Хозяйка таверны "У Мило"

Пролог

– Госпожа Милó! Там... Там... Эти пришли... Их всё не устраивает! И пол грязный! И занавески не так на ветру колышутся... – влетевший в кухню Савáн едва не сшиб меня с ног, зато, шлёпнувшись на пол, опрокинул на себя миску с только что нарезанными помидорами. Я с тоской посмотрела на разлетающиеся во все стороны брызги.

Слизнув длинным языком сползающую из-под края миски дольку, слуга блаженно причмокнул:
– Ммм... Сочненькие и сладенькие.

Я отложила нож подальше в сторону, чтобы случайно не стать причиной, а потом и исполнительницей поминального ужина. Потому что сам «повод» хотелось прикончить прямо тут, пока не поднялся с места. Уперев руки в боки, развернулась к Савáну полностью. Слуга ойкнул, а затем начал отползать назад, видимо, просчитывая пути к бегству. Вот только не учёл, прыткий мой, что позади него шкаф.
– Сочненьким и сладеньким сейчас у меня станешь ты! Даю минуту, чтобы прибраться на кухне, вернуть помидорам товарный вид и рассказать, что же такое произошло, раз ты посмел вот так врываться, когда я готовлю.

– Мужайтесь, госпожа Милó! Я сделал всё, что мог, но они не уходят!

Моя тень окончательно заслонила Савáна. Судя по тому, как она кровожадно провела рукой поперёк своего горла, тот понял, насколько сильно меня вывел из себя. Цыкнув на тень, я сняла со слуги миску, а затем схватила его за мохнатое ухо и потянула вверх.
– Последний раз спрашиваю: КТО ТАМ ПРИШЁЛ?

– Ой-ой-ой-ой... Я сильно вас расстроил, госпожа Милó?

Вот тут я стала абсолютно солидарна со своей тенью. Хана Савáну! Сейчас точно саван наденет!

– Вы только сильно не волнуйтесь, госпожа Милó и не расстраивайтесь! Иначе сами знаете, что будет!

– Да шашлык из тебя сейчас будет! Говори живо!

– Там... эльфы пришли!

Тьфу ты! Я уже думала, что проверяющие. Эльфы, конечно, народ заносчивый и высокомерный, но их нападки как-нибудь переживу. Цела будет таверна, не заплесневеет. В конце концов, не первый год, как из Дюймовочки превратилась в Трёхдюймовочку. В родном городе, затерявшемся на просторах Подмосковья, неоднократно слышала обидные подколки по поводу своей внешности, так что, не думаю, что услышу что-то кардинально новое.

Поправив грудь, одёрнула кипенно-белый передник и натянув доброжелательную улыбку на лицо, вышла в зал. Я была спокойна, как Титаник, двигающийся прямым курсом на айсберг. Назад дороги нет, а вот пробоин постараюсь избежать. За одним из ближайших столиков сидели два эльфа, ожидая, когда же у них, наконец-то, примут заказ.

– Добрый день, господа. Чего желаете?

Тот, что выглядел постарше, брезгливо сморщил нос, а затем произнёс:
– Полный обед на две персоны.

– Будет подан через пять минут. Десерт нести сразу?

– Да уж постарайтесь.

Первое общение с эльфами прошло довольно-таки мирно. Даже моя тень обалдела и ничем не отличалась от обычной, в точности повторяя все мои движения. Нагрузив два подноса тарелками, я снова вернулась в зал.

– А больше что, никого на подаче нет? – сморщился «старший» эльф.

– Ну что вы, высокородный сударь, вам вызвалась подать заказ сама хозяйка заведения лично. Из уважения к вашему статусу.

«Меньшой» эльф окончательно скуксился, однако постреливать глазёнками в лиф не забывал. Заметив неодобрительные взгляды со стороны своего спутника, он тут же натянул на лицо беспристрастное выражение и надменно поинтересовался:
– Тролли или орки были в роду?

Я улыбнулась во все тридцать два зуба:
– Можете считать меня хоть Белоснежкой, которую раскормили семь гномов, но деньги гоните за обед вперёд.

Чтобы там ни говорил Савáн, а мне каждый заплатит за еду. Не будь я Людмилой Прокофьевной Загорской, попаданкой на Перекрестье миров! А пока что смотрела на недовольные лица эльфов и предвкушала дальнейшее развитие событий.

Глава 1. Самый лучший день

В жизни каждой женщины есть такой знаменательный день, о котором она мечтает всю свою жизнь. Ждёт, готовится и надеется, что он когда-нибудь настанет несмотря ни на что. Для кого-то это день свадьбы – когда квинтэссенция радости, поздравлений и внимания просто зашкаливает.

А для кого-то – развод. Да-да, не удивляйтесь, развод тоже может стать праздником. Этаким Великим Днём Освобождения от опостылевших или даже губительных во всех смыслах отношений.

Некоторые ждут не дождутся выхода на пенсию. И даже рыдают в этот день. Вот только заглянув в справку с указанием размера насчитанной соседке пенсии, стала сильно сомневаться, что от счастья. Похлопав по спине плачущую женщину, я выдавила из себя сиплое «поздравляю» и быстро скрылась в своей квартире. В конце концов, не все же любят делиться с другими радостью.

Я вот с удовольствием бы разделила, да вот не с кем. Родных не осталось, подруги... Кого жизнь по миру разбросала, кого – мой длинный и острый язык. Вот единственная стройная часть во всём теле, а и та подлянки устраивает, не давая расслабиться ни на минуту. Иначе, оп, и конфуз. Хорошо, если не стихийное бедствие с негативными для меня последствиями. Да, я из тех людей, кто на вопрос: «Алло, это прачечная?», отвечает именно то, что первым приходит в голову большинству. И это не слово «нет».

А душа моя меж тем хотела праздника. Как же я ждала этого самого дня, когда добрый волшебник в лице нотариуса произнесёт: теперь ты вдова, Люда! Правда, сказал он это несколько иначе, просто зачитав текст мужниного завещания, но суть для меня была именно такая. С того самого дня, как мне сообщили, что Толика насмерть сбила машина, всё поверить не могла в своё вдовство. Казалось, что этот прижимистый гад как вылезет откуда-нибудь из небытия, и всё начнётся, а вернее, продолжится по-старому. И только расписавшись во всех необходимых документах и бланках, поняла, что покинул меня мой супруг навсегда. Будь он жив, удавился, но не допустил того, чтобы я что-то от него поимела. Даже детей, и тех «зажал». Сколько моих слёз было пролито, сколько врачей пройдено, а всё без толку. Вердикт был один: здорова. Даже Толика умудрилась затащить на обследование, после которого он проклинал меня неделю при каждом посещении туалета, словно отрезала ему самое ценное-драгоценное, а при виде ватной палочки в моих руках ещё долго вздрагивал, крича, чтобы не напоминала об унизительных и болезненных мазках.

Не стоит меня считать циничной и меркантильной тварью, желавшей мужу смерти. Отнюдь. Я делала для него всё и даже больше, заботилась, поддерживала, когда он потерял работу... Но время шло, одной моей зарплаты стало не хватать, а Толик как лежал на диване или опустошал холодильник, так и продолжал. То его условия не устраивали, то оклад маленький, то «серая» бухгалтерия, а, значит, обманут, недодадут. Я честно пыталась развестись, но муж был против. Подавала неоднократно заявления в суд, но и тут непруха полная: то судья заболевала, рассмотрение дела переносилось, то документы терялись, пару раз даже здание суда горело. Плюнув на официальное расторжение брака, пробовала уехать, но всё не ладилось и, в конце концов, снова оказывалась в нашей с Толиком квартире, купленной после продажи моей родительской однушки и накопленных мужем денег. Причём его взнос был равен моему. Помню, как радовалась тогда, что новоиспечённый муж такой работящий и экономный. Я даже начала считать себя проклятой, так как что бы я ни делала в попытках обрести долгожданную свободу, а всё равно оказывалась возле Толика. В итоге стала брать дополнительные смены на работе, чтобы пореже появляться дома. Теперь можно и по обычному графику работать, вот только домой по-прежнему не тянет.

Вот и сейчас я стояла перед зеркалом в прихожей, отжимая промокшие насквозь от дождя косы, а самой хотелось куда-нибудь уйти, а то и уехать. Тридцать девять лет... Обалдеть. А ведь когда выходила замуж, была свежа, как роза и стройна, как лоза. Если кто-то считает, что дуб – не лоза, это исключительно его проблемы. В носу подозрительно свербело, а осиплость голоса оценила ещё когда здоровалась с соседкой по лестничной площадке. Той самой, новообращённой пенсионеркой. Не хватало ещё окончательно разболеться. Поэтому я сняла с себя мокрую одежду и прошлёпала в ванную, чтобы хорошенько напариться под горячими струями воды. После душа, почувствовав себя, словно заново родившейся, облачилась в тёплый махровый халат, навела клюквенного морса и решила всё-таки отметить этот счастливый день. Только пристроила свои нижние лапки сорок первого размера на табуретку, как раздалась трель дверного звонка. Надежды, что это соседские детишки балуются, не оправдались, ибо позвонили ещё два раза.

Открыв дверь, я увидела стоящего на лестничной площадке... чёрта. Точнее, чёртика, прижимавшего к себе толстую папку с какими-то бумагами. Я перевела взгляд на свою руку, сжимающую подаренный сменщицей бокал с гравировкой «Все женщины – ведьмы, а ты среди них богиня!». Вроде клюква не была забродившей, а ничего крепкого сегодня не пила, да и последние лет двадцать – тоже.

Тем временем чёртик чуть склонил голову и произнёс:
– Госпожа Людмила Загорская?

Глава 2. Сюрприз

Я по-прежнему таращилась на чёртика, пытаясь понять: глюк ли он, или на самом деле настоящий. Вроде жара нет, да и не настолько сильным был дождь, чтобы так сходу схлопотать температуру под сорок, при которой мне как-то в детстве действительно привиделся мчащийся на меня товарный поезд. Решив, что разбираться с глюком лучше не у всех на виду, я высунулась на лестничную клетку и, убедившись, что никого из соседей не видно и не слышно, быстро затащила чёртика в квартиру, не забыв захлопнуть ногой за нами дверь.
– Ну я – Людмила Загорская. По какому вопросу?

Чёртик радостно улыбнулся:
– Искренне рад встрече и знакомству! Простите, что без предупреждения, еле вас нашёл, а потом не разобрался, как тут принято оповещать. Всё-таки миров так много и у кажого свои нюансы...

Живых чертей я в своей жизни видела впервые, а вежливых – тем более. Чего греха таить, о них только в сказках читала. Нуууу... Ещё иногда в фильмах мелькали и на картинках.

Поняв, что по-прежнему держу его за грудки, вцепившись правой рукой в кучерявую шерсть, отпустила:
– Извини, действительно не ожидала подобного... визита.

– Ой, так можно обращаться на «ты», какая прекрасная новость! Савáн – почтительно откланялся чёртик, снова прижимая к груди папку, которую едва не выронил, растерявшись от такого экстравагантного приглашения войти.

То, как мой нежданный гость уходит от прямого ответа, на кой ляд всё-таки явился конкретно ко мне в этот неурочный час, душу царапало нехорошее предчувствие. Скрестив руки на груди всё с тем же злополучным бокалом, я выжидательно уставилась на чёртика с забавным именем, отдалённо напоминавшим о похоронах.

– Итак, ты – Людмила Проф...Прокоф... – какие у вас тут местные имена сложные, досадливо стушевался гость, раскрыв папку.

– Людмила Прокофьевна Загорская, да... – устало пробормотала я, в очередной раз поминая почти добрым словом родителей-юмористов, решивших, что созвучное с отцовским, выбранное имя никогда не даст забыть, как зовут их долгожданную дочурку. О том, что не только в одном фильме героиню звали Людмила, они как-то не подумали. Так что к громогласным ехидным «Людк, а, Людк» или «Людмила Прокофьевна, вы бы пинцет, а не рейсфедер в косметичке держали» как-то уже привыкла. Причём за последний прикол обиднее было всего. Ладно бы ещё от природы монобровью обладала... А так, свои родные, густые. Так ведь и мода на брови-ниточки давным-давно прошла.

– Так вот, да, Людмила. Ты являешься вдовой Анатолия... – деловито произнёс чёртик, кривя рот, чтобы выговорить полное моего имя покойного супруга.

– Просто Анатолия. Ближе к делу, у меня морс стынет.
Хотелось ещё добавить, что если чёртик и дальше будет тянуть резину, то остынет ещё и его тело. И я не уверена, что это произойдёт позднее морса. Только титаническим усилием воли удалось побороть себя и промолчать.

– Так я, собственно, о чём: ты приняла после смерти наследство в полном объёме, следовательно, моё поручение состоит в том, чтобы ознакомить тебя с окончательным и абсолютно полным вариантом его завещания.

У меня внутри просто всё оборвалось после этих слов. Толик, чтобы ты на том свете из котлов да сковородок с кипящим маслом не вылезал! Ты какую гадость мне приготовил, гад проклятый?! Чувствуя, что сейчас точно начну сползать по стенке, едва выдавила из себя:
– Прошу на кухню!

Залпом выпив остатки морса, поплотнее завязала халат и протопала вслед за юркнувшим в указанном направлении чёртиком.

Глава 3. Бездушный подлец

Как только я уселась на свой любимый стул, чёртик разложил на столе папку и протянул мне какой-то многостраничный документ, с красной печатью, похожей на сургучную:
– Вот завещание твоего мужа, Людмила.

Я пролистала исписанные красивым каллиграфическим почерком листы. Проблема была в том, что в душе не понимала, о чём говорится в документе: язык попросту оказался мне неизвестен.

– Какие-то проблемы, Людмила? – вежливо поинтересовался мой рогатый гость, чьё имя у меня напрочь вылетело из головы, а переспрашивать было как-то неудобно.

– Вообще никаких. Кроме того, что знаю только три языка: русский, русский матерный и немного немецкий...

Причём о последнем вспоминала, лишь услышав пару песен одной группы, играющей индастриал-метал. Сейчас в фаворе больше «аглицкий» был.

– Ой, это моя оплошность. Сейчас-сейчас.

Указательный палец собеседника, покрытый коротенькой чёрной шёрсткой, дотронулся до края завещания. Бумага внезапно вспыхнула языками пламени по контуру, а с верхнего левого угла до нижнего правого прокатилась огненная волна, превращая непонятный язык в русский. Я выронила завещание из рук и посмотрела на свои пальцы. Надо же: ни ожогов, ни даже покраснений. Учитывая объём текста, который предстояло тщательнейшим образом изучить, нажала на кнопку электрического чайника и достала пакетик с заваркой:
– Может, чаю?

Чёртик грустно на меня посмотрел. Прямо-таки по-сиротски. Захотелось не только пожалеть, но и обнять, крепко прижав к груди.
– С печеньем. Есть овсяное с шоколадной крошкой.

– С превеликим удовольствием!

Ха, вот нахалёнок! С другой стороны, пока я читаю, этот тоже будет занят и не станет отвлекать. Разлив ароматный чай с изысканными химическими нотками лесных ягод по кружкам, выставила корзинку с печеньем на стол, а сама углубилась в завещание. Чем дальше читала, тем больше шевелились волосы на затылке. В принципе, мне хватило уже первого абзаца, чтобы понять – предчувствия меня ни обманывали ни разу. После второго – откопать тело Толика, высказать всё, что о нём думаю, а затем закопать снова. Третий добавил желания сжечь бренные останки и хорошенько по остывающему пеплу попрыгать. Всё ещё не веря своим глазам, быстро пролистала до последней страницы и уставилась на знакомую до боли размашистую подпись покойного «сюпрюга». Вот только чернила больно подозрительно отливали бордоо-коричневым.
– Это что, кровь?

Чёртик только что запихнул печеньку целиком в рот, поэтому вначале просто кивнул, а прожевав пояснил:
– Конечно! Таковы правила сделки. И завещание, соответственно, подписывается в таком случае аналогичным образом.

– Этот гад продал душу, чтобы всю жизнь сыто есть и сладко спать?! Именно поэтому у меня не получалось от него уйти?! А я ведь считала себя проклятой, а меня фактически к нему привязали... – своим рёвом я точно лося в период гона переплюнула.

– Совершенно верно, Людмила, и не только. Он ещё и имущество, полученное после смерти своих родителей, заложил, вот только не выполнил всех условий, перечисляя все эти годы лишь минимальный взнос.

– Получается, что те деньги, на которые мы купили эту квартиру...

– Абсолютно верно. Все деньги, которые у него были – это те самые. Он же ни дня не работал. Мы проверили. Он просто уходил утром куда-нибудь, а потом вечером возвращался. Собственно, такой подход не устроил проверяющих, вот и оборвали, по согласованию с душевладельцем, естественно, его жизнь досрочно.

– Подлец и лентя-я-я-яй! – прошипела я в ответ.

Чёртик снова кивнул, забирая ещё одну печеньку из корзинки.

Если до этого момента я ещё верила, что словила глюки от переутомления и переохлаждения и разговариваю с собственной шизой, то по мере углубления в текст завещания окончательно убедилась, что всё происходящее – явь. Помню ещё когда нотариус зачитывал «земное» завещание, упомянул, что никак не мог найти кадастровый номер домика в деревне Перекрестье, что в Иномирье, однако, завещание прошло электронную регистрацию в соответствующем органе буквально за час, и сомнения отпали, что дом существует. Даже нотариус удивился, насколько быстро пришёл ответ вместе с выпиской о правах собственности. Реальность же была такова, что мне досталась таверна на Перекрестке миров, находящаяся под юрисдикцией Иного мира... Твою ж маман, Люда...

Глава 4. Долги

Ладно бы просто досталась таверна, ну, стоит себе и стоит, а мне и на Земле неплохо живётся. Можно сказать, что только жизнь новую решила начать, а тут... Большая часть завещания была посвящена тому, что она должна работать и приносить доход. Именно это условие и не выполнил Толик. Он просто перечислял проценты в счёт погашения долга, добавляя небольшую сумму сверху, равнозначную для «малорентабельных» заведений. Проверяющие это обнаружили и насчитали недоимку «по среднему» исходя из трафика путешественников, побывавших за все эти годы на Перекрёстке миров. В рублях долг оказался более, чем приличный. А сколько ещё может набежать, учитывая, что я до этого ресторанным бизнесом не занималась ни дня...
– Так, а отказаться от таверны я могу? Ну... «Расприватизировать» в пользу государства или какого-нибудь там мира?

Чёртик моментально посерьёзнел и замотал головой:
– Это исключено, Людмила. Таверна может только перейти законному правопреемнику. Продать её или отдать в собственность Иного мира нельзя. Именно по этой причине твой муж был отпущен в этот мир: найти себе жену, чтобы продолжить род.

– Но у нас не было детей, несмотря на то что оба здоровы!

Я вспомнила, сколько процедур и таблеток выпила за годы супружества, пока врачи искали причину того, что у меня никак не получалось забеременеть. Под конец врачи сдались, а на мне наросло почти в два раза больше собственного изначального веса. Как ни старались они привести его в норму, выходило только хуже. Хорошо хоть лишние килограммы распределились равномерно: при желании можно было даже талию обнаружить. Иначе совсем тоска была бы.

Чёртик поднял указательный палец вверх:
– Всё правильно. Пока вы оба оставались здесь, совместных детей у вас быть не могло. Для этого нужно было переехать в таверну. Собственно, поэтому жизненный путь твоего мужа и прервали, когда поняли, что возвращаться на Перекрёсток миров он не собирается. А ты – прямая наследница, Людмила, к тому же ещё молода, встретишь нового спутника жизни, родишь детей...

Я отшвырнула завещание в сторону:
– Шутишь? Мне уже тридцать девять!

Чёртик картинно закатил глаза и махнул рукой:
– Это такая мелочь! Считай, что и не возраст вовсе. Владельцы таверны и по сто пятьдесят лет живут, и по двести. Так что у тебя всё ещё впереди. Есть, конечно, ещё один вариант... Найти того, кто добровольно согласится принять на себя все обязанности владельца таверны. Не надо на меня так смотреть! Я простой помощник нотариуса, уполномоченный вручать завещания. Так что работа у меня уже есть, с которой уволиться не могу, пока не истечёт срок контракта. То есть, через восемьдесят лет. Так вот. Если найдёшь нового правопреемника, то тебе всего-навсего останется выплатить долг, и будешь свободна.

В душе затеплился огонёк надежды.
– А если продам квартиру, долг ведь существенно уменьшится?

– Увы. Так как уже образовалась задолженность, к тому же она была приобретена на деньги, полученные в результате залога другой недвижимости, по законам Иного мира теперь так же находится под залогом, и распорядиться ею в плане купли-продажи невозможно.

Мне захотелось взвыть от несправедливости жизни. Новость о том, что у меня могут быть дети, несомненно, порадовала, вот только перспектива жить в другом мире, а потом ещё и ребёнка там оставить одного, убила напрочь. Неспроста же Толик свалил на Землю в поисках жены – наверняка с невестами на Перекрёстке миров негусто. В моём случае – с женихами. А расплачиваться за долги мужа, возможно, придётся до конца своих дней. Ну, Толик!!!

Я снова взяла в руки завещание, чтобы хорошенько перечитать. Мало ли какой «мелкий шрифт» обнаружится. Настоящее имя мужа даже с третьей попытки правильно прочесть не смогла – мозг сломала. Уловила только, что действительно похоже на «Анатолий», а фамилия на «Загорский», ну и хватит. Иначе, если решусь представиться, то точно вызову дьявола и сильно сомневаюсь, что он будет рад такому внезапному перемещению к моей персоне. Тем временем, заметив мою задумчивость, чёртик забеспокоился. Даже перегнулся через стол, чтобы заглянуть в текст:

– Что-то не так, Людмила?

Глава 5. Слуга

Мой палец постучал по одной из строчек:
– Тут написано, что интересы Иного мира представляет некий Савáн.

Чёртик кивнул:
– Всё верно, а что не так?

Я почесала лоб указательным пальцем, пытаясь сформулировать, что именно привлекло моё внимание.
– Понимаешь, такое ощущение, что тут одной буквы не хватает. Будто слово не дописали.

Чёртик моментально весь посерел и в ужасе уставился на меня так, что я всерьёз начала опасаться, как бы его круглые глаза сейчас не повыпадали из орбит и не покатились с громким стуком по полу.

– Ну не Савáн, а... правильно Савáнт должно быть.

Чёртик схватился за голову, завывая:
– Что ты наделала? Вот что ты наделала?!

Мне бы кто объяснил, что именно я сделала и чем именно вызвана истерика у этого рогатого.

– Ты... Ты... Ты угадала моё настоящее имя! Теперь я должен служить тебе!!! Вечно!!!

– Погоди, в чём, собственно дело? А как же твой контракт с нотариусом?

Чёртик едва не плача, шмыгнул, вытирая розовый пятачок тыльной стороной ладони:
– У нас, чертей, есть правило: чтобы не попасть в вечное услужение, скрывать часть своего имени. Так что контракт мой, считай, аннулирован только что.

Я замахала руками, чтобы хоть как-то успокоить Савáна:
– Не переживай ты так, не нужны мне слуги. Хочешь, скажу, что отпускаю тебя...

– Нет! Не смей!!! Не смей такое даже вслух произносить!

Савáн забился в самый дальний от меня угол и рукой начертил в воздухе круг, пересечённый по диагонали справа налево. Или слева направо. Смотря с чьей стороны посмотреть. Если с его, то получился знак «пустое множество», в крайнем случае – диаметр. Если с моей, то «остановка запрещена».

– А что не так?

– Ты же меня развеешь и я перестану существовать!

Я примирительно выставила перед собой перпендикулятно полу ладони:
– Ладно-ладно, я тебе зла не желаю,

Чёртик взвыл ещё громче, выбирая клочья шерсти на голове в тех местах, в которых у обычных людей растут волосы:
– Ка-а-а-ак?! Ну вот как ты догадалась, какой именно буквы не хватает и где она должна стоять?!

Я изобразила максимально невинное лицо и засвистела, глядя в потолок, наплевав на примету, что денег не будет. Тю, их и так теперь нет, благодаря Толику. Мда... Когда мне напарница говорила, что любовь к сканвордам и ребусам до добра меня не доведёт, я думала, что речь о начальнице, которая может премии лишить за развлечения на рабочем месте. Но чтобы вполне безобидное увлечение вышло НАСТОЛЬКО боком, в жизни бы не подумала. Интересно, это у чертей такие традиционные полные имена или специально назвали, исходя из интеллектуально-социальных особенностей?
– И что мне теперь с тобой делать?

– Приказывать. Всё исполню, потому что обязан теперь...

Час от часу не легче! Слуг у меня отродясь не было. Всё-таки не царских кровей, а обычных, рабоче-крестьянских. Привыкла всё сама делать. Что его, мусор заставить выносить? Так мусоропровод на лестничной площадке. Ой. Мне же теперь придётся покинуть свою квартиру и перебраться на Перекрёсток миров. Зато теперь точно не в одиночестве прозябать в таверне буду. К тому же Савáн сможет объяснить какие там правила и в целом. Я сразу же посмотрела на чёртика иным взглядом, прикидывая, чем, кроме советов, тот может мне помочь. Ладно, Люда, раз уж ты вляпалась по самые уши, нужно хотя бы понять масштабы бедствия. В том смысле, что посмотреть бы на это свалившееся наследство. Учитывая, что замуж я вышла сразу после института, то за семнадцать лет от таверны могло ничего не остаться. Вдруг сгорела или сгнила... В таком случае можно будет поторговаться и свинтить обратно в свою любимую квартиру, располагающуюся в добротном доме в Стародеревенском переулке.
– Савáн, а ты можешь мне показать таверну?

Чёртик тут же вскочил на ноги и закивал:
– Конечно, госпожа Людмила!

С непривычки от такого обращения я даже оторопела:
– Почему это вдруг «госпожа»? Мы же вроде на «ты» были.

– Так я теперь вам служу, по-другому нельзя, – вытянулся во фрунт мой новоиспечённый слуга.

– А... Ясненько. Когда сможешь показать мне моё наследство кабальное?

Савáн шустро собрал все бумаги обратно в папку, включая завещание:
– Хоть прямо сейчас!

– Но обратно же я смогу вернуться?

– Конечно!

Угу. Знала бы я тогда, что с чертями, даже если это твои слуги, нужно держать ухо востро...

Глава 6. Хорошо иметь домик в деревне! Если деревня есть...

Хорошо, что волосы высушила сразу после принятия душа, а то с моей длинной каштановой гривой до пояса можно было ещё час провозиться. Быстренько натянув джинсы, фланелевую клетчатую рубашку и вязаный жилет, я появилась в дверях кухни:
– Я готова!

Савáн с сомнением посмотрел на мои пушистые меховые тапочки с помпонами. Оперативно исправив свою оплошность, уже спустя минуту я стояла в коридоре, сжимая зонтик.

Савáн сунул последнюю печеньку за щеку и, подхватив свою папку, взял меня за руку, а когда отпустил, сразу отошёл на некоторое расстояние. Вроде только что стояли в моей квартире, а тут оказались в совершенно ином месте.

Мда... Примерно о чём-то таком я и подозревала. Передо мной высилось двухэтажное здание с заколоченными окнами и дверью. Крыша вроде была цела, но вот более точно можно было сказать либо на неё взобравшись, либо оценив изнутри таверны. Но высокая хлипкая лестница, прислонённая рядом с одним из окон, доверия не вызывала. С моими габаритами ступить на неё означало моментальное попадание в иную реальность в виде отделения травматологии. Само здание выглядело заброшенным, причём не около двадцати лет назад, а сотни как минимум.

Я медленно обошла таверну по периметру, заглядывая в запылившиеся закопчённые окна. Покосившиеся хозяйственные постройки на заднем дворе навевали тоску и мысль, что сжечь их проще, легче и дешевле, чем восстановить. Кстати, о дешевле... Нет, таверна не стояла в чистом поле, наоборот, за окружающим её низким заборчиком простирался лес с уходящими вглубь несколькими заросшими тропинками и одной, видимо, главной, дорогой.
– Савáн! А сколько тут до ближайшего селения?

Слуга удивлённо вытаращился на меня своими светло-карими глазёнками:
– Нисколько. Перекрёсток миров же... Тут только таверна и сам портал.

У меня в животе заурчало от голода. Это Савáну хорошо, он почти две пачки печенья умял: ровно столько как раз влезало в корзинку, а я, кроме морса, с самого утра ничего не ела. Вначале смену передавала, потом у нотариуса торчала. Только хотела перекусить, как этот... кудряво-рогатый явился.
– Так. А разве сам Перекрёсток не здесь? Мы же сразу у таверны оказались.

– А, ну так вы же, госпожа Людмила, владелица, поэтому к дому сразу и переместились.

– Ясно. А поесть здесь где-нибудь можно?

Савáн развёл руками, прижимая под правой подмышкой папку:
– В том-то и дело, что негде. Если бы путешественники по мирам не пожаловались, проверяющие так и не узнали, что таверна не работает. Но можно посмотреть, вдруг там внутри что-то осталось съестное.

В ответ я лишь фыркнула. Чтобы от Толика в доме осталось что-то съестное? Он же, когда прижимало, даже не брезговал картошки начистить и пожарить, про то, что можно съесть сырым, и вовсе молчу. Хомяки так морковку, а бобры – деревья с такой скоростью не стачивают. Надо хотя бы дом проветрить, поди дышать внутри нечем. Хорошо хоть стёкла в окнах целы и дверь вроде крепкая. Я немного пошатала одну из досок, которая тут же рухнула вниз, едва не попав по ногам. Точно Толик прибивал сам. Он тот ещё мастер на все руки был. Кривые и ягодично-растущие. Вторая доска отошла также легко. Не выпуская её из рук, потянула дверь на себя и немало удивилась, что та не заперта.
– А тут что, запираться не принято?

– Ты вы хозяйка, поэтому дверь и открылась. Пока будете считать, что таверна закрыта для посетителей, никто чужой не зайдёт.

– Типа магия?

– Ага.

В принципе, больше делать здесь было нечего, раз больше никто внутрь попасть не сможет. Для проветривания приоткрытой двери вполне хватит.
– Ладно, давай обратно домой. Потом вернёмся.

Савáн тут же невинно захлопал глазками попятившись:
– А обратно только через десять лет можно. Испытательный срок...

– Что-о-о-о?!

Глава 7. Думать надо было

Я сжала пальцами доску так, что она жалобно хрустнула. Медленно наступая на Савáна, перехватила деревяшку поудобнее:
– Поподробнее вот с этого самого места, пожалуйста. Какие десять лет?! Какой испытательный срок?!

Чёртик выставил перед собой папку, словно она смогла бы сдержать мой гнев:
– Так у вас задолженность, госпожа Людмила! Поэтому моя задача состояла в том, чтобы сопроводить вас сюда как можно скорее...

– Ты думал, что я сбегу или откажусь? Совсем с ума сошёл?! У меня, в отличие от Толика, совесть есть! Я же тебя спрашивала, смогу ли вернуться? Ты мне что ответил?! Да!

Савáн продолжал пятиться, осеняя попутно теперь зажатой в обеих руках папкой тем же символом, что на кухне.
– Да прекрати ты свои диагонали в кругах чертить! В глазах уже рябит!

– Но госпожа Людмила, диагонали бывают только у многоугольников! – пискнул Савáн.

– Я библиотечный, а не технический заканчивала! Знаешь сколько лет назад?! А школу и того раньше. Думаешь, хоть что-то помню?! Что помнила, то в кроссвордах разгадывала, а что нет – в ответах в следующем номере или на последней странице подглядывала! В крайнем случае – гуглила! Слушай, если ты такой умный, почему сразу про десять лет не сказал?! Я хотя бы одежду, еду и лекарства взяла! Тут банкомат есть? Голову даю на отсечение, что нет. Мы продукты на что купим или где достанем?! – я потрясала доской перед пятачком Савáна, даже не обращая внимание, как на небе стремительно сгущаются тучи.

– Я не подумал... – чёртик быстро переводил взгляд то на меня, то на небо. Наконец, его нервы не выдержали, и он, отшвырнув папку в сторону, с громкими воплями рванул с места, намереваясь сбежать. А я припустила следом: рефлекс сработал – всё-таки почти десять лет в охране отработала.

– Тебе покажу «не подумал»! Ты у меня вперёд все ходы просчитывать научишься, гроссмейстер рогатый!

Видел бы кто нас со стороны – со смеху точно умер, настолько комично всё выглядело. Намотали мы с ним кругов пять, наверное, не считала. Но раза три точно придала Савáну дополнительного ускорения, попав концом доски по месту, располагающемуся чуть ниже хвоста. На очередном круге я поняла, что выдохлась и остановилась, шлёпнувшись на нижнюю ступеньку крыльца, чтобы перевести дух. «Орудие мести» отшвырнула подальше, чтобы мимо пробегающий по инерции чёртик не споткнулся и не расшибся. Дурень он, конечно, в некоторых вещах, но всё равно жалко. Настроение было на нуле, ещё и пасмурная погода дополнительно угнетала. Хорошо, что тут сейчас лето, а не зима. Иначе полный абзац был бы. С красной строки и исключительно матерными словами.

Из-за угла показался прихрамывающий Савáн, почёсывающий свою пятую точку.

– Что, слишком больно отлупила? Извини, рука тяжёлая.

Чёртик небрежно махнул рукой:
– Да нет, просто из доски пара гвоздей торчала, вот и...

– Ой. А вдруг столбняк или ещё какая напасть? Ранки обработать нужно, не хватало, чтобы ты ещё тут помер.

– Всё равно нечем. Само заживёт. У нас, чертей, регенерация ускоренная. Мы вообще болеем редко.

– Уверен?

– Абсолютно, госпожа Людмила. Ладно, сдам дела, получу расчёт и вернусь, – с этими словами Савáн подобрал валяющуюся на траве папку, проверил, что все бумаги на месте, а затем исчез.

Я плюхнулась обратно на ступеньку и так стало за себя обидно, что даже разревелась. Ну почему мне так не везёт?! Я ведь всего лишь хотела, как любая другая нормальная женщина, встретить любимого мужчину, выйти за него замуж, родить от него детей и жить счастливо. Неужели это настолько несбыточная мечта? В итоге встретила Толика, который оказался ленивой скотиной, любящей исключительно себя и свой комфорт. Даже работать пошла не по профессии, а в магазин, где платили больше, чтобы потом со спокойной совестью уйти в декрет и жить не на совсем копеечные выплаты, а на более-менее нормальные деньги. И вот чем всё закончилось: сижу одна чёрт знает где... Вообще, в другом мире, вернее, неподалёку от Перекрёстка миров. Если Савáн не вернётся, вообще сгину тут в одиночестве от голода и холода.

Неожиданно на моё правое плечо опустилась рука, и тихий сочувствующий голос чёртика произнёс:
– Не расстраивайтесь, госпожа Людмила! Всё не так плохо, как могло бы показаться. Не надо, иначе беды не миновать.

Неожиданно позади послышался шорох со скрипом, как будто камни, из которых была сложена таверна, задвигались.

– Плесень... – упавшим голосом пробормотал Савáн.

– В смысле? Какая плесень? – я вытерла ладонями мокрое от слёз лицо, а затем обернулась.

Глава 8. Важней всего погода в доме...

Прямо на наших глазах по стене таверны стремительно разрасталась плесень, хотя до этого ни малейших следов её присутствия я не видела.
– Савáн, это что такое? Откуда?

– Я же говорил, госпожа Людмила, чтобы не расстраивались, иначе быть беде. Вот...

От моей истерики не осталось и следа. Шмыгнув распухшим носом в последний раз, я нахмурилась, пытаясь понять, что имел в виду слуга.
– Я не понимаю. С чем связаны мои слёзы и распространение этой дряни по таверне?

– Не слёзы, а настроение. Видите ли, госпожа Людмила, вы – хозяйка этой таверны, вот поэтому очень многое зависит от вас.

Я медленно начала закипать. Надо же, рост плесени,кажется, замедлился.
– Так, Савáн, когда ты прекратишь недоговаривать? Сам же знаешь, что я никогда не имела дел ни с магией, ни с иными мирами. Мне кто-нибудь даст, наконец-то, инструкцию ко всему происходящему, или я так и буду влипать в неприятности по собственному незнанию, а в ответ лишь слышать, что «ты, Людмила, хозяйка таверны, вот и...»?! На будущее: чем больше меня пытаются успокоить или что-то скрыть, решив поберечь мою психику, тем неадекватнее начинаю себя вести, так как нервничаю ещё больше. Понятно?

Савáн нервно сглотнул, а затем кивнул.

– Я жду.

Тем временем плесень начала как-то скукоживаться, а потом и вовсе вспыхнула.

Чёртик, словно очнувшись от гипноза, быстро затараторил:
– Таверна реагирует на эмоциональное состояние своего хозяина или хозяйки. Поэтому в зависимости от того, как себя чувствует владелец, в таком состоянии и само здание. Как внутри, так и снаружи. Поэтому важно контролировать свои эмоции... пока тут всё не сгорело к моей бабушке... Кажется, в вашем мире так говорят, госпожа Людмила...

Я сразу успокоилась, получив необходимую информацию, а огненные всполохи сами собой унялись. Ух ты, работает!!!

– Вот бы ещё окружающие понимали, когда меня бесить не стоит...

Савáн нервно сглотнул:
– А они понимают... теперь... Можете поверить... Ваша привязка с таверной и Перекрёстком миров завершилась.

Я скрестила руки под грудью:
– Требую пояснений немедленно.

– Тень, госпожа Людмила... Ваша тень...

Хмм... А что моя тень? Я глянула через плечо и умилилась. Моя собственная тень, видимо, отображая моё внутреннее желание прибить Савáна прямо здесь и сейчас, держала в одной руке молоток, а во второй топор. Ты ж моя прелесть...
– Скажи, Савáн, а вот такая тень – это результат какого-то полученного дара или проклятие хозяйки таверны?

– Ни то, и ни другое, госпожа Людмила. Просто индикатор настроения для окружающих. Как только новый хозяин таверны проводит рядом со зданием достаточное время, тень становится такой, – пояснил чёртик.

– Ладно. А от моего настроения погода зависит? А то вначале тут было достаточно пасмурно, затем едва гроза не разразилась, а теперь солнце выглянуло, – решила я уточнить на всякий случай.

– Только в моменты самого сильного эмоционального всплеска.

– То есть, ты поэтому от меня убегал, когда тучи сгустились, а тень ещё не изменилась? Думал, что я тебя пришибу?

Савáн так активно закивал в ответ, что я начала бояться, как бы его голова не отвалилась.

– Я могу как-нибудь влиять на состояние таверны? Имею в виду не её разрушение, а, наоборот, улучшение?

Вот тут чёртик впал в ступор, задумавшись так надолго, что пришлось пальцами перед его пятачком щёлкать.
– Точно, не знаю, но попробуйте договориться.

Угу, знаем мы, как нужно с техникой договариваться. У нас один рабочий компьютер включался через раз. Сменщики ругались и строчили бесконечные служебные записки, чтобы его заменили, но годы шли, а новый нам не присылали. А всё почему? Потому что у меня он работал всегда, включаясь с первого тычка пальцем в кнопку: всего-навсего пообещала как-то выкинуть его в окно, если не будет работать как следует. И, как назло, техники и руководство приезжало на объект именно тогда, когда была моя смена. В принципе, такая же «мусорная магия убеждения» срабатывала и с электрическим чайником, и с микроволновкой. Поэтому ничтоже сумняшеся, прибегла к старому и неоднократно опробованному способу, когда подошла к двери таверны:
– Значит, так: если подо мной хотя бы одна доска хрустнет или прогнётся, хозяйки у тебя не будет по причине её преждевременной смерти, но перед этим я так успею разозлиться, что даже каменного пепла не останется потом. Договорились?

У Савáна челюсть отвисла до пупка.

– Чего стоишь? Пойдём. Заодно и проверим, смогла я договориться или нет.

Глава 9. Вот девиз анорексички: Хочешь есть – попей водички.

С некоторой опаской я перешагнула через порог. Пол выдержал. Осторожно перенесла вторую ногу. Немного попрыгала на месте. Доски даже не скрипнули. Зал, в котором мы оказались, предназначался, по всей видимости, для гостей, так как был заставлен столами, отличающимися друг от друга как по высоте, так и по размерам. Я как-то привыкла к тому, что мебели в ресторанчиках и забегаловках была одинаковая.
– Савáн, а почему все столы разные?

Чёртик посмотрел на меня, как на ребёнка неразумного, а потом увидев мои нахмурившиеся брови тут же ответил:
– Так с расчётом на разных посетителей. Чтобы удобно было. Тролли, орки, гномы, эльфы и многие другие расы отличаются друг от друга по габаритам и притязаниям. Те же гномы у окна никогда не сядут, зато с большей вероятностью там разместятся эльфы и человеческие маги, демоны, например...

– Так, поняла, можешь дальше не продолжать. Просто распиши мне схему зала с указанием, кто где обычно садится или кого куда лучше посадить, раз уж здесь такая клиентоориентированность. Савáн, ты же можешь перемещаться между мирами свободно, так?

– Да, госпожа Людмила. А что?

Я провела пальцем по ближайшему из столов, а затем посмотрела на толстый слой жира, смешавшегося с пылью.
– Ты понимаешь, что одной водой мы тут будем месяц всё отмывать?! У меня дома есть чистящие средства и вообще всё, что нужно для уборки. А ещё готовая еда. Ну и запасы круп, консервов и домашних закруток. Не знаю и пока не особо понимаю, когда сможем открыть таверну для посетителей и сможем ли вообще, но с чего-то нужно начать...

Нет, я его точно пришибу! Исчез, словно и не было тут. Придётся теперь самой разбираться, что и где в таверне находится. Я вытерла испачканный палец бумажным платком и осмотрелась вокруг. Вот действительно, какой хозяин, так и выглядит таверна. Жир, как символ лени, и пыль в качестве показателя скаредности как нельзя лучше отображали сущность Толика, несмотря на то что при жизни он был весьма худощав. Барная стойка выглядела такой же замызганной, как и остальная мебель. За залом оказалась просторная кухня, но самое главное – жира тут не было, зато паутины и пыли на дюжину пылевиков хватило бы точно. Катай и лепи – не хочу!

Хмм... Если вспомнить, что мытьё посуды – это единственное, что делал Толик дома, когда грязные тарелки начинали подпирать кран в мойке, то вполне закономерно. Рядом с кухней оказались кладовые. Естественно, девственно-чистые в плане продуктов. Правильно: всё подожрал, потом быстренько сбегал, душу продал и ко мне под тёплое крыло. А ведь я его любила...Всё задавалась вопросом, что в нём нашла, ведь отказала двум кавалерам... Зато сейчас все вопросы окончательно исчезли. Проявил симпатию ко мне, а дальше договор купли-продажи сам всё сделал. Вернее, тот, кто его с ним заключил, привязав меня навсегда к мужу. Интересно, чем руководствовался тогда Толик в своём выборе? Даже в лучшие свои годы я была далека от Мэрилин Монро, не говоря уже о Синди Кроуфорд.

Вопрос отпал сам собой, когда я добралась до хозяйских спален. Судя по вещам покойной свекрови, габаритами мы с ней были весьма схожими. Вот уж точно: мужчина выбирает себе жену, похожую на мать. Ладно, хотя бы одежда была чистая и аккуратно сложенная в сундуки. Носить чужое было как-то непривычно, но в сложившихся обстоятельствах придётся пользоваться всем, что имеется. К тому же сомневаюсь, что мои джинсы тут оценят, скорее они только привлекут излишнее внимание. Лучше оставлю их для похода в лес. Авось там что-нибудь съедобное растёт. В конце концов, у меня же теперь есть слуга с повышенной регенерацией! Вот на нём ягодки с грибочками и опробую. Довольная своей идеей, я спустилась на кухню. Смела часть пыли найденной метёлкой с плиты и мойки. Повернула один кран у раковины, потом второй. О, тёпленькая пошла! Прочитав молитву «Вот девиз анорексички: хочешь есть – попей водички!», подставила губы под холодную струю. Ммм... Вкусная, прямо как колодезная деревенская. Интересно, а Савáн знает, по какому принципу тут что работает? Я повернула один из восьми вентилей на плите, и тут же зажглась конфорка. Правда, пламя было не привычного голубоватого цвета, а оранжево-красного, как у свечки. Ладно, хотя бы с заготовкой дров корячиться не придётся.

Выглянув на шум, раздавшийся в зале, я увидела чёртика, снимающего со спины два огромных походных рюкзака времён моей юности.

– Савáн! Ты еду, надеюсь, захватил?

– Так не влезла она, госпожа Людмила!

Моя тень тут ответила за меня, заводя бензопилу. Ойкнув, чёртик снова исчез. Нет слов просто. В надежде, что он всё-таки захватил хоть что-нибудь из съестного, я распотрошила оба рюкзака. Одни сплошные средства для уборки дома, шампуни, перчатки и мелкий инвентарь. На дне обнаружился одинокий сухарик в сахарной обсыпке. Видимо, Савáн, случайно смахнул его со стола, когда запихивал бутыль с гелем для мытья посуды. Негусто. Перетащив рюкзаки на более-менее чистое место, сходила ну кухню, плеснула воды в найденную кружку и начала грызть сухарик. Не принесёт чего-нибудь съестного, точно пришибу этого чертяку! А потом сожру. Цинично причмокивая, сделав из шкурки прикроватный коврик, чтобы ножки не стыли после сна.

Глава 10. Жить можно!

От преждевременной гибели в столь юном возрасте Савáна спасло лишь чудо. Я, конечно,не чертолог и даже не чертограф, но в том, что ему годков по чертячьим меркам не так много, не сомневалась: повадки выдавали отсутствие некоторого житейского опыта. Ну вот скажите мне, какой опытный мужик снова явился бы на то самое место, откуда сбежал от разъярённой бабы? Разве что с такими подарками, на которые женщина сменит гнев на милость, но лучше их сразу вручить и смыться, когда она отвлечётся. Насчёт последнего мне повезло, а чёртику – нет. Каким-то собственным чутьём, а может и таверна подсказала, передав мне едва заметные колебания, я поняла, что Савáн вот прямо сейчас появится. И как только он оказался в зале, тут же прищемила ему хвост, в прямом смысле наступив на его хвост ногой.

– Ай-ай-ай!!!

– Дружочек, давай договоримся: до того, как я скажу, что можешь идти что-то исполнять, ты стоишь на месте и внимательно меня слушаешь! В прошлый раз даже договорить мне не дал, как исчез, поэтому в итоге получил очень голодную, а потому злую меня! Ты знаешь, что нужно опытной женщине «слегка за тридцать»?

Савáн нервно сглотнул, округляя глаза и розовея сквозь чёрную шерсть.

– Рассказываю: быть сытой, отдохнувшей и выспавшейся. А не то, что ты подумал. То, о чём подумал, тоже важно, но чуть позже. Так вот, из этих трёх основных пунктов у меня не выполнен ни один с самого раннего утра!

Тень тянула к Савáну свои трясущиеся ручки, не забывая при этом капать слюной с такой интенсивностью, что у ног собралась целая лужа.

Чёртик отнял от груди большую сумку и протянул мне:
– Вот, рис с мясом захватил. Остальное в рюкзаке...

С боевым воплем индейцев команчей я расстегнула сумку и обняла пятилитровую толстостенную кастрюлю, выполнявшую в моём доме роль казана:
– Балда! Это же ПЛОВ!!! Мой любимый восьмой рецепт!!!

Глаза Савáна округлились ещё больше:
– А сколько их всего, госпожа Людмила?

– У меня – пятнадцать! И каждый пловоман будет считать, что приготовлено не по канону. Условно считается, что два, формально – шесть, а по факту очень много. Всё зависит от того, с мясом плов или нет, а также как готовят мясо: вместе с рисом или отдельно. Поэтому вариаций много. А если ещё и со специями поиграть, то...

– Понял-понял. Отпустите мой хвост, пожалуйста, госпожа Людмила...

Я убрала ногу, а Савáн прижал пострадавшую часть тела к себе и погладил баюкая.

– Я же вроде не сильно, Савáн. Даже все позвонки целы.

Чёртик обиженно взглянул через плечо:
– У нас это чувствительная зона...

– Прости, я не знала. А насколько чувствительная?

И снова я имела счастье лицезреть розового чёртика. Как же мило он смущается... Прямо тургеневская девушка, а не нечисть рогатая.
– Постараюсь быть аккуратной! – я поскакала на кухню за ложкой. Откопав деревянную, сполоснула её и с упоением начала поглощать плов. Кому как нравится, а мне именно этот рецепт нравился в холодном виде. К тому же пока плов разогревался, точно бы в голодный обморок шлёпнулась.

По цоканью копыт я поняла, что Савáн несёт рюкзак прямо на кухню. Увидев меня, уплетающую с блаженным выражением ложку за ложкой, чёртик изобразил такую голодную моську, что у меня плов поперёк горла встал.

– Тоже есть хочешь?

– Угу.

– Тогда бери ложку и присоединяйся. Сегодня обедо-ужин по-полевому – из общего котла!

– А продукты куда?

– Там я кладовки видела, пыль только вначале вытри. Жаль, придётся быстро всё съесть, холодильника-то нет...

– Эээ...

– Ну, это откуда ты эту кастрюлю достал и мясо замороженное.

Савáн тут же обрадованно щёлкнул пальцами и с воплем:
– Это же холодильный шкаф! – унёсся в указанном направлении.

В одной из кладовок раздались какие-то щелчки и восторженные вопли, словно чёртик клад нашёл. Спустя минут пять он высунул перепачканный паутиной пятачок:
– Есть там холодильный шкаф! И не один, а целая кладовка! Артефакты заряжены и их на полгода точно хватит!!! Я включил, работают!

Быстренько вспомнив, в каком состоянии были проинспектированные мной кладовки, а также как быстро обычно выключенный холодильник начинает работать, я отставила кастрюлю в сторону:
– Выруби немедленно! Вначале надо всю грязь убрать! Покажи, где что включается.

Савáн показал, места и принципы крепления артефактов, а также как ими пользоваться. В принципе, я уже достаточно утолила голод, чтобы иметь силы немного прибраться, поэтому ушла за тряпками, напомнив чёртику, чтобы сперва умылся и руки хорошенько сполоснул перед тем, как есть.

Как же хорошо, что здесь есть нормальная плита и «холодильник»! А ещё вода в доме! Жить можно! Правда, привыкать к тому, что холодильник теперь без дверей придётся, но это ерунда. В целом «холодная» кладовка выглядела следующим образом: вдоль двух стен располагались два больших открытых деревянных шкафа с разными по высоте полками. Справа шкаф-холодильник, слева – морозильник. У противоположной входу стены стоял огромный сундук вроде морозильного ларя, в которых обычно мороженое или пельмени продают. С удовлетворением посмотрев на результат трудов своих, вставила восьмиугольные артефакты на полагающиеся им места и повернула. Потрогала ближайшую полку в правом шкафу, затем левом... Работает!!! Освобождение рюкзака от контейнеров заняло минут пять. Вернувшись на кухню, я заметила Савáна, доедающего плов. Ёкарный бабай! Там же больше половины оставалось!

– А... он... Тут как-то кончился... Внезапно...

И куда только столько влезло? Чёртик был достаточно субтильным и ростом мне по грудь, если не считать рогов. При этом я отчётливо услышала голодное бурчание желудка, доносящееся от него.

– Так, у меня ещё суп есть. Могу разогреть. Только вначале нужно всю пыль убрать на кухне, а то сгорим ненароком. Ты сколько своей энергии потратил, пока туда-сюда между мирами скакал?

Савáн понуро опустил голову вниз и тихо ответил:
– Много... Но я ещё могу пару раз...

Глава 11. Клининг-терминатор

Мне даже как-то неловко стало за то, как повела себя сегодня с Савáном. Мало того, что загоняла, так ещё хвост отдавила и доской с гвоздями по заднице отходила. Я посмотрела на светлое и, судя по всему, выбитое покрывало. Надо же, чистоплотный какой. Осторожно завернув чёртика в него, чтобы не было холодно, всё-таки день выдался прохладным, прикрыла дверь и отправилась убираться дальше. Который сейчас час даже не представляла: телефон вырубился сразу же как только оказалась здесь, наручных часов не носила уже много лет. По солнцу тоже мало что было понятно из-за пасмурности. В общем, в какой-то момент мне показалось, что время замерло. Всё превратилось в какую-то бесконечную вереницу между уборкой, перекусом, разминкой, чтобы поясница не затекла, а затем всё снова повторялось. На кухне я нашла большой туповатый нож и призадумалась. Где-то я такой уже видела. Точно! У бабушки в деревне, она же им стол кухонный всегда скоблила. Прикинула примерное количество столов в зале, а затем оценив остатки жироудалителя, поняла, что зов предков сильнее.

Я вскипятила большую кастрюлю воды, а затем из ковшика полила ближайший стол. Поскребла ножом, посмотрела на мерзкую серо-коричневую жижу, оставшуюся на дереве. Хорошо, что перед уборкой кухни переоделась в одно из платьев свекрови. Иначе ни один супер сильный порошок не смог бы вернуть первозданный вид моей одежде. Хмм... Я явно начала не с того. Вода остывает быстро, грязь застывает тоже оперативно. Придётся работать шустро и с максимальной отдачей. Где бы только этой самой «шустрости» накопать, не прибив случайно кого-нибудь лопатой усталости...

У каждого есть свой рецепт бодрости, причём подходящий только ему. Как говорится: что одному хорошо, то другому – смерть. На моей последней работе было не так много развлечений, доступных в рабочие часы, но одним из них являлось шоу «Смертельная схватка: Загорская против Морфея». Это когда весь коллектив с ужасом наблюдал, как я на плите варю крепкий кофе, а затем горячим пью вприкуску с чёрным шоколадом. Даже самые отъявленные кофеманы не могли без содрогания на это смотреть, предлагая добавить если не молока, то хотя бы, сахара. Не знаю, что их смущало, мне было вкусно. Пара таких чашек, выпитых с промежутком в несколько часов, и я была бодра на протяжении суток, как пограничник в засаде, ждущий по наводке контрабандиста.

К счастью, Савáн прихватил мешочек с зёрнами, а в прямоугольной жестяной коробке лежал запас чёрного шоколада с кусочками апельсина. Я взяла с полки кофемолку и насыпала внутрь зёрен на одну порцию. Отрегулировала колёсиком пружину, чтобы получить в конечном счёте нужный помол, а затем начала крутить ручку. По кухне поплыл аромат свежемолотого кофе. Я едва слюной не захлебнулась. Ещё во время уборки кухни поняла, что бывшие хозяева таверны уважали благородный напиток, так как нашла не только приличную джезву, но и всё необходимое для его варки на песке. Подавив в себе желание заморочиться с кофе по-турецки, решила воспользоваться самым быстрым и наиболее доступным вариантом. И вот, спустя менее четверти часа я уже предавалась наслаждению чарующим сочетанием горячего напитка и шоколада, готовясь к превращению в «терминатора клининга».

Как только вымытая чашка заняла своё место в сушилке, подтянула пояс и пошла на абордаж зала. Я скоблила, тёрла, оттирала, кое-где даже немного содой присыпала... Двадцать четыре... Столов оказалось ровно двадцать четыре. Умирая над последним из столов, предназначавшихся для гоблинов или троллей, а может, и орков, искренне сожалела, что не таверна для гномов в наследство досталась. Столы для них были не в пример меньше. Всего две чашки кофе вприкуску с парой шоколадок, и столы все были отдраены! Рука даже сама тянулась провести ладонью по посветлевшему гладкому дереву с едва ощутимой структурой древесины.

Ну всё, теперь немного освежить пол и можно на боковую. Однако обернувшись, испытала непередаваемый спектр эмоций: отрицание, гнев, торг, депрессию и, наконец, принятие. Обычно подобное ощущаешь, перемыв гору посуды и только потом заметив изгвазданную за время готовки сковородку, а то и противень, на плите. В моём случае это были скамьи, табуретки и стулья, отодвинутые к стене, чтобы не мешали приводить столы в порядок. Решив, что либо сегодня, либо никогда, оправилась на кухню варить очередную порцию кофе.

Я не только привела в порядок места для сидения, но ещё и барную стойку! Протерев пол от натёков со столов, отставила вёдра с грязной водой, решив у Савáна поинтересоваться, куда её слить. Портить землю вокруг таверны этими помоями как-то совесть не позволяла. Помусолив пальцем закопчённое стекло, выглянула наружу. Всё то же серое небо за окном. Тьфу.

– Так, окнами займусь завтра. Сегодня – спать!

Потягиваясь до хруста, я поднялась в комнату, которую решила использовать в качестве своей спальни, поняла, что резко стемнело. Вот сразу бы так, а не когда душа раздумывает, умчаться ли в рай от усталости или всё-таки ограничиться захватом пододеяльного королевства. Накарябав на всякий случай для Савáна записку на выдранном из блокнота листке, прикрепила его к двери случайно завалявшейся в сумке кнопкой и завалилась спать.

А утром меня ждал очередной сюрприз...

Глава 12. Милó

Хороша же я была вчера, если даже ополоснулась на автопилоте, прежде чем лечь спать. Благо на кухне нашёлся подходящий таз, иначе точно что-нибудь свернула бы в местном аналоге душевой. Одевшись на этот раз в просторную рубаху и юбку, я расчесала волосы, заплетя в две косы, а затем направилась на кухню готовить завтрак. Что же за невезуха такая? Почти всю жизнь у плиты простояла, и тут снова, да ещё и непонятно, сколько лет проторчать придётся. Нужно будет план действий набросать, иначе точно чего-нибудь упущу. Размышляя над тем, что стоит сделать в первую очередь, когда с уборкой будет покончено, я так и замерла на верхней ступеньке. Не сказала бы, что таверна сияла чистотой, как в рекламе универсального средства для уборки, но выглядела она значительно лучше, чем в том виде, в каком её вчера оставила. Пол стал значительно светлее, а через идеально вымытые окна ярко светило солнце.
– Таверна! Ты издеваешься?!

– Госпожа Людмила, что случилось? – позади меня нарисовался зевающий Савáн.

– А ты не видишь?! Тут же всё, что я не успела вчера убрать, теперь отмыто и даже отполировано!

Чёртик потёр пятачок тыльной стороной ладони:
– И стоило так шуметь... Просто таверна вас приняла и отблагодарила. Я же говорил, что она – олицетворяет своего хозяина или хозяйку... Вы к ней хорошо отнеслись, вот и она к вам...

– Ладно. Спасибо, таверна. Буду стараться в том же духе. Хотя бы драить теперь гораздо меньше придётся.

Или мне показалось, или занавески приветственно заколыхались. Стоп. Занавески?! Я протёрла глаза, уставившись на окна. Только что их тут не было! Осталось не сойти с ума в этом дурдоме постоянных изменений.

Позавтракав яичницей с беконом, я для Савáна сварила ещё целый ковшик овсяной каши, вспомнив, насколько сильно он накануне проголодался.
– Скажи, а ты случайно не знаешь, где брать продукты? Моих запасов хватит дня на три, не больше. И как тут с курсом валют дело обстоит?

Савáн вылизал ковшик подчистую ещё до того, как я успела налить ему кашу в миску, а затем сыто откинулся на спинку стула:
– Так хозяева сами на рынок ходили. Или передавали заказы через тех путников, что постоянно через Перекрёсток миров ходят.

– Точно не мой вариант... Я же здесь заперта надолго. Слушай, а ты откуда всё это знаешь?

– Перед тем, как разыскивать наследников у нас в конторе принято проверять все данные, указанные в завещании. Особенно если там фигурируют обременения или наследование долговых обязательств.По поводу денег – в каждом мире есть обменники, так что проблем никаких нет с тем, чтобы купить.

– Угу. Было бы ещё на что купить. Ладно, а сам Перекрёсток далеко? И как вообще с посещаемостью? Чтобы примерно прикинуть, сколько продуктов в среднем стоит иметь в запасе.

– Да нет, тут совсем рядом. Могу проводить. Как раз по мелькающим путникам примерно проходимость Перекрёстка можно понять. Из них примерно процентов тридцать раньше наведывались в таверну.

– А указатель на таверну там есть или и так понятно, куда идти?

Савáн почесал задумчиво в затылке:
– Я как-то не обратил внимание... Но в любом случае стоит подумать над названием. Хозяйка-то теперь новая.

– А какое старое название было?

– Ой, так я вывеску вчера видел где-то в траве, пока от вас убегал, госпожа Людмила!

Быстренько перемыв посуду и расставив её сушиться, мы вышли на улицу. Савáн быстро ускакал куда-то, но вскоре вернулся, неся потрескавшуюся со временем деревянную вывеску.

«Таверна у » гласила когда-то вырезанная надпись. А что, простенько и со вкусом.
– Значит, с названием определились. Просто впишем моё имя, и всё.

Савáн покачал головой:
– Не получится. Во-первых, имя длинное, во-вторых, труднопроизносимое для большинства миров из-за звукового сочетания букв. Я сам почти две недели учил...

– Ну, имя сократить можно до... – тут я вспомнила, как раздражали бесконечные «Людк», что даже обращение «Люда», услышанное из чужих уст, порой, вызывало неприятные ассоциации и подумала, что раз начала новую жизнь на новом месте, пусть и сокращение будет новое. – Мила!

Савáн совершенно без задней мысли тут же выжег «Мила» на вывеске.

– Ну что ты сделал?!

От испуга чёртик выронил вывеску, от которой тут же откололся кусок, отрубив у прописной буквы «а» хвостик. Таким образом, получилось «Таверна у Мило».

Я мрачно повертела в руках недостающую часть:
– Какая прелесть... Прямо «Таверна Уныло».

– Я сейчас всё исправлю! – Савáн попытался приладить обратно отколовшийся кусок, но в итоге тот окончательно рассыпался.

А у меня на языке всё крутилось название, не давая покоя.
– Знаешь что, а ты ударение поставь и отлично выйдет. Пусть меня теперь зовут Милó. И похоже на моё родное имя, и не похоже. Его как, выговорить смогут?

– Да!

– Значит, вот на нём и остановимся. Ты пока доделывай, а я пойду переоденусь. В длинной юбке по лесу шастать такое себе удовольствие. В джинсах удобнее и безопаснее. У вас тут как, клещи водятся?

– Н-нет. Вроде нет, – испуганно почесался Савáн.

– Шерсть давно проверял?

Чёртик моментально взбледнул и принялся ощупывать себя кисточкой с головы до ног.

– Ищи-ищи, естествоиспытатель!

Прикинув, что раз недалеко, то к обеду точно обернуться успеем, не стала ставить тесто на пироги, а заняться им потом. А то жалко дрожжи, пропадут. Знала бы я только заранее, что по меркам Савáна означает это самое «недалеко»...

Глава 13. Тут недалеко, весты три всего

Как там говорят? Семь вёрст до небес и все лесом? Ерунда! Если бы только лес... БОЛОТО! Хорошо, что я догадалась подобрать по дороге длинную палку, чтобы шуршать по траве, распугивая змей, а то Савáн о местной фауне вообще ничего не знал. Мне как-то украситься парой дырок на ногах совсем не хотелось, равно как и станцевать агонизирующий брейкданс. В итоге почти битый час тыкала импровизированной слегой, продвигаясь в сторону уцелевшей гати. Это Савáну скакать с кочки на кочку было удобно, а мне с моими габаритами слепо полагаться, что поросший травой бугорок земли меня выдержит, было смешно. Прямо смертельно.

Чёртик выбрал для себя наиболее безопасную тактику: молчал и держался в зоне видимости, но так, чтобы палкой не достала. В итоге, когда добрались до гати, всколыхнувшейся подо мной, я опустилась на жерди, из которых та была сделана, чтобы перевести дух. Дальше дело пошло легче. До Перекрёстка добрались без особых приключений. Я только поглядывала на кустики клюквы и прикидывала, можно ли будет соорудить что-нибудь вроде грабилки на длинной ручке, чтобы собирать ягоды с безопасного расстояния. Лучше бы вообще с берега, но, к сожалению, а может, и к счастью, дальнозоркостью пока не страдаю. Вскоре лес закончился, и мы с чёртиком вышли к Перекрёстку. Сам по себе он представлял затянутый сизым маревом клочок земли с располагающимися на расстоянии пяти метров друг от друга прямоугольными арками, между которыми сновали какие-то размытые тени. Понаблюдав за ними, поняла, что ещё минут пять и мои глаза точно столкнутся между собой с громким стуком.
– Ладно, Савáн, возвращаемся. Когда поймём, что можно открываться, вернёмся и табличку-указатель приколотим. А то этот огрызок, похоже, обглодали те, кто не понял, куда идти нужно, – я ткнула в остатки или останки дощечки с надписью «Та...», качающуюся почти у самой земли.

На обратном пути я умудрилась зацепиться за какой-то сучок широкой штаниной и шлёпнуться на гать. Чудо, что джинсы не разорвала.
– Савáн, вот ты мне скажи, как на духу – какое количество нормальных людей захочет дойти до таверны? А главное – сможет?

– Ну... Раньше же как-то доходили...

– Угу. Из роты полтора бойца. И те – потому что родились с крыльями.
Словно в подтверждение моих слов часть гати ушла под воду. А ведь я всего лишь встала!

– Госпожа Милó, кажется, вы прогневали болото... – осторожно заметил Савáн, косясь на пузыри, поднимающиеся к поверхности в том месте, где исчез настил.

– Прогневала? Что же за место такое? Таверну не беси, болото не зли... А если... Ничего страшного, договорюсь!

От испуга Савáн шарахнулся в сторону, едва не свалившись в тёмную топь. Хорошо, что за хвост поймать успела.

– Госпожа Милó, может, не стоит, а?

Но я его уже не слушала, просто легла на живот, наплевав на то, что испачкаюсь и опустила пальцы в тёплую воду:
– Болотце, а давай ты ещё морошечки на себе нарастишь? Ещё более красивым станешь, в цветочках, а потом и в ягодках не только красных, но и оранжевых. А я потом их уберу, чтобы не перепрели и не сгнили. Красота же будет! Станут по тебе чаще ходить, любоваться. Ну и я не обижу. Заглядывать поболтать буду, чтобы не скучно было. Только гать покрепче бы сделать, чтобы мы с Савáном смогли до таверны добраться. А там пилу или топор найдём, настил доделаем, чтобы гости с кочек не попадали. Тебе же неприятно потом будет, как они пузыриться станут... И ругаться на тебя перестанут.

О да, болото оказалось «девочкой». По крайней мере, возникшая из ниоткуда крепкая гать с перилами сказала сама за себя. Вот с морошкой возникла заминка: не знало болото, что это такое, но заинтересовалось, пытаясь исторгнуть из себя различные травки-муравки на ближайших кочках.
– У меня в таверне варенье есть морошковое. Хочешь угощу? Там семечки, конечно мёртвые, но вдруг...

Болото радостно забулькало соглашаясь. После этого «договора» чёртик пребывал ещё в большем шоке, чем в прошлый раз.

– Ладно, варенье сама принесу, а ты, Савáн...

Рогатый тут же насторожился.

– Я тебе дам денег, ещё карту банковскую. Снять с неё наличку сможешь, чтобы никого своим обликом не напугать?

– Я мороком прикроюсь, не отличат от человека.

– Вообще здорово.

Я объяснила, где ближайший к моей квартире банкомат и как им пользоваться. На всякий случай указала ещё два, мало ли опять сломали или сожгли. Выдала список, чего купить нужно на первое время, а сама занялась обедом после того, как выпростала всю банку варенья в болото. И пары часов не прошло, как в зале раздался рыдающий голос Савáна:

– Госпожа Милó, беда!

Глава 14. Наши финансы уже охрипли

– Савáн, что случилось? Банкоматы не работали из-за очередного обновления системы в неурочное время?

– Хуже, госпожа Милó, всё гораздо хуже...

– Неужели мой зарплатный банк, наконец-то взорвали? Сама давно хотела это сделать, да всё руки не доходили... Сервис у них всегда был так себе.

– Нет, госпожа Милó, все ваши счета заблокированы, а вернее – арестованы. Даже сберегательный.

Я, где стояла, там и села. У меня же около ста тридцати тысяч накоплено было. Ещё и зарплата должна была быть перечислена. После исчезновения из моей жизни Толика внезапно выяснилось, что моих доходов хватает не только на еду и оплату коммунальных услуг, но и на разные мелкие радости, ещё и отложить на чёрный день оставалось.
– Савáн, только не говори мне, что счета арестованы тоже из-за задолженности моего покойного мужа?

Чёртик кивнул:
– Всё именно так, госпожа Милó.

Так, Люда, спокойно. Думай!
– Савáн, какие у нас перспективы сожрать друг друга от голода?

– Через три дня можно будет уже начинать думать в этом направлении. Если не буду перемещаться, то через пять. Я взял на себя наглость закупиться на те деньги, что вы мне дали, крупами и немножечко мясом, – чёртик снял с плеч очередной мой рюкзак и принялся выкладывать продукты на стол. Судя по всему, Савáн весьма удачно попал на распродажу. Даже три лотка фарша сумел приобрести. Несомненно, самый лучший – это собственного приготовления, но продукцию этих фирм знала хорошо, так что не самый плохой вариант.

– Савáн, у тебя деньги есть?

Чёртик с некоторым сомнением кивнул.

– Их хватит на оплату услуг твоего бывшего работодателя? Я нотариуса имею ввиду. Не бойся, верну я тебе твои кровные. Хочу доверенность на тебя оформить.

Савáн облегчённо выдохнул:
– Абсолютную или по простому запросу?

– А какая разница?

Чёртик тут же обрисовал в общих чертах главные отличия одной от другой. В общем, абсолютная доверенность оказалась аналогичной той, что в нашем мире обычной называют «генеральной».
– Давай абсолютную. Есть какой-нибудь способ вызвать нотариуса сюда, чтобы при нём смогла расписаться, раз уж являюсь невыездной за пределы Перекрёстка миров?

Савáн недоумённо посмотрел на меня, словно ему предложила курицу обратно в яйцо превратить.
– Госпожа Милó, так просто можно открыть связное окно, и всё. На кого доверенность оформлять будем?

– На тебя. Будешь мои интересы везде отстаивать.

А что? Если в качестве слуги достался чёрт из нотариальной конторы, почему бы не воспользоваться с пользой для дела. В различных документах он всяко лучше разбирается, чем в жизни.

Савáн утащил мой блокнот вместе с карандашом, которые я по привычке кинула на стол, и начал делать какие-то свои пометки.
– Будут ли какие-нибудь дополнения или пожелания к перечню полномочий?

– Урегулирование вопросов, связанных с задолженностью, перешедшей мне по наследству, а также право заключать от моего имени договоры аренды квартиры с правом подписи оных... Думаю, ты меня понял, сможешь сформулировать как надо.. .

У чёртика карандаш из пальцев выпал:
– Госпожа Милó, нас же убьют за такое самоуправство...

– Савáн, было бы о чём беспокоиться! Мы и так умрём, если не достанем в ближайшее время деньги, чтобы купить еды для начала себе. Про открытие таверны и вовсе молчу. Так что не вижу причин для паники. Лучше допиши «с согласия кредитора, указав его персональные данные».

–... и за наглость – тоже... – нервно сглотнул Савáн, хватаясь за голову.

Я не стала пояснять чёртику, что наглость – это наш с ним единственный шанс на свободу не после смерти, а при жизни.
– Если в таверне появятся вещи из моего мира, не будет ли это нарушением каких-либо правил или ограничений?

– Нет, госпожа Милó. Таверна же находится рядом с Перекрёстком миров, поэтому никого не смутит даже собрание различных диковинок из дальних уголков Мироздания.

– В таком случае перенеси из моей квартиры всю мою одежду, обувь, книги, документы, лекарства. Посуду, технику и постельное бельё не трогай. Здесь они ни к чему, а там могут пригодиться. Когда закончишь, займись доверенностью.

Мне просто нужно было немного времени, чтобы подумать, как лучше подёргать смерть за усы...

Глава 15. Маленький гешефт втайне от кредитора

Три дня Савáн занимался перетаскиванием моих вещей в таверну. Как выяснилось, на перемещение несъедобного сил тратится намного меньше из-за отсутствия необходимости наложения дополнительных плетений, сохраняющих вкусовые и прочие ценные качества пищи. Учитывая весь объём работ, выполняемый чёртиком, без малейшего зазрения совести скормила ему всё мясное, какое хранилось в холодной кладовой. Ничего, я себе овощей с рисом натушила, да гречки наварила. Работоспособный помощник на данный момент был гораздо важнее потаканию желаниям собственного желудка. После каждого возвращения я внимательно приглядывалась к Савáну, чтобы понять в каком он состоянии, затем ставила несколько больших мисок, заполненных доверху первым и вторым. Компот, чай или морс просто подавала в большом кувшине вместе с тарелкой простого домашнего печенья. Благо готовилось оно достаточно быстро и ингредиентов требовало не так много.

Даже без миксера взбить венчиком пару яиц с двухстами граммами сахара не так долго. Я иногда под настроение добавляла немного корицы или кокосовой крошки. Вроде мелочь, а сразу появлялась какая-то пикантная нотка. Хе-хе, помню удивлённые глаза Савáна, когда гасила соду уксусом. Почему-то эта незатейливая химическая реакция его весьма впечатлила. Даже сам решил попробовать растереть с размягчённым сливочным маслом полученную смесь, сомневаясь, что в миске ничего не взорвётся и не загорится. В итоге, пригрозив ложкой, сама добавила примерно двести – двести пятьдесят грамм просеянной муки, чтобы получить в меру вязкое тесто. Тут действительно ничего сложного нет, просто нужно почувствовать количество муки, чтобы случайно не «забить» ею тесто, но при этом можно было вылепить с помощью чайной ложки шарики примерно сантиметра три в диаметре. Минут пятнадцать в духовке и, вуаля, печенье готово. Останется лишь сфотографировать его на память в качестве подтверждения, что оно всё-таки существовало, ибо съедается так же быстро, как и готовится!

Зато Савáн немного расслабился и перестал меня шугаться. Даже проявил полезную инициативу, пристроив мои цветы одной соседке и, пока та радостная расставляла их по подоконникам, втихаря продал два короба с рыболовными снастями её мужу. Застуканные на горячем «мальчики» на голубом глазу сказали, что всё богатство отдаётся даром, так как мне оно не нужно, жаль, если пылиться на антресолях будет. Хорошо, что, отправляясь снимать деньги, чёртик предупредил, что может принимать человеческий облик. Поэтому, узнав про цветы и вырученные деньги, быстро написала записку, чтобы «племянника Савушку» не обижали, так как вынуждена уехать срочно по делам к дальней родне, а ненужные вещи поручила ему распродать, так как вернусь нескоро, а квартиру планирую сдать. В общем и целом таким образом удалось сплавить всякой туристической ерунды почти на пятнадцать тысяч. И ещё две пятитысячные купюры Савáн нашёл за обоями. Здраво рассудив, что подставил меня с долгами Толик, значит, с его заначки и стоит оплатить услуги бывшего шефа Савáна, на остальную сумму распорядилась закупиться продовольствием.

Как только из квартиры в Стародеревенском переулке было вынесено всё необходимое для жизни в таверне, я попросила чёртика связаться с нотариусом.

Глава 16. Нотр

Нотр Серейас произвёл на меня весьма благоприятное впечатление. Мало того что согласился из симпатии к бывшему сотруднику встретиться во внерабочее время в частном порядке, так ещё и мило смотрелся в стёганом атласном халате. В голове сразу всплыла фраза из детского мультфильма: «Дома сидеть должен старый чёрт, а не шляться чёрт знает где!» Обсудив с ним все пункты, которые хочу включить в доверенность, составили черновик. Вообще, с нотром оказалось очень приятно общаться. Разговорившись немного о текущих делах, узнала, что он любит коллекционировать золотые украшения из разных миров. Пока секретарь нотра оформлял доверенность, я принесла шкатулку с мамиными украшениями.

Сама я их последний раз, кажется, в детстве примеряла, а потом так ни разу и не носила. Это у мамы пальчики были аккуратные, а сама она – миниатюрная, а я родилась прямо кровь с молоком, ещё и весло в подарок получила. Помните скульптуры советских физкультурниц, украшающие и по сей день парки отдыха в периферийных городах, раскиданных по всей нашей необъятной? Ну вот меня от неё отличали лишь причёска и нелюбовь к спортивным трусам. Про весло, кстати, тоже правда: один из папиных сослуживцев так пошутил, когда узнал, что обожаемая Поленька Прокофия Митрофановича родила настоящую богатыршу в сорок с лишним лет. Родители на столь забавный подарок нисколечко не обиделись, посчитав хорошим знаком, дескать, здоровенькая девица вырастет.

Было ли мне жаль продавать мамины кольца? Нет. Кто-то может возразить, а как же память, но я всегда считала и считаю, что память о близких и родных людях прежде всего должна храниться в сердце, а не ассоциироваться с побрякушками. Если есть хотя бы малейшая возможность выручить денег, буду этим пользоваться. Пока что полки кладовых потихоньку заполнялись продуктами, но для открытия этого количества явно было мало. Тут же как в анекдоте про миллионера:
– Когда я был молодым, я приехал в Америку. В кармане у меня было два цента. На них я купил два грязных яблока. Помыл и продал каждое яблоко за четыре цента. Потом купил четыре яблока и также продал все яблоки...
– И что было дальше?
– Потом умерла моя тётушка и оставила мне в наследство сто миллионов долларов!

Проблема была в том, что тётушки у меня такой не было. Максимум, на что я рассчитывала – это сделать из «дядюшки-кредитора» такую «тётушку», немного скостив долг и сторговавшись насчёт некоторых условий. Отпускать Савáна к тому, чьё имя смогла бы выговорить только под гипнозом и то с пятой попытки, было страшно. Но, увы, иного выхода не было. Как только чёртик не поседел, пока мы с ним составляли письмо с просьбой выдать разрешение для заключения договора аренды ввиду наличия пострадавшей стороны – не знаю. У него сразу, едва только услышал, кем себя считаю, мозг отключился. Эх, его бы наглость и предприимчивость, проявленную при продаже всякого добра из квартиры в Стародеревенском переулке, распространить ещё и на остальные сферы жизни – цены бы не было! Ничего, авось живым вернётся, потихоньку научу здоровой наглости и разумному безрассудству. А то миры – разные, а хватка всё равно нужна одинаковая – акулья.

Проводив Савáна в последний, простите, добрый путь, чтобы отвлечься принялась готовить любимый овощной суп с фрикадельками. Размеренная и монотонная шинковка успокаивала, превращаясь в своего рода медитацию. Наконец, мясные шарики всплыли, овощи окончательно размягчились до нужного состояния, а чёртика всё не было. Переставив тяжёлую кастрюлю на соседнюю конфорку, досчитала до трёх, а затем начала прибираться. Наконец, в зале послышался знакомый перестук копыт. Вылетев из кухни, я на ходу стащила с себя фартук:
– Ну?

– Госпожа Милó... Господин кредитор сам лично хочет пообщаться с вами по поводу интересующего вас вопроса...

Мог бы и не предупреждать, уже сама поняла, ощутив, как с улицы внезапно повеяло смертельным холодом вперемешку с едва уловимой смесью горящей серы и магния... Ещё и аурой, вроде так это называется, придавило знатно.
– Таверна, пропусти, пожалуйста, нашего гостя!