Хозяюшка Покровской крепости 2

От автора:

Друзья!

Я уже на низком старте и готовлю первые главы к выкладке на сайте 1 сентября, как и было обещано. В чистовике уже треть книги готова. Хотелось бы работать быстрее, но не всегда так получается.

От своего первоначального черновика я уже давно отошла и мои герои начинают жить какой-то своей жизнью, так что в настоящее время до конца не вижу, куда меня заведёт Муза. Может этот факт кого-то оттолкнёт, поэтому решила предупредить Вас сразу.

Однако я уже писала, что почти все мои книги рождаются таким образом. Поэтому буду благодарна любой Вашей реакции в процессе создания данной истории. Для меня важно видеть нравится ли Вам сюжет или я в пылу собственной фантазии увела его куда-то в сторону.

В моей личной библиотеке появилось много новых книг на старославянском языке. Понятное дело, что все они были переизданы уже современниками. Однако не потеряли своей актуальности по сей день. Ещё раз убедилась, что многое новое - это давно забытое старое.

В процессе подготовки пришлось ознакомиться с большим объёмом исторических фактов, но чем больше погружалась в прошлое нашей страны, тем больше хотелось изменений. В ходе написания мной частично использованы реальные факты, фамилии и события, но уже с моим видением ситуации или теми изменениями, которые хотелось бы видеть мне самой.

Вы обратили внимание на обложку? Она мне приснилась и уже ночью получилось договориться с искусственным интеллектом и добиться нужного результата.

Так же постараюсь добавить как можно больше визуалов, чтобы помочь Вам глубже погрузиться в мир моих героев.

Я продолжаю бороться с ошибками и опечатками. Постоянные мои читатели уже могли заметить изменения. Честно стараюсь, хотя и не всегда у меня получается сделать всё идеально.

С любовью к Вам, Талия Осова.

Глава 1.

- Здравствуйте, Елена Дормидонтовна, - успела поприветствовать женщину, которая открыто обрадовалась при моём появлении. - Вы совсем не изменились. Всё такая же красавица, - смутила немного женщину, но ей мой комплимент пришёлся по душе.

- А как я рада, дорогая моя, тебя видеть! Вроде большая совсем стала, а всё такая же миниатюрная, - окинула меня светящимися радостными глазами, словно накрыла материнской любовью. - Пойдём быстрее в дом, мужчины здесь сами управятся, - хозяйка перехватила меня и приобняла крепко. - Мы то вас ждали со дня на день, как только Гринька сказал, что покровские будут, так сразу и принялись ждать. Правда, шельмец, не сказал, кто прибудет и зачем. А здесь то, радость такая!

Мне не давали даже слово вставить и всё подталкивали потихонечку к лестнице. Владелица постоялого двора определила меня, по старой памяти, в хозяйский хоромы, а моё сопровождение направилось в избу для постояльцев.

Вдова купца, а ныне хозяйка постоялого двора, практически для своих земляков, которых в Сибири оказалось слишком много, была всё такой же высокой и дородной женщиной. Однако лишний вес её совсем не портил, а придавал лишь в нужных местах, приятной глазу, окружности. Волосы совсем засеребрились и морщинки у карих глаз стали более заметны, но яркие глаза, которые лучились радостью и добротой, будто бы скрадывали лишние года.

Несмотря на позднее время, народу во дворе суетилось слишком много. Кроме нас, на постой остановилось ещё несколько человек. Их подводы и сани уже стояли чуть в стороне у конюшни. Работники шныряли по двору с разными поручениями и в твёрдой руке хозяйки совсем не нуждались. Их слаженную работу отметила ещё прошлый раз. Так же обратила внимание, за пару дней своего пребывания, каким образом хозяйка со всем управляется.

Я успела только крикнуть Силу Капитоновичу, чтобы переноску с моими котами занесли следом в дом, и не заметила, как оказалась уже в хозяйских хоромах. Оставлять на холоде короб ни как было нельзя из-за одного особого секрета.

Обстановка почти не поменялась, вся добротная мебель была на своих местах. Добавилось немного милых вещичек и цветов в кадушках. Опознала фикус и гибискус - китайскую розу, которые вымахали почти под самые балки. Прежде этих растений здесь не было. Хлорофитумы, традесканции и восковой плющ так и висели пышными шапками в подвесах, которые я когда-то плела из бечёвки в стиле макраме в подарок хозяйке.

«Сколько времени с тех пор прошло, а они всё ещё целёхоньки», - промелькнула мысль.

Живые растения придавали особый уют помещению и даже больше, чем небольшие ковры на стенах и домотканые плотные половички на полу.

- Снимай свой тулуп, - скомандовала хозяйка, а совсем молоденькая девушка подхватила мои вещи и унесла в соседнюю комнату. - Банька уже готова. Дадим время мужчинам обмыться, а потом сами пойдём. В хозяйской части всё чисто, но лишние глаза и шум не люблю.

Дальше мы присели за стол с самоваром и разговорились о последних новостях. Хозяйку не смущал мой наряд, который был неподобающим юной девице и представлял собой смесь из казахского и русского нарядов. Я давно уже оценила удобство штанов и короткой до колен свободной рубахи, как у Алтын, с боковыми прорезями, которые не сковывали движения. Только подвязывалась кушаком, в отличие от супруги Дронова.

За кружкой горячего чая начала расслабляться и отогреваться не только телом, но и душой. Сама атмосфера располагала к этому, а я чувствовала себя будто бы дома рядом с родным человеком. Пусть разница в возрасте у нас была слишком большая, но благодаря переписке мы словно сроднились.

Всего в письмах не расскажешь, да и живое общение гораздо приятней. Корреспонденция наша и небольшие подарочки передавались от случая к случаю. Чаще послания отправлялись с оказией, когда кто-нибудь из знакомых выезжал в Омскую крепость или на торг. Частную пересылку организовать из стратегического объекта самой было не так просто, как хотелось бы. Покровская крепость прежде всего являлась фортификационным сооружением, несмотря на расширяющуюся деревеньку при ней.

Можно было отправлять почту с постоялого двора, что расположился на тракте, но с Прокопием Мухиным мы не больно ладили в последнее время и доверия у меня к нему не было. Учить всех подряд рукоделию я наотрез отказалась, вот он и затаил обиду.

Дети у купчихи подросли и в настоящее время обучаются в Санкт-Петербурге, но это я и так из посланий уже знала. Родительница надеется, что из парней выйдут хорошие лекари, а пристроиться им она со своими связями наверняка поможет. Медицина, как и прежде, оставляла желать лучшего, но и других специалистов не хватало повсеместно. В настоящее время даже людям из ссыльных с нужным образованием и навыками были рады, делали им послабление режима.

В ответ я поделилась результатами изысканий нашего лекаря - Михаила Парамоновича Афанасьева. Рассказала о признании его заслуг в научном обществе. Женщина посетовала, что такой толковый мужчина вынужден не только заниматься своей научной работой, но и мотаться по хуторам в качестве простого лекаря.

- Ему предлагали остаться при университете, но он сам отказался, - вступилась за дорогого человека. - Практика для него важнее оказалась. А где её взять, как не на таких выездах к больным? Все свои мази и микстуры он опытным путём проверил. Да и семья у него здесь образовалась, супружница из местных краёв.

- Да, хорошая практика для лекаря много значит, - согласилась женщина, задумавшись ненадолго.

Глава 2.

Омская крепость и слободка остались давно позади. За эти годы округа хорошо расстроилась, появилось больше каменных домов.

Просторы полей между берёзовыми колками встретили нас редкими проталинами, снега нынче было ещё много. Для будущих хлебов - это очень хорошо. Основным занятием омских крестьян было как раз таки хлебопашество, хотя они и не могли в полном объёме обеспечить в достатке всё местное население. У военнослужащих раннее не было возможности обеспечивать себя продовольствием самостоятельно. Из Покровской, как и из других мест, по осени регулярно отправляются обозы с зерном, а от нас теперь ещё и с картофелем.

В моей реальности даже какое-то время стоял запрет на обзаведение служивыми пашнями, чтобы они не отвлекались от своих прямых обязанностей - защищать пограничные линии. Это уже в конце ХVIII века указом Сената было разрешено наделить землёй линейных казаков - по 6 десятин на одного человека. Однако реализовать указ не вышло ещё около века, и командование закупало хлеб и фураж у крестьян в других местах Западной Сибири. Казна оказывала помощь, так как имела за Уралом свою «десятинную» пашню, которая обрабатывалась в порядке повинности сибирскими крестьянами.

Может реформы Петра Алексеевича смогли переломить ситуацию в этой реальности и какое-то время всё было с обеспечением благополучно. Однако с каждым годом ситуация менялась не в лучшую сторону. То ли стали больше красть, а то ли меньше выделять средств на содержание гарнизонов?

Поток крестьян в Сибирь не иссякал. Не зря к нам переселили казённых крестьян, которые в разы увеличили пахотные земли. В этом плане самообеспечения наша крепость выигрывала в разы, так как изначально командование гарнизоном озаботилось этим.

Сказался опыт наших казачков в голодные годы по другим местам службы. Пусть в Покровской крепости поначалу это были лишь огородные посадки и небольшое поголовье скотины для подстраховки с помощью семей служивых. Однако в настоящее время ситуация сильно изменилась. Задержки обозов с провиантом уже не могли слишком существенно повлиять на обеспечение солдатиков продуктами питания и лошадей прокормом.

«Всё-таки Макар Лукич здорово придумал всё провернуть вроде как по закону. Теперь покровским ничего не страшно, даже если обеспечение совсем свернут - выживут», - уже не раз приходило осознание.

Разнообразие овощей и множество способов их сохранения, позволили забивать склад и погреба под завязку и служить гарантом от голода даже в неурожайные хлебом времена. Новое хранилище для картофеля и теплица, так же были хорошим подспорьем в хозяйстве, хотя их и вывели за пределы крепости и вроде как отношение к фортификационному сооружению по документам они не имеют. Как и огород за крепостной стеной на берегу озера, который в настоящее время больше напоминал колхозное поле. Даже трудовая повинность солдатиков, в ущерб их свободному времени, шла на пользу служивым и больше не вызывала возмущений.

«Всякий воин должен понимать свой манёвр», - вспомнилось высказывание полководца Александра Васильевича Суворова, о славе которого известно было уже и в Сибири.

Я давно для себя отметила, что многие выдающиеся личности встречаются и в этой реальности. Но... Вот всегда есть это пресловутое «но», вызывающее сомнения и сбивающее с толку.

- Сегодня нужно дойти до хутора, что на речке Саргатке, - поравнялся со мной Сил Капитонович. - Через две версты свернём и пойдём по льду, так что не бойся и крепко держи поводья. Тёмный лёд обходи стороной, там полынья может быть, - провёл небольшой инструктаж.

«От Омска до посёлка Саргатское было чуть больше ста километров, но соответствует ли в этой реальности расположение одноимённого хутора?» - начала мучить меня мысль.

- Это сколько вёрст выйдет? Осилим? - сомнения у меня скрыть не получилось, что вызвало смех у мужчины.

Загнать Капель мне совсем не хотелось. Мы с ней уже давно сроднились.

- Наши лошадки к большим переходам привычные, так что осилят, - решил всё-таки разъяснить для меня. - Обычные больше пятидесяти вёрст не пройдут, а наши и сотню свободно одолеют. В Тарской на пару дней задержимся для отдыха.

При такой скорости за три дня мы должны будем дойти до Тарской крепости, но загадывать наперёд я боялась. Слишком непредсказуемой могла быть погода весной.

Гуска рассказал, что большую часть пути мы будем двигаться по Почтовому маршруту, но только после Кушайлинской гати. До этого места быстрее будет сейчас добраться по льду, а затем и до хутора рукой подать. Служивый с такими подробностями описывал данные места, а затем объяснил, что имеется ещё один путь - Кандальный, которые идёт от гати до самого Тюкалинского острога.

Отдалённо знакомое название всколыхнуло воспоминание одного из заседаний Русского географического общества (РГО). Из личной жизни многие моменты уже позабылись совсем, но особо яркие события ещё хранятся в памяти. Нам тогда пытались донести информацию «сверху», что был взят курс на развитие внутреннего туризма в регионах. Для всех было поручено найти наиболее интересные объекты для привлечения людей и средств на местах с минимальными финансовыми вливаниями. Так что много интересных фактов удалось обнаружить тогда.

«Это что же выходит, по этой дороге на конных повозках спустя век совершит своё путешествие по Сибири на Сахалин великий русский писатель А.П. Чехов? - словно мешком пришибло меня осознание. - Хотя чему я удивляюсь? Чуть раньше корреспондента «Нового времени», Фёдор Михайлович Достоевский будет отбывать каторгу в Омском остроге за хранение запрещённой революционной литературы».

Глава 3.

Хутор появился совсем неожиданно. Вот только было пустое место и вдруг появился между деревьями частокол из потемневших брёвен. На фоне голых белоствольных берёз он обозначился очень отчётливо. Ранее мне никогда не доводилось бывать в таких местах, только в фильмах видела нечто подобное.

Само наличие такого защитного барьера уже о много говорило. Мне стало сразу как-то волнительно и неуютно даже при наличии вооружённого сопровождения...

«Нужно было брать, кроме верховой езды, ещё и уроки владения шашкой или нагайкой. Мушкет мне всё равно никто бы не доверил», - пришла запоздалая мысль.

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом и последний багряный отсвет позволил нам вовремя добраться до этого хутора на реке Саргатке. Снег делал это место гораздо светлее, а Луна слишком хорошо подсвечивала округу. Только этот свет не давал уверенности, а скорее нагнетал жути своим голубоватым сиянием.

- Открывай! - зычный голос Сила Капитоновича разнёсся по округе. - Мы служивые с Покровской. Прибыли проездом малым отрядом, - обозначил отсутствие злого умысла.

Гуска смотрелся величественно на своём жеребце, как и остальные казачки. Я понемногу выдохнула, настраиваясь на отдых. Даже сидя на облучке сильно не расслабишься во время пути.

- Иду! Сей момент, - раздалось из-за массивных ворот с кованной окантовкой, но нам пришлось ждать ещё минут двадцать прежде чем ворота начали двигаться.

Моё сопровождение спешилось и принялось переминаться в ожидании. Мужчины уже начали волноваться из-за нерасторопности хозяина, гадая, когда уже отворят ворота и запустят нас на свою территорию.

К вечеру стал крепчать морозец, а сейчас вокруг Луны начала проступать приметная дымка.

«Может повезёт и непогода пройдёт стороной? Не хотелось бы задержаться в пути, - промелькнула мысль, но я от неё как-то слишком самонадеянно отмахнулась. - Наши казачки не в первый раз путешествуют в такое время года и сами всё прекрасно знают без моей подсказки».

- Проходите, служивые. Мы никого нынче не ждали, почтовый обоз прошёл пару дней как, - торопливая речь и суета выдавали волнение хозяина, но это могла быть вполне обычная реакция на незнакомцев.

Небольшого роста, обросший мужичок был обряжен в замызганный чем-то тулуп и сразу вызвал у меня отторжение. Он чем-то напомнил лешака, а ни как не доброго хозяина этого места, куда периодически заезжают путники, чтобы остановиться на непродолжительный постой. Никогда мне не нравились неопрятные люди. Пусть одежда будет скромная, без излишеств и даже в заплатках, но она обязательно должна быть чистая и опрятная.

Мне представлялось, что в таком месте должно быть много народу, раз оно являлось своеобразной перевалочной базой для путников. Весь этот хутор со всеми его строениями нужно было кому-то обслуживать. Так где же остальной люд?

- Есть ещё кто-нибудь на постое? - поинтересовался Сил Капитонович, озвучив и мой немой вопрос. - С нами девочка малолетняя и ей бы отдельную комнату или угол.

Дядька Степан распряг лошадку из телеги и вёл её в конюшню к другим животным. Капель перебирала копытами, ожидая своей очереди, привязанная к телеге. Подошла к ней и погладила по морде, отдала недоеденный сухарик, который она с радостью приняла. Кто бы другой, а она никогда не отказывается от угощения.

Помещение конюшни расположилось почти у самого въезда вдоль ограды. Чуть дальше с правой стороны виднелась большая изба с высоким крыльцом и ещё несколько построек с навесами. Наш скарб остался стоять во дворе у большого амбара, покрытый подобием парусины, которая предотвращала промокание и скрывала наши сундуки, короба и баулы от чужих глаз.

- Нет нынче никого на постое. Одни мы со старухой остались, а сын со снохою и детками к родне подались. Проходите в избу, чем богаты, тем и попотчуем, - указал нам на избу. - Я здесь сам быстро управлюсь и корма лошадкам задам.

- Я помогу, - вызвался одни из наших казачков, а я заметила недовольство мужичка, которое быстро сменилось на бесстрастный вид. - Не баре мы, за своим боевым другом привычные ходить.

Мне было как-то не по себе в этом месте. Мы вроде как за этим частоколом должны чувствовать себя защищёнными, но внутри росло беспокойство. Волнение добавляли недовольные мяуканья Глори и Лаки, которым надоело и так всю дорогу сидеть взаперти, а теперь остановились, однако выпускать их никто не спешит. Вот они и решили напомнить о себе.

- Степан, помоги Марие снять короб с её зверями, да ступайте в тепло, а я здесь ещё потолкусь и на звёзды полюбуюсь, - дал распоряжение Гуска. - За девочку отвечаешь головой, - добавил чуть тише.

Поведение служивого было каким-то странным, никогда он раньше любовью к звёздам не отличался. Да и чего за мной смотреть в избе? Но может ему приспичило до ветру, а свидетели не нужны. Мне так же хотелось оправиться, но прежде нужно было определить своих питомцев. Немного потерпеть ещё я вполне могла.

Разве с начальством спорят? Раз Сил Капитонович дал распоряжение идти в избу, то нам остаётся только подчиниться ему.

«Свои дела я сделаю чуть позднее», - приняла решение.

Степан Чернов подхватил переноску с котами и направился в указанном направлении, а я посеменила следом. Мы с этим служивым за время пути неплохо поладили, хотя в Покровской крепости практически с ним не общались. Он всё больше по разъездам был и с казахами общался на их территории. Наш комендант крепости продолжал поддерживать добрососедские отношения с жителями ближайшего аула и его баем.

Глава 4.

Утро началось слишком рано, но чувствовала себя я вполне отдохнувшей. Молодой организм восстанавливается быстро.

Нас ждала дальняя дорога...

- Может останетесь, Сил Капитонович? - в голосе хозяина хутора ощущалось явное беспокойство. - Буран с обеда сильнее разыграется, а вам до следующей стоянки ещё далече. Непогода с пути запросто свернёт, а места у нас глухие и встречается всякое.

Мне вдруг показалось, что старик ещё что-то хотел сказать, но умолчал. Только бы не о стаях волков, которых было в избытке и в окрестностях Покровской крепости. Но у нас мужчины за зиму хорошо прореживали их, а здесь и народу-то нет, вот хищнику и раздолье. Обычно в те года, когда было много косуль и зайца, следом плодились и волки.

Сегодня хуторяне выглядели гораздо лучше и уверенней прежнего, хотя пленение оставило явный след не только на физическом здоровье. В глазах у них ещё долго будет таиться страх и боль.

В доме навели порядок и на завтрак нас ждала горячая сытная каша со свежими пирогами и вкусным взваром из лесных ягод. Женщины будто бы совсем не ложились спать и хозяйничали до утра. Старшие мальчишки суетились по двору, вычищали дорожки и хлев, а младшие усиленно им помогали или только делали вид активной работы.

- Мы бы рады задержаться, Поликарп Матвеевич, но нет у нас такой возможности, - выдал Сил Капитонович в своей привычной суровой манере. - На обратном пути наши заглянут к вам на постой и справятся о делах, а мы далече двинемся. Берегите себя и своих близких, - приобнял старика на прощание, словно родного человека.

Дальше была дана команда: «По коням!».

За постой хозяева не взяли с нас ни медяшки, а докинули мешок зерна в знак благодарности за освобождение. Гуска пытался отказаться, так как люди и сами жили не слишком богато, но не решился обидеть старика.

Эта семья больше двадцати лет назад обосновалась в Сибири. Здесь единственный сын взял в жены сибирячку. А я себя поймала на мыслях, что информация из проверенных источников очень много значит в любые времена и в любой реальности. Если бы знали эти люди точно, в каком месте будет проложен тракт, разве они попали бы в такое положение?

«А ведь у нас деревня начала разрастаться так же благодаря новой дороге, а следом и переселенцы потянулись», - пришло понимание.

Закладывался хутор изначально в качестве постоялого двора, но поток людей был слишком малочисленным и ожидания не оправдались. Основной оживлённый тракт проходил почти на полторы сотни вёрст севернее через Тарскую крепость.

Хуторяне может и рады были бы перебраться ближе к людям, только сил и средств для переезда у них уже нет, да и жить натуральным хозяйством семья давно привыкла. Благо в семье народилось аж четверо мальчишек - помощников, а мать их молода и нарожает ещё кучу ребятишек.

«На новом месте они так уже не обустроятся и столько свободы никто им не даст, - сделала выводы из услышанного и увиденного своими глазами. - Мальчишки подрастут совсем скоро и приведут работниц в семью. Места здесь у них много».

Редкие постояльцы оплачивают нехитрый постой, на то и закупают недостающее. Лес даёт богатые дары - тем и живут. Осваивают рыбный и охотничий промыслы, пару раз в год ездят на торг.

Такова жизнь в это непростое время... Кто-то довольствуется и малым...

Чернов и раненый Калюжнов были отправлены с донесением в Омскую крепость ещё затемно. Следовало до конца разобраться с беглыми каторжанами и их жертвами, долго держать тела в амбаре нельзя. Резкое потепление весной - это явление довольно частое и непредсказуемое, поэтому следовало поторопиться.

«Почему я решила, что эта территория находится под надзором Тарской крепости? Наверняка карта районов в моей реальности может не совпадать с нынешней. Сколько раз районы объединяли или, наоборот, дробили по каким-то непонятным признакам. К тому же Омская крепость всего на расстоянии дневного перехода», - промелькнула мысль с сожалением о потере хорошего компаньона и рассказчика в лице дядьки Степана.

Дальше наш путь пролегал до Тарской крепости, но расстояние до неё за один день мы не преодолеем. Предполагалась ночёвка в небольшом поселении на берегу Иртыша приблизительно около девяноста вёрст отсюда, но непогода могла запросто помешать замыслам нашего командира поредевшего на двух бойцов отряда. Лошадкам через снежные заносы двигаться будет сложнее, поэтому скорость нашего движения явно замедлится.

Ночевать в лесу под открытым небом мне не хотелось. Это служивые привыкшие ко всему. Некоторые на посту умудряются хорошо отдохнуть, а я привыкла к комфорту, хотя бы малому. Только меня никто не будет спрашивать. Где придётся, там и буду обустраиваться на отдых.

Как только мы выехали из-за частокола, стало понятно о чём предупреждал хозяин хутора. Лёгкая позёмка уже намечала перемёты на накатанной и местами просевшей дороге. Солнце находилось словно в густой дымке, обозначая себя ярким пятном.

Нам следовало поторопиться...

Надежда на то, что непогода обойдёт нас стороной, не оправдалась. Приметы слишком верно работали, но я надеялась на опытность воинов. Уверенность Сила Капитоновича не позволяла сомневаться в его решениях. Он ещё в Покровской крепости показал себя толковым казаком, хотя до чина не дослужился в свои полные тридцать пять лет. С другим человеком я бы прежде подумала - ехать в Тобольск или нет, а ему доверяла безоговорочно. Однако беспокойство внутри меня только росло с каждой пройденной верстой.

Глава 5.

Буран не стих и на следующий день, будто бы сама природа противилась нашему дальнейшему пути. Поэтому Гуска принял решение задержаться в стойбище. Рисковать людьми и животными Сил Капитонович не хотел. К тому же выяснилось, что мы каким-то необыкновенным образом оказались на другом берегу Иртыша и значительно ближе к Тарской крепости, чем рассчитывали. Если можно было допустить, что мы перебрались через широкую реку и не заметили этого из-за плохой видимости. То как объяснить наше перемещение более чем на сто вёрст?

Сомнений в словах сибиряков у казаков не было. Если верить старшим мужчинам этого небольшого стойбища, то мы где-то в районе одного из пяти древних озёр, окутанных тайной и почитаемых коренным населением. Их названия, кроме Шайтан-озера, мне ничего не говорили, но наши мужчины сильно озадачились. Они строили разные версии этого события, но никаких внятных объяснений не находили, а списывать всё сразу на мистику опыт прожитых лет не позволял.

«То, что нынче считают мистикой, совсем скоро может стать научной реальностью. Видели бы они сейчас машины или самолёты. Только мы этот путь пешим ходом прошли и с черепашьей скоростью из-за пересечённой местности», - промелькнула мысль.

На самом деле я уже была готова поверить во всё что угодно, так как сама мистическим образом переместилась в своё время в эту реальность и почти на три сотни лет от привычной жизни. Только приняла когда-то решение, что рассказывать об этом не стоит - нельзя будоражить умы людей, которые к этому не готовы.

Пока служивые осознавали и переваривали всю эту информацию, уже знакомый парнишка пригласил меня на встречу с его бабулей. Отказываться было неудобно, тем более мужчины и коты мои были накормлены и обихожены. Свободного времени было много, а гулять при такой погоде не больно-то и хотелось.

«Почему бы и не уважить пожилую женщину? Тем более, такой опыт навряд ли даётся каждому. Так и время быстрее скоротаю за интересной беседой», - приняла решение.

- Өр кэтэспиппит, ол гынан баран иччилэр хаһан да сыыспат (Долго ждали, но духи никогда не ошибаются), - словно проскрипела старуха, а мне от этого голоса стало как-то не по себе.

- Бабушка Абига очень рада, что вы добрались до нашего стойбища живыми, - перевёл мне слова парнишка. - В такую погоду умный человек в лес не пойдёт, а немного переждёт. Даже зверь по норам попрятался.

Я поздоровалась при входе и уселась по-турецки на указанное мне место. В воздухе витал запах благовоний и ещё какой-то особенный и специфический, только распознать я его не могла. В нашем чуме пахло только хвоей и костром, словно до этого никто в нём не обитал.

Скуластое лицо женщины уже испещрено морщинами, но не как печёное яблоко, как бывает у совсем древних старух. Седые длинные волосы заплетены в тугие косы и украшены множеством ярких бус, крупным бисером и камешками. Украшения смотрелись интересно и совсем аутентично. Раньше таких видеть мне не доводилось. Одежда больше напоминала мужскую, только богатая вышивка из тех же материалов, что и украшения, могли быть только у женщин. Тонкие губы при моём появлении растянулись в скупую улыбку. При этом яркие карие глаза были немного прищурены и отражали языки пламени очага. У меня вдруг появилась ассоциация с чёрной лисой, которую я сама себе не смогла бы толком объяснить, но она ярко возникла в голове при виде этой пожилой женщины.

- Наһаа саҥарыма! (Ты лишнего много не болтай!), - сказано было очень резко и без особой радости.

- Абига-ага раскидывала кости и говорила с духами. Они ей сказали, что ты выполнила своё предназначение и они могут выполнить одно твоё желание, - мальчишка указал мне на какие-то белые камешки, которые были разбросаны перед женщиной на чёрном платке.

Чем больше я на всё это смотрела, тем больше понимала, что эти самые камешки и есть кости животных, по которым гадала эта шаманка. Сомнений совсем не осталось в том, перед кем я уселась.

«Такие я видела, когда разделывала лытки на холодец, - промелькнула мысль. - А тётка Алтын гадала всегда на бараньей лопатке».

- Дьиэҕэр барыаххын баҕараҕын дуо? Бу сир ураты уонна тыыннар көмөлөһүөхтэрин сөп. (Хочешь вернуться домой? Это место особенное и духи этих озёр могут помочь.), - меня словно пронизывал насквозь взгляд этой женщины.

- Если ты захочешь, то можешь вернуться домой. Озёрные духи тебе помогут исполнить это желание, - как-то вздохнул тяжело мальчишка и выдал с неохотой.

У меня вообще закрались подозрения в верности перевода этим парнем, только язык был совершенно незнакомым. Казахский в быту я более или менее понимала, хотя многие слова были недоступны мне для произношения. Алтын всегда веселилась, когда я пыталась что-то сказать на родном ей языке. Здесь, вроде, и звучали специфические звуки, как и в казахской речи, только знакомые слова совсем не попадались.

Дальше мальчишка поведал мне легенду о священных пяти озёрах, которые не раз спасали его соплеменников от голода и болезней. Самым волшебным было именно Шайтан-озеро. Духи этих мест могли исполнить желание или просьбу человека, если его душа не несла в себе черноту. Но такое случалось уже очень давно, хотя его бабушка не теряет надежды и веры в возрождение своего народа. Якобы об этом ей нашептали духи. Она одна из последних шаманов, способная с ними разговаривать.

Я уже смутно помню легенду о Пяти озёрах своей реальности, которые скрыты в глухой сибирской тайге. Сохранились лишь названия: Данилово, Ленёво, Шайтан-озеро, Щучье и Потаённое. Но я совсем не ожидала услышать отголоски этого поверья в этом стойбище от старой сибирячки.

Глава 6.

- Погода наладилась, - было первое, что я услышала утром от Сила Капитоновича. - Кашеварил сегодня Богдан. Позавтракаем и двинемся в путь. Вставай, приводи себя в порядок.

- Я мигом, - подорвалась с места. - Даже не слышала, когда остальные проснулись, - стало как-то неловко.

- Не мудрено, - улыбнулся мне по-доброму. - Засиделись мы вчера со своими разговорами, а у тебя организм молодой, но хорошего отдыха тоже требует, - прибрал в ножны оружие, которое чистил. - Котов твоих уже накормили, они пайку свою сразу стребовали, как только первый из нас зашевелился.

«Они могут. Эти проглоты своего не упустят», - усмехнулась собственным мыслям и принялась туго сворачивать свою постель, благо собственный комплект из матраса с подушкой и одеялом у меня имелся с собой.

Быстренько привела себя в порядок и даже успела сбегать до ветру. Утро было уже совсем не ранним и нам стоило поторопиться. Чистое небо ярко-синего цвета, который бывает только весной после непогоды, давало надежду, что мы доберёмся до нужного места без задержки. На его фоне высокие сосны и ели очень красиво выделялись своей тёмно-зелёной хвоей, сквозь которую пробивались солнечные лучи.

- Оставь, Владимир сам унесёт и уложит, как положено, - Гуска остановил мой порыв унести всё моё добро в повозку. - Бери миски и раскладывай кашу, хлеб я уже нарезал. Сейчас наши подойдут. Надо бы взвару ещё разлить по бурдюкам. Как раз подстыл немного, - добавил озадачено, указав на большой котёл в стороне и наши дорожные ёмкости.

Задерживаться мы не стали, после плотного завтрака собрали остатки вещей, поблагодарили хозяев и выдвинулись в путь. В сопровождение нам выделили старичка, который взялся проводить нас до тракта.

- Места здесь потаённые и не каждый найдёт нужную тропку, - объяснил он нам свой порыв, а мы и не возражали. - Дорога будет хорошая, так что быстро доберётесь до нужного поселения.

Определить народность этого стойбища у меня не получилось, но в разговорах между собой служивые их называли сибиряками. На самом деле в этих людях смешалась кровь разных народов. Когда-то Сибирское ханство образовалось в результате распада Золотой Орды, поэтому и сохранились в них черты не только татар или монголов.

Свою привычную длинную шубу, старик сменил на более короткий тулуп. Передвигаться он собрался верхом на олене без какого-либо седла, подстелив лишь кусок войлока на спину животному. Небольшая нарядная уздечка служила больше для красоты, так как управлялся сибиряк, держась за ветвистые рога, которые совсем скоро это животное сбросит.

Зрелище это было удивительное, но подойти к рогатому красавцу я не осмелилась. Да и Капель будто бы ревновала меня из-за внимания к другому существу и недовольно пофыркивала. Сегодня и коты словно смирились со своей участью и уже не упирались, когда усаживала их в короб.

Когда выбрались за пределы поляны, то сразу же наткнулись на гладь большого замёрзшего озера. Шайтан - озеро... Мы не дошли до него буквально триста метров, хотя в буран могли и не приметить его совсем.

Сразу вспомнился разговор шаманки про Духов, и предложение вернуться домой...

Раскиснуть легко, а как собрать потом себя? Дала себе установку выкинуть всё из головы до поры до времени и сосредоточиться на дороге.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Даже шум деревьев стих. Слышен лишь скрип снега под копытами и полозьями нашей повозки, да редкие всхрапывания лошадей.

Словно вся природа замерла в этом самом месте...

Стало вдруг как-то жутко и захотелось убраться отсюда подальше...

Наш провожатый повёл нас на северо-запад от озера и заявил, что до Тары около пятидесяти вёрст, поэтому мы успеем на своих лошадях добраться засветло.

Доехали до небольшой реки, петлявшей среди холмов. Сосновый бор шумел в вышине над нами, а молодой ельник чернел вдалеке на возвышенности. Густого подлеска здесь почти не было, что не затрудняло наш путь.

- В этом месте и олени не кормятся, - развёл руки старик, словно охватывая эти просторы. - Наше стадо с другой стороны озера пасётся. Как пойдёт приплод, так к стойбищу и пригоним.

Теперь стало понятно, почему никого в ограде с навесами видно не было. Поэтому и наших лошадок разместили почти с комфортом.

Снега здесь было очень мало. Однако он настолько был утрамбован, что почти не мешал лошадям, которые оставляли лёгкие следы от подков на плотной корке. Но это не дорога и не тракт. Таким образом потрудился ветер и оттепель. Под таким слоем достать пропитание диким животным практически не возможно.

- Теперь держитесь всё время этой реки, - принялся объяснять наш дальнейший маршрут провожатый. - Дойдёте до устья, где она впадает в большую воду, и пройдёте ещё две версты по прямой. Тогда переходите на другой берег, а там вёрст двадцать останется до старой крепости.

- Спасибо за помощь, - поблагодарил наш командир отряда, выдав пару монет, и мы двинулись дальше.

В безветренную погоду с хорошей видимостью путешествовать было гораздо легче. Нам попадалось множество следов различных диких животных. Белки так и вовсе сопровождали нас неотрывно какое-то время, а затем потеряли к нам интерес. Пару раз спугнули зайцев с лёжки и косуль. Этот уголок природы был будто бы ещё не тронут человеком, хотя охотничий промысел был развит уже в этих краях.

Глава 7.

Распрощались мы со своими провожатыми на рассвете и двинулись за городом в разные стороны. Небо только-только начало окрашиваться в нежный лиловый цвет, а мы уже отъехали от Тары на пару вёрст. Однако впереди у нас было ещё около четырёх сотен километров и восемь или девять дней пути, если ничего не задержит в дороге.

Возможно мы могли бы на своих лошадях добраться гораздо быстрее, но без охраны это был бы слишком опасный путь. Мы не готовы были рисковать. Здесь как нельзя лучше действовало правило: «Тише едешь - дальше будешь».

- В повозке немного места за облучком освободилось, можно тебе пристроиться и покемарить ещё чуток, - предложил Сил Капитонович. - С почтовым обозом теперь строго по распорядку двигаться будем. На тракте часто постоялые дворы, поселения и хутора встречаются. Проблем с постоем у нас теперь не будет.

- Я с вами на облучке лучше пока посижу, а если в сон клонить будет, то уже заберусь туда, - подтянула поясок и придвинулась ближе к вознице. - Может лучше верхом было бы?

Свежий ветерок давно прогнал всю сонливость, а дальше уже видно будет. Мне пока любопытно было понаблюдать за нашими новыми попутчиками. Особо заинтересовал крытый возок на полозьях, который отдалённо напоминала дормез - дорожную карету для сна и очень просторную внутри. Тянула его пара справных лошадок, напоминающих тяжеловозов. Таких коней я видела лишь однажды, когда мы ходили на торг в Омске со своим опекуном. Вот рядом с верблюдами тяжеловозы и размещались, но тогда меня больше привлекли «корабли пустыни» и верблюжья шерсть, которую с них можно было получить почти даром.

«Нам бы такая карета и лошадки тоже не помешали. Сколько это добро всё может стоить? Никто ведь мне не запретит за свои деньги такой приобрести? Зато дорога комфортной может быть в любое время года», - мечтала почти о несбыточном.

- Нет, так мне спокойней будет. Лошадей будем менять попеременно, как почтовые. Благо они нам следовать за ними позволили, - усмехнулся служивый. - Если нам повезёт, то задержек в дороге не будет.

- Серьёзно люди к своему делу относятся. Наверняка ценное что-то перевозят, - протянула задумчиво, глядя на вереницу впереди из повозок и верховых.

- Лучше бы обойтись без ценного груза.

- Это ещё почему? Охрана у обоза справная.

- Так меньше соблазнов будет ограбить его. Мне со своим добром расставаться совсем не хочется, да и тебе оно самой сгодится, а под шумок и нас очистить могут и зверей твоих к рукам прибрать, - разъяснил более доходчиво.

Если смотреть на всё таким образом, то не поспоришь. Пусть часть добра осталась на складе в крепости под приглядом дядьки Акима Шило, но с собой у меня так же имелось много ценных вещей. Весь свой инструмент для рукоделия, доставшийся в наследство от родительницы, я забрала с собой, как и часть расходных материалов. Кое-что взяла с собой из того, что получила в качестве отступных за своё похищение от бенгальцев. Это в деревне были неуместны все эти дорогие ткани, кружева, мережки, бисер, стеклярус и каменья на совсем молоденькой девушке, копающейся в земле или бегающей по лесу с корзиной. В городе требования к моде совсем иные, а меня ещё ждёт впереди женский коллектив во время учёбы.

Я рассчитывала и дальше заниматься рукоделием в свободное время и на прямую сдавать купцу свои поделки для реализации в лавке. Лишней копеечка не будет. В скарбе так же припрятала большую часть монеток, что брала с собой, а лишь мелочь отложила в мешочек на поясе для дорожных расходов вместе с разной приятной мелочёвкой. Мало ли какие ситуации бывают в дороге. Иногда небольшой подарочек может значительно облегчить тяготы пути. Пусть опекун снабдил Сила Капитоновича деньгами, но всякое случается.

К тому же я хорошо помнила, что каторжане довольно часто бегут из мест заключения и во время этапирования к месту. К лихому люду частенько беглые крестьяне из крепостных присоединяются, недовольные своей жизнью у хозяина. Не зря в Покровской на новом тракте посты давно ставят и объезды делают регулярные - всякое случалось...

Чего стоит только захват хутора на реке Саргатке. Знатно там лиходеи покуражились над людьми. А что было бы если наши солдатики не заподозрили неладное? Сколько бы они людей на тот свет ещё отправили?

Понятна была и осторожность охраны почтового обоза. Таким образом частенько перевозили из дальних рубежей России золото и серебро небольшими партиями, драгоценные и полудрагоценные камни, а так же важные сведения и дипломатическую почту наших послов из других государств, когда невозможно было послать нарочного в дальний путь. Через Покровскую не раз проезжали курьеры до Омской, а затем уже почтовым обозом послания переправлялись дальше.

- Сил Капитонович, как думаешь, куда делся посевной материал, что мы отправляли в Тобольск? Сам ведь знаешь, что мы с девочками им все подробно расписали тогда, - пытливо смотрела на своего попутчика. - В Омской худо-бедно огороды разбили и подневольные крестьяне урожай вроде бы неплохой получают, а мы им в один год всё отправляли. Иван Фёдорович говорил, что хозяйство у них там справное.

- Вот прибудем на место и спросим про ценные семена и клубни, - усмехнулся чему-то своему. - Только вот с кого спрашивать будем? Иван Фёдорович вообще-то наказал первым делом тебя с письмом к Гуреевым везти, а там уже посмотрим и на месте сориентируемся. Все бумаги у меня на руках, но к гарнизонному начальству вместе пойдём разговаривать, - однако сомнения в его голосе я прочувствовала.

Глава 8.

Наша поездка подходила к концу. Вдалеке на высоком холме уже едва виднелся белокаменный кремль, а Сил Капитонович до сих пор вспоминал встречу с Калюжной Елизаветой Андреевной, вдовой коллежского советника. В табеле о рангах он как раз соответствовал чину капитана I ранга.

Так вышло, что пока мы с Оленькой развлекали друг друга разговорами, во дворе шли почти настоящие баталии. Охрану почтового обоза не смутил даже высокий статус некоторых постояльцев. Они вдруг решили полностью оккупировать понравившийся им домик для постоя, хотя свободных мест в нём оказалось гораздо больше, чем им требовалось для отдыха. Оставались так же свободные комнатки наподобие той, что заняли мы с Силом Капитоновичем.

Женщины и ребёнок не могли представлять опасность почтарям, тем более их охрана разместилась в другом месте на хозяйском дворе. Однако они почему-то решили препятствовать их заселению. Это Ольге Владимировне удалось незамеченной просочится в избу, а про моё размещение в комнате они и не знали совсем. Гуска умудрился каким-то образом занять места раньше обозников.

«Дали людям власть, а они ею пользуются без зазрения совести. Возомнили о себе не весть что, и о людях забыли», - промелькнула мысль, когда узнала о сложившейся ситуации.

- Этой женщине под силу самой кораблём командовать, - не мог скрыть до сих пор восхищения мужчина. - Ведь это ещё нужно уметь с таким изяществом поставить на место всю почтовую охрану.

- И чего она так распалилась? Из рассказа девочки я представляла её уважаемой старушкой с бойким характером, но ни как не скандальной женщиной.

- Старушкой такую даму грех назвать, - посмотрел на меня с укором. - А как здесь не поскандалить? Почтовые заняли проход и намерено никого не пускали. У неё маленькая совсем внучка одна осталась, а её не пускают к ней, - возмущение плескалось в воздухе слишком ярко и запросто могло пролететь крепкое словечко, но служивый сдерживался. - Я объясняю им, что оплатил комнату уже и тебя разместил на постой. А они, видно, пускать в избу никого не собираются.

- Эх, нужно было напроситься к ним в попутчики, тогда давно были бы на месте, - заметила с сожалением.

- Растерялся я как-то, а теперь чего уж об этом говорить, - смутился Сил Капитонович. - Доехали живыми и здоровыми - вот и ладно. Отдохнём денёк другой и за дело примемся.

Больше нам с Калюжными пересечься в дороге не удалось. Они двигались с меньшими остановками, в отличие от нас...

Было ещё одно неприятное открытие - это встреча с этапируемыми каторжанами. Нет, я знала, что периодически в Сибирь отправляют осуждённых и про кандальный путь уже мне рассказывали, но одно дело об этом слышать и совсем другое - это видеть собственными глазами.

Мы столкнулись с каторжанами приблизительно на середине нашего пути. Им пришлось сойти немного с дороги, чтобы освободить проезд для почтового обоза и нам.

Не мне судить о правосудии в этот период России, но видеть этих людей было больно и страшно. Около двух десятков закованных в кандалы и цепи мужчин вели пешим ходом. Осуждённые были измучены физически, холодом и голодом, но больше всего меня поразили глаза этих людей. Я понимала, что в таком состоянии не все дойдут до места отбывания ссылки. Однако у некоторых из них был прямой взгляд и сила духа в глазах, хотя большинство были потеряны и не хотели больше бороться за свою жизнь. Тяжело оставаться человеком при нечеловеческих условиях, но те кто преодолеют себя - выживут.

Все ли из каторжников достойны таких мучений? Или таким способом они искупляют часть своих грехов? Были ли они осуждены правомерно?

Вспомнились вдруг декабристы и революционеры, отправленные в сибирские остроги. На ум сразу пришёл Фёдор Михайлович Достоевский, которого привезли в Омск почти с эшафота за участие в собраниях кружка Петрашевцев и приговорили к смертной казни, но в последний момент помиловали. Каждодневный тяжёлый физический труд, к которому он не привык, не сломал его. Суровые условия острога сломили дух многих, но его закалили и сделали более выносливым и дисциплинированным. Его воспоминания отразились в творчестве, но тогда я многое не понимала. Не сломаться - это под силу не каждому.

- Не стоит их жалеть, Мария Богдановна. Они своих жертв не пожалели, - заметил моё состояние Сил Капитонович. - Это этапируют воров и душегубов так, а к остальному люду относятся чуть лучше и в железе на морозе не держат. По мне так сразу нужно было их на плаху отправить.

После этих слов теперь стоило задуматься. Что будет с теми, которые ещё сильны духом? Когда их сломают?

«Действует ли здесь правило, когда зло может породить лишь ответное зло? Смертная казнь существует, но тогда почему сразу не казнили за такие серьёзные преступления? - одни вопросы крутились в голове и ни одного ответа. - А стоит ли, действительно, переживать об этом? Людские пороки не искоренить при любом уровне благосостояния народа, поэтому всегда будут те, кто преступил закон. Хорошо только тогда, когда это тебя не касается».

Дорога сильно утомила, хотя места мы проезжали очень красивые и живописные со сменой рельефа и растительности. Весь наш путь пролегал вдоль реки и её стариц. Часто на стоянках были заметны на берегу перевёрнутые рыбацкие лодки и более крупные суда. Я даже представить себе не могла на сколько интенсивно использовалась эта водная артерия в период навигации. Хотя чего таить, в этой реальности меня радовало такое развитие речного и морского флота, которое не было настолько развито в средние века в той прошлой моей жизни. Наверняка этому поспособствовала более продолжительная жизнь Петра Алексеевича, его реформы в различных сферах и активный товарооборот с другими государствами.