Хранитель с изъяном. Мой крылатый Хаос

ЧАСТЬ I

– Хаос, Хаос, где ты был?

– Автору мозги крутил.

Будет Автор ваш писать,

пальцы в кровушку стирать.

– Серёж, он не дышит… Не дышит!

– Твою мать, Браныч, твою ж...

...

Как же так? Я закусила губу, давясь рыданиями. Сергей сновал над Яном. Бил в грудь, искал пульс, и всякий раз я будто взаправду видела короткие алые вспышки, которые срывались с его пальцев.

− Давай, брат! − стоны разноглазого Амура напоминали отчаянный волчий вой. − Не вздумай так уйти, слышишь?! Только попробуй! Браныч!..

На мои всхлипы и отчаянную ругань Сергея из машины выползла Оксана. Медленно, не отрывая глаз от аспиранта на асфальте, подруга подошла ко мне. Опустилась на корточки и крепко обняла, а из «Рено», продираясь к передней открытой двери, на карачках уже ползла старуха сфинкс.

– Давай же! – подтолкнул Джахо шаманку под зад. – Разорви, Великий кот, эту чужеземную!..

Как именуется «жестяная коробка», в которой кошкотам посчастливилось покататься, вожак, верно, так и не вспомнил. Но это не помешало ему вспороть когтями ненавистные сидения, не дававшие прохода.

– Назад, Шани! Нельзя! – замахала я руками, когда вслед за вожаком из машинных потёмок показалась аккуратные кошачьи ушки. – Мут, Джахо, я ваш Создатель!..

Но сфинкс − равно как и коты − уже с кряхтением шлёпала по лужам. Спешила к Сергею. Благо её подрябшие крылья напоминали плащ. У случайного прохожего, что в столь поздний час мог оказаться неподалёку, разрыва сердца не случится − мало ли, вдруг ролевиков совсем понесло? А вот с остальным народонаселением моего «Императора» дело обстояло сложнее. Уж больно правдоподобные у них... хвосты и уши, вздрагивающие от каждого звука. Но едва меня осенило, что кошкотские целительные касания могут помочь, на прочее стало плевать. Тут свой, почти родной при смерти лежит, и если он не откроет глаза, если никогда больше не посмотрит на меня...

От боли, почти физической, затошнило.

– Сможешь? – выдавила я, глядя на шаманку из-за плеча Оксаны, что обхатила меня обеими руками. – Умоляю, Мут… Спаси!

Но сфинкс и без уговоров уже растирала лапами грудь Яна.

– Он жив, – без особой радости подытожила она, глянув на меня искоса. – Даже если захочет, не умрёт. Джахо! – вдруг зычно рыкнула шаманка, указав взглядом на Сергея. – Подними!

Вожак тряхнул хвостом и ринулся на разноглазого. Тот за малым с катушек не съехал. Ругался всё забористее и в попытках отыскать у Бранова пульс, рванул рукав рубахи аж до самого плеча.

– Ты видишь ауры? – Мут поднялась и ткнула лапой Сергею в грудь, едва тот, благодаря Джахо и паре «ободряющих» тумаков, почти твёрдо стоял на ногах.

– Вижу, – на автомате кивнул Сергей и пошатнулся, как пьяный. – Надо скорую вызвать. Скорее нужно позвать... Маша!

Но Мут выставила лапу, веля нам с Оксанкой оставаться на месте. Кивнула вожаку, и тот с превеликой радостью вновь нехило встряхнул Амура, приводя в чувства.

– Смотри! – завладев вниманием Сергея, сфинкс опустилась на колени и вновь принялась растирать грудь Яна, звякая когтями по пуговицам. − Внимательно смотри, человек!

– Ни шиша нет, – Сергей наверняка об ауре говорил. – Ни всполоха! Браныч, да какого ж ты...

Разноглазый гневно зарычал. Пробил перед собой «двоечку», но крушить пустоту даже Халку не под силу. Под руку Сергею ничего не попалось. Разве что Шани боязливо прижала ушки и зашла нам с Оксанкой за спины. Кошечка присела и обхватила себя лапами, спасаясь от опасного для её корткой шёрстки холода, а Мут пытливо смотрела на Сергея.

– После смерти остаточные потоки энергии Хаоса рассеиваются не меньше нескольких солнц. Сколько держится аура в вашем мире?

– Не знаю... – схватился за голову Амур. – Не помню. Я таким не занимался… А! – возопил он, сжав кулаки. – Дед! У меня дед пару лет назад умер! Я чуть на похороны не опоздал… Уже гроб закрывали, так что...

– Сколько? – выдернула сфинкс Сергея из болота воспоминаний.

– Три дня, − отчеканил Амур. − На третий день тело ещё светилось. Маленько, но всё же. Тогда почему...

Сергей недоумённо уставился на Яна. Мы с Оксаной и Шани тоже, правда, в отличие от целителя аур, увидеть сверхъестественное не могли, но и Амур, похоже, сегодня в делах видения не преуспел.

– Сияния нет, – севшим голосом прошелестел он, прижимая ладонь ко лбу. – Ни отголоска. Почему?

– Потому что Ян сейчас не здесь, – Мут с трудом встала и взмахнула лапами. – Поднимайте. Надо унести его в безопасное место и связать, − сфинкс свела лохматые брови, оглядев каждого из нас. – Покрепче связать. Иначе – не справимся.

Новое от 29.07

Авторитет старухи-шаманки был непререкаем. Джахо покорно ринулся к аспиранту и взвалил его на плечо. Я же сидела на асфальте как лишённая ниточек кукла. Глядела, как безжизненными плетями повисли руки Яна, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Так Ян... не умрёт? – прошептала едва слышно.

Большая часть разговора явно мимо моего мозга промаршировала.

– Пока нет, − глядела Мут, как Сергей с немыслимой скоростью рванул в бар за ключами от машины.

Что означало «пока», думать не хотелось. Я вскочила на ноги, словно в меня тонну живительной кошкотской энергии влили.

Господи, если Ян очнётся... я всех и каждого расцелую! Зуб даю.

– А это что? – подняла Шани что-то с земли.

– Книга, – отозвалась Оксана, не без опаски поглядывая на кошку, что едва не искромсала её насмерть. − Хотя больше на дневник похоже…

– Кни-га, – повторила Шани, и ушки-уголки заинтересованно выставились вперёд.

Похоже, такой дивной штукенции кошка из книжного мира отродясь не видела.

Надо же… какая ирония.

– Можно? – Оксана переняла из кошачьих лап находку и задумчиво добавила. − Бранов, что ли, обронил?

 А Сергей уже нёсся обратно, звеня связкой ключей.

– Котяра! – не добежав несколько шагов, Амур махнул Джахо. – За мной!

Неподалёку тут же пискнул разблоченный автомобиль.

– Лы-ысые, – приседая под тяжестью аспиарнта на плече, кот двинулся за Сергеем. – Лишь бы командовать...

– Иди, – подтолкнула и меня Оксана, сунув в руки дневник. – Поезжай с ним. У меня в машине и без того тесно.

С ним… Для меня «за кадром» прозвучало именно имя Яна.

Я согласно качнула головой, но заторможенность до сих пор не отпустила. Дневник, что сперва показался мне записями матери Яна, словно сквозь пальцы прошёл. Шлёпнулся у ног и раскрылся.

Я опустилась на корточки, чтобы поднять книгу, да так и округлила глаза. По страницам одна за другой скользили ленты строк! Как крохотные муравьи рукописные буквы складывались в слова и заполнли пространство листа. Но едва я дрожащими пальцами коснулась станиц, движение прекратилось.

С замиранием сердца я лизнула подушечку указательного пальца, чтобы перелистнуть...

– Маша, шевелись! – послышался нервный оклик Сергея из глубины двора, и Оксанка вновь меня подтолкнула.

– Давай, подруга, – той свистопляски, что творилась в книге, она не увидела. – Нужно спешить. Мы за вами поедем. Эй-эй! Не туда! – воскликнула она.

Хвостатые иномиряне по незнанию ринулись в салон через переднюю дверь.

– Блин, я до сих пор не уверена, что не схожу с ума, – покачала головой Оксана. 

Отворила заднюю дверцу, и Джахо с довольным рыком плюхнулся прямиком на Императора, лежащего бревном.

– Я и сама не верю, – сунула я подмышку дневник и побежала на свет фар и очередной залп Серёгиной ругани.

– Едрит-гибрид, Маша! – всегда добродушный Амур, страшно вращая глазами, высунулся в окно. – Заклинаю, умоляю, шевели  очаровательными ножками!

– Прости, Серёж, – втиснулась я на заднее сидение джипа. Обхватила голову Яна и уложила себе на колени. – Просто тут что-то творится...  

Я едва наметилась вновь раскрыть дневник с живыми строками, но Сергей как сумасшедший расхохотался.

– Серьёзно?! Что-то творится? Спасибо, кэп!

Я и слово вставить не успела, а разноглазый уже потянулся к Джахо, свешему впереди.

– Что за удавки! – выпустил когти вожак, оказавшись в плену ремня безопасности. – Зачем? Сними, лысый! А ну!..

– Цыц! – в тон кошаку взревел Серёга и вдавил педаль газа в пол. – Будешь мяукать, выкину к чёрту на полном ходу! Хочешь?

Что ж, всё познаётся в сравнении. Судя по закрывшему пасть кошкоту, поездка в Оксанкином «Рено» ему теперь мёдом казалась.

Правда, винить Сергея в грубости я не собиралась. Видела, как его колбасило, пока петляли тёмными закоулками по пути к аспирантскому дому.

Смешливый и уверенный в себе Амур на себя не походил. От страха за жизнь, как он однажды сказал «старого и единственного друга», его за малым в бараний рог не скрутило. Потому от греха подальше я смолкла и отложила книгу, саму по себе заполняющую страницы.

С этим можно и повременить. Куда важнее сейчас было вернуть Яна.

С того ли света? Не знаю. Да хоть с тех далей, что у чёрта на рогах! Если Мут права, и аспирант ещё жив...

Бросив вороватый взгляд на Сергея с кошкотом, я медленно провела ладонью по взъерошенной макушке Яна. Зарылась пальцами в сырые тёмные пряди. Скользнула к виску, а затем и к неестественно горячей щеке. Коснулась губ, приоткрытых точно так, как и в ту ночь, когда Бранище заснул на диване, впервые пригласив меня к себе. И обжигающие слёзы вскипели в глазах.

Если Ян снова, снова будет дышать и говорить... если и впрямь не всё потеряно…

**Прорыв в материи 1. Ян

Ян перекатился набок и с трудом приподнялся на локтях.

Он точно помнил, что секунду назад под ним был асфальт. Мокрый холодный камень разодрал джинсы на колене. А теперь...

– Ну, наконец-то, − раздалось ленивое едва ли не над ухом. − Уж думал, так и будешь до скончания времён валяться. Подъём, красавчик! Труба зовёт!

Смех, знакомый голос… Настолько знакомый, что у Яна нутро сжалось.

Что за?.. Этого не может быть!

Выжав остатки сил, Ян поднялся с мелкой поросли и уставился на говорившего.

Особого труда это не составило. Гость не прятался, зрение не подводило, а дневной свет лился словно отовсюду разом. Хотя солнца на небе цвета индиго видно не было.

– Здравствуй, «Я», – раскинув руки, издевательски склонил голову человек, поразительно похожий… на Яна?!

Ян даже своего лица невольно коснулся. До боли знакомый незнакомец повторил жест, но силуэт его едва колебался.

Отражение? Возможно. Но Ян точно знал, что не улыбался, а на губах его копии как приклеилась ухмылка.

Неуловимое движение головой, но отражение ухватило и его. Может, это галлюцинации умирающего мозга? Говорят, людям невесть что перед смертью привидеться может.

Ян с трудом сглотнул и огляделся невидящим взглядом. Земля с островками чахлой травы растрескалась и пылила при каждом прикосновении. Тоскливая пустота окружила, будто туман, и лишь вдали, за спиной «человека-отражения» виднелись ломаные зубья синих гор.

Колючие пики двоились, будто сотрясаемые землетрясением. Но стоило приглядеться, средь навалов камня и редких веников голых деревьев удалось разглядеть светлое пятнышко, поразительно похожее на…

Парфенон?!

Ян судорожно прижал ладонь к мокрому лбу. На реальность всё вокруг ни капли не походило, а значит, конец.

Допрыгался.

Чёрт... Он ведь ещё столько сделать не успел! Столько сказать…

А Мика? Последнее, что помнил, как Синица, терзая его грудь коготками, нависла над ним. Даже в темноте видел тревогу в её зеленущих глазах.

…Он не дышит!... Бранов! Ян! Не вздумай!..

Эхо доносило родные голоса из глубин памяти. Грудь вмиг будто в тиски взяло, а ворот рубахи обратился в удавку.

– Воу-воу! Не истери! Ты жив, – «отражение» словно ожило, когда Ян, тяжело дыша, вскинул голову и рванул пару пуговиц у горла. – Уж я тебе, глупое ты существо, помереть не дам. Хрена-с!

Силуэт говорившего всколыхнулся, будто в потоке горячего воздуха, и Ян сглотнул. Прищурился… В паре метров впереди и впрямь словно из паутинок сотканная дрожала тоненькая плёнка, разделяющая миры.

Завеса! Родненькая... Как же Ян сразу её не признал? Это многое проясняло и, главное, отменяло преждевременную кончину!

В голове до сих пор гремел пульс, как в консервной банке, кости ломило, но это пустяки. Второй шанс на жизнь бодрил получше кофе.

Ян сделал шаг к завесе и сжал кулкаки.

– Где я?

– Где? Гм-м... Там, где и положено, полагаю.

Отражение бросило лицедействовать и сунуло руки в карманы. Само! Без помощи Яна. По-хозяйски огляделось и вновь уставилось на свой прототип. Растянуло губы в усмешке, а Ян так и отпрянул.

Твою ж за ногу! Такой улыбочкой только девиц в штабеля укладывать.

– Мне положено быть где угодно, но точно не в закулисье, – нахмурился Ян, обуздав ядреный клубок страха и отвращения. – И уж точно говорить с тебе подобными я не могу. Даже если очень захочу. Я Укротитель, не Слышащий.

– Э-эм-м… поправочка! – задрал подбородок тот, другой, что раздражающе напоминал аспиранта. – Кажется, это я говорю с тобой. Так что... можешь поблагодарить за оказанную честь.

Ян с силой потёр лоб. Крохотные осколки стекла от смартфона, застрявшие в ладони, дали о себе знать легким покалыванием. Но ни боли, ни крови…

Что за чертовщина? Пора заканчивать с прелюдией. Надоело!

– Кто ты? – приблизился Ян на шаг к завесе. – Я понимаю, что Хаос, но из какой книги? Чего тебе надо?

Изменений в ауре Ян не ощущал. Она была целой, как и прежде. Собственно, поэтому последний вопрос и приобретал особый смысл. Почему Хаос до сих пор его не сожрал?

Отражение на это закатило глаза и картинно вздохнуло.

– Ну почему ты такой ограниченный? Вы все, – развёл он руками, будто кроме них здесь тьма народу толпилась. – Всё постичь, заключить в рамки. Иначе не жить. Иначе мучаетесь от безызвестности! Кстати, я заметил, что безызвестность людей прямо-таки убивает, – отражение с видом знатока постучало по переносице. – Хотя на самом деле всё до безобразия просто. Нужно лишь понять, что границ нет. Принимай всё, как данное, и живи в удовольствие! И остальных не мучь. Не запирай в одиночестве на десятки лет, например.

Выразительный, с явным намёком острый взгляд…

– Смекаешь, о чём я?

– Много чести! – почему-то разозлился Ян.

Новое от 30.07

– Какого чёрта ты в моём обличии? – зарычал Ян и, поддавшись гневу, двинулся на врага.

– Тебе жалко, что ли? – вскинул брови Хаос.

– Это моё тело!

– Моё тоже. И оно меня вполне устраивает. Удобное. Да и девушки в восторге. Правда, в последнее время ты что-то совсем… утух, – Хаос скривил губы с вполне искренней жалостью в глазах. – Пару лет назад мы куда веселее время проводили, ага?

Ян едва воздухом не подавился.

Сколько раз тёмная тварь делила с ним сознание? Что если половину жизни он вообще прожил не сам?

Ярость и страх охватили, и бороться с ними не было сил. Ян рванул с места. Миг, и его тело погрузилось в завесу. Тонкая плёнка растянулась, обволакивая плечи, грудь и будто перепонки меж пальцами вырастила.

– Неа, – покачал головой Хаос, бесстрашно не сдвинувшись и на миллиметр. – Я сто раз так делал, оно не пускает. Твоя сущность Укротителя, видать, усиливает стену.

И правда. Не успел он договорить, как Яна вышвырнуло в закулисье. Причём с такой силой, что он пролетел по воздуху несколько метров и, рухнув навзничь, взрыхлил землю.

Дыхание от удара перехватило.

– Эй! – замаячил за вибрирующей стеной Хаос. −Ты там в порядке, братец?

– Не брат ты мне... – с трудом поднялся Ян, буравя взглядом того, кто величал себя Хаосом. Того, кто не только его жизнь в ад превратил, но ещё и лицо украл.

Тёмный цокнул.

– Ну-ну… это нормально. Отрицание, гнев, принятие… Мы ближе, чем тебе кажется. Мы одно целое. Сиамские близнецы! Ну или Инь и Ян, если хочешь. Ха! – восторженно вскинул руки Хаос. – Инь и Ян! Понимаешь, да?

– Нет! – обрубил Ян, не рискуя больше соваться в завесу. − Не хочу понимать! Мы не одно, ясно? Я другой! Я нормальный!

Хаос равнодушно дёрнул плечами.

– Если тебе так спокойнее, говори себе это перед сном, ага? Слу-ушай… – с намёком на искренность улыбнулся он и подался вперёд. – Ну, право слово! Мы ж не чужие друг другу... почти люди. Предлагаю договориться, и дело с концом. Все останутся в шоколаде. Ты точно отхватишь аппетитную часть пирога.

Хаос подмигнул. С поразительной точностью созданное лицо светилось от удовольствия, а Ян, напротив, хмурился все сильнее.

То ли он и впрямь враз отупел, головой тюкнувшись, то ли тёмная скотина намеренно его путала. Это ведь его мир, а значит, Ян здесь беззащитнее младенца!

− Не понимаю… − потёр он лицо ладонями. – Какой ещё пирог, чёрт бы тебя...

Хаос так и взвыл в нетерпении.

– Перо мне в зад... да включи ты мозги, Ян! – сложил он руки в молитвенном жесте. − Я ж о писаке твоей. Машке-милашке! Мне ты можешь не заливать, что тебе на неё чихать.

Страх тут же заворочался у Яна под ложечкой.

– Мика? А она тут при чём?

– Всё просто, – с видимым облегчением выдохнул Хаос. – Ты даёшь мне чуть больше свободы, а я, – он прикрыл глаза и глянул сквозь пальцы, – не лезу в ваши междусобойчики и даже почти не подглядываю. Окей?

– Нет, − ни секунды не раздумывал Ян.

– Нет? – эхом вторил Хаос и как-то разом потускнел.

Ян медленно покачал головой, с извращённым удовольствием наблюдая, как глаза его копии округлялись от удивления.

Раз уж эта скотина затащила его в Материю, чтобы сыпать столь идиотскими предложениями...

– Нет, – повторил Ян громче. – Никакого договора не будет. Ты в заднице. Твой мир рушится. Тебе не хватает ни энергии, ни сил держать потоки!

– Если ты забыл, перенести нас обоих из дома Розы прямиком к ногам твоей красотули, силёнок у меня хватило, – едко усмехнулся Хаос. – Я жуть как волновался. Она хорошенькая. Мне такие очень...

– Заткнись! – вспылил Ян, и Хаос самодовольно скрестил руки на груди.

Переиграл-таки, зараза. Вынудил потерять контроль!

– Так мы договорились? – без былой угодливости холодно переспросил тёмный.

– Я же сказал, – взмахнул рукой Ян, – ты мерзость. Тварь, не заслуживающая ни договоров, ни задушевных бесед!

– Вообще-то, ты сейчас и о себе говоришь, – с кислой миной ввернул Хаос, но Ян не слушал.

– Я не выпущу тебя в реальность!

– И после таких поистине чудовищных заявлений я ещё и нелюдь? – закатил глаза Хаос. − Вопиющая несправедливость!

Но Яну было не до веселья. Он приблизился, угрожающе выставив руку. Власть над собой и эмоциями он потерял окончательно. Не разделяй их с Хаосом сейчас стена завесы, он бы уже из него дурь выколачивал.

– Ты останешься здесь, − чеканя слова и глядя своей темной копии в глаза, заговорил Ян. − И когда энергия иссякнет, твой мир превратится в туман. В ничто. Ты сдохнешь в пустоте.

– У-у-у, как жестоко… Но, кажется, ты не уловил суть вопроса, братец.

Хаос хищно прищурился и впервые за беседу шагнул. Шагнул будто бы неумело, пошатываясь.

– Ты не можешь меня уничтожить. Пока живёшь ты, буду здравствовать и я. И что бы ты там ни удумал, – выставил он палец, – я и тебе помереть не дам. Так что можешь считать меня своим ангелком-хранителем. Ха!

новое от 31.07

Хаос засмеялся, выписывая над головой окружность, будто нимб. Но беспечность на лице была напускной. Это заставило насторожиться.

– Выходит, − протянул Ян, пытаясь не выдать охватившего его волнения, − это я поддерживаю в тебе жизнь?

− Бинго! – зааплодировал Хаос. – Да, мой Ян. Как бы тебя это ни бесило, но я твой Инь. Навечно. Кстати, твоя маленькая писака тоже вносит посильный вклад в моё существование. Я даже подумываю назвать в ее честь гору какую… Ну или озеро. Поэтичненько, не находишь? Она точно оценит.

Хаос с задумчивым видом крутанулся на месте, оглядываясь, а Ян пошире расставил ноги, чтобы не потерять равновесие. Земля вновь ходуном заходила. Свет на миг померк, а затем снова всё вокруг залили солнечные блики. Хаос цокнул и глянул исподлобья.

– Видишь, к чему ведёт твоё баранье упрямство? Перебои со светом уже трижды были. Я начинаю беспокоиться, братишка! Ты бы поактивнее, что ли, действовал… Не то придётся мне при свечах век коротать. Это, конечно, романтично, но не в одну же каску! Ну, или… – Хаос вдруг приставил ладонь ко рту и перешёл на шёпот, − можешь отпустить ко мне эту свою Ми-ку. На часок-другой. По-братски. Обещаю, скучать ей здесь точно не придётся.

Тёмные глаза, так похожие на залитые водой уголья, сверкнули жаждой, а Ян… впервые выдавил улыбку.

Что ж, хотел побрататься, тёмная пакость? Получай.

− Я не могу отдать тебе Мику, − нарочито смущённо сунул Ян руки в карманы. – Она дорога мне. Тебе ли не знать.

Хаос повёл головой, буравя недоверчивым взглядом.

– Ве-ерно, – протянул он, всматриваясь Яну будто бы прямиком в душу. – Разумеется, я об этом знаю! Кубометры положительных эмоций от Машки-ромашки в тебе только слепой не заметит. Так и хлещут рекой! Только и успеваю…

Хаос живо изобразил, как черпает горстями воображаемую воду и вливает в рот.

Тело у Яна прошило болью, словно судорогой, но ни один мускул на лице не дрогнул. Если сейчас облажается… конец. Нельзя дать слабину!

– Такое только с ней? Только с… писакой?

– Раньше я ничего подобного точно не замечал, − Хаос дёрнул плечами, будто и впрямь расслабился. − Даже когда Серж замкнул тебя на той училке… как её? Начальница твоя.

– Марьяна? – заломил бровь Ян.

– Ага! – щёлкнул пальцами Хаос. – Её имя почему-то постоянно из головы вылетает… Так вот когда замкнул, всё равно не то было. Приятно, но не то пальто. Да и докричаться я только до писаки смог, – Хаос состроил несчастную физиономию. – Не представляешь, каково это – жить в безмолвии год за годом!

− И правда, − пробормотал Ян, пытаясь состряпать во взгляде сочувствие, − не представляю.

Но Хаос купился. Кивнул, мол, то-то же, и резво крутанулся на месте. Позади него клубы фиолетовых туч рассёк двойной всполох.

– Фух.. показалось, – с облегчением выдохнул он, поправляя волосы, растрёпанные порывом ветра. – Всего лишь гроза.

Ян, к слову, и дуновения не почуял. Значит, завеса работала исправно. А Хаос продолжал жалиться.

− Нервная у меня работёнка, сам видишь. И никаких надбавок за вредность! Поэтому прошу, – взмолился тёмный. – Нет, молю! Уложи ты свою писаку в постель! Держу пари, я тогда огроменный город зараз поставлю. Ну, или село какое с забитыми крестьяшками… Уже повеселее будет!

Хаос улыбался. Улыбался и Ян. И чем шире улыбка становилась на его губах, тем скорее тускнел огонёк азарта в холодных чёрных глазах без радужки.

Всё вставало на свои места.

Не зря Ян чуял, что с Микой ему суждено идти разными путями. Она нравится ему. Как женщина. Она источник тепла в груди, источник эмоций, а значит, главный генератор подпитки Хаоса.

Немудрено, что Тьме хочется заполучить её. Возможно, по той же причине, что и Миарху была нужна Лили. Ведь Мика слышит Хаос даже тогда, когда он нем. Слышит, когда для других он молчит, а раз так, выход только один. Отгородиться от Синицы всеми способами.

Отгородиться хотя бы до тех пор, пока Ян со всем не разберётся. Пока не вернёт себя.

Наверное, что-то отразилось во взгляде Яна. Тоска, страх... или и вовсе покорность судьбе, но Хаос вдруг ощетинился.

– Вот чёрт. Лишнего я взболтнул, ага?

Злобная гримаса исказила каждую чёрточку лица копии. Заострила, пропитала гневом − вот она, истинная суть Исчадия Материи.

Надо же, а Ян едва не поверил в искренность тёмной твари. Хотя болтливость того, кто столько лет молчал, явно сыграла ему на руку.

− А я почти поверил… − хохотнул тёмный. − Что сказать? Красавец! Моя школа. А говоришь, мы разные.

– Разные, – спокойно отозвался Ян. Смысл скрываться? Они оба отыграли свои роли. Занавес! – По интеллектуальным параметрам ты мне точно не ровня.

– Окейси. Раз карты на столе, что станешь делать, братец? – Хаос прищурился, и глаза его стали похожи на звериные. Смотрели с той же сосредоточенной хищностью. − В монастырь уйдешь? Познаёшь дзен?

– Ещё не решил, – процедил Ян, призывая привычные обжигающие кожу золотые искры. – Но будь уверен, Мику ты и пальцем больше не тронешь. Если придётся, я уеду.

Глава 1. Ни здесь, ни там

– Я не думала, что это важно, Серёж... – хмурилась я, стоя перед Амуром, как нашкодивший щенок.

– Сейчас всё важно, Маша, – важничал Сергей, пролистывая страницу за страницей «живого» дневника. – Так что впредь говори обо всех свалившихся с неба подозрительных книгах сразу. Окей?

Я только глаза к потолку возвела, призывая высшие силы дать мне терпения.

Мямлить и чинить оправдания не собиралась. Равно как не хотелось пенять Сергею за то, что рычал  как ошалевший на всех и каждого, пока мы под покровом ночи загоняли в квартиру кошкотов, заволакивали Бранова, а затем и Его Императорское Величество аж на четвертый этаж.

Сыпал руганью Амур и после. Досталось даже коврику у входа, о который Серёга споткнулся, ножке дивана и скотчу, которым по указу крылатой шаманки пеленал Яна, как мумию.

И всё это вместо того, чтобы выслушать меня и хотя бы мельком на дневник взглянуть!

Объём уже перевалил за половину, когда Серёга наконец отыскал пустые листы. До поры до времени пустые, потому как строчки, обгоняя друг друга, неслись как сорвавшиеся с цепи псы. Словно кто-то невидимый от руки писал.

Писал торопливо, коряво. Ни черта не разобрать!

– Знаешь, что это? – не отрываясь от изучения дневника, спросил Сергей у сфинкса.

Старуха нервно повела сухонькими плечами, осевшими под тяжестью крыльев, и покачала головой. Разноглазый ругнулся сквозь зубы, а шаманка вот уже в который раз приложила лапы к аспирантской груди.

Бесполезно. Тело аспиранта наотрез отказывалось принимать живительные потоки. Словно предмет «небиологического происхождения», как сказала Марта. И да, едва перевалило за полночь, бестия примчалась на автомобиле Яна прямиком к его дому. А завидев свет в окнах, долбилась в дверь так...

В общем, к моей затаённой радости, выяснилось, что – ключей от квартиры брата у блондинки отродясь не водилось.

– Мне сначала показалось, что это записи матери Яна, – рассказывала я Сергею, как Шани с Оксаной нашли дневник.

– Не может такого быть, – влезла Марта, сидя на краешке дивана у аспиранта в ногах. − Дневники Лилии все до одного в машине. Я их с собой привезла.

− Тогда это записи Яна, − пыталась я не выдать в голосе и нотки раздражения. И прежде чем бестия вновь открыла рот, потянулась к дневнику в кожаном переплёте.

Хотела первой убедиться, но Сергей, нахмурился и с силой захлопнул разворот. Я даже отпрянула.

Чего это он там вычитал, что посуровел и на меня подозрительно уставился?

– Говоришь, Лилия до сих пор может быть жива, а он… – Сергей мотнул головой, указав на Яна, – его отец Хаос, что ли?

– Не знаю я, – разочарованно опустила руку, поняв, что дневника мне как своих ушей теперь не видать. – Вроде так.

– Так, – подтвердила Марта, легонько обрабатывая ваткой колено Яна, сбитое об асфальт.

– С ума сойти, – простонал Сергей, пройдясь ладонью по лицу. – Так, ладно. С этим потом разберёмся. Когда Ян очнётся?

Шани, цокая коготками по линолеуму, поспешила сменить шаманку у дивана, на котором уложили Бранова. Присела и, подобно домашней кошке, принялась ласково когтить грудь аспиранта.

– Мне неведомо, когда Ян проснётся, – проскрипела Мут, отвечая Сергею. – Может, через минуту,  Может, через несколько солнц или лет. В Материи время течёт иначе, но скажу одно − чем дольше Ян вне тела, тем меньше у него шансов. Его сосуд теряет связь с душой. Он пуст. И кто займёт его первым... не могу знать.

Кто-то издал стон отчаяния. Утверждать, что это была не я, не могу.

– Что мы ещё можем сделать? – Марта невольно стиснула ватку, и капли антисептика расцвели тёмными кляксами на штанине аспиранта.

– Только ждать, – опустилась Мут в кресло с тяжёлым вздохом, а Шани с жалостью глянула на меня.

– Прости, Создательница. Я не могу найти ход, чтобы дать ему сил. Его тело… словно изнутри заперто. Как стена!

Сдержать разочарованный вздох мне с трудом удалось, но я растянула-таки губы в подобии улыбки.

– Ничего, Шани. Ты и без того сегодня здорово подлатала и меня, и Оксану.

Кошка просияла, и её мордочка засветилась улыбкой. Первой за то время, что кошкоты здесь. И даже вожак воодушевился.

– Так если есть стена, значит, можно её сломать! – пробасил Джахо, ударив лапой об лапу.

– А ведь точно, – потёр подбородок Сергей. – Яну с той стороны может понадобиться наша помощь… Если мы разблочим тело, сила исцеляющих прикосновений придётся кстати.

Разноглазый глянул на Шани и улыбнулся так, как умеет он один. Ободряюще, тепло…

Кошечка моргнула и… улыбнулась в ответ, а вот Джахо посуровел. Дёрнул хвостом и подтолкнул Шани лапой, вынуждая заступить ему за спину. Будто защищал от одного лишь взгляда "лысого" иномирца.

Сергей, глядя на котяру, что буравил его светящимися глазами, недоумённо почесал затылок. Я же колупала Мут взглядом полным надежды.

Новое

– Ломать защиту опасно, – протянула Мут, в раздумье постукивая хвостом по полу. – Откроем брешь и можем ненароком вызволить Хаос. Тогда Ян, которого вы знаете, сгинет навеки. Но если рискнуть…

– Ещё чего! – вскинулась Марта. Поднялась и воинственно сцепила руки на груди. – Рисковать нельзя! Уж точно не жизнью Яна, ясно? Плюс выпускать тварь из Материи в мир – всё равно что Ордену пригласительный билет выписать. Они сразу примчат, едва реальность всколыхнётся. Нам всем тут память сотрут! А Яна так вообще... заберут и уничтожат.

− И что ты предлагаешь? – как нельзя кстати высказал мои мысли Сергей.

− А ничего, − насмешливо заломила бровь Марта. – Если Хаос и мой брат заперты в Материи вдвоём… – бестия решительно сдвинула брови, и противная насмешка на её губах наконец выцвела. – Ян сумеет вернуться. Я не сомневаюсь. Он Укротитель, каких поискать.

– Верно. Его сила способна сбороть Хаос, – примирительно кивнула Мут. – Тогда будем ждать. Это все оковы, что есть? – глянула старуха на Сергея.

Амур задумчиво поскрёб подбородок.

– У меня в машине вроде буксировочный трос валялся...  Надо смотреть.

– Не знаю, что такое твой трос, – проскрипела Мут, глядя на широкие полосы скотча, превратившие Яна в куколку. – Но сомневаюсь, что эти прозрачные липкие ленты помогут, если Хаос займёт сосуд первым.

– Понял. Я сейчас, – зашагал Сергей из гостиной, но едва пару шагов к прихожей сделал, остановился. – Маш, пусть это у тебя побудет. Справишься?

Я замерла, тупо уставившись на протянутый дневник. Подняла руку, взяла…

Приятное тепло, излучаемое будто самим переплётом, согрело ледяные пальцы. Я хватанула ртом воздух, а последние сомнения развеялись в прах.

Это Ян. Это его дневник! И едва я в том утвердилась, заметив бесовской огонёк в глазах Серёги, как Марта, едва взявшись обрабатывать израненное Брановское колено, вскинула голову.

Глаза-ледышки сощурились. Пухлые губы сжались в тонкую полоску, и если бы взглядом можно было убить...

В общем, повезло мне несказанно, что в предки Барановской семейки только Хаосы затесались, а не василиски какие-нибудь.

аай, не умею я терпеть, если текст есть:D

Так что сегодня два кусочка. Листаем дальше!

Большое всем спасибо за комментарии! Интересно:) И сколько любопытных мыслей. Питаюсь тут как Хаос:D Буду толстой и большой.

Спа-си-бо❤️

Новое от 3.08

Обстановку вовремя разрядила Мут. Поднялась с кресла и подхватила свёрнутый плед.

– Попытайся поспать, девочка, – укутала сфинкс Оксану. – Ян, быть может, нескоро очнётся, а заживление ментальных ран, даже искусно зашитых, дело тяжкое.

− Угу, − пробормотала Оксанка.

До тех пор она безмолвно сидела в кресле, склонив голову. Не спала, но и назвать бодрствованием режим «дремлющего зомби» было сложно.

Постояв посреди гостиной как памятник с вручённым Сергеем дневником и устыдившись, что в суматохе позабыла об Оксане, я примостилась на подлокотник её кресла. Заботливо потрепала подругу по плечу и невольно скосилась на Марту.

Марта, как оказалось, до сих пор мысленно четвертовала меня и фасовала по пакетикам.

Миг, и наши глаза встретились.

Блондинка стрельнула взглядом на дневник у меня подмышкой, и напряжение волной прокатилось от макушки до пят. Я едва подбородок вскинула, собираясь дать отпор зреющей в блондинистой голове колкости, как Марта взяла и нежданно отвернулась.

Гостиная погрузилась в тишину. Напольный светильник исправно освещал медовым светом островок с диваном и креслами, и Оксана скоро впала в дрему.

Угомонились и Джахо с Шани. Устроились прямо на полу у батареи. Вожак едва ли не обнял обжигающе-горячий чугунный агрегат, а Шани, наконец согревшись и обсохнув, прильнула к сородичу спиной. Прикрыла огромные глаза, сверкающие в полутьме изумрудным блеском, и тихонько замурчала.

Воздух завибрировал от грудных звуков, и я поймала себя на мысли, что кошачьей песни нам как раз не хватало. Она утешала.

Даже Марта будто бы втянула колючки. Сидела на краешке дивана и рассеянно теребила ватный комочек.

Одна лишь Мут неусыпно глядела на Бранова. Правда, сейчас она ни капли не походила на ту женщину-кошку, что в подворотне билась с облезлым Чори и брала под контроль Хаос в телах Джахо и Шани.

То был полный силы и ловкости зверь! А сейчас...

– Как вы? – шёпотом спросила я, не сводя глаз со сфинкса.

– Обо мне не тревожься, Создательница, − безжизненно отозвалась шаманка, даже не глянув на меня.

– Мика, – на автомате поправила я, и сфинкс, повернув голову, удивлённо моргнула. – Можете меня по имени звать, если удобно.

− Спасибо, − улыбнулась шаманка, и добрые морщинки разбежались от глаз-капелек. – Имя везде много значит... Пойди отдышись, Ми-ика, − проурчала она, словно пробуя на вкус. − Ты узнаешь, если он вернётся

– Не если. Когда, – нахмурилась я, глядя на Бранова, похожего сейчас на восковую куклу. – Ян обязательно вернётся. Вот увидите.

Марта бросила на меня очередной косой взгляд, а Мут не стала возражать. Откинулась на спинку кресла. Закрыла глаза, а я до боли вдавила в грудь Брановский дневник. Отчего-то безумно хотелось скользить пальцами по обложке, прижиматься щекой.

Причин отказывать себе в столь странном желании я не нашла, поэтому, позабыв обо всём, прильнула губами к корешку книги и зажмурилась.

«Вернётся, – твердила, как мантру, не позволяла я и крохам сомнения отравить душу. – Справится». Более упрямого аспирантищи я отродясь не встречала.

Ну а Хаос...

Этот гад просто не знает, с кем связался. 

**Прорыв в материи 2. Ян

Воздух с каждым ударом звенел, а Ян судорожно соображал, что делать? Единственная идея – сбежать, била по вискам, но Завеса трещала по швам.

Хаос говорил, суть Укротителя усиливает стену. Возможно, будучи в реальном мире, Ян чудом сдерживал натиск Тьмы. Точнее, Укротитель в нём сдерживал.

Но что если стена рухнет, а Ян об этом даже не узнает? Потому как спорить готов − пока его Хаос слаб. Но оставь его без присмотра, тьма мигом разнюхает лазейку. Завладеет телом, духом и − не приведи господь, − миром!

Тогда Ян сам окажется взаперти. По ту сторону завесы. Навечно.

А Мика попадёт в лапы чудовища.

– Эй, ты что задумал? – отпрянул Хаос, едва Ян от страха за Синицу ринулся вперёд и окунул ладони в колеблющиеся потоки завесы.

Что делает, и сам не понимал. Догадка крохотным импульсом пробежалась по нейронам, а на пальцах сверкнули первые золотистые искорки. Светлячками побежали по венам и согрели нутро.

Вот она, его стихия! Он Укротитель. Верно Хаос заметил: инь и ян. Они разные, равно как тьма и свет. И сейчас, когда теневая суть его «Я» находилась по другую сторону вибрирующей стены, Ян ощутил жар своей силы как никогда остро.

Ян расправил плечи, и прорехи в завесе, что от ударов Хаоса разрастались словно ржа, прекратили рост. Искры, как иглы с золотыми нитями, засновали туда-сюда, стягивая края.

Ещё немного! Ещё пара стежков, и он вытолкнет себя в реальный мир. Там его «сущность Укорителя» сама разберётся. Завеса окрепнет, а Ян в оба будет следить, чтобы Хаос ненароком не подпитался от его чувств.

Чуя, как слабеют ноги, Ян стиснул зубы. Закрыл глаза, выдохнул, перетягивая свечение на себя. Но едва отступил на шаг, как холод, ломающий кости, окутал запястья.

Тёмные потоки? Откуда?..

– Думаешь, один такой умный? – хохотнул Хаос. Ладони его лежали теперь аккурат за ладонями Яна по ту сторону стены. – Полетаем?

Хаос усмехнулся, и в тот же миг тёмные крылья вмиг распахнулись у него за спиной. Ян упёрся ногами в землю и рванул назад, но полупрозрачные тени уже прорвались сквозь завесу. Обратились в колючие щупальца и впились в кожу костяными крюками.

Глубокие борозды ран на руках зацвели кровью. Ян изо всех сил держал оборону, выжигая золотыми всполохами черноту в венах, но Хаос оказался сильнее. Толкнул крыльями воздух раз, другой и откинулся назад.

Рывок оказался сильным.

– Твою ж... – ругнулся Ян и, не устояв на ногах, с головой ушёл в завесу.

Тени тянули его в Материю. Рвались под кожу и остужали кровь.

В надежде согреться, Ян окутал себя золотыми потоками, но бестолку. Ледяные щупальца отступили лишь на миг.

Подгоняемые взмахами гигантских крыльев, они атаковали вновь. Пронзили завесу и обратились в верёвки, которые отныне даже сияющее золото прожечь было не в силах.

− Говорил же, не пущу! − рассмеялся Хаос и с ликующим воплем толкнулся крыльями вновь. На миг оторвался от земли, и выдернул-таки Яна из завесы. Точно кролика из шляпы!

Вот толко силы не рассчитал.

Вынырнув из холодных потоков, Ян сбил хозяина оперения с ног и кубарем прокатился по земле. Мигом вскочил, а сердце пропустило удар.

Тёмный вихрь пронёсся в полушаге и едва не раскатал его в блин!

− Стой! – воскликнул Ян, но Хаос лишь осклабился и отправил вдогонку новый вихрь.

− По-оздно, братишка, − гнусавил он, швыряя воздушные залпы один за другим. − Не захотел по-хорошему, будет по-плохому.

Новое от 5.08

***

Пыль стояла столбом, а Ян с трудом уворачивался от залпов. Материя и будто бы сам воздух давили и гасили золотые потоки. Не давали вернуться в реал, где силы Укротителя задавили бы Тьму.

В драки Ян прежде не ввязывался. В школе он не был изгоем, но и приставать к странноватому худощавому пареньку, способному "поджечь" учебник по биологии одним взглядом, никто не смел. Вот только Ян всегда знал, одного только дара Укротителя не хватит, чтобы отомстить тому, кто поглотил его мать.

Поэтому едва опека Розы поутихла, а Ян выпорхнул из гнезда, сразу занялся физической подготовкой. Но сейчас разум подсказывал − переть врукопашную против повелителя Материи, значит, добровольно сигануть в нокаут.

Но должно же быть хоть что-то!.. Что-нибудь!

Судорожно выдохнув, Ян доверился интуиции и вытолкнул руки перед собой как это сделал бы маг-стихийник в онлайн-игре.

На удачу не надеялся, но шар, похожий на крохотное солнышко, послушно рванул на свободу. Правда, тут же оказался сбит взмахом гигантского крыла.

Хаос обернулся вокруг себя, отражая атаку, и недовольно воскликнул.

− Эй, какого?..

Иссиня-чёрные перья там, куда пришёлся залп, обуглились и светились теперь алыми искорками. Ян улыбнулся − уж кого-кого, а эту птичку ему точно не было жалко − и повторил трюк.

На сей раз солнышко разрослось до размеров футбольныого мяча. Сорвалось с ладони со скоростью кометы, а оказавшись вблизи Хаоса, разорвалось тучей мелких искр.

− Так значит, да? – оскалился тёмный. – Кажется, я был с тобой чересчур обходителен всё это время.

Глаза его наполнились чернотой. По рукам с закатанными до локтя рукавами потекли тёмные реки вен, а черты лица заострились. Сравнялись с птичьими, и земля содрогнулась.

Над головой сверкнуло, и первые капли ледяного дождя ударили Яну по макушке. Порыв ветра всколыхнул чёрный туман, а к Хаосу отовсюду устремились сизые потоки силы, питающей Материю.

Неужели крылатый готов полмира разнести лишь бы соперника без ноги оставить?

– Я твой выход в реальность, – закашлялся от пыли Ян, собирая в ладони новый янтарный заряд. – Ты не можешь меня убить!

– Не могу, – согласился Хаос и с блаженством запрокинул голову, позволяя тёмному ветру впитаться в кожу. – А вот покалечить…

Пиши-пропало. Не успел Ян отправить сияющий снаряд в полёт, как Хаос взмахнул крылом. Пара десятков перьев взлетела в воздух и, так и не достигнув земли, обратилась в стрелы и ринулась вперёд.

Взмах, толчок. За миг до того, как снаряды повтыкались в тело, над Яном растёкся золотой купол и сжёг стрелы, будто астероиды в атмосфере. Благо удалось вспомнить, как Хранители подобным трюком защищали их с Микой от Чёрного Пса в «Императоре», потому как фантазия под напором страха отказала напрочь.

Но Хаос лишь страдальчески скорчился.

– Серьёзно, брат? Решил меня золотистым зонтиком удивить?

Кажется, Ян лишь на секунду моргнул, а Хаос уже возник перед носом. Скалясь и напоминая аниматора в костюме вороны-переростка, он ринулся сквозь дымку расплавленного золота.

Запах палёных перьев вдарил по ноздрям, выбил слёзы. Ян отступил и на миг потерял контроль над силой. Сияние купола потускнело.

– Ха! – в тот же миг кинулся Хаос и впился Яну в ворот рубахи.

Замахнулся, норовя всадить в челюсть, но Ян уклонился. Поддал тёмному под рёбра и сам пропустил удар под дых. Едва хлебнул воздух, а холодная когтистая лапа, потерявшая всякое сравнение с пальцами, уже сдавила горло.

Рывком подняв Яна в воздух, будто пушинку, Хаос с хохотом впечатал его спиной в землю.

В ушах зазвенело от удара. Лёгкие, казалось, больше никогда не развернутся, и золотые потоки, дрогнув на пальцах как искры на оголённом проводе, окончательно потухли.

– Так-так-та-ак, – с хохотом оседлал Яна Хаос и нарочито официально склонил голову. – Вы страдаете провалами в памяти, Ян Викторович? М-м?

Глаза его больше не заливала голодная нефтяная чернота, но крылья до сих пор подрагивали за плечами и добавляли Исчадию Материи пару-тройку килограммов.

От заполнившей рот крови, тяжести чужого тела и омерзения Ян с трудом булькающий хрип выдать смог. Отчаянно брыкнулся, за что и выхватил крепкий удар в челюсть.

В голове будто ураган пронёсся, а птичьи когти вновь взяли за глотку.

Какое уж тут атаковать? Имя бы своё вспомнить...

– Что бормочешь? – издевался Хаос, перекрывая кислород. – Не разобрал. Повтори-ка ещё разок. Давай вместе, по слогам…

Он в напускной заботе склонился к самому лицу Яна. Хохотнул, наслаждаясь агонией, но вдруг ослабил хватку и рывком распрямился.

− Слышишь? – прикрыл глаза и растянул губы в усмешке с тем же блаженством, когда впитывал силу своего мира. − Твоя писака так громко нас зовёт, что уши закладывает!

Ян в ответ лишь захрипел. Вцепился обеим руками в птичью лапу, что терзала горло, но Хаос лишь крепче сжал когтистые пальцы и тшикнул.

Глава 2. Блондинистый опасный зверь

Сергей, комкая ярко-оранжевый моток троса, вернулся минут десять спустя. Согнал с насиженного места извечно недовольную Марту и склонился над Яном.

– Мда… − мельком оглядел он гостиную, накручивая хитрые узлы у аспиранта на груди. − Многовато нас тут. Где спать-то будем?

Я огляделась, словно Сергей ко мне одной обращался.

Напольный светильник исправно освещал полнёхонькую гостиную желтоватым рассеянным светом, а «яблоку» и впрямь было негде упасть − диван был занят аспирантом, а в Брановской спальне бесчувственным мешком сгрузили Императора.

Оксанка и Мут заняли кресла, кошкоты устроились у батареи, ну а вторая спальня − в которой бывать мне прежде не доводилось − и вовсе оказалась пуста и непригодна для жилья.

Как выяснилось, в студенческие годы она принадлежала Серёге. Но отчего до сих пор выглядела так, будто там татаро-монгольское иго на конях пронеслось туда и обратно, так и осталось загадкой.

Даже обои, почерневшие и словно обугленные, висели клочьями, а скрученный и заизолированный провод торчал посреди потолка, как сушёный мышиный хвостик.

− Нужно было ко мне ехать, − пробормотал Амур, защёлкнув карабины на Барановской груди. − У меня места побольше, да и охрана под боком. Незнакомцам в наш район ход закрыт.

Марта на это упёрла руки в боки и гневно засопела.

– Вот уж спасибо! И искала бы я вас по всему пригороду. Кто-то ведь имеет скверную привычку не брать трубку, да, Сергей?

Джахо засопел у батареи, топорща поломанные усы, торчащие, будто рыболовная леска, а я едва глаза не закатила. Амур с Мартой переругивались едва ли не ежеминутно!

– Мы здесь, знаешь ли, тоже не на пляжу валялись, – волком глянул он на блондинку, но голос старался не повышать. – А тебе вообще надо было с матерью остаться. Роза наверняка места себе от волнения не находит.

− Да сейчас, ага, – сложила Марта руки на груди. – Забыл, что в Яне Хаос проснулся? Или напомнить, кто из нас двоих способен его услышать? Ты не видел, какое Ян светопреставление нам там устроил, когда ушёл порталом. А я видела. Думала, камня на камне от дома не останется!

Бестия уставилась на меня, прожигая взглядом.

Яснее ясного – во всех бедах снова меня винила. Но Серёга поспешил вмешаться.

− Слышащий у нас уже есть, – указал на меня кивком. – Свой. Родненький. И думаю, Маша единственная, кто способен заставить Хаос Браныча подать голос.

Я зарделась, как маков цвет, а Марта так и окаменела. А когда вновь заговорила…

– Маша начинающий Слышащий, − придала бестия голосу непрошибаемое спокойствие. На деле же представить страшно, как её разрывало от ярости, раскочегаренной ревностью. − У неё медведь на ушах пляшет. Так что как хочешь, а я остаюсь. Матери потом всё объясню. Она поймёт.

Марта вскинула бровь, всем видом показывая, что её и с места не сдвинуть, а мне вдруг стало до слёз жаль Розу. Снова одна. Мается от безвестности…

Сергей оказался со мной согласен.

– Эгоистка ты, Марта, − цокнул он. − И всегда такой была.

– Кто бы говорил, купидонья рожа! – вконец разозлилась блондинка. − Или забыл, как подзарядиться мной однажды решил?

– Врунья, − невозмутимо качнул Амур головой. − Сама ко мне в постель прыгнула. Знала, что я истощён был и соображал туго. Или думаешь, я не в курсе, к чему те манёвры были? Или Ян не знает? На месте Розы я бы выпорол тебя разок-другой, чтоб выбить дурь из головы.

Сергей нахмурился, сверля блондинку взглядом. Похоже, он прекрасно знал о её нездоровой привязанности и не постеснялся «ударить».

Марта сглотнула. Побледнела, и я думала, смутится, отвернётся, но она заговорила. И голос её звучал ровно, плавно… Бестия даже ласковую улыбку напялила! Правда, глаза её горели похлеще, чем у Шани, порабощённой Хаосом.

– Что делает и чего не делает моя мать – не твоя забота, Серёженька. Ты со своей сперва разберись. Или что, мадам Филиппова взялась за ум и бросила искать «суженого-ряженого»?

Какие скелеты таились в шкафу Серёгиной семьи, мне было невдомёк. Но Марта явно перешла черту.

Мышцы Сергея, забитые уймой замысловатых рисунков на руках и шее, словно ожили. А блондинка продолжала улыбаться, будто эликсир бессмертия испила, честное слово.

Новое от 6.08

Мышцы Сергея, забитые уймой замысловатых рисунков, словно ожили. А блондинка продолжала улыбаться, будто эликсир бессмертия испила, честное слово.

Предчувствуя дурное, Джахо поднялся на лапы. Вскочила с подлокотника и я, но Оксанка меня опередила. Вытянулась в кресле и ка-ак рявкнет:

− Угомонитесь оба! Все устали, все на пределе, но имейте же совесть! Позорите тут Яна… Викторыча.

Приписав Бранову отчество, Оксанка как-то враз растеряла запал. Подтянула к подбородку плед, но Амур смущённо потёр шею. Будто во гневе и впрямь позабыл, что у их с блондинкой перепалки есть зрители.

Ну а Марту, кажется, даже конец света не способен был заставить зарыть топор войны.

– А ты кто здесь вообще такая?.. – подбоченилась она и двинулась на побледневшую Оксанку, но Сергей перехватил бестию под локоть.

– Оксана права, Марта. Хватит! Если не умолкнешь… Богом клянусь, вынесу тебя за дверь!

− Не посмеешь, – взбрыкнула блондинка. − Это дом Яна! А значит, и мой!

Но Амур глянул исподлобья, обнажая решимость, и злая ухмылка на губах Марты медленно угасала. Переведя взгляд на мужские пальцы, стиснувшие локоть, блондинка хватанула ртом воздух и сбила хватку Сергея, будто она прожигала её до кости.

– Я тебе не донор, ясно? – процедила едва слышно, приблизившись к лицу разноглазого едва ли не вплотную. – Не смей ко мне прикасаться!

И для верности толкнула Серёгу в грудь.

Пошатнувшись, Амур отступил. Огнём дышать перестал, но извиняться не собирался. Молча проверил узлы на груди Яна и потопал прочь из гостиной.

Я с замиранием сердца ждала хлопка дверью, но вместо него из кухни донёсся щелчок зажигалки да скрип форточки.

Не уйдёт, родненький. Даже Марту будет терпеть ради друга.

Вновь усевшись в ногах у аспиранта, блондинка опустила голову и забубнила нелицеприятности. Чуя, что ещё немного, и сама кину дуэльную перчатку Марте, я успокоила Оксану, кошкотов и под пристальным взглядом шаманки вскользнула из гостиной.

Та часть разгороженного пространства, что до перепланировки всецело принадлежала просторному коридору, утопала в липкой черноте. Зеркало у входной двери поблескивало, будто ртутное озеро, но из замутнённых стеклянных вставок кухонной двери лился медовый свет.

Я замерла в полутьме, как вкопанная, и покрепче прижала к груди дневник Яна. Мысль, что вильнула хвостом, заставила сердце застучать с запредельной скоростью.

Хаосы используют книги, как порталы. Они для них связь с нашим миром и, если верить Мут, Ян сейчас далеко отсюда. В мире своего личного Хаоса.

Тогда дневник в моих руках − есть его прямое продолжение, а значит, вся жизнь Яна сейчас передо мной. Все его стремления и страхи, желания и... привязанности.

Тогда... неужели я могу взять и узнать обо всём наверняка? Свести на нет риск быть высмеянной и, если придётся, похоронить чувства, не предавая огласке?

Я выдохнула, унимая невесть откуда взявшийся мандраж.

Ещё час назад я хотела признаться Яну. Выложить как на духу, что мне не безразлична его судьба. Час назад. Шестьдесят минут, три тысячи шестьсот секунд…

Теперь же паук-сомнение плёл липкие сети и засыпал логику ворохом острых, как щебень, вопросов.

Отведено ли мне в судьбе Яна место? Нужна ли я ему так, как нужен мне он? Ян ведь прогнал меня однажды.

«Прогнал, прогнал…» – завели песню тонкие паутинки невесомого ещё страха, и я вытянула обе руки перед собой, словно дневник вот-вот взорвётся.

Во рту пересохло.

Миг, и я всё узнаю. Всего-то и нужно, что заскочить в ванную. Пролистать пару десятков страниц…

– Отдай дневник, Маша.

Я обернулась так резко, словно уже за чем-то позорным застукана была, и уставилась на Марту.

– Отдавай, – повторила бестия и требовательно вытянула ладонь. – Ну!

– Сергей его мне доверил, – мотнула я головой и вцепилась в обретённое сокровище не хуже Голлума**.

** Голлум (Горлум) – персонаж произведений Джона Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин Колец».

Блондинка сощурилась и медленно скрестила руки на груди. За спиной у неё полутьма дышала мерным сапом. Кошкоты, Оксанка и, быть может, даже старуха-шаманка задремали, а значит, беда. 

Глаза у меня привыкли к полутьме, и я сумела различить тёмные штрихи бровей Марты, что грозно сошлись на переносице.

Но не кинется же бестия на меня с кулаками, право слово!

– Я чувствую связь между Яном и книгой, − первой заговорила Марта, прожигая кислотой ненависти во взгляде.

– Я тоже чувствую, – не стала обманывать и невольно сдала назад.

Марта, подобно акуле, учуявшей кровь слабины, двинулась на меня.

– Тогда ты и сама должна понимать, что этот дневник − выход Хаоса Яна. Он появился, едва Ян провалился в Материю. Значит, Сергей не вправе распоряжаться… – бестия остановилась и на миг замолчала, подбирая слова. – Он просто друг, а я...