабинетами и ароматическими парными! — Он снова обернулся к зеркалу и поправил усы. — Ну разве не очевидно, что они выбрали лучшего?

Матильда осторожно обошла вокруг его ног, явно оценивая габариты этого человека-горы.

— Вы... уверены в своих способностях, — заметила я дипломатично.

— Уверен? — Родерик расхохотался и ударил себя в грудь. — Милая девушка, да я построил бани для самого принца Александра! А баня в замке герцога Рейвенхарта — это вообще мой шедевр! Мраморные ванны с подогревом, система автоматической подачи ароматических масел, и... — он понизил голос и подмигнул, — специальный механизм для создания пузырьков в воде!

— Впечатляет, — протянула я, мне стало действительно интересно, пользуется ли угрюмый герцог системой пузырьков?

— А вы, красавица, не хотели бы осмотреть мои работы? — предложил Родерик, снова расправив плечи. — Я мог бы показать вам образцы моих лучших проектов! А потом мы могли бы обсудить, не нужны ли вам улучшения в почтовом отделении? Новая ванна, может быть? Или современная система водоснабжения?

— Спасибо, но у меня уже есть мастер, который занимается водопроводом, — ответила я, направляясь к выходу.

— Есть мастер? — переспросил Родерик с недоверием. — Этот червяк? — Он явно смекнул, к кому я могла обратиться. — Даю слово, он не такой талантливый, как я! Позвольте показать вам разницу между обычной работой и истинным мастерством!

Глава 14 Визит дело состоявшееся. Предлагаете ее столкнуть? 

Замок на Черной горе

—Ваша светлость, — Гаррет просунул седую голову в дверь, как служанка-заговорщица, ведущая в комнату Госпожи тайного любовника. При том, что ему редко мешали приличия и это единственный из штата слуг, кто заходил в мой кабинет, даже когда я велел сгинуть в бездне. Старый дворецкий знал меня ещё мальчишкой и был мне как второй отец. Может поэтому у меня никогда не возникало желания напомнить ему про субординацию.

— Что? Опять твои буклеты? — я отложил перо. В глазах рябило от цифр и передышка казалась весьма уместной. Удивительно, но после недавнего визита в город я вдруг снова ощущал скуку и одиночество. Желание пообщаться с людьми у меня обычно не возникало, но последние пару дней от учётных книг сводило скулы, а прошения арендаторов вызывали желание открыть окно и впустить свежий воздух.

— Нет, мой лорд. Матильда.

Я отмахнулся:

— Да не пропала она. В городе опять. На почте.

Я уже привык, что герцогская блохоперевозка квартирует на два дома. Звёзды ведают, с чего ее так тянет к леди Викер, но бороться, как я понял, бесполезно. Да и не сделает ей Кара ничего плохого. Разве что по пути большие псы задерут…

Я потому ее обычно и велел из замка не выпускать, чтобы не сгинула.

Матильду притащили в наш мир вместе с хозяйкой. В отличие от последней псина адаптировалась куда лучше и преспокойно жила в новом мире (может даже счастливее, чем в прежнем). После смерти жены какое -то время тосковала и вечно лезла ко мне. Вот и привык к ней за тот период. Даже спала в моей комнате.

— Прикажете вернуть?

— Бесполезно. Сама вернётся.

Или вернут.

Гаррет вошёл в кабинет и прикрыл дверь.

— Ещё вам письмо. От Их Высочества Александра.

Ну теперь ясно, что Матильда была предлогом.

— А ты покорен новой почтмейстершей и теперь подрабатываешь у нее разносчиком?

— Если кто ею и покорен, то не я, — пробурчал Гаррет ничуть не смутившись. — Письмо пришло не почтой, а с гонцом.

Я проигнорировал его пустой намек (совершенно неправдоподобный, прошу заметить). Новая почтальонша ничего кроме глухого раздражения у меня не вызывала. Упрямая, назойливая, своенравная. Не понимает слова “нет” ещё и смеётся так заразительно…

— Опять без ответа не уезжает?

Гаррет кивнул.

Александр последнее время вел себя хуже бывшей любовницы, получившей отворот-поворот. Пишет и пишет. Как будто государственных забот в королевстве нет. Пристал, как репей к походному мундиру.

— На столе оставь.

Брать в руки эту подозрительную корреспонденцию идея опасная. Знаю я этого змея — мог и в конверт всунуть какую-то дрянь с принуждением.

Гаррет аккуратно положил золотой прямоугольник письма на край стола, поклонился и в дверях уточнил:

— Примерно через сорок минут у вас будут гости, мой лорд.

— Я никого не жду.

— Что ж… Почтмейстерша этого, видимо, не знала и уже начала подъем на гору. Так что визит дело состоявшееся. Предлагаете ее столкнуть?

Озвученное предложение почему-то отозвалось внутри желанием столкнуть с горы самого Гаррета.

— Оповестишь, как прибудет.

Дворецкий сдержанно кивнул, но в глазах блестел азарт. Старый пройдоха. Везде сунет нос. Хорошо хоть предан нашему дому и не носит сплетни по округе.

Я проверил письмо артефактом и только потом вскрыл конверт. Александр мне друг, но в первую очередь он будущий правитель. Это значит, что интересы страны и людей выше всяких уз и привязанностей. И если принц считает, что стране нужен наследник Рейвенхартов именно по моей линии, а не сын кузенов, то он будет идти напролом, даже рискуя похоронить нашу дружбу под огнем моего гнева.

“Дорогой друг” (надеюсь, сплетни все же врут и ты ещё не умертвие),

Напоминаю, что письмо до сих пор ждёт тебя на вашей почте. Начинаю думать, что три года если не лишили тебя разума, то память от отсутствия упражнений серьезно сдала. Ещё раз для забывчивых: приглашение на бал на почте. Ты должен его забрать и явиться ко двору. Как можно скорее.

И нет, возражения не принимаются.

Я прочел твое письмо (в отличие от тебя сразу же, внимательно и до последней строчки). Видишь какой я хороший друг, хоть и принц.

Да, я в курсе, что уважаемая леди Элара была твоей парой. Скорблю вместе с тобой, но статус вдовца не освобождает тебя от долга перед короной. Мне нужен наследник вашего дома. Твой сын, а не сын Уильртха или Герта. Я серьёзно Дарк.

Через десяток лет я стану править этими островами. Мне нужны надёжные люди, бездна тебя пожри! И уверенность, что у трона моего сына будут стоять такие же преданные друзья, которые поддерживают своими плечами мой.

К счастью для всех нас потеря истинной не ведёт к потере силы и ты все ещё можешь заполучить наследника с новой женой. Будь любезен сделай это.

Надеюсь, за годы затворничества отдельные очень ценные для страны части твоего тела не усохли, как старый виноград.

Пс: Слышал у вас прехорошенькая новая почтмейстерша. Может проверишь на ней свои силы, чтобы не опозориться в самый важный бал года?

Ппс: если ты не примешь это проклятое письмо я приеду и лично затолкаю его тебе в задницу! Заодно убежусь как там твой урюк. Не стыдно ли такое предлагать уважаемым леди.

Твой будущий король и все ещё самый лучший друг.

А.

Я свернул письмо трубочкой, отчаянно желая воплотить угрозу и затолкать этот свиток в королевский зад. Больше всего меня выбесили не его откровенные попытки использовать меня как коня осеменителя, а намеки, что прежде можно бы испытать качество семян на новой почтальонше.

Убил бы к бездне!

Я кинул письмо в огонь. Бумага затрещала и от этого стало легче дышать. Гнев понемногу стихал, а вот мысли никак не унимались.

Дата рождения Кары. Мои внезапные вспышки гнева, когда речь о ней заходит. И мой подлог с истинной.

Александр единственный, кто знал правду. Я не планировал доверять секрет даже ему, но обстоятельства так сложились, что пришлось.

Глава 15 Я не сдамся и все равно всучу вам письмо!

Подъем к замку герцога Рейвенхарта с каждым шагом становился все круче, а Матильда — все тяжелее. Сначала эта пушистая притворщица бежала рядом со мной, весело помахивая хвостом, но как только тропинка стала по-настоящему крутой, она остановилась, села и посмотрела на меня таким жалобным взглядом, что сердце дрогнуло.

— Ладно, ладно, — вздохнула я, подхватывая болонку на руки. — Но запомни на будущее, мисс "Я-сбегаю-куда-хочу": спускаться — это не подниматься! В следующий раз, прежде чем удирать из замка, подумай о том, что идти обратно придется самой. Всю дорогу! На своих четырех лапках!

Матильда довольно устроилась у меня на руках и даже позволила себе зевнуть. Наглость этой собаки не знала границ.

— И не думай, что я буду таскать тебя туда-сюда как королевские носилки, — продолжала я ворчать, перехватывая поудобнее свою пушистую ношу. — У меня тоже ноги не железные, между прочим!

Наконец-то показались кованые ворота замка, и я облегченно вздохнула. У самых ворот на валуне сидел молодой человек в форме королевского гонца и уныло крутил в руках шапку с пером. Лицо у него было такое тоскливое, будто его приговорили к смертной казни.

— Добрый день, — поздоровалась участливо. — Долго ждете?

Гонец поднял голову и посмотрел на меня с таким отчаянием, что мне стало его искренне жаль.

— Уже как час, — простонал он. — Всегда так. Мы в замке тянем жребий, и самому неудачливому приходится доставлять письма на Черную гору от Его высочества Александра. Сегодня повезло мне.

— И часто принц пишет? — поинтересовалась, пытаясь пристроить Матильду поудобнее.

— К несчастью, — горько усмехнулся посыльный. — Его Высочество Александр и герцог Даркр — давние друзья еще с военных времен. Принц все пытается вытащить герцога из затворничества, а тот... — он махнул рукой в сторону мрачных башен, — упрямится как бык.

— А ответы герцог пишет?

— Нет, — покачал головой гонец. — Но уйти без ответного слова дворецкого я не могу. Таков приказ. А дворецкий... — он снова посмотрел на ворота, — дворецкий обычно не слишком спешит.

Как раз в этот момент массивные ворота скрипнули, и из них появился пожилой мужчина в безупречно отглаженном камзоле — тот самый дворецкий, которого я встречала в прошлый раз.

— Юноша, — обратился он к гонцу с видом человека, который выполняет крайне неприятную обязанность. — Его светлость герцог прочел письмо принца, но ничего передать Его Высочеству не пожелал. А вас, госпожа почтмейстерша, его светлость ждет, — невозмутимо добавил он. — Прошу следовать за мной.

У посыльного принца отвисла челюсть. Он так и остался сидеть на валуне, таращась на меня, как на четырнадцатый знак зодиака, которого не существовало.

— Но... но как... — пролепетал он.

— Хорошие связи в виде сбежавшей болонки! — подмигнула я ему, проходя через ворота.

Матильда довольно тявкнула, словно соглашаясь со мной, а дворецкий — кажется, его звали Гаррет — едва заметно улыбнулся.

— Его светлость в библиотеке, — сообщил он, провожая меня через внутренний двор. — Полагаю, он будет рад увидеть и вас, и... — он многозначительно посмотрел на Матильду, — беглянку.

— Представляю как он извелся и переживал, — я фыркнула. Дворецкий явно был в курсе всех наших с герцогом стычек.

Внутреннее убранство замка поражало своим величием. Высокие сводчатые потолки терялись где-то в полумраке, а стены украшали портреты суровых предков. Массивные колонны из черного мрамора поддерживали галереи второго этажа, а витражные окна отбрасывали на каменный пол цветные блики.

— Прошу вас! — дворецкий учтиво открыл передо мной массивную дверь.

— Благодарю, — я мило улыбнулась старичку и вошла.

Библиотека оказалась поистине впечатляющей. Бесконечные ряды книжных полок уходили к самому потолку, воздух пах старой кожей переплетов, пергаментом и чем-то еще — магией, что ли? У огромного окна, за массивным дубовым столом, сидел герцог Рейвенхарт и что-то писал, склонившись над бумагами.

Значит, мальца на измор берут, а он тут... прохлаждается в тени и комфорте.

— В вот и моя собака, — не поднимая глаз холодно заметил этот гад. — Добро пожаловать домой, зараза блохастая. И вам тоже здравствуйте, леди Викер. Полагаю, ваши ноги стали ещё лучше?

Теперь он поднял на меня насмешливый взгляд. Вытянулся влево, как будто хотел рассмотреть под юбкой доказательства своих предположений.

— Спасибо, — дабы спрятать смущение, я деловито оглянулась.

— Как ваша кровля? Не течет? — не унимался этот противный ящер.

— Дождя не было, чтобы проверить.

— Хотите попрошу друга организовать?

Ну издевается, зараза! Ещё неизвестно, остались ли у него те друзья, учитывая добровольное трехгодичное заточение в этом городке.

Не удостоив его ответом, я спустила болонку с рук, подошла к креслу и, без приглашения села. — Уж простите, не до приличий, — блаженно выдохнув, я отдала весь свой вес креслу. Медленно оглядела библиотеку и хмыкнула:

— Оно и ясно, почему бедная Матильда с гор спускается. Ни лежанки, ни миски. А в деревне, между прочим, есть премилый магазинчик. Купите собаке кровать. И вкусняшки!

— Она спит в моей кровати. Думаете ей мало?

Удобная спинка ощущалась настоящим блаженством. Прикрыв глаза, я еще и ноги вытянула, довольно промычав.

— Знаете, а в ссылке есть масса плюсов все же. — Хрустнув позвонками, закованными в корсет, я слегка потянулась.

— Какие например? Я заинтригован. Никогда, знаете ли, не был в ссылке.

— Ну как же. Можно притвориться просто почтальоншей. Сидеть вот сейчас, расслаблено, а не как будто кол проглотила. Масса плюсов, скажу я вам.

Дракон повертел в руках какую-то безделушку. Откинулся на свое кресло и, наконец признал:

— Пожалуй. Именно поэтому я тут и засел. Подальше от тех, кого на кол посадили.

Он поднялся, взял со стола два стакана и налил в них что-то из графина. Розовая жидкость поблескивала на свету и казалась волшебной.