Хроника Нара. Тени преисподней

1

Коноха. Дом Нара

«За последние несколько лет произошло слишком много событий. Боруто был объявлен преступником, отец стал Хокаге... Дальнейшие события развивались стремительно: много нападений и, наконец, одна большая война, в которой не было ни победителей, ни побежденных, и во время которой Каваки чуть не уничтожил все вокруг, и только усилиями Боруто удалось предотвратить разрушение этого мира. Шинки тоже внес весомый вклад в борьбу с общим врагом, а затем стал Казекаге. Мне пришлось много сражаться бок о бок с ним, но он был неизменно собран, закрыт и крайне необщителен. Их отношения с Араей расстроились после смерти Йодо – девушки из их команды, с которой, как я понял, их обоих связывало что-то большее, чем дружеские узы. Много позже я узнал, что все трое вместе росли, и мой дядя, Пятый Казекаге, был их сенсеем и воспитателем. Шинки не говорил об этом, но отец вскользь упоминал о том, что дядя очень сильно скорбел о потере. Не могу предполагать, считал ли он Йодо кем-то вроде дочери, но… очень может быть…»

- Шикадай…

Голос позвал его из-за приоткрытой в комнату двери. Шикадай оторвался от чтения одного из толстых, покрытых пылью и пропахших плесенью свитков и подошел к окну. Спальня, со временем превратившаяся в рабочий кабинет с письменным столом, небольшим книжным шкафом, использовавшимся в основном для хранения материалов из библиотеки клана, а также запечатанным личной печатью Шикадая оружейным шкафом, была погружена в полутьму. За окном стремительно темно.

- Шикадай, может, съешь что-нибудь? Ты так и не спустился к ужину.

Это был голос матери, но Шикадай был слишком погружен в свои думы. И виной всему был недавний разговор с ней же.

Леди Темари, даже будучи женой главы клана Нара, все еще оставалась важной персоной и в родной деревне Скрытого Песка. А также любящей сестрой для своих младших братьев, пусть даже один из них был некогда Казекаге, а другой – вторым человеком после Каге.

Вчера Шикадай заметил, что его мать чем-то расстроена. Он сразу связал это с внезапным телефонным звонком из Суны. На вопрос «что случилось?», Темари ответила, что не хочет беспокоить его заботами. Но Шикадай понял все и без слов – об этой истории в Стране Ветра не слышал только ленивый.

Безутешный любящий отец и его приемная дочь, которую смертельно ранил нынешний Казнекаге, близкий друг, почти что названный брат... Уже который год она находится в искусственной коме и жива лишь потому, что Пятый приказал поддерживать в ней жизнь. Желтые газетенки Страны Ветра подхватили обрывки информации и раздули собственную историю. Да, получилось как нельзя круто. Так, что прямо разрыдаться и не поверить! Особенно в ту часть, где фигурировал Шинки. Люди любят скандалы и сенсации, как любил говаривать Иноджин.

И все бы ничего, но дядя Гаара был значимой политической фигурой, практически той тонкой ниточкой, на которой держался мир между двумя скрытыми деревнями, феодальные лорды которых давно не доверяли друг другу.

Шикадай оторвался от созерцания уже утонувших в темноте верхушек деревьев – тех самых, с которых и начинался лес клана Нара. Потом посмотрел в угол, на маленький столик с доской для шоги.

«Если король загнан в угол, то сколько бы ни оставалось на доске твоих фигур – это не поможет!»

Репутация правящей семьи Сунакугуре была практически раздавлена. Эта, всего лишь одна, но такая гадкая и непонятно как выплывшая наружу запутанная история, в которой были замешаны бывший и нынешний Казекаге, ложилась грязным пятном на честь шиноби Суны в общем и целом.

«Теперь уже все общество Страны Ветра начало сомневаться в необходимости доверять свою защиту шиноби даже в критической ситуации»

Шикадай вспомнил эти слова, сказанные Пятым Казекаге во время их последней встречи.

Дядя Гаара был опытным политиком. Осторожным и дальновидным. Но даже его тонкое чутье в этот раз подвело.

«Я слишком любил их в детстве, Шикадай. Наверное, не нужно было так… опекать их»

Ну что он мог сказать тогда дяде? Шикадай знал, например, что у Боруто и Сарады были какие-то непонятки с отцами, но Шинки… Что в детстве, что сейчас он был очень предан своему пусть и приемному родителю. И если он и его друзья старались искать свой собственный путь, то…

- Шикадай, что такое? – это мама в конечном счете не выдержала и зашла в комнату без стука. – Дверь была открыта, но ты не отвечал. Я подумала, что что-то случилось.

- Нет, ничего, - Шикадай повернулся к ней и неожиданно сам для себя обнял ее.

- Ч-что? – Темари не сразу обняла сына в ответ. По правде говоря, она к такому не привыкла и даже объятия Шикамару в первые годы их совместной жизни казались ей чем-то чуждым.

- Я понимаю, как тебе сложно сейчас, - Шикадай погладил ее по начавшим седеть светлым волосам. – Но, как уже сказал отец, здесь теперь твой дом! Если случится… - Шикадай не хотел говорить «падение династии», - что-то нехорошее, то клан Нара и Конохагуре наверняка поддержат тебя.

- Шикадай, - мама вдруг взяла его лицо в свои руки. – Что бы ни случилось, всегда помни: я буду в первую очередь защищать тебя и твои интересы. Поэтому я не допущу, чтобы на будущее клана Нара легла хоть какая-нибудь тень.

В зеленых глазах Темари отразилась решимость – ровно такая же, какая была у нее много лет назад, еще до рождения Шикадая, во времена Четвертой мировой войны шиноби. Тогда она была главным заместителем и защитником Гаары на поле боя. Фактически, это она руководила отрядом, пока Гаара сражался в одиночку с самыми сильными противниками. Наверное, родись она мужчиной, Совет бы даже не думал о том, кто будет следующим Казекаге после смерти отца. Но… вот смогла бы она отказаться от любви ради долга?

2

Суна. Резиденция Казекаге

- Срочная депеша с ястребом! – крикнул кто-то из охраны у дверей.

- Проси! – Шинки старался быть сосредоточенно-спокойным, но сейчас у него это получалось плохо.

Он уже толком не помнил, каким взрослым видел себя в детстве, когда еще только-только попал в дом господина Гаары, Пятого Казекаге. И совпадали ли эти образы с тем шиноби, кем был он сейчас, Шинки тоже не знал. Но вот волнение осталось тем же самым. Тем, из-за которого сейчас тряслось сатецу.

- Когда люди волнуются, то они обычно не знают, куда деть свои трясущиеся и потеющие руки. А ты, пацан, не знаешь, куда засунуть свой железный песок!

Знакомые шаги в походной обуви, однако слова предвосхитили появление говорившего.

- Канкуро-но-доно? – Шинки поднял взгляд и постарался принять уверенный вид.

Кривая ухмылка дяди говорила, однако, что дела не так плохи как кажется. А вот плотно сжатые губы вошедшего вслед за ним Араи сулили столкновение с большими проблемами. Шинки напрягся еще сильнее. По всему было видно, что дело очень серьезное.

- Даймё требует, чтобы Казекаге сложил полномочия, - сухо начал Арая, легко поклонившись. Он же с соблюдением всех остальных формальностей вручил Казекаге свиток. – Он утверждает, что народ выражает коллективное недоверие шиноби как социальному институту.

- Ну не гавнюк ли? – злобно хмыкнул Канкуро, облокачиваясь на видавший виды письменный стол из мореного дуба в кабинете Казекаге. – Сам себе проблемы создает.

- Отец видел его? – Шинки коротко кивнул в сторону раскрытого свитка.

- Еще нет. Он у Йодо.

Шинки закусил губу.

Пять лет прошло с тех пор, но ночные кошмары продолжали преследовать его и по сей день. Точь-в-точь как было и с его приемным отцом. Ночные кошмары, в которых он совершает то, что ему приписывают. А днем начинается другое испытание.

Арая смотрит на него исподлобья. Он давно уже сменил свою залихватскую черную шапку на более традиционный тюрбан.

Арая теперь – правая рука Главы Консультативного Совета. И советник Казекаге. Но в каждом прямом взгляде своего названного брата и сокомандника Шинки читает незримое обвинение. Вот и сейчас…

- Я же сказал, я не делал этого, - глубокие зеленые глаза Шестого Казекаге встречаются с голубыми глазами теперь уже уважаемого джоунина. Арая сильно повзрослел как внешне – на лбу залегла складка вечно думающего над чем-то человека, а нижняя часть лица была почти полностью скрыта в светло-коричневой густой бороде, так и в плане силы дзюцу.

- Я знаю, - ответил он, хотя по глазам Шинки видел, что нет… нет, он до сих пор не может простить… Лишь прикрывается маской взрослого и благоразумного человека.

- Это был не я.

Зато Шинки сейчас отпирается как малолетний пацан. Без взвешенных аргументов и ясных доказательств.

- Знаю, - Арая косится на Канкуро, который внезапно бросает суровый взгляд на них обоих. – Это был не ты. Это был Рю.

И, не сказав более ни слова, Арая, отвесив формальный поклон в сторону своего каге, которого в глубине души он искренне и глубоко ненавидит, быстрым шагом покинул помещение.

- Впрочем, это, как всегда, была лишь одна из его двойников-кукол, - развел руками Канкуро.

Неожиданно даже для себя резко вставший с места Шинки с тяжелым вздохом сел обратно. С красивого, с тонкими благородными чертами лица стекали крохотные струйки пота. В состоянии такого смятения души контролировать свой «железный плащ» было тяжело, но после случая с Йодо Шинки даже спать не ложился, не замуровывая окна и двери антимагнитными экранами. На барьеры шиноби он сейчас не надеялся. Даже ему слишком дорого обошлось использование запечатывающей техники. В тот раз враги только этого и ждали. Теперь он и сам перестал спать, боясь потерять контроль над сатецу. И, несмотря на то, что внешне Казекаге держался, мигрень навсегда поселилась в районе его левого виска.

- Знаю, что кукла, - глухо ответил Шинки, рефлекторно сжав кулаки.

Проклятье, ведь именно сейчас Арая был для него так нужен! Как, впрочем, и он ему. У них никогда не было никого ближе. И еще Йодо. Арая любил ее? Даже если и так, то он никогда не говорил об этом. Возможно, Шинки еще многое не знал о нем. Арая всегда был скрытен. И молчалив.

Если бы не Йодо, возможно, они вообще не то что бы не сблизились и не начали бы общаться - даже друг друга не заметили бы, будучи каждый в своем маленьком и тесном мирке забот.

А теперь Йодо находится между жизнью и смертью. И Арая считает, что виноват в этом только он, Шинки.

- Чего застыл? Давай, какие будут приказания? Ты ж у нас теперь Казекаге! – попытался поторопить его дядя Канкуро, но ничего не добился.

- Никакого ответа не будет.

- Что? – Канкуро, казалось, не верил своим ушам. – Стой-стой-стой, Шинки, ты что, собираешься проигнорировать приказ феодала?!

- Пусть сначала научиться головой своей думать… какие приказы отдает, - в голосе Шестого Казекаге звенела сталь. – Если сейчас распустить силы шиноби, то господин правитель получит сразу две угрозы: первое - потерю защиты от инопланетных существ, всей силы которых мы даже сейчас точно не знаем и…