Хранитель ветра

1

Опираясь о стену, на дрожащих ногах я подошёл к приоткрытой двери и прислушался.

– Конечно, у нас есть жертва. Один из их рода как раз находится под нашим присмотром.

– Вы уверены, что он подходит?

– Разумеется, иначе, зачем бы мы его растили столько лет, – недовольно ответил староста, пожилой мужчина с крепким телосложением и острым взглядом.

Второй, молодой жрец в белоснежной рясе с замысловатым узором, напоминающим золотые молнии, удовлетворённо кивнул.

– Тогда сделаем всё, как нужно.

– Да, – староста улыбнулся.

Сердце быстро билось в груди, ноги ослабели. Я навалился на стену и едва не рухнул. В голове загнанной птицей металась мысль: “Ну почему всё так, когда, наконец, начало налаживаться?!”

Горло сжало от обиды. Ветер всколыхнул мои волосы, и в меня потекла его магия, напитывая тело. Облизнув пересохшие губы, я сжал ладонь в кулак и прошептал:

– Ну уж нет. Теперь я вам не дамся!

***

Я проснулся от удара ставен, распахнувшихся от дыхания весеннего ветра. Ароматы свежести и солнца хлынули в небольшую комнатку, разгоняя запах затхлости и горьких лекарств. Потянув руку в сторону окна, я надеялся почувствовать, как лучи щекочут кожу. Но мне немного недоставало, рука оставалась в тени.

Тело отозвалось болью, когда я перекатился набок, чтобы вновь вытянуть руку к солнцу. Золотистый лучик мазнул по пальцам, но я не успел его почувствовать, рука упала вниз. Было слишком сложно удерживать её на весу.

Посмотрев на свою кисть, на которой остро выделялись косточки, а кожа стала такой бледной, что скоро меня начнут путать с призраком, я вздохнул. Нет, я не был зол на судьбу или на мистических богов за то, что они дали мне столь хрупкое тело. Мне всё ещё повезло, что я до сих пор мог жить и ощущать малые, но такие приятные прелести жизни.

По крайней мере я всё ещё мог чувствовать чудесные запахи трав и леса. Они словно соединяли мой мир одиночества с тем, что был за дверью, где играли в догонялки и чехарду мои ровесники, девчонки и мальчишки лет четырнадцати.

А я… я лежал в кровати с утра до ночи, с ночи до утра и даже не мог встать с кровати. Так было уже восемь лет. Мои родители, если таковые хоть на минуту ими себя считали, избавились от меня, как только поняли, что со мной что-то не так. Поэтому усыпили простеньким одноразовым артефактом и оставили на пороге дома деревенского старосты. Его сердобольная жена не дала выкинуть шестилетку на улицу, с тех пор она обо мне заботилась и стала мне вместо матери. Но постепенно её добрый взгляд менялся на холодный и равнодушный. А недавно она стала смотреть на меня со злостью. Она всё также исправно накладывала на меня поддерживающие заклинания и приносила горькие лекарственные отвары. Но теперь я читал в её глазах: “Когда же ты, наконец, умрёшь?”

Но она никогда не произносила этого вслух, за что я был ей безмерно благодарен. Единственное, чего я не понимал, почему семья, в которой я жил, до сих пор от меня не избавилась?

Лишний рот никогда не был чем-то хорошим, если не мог отработать свою еду. А я не просто не мог, вряд ли вообще когда-то смогу им чем-то помочь, да и ухода за собой требовал. На самом деле, я был бы не против умереть, если бы они так решили. Самостоятельно я бы не смог прожить на этом свете и дня. Только благодаря их состраданию, я до сих пор вдыхал воздух полной грудью.

Вдохнув слишком резко и много, я закашлялся. Мой кашель был едва слышимым, слабое тело не позволяло даже кашлять вдоволь.

Но всё это вовсе не значило, что я хотел умирать. Совсем наоборот, я жаждал жить.

В раскрытом окне появилась светлая макушка восьмилетней девчушки. Это была Марта, хозяйская дочь. Возможно, я мог бы считать её младшей сестрой. Ведь я даже помнил день, когда она родилась.

– Эй, Задохлик! Всё лежишь? – широко улыбнулась она.

Я улыбнулся ей в ответ.

– Лежу… – сипло прошептал я.

– Не слышу тебя! Говори громче! – приложила она руки ко рту.

Моя улыбка слегка угасла. Я не мог говорить громче.

– Хватит там пролёживать бока, пойдём к нам играть! – кричала Марта.

Соседский парень чуть постарше схватил её за плечо и стал отчитывать. Голова Марты пропала с моих глаз.

– Что ты к нему пристаёшь? Как не устала до сих пор? Ясно же, что он никогда не сможет быть с нами, он даже ходить не может, хватит сюда бегать. Мы же договорились здесь не играть, – голос удалялся.

В проёме окна появилась тёмная макушка, а за ней и ухмыляющееся лицо парня моего возраста. Он был неместным, темнокожим, но всё же вписался в нашу деревушку куда лучше моего. Его уже давно считали своим. А меня вот нет, хотя я жил среди них куда дольше чужака.

– Задохлик всё никак не сдохнет? – с гадкой ухмылкой спросил он.

– Да уж, удивительное упорство, – присоединился к нему ещё один рыжеволосый парень, что смотрел на меня, словно увидел нечто омерзительное. – Я слышал, что с такой болезнью, как у него, вообще не доживают до шестнадцати. Что в детстве ещё ничего, но с каждым днём ему будет становиться хуже.

– Ну до шестнадцати он пока и не дожил. Может, и не доживёт, – всё это они говорили, смотря прямо на меня, но при этом, словно не считая за человека, что мог испытывать эмоции, которому могло стать больно от их слов. – Не знаю, что уж староста в нём нашёл, что до сих пор не сбросил в помойную яму.

Я сжал губы. Их слова были обидными, но я уже привык. Главное, чтобы они до дел не доходили. А то были и такие случаи… Хорошо ещё хоть, что дом старосты не сарай, защищён лучше всех в деревне, проникнуть в него не так уж и просто.

– Как это ты не знаешь? – рассмеялся чужак. – А я вот знаю. Растят они его для кой-чего… – дальше голос стал едва различимым, перейдя на шёпот. А затем оба парня захихикали и ушли.

Что они сказали? Меня растят для чего-то?

Верить их словам не стоило, но это бы объяснило, почему меня до сих пор не выкинули вон. Только вот для чего мог понадобиться немощный подросток?

2

Мои дни продолжали течь так же, без всяких изменений. А я их ждал, предчувствовал, как молнию во время проливного дождя. Но ничего не менялось, только тело становилось слабее с каждым днём. Моей матери приходилось использовать всё более сложные заклинания для его поддержания. Она была опытной целительницей, но такими темпами её сил скоро не хватит.

Раньше моим единственным развлечением были книги, которые для меня брала в небольшой местной библиотеке сначала мать, а затем Марта. Но теперь сестра подросла, и соседские мальчишки научили её, что я Задохлик и общаться со мной – себя позорить, а то ещё и заразиться странной болезнью можно. Поэтому она стала меня избегать, а если и редко-редко подходила, то только со двора.

Конечно, заразиться было нельзя. Иначе бы уже давно хоть кто-нибудь да заразился. Раньше я хоть немного мог двигаться, но с возрастом суставы словно деревенели, теперь шевелиться практически не выходило. Если бы не заклинания, что опутывали моё тело, как сеть рыбину, я бы и нужду справлял под себя. А так магия избавляла меня и моих близких от подобных хлопот. Всё-таки чудесная она… Жаль, что даруется лишь избранным.

Я смотрел на закат. Любоваться небом через окно теперь стало для меня приятнейшим из развлечений. Ну, может быть, помимо снов, ведь в них я бегал быстрее ветра. И хотя я никогда не чувствовал, какого это в реальности, сон отчего-то приносил столь явственные ощущения, что казалось, будто я всегда это мог.

Сегодняшний закат был особенно прекрасен. Малиново-оранжевые разводы на небе оставляли на сердце приятное тепло. Окно было открыто, и летний ветерок трепал мои отросшие светлые волосы так, словно был живым.

Я услышал едва ощутимую усмешку. Так, будто кто-то большой и добрый стоял у меня за спиной и улыбался моей смешной мысли. Я скосил взгляд назад, но, разумеется, ничего необычного там не было. Всё та же бревенчатая стена, та же жёлто-серая подушка.

И всё же ощущение того, что на меня кто-то смотрит, никак не проходило.

– Кто здесь? – прошептал я.

Усмешка прозвучала вновь. Теперь я не сомневался, что мне не послышалось. Здесь кто-то был. Но он, кто бы он ни был, не казался враждебным.

Подумав так, я спросил:

– Чему ты смеёшься?

И услышал ответ. Не ушами, а… словно всем своим существом. Словно моя душа вибрировала от мелодии, посылаемой им, и я понимал смысл сказанного, вряд ли при помощи привычного языка.

– Тебе.

– Мне?

– Ты… другой.

– Это комплимент? – губы едва шевелились, я отвык говорить. Со мной уже давно не беседовали. Чаще всего, на меня просто не обращали внимания. Поэтому я был рад тому, кто смог мне ответить, наконец, не проигнорировав.

Он вновь усмехнулся. Ветер словно от его дыхания, поднял прядь моих волос.

– Пожалуй, да.

– Тогда спасибо, – я улыбнулся. – Мне никогда не делали комплиментов.

– Во-о-от. Я именно об этом… от тебя до сих пор, несмотря ни на что исходит свет.

Я слабо понимал, о чём он. В моём понимании он был куда более другим, чем я. И это меня несказанно радовало.

Вдруг перед моими глазами всё потемнело, и я оказался стоящим посреди бескрайнего серо-чёрного пространства. Я поднял руки и удивился тому, как легко они двигались.

– Это сон? – спросил я.

– Ближе всего к нему, – прозвучало более отчётливо, чем раньше, откуда-то сзади.

Я обернулся. И увидел его.

3

Передо мной стоял парень лет шестнадцати. У него были длинные белоснежные, чуть вьющиеся волосы ниже поясницы, очень светлая кожа и яркие малиновые глаза. Одет он был в непонятную белую хламиду, чем-то отдалённо напоминавшую рясу жреца. Я их видел, иногда они даже ко мне заходили. Несмотря на то что они вроде как должны быть добры и милосердны к таким, как я, в их взгляде я не ловил тепла, лишь бесконечное чувство превосходства.

Но этот парень смотрел иначе. В его взгляде не было доброты или чего-то подобного, но по нему ощущалось, что он считал меня равным себе. Для меня, не избалованного подобным, он, этим взглядом, сразу подкупил меня.

Я уставился в его примечательные глаза, что порой едва заметно вспыхивали сиреневым.

– Ва-а-ау, – протянул я. – Ты не человек.

Он рассмеялся. При этом в уголках его глаз появились морщинки, он стал совсем как живой. Впрочем, нет, он и был живым, в этом сомневаться хотелось даже меньше чем в том, живой ли я.

– Не могу назвать тебя проницательным, – с улыбкой ответил он.

– Мне без разницы, кто ты. Призрак, демон или сам бог. Если ты сможешь со мной болтать, я буду рад твоему обществу. Как ты уже заметил, мне нечем заняться, – развёл я руками в стороны и вновь уставился на них. Как же необычно свободно двигаться. – Кроме того, мне здесь нравится. Где бы мы ни были, у меня здесь здоровое тело.

– Тогда договорились. У меня тоже сейчас много свободного времени. Я буду тебя навещать, – прищурился он, словно был котом, поймавшим мышь.

Вот так у меня и появился единственный настоящий друг. Правда, я не знал ни его имени, ни тем, кем он был, ни даже был ли он на самом деле, или мой разум столь отчаился, что сам его себе создал. Мне было всё равно, потому что с ним моя жизнь стала ярче.

Мы болтали днями напролёт, он мне рассказывал столько интересного! Несколько раз он даже показывал мне странные символы и заставлял их учить, объясняя, что они нужны для тренировки разума. Мне ещё больше захотелось увидеть всё то, про что он говорил, воочию. Но про какие бы чудеса мира он ни рассказывал, я всегда ощущал стоящую за его словами печаль. Словно он был в такой же ситуации, как я, и не мог сам пойти посмотреть и пощупать то чудо, про которое говорил.

А потом он сделал мне подарок.

– Знаешь, сегодня ведь твой пятнадцатый день рождения.

– С чего ты взял? – удивился я. Даже сам я понятия не имел, когда мой день рождения.

– Просто знаю, – улыбнулся он. – По этому случаю у меня есть для тебя подарок. Ты бы и сам смог, но… видимо, у судьбы на тебя были иные планы. Но я их слегка подправлю.

Я непонимающе моргнул, смотря на него. Мы находились в сером пространстве, в котором всегда с ним и болтали.

– Чтобы ты смог его принять, тебе нужно заснуть. Поэтому спи, – он поднял руку и толкнул меня ладонью в лоб. Моё ненастоящее тело стало заваливаться назад, а затем сознание растворилось. Я заснул во сне, причём от одних лишь его слов.

Да кто же он такой?

4

Открыл глаза я, как обычно, в своей кровати. Всё те же унылые, потрёпанные временем, деревянные стены. За те годы, что я тут жил, никто так и не удосужился хоть чуть-чуть привести их в нормальный вид. Что уж говорить о хлипких ставнях окна, поэтому-то оно почти всегда и было открыто. Хорошо, что зима у нас тёплая. Хотя даже если бы заболел, целительные заклинания мамы меня бы вмиг поставили на ноги. Ох, какая неправильная для меня фраза. Но, в общем, умереть от простуды, мне не светило.

Я сладко зевнул и потянулся. После чего замер.

Что это я только что сделал? Я попробовал шевельнуть рукой. Она нехотя, но послушалась меня! Двигаться всё ещё было тяжело. Но, пожалуй, больше из-за того, что мои мышцы совсем ослабли, а не из-за боли в суставах и того, что я не мог этого сделать, сколько бы усилий ни прикладывал.

Я осторожно сел, свесив ноги с кровати. Голова закружилась. Перед глазами стояли разноцветные круги. Подождав, пока перестанет, я осторожно, опираясь на прикроватную тумбу, попробовал встать. Ноги подкосились, и я рухнул на пол, больно ударившись коленями.

– Ну, даёшь… – прозвучал в голове голос друга. – Спятил, сразу вставать?

Но как же я мог иначе, мне ведь не терпелось начать ходить! Сейчас ничего боле меня не волновало.

Я сжал зубы и пытался сделать свой первый за много лет шаг, раз за разом падая то в кровать, то на пол. Дома в самый разгар дня я был один, и никто не должен был слышать шума. Я продолжал попытки.

И, наконец, у меня вышло. Опираясь на стену, я сделал один шаг, второй, после чего я всё же осел на пол, счастливо пыхтя.

– Дурак, – прокомментировал друг.

А у меня на глазах выступили слёзы.

– Это твой подарок? Спасибо тебе! Не знаю, как тебя отблагодарить, - наверное, я не смогу это сделать за всю жизнь, что бы ни делал.

Но ответом было:

– Нет.

Я опешил от такого поворота.

Он вздумал пошутить? Я столько лет не мог толком шевелиться, а тут он передал мне подарок, и вот я уже почти хожу!

Тогда что со мной случилось, если это не он?

– Я тебя не понимаю… – пробормотал я.

– Это лишь следствие моего подарка, – усмехнулся он. – Посмотри за окно.

Я сидел не так далеко от него, и спустя несколько минут смог из него свеситься. Свет проливался с неба на зелёную траву, украсившую всю лужайку вокруг дома. Жёлтые и белые цветы росли под самыми окнами. Над ними порхала чёрно-синяя бабочка.

– Краси-и-иво, – протянул я.

После чего посмотрел вдаль. Там виднелись крыши деревенских домов, а за ними горы. На одной из них стоял красивый замок, его было плохо видно, и всё же теперь я его видел. Это был так приятно, ведь в предыдущий раз я смотрел на него лет семь назад.

Я вцепился в оконную раму, желая видеть это как можно дольше. Ветер стал дуть сильнее и дерево, стоящее рядом с домом, зашуршало листвой. Я навалился животом на край окна, высунул руку наружу и попытался почувствовать его.

Ладонь ощутила щекотку, а затем она наполнилась силой. Я расширил глаза. Казалось, что я поглощал ветер, а он заполнял моё тело энергией, которая позволяла ему двигаться.

– Ты быстро учишься, – проговорил друг. – Теперь ты сможешь с ним играть. Даже если меня не будет рядом, тебе не будет одиноко.

– О чём ты? – я испугался, что он решил уйти, и это был его прощальный подарок.

Я, конечно, даже не мог представить, что он будет настолько ценным, но, возможно, я стал слишком жаден. Я не хотел отпускать друга даже после подарка.

Если бы он предоставил мне выбор, общаться ли с ним дальше или уметь ходить, я бы выбрал первое. Но он не спрашивал меня.

Ощущение от его присутствия стало истончаться.

– Теперь ты маг. Тренируйс-ся… – конец фразы был едва уловим, будто его произнесли шёпотом.

– Нет! Не уходи! – закричал я. – Ты не можешь вот так меня оставить…

Никто меня не услышал.

Тогда он исчез.

Я не мог с ним связаться, а сам он больше не приходил… А потом наступил тот день.

5

Постепенно я понял, что мой друг не просто болтал попусту, он днём за днём вкладывал в мою дырявую голову знания о том, как нужно пользоваться магией. Когда я действительно смог почувствовать потоки ветра, как часть себя, я осознал его непонятные ранее метафоры и те символы, которые он заставлял меня учить. Вся картина собралась в целое. И всё же я был на него невероятно зол. Кто позволял ему исчезнуть?!

Я собирался стать магом и, наконец, слезть с плеч семьи старосты, отплатить им за их доброту. Пускай, они и не прыгали от счастья, что у них есть такая ноша, как я, но всё же они меня спасли, столько лет растили и даже подпитывали лечебными заклинаниями моё полумёртвое тело. Я им благодарен и отплачу за все их дела сторицей.

Но для начала мне надо было восстановить мышцы. А учитывая, сколько они пролежали без дела, это было не так-то просто и требовало времени. И я малодушно решил ещё пару недель посидеть на шее старосты и его жены. В конце концов, было сложно найти лучшие условия для приведения себя в порядок: крыша над головой, питательные вещества поступают наполовину с магией, наполовину с едой, а главное, весь день никого не бывает дома, и я могу тренироваться, сколько захочу.

Я продолжал лежать в кровати, и только, когда все уходили, постепенно учился вновь ходить, укреплял мышцы рук и тела. А всё оставшееся время, даже когда все были дома, играл с ветром. Друг был прав, это было довольно забавно. Конечно, ветер не мог со мной говорить, но через некоторое время я понял, что он меня отчасти понимает, словно он тоже разумен. Это было так странно, что можно было запутаться, если хоть на минуту об этом задуматься. Но я всегда был довольно глупым, поэтому не забивал голову лишним. Я просто играл с ним. А моя магия становилась сильнее. Гораздо быстрее, чем поправлялось тело.

Мама приходила меня исцелять где-то раз в неделю. После этого тело резко слабело. Я связал это с тем, что все накопленные организмом силы посылались на поправку. Затем стал думать, что это из-за того, что мама не знает, что я стал магом, и в моём теле появилась внутренняя энергия, которая постепенно сама лечила организм. То есть не зная о моём реальном состоянии, она лечила меня неправильно.

Я собирался ей во всём признаться, ведь я уже почти мог ходить сам. Если бы воспользовался какой-нибудь повозкой с лошадью, мог даже добраться до города, а там бы маги точно пригодились, даже с таким телом, как у меня. А постепенно оно бы восстановилось, и я бы мог вести полноценную жизнь. Но перед тем как я успел признаться, к нам пожаловали гости, и всем стало настолько не до меня, что я решил подождать их отъезда.

Об их присутствии я узнал по шуму и тому, что видел из окна: белая карета с лошадьми была очень красивой, как и сами грациозные животные, которых я видел вживую впервые.

Я ничего не подозревал, пока в один день, как обычно, практикуясь днём в своей ходьбе по дому, не подошёл к двери кабинета старосты, который почему-то сегодня остался дома вместе с одним из гостей.

Услышав их голоса за дверью, сначала я перепугался, что меня увидят. А потом здраво рассудил, что мне уже и так пора бы сообщить домочадцам о том, что я быстро иду на поправку. Любопытство победило приличие, и я медленно подошёл к двери, прислушиваясь.

6

Спиной к двери, напротив старосты, сидел и пил чай человек с длинными русыми волосами в белоснежной одежде жреца. Его одеяние было немного не таким, как у тех, кто приходил ко мне раньше. Оно казалось куда более роскошным, узор из золотых молний по рукавам и откинутому назад капюшону впечатлял даже такого деревенского незнайку, как я.

Старостой же, что приютил меня, был высокий пожилой человек с крепким телом, словно оно принадлежало не главе деревни, а бывалому войну. Короткие седые волосы и серые же глаза, смотрящие на своего собеседника даже более пронзительно, чем обычно. Одет он был просто, без изысков. Он проговорил:

– Конечно, у нас есть жертва. Один из их рода находится под моим присмотром.

От его слов по позвоночнику пробежал озноб. Единственным, кого он мог назвать “находится под моим присмотром” был я. Про своих же детей он сказал бы “мой ребёнок”.

– Вы уверены, что он подходит по всем параметрам?

– Разумеется, иначе мы бы его не растили столько лет, – недовольно ответил староста Гред.

Жрец кивнул.

– Тогда сделаем всё, как нужно.

– Да, – Гред улыбнулся.

От его улыбки, которая означала, что он меня без всяких сожалений отдаст жрецам для непонятных ритуалов, заболело сердце. Оно быстро билось в груди, ноги ослабли. Я навалился на стену и едва не рухнул. В голове металась мысль: “Ну почему всё так, когда, наконец, начало налаживаться?!”

Горло сжало от обиды. Ветер всколыхнул волосы, и в меня потекла его магия, напитывая тело. Облизнув пересохшие губы, я сжал ладонь в кулак и прошептал:

– Ну уж нет. Теперь я вам не дамся!

Теперь я не хочу умирать! Да, и будем откровенны, когда это я хотел?!

Но что мне делать?

Тело ещё не восстановилось, я едва мог передвигаться. И речи не шло о том, чтобы я смог куда-то убежать. Оставалось лишь поставить на магию. Но жрец точно ей владел, и уж наверняка получше моего. Также оставалась моя “мама”. Правда, она была лекарем, но поддержать в бою она бы смогла. У Греда магии не было, но хотя я и не видел, ходили слухи, что он весьма хорош с мечом.

Да даже этих троих против меня едва стоящего на ногах хватало с лихвой. А это, если ещё остальные не вмешаются и не помогут им, в чём я очень сомневался. Если единственные люди, что были ко мне благосклонны, всё это и затеяли, у меня просто не было шансов!

Ну и что? Мне теперь обратно ложиться в постель и тихо помирать?!

Пока я думал обо всём этом, я дошёл до кровати и лёг в неё. Поскольку я очень переживал, я сделал неуклюжее движение и сбил стакан с водой на пол. Он с громким звоном разбился.

Демоны! Сейчас мне совсем не хотелось привлекать внимание тех двоих. Но грохот был довольно громким.

На всякий случай я натянул на себя одеяло и закрыл глаза. Через пару секунд дверь отворилась…

7

Я лежал с прикрытыми глазами и бешено колотящимся сердцем, надеясь, что меня не раскроют.

Прозвучал голос жреца.

– Меня зовут Жеффер. И для спящего у тебя слишком дрожат ресницы, – в его голосе послышалась насмешка. – Как тебя зовут?

Я уныло подумал, что ему наверняка надо прописать моё имя в каких-нибудь своих ритуальных бумажках.

Открыл глаза и, поджав губы, ответил.

– Меня зовут Хару. Но разве вам до этого есть дело?

– Ого… Ты выглядишь куда более здоровым, чем говорил староста, – мягко улыбнулся мужчина.

У него была молодая внешность лет на двадцать пять, золотистая кожа, узкие серо-жёлтые глаза, длинные русые волосы аристократа и узкие пальцы, почти на каждом из которых поблёскивало кольцо с замысловатыми линиями.

– Позволь, я продиагностирую тебя.

Разумеется, он не спрашивал у меня разрешения. Он просто поднял руку, чтобы сотворить надо мной какую-то непонятную магию.

Я скривился. Мне был противен этот человек, его манеры и больше всего роскошная ряса жреца, которая словно возвышала его над всеми окружающими людьми.

– О… – его глаза расширились в удивлении, а рука так и зависла в воздухе, не сотворив заклинания. – Так ты против?

– Даже если так, это что-то меняет? – недовольно спросил я.

Жрец странно посмотрел на меня.

– Ты… почему же ты против?

– А почему я не должен быть против? Я вас вижу впервые в жизни. А вы уже руки протягиваете, чтобы покопаться в моём теле.

Жрец задумчиво подставил палец к подбородку и несколько секунд молчал.

– Понял, – он потянулся к ручке двери. – Тогда позову твоего отца.

Я вздрогнул от того, как он назвал старосту.

– Не надо.

Я представил, что устроит Гред, когда жрец сообщит ему, что я отказался от проверки. Моё трепыхание с самого начало было бессмысленным.

– Просто делайте, что хотели.

Жрец пристально посмотрел на меня и медленно улыбнулся.

– Как скажешь, Хару.

Оттого, что единственным, кто называл меня по имени, а не по прилипшему в деревни прозвищу или вовсе безлико, был этот противный жрец, стало тошно.

По его рукам пробежали золотые вспышки, он простёр их над моим телом, и его выгнуло дугой: от кончиков пальцев рук до самой макушки и пяток меня пронзило жгучей болью.

– А-а-а! – заорал я, кромсая ногтями бельё и матрац. Я кричал ещё какое-то время, пока не охрип и не потерял сознание.

8

Всё тело болело и ныло, будто меня хорошенько поколотили. Было зябко, и какие-то непонятные вспышки жара прокатывались по телу раз в десяток секунд, напрягая мышцы, после чего они расслаблялись и я не мог даже шевельнуться. Пахло непривычно – чем-то землистым.

Открыв глаза, я не увидел привычной обстановки. Вокруг было темно, и я ничего не мог разглядеть. С помощью магии я быстро прощупал всё доступное небольшое пространство. Оно было квадратным, с ровными стенами и потолком, полностью замкнутым, была лишь узкая щель под дверью. Пришли мысли, что меня решили убить таким замысловатым способом. Здесь почти не было притока воздуха. Если оставить меня здесь на неделю, вероятно, я просто задохнусь.

Только вот зачем так заморачиваться? От жажды я бы умер даже раньше, но вода тут как раз была. С помощью ветра я обнаружил довольно большой чан, наполненный жидкостью.

Я попробовал подняться с жёсткой кровати, на которой лежал, и обнаружил, что руки привязаны к её каркасу. Хм… Тогда они всё же хотят, чтобы я умер от жажды?

И вообще что это за странное помещение? Я попробовал ударить лезвием ветра по стенам и понял, что они настолько прочные, что как бы ни пытался, я не смогу их пробить. Но самым отвратительным было то, что тело всё ещё страдало от непонятной магии, которую надо мной сотворил жрец.

Разрезав верёвки на запястьях лезвиями ветра, я начал впитывать окружающую меня энергию из воздуха, наполняя ей своё тело, постепенно я ощутил чужеродные потоки в моём теле и стал осторожно выводить их. У меня ушло около половины дня на то, чтобы избавиться от чужеродного вмешательства и сделать тело немного подвижным.

В конце концов, я добрался до чана и насладился колодезной водой. Судя по её прекрасному вкусу, она была чиста.

Я мало знал о мире, не всегда понимал действия людей и не был умным, чтобы делать какие-то логические заключения, но… мне стоило напрячь мозги и понять, что здесь творилось.

Зачем помещать меня в эту каменную комнату? Откуда она вообще взялась в нашей захудалой деревушке, где камень использовали лишь для выкладки печей? И как мне отсюда выбраться.

Подумав, я решил, что лучшим было бы напасть на того, кто придёт сюда. Правда, в этом плане зияла огромная дыра. Что, если их ритуал и заключался в том, чтобы сгубить меня здесь? Тогда за мной придут лишь тогда, когда я умру. Это было бы печально. Поэтому мне надо было начинать действовать уже сейчас.

Я пытался ощутить воздух за моей камерой, но это было слишком сложно. Словно окружающий меня камень мешал этому. Тогда я подполз к самой двери и положил пальцы вплотную к щели, так, чтобы они касались внешнего потока воздуха. Мало-помалу я стал ощущать ману вне помещения и подтягивал её к себе. Через несколько часов я настолько наловчился, что в помещении стали гулять ветра. Мои волосы почти не опускались на плечи, плавая в воздушных потоках.

Не дождётесь. Выберусь отсюда. Я уже решил посмотреть на этот мир. За меня и моего друга.

И вот, когда я поверил, что у меня всё получится, за дверью послышались шаги.

9

Я был почти готов к посетителю. Только вот тело двигалось гораздо хуже, чем я мог бы себе позволить. Я даже не успевал его дотащить обратно до кровати, чтобы хотя бы на миг притвориться немощным и выиграть тем самым нужное для атаки время.

Немного отползти в сторону от двери, так, чтобы меня не было видно, когда она откроется, единственное, что я успевал.

Дверь открылась, и в углах помещения загорелся тусклый свет, внутрь вошла девушка в белой рясе. В руках у неё был поднос с едой: кашей, водой и хлебом. В моём положении, роскошный обед.

Когда я почувствовал приток воздуха извне, магическая энергия в моём теле резко увеличилась. Я всё также старался её впитывать, поэтому когда вокруг оказались не тонкие ручейки, а горные реки, я на автомате поглотил их. Это привело к тому, что в моём распоряжении оказалась прорва магии, я боялся, что могу взорваться от такого наполнения, поэтому подсознательно вывел излишки наружу. Тело стало таким лёгким как никогда. Объятое потоками воздуха оно стало двигаться, как я того хотел.

Увидев пустующую кровать, девушка собиралась закричать, но я, подойдя сзади, зажал ей рот. Мне не хотелось ей навредить, ведь она не сделала мне ничего плохого, но и позволить ей позвать на помощь я не мог.

Я был в затруднительном положении, потому что не знал, как можно её вырубить не убив. Потом мой взгляд остановился на верёвках, которыми ранее меня привязывали к кровати. Некоторые из них всё ещё можно было использовать.

– Ну, прости уж… Не похоже, что у меня имеются другие варианты, – извинился я перед ней.

Через несколько минут связанная верёвками и обрывками простыни девушка с заткнутым ртом смотрела на меня расширенными глазами, в которыми плескался ужас. Я даже ощупал своё тело, вдруг рога и хвост выросли. Но нет, вроде всё было, как прежде. Даже конечности были такими же худыми с почти прозрачной кожей, через которую виднелись голубые сосуды. Из-за так сказать образа жизни, я был ниже своих сверстников, казался младше своих лет, да и вообще должен был выглядеть хилым и безобидным. Так что я слегка не понимал ужаса, с которым смотрела на меня девушка. Может, ей каких легенд понарассказывали?

Я осмотрел её рясу. Увидев мой взгляд, девушка задрожала. Я вздохнул. Не идиот ли я, если, чтобы не напугать эту глупышку, отказываюсь от столь прекрасного маскировочного одеяния?

– Хм… – протянул я вслух. – Идиот, – кивнул я сам себе, решив подождать следующего жреца, очень надеясь на то, что он-то окажется парнем и не будет шарахаться от того, что его разденут. Впрочем, на чувства парня по этому поводу мне было плевать.

Но нового жреца не было очень долго. Тогда я решил поболтать с пленницей.

– Заорёшь, и я тебя всё-таки раздену, – пригрозил я. – И так из-за тебя рискую, так что будь уж добра, расскажи мне что-нибудь полезное. После того как она закивала, всем своим видом показывая, что рада сотрудничеству, я вытащил тряпку из её рта.

– Где я? – спросил я.

– В храме, – поспешно ответила она.

Ага, я такой страшный в её глазах, что это даже хорошо. Вон как бодро отвечает. Храмом было место недалеко от деревни, на горе. Так неужели этот камень вокруг…

– Мы внутри горы?

– Да, – кивнула она.

Я присвистнул.

– Прикольно, – не мог не улыбнуться я.

Можно сказать, моя мечта повидать мир уже начала исполняться. В горе бывать мне ещё не доводилось. Да и вряд ли много кому посчастливилось такое.

После моей улыбки девушка отчего-то стала заикаться.

– Я рас… расскажу вам всё, не убивайте, – вдруг взмолилась она.

– Да я и не собирался, – честно признался я. – Так мы глубоко? Как отсюда выйти?

В итоге девушка выложила всё, что знала. Даже то, что я и спросить-то не догадался.

10

Тело окутывала магическая энергия и оно слегка светилось жёлтым. Это было бы едва заметным при свете дня, но здесь, в темноте, слишком бросалось в глаза. С этим точно нужно было что-то решать.

Когда я попробовал убрать обволакивающую тело энергию, осознал, что двигался я не за счёт силы своего тела, а лишь благодаря окружающей его магии. Можно сказать, тело двигалось не мной, а внешними силами воздуха. Это знание немного удручало. Всё же очень хотелось попробовать, какого это, например, бегать самому. Но и так было уже хорошо. Хотя бы я выглядел, как здоровый человек. Ну, если бы не темнота и свечение…

Девушка рассказала, что снаружи всё же имеется какой-то свет, хоть и приглушённый. В общем-то, если появится ряса, то желтоватый свет моей магии вполне может слиться с белым цветом ткани и станет не таким заметным. Сейчас же на мне было узкое чёрное одеяние. В нём я был словно бельмо на глазу. Среди пышных белых балдахинов жрецов не заметил бы меня только слепой.

И вот, наконец, моя новая ряса была доставлена.

Я вырубил парня, который зашёл, пока я стоял за дверью, уже без всяких сантиментов. К тому же парень этот был физически хорошо сложен, хоть и невысок, тело его бугрилось мышцами. Так что хорошо, что я, не раздумывая, шандарахнул его о стену. Ну ладно, если честно, я просто неправильно рассчитал силу: никак не думал, что с такой лёгкостью смогу поднять его в воздух. Впрочем, с таким завидным телосложением, умереть он от удара не мог.

Я связал его остатками простыни, положив на пол. Кровать уже была занята девушкой. Ему, как порядочному мужчине, оставалось лишь устроиться на полу.

Вряд ли хрупкие простыни смогут его сдержать, если тот очнётся, но какое-то время на освобождение у него уйдёт.

Я кружился в слегка большеватой рясе. Рост был высоковат, да ещё и ширина подкачала. Ну, ладно, что есть, и тому спасибо.

Подмигнув девушке на прощание, отчего та привычно побледнела, я вышел из своей темницы в тёмный, узкий коридор.

Да начнётся моё приключение!

Не все жрецы имели магию, всё же она была редкостью. Поэтому таскать подносы посылали тех, кто был на уровне прислуги. С теми двумя, что посетили меня, в этом плане мне повезло. Но вот дальше я мог столкнуться с кем угодно. Даже с тем высокопоставленным жрецом Жеффером. С ним-то я вряд ли справлюсь.

Когда я вспомнил, какое жгучее у него заклинание диагностики, у меня побежали мурашки.

Я тихо крался по коридору. Жрица рассказала мне, как идти, чтобы добраться до выхода. Самым опасным местом был пост охраны, который делил внутренности храма на внешние и внутренние. Сейчас я находился во внутренней части, в его центре, обычно более тщательно проверяли входящих внутрь, а не выходящих наружу, поэтому я уповал на безалаберность охранников.

Ладони вспотели. За поворотом должен был быть пост охраны. Лишь бы всё получилось!

Но, видно, удача решила, что уже и так слишком долго была на моей стороне, потому что вместе с двумя парнями в обычных плащах жрецов я приметил уже знакомую рясу с золотыми молниями.

Жеффер собственной персоной разговаривал с теми двумя. А я уже приблизился к ним настолько, что было бы слишком подозрительно поворачивать назад.