Хроники Климэнда. Том Третий. Меч и Зеница.

Ранее в Хрониках Климэнда.

С давних пор народ Дивной Отчизны живёт с пророчеством о Наследнике Нерана на устах. Некогда древний император и герой Зантара объединил два материка в единую империю и изгнал драконов-поработителей, но умер он как безумец. За прошедшие века, история о человеке, что наденет корону Нерана и перекуёт его расколотый клинок, стала легендой, легенда обернулась мифом, а миф стал сказкой. Но сказка эта возродилась в реальность в 209 году 7 эры от прибытия Олрида Старого. Однако никто не знает, что принесёт с собой Наследник Нерана — гибель или спасение от Ненасытного, древнего бога и Осквернителя?

В это время, в Империи Кровогорья, началась гражданская война. Лоренц из рода Кон-Итьенов, прозванный Крамольником, мятежный брат императора Уильяма Кон-Итьена, поднял восстание южных провинций и двинулся войной на центральные земли Кровогорья — Амхарскую провинцию. К крепости Кулдар, что стояла на пути южан-повстанцев, были выдвинуты легионы полного сбора, в том числе и Пятнадцатый Красный Легион под командованием Гарета Стонн’Кассела, младшего лорда великого имперского Дома.

Пока легионы воевали на юге, в столице, Кинхарте, случилось восстание во главе с Рендоном Пэтротом, сепаратистом и контрабандистом, а так же разогрелась древняя чума, Скулящая Смерть. В ходе этих событий погиб император Уильям, его наследный сын Лайан и весь род знаменосцев Истон-Даров. Трон заняла вдова Уильяма, Хелена Кон-Итьен, взявшая себе в советчицы подругу, леди Ариану Стонн’Кассел, и приютившая беглую девушку из рода Имнари, Сейну Элерон. Собрав все силы, она двинулась на помощь лорду Амхары, Марию Мейстланду и командующему Гарету.

Война на юге шла своим чередом, а на севере, в Тихом Плато, долине зиккуратов, два чёрных легионера, Орин Стонн’Кассел и Блексворд Тангер, вместе с некроманткой Эльнорой Айвенворд остановили силы Ненасытного, что планировали взять под контроль огромные армии нежити, покоившейся в Тихом Плато. Однако, по возвращению на поверхность, они узнают о предательстве лорда-протектора Уэйстека. Отец Блексворда и некогда лучший друг Орина, Аарон Тангер, отрёкся от былых клятв, решив сделать Уэйстек — северные земли Кровогорья, «независимыми и великими». Троица отправилась в Амхару. А на дальнем севере, где царили снег и вьюга, в Сайн-Кторе, Старая Богиня, Мирана Тайрин’Лит, шантажом подговорила герцогиню Эдэльмиру Имнари убить мужа и вернуть себе дочку, Сейну, чтобы сделать из неё вместилищ для сил Мираны.

Сказки, мифы и легенды стали реальностью во время подготовки к битве за Кулдар. Сыновья-близнецы Мария, Теренел и Корреалеан Мейстланды связали свои судьбы с легендарным Рогом Алкирион, что призывает героев древности и внушает надежду в минуты отчаяния.

Но среди всех остальных, особенно выделился Айдан Анкит. Он оказался сыном леди Арианы и лорда Орина. Отец передал его верным друзьям, Ларе и Мартину, чтобы они защитили его от пророчеств, воспитав его простым человеком, а не лордом-мессией. Как бы то ни было, Айдан сошёлся в битве с Падшим, посланником Ненасытного, а после битвы за Кулдар, он убил дракона Балкраса, испив его крови и став, таким образом, Наследником Нерана — спасителем и разрушителем Климэнда.

Конец первого тома.

***

Оказавшись не только человеком с драконьей кровью в жилах, но и Царём Рассвета — древней легендой из Мифической Эпохи, Айдану, теперь уже Стонн’Касселу, приходится бороться с нахлынувшими демонами и безумием, что когда-то погубило первого Царя Рассвета — Эреда Одир’Лира, а так же великого Нерана Драконью Кровь.

Пока друзья юного героя пытаются помочь ему в битве с безумием, возлюбленная Айдана, Сейна, по воле Мираны, отправляется в Сайн-Ктор, где попадает в ловушку, в которой ей предстоит выдержать страшные пытки, проводимые для подготовки ритуала слияния душ.

Айдан же отправляется к горе Аркинтор, где его друзья встречают варлоков и ведьмаков, две стороны расколовшегося ордена, что желают учить и наставлять Наследника Нерана. Но Айдан приходит туда к дракону по имени Рахварион Мудрый, чтобы обучиться обращаться в дракона. Это получается у него и после недолгих раздумий, он летит на зов битвы.

В это время Хелена Кон-Итьен посылает войска на помощь Вратам Балдарена и другим городам, попавшим в окружение повстанцев из Уэйстека и Сайн-Ктора. Орин и Гарет Стонн’Касселы руководят командованием легионов и после того, как Айдан помогает им в битве, готовятся дать решающее сражение в Кардинийском Ущелье. Однако, после освобождения Врат Балдарена, Лорды Тьмы, генералы Ненасытного, совершают кражу Рога Алкирион, что может погубить Терона и его брата Корра.

Ватага Наследника Нерана отправляется за ними в погоню, преследуя их до магической академии Дейн-Педа. Именно там Айдан сталкивается с высшей степенью безумия, насылаемого Драконьей Кровью и силой Света. Устроив дерзкий план штурма, его ватага достигает Лордов Тьмы, но в какой-то момент Стонн’Кассел и Мейстланды видят страшную вариацию будущего, в которой мир погиб из-за их невмешательства. Почти побеждая генералов Ненасытного, они всё же проигрывают, так как Корр был взят под контроль вампиршей Лами. Корр чуть не убивает брата-близнеца, однако убивает свою возлюбленную: Лину, архимага академии. Терон же, открыв вторую способность Рога, порталы и призыв армии древности, переносит ватагу и выживших магов к Кардинийскому Ущелью, Дейн-Пед же был уничтожен упавшим магическим островом.

Пока ватага боролась с одной напастью, Орин и Гарет боролись с другой. Нехватка железа вынудила их исследовать древние подземелья гномов. Чуть не погибнув, попавшись в ловушку гномов-аферистов, Орин находит в древнем городе Фартуморг дракона Аларанта, которого гномы пытали. Заручившись его поддержкой, он с войском выступает к генеральному сражению.

Пока армии собирались, вся Амхара боролась с кошмарами Тени Предателя, Лорда Тьмы, Хозяина Снов. Дочка Арианы и Орина, Адриана, оказалась Ходящей по Снам. С помощью матери и тётушки — Арианы и Киры, и Кинжала Снов, она сумела победить Харгодора, тем самым помогая брату Айдану. Позже, Хелена собирает все силы, чтобы перебросить их из Кардинийского Ущелья в графство Карден-Холл.

Пролог. Пленники Туманных Чертогов

В лихие времена третьей эры Синие Легионы Джейстена представляли собой не грозное формирование дворянских войск, вооруженных лучшим оружием Зантра — это были немногочисленные партизанские отряды сумевшие завоевать славу и трофеи драконов Рок’Яндара в частых набегах. Настолько сильно они вредили драконам, что те принялись сотрясать горы, чтобы выбить надоевших повстанцев из их укрытий.

Что до Чёрных Легионов, то они были кочевыми отрядами, что как волны у Штормового Океана проходились по вражеским армиям и обозам. Бастарды и сыновья, сосланные подальше от столиц, стали отщепенцами во всём Кровогорье, пока Ной Одноглазый не объединил разрозненные группки в единую армию, на страже границ.

Красные Легионы Нерана были даже не армией, а отчаявшимися людьми, чьи города и дома были сожжены дотла. Обучавшиеся сразу на поле боя, пролившие больше крови, чем кто либо, они по праву зовутся на древнем наречии «Сайфлоран Тадерон» — Легионы Крови, воины Алых Земель. До сих пор они идут с именем Нерана на устах. Хотя, следует сказать, что идут они в битву с именем того, кто унаследовал его силу….

Из патриотического сочинения неизвестного автора.

«Красные Легионы: сущность бытия, цель жизни»

***

Климэнд.

Материк Зантар.

Империя Кровогорья.

Княжество Джейстен.

Туманный Горы.

7 Эра. 210 год от прибытия Олрида Старого.

Князь Джейстена, сюзерен Мира-на-Аноре и Верховный Лорд Тира — Рэнольд Мейнголд, стоял на богатом балконе дворца, высеченного на утёсе. Не многие ведут осаду как драконы, даже сами крылатые ящеры строят изощрённые военные планы, используя свои преимущества только в самый крайний момент. Как когда-то сказал один из Мейстландов, и если память не обманывает князя, это был легендарный Брайс: «Великие планы обычно приводят в очень печальное положение».

Рэнольд глядел на собственное княжество, на огромные толпы людей, шагающих по улицам, и разум его содрогался лишь от одной мысли: «Он их не спасёт» Да, это было так. Князь был не в силах помочь собственному народу. Он — Рэнольд, сын Эренгара Длиннорукого, шурин Чёрного Грифона Стонн’Касселов, был беспомощен.

Над Джейстеном сгущались чёрные тучи, и Рэнольд хмуро вгляделся в западный горизонт. Там, в Штормовом Океане, поднимался туман Завесы, откуда по преданиям явился сам Олрид Старый со своим флотом. Он дал начало двум семьям и Рэнольд по праву, как и Орин, считался потомком древнего мореплавателя. В минуты сомнения, похожие на то время, что он проводил на этом балконе, князь Джейстена думал о великих делах, о том, что останется после него и каким его запомнят. Но сейчас было не время для раздумья. Нужно было действовать.

Выпустив воздух из груди, он расправил плечи. Голоса в голове твердили ему о войне, о том, что каждый вокруг него предатель, но пока Верховный Лорд Тира мог править своим разумом. Вскоре долгий, тёмный сон завладеет им. Рэнольд успел предпринять всё необходимое, оставалось лишь ждать. Как же страшно было отдавать свою судьбу в руки неизвестности и почти сгоревшей надежды!

— Мой господин? — верный Гамельтон де Каманрон стоял чуть поодаль от князя. Облачёный в чешуйчатый доспех, он представлял собой человека не высокого роста, юркого, с коротким клинком для особых заданий. Он мог быть разведчиком или шпионом, но традиция как святой устой княжества, сделала из него генерала легиона.

Слишком мало времени. Слишком много дел. И Рэнольд оказался во власти тьмы так рано. Её младшая сестра, Катерина, отбыла в Мир-на-Аноре. Там она будет в относительной безопасности. Там ей ничего не будет угрожать.

— Пусть легионы соберут людей. В городе и в крепости никто не должен остаться. —

— Никто кроме вас, господин. — Заметил генерал. Князь устало вгляделся в городскую толпу. С такой высоты они были лишь возней, чем-то несущественным, хотя такими они не являлись. Они исправно платили налоги, и земли Джейстена их руками поднимались с колен. Сейчас же он, сюзерен Ласточки, должен был изгнать горожан и дворян. Он должен был спасти их.

— Я останусь на троне. И в жизни и в смерти. Как это сделал мой прадед, как его прадед до него. — Силы покидали Рэнольда. Ему некогда было спорить с Каманроном.

Оба они прошлись по длинным коридорам дворца, обрамлёнными золотыми и серебряными арками, синими гобеленами с символикой ласточки и барса. Шли они недолго, проходя мимо портретов княжеских семей. Рэнольду на миг почудилось, что вот-вот они выпрыгнут из своих картин, чтобы заколоть его, обвинить в том, что долга своего он сдержать не сумел. Но они застыли, вглядываясь в мимо проходящих, словно желая дать совет. Рэнольду бы пригодился совет.

Дворец был покинут в спешке. Опустевшие комнаты, как это выглядело на первый взгляд, словно были оставлены ранним утром, когда их хозяева спешили на завтрак. Увы, вглядываясь тщательней, можно было понять, что из просторных и богатых комнат, где утеплённые витражи остались единственной дорогой вещью посреди разрухи, бардака и холодных стен, не осталось живой души.

Рэнольд гордо взошёл на Золотой Трон Джейстена. Камнарон, откланявшись, оставил князя одного, позволив ему принять уготовленную судьбу. Вынув боевой меч из ножен, что покоились у трона, он вгляделся в своё отражение, блеснувшее на стали. Глаза, каре-голубого оттенка, покрылись темнотой и князь, почувствовав струю кровь, стекающей из его носа, стянул с головы венец, взъерошил волосы и откинулся на спинку неудобного монаршего трона.

Тьма окутала князя. Тьма завладела Джейстеном.

***

Третья Эра.

297 год от прибытия Олрида Старого.

Глава 1. Клятва перед лицом Основателей

Ветер, гнавший тучи со стороны юга, брал своё начало с вершин горного хребта Баордара. Скалы были названы так в честь самого огромного дракона за всю историю Зантар. Стоило этому исполинскому созданию поднять свою голову, так тень затмевала почти весь материк. Жил он задолго до того, как Старые Боги отреклись от смертных и их место заняли Матери и Драконы Основатели.

Холодные потоки воздуха спустились с гор и помчались вперед, прошли тёмную долину Лот’Хром, после спускаясь к руинам крепости Кулдар, где свой дозор несли легионеры Второй Амхарской Армии. Огни, горевшие на стенах, нельзя было сравнить с той стеной щитов, принявшей залп огненных стрел во время осады Лоренца.

Завывая волком, потоки чуть не сбили с ног двух легионеров и понеслись дальше, обходя Перевал Странника, и несясь по полям мимо старых хат и ферм, от которых остались лишь брёвна. Пройдясь по центральным землями Кровогорья, ветер, движимый невиданной силой, направился холодным потоком навстречу к тёплому ветру, что мирно ходил туда-сюда у земель графства Карден-Холл. Здесь смешались два ветра: один из них успел стать почти горячим, придя с восточных земель Даргона, второй, успел нагреться по дороге с юга на север. Лето только начиналось, а это означало, что вскоре начнётся старый праздник, который не праздновали в этом графстве уже двадцать лет.

Ветра, столкнувшиеся на этих землях, ближе к полуночи утихли, и на поле высоких фиолетовых цветов воцарилось шуршание, ещё некоторое время цветы, выраставшие обычно на полях, где крови лилось больше чем на Пограничье, перестали качаться и застыли как стена, в которой даже самый высокий человек мог заблудиться.

Времена нынче были страшные. Война недавно закончилась, хотя, следует сказать, что она лишь ненадолго затихла, чтобы вновь вспыхнуть с новой силой. Мир застыл. Явился обещанный мессия, герой или же тот, кто уничтожит оставшеюся надежду.

***

Пауль Дейн стоял спиной к Айдану и Сейне, что буквально пару дней назад попросили его провести свадебный обряд. Поначалу старый капеллан вовсе не хотел этого делать и думал, что подобно сочтётся святотатством. Но были нюансы в этом деле, который требовали от Пауля преступить свои принципы и уступить молодым сердцам. И Айдан и Сейна до ужаса этого хотели, и когда Дейн, в порыве удивления начал причитать:

— …. да чтобы я, боевой капеллан, благословил вас…. Это что ещё?! — когда он сказал: «благословил», Айдан и Сейна сей же момент сплели свои руки и прижались друг к другу так близко, как только могли. Пауль застыл, понимая, что переубедить их не сможет. Да надо ли ему это?

Айдан был Наследником Нерана, мессией из пророчеств, обещанным героем и какие только титулы ему предстояло получить…. но пророчества обещали спасение через смерть, муки и предательства и Айдан, скорее всего, исполнил бы их так, как это было задумано. И Сейна, даже если не умрёт, даже если родит от него дитя, скорее всего не выдержит того, что её любимому нужно будет пожертвовать собой. Да и к тому же, Айдан, в самый важный момент мог спасти Сейну, а не мир, как это ему предначертано. Паулю было страшно брать на себя эту ответственность. Но в мире полном страданий и тьмы Ненасытного, была одна единственная вещь, которая была неподвластна даже старым богам. Это была любовь, и Паулю не мог противиться ей.

Через день он подготовил всё необходимое и велел им обоим привести себя в порядок. Айдан коротко подстригся и гладко выбрился, Сейна же заплела свои огненно-рыжие волосы в косу и где-то нашла белое, плотное платье графского покроя с длинным воротником на пуговицах.

И вот они стояли в храме Отцов и Матерей Основателей драконьего рода. Тринадцать алтарей выстроились в круг по небольшому храму, устроившись на ступеням, за столбами, что держали невысокий потолок и без того маленькой церквушки.

Первым был Келтрик. Как и когда давно, самый младший и резкий из детей Эдхута и Уны, он благословлял на путь самым первым. Пауль велел молодым взяться за руки и подойти к жаровне.

— Да будет пламя Первого-отозвавшегося-на-зов с вами. Путь оберегает оно вас от бед, пусть сжигает ваши ссоры. И как пепел даёт земле силу, пусть он одарит вас ею. И коли суждено вам погибнуть, пусть сон ваш будет не в сырой земляной могиле, а в лавовых озёрах. — Тогда он взял в руки пепел из чана под жаровней и обжигая свои ладони, высыпал угли, осыпая головы Айдана и Сейны остатками пепла.

Затем они шагнули к алтарю в котором была вода. Пауль, вытерев руки о свой камзол, и набрав воды из полукруглого и неглубокого чана, в котором жидкости было на пару глотков, протянул блюдце сначала Сейне:

— Элерона, дочь Уны, была матерью для тысячи драконов. И всякий раз, в муках воспитывая своих детей, она делала это с любовью, помня о законах драконовой чести. Выпивая воду из её алтаря, прими же вместе с ней и благо для чрева своего, чтобы дитя твоё было здоровым. — И Сейна, улыбаясь так сильно как могла, залпом выпила блюдце. Настала очередь Айдана.

— Было много мужей у Элероны. И каждый не забывал о ней и детях, которых породил. Пусть же вода, что выпьешь ты, придаст силы тебе во времена, когда рядом будет только жена. — И Айдан выпил воду, не дослушав Пауля. Капеллан лишь заулыбался, когда Сейна сильнее сжала руку своего любимого. За водой, по традиции, следовал ветер.

Алтарь Алкира представлял с собой деревце в храме, посаженное в небольшой земляной круг. Когда храм строили, то заранее оставляли два подобных круга, куда позже завозили землю. Для Алкира и Фанзы. Ствол дерева был обвит самыми разными нитками и кусками ткани. Пауль, взяв с цветущей ветки две длинные и не завязанные ленты, одну красную и одну зелёную, велел Айдану и Сейне вытянуть сжатые руки. Он обвязал их запястья и ленты, как по велению ветра, на секунду завились.

— Никогда Алкир не требовал поклонения. Никогда не слушал молитв, обращённых к нему. И только когда горящие сердца жаждали свободы и находили себе пару, Алкир, единственный дракон чьё крыло было в перьях, защищал их своим ветром. И пусть ленты эти разорвутся, только когда ваши сердца будут лететь на новую встречу друг к другу. — Сейна только краем уха слушала Пауля, и безотрывно смотрела на Айдана, пожирая её своими карими глазами.

Глава 2. Перед Белыми Танцами

Графством Карден-Холл.

Центральное Кровогорье.

До дрожи в ногах Айдан боялся заходить в старый родительский дом. Место — где прошло его детство, где Мартин и Лара умерли на его руках. Их дом находился на Торэмарском перекрёстке, близ Графского Предела. Забираясь на крышу, Айдан мог всегда наблюдать за тем, как солнце уходит точно за высокие резные шпили замка, всякий раз мечтая о приключениях и пророчествах. Иронично. Всё, о чём он так мечтал — сбылось. Он — Наследник Нерана, Первого Императора всего Зантара и Ардахарских островов.

Покачав головой, он пересилил себя и шагнул к своему страху навстречу. Дома Торэмарского перекрёстка в три этажа не ровным конусом расходились в три стороны, образую площадь для глашатая и не большое пространство для лоточных ремесленников и продавцов. Дом Анкитов расположился на стыке этого перекрёстка.

Айдан посмотрел наверх. Три этажа. На первом была мастерская Мартина, на втором — лечебница Лары. Третий полностью был занят спальнями. Дракон в его голове вновь зарычал, пытаясь высвободиться и вернуть себе контроль. Айдан закрыл глаза и положил руку на дверь из тёмного дуба. Кто-то сделал ремонт — промелькнула мысль в его голове. Он постучался. С драконьей кровью он стал куда быстрее обычного человека: видел то, чего не мог узреть даже сокол в полёте, мог услышать то, что кошка никогда бы не услышала. Но никого в доме не было. И быть не могло. После того, что он устроил, никто не посмел бы даже тронуть имущество Анкитов.

Окна, как это было много лет назад, не позволяли увидеть, что творится внутри дома. Слишком они были мутными и шероховатыми — не от грязи, стекло было сделано в Карден-Холле. У некоторых соседей оно было привозным — из Уэйстека. Сжав рукоятку двери сильнее, Айдан приложил немного усилий и уже через секунду со скрежетом открывал дверь, стараясь не трястись как самый последний трус.

Шаг. За ним другой. В воздухе было слишком много пыли, и холод стоял собачий. Проведя рукой по столу, где Мартин обычно что-то писал в своих дневниках, он прищурился, его сердце ушло в пятки, в горле появился вкус крови, а воздух предательских закончился.

Здесь ничего не изменилось. Всё осталось на своих местах. Луки и колчаны со стрелами, зимняя одежда во всегда открытом шкафу. Кладовая со всеми возможными инструментами для кузнечества, снастями для рыбалки и охоты. Мартин до безумия любил это место. Медленно, на подкашивающихся ногах, Айдан поднялся на второй этаж. Травы давно высохли, потеряли свой запах, пожухли и истлели. Слой пыли можно было стирать до бесконечности, всё равно до поверхности не доберешься. Лекарские инструменты поржавели, платья Лары, как и мартиновские плащи с куртками — были изъедены молью. Это место умерло вместе с ними, и только он остался жив. Но жив ли взаправду?

Второй этаж был небольшим. Две комнатушки: одна с койкой для больных, вторая: та же самая кладовая, только с лечебными травами, бинтами, чистой одеждой и небольшой полкой книг. Айдан прочитал их от корки до корки: Странствия Зеллана Мироходящего, Война за Аладену, Песни и баллады Пятой Эры…

Третий этаж, как ему казалось, станет его могилой. Боль пронзила всё тело, Генри и Джейстен в его голове завопили с новой силой, к горлу подступил противный комок и Айдан зажмурился, когда вошёл в комнату родителей…. Кровавые простыни, залитые их кровь, пролитой легочной горячкой. Он стоит перед ними на коленях, плачет и молится, носится по городу в поисках лекарства…. В тот день он узнал, что вовсе он не Анкит — он Айдан Стонн’Кассел. Сын Орина и Арианы. Лара не могла иметь детей. И это были её последние слова перед смертью. Слова, наполненные скорбью и любовью женщины, которая смогла стать матерью, которая даже не знала, что таким образом она лишила другую мать ребёнка — не по своей воле, не по своему желанию…

Айдан стискивает зубы, когда краем глаза замечает свою комнату. Средних размеров, как и спальня Лары и Мартина. Боги, он и забыл, что у него было окно с видом на дом Каймлины. Только не сейчас! Сейчас ему нельзя было её вспоминать.

Найдя несколько поленьев и щепок, Айдан с трудом растопил печку, убив большую часть времени на её прочистку от сажи. Дерево затрещало в огне и он, Царь Рассвета, прикрыл дверь, присел около печки и закрыл лицо ладонями.

Кем он сейчас только не был? Царь Рассвета и Весны, Вестник Бури, Защитник Утра, Царь Заката и Зимы, Лок-Хай’Эред, Король Королей, Брундайовад, Мясник Карден-Холла. Вдохнув полной грудью, Айдан закричал так сильно как мог, сжимая волосы, как будто он вот-вот был готов с корнями вырвать их. Генри и Джейстен замолчали. Дом был мертв, всё здесь было лишь остовом его прошлой жизни. Айдан Анкит погиб вместе со своими родителями в самый страшный зимний день. Теперь он — Наследник Нерана, Айдан Стонн’Кассел…. Да, нужно было отдохнуть. Ему нужно было время, буквально пару минут, он уже давно знает: кто он такой и в чём его предназначение. Позже он вновь станет тем, кто он есть, а сейчас он хотел побыть Айданом. Просто Айданом.

***

Конюшни расположились близ Алых Врат. Так их называли из-за красного кирпича, привезённого из Ардахара. Да и вообще весь Карден-Холл походил на кусочки разных эпох среди людей, которым не было дела до мира, пока мир не вмешивается в их жизнь. Айдан не скрывал своего лица за капюшоном и надеялся как можно скорее выбраться в леса близ города.

Императрица и её верные гвардейцы были обеспокоены. Фрейлины, по воле и командному возгласу Хелены, перестали реветь и опустили головы. Айдан же, делая вид, что здесь он оказался совершенно случайно, попытался протий мимо, словно разговаривал с кем-то, кто сидел в его голове. Обычно его не беспокоили, но сейчас дело было серьёзным.

— Лорд Стонн’Кассел! — В Карден-Холле Наследника Нерана обычно называли так же, как и во всём Зантаре, но Айдан, видимо, своим недовольным лицом, отбил у людей всякое желание называть его как мессию.

Глава 3. Балэр’Итанар

Начинался трехдневный праздник Белых Танцев. Заключался он в том, что каждая желающая новобрачная пара, чтобы усилить связь между собой и сделать брак куда крепче, принимает участие в забавах, просит благословение у тех, кто прожил бок о бок много лет, приносит подношение богам и предкам. А вместе с обручёнными и молодожёнами веселятся все, кому не лень и все, кто ещё не напился на столько, что ноги уже не могли держать его.

Началом праздника послужила «свадьба» Айдана и Сейны. Они не будут просить благ и советов, наоборот, как Наследник Нерана и его жена — они будут раздавать благословения и напутствия. Айдан с этим уже смирился. Сейчас было спокойно, и он мог забыть обо всём. О Лордах Тьмы, Ненасытном, Эреде и Макаре в его голове…. Сейна же в отличие от мужа, вся была на нервах.

Он смотрел на неё не отрываясь. Она всё крутилась вокруг зеркала, всячески поправляя красное платье с низким воротом и короткими рукавами. Волосы были собраны Придворно…. как-то так называлась это причёска, в которой волосы изящно скручивались в пучок выше затылка.

— Платье не кажется слишком свободным? Ну, я в нём как будто, какая-то развязанная, да? — голос Сейны дрожал.

— Оно слишком лёгкое. — Айдан потёр шею и улыбнулся. Сейна повернулась к нему, потирая вспотевшие от нервов ладони.

— Тебе бы меня без него увидеть, а? — проговорила она, поправляя юбку.

— Разве это плохо? — Айдан откинулся на спинку стула. Кира, подбиравшая платья, куда-то делась. Надо было признать, что вкус у Киры был отменным. Лучшим во всём Кровогорье — точно. Сейна посмотрела на Айдана и хмыкнула.

Покрутившись ещё немного, она старательно пыталась скрыть всё своё тело за одеждой. Её казалось, что ожоги от Мираны так и остались, пусть даже ничего на её теле и не было. Она боялась касаться висков, потому что они могли вновь загореться с дикой болью. Что-то было не так в её образе. Всё было каким-то блеклым, от чего она ещё больше нервничала.

Кира оставила на кровати платье уэйстекского покрова. Чёрное, плотное и теплое, с золотой вышивкой на подоле, вороте и рукавах. Джейстенкий вариант отклонён был сразу — с широким вырезом на груди и бедре, из очень уж тонкой ткани. Было и кинхартский вариант — платье с корсетом, нагромождённое вышивкой, к которому нужны были украшения. Они у Сейны были и достаточно роскошные, но ей и так было трудно дышать, а корсет вовсе её задушит. Сейна принялась снимать с себя красное карденхолльское одеяние и с укором посмотрела на Айдана, который лишь закатил глаза и отвернулся. Не спеша она переоделась в белое сайнкторское платье — с высоким воротом и длинными рукавами, чистое и белое, с юбкой длинной в пол, с чёрными полосами на рукавах, местах застёжек и подоле с воротом, обрамляя всю ткань чёрным кольцом. Оно понравилось Сейне. Руки были полностью закрыты, талия подчёркивалось, а лицо не выглядело таким уставшим.

Айдан же был одет в тёмно-красный камзол и высокие сапоги. Оружия, по традиции, не должно было быть, но оно ему и не нужно было. Наследник Нерана устал носить доспехи, но вскоре он должен был облачиться в них. Не за горами была последняя битва с Тай-Фером. Сейна решила не брать серёжки, а остановиться на кольце со змеёй и кулоне с сапфиром. Айдан подошёл со спины и обнял жену, уткнувшись в её шею.

— Айдан… ну что это такое? Ну, хватит, щекотно! — она повернулась к нему и тихо посмеялась.

— Мне нравится, что ты подстригся и побрился. А то был похож на сумасшедшего. — Сейна провела пальцами по его щеке.

— Я обещал тебе, что мы будем вместе…. — начал он, утопая в карих глазах возлюбленной. — Придётся нам угождать друг другу — он поцеловал её, и Сейне оставалось только ответить.

— Успеете ещё натискаться! — воскликнула вошедшая Кира. Айдан помотал головой и провёл пальцем по ладоням жены, прежде чем был выдворен из комнаты.

***

Орин и Ариана, как почти всё население Карден-Холла: не только замка и города, но и окрестных деревень, сейчас находились на центральной площади. Найт Аксель, Сигурн Рунтроп и Зашеир Пашар сейчас направляли чёрные легионы Альберта Плешивого на стоянку общей имперской армии. Казалось, война где-то там, далеко. Что нет никаких ир-меров, Лордов Тьмы и прочих тварей, как и самого Ненасытного, что Кинхарт не горел и сейчас императрица просто объезжает свои владения. Но вскоре им всем придётся вновь уходит, и плясать в тенях, в хороводе крови и мечей.

Подле Арианы стояла дочь. Адриана, как и мать, держалась гордо и всячески радовалась музыкантам, играм и прочему веселью. Арвин Фалоне ходил в окружении верных солдат, что рассредоточились вокруг господина, который поздравлял своих подданных. Хелена держалась ближе к Стонн’Касселам, пока её дети смиренно следовали за ней. Гарет, почуяв веселье, постарался оказаться как можно ближе выпивке и еде. Нигде не было видно ни Коула, глава ведьмаков, ни Лиану Макстар, главу варлоков. Зато здесь была и Луиза Коутрен, решившая перепить Гарета, во что бы то ни стало. Кира же как всегда была рядом с братом.

Терон и Корр куда-то пропали, а остальная ватага Айдана прибывала в добром здравии. София Золотая Ручка держалась тени и лотков со сладостями, Дориан-Ор-Мохан уже во всё пробовал пиво, Аэйри и Файнсандель о чём-то перешёптывались, и только Вирна Миреелис скучала в одиночестве.

Вот в толпе показались Айдан и Сейна, идущие под руку. Все затихли и стали смотреть, как плавно и аккуратно они идут вперед, как кивают тем, кто кланяется им почти в пол. И улыбка с лиц не сходила ни на секунду. Притом улыбка настоящая, не напускная как на балах и приёмах, а искренняя, живая. Когда они дошли до Орина с Арианой, ко всем присутствующим обратился граф Фалоне.

— Давно в наших краях не проводился Балэр’Итанар. Пусть лихие времена Бесконечной Поры не мешают нам в эти дни играть и петь. Пусть сегодня сердца будут крепче связаны, и никто не отпустить любимой руки. Слава Империи! Слава Кон-Итьенам! Слава Карден-Холлу! Слав Наследнику Нерана и его жене! — и люди, поднимая кубки с вином, пивом, водкой, чему угодно, закричали почти в унисон троекратно:

Глава 4. Энделес Лакур

Айдан воззвал к Свету и Крови. Дракон в нём перехватил контроль — инстинкты крылатого хищника взяли вверх. Свет в его руках преобразовался в меч из огненно-золотого кристалла. Взмахнув оружием, он выявил врага. Падший, расталкивая людей, высоко подпрыгнул и мощным потоком тьмы ударил по Айдану. Сгусток скверны оказался слишком близко. Айдан дернул левой рукой, раскрывая пластинчатый щит Эреда. Металл в секунду раскрылся подобно вееру, отражая и направляя удар вверх.

Айдан метнул копьё из света во врага. Молния пронзила тело Падшего, испепеляя его, оставляя только чёрный прах. Люди успели разбежаться и скрыться: кто-то в домах, кто-то в проулках, кто-то за спиной Айдана или стражи. На бой вышли ещё несколько Падших. Лавовый орнамент на доспехах, сросшихся с кожей, горел самым ярким огнём, который только мог быть. Лица, скрытые за капюшонами и масками, показывали лишь красные глаза — зияющей бездны огня. Айдан скрыл щит в наручную пластину и ухватил свет в обе руки. Нить превратилась в копье, и он скользнул вперед.

Падшие похватали красные мечи. Два размытых пятна проклятого адамантита в опасной близости просвистели у висков и Айдан, проскользив и припав на колено, нанёс удар по ногам правого, а затем заблокировал удар левого.

Не могло быть так, что они просто пришли его убить. Не могло быть так, что ир-меры, чей запах он чувствовал, не начали убивать. У них была цель…. и это был не он… Айдан увернулся, два удара прошли над ним. Здесь был кто-то ещё…

Орин, оттолкнув жену и дочь, схватился с ир-меров. У этой твари была воронья голова и массивный топор. Навалившись на него после мощного удара, Орин схватился за топор врага и, закрутив его, выбил оружие. Зазубренное и ржавое лезвие наносило рваные и грязные раны, а это уже полшага к смерти. Вороной ир-мер стал цокать клювом и верещать. Его сородичи откинулись через секунду. Орин занёс топор и с чудовищной силой ударил. Ир-мер раскрыл клюв, откуда вытекала чёрная кровь. В бой вступили два чудища с головой пса и козла. Орин выдернул топор и исполнив «Быка мчавшегося с горы» расколол голову пса и ударил козла, поднявшего руки со страшенными и гнилыми когтями. Сейчас бы лежать ему и хлебать собственную кровь, но молния из света просто откинула тело твари в ближайшую стену.

Гарет, кое-как справившись самогоном, выхватил меч погибшего стражника. Как «Ветер Севера» он отпрыгнул от Падшего. При нём не было распроклятого адмантита, ни драконьего железа… Слуга Тай-Фера зарычал, пуская чёрные слюни. Стонн’Кассел, чуть пошатываясь, отступил к столу. Падший помчался вперед. Гарет, в танце смерти, отбил один удар. За ним другой. Тёмная тварь рассвирепела и теперь вовсе не остановилась. Гарет даже думать нормально не мог. Слишком сильно он захмелел. Чан с огнём как раз вовремя упал от неаккуратного взмаха клинка. Угли рассыпались прямо под ноги Падшего. Огонь поджёг Падшего как будто тот был облит маслом. Гарет же, после того как в глазах прояснилось, увидел как Терон тащат пять ир-меров, группкой, сплочённо, словно под охраной.

«Стрела» и меч Гарета пронзает тело вороново ир-мера. К этому времени стража опомнилась и теперь рубила разошедшихся тварей. Стонн’Кассел метнулся между двумя тварями и рубанул того, что нёс Терона на спине. Сильный удар повалил быка, но Гарету ту же пришлось сражаться с тремя тварями. Их тесаки оказались куда острее, чем он думал.

Вдали раздался взрыв, и всполохи огня озарили тёмные проулок у врат. Кто-то подорвал ворота. Как бешенные, ир-меры помчались туда, закрывая собой Терон, как трофей. Мейстланд, связанный воздушным потоком как веревкой, успел лишь отстегнуть Рог Алкирион с пояса и бросить его Гарету.

***

Айдан вонзил копье в тело Падшего и когда его соратник вознамерился выколотить ему глаза, направил шар чистого огня прямо в его зияющие красные глаза. Он не слышал, как верещал Падший. Вместе с толпой убегающих ир-меров он видел Лами, приставившую нож к горлу Сейны. Не успел он сделать и шага, как вампиршу и Сейну окутал чёрным дым, они в долю секунды оказались около взорванных ворот. Айдан помчался вперед так быстро как мог. Силы не хватало, но ярость заставляла бежать и кричать.

На пути встал Харгодор. Тень Предателя решил взять реванш.

Айдан ушёл в сторону, призвал свет, и острие меча коснулось доспеха Лорда Тьмы, оставив лишь царапину. Харгодор принялся танцевать, но Айдан зарычал. Кровь дракона разъедала клетку и его разум. Огненные крылья вырвались из его спины, зрачки сузились и стали вертикальными. Молнии с ног до головы прошлись обручем из мечей.

Тень Предателя захохотал. Злостно. Почти победно. Айдан на секунду обернулся. У врат разразилось червоточина, куда ир-меры и Лами с пленниками шагнули без страха. Не успев блокировать удар, Айдан принялся отступать.

Не смог. Не сдержал клятвы. Сколько погибло по моей вине?! Они забрали её!

Нет времени! Бей! — строго выдал Эред — Они исполнили свой план. Однако Харгодор не успеет шагнуть в портал.

Только Лорд Тьмы намеревался уйти из-под удара и побежать в портал, как Айдан ухватил его за горло и швырнул подальше от шанса на побег. Портал стал мелькать, и пространство вокруг него стало приходить в норму. Харгодор сжал рукоятку меча обоими руками.

Айдан не давал врагу шанса оказаться за его спиной. Первый выпад был за ним, резкий и быстрый. Тень Предателя отшагнула назад. С каждым шагом сила возрастала, с каждым пропущенным ударом его противника был всё дальше от своего шанса на спасение. Айдан ударил наискосок, расколов проклятый адамантит.

— Моя смерть лишь задержит тебя, Эред. Как бы ты не помогал мальчишке, тебе не склонить его на свою сторону. — Харгодор захохотал. Айдан поставил ногу на его грудь и приставил остриё меча из огня к его шее.

— О чем ты говоришь?! — драконом прорычал Айдан. Харгодор сплюнул в сторону.

— Ты ещё не понял? Ты — его пешка. Часть его гениального плана. Мне жаль, Айдан, но ты тоже был обманут. — «Убей его» — холодно отозвался Эред в его голове.

Глава 5. Дождь из пепла

Северные земли Кровогорья.

Долина Пайрентор.

Блексворд погладил коня по гриве и достал последнее яблоко, чтобы угостить своего верного друга. С небес сыпался пепел. Так всегда было на границе Уэйстека и Эш’Хайгара. Тангер повел коня за собой. Им обоим был нужен отдых, но останавливаться они не могли. Нужно было продолжать идти, чтобы за пару дней оказаться в столице протектората и самом большом городе Севера. Уэйстек удобно занял долину, куда не подкатишь осадные орудия, где пути есть только для торговли и строительства.

Сколько себя помнил, Блексворд знал весь Уйэстек и тех, кто в нём заправлял. Вокруг его отца кружились все важные персоны этих земель. От лордов-командоров и их гордых жён до простых десятников и капитанов. Сам же бастард лорда-протектора старался быть не приметным. Его не замечали из-за происхождения, он же замечал всё: взгляды, шепотки, злобу, ненависть, напускную дружелюбность…. Всё кроме доброты. И всё же одна лекарка отказалась видеть в нём лишь бастарда.

Иса была другой. Простой и от того красивой. Не было в ней ничего от злобных и обиженных на мир леди, делающих вид, что каждый своим присутствием оскорбляет их. Иса была самой прекрасной.

Теперь же она мертва. Мертва. По вине Ааронта Тангера, его отца.

Блексворд стиснул зубы. «Даже изменённое имя не спало нас от этого греха» слова Ааронта громом отдаются в его голове. «Уйди сейчас и спроси у неё. Ты узнаешь правду» — он спросил Зейрайну после битвы. Она молчала. Слёзы в три ручья лились с её щёк. Никогда прежде он не видел её плачущей. Никогда на его глазах эта женщина не показывала ничего, кроме радости за его успехи. Единственная во всём растреклятом Уэйстеке.

Она решила вернуться на пограничье окольными путями. Блексворд не стал отговаривать её. У него был свой путь.

***

Пепел всё сыпался, а Блексворд продолжал свой путь. Солнце уходил за западные горы, и лишь малая его часть освещала дорогу Альвевианского Тракта. Чем ближе он был к Уэйстекскому Разлому — городской долине, тем больше смога было в воздухе. Даже летом здесь было намного холоднее, чем в Кинхарте или Амхаре. Пепел и снег не делали это место живописным. Соседний Сайн-Ктор был обителью снегов и густых лесов, а этим землям достался клочок тех времён, когда некроманты принесли с собой вечный пепел и распроклятый холод.

Когда уже совсем стемнело, Блексворд, как думал, оказался на расстояние версты от города. Верный Ветерок стукнул копытом о землю, когда они пошли вниз по склону. Блексворд погладил коня по морде, объясняя, что ехать по-прямой — самоубийство. Поупрямившись, животное аккуратно и медленно стало спускаться вслед за хозяином вниз.

Преодолев камни и узкую тропку, они, таким образом, пересекли часть перевала, где обычные путники ходить боялись. Перед Тангером предстал Уэйстек во всей красе. Город в долине над рекой. Смога было так много, что он успел разглядеть лишь очертания высоких стен и огни патрулей, прежде чем скрыться в чаще, который не вырубили из прихоти местных дворян, соскучившихся по лесным прогулкам.

Окружённый грядой скал и двумя выходами из хребта, город и был долиной. Спускаясь вниз и на юг по течению, можно было встретить деревни, лесопилки, каменоломни, рудники, всё добываемое уходило вверх по суше или же на лодках, кораблях. Притоки Харды были достаточно широки для небольших судов.

Блексворд повёл Ветерка за собой. Ему нужно было понять, здесь ли Ааронт и что сейчас делают главы северных семей. Если ему удаться убить главу своего дома здесь — хорошо. Если Ааронт бежал куда-то, то ему придётся искать его до тех пор, пока клеймора не прольёт кровь Тангера-старшего. Даже если всё удастся провернуть как надо, Блексворду придётся бежать.

Бастарда не примут в лорды-протекторы. Никогда такого не было и не будет.

Вокруг города расположилось предместье, дома которого так плотно стояли друг к другу, что малейший шум мог разбудить половину населения за стенами. Обвалявшись в пыли и замотав лицо, он дошёл дома, где окно в эту ночь было открыто. Каменная кладка здесь обветшала больше всего, и только печка спасала от холода тех, кто схоронился в домике, у самой окраины. Оставив Ветерка у стоила, рядом с двумя лошадьми, Блексворд трижды ударил в дверь. Мертвые стучаться лишь единожды.

Дверь отворили, и он тут же почувствовал тепло, запах похлёбки и сильных духов. Войдя в дом, Тангера встретила необычная компания. Сэм Трайден быстро запер за ним дверь и пошёл подлаживать поленья в печь. За простым столом, хлебая простую пищу, сидела Зейрайна, одетая в платье чёрного цвета. Плотной бархат защищал от здешних ветров, а на этой женщине платье…. смотрелось почти идеально. Зейрайна Тангер всячески поправляла длинную юбку с золотым вышивкой на подоле, словно платье было вовсе не из бархата, а как будто из колкой шерсти, вывернутой так, чтобы всё чесалось изнутри. Блексворд заметил, что она остригла свои волосы. Теперь нельзя было сплести их в косу, длинной они были чуть ниже её подбородка.

— Здравствуй — коротко кинула она, словно они виделись ещё вчера.

Блексворд сел напротив ней. Через секунду к ним присоединился и Сэм. Племянник Айзоры, Львицы Риноя, потерявший большую часть волос в Фартуморге, вернул себе брови и короткие волосы с помощью выживших магов Дейн-Педа. Только вот его борода, казалось, отрастать будет год, не меньше.

— Ааронт здесь? — спросил Блексворд.

— Уехал на север — ответила всё та же Зейрайна.

— Куда? — Тангер-младший начинал терять терпение. Это было глупой шуткой или же очередным планом?

— Он собрал полк верных легионеров и ушёл. Доверие к твоему дому заметно упало. — Сэм принялся поедать похлёбку, макая в неё хлеб.

— Хороший сын защищает честь семье. Хороший бастард — чтит её кровь. — Зейрайна явно что-то замыслила. Но Блексворд понимал, что искать отца «где-то на севере» — пустая трата времени. Чтобы отыскать бывшего протектора, нужно было обыскать его покои, найти любую зацепку, которая могла вывести на него. Пока, у Блексворда ничего не было. Решив перекусить, он безотрывно смотрел на Зейрайну. Она же витала где-то в своим мыслях.

Глава 6. Путь во тьму

Северное Кровогорье.

Уэйстек.

То, что провернул Блексворд — самая настоящая афера самодура, вертевшего законы Уэйстека как только его сердце пожелает. По делу, на севере по направлению к Эш’Хайгару правили законы Чёрных Легионов.

Есть лорд-протектор — первый среди всех легионов и семей. Есть Дома — заведующие всей экономической системой провинции, есть легионы — костяк правосудия, контроля и войны, а есть семьи легионов — основна населения севера.

Лорд-протектор мог назначаться императором, оттого-то он был протектором. Ставленник и защитник имперских границ, сборщик податей и налогов, и первый, кому приходиться держать удар в случае войны с Даргоном или некромантами. Он был командующим, верховным судьёй и блюстителем порядка.

Великие Дома, живущие на севере издавна, занимались обустройством рудников, шахт, лесопилок, жильём для себя и своих подданных. Они знали эти места, они их покорили и потому имели самый значительный вес во время судебных тяжб и делёжки имущества. Но слово протектора было для них законом. Но учитывая их права, большая часть всех заведение принадлежали знатным семьям и их людям, от чего никто кроме них не мог обустраиваться в этих землях.

Легионы, обосновавшиеся здесь ближе к третьей эре, шли сюда семьями, так что хозяйство, работы, и облагораживание здешних простор легло на их плечи, а те из них, кто лучше обращался с мечом, чем с мотыгой, занимались войной и защитой. Чистота крови, долга и легиона — их великие постулаты, позволившие повысить авторитет и влияние почти до уровня лорда-протектора. Чёрные легионеры, их потомки и члены семьи, так или иначе, считались частью легиона — основной силы севера, а потому яростно защищались даже от соседских ссор и дрязг. Слово сына легионера было выше, чем слово того сына, у которого в роду не было солдат — так вот, служба стала выгодной и престижной.

И Блексворд этим воспользовался. Прошёлся по казармам, домам и вышел на площадь, когда глашатай объявлял о скором сборе Совета. Он вышел, стал зазывать легионеров и их семьи:

— Разве не в ваших руках судьба Уэйстека? Разве не ваши деды и прадеды говорили о крови и её связи?! — уставшие от безработицы и войны, на которую ушли их сыновья и дочери, люди стали поддерживать Блексворд, но позже подошли и стражи, следившие за порядком. И тогда Блексворд снял капюшон.

— Я — бастард и я чту кровь своих предков. Чёрных Легионов, коими были и ваши предки! Блэкам и их капитанам пора показать, что выбирать лорда-протектора должны вы! Вы выбирали моего отца, вам выбирать и следующего правителя. —

Таким не хитрым образом, Блексворд сделал из Зейрайны подходящего кандидата. Её народ любил, а когда сюда придут легионы Альберта Второго, им придётся считаться, с мнением людей, решивших, что ветви рода Блэков подождут своей очереди на правление. Что до Тангеров, то у них осталась лишь основная ветвь, обо всех «дальних родственниках» позаботился ещё прадед Блексворда. Благо, кровь проливать не пришлось. Пока.

***

Лишь единожды Блексворд прибывал в отцовской комнате. Ааронт отправлял его под командование Орина в зиккурат Ин-ар-Хартум. С того момента прошло не так много времени, но Блексворд чувствовал себя самым древним стариком в Зантаре. Хоромы его отца были чем-то вроде комнаты, скрещённой с библиотекой и музеем. В одном углу, около витража, стояла пустая стойка доспехов и по обе руки от неё пустовали стойки с мечами. Левую сторону просторного помещения с дорогими коврами Даргона заняла обширная, но наполовину уничтоженная библиотека. Большая часть книг была сожжена впопыхах и пожелтевшие отрывки виднелись среди потухшего пепла.

Блексворд бесцеремонно перешерстил все оставшиеся книги, перекапал уголь в камине, и полностью просмотрел каждый закоулок, каждую полку. «У тебя всегда есть план» твердил он сам себе. Странно было рыться в вещах отца, до этого полжизни проведя на псарнях.

В конечном итоге ничего здесь не было. Ничего…. кроме карты, оставленной словно нарочно. Север Уэйстека был зарисован на изорванном куске пергамента и Блексворд почувствовал, как за каменной кладкой слышны шаги по ту сторону стены. Сдёрнув старый кусок карты со стены, он просунул руку в открывшееся отверстие, длинной в локоть. Там, среди пауков, пыли и замшелого мха, пальцы его нащупали что-то на подобии небольшой книжки, а может быть и дневника.

Вытащив из дыры книгу, Блексворд аккуратно повертел её в руках, рассматривая причудливый узор на кожаной обложке в виде коня, поднявшегося на дыбы — родовой герб Тангеров.

Все страницы были исписаны вдоль и поперёк. Одни из них были заполнены строчками текста, выведенного неаккуратным почерком, а другие были изрисованы схематичными рисунками. Одни из них были каким-то планами, другие подобием силуэтов и странных очертаний, а некоторые из страниц полностью выделялись под необычные руны, явно древнего или пограничного происхождения.

Открыв последнюю запись, Блексворд вгляделся в отцовские каракули и проклинал всех Тангеров за их почерк. Их роду в пору было бы стать лекарями, а не правящей династией. Да, будь Иса сейчас жива, она бы посмеялась, ведь у лекарки был почерк, от которого глаза Блексворда болели хуже, чем от пепла, попавшего в них во время бурана. Да что говорить? У старухи Деворы был ТАКОЙ почерк, что даже гномы позавидовали бы её умению скрывать свои записи.

Девора ничего не сказала. Лишь посмотрела на меня как на мертвеца. Что же, старуха, как всегда, оказалась права. Я — нежилец. Провалы в памяти стали куда больше. Я не помню прошедшую неделю. Всякий раз, когда боль пронзает тело, вены чернеют всё сильнее. Я не помню лица тех, кто погиб в пепле. Не помню криков и набегов. Лишь город и святилище с сокровищами, что погубили моих друзей. Вин-Диль, город на востоке Эш’Хайгара. Всё что я помню.

Когда Блексворд встретился с Деворой в гостевых покоях, он сел напротив неё, медленно листая дневник Ааронта. Старая чародейка сидела близ окна, накинув на плечи плотный и теплый плащ, естественно чёрный. Серые глаза смотрели прямо в душу внучатого племянника и Юлиан, пусть и не любивший своё имя, посмотрел в ответ.

Глава 7. Игра в гляделки

Кинхарт.

Есть быть до конца честным, то Корр не знал, что ему делать. Вообще не знал и делал вид, что всё так и задумано. Свитки и книги, вытащенные им из зала с Оком Магнареса, лишь намекали на месторасположение давно утерянных и возможно лишь мифических артефактов. Рассказы Рахвариона Мудрого были всего-то легендами старого дракона, но как говорится: «В каждой сказе есть доля правды».

Из всех почерпнутых знаний он смог точно определить, что вообще такое «Зеницы Господства». В древние и давно утерянные времена, Ненастный был настолько силён, что влияние скверны распространялось на саму магию — первородную энергию, появившуюся вместе с богами. Каждый из её аспектов отвечал за баланс мироздания, будто то стихии, жизнь или же смерть. Скверна же была негласным аспектом — болезнью и вирусом, что загрязняла магию, одним своим присутствием поглощая и искажая отдельные части первородной энергии. Маги древности, достаточно сильные и умные, могли очищать нити заражённой магии, но таких были единицы, а постоянно отчищать магический поток они не могли, отчего все чародеи и колдуны становились безумцами.

Тогда великие умы додумались до создания мощных сосудов, способных даровать пользующемуся исполинскую мощь в его родной магическое школе. Такие небольшие бассейны невозможно уничтожить или же изменить. Созданные для того, чтобы аккумулировать (скапливать энергию) на постоянно основе, Зеницы Господства и вправду давали…. «господство».

Одни источники утверждали, что скверну нельзя излечить полностью, другие говорили, что чем раньше удалить заразу, тем легче проходит лечебные период. Однако, Корр знал, что относительно недавно (если быть точном, то почти семь сотен лет тому назад) Ненасытный осквернил саму некромантию! И Эльнора Грейкассл де Айвенворд, вместе с Орином и Блексворд, отчистила свою «магическую школу». Это подтверждало, что поток магии можно отчистить даже спустя такое долгое время.

Корр, обыскав всю библиотеку, нашёл несколько точек — Кинхарт, Амхара и Огненные леса близ Ангвира. Всё это могло быть лишь «предположительным» местом хранения артефакта. Одно только это слово: «предположительным», раздражало его до бешенства.

Почти за неделю он добрались до сгоревшей столицы империи, и сейчас их расквартировали во дворце. Корр большую часть времени проводил в имперской библиотеке, рассматривая старинные тома с ветхими переплётома. Большую часть из этого он прочёл ещё в Дейн-Педе, в бытность свою студентом. Да, тяжкие тогда были времена. Он устало прошёлся среди неприбранных стеллажей и вышел аккуратно на балкон.

Печально было созерцать красивейший город империи в таком виде. Легионеры и жители, пережившие восстание Рендона Петрота, эпидемию Скулящей Смерти и гибель двух императоров, восстанавливали город с помощью беженцев, неравнодушных и перегруппированных в этой области легионов. Большая часть города осталась цела, благодаря тому, что выстроена она была из камня. Работы начались лишь недавно, так как до этого шли долгие похороны. Здешнее кладбище было переполнено и всех, кто не поместился в городской склеп, погребли за городом. Их прах развеяли на полях близ места погребения Генри Второго, названного Скорбным.

Улицы Рыночного и Ремесленного кварталов превратились в руины из пепла и угля. Среди развалин, разбираемых рабочими, крестьянами, простыми жителями, выжившими горожанами, ходили патрули Четвёртого Красного Легиона, называемого Просторным. Эти солдаты были лучшими пехотинцами, что на момент войны с Лоренцом стояли у береговой линии вольных городов. Императрица приказала им охранять и восстанавливать город. Корр, когда проходился по уцелевшим улицами Поместного квартала, понял, что людям этим не нужен был мессия или же господин. Им просто хотелось возродить свой дом, и они даже помыслить не могли о том, что среди них ходят слуги Ненасытного, что ир-меры бороздят их земли, и что Последняя Битва ближе, чем они думают….

Проведя пару дней в отдыхе от верховой езды и мозолей от неё, Корр с ватагой по большей части добывал старые чертежи и карты катакомб, и самое главное — карты Карил-Манн-Рана — драконьего логова, поверх был построен Кинхарт. Судя по тому, что писал Магнарес в своих трактатах, в древности драконам доверили Зеницу Господства — Глаз Льда, сила, способная управлять зимой и бураном.

Корр попросил помощи у здешнего шпиона из Сайн-Ктора — Магни, что помогал Фаилу Акару и Кире спасти Кинхарт от подрыва. Ватаге нужен был проводник и следопыт.

***

Западные леса Зантара.

Терон продолжал лежать в треклятом сундуке без возможности что-то сделать. Желудок болезненно отозвался на голодание и в разум проникли воспоминания о пирах, самогоне и простом, безмятежном и мирном времени. Затем пришла память о Энри и Рене. Брат и сестра, которых он не спас, тут же перед глазами оказался Гал’ок, которому он отрубает голову на глазах амхарских вельмож, а потом то, как Рог Алкирион оказывается в его руках….

Терон не сдержался и закричал так сильно как мог. Распроклятое отчаяние заставило его биться в узких стенках как бешеного. Уже после пятой попытки выбраться, он тихо всхлипнул и застыл. Кто-то вытаскивал его из этого сундука.

Вывалившись из тьмы, Терон ещё несколько секунд провёл на холодной земле, прежде чем его подняли на ноги. Успев оглядеться, он понял, что ир-меры разбили лагерь где-то посреди тёмного леса. Твари грызлись и бились между собой, резню же предотвращали шагающие среди них Падшие, которых ир-меры боялись больше чем огня.

Взгляд Мейстланда упал на лицо, возникшее перед ним. Глаза у этого человека были не совсем нормальными — не огненные гиены, но и не обитель спокойствия в синем цвете. Кудрявые волосы Лорда Тьмы вздыбились как волчья шерсть. Глаза у него были большим, лицо вытянутым, как у зверя, такой же была и ухмылка.

— Азгорон — вырвалось из уст Терона.