Хозяйка заброшенной усадьбы. Новая любовь

Глава 1

Желаю вам приятного прочтения!

— Мама! Мама! — закричала бедная малышка Ками, зовя свою мать к входной двери.

Словно очнувшись, Татьяна не сразу поняла, что происходит, и почему она откликнулась на зов этой девчушки. Потирая виски и хмурясь, женщина все равно подбежала к Ками и посмотрела туда, куда малышка указывала дрожащим пальцем.

— Мама, это снова разбойники! Что делать, мама?! — тонкий голосок Ками совсем охрип от страха.

Татьяна всмотрелась: где-то в метрах ста через ветхий самодельный забор перепрыгивали пять всадников на ретивых черных, как смоль, лошадях. Саму Татьяну одолел страх, а сердце пустилось вскачь, леденя кровь в жилах.

Господи, что делать? Что делать?

На подсознании Татьяны всплыло воспоминание, как эта женщина с ребенком уже прятались в черном чулане, находящемся под полом. Она тут же схватила малышку на руки и понеслась к нему. Опустила Ками на ноги, затем сорвала с пола пыльный самодельный коврик.

— К-хе, к-хе, — пыль ударила в нос, заставляя девушку зайтись в кашле. Но время очень поджимало, а страх не отпускал. Под действием адреналина, Татьяна мигом схватилась за кольцо и дернула на себя крышку. Внизу очень темно, черт возьми.

— Ками! Ками, спускайся, только осторожно. Я сейчас найду керосиновую лампу и тоже спущусь! — не своим голосом закричала Татьяна.

Оглядываясь в поисках проклятой лампы, она, наконец, ее нашла. Замечая внутреннее убранство в этой комнате, не мудрено, что на них нападали разбойники.

«Слишком богато живут здешние постояльцы», подумала Татьяна.

Как только лампа оказалась в её руках, она мигом подбежала к открытому подполу, из которого выглядывала белокурая Ками.

— Прячься, ну же! — скомандовала девушка.

Затем сама, подобрав свой чересчур пышный подъюбник, спустилась по лестнице вниз. Татьяна аккуратно закрыла за собой крышку, умудряясь захватить коврик так, чтобы тот накрыл ручку от крышки подпола. Как только девушка спустилась в самую бездну, дверь в усадьбу с грохотом отворилась и пятеро всадников вломились в дом.

В абсолютной темноте под страхом быть обнаруженными, Татьяна не спешила зажигать лампу, чтобы лишний раз не привлекать внимание бродяг. Это уже шестой налет на их дом за грядущий месяц. Все воспоминания той женщины, в теле которой оказалась Татьяна, вмиг всплывают и словно в кратком пересказе вводят её в суть дела.

Молодая женщина осталась вдовой. Совсем недавно престарелый муж, за которого ее насильно выдали замуж, скончался. Конечно, он был богатым и знатным в городе, но совсем не уважаемым человеком. Родители Арисонии решили откупиться от него и ровно шесть лет назад выдали дочь замуж, получив взамен тысячу золотых монет.

«Ох… печальная судьба у этой Арисонии», подумала про себя Татьяна.

В этот момент к ней прижалась Ками. Малышка дрожала, аж зубы стучали настолько слышно, что становилось не по себе. Обняв девочку, Татьяна гладила ее по головке и очень-очень тихо говорила на ушко слова утешения. Что скоро всё закончится, нужно просто переждать момент ограбления. Не без того голые стены и комнаты все еще приманивали бродяг, прослышавших, что усадьба нынче осталась без хозяина.

По городу местные старухи пустили слух, что усадьба Злотовых теперь в распоряжении кого угодно, но только не вдовы Арисонии и её маленькой дочери Ками.

— Здесь совсем пусто! — заорал от досады один из всадников. — Надо этих старух поймать и хорошенько встряхнуть! Вводят людей в заблуждения. Зря время тратим, Трой! — он обратился к другому своему соучастнику, продолжая громить то, что стояло на камине: несколько подсвечников и пара рисованных портретов бывшего хозяина.

— Запрягайте лошадей! — скомандовал Трой, осмотревшись в хозяйской спальне на втором этаже.

Кровать в грязном тряпье, вспоротые пуховые подушки валялись возле нее, а сам пух разлетелся по всему пространству. «М-да», подумал Трой. «Здесь явно уже никто не живет».

Так и им делать тут нечего, нужно скорее уходить, чтобы их, как крайних, не застали на месте преступления.

Как только всадники покинули сам дом, Татьяна выдохнула. Все то время, что она просидела с Ками подполом, практически не дышала. Сама малышка уже вовсю заснула на руках у своей мамы, прижавшись к груди. Под стук неспокойного сердца она отрубилась. Татьяна, держа одной рукой Ками, другой аккуратно вытащила спичку и зажгла ее. Тусклый, теплый свет слегка озарил подвал, в котором были совершенно пустые полки. Очень прискорбно. Их ограбили. Оставили без пищи. Оставили умирать в голоде и холоде, наплевав на человеческие жизни.

— Ками, — Татьяна вновь окликнула девочку, и та пробудилась.

— Мама? — сонная белокурая Ками не выпускала из объятий женщину — Они ушли? — прошептала вопрос.

— Да. Кажется, они оставили наш дом. Давай я зажгу фитиль в лампе.

Девочка покорно слезла с рук матери, но продолжала жаться к ней. Татьяна справляется с керосиновой лампой, как будто делала это уже сотни раз. Ах, да… девушка угодила в тело женщины Арисонии, и, конечно, волей судьбы могла делать все, что она умела.

— Мамочка, как долго мы будем здесь сидеть? — Ками продрогла.

Глава 2

Татьяна осторожно выглянула из окна дома, убедившись, что никто больше не норовил сунуть к ним нос. Еще раз взглянув на девочку, она собралась с духом, с собой взяла кочергу, и вышла из дома. Коровник был относительно недалеко, но идти не одну минуту уж точно. Но Татьяна понимала, что это был единственный шанс накормить Ками. Бедная малышка за месяц исхудала и выглядела очень неухоженной, даже болезненной.

Арисония сдалась.

А сама Татьяна?

И вообще, как так получилось, что она оказалась здесь, да еще и в чужом теле?

Но мысли лихорадочно подсказывали девушке, что сейчас ее главная цель – это тайник.

Наконец, добравшись, она осторожно приоткрыла дощатую дверь настежь. В нос мгновенно ударил зловонный запах не чищенного стойла. Коров в первый же день угнали в соседнюю усадьбу, а нанятые работники не стали защищать хозяйский дом. Они попросту перешли работать к тем, кто нагло украл чужое.

Закрывая нос в локтевом сгибе, Татьяна чуть сознание не потеряла, пока добиралась до тайника Арисонии. Этот закуток был заставлен граблями, лопатами, мотыгами и прочей хозяйской утварью. Татьяна даже удивилась, что все это оставалось в целости и сохранности.

Наконец, пробравшись чуть вглубь, она заметила небольшой бугорок из вскопанной земли, стало ясно, что Арисония закопала спрятанное здесь. Опустившись на колени, Татьяна начала раскапывать руками землю, отгребая ее в сторону. И вот: небольшой сундук, открыв крышку которого, Татьяна увидела сверток из ткани и два холщевых мешочка с мелкой картошкой. Она достала первым сверток и аккуратно развернула ткань: это небольшой кусок говядины, хорошо засоленный, чтобы сохранить свежесть. Сама Татьяна вспомнила из своей прошлой жизни, что когда-то так делала её бабушка.

Отлично, подумала она, отложив в сторонку сверток. Затем достала холщовый мешочек: картошка ну очень мелкая, но на еду вполне подойдет. Она мысленно поблагодарила Арисонию, что та сумела хоть что-то сохранить для Ками и нее самой. Спрятав остатки обратно в сундук, Татьяна вновь засыпала его землей и поставила на это место хозяйскую утварь. Со стороны даже не заметно, что тут что-то есть. Как вдруг девушка услышала скрип двери в стойло. Ее охватила паника, а, прижимая к груди продукты, она снова испугалась, что и это могут отобрать, а ее саму или убить, или избить. Затаившись, она вглядывалась в щелочку, но так и никого не увидела.

Рядом та самая кочерга, которую взяла Татьяна. Храбрясь, она решила действовать, ведь малышка Ками в доме была совсем одна.

— Эй! — закричала Татьяна, выходя из коморки. — Выходи! Покажись!

В ответ тишина, и лишь от ветра покачивающаяся деревянная воротина. Татьяна с облегчением выдохнула. Уж очень ее напугал посторонний шум.

Вернувшись домой, Татьяна окликнула Ками.

— Пойдем на кухню, Ками, — она взяла девочку за руку.

— Мама, откуда это у тебя? — обрадованная девочка засияла, но в комнате снова эхом отдалось урчание ее животика.

Татьяна погладила девочку по головке, затем дала ей в руки сверток, а сама вернулась к входной двери.

— Я запру все двери и окна, — сказала она, — хотя бы так мы будем чувствовать себя в безопасности.

Как только Татьяна справилась с поставленной задачей: дверь она заперла не только на замок, но и придвинула диван, подперев им ручку, окна закрыла на щеколды и зашторила.

— Всё, Ками. Идем, дорогая.

Учитывая тот факт, что усадьба подверглась ограблению, да не в единичном случае, на их счастье им удалось отыскать небольшую сковородку, остатки плавленного жира и пару луковиц. Татьяна разложила перед собой пожитки, а Ками сидела за кухонным столом и наблюдала за своей мамой. Она совсем ослабла, бедняжка. Сама Татьяна тоже чувствовала, что тело Арисонии уже истощено, но каким-то чудом она продолжала стоять на своих ногах.

— Итак, что мы будем готовить, Ками? — девушка улыбнулась дочери, а та пожала плечиками.

— Мама, я не знаю. Ведь готовкой всегда занималась повариха Джина, — Ками положила головку на свои руки.

Татьяна поняла, что пока усадьба была богатой, Арисония на кухне не хозяйничала.

— Тогда смотри и запоминай, — ласково проговорила она, заинтересовывая своими действиями Ками. Девочка с любопытством наблюдала, как Татьяна из ничего пыталась приготовить хоть что-то.

Татьяна еще раз осмотрелась на кухне, видя бочку с водой и несколько керосиновых ламп на самом верху кухонных полок. Поставила стул и сняла одну лампу.

— Нам нужен огонь, — пояснила она.

Тут же выкрутив фитилёк, пропитанный горючей жидкостью, у печки она нашла стопку дров, которыми заправила её. Скомкала тряпку, полив сверху керосином, затем сунула под дрова. Оставалось зажечь. Она достала спичечный коробок, который носила в своем кармане платья, зажгла его и поднесла к пропитанной ткани. Та мгновенно полыхнула огнём. Постепенно дрова в печке превращались в ярко желтые угли и на кухне становилось тепло.

Татьяна обмыла кусок говядины водой, смыв лишнюю соль. Почистила несколько картошин и пару луковиц и порезала это всё на мелкую соломку. Как только жир в сковородке зашкворчал, Татьяна кинула лук, наполняя кухню пряным ароматом. Помешивая его, она добавила мелкорубленные кусочки говядины, они-то добавили новый аромат, от которого начинали течь слюнки. На вкусный запах Ками подошла к маме и прижалась к ней. Татьяна не прогоняла девочку, прекрасно понимая, что та устала от бесконечного стресса. Все-таки Ками совсем малышка и мало понимала из-за чего на их дом шла напасть.

Глава 3

Ночка для Татьяны выдалась крайне неспокойной. Девушка то и дело вскакивала на любой шорох в проклятой усадьбе. И пусть малышка Ками рядом посапывала, как ни в чем небывало, сама Татьяна явно перенервничала. Еще бы! Она угодила в чужое тело! Только теперь все мысли о том, что произошло с ней на самом деле?

Последнее, что помнила девушка из своей реальной жизни: она подъехала к очень дорогому ресторану в центре города, куда ее пригласил самый богатый и завидный холостяк Москвы. Она точно была уверена, что он собирался сделать ей предложение. С Димой Таня прожила около полутора лет, то расставались, то сходились. Было разное, но одно точно – она хотела как можно скорее стать его женой и раз и навсегда поставить точку в его холостой жизни. И только она вышла из машины, как вдруг ее глаза озарило яркое пламя, напоминающее воронку смерча. А потом Таня очнулась уже здесь.

Аккуратно привстав в кровати, она поправила толстое одеяло, накрывая Ками до самого подбородка. Бедная девчушка… Татьяна очень растрогалась судьбой двух несчастных жителей этой проклятой усадьбы.

— Ладно, — про себя прошептала Таня, сползая со скрипучей кровати. Ками поморщила носик, но продолжала спать крепким сном. — Спи, Ками, — она погладила девочку тыльной стороной ладони по щечке и вышла из комнаты.

Раз уж сон не сморил её, то тогда лучше заняться уборкой в доме и посмотреть, что осталось после многочисленных погромов. Сбережения, которые припасла Арисония, скоро закончатся. Еды хватит максимум на неделю, а дальше как?

На удивление второй этаж был менее подвержен погрому, чем первый. Старые картины свисали на стенах, совершенно бессмысленные пейзажи с лицами бывшего хозяина. М-да, старик явно был помешан на своем величии. От того-то его и не любили.

Да и саму Татьяну он начал бесит. Она заглянула в комнату к Ками, чуточку прикрыла двери и приступила к уборке. В первую очередь полетели в помойку картины. Продать их? Да кому они будут нужны, а вот в печку пойдут хорошо. А как же чувства Ками? Это ведь ее отец… Хм, Татьяна обязательно объяснит девочке, что иногда приходится жертвовать тем, что бывало ценным в жизни.

Девушка спустилась вниз по крутой витиеватой лестнице с картинами в руках, затем отнесла их на кухню и положила у печки. Так, осталось найти веник или метлу, ведро с водой и несколько тряпок, чтобы помыть от пыли окна, шкафы и полки.

Ками говорила про повариху Джину, которая хозяйничала на кухне. Быть может, она чего припасла здесь? Таня спокойным взглядом прошлась по кухне, отмечая, что комната вполне оставалась в чистоте, не считая бардака, который устроила девушка, когда готовила для Ками ужин. Но больше ценного Таня не увидела.

Что ж, пора приступать. Таня выглянула в окно, чуть приоткрыв занавеску: уже светало. Первая заря накрыла длинное поле с пшеницей своим красным лучом, постепенно согревая землю. Неподалеку росли деревья: в основном длинные сосны и величавые дубы. Старый забор, сколоченный из толстых веток, в некоторых местах был поломан. Конюшня и коровник раскрыты настежь и в них не было никакой скотины. Тут Таня заметила несколько курочек во главе с петухом, которые вышли из-за угла дома. Ага. Спрятались бедные, чуя беду наравне с хозяевами дома. Девушка немедля рванула на улицу, чтобы загнать драгоценную находку куда-нибудь подальше от глаз разбойников.

— Цыпа-цыпа, — позвала девушка кур. Таня вспомнила, как в детстве гоняла бедного петуха и хватала того за хвост. Она засмеялась вслух, как будто все было наяву. Куры с петухом от испуга разбежались врознь, кудахча от страха. — Не нужно от меня бежать! Я никого не стану щипать, обещаю, — протараторила девушка, улыбаясь, побежала за курами.

Неожиданно для Татьяны, за углом дома она встретилась с незнакомой пожилой женщиной. Та в полусогнутом состоянии, в обветшалых обносках и с палкой в руках пристально смотрела на девушку зелёными глазами.

— О, господи! — вскрикнула Таня, с испугу хлопая ладонью по своей груди.

— Что, девка? Господа вдруг вспомнила? — ехидно процедила бабка, оскалив свои чернющие зубы.

Сердце Тани лихорадочно застучало. Она мгновенно подумала о Ками, которая была совсем одна в доме. Но и за себя девушка переживала не меньше. Пригляделась Таня к той бабке и признала в ней ту самую злыдню соседку в своем многоквартирном доме. Никому житья не давала и всех проклинала. Грозилась отправить в мир иной, что, собственно, с Татьяной воплотила наяву.

— Ах, это вы! Вера Степановна! Я вас узнала! — воодушевившись смелостью и вновь накрываемым гневом на эту бабку, Таня разозлилась. — Как вы смели?

— Что смела? — бабка, хромая на правую ногу, едва передвигалась с палкой. — Какая я тебе Вера Степановна, девка! Что стоишь? Лови кур, пока не разбежались по разны стороны, — пробурчала она, но Тане было не до них. Девушка сильно разозлилась на старуху, что та теперь делала вид, будто ничего не произошло.

— Это вы! Вы меня отправили сюда, — Таня жестом указала на свое новообретенное тело, — вы что-то сделали со мной! Верните меня обратно домой! Меня жених ждет! А из-за вас я могу остаться без него! — девушка совсем разошлась, не замечая, как стала практически кричать на весь задний двор.

Старуха долго сверлила взглядом сумасшедшую Арисонию, которая явно из-за плохого питания начала с ума сходить. Её начала раздражать истерика девчонки, а потому без предупреждения, она махнула палкой, стукнув прямо по лбу девушке. Таня замолчала, ошарашенная тем, что только что получила от бабки леща.

Глава 4

Кое-как загнала Таня кур в огороженный курятник и закрыла на щеколду дверь. Она так устала, да еще слова бабки-злыдни не выходили из мыслей. Солнце давно встало, озарив весь простор, а девушка еще до сих пор не приготовила завтрак и с уборкой затянула. Но во что бы то ни стало, она решила сделать всё возможное, чтобы спасти Ками от ужасной участи бедной жизни. Сама Татьяна не привыкла жить просто. В своей реальной жизни она была самодостаточной женщиной с хорошо оплачиваемой работой в строительной фирме. Так что… привести в порядок усадьбу – это вопрос времени и денег.

Воспоминание Арисонии подкинуло Тане, что есть небольшие сбережения, которые она могла как раз использовать во благо их дома. И пусть девушка тосковала по своей жизни, она не могла подвести малышку Ками.

Вернувшись в дом, Таня увидела испуганную Ками, которая спросонья не поняла, где её мама.

— Я всюду искала тебя, — чуть ли не рыдая, прохрипела девочка.

— Милая, я была на заднем дворе. Угадай, кого я нашла, — воодушевленно сказала Таня, присев на корточки перед малышкой Ками. Голубые, доверчивые глаза девочки широко раскрылись и заискрились от любопытства. На губах расплылась очаровательная улыбка. Каким бы ни был ее отец, но вот красота Ками явно перешла от ее матери.

— Кого? — взволнованно спросила она, прикасаясь к щекам Тани теплыми ладошками.

— Кур и петуха! Представляешь, они спрятались. Теперь у нас будет на завтрак яичница!

Ками захлопала в ладошки и запрыгала на месте. Такой счастливой Ками не была уже давно. Девочка ощущала тепло своей матери и радовалась, что та, наконец, пришла в себя. Последние несколько недель выдались крайне тяжелыми. Ее мать впала в непонятную для малышки хандру. Она грустила, когда видела, что мать ничего не ела и не пила, да и перестала совсем заботиться о самой Ками.

— Давай, Ками, идем, — Татьяна позвала девочку на кухню. — А потом я хочу приготовить воду и помыть тебя. Да и еще нужно найти чистую одежку, — осмотрев Ками с ног до головы, Таня присвистнула. Сейчас при ярком дневном свете она видела, какой грязной была малышка. Чумазой и совсем брошенной.

В курятнике Татьяна собрала с десяток яиц и положила их в карманы своего платья. После ухода той злыдни, она как сомнамбула действовала по воспоминаниям Арисонии, как та добывала хоть какую-то пищу для них с дочерью. Около печки оставалась небольшая охапка дров, и лучина, которую Таня вчера впопыхах не заметила. Она обмакнула ее в керосине и зажгла, затем бросила в загруженную печку дровами. Пламя огня мгновенно окутало древесину, а на кухне становилось жарко.

В сковороде зашкворчал жир, Таня разбила по два яйца им с Ками, а остальные шесть припрятала в самом верхнем шкафу. Во втором шкафчике она нашла несколько связок разных сухих трав. Вытащила их и обнюхала: шалфей, лаванда, ромашка, розмарин, петрушка, что-то непонятное зелёное и пряное, а это, должно быть, полынь. Хм… зачем тут полынь?

На невысказанный вопрос Тани, вмешалась Ками.

— Повариха Джина говорила, что полынью хорошо хворь убирать. У нашего конюха зубы болели, вот она и заваривала ее.

— Что ж, отложим этот сухоцвет чуть подальше от других трав, — улыбаясь, ответила Таня. — А еще полынь обеззараживает воду, и ею можно мыться, — добавила она, и сделала себе пометку в уме. — Ками, детка, иди помоги мне здесь.

Татьяна поставила на печь оставшуюся в чане воду. Около двадцати литров, но этого хватит, чтобы помыть девочку. Ками подбежала к матери и что было сил тоже принимала участие в помощи.

— Умница. Теперь садись, поешь, — скомандовала девушка, положив на тарелку два приготовленных яйца. А сама присела и отведала прямо со сковородки.

Хоть кухня с первого взгляда казалась чистой, но в ней все-таки навели шороху. И почему-то Татьяна решила, что Джина в этом поучаствовала самая первая.

Наконец, вода нагрелась до кипятка. Таня сама спустила чан, вооружившись в обе руки толстым отрезом ткани, не позволив Ками приближаться, иначе та могла еще обжечься. Она решила вымыть девочку прямо здесь на кухне, пока печь давала тепло.

— Я сейчас схожу за водой, а ты пока приготовь полотенце, — скомандовала Таня, погрузившись с головой в работу.

Ками удивилась новому слову.

— Полотенце?

— Да, — Татьяна поняла, что осеклась, а сознание Арисонии подкинуло ей другое определение слова, — махровую ткань, малышка. Там в комоде в твоей спальне.

— Мама, я давно не заходила в свою спальню, — испуганно проговорила Ками, сцепив перед собой руки в маленький дрожащий кулачок.

— Девочка моя, сейчас угрозы нет. Поэтому будь храброй ради меня, — голос Тани был решительным, и он так же давал сил малышке.

— Хорошо, — Ками кивнула и выбежала из кухни.

А сама Татьяна вышла через черный вход и направилась к колодцу с двумя вёдрами. Да… давно Таня не совершала физического, деревенского труда. Мышцы тела ныли от напряжения. Но Таня списала эту боль на истощенное тело Арисонии. Запустила она себя. Как только в колодец было опущено первое ведро, девушка вдруг услышала цокот лошадиных копыт. Она огляделась кругом, не понимая, откуда шел звук. А потом встретилась взглядом с крайне красивым мужчиной. Он помахал ей рукой.

— Арисония! Доброго здравия! — басовитый тон мужчины будоражил каждый нерв девушки.

Глава 5

— Арисония, я давно вас не видел, — сказал Эдвард, слезая с лошади, держа её за вожжи, он подошел к девушке. Татьяна продолжала набирать воду, переливая из ведра в свои вёдра. — Давайте я вам помогу, — мужчина только дёрнулся, но Таня мило улыбнулась и отказала.

— Нет. Отойдите, пожалуйста, — получилось совсем не мило с её стороны. — Я боюсь лошадей. У меня на них аллергия. — О, да! Татьяна помнила, как в детстве свалилась с коня, когда родители заставляли ее посещать конную академию.

Эдвард гордо принял отказ, отступив на пару шагов назад. Лошадь зафырчала, топая на своем месте. Он заметил, что девушка была измученной, но ярко голубые глаза искрились новой, совершенно неведанной ему, силой духа. Когда он в последний раз видел подобное? Да… очень давно, когда Арисония не была женой того старого хрыча. Как она вообще согласилась? Неужели, всё дело было в богатстве. И всё-таки Эдвард старался отбрасывать эту неприятную мысль.

Сам он родился в очень знатной семье. Сын чиновника – надежда всего городка, ведь их пожертвования всегда входили в фонд и практически покрывали большую его часть. Так что, считай, его семья была головой городка. Но сам Эдвард не кичился своим статусом, напротив, всячески избегал общественности и публичных выступлений. Его отцу это не нравилось, но такой путь избрал мужчина. Ему досталась усадьба его прадеда. Она разваливалась и ему пришлось её постепенно восстанавливать.

Понимая, что пауза слишком затянулась, а Арисония продолжала черпать воду, Эдвард решил снова поддержать разговор, который с первого раза не задался.

— Я случайно услышал, что на вас снова напали тем вечером, — осторожно начал он, и девушка замерла на месте, словно зависла у колодца. Когда Татьяна взглянула на мужчину, тот покрылся мурашками. Нет, это был не страх, а скорее чувство, которое до сих пор съедало его изнутри, что он не мог защитить эту леди и ее малышку.

— Да. Не снова, а опять! — разозлилась Татьяна.

Эдвард нахмурился, ведь прежде Арисония никогда не повышала на мужчину голос. Она, напротив, робко опускала глаза и краснела при встрече с ним.

— Знаете что! — выпрямившись, Татьяна указала на него тонким пальчиком, чуть ли не тыча в грудь, — проваливайте с моей земли. И можете передать всем: если хоть чья-то нога посмеет сюда сунуться – я за себя не отвечаю. Хватит уже грабить мой дом! — что есть сил, Татьяна заорала на мужчину, пугая его лошадь. Та стала нервно раздувать ноздри из-за частого дыхания, махать хвостом и бить по земле передним копытом на месте.

— Тише-тише, Маркус! Эта леди просто бурно отреагировала, — Эдвард спокойным тоном голоса успокаивал своего коня. Татьяна почувствовала свою вину, но не спешила примириться ни с ним, ни с Маркусом. Что за кличка странная для лошади?

Окинув Арисонию, Эдвард покачал головой.

— Он у меня очень чувствительный, — словно оправдывался, хотя вины его не было в том, что Таня злилась на всё сразу. Из-за той злыдни старухи она оказалась здесь. — И ваш настрой я тоже понял. Я не хотел проблем, просто решил поздороваться.

Девушка уперла руки в боки и долго сверлила прищуром бедного мужчину: густые, растрёпанные русые волосы, широко распахнутые серо-голубые глаза, угловатые черты лица... М-да, в реальном мире Эдвард бы не отбился от прекрасной половины человечества. А вот тут - сейчас, он мало походил на работягу.

— Я вам еще раз повторяю: я не люблю лошадей, а они не переносят меня. Это не секрет, — тон Тани походил на сварливый лязг. — И, кстати, — воспоминание вдруг подкинуло Тане очень интересную картинку с угоном коров к его усадьбе, — верните мне моих коров. Их выкрали! Я их не продавала!

Эдвард обалдел от делового, крайне наглого тона Арисонии. Боже! Да она явно не в себе.

— Эм… простите, что? — опешил мужчина.

Но Татьяна настроена решительно.

— Что слышали, мистер… мистер как вас там, — она копалась в памяти, пытаясь быстро вспомнить, но не получалось.

— Я Эдвард Лорд Фортуна, — гордо объявил мужчина, выпрямившись по стойке смирно и задрав нос.

— Так вот, — Татьяна рискнула чуть приблизиться к нему, вновь тыкая пальцем, — вы вернёте мне моих коров. Срок до завтрашнего вечера. А иначе…
«Так… а что иначе?» — Таня лихорадочно соображала, какую бы придумать угрозу.

Эдвард заметно занервничал. Но присутствие девушки возле него ему нравилось. Он вдруг осознал, что именно такую бы женщину взял бы себе в жёны. Решительную, волевую и напористую.

Только за одни эти качества, он готов был прямо сейчас позвать ее замуж. Вот только его отец совсем из ума выйдет и сделает всё, чтобы Арисония пропала с глаз. А у нее ведь дочь. О малышке некому позаботиться.

— Хорошо-хорошо, — наконец, согласился он. — Только отойдите, прошу вас. Маркус может навредить вам.

— Так-то, — победно заключила Татьяна.

— Но у меня условие, — Эдвард решил, что за просто так не отдаст ее скот, который он честно выкупил у Троя и его банды. Таня напряглась, ожидая подвоха. — Вы поужинаете со мной, Арисония?

— Я обдумаю ваше предложение, мистер… мистер Фортуна, — Татьяна едва сдерживала свой смех, но держалась всё в той же грозной форме.

— Лорд Фортуна, — чопорно поправил Эдвард. — Моего деда звали Лордом. Он был хорошим человеком, — зачем-то Эдвард захотел поделиться личным.

Глава 6

*

— Мама, а что ты делаешь? — с интересом спросила Ками, наблюдая, как Татьяна прибивала поверх косяка входной двери длинную плоскую досочку.

Таня орудовала молотком так, будто всегда это делала. Она четко попадала по гвоздям, не боясь повредить свои пальцы. То-то же! Не зря же она в реальной жизни работает в строительной фирме. Навыки планирования проектов очень здорово пригодились девушки сейчас.

— Это ловушка, Ками, — Татьяна посмотрела с лестницы вниз на девочку. — Детка, отойди чуть подальше. Я скоро закончу. — Она несколько раз ударила молотком, окончательно убедившись, что доска держится. На край этой конструкции Татьяна прикрепила верёвку, которую запланировала привязать к ручке. Как только кто-нибудь посмеет вломиться без приглашения, тому сразу на голову рухнет сумка с землёй. А колокольчик, который она отыскала в чулане, зазвонит и предупредит девушку об опасности.

— Я первый раз такое вижу, — деловито заявила Ками, скрестив руки. — А возле окон мы что-нибудь сделаем?

О, точно! Татьяна как-то замоталась и об окнах позабыла на самом деле, ведь они были занавешены плотными шторами.

— Да, можно найти битого стекла, — предположила Татьяна, уже спускаясь вниз.

Ками воодушевленно взвизгнула.

— Я помогу тебе!

— О, нет! — спрыгивая с последней перекладины, Таня замотала головой. — Нет, Ками. Это не безопасно. Как бы мне не хотелось этого делать, но твоя идея сейчас для нас выгодный вариант. Но только на некоторое время, — девушка погладила малышку по голове, затем взяла деревянный сундучок с гвоздями, чтобы убрать в чулан.

Время летело незаметно: к вечеру того же дня Татьяна с Ками навели порядок в своей скромной усадьбе. Благо, что комнат было не так много, а иначе можно было бы свихнуться. Попутно Ками рассказывала про своих друзей, которые теперь отказались от девочки, а она очень переживала, что Каролина – ее лучшая подружка, отдалилась от неё. Татьяна сочувственно пожалела её, и сказала, что однажды всё образумится. Мир еще не сошел с ума, но мысленно Татьяна подумала, что мир явно перевернулся и, конечно, не в её пользу.

— Просто нам нужно пережить это нелёгкое время, — заключила Татьяна, нарезая лук.

Ужин практически был готов. Сегодня девушка решила приготовить луковый суп с остатками говяжьих кусочков. По кухне разнёсся очень приятный пряный аромат, а у Ками вновь заурчал животик. Девочка ни на шаг не отходила от матери. Она боялась, что в любую секунду к ним в дом могли вломиться разбойники и снова устроить погром.

— …а для большей густоты, я добавлю взбитое яичко, — сказала Татьяна, объясняя Ками этапность ингредиентов. — Я хочу, чтобы ты запомнила. В будущем тебе обязательно пригодятся знания.

— Мама, я тут подумала, — слегка застенчиво начала Ками, — мы же могли бы продать нашу усадьбу и купить что-то по своим силам.

Татьяна на мгновение остановилась, держа в руках миску с яйцом и вилкой. Она задумалась. Ведь Ками была и в этом права. Не по годам умная девочка рассуждала, как взрослый человек.

— Не знаю, — засомневалась Татьяна, пожимая плечом. — Это твой дом. Я не могу так просто взять и оставить всё. Разбойники разузнают, если мы его продадим и ограбят нам где-нибудь на полпути. Тогда мы с тобой совсем останемся без крова. А пока усадьба в наших владениях, сюда никто не посмеет сунуться. Тем более, я уже предупредила того господина.

— Эдварда Лорда Фортуна?! — воскликнула Ками, а глазки заискрились. Татьяна насторожилась, внимательно вглядываясь в личико девочки. Прищурившись, она заподозрила, что малышке сей господин нравился.

— Юная леди, — Таня пожурила девочку, — мистер Эдвард нам не доброжелатель. У него наш скот. Я же тебе днем всё рассказала, — напомнила она.

— Но он мог бы взять нас под защиту, мам. Ты ему нравишься, — заулыбалась Ками.

— А как же твой папа? — Татьяна одёрнула её.

Хотя тот старый хрыч вряд ли был в любимых у Арисонии, но все-таки она приходилась ему законной женой. И как по заказу воспоминания девушки подбросили Татьяне не очень приятную картинку: однажды вернувшись домой очень поздно с очередной попойки в кругу таких же как он, старик набросился на Арисонию. Он ей не любил. Бедной девушке изрядно досталось только за то, что попалась ему на глаза. Он держал ее лишь в качестве няньки для своей единственной дочери. Только вот еще что: старик и дочку не особенно жаловал, но другими детьми обзавестись не получилось. Злотов оставил всё Ками. Наверное, так проявлялась его забота о ней. Да кто же знал, что так скоро он покинет свой мир.

Ками заметно погрустнела.

— Мама, я скучаю по папе, но ты же сама знаешь, что у него на первом месте были не мы с тобой, — малышка вздохнула, а Татьяна, повернувшись к небольшой кастрюльке на печке, влила взбитое яйцо.

— Знаю. Но у тебя есть я, — обернувшись, Таня подмигнула ей.

Печально, что в таком юном возрасте Ками уже столкнулась с проблемами взрослых людей.

— Так ты примешь приглашение мистера Лорда Фортуны? — осторожно спросила Ками.

Татьяна опять задумалась: с одной стороны, им не помешали бы сейчас связи, а с другой, она не знала Эдварда. Вдруг у него были дурные мысли на её счет? Она не собиралась делать из Арисонии легкомысленную девицу и портить репутацию. Это в современном мире Татьяна могла позволить себе общение с мужчинами, дружить с ними. Но не здесь. Хотя… Если Эдвард взаправду хотел бы навредить, он бы давно это сделал. Судя по воспоминаниям Арисонии о нём, то мужчина вполне себе уравновешенный, галантный и приятный.

Глава 7

Матильда, урожденная именем своей прабабки, слыла в Лепохании весьма опасной женщиной. Её боялись. Её остерегались. Ходили слухи, что она могла навести порчу, заколдовать, а того и гляди вовсе отправить в мир иной. Отчасти, народ в некоторой степени оказался правым.

Матильда – ведьма, или по-простому колдунья, которой просто хотелось навести справедливости во всех мирах, в которых ей когда-либо доводилось находиться.

Она наблюдала за Татьяной уже давно. Уж больно не нравилось Матильде, как девушка тратила свои земные часы жизни точно так же, как когда-то Татьянина бабушка. Кончено, временные отрезки разные, но суть оставалась одной и той же.

— Вера Степановна, — к ней обратилась Татьяна, усаживая старушку за стол. Девушка подала миску с вкусно пахнущим блюдом. Матильда глубоко вдохнула, чуть ссутулившись и склонившись над тарелкой.

— Хорошо готовишь, Татьяна, — проскрипел её голос после того, как она попробовала бульон, а затем старушка подняла взор на малышку Ками. — Учись у неё. Пригодится.

Ками осторожно кивнула. Было заметно, что девочка напугана гостьей, но присматривалась к старушке и постепенно по мере разговора оттаивала.

— У моей мамы дар к готовке, — выразила восхищение Ками, когда все три дамы отведали лукового супа.

Матильда кивнула, зыркнув на Татьяну.

Отчего-то у девушки вдруг по спине холодок пробежался, а на затылке волосы дыбом встопорщились.

— Иди, уложи Ками. А сама возвращайся. Я разговор с тобой хочу провести, — скомандовала старая бабка-злыдня.

Ками сначала было воспротивилась раннему укладу, но под пристальным взглядом недружелюбной старушки, сдалась. Татьяна увела девочку в свою комнату и велела вниз на кухню не спускаться. Нечего бабку злить. Не дай бог еще на Ками проклятье наложит.

— Мама, — Ками тонким голоском обратила на себя внимание, когда Татьяна собралась выходить из спальни. Задержавшись у двери, девушка обернулась к малышке.

— Да?

— Ты подумаешь на счёт мистера Эдварда? — смущенно задала вопрос Ками, прячась до подбородка под одеялом. Её искрящиеся глазки сияли. Таня решила не расстраивать девочку.

— Давай договоримся: если у нас выдастся удачный день без происшествий, то возможно мы с тобой сходим на разведку к мистеру Лорду Фортуна. Засыпай, Ками. Тебе надо набираться сил, — ласково произнесла Татьяна, посылая воздушный поцелуй девочке.

В глубине души Ками переживала, что столь быстрая перемена в её маме, окажется всего лишь временной. Девочке нравилось, что женщину будто бы подменили. В последние несколько дней она уже не надеялась, что мама сможет прийти в себя. А тут вдруг – бац! Ками была счастлива и молилась, чтобы так было всегда.

Татьяна спустилась к бабке-злыдне, застав ту возле печки с тлеющими углями. Она не понимала, зачем та пришла, если, итак, достаточно того, что отправила Таню в мир, о существовании которого никто не знал. Уж точно в реальности, где девушка вот-вот должна была стать невестой, а не тут – вдовой, да ещё с ребёнком.

— Вы своим незваным приходом напугали нас, — неприветливо высказала Таня, скрестив руки на груди. Она злилась на старую ведьму, но сердцем чувствовала, что лучше мысли держать при себе.

Старуха окинула ту прищуром, взмахнула своими лохмотьями и в какой-то момент в помещении стало настолько черно и холодно, что даже самая тёмная ночь не сравнилась бы с теменью, сотворенной колдуньей. А потом каким-то чудным образом вместо кухни, Татьяна с бабкой оказались совершенно в другом месте.

— Ох ты ж чёрт! — выругалась Таня, отскакивая подальше от бабки. Задыхаясь от испуга, девушка врезалась в стену, на которой висели множество разных зеркал. Звук дребезжащего стекла оглушил Таню, резонируя странными писками и криками из них.

— Дура! — прорычала Матильда, и своей палкой, которая превратилась в посох, взмахнула, успокаивая дрожащие стёкла.

Татьяне было не по себе, когда она сумела разглядеть отражения в зеркалах: словно золотые нити переливались в них и издавали человеческие голоса. Ей хотелось прикоснуться, но бабка тут же одернула её.

— Не смей. Лучше сядь, — старуха указала на потрёпанный стул со спинкой.

Покорно следуя указу, Таня очень быстро пересекла странную комнату.

— Кто вы? И что за зеркала у вас тут висят?

Матильда стояла у огромного камина, в котором висел котёл и испускал серовато-зелёный дымок. Она взяла половник и стала помешивать варево.

— Много вопросов, Татьяна. И всё мимо, — иронично пробубнила Матильда. — Лучше спроси, кто есть ты.

— Я знаю, кто я, Вера Степановна. Вот только не по своей воле я оказалась в вашей ловушке, — выпалила девушка. — Как мы здесь оказались? А Ками? — спохватилась она, вскакивая с места.

— Хм, — загадочно ухмыльнулась бабка, обернувшись. — Не ожидала, что твоя душа так проникнется к девочке.

— Она одна и в опасности, — сказала Татьяна, вставая в позу. — И я не знаю, где мы.

— Это мой дом, — так просто объявила Матильда, — и тут я храню ваши жизни, — она указала на те самые зеркала.

Татьяна напряглась, ощущая вдруг невиданную силу и притяжение к той волшебной стене. А рядом, чуть поодаль, стояло винтажное огромное зеркало, накрытое чёрной тряпкой. Девушка шагнула к нему, прикасаясь резного края рамки.

Глава 8

Эдвард не любил, когда к нему приезжал отец. Вечно упрёки, постоянно скандалы. Он вообще не помнил, когда в последний раз разговаривал бы с отцом спокойным тоном о чем-нибудь нейтральном и обыденном. Нет же! Этот старый чёрт по приезде ставил на уши всю усадьбу Эдварда, а слуги потом за его спиной шушукались. Конечно, не все были любителями пройтись по хозяину, но вот повариха и пару служанок – запросто. Эдвард никогда не принимал на свой счет их сплетни, а иногда даже сам подшучивал над барышнями, которые после умолкали и делали свою работу.

— Отец, и я рад тебя видеть, — спокойно произнёс Лорд, приглашая присесть отца в кресло. — Не суетись. Что же ты так завелся?

Старик выпучил глаза, пыхтя от возмущения. Как так?! Сын слишком спокойный, а значит явно что-то задумал и своим видом только подтвердил слухи слуг.

— Не суетиться?! Да ты обалдел?! Эдвард, я тебя не для простолюдин родил и воспитывал! — у старика начало зашкаливать давление, а потому он рухнул в кресло и схватился за свою грудину, едва переводя дыхание.

Эдвард подошел к отцу и подал стакан воды, уже зная своего отца, как облупленного. Разве это в первый раз? Оставалось только посмеяться и вынести отцовские нравоучения, а затем снова остаться с самим собой в спокойной неге.

— Я знаю, что ты желаешь для меня самого лучшего. Но лучше бы ты больше внимания уделял не мне, а Томасу.

Эдварду не нравилось, что отец так яро пытался скорее женить его на той, которую сам подберёт. А Томас – младший брат Эдварда, по всей видимости, особенно отца не заботил.
Чтобы хоть как-то заполучить внимание отца, Томас вытворял такое, отчего волосы дыбом вставали. Но отец сам виноват: залюбил сыночка, балуя его и выполняя любой каприз. А теперь пожинал плоды, да вдруг вспомнил, что есть старшенький, прежде о котором не больно-то справлялся. Эдвард вырос у своего деда. Потому и впитал в себя только лучшие качества и поразительный ум.

— У Томаса нет желания строить семью, — отчеканил старик, свистящий звук его дыхания начинал раздражать Эдварда.

— А я тогда при чём? — возмутился молодой человек.

— При том, что нам нужна богатая невеста, понимаешь? Нечего менять шило на мыло, Эдвард, — старик совсем обезумел, его целью было только одно: богатство, деньги и доступные женщины в элитных кабаках Лепохании.

Собственно говоря, именно там старик проводил большую часть своего времени с дружками, подобных себе. Как и его друг – Злотов, муж Арисонии. В относительно далёком прошлом мужики в шутку предложили Злотову взять в жены простолюдинку. Авось, молчать будет, да выполнять указания своего господина. Ведь такая честь – такая честь! Жена самого богатого старика, среди остальных.

А он, дурак, взял да купил молодую девушку у нерадивых родителей. Историю Арисонии знала вся округа. Отчасти, некоторые ей завидовали, а другие причитали, что девушка могла бы запросто сбежать, ан нет – жизни хорошей захотела, чертовка.

Эдварду было жаль Арисонию, она ему нравилась. Стоило увидеть её однажды на рынке – всё, пропал покой его сердцу. Сама девушка держала дистанцию, потому что понимала, чем чревато могли выплыть сплетни горожан, потому она практически не отвечала Эдварду взаимностью.

— Отец, я сам решу, когда мне жениться и на ком, — сказал, как отрезал Эдвард. Но старик только отмахнулся.

— Можешь не пыжиться, я уже объявил о твоём желании жениться, поэтому через неделю состоится бал, где ты выберешь себе подходящую жену, — с нажимом на слово подходящую, старик сделал акцент, вновь обесценивая мнение своего сына.

— Нет! — Эдвард разозлился. — Я не стану выбирать. Мне никто не нужен. Займись Томасом, отец. Лучше пристрой его, пока он не просадил всё твоё богатство с тобой на пару, — возмущение так и лилось из уст Эдварда, только жаль, что старик сейчас пребывал в эйфории от того, как скоро его богатство приумножится за счёт удачного договора.

Спорить бесполезно. Только зря тратить время и нервы. Эдвард успокаивал себя тем, что очень легко мог обратить ситуацию себе на пользу. Быть может, это даже к лучшему: от него отстанет отец, а незамужние девушки перестанут донимать двусмысленными предложениями.

Ещё раз обмозговав, Эдвард согласился на радость старику, а тот вприпрыжку покинул кабинет сына, да уехал из усадьбы к себе во владения, находящихся в центре города.

Всё могло обернуться совсем по-другому, если бы Эдвард был бы более жёстче со своим отцом, но, к сожалению, дед воспитал своего внука, как не смог это сделать с сыном.

Блуждая без сна по своей комнате, Эдвард не мог отделаться от мысли, что его старик задумал куда более эгоистичное преступление. Молодой Лорд не понимал, почему его брату Томасу до сих пор удавалось так легко управлять их родителем и продолжать транжирить деньги и золото их семьи. Всё сходило с рук! И Эдварда это раздражало.

А потом он плавно переключился на мысли об Арисонии. Утро прошлого дня не выходило из головы: она так и не ответила ему, согласна ли поужинать. Эдвард изводил себя нетерпением. Её острое замечание об украденном скоте слегка шокировало мужчину. Он честно выкупил у Троя ворованное имущество. Но, что, если он вернёт девушке её хозяйство, да предложит свою помощь. Хотя бы на первое время, чтобы Арисония смогла подняться на ноги, а затем он сделал бы длинный шаг вперёд и укрепил бы доверие девушки по отношению к себе.

Глава 9

На заднем дворе ранним утром уже вовсю кукарекал петух. Татьяна услышала его и обругала на чём свет стоял. Она едва сумела заснуть практически под утро, а тут этот засранец. Вообще девушка очень любила нежиться в постели, особенно, когда в реальной жизни выдавался долгожданный выходной. А теперь она вынуждена вставать в такую рань, чтобы накормить кур.

Но делать было нечего, пришлось аккуратно подняться, чтобы не разбудить Ками. Они спали вместе в её комнате. Так было спокойнее.

Татьяна надела чистое платье серого цвета, сверху повязала фартук. Под косынку спрятала длинные золотистые локоны, а затем спустилась вниз на кухню. Она мысленно поставила себе задачу обязательно сегодня завершить с уборкой. А потом девушке следовало бы распределить по дням остатки картошки и куска говядины. Скоро и эти крохи закончатся, и им с Ками нужно придумать, как жить дальше.

Девушка вновь обратилась к воспоминаниям Арисонии, но в них пустота: ни единой подсказки, кроме той, что она уже ей поведала. Там, где Таня нашла тайник хозяйки, оставался еще небольшой мешочек, на которому она не придала значения. А тот, что дала бабка-злыдня так и лежал на столе. Татьяна к нему боялась подходить, словно ждала чёрта из табакерки.

А где же кот?

Татьяна огляделась: нет проказника нигде! Господи! Хоть бы только он не добрался до куска говядины, который она замочила в солёной воде. Девушка кинулась галопом к тазику, который оставила возле печки. И, что требовалось доказать, кот бабки-злыдни сидел возле тазика, дёргая нагло хвостом и глядя на Татьяну зелеными глазами, раздраженно замяукал.

— Мряу! — его протяжный тон ужасно звенел в ушах.

— А-ну, кыш! — завопила девушка, хватая метёлку.

— Мряу-мряу! — зафырчал кот и выгнулся дугой, пуша свой хвост. — Мряу! — зашипел он, но с места не сходил.

— Проваливай, чёрт мордастый! — Татьяна шугала его, но больше сама боялась.

У нее аллергия на котову шерсть. О чем только ведьма думала!? Татьяна негодовала. В детстве маленькой девочкой Татьяна стаскала к бабушке в дом всех котов, какие только попадались ей на глаза. Ей было все равно, что кошки грязные, драные, блохастые – все любимые. Всех она лечила, мыла и чистила шерсть. Однажды она спасла точно такого же мордастого, которому собаки хвост погрызли. Она его кое-как из помойки вызволила, а тот и царапался, и шипел на девочку. Пока доставала, тот ее сильно оцарапал. Очень долго те ссадины заживали у Тани. А сколько ж бабушке приходилось возиться с Таней потом, когда по рукам полезли бородавки. Спустя некоторое время и вовсе аллергия. Такова была плата за ее душевную доброту. С тех пор Таня котов не жаловала.

— Ты – хвостатый, — Татьяна наставила на кота метёлку, — знаю, что ты меня понимаешь, — и кот действительно с интересом посмотрел на неё. Девушка было подумала, что ей привиделось, но животное по-хамски ухмыльнулось.

— Мряу, — как в доказательство подал знак кот и уселся ровно там же, где восседал минуту назад.

— Значит так: я здесь – хозяйка. Усёк? Твоя работа – мышей ловить. И нечего мне под ногами путаться. Если пойдешь на сделку со мной, так и быть, буду тебя кормить, — грозно объявила Татьяна, всё еще крепко сжимая в руках рукоять.

— Мряу, согласен, — выдал кот.

— А-а! — Таня от испуга заорала и отскочила. — Господи!

— Мряу, я хороший, — продолжал кот и так забавно мордочкой повернул, как Чеширский кот из страны чудес.

— Что-то мне не по себе, — пробубнила под нос Татьяна. — Брысь отсюда, чёрт такой! — она всё же махнула метёлкой, и кот, довольный своей выходкой, отправился вальяжной, неспешной походкой по своим делам.

Переведя дыхание, девушка рухнула на стул и опустилась головой на руки. Она точно надолго застряла здесь и начала плавно сходить с ума, раз мерещились говорящие коты.

— Мряу, хозяйка, не мерещусь я тебе, — как будто прочитав мысли Татьяны, кот из-за угла прохода на задний двор, вновь поверг девушку в испуг. Она вздрогнула на месте, чертыхаясь.

Это что получается, он её мысли всё будет читать?! Встревожилась Татьяна. Затем притихла и прислушалась, но кота и след простыл.

Утро, конечно, уже привнесло свои причуды. А тут еще треклятый, горластый петух.

Ку-ка-ре-ку!

— Да иду-иду я! — уныло простонала Татьяна. Но сначала поставила тазик с солёным куском мяса на стол, вынула его и положила в другую миску под обычную воду, чтобы лишнюю соль вымочить. И снова краем глаза она поглядела на мешочек, данный ей ведьмой. Только руку потянула, но сама себя и одёрнула. Лучше-ка Таня снова поглядит, что осталось в тайнике Арисонии. Вдруг пропустила важное и нужное.

Собрав в свободную чашку картофельные очистки, она вышла на задний двор и пошла в курятник. Кот тем временем восседал на деревянном ограждении и наблюдал за Татьяной. Их взгляды встретились, и каждый подумал о своём: кот – про свою шкурку, а Таня – про способность кота говорить и читать мысли. Бабка-злыдня ну точно дала кота в наказание, да чтоб всегда была на контроле у неё. Ведь не станет Таня попятам за ним ходить, что не сказать о чертёнке.

Куры, увидев Татьяну, закудахтали от радости и кинулись к её ногам. Девушка кинула в сторонку очистки, а сама зашла вовнутрь курятника. Несколько насиженных мест были полны яиц. Надо же! Удивилась Таня. За вечер и утро курочки потрудились на славу. Подобрав подол своего фартука, Таня собрала почти четыре-пять десятков яиц. Она сразу прикинула, за сколько можно было бы продать их или обменять на что-то нужное им с Ками сейчас. Завершая утренний «грабёж», Таня оставила в насиженных местах по яичку, она не знала для чего, но так делала её бабушка.

Глава 10

Татьяна решила приготовить луковую яичницу на завтрак им с Ками. Она ловко разбила скорлупу ножом и влила желтки с белками в миску. Хорошенько взбила до пены, затем позвала Ками и показала девочке, как нужно правильно орудовать вилкой вместо венчика.

— Ками, не останавливайся, а я пока подложу в печь дров, — сказала Татьяна, присев на корточки возле всё ещё тёплой печи. Она пошерудила угольки, подула на них, и как только синий огонёк охватил дощечку, Татьяна аккуратно заправила дровами печь. Спустя минуту печь согревала хозяйку своим теплом. Из-под поддувала Таня выгребла золу в ведро. Она помнила всё из своего детства, и её охватила ностальгия по любимой бабушке.

Как жаль, что потом родители не возили девочку в деревню, ведь столько б ещё нового узнала, но увы...

— Ками, молодец! — девушка похвалила малышку, погладив по макушке головы. Ками засияла озорной улыбкой, но продолжала мешать вилкой смесь так, как ей показала мама.

Таня поставила на плиту сковороду, обмазала её остатками жира, которые выскребла из банки. Так, продукты у них совсем на исходе. Идея с продажей яиц не казалась девушке призрачной.

Пока сковорода нагревалась, Таня сложила аккуратно три десятка яиц в ткань и связала её так, чтоб по дороге не разбить. В шкафу она нашла плетëную корзину — то, что надо! Теперь их малое богатство будет в целости и сохранности.

Жир зашкворчал, Таня подозвала Ками ближе к себе, затем она показала, как вливать смесь и тут же её помешивать.

— Мы ж не хотим с тобой угли есть, — с улыбкой сказала она девочке, — поэтому яичницу следует помешивать. Как только схватится, накрываем крышкой и ждём пару минут. Не дольше. Сейчас лучок даст свой аромат.

— М-м-м, — в подтверждение слов мамы, Ками действительно почувствовала запах вкусного завтрака.

— Садись, детка, — велела Таня, накладывая Ками большую часть порции. Пусть малышка вдоволь насладится едой. Как только они приступили к завтраку, тут и кот пожаловал.

— У нас есть кот? — удивлённо посмотрела Ками на Татьяну.

Девушка отмахнулась.

— Это не наш, а вчерашней гостьи, — ответила она, искоса взглянув на кота. Она переживала, что тот начнёт при девочке блистать своими некотовскими способностями. Да уж... Это же надо: говорящий кот. Татьяна точно умом тронулась. - Он у нас оставлен на передержку.

— Бедная бабушка, — взгрустнулось Ками, — она, наверное, скучает о нём.

Кот, заприметив в Ками родственную душу, тут же запрыгнул малышке на коленки и замурчал, как трактор. Ками рассмеялась и начала гладить его угольно чёрную шёрстку.

Ах, подлиза!

— Не балуй его, Ками, — строго-настрого сказала Таня, заприметив, как девочка с ручки дала коту небольшой кусочек яичницы. - Пусть мышей ловит и кур оберегает от крыс, — и с укором поглядела на кота, а тот снова ухмыльнулся ей незаметно для Ками.

— Мама, он такой хороший, — малышка чуть ли сама не замурлыкала, поглаживая кота вдоль всего его роста. М-да, кажется, теперь от кота-негодника точно так просто отделаться не выйдет.

А в этот момент к дому Арисонии подходила юная девушка с двумя корзинками, наполненных крупами, хлебом, готовой выпечкой. Мистер Эдвард Лорд Фортуна решил сделать первый шаг к примирению с девушкой. Ему казалось, что их вчерашний разговор выдался крайне некрасиво.
Юная Анна постучалась, но не с первого раза ей открыли дверь. Настороженная Арисония предстала перед девушкой, явно что-то держа у себя за спиной. Оглянув ту с ног до головы подозрительным взглядом, ждала, когда Анна произнесёт хотя бы слово.

Сама юная Анна раньше тоже виделась с Арисонией, но так - издалека. И ей казалось, что хозяйка этой усадьбы явно несчастная, вот только не могла она уйти от сюда. У неё была дочь. И тем не менее, Анна восхищалась стойким характером Арисонии. Конечно, теперь и не удивительно, что её Лорд давно положил глаз на милую девушку.

— Я - Анна, госпожа, — девушка чуть присела в приветственном жесте. — Мистер Лорд Фортуна велел передать вам угощения, — она протянула обе тяжёлые корзинки. Но Таня не спешила принимать подарки от незнакомки, хотя воспоминания Арисонии мигом подкинули пару эпизодов с этой девушкой. Оказалось, что она была симпатична хозяйке усадьбы, и незадолго до печальных событий, хотела предложить работу Анне в своём доме. Девушка была подростком, и в реальном мире Татьяны, точно ещё училась бы в школе.

— Спасибо, — поблагодарила Таня девушку, а тут и Ками выглянула из-за маминой юбки.

— Анна! — весело воскликнула она и бросилась обнимать её. Кот, недовольный тем, что его скинули с рук, снова спрятался в доме.

Татьяна заглянула в корзину одну, отметив, что Эдвард прислал угощения, да не на один день, заподозрила в мужчине явные знаки внимания. Что ж, это сработало!

— Анна, а мистер Эдвард ничего не передавал в словесной форме? — так, между делом, спросила Таня.

Девушка, держа Ками на руках, улыбнулась.

— Только то, что он непременно выполнит ваше требование, — Анна не знала, о чем шла речь, но она была рада снова побыть рядом с Ками и Арисонией.

— Хм, — Татьяна ощутила прилив крови к щекам. О господи, она что — покраснела?! Нет-нет, Эдвард этим поступком никак не подкупал расположение Тани. Он возвращал лишь имущество. Будет ему уроком, как у ворюг покупать.

Глава 11

Анна прибежала впопыхах. Она хотела скорее найти своего хозяина и предупредить, что Арисония собралась в город. Но, как нарочно, мистера Фортуны не оказалось дома. Конюх Эндрюс сообщил девушке, что пятнадцать минут назад он лично запряг его любимого коня Маркуса, и Лорд отправился по делам в город.

— Это очень-очень плохо, — чуть ли не плача, Анна схватилась за голову.

Конюх Эндрюс насупился и скривил губы в кривой прокуренной ухмылке. Он не понимал, с чего вдруг Анна стала сходить с ума. Да и вообще, весь дом с утра стоял на ушах. Он попытался узнать, в чем сыр-бор, но все от него отмахивались.

— Анна, Господь с тобой, объясни мне, старику, что вы все уму тронулись, — скрипучий голос конюха слегка утихомирил девушку.

Она кое-как пришла в себя, ещё никогда она так не переживала за постороннего человека. Но Арисония нравилась Анне, а малышка Ками и вовсе чуть ли не сестрой делалась девушке, но об этом уж точно никто не должен знать. Это тайна навсегда останется при Анне, ведь она обещала своей матушке, что не станет искать своего отца.

— Вчера мистер Фортуна-старший приезжал. Сообщил, что нашёл невесту для нашего мистера Эдварда. Но он-то против, ведь ему приглянулась госпожа Арисония, Эндрюс! — вскипела Анна, взмахнув руками, как будто только что открыла глаза конюху, а тот как стоял себе чуть сгорбившись, так и остался стоять не шевельнулся даже. Единственное, он деланно повёл седой бровью и погладил по всей длине бороды.

— А причём тут твоя паника? — наконец, объявил он. Мало того, что ему сегодня поставили задачу отсчитать поголовье, купленное несколько дней назад, так ещё вникай тут в девчонкины драмы.

Анна отмахнулась от него.

— Ну ты, скряга, Эндрюс, — вздохнула девушка, поправляя на голове шляпку. — Арисония собралась в город, а ведь ей не безопасно туда сейчас соваться. Только представь, что может случиться! - Анна схватилась за сердце. Бурная фантазия девушки разыгралась до самых ужасных сценариев. - Боже мой, я не могу допустить трагедии!

— Тьфу, девчонка, совсем мозги расплавились, — конюх Эндрюс пошёл вовнутрь конюшни, устав от переизбытка эмоций молодой вертихвостки.

Анна же побежала в усадьбу, в надежде, что хоть кто-то её услышит и отправит весточку их господину.

Татьяна и Ками, рука об руку, пришли по долгой тропе в город. Они устали, но цель ещё не достигнута. Воодушевившись, Татьяна огляделась по сторонам:

— Как интересно, — проговорила она, дивясь красоте и убранству домов, которые представляли собой яркое и пестрое зрелище. Узкие улочки, переплетенные между собой, украшались древними зданиями, историей и секретами.

Как оказалось, торговля в Лепохании была важной частью городской жизни. Здесь каждый день толпы людей, одетых в причудливые одежды, суетились вокруг рыночных площадей, где торговцы предлагали свои товары. Одежда, еда, ювелирные изделия, даже различные редкие предметы, которые бросились Татьяне в глаза, когда они с Ками проходили мимо лавок.
Но к чему Татьяна не была готова, так это увидеть рядом с торговыми лавками - бордели, скрытые в темных переулках. Только вот девицы лёгкого поведения вовсю демонстрировали свои формы и не заметить их было попросту невозможно.

В то же время, неподалёку пьяный и шумный мужчина вылетел из паба. Судя по всему, у бедолаги не задалось веселье. Господи, ну и места! Таня решила поскорее разделаться со своим товаром и как можно скорее убраться из города обратно в свою усадьбу.

— Ками, идём к той тётушке, — Таня крепко схватила дочь за руку, чтобы среди толпы не потерять её.

Торговка Прося заприметила Арисонию, как только та вошла на рынок вместе со своей дочерью и с корзинкой в руках. Прося сначала было-подумала, что обозналась, но по мере приближения этих двух, она только убедилась в своей правоте. Надо же! Дождь шарахнет! А слухов-то напустили, что Арисония при смерти. Только по виду не сказать. Надо бы Трою язык оторвать!

— Арисония! — Прося вежливо раскрыла руки, словно собралась кинуться в объятия, но настороженное поведение девушки её остановило. — С чем пожаловала?

Татьяна была осторожна во фразах, и, немного поразмыслив, просто спросила.

— Меняете яйца на несколько килограммов муки?

Прося оторопела, уставившись на девушку. Она не узнавала в ней милую госпожу, которая никогда не занималась бартером.

— Сколько у вас яиц? — слегка придя в себя, Прося вновь обрела дар речи.

— Три десятка. Свежие. Утренний сбор, - Татьяна приоткрыла ткань, показывая товар женщине.

Прося согласно кивнула.

— Пять мешочков муки могу дать, - по-деловому озвучила женщина, но Татьяна ухмыльнулась, прищурившись, она буквально сверлила взглядом бедную Просю, и та замялась. — Ну хорошо, дам семь. И то только потому, что вы, госпожа, всегда были щедрыми на оплату.

— Спасибо, — поблагодарила Татьяна, аккуратно вынимая ткань с яйцами. Ками стояла рядом, держась за юбку матери.

Всё случилось так неожиданно: только Татьяна вручила Просе свёрток, как вдруг в соседнем пабе раздались выстрелы и грохот. Люди начали визжать, орать и кто находился в эпицентре, бросился врассыпную. Татьяна схватила Ками на руки и забежала за прилавок к Просе, спрятавшись под ним. Сама Прося будто остолбенела, всё ещё крепко прижимала тканевый свёрток с яйцами к груди. Увы, от испуга, она раздавила их. Черт возьми! Мысленно выругалась Татьяна. Но тут же дёрнула за юбку женщину и закричала:

Глава 12

Кто же знал, что именно здесь Эдвард встретит Арисонию. Да ещё и рядом с его нерадивым братцем Томасом.

Ещё утром мужчина вызвал всех своих слуг и подчинённых, отчитал и предупредил: если до него снова дойдут слухи, что в его собственном доме водится крыса, докладывающая всё, что происходило в усадьбе, то пусть не обижается. Кара Эдварда будет самой жестокой и суровой. Хоть все и стояли по струнке смирно с опущенными головами, всё равно на душе Эдварда было тяжело. Прежде он никогда не опускался до угроз. Но появление отца в его владениях тем вечером, словно всё перевернуло с головы на ноги.

Лишь мысли об Арисонии согревали его и делали мягче. Он начал мечтать о ней, что однажды она все-таки ответит взаимностью. Эдвард не спешил, а ведь мог прийти к ней свататься. От этой затеи ему пришлось отказаться сразу, потому что тогда он точно бы потерял к женщине ту хрупкую нить, которая только-только начала закручиваться.

Единственное, что он мог себе позволить, так это начать помогать Арисонии. Так... Совсем немножко. Он понимал, что женщина достаточно независимая и вряд ли примет подачки. Поэтому этим утром он приказал Анне, своей подопечной, отнести пару корзинок с необходимой на первое время бакалеей.

Юная Анна жила в усадьбе Фортуны практически с рождения. Её мать служила деду Эдварда. Но бедную женщину сразила неизвестная хвора, и Анна осталась сиротой. Её хотели забрать в дом брошенных детей, но Эдвард сжалился и оставил девочку в усадьбе. Пришлось пройти через бумажную волокиту, конечно. А впрочем, теперь юная девушка верно служила его дому.
Как только Эдвард вернулся в свой кабинет, до него тут же долетели новости. Его брат Томас снова дебоширит в центральной площади города Лепохании. Гонец, что доставил весть, стоял перед хмурым Эдвардом и молился, чтобы тот не отправил его восвояси. Ведь Фортуна-старший велел гонцу, во что бы то ни стало, но уговорить его старшего сына взять на себя ответственность за младшего брата. Видите ли отец устал от своего любимца.

Естественно, Эдвард не мог сказать нет. Все-таки единая кровь, пусть и матери у них разные.
Испуганные глаза Арисонии блуждали по хмурому лицу Лорда. Неужели, она испугалась? Подумал Эдвард. Быть может, она не ожидала, что он так скоро появится? Зачем она вообще стала помогать Томасу? Может быть, она влюблена в него?

Бедный Эдвард... Пока он шёл мимо затихшей толпы, его мысли лихорадочно перебирали все сценарии, и в каждом из них, он не находил нужного ответа.

— Томас! Черт тебя дери! — голос Эдварда был крайне гневным.

Татьяна отметила, что сейчас мужчина не выглядел таким доброжелательным, как, например, вчера. Что-то его беспокоило. Но сама Татьяна не могла отойти от валяющегося Томаса. Его рана продолжала кровоточить. Если она отпустит его ногу, то молодой мужчина просто умрёт от кровопотери.

Эдвард подошёл к ним и присел на корточки, проверяя дух своего брата. Тот едва дышал и стонал от боли. Затем мужчина обратил свой взор на Арисонию.

— Как долго он здесь? — Эдвард понял, что дела у брата очень плохи.

— Не больше пяти минут, — строгий тон голоса Татьяны удивил даже её саму. Но терять бдительность было опасно для всех. — Эдвард, надо зажать рану. У меня не хватает сил. Вот здесь, — Таня кивнула, указывая, где прямо сейчас держала сама.

Эдвард согласно кивнул головой и, слегка касаясь нежных рук Арисонии, покрытых в крови брата, он задержал дыхание. Между ним и женщиной пробежала странная искра. Как наваждение.

Татьяна одернула обе свои руки, испытывая странные ощущения. Нет, она не могла позволить себе так просто поддаться искушению. Она поняла, что для Арисонии этот молодой мужчина значил многое.

— Ками, милая, — она подозвала девочку. — Ты в порядке?

На лице Ками отчётливо проскальзывал шок. Она никогда не видела столько крови. Татьяна забеспокоилась о девочке. Мало ей стресса, так ещё и это.

— Мистер Эдвард, вы сможете сами разобраться здесь? — Татьяна хотела как можно скорее убраться подальше от раненого Томаса. Ками делалось не хорошо. Бледное личико девочки вот-вот грозились превратиться в зелёное.

Эдвард неохотно согласно кивнул. Он хотел, чтобы Арисония была с ним рядом. Кто-то из толпы завизжал, объявляя, что врач пришёл.

Тучный, едва передвигающий свои ноги, мужчина с коричневым чемоданом в руках, деловито уставился сначала на Арисонию, а затем перевёл внимание на Эдварда. Врач не опустился вниз, не кинулся тут же что-то сделать, лишь метнул глазами к ране Томаса, и тут же объявил:

— Он не жилец! — заключил недоврач.

Отошедшая в сторону Татьяна просто обалдела. Её так сильно шокировали слова, что она в порыве гнева на повышенном тоне рявкнула на горе врача.

— Что?! Что вы за врач такой? Я вынула щепку, зажала рану рукой! Вам нужно срочно его прооперировать! Зашить, забинтовать. Что обычно вы там делаете?! — Таня жестикулировала руками, всё ещё не веря своим ушам, как легко этот толстяк отмахнулся от человека, которому нужна помощь.

Но самое ужасное, что толпа зевак наблюдали за всеми ими, и больше всего их удивило поведение Арисонии. Та посмела только что опозорить уважаемого господина Червя. Он же единственный на весь город врач! Все его боялись, ведь он был образованным и знающим.

— Как ты смеешь, продажная девка! — краснея от гнева, Червь взревел.

Глава 13

— Арисония, спасибо тебе, что не бросила Томаса, — тем же вечером Эдвард благодарил женщину за помощь своему брату.

Татьяна развела марганцовку, которую «честно» одолжила у Червя, раз этот пиндюк был не способен помочь человеку. Затем она хорошо промыла рану, но вот зашить не решилась. Испугалась. Но тут на помощь к ней пришел личный портной Лорда Эдварда — Партье. Такой душевный дядечка лет за семьдесят. Татьяна объяснила ему, что нужно сделать, и уже через пять минут несколько стежков были наложены на рану Томаса. Сам молодой человек все ещё пребывал в пьяном полудрёме.

— Не за что, Эдвард, — тихо ответила Татьяна, опустив свои глаза. Отчего-то ей стало неловко находиться рядом с мужчиной. Виной тому сыграли истинные чувства самой Арисонии. Малышка Ками стояла рядом с матерью и держалась за руку. — И, спасибо за утренние гостинцы. Нам они очень кстати.

Эдвард довольно кивнул, он знал, что сейчас положение Арисонии не самое завидное. И так же знал, что она ни за что не согласилась бы на помощь от него.

Его улыбка в буквальном смысле озарила его усадьбу, но тут же стало мрачно от того, что на этой неделе его отец собирался устраивать смотрины. Тут-то ему и пришла в голову мысль, пригласить Арисонию.

— Арисония, кх-м, — в горле вдруг словно ком встал, Эдварду было одновременно неловко и боязно вмиг получить отказ. Когда женщина посмотрела в глаза ему, стало ясно, что сердце мужчины будет принадлежать только ей. Он не сможет посмотреть на любую другую. — Я хочу пригласить вас к себе на торжество. Окажите честь явиться?

Татьяна замешкалась, не ожидая такого поворота событий. Она бросила взгляд на малышку Ками, затем снова на Эдварда и вопросительно приподняла брови.

— На торжество?

— Да, если пожелаете. Я был бы рад снова увидеть вас.

— Мне нужно всё обдумать, — достаточно вежливо отшила Таня бедного Эдварда.

Вот еще! Не хватало ей вечеринок в мире, о котором она мало что знала. Да и куда она без Ками? Девочку от себя ни на шаг не отпускала.

Эдвард не стал давить на Арисонию, хоть и испытывал нетерпение. Он понимал, что она – его единственное спасение от отцовских наставлений.

— Что ж, — вздохнул мужчина, когда Арисония с дочерью направились к выходу из его богатой усадьбы. Жилище, доставшееся ему от деда, действительно, цепляло взгляд любого гостя. Татьяна тоже оценила убранство и наметила пару идей, как можно было бы в доме Арисонии обыграть пару интерьеров, только бы денег достать и нанять строителей да мастеров.

— Эдвард, не сочтите за грубость, — вдруг остановилась Арисония, обернулась и пристально впилась взглядом в лицо мужчины. Эдвард ощутил, как по его жилам от адреналина хлынула кровь к вискам. Он никогда прежде не испытывал столь сильных ощущений к женщине, но Арисония… она всегда вызывала в нем бурю и волнение. — Хочу напомнить вам, что вы должны вернуть мой скот, — женщина нахально вздернула подбородком.

— Непременно, — с усмешкой сказал Эдвард. — Ещё утром я дал указание.

— Замечательно, — кивнула Татьяна. Она с малышкой Ками покинула усадьбу Эдварда и тихонько поплелись к себе домой.

Было уже сумеречно и достаточно ветрено. По прямой ухабистой дороге ни единой души. По обеим сторонам взрастали высокие деревья с причудливой формой листьев. Вроде они были похожи на кленовые, но, когда Татьяна подняла с полу пожухлый листок, удивилась – почти как дубовый. Какая-то чертовщина! Очень странно, что бабка-злыдня вот уже который день не объявлялась. Неужели она совсем позабыла про девушку? Ну, конечно! Впихнула кота и теперь отслеживает через него о жизни Татьяны.

Как только они добрались до своей усадьбы, их ждал сюрприз: скот, возвращенный Эдвардом. Спасибо тем, кто догадался не просто оставить хозяйство на виду, а загнали в стойло.

Татьяна ахнула! Теперь столько работы выпало на ее голову. Как она будет справляться, одному богу известно.

Усадьба была не тронута: стекла целы, дверь центральная заперта. Татьяна выдохнула, убедившись, что все напасти позади.

— Ками, иди в дом, дорогая. Ты уже устала, малышка моя, — Татьяна ласково погладила девочку по головке.

— Мама, я пока попробую что-нибудь приготовить нам, — воодушевленно объявила она, и Таня одобрительно поддержала её намерения.

— Будет неплохо. Там остались ещё яйца, лук и посмотри, что в корзинках. Только зайди со входа кухни, Ками. Я центральную дверь подпёрла утром, чтобы туда никто не смел войти, — предупредила Таня, а сама пошла в стойло, чтобы оценить свое имущество и что теперь с ним делать.

Когда она подходила с Ками к усадьбе, то обратила внимание, что к высоким ступеням никто не подходил, а, значит, разбойникам больше нет дела объявляться здесь. Грабить нечего. Усадьба полностью обнищала. А вот следы животины и пары сапог вели к стойлу. В руках у Татьяны была корзина с мешочками муки, которые она обменяла у Проси. Эту корзину девушка поставила у деревянной стены стойла, затем вошла во внутрь. Четыре коровы преспокойно себе жевали солому, помахивая хвостами и отгоняя от себя назойливых мух. Каждая бурëнка как будто признала свою хозяйку, тут же приподняли свои рогатые головы и промычали.

— Ладно вам, — с опаской поглядывая на них, Татьяна пошла дальше.

На противоположной стороне в загонке три лошади шипели своими ноздрями и ударяли копытами о соломенный пол. В кормушках насыпан овёс. Татьяна мысленно поблагодарила того, кто заботливо отнёсся к скотине.

Глава 14

Татьяна на миг замерла в проходе. Меньше всего ей хотелось прямо сейчас что-либо обсуждать со старухой. Мало того, что она зла на ведьму, так ещё и является, когда ей угодно.

Матильда, зыркнув взглядом на душегубку, продолжила щебетать с малышкой Ками.

— Правильно, милая, сюда можно добавить вот этих ароматных травок, — старуха потерла в ладонях немного чабреца и смешала его с обычным листовым чаем. Ками осторожно управлялась с чайником.

Хм... Таня задумалась. Как быстро печь растопилась и вот уже кипяток благоухал приятным ароматом настоянной травы. Она осмотрелась в поисках кота, и, естественно, наткнулась взглядом на проходимца, который возлежал на подоконнике и посматривал на свою истинную хозяйку. Тане показалось, что кот словно гордился тем, что бабка-злыдня была занята девочкой.

Как только Ками убрала чайник, поставив обратно на раскалённую плиту, ведьма добавила в него обычной воды.

— Что стоишь в проходе? Дух тревожишь, — скрипучий тон старухи вмиг взбодрил Татьяну.

Она прошла мимо пожилой женщины, держа корзинку с мукой в руке. Водрузила на стол и начала выкладывать мешочки, в мыслях рассчитывая, насколько им с Ками хватит этого добра.

— Я не ждала вас, — глядя в глаза, ответила девушка. — Могли бы предупредить, — пробубнила под нос, как будто была обижена на ведьму. Хотя - да! Таня ещё как обижена на неё! Вместо вечера с любимым в дорогом ресторане, она теперь здесь - нищенка с ребёнком и кучей проблем! От которых голова кругом шла.

— Ты, давай, губы не дуй, — проворчала бабка-злыдня, ковыляя к столу. — Но и неча тут в герои размахиваться, — Матильда готова была выдать оплеуху Татьяне, но при Ками не стала. Сейчас отужинают, она девочку спать отправит, а этой земной неумехе она проведёт инструктаж.

— Откуда вы..., — Таня замолкла, прикусив язык. Матильда довольная расселась на стуле и глядела на то, как краснела девушка. То-то же, будет язык распускать.

— Ками, накрывай на стол. Я сегодня с вами побуду, — сообщила Матильда, к ней присоединился кот, запрыгнув на дряхлые колени. Замурчал, как трактор, когда старуха начала гладить его.

Послушная Ками буквально порхала по кухне. Девочка никогда прежде не была так счастлива, как сейчас: ведь её замечают, с ней считаются. Даже незнакомая бабушка, и та, столько внимания сейчас подарила ей. Ками мечтала о бабушке..., но детский ум ещё не многое понимал, что в мире, где жили они с мамой - всё не так радужно.

Ками поставила тарелки на каждую персону, нашла всем вилки, на скатерть положила нарезанный хлеб, которым их угостил Лорд, затем села сама.

— Мамочка, мы с бабушкой всё приготовили, а тебе накладывать, — хитро улыбнулась она, подмигивая ведьме, а та - глядите-ка, ответила взаимно. Татьяна начинала злиться. Но, чем больше ей всё это не нравилось, тем сложнее становилось себя контролировать.

— Хорошо, Ками, — натянув улыбку, Таня подошла к печи, взяла сковороду с жаренным картофелем вперемешку с яйцом, сверху посыпан мелко нарезанный лук. Она разложила всем еды, даже коту досталось, затем села сама за стол, отодвинув в сторонку мешочки с мукой. — Ешьте на здоровье, — сказала она.

Матильда ждала, когда обе жительницы этой усадьбы хорошо поедят. Сама практически не притронулась к тарелке, ведь её пищей были не эти человеком придуманные яства. Матильда питалась душами, неважно чьих-либо. Она теперь думала, как осторожно так сообщить Татьяне, что её земной жених больше не появится у неё на пути. Наглец не принял наказ Матильды, да угодил в то самое огромное зеркало, к которому совсем недавно чуть было не прикоснулась сама Татьяна.

— Очень вкусно, Ками, — Таня похвалила девочку. — Такими темпами ты у меня скоро станешь за главную по кухне, — улыбаясь, девушка продолжала уплетать ужин. — Кстати, нам теперь будет помогать конюх Эндрюс. Мистер Эдвард Лорд дал ему задачу приглядывать за нашим скотом. Думаю, Ками, совсем скоро наши дела наладятся. Я найду способ, как раздобыть немного денег и сделать небольшой ремонт в усадьбе, да мебелью заставить тоже не помешало бы.

Ками сияла.

— Мамочка, мне нравится твоя идея. Можно я тоже буду участвовать?

— Не можно, а нужно, Ками. Это всё ради тебя, детка, — прямо сейчас Татьяна выразилась словами Арисонии. Что-то в последнее время очень часто так случалось, что мысли сплетались в единую нить. Таня очень боялась потерять себя в чужом теле.

— Так: поели-попили, а теперь иди в свою комнату, Ками, — скомандовала Матильда. — Поиграй, дитя. — Старуха медленно провела рукой по голове Ками, и девочка без слов отправилась к себе.

— Вы только что использовали свои чары на девочке? — с опаской спросила Таня.

— А что тебе не нравится, Татьяна? — прозвучало очень мощно, конечно. Девушке оставалось только помотать головой, лишь бы не цепляться с ведьмой. — Так-то лучше. А теперь скажи мне, на кой черт ты сегодня в городе удумала геройство проявлять? — Матильда была очень зла за это на Таню. Она уже пожалела, что допустила ошибку и не запретила им покидать границу усадьбы. Здесь Лорд - именно он судьбой начертан Арисонии. А Татьяна всё пустила наперекосяк.

— По-вашему, я должна была оставить мужчину умирать? — зло выплюнула Таня, уж никак она не ожидала за это получить нагоняй. — Вы мне поставили задачу - я над ней работаю. Между прочим, я уже на грани срыва. Я хочу домой, — взревела Таня, окончательно отчаявшись.

Глава 15

Эдвард не находил себе места, наблюдая за тем, как его поместье превращали в чёрте что. Нанятые отцом слуги, своевольничали по огромной зале. Драпированный тюль украшал своей красотой огромные витражи, на полу повсюду расстелили красную дорожку, словно ожидался приезд короля, а не обычных незамужних дам. По правой стороне стены установили длинный стол, на котором уже появлялись различные яства.

— Как будто это было необходимо, — сетовал Эдвард, недовольный тем, как легко отец сумел добиться своего. А еще мужчина очень переживал, приняла ли Арисония его приглашение. Если нет, то и смысл совершенно померкнет. Он не хотел быть развлечением для тех дам, которым его отец пообещал, наверняка, что сын обязательно выберет её.

Томас ковылял к брату, хромая своей правой ногой. Он не был в курсе, что готовился праздник. Отец ни словом не обмолвился. Да и вообще, в последние месяцы межу ними как будто чёрная кошка пробежала. Такого никогда не было, чтобы отец игнорировал Томаса.

— Так ты решил жениться? — спросил Томас, остановившись рядом с Эдвардом. Взгляд старшего брата был полон решимости, хотя вряд ли она касалась того, что предполагалось совершить.

— Этого хочет отец, не я, — безэмоционально ответил Эдвард, холодно посмотрев на Томаса. — Как твоя нога?

— Вроде нормально. Послушай, Эдвард, — замялся Томас, испытывая стыд за своё позорное представление в городе. — Я хочу извиниться и поблагодарить тебя, что не бросил меня. Знаю, мы только по отцу братья, но я...

Эдвард махнул рукой, требуя остановиться.

— Это лишнее, Томас. И благодарить нужно не меня, а женщину, которая тебя спасла от верной гибели. А я оказался просто рядом, так же, как и она, — ровно проговорил Эдвард.

Томас припоминал, как перед взором ему являлись чистые, небесной красоты глаза. Он думал, что ему это мерещится, но раз Эдвард сказал о некой женщине, быть может это та самая его спасительница.

— Где мне её найти? — поинтересовался Томас, прихрамывая он последовал за братом.

— Арисонию? — Эдвард окинул Томаса удивленным взглядом. — Зачем? Не думаю, что это здравая идея. Я уже отблагодарил её. — Если честно, Эдвард просто не хотел, чтобы Томас приближался к женщине, которая нравилась ему самому. Учитывая, как его младший братец, порой, по-скотски себя вёл, лишь бы навлечь на себя внимание, Эдвард хотел оградить Арисонию от подобного разврата.

— Но это сделал ты, — недовольно фыркнул Томас. — А то сделать хочу я. Всё-таки она меня спасла.

— Может, зря? — разозлился на него Эдвард.

Из-за Томаса столько проблем на голову свалилось. Отец фактически отказался от младшенького, Эдварду тоже не претило нянчится со здоровым мужиком, у которого все еще детство в голове, да заднице застряло. А исправляться Томас не желал от слова совсем, потому что он привык так жить. На широкую ногу и свободный в выборе.

Слова Эдварда глубоко ранили Томаса, но он решил промолчать. Отчасти парень понимал, что создавал неприятности своему брату, но кроме него, у Томаса больше не было никого. Да и разгульно он вёл себя так только потому, что не мог контролировать свой бунтарский характер.

Раз Эдвард отказался сказать, кто та самая женщина, то Томас сам найдет её и отблагодарит. А если она ещё и красотка, быть может, он сумеет и наглядно продемонстрировать свою благодарность. В этом и был весь Томас. А самое удивительное, что девушки действительно вешались на него, думая об истинной любви.

— Хватит портить мой дом! — заорал Эдвард, оставляя брата позади себя. Слуги таскали стулья и устанавливали их по левую сторону стены залы. Это для тех, кто устанет и захочет присесть, чтобы перевести дух. — Анна! — он окликнул свою помощницу. И юная девушка появилась, выйдя из-за двери соседней комнаты. Она вопросительно посмотрела на своего господина.

— Да, Лорд, — покорно опустила глаза.

— Ты случайно не знаешь, Арисония ещё не передавала ответ мне? — тихо спросил Эдвард, чтобы Томас их не услышал.

— Нет, господин, — с сожалением ответила Анна.

— Тогда ступай к ней и узнай. Я должен убедиться, что не зря буду торчать весь вечер в обществе незваных гостей.

— Как прикажете, господин, — кинула Анна, затем повернулась на пятках и скорым шагом покинула залу.

Томас заметил волнения Эдварда, и то, как он отправил ту юную особу куда-то. Что-то подсказывало ему, что дело касалось как раз таки Арисонии. Но с его проблемной ногой, вряд ли он поспел бы проследить. Оставалось только ждать.

Тем временем в усадьбе Арисонии творилось приятное оживление: Ками так обрадовалась, что мама пойдет на встречу к мистеру Фортуна.

Сама Татьяна не испытывала подобных чувств. На неё вдруг напало странное ощущение, будто зря она собралась оставить дом и Ками. Бабка-злыдня кого-то хотела прислать, но до сих пор никто не объявился. Кроме конюха Эндрюса, который приходил утром и вечером, чтобы покормить скот и помочь Татьяне подоить коров. О, даже вспоминать стыдно, но девушка с гордостью отметила, как впервые в жизни сумела справиться со своими страхами перед рогатыми. От дойки коров ужасно болели руки. Все-таки не приспособлена девушка к сельской жизни, и ей определенно нужны помощники. Где б только найти верных. Растирая ноющие пальцы, Татьяна вытащила из шкафа все платья, которые были в арсенале у Арисонии.