Хранители перехода. Том 1. В поисках истины

Глава 1. Побег на границу миров

30 декабря, а снегом и не пахнет. Но мороз крепчает, похоже, будет метель и ветер, но позже. Наш город – Новороссийск, приморский, здесь редко бывают сильные холода. Юг России, так сказать. Только это мне уже неинтересно. Сегодня я забрала из отдела кадров трудовую, сняла все деньги со счёта. На первое время хватит, а там разберёмся. Как там Пугачёва поёт: «Устала Алла, всё!»
Пока свекровь спит под сериал, а изверг уехал в ночь на работу… Бежа-ать куда глаза глядят. Едем в Магадан… Или куда будут билеты. Всё равно!
И вот, стою на остановке. Жду. Ну хоть какой-то транспорт. Одна. Темно, жутко. Из полумрака выплыли две мужских фигуры.
– О, кто здесь у нас Снегурочка? – сказал один, сверкая очками.
– Ага, как раз нам её и не хватает. Ути-пути…
И оба прибавили ходу.
Бежа-ать! Но куда? К жилому району мне путь отрезан, в другую сторону по мосту, а дальше кушири.
Оказавшись на середине моста, посмотрела вниз. Там стоит железнодорожный состав. В вагонах, под деревянными щитами, мелкими дрова. Подняла голову. Ага, красный светофор. Похоже, это выводят груз на отправление.
– Ути-пути, бежать-то тебе некуда, вот незадача.
Преследователи слегка сбавили ход, а я перемахнула через невысокое ограждение и прыгнула вниз. Мужчины громко закричали сзади, но я уже не слышала.
А больно, однако, но ничего хоть не сломала. Состав вздрогнул и покатился. Преследователи продолжали кричать с моста, а я показала средний палец и откинулась, устраиваясь на холодном деревянном щите.

Человек в вагоне.

– Тридцать минут, и будем на месте. Хоть бы снег не пошёл. Нет желания по приборам идти, – прозвучал в наушниках голос пилота.
7 утра, но небо тяжёлое, почти чёрное. Вертолёт летел низко. Ещё мелькали одинокие дачные домики, редкие автомобили на трассе. А вдоль дороги шёл тяжёлый железнодорожный состав.
Странно, Новый год уже завтра, а ёлочные украшения ещё куда-то едут. Вот в пятом вагоне прямо на деревянном щите лежит Снегурочка, из тех, что в центре города под ёлками ставят. Может, это чья-то злая шутка, молодёжь пошалила? Рассуждал, глядя в окно, Герман, который за последнюю тысячу лет уже привык к выкрутасам землян. Быть хранителем перехода между мирами — довольно скучное занятие, поэтому каждые сто лет граф придумывал себе новое. Сейчас он бизнес-консультант и возвращается с праздничного банкета, а дома уже ждут гости...
Снегурочка? Он ещё раз посмотрел в окно и потянулся за биноклем. Не может быть! Наведя по максимуму резкость, Герман, затаив дыхание, разглядывал молодую женщину в вагоне, которая лежала прямо на деревянном щите. Пальто и шапка действительно напоминали костюм Снегурочки. Длинная русая коса слегка тронута инеем. Руки в варежках с причудливым орнаментом, придерживают лямку от сумки. Такой же орнамент, но побольше, по краю пальто. Похоже на ручную работу. Бледное от холода лицо казалось совсем безжизненным, но почти белые губы слегка приоткрылись, и с лёгким выдохом вышел еле заметный пар... Жива.
– Слава, сколько до ближайшей станции? – спросил Гер пилота.
– Минуты три.
– Свяжись со службами, человек в вагоне. Ещё живой. И давай за поездом, видишь, в пятом вагоне? – сказал Герман, передавая бинокль второму пилоту.
– Ага, это же надо, Снегурочка. Но откуда сие чудо, – начал было второй пилот Стас и сразу осёкся. – Давай на разворот, может, ещё успеем спасти.
А Слава уже связался с землёй и передавал координаты.
– У них там контейнерная площадка свободна, сядем? Скорая помощь не доберётся, речка растеклась, дорогу размыло, придётся нам забирать. Наша Светлана быстро разморозит пострадавшую. Машинист уже предупреждён, что с остановкой следует. Посмотрим, что за снегурка такая. Нам как раз под ёлочку не хватает, – доложил Слава, улыбаясь своим словам.
Тот ещё – сводник. Прожив двадцать лет в счастливом браке, считает, что мужчина просто не имеет права быть один, сколько бы ни жил.
Герман закатил глаза, вздохнул, покачал головой и отвернулся к окну.
– Идём на разворот, держитесь, – объявил первый пилот.

***

Маневровый состав с подъездного пути прибыл на станцию, и через час уже отправился в поезде. Я слышала, как переговариваются вагонники, как объявляют отправление, и поезд тронулся. Холодно, однако. Надеюсь, что дрова эти не на север едут и на ближайшей станции я сойду, главное, чтоб не было контактной сети, а то мне не выбраться.
Поезд шёл на ходу уже несколько часов. Ох, уж эта электрификация, и не встанешь же, по вагону не попрыгаешь, хоть поперекатываться из стороны в сторону. Вставать нельзя, сразу смерть. Холодно. Брр. Рук и ног уже почти не чувствовала.
Надо мной гудели контактные провода, и от этого гула кровь прилила к вискам и переносице. Колёса стучали, ударяя ободом о стыки рельсов, создавая звук, похожий на сердечный ритм.
В сознании начинали всплывать образы из прошлой жизни. Той, что я оставила позади, прыгнув с моста в этот вагон.

Знакомство с Олегом – воспоминания

Больше года назад познакомилась с молодым мужчиной, по имени Олег. Он пришёл в агентство недвижимости купить двухкомнатную квартиру. Я работала там риелтором. Неделю мы ездили по разным вариантам, в поисках подходящего. Мужчина хотел две изолированных комнаты. Чтоб окна каждой выходи́ли на разные стороны дома. Большую кухню и раздельный санузел. Причём это должно́ было быть уже готовое жильё, с ремонтом. Просто зашёл и живи. Такую квартиру мы и нашли. Наши юристы оформили сделку, и клиент остался доволен. Я почти забыла его, когда он снова позвонил. Обычно номера клиентов после завершения сделок из личной базы удаляю сразу. Поэтому в тот вечер не сразу поняла, кто звонит и зачем. Олег приглашал к себе домой, поужинать и отметить его новоселье. Я отказалась и попыталась объяснить, что с клиентами не ужинаю и новоселья не отмечаю.
Мой отказ мужчина принял достойно и предложил встретиться на выходном с утра. Прогуляться вдоль набережной и по парку. Затем зайти и пообедать в кафе. Такой вариант меня вполне устраивал.
Уже заканчивался ноябрь, но температура воздуха плюс восемнадцать, и безветренно. На голубом небе, редкие белые облака, причудливой формы. Солнце поднялось над горизонтом, светило ярко, но уже не грело, так как в начале осени.
Набережную Адмирала Серебрякова совершенно перестроили. Тротуары выложили плиткой, посадили молодые деревья, вместо старых тополей. Мы долго гуляли, несколько раз спускались к самому морю. Я захватила кусок хлеба и кормила лебедей, что прилетели на зимовку в тёплые края. Олег меня фотографировал, а потом отправлял снимки на мой телефон. Он рассказывал о своих путешествиях в разные страны. О том, как карабкался высоко в горы и спускался в глубокие пещеры. Как летал на дельтаплане и прыгал с парашютом. Гонял на виндсёрфинге по снегам севера и катался на парусе по волнам океана.
В рассказах мужчины не было фальши. Всё казалось так естественно, что хотелось пройти по всем этим маршрутам вместе с ним.
Так, за разговорами мы не заметили, как прошло время. Олег как-то плавно перешёл на тему блюд, которые ему очень нравятся. Среди них оказались вареники, и он предложил пойти посидеть в ресторан «Эники-Беники». Сказал, что часто туда захаживает, так как готовить некогда, а там ему очень нравится. Можно вкусно покушать и культурно посидеть.
Приветливые официанты, приятная музыка, вкусная еда, я согрелась и расслабилась. Всё казалось таким — розово-ванильный. Олег пару раз пытался взять за руку, но я всё время убирала её. Было что-то такое, что никак не укладывалось в голове.
Потом подруга после моего рассказа, говорила, что я закомплексованная, глупая девочка. В глубине души я это понимала, но голос в голове постоянно выдавал предостережения. Он читал нотации, словно ворчливая, заботливая старушка.
Поэтому попросила Олега вызвать такси и поехала домой. Адрес для таксиста назвала приблизительный – у магазина через дорогу. Не хотела, чтоб он знал, где мы с подругой снимаем квартиру.
От вечернего сеанса в кинотеатре на следующий день отказалась. По голосу в трубке телефона поняла, что мужчина расстроился или даже разозлился. Решила, что встреч больше не будет, и успокоилась. Всю неделю он не звонил и не писал. В четверг уже стала забывать его лицо и голос.
Олег позвонил в пятницу, после обеда. Приглашал поехать на два выходных дня в пансионат. Говорил, что если соглашусь, то снимет номер на двоих. Я снова отказалась, пытаясь объяснить, что мы едва знакомы для такого совместного отдыха. Мужчина попрощался и пожелал хорошо провести выходные. Как я поняла, что без него, так как он сразу отключился.
Выходные провела хорошо. С подругой ходили по магазинам, в музей, кино. И вообще, было весело. Совсем не ощущала себя несчастной, а к вечеру воскресенья забыла о существовании навязчивого, бывшего клиента.
В понедельник за чашкой утреннего кофе решила и вовсе заблокировать его номер. Помер, так помер, всё! В приподнятом настроении поехала на работу.
Следующие две недели прошли как в сказке. Куча выгодных договоров, довольные клиенты. Словно сам Господь спустился и контролирует наш бизнес. Даже начала подумывать, отложить денег на первый взнос за квартиру.
В конце второй недели, вечером, просматривая сообщения, нашла денежный перевод на сто рублей. Олег не мог дозвониться, поэтому перевёл деньги и прикрепил сообщение. Он извинялся за навязчивость и непристойные предложения. Просил простить его и разблокировать.
Немного подумав, решила, что сто рублей, это не такая уж и большая сумма, чтоб разблокировать такого нахала. Несколько часов знакомства, а он уже тащит девушку, уединиться в гостинице пансионата за городом. Решила не заморачиваться. Включила телевизор, устроилась в любимом кресле, смотреть сериал. Телефон поставила на вибро и положила на журнальный столик.
Через час экран телефона засветился в темноте и прозвучал вибросигнал. Пришло новое сообщение: на мой счёт упала тысяча рублей. И снова сообщение: «Пожалуйста, позвони мне. Олег».
Вот ещё, взяточник. Деньги я решила отправить обратно. Блок снимать не стала, но позвонила сама. Мужчина сразу ответил. Он извинялся за своё поведение, просил встретиться в субботу или воскресенье, в любое время, что посчитаю удобным. Прямо образец благородства. Решила встретиться в субботу. И да, я его разблокировала.
Встретились в парке Фрунзе. Я немного опоздала. Несмотря на выходной день, по городу жуткие пробки. Олег стоял у бортика фонтана, держа в руках подарочный пакет, из которого торчали белые уши мягкой игрушки. Я сочла, что это очень мило, и заулыбалась.
К пушистому зайцу прилагалась коробка конфет. Сердце окончательно смягчилось. Давно никто не радовал подобными подарками.
Мужчина был очень вежлив и предупредителен. Он сказал, что я права и спешить в отношениях не нужно. Что у него целая вечность времени, и он хочет узнать больше обо мне. И надеется, что если узна́ю о нём, то смогу изменить отношение.
В этот день он чётко дал понять, что настроен очень серьёзно и сдаваться не намерен. После обеда в кафе «Ностальгия», сам вызвал такси и отправил домой. Сказал, что не может звонить только в конце недели. Писать сообщения не любит, в них нет ясности, только трата времени. Это отвлекает от работы обоих. В конце концов, из-за непонятных сообщений можно поссориться, а он этого совсем не хочет.
Соседка по квартире крутила у висков пальцами обеих рук. Говорила, что ко мне мужик в руки сам плывёт, а я отмахиваюсь, как от Божьего дара. Что такого шанса может больше не представиться. Молодой, статный, с двухкомнатной квартирой. А мне он казался неестественным, слишком сладко всё, выглядело. Видно, что мужик из кожи вон лезет, старается быть таким, как я хочу. Словно набрался терпения и выжидает удобного момента, чтоб нанести смертельный удар.
Так прошёл ещё месяц. Я случайно проболталась, что поеду к маме с ночёвкой в другой город. Он напросился отвезти меня и познакомиться. Сказал, что не будет настаивать остаться. Если мама позволит, то выпьет кофе и уедет домой. Я согласилась, и это была первая ошибка.
Олег набрал продуктов, как он сказал, к чаю. Но в пакете были: дорогая колбаса, фрукты, конфеты, кофе и вино. Даже пакет сахара купил.
Конечно, мама была в восторге. Мужчина, как и обещал, выпил кофе и уехал. А маму словно загипнотизировали. Она клевала мне мозг, по поводу: какой замечательный Олег. Взяв нужные вещи, я уехала ещё до обеда в воскресенье.
«Что-то не так? – твердил внутренний голос, – что-то не так?»
Звонков от Олега не было несколько недель. Признаться, я выдохнула: жила и радовалась жизни. Работы было очень много, плюс записалась в бассейн. Только здесь чувствовала себя спокойно. Ни коллег, ни клиентов, ни соседки, которая при каждом удобном случае втыкала мне по самые гланды, что я бесчувственная, глупая девочка. Но сердце, и правда молчало, словно на него наложили лёд.
– Ты строишь из себя Снежную Королеву, – обвинила в одном из телефонных разговоров, мама. – А по факту — обычная Снегурочка. Весна наступит, и сама растаешь.
Вот весна и наступила, как же иначе. С приходом тепла появился Олег. Что интересно, за всё это время, ни один парень, не посмотрел в мою сторону. Словно на мне невидимое клеймо: «Занято!» Даже зло брало.
Моя соседка познакомилась с парнем, и все вечера проводила с ним. Но я не хотела подобных отношений. У неё уже были похожи. Это кончалось слезами и ритуальным запиванием и заеданием горя. В результате она набирала вес, а через время шла в спортзал. И так по кругу.
– Зря смеёшься, – сказал знакомый, рассказывая про разные обряды и заговоры. – Не удивлюсь, если Олег наложил на тебя охранное заклинание для невесты. Ты – красивая и умная. Вот скажи, с кем ты познакомилась, кроме этого мужчины, за последнее время?
В такое никогда не верила, эта тема для меня была непонятной и смешной. Задумалась ли я тогда? Нет, конечно.

Глава 2. Домовой

После завтрака Светлана принесла мне ночную сорочку, халат и тапочки. Вот это другое дело, это моё. Я долго принимала ванну, потом сушила волосы. Вещей совершенно не брала. Хотелось сбежать налегке. Стою перед зеркалом, и здесь мои мысли вырвались вслух: «Ах, мне бы паучков-ткачей, да гномов, сапожников! Помню, читала про таких в сказках. А что? Снегурочка я или где?»
— Тут это. Можно и пауков, но это не ко мне, а к лешему, — скрипучим голосом промолвил кто-то совсем рядом.
Обернулась и ахнула. На моей кровати сидит и грызёт заусенец на пальце маленький бородатый старичок.
— Ты кто?
Голос у меня уже совсем прорезался, но говорю ещё очень тихо.
— Так, это... Домовые мы. Михась я. Сапожников позову, а пауков это к лешему. Спит он сейчас, но пауки давно не востребованы, голодные, поди.
Домовой смотрит так, будто бы просит у меня разбудить этого лешего. Я выровняла дыхание. Похоже, заморозка чая — это не конец приключений.
— Михась, а почему ты мне показываешься и всё рассказываешь? — спросила я, уже улыбаясь у домового.
— А я не всё и рассказываю. Так надеюсь на дружбу. Шутка ли, Снегурочка вернулась, — Михась, расплывшись в улыбке.
— Так это же сказка всё, и Снегурочка или растает с первым снегом, или в огне сгорит, или под лучами солнца лужицей станет...
Что-то мне не по себе стало вдруг.
— Люди — они же какие, каждый свою версию истории рассказывает. Была такая, они-то знают, а как оно на самом деле было, то большая тайна. Но тебе рано знать. Пусть всё будет постепенно. Сходи к лешему, пусть и он счастью порадуется.
Хотела я спросить, что какому такому счастью, а Михась уже исчез. Прохрипел напоследок, чтоб без надобности не тревожила его. Занят он, дела по дому есть.
Интересно, здесь лес есть? Подошла к окошку, отодвинула штору. Точно, вокруг замка садик, за ним поле, а дальше лес. И как это, интересно, я туда попаду? Мне Светланой приказано спать. Вот ещё. Снегурочка, говорите? Эх, была не была. Я побежала одеваться. Хочу пауков-ткачей, очень надо. Голодные, только домовой сказал. Надеюсь, они не с динозавра размером, а то добуду себе ужас на голову.
И, получится или нет – пробуем!
Я стала у окошка, сложила руки, как при молитве, и представила себя в лесу…

Новые знакомства.

Минуту ничего не происходило, а потом чувствую, что так как-то свежо стало. Открываю глаза и... О, матерь... Я таки в лесу. Какой воздух. Ммм. Всё снегом покрыто, все кустики, все деревья. Лес спит. Аж жалко будить такую красоту.
— Леший! Леший! Ты где?
Здесь я, как зацеплюсь за корень под снегом, как упаду плашмя на какой-то пень...
— Барышня, убери с меня свой бюст, — голос подо мной
Я и правда сильно грохнулась на пень грудью и животом. Даже звёздочки в глазах засверкали.
— Кто здесь? – это я в испуге.
— Вставай, вставай. Будишь, сама на меня падаешь, а потом ещё — кто здесь? — голос подо мной.
— Леший?
— Ага.
— Слышь, леший, раз ты уже проснулся, поговорим?
— Поговорим, — пробурчал леший.
Слезла я с пенька, стою, отряхиваясь. Смотрю — передо мной суровый такой мужик под 190 см. Одет по-зимнему.
— Снегурочка! Радость-то какая! А я думаю, кто посмел? Зачем пожаловала? Грибов и ягод нынче нет. Только шишки с орехами, — и суровый мужик аж залучился от счастья.
— Нет, леший, мне бы паучков-ткачей. Чем питаются они, кстати?
Леший слегка погрустнел.
— Кровью они питаются, хозяйской. Тебя такой расклад не испугает? — и очень виновато на меня посмотрел.
— Размер, вес, как часто кормить? Все условия по содержанию и уходу, а там решу, — очень твёрдо сказала я.
Леший задумался, кивнул, три раза хлопнул в ладоши, и оказались мы у старинного дуба. Этот огромный исполин весь обмотан паутиной, как сахарной ватой, и покрыт снегом. Красота неописуемая.
— Дубыч! — позвал леший.
— Кто посмел? — проскрипел кто-то невидимый.
— Дубыч, а нам Снегурку вернули, — как, между прочим, проговорил негромко леший.
— Где? Где наша звёздочка? Радость-то какая, — уже заискивающе забормотал кто-то невидимой.
— Рядом стоит, напугал ты девоньку.
— Так, ко мне редко кто заглядывает. Заходите.
Здесь в стволе дуба появилась дверь, распахнулась, и мы вошли.
Чистая такая светёлка, стол накрыт. У стола стоит хозяин. Крепкий мужик, тканая рубашка на нём с вышивкой. Борода седая. Глаза молодые, смеются... Странно это, будто маска или грим под старика на молодом лице...
— Говори, чем порадовать? Чай, компот, варенье... Может, оружие или золото... Серебро?
— Паучков-ткачей хочу попросить, — говорю, — можно? — и сделала глаза, как у кота из мультика про Шрека
— Отчего же нельзя, — вынул он из воздуха шкатулку. — Только кормить не чаще, чем раз в три месяца. Давать свет белый видеть, не прятать в шкафу под тряпками, как ненужную вещь. Дружить с ними и помогать пристраивать потомство в хорошие руки. Отдавать только парами. Не продавать. Не рабы они, а друзья-помощники. Как работают, узнаешь, как покормишь хоть раз.
Он открыл коробочку и показал. Ничего, так, каждый паучок размером со спичечный коробок. Брюшко с черешенку.
— Ты не бойся, Снегуронька. Больше, чем в это брюшко влезает, они не возьмут, — и подмигнул мне. — Не забывай, заглядывай как-нибудь. Не по делу, просто так. Вот колечко на мизинчик. Покрути его три раза и сразу перед дубом окажешься.
Я поблагодарила, и мы с Лешим потопали на выход. Леший хлопнул три раза в ладоши, и мы снова оказались на краю леса.
– Давай до весны, а? – сказал, улыбаясь, леший, – и не бойся, не растаешь ты. Там совсем другое приключилось.
Я прикрыла глаза и представила свою комнату в замке.

Тем временем в замке.

— Гер, что происходит? Ты можешь мне объяснить? Я вижу Дашу, но не она это. Когда первый раз увидел Снегурочку в комнате с малышами, чуть дара речи не лишился. Такое сходство — это редкость. Откуда она? И эти способности... Любой другой, столько времени пробыв на холоде, уже бы умер. Чего-то мы не знаем о Земле. Бедная на магию реальность, это же понятно. И так всегда было, а здесь... Ещё бы где-то в Египте или в Индии, я бы поверил, а в России — точно нет. Это просто немыслимо. Ким не заговорил. Я очень надеялся, но этого не случилось.
Филипп наматывал круги по кабинету, пытаясь сам себе что-то объяснить. Гер сам ломал голову, пытаясь разгадать загадку. Когда-то давно они едва не поубивали друг друга, сражаясь за одну женщину. Повтора не хотелось. В конце концов, Гер уступил, так как Даша выбрала брата. Да и Герман, холодный душой, понимал, что дать женщине любви, неспособен. А сейчас он видел, как малышка Мия смотрит на Снегурочку, и его сердце сжимается от боли. Они его семья, но Ким молчит, и проблемы это не решает, так как заговорит он только рядом с мамой. Отпускать Снегурочку очень не хочется, но и видеть её рядом тоже. И что это за следы побоев на её теле? Это же он зашёл пригласить её к завтраку. Не ожидал, что она в одном белье крутится у зеркала. У какого изверга могла подняться рука на женщину?
— Умер бы, — чуть слышно Герман, — значит, она не любой другой...
Ещё в вертолёте Гер раздел Снегурочку, так как её одежда буквально превратилась в лёд, и её можно было ставить в угол. Хотел разрезать платье, но оно не было заморожено, просто холодное. Пожалел ручную работу, аккуратно снял, хотя это заняло время. Уже в замок Снегурочку принесли, в специальном спальном мешке с подогревом. Тело не было уже таким деревянным, и это радовало. Пока летели эти 20 минут, Гер прижимал хрупкое тело Снегурочки в спальном мешке к своему сердцу. И эти 20 минут оказались самые счастливые за столь длительное время.
Когда исчезла Даша, Герман больше переживал за брата и детей, а с появлением Снегурочки... Даже странно. Никогда ни к кому не испытывал нежных чувств, вдруг заволновался. Снежный Лорд с холодным сердцем, а здесь...
Посидев немного, Гер решил, что нужно искать ответ на этот вопрос. Снегурочка... Что же на самом деле произошло с этим сказочным персонажем? Каждый год много девушек и женщин надевают этот костюм, но почему-то именно эта девушка теперь – Снегурочка! Может, история её исчезновения прольёт свет на ситуацию с Дашей? Да и детям нужна мама, брату жена, а ему нужна эта Снегурочка.

Глава 3. Пойдём выпьем, брат...

Фил сидел в кабинете, перебирал бумаги, строил планы. Думал, как будет проводить то малое время, что остаётся от дел с детьми, как вдруг услышал грохот. Он даже сначала не понял, что это? Побросав всё как есть, выскочил в коридор.
Дверь в комнату Снегурочки была приоткрыта, а в центре неё стоял брат, который поднимал и ставил на место кресло. Похоже, это кресло Герман сам и опрокинул с минуту назад.
— Что случилось, брат?
Герман молча опустил голову. Фил начал потихоньку соображать, что к чему.
— Снегурочка исчезла?
— Нет, она ушла, – еле слышно сказал Гер. — Ушла...
— Ты досаждал ей? Ничего не пойму? Приставал или что? Почему ушла? Что случилось?
— Нет, не приставал, но она мне очень нравится и... И я думаю, что она неправильно почувствовала или не так поняла, — потом Гер посмотрел в глаза брата и уже твёрдо и громко спросил. — Ну, почему?
После небольшой паузы добавил:
— Пойдём выпьем, брат.
Они сидели в кабинете и пили в полной тишине. Первым начал Гер:
— Когда меня избрали хранителем перехода, я думал, что это благо. На Земле бывал мало, только в нашей реальности мог чувствовать себя живым. После того как мы познакомились тогда с Дашей, вашей свадьбы, а затем её исчезновения, думал что... Что буду просто жить, заниматься делами, радоваться, наблюдая, как растут племянники... Я же всегда чувствовал себя холодным и пустым... Только мысли о тебе и племянниках грели душу. Даже когда нашёл Снегурочку, я же... Я же обрадовался за тебя и думал, что нашёл твою Дашу... Хотя нет, не знаю, мысли путаются. Но это оказался совсем другой человек, даже Ким это подтвердил. Это совсем другая земная девушка. Или неземная, не знаю. И она как боль, как заноза сейчас в моём сердце. Ни вырвать, ни убрать ни чем... Почему она ушла?
Слова и мысли Гера действительно путались. Не, ну понятно, что алкоголь и всё такое, но определённо его очень сильно зацепила эта девушка.
В дверь постучались, а точнее, поскреблись.
— Можно?
Это была Мия, а за её спиной стоял угрюмый и молчаливый Ким.
— Дядя Гер, Снегурочка вернётся!
— А тебе, откуда это известно? — спросил Гер, стараясь не сорваться на любимую племянницу.
— Пойдём, покажу!
Малышка Мия вприпрыжку поскакала по коридору, а за ней, сбиваясь с бега на шаг, следовал Ким.
Вот уже все вместе в комнате.
— Показывай! — строго сказал отец.
Мия открыла створки одного шкафа, а затем другого. В одно висела женская одежда. Чего здесь только не было. Платья, юбки, брюки, костюмы, верхняя одежда... В другом шкафу стояли туфли и сапожки. Ещё один небольшой отдел, состоящий из многочисленных ящичков, был набит нижним бельём, чулками и прочими женскими штучками.
Это совсем не было похоже на шкаф женщины, которая не собиралась сюда возвращаться. И совсем уже ставило в полный тупик. У Снегурочки, кроме того, что на ней, ничего не было, только сумка с книгами, спицами, клубком ниток и документами, которые Гер нашёл в тайнике. И почему-то так вдруг стало тепло и легко на душе мужчины.
— Спасибо, Мия! Ты мой ангел-хранитель, — сказал он, улыбаясь, потом поднял малышку на руки и поцеловал в пухлую щёчку.
— Нет, это ты дядя, у нас хранитель, а я просто ангел, — сказала Мия и улыбнулась.
Все в комнате оживились и рассмеялись, а громче всех почему-то смеялся Ким.

***
Как здесь снега-то навалило. Вот уж зима так зима. Я стояла перед своим подъездом. Ничего не изменилось. Только домофон появился. Ну это и хорошо. Я набрала номер квартиры. Тишина. Потом такой знакомый голос мамы:
— Кто там?
— Мамочка, это я, Лида!
Замок щёлкнул, и дверь открылась. Я шустро взбежала на третий этаж.
— Мамочка, мамуся, я соскучилась.
Потом были слёзы, чай, кофе и долгие разговоры о том… А, обо всём сразу.
— Олег звонил, — как-то совсем невесело произнесла мама. — Я сказала, что тебя здесь нет, но он не поверил. Похоже, что скоро приедет сюда.
Это совсем не есть хорошо. Мужа видеть мне совсем не хотелось.
— Мамочка, я остановилась у друзей, пойду, пожалуй. Не пускай его, хорошо? Пусть домой едет. Всё хорошо. Потом тебе всё, всё расскажу, хорошо? А сейчас мне уже пора.
Я поцеловала мою роднульку и вышла из квартиры. Отправляться прямо с лестничной клетки в замок, зная любопытных соседей, не хотелось. Поэтому спустилась и вышла на крыльцо подъезда.
Как-то нехорошо я ушла. Гер, наверное, там расстроился или разозлился. Прибуду сразу, объясню всё и извинюсь.
Я уже прилично отошла от дома, как меня буквально снесло вихрем. Муж.
— Ты! Как ты могла так уехать? Где ты шляешься, что даже твоя мать не в курсе, — гневно кричал он, практически на весь двор.
Олег ревновал меня ко всем, к сотрудникам мужского и женского пола. К детям и старикам, к деревьям и брёвнам. Даже к собственной мамаше, с которой я пару раз пила чай на кухне. И это просто убивало.
— К любовнику сбежала? Он молодой? Кто он?
Я молчала. Меньше всего мне сейчас хотелось отвечать на его обвинения. Странно, но меня охватил ужас и, вместо того, чтоб противостоять и бороться, замерла, как под гипнозом...
— Молчишь? Ах, ты... шлюха, — заорал он не своим голосом и ударил кулаком мне в лицо.
От боли потемнело в глазах, обида выключила мозги. Думать и представлять место, куда бы переместиться, голова уже ни работала. Единственное, что пришло в голову — колечко Дубыча. Олег ещё что-то кричал, но звон в ушах и свист порывов ветра заглушали все слова. Тело еле держалось на дрожащих ногах, готовое упасть на мокрый снег. Холодными пальцами дрожащей руки коснулась кольца. Оно еле держалось, угрожая упасть и потеряться в сугробе. Покрутила его трижды и упала возле дуба в дремучем лесу.
— Дубыч! — позвала я. — Дубыч!
Появилась дверь. Я поднялась и, покачиваясь, вошла в светёлку. Здесь было светло от многочисленных свечей, тепло и тихо.
— Дубыч!
Из-за спины вышел тот, кого звала, и стал передо мной. Дубыч изрядно помолодел. Это уже был далеко не старик, а очень даже молодой и красивый мужчина, только по глазам я его и признала.
— Ты снова ко мне, не просто так? — сложив руки на груди, спокойно спросил он.
— Крови хочу-у! — взвыла я из последних сил.
— Вот как, — рассмеялся он. — тебя, что, оборотень или вампир укусил?
— Муж, чтоб ему, его, в общем — сволочь он! — констатировала я.
— Тебе нельзя больше к нему, иначе ты можешь больше не вернуться в этот мир.
— Знаю, я уже, — прошептала я, — читала и...
— Не всё знаешь, — перебил меня Дубыч. — Прошлый раз тебя именно муж под костёр подвёл. Ревнивый и жадный был до денег, собака. За то, что самостоятельно и добровольно муж сдавал жену-ведьму, очень хорошо платили золотом по весу само́й ведьмы. Тринадцать чёрных магов обложили тебя заклинаниями, блокируя твою силу и волю к жизни. Нечисть и нежить тогда восстала против извергов. Вся непогода, бури и ураганы, всё живое и неживое взбунтовалось. Но всё без толку. Я помню это время. Трое суток тебя пытали, истязали и насиловали в стенах инквизиции. А после истерзанную, босую и беременную повели на костёр. С костра тебя Отец и забрал. Ходили слухи, что ты потом благополучно родила внучку Отцу Всемогущему. Ветра между собой переговаривались... Дашеньку. А сама исчезла.
— Во, дела-а, — я аж присвистнула от услышанного, потом добавила, — так что насчёт крови, монстриков поубивать и на благо добра повоевать, а?
Дубыч рассмеялся.
— В этом ты вся Снегурочка. Как, кстати, имя твоё земное, Лидия, да?
Я положительно кивнула.
— Следуй за мной, — уже серьёзно сказал он и направился куда-то в глубину своих полутёмных комнат, не пойми чего.
Дубыч щёлкнул пальцами, и большой зал примерно, как стадион осветился. Ничего себе, прямо мечта кладоискателей. Чего здесь только нет. Золотые статуи, золотые и серебрянные монеты, навалом, украшения, оружие...
— Нам сюда, — пошёл он вдоль стены и завернул в стенной проём, — идём же, не стой истуканом.
— Дубыч, а ты не дракон, случайно? — чуть сдавленным голосом спросила я.
— Ага, Змей Горыныч, — рассмеялся Дубыч.
— Я серьёзно, ну?
— А если серьёзно, то Дубыч. И, да, я дракон! Но очень молодой, — кивнул он сказанному.
В небольшой комнате пещеры, прямо на паутине, толщина нитей которой, как средняя стальная проволока, расположился меч. Висит себе меч на паутине и висит. Уже ничему не удивляюсь. Если Дубыч — дракон, а я — Снегурочка, то почему мечу должна удивляться?
— Призови его, — приказал Дубыч. — Он твой, всегда был твоим. Для тебя и берёг.
— А как? – спрашиваю.
Дубыч обошёл меня сзади и положил руки на плечи. По всему телу пошло тепло. Потом наклонился и начал тихо говорить на ухо так, как говорят в постели любовнице о том, в какой позе хотят видеть её в следующий момент.
— Глаза не закрывай. Смотри просто перед собой. Протяни ладонь. Слегка сожми её.
Поняла, что Дубыч собирается ввести в транс.
— Мысленно ощути холодную рукоять клинка. Сожми и почувствуй, как сила наливается в руке, крепнет и нагревается. Ты чувствуешь?
— Ага, чувствую, — сказала я и ахнула.
Меч действительно появился в руке. Как так?
— А к мечу ещё ножны, пояс и кинжал полагается, — усмехнулся Дубыч.
Так, помниться, ещё говорят продавцы сотовых телефонов: «А к нему ещё наушники и чехольчик».
— Давай, свяжись с пауками, пусть тебе по-быстрому сбрую варганят. Пока мы чай будем пить, а я про меч рассказывать, она будет готова. Меч-то не простой — Сто голов с плеч. А то ты у нас маленькая и хрупкая. Я молчу про то, что у тебя сейчас синяк на полщеки, — король рассмеялся и похлопал по плечу.
Уже в светёлке за столом я связалась с пауками и дала задание на сбрую, но они сказали, что она уже готова. Только чужие её не видят. Во, как! Предусмотрительные...
Дубыч рассказал мне всё про меч. Он, оказывается, может появляться в моей руке по первому требованию, и по приказу в ножны прятаться. При командах: «Меч, дерись за двоих, троих... шестерых», — множиться, оставаясь ещё при этом и в моей руке.
А я при этом оказываюсь не убиваемой, непотопляемой... Девой-воительницей. И неважно, при мне меч или нет. Раз удалось призвать, значит, я теперь ещё и бессмертная...
Ух, сколько сразу на маленькую меня.
— Только вот незадача, — призадумался Дубыч. — По Земле ты перемещаться можешь самостоятельно, в другие миры покуда, только через портал. До инициализации. А портал — это замок. Придётся туда вернуться.
— А там как?
Вспомнила, как уходила. До сих пор помню глаза Гера и их выражение.
— А там... В твоей комнате есть зеркало в пол? Думаю, что есть. Вот, смотри и говори: зеркало, покажи мне миры с местами боевых действий!
Затем справа налево проводи рукой или пальцем и выбирай то, что нравится...
Ха, мне показалось, что это как фото на мобильном смотреть. Даже забавно.
— Дубыч, а инициализация — это как?
Помню, что он мне про неё сказал, так пусть теперь колется по полной программе.
— Инициализация... Я чувствую, что любишь ты кого-то сильно. Жаль, не меня, а так хотелось бы, – улыбнулся этот... красавец-дракон. — Так вот, любовь, похоже, что взаимная. Взаимная любовь, если ты позволишь дать ей раскрыться в полную силу и позволит произойти этой инициализации. Раскрыть, так скажем, твою силу в полной мере. Чем быстрее это произойдёт, тем лучше для обоих. А про свой земной брак забудь. Пустое это и не совсем чистое дело было. Поэтому там любви и не было. Всё! Ступай, воительница, только не заигрывайся в войнушки. Хорошо? — подмигнул он мне, как старому приятелю.
В замок я попала так же быстро, как и ушла. В кресле возле моей кровати спал Герман, в очень неудобной позе. Я села рядом на кровать. Так хотелось коснуться его лица, поцеловать, провести по волосам, спрятав в них тонкие пальцы. Сесть сверху, упираясь коленями в мягкое кресло. Обнять за шею и, закрыв глаза, отключить мозг, целуя в губы... Милый, милый Гер, какой же ты красивый, но мне пора идти. Люблю тебя, прости.
— Спи-и, — чуть слышно приказала ему я и пошла переодеваться в доспехи.
Вот собралась я. Подошла к зеркалу. Сама на себя непохожа.
— Зеркало, покажи мне миры с местами боевых действий!
И правда, появилось поле, дерутся дядьки с дядьками. Нет, хочу нежить злобную и коварную порубить. И стала листать... Вот, нашла. Монстры какие-то, недочеловеки, людей добивают. Мужик в короне бьётся в кольце монстров полутрупов.
Обернулась к Геру, подошла ближе, подняла забрало и поцеловала нежно в губы.
— Прости, что не могу спокойно рядом с тобой сейчас находиться. Но обязательно вернусь.
Мне показалось, что он ответил на поцелуй. Нет, будить не хочу.
— Проснись через минуту и иди спать в кровать, — приказала я, подошла к зеркалу и шагнула в другой, неизвестный мне мир.

Глава 4 Свидание через зеркало

Проснулась я ближе к вечеру. Зажгла свечи и решила рассмотреть амулеты. С зеркальным перемещателем почти понятно. Это как маленькое складное зеркало, но на ремешке для ношения на руке, как компас или часы. Причём крышка у зеркала выполнена в виде ракушки. А другой как медальон. Но! Крышка-ракушка прикрывает просто кольцо или ободок, который достаточно тяжёлый.
Я надела кулон, а затем приоткрыла крышку. Оттуда пошёл свет, как будто из тёмного коридора открыли дверь в ярко освещённую комнату. Закрыв крышку-ракушку, взяла свечу и подошла к зеркалу. М-да, красавица. Синяк на всю щеку, круги под глазами, коса растрёпана. Ночная сорочка прозрачная, только на груди и ниже живота узоры.
Слегка приоткрыла крышку медальона, и в зеркале появилась картинка. Большая светлая комната, кровать и... Ой, это Герман, без рубашки...идёт к зеркалу. Он что-то в нём увидел. Неужели меня? Провёл по зеркалу рукой, и я ощутила его прикосновение от виска к скуле. Я прикрыла глаза. Когда открыла их снова, поняла: он видит, что я чувствую. Что-то говорит, но я не слышу. Открыла крышку ещё.
— Лида, ты меня слышишь? — тихо спрашивает Герман.
— Слышу и вижу, — улыбаюсь я.
— Впусти меня, — шепчет Гер.
— Не сейчас.
— А когда?
— Позже.
Я подняла руку и начала пальчиками скользить по его подбородку, чертя линии на стекле. Герман замер. Он это почувствовал. Я продолжила свой путь к уху, а дальше вниз по шее, к плечу. Герман вздрогнул. Я чувствую.
— Лида, хочу к тебе.
Он тяжело сглотнул, а я спускаюсь ниже по груди.
— Тсс, тише, — шепчу.
— Почему ты не позвала, я бы помог, защитил.
Он положил ладонь на стекло. Так вот как действует амулет? Я тоже положила руку на стекло и почувствовала его тепло. Ещё приоткрыла створку крышки. Мои пальцы скользнули между его, и наши руки сплелись. Я чувствую его дыхание очень близко. Гер потихоньку начал вытягивать мою руку к себе.
— Не нужно, Гер, это опасно.
А он вытащил уже мою руку до локтя и покрывает поцелуями.
— Это опасно для тебя, — шепчу сквозь слёзы.
— А для тебя?
Герман оторвался от моей руки, и я втянула её обратно.
— Это возможно, но ты хранитель и нужен здесь, — кивнула в сторону комнаты.
— Найдут или назначат другого, а я хочу быть с тобой, — уже более настойчиво, Герман.
— Будешь, — улыбаюсь, а слеза за слезой, катятся по щекам.
— Когда? — шепчет Гер.
— Ещё два дня.
Если честно, то я не знаю, сколько займёт время на посещение храма, но подумала, что примерно столько.
— Это очень долго, — вздохнул Гер.
— Не дольше, чем я ждала.
— Согласен.
— Я хочу знать.
— Что?
Он уже совсем выпрямился.
— Кто я и зачем?
Уже начала брать себя в руки.
— Мы могли бы узнать это вместе, — Герман, уже в полный голос.
— Ты бы не позволил мне рисковать.
— Нет, не позволил бы... люблю тебя...
И здесь моё сердце ушло куда-то в район живота. Что он такое говорит? Зачем? Я поняла, что перестала дышать, и по щеке снова покатилась слеза.
— Люблю тебя, — отозвалась я эхом, — прости, пора, — и закрыла медальон.
Теперь в зеркале только моё отражение. Я опустилась на колени, прикрыла ладонями лицо и тихо заплакала, осознавая, что в этот момент, мне никуда не нужно так, как к нему в объятья. И я никого не хочу так, как его.

Фамильяр.

Ночь прошла в тяжёлых кошмарных снах. Проснулась я рано. Приоткрыла полог шатра. Ещё не рассвело. Умылась и решила разобраться с Тигра'шем. Обычный брелок, изрядно потрёпанный, но цвет не потерял, и даже глазки на месте. Открыла крышку амулета на всю и тихо так приказала:
— Тигра'ш, полный размер!
Наверное, это зря я сделала. Мой шатёр на это был не рассчитан. Спохватившись, я, сбиваясь и прижимаясь к полотну шатра, почти закричала:
Тигра’ш, средний размер!
Мой брелок превратился в тигра… В натуральную величину. Полный размер — это в три раза больше. Я ходила вокруг этой огромной рыжей величественной киски в немом ужасе.
— Что, не ожидала? — вдруг заговорил Тигра'ш.
Я отрицательно помотала головой:«О-ё-й оно ещё и разговаривает».
— Ну, да, разговаривает, только ты так громко не думай, а то твои мысли могу слышать не только я.
Всё у меня глаза на лоб полезли, столбенею.
— Ты давай быстрее ко мне привыкай, а? Мне же тебя ещё в храм везти. Эх, прокачу, — хмыкнув, произнёс он.
— Тигра'ш, всё очень ожидаемо, неожиданно, пойми меня правильно, — промямлила, сама не понимая, что говорю.
— Ты в следующий раз, призывая меня, запомни размеры, и когда попросишь полный рост, то и седло не забудь. Хорошо?
— А сейчас, что делать мне? — спросила я, уже немного успокоившись.
— Ну, пожелай, чтоб я стал брелком, — и он улыбнулся, обнажив все свои тигрячьи зубки.
«Я привыкну, привыкну и ещё буду любить его больше всех», – подумала про себя.
— Несомненно, — подслушав мои мысли, Тигра'ш.

«Ап, и тигры у ног моих сели…»

— Расскажи о себе, Тигра'ш? — попросила, глядя в глаза своему новому другу.
— Ну-у, ты можешь чесать мне за ушком, гладить везде, кроме хвоста и под хвостом. Просить стать мягкой игрушкой и спать в обнимку со мной. Если застрянешь в лесу или горах, то просить полный размер и прятаться от холода и дождя. При драке с драконами просить максимальный размер, но здесь меня контролировать сложно будет, если разозлить, – затянул Тигра'ш как песню.
— А если посерьёзнее и конкретно. Уже поняла, что ты шутник и балабол, – рассмеялась я.
— Ну если конкретно и уж совсем серьёзно, то я древний фамильяр, призванный Отцом Всемогущим, охранять единственную дочь Снегурочку в мире Землян. У меня семь форм и семь функций. В любом виде я могу говорить, читать или передавать мысли, а после слияния из любого вида могу перевоплощаться в нужную, по ситуации. То есть из брелока в мощного охранника и наоборот. Это понятно?
— Можно полный спектр всех возможностей? — немного поразмыслив, спросила я.
Уж не думаю, что на Земле мне доведётся сражаться с драконами и замерзать в лесах или горах. Хотя я такая затейница, как оказалось, что переместится в мир драконов, мне раз плюнуть, ой, раз шагнуть...
— Хорошо. Слушай:
Первая форма — брелок. Должен быть всегда при тебе, даже если не подходит к наряду. Можно прицепить на сумочку или браслетик. Или при желании использовать форму среднего размера, и я буду сопровождать.
Вторая форма — Мягкая игрушка. В любом незнакомом доме или гостинице использовать в виде подушки-обнимашки. Это нигде не возбраняется, хоть и считается странной причудой.
Третья форма — тигрёнок. Такая форма хороша, если в доме есть угроза для детей или нет няни. Малыши могут играть с тигрёнком, но при угрозе детям извне детёныш станет сразу грозным папой, тигром.
Четвёртая форма — средний размер. Сейчас он перед тобой. Можно общаться, использовать, как грелку для постели в холодном шатре и отпугивать непрошеных гостей.
Пятая форма — полный размер. К нему предполагается седло, но это будет также доступно после слияния. В таком виде мы поедем в храм. Можно участвовать в боях. На этот случай у меня ещё и броня собственная имеется.
Шестая форма – Максимальный размер. Всё, что и в полном, но размеры на-а-мно-о-го больше полного.
Кстати, враги съедаются полностью, с костями, одеждой и оружием. Следов насильственной смерти не остаётся. Ни капли крови или пота. Ням, и всё))
Всё запомнила или желаешь записать? — поклонился и улёгся у моих ног Тигра'ш, заглядывая в глаза...
Я начала перечислять, загибая пальцы:
— Брелок, это один. Мягкая игрушка, это два... Тигра'ш, не сходится, — покачала вопросительно головой. — Получается шесть форм и шесть функций. А седьмая?
— Шесть, да? А я сказал — семь? Наверное, ошибся? Ну, что ты такая дотошная? — прижав уши и отползая, как нашкодивший кот, часто моргая огромными жёлтыми глазами, Тигра'ш.
— Постой, постой, — коварно улыбаясь, начала приближаться я. — Уж не думаю, что ты-ы, древний фамильяр, мог так ошибиться.
— Может, я пока в брелок, а? — Тигра'ш прижав голову к полу.
— Ну, уж нет! Я хочу знать о тебе всё! – рассмеялась я.
— Седьмая форма, — он как-то очень тяжело вздохнул, — это мужчина.
Последовала длительная пауза, молчал он, и с открытым ртом, молчала я, а потом он начал сбивчиво и заикаясь, оправдываться:
— Это. Я-я-я-я бы никогда себе ничего такого не позволил. Разреши служить тебе. Мне, м-м-мне ничего не нужно. Я-я-я, мне и тигриц земных хватает. Я-я-я сам могу перемещаться по земле, и-и-и везде, мне порталы не нужны. Э-э-э-это такая честь служить тебе. Ну, пожа-алуйста.
— Ты и так уже мне, вроде как служишь, — уже немного успокоившись, ответила я.
— Всё не так просто! Нужно пройти ритуал слияния. Ты не думай, всё очень прилично и благородно. Сделаешь надрез у себя на обеих ладонях, а я слижу кровь. Не бойся, даже шра-амиков не останется. А я буду знать, кто из твоего окружения не представляет опасности, или дорог тебе и близок. Никогда не нападу на них. И даже буду чувствовать их беду, местонахождение и передавать тебе образы или от тебя им. Докладывать обстановку, так скажем, — он потёрся мордой об мои колени.
— А я могу твою седьмую форму просить сопровождать меня на земле, в качестве телохранителя? — задумалась я. — Будет как-то странно ходить по улицам с тигром в полный рост.
— Все мои формы ты можешь использовать так, как сочтёшь нужным, — с каким-то облегчением и в то же время с надеждой вздохнул он. — Только тебе придётся купить мне одежду.
— Чего так тяжко? — спросила я.
— Прошлый раз ты, узнав про седьмую форму, отказалась от полного слияния из-за ревности мужа, и я не смог прийти на помощь вовремя. Так и остался мягкой игрушкой. Меня отдали старьёвщику за гроши. Потом мной играл бедный мальчик в инвалидном кресле. Он был очень добрый, не рвал и не портил мою игрушечную форму. Потом… Я много не помню. А потом оказалось, что родилась ты. И я нашёл тебя через одно из зеркал складского помещения, где лежал, забытой игрушкой, среди прочих вещей. Переместился к тебе и следовал за тобой, когда вы с мамой ходили по магазинам. Ты всегда хотела маленькую плюшевую собачку, а на брелоки в виде тигров или даже плюшевых тигрят, не обращала внимания. И вот я заметил, что ты стала ходить в магазин школьных товаров одна. И у тебя уже были карманные деньги. И, – он с облегчением вздохнул, — ты купила брелок без бирки с ценой, который ниоткуда там взялся. Когда ты собиралась уезжать из родного дома, я пытался появляться тебе на всех видных местах, но ты не обращала внимания. А потом, перед самым уходом, взяла меня в руку, покрутила, положила в ящик стола и закрыла на ключ.
— Прости, я же не знала, — погладив рыжую голову, только, и смогла ответить.
Действительно, когда приехала домой к маме в последний раз, и решила взять что-то из своего стола, мне попался брелок. И я, совсем не думая, прицепила тигрёнка себе на связку ключей. Это было как-то автоматом.
— Это не просто так и неслучайность, — сказал Тигра'ш, прочитав мои мысли, — я это подстроил, не обижайся, — уже нежно и ласково замурчал он.
— Без полного слияния ты можешь перевоплощаться только по команде, да?
— Да, только по команде, — сказал Тигра'ш и сел, переминая передними лапами, — одна рука — частичное слияние, обе – полное.
— Тогда полное, — протянула обе руки повеселевшему Тигра'шу.
Всё прошло, как он и сказал. Даже шрамов не осталось. Но ощущение было, когда он зализал вторую ладонь, будто словно тысячи искр зажглись и пронизали всё тело. Здорово! Так тепло и спокойно стало. Ощущение эйфории, надёжности и защищённости. Класс!
— Понра-а-вилось? — ловя мои мысли, протянул Тигра'ш.
— Ага, — подмигнула я своему новому телохранителю.

Глава 5 Рождение Даши.

Ровно в полночь я стояла в огромном подземном зале босиком на холодном полу перед больши́м напольным зеркалом.
Сперва видела только своё отражение, но затем изображение поплыло, в зеркале появилась небольшая светлая комната. Посередине длинный стол, а на столе... Я подошла ближе и шагнула с холодного мраморного пола в храме на тёплый деревянный пол, пройдя сквозь зеркало.
На столе под тончайшей простынёй, мучаясь от родовых схваток, лежала женщина. То, что это женщина, поняла по голосу. Это было тело, с которого полностью сняли кожу и бо́льшую часть плоти. Жуткие последствия от огня инквизиции. Причём всё уже благополучно зарубцевалось и являлось одним больши́м шрамом. Веки, глаза и губы уцелели, но носа не было. Отсутствовали также уши.
Я стояла и смотрела на этот ужас и чувствовала, как мои волосы начали шевелиться. Ко мне подошла монахиня, взяла за руку и подвела к деревянному стулу с подлокотниками.
Только я повернулась, чтоб сесть, как у меня сильно заболел живот и... Что? У меня отошли воды? Женщина на столе взвыла, а у меня начались потуги. Но, как? Орали мы, похоже, синхронно. Я вцепилась в подлокотники и... О боже, я рожаю! В одно мгновение почувствовала облегчение, и послышался плач младенца.
— Девочка! Родилась девочка! — радостно восклицали монахини, а у меня начала наливаться грудь.
Ко мне поднесли малышку в кружевных пелёнках. Какая она маленькая, беленькая, просто чудесная девочка. Светло-русые волосики, крохотный носик. Малюсенькие алые губы и длинные ресницы. Девочка у меня на руках начала крутить головкой и ловить ротиком воздух. Монахиня развязала верёвочки на одежде, достала мою грудь и вставила сосок в ротик ребёнку. Малышка тут же начала сосать молоко... Что?
А, я думала, что в этой жизни меня уже нечем удивить. Непередаваемое чувство боли и счастья. Монахиня слегка зажала носик малышке, и она открыла рот, отпустив мой сосок. Взяла из моих рук девочку, перевернула её и то же самое проделала с другой грудью.
Сколько я сидела так, не знаю, но мне это определённо понравилось. Малютка так и уснула с моим соском во рту. Отдавать её не хотелось.
Две монахини подошли ко мне, помогли подняться и вывели в другую комнату. Там на лавке сидела семейная пара. Женщина и мужчина поднялись и мне велели отдать им девочку.
— Как её имя? — спросила женщина.
— Даша, — тихим голосом ответила я.
Моя психика совсем полностью отказала, и слёзы полились ручьём. Потом я мало что помню. Когда пришла в себя, уже стояла у того же зеркала и смотрела на своё отражение.
— Откуда кровь? С вами всё в порядке? Идти можете? — прозвучал мужской голос в темноте, но я не могла ничего ответить.
Подошёл служитель, говоривший со мной у витража, и сказал: то, что видела, только для меня. И не обязана никому рассказывать.
Меня отнёс в келью один из монахов в белых одеждах. Там ждали ещё трое. Поставили в таз с тёплой водой, что очень кстати, ноги у меня просто заледенели. Сняли окровавленную одежду и смыли кровь. Обтёрли, одели сухую и чистую сорочку, расчесали волосы и заплели косу. Отнесли на кровать, натянули на ноги шерстяные носки и укрыли тёплым одеялом.
Четверо монахов расселись по углам в келье и перебирая чётки, начали молча молиться, а я, спустя несколько минут, уснула.

Доброе утро начинается в обед.

Разбудили меня на рассвете. Принесли несколько кусков белого хлеба и кувшин с молоком. Сообщили, что король скоро отправляется в долгий путь и хочет попрощаться. Сняв рубаху, надела в свои вещи, и в сопровождении монаха вышла из храма. Мысленно приказала появиться на мне доспехам и, в сопровождении воина, ожидающего у дверей, отправилась к королю.
Меня встречали как старого друга с вином, жареным гусем и объятиями. Воин, что, бился со мной бок о бок, в недавнем бою оказался сыном короля. Ухаживания его были сдержаны, но неоднозначны. Только дома меня ждёт Гер, и я его очень хочу видеть. Сегодняшняя ночь меня просто добила. Сейчас не просто люблю его, а хочу от него детей и жить с вместе пока… В общем, очень долго. Так что решила не рассиживаться и уйти не зеркальным порталом, а с помощью Тигра'ша.
Тигра'шу объяснила, куда именно, хочу переместиться, и передала мысленный образ. Не хотела сразу в замок, шокировать своим воинственным видом. Поэтому решила переместиться на край леса за садом, позади замка.
Только я устроилась на Тигра'ше, как почувствовала, что что-то пошло не так. Воины начали суетиться, сбиваясь в группы, и весь лагерь ощетинился мечами, стрелами и копьями. Кто-то крикнул мне немедленно уходить. И, когда мы уже скользнули в портал, меня настиг болт арбалета, прошив правое плечо. Вот же гадство, а главное, в самый последний момент.
Тигра'ш плавно приземлился, похоже, он ещё до конца не понял, что случилось. Я сползла на большой, поросший мхом камень. Меня мелко потряхивало и появилось чувство, что силы начали покидать.
— Ты ранена? Постой, это непростая стрела, она отравлена, не трогай. Она именная для тебя, — испуганно прорычал Тигра'ш. — Давай я свяжусь с кем ни будь и позову на помощь.
— Нет, — прошептала, — я сама.
Чувствовала, что в болте нет яда, похоже, заряжен необычной древней магией. Моя броня сама отбивала подобные болты и стрелы, они просто меняли путь и летели мимо, а этот начал блокировать мою физическую силу, но другие силы нет. Похоже, меня хотели взять живьём, только не рассчитывали, что мы уходим в портал. Ну и мир у них. Надеюсь, мне кто-нибудь объяснит, что это за засада такая.
Попросила Тигра'ша полный размер потому, что замерзала. Согрелась, собрала последние силы и начала настраиваться на Германа. Решила отправить голограмму, если получится. Как бы ещё не напугать или напугать не сильно. Странное чувство, будто душа, с телом рассталась. Тело живое, а душа, ощутимая и почти материальная. Так можно быть в разных местах одновременно, и никто не заметит.
Только одежда вот. Представила себя в прозрачной сорочке от моих паучков, шёлковом халате и с перевязанным плечом, а в руке окровавленный болт в большой салфетке. Я ощутила в руке холодную сталь, что странно.
Вот комната Германа, хоть бы он был здесь. А он здесь, слава богам. Ой, я уже научилась Богов славить. Гер стоит и застёгивает рубашку. Здесь на несколько часов позже, видимо, время исказилось при переходе.
— Герман, — позвала я.
Он обернулся, его лицо в один миг, побелело и вытянулось. Не удивительно выгляжу я сейчас странно.
— Лида, ты ранена?
Он не просто рванул ко мне, а переместился и оказался почти рядом, но я поставила невидимый барьер.
— Лида, я сейчас за лекарем! — крикнул Герман.
— Постой, послушай! — возразила я.
Он метнулся к выходу из комнаты, но я мысленно приказала двери закрыться, и, она с шумом захлопнулась перед Германом. Герман повернулся ко мне.
— Вот, слушать нужно, когда маленькая женщина говорит!
— Тебе нужен лекарь и срочно!
— Знаю, но лекарь нужен телу, валяющемуся на краю леса в конце сада с этим болтом в плече, – я протянула руку со стрелой в салфетке. – Помоги мне, Гер, пожалуйста.
Он взял стрелу и покачал головой...
— Покажи мне, — твёрдо сказал он, и мы пошли к окну.
— Там, где берёза и ель, прямо напротив твоего окна. Гер, только не переноси меня сюда в замок. Стрела, похоже, маяк, а здесь женщины и дети. Иначе бы сама сюда пришла.
— Я понял, мы отправимся к гномам, там как в сейфе. У тебя будут самые лучшие лекари, любимая, только ты продержись, хорошо?
— Со мной фамильяр, большой тигр, — хотела ещё что-то сказать, но, мою голограмму уже страстно целовали в губы самым реальным поцелуем.
— Я жду, — прошептала, как только Гер оторвался от моих губ и разорвала голографическую связь.
Минут через пять прямо перед нами появился искрящийся туман и из открывшегося портала начали выходи́ть Герман, Филипп, а за ними гномы. Один держал в руках носилки, а другой — синий толстый плед. Очень кстати, хоть и зарылась в тёплую шерсть фамильяра, но всё ещё зуб на зуб не попадает. Тигра'ш увидел Гера, наклонил голову и тут же, перейдя в дымку, скользнул мне брелоком на пояс. Меня погрузили на носилки и вошли в портал.
Мы шли по тоннелю, освещённому нормальными такими электрическими лампами. Странно, не чувствую боли и совсем ничего не чувствую.
Вот комната, длинный стол. Ощущение, что уже где-то это видела эту комнату. Наверное, где-то здесь рожала Снегурочка. С носилок меня переместили на стол. Не переложили, не перетащили, а именно переместили. И вот я уже на столе. Справа стоит Гер, а слева Фил.
— Фил, я видела Дашу. Знаю, как её вернуть. Уже знаю, — прошептала в бреду
Он хотел что-то сказать, но только кивнул, а я повернула голову к Герману.
Оба брата держали меня за руки. Я смотрела в любимые голубые глаза Гера и тихо таяла.
Он свободной рукой провёл по моей щеке:
— Спи-и, — и я провалилась в глубокий сон.
Вот ещё мне маг-анестезиолог.