Хранители тишины

Глава 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1907 год

Село Вавиловка Дуборощинского уезда.

Дорожная карета, покачиваясь на ухабистой дороге, увозила восемнадцатилетнюю Елизавету в неведомое будущее. Притворяясь спящей, она вспоминала минуты прощания с родителями и свой отъезд из родного дома. Как отец Еремей Тихонович, скупясь на слова, перекрестился и, сурово насупив брови, промолвил: «С Богом!». Как мать, обнимая Елизавету, рыдая, приговаривала: «Доченька любимая, доченька любимая, как же ты будешь в чужой сторонушке без материнской заботы». Нянька плакала, утираясь передником.

Обида, захлестнувшая Елизавету, за несправедливое к ней отношение, не дала ей проявить свои чувства. Сдержанно попрощавшись с матерью, поклонилась отцу, подошла к няньке и шепнула ей на ухо, «делай все, как договорились». Бросив прощальный взгляд на родной дом, не оборачиваясь пошла к карете. Войцех Мелиховский, подав руку Елизавете, помог подняться на высокую подножку. Вместе с ними в поездку добровольно отправлялась девушка по имени Александра.

Отец Александры, помещик из соседнего уезда, проиграв в карты все свое состояние, в том числе и поместье, застрелился. Мать, не перенеся горя, слегла и вскоре их единственная дочь Александра осталась сиротой без средств к существованию. Ей предстояла жизнь в сиротском приюте, но ее оставили прислуживать в доме новые хозяева. До Варвары Ивановны, матери Елизаветы, дошли слухи, что с дочерью ее подруги плохо обращаются и она решила навестить Александру. Домой вернулась вместе с девушкой. Со стороны Еремея Тихоновича возражений не последовало. Елизавета была рада новой подруге. После того, как вышла замуж и уехала из родного дома сестра Софья, ей было очень одиноко.

Путь предстоял неблизкий, в родовой замок Мелиховских, находившийся недалеко от польской границы, но девушкам было обещано, что на ночлег они будут располагаться у родственников Мелиховского.

Член тайного Ордена Войцех Мелиховский полностью выполнил возложенную на него миссию и был доволен собой. Главное все сложилось, как и было задумано. Даже родителей юной Елизаветы долго уговаривать не пришлось. Сватовство семидесятилетнего вдовца они рассматривали, как его желание устроить свою личную жизнь.

Еремею Вавилову очень хотелось скрыть от родственников и своего окружения грех младшей дочери, а тут как раз подходящий случай: жених не местный, и после венчания молодожены уедут. У самой Елизаветы даже не спросили согласия, да и священник сначала отказывался венчать молодых, ссылаясь на разную веру. К тому же по новому закону предстоящее венчания необходимо было оглашать за месяц ранее. Со священником вопрос уладили. Одно порадовало Елизавету: когда после венчания молодых по обычаю проводили в спальню, Мелиховский не притронулся к ней. Пожелал спокойной ночи и уснул. Всезнающая нянька, которой Елизавета с детства доверяла свои тайны, объяснила, что после родов прошло мало времени и жалеет старик молодую жену.

Елизавета разрыдалась в ответ. Последнее время плакала она часто. Сначала от того, что не состоялась ее свадьба. Потом от того, что малютку дочь ей так ни разу и не показали. Спасибо няньке, что не дала свершиться обману и рассказала, что родилась девочка, и воспитывать ее будет сестра Софья вместе со своей дочерью, родившейся почти день в день. Имена девочек назвала: Мария и Ангелина. А какая из них дочь Елизаветы сказала, что Софья и сама не знает.

Как ни странно, и успокоила Елизавету та же нянька.

— Хватит, миленькая, так всю свою красоту изведешь. А красота девушкам не помеха, а помочь во всех делах. Не понравится тебе на чужбине, сбежишь. А счас отцу не перечь. Мужу твоему скоко годков? Семьдесят? Так скоро и на покой соберется, дай Бог ему здоровья. Ты ж, девочка молодая, будь похитрее. Пусть тебе подарки дарит – злато, да каменья самоцветные. Они тебе, милая, ох как пригодятся! А я ждать тебя буду, пташка моя. Комнатку твою сберегу.

После таких слов няньки Елизавета призадумалась и приняла решение вернуться домой, как говорится, во что бы то ни стало. Так в кармане передника няньки оказался золотой перстенек и записка со словами: "накажи Архипу пусть готовит для меня схорон".

— Лизонька, — ласково дотронулась до ее плеча Александра, — вижу, не спится тебе. Будешь пирожок?

Елизавета открыла глаза. Взяв из корзинки пирожок, она сдвинула в сторону шелковую шторку, стараясь в образовавшуюся щель рассмотреть происходящее за окном. А за окном ярко светило солнце, на лугу паслись коровы, а вдалеке виднелась деревня. Мелькнула мысль, что убежать можно прямо сейчас, но возвращаться пока было некуда, да и вспомнила слова няньки о богатстве Мелиховского. Разглядывая спящего мужа, Елизавета подумала, что в молодости он был красивым мужчиной. Теперь же время избороздило морщинами лицо, окрасило густую шевелюру, брови и усы в белый цвет. Как бы не был красив Войцех Мелиховский в молодости, выходить замуж за него Елизавете не хотелось. Ее первая любовь закончилась трагически – не стало любимого человека. Дочь отняли, а дальше предстояла жизнь в чужом краю. «Сам-то он, хоть и поляк, а по-русски хорошо говорит. А его родня? Вдруг не пойму ничего? Хорошо, у родителей Сашеньки прислуживала полька и Сашенька по-польски немного знает».

К вечеру первого дня путешественники доехали до небольшого городка, где остановились в богатом доме родственников Мелиховского. Одетая в скромное дорожное платье, с кружевной шалью на плечах, Елизавета не произвела должного впечатления на родню. Это поняла она по шушуканью прислуги за ее спиной, по презрительным взглядам хозяйки и остальных дам, с тяжелыми украшениями из самоцветов на бледных шеях, сменивших кринолин на длинные корсеты и турнюры1. Такое отношение несколько задело Елизавету, но, уставшая после событий последних дней и изнурительной дороги, она постаралась не обращать на напыщенность дам внимания. Она едва смогла вынести церемонию ужина. Оказавшись наконец в постели, затаив дыхание, ждала, что вот-вот в спальню нелюбимый мужчина, старик.

Глава 2

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ночью Елизавете приснился сон, как будто они с сестрой играют в прятки. Елизавета залезает в огромный сундук, и вдруг тяжелая крышка сундука падает. Она оказывается в полной темноте. В сундуке пахнет табаком и от его запаха хочется чихать. Елизавета чихает и просыпается. Проснувшись, продолжает чихать. "Что это? Запах табака? Это не сон! В спальне пахнет табаком, но прежде не пахло!"

Свет от свечи, оставленной по ее просьбе горящей в соседней комнате, освещал лишь дверной проем. Благодаря этому в спальне было светлее, чем в приснившемся сундуке. Неожиданно рядом с кроватью за балдахином послышалось шуршание шелка. Натянув одеяло до подбородка, Елизавета замерла от страха. Потом тихонько повернула голову влево, в сторону раздавшегося звука, пытаясь разглядеть, кто находится в спальне кроме нее. Заколыхалась, как от ветра занавесь балдахина, в дверной проем скользнула тень и все стихло. У Елизаветы в горле пересохло от страха. Засунув руку под подушку, она достала маленький кинжал, стараясь не шуметь, опустила ноги на пол. Босые ступни утонули во влажном холодном ворсе ковра. Не обращая внимания на холод, сделала шаг, прислушалась: кроме потрескивания свечи, никаких звуков. Ступая по холодным каменным плитам, прошла дальше - в комнате никого не было. На столе, рядом с подсвечником стоял кувшин с водой, который Марыся принесла по ее просьбе еще перед сном. Елизавета поднесла ко рту чашку, собираясь сделать глоток, но ее остановил незнакомый запах.

То, что вода в замке имела неприятный запах и вкус, они с Александрой уже обсудили. Даже спросили у Марыси, откуда в замке, находящемся на высоком холме, берется вода. Оказалось, воду для питья и приготовления еды привозят в бочках. Для стирки и других надобностей воду берут из каменной чаши наверху. Зимой чаша заполнятся снегом, а летом - дождевой водой. В чаше есть отверстие, по которому вода может стекать вниз, на кухню и в комнату, где стоит ванна. За всем хозяйством следит пани Ядвига. У нее все ключи и все слуги подчиняются только ей. После обильного ужина Елизавету, конечно, мучила жажда, но пить воду со странным запахом она не стала. Выходить ночью из комнаты в темный коридор, тоже не стала. Вернувшись в постель, долго не могла согреться и, старалась не уснуть, сжимая в руке кинжал.

— Пани, проснитесь, пани!

— Кто здесь? — Елизавета занесла руку с кинжалом, — не подходи!

— Матка Боска, это ж я — Марыся! — испуганная девушка отскочив от кровати, сложив ладони перед грудью, стала читать молитву, повторяя то и дело, — Матка Боска.

— Марыся, как ты меня напугала! — спрятав кинжал под подушку, Елизавета поманила ее рукой, — иди сюда, не бойся.

Марыся, перестав молиться, нерешительно приблизилась к кровати.

— Скажи, откуда ты набирала воду в кувшин?

— На кухне, пан Тадеуш дал. Я сказала, что пани хочет пить, вот он и набрал из котла.

«Пан Тадеуш - повар, о котором Войцех и Ядвига вспоминали вчера за ужином. Какое ему дело до меня? Разве что чьему-то приказу».

Елизавета приказала принести кувшин. Марыся принесла.

— Понюхай, чем это так пахнет?

— Матка Боска! — с ужасом воскликнула Марыся, — вы ж не пили отсюда, пани?

— Слава Богу, нет.

Искренний испуг девушки, обрадовал Елизавету. «Вода отравлена, и это не Марысиных рук дело, сомнений нет. Но кому я помешала, не успев приехать? Неужели сестре Войцеха?"

— Марыся, кто еще живет в замке?

Девушка оглянулась и наклонившись к уху Елизаветы, прошептала:

— Widmo!1

— Ведьма?

Марыся замахала руками.

— Нет, пани , нет! - Она схватила простынь, набросила на себя и завыла,- У-у-у!

— Привидение?

— Да, пани, видьмо!

— Значит, по вашему видьмо – это привидение.

Елизавета хотела расспросить девушку, но послышался звон колокольчика.

Марыся всплеснула руками и заговорила так быстро, что Елизавета даже переспрашивать не стала, поняла, что пора выходить к завтраку.

В обеденном зале ничего не изменилось: разве что не горели факелы и свечи. Все заняли свои места, и слуга на подносе принес серебряный сосуд с ароматным напитком. Елизавета пробовала такой напиток, но в доме Вавиловых предпочитали по утрам есть оладушки со сметаной, пить молоко со свежими кренделями.

Шторы на окнах были раздвинуты, и, казалось, вместе с темнотой должны были уйти все ночные страхи. Но этого не произошло. "Войцех к завтраку не вышел. Значит уехал вчера, как и говорил!"

Елизавета боялась сделать даже глоток из фарфоровой чашки, хотя ее по-прежнему мучила жажда. "Ну чего я боюсь? Всем же налили из одного кувшинчика!" Она украдкой посмотрела на Ядвигу и сделала глоточек.

После завтрака пани Ядвига предложила девушкам заняться рукоделием. Но Елизавета просила показать им замок.

— Пани Ядвига, ваш замок - настоящая крепость. Очень интересно, как все устроено.

В ответ пани Ядвига, нахмурив брови, повторила свое предложение, добавив:

— Служанка вас проводит.

И снова они шли по длинному коридору, только на этот раз в другую сторону. Коридор привел их в комнату средних размеров, то есть поменьше обеденного зала и побольше, чем комната Елизаветы. Марыся раздвинула пурпурные шторы из плотного шелка. С проникновением солнечных лучей через большое стрельчатое окно, в комнате стало не так мрачно.

Первое, на что падал взгляд - был огромный камин, сложенный из крупного камня. На каминной полке, как и полагалось, находились каминные часы и бронзовые статуэтки. Когда Марыся подбежала к камину, чтобы поднять и поставить на место кочергу, Елизавета машинально отметила, что каминная решетка из толстых железных прутьев, почерневшая от копоти, по высоте доходит девушке до самых плеч.

Глава 3

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Елизавета готова была услышать что угодно: о пани Ядвиге, о слугах, о призраке, в конце концов.

— Как же может быть он женат, если нас венчали в церкви?

— Пан Мелиховский женат! — громче повторила Александра, — он и его сестра говорили об этом, когда мы ушли в свои комнаты.

После ужина мне тоже захотелось пить. Я подумала, что слуги еще убирают со стола и вышла в коридор, чтобы попросить кого-нибудь из них принести воды. Свечи у меня не было. Стараясь ступать осторожно, я пошла в темноте. Вдруг в конце коридора послышались голоса пана Войцеха и его сестры. Мне не хотелось им ничего объяснять, я тихонько вернулась в комнату и стала за дверью. Продолжая негромко разговаривать, они остановились рядом с дверью. «Ты обещала, что к моему возвращению ее уже не будет», сказал пан Войцех. Пани Ядвига ответила, чтобы он потерпел еще два дня. И еще добавила, что нужно было подождать, пока умрет жена, а потом уже жениться снова.

— Подождать пока умрет жена? — Елизавета оглянулась в поисках садовой скамьи, — что-то голова закружилась. Давай присядем, Сашенька.

Прибежала Марыся, подала им накидки. Ее тут же отправили нарвать цветов для букета.

— Теперь понятно, почему он не прикасался ко мне все эти ночи. Если у пана Мелиховского есть жена, то кто тогда я?

— Лизонька, но ты же противилась этому браку с самого начала! Как только твои родители узнают про обман, они заберут тебя отсюда!

— Как они могут узнать это? Даже если я напишу письмо, его просто уничтожат. И как я докажу, что жена моего мужа жива! Господи, какой грех! Как же быть, Сашенька? Что делать?

— Пока сделаем вид, что нам ничего неизвестно. А потом, тебе же эта девочка говорила, что в замке есть привидение? Расспроси ее об этом. А я познакомлюсь со слугами, их разговорю. Мне кажется, этот Янек поглядывал в мою сторону с интересом. С него и начну.

Елизавета, не откладывая, подозвала Марысю и попросила рассказать о привидении.

— Матка Боска! — первым делом воскликнула Марыся, — она появляется после того, как часы бьют полночь. И начинает делать вот так, — она прошлась, держа вытянутые вперед руки. Белая, белая!

— Постой, — почему ты сказала – белая? Это что, женщина? — попыталась уточнить Елизавета

— Да, жена пана, пани Хедвика! Это она выходит из того серого дома, — Марыся показала рукой на склеп, видневшийся в просвете аллеи.

— Погоди, ты это видела сама или кто-то рассказывал?

— Сама, только я убежала сразу. А потом пошли с Янеком, а там никого. Вот он смеялся. И все смеялись. Только мне не померещилось, пани.

Елизавета послала Марысю нарвать цветов для второго букета и задумчиво произнесла:

— Да, Сашенька, ты все правильно услышала, пан Мелиховский - не вдовец. И его жену зовут Хедвика.

— Лиза, нужно спросить у девочки, где она видела привидение, и когда это было.

Марыся вернулась с цветами и напомнила, что скоро обед, опаздывать нельзя, иначе пани Ядвига накажет ее.

— Хорошо, отнеси цветы и поставь в две вазы. Одну вазу поставь в мою комнату, другую – в комнату пани Александры.

Марыся, сделав книксен, побежала исполнять указание.

Александра улыбнулась, посмотрев ей вслед.

— Смешная девочка. Косичка, как соломенная, из под платка торчит, и нос в веснушках, но не будем отвлекаться. Нам нужно расспросить ее о о пани Хедвике.

— Может, она проведет нас к тому месту, где видела привидение?

Обсуждая детали предстоящего разговора и не торопясь, они вернулись в замок.

— Лиза, тебе не показалось странным, что ни в одном зале нет картин? Нет портретов? А следы на стенах есть?

— Конечно, я уже спросила об этом у Марыси. Она объяснила, что портреты сняли и вынесли в башню. Там художник их подмалевывает.

— Подмалевывает? Лиза, дорогая, нам нужно срочно увидеть эти портреты!

— Как? Мы только вчера приехали!

— Лиза, ты забываешь, что повенчана с паном Мелиховским! Ты же молодая жена! Ты сейчас можешь требовать все, что тебе захочется!

Елизавета хотела напомнить подруге, о существовании настоящей жены Мелиховского, но задумалась и промолчала.

— Да, Лизонька: будем делать вид, что нам ничего неизвестно!

После обеда подруги удалились в свои комнаты для отдыха. Елизавета отпустила Марысю и, подождав, пока звук ее легких торопливых шажков стихнет вдали коридора, проскользнула в комнату Александры.

— Кажется, я придумала, как поступить. Помнишь, когда я собиралась в дорогу, нянька упрекала меня, что беру с собой кисточки и краски? Говорила, что я теперь мужняя жена и некогда будет глупостями заниматься? Я все-таки взяла коробку с красками. Теперь я скажу Ядвиге, то есть, пани Ядвиге, что хочу рисовать узоры для вышивки, а кисточек нет. Скажу, что от слуг узнала о художнике.

Александра согласилась с планом, но предупредила о возможной неудаче.

— Она может просто отправить служанку, например, Марысю, чтобы та принесла кисточки. Или прикажет их сделать из меха.

— Меха? Как я забыла о том клочке шерсти! Он остался в корзинке с вышивкой.

Елизавета тут же рассказала подруге о своей находке.

— Кто-то попал в замок через окно в каминном зале, а потом - в твою спальню. Этот кто-то и подсыпал отраву в кувшин с водой. И если бы ты не начала чихать и не проснулась, то...

— Сашенька, мне страшно! Я боюсь оставаться в этой спальне одна!

— Дело не в спальне, Лиза. Дело в том, что тебя хотят убить, но кому ты помешала? Разве что пани Хедвике?

Глаза Елизаветы наполнились слезами.

Глава 4

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Отпустив ковер, девушки, не сговариваясь, поторопились уйти из спальни.

— Теперь я боюсь оставаться даже в этой комнате.

— Да, Лиза, оставаться здесь тебе нельзя. Нужно сообщить об этом пани Ядвиге. Хотя, не исключено, что она знает об этом. — Александра призадумалась, помолчала и задала вопрос Марысе, — за этой стеной комната или коридор?

— Не знаю, пани, я ж недавно в замке.

Елизавета вспомнила, что Мелиховский велел сестре приготовить супружескую спальню. «Если, по словам Марыси, по замку бродит призрак пани Хедвики, а она жива, то где ей быть? Может, в спальне? Господи, Ядвига обещала, что через два дня все закончится! Значит, Хедвике грозит опасность! —

Не зная ничего о прежней жене Мелиховского, Елизавета прониклась к ней сочувствием. Забыв о собственном положении, о ночных и дневных страхах, она решила узнать, что происходит в замке. — Почему Хедвика должна умереть? Если она болеет, то почему Мелиховский поторопился жениться и обманул меня, моих родителей, и самое страшное - принес клятву в святом месте? А если она здорова, а ее задумали погубить, и мы об этом знаем? Знать и молчать, значит, быть с ними заодно».

— Сашенька, давай уйдем в твою комнату, а еще лучше, снова выйдем в сад.

Решили, что в саду будет безопасней, да и подслушать там их никто не сможет. На этот раз Марыся сразу взяла теплые накидки.

Окно каминного зала выходило во внутренний двор.

Остановившись напротив, Елизавета попросила подругу поправить накидку. — Лиза, за нами наблюдает пани Ядвига. Рядом с ней какой-то мужчина, и одет он не как господин. Не оборачивайся, они смотрят на нас.

Ядвига проводила взглядом девушек и повернулась к собеседнику.

— Что скажете, пан Друцкий?

— Высокая темноволосая пани - это подруга, правильно? А ростом поменьше светловолосая, хрупкая девица и есть пани Елизавета.

— Вы угадали, пан Друцкий.

— Угадывать - не мое предназначение, пани Ядвига. Давайте вернемся к нашему делу.

Даже знай, Елизавета об этом разговоре в каминном зале, понять, о чем идет речь, она вряд ли смогла бы. Прогулочным шагом девушки пошли дальше по аллее и поравнялись со скамьей, на которой отдыхали утром.

— Интересно, кто этот мужчина.

— Лиза, тебе нужно спросить у пани Ядвиги, кто еще живет в замке, о родственниках и когда должен вернуться твой муж.

— Не называй его так!

— Прости, Лизонька, но только ты можешь задавать такие вопросы.

— Хорошо, я сделаю это за ужином. И еще попрошу, чтобы ты ночевала в моей комнате. кровать достаточно широкая.

— Лиза! — укоризненно воскликнула Александра, — тебя чуть не отравили, а собираешься спрашивать разрешения! Забыла, что ты сейчас хозяйка, и не спрашивать должна, а ставить в известность!

"Да, меня хотели отравить. Кому я помешала, не успев приехать? Господи, ну почему я не ослушалась маменьку с папенькой и не сбежала из под венца? О чем я говорю, Господи? Прости меня, грешную! Наставь на путь истинный, что мне делать Господи?" Елизавета, мысленно прочитав молитву, стала думать, как обезопасить себя и подругу. Представив в виде цепочки все странные события, начиная с ночного визита, отравленной воды в кувшине, зияющего темного лаза за ковром спальни, она поняла, что Александра права. "Не зная обитателей замка, трудно определить, кто хочет меня погубить. Ядвигу я, конечно, расспрошу, но это после. А пока можно поговорить с Марысей".

— Лиза, ты меня слушаешь? Я говорю, что ты ошиблась: тот, кто был в спальне ночью, попал в замок не через окно зала. Допустим, это был мужчина. Он вылез из-под ковра, постоял возле кровати, а когда ты начала чихать, поторопился из спальни выйти. Заметил кувшин с водой и насыпал отравы. Если бы ты не вышла с кинжалом, он вернулся бы обратно той же дорогой. Отсюда следует, что этот человек хорошо знает расположение комнат.

— Сашенька, я все думаю, почему от него пахло табаком? Может быть, эти клочки шерсти от шубы, которую пересыпали табаком от моли? Ну, как у нас дома?

— Марыся, ты знаешь, где зимняя одежда лежит? Ну, валенки, платки, шубы?

Девочка, пытаясь понять, чего от нее хочет пани, заморгала светлыми ресницами, смешно наморщив лоб. Потом, всплеснув руками, стала быстро объяснять.

— Она говорит, шубы в шкафу, а что такое валенки - не знает. Шкаф в какой-то другой комнате, а ключи от комнаты у пана дворецкого. Шубы недавно выносили на солнце сушить и снова спрятали.

— Скажи, Марыся, а ты давно здесь работаешь

— Moja matka bez pomocy wychowala mnie i pies moich siostir!

— Девочка говорит, что мама вырастила без помощи ее и пятерых сестер.

Из рассказа Марыси подруги узнали, что ее мать, пока не заболела, работала раньше здесь, в замке. Она очень хорошо шила. Старшие сестры тоже научились шить, и сейчас вышли замуж и уехали далеко. Три года назад матери не стало. Марысю оставили прислуживать жене хозяина.

Елизавета спросила:

— Сколько же тебе было лет?

— Десять лет, пани, а сейчас - тринадцать.

— Ты умеешь считать?

— Да, пани, меня Зденек научил. Зденек - сын пана и пани Хедвики.

Марыся, назвав имя хозяйки, округлила глаза, и шепотом добавила, что Зденека часто наказывали, запирали в повале, и она тайком носила еду.

— Марысечка, — Александра ласково погладила ее по голове, — тебя тоже наказывают?

Девочка, шмыгнув веснушчатым носом, подтянула концы головного платочка, затягивая потуже узелок, и потупила глаза.

— Понятно. А кто наказывал Зденека, пан Войцех?

Глава 5

ГЛАВА ПЯТАЯ

Елизавету испугали и одновременно возмутили слова незнакомца.

— Вот как! А не ты ли хотел отравить меня, подсыпав отраву в кувшин с водой?

— Конечно, не я.

— Напрасно отрицаешь! От тебя пахнет табаком, как и прошлой ночью, когда ты тайком проник в мою спальню!

— Извини, я же не знал, что ты начнешь чихать.

Не сдержавшись, Елизавета чихнула снова.

— Вот видишь, я не переношу этот запах с детства, — она вдруг осознала, что разговаривает незнакомый юноша на ее родном языке, — постой, ты говоришь по-русски? Ты кто?

— Это Зденек! — неожиданно для всех раздался голосок Марыси, — Зденек, — отпустите его, пани!

— Пока не скажет, зачем пришел, не отпустим, да Лиза? — вмешалась Александра, видя, что подруга взялась за концы веревки, чтобы развязать узел.

— Развяжите хоть руки, а то нос чешется.

В другое время подруги, конечно же, посмеялись, но сейчас им было не до смеха.

— Повторяю еще раз, я пришел, чтобы спасти пани Елизавету. Освободите меня, а не то будет поздно.

— Пани, сделайте, как просит Зденек! Он хороший!

— Ты сказал, что будет поздно, почему?

— Твой враг очень опасен и добьется своего. Жить тебе осталось меньше двух дней. Моей матери тоже осталось жить недолго, если…

— Тише, — прошептала Марыся, — по коридору кто-то идет!

— Затащите меня под кровать, — попросил Зденек, а сами притворитесь спящими.

Елизавета, укрывшись одеялом, сжимала правой рукой кинжал, а левой — руку Александры. «Хорошо, что Марыся успела задуть свечу, и нас вдобавок скрывает занавеска».

Скрипнула дверь... От сквозняка колыхнулся шелк балдахина и в ночной тишине послышались шаги. Подруги затаились под одеялом, Зденек - под кроватью. Притихла Марыся, юркнувшая в темный лаз за ковром. Вот шаги стали слышнее и стихли совсем. Елизавета напряглась. «Если он отодвинет занавеску, я не выдержу — ударю кинжалом! — подумала она и вдруг почувствовала знакомый запах, — Это же Ядвига! Наверное, пришла пришла проведать меня, зная, что я боюсь? Господи, неужели она и есть мой враг?»

В спальне Ядвига находилась минуты три не больше, но эти три минуты показались Елизавете вечностью. По звуку удаляющихся шагов и скрипу дверей, стало понятно — она ушла.

Подождав немного, Елизавета прошептала:

— Сашенька, это была Ядвига. Мне страшно, Сашенька!

— Это Марысе страшно под ковром, — раздался голос Зденека, — помогите ей вылезти. Да и мне заодно помогите.

Елизавета, спустив ноги с кровати, поискала домашние туфли, но туфель на месте не было. Пришлось обойти кровать босиком. Вдвоем с Александрой они помогли дрожащей от холода Марысе, выбраться из-под ковра.

— Лезь под одеяло и грейся, а то заболеешь.

Укрыв девочку одеялом, Елизавета стала помогать подруге вытаскивать Зденека. Развязывая узел и снимая с него одеяло, она еле удержалась, чтобы не чихнуть.

— Что от тебя так табаком пахнет? Моли много в замке?

— Собак много в замке, — буркнул Зденек, поправляя одежду, — еще познакомитесь.

— Расскажи, при чем здесь собаки, а я свои туфли поищу. Они, наверное, в той комнате остались.

— Под кроватью твои туфли. Я их туда затащил. Сейчас посмотрим, что в них пани Ядвига насыпала.

Марыся, со словами: «пани, благодарствую, мне уже тепло, я зажгу свечу», спрыгнула с кровати и заторопилась в соседнюю комнату. "Хорошо, что мы с Сашенькой догадались лечь под одеяло в домашних платьях, — подумала Елизавета, — иначе, в каком бы виде мы появились перед юношей?"

Зденек поднес туфли к свету, и они увидели внутри порошок белого цвета.

— Теперь видишь, зачем приходила сестрица моего отца? Даже не представляю. что с тобой случилось бы, надень ты эти туфли. Нужно завернуть их в тряпку и сжечь. Сделаешь, Марыся?

Судя по тому, как радостно закивала головой Марыся, было понятно, что она сделает для Зденека все, что угодно.

— Лизонька, как ты догадалась, что это пани Ядвига?

— Когда я умывалась после дороги, она принесла настой трав: шалфея, чистотела, ромашки. Посоветовала умываться этим настоем по утрам и вечерам. Сказала, что сама так делает. Ты же знаешь, какое у меня обоняние. Но сначала я подумала, может быть, она пришла проверить, все ли у меня в порядке.

— Да, проверить, пила ли ты воду из кувшина, — язвительно заметил Зденек, — услышала, что дышишь, и решила подсыпать толченый корень убей-травы.

Вернулась Марыся. Сказала, что спрятала сверток и завтра сожжет.

— Все, Елизавета Еремеевна, хочешь жить, следуй за мной.

— Без меня Лиза никуда не пойдет! — заявила Александра, выступая вперед, — я обещала Варваре Ивановне, что...

— ...Что будешь заботиться о ее дочери. Идем, я не возражаю.

В другое время девушек возмутило бы такое обращение, но сейчас им было не до правил этикета. Марыся, проявив сообразительность, принесла другие туфли. Подумав, что после непременно отблагодарит девочку, Елизавета закрыла двери комнаты и связала ручки веревкой.

— Если пани Ядвига вернется, подумает, что я это сделала от страха.

— Я жду, — напомнил Зденек, приподняв край ковра, — Марыся - ты, как самая смелая, иди первой.

Второй "нырнула" под ковер Александра. Следом за ней Елизавета, а потом и Зденек.

— Вам придется немного подождать пока я заделаю проход.

Что делал Зденек - в темноте не было видно, но, когда он зажег свечу, проход в спальню был закрыт деревянным щитом.

Глава 6

Растерявшись сначала, Елизавета собралась с духом и, перекрестившись, шагнула вперед. Зденек, окинув взглядом двор, шагнул следом и затворил за собой тяжелую дубовую дверь. Как ни пыталась Елизавета рассмотреть, что находится перед ней, но из-за кромешной темноты это ей сделать не удалось.

— Нельзя ли зажечь свечу?

— Нельзя, — Зденек крепко сжал ее ладонь, — здесь - нельзя. Старайся идти рядом.

Если сначала сердце Елизаветы готово было выскочить из груди от страха, то слово «рядом» придало ей уверенности. Вот только жар от прикосновения к ладони юноши растекся по всему телу, приведя его в волнение. На мгновение она забыла, что находится в месте захоронения ушедших в мир иной сродников Войцеха Мелиховского.

— Потерпи еще немного, — шепнул Зденек, останавливаясь,— сейчас будет светло.

Отпуская ее руку, попросил стоять на месте и двигаться. Послышался лязг засова и тусклый свет выхватил из темноты угол надгробия.

«Господи, дай мне сил, выдержать это испытание! — взмолилась Елизавета, перешагивая высокий порог и увлекаемая Зденеком по ступеням куда-то вниз. — О, Боже! Где мы?»

Сначала она подумала, что это огромный зал, но луна, показавшаяся в просвете темных туч, осветила небольшой дворик, мощеный каменными плитами и огороженный высоким каменным забором. Елизавета, сделала шаг и остановилась, увидев женщину с распущенными волосами, в светлой накидке. Женщина стояла в глубине дворика, в нише, оплетенной вьющимся растением.

— Шагай смелее, Лиза, — подбодрил Зденек, — это моя мать - пани Хедвика.

Медленно ступая по каменным плитам, приблизилась Елизавета к женщине, которую она прежде считала умершей. К женщине, которую слуги темной ночью принимали за widmo!

Бледное изможденное лицо пани Хедвики, ее худые руки, видневшиеся в широких рукавах накидки, наводили на мысль о тяжелой продолжительной болезни. Зденек представил Елизавету, и по правилам этикета, она поклонилась, сделав книксен.

— Значит, это тебя выбрал в жены Смотритель Красной Розы, — задумчиво промолвила Хедвика, окидывая взглядом девушку, — скажи, ты готова узнать правду?

— Правду? Правду о вас, пани Хедвика?

— Правду о тебе и твоей дальнейшей жизни, дорогая. Но учти, как только ты скажешь да или нет, дороги назад не будет.

«Да» - было первое, что готово было сорваться с ее губ. «Но о какой дороге говорит Хедвика? Почему ее не будет?» Перед мысленным взором Елизаветы промелькнули события с того момента, как за каретой с грохотом опустился мост, отрезая от внешнего мира. Ее ночной испуг, отравленная вода в кувшине, змеиная улыбка Ядвиги. Потом эта ночь с неожиданным появлением Зденека не только в спальне, а в ее жизни, вообще. Подумав о Зденеке, Елизавета осознала, что скажи она "нет", ее будущее будет безрадостным и мрачным, потому что рядом будет Войцех Мелиховский, старик-обманщик, его стареющая сестра. Она будет жить в этом нелюдимом замке, окруженном рвом, мост через который поднимался только с особого разрешения. "Что изменится, если я скажу "да"? Будет ли возможно мое счастье с этим юношей? Ведь мне ничего неизвестно о нем, кроме того, что по словам Марыси, он хороший? Господи, что делать? Святый Ангеле Хранитель, дай мне знак!" Неожиданно в ночной тишине раздался скрежет поднимаемого моста, — наверное, вернулся Войцех, — подумала Елизавета, — это ли не знак?" Не раздумывая больше ни секунды .она ответила:

— Да, пани Хедвика, я хочу знать правду!

— Хорошо, дорогая. Сейчас мы покинем это место и уединимся в более безопасном.

Елизавета подумала, что снова придется идти через склеп, вдыхая тяжелый застоявшийся запах. К ее радости из дворика был другой выход. Нет, не через калитку или потайную дверь покинули они каменный дворик, как мысленно назвала его Елизавета. Сдвинув один из камней в стене, Зденек достал веревочную лестницу и, закрепляя ее за ствол растения, объяснил, что спускаться по лестнице совсем не сложно.

— Первой спустится мама и придержит лестницу. Потом спускайся ты. Не бойся. Всего пять ступенек и ты на месте. Только не смотри вниз.

"Ну зачем я все это делаю? Первая, вторая, — стараясь не сорваться с деревянной круглой перекладины, считала Елизавета, стараясь по совету Зденека не смотреть вниз, туда, где находился ров, наполненный водой, — пятая!"

— Сюда, — Хедвика подтянула лестницу, — становись на выступ и перебирайся в нишу.

Как только Елизавета шагнула в нишу и перестала держаться за веревку, Зденек втянул лестницу наверх.

— Сыну не нужно слушать наш разговор. Он останется наверху.

Поправив и отряхнув платье, Елизавета стала ждать, что будет дальше.

— Готова? Тогда следуй за мной.

Хедвика шла быстро и Елизавета, еле поспевая за ней, подумала, что больная женщина вряд ли может так идти. Наконец, Хедвика остановилась, открыла дверь и предложила войти .

— Здесь я живу последние полгода.

В подсвечнике горела одна единственная свеча. Но даже ее тусклый свет приятно радовал глаза после темноты. Оценив чистоту комнаты и порадовавшись порядку, она села на предложенный пуфик.

— У нас мало времени. Поэтому не предлагаю ничего, кроме своего рассказа. Говорить буду быстро, слушай и запоминай.

Уставшая после ночных похождений Елизавета, бросив взгляд на кровать, подумала, что как мягко должно быть на высокой перине и пуховых подушках, как тепло под одеялом и как ей хочется спать. "Какие могут быть разговоры на рассвете, когда снятся самые сладкие сны". Но после первых же слов Хедвики, сна, как не бывало.

Оказалось, Хедвика родом из города, где они останавливались на ночлег. И первый раз увидел Войцех Мелиховский Хедвику на балу в доме тех самых чопорных дам и надменных девиц. "Только дамы были помоложе, а девицы - еще в куклы играли, — подумала Елизавета, — но теперь понятно, почему она и Зденек так хорошо знают наш язык".

Глава 7

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Елизавета, уловив в интонации Хедвики зловещие ноты, едва смогла подняться с пуфа: ноги стали будто ватные и не хотели слушаться хозяйку.

— Пока не нужно ничего бояться, — подала ей руку Хедвика, — ты просто посмотришь.

Ее рука оказалась теплой, хотя Елизвета почему-то думала, что должна быть холодной, даже ледяной. «А на лице, похоже, толстый слой белой пудры. Видимо для того, чтобы лицо выглядело безжизненным. Все правильно, должны же ее принимать за привидение».

— Забыла сказать тебе, дорогая, сейчас мы находимся в самом низу круглой башни. А нам предстоит подняться выше. Хватит у тебя сил?

— Надеюсь, подниматься будем не по веревочной лестнице?

— По винтовой, — усмехнулась Хедвика, — но ступенек будет побольше.

Не смотря на то, что Елизавета немного отдохнула, подниматься по узкой винтовой лестнице было нелегко. "Должно быть есть другая лестница, — подумала она, остановившись перевести дух, — не может быть, чтобы в спальню был такой сложный путь". Хедвика, оглянувшись, остановилась тоже и подтвердила ее догадку.

— В ту ночь Ядвига вела меня другой дорогой. Отдохнула? Идем, а то времени совсем не осталось.

Винтовая лестница закончилась небольшой площадкой. Перед ними была узкая высокая дверь и Хедвика уже собиралась сдвинуть засов в сторону и открыть ее. Но сначала, приложив ухо к двери, прислушалась и вдруг отпрянула в сторону. Елизавета и сама услышала голоса.

— Быстро, вниз!.

Повторять дважды Хедвике не пришлось: Елизавета помчалась, перепрыгивая ступеньки. "Хорошо, что мои туфли такие мягкие и не стучат. И у пани Хедвики не стучат, — на бегу подумала она, — если бы стучали, нас бы услышали те, кто сейчас в спальне. Неужели это Ядвига с тем незнакомым мужчиной?"

— Все, тебе пора возвращаться, — промолвила Хедвика, остановившись у дверей своей комнаты. Надеюсь, завтра ты снова навестишь меня и мы продолжим знакомство. Будь осторожна и никому не доверяй. Ну, кроме Марыси, конечно.

— Пани Хедвика, моя подруга Сашенька слышала разговор пани Ядвиги и вашего мужа, пана Мелиховского. Пани Ядвига обещала, что... — Елизавета не хотела подыскать нужные слова, чтобы не напугать Хедвику, — ...что вас...

— Не мучайся, дорогая, я знаю, что к тому моменту, как ты зайдешь в супружескую спальню, они покончат со мной.

— Но, как же так, пани? Давайте что-то придумаем!

— Все, дорогая, тебе пора.

Проделать обратный путь Елизавете было гораздо труднее: по веревочной лестнице нужно было не спускаться, а подниматься. Круглые деревянные ступени, влажные от росы, были плохой опорой. Ноги то и дело соскальзывали и приходилось больше полагаться на руки. Помня о глубоком рве, она цеплялась за шершавую веревку, сдирая ладони в кровь, стараясь не закричать от страха и боли.

Зденек помог перебраться в "каменный дворик", усадил ее на скамью, а сам убрал и спрятал лестницу. Наблюдая за его действиями, Елизавета дула на саднящие раны.

— Больно? — Зденек перевернул ее ладони вверх и ... подул на них, — потерпи, до свадьбы заживет.

Сердечко забилось, кровь прилила к щекам. "До свадьбы? Я же замужем, он что, забыл? Или насмехается?"

— Нужно поторопиться, а то твоя подруга сойдет с ума, думая, что я заманил тебя неизвестно куда. Да и во дворе могут появиться слуги. Идем.

Взяв Елизавету за руку, Зденек помог ей подняться. Перекрестившись, перед тем, как войти в склеп, она начала мысленно молиться и просить прощения у покоящихся в склепе. Зацепившись подолом за невидимый в темноте угол, подумала, что платье придется выбросить. Зденек не отпускал руку девушки, пока они не вышли во двор.

"Если сейчас залают собаки, он набросит на меня свой меховой жилет, так вкусно пахнущий табаком! — Собаки не залаяли. Это огорчило Елизавету, но ненадолго, — Хедвика сказала, что разговор продолжим завтра. Значит, завтра мы с ним увидимся снова". Так они прошли двор и веранду. Впереди был коридор, комната, в которой ее ждали Александра и Марыся, а потом снова коридор.

От усталости она еле передвигала ноги. Зденек приобнял ее за талию.

— Извини, иначе ты не дойдешь.

Понимая, что он прав, Елизавета все же попыталась отстраниться, но подумала, что правила приличия сейчас излишни. Да и думать об эти правилах не было сил, и не хотелось...

— Лизонька, что с тобой? — бросилась навстречу Александра, как только открылась дверь комнаты, — тебе плохо, Лизонька? Что у тебя с руками?

— Ваша подруга просто устала, а ладони ободрала о веревочную лестницу, — ответил за нее Зденек, — если захочет — расскажет сама. К сожалению, времени для отдыха нет, нужно идти дальше.

Первой из-под ковра вылезла Марыся. Проверила, нет ли кого в спальне или в комнате, и вернулась обратно.

— Дверь завязана, пани, можно выходить!

— Выходить! Хотя бы выползти, — обрадовавшись, что ее никто не хватился, пошутила Елизавета, — Господи, наконец-то я в спальне! Сейчас усну, как убитая!

— Вот и хорошо, — заметила Александра, помогая ей раздеться, — и притворяться не нужно. Скажешь, что заболела. Надеюсь, ты помнишь про белый порошок в твоих туфлях?

Она отдала грязное изорванное платье подруги Марысе.

— Спрячь, чтоб никто не видел. А пани Елизавете принеси другое. Да, захвати полотенце.

Протирая влажным полотенцем лицо и руки сонной Елизавете, Александра решила не оставлять ее одну.

— Марыся, а как действует убей-трава?

Девочка округлила глаза.

Глава 8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Доброе утро, мама, — прозвучало в ответ, — думаю, у нас есть время, чтобы все исправить.

Если сын Ядвиги и был огорчен, то по бесстрастному выражению его лица, понять это было невозможно.

Лицо же Ядвиги исказила гримаса гнева.

— Я ждала столько лет! Сначала брат берет в жены бесприданницу, потом появляется дваждырожденная1 Хедвика, а сейчас эта согрешившая неизвестно с кем девчонка! Хранителем ордена стал бы первенец брата, который, благодаря моим стараниям, не был даже зачат. Зденек, сын Хедвики, появился на свет раньше срока, и это тоже благодаря мне. В Назначенный Час родился ты, сынок! Плащ Хранителя и Меч по праву должен получить ты, сынок! Круг Превращения замкнется завтра в полночь с наступлением Хэллоуина. Я подготовила все, чтобы назвать имя твоего отца и ввести тебя в круг Посвященных.

Брат скрыл от меня цель миссии и вернулся уже повенчанный с Елизаветой. Сначала я не придала этому значения, но оказалась, она тоже дваждырожденная. Братья думают, что Хедвика скончалась после болезни, но если станет известна правда, они выберут другой Дом. Тогда тебе никогда не попасть в Круг, не стать Хранителем и не познать Великой Тайны Красной Розы.

— Мне это известно, мама. Но повторяю, у нас еще есть время. Ты узнала, с чьей помощью избежала Елизавета своей участи вчера и сегодня?

— Вода сильно пахла, и она догадалась сама. А с порошком убей-травы неясно. Увидеть спросонья порошок в туфлях невозможно. Сначала я подумала, что заметила служанка. Но… есть у меня подозрение, что помог ей Зденек. Ты же знаешь, сколько в нашем замке тайных ходов и комнат. Нужно проверить спальню.

— Зачем сыну пани Хедвики помогать сопернице своей матери? Тем более, что ей грозит смерть именно из-за Елизаветы?

— Не знаю зачем, но думаю, что помогает Зденек, и хочу проверить комнату. Вдруг в полу или стенах есть вход в тайный коридор? Тогда нужно узнать, куда он ведет. Если в прямиком в покои Хедвики, придется поторопиться и выполнить поручение брата. И заодно покончить с его молодой женой. Будет очень кстати, если ее смерть совпадет с Хэллоуином. Можно будет объявить, что Елизавета стала жертвой злых духов, пришедших в эту ночь из загробного мира.

Ядвига, запечатлев на щеке сына поцелуй, направилась к выходу.

— Подожди, мама, — остановил ее Милош, — ты сказала, что Елизавета согрешила неизвестно с кем. Значит, у нее есть ребенок?

— Да, есть дочь, которую отдали на воспитание родной сестре.

— Я не спрашиваю, откуда у тебя сведения, но думаю, они достоверны.

— Не сомневайся, сынок, у нас есть верные люди во многих странах.

— Надеюсь, обо мне они не знают?

— В замке - никто.

Ядвига вернулась в свою комнату и, не откладывая, подергала шелковый шнурок. Прошло не более минуты - на пороге комнаты появилась служанка.

— Габрела, ты служишь мне много лет, и я доверяю тебе, как сестре.

Габрела поклонилась в ответ.

— Что нужно сделать, пани Ядвига?

— То, что ты сделала в Хэллоуин, когда мой брат брал в жены пани Хедвику. Но сначала нужно привести в порядок супружескую спальню в круглой башне.

Габрела изменилась в лице, услышав приказание своей госпожи. А Ядвига заметила страх, мелькнувший в глазах верной служанки. Она подумала, возможно стоит приказать кому-нибудь из слуг сопровождать Габрелу. Перебрав в уме, кому можно это поручить, решила, что этого делать нельзя - никто не должен видеть Зал Церемоний и, тем более, спальню.

— Ты боишься призрака пани Хедвики?

Габрела испуганно закивала головой, и она поторопилась успокоить служанку:

— Я тоже боюсь, но пойду с тобой и вместе нам будет нестрашно. Но сначала нужно проверить в порядке ли спальня пани Елизаветы. Вчера негодница-девчонка поленилась, и под кроватью осталась грязь. — Ядвига, стоявшая во время разговора у окна, увидела Елизавету с Александрой в сопровождении Марыси, — вот и сегодня, вместо того, чтобы работать, гуляет.

Присмотревшись, она позвала Габриэлу :

— Что несет эта девчонка? Не видишь? Сбегай, посмотри и спроси, куда они направляются. Только не говори, что я тебя послала.

Верная Габрела была старше своей госпожи, но команду выполнила быстро.

Вернувшись, сообщила, что панночки идут к художнику малевать цветы для вышивки. И еще она добавила, что на руках пани Елизаветы перчатки.

— Пусть идут. Пан художник - человек в замке посторонний и ничего не знает, а поэтому ничего лишнего не скажет.

Да, Ядвига была права: художник Вацлав Косторовский был в замке человеком посторонним. Его наняли отреставрировать старинные полотна. В основном это были портреты мужей и жен рода Мелиховских, уходящего корнями в прошлые века.

Дорогу в его мастерскую показывала Марыся. До этого ей не раз приходилось приносить обед пану Костороскому.

— Не доходя скамьи, нужно повернуть направо.

Дойдя до поворота, Елизавета вспомнила о приличиях.

— Сашенька, кто же представит нас пану художнику? Не Марыся же!

— Да, я тоже об этом не подумала.

— Пани, послушайте, пани, можно позвать Зденека!

Подруги переглянулись. Такой сообразительности от девочки они не ожидали.

— Позови, конечно, только пусть не подходит к нам на виду у всех, а встретит возле мастерской. А мы подождем тебя здесь.

Александра с улыбкой посмотрела вслед умчавшейся звать Зденека Марысе.

— Лиза, сам Бог послал нам эту девочку! Мне будет жаль с ней расставаться.

— Расставаться? О чем ты говоришь, Сашенька?

— Ты же понимаешь, что я не могу жить все время в замке. Рано или поздно, но мне придется уехать.

Глава 9

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Такой поворот событий был полной неожиданностью и для Елизаветы и для Александры. "Тайный ход обнаружен, это означает, что Зденеку грозит опасность! Они точно также запрут его в какой-нибудь комнате или, еще хуже, бросят в подземелье! — Елизавета вспомнила, рассказ Марыси о том, как она тайком носила еду, — Господи, да что же творится в этом замке? И зачем привез меня сюда Войцех? Разве для того же, чтобы надо мной издевалась его сестра? Быстрее бы он вернулся!" Она расплакалась от охватившего отчаяния. Наплакавшись вдоволь, обессилев от рыданий, Елизавета, укутавшись накидкой, уснула сидя в кресле. Она не услышала, как открылась дверь и вошла Габрела с подносом. Вряд ли бы она решилась разбудить Елизавету, если бы не получала приказание проследить, чтобы пани непременно съела все кушанья.

— Прошу, пани! — Габрела сняла льняную салфетку, прикрывающую тарелку с мясным блюдом, бокал с вином и вазу с фруктами, — вам нужно подкрепиться, а то не хватит сил.

Елизавете показалось, что в голосе служанки зазвучали зловещие ноты. "Не она ли сопровождала пани Хедвику в Круглую башню в ту ночь?"

— Скажи, Габрела, ты ведь давно служишь пани Ядвиге? Так, на что мне не хватит сил, Габрела?

Служанка отвела взгляд в сторону.

— Простите, пани, вы такая... измученная после дороги. И руки ваши... Вы кушайте, пани, кушайте!

Елизавете хотелось есть, и при виде еды рот ее стал наполняться слюной.

"Если Ядвига хочет меня отравить, то это произойдет прямо сейчас!"

— Передай своей пани, Габрела, что я отказываюсь от всякой пищи и от всяких напитков, даже от воды. И есть я буду только в присутствии своего мужа пана Мелиховского, понятно? И немедленно принесите мне корзину с рукоделием! Мне нужно закончить подарок для мужа!

Габрела, догадавшаяся по глазам Елизаветы, что та плакала, не ожидала такого яростного отпора.

— Ваша воля, пани! — забрав со стола поднос, она попятилась к двери, — я все передам пани Ядвиге. А если нужда будет, там за занавеской все, что надо.

Габрела ушла, и ключ снова провернулся в замке. Елизавета поняла, что дверь открывала и закрывала не служанка, а кто-то другой. "Наверное, это делала сама Ядвига. Значит, она слышала мои слова. Но, как же хочется есть, а еще сильнее - пить! Интересно, принесут мне корзину или нет? Если принесут, то вряд ли оставят в ней кинжал".

Когда Габрела вышла из комнаты, неся на подносе нетронутую еду, Ядвига была вне себя от ярости. Скрипнув зубами, велела никакой корзины не приносить.

— Вся надежда на тебя, Габрела! Пусть все случится в последний момент! Убери поднос, сама знаешь куда. Да проследи, чтобы никто ничего не съел. Нам нельзя рисковать — завтра съедутся на Церемонию Братья. Лишних людей сейчас в замке нет.

— Пани Ядвига, а как же пан художник?

— Хорошо, что напомнила мне, Габрела. Пан Косторовский закончил свою работу и вечером уедет. Завтра все портреты должны быть на своих местах, - проследи. И еще, после вечерней трапезы придешь вместе с Янеком в спальню, где ночевала пани Елизавета. Скажи, пусть захватит веревку. Я тоже там буду и скажу, что нужно делать.

Елизавета не слышала этого разговора. Она ходила по комнате из угла в угол, пытаясь придумать, как можно перехитрить Габрелу и вырваться на свободу. Хотя понимала, что даже не знает, куда можно бежать. "Может, в склеп? Потом в каменный дворик? А потом? Потом меня догонят. А прыгать с высоты я не готова".

Заглянула за занавеску, в надежде найти другой выход. Но там стоял кувшин с водой для умывания и принадлежности для туалета. Вернулась в комнату и, отодвинув тяжелую штору, хотела открыть окно - не получилось. Зато увидела Ядвигу, проходившую по аллее мимо окон. Ядвига была не одна, рядом шел мужчина, которого она выдавала за доктора Проследив, сколько можно было, за ними взглядом, Елизавета подумала, что они направляются в сторону мастерской художника. "Или дальше, в склеп? В Круглую башню" Да что гадать!"

Устав ходить, она села в кресло напротив книжного шкафа и стала рассматривать корешки книг. "Странно, в комнате женщины столько книг! Неужели она их все прочитала? — любопытство взяло верх над усталостью, Елизавета поднялась и взяла одну из них, — не похоже на роман о любви, - подумала она, прочитав на латинском языке первые предложения, — может, Ядвига ученая женщина?" Следующая книга, которую достала Елизавета из шкафа, была толстая, в сафьяновом1 переплете, с тисненной красной розой на обложке. Углы и края обложки обрамляли полосы из потемневшего серебра. Чтобы содержание книги не стало достоянием любопытных глаз, ее невозможно было открыть не отомкнув замок. Заколка для волос не смогла заменить ключ и Елизавета положила книгу на место.

Неожиданно до ее слуха донеслось позвякивания стекла. Звук исходил из-за шкафа. Замерев на месте, она прислушалась: теперь к позвякиванию присоединился скрежет металла, потом послышались шаги и мужское покашливание. "Там кто-то есть! Но это не тот мужчина, который только что шел мимо окна с Ядвигой. Кто тогда? Не слуга же! Может, Зденек? Зденек!"

Елизавета обрадованно постучала в дверцу шкафа.

— Зденек, это я! Меня закрыли здесь!

За шкафом наступила тишина. Она прислушалась и поняла, что человек, ходивший за шкафом, затаился. От совершенной глупости, ей снова захотелось плакать. "Нет, я русская и вам не взять надо мной верх! Русская... Габрела разговаривала со мной на русском языке! Она тоже русская? Нужно будет расспросить ее. Хотя, Габрела, как верная собака, служит своей хозяйке Ядвиге. Интересно, где сейчас Ядвига?"

Как и предполагала Елизавета, пани Ядвига со своим спутником паном Друцким сначала пришли в мастерскую художника.