⚚ Хромой дракон и попаданка травница ⚚

Пролог

– Где… я? – голос прозвучал хрипло и неуверенно, как у подростка в период гормонального взрыва.

Запах ударил в нос внезапно, словно веником по лицу. Сушеные травы, мать их комариха. С добавлением лошадиной дозы кошачьей мяты. Меня сейчас вырвет радугой, и это будет последнее, что я увижу. Я попыталась открыть глаза, но веки словно приклеились друг к другу суперклеем «Момент». Наконец, после героических усилий, правый глаз поддался. Мир предстал передо мной в кривом, смазанном виде – бревенчатые стены, какие-то пучки развешанной по потолку травы, печка… Стоп. Печка? У меня в ипотечной двушке в Кузьминках печки отродясь не было.

Голова раскалывалась так, словно там завелся отряд барабанщиков-перфекционистов, выбивающих сложнейшую дробь. Меня мутило, во рту было ощущение, будто я всю ночь лизала наждачную бумагу. Надо было что-то сказать, хотя бы проблеять что-то вразумительное.

– Где я нахожусь? – повторила я уже громче.

В углу зашевелилась тень, и передо мной возникла… Бабушка? Не моя, конечно. Моя Люся, царствие ей небесное, в гробу бы перевернулась, если бы ее увидели в подобном виде. Эта была… как бы сказать, аутентичная. Морщинистое лицо, словно печеное яблоко, нос крючком, глаза… Ох, эти глаза. Лучики морщин вокруг них складывались в какой-то лукавый, даже хищный узор. На голове вместо платка – нечто, собранное из засушенных цветов и перьев. В общем, стимпанк от мира траволечения.

– Очнулась, значит? - проскрипела бабуля. Голос, словно несмазанная телега, так и просился на профилактику с WD-40. – В лесу я тебя нашла. Без сознания. Уж не знаю, что тебя, городскую, в нашу глушь занесло.

Лес? Я помню… Кажется, корпоратив у нас был. За городом. Шашлыки-башлыки, караоке, и этот идиот Костя с его дурацкими кричалками… Потом кто-то предложил поиграть в зарницу, и меня, кажется, выбрали знаменосцем… Или я просто упала в кусты после третьей рюм… от устлости просто? Да, пожалуй, второе более правдоподобно.

Я попыталась сесть, но тело отозвалось такой дикой болью, словно меня пропустили через мясорубку.

– Лежи, лежи, – замахала руками странная бабуля. – Куда тебе сейчас? Чайку вот выпей. На травах.

Чайку на травах мне сейчас только и не хватало. Но спорить не было сил. Бабуля поднесла ко мне какую-то глиняную кружку, от которой несло всем гербарием разом. Пришлось отпить. Вкус был… специфический. Словно кто-то заварил старый веник в воде из болота.

– О, это… интересно, – выдавила я, стараясь не скривиться.

– Что интересно? – прищурилась бабуля.

– Ну… вкус такой… Многогранный, – я отчаянно пыталась вспомнить хоть один комплимент из кулинарного шоу. – С раскрывающимися нотками…

Бабуля хмыкнула, но вроде бы осталась довольна.

– Ты кто такая-то будешь? – спросила она, присаживаясь на табурет рядом со мной.

Вот тут-то и начался настоящий кошмар. Как объяснить этой женщине, одетой как лесной шаман, что я – Маша Иванова, тридцати лет от роду, бухгалтер по призванию и жертва неудачного корпоратива?

– Маша, – сказала я, решив начать с малого. – Я…

– Маш- а - а -а?" – переспросила бабуля, как-то странно и протяжно затянув звук “а-а-а-а-а” в конце слова, немного на иностанный мотив. – Ну и имя… заморское небось. А я Агафья. Местная травница, знахарка, лечу всех в поселении.

Травница? Знахарка? Поселении? В этот момент в моей голове окончательно замкнуло.

– Послушайте, Агафья, – начала я, стараясь говорить как можно спокойнее. – А где я вообще? Это типа… ролевые игры какие-то? Или реалити-шоу? Потому что это уже начинает немного пугать.

Агафья посмотрела на меня с сочувствием, словно я – несмышленый котенок.

– Ох, девка, видать, сильно тебя приложило, – Она вздохнула. – Ты, милая, в деревне нашей, в Вересковой Лощине. Это… ну, далеко от города. Очень. А как ты сюда попала – понятия не имею. Видать, судьба такая.

Вересковая лощина звучит, как “сонная лощина” и от ассоциаций стало как-то не по себе. А при упоминаии судьбы и восе стало не по себе .

Я закрыла глаза. Все, это точно сон. Или бред. После горячительного, шашлыков и криков этого идиота Кости мне просто снится какой-то страшный сон, от которого я не могу избавится. Сейчас я проснусь в своей родной двушке с видом на помойку, выпью чашечку растворимого кофе и пойду на ненавистную работу.

Но когда я открыла глаза, передо мной по-прежнему была хижина, пахнущая травой и кошачьей мятой, и странная старушка с лукавым взглядом.

Я бухгалтер. Я должна считать дебет с кредитом. Я должна заполнять отчеты и сверять цифры. Я никак не должна быть в какой-то Сонной лощине. Он, Вересковой лощине в компании лесной колдуньи.

– Агафья, – прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает истерика. – Я… кажется, я попала…

Иллюстрации к прологу

Добро пожаловать в книгу и я рада представить вам наших героев.

Старушка Агафья

Маша Иванова

Глава 1.

Будильник не зазвонил. Потому что его не было. Нет, серьезно, куда делся мой новенький яблочный гаджет с мелодией в стиле хард-рок? Вместо этого, я проснулась от… мычания? Или блеяния? И противного запаха чего-то козьего. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь все в той же избе а-ля «избушка Бабы Яги», только теперь здесь стало еще светлее и отчетливей воняло сушеными сорняками.

Я оглядела избу, остановив взгляд на уголке предназначенном для личной гигиены. Там висел какой-то подозрительный пучок травы, который еще вчера Агафья мне выделила для гигиены полости рта. Агафья гениально решила вопрос гигиены, сделав мне освежитель дыхания 2 в 1 - заботимся об экологии, освежаем дыхание? Неплохо, экологично, свежо, но не для меня.

Вставать не хотелось. Вообще вот совсем. Мои суставы протестовали против самого факта существования и угрожали подать в суд за жестокое обращение. Но воображаемый начальник уже стоял над душой с папкой несданной отчетности, поэтому пришлось сползти с этого подозрительно жесткого матраса, который и матрасом то не назовешь.

Попытка найти душ закончилась полным провалом. Его просто не было. Дае самого допотопного уличного. Я даже готова была помыться в полевых условиях в холодной воде и без любимого геля для душа и безсульфатного шампуня.

– А вода-то где? – проскрипела я, обращаясь к Агафье, которая уже вовсю колдовала над печкой. Старушка указала на ведро с мутной жидкостью и ковшик, гордо стоящие возле двери. – Вот тебе, городская неженка, вода. Баня будет через два дня, – обозначила график помывки старушка.

Обливаться ледяной мутной водой из ведра? Вы серьезно? Да у меня ипотека, у меня нет времени болеть! Но выбора не было. Сцепив зубы, я зачерпнула ковшиком эту бурду и вылила на себя. Мои вопли, наверное, слышала вся Вересковая лощина. Кажется, я даже увидела, как пробегавший мимо таракан поседел от ужаса.

Одеваться тоже оказалось проблемой. Мой любимый офисный костюм остался где-то в Кузьминках, и поэтому мне выделили рубашку, юбку и какой-то видавший виды корсет, надобности в котором я не видела, но Агафья покачала головой и велела надеть, чтоб рубаха не просвечивала то, что постороннему взгляну видеть было не надо. На смену мне дали домотканый сарафан, больше похожий на мешок из-под картошки. Зато тепло и не стесняет движений, как говорится - "Смирись и терпи".

На кухне (если это можно так назвать) меня ждал неприятный сюрприз. Нет, не Агафья в своем шаманском прикиде. А жуткий козий запах и… существо.

Прямо в центре избы, привязанная к ножке стола, стояла коза. Самая настоящая, рогатая, бородатая. Она смотрела на меня с нескрываемым презрением, словно оценивая перспективы моего обеда из ее же молока.

– Это Матильда, – объявила Агафья, ласково похлопывая животное по крупу. – Наша кормилица и умница.

"Кормилица" уставилась на меня так, словно я лично украла у нее сено. Пытаясь хоть как-то наладить контакт, я выдавила из себя нечто похожее на "Привет". Матильда в ответ демонстративно повернулась задом.

Завтрак я не заслужила. Вместо бодрящего кофе и круассана меня ждал… он. Отвар из чабреца. Агафья протянула мне кружку с этим зельем, лукаво прищурившись.

– Пей, Маша, не кривись. Полезно для пищеварения и от тоски.

Вкус был… непередаваемым. Представьте себе старый носок, вываренный в бензине с добавлением хвойного освежителя воздуха. Примерно так. Я с трудом проглотила эту гадость, стараясь не думать о том, что в моей прошлой жизни я каждое утро начинала с латте и синнабона. Боже, как же я скучаю по синнабону!

– Ну как? – с интересом спросила Агафья, наблюдая за моей мукой.

– Оригинально, – прохрипела я, чувствуя, как чабрец начинает жечь мой желудок. – Очень… бодрит.

Агафья хмыкнула, но вроде бы поверила. После этого началась попытка приготовить хоть что-нибудь съедобное. На печи, до безобразия напрминающую обычную деревенску, которая обычно пол избы занимает. Без газа, без электричества, без инструкции по применению.

Попытка пожарить яичницу закончилась образованием угольной лепешки, прилипшей к сковороде намертво. Попытка сварить кашу обернулась тем, что каша убежала на плиту и превратилась в липкую субстанцию неопределенного цвета.

Матильда, наблюдавшая за моими кулинарными подвигами, издала звук, похожий на смех. Кажется, она подозревала, что я абсолютный кулинарный кретин. И, надо признать, она была права.

К концу утра я чувствовала себя абсолютно разбитой и бесполезной. Мои руки были в саже, волосы растрепаны, а желудок протестовал против всего, что в него попало. Я мечтала о горячем душе, интернете и нормальной еде. О своей уютной квартирке в Кузьминках. О коллегах, которые хоть и бесили иногда, но были такими родными. Никогда бы не подумала, что буду обо всем этом скучать, но вот ужасно соскучилась.