Хозяйка разрушенной крепости 2. Тристан и Изольда.

Глава 1

От души благодарю замечательных писателей Дмитрия Силлова и Полину Ром за неоценимую поддержку и полезные советы, полученные от них в процессе написания этой книги.

- Девушка, вашей маме зять не нужен?

Понятно.

Не повезло.

Переулок, темный по причине разбитых фонарей, и лишь слегка подсвеченный луной, что поздней осенью имеет свойство выкатываться на небо довольно рано.

И в этой лунной подсветке – два силуэта, перегораживающие короткий путь к моему дому, которые неторопливой, развязной походочкой направились ко мне.

- Не нужен.

Правило «не отвечать» тут не сработает. Лучше попытаться голосом показать, что не настроена на продолжение разговора. Может отстанут...

Но надеждам не суждено было сбыться. Силуэты жаждали развлечений и оказались настроены серьезно.

- Девушка, зачем же грубить? Мы ж и правда хотим к вашей маме в зятья. Все втроем.

Идиотский многоголосый ржач.

И убежать – тоже никак, так как сзади слышны шлепки ботинками по луже, которую я только что обошла с краю... То есть, подонков трое, и тот, что сзади, перекрыл мне отход.

Тут же вспомнилось, что совсем неподалеку находятся старые самостройные гаражи. Некоторые из них – кирпичные, сквозь стены которых звуки почти не пробиваются. И прочитанная мимоходом статья в газете вдруг вспомнилась. Про наш район, где за этот год пропали две девушки моего возраста...

Последняя попытка:

- Ребята, пропустите. Я не хочу знакомиться, и мне надо домой.

- То есть, ты нас не уважаешь, да? Королева что ли?

Один из силуэтов спереди, тот, что был повыше, начал себя накручивать перед решительными действиями. Ну да, любой уличной мрази нужно сначала поговорить, зацепиться за любое слово жертвы, чтобы потом оправдать себя: «да она сама виновата. Думала, что лучше всех, ну мы и решили ее проучить». Каждая плесень на теле человечества тоже считает себя человеком, легко находя для себя обоснования той мерзости, что она творит...

- Колян, она не такая, как все. Нетакуся. И мы для нее дерьмо, от которого воняет.

Шаги сзади все ближе...

Что дальше – понятно. Пока передние отвлекают, приближающийся ко мне сзади или веревку на шею набросит, или просто сделает рукой удушающий захват. А дальше – гаражи, и очередная беспомощная статья в газете с моей фотографией: «Еще одна девушка пропала без вести. Если вы видели ее, просьба сообщить по номеру телефона...»

Ну уж нет.

Другая статья на днях там появится.

Совершенно другая...

Не оборачиваясь, я нанесла удар правой ногой назад.

На звук.

А точнее – на хриплое от возбуждения дыхание. И по тому, как под моим невысоким каблуком хрустнула нижняя челюсть, поняла: я все рассчитала верно.

- Чё за трындец? – раздалось недоуменное спереди.

- Твой, - коротко, на выдохе произнесла я, ставя правую ногу на землю, и носком левой нанося еще один высокий удар в точку нокаута, находящуюся под мочкой уха того силуэта, что был ростом пониже.

Чёрт...

Обманчивый лунный свет немного сбил прицел, и удар пришелся в край подбородка.

Неожиданный.

И слишком сильный.

От него голова силуэта резко крутанулась, и я услышала очень нехороший хруст в шее любителя ночных знакомств. Который, издав хрюкающий звук, мешком рухнул на асфальт.

- Ты чо, тварь?

Третий отпрыгнул назад.

Послышался щелчок, и в лунном свете блеснул клинок ножа...

Плохо.

Когда противник вооружен, с ним нужно поступать максимально жестко. Так, чтобы даже будучи раненым, он не смог применить свое оружие.

Силуэт решил, что теперь он точно опасный хищник – и бросился вперед, беспорядочно тыкая своим пыряловом в мою сторону...

Когда человек умеет владеть ножом – это страшно.

Когда не умеет, и пытаться его применить – глупо. Ибо тогда нож частенько становится не оружием, а проблемой для того, кто за него взялся...

Я качнулась в сторону, уходя от очередного тычка, и сильно ударила напряженным большим пальцем в глаз нападающего. Который от неожиданной резкой боли попытался схватиться за травмированную гляделку. После чего мне осталось лишь немного сопроводить его руку куда нужно...

Клинок ножа вошел в глазное яблоко с легким треском, будто в целлофановый пакет. Мерзавец охнул, замер на месте... и тут же получил от меня сапогом между ног - после чего начал оседать на асфальт, еще не осознавая произошедшего. При таких травмах до мозга порой не сразу доходит то, что случилось с телом – особенно если мозг в голове гладкий, как у динозавра, готового к вымиранию. Силуэт, заваливаясь на бок, даже успел прохрипеть прежде, чем его накрыла волна адской боли:

- Да кто ты такая?..

- Нетакуся, - ответила я, перешагивая через подергивающиеся ноги силуэта, валяющегося на дороге. – Не такая, как все.

Дорогие мои читательницы и читатели!

Добро пожаловать в мою книгу!

Ваши комментарии, замечания, мнения о героях, сюжете и иллюстрациях очень важны, ведь для меня они являются неиссякаемым источником вдохновения!

Буду искренне благодарна, если вы добавите мою книгу в свою библиотеку, поставите "Мне нравится" и подпишетесь на меня как на автора.

Глава 2

В чем-то уличный бандит был прав.

Я с рождения была не такой, как остальные...

Мать, которую я не помнила, назвала меня Изольдой, из-за чего в школе я натерпелась дразнилок от одноклассников, из которых «Изольда – противная морда» была самой безобидной. Спасло меня то, что, когда во втором классе мы начали изучать английский язык, кто-то из школьных хулиганов, намекая на мое субтильное телосложение, с издевкой бросил в мою сторону:

- Изи, - что в переводе означает «легкая».

Обидеть хотел, а получилось наоборот. С тех пор по-другому меня больше не называл никто, даже учителя – и я не возражала. По весу я и правда была не тяжелой, а вот мой характер вряд ли можно было назвать легким уже тогда.

Оно и понятно.

Мои родители развелись когда мне едва исполнилось два года, и мать, немедленно сбагрив меня бабушке, упорхнула в неизвестность устраивать свою личную жизнь. В результате бабуля не просто заменила мне маму, но и научила меня очень многому.

- Будь сильной, деточка, - как-то сказала она мне, гладя по голове. – Запомни: мне уже много лет, и я не вечная. Когда-то ты останешься одна против всего мира, которому в лучшем случае будет на тебя наплевать. Каждый человек в жизни занят решением своих проблем, и чужие его не заботят, даже если он очень хочет показать, что это не так. И чтобы выжить копи силу в своем теле, и в своем разуме.

- Как это сделать, бабушка? – спросила я тогда.

- Тело должно быть физически подготовленным к любым трудностям, - ответила бабуля. – Это обеспечит здоровье. А тренировать разум нужно постигая и совершенствуя те знания, которые дадут тебе возможность хорошо зарабатывать. Имея и то, и другое можно выбиться в люди.

- А что значит «выбиться в люди»?

Бабуля усмехнулась.

- Это значит стать от них независимой. И физически, и духовно, и материально. Думаю, того, кто этого достиг, можно смело назвать счастливым человеком.

...Эти слова бабушки глубоко запали мне в душу. Больно уж хотелось мне стать счастливой, что в нашем маленьком городе было непростой задачей. Градообразующий завод еще при распаде Советского Союза перестал работать и сейчас превратился в руины, работу здесь найти было крайне сложно, а если она и находилась, то зарплата, мягко говоря, оставляла желать лучшего.

Но у меня была цель – стать счастливой! И я твердо шла к ней несмотря на трудности, среди которых родилась - и которые стали для меня привычными, как обшарпанные пятиэтажки вокруг, бродячие собаки, норовящие укусить за ногу, или же шпана, отбирающая мелочь у детей возле нашей старенькой школы...

При этом можно сказать, что с поиском силы мне повезло.

Бабушка учила меня житейским премудростям: приготовить что-то вкусное из простейших ингредиентов. Заштопать дырку в платье так, что и не найдешь где она была. Связать свитер или вышить на салфетке милого котенка с таким мастерством, что узелков не найти – это всё было к ней.

Такую жизненную науку я перенимала от нее с удовольствием, понимая, что эти нужные навыки для любой девушки не развлечение, а жизненная необходимость, если, конечно, она не дочь олигарха, которая без всего этого и правда может обойтись.

К тому же в молодости бабуля была преподавателем английского языка, которому учила меня с детства, приговаривая:

- Это твой будущий хлеб. Репетитор профессия не особенно денежная, но найдешь пару-тройку учеников – и точно с голоду не помрешь даже в нашем захолустье.

Я была ученицей прилежной, и лет в десять уже свободно разговаривала на английском, порой ставя в тупик сложными речевыми оборотами даже свою школьную учительницу. Не знаю, как там в будущем сложилось бы у меня с репетиторством, но знание языка выручило меня в другом...

Помогла я как-то пару раз однокласснику, безнадежно «плавающему» в английском, на что он сказал:

- Изи, не хочешь прийти к нам на тренировку?

- А что вы изучаете? – поинтересовалась я.

- Рукопашный бой. Тема для мужиков, конечно, но у нас одна девочка есть, и ей не хватает пары – наши пацаны не хотят с ней в спарринг вставать. А папа сказал, что если ты будешь подтягивать меня по английскому, то он станет тренировать тебя бесплатно.

- А спарринг это что такое?

- Тренировочный бой. Короче, ты приходи, и сама всё увидишь.

...Так я впервые перешагнула порог небольшого бойцовского клуба, который на долгие годы стал для меня местом силы, о которой говорила бабушка - и для тела, и для боевого духа, столь необходимого любому человеку в нашей непростой жизни.

Поначалу никто из тренирующихся пацанов не воспринимал меня всерьез – возятся в углу зала две соплюшки с косичками, стуча кулачками по боксерским лапам, ну и пусть продолжают в том же духе. Правда, тренер по имени Дмитрий уделял нам ровно столько же времени, сколько и мальчишкам.

И это дало неожиданный результат.

Девочка, с которой я тренировалась, скоро перестала ходить на тренировки.

А я осталась. И теперь мне приходилось тренироваться с ребятами, которые меня не щадили. Ибо я их раздражала.

- И когда она свалит отсюда? – слышала я не раз после того, как снова и снова оказывалась на полу, сбитая очередным ударом...

Пока однажды уже от моего удара не свалился парень, который ростом был выше меня на голову. Попытался встать – и получил снова, отправившись в глубокий нокаут.

- Неплохо, - кивнул тогда Дмитрий. – Я смотрю, характер у тебя есть. Значит и толк может получиться.

Глава 3

Не знаю, получился из меня толк или нет, но за несколько последующих лет я выиграла подряд все районные соревнования среди девушек. Оно и понятно: мои соперницы на тренировках спарринговали друг с другом. Мне же приходилось драться в зале с мальчишками, обмениваясь с ними неслабыми синяками и шишками, так как с защитным снаряжением у нас было очень плохо.

А еще тренер за мои успехи разрешил мне посещать его занятия, которые называл «факультативами». Их он вел бесплатно для своих лучших учеников, показывая приемы «не для всех».

Те, которые запрещены на любых соревнованиях.

По его словам, делал он это для того, чтобы наиболее достойным опыт передать.

Тот, который простым людям, в общем-то, и не нужен, ибо юридические последствия от применения таких навыков могут быть очень серьезными для самого обороняющегося.

Но Дмитрий считал, что бывают случаи, когда обычных навыков рукопашного боя недостаточно, и по его твердому убеждению основная задача бойца в любом серьезном столкновении - это выжить. А всё остальное он, будучи не мертвым, решит по мере поступления проблем. В противном случае что-либо решать будет некому...

И, как показал сегодняшний случай, Дмитрий был прав на все сто процентов! Уж не знаю где он сам набрался таких навыков – о своем прошлом тренер никогда никому не рассказывал. Но спасибо ему. Ибо, только благодаря его науке, я сегодня осталась жива и здорова...

Я могла бы и на областные соревнования поехать, тренер не раз предлагал. Но это – поездки, на которые нужны деньги. И время, которое у меня отнимала работа, ибо жить было на что-то надо.

К тому же бабушка в то время уже тяжело болела, ну и на кого бы я ее оставила? Репетиторство, тренировка, аптека чтоб лекарства купить, продуктовый магазин – и быстрее домой!

По-хорошему, и рукопашный бой лучше было бы забросить – и время он отнимал, которого вечно не хватало, и деньги тоже. Теперь мне приходилось платить за тренировки, ибо школа закончилась, а с ней и поблажки. Да и мои новые ученики порой шарахались от преподавателя с очередным фингалом под глазом.

Но без своей рукопашки я уже не могла... Иначе б наверно с ума сошла, особенно когда умерла любимая бабуля. А так пришла в зал с грузом своих мыслей, получила эдакая несчастная в челюсть – и разом легче на душе становится. Ибо думы тяжелые вместе с кровавыми слюнями наружу вылетают абсолютно все, и в пустой голове остается лишь одно желание – отправить противника в нокаут. Ну или хотя бы по репе ему так же заехать, как он мне только что прописал кулаком пилюлю от всех бед, невзгод и напастей...

Но всё равно после смерти бабули я пару месяцев ходила сама не своя... Любила она меня искренне, от всей души. И вырастила, считай, одна, без чьей-либо помощи. Единственный человек на свете, которого и я любила в ответ не менее сильно. И вот оборвалась струна, связывающая нас – и место обрыва ныло, хуже самой страшной физической боли...

А тут еще соседи снизу квартирку свою отписали тридцатилетнему сыночку, который с первого же дня ушел в крутейший запой с музыкой, друзьями и воплями на всю ночь до утра.

Я это дело терпеть не стала, спустилась вниз, постучалась тихонько, и вежливо попросила выключить музыку, ибо ночь и людям спать хочется.

- Да пошла ты... Шалава! – рявкнул сосед, скорчив при этом, по его мнению, сурово-опасную физиономию.

...Он был ростом на полторы головы выше меня.

Но я всё-таки дотянулась до его челюсти.

Кулаком в прыжке...

А когда он рухнул на пол, добавила с ноги в пах для надежности. Один из его дружков попытался дернуться в мою сторону, но, наткнувшись взглядом на мою невеселую улыбку, стушевался, отвел глаза, и быстро проговорил:

- Извиняемся, мамзель, попутались малёхо. Миль пардон, мы уже галантно уходим в туман.

Похоже, друзья по «синей теме» в том тумане и потерялись, так как больше я их не видела. Что не мешало соседу надираться до свинского состояния уже без музыкального сопровождения в одно рыло, судя по запаху ядреного перегара, доносящемуся до меня сквозь щели в перекрытиях.

Но к запахам я равнодушна, так что с соседом у нас более конфликтов не возникало...

До сегодняшней ночи, которая, как видно, не задалась у меня с самого начала.

Зная какой у нас район, я бы, конечно, лишний раз не стала нарываться на неприятности и не пошла на работу так поздно. Но уж больно ученик по английскому был денежный, и в этот раз попросил прийти в удобное для него время, пообещав двойную ставку. А я после похорон бабули сидела на конкретной мели. Ну и пошла, в результате чего чуть жизни не лишилась в темном переулке. Не будь у меня моих навыков, думаю, это была б моя последняя ночь. И никто бы не почесался на тему, что пропала в городе одинокая девушка-репетитор.

- Небось, в столицу подалась счастье искать, - предположили бы мои редкие знакомые – и тут же б забыли о моем существовании...

Признаться, руки у меня немного тряслись, когда я попала ключом в замок своей двери с третьего раза. У меня обычно адреналиновый шторм начинается после драки. Не до, ни во время нее, а после. Что, конечно, лучше, чем первые два варианта, ибо отсутствие мандража помогает сохранять спокойствие во время продумывания комбинаций бросков, захватов и ударных связок...

За нервной трясучкой я даже не сразу поняла, что за вонища стоѝт в моей квартире. Может, свет отключали и яйца в холодильнике протухли? Или капуста сгнила? Так яиц у меня вроде и не осталось, дорогое это нынче удовольствие...

Не разуваясь, я прошла к холодильнику, открыла его...

Да нет, мой скудный продуктовый запас вроде в норме. Тогда что ж так смердит?