Хранительница для герцога

Пролог.

— У тебя особый уговор со смертью, Ева? — голос герцога обволакивал бархатом и пугал обманчивой мягкостью. Я с трудом выдерживала его стальной взгляд. — Ты мое проклятье? Или, может, талисман на удачу?

Я стояла у стола, опустив голову, стараясь не смотреть ему в глаза. Пальцы мужчины скользнули по моей шее, и я не сдержала судорожного вздоха. Прикосновение обожгло жарким пламенем, заставляя сердце сбиваться с ритма снова. Я стояла перед ним, не в силах выдавить ни звука, напуганная и оглушенная той властью, которую герцог получил над моей жизнью.

— Если бы я был суеверным, предпочел бы считать тебя талисманом, Ева, — губы мужчины скривились в усмешке. — Жаль, что я не суеверен… Значит, мне придется спросить тебя, как так вышло, что всякий раз, когда мне грозит опасность, ты непременно оказываешься рядом? Ровно за мгновение до того, как что-то произойдет. Можешь объяснить?

— Ваша светлость, я ведь не сделала ничего дурного, — прошептала я, не отводя от него взгляда. — Я лишь случайно оказалась поблизости.

— Случайно? — насмешливо переспросил Альдрик. — Ты считаешь, что я настолько глуп, чтобы в это поверить?

— Я не обманываю вас, Ваша светлость, — я облизала пересохшие губы. — Я просто проходила мимо. Совпадение…

Герцог поморщился, провёл тыльной стороной ладони по моему виску, убирая выбившуюся прядь, и, не меняя выражения лица, положил пальцы мне на горло - сбоку, под челюсть. Большой палец поймал пульс. Секунда, и хватка едва ощутимо сжалась. Дыхание сорвалось, я инстинктивно выпрямилась и встала на носочки, пытаясь освободиться от его рук. Мужчина тут же отпустил.

— Ты полна загадок, Ева. Появляешься за мгновение до опасности, разговариваешь так, словно училась у лучших гувернанток столицы. А между тем, ты – простая служанка. Сирота. Или я ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь, — поспешила я объяснить. — Я лишь слушаю разговоры вокруг и стараюсь говорить красиво. Не подслушиваю, не подумайте плохого, только учусь…

— Любопытно… Сложно не думать, Ева.

Я удивленно посмотрела на герцога. Мне показалось, или он сейчас говорил не совсем о моей речи или о том, что я оказываюсь в нужное время в нужном месте? А о чем-то другом, о таком, отчего дыхание сбилось, а сердце едва из груди не выпрыгнуло.

Герцог обошёл меня, остановился за спиной и ладонью на затылке слегка надавил там, где лента стягивала волосы. Не больно, просто показал, где мне стоять. Затем переместил руку на талию и повёл на полшага в сторону, освобождая себе место у карты. Ладонь задержалась дольше, чем требовалось.

— Я… привыкла слушать, — пробормотала я, надеясь оправдаться. — Когда м- много работаешь, слышишь просто… Я не слежу за вами.

Герцог снял перчатки и положил их на карту, зацепив ими красную линию дороги. Повернулся ко мне лицом. В его взгляде было откровенное любопытство. Пальцы снова вернулись к моей шее, на этот раз скользнули по ленте у горла, проверили узел и задержались на ямке под подбородком. Лёгкий нажим - и тишина в комнате стала гуще. Я сглотнула.

— Смотри на меня, Ева, — попросил он обманчиво мягко. — Когда врёшь, заикайся меньше. Когда говоришь правду, не забывай дышать.

Я подняла взгляд.

— Я н-не врала, — сказала я уже ровнее. — Я правда не знала, что будет. Я просто шла… туда, где шум.

— Шум ведёт к беде, — согласился он. — И почему-то беда неизменно идет ко мне. Вместе с тобой…

Мужчина отступил на шаг, будто сам себе вернул границы, и опёрся ладонью о край стола.

— Я так и не решил, что о тебе думать, Ева, — герцог прищурился, скользнул по мне странным взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю. — Но с этого мгновения ты будешь рядом со мной. Если ты – чья-то шпионка, я непременно это выясню. Но лучше бы я ошибался, и ты действительно оказалась той, кто приносит мне удачу.

Я с трудом выдержала его взгляд. Оставаться рядом с герцогом – разве может быть что-то хуже? И, честное слово, я и представить не могла, насколько сложно мне будет это выдержать.

*****************
Мои дорогие, я буду очень рада и благодарна, если вы подпишитесь, поставите звездочку и добавите книгу в библиотеку, это очень поможет мне в продвижение, а вам не потерять книгу и получать оповещения о выходе новых глав)

Глава 1.

Если у сердца в минуту сто ударов, то до моей смерти ударов осталось пару тысяч, не больше.

Я стояла в темноте кухонного коридора, вцепившись в кухонное орудие труда так, что пальцы занемели, а плечи ныли от напряжения. Если верить тексту книги, в которой я таинственным образом очутилась, совсем скоро я стану трупом - вторая глава, массовая казнь, классика жанра.

Впрочем, не то чтобы меня кто-то предупреждал заранее. Я просто помнила сюжет: герцог, на которого покушаются ночью, а дальше виноваты все, кто оказался не в том месте, не в то время.

То есть, я. Или, если точнее, та, в чьём теле я застряла.

Шорох. По ступеням неслышно спускался кто-то чужой. Дыхание тут же перехватило. Чужое тело, чужая память, но страх вполне реальный. Он липкий, тяжёлый, не отпускает ни на секунду. Убийца появляется вовремя, точно как в сюжете книги.

Когда тень прошла мимо, всё внутри сжалось от ужаса. Но я не дала себе ни секунды на раздумья, просто кинула сковородку. Вышло на удивление метко.

Глухой удар. Фигура тут же осела на холодный пол. Мне бы, наверное, следовало испугаться того, что я только что сделала, но в голове пусто. И только руки дрожат, как после лихорадки.

Я стояла, тяжело дыша, будто пробежала километр. Время застыло, и потянулось, как сырое тесто. Потом в проёме появился он. Тот, на кого устроили охоту.

Герцог. В книге его описывали иначе: мол, взгляд ледяной, походка хищная, во всем едва сдержанная ярость и безумие. На деле мужчина выглядит усталым. Не столько злым, сколько человеком, которого давно вынудили стать жестоким. Он осматривается вокруг, а потом поворачивается ко мне.

— Ты… — его голос звучал так, будто я уже успела выбесить его одним своим существованием.

Я пожала плечами и выдала первое, что пришло в голову:

— Мне показалось, будет хуже, если я просто спрячусь, — не уверена, что звучит логично, но это первое что пришло в голову. — Простите, если помешала…

Герцог смотрел пристально, будто решал - убить меня сейчас или потом. Молчание затягивалось, в голове билась лишь одна мысль: а если я сейчас скажу что-нибудь совсем глупое, он меня казнит? Или можно как-то выкрутиться?

— Имя? — наконец спросил герцог, но спросил так, будто сам не уверен, что хочет его знать.

— Ева, — ответила я, и голос почему-то сорвался. — Служанка с кухни...

Герцог молчал, а воспоминания вихрем унесли меня в ту, другую жизнь. Туда, где были предсказуемые вечера, стабильная работа, уютный дом, книжки и чай с лимоном, а еще тишина.

Семьи я не завела, карьера тоже без особых успехов, но мне для счастья хватало. Иногда даже казалось, что так и надо. Читаешь в книгах о чужих треволнениях, и своих вроде и не особо хочется. Спокойно.

В тот вечер я уснула с очередной книгой в руках, самой обычной, банальной до зубной боли историей про сурового северного герцога и его несчастную любовь. Мрачный герцог, погибшая семья, суровые порядки, подозрительность к слугам и куча дворцовых интриг. Помню, как отмахивалась от сюжетных штампов, читая о холодных коридорах замка и вечно недовольном герцоге, который казнит даже за слишком громкий вздох.

Видимо, судьба решила, что мне стоит взглянуть на всё это изнутри.

Проснулась в итоге я не в своей квартире-студии, не в кровати под мягким одеялом, а в тесной, сырой комнатушке с низким потолком. Первые минуты были особенно яркими: чужое тело, чужие руки, отражение в мутном зеркале. Я смотрела в глаза себе-не-себе, пытаясь осознать хоть что-то. На крики сбежались люди. Говорили со мной, звали по имени, спрашивали, не сошла ли с ума. Я, кажется, тоже подумала, что сошла.

Быстро выяснилось: я теперь служанка в замке герцога Альдрика, самого «романтического» злодея северных земель Эйргард... И вот теперь я стою перед ним, почти не дыша, лихорадочно пытаясь придумать как пережить эту ночь.

Герцог по-прежнему молчит. Лишь в глазах задумчивость и, кажется, разгорается то самое безумие, о котором писали в книге. В этом взгляде слишком много всего: боль, злость, что-то почти нечеловеческое, и ещё выжженная до корки усталость.

Мужчина делает шаг ближе. Я машинально напрягаюсь. Интересно, если закричать, мне кто-то поможет? Смешно. Мне уже самой от себя тошно, где вся моя рассудительность и хвалёная логика?

— А служанка с кухни знает, что бывает со свидетелями? — спросил герцог, не отводя взгляда. Голос, низкий и бархатный, совсем не сочетается с его темной аурой.

Аж мурашки по спине. Я кивнула, медленно, осторожно.

— Я ничего не видела, — произнесла наконец. Голос звучит слишком тихо, слишком неправдоподобно. — Я просто… пришла почистить овощи на завтрак.

Герцог смотрел, смотрел, словно решал, стоит ли возиться со мной или проще избавиться. Несколько долгих секунд, и вдруг мужчина просто развернулся, коротко бросив через плечо:

— На рассвете явишься ко мне. Не опаздывай.

И ушел, растворяясь в коридорной тени, будто его и не было.

Я медленно опустилась на корточки, чувствуя, как подламываются колени. Вот и всё - момент истины прошёл, а я, похоже, ещё жива. По крайней мере, до утра. Осталось совсем немного, всего лишь пережить ночь в замке.

А затем я должна сбежать.

Глава 2.

Спать я не смогла. Солома в подушке колола, одеяло не грело, от стены неприятно несло сыростью. Я тут уже несколько дней, а все никак не привыкну. Кроме бытовых неудобств, заснуть мешали мысли.

Я пыталась продумать маршрут. До ближайшей деревни – пол дня ходу, это если без лошади. Но как пройти мимо стражи у ворот? А еще остро вставал вопрос, где же брать деньги. Я обыскала всю комнату, но ничего не нашла. Телу, в которое я попала, вообще платили?

На кухню где ели слуги, я пришла, отчаянно зевая. Пар от каши стоял белой стеной, ножи стучали по доскам, кто-то ругался на пустую бочку с солёными огурцами. Кормили нас, конечно, сытно, но однообразно: овсяная каша, ломоть чёрного хлеба, горячий травяной настой. Я ела молча. Слуги шептались сами: «ночью опять…», «светлость разозлится…», «стража спала». На меня косились, но ничего не спрашивали.

— Ева, — кивнула старшая, — ты сегодня с уборкой помогаешь.

Я вздохнула. Ева была сиротой, которую в возрасте тринадцати лет приютили в замке. Но так как за неё некому было заступиться, давали ей самую грязную и тяжелую работу. А еще часто обижали.

— Мадам Фло, простите. Сначало мне нужно зайти к герцогу.

Глаза старшей служанки тут же сощурились, а разговоры на кухне затихли.

— Что это ты удумала? — спросила Фло, опираясь на стол так, что скрипнули ножки. — С утра пораньше к его светлости?

Я скромно опустила глаза, ковыряя ложкой в каше.

— Мне… так приказали, — тихо ответила я. — Зачем я не спрашивала.

По кухне прошёл лёгкий шорох,раздался кашель, кто-то явно подавился хлебом.

— Вот как, — протянула Фло, смерив меня взглядом. — Приказали… — губы её скривились в презрительной усмешке. — Ладно, раз уж приказали, иди. Но чтобы сразу после к нам, помогать с уборкой. Не вздумай отлынивать.

Я кивнула, вымыла миску, вытерла руки о холстину и пошла. От лестницы вверх тянуло холодом. У дверей с каменной волчьей головой стоял стражник; он пропустил без слов.

Внутри было тепло. Герцог стоял у окна, спиной ко мне. Утренний свет пробивался сквозь узкие витражи, ложился на широкие плечи и вычерчивал резкие линии силуэта. Не в пример мне, мужчина выглядел бодрым и полным сил. Никаких следов усталости, словно ночные события были для него пустяком.

На столе перед ним лежали развернутые карты и дымящаяся чашка ароматного чая, от которой тянуло терпкой свежестью и сладковатой пряностью. Совсем не тот водянистый травяной настой, что утром разливают нам, слугам. Рядом стояла тарелка с тонко нарезанным хлебом и густым янтарным мёдом. Эх, наверное сладкий.

Я остановилась на почтительном расстоянии, невольно задержав взгляд на этом утреннем изобилии, и тут же опустила глаза, надеясь, что он этого не заметил.

— Подойди, — велел герцог.

Голос был спокойным, но в нём сквозила та особая интонация, от которой хотелось немедленно повиноваться. Что я и сделала.

Он не обернулся, а лишь взял со стола сложенный лист и развернул его. Пальцы, длинные и сильные, зашуршали бумагой.

— Ева, — начал он, и в этом коротком звуке было интуитивно понятно, что меня сейчас разберут на винтики. — Родилась в деревне Ларксвуд. Родители умерли, когда тебе было восемь. Воспитывалась в приюте при храме в Олденнe. Семь лет назад попала на кухню в замок. Скромная, трудолюбивая, безропотная. — Он чуть поднял глаза от бумаги, и угол его рта едва заметно дёрнулся. — Ничем не выделяющаяся служанка.

Герцог сделал паузу, скользнув по мне внимательным взглядом, от которого хотелось спрятаться под ближайший стол.

— Совсем не похоже, — продолжил он иронично, — на ту, что вчера чуть не убила человека.

Я сглотнула, пытаясь подобрать слова, но вместо оправдания вырвался осторожный вопрос:

— Он… жив?

— Да, — коротко ответил герцог, будто проверяя, разочаруюсь я или обрадуюсь. — И его уже допрашивают.

Я едва заметно выдохнула, но тут же поймала на себе его прищур.

— Не переводи тему, — мягко, почти лениво сказал он, но в этих словах не было и намёка на снисхождение.

Я тяжело вздохнула - скорее от бессилия, чем от дерзости, - и в ту же секунду испугалась, что этим вызову его гнев. Напряжение внутри натянулось, как струна… но герцог вдруг улыбнулся. Легко, чуть насмешливо, будто видел меня насквозь.

От автора.

Мои дорогие, я очень рада видеть вас всех в новой уютной истории, где героине придется наводить порядок не только в замке герцога, но и в его жизни)

Как вам этот арт герцога и его будущей хранительницы?)

А еще в этот раз история пишется в рамках литмоба, и там много замечательных книг, которые вы можете почитать по вот этой ссылке - https://litnet.com/shrt/PGb2

А так же напоминаю, что с третьей главы в книге можно будет поймать промокоды на мои истории)
Так что обязательно заглядывайте)

Глава 3.

— Протяни руку, — сказал мужчина вдруг.

Я заморгала, не сразу поняв, что он имеет в виду.

— Ваша светлость?.. — голос предательски дрогнул.

— Руку, Ева, — повторил он, раздраженно выдохнув. Спорить сразу же показалось опаснее, чем повиноваться.

Внутри всё сжалось. Я подняла ладонь медленно, словно ждала что её отрубят. Герцог перехватил ладонь крепко, уверенно, холодная кожа кольца коснулась моего запястья, и в тот же миг что-то горячее, будто искра, скользнуло к центру ладони.

— Что вы… — начала я, но слова оборвались.

Герцог повернул мою руку так, чтобы солнечный свет из окна упал прямо на неё, и приложил к коже массивное кольцо-печатку. Металл нагрелся почти мгновенно, будто внутри него пульсировал живой жар. Вспышка - резкая, золотая, - вырвалась из-под его руки и растеклась по моей коже тонким узором. Линии сплелись в замысловатый символ, живой и переливающийся, словно под ним бежала тёплая кровь.

Я вскрикнула и дёрнулась, но герцог не отпустил.

— Не бойся, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Это личная печать моего рода.

Я моргнула, переводя взгляд с его лица на светящийся знак.

— Зачем?..

— Отныне она будет защищать тебя, — продолжил мужчина. — Никто в замке не посмеет поднять на тебя руку. А ты, Ева, отныне моя хранительница.

— Кто? — Я уставилась на него так, что, наверное, выглядела полной дурой. Рот открылся сам, и закрыть его я уже не могла.

— Хранительница замка, — повторил герцог, медленно отпуская мою руку. Печать всё ещё светилась, но теперь мягко, приглушённо. — Это значит, что у тебя будет доступ туда, куда не пускают прочих слуг. И ты будешь отвечать за все, что происходит в моем доме.

Я сглотнула, чувствуя, что мысли разбегаются, как мыши при свете.

— Но… почему я?.. — выдохнула, всё ещё глядя на ладонь, и в тайне желала, что печать вот-вот исчезнет.

Герцог приподнял бровь, уголок его губ дрогнул.

— Потому что это… награда, — произнёс он с таким сарказмом, что я подавилась вздохом. — Всё-таки ты спасла меня. Или ты предпочла бы… что-то другое?

— Деньги, — выпалила я без раздумий, а потом осознала, что сказала, и попыталась вдохнуть обратно эти несчастные шесть букв. — То есть… нет! Нет-нет, конечно же нет. Ваша светлость - это… э-э… — я отчаянно замотала головой, чувствуя, как горят уши, — это лучшая награда! Даже… даже мечтать о такой не смела!

Мужчина медленно склонил голову набок, разглядывая меня так, будто решал, то ли придушить, то ли расхохотаться.

— Ты ужасно умеешь врать, Ева, — заметил он лениво, но в глазах промелькнуло что-то, похожее на едва сдержанный смех. — Хорошо. Будем считать, что ты согласилась. Можешь идти, я тебя больше не держу.

Я выдохнула, поняв, что только что прошла по самому краю, и всё же осталась жива. Но ощущение, что герцог играет со мной и потихоньку разделывает, как опытный повар рыбу, никуда не делось.

Не успела я пройти лестницу да два пролёта в коридоре, наметив прямой путь обратно на кухню, как в голову ударила мысль.
Стоп. Стоп-стоп-стоп.

А как я теперь сбегу? С этой сияющей меткой на ладони? Если герцог сказал, что она - личная печать его рода, значит, наверняка светится не только для красоты. Представилось, как я подхожу к воротам, а стража вежливо так берёт меня за шкирку и возвращает обратно, даже не уточняя, зачем я туда иду.

И ведь в сюжете книги никаких хранительниц не было. Ни одной строчки про это. Значит, я уже окончательно вышла за рамки истории и двигаюсь по какому-то странному сценарию, где роль невинной жертвы герцога, кажется, отдали кому-то другому… Хотя, с моим везением, в любой момент могут передумать.

«Быть хранительницей лучше, чем гнить в канаве», - попыталась я себя успокоить, но почему-то легче не стало.

Я уже почти дошла до поворота, ведущего на кухню, когда из-за угла, как из засады, вынырнула Фло. Прищурилась, осмотрела меня с ног до головы, а потом, не говоря ни слова, двинулась прямо ко мне.

— Я уже иду… — начала я, но не успела договорить.

Жёсткая хватка сомкнулась на моём локте. Пальцы Фло оказались удивительно сильными, кости чуть не хрустнули.

— Ай! — выдохнула я сквозь зубы, но меня уже тащили вперёд, не сбавляя шага.

— Закрой рот, — бросила она тихо, но так, что спорить расхотелось сразу. — Не хватало, чтобы все слышали.

— Да что вы… — начала я, но её голос перекрыл мой.

— Думаешь, я не знаю, куда ты ходила? — Фло резко дёрнула меня за собой, и я едва удержалась на ногах. — Все уже шепчутся. Служаночка, значит, была никому не нужная, а теперь, гляди-ка, в любимицах у герцога.

— Это не… — я попыталась возразить, но она сразу же перебила меня.

— Не смей мне врать, — процедила женщина. — Думаешь, никто не видит, как ты на него смотришь? Да и он… — губы Фло скривились, — он тебя к себе сам позвал, ага. И что, сразу в должность назначил? Не успела оглянуться, а уже обошла всех.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. В голове промелькнуло несколько нецензурных выражений, но вслух я сказала только:

— Я не…

— Молчи, — рявкнула она. — Нашлась тут хитрая. Подумала, что раз молодая, то всё можно? В постель к нему забралась, а теперь будешь при нём как хозяйка шастать?

Я моргнула, пытаясь сообразить, как на это реагировать. Часть меня хотела рявкнуть в ответ, часть просто хмыкнуть и не тратить силы. Но больше всего я думала о другом: если Фло уже строит такие догадки, значит, слухи пойдут гулять по замку быстрее, чем я успею дойти до кухни.

Тем временем она тащила меня куда-то в сторону, в обход основным коридорам. Под ногами камень был чуть влажный, стены сужались, это явно был служебный проход.

— Куда вы… — начала я, но тут же вспомнила про её «закрой рот» и прикусила язык.

— Туда, где ты мне не будешь мозолить глаза, — буркнула она. — А то ещё начнёшь думать, что раз получила печать, так уже и хозяйка тут.

Глава 4.

Фло дотащила меня до конца коридора и, резко распахнув низкую дверь, втолкнула внутрь. Я не успела толком понять, куда мы зашли, запах пыли, мешковины и чего-то сухого, травяного ударил в нос. Наверное кладовая.

Не отпуская моего локтя, она буквально швырнула меня на скамью у стены. Скамья предательски скрипнула, я потеряла равновесие и рухнула на бок, больно ударившись плечом о деревянную спинку.

— Ай! — выдохнула я, хватаясь за ушибленное место. — Да вы с ума сошли?!

— Закрой рот, — отрезала она, заслоняя собой дверь. — И давай, выкладывай. Всё. С самого начала. Как ты соблазнила герцога?

— Мне нечего рассказывать, — сказала я, выпрямляясь и глядя на неё как можно спокойнее. — И, между прочим, ваши беспочвенные, оскорбительные обвинения и домыслы не пристали воспитанной девушке.

Это была ошибка.

Глаза Фло сузились, и прежде чем я успела отпрянуть, её ладонь со звуком, больше похожим на хлопок, врезалась мне в щёку. Голова дёрнулась в сторону, в ушах зазвенело.

— Воспитанная… — передразнила она, тяжело дыша. — Сиди здесь и уму набирайся. Может, поймёшь, что не всё в жизни даётся через постель.

Она развернулась и вышла, захлопнув дверь так, что стены задрожали. Тут же щёлкнул замок.

Я несколько секунд просто сидела, глядя на деревянные доски напротив. Щёка пульсировала, мысли путались. Меня только что ударили. Заперли. Как провинившегося ребёнка.

— Прекрасно, — выдохнула я, обхватив голову руками. — Просто… прекрасно.

Смирно сидеть и ждать, пока она соизволит выпустить? Ага, как же.

Я вскочила, подошла к двери и со всей силы забарабанила кулаками.

— Эй! Откройте! — мой голос гулко отозвался в замкнутом пространстве. — Немедленно!

Тишина. Здесь, в этом дальнем крыле замка, явно никого не было.

— Чудесно, — пробормотала я сквозь зубы и со злости пнула дверь ногой. — Да откройся ты!

В тот же миг ладонь, которой я опиралась о косяк, ощутимо согрелась. Я опустила взгляд и замерла: золотые линии печати, что герцог поставил утром, вспыхнули, будто в них влили расплавленное солнце. Свет скользнул по коже, потянулся к замку, и… щёлк!

Массивный засов сам зашевелился, дверь приоткрылась на пару пальцев.

Я стояла, не дыша.

— Ох ты ж… — вырвалось у меня.

Потом до меня дошло: я только что открыла запертую дверь. Точнее… метка.

Я осторожно высунулась в коридор и огляделась. Пусто и темно. В этой части было мало факелов, и я прищурилась пытаясь хоть что-то разглядеть.

Щёка ещё ныла от удара, но куда сильнее зудело раздражение. Ну и что теперь? Пойти жаловаться герцогу? Звучало… глупо. Да и что я скажу? «Ваша светлость, меня побила и заперла ваша старшая служанка, помогите»? Он же спросит, как я собираюсь управлять всем замком, если с одной женщиной справиться не могу. Ну или охранять.

А я… действительно, как?

В голове тут же всплыл образ меня, стоящей с героическим видом на башне, и орды врагов внизу, которые, конечно же, отступают, потому что… я хранительница. А потом фантазия начала издеваться, и я увидела как спотыкаюсь о собственный подол, падаю вниз и кого-нибудь придавливаю. Великолепный план.

А правда, что именно я должна делать? Охранять? Руководить? Хоть бы инструкцию выдали. Или список обязанностей.

Я вздохнула и шёпотом сама себе сказала:

— Ладно. Пойду искать того, кто точно не станет меня пугать.

Вспомнился помощник герцога. Если память меня не подводила, он всегда относился к слугам с пониманием, даже с добротой. Не сюсюкал, конечно, но мог выслушать и помочь.

В книге он был одним из немногих, кто понимал, насколько непросто жить в замке, где хозяин - суровый, непредсказуемый психопат параноик. Я нахмурилась, пытаясь вытащить из памяти хоть что-то полезное про герцога Альдрика.

В книге он был одним из тех персонажей, на которых читательницы вздыхали, закатывали глаза и спорили в комментариях: тиран он или просто израненный жизнью гений. Да, трагичная история в детстве… из-за предательства кто-то убил его семью, а он чудом выжил. Кажется, его тогда прятали в подземельях… или в монастыре? Нет, стоп, может, в доме дяди? Чёрт, уже путаю.

— Эх, — выдохнула я вполголоса, — не могла, что ли, читать внимательнее?

Кто ж знал, что вот так… бац! - и окажусь в книге. Да ещё и не героиней, не злодейкой, не могущественной магичкой, а… простой служанкой. Хотя теперь, конечно, уже не просто служанкой. Хранительница, понимаешь ли.

До сих пор не верилось, что всё это реально. Я ощущала под пальцами гладкую, прохладную стену, слышала собственные шаги по камню… и всё равно в голове вертелось: это сон, слишком уж всё странно.

Мысли, как ураган, крутились, пока я шагала по узкому коридору. Помощника… как же его звали? Кажется… Маррен? Да, точно, Маррен. Нужно срочно найти его, выдохнуть, и, может быть, он объяснит мне, что вообще должна делать хранительница.

Я ускорила шаг. Если память не подводила, его кабинет был в западном крыле, рядом с хозяйственным двором.

Главное, чтобы я его застала, а не попала на ещё одного «доброжелателя» вроде Фло…

***********
Мои дорогие, в рамках литмоба хочу порекомендовать вам замечательную книгу - Мама, твоя дочь полюбила злодея
https://litnet.com/shrt/4klz

Глава 5.

Дверь в кабинет Маррена оказалась приоткрытой, и я замерла на пороге.

Комната была просторнее, чем я ожидала, но без излишеств: высокий стеллаж, забитый свитками, книгами и какими-то деревянными ящиками; массивный стол из тёмного дуба, на котором в аккуратных стопках лежали документы; латунная лампа с матовым стеклом, отбрасывающая тёплый свет на бумаги. В углу стойка с картами замка и окрестных земель, кое-где на них были приколоты разноцветные булавки.

За столом сидел сам Маррен. Он поднял голову, и я сразу поняла, почему в книге его называли «глазами замка».

Высокий, плечистый, с чуть тронутыми сединой висками, он производил впечатление надежного человека. Лицо открытое, но не простое: в морщинах у глаз читался опыт, а в прямом взгляде твёрдость. Одет он был без всякой вычурности: простая тёмная рубашка, засученные рукава, жилет, потёртый от частого ношения.

— Ева, — произнёс он спокойно, но так, что я почувствовала: он удивлён моему появлению. — Заходи.

Я шагнула внутрь, и дверь за спиной тихо закрылась сама.

— Что-то случилось? — Маррен откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок.

Я прикусила губу, подыскивая слова. В книге Ева с помощником герцога не пересекалась, и как к нему обращаться, что говорить, оставалось загадкой. Но молчать вечно было нельзя.

— Господин Маррен, — выдохнула я рвано. — Я пришла обсудить возникшую проблему и… надеялась, что вы, как опытный человек, подскажете, как поступить.

Мужчина ничего не сказал, только едва заметно кивнул, приглашая продолжать.

— Его светлость… назначил меня хранительницей, — произнесла я и, прежде чем успела передумать, вынула из-за спины ладонь. — И поставил печать.

Золотые линии на коже отозвались мягким светом под тёплой лампой. Маррен наклонился, взгляд у него стал внимательнее. Он не тянулся ко мне; вместо этого придвинул кромку лампы, чтобы свет упал ровно. Где-то в глубине латунного корпуса коротко щёлкнуло, будто огонь тоже узнал знак.

— Интересно, — сказал он спокойно. — Продолжай.

— Во-первых, — продолжила я, — мне бы понимать, что я должна теперь делать. Во-вторых… — я ощутила, как щёка снова налилась жаром, — что делать с Фло. Она... очень недовольна. Заперла меня в кладовке и ударила.

Маррен на мгновение задумался. Сцепленные в замок пальцы медленно разжались; он взял со стола тонкую металлическую плакетку, положил рядом с моей ладонью. Серебро едва заметно потеплело и это тоже меня пробрало до мурашек.

— Ты правильно сделала, что не пошла к герцогу, — произнёс он наконец. — Фло поступила плохо, руки распускать нельзя. Но её можно понять. Здесь есть порядок: скажем путь от девочки с ведром до старшей по кухне, потом до экономки. Ступени, годы упорного труда. А ты перепрыгнула всё одним шагом. Не по своей воле конечно, я понимаю что это прихоть герцога. Но люди будут злиться. Их глупо за это винить.

Я кивнула. Звучало конечно логично, но легче не становилось.

— Что делать? — спросила я.

Он тихо вздохнул, отодвинул папку с гербовой печатью и открыл нижний ящик. Вынул узкую потёртую книжицу в кожаном переплёте и связку ключей на тёмном ремешке.

— Инструкцию ты просила, — угол его рта едва заметно шевельнулся. — Вот, возьми. Это я получил от старого герцога, который назначал меня в должности. Ознакомься.

Я осторожно взяла протянутую книгу.

— А поступим мы вот как, — продолжил Маррен. — На кухне ты больше работать не будешь. Я дам записку тебя отпустят без споров. Будешь ходить со мной - обход складов, проверка запоров и окон, учёт. Будешь учиться. — Он кивнул на мою ладонь. — В замке есть двери, что открываются только ей. И есть двери, которые трогать нельзя. Я покажу.

— Печать… открыла мне кладовку, — вырвалось у меня. — Словно поняла приказ.

— Так и есть, — спокойно ответил мужчина. — Печать связана с защитой дома. Силу тратить зря не советую, используй по необходимости. И ещё. Не показывай её всем подряд. Его светлость видит, я вижу. Остальные по мере надобности.

Он посмотрел на моё лицо внимательнее, отметил взглядом припухшую щёку. Из верхнего ящика достал маленький глиняный пузырёк.

— Мазь от ушибов. Холодит. Приложи, когда выйдешь. И перчатки возьми, — он вытянул из корзины простые тёмные перчатки без украшений. — Прятать печать не стыдно, стыдно хвастаться.

— Спасибо, — сказала я и почувствовала, как напряжение в плечах немного отступило.

Он взял перо, нацарапал на листке несколько строчек, приложил к нему небольшую деревянную печать и передал мне.

— Письмо Фло, — пояснил Маррен. — На случай если не поверит тебе на слово. Я поговорю с ней отдельно. Накажу за распускание рук и непослушание, но только чтобы никто не знал. Смута нам не нужна, правда?

Я тут же ухватилась за эту мысль.

— Что мне говорить людям? — спросила я. — Когда… когда начнут шептаться.

— Ничего, — ответил он коротко. — И это не фигура речи. Никаких оправданий, ты все же хранительница замка. Будешь говорить «назначено его светлостью. Приказы отдает господин Маррен. Все вопросы к нему. Повторяй одно и то же. Люди устают злиться о стену.

Мужчина поднялся из-за стола. Вблизи казался выше.

— Пойдём, Ева. Начнём с простой вещи. — Он кивнул на дверь. — Ты сейчас откроешь её печатью. Просто захочешь, чтобы она открылась.
.
Я сглотнула. Ладонь неожиданно потеплела раньше, чем я коснулась косяка. Я представила, как засов отходит в сторону. Щёлкнуло. Дверь послушно приоткрылась.

Маррен на секунду улыбнулся глазами.

— Хорошо.

*********
Мои дорогие, сегодня для счастливчика у меня есть промокод на книгу - Хозяйка приюта, или я мама по желанию!
https://litnet.com/shrt/H2Tb

lfonf7HQ

Глава 6.

Маррен повёл меня вверх, в ту часть замка, куда раньше Еве, как простой служанке, дороги не было. Узкая винтовая лестница выводила на галерею над парадным залом: я на какой то момент даже застыла, залюбовавшись бойницами. На стенах висели щиты с вытертыми гербами, между ними таблички.

— Старайся тут не задерживаться без надобности, — коротко сказал Маррен. — Это служебный проход для стражи замка.

Дальше были гостевые комнаты: пустые кровати с темными покрывалами, сундуки в углах, у каждого окна ведро с песком. А дальше мы прошли мимо маленькой часовни, запертой на простой засов; у двери лежал свернутый коврик. Слева от неё резные двери.

— Библиотека его светлости, — пояснил он. — Туда заходить только по прямому приказу.

Я кивнула, показывая что поняла.

Дальше помощник герцога повел меня вниз, в хозяйственные этажи. Кладовые тянулись цепочкой, и боже, чего там только не было! Солонина в бочках, пучки трав под потолком, короба с мукой, ящики с крупами, мешки с овсом. На каждом мелом - цифры, дата, подпись. Пахло солью и сушёной рыбой. В дальнем помещении стояки с копчёными окороками, рядом стойки вина, на горлышках сургучные хвостики.

— Не трогай, — напомнил Маррен, когда я невольно потянулась к бирке.

Оружейная встретила нас масляным блеском и чистотой: копья, арбалеты, связки тетив, мечи в кожаных чехлах. Пол выскоблен, по углам деревянные ящики с запасными заклёпками. Дальше бельевая, с восковыми свечами штабелями и мотками прочной бечевы. И, наконец, низкая дверь с двумя замками и свинцовыми пломбами.

— Казначейский склад, — сказал он, не замедляя шага. — Тут сундуки с монетами, ренты, пошлины. Герцогу платят многие. При необходимости ты можешь заходить сюда и брать.

Нет, я конечно читала в книге что герцог богат. Но одно дело читать, другое видеть своими глазами. Видеть было совсем иначе.

В конце обхода он открыл невзрачную дверь в боковом коридоре.

— Теперь будет твоей, — сказал Маррен.

Комната оказалась маленькой, но тёплой: узкое окно, камин с крошечной топкой, небольшой стол, полка для книг, стойка для ключей, пара кресел. На столе уже лежали пустой реестр, чернильница, нож для бумаги.

— Твой кабинет, а за ним спальня, — пояснил он. — Будешь разбираться с приходом-расходом, списанием и понемногу во все вникать. Писать и считать умеешь?

Я фыркнула:

— Конечно.

И тут же смутилась:

— То есть… надеюсь, что разберусь.

Маррен чуть прищурился, вытянул из ящика лист и перо. Положил передо мной, сам сел напротив.

— Проверим. Простая задача.

Он быстро вывел ровными буквами: «В амбаре 32 мешка овса. Конюшня забрала 7. С тракта привезли ещё 12. Два мешка отсырели, списали. Сколько осталось? На сколько дней хватит, если уходит по 5 мешков в день?»

Я улыбнулась - наконец-то что-то знакомое. Но задача была откровенно простой.

— Тридцать два минус семь двадцать пять, — проговорила вслух, чтобы он слышал, как считаю. — Плюс двенадцать тридцать семь. Минус два тридцать пять. По пять мешков в день на семь дней, получается.

Маррен кивнул:

— Быстро ты. Продолжение: если расход поднять до шести в день?

— Хватит на пять полных дней, — ответила я, не беря перо. — Останется пять мешков это меньше дневной нормы. На шестой день коням будет мало.

Угол его рта едва дернулся.

— Хорошо. Проценты? Десятины?

— Смогу, — сказала я. — Если покажете как вы это здесь ведёте.

Маррен поднялся, аккуратно отодвинул стул.

— Покажу конечно. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли книги по учёту и образцы реестров, — сказал он, уже шагая к двери. — Пока можешь осмотреться, обжиться. К обеду загляну.

Дверь за ним закрылась мягко, почти бесшумно.

Я осталась в кабинете одна. Тишина оказалась неожиданно уютной: в камине тихо потрескивали тонкие поленья, через узкое окно падал полоской свет, подсвечивая пыль в воздухе.

Любопытство взяло верх. Я обошла стол, провела пальцами по гладкой деревянной поверхности, и хотя стол выглядел скромно, работа явно дорогая. Полка у стены ждала, когда её займут книги, а на стойке для ключей аккуратно висел только один ремешок с двумя малыми ключами – моими.

За боковой дверцей скрылась спальня. Я толкнула её, и сердце сделало маленький радостный скачок.

Комната была крохотная, но такая… уютная. Широкая кровать с плотным матрасом и высоким изголовьем, накрытая чистым одеялом, не в пример тому комковатому тюфяку, на котором я спала последние дни. У изножья стоял резной сундук с железными уголками. В углу маленький умывальник с кувшином, под ним миска и стопка сложенных полотенец. На подоконнике простенький глиняный горшок с розмарином, и от него в комнате пахло свежестью.

Я усмехнулась сама себе. Хоть какой-то плюс в моём новом положении.

Потрогала одеяло - чистое, похоже даже пуховое. В голове сразу возникла мысль как приятно под таким спать.

Но радость быстро потускнела. Спать-то, конечно, можно… но не в этой одежде. А вся моя одежда - в старой комнате. Там же и мои скромные «сокровища»: иголка с нитками, запасная пара чулок, тёплая шаль.

Я прикусила губу. Где-то там по коридорам наверняка бродит Фло. После утреннего «разговора» встречаться с ней мне совсем не хотелось. Но ночевать в рабочей юбке и блузке… ещё хуже.

— Не спать же мне в этом, — пробормотала я, решительно отступив к двери.

Проверила, закрыла ли кабинет на ключ, сунула ремешок в карман юбки.

Коридор был пуст. Узкий проход, поворот, лестница вниз… Уже пахло чемм то мясным, и где-то вдали раздавались глухие удары - то ли кто-то колол дрова, то ли ронял ведро.

Каждый угол я заглядывала заранее, прислушивалась. Фло не было видно. Но от этого не легче, наоборот хуже, лучше бы я точно знала, где она.

Старая комната встретила меня скрипом двери и полумраком. Всё было на месте: узкая кровать с продавленным матрасом, под которой я прятала узелок с вещами; на стене крючок, где висела моя шаль.

Глава 7.

Я успела увидеть высокий рост, тёмный плащ, блеск застёжки на вороте - и только потом разглядела лицо.

Не Фло.

Я выдохнула слишком шумно, как будто с плеч свалился мешок кирпичей, и тут же, бездумно, выпалила:

— Боже… что вы тут делаете?

Герцог Альдрик замер, слегка повернув голову. Одна тёмная бровь медленно приподнялась, и в его взгляде появилось то самое опасное, ленивое выражение, от которого в книге у героинь тряслись колени. Весь его вид выдавал неозвученый вопрос - ты правда у меня это спрашиваешь?

Я ойкнула, прикусила язык и чуть не выронила узелок.

— Простите, — едва слышно произнесла. — Я… не ожидала…

Он шагнул ближе, и в узком коридоре запах - смесь дыма, холода и чего-то горьковатого, вроде полыни - сразу заполнил пространство.

— Что именно тебя удивило, хранительница? — последнее слово он выделил особенно ядовито. — Что я хожу по собственному замку?

Я заморгала, в голове замелькали десятки остроумных ответов, но все они грозили раньше времени закончить мой путь.

— Просто… — я сглотнула, — это часть для слуг. Я подумала, вы…

— Что я здесь ходить не должен? — его голос стал мягче, но именно от этого по коже пробежал холодок. — А ты, выходит, должна?

Я покраснела, прижимая узелок к груди так, будто он мог меня спасти.

— Я… пришла за своими вещами, — наконец выдавила я.

Герцог перевёл взгляд на узелок, потом снова на меня, чуть склонил голову, то ли раздумывая, то ли разгадывая.

— Тебе, хранительница, — произнёс он тоном, в котором сочетались и насмешка, и приказ, — неплохо бы сменить гардероб.

Я даже моргнула от неожиданности. Сменить гардероб? Мне? Ну простите, что не подумала об этом, занимаясь выживанием! А вообще я только за!

— Разумеется, — сказала я, а потом, как-то само собой, вырвалось: — А когда мне заплатят?

Это прозвучало так искренне и обыденно, и немного бестактно. Но деньги ведь ещё никому в жизни не мешали.

Герцог замер. Один короткий вдох и раздражённый выдох. Он отвёл взгляд, будто решая, стоит ли вообще тратить на меня слова.

— Я распоряжусь, — отрезал он наконец. — А сейчас… принеси мне обед.

Я точно хранительница а не личная служанка?

— Как прикажете, — быстро кивнула я, подавив раздражение.

Герцог развернулся, шагнул в сторону главного крыла и исчез за поворотом, оставив после себя лишь лёгкий запах дыма и полыни.

Я осталась стоять на месте ещё пару секунд, чтобы сердцебиение успело хоть немного замедлиться. Потом рванула в свою новую комнату.

Оставить узелок оказалось на удивление приятно, вещи в резном сундуке смотрелись куда солиднее, чем под старой койкой.

Закрыв за собой дверь на ключ, я направилась на кухню. Коридоры становились шире, теплее и оживлённее - слышались голоса, смех, стук ножей и звон посуды. Чем ближе к кухне, тем сильнее тянуло запахами - хлебом, тушёным мясом, чем-то пряным, что щекотало нос.

Когда я толкнула тяжёлую дверь, внутрь сразу ворвался гул: огромный очаг, на вертеле баранья нога, десяток людей, кто-то месил тесто, кто-то шлёпал половником по поверхности супа, кто-то таскал корзины с овощами.

И все, как по команде, на секунду перестали двигаться и уставились на меня.

Я на секунду растерялась под десятком одинаково холодных и любопытных взглядов, но быстро взяла себя в руки.

Нашла глазами кухарку - крепкую, коренастую женщину в выцветшем переднике, с замотанными в косынку волосами. Она стояла у разделочного стола и рубила зелень так, что нож постукивал по доске с ровным, злым ритмом.

— Госпожа Марта… — я специально выбрала вежливое обращение, сделав голос мягче, чем обычно, — прошу подготовить поднос для его светлости герцога.

Она даже не подняла головы. Лезвие продолжало мерно шинковать, щёлк, щёлк, щёлк.

Я замерла, подождала пару секунд - может, не услышала? Но нет, женщина явно всё слышала.

— Прошу подготовить обед для его светлости, — повторила я чуть громче, уже чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение.

Результат был тем же. Лёгкая усмешка скользнула по лицу одного из помощников, кто стоял рядом с печью, помешивая в котле.

И вот в этот момент я поняла: это бойкот. Настоящий.

Приехали.

С десятка пар глаз на меня смотрели так, будто я только что заняла чужое место за праздничным столом и ещё смею просить передать соль.

Я даже не стала тратить время на словесные перепалки.
Если герцог велел подать обед, обед он получит с их помощью или без.

Шагнула к массивному деревянному столу, под которым в деревянной кадке под чистым полотном дожидалось своё часа тесто для пирогов. Мягкое, податливое, уже выбродившее, с едва уловимым дрожжевым запахом.

Отщипнула хороший кусок, скатала в шар и прямо на посыпанной мукой доске расплющила ладонями. Слуги перестали притворяться, что заняты: несколько пар глаз с явным недоумением следили за каждым моим движением.

— Что она делает? — шепнул кто-то за спиной.

— Похоже… лепёшку? — ответил другой, но прозвучало это так скептически, будто я на их глазах решила сварить камень.

Тесто я раскатала ладонями в круг. Из глиняного горшка на полке зачерпнула ложку густого томлёного соуса из трав и лука, что обычно шёл к мясу. Размазала по центру.

Дальше - ломтики копчёной оленины, тонкие, почти прозрачные. Чуть натёртого козьего сыра, который ждал своей очереди на пироги. Пара горстей вяленых помидоров из бочонка у стены - кислые, ароматные. Сверху щепоть сушёного базилика, который я заметила у кухарки на столе, и капелька масла из маленького кувшина.

— Это… какой то южный рецепт? — пробормотал один из помощников, и кто-то хмыкнул.

Я нашла у стены длинную деревянную лопату для пирогов, пересадила на неё лепёшку и осторожно сунула в раскалённую печь, где уже потрескивали угли. Пламя облизало края теста, сыр начал плавиться, источая густой, тягучий запах.

Кухня снова зашумела, но теперь это был другой гул - не злой, а любопытный. Несколько человек уже откровенно наблюдали, как я, прищурившись, поворачиваю лопату, чтобы лепёшка пропеклась равномерно.

Глава 8.

Я вынула подрумяненную лепёшку из печи, и весь воздух в кухне сразу наполнился тягучим ароматом расплавленного сыра и копчёного мяса. У некоторых слуг даже непроизвольно заурчали животы - я это отчетливо услышала.

Переложила горячую лепёшку на глиняное блюдо, от которого пошёл пар, и поставила его в центр подноса. К нему добавила чистый кувшин молока, наглости хватило буквально выдернуть его из рук ошарашенной девчонки-служанки, которая так и осталась стоять с открытым ртом. Поднос вышел простым, но… очень достойным.

И пусть меня, скорее всего, завтра повесят за самоуправство, но сегодня обеду быть!

Коридоры до зала я преодолела почти бегом, стараясь не расплескать молоко. Сердце стучало и, казалось, поднос дрожит ему в такт.

Герцог сидел за столом в своём кабинете, склонившись над какими-то бумагами. Карты по-прежнему лежали перед ним, рядом цветные флажки. Я осторожно поставила поднос прямо перед ним.

Мужчина замер. Медленно поднял взгляд от бумаг на блюдо. Левый глаз… дёрнулся? Или мне почудилось? Это же освещение так падает, да?

— Это что? — голос был опасно спокойным.

Я нервно икнула и тут же расплылась в самой лучезарной улыбке, какую только могла выдать.

— Уникальный рецепт, ваша светлость, — защебетала я. — Разработан специально для вас, с учётом всех ваших физиологических потребностей! Блюдо прекрасно насыщает, содержит идеальный баланс белков и углеводов и обладает удивительным, непередаваемым вкусом.

Я так вдохновенно тараторила, что сама почти поверила в собственную ложь.

Герцог прищурился, глядя на меня, потом снова на горячую лепёшку.

— Ты сумасшедшая, да?

Я закатила глаза.

— Да вы попробуйте!

Отщипнула маленький кусочек, горячий сыр потянулся тонкой нитью, и, прежде чем он успел отшатнуться, почти впихнула ему в рот.

Мужчина замер. На мгновение мне даже показалось, что сейчас он меня придушит. Но вместо этого мужчина медленно, обдуманно прожевал. Потом ещё раз.

И… угол его губ едва заметно дёрнулся.

Он потянулся рукой, отломил себе кусок сам и отправил в рот.

— Хм. — Голос прозвучал низко, глухо. — Неожиданно.

Я едва удержалась от того, чтобы не подпрыгнуть от радости.

— Я же говорила! — выдохнула я, слишком довольная собой. — Сытно и вкусно.

Герцог бросил на меня взгляд - долгий, тёмный, в котором смешались недоверие, раздражение и что-то ещё, что я не смогла распознать.

— Хранительница, — медленно произнёс он, беря новый кусок, — ты либо глупа, либо слишком смела.

— Главное что вам вкусно, — отрезала я, не удержавшись.

Альдрик тихо рассмеялся. И этот смех был куда опаснее любого его холодного тона. Потому что... ни разу за всю книгу не было упоминаний что этот мужчина мог смеяться. Это я помнила точно.

Герцог тем временем отломил очередной кусок.

— Что это за блюдо? — наконец спросил он.

Я, не подумав, ляпнула то, что услышала на кухне:

— Южный рецепт.

— Во-от как… — протянул мужчина, и голос его сделался таким тягучим, что у меня по спине пробежали мурашки. Он прищурился. — И откуда же, хранительница, ты могла узнать южный рецепт, если выросла в сиротском приюте?

Я сглотнула. Варианты ответов в голове мигали, как перегоревшие лампочки: кухарка научила? соседка подсказала? во сне явилось? Но язык, предатель, выпалил:

— В книге прочитала.

Альдрик медленно положил недоеденный кусок обратно на блюдо, словно собирался наслаждаться не едой, а моими нелепыми объяснениями.

— Ты и читать умеешь?

Я, чувствуя себя пойманной школьницей, кивнула.

Мужчина чуть откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы и посмотрел так пристально, что хотелось провалиться сквозь пол.

— Тогда… — он сделал короткую паузу, предвкушая следующие слова, — после ужина придёшь ко мне в спальню.

У меня аж дыхание сперло.

— В… в спальню? — у меня голос жалобно пискнул. — З-зачем?..

— Свободна, — перебил он и коротким движением ладони показал в сторону двери.

Я замерла, раскрыв рот. Вот так, без объяснений?

— Но… — попыталась было я.

— Свободна, — повторил герцог чуть громче, и в этот раз его тон не оставил ни единого шанса на дискуссию.

Я поспешно поклонилась, стараясь скрыть, как трясутся колени, и почти бегом выскользнула из кабинета.

В коридоре остановилась, прислонилась к холодной каменной стене, и постаралась успокоится.

— В спальню… — пробормотала я себе под нос. — Ага, конечно. Может, ещё и тапочки принести?

И, честное слово, если бы не страх потерять голову, я бы сейчас громко расхохоталась.

***************
Мои дорогие, в рамках литмоба рекомендую вам замечательную книгу - Кухарка его драконьего величества

https://litnet.com/shrt/TAlH

Глава 9.

Весь остаток дня прошёл под гулом одной-единственной мысли:

«В спальню. После ужина. Ко мне в спальню».

Она звучала как приговор, как колокольный набат, перебивая всё остальное.

Неудивительно, что всё валилось из рук. Я умудрилась расплескать воду, когда несла кувшин в кабинет, чуть не уронила свечник в коридоре, а в кладовой, выбирая крупу, рассыпала половину зерна прямо на пол. Служанка, которую отправили со мной, только покосились и демонстративно не предложила помощи.

К этому моменту я уже поняла: бойкотом дело не ограничится.

К примеру, когда вернулась на кухню, надеясь наконец пообедать сама, передо мной поставили миску похлёбки, пересоленной так, что язык сводило. Пришлось есть, чтобы не остаться голодной.

Хуже было другое.

Во-первых, кто-то «случайно» забыл закрыть кран в прачечной, и я обнаружила, что все мои вещи которые я сдала безнадежно испорчены. Хорошо хоть новые, выданные час назад, остались сухими, но бельё придётся сушить до завтра.

Во-вторых, на мою кровать в комнате аккуратно высыпали пшено. Ровным слоем. Я ещё минут десять стояла и молча смотрела на это великолепие, пытаясь решить, орать ли, плакать или махнуть рукой.

А под вечер, проходя по лестнице, я едва не поскользнулась - кто-то явно вылил на ступеньки остатки мыльной воды. Спасло то, что успела вцепиться в перила.

Прекрасно, — подумала я, вытирая ладонь о платье. — Сегодня меня ненавидят все.

Но самое ужасное - мысли о том, что меня ждёт вечером, не отпускали ни на минуту. И стоило вспомнить про «спальню», как в животе появлялся тугой узел.

К ужину я чувствовала себя измученной и злой. А впереди оставалось самое страшное: исполнить приказ герцога.

К ужину я приказала подать еду к себе в комнату. Хоть и было ясно, что на кухне меня за это мысленно прокляли, но поднос всё же принесли. На удивление нормальный: густой мясной суп, кусок свежего хлеба и запечённое мясо с гарниром. Никаких подозрительных сюрпризов. Может решили что я буду ужинать с господином Марреном?

Я смотрела на поднос с подозрением, будто там могла притаиться змея. Но голод взял верх. Аппетита у меня не было, но я всё же кое-как запихнула еду в себя, словно заранее собирая силы для предстоящего похода.

Ироничные мысли, что днём звучали в голове почти смешно, теперь смешными не были. Когда солнце окончательно скрылось за зубцами стены, а в коридорах разожгли факелы, я сидела на своей кровати и пыталась придумать хоть одну достойную причину не идти.

Найти не смогла, и в конце концов я поняла - выбора нет.

Я встала, поправила платье, проверила, нет ли где на подоле пятен, глубоко вздохнула и вышла в коридор.

По пути ноги будто налились свинцом. Я шла медленно, задерживаясь у окон, у каменных колонн, считая шаги. Встречные слуги бросали косые взгляды - они не понимала, зачем я вот так слоняюсь без дела.

У массивных дубовых дверей я остановилась. Пальцы вспотели, сердце колотилось где-то в горле. Постучать? Просто войти? Или развернуться и сбежать?

Я глубоко вздохнула, выпрямила спину и всё же подняла руку к дверям.

Комната встретила меня теплом и мягким светом. Горел камин - в нём весело потрескивали поленья, отбрасывая рыжие отсветы на стены и ковёр. В воздухе витал терпкий, чуть сладковатый аромат пряности, травы, что-то вроде корицы и гвоздики.

Герцог сидел в глубоком кресле у камина, в руках у мужчины была чашка из тёмного фарфора. Домашняя одежда на нём выглядела непривычно: тёмный халат с вышивкой по краю, свободная рубашка, чуть расстёгнутая у горла, штаны. Он выглядел… опасно расслабленным.

Глаза у него были прикрыты, словно герцог отдыхал или дремал, но стоило мне сделать шаг, как ресницы дрогнули, и он открыл их. Взгляд оказался ясным и холодным.

Он не сказал ни слова. Только чуть наклонил голову в сторону и коротким, почти ленивым жестом - скорее кивком, чем движением - дал понять, что я могу войти.

Я несмело шагнула дальше, ощущая, как каждая доска пола под каблуками гулко откликается в тишине. До середины комнаты дошла и… застыла.

Постояла так, переминаясь с ноги на ногу, пока он спокойно делал глоток из чашки.

Мы молчали. Я, с неуверенным взглядом, разглядывала всё вокруг. Камин, мягкий ковёр, полки с книгами, карту в тяжёлой раме над камином, даже блеск серебряного кувшина на столике.

А когда снова перевела взгляд на герцога, поймала его спокойное, чуть насмешливое выражение. Он словно ждал, проверял, кто первым нарушит тишину.

— Я… пришла, как вы приказали, — выдохнула я наконец, чувствуя, как в животе узел становится ещё туже.

Мужчина медленно поставил чашку на низкий столик рядом и чуть откинулся в кресле, продолжая смотреть на меня.

Ни тени улыбки, ни намёка на то, чего он от меня хочет. Только спокойный, тёмный взгляд. По моему, именно так охотник наблюдает за жертвой.

******************
Мои дорогие, спасибо огромное за ваши звездочки и теплые пожелания)
Пожалуйста, подписывайтесь на меня! Я буду очень рада и это мотивирует меня писать дальше))
Ну и промокоды для счастливчиков в этот раз на книгу - https://litnet.com/shrt/WyXn

tx3mDiql
eHykvEi5
IgwnH2Bz
Целых три,вау!) Поэтому обязательно подпишитесь чтобы не пропустить новые)

Глава 10.

Когда я уже потеряла счет времени, а все тело затекло, ровным, спокойным тоном, герцог велел:

— Почитай мне.

Я моргнула.

— Поч… что? — переспросила, думая, что ослышалась.

— Какую нибудь книгу, — уточнил мужчина, чуть сдвинув брови. — Возьми с полки.

Я оглянулась. Вдоль стены, от пола до потолка, выстроились ряды книг в кожаных переплётах, украшенных золотыми тиснениями. Огромные, увесистые тома.

Я подошла ближе, провела рукой по корешкам. «История Домов Севера», «Генеалогия благородных родов», «Очерки о военной стратегии», «Сборник трактатов о свойствах трав». Листнула одну - сухие, длинные абзацы, слова через каждое предложение надо проверять на значение у словаря. Взяла другую - там таблицы чисел и какие-то графики. В третьей описание древних законов, сплошные «постановляется» и «повелевается».

Я зажала губу зубами.

— Ваша светлость… — нерешительно начала я, оборачиваясь. — Можно я расскажу вам историю?

Бровь герцога чуть заметно приподнялась.

— Что же, у тебя есть достойная альтернатива?

— Не уверена, — поспешно сказала я. — История эта старая, из детства. Мне её рассказывали, когда я была совсем маленькая.

Он чуть повёл рукой, жест был рассеянным, но явно означал согласие.

Я глубоко вдохнула и села на край низкой скамеечки неподалёку от камина. От тепла пламени щеки мгновенно разрумянились, и я сложила руки на коленях, чтобы скрыть дрожь.

— Это история о Дедале и Икаре, — начала я тихо.

Альдрик устроился удобнее в кресле, не сводя с меня глаз.

— Дедал был мастером, изобретателем, человеком, который умел всё. Он построил лабиринт для могучего царя, придумал тысячи хитроумных вещей. Но за свой талант он заплатил дорогую цену: его самого заперли в том самом лабиринте, чтобы не выболтал секретов. Вместе с ним оказался его сын, Икар.

Я замолчала на миг, собравшись с мыслями. В камине хрустнула поленья.

— Дедал сделал то, чего никто не ожидал. Он собрал перья птиц, скрепил их воском и смастерил крылья - себе и сыну. И сказал Икару: лети рядом со мной. Не поднимайся слишком высоко, иначе солнце растопит воск. И не спускайся слишком низко - море намочит перья. Держись середины.

Я поймала себя на том, что говорю всё увереннее, словно сама вижу перед глазами этот полёт.

— Икар взмыл в небо. Он был молод, горд и не знал страха. Ему казалось, что мир принадлежит ему: солнце светит только для него, ветер держит только его крылья. Он летел всё выше и выше, смеясь. А Дедал кричал снизу, но сын не слушал.

Я замолчала, почувствовав, как герцог слегка подался вперёд, его взгляд стал внимательнее.

— Солнце растопило воск, — продолжила я тише. — Перья начали выпадать одно за другим. Икар взмахнул руками, но крыльев больше не было. Он упал. В море. Это разбило сердце Дедалу и он проклял свое творение.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только треском дров в камине.

Я подняла глаза. Герцог сидел неподвижно, его лицо оставалось каменным, но в тёмных глазах отражалось пламя.

— Интересная история, — сказал он наконец медленно. — И чему же, по-твоему, она учит?

Я чуть сжала пальцы.

— Не летать слишком высоко, — ответила я. — И не слишком низко. Держаться середины.

Его губы едва заметно тронула усмешка.

— А я думаю, — произнёс он негромко, — что история учит другому. У каждого Дедала рано или поздно есть свой Икар.

Я вздрогнула. В груди неприятно кольнуло. Как будто это было не просто рассуждение, а смутный намёк. Едва понятное самому Альдрику предостережение.

Герцог снова взял чашку со столика, сделал глоток и, не сводя с меня глаз, тихо добавил:

— Продолжай.

Я почувствовала, как в комнате сгущается тень. Не от огня в камине, от него-то как раз шёл мягкий свет и уютное тепло. Нет. Мрак исходил от самого герцога. Казалось, мой рассказ только разбудил в нём тех самых демонов, что дремали глубоко под кожей. Взгляд его был тяжёлым, слишком пристальным, и от этого в горле пересохло.

Я судорожно сглотнула.

«Если я продолжу в том же духе, он погрузится в бездну окончательно», — мелькнуло внутри меня осознание. В книге часто приступы безумия описывались именно так.

— Тогда… — сказала я нарочито бодро, — расскажу вам другую историю. Её тоже услышала в детстве.

Альдрик чуть прищурился, кивнул коротко.

Я глубоко вдохнула, и, стараясь говорить живее, начала:

— Давным-давно в одном городке жил мальчишка, сын мельника. Он был ленивый до ужаса, работать не любил, зато мечтал о славе и чудесах. Каждый день он смотрел, как над рекой летят журавли, и говорил: «Вот бы и мне крылья! Тогда я не стал бы крутить этот скучный жернов, а улетел бы далеко-далеко».

Герцог не шелохнулся, но взгляд его стал чуть мягче.

— И вот однажды к нему пришёл странный старик, — продолжала я. — Сказал: «Я дам тебе волшебное зерно. Посадишь и вырастет дерево. На его ветках не плоды будут, а самые настоящие крылья. Сорвёшь и полетишь куда пожелаешь».

Я улыбнулась краешком губ, чувствуя, что в голосе появляется оживление.

— Мальчишка, конечно, сразу посадил зерно. И правда - выросло дерево, большое, раскидистое. Но крылья на нём были разными: золотые, серебряные, деревянные, даже бумажные. Он сорвал самые красивые - золотые. Надел их и взмыл в небо. Только тяжёлые они оказались, как свинец. Взмахнул раз, и камнем рухнул в реку.

Я нарочито развела руками, и уголки губ герцога дёрнулись. То ли от насмешки, то ли от интереса.

— Тогда он сорвал серебряные. Лёгкие, сверкают красиво. Надел - и улетел. Но ветер дунул сильнее, крылья переломились, и он снова упал. Сломал себе ногу.

— Упрямый мальчишка, — впервые за всё время вполголоса прокомментировал герцог.

Я воодушевилась и продолжила:

— Потом он попробовал бумажные. Ну, вы сами понимаете… дождь пошёл, и от крыльев остались одни клочки. И только когда он сорвал простые деревянные, грубые и некрасивые, они оказались самыми надёжными. С ними он и научился летать. Не высоко, не далеко, но достаточно, чтобы видеть весь свой городок с высоты.

Глава 11.

После моих историй герцог откинулся в кресле, задумчиво коснувшись пальцами лба. Взгляд его ушёл куда-то в огонь, стал рассеянным.

— Довольно, — произнёс мужчина отстранённо. — Можешь идти.

Я спорить, конечно, не стала. Поднялась с скамеечки тихо, боясь хоть как то потревожить его мысли, и, сделав короткий реверанс, вышла в коридор. Дверь закрылась за моей спиной с едва слышным щелчком.

И только тогда я выдохнула. И до комнаты буквально долетела.

Спалось мне на новом месте удивительно хорошо. Может быть, потому что усталость за день навалилась неподъёмной тяжестью. Может, потому что после всего пережитого простая мягкая перина и тёплое одеяло казались роскошью. Я провалилась в сон быстро, без привычного ворочания и тяжёлых мыслей, и впервые за долгое время не видела кошмаров.

Утро встретило меня светом, пробивавшимся сквозь плотные шторы. Я потянулась, сладко зевнула и, по привычке, сначала подумала, что снова в своей квартире в центре города… но тут же вспомнила, где я. В замке. В замке из истории, которую когда то прочитала.

Я умылась холодной водой из кувшина, и прохлада моментально прогнала остатки сна. Потом внимательно осмотрела новый наряд, который мне принесли.

Не грубая серая шерсть, к которой я уже начала привыкать, а совсем другое. Тонкая, но плотная ткань, переливающаяся при свете. Серо-стальной цвет с мягкими отливами то в голубое, то в серебро. Когда я надела его, подол мягко скользнул по ногам, и я почувствовала, как осанка сама собой выпрямилась.

Надёжное, практичное и красивое, — отметила я про себя, глядя в мутное зеркало. И поймала мысль: а ведь это ещё один шаг к тому, что все будут ненавидеть меня ещё больше.

Но выбора всё равно не было.

Вскоре я уже спускалась по коридорам замка, осторожно прижимая к груди список поручений, в уме распределяя их по важности.

Первое: «сверить книги в библиотеке с инвентарными записями».
Второе: «привести в порядок учёт складов - зерно, масло, ткань».
Третье: «начать заносить расходы и поставки в книгу отчётов».

Библиотека встретила меня запахом пыли и сухих чернил. Но выглядела потрясающе. Высокие полки, лестницы на колёсиках, в углу массивный стол с раскрытой книгой учёта. Сначала я растерялась, но потом втянулась: сравнивала корешки с записями, проверяла номера, аккуратно ставила галочки. Книги попадались самые разные - от «Трактатов о налогах» до «Хроник звёздных явлений». Как бы мне хотелось прочитать их все!

Уже через полчаса, полностью погруженная в работу, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла глаза и увидела в дверях Фло. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела с таким выражением, будто застала меня за воровством.

— Что, уже надоела герцогу, раз он тебя сюда отправил пыль собирать? — процедила она. — Ну, в любом случае правильно сделал. Тут тебе самое место.

Я сглотнула. Ответить хотелось резко, но я только кивнула и опустила глаза в список. Она фыркнула и ушла, но осадок остался.

После обеда, едва проглотив тарелку супа, я отправилась на склады. Писец недовольно передал мне ключи:

— Герцог велел - значит, велел. Но если что испортишь - отвечать тебе.

Что ж, похоже и ему я тоже не нравилась. В целом в замке сейчас наверное не нашлось бы ни одного такого человека. Слуги все время косились на меня, и если у кого то это был просто интерес, то многие прямо сверкали ненавистью. С другой стороны после слов помощника Маррена я могла их понять. Для них я оказалась выскочкой, которой вдруг доверили больше, чем им за годы службы.

Однако рефлексировать на эту тему у меня времени не было. Мне пришлось пересчитать мешки, заглядывать в бочки, отмечать выданное в трапезную. Руки у меня к концу дрожали от тяжести и пыли, а в глазах уже двоилось, но я упорно выводила цифры в книге.

А вечером я оказалась в кабинете. И мои верные товарищи - стол, чернильница, гусиные перья, толстая книга расходов. Сначала рука дрожала. Как писать, чтобы не размазать кляксы? Непривычно. Но вскоре я вошла во вкус: цифры ложились ровно, строки аккуратно выстраивались.

И когда дверь тихо скрипнула, я вздрогнула от неожиданности. Вошёл помощник герцога, и я приветственно кивнула. Он прищурился, посмотрел на записи, потом на меня.

— Аккуратный почерк, — произнёс он сухо. — Редкость среди служанок.

Я не нашла что ответить, только смущённо кивнула.

— Время уже позднее. Сходи поужинай на кухню.

И, забрав книгу, Маррен удалился, оставив меня с сердцем, колотившимся как после бега.

Какая еще кухня? Я совсем не хочу туда. Я же так прекрасно могла поужинать у себя!

Глава 12.

Кухня в вечерний час походила на улей: гул голосов, звон половников, жар от очага, запах тушёного мяса, чеснока и свежего хлеба. Я едва переступила порог - и разговоры снова будто по команде стихли.

Десятки глаз повернулись ко мне. Кто-то продолжил кромсать капусту, кто-то мыл миски, но я чувствовала: они не сводят с меня глаз.

Я сделала вид, что не замечаю этого, и подошла к длинному столу, где обычно раздавали ужин.

— Мне… суп, пожалуйста, — тихо сказала я, обращаясь к помощнице кухарки.

Та смерила меня взглядом, губы тронула ухмылка, и деревянный половник с плеском ударил о дно миски. Она поставила передо мной суп, густой, куриный, с кусочками овощей.

— О, хозяйка пожаловала, — язвительно протянул кто-то с другой стороны стола. — Почему тарелку не подали золотую?

— Или сразу поднос к его светлости в спальню, — добавил другой, и смех, резкий и неприятный, прокатился по кухне.

Я заставила себя опустить глаза в миску. Только бы не реагировать. Только бы спокойно доесть и уйти.

— Поделишься секретом, Ева? — насмешливо спросила девушка в косынке, нарезая хлеб. — Как так быстро в доверие вошла? Мы тут по десять лет горбатимся, а ты - бац! - и уже хранительница.

— А секрет-то всем известен, — лениво протянула Фло, появившаяся в дверях так вовремя, что я едва не выронила ложку. Она прислонилась к косяку, скрестила руки и смерила меня взглядом сверху вниз. — Через постель проще всего дорогу проложить.

Кто-то прыснул, кто-то фыркнул. Суп в миске тут же потерял вкус, превратившись в густую, горькую жижу.

— Правда, не пойму, — продолжила она, — что наш герцог нашёл в такой, как ты. Ни красоты, ни ума. Разве что наглости хоть отбавляй.

— Может, ему как раз такие нравятся, — подхватил парень у печи. — Простые, покорные.

— Да она ж не простая, — в голос вмешалась ещё одна служанка, — хранительница! Её аж помощник Маррен учит считать! Видать, совсем ослеп хозяин, раз Еву выбрал.

Смех усилился, глухой, злой, вязкий.

Я стиснула ложку так, что побелели пальцы. В горле стоял ком. Ответить хотелось - боже, как хотелось! - но разумом я прекрасно понимала: одно неверное слово, и будет только хуже.

Я проглотила ложку похлёбки и подняла взгляд.

— Если вы закончили, — произнесла я тихо, но отчётливо, — могу доесть спокойно?

Кухня на секунду притихла. Фло прищурилась, угол её губ дёрнулся.

— Смотрите-ка, язык прорезался, — сказала она ледяным тоном. — Что ж, кушай, хранительница. Пока есть аппетит.

Я едва опустила взгляд в миску, когда за спиной раздался низкий, ироничный голос:

— Маррен… а на моей кухне всегда так интересно?

Суп застыл в горле. Я даже не сразу осознала, что голос принадлежал герцогу.

Все головы рывком повернулись к двери. Там, в проёме, стоял Альдрик - высокий, мрачный, с насмешливым выражением лица. Рядом с ним помощник Маррен, устало прислонившийся к косяку. Его взгляд был тяжёлым и разочарованным, будто он заранее знал, чем всё кончится.

В кухне стало так тихо, что слышно было, как где-то в углу капает вода из прохудившейся бочки.

— Ну что ж вы, — саркастично протянул герцог, обводя взглядом притихших людей. — Продолжайте. Почему замолчали?

Никто не шелохнулся. Даже Фло, только что ехидно ухмылявшаяся, теперь стояла бледная, как простыня.

Альдрик сделал шаг вперёд. Его сапог глухо ударил по камню, и от этого звука по спине пробежал холод.

— Раз так весело шутите, — продолжил он лениво, — значит, у вас хватит смелости повторить всё при мне?

Молчание. Мальчишка рядом сжал в руках половник так сильно, что костяшки побелели.

Уголок губ герцога дёрнулся в той самой хищной усмешке.

— Стража, — бросил мужчина коротко, и тут же в дверях появились двое вооружённых людей. — Казнить всех в этой комнате кроме хранительницы. Повесить. Завтра же.

Кухня взорвалась. Женщины завыли, мужчины побледнели, кто-то рухнул на колени.

— Ваша светлость! — всхлипнула помощница кухарки. — Пощадите! Мы не знали… мы не хотели!

Маррен чуть наклонил голову, открыл рот - и тут же закрыл, словно проглотив слова. Он понимал, что спорить сейчас бессмысленно.

А я… Я сидела на скамье, не веря глазам. Всё внутри похолодело. Я ведь думала, что сумела изменить ход книги, отвела его от привычной жестокости. Но нет. Все снова возвращался к привычному сценарию - кровь, страх, казни.

И именно из-за этого в книге в замок герцога потом проникает настоящий шпион, если я правильно помнила сюжет. Новые люди в замке… именно они принесут беду.

Солдаты уже схватили первую служанку, и её пронзительный крик пронёсся по кухне. Остальные закричали в унисон.

— Нет! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Стражники замерли. Все взгляды разом повернулись на меня.

Фло, бледная как смерть, уставилась так, словно я только что подписала себе смертный приговор. Маррен прищурился, но ничего не сказал.

Я поднялась, чувствуя, как колени дрожат, но голос - странное дело - звучал твёрдо:

— Не смейте.

В комнате повисла тишина, густая, как дым. Даже крик служанки оборвался, будто девушке уже повесели.

Герцог медленно повернул голову в мою сторону. Его глаза, тёмные и бездонные, в этот миг напоминали омут, в котором можно утонуть.

— Что? — произнёс он негромко, но так, что по спине пробежали мурашки.

Я сглотнула, но шагнула вперёд.

************
Мои дорогие, простите что прода не вышла вчера, что то с инетом было, литнет еле прогружался.
Так же в рамках литмоба хочу познакомить вас с чудесной книгой - Лавка чудес попаданки. Сказке быть!
https://litnet.com/shrt/ZjZo

Глава 13.

Я сглотнула, но шагнула вперёд.

— Их… их нельзя казнить, — слова вылетали рваными, с запинками, я сама боялась того, что говорю. — Это же… э-э… такая бездумная трата денег.

Тишина.

В тот миг я ясно услышала, как за спиной герцога Маррен поперхнулся воздухом и закашлялся, прикрывая рот кулаком. Казалось, он пытается задушить или смех, или крик отчаяния.

Но я, не обращая внимания на его странную реакцию, упрямо продолжила:

— Я ведь теперь хранительница, ваша светлость. Моё дело – считать и хранить. И я не могу позволить вам так вот просто разбрасываться… капиталом. Вы же платите им жалованье, кормите, одеваете. Повесите всех - и что? Придётся искать новых, а новых учить, кормить, платить снова. Это… ну… крайне неразумные расходы!

Кухня застыла. Все смотрели на меня с выражением полной растерянности. Даже Фло, ещё недавно бледная от ужаса, теперь выглядела так, будто я сошла с ума прямо у неё на глазах.

Я торопливо добавила, чувствуя, как уши полыхают:

— Гораздо выгоднее будет… наказать их по-другому. Например, не выплатить жалованье за месяц. Нам хорошо, и деньги целы, и урок они получат.

Повисла тишина. Та самая, когда отчетливо слышно даже удары сердца.

Герцог смотрел на меня. Его взгляд был темным и нечитаемым, словно он пытался решить, стоит ли казнить меня прямо сейчас за такую дерзость. Губы чуть приоткрылись, будто он хотел что-то сказать… потом закрыл.

И вдруг – взрыв.

Альдрик запрокинул голову и рассмеялся. Настоящим, громким, хриплым смехом, от которого дрогнули стёкла в окнах и сердце моё едва не выскочило из груди. Смех этот был дикий, раскатистый, но… заразительный.

Я застыла, а потом почувствовала, как губы сами по себе дрогнули в нервной улыбке. Что-то между паникой и облегчением.

Стражники, державшие за руки служанку, замерли в полушаге, не зная - то ли продолжать, то ли падать ниц. Слуги таращились на герцога так, будто впервые видели, что он вообще способен смеяться. Маррен стоял с каменным лицом, но плечи его предательски дёргались.

А герцог всё смеялся. Смеялся так, что в какой-то момент мне показалось - он сейчас упадёт в кресло прямо здесь, на кухне.

Наконец мужчина выдохнул, провёл рукой по лицу и посмотрел на меня. Его взгляд был по-прежнему тёмным, но в нём появился интерес и откровенное веселье.

— Ты… — сказал он хрипло, голос всё ещё дрожал от смеха, — либо самая отчаянная дура, либо… самая хитрая хранительница, которую мне доводилось видеть.

Герцог наконец успокоился, провёл пальцами по виску и, всё ещё слегка усмехаясь, произнёс:

— Ну хорошо. Прислушаюсь к своей хранительнице. Я ведь должен слушать её мудрые советы, верно, Маррен?

— Верно, ваша светлость, — сухо подтвердил помощник, хотя по выражению его лица я поняла: он ещё долго будет переваривать услышанное.

Альдрик повернулся к стражникам:

— Поступим так, как она сказала. Месяц без жалованья.

Вздох облегчения пронёсся по кухне. Несколько человек рухнули на скамьи, кто-то зажал лицо руками.

Но герцог не остановился. Его голос снова стал мягким, почти ленивым, а от этого ещё страшнее:

— И ещё. Отныне каждый, кто сообщит мне или Маррену о неподобающем отношении к хранительнице, получит серебряную монету.

Слуги оцепенели. Потом переглянулись. И это было похоже на то, как стая собак вмиг ощутила запах крови. Друзья? Союзники? Всё, забудьте. С этого момента каждый станет думать, что выгоднее - держать язык за зубами или донести за серебро.

Я стояла, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Герцог снова перевёл взгляд на меня.

— Довольна? — спросил он насмешливо, и угол его губ чуть дёрнулся.

Я поспешно опустила голову, чтобы скрыть смешанную улыбку и ужас.

— Благодарю, ваша светлость.

— Тогда продолжайте трапезу, — бросил герцог и направился к двери. Стража двинулась следом.

Маррен задержался на секунду, скользнул по мне взглядом, но в глубине глаз было что-то вроде… уважения? Или я себе придумала? И тоже вышел.

Дверь закрылась.

В кухне повисла тяжёлая, вязкая тишина.

Первой не выдержала Фло.

— Ты!.. — она резко шагнула вперёд, глаза метали искры. — Да как ты могла?! Оставить нас без денег на месяц!

Я открыла рот, но не успела ничего сказать, её голос перекрыл другой.

— Помолчи, Фло, — твёрдо сказала пожилая женщина с поседевшей косой, всё это время стоявшая в углу у печи. — Если бы не заступничество хранительницы, нас бы сейчас уже тащили к виселице.

В кухне прошёл гул одобрения. Несколько человек кивнули.

Фло побледнела, губы её скривились, но слов не нашлось.

Я только открыла рот, чтобы хоть что-то ответить, но вокруг меня заговорила толпа.

— Спасибо, Ева, — хрипло сказал мальчишка-помощник, тот самый, что раньше ехидничал. — Спасибо, что… ну… что спасла нас.

— И меня тоже, — подала голос девушка с косынкой, дрожащая от пережитого страха. — Я ведь думала… что конец.

— Да мы все думали, — вставил кто-то еще.

И словно прорвалось: один за другим слуги начали благодарить меня. Сначала тихо, потом всё громче. Кто-то кланялся, кто-то просто смотрел с благодарностью в глазах.

Я покраснела так, что уши горели. Я не знала, куда деть руки, и от неловкости чуть не упала обратно на лавку. Но тут же меня усадили: пожилая женщина решительно подтолкнула к скамье.

— Сядь, деточка.

Передо мной тут же появилась кружка с ароматным чаем - густым, крепким, с добавлением душицы и мёда. Пар защекотал лицо.

— Попробуй, согреет, — сказала кухарка Марта, и её голос впервые за весь день не был колючим.

Рядом с кружкой поставили кусок пирога - с ягодной начинкой, сладкий, с сахарной корочкой.

— Хочешь ещё чего-нибудь? — сама Марта наклонилась, глядя почти заботливо. — Если что - мигом приготовлю.

Я едва не подавилась собственным смущением.

— Нет, я… это слишком… — пролепетала я, но меня даже не слушали.

Глава 14.

Ночь была бесконечной.

Я ворочалась на мягкой перине, которая ещё вчера казалась мне настоящим чудом. Простыни сбились в комок, одеяло то душило, то холодило, а мысли носились, как мыши в подполе, и отогнать их было невозможно.

Люди в этом мире… Я начинала всё яснее понимать: они не злые. Они такие, какими их сделала жизнь. Жестокие, эгоистичные, потому что по-другому просто не выживешь. Как господа воюют и рвут друг у друга земли и золото, так и слуги здесь, внизу, повторяют то же самое - только мелочнее, только злее. У каждого свой кусок хлеба, и ради него они готовы перегрызть горло соседу.

И теперь я оказалась посреди всего этого. Вчера думала, что достаточно один раз изменить сюжет - и можно выдохнуть, радоваться, что герцог не вырезал весь замок. Но всё оказалось иначе. Стоило расслабиться - и история снова готова повернуться ко мне самым неприглядным местом.

«А если в следующий раз я не успею?» — думала я, уставившись в потолок, на котором плясали рыжие отсветы от догорающего камина. — «Если герцог Альдрик снова решит кого-то казнить? Если решит казнить меня? Или если я упущу тот самый момент, когда в замок проберётся шпион?..»

Каждая новая мысль казалась ещё тяжелее предыдущей. Я понимала, что теперь я в страшной игре, где ставкой будет моя жизнь. Пусть мелкая, пусть поставленная на доску случайно, но фигура в чужой игре. И как в ней выжить, я понятия не имела.

Под утро я всё же задремала, но это был сон без отдыха: спутанные образы, гулкие шаги по коридорам, чьи-то голоса, шёпот за спиной.

Утром я выглядела так, словно меня ночью хорошенько поколотили. Под глазами залегли тени, голова гудела, а раздражение скребло внутри, как кошка.

Я умылась ледяной водой, которая только чуть-чуть помогла взбодриться, и натянула платье. Есть совсем не хотелось, поэтому я решила что сегодня пропущу завтрак, да и теперь я всегда могу попросить принести чай с пирогом к себе в комнату.

В кабинете уже ждали книги учёта, аккуратно сложенные помощником Марреном. Толстые, в кожаных обложках, с пожелтевшими краями страниц. На каждой обложке тиснёные надписи: «Приход», «Расход», «Запасы». Рядом лежали чистые перья и чернильница.

Я опустилась на стул, шумно выдохнула и раскрыла первую книгу. Цифры глядели на меня рядами, как солдаты на плацу. Даты, подписи, какие-то странные сокращения. Сначала в глазах расплывалось от усталости, но потом упрямство взяло верх.

Я начала выводить строки, заносить цифры, сводить остатки. Каша в голове постепенно уступала место порядку: мешки овса - столько-то, выдано конюшне - столько-то, осталось - вот столько. Записала. Бочка солонины - три, одну открыли вчера, две на складе. Все как учили. Рука дрожала, но почерк выходил ровным. Строка за строкой я вбивала порядок в хаос.

И вдруг поймала себя на том, что это… даже приятно. Не так уж страшно, когда у тебя под рукой цифры, а не людские интриги. Цифры честные. С ними всё просто: минус, плюс, остаток. Если бы жизнь считалась так же легко, проблем было бы куда меньше.

Я потерла виски, перевернула страницу и вздохнула: день только начинался. Но долго сидеть в блаженном уединении мне не дали.

В дверь кабинета осторожно постучали, и прежде чем я успела что-то ответить, створка приоткрылась. На пороге стояла молоденькая служанка, та самая, которая ещё вчера предлагала носить мне еду.

— Хранительница, — тихо сказала она, нервно дёргая за край передника. — Его светлость приказал, чтобы вы… э-э… явились к нему.

Я выдохнула. Конечно. Стоило только почувствовать, что у меня что-то получается, как хозяин тут же напоминает о себе.

— Спасибо, — кивнула я и поднялась, откладывая перо.

Служанка лишь кивнула и пошла вперёд. Я последовала за ней. Девушка довела меня до небольшой гостиной в хозяйском крыле и поклонилась.

— Дальше вам самой, — пробормотала она и быстро исчезла, словно боялась задержаться хоть на миг дольше.

Я осталась перед высокой дверью с резными вставками, глубоко вдохнула и толкнула её.

Гостиная встретила теплом и мягким светом. Комната была меньше, чем парадный зал, но всё равно роскошная: стены затянуты тканью глубокого бордового цвета, на полу ковёр с затейливым узором, у окна стоял низкий столик с картами и миниатюрными фигурками солдат. На каминной полке едва слышно шуршали песочные часы.

И у камина, словно всё это богатство принадлежало ему по праву (а так оно и было), сидел герцог Альдрик.

На нём была тёмная жилетка поверх тонкой рубашки, рука лежала на подлокотнике кресла, а в другой он держал бокал с янтарным напитком( при виде которого я недовольно закатила глаза - ну не с самого же утра это пить).

Однако поймав внимательный взгляд мужчины я поспешно опустилась в реверансе, выпрямилась и натянула на губы самую милую, самую невинную улыбку, на какую только была способна.

— Ваша светлость, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал слаще меда.

Он медленно скользнул взглядом сверху вниз и обратно, будто оценивал, и уголок его губ чуть дрогнул.

— Хранительница, — произнёс он, выделив слово так, что улыбка едва не сползла с моего лица.

Я сделала шаг ближе, сердце грохотало так, что казалось, его слышно по всей комнате.

И только тогда мне пришло в голову: а зачем я ему понадобилась этим утром?..

Глава 15.

— Я позвал тебя, чтобы сообщить важное. Сегодня я уезжаю на охоту.

Герцог сделал паузу, будто ждал реакции. Я только моргнула.

— На пару дней, — продолжил мужчина. — А замок… остаётся на тебе.

Моё сердце ухнуло куда-то в пятки.

— На мне? — переспросила я, и голос предательски пискнул.

— А что, разве ты не моя хранительница? — он чуть склонил голову, губы изогнулись в насмешливой полуулыбке. — Вот и посмотришь, каково это - держать дом в узде. Или думала, должность я тебе дал только для красоты?

Я открыла рот, закрыла. И только кивнула.

Альдрик усмехнулся, глядя, как я судорожно собираю слова.

— Что ж, это хорошая возможность оценить твои таланты полностью.

— Разумеется, — выдавила я, силясь изобразить уверенность.

Он слегка приподнял бровь, словно угадывая, что под этим «разумеется» кроется паника, и хмыкнул.

А я… пыталась дышать. Но в тот миг воспоминание вспыхнуло так ярко, что меня буквально обдало холодом.

Строчки из книги.

Конюшня. Лошади, бьющиеся о стены, пена на губах, хриплый ржущий визг. Трава… заражённая, подмешанная в корм. Герцог падает, крики, стража мечется…

Картинка была настолько живой, что я вздрогнула всем телом.

— Нет! — сорвалось с моих губ громко и резко.

Альдрик приподнялся в кресле, глаза сверкнули.

— Что? — его голос был холодным, как лезвие.

Я поняла, что сболтнула лишнего. Язык моментально превратился в вату, и единственное, что родилось в голове, это глупость. Но выхода не было.

— Я… я хотела сказать… — слова путались, я заикалась, будто школьница на экзамене. — Просто… я буду очень скучать!

Тишина.

— Скучать? — переспросил герцог медленно, будто пробуя слово на вкус.

— Да! — кивнула я слишком энергично. — Вы же… уйдёте, а я останусь одна в этом огромном замке. И… я не хочу, чтобы вы уезжали.

Я понимала: несу чушь. Но уже поздно было останавливаться.

Лицо герцога на секунду осталось непроницаемым. Потом угол его губ чуть дрогнул.

— Ты не хочешь, чтобы я уезжал, — повторил он, и в голосе зазвучала странная смесь насмешки и любопытства.

— Совершенно верно, — подтвердила я, чувствуя, что краснею от макушки до пят. — Совсем не хочу.

Он долго смотрел на меня. Слишком долго. Так, что я начала ощущать себя не просто глупой – безумной.

И вдруг мужчина тихо рассмеялся.

— Вот уж чего не ожидал услышать, хранительница, — сказал он, откинувшись в кресле. — Что ты будешь скучать по мне.

Я сглотнула, не зная, как реагировать на его смех. Но герцог, кажется, уже решил продолжить игру.

— Ну раз ты так скучаешь, хранительница, — сказал он неожиданно лёгким тоном, — может, отправишься со мной?

Я вытаращила глаза.

— Ч-что? Со… с вами? На охоту? — голос сорвался. — Но я же… я же даже ездить на лошади не умею!

Сказала и тут же пожалела. Вот дура! Лучше бы язык проглотила.

Альдрик смотрел на меня, и уголок его губ медленно пополз вверх. Смех вырвался тихим серебристым переливом - звонким, лёгким, почти нереальным для такого мрачного мужчины.

— Ты поражаешь меня всё больше и больше, хранительница, — сказал он, и голос был полон странного веселья. — Деревенская девчонка, но не умеешь обращаться с лошадью.

Я прикусила губу, но он продолжил, глядя прямо в глаза:

— Зато прекрасно считаешь. Судя по отчётам Маррена. И твой почерк такой образцовый. А цифры ровные, аккуратные.

Я вспыхнула и пробормотала:

— Ну… цифры не кусаются. В отличие от лошадей.

Угол его рта дёрнулся снова.

— Хм.

Герцог откинулся в кресле, поднял бокал и, сделав глоток, продолжал смотреть на меня так пристально, что хотелось спрятаться под ковёр.

— Пожалуй, — протянул мужчина, — придётся устроить тебе урок. Лично.

Я едва не поперхнулась воздухом.

— Урок?!

— Верховой езды, — уточнил он с той самой ленивой усмешкой, от которой хотелось либо закричать, либо провалиться под землю. — Под моим присмотром, разумеется.

— Нет, — вырвалось у меня так резко, что даже сама испугалась. — Я… то есть… это совершенно ни к чему!

— Ни к чему? — его голос понизился, стал мягким, но от этого ещё опаснее. — Хранительница замка - и не умеет держаться в седле? Это почти позорно.

Я вспыхнула, чувствуя, как жар поднимается до самых ушей.

— Я… могу… пешком! — выпалила я первое, что пришло в голову. — Пешком прогуляться с вами куда угодно. Хоть до самой столицы!

Альдрик снова рассмеялся, и от этого смеха по коже побежали мурашки.

— Пешком… — повторил он, облокотившись на подлокотник кресла и чуть склонив голову. — Хотел бы я на это посмотреть. Что же с тобой не так, хранительница? Сначала ты умудряешься убедить меня не вешать десяток человек ради экономии бюджета… теперь отказываешься учиться ездить верхом, потому что «лошади кусаются».

Я сжала губы в тонкую линию.

— Ну, это правда! — пробормотала я, но прозвучало жалко даже для моих собственных ушей.

Он снова усмехнулся и вдруг, откинувшись в кресле, бросил:

— Что ж. Значит, решено. Урок верховой езды. Собирайся, скажу Маррену подыскать тебе костюм.

Я замерла.

— Но…

— Это не просьба, хранительница. — Его взгляд сверкнул, и я поняла: спорить бесполезно. — Это приказ.

*************
Мои дорогие, в рамках литмоба хочу порекомендовать вам историю - https://litnet.com/shrt/03Ci

Глава 16.

Костюм для верховой езды оказался неожиданно удобным. Никаких длинных подолов, которые вечно путаются под ногами, никакой тяжёлой ткани, цепляющейся за всё подряд. Простые, но плотные штаны из мягкой кожи, светлая рубаха под коротким жилетом, сапоги до колен. Я наслаждалась этим уже забытым комфортом.

— Удобно, правда? — прозвучал насмешливый голос.

Я вздрогнула и подняла глаза. Герцог стоял рядом в своём тёмном охотничьем камзоле, с перчатками и высоким сапогом. На фоне утреннего двора и пахнущей сеном конюшни он казался чем то чужеродным, слишком утончённым и слишком опасным одновременно.

И рядом с ним огромный жеребец. Чёрный, с гривой как смоль, крупный и мощный. Казалось, одно его движение, и я превращусь в лепёшку на булыжниках.

— Он… он очень большой, — выдохнула я, вцепившись руками в жилет.

— Это боевой конь, — отрезал Альдрик. — И верный товарищ.

Я сглотнула и тут же отвела глаза. Как же много яда была в его словах. Герцог совсем не верил людям.

Для меня подвели другую лошадку: светло-гнедую, спокойную, с мягкими глазами. Слуга поставил рядом небольшую деревянную лесенку, и я благодарно на неё посмотрела. Без неё я бы точно карабкалась, как обезьяна на дерево.

— Поднимайся, — коротко бросил герцог и шагнул ближе. Его рука протянулась ко мне.

И вот тут меня словно молнией ударило.

Воспоминание.

Книга. Те самые строки.

Конюшня, запах сена и пота.

Особая трава, от которой лошади сходят с ума. Спрятанная под седло.

Герцог падает, конь взбесился. Стража кричит, никто ничего не успевает.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

«Это сегодня? Сейчас?! Чёрт!»

Мой взгляд метнулся к его седлу. Всё выглядело идеально: ремни затянуты, сбруя на месте. Но… что, если трава уже там, под подпругой? Я не могла заглянуть незаметно - вокруг стояли конюхи, слуги, сам герцог.

Я сжала протянутую руку герцога и заставила себя улыбнуться, хотя пальцы были ледяные.

«Надо придумать, как его отвлечь. Как избавиться от этой травы. Если ошибусь, всему конец. И ему, и, скорее всего, мне».

— Ну что, хранительница, — произнёс Альдрик, всматриваясь в меня как мне казалось слишком внимательно. — Готова?

Готова? Да я готова только упасть в обморок, лишь бы выиграть пару минут! А может и правда...

Я торопливо прижала его ладонь обеими руками, будто боялась отпустить, и выдала первое, что пришло в голову:

— Ваша светлость… — я подняла глаза на его жеребца и театрально вздохнула, — ваш конь такой… такой мощный! Просто дух захватывает.

Герцог моргнул, в его взгляде мелькнула тень подозрения.

— Если ты хочешь на нем прокатиться это дурная идея.

— Нет-нет, — я замахала руками, изображая восхищение так пылко, что сама готова была поверить. — Я ведь всегда мечтала увидеть, как… как настоящий воин скачет без седла! В единении с конём. Это же… так красиво! Гармония человека и зверя… когда они как будто сливаются в одно целое.

Я прижала руки к груди, наклонилась вперёд и выдохнула с придыханием:

— Наверное, это зрелище, достойное легенд.

Позади кто-то не выдержал. Стражник в кольчуге громко кашлянул в кулак, плечи у него затряслись. Конюх рядом судорожно отвернулся, уткнувшись в холку лошади. Ещё один парень у дверей прыснул и тут же покраснел, будто его поймали на краже серебра.

Альдрик застыл. Губы его чуть приоткрылись - и на секунду мне показалось, что он действительно забыл, что хотел сказать.

— Ты… — начал он, глядя на меня так, будто перед ним стоял не человек, а редкий зверёк с пёстрыми перьями. — Ты сейчас серьёзно?

Я вскинула глаза, торопливо кивнула и, не давая себе остановиться, продолжила тараторить:

— Конечно! Разве может быть что-то более величественное? Вот вы такой сильный, властный, несокрушимый. И он такой мощный, свободный, словно воплощение самой природы. Это же… это же искусство, а не просто езда!

Я прижала руки к груди ещё крепче и, кажется, даже покраснела от собственного спектакля.

— Я всегда мечтала увидеть это своими глазами…

На дворе воцарилась тишина. Даже лошади перестали фыркать, словно слушали мой бред.

Альдрик наклонил голову чуть набок. На лице герцога впервые за всё время появилось выражение, которое испугало меня больше чем его постоянная мрачность. Что-то среднее между шоком, изумлением и подозрительным весельем.

— Ты… мечтала, — медленно повторил он.

Я кивнула так энергично, что чуть не свалилась с лесенки.

— Мечтала!

И, лихорадочно перебирая варианты, добавила:

— Ведь… ведь когда мужчина управляет конём без узды и седла, это… это доказывает, что он способен управлять и всем остальным.

В этот миг конюхи просто не выдержали: один громко закашлялся, второй отступил за спину жеребца, уткнувшись в гриву и приглушенно хихикая, а третий уронил ведро с водой и так и замер, виновато тараща глаза.

Альдрик закрыл глаза, провёл пальцами по переносице и медленно выдохнул.

— Хранительница, — произнёс он низким тоном, в котором слышались и раздражение, и смех, — ты безумие во плоти. Пожалуй мне стоит позвать в замок лекаря.

И, не теряя времени, герцог развернулся к жеребцу. Одним движением снял перчатку, поправил поводья и положил руку на седло, готовясь взобраться.

Сердце моё ухнуло в пятки. «Сейчас… сейчас он сядет! И конец!»

— Н-нет! — выкрикнула я, прежде чем успела подумать.

Он обернулся медленно. Я вдохнула, и дерзость сама сорвалась с губ:

— Вы… вы не посмеете.
Тишина. Даже ветер замер.

— Не посмею? — голос герцога прозвучал лениво, но так, что у меня пересохло во рту.

— Именно! — выпалила я, чувствуя, как щеки пылают, но язык продолжал сам по себе. — Я хочу увидеть легенду, герцога, который может укротить зверя голыми руками. Если вы сейчас просто сядете, это будет… разочарование.

Я шагнула ближе, прижала ладони к груди и, нарочито театрально, чуть склонила голову: