Хранители Рая

Челнок «Альбедо» бесшумно рассекал верхние слои стратосферы, и его обтекаемый корпус, покрытый керамоуглеродным сплавом, отражал бледное сияние Земли. Сквозь панорамные иллюминаторы, усиленные поляризованным кварцем, пассажиры могли видеть Новый Эдем — величественный сегмент орбитального кольца, искрящийся в лучах солнца. Кольцо, словно гигантская арка, вырастало из-за изогнутого горизонта планеты, повторяя её кривизну, а затем плавно исчезало в тени Земли, растворяясь в космической бездне. Этот рукотворный бастион, возведённый после экологического коллапса, стал последним оплотом человечества — сияющим маяком среди звёздной пустоты.

В салоне царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением антигравитационных стабилизаторов. Пассажиры, среди которых выделялись двое подростков, прильнули к иллюминаторам, заворожённые видом родного дома, медленно вращающегося на орбите. Катя, четырнадцатилетняя девочка с растрёпанной чёлкой, не отрывала глаз от кольца, её пальцы нервно теребили край рукава. Она пыталась разглядеть детали через встроенный в очки нейроинтерфейс, увеличивая изображение.

Тормозные двигатели мягко включились, и челнок замедлил снижение, гася перегрузки с помощью инерционных демпферов. Затем зажужжали атмосферные турбины, и корабль, словно древний альбатрос, скользнул вдоль линии терминатора, где свет и тьма сливались в призрачную границу. Перистые облака, подсвеченные алым заревом, расступались под невидимым куполом силового поля, рассеивавшего раскалённую плазму. Иллюминаторы автоматически затемнились, защищая глаза от ослепительных солнечных лучей, но даже сквозь фильтры было видно, как горизонт пылает багровым.

Внезапно тишину разорвал низкий гул. Мимо челнока, оставляя за собой вихревые следы, пронеслись массивные чёрные капсулы — буровые снаряды, похожие на угловатых механических китов. Они врезались в атмосферу, разрывая облака и устремляясь к израненной поверхности Земли. Катя вздрогнула, прижавшись к холодному стеклу.

— Мам, что это было? — спросила она, её голос дрожал от смеси страха и любопытства. — Они… падают?

Варвара Беседова, женщина лет сорока с усталыми, но цепкими глазами, откинулась в кресле. Её тёмно-синий комбинезон с эмблемой Совета Эдема выдавал высокий статус. Она бросила взгляд на дочь, затем на иллюминатор, где облака всё ещё кружились в спиралях от удара снарядов.

— Это буровые зонды, Катя, — ответила Варвара спокойно, но с лёгкой хрипотцой, выдающей недосып. — Автономные машины для добычи ресурсов. Они дробят кору Земли, собирают породу и отправляют её на переработку в орбитальные фабрики.

— Выглядят жутко, — пробормотала Катя, нахмурившись. — Как будто… я не знаю, как ракеты какие-то.

— Они безопасны для нас, — добавила Варвара, заметив, как напряглась дочь. — Но для планеты… — Она замолчала, бросив осторожный взгляд на мужчину с аккуратной бородкой, сидящего через проход. Его нейроимплант слабо пульсировал голубым светом у виска, выдавая, что он, возможно, записывает разговор. — Для Земли это конец. Зонды извлекают всё: металлы, редкие элементы, даже воду. То, что осталось от коры, превращают в сырье для Кольца.

Катя нахмурилась ещё сильнее, её пальцы сжались в кулаки.

— То есть мы просто… уничтожаем Землю? — Она повысила голос, привлекая внимание других пассажиров. — Зачем? Почему не жить там, внизу?

Варвара вздохнула, её лицо на миг стало мягче, но тут же вернулась привычная сдержанность.

— Земля умерла, Катя. Климатический кризис, радиация, токсичные океаны… Мы не могли остаться. — Она понизила голос, словно делясь секретом. — А Кольцо — это не просто убежище. Это наш новый мир. Мы добываем ресурсы не только с Земли. Луна уже превращена в один огромный карьер, Марс и Венера на очереди. Гигантские тягачи с термоядерными двигателями уже там, перерабатывают целые кратеры. Всё ради выживания. Ради Нового Эдема. Скоро начнут строить второе кольцо, а за ним, возможно, третье.

Челнок удалялся от зоны падения зондов. Внизу, в разрывах облаков, виднелись тёмные воронки, похожие на зрачки исполинского ока, следящего за уходящим кораблём. Катя молчала, её взгляд метался между матерью и иллюминатором.

— Но… — начала она, но осеклась, подбирая слова. — Разве это правильно? Уничтожать целые планеты? Неужели нельзя было просто… починить Землю?

Варвара посмотрела на дочь с усталой улыбкой. Её пальцы машинально коснулись браслета с голографическим интерфейсом, где мигали отчёты Совета.

Варвара Беседова смотрела на дочь, и в её глазах мелькала тень старых сомнений. Она часто задавалась теми же вопросами, что и Катя, но годы работы в Совете Эдема и бесконечные отчёты о ресурсах притупили протест. Молчать было нельзя — если не она, то правду расскажет кто-то другой, исказив её до неузнаваемости. Именно поэтому она давно ушла и занялась своим делом, позволяющим очистить душу от этого страшного административного рабства, не позволяющего возражать против воли высшего руководства. Конечно, после работы она подписала договор о неразглашении, но годы работы в медиасфере позволили ей выйти на более высокий уровень медийной заметности, что и позволяло женщине потихоньку просвещать своих зрителей о вреде, что наносят буровые работы всей солнечной системе.

Украдкой глянув на бородача, чей нейроимплант подозрительно мигал, записывая разговор, Варвара понизила голос до шёпота, почти заглушаемого гудением турбин челнока.

— Люди всегда разрушали планету, Кать. Только раньше они гибли вместе с ней. Когда Земля стала ядовитой пустыней, мы не починили её — мы сбежали. Новый Эдем, — она кивнула на сияющий обруч кольца за иллюминатором, — это наш ковчег. Но даже он не спасёт нас от самих себя.

Катя, сжав губы, уставилась на мутные пятна за стеклом — руины мегаполисов, едва различимые сквозь токсичный туман. Её пальцы теребили край рукава, выдавая нетерпение.

— А нельзя было… ну, очистить всё? Вернуть, как было? — спросила она, и в её голосе сквозила детская надежда, смешанная с упрямством.