Хроники Линделла-2. Сердце вампира

Глава 1. Оборотень

Идти до замка эрулу и его компании пришлось пешком. Почти… Василек, жеребчик Михася, да конь, купленный у караванщика Бекаса за службу, погоды для четырех путников не делали.

Фэн, как младший из всех, и Люсьенка ехали верхом, а Алекс с монахом шли рядом. Скорости это не прибавляло...

Продать, чтоб купить еще коней или, хотя бы мулов, было нечего. Да и запасы еды уже подходили к концу. Утешало лишь то, что идти до Замка-На-Скале всего дней пять — шесть.

-Перебьемся! - сквозь зубы мрачно процедил эрул.

Потеря Люцифера скверно сказалась на настроении Алекса. Конь снился ему ночами, а днем вампиру мерещилось знакомое фырканье и стук копыт. Он с надеждой оглядывался, но видел лишь пустую, скупо заснеженную дорогу.

Совсем все хреново стало, когда Алекс и компания проезжали через небольшой городок Видова Застава. Никакой заставы уж и не было в помине, а была традиционная рыночная площадь, ратуша, да россыпь низеньких домишек.

На ратуше и заметил вампир то объявление.

Сорвал.

Прочел: «Из новостей столицы: В славном городе Бетевит по повелению милосердной нашей королевы Изабеллы, был казнен в эту среду боевой конь помилованного преступника, именуемого Линделльский Упырь. Коню прилюдно отрубили голову. Казнь засвидетельствовали ….»

Эрул сжал губы до побеления, скомкал листок в кулаке и побрел молча через город…

В поле за городом Алекс вдруг встал, повернулся к спутникам и, захлебываясь яростью, отрывисто заговорил. Голос был хриплым, каркающим:

-Скажите, вот вы люди, да? А вы уверены, что вы не звери?! Нет, я зря обидел зверей… ЧТО вы делаете??!! Какого хрена вы все это блядство творите??!! Что вам сделал этот несчастный конь??!! - вампир швырнул объявление в лицо своим попутчикам.

-Алекс, мы… - некстати подала голос Люсьенка.

-Заткнись!!! - заорал упырь. - Или я тебя убью!!! Вы принесли мне одни несчастья!!! Из-за тебя, женушка, я лишился друга!!! Да-да, конь может быть другом... Пожалев тебя, Фэн, я стал отцом — одиночкой, связанным по рукам и ногам какими-то ненужными мне детьми!!! Надобно было оставить тебя дракону, хоть накормил бы редкую вымирающую тварь!!! Ты думаешь, я тебя люблю??!! О, нет!!! Ничего, кроме жалости, я не чувствую! Ну, а ты, Михась, втянул меня в этот дерьмоворот дебильных событий, выклянчив клятву, что я «спасу первого попавшегося на тракте»!!! И вот результат, сука!! Я женат на деревенской девке!!! Я!! Лорд!!! Убирайтесь, нахуй!!!! Забирайте этих коней и валите от меня подальше!!! Дальше я иду один!

Вампир развернулся и зло зашагал по ледяной дороге.

Растерявшаяся молодежь нервно переглядывалась. Топталась. В глазах Фэна было абсолютно детское отчаяние, Люсьенка тихо всхлипывала, а Михась хмурился и играл желваками.

Упырь удалялся.

-Нет, так нельзя… надо поговорить с ним! - пробормотал монах. - Давайте-ка, догоним его... И сопли подберите! Говорить с ним я буду, вы не встревайте!

-Отец!!! - закричал Михась, переходя на бег.

Эрул не оборачивался.

-Отец! - подбежал к вампиру монах и схватил его за рукав.

Алекс зло выдернул рукав и поворотился к юноше:

-Какого еще хрена тебе от меня надо?! Денег на дорожку?! У меня их нет!!! И я тебе не отец!!!

-Дай мне сказать, прошу тебя!!!

-Говори и сваливай нахер!! - глаза упыря светились злым холодным огнем.

-Я не знал своего отца… - начал Михась. - Меня просто бросили на пороге монастыря родители. Я не знаю, кто они и не хочу знать, если честно! Ты меня спас тогда на дороге, отбил от банды. Хотя мог проехать мимо и тебя никто бы не осудил!! Ведь ты вампир, древний демон, которых нас учили с детства бояться. А если хватит сил и умения, то и уничтожать…

-Обломитесь, уничтожители хреновы… - процедил Алекс.

-Отец, прошу тебя!!! Я договорю! Ты делился со мной кровом, куском хлеба. Защищал. Без тебя я бы сто раз уже подох на этом тракте!!! Столько добра за такой короткий период для меня не делал никто! И никогда. И если ты позволишь называть себя «отцом», для меня это будет великая честь и радость! Возможно, твоя природа такова, что ты не можешь полюбить нас! Ну и не надо, мы этого не требуем! Зато мы любим тебя! Возможно, как-то по-дурацки, но любим!!!

Алекс фыркнул и начал разглядывать ближайший заснеженный куст.

-Когда тебя схватили в Бетевите, мы с Фэном решили попытаться отбить тебя! Я знал, что план провальный, и мы погибнем, но погибнем вместе, как семья. Я украл топор и должен был зарубить палача. А Фэн напасть на кирасиров. И если бы не Люсьенка, наши три головы уже торчали бы на шестах в Бетевите. Она спасла нас всех! И ты об этом знаешь, отец… Да, ты зол из-за коня. Но Люцифера убили совсем не мы, эрул…

Михась замолчал.

Алекс пристально смотрел на него. Перевел взгляд на Фэна и Люсьенку, которые спешились и робко топтались рядом со своими конями. Заговорил:

-Вы хоть понимайте, кто я? Ааааааа…. Я понял, в чем дело… Я вам знаком лишь как нечто спасающее, охраняющее и оберегающее. И вы уверены, что это и есть настоящий я. Такой рафинированный вампир- рыцарь. Я хищник, дети мои. И живу в старом мрачном замке и убиваю людей, если нужно. Пью их кровь. Чаще всего убиваю молодых женщин. А если учесть, что моя жизнь почти бесконечна и я люблю риск, то погибнут тысячи. Зачем вам такой «член семьи»?

-Бездна призывает бездну! - вдруг произнес доселе молчавший Фэн каким-то чужим, резким металлическим голосом.

Алекс повернулся на голос.

С трубадуром явно что-то творилось. Мальчишку всего заколотило, глаза закатились, и он начал медленно оседать на снег. Вампир подскочил, подхватил падающего Фэна, осторожно уложил наземь.

-Эпилептик, что ль… - пробурчал эрул и крикнул остальным. - Ноги ему держите!!! И руки!

-Что это с ним?! - пролепетала Люсьенка, хватая руку мальчишки. Скрюченные, как когти, пальцы яростно царапали мерзлую землю, из горла вырывались глухие хрипы, ноги молотили по снегу.

Глава 2. Возвращение домой (рассказывает Алекс)

Что я чувствовал после нападения на меня Фэна? Да ничего, так, эпизод на дороге, не важнее, чем многие другие. Боль от потери Люцифера затмила всё, любое другое чувство. Я не понимал смысла казни коня, кроме выплеска отвратительного садизма. Я оборачивался, заслышав торопливый стук копыт, в надежде... Хотя я и не оборачиваясь знал, что это кляча каких-то других путников.

Стук копыт своего коня я бы узнал из миллиона.

-Сударь, о чем вы постоянно думаете? - спросила меня Люсьенка, обратив ко мне свое осунувшееся бледное лицо.

«Боги, неужели беременна...»- подумал я с отвращением. Мне не нужен был еще один ребенок, я ими и так обвешался, как деревенская кокетка - бусиками. Мне не нужны были ни дети, ни жены, мне нужна была моя прежняя жизнь и мой конь...

-Я думаю о Люцифере, если уж тебе так любопытно. - фыркнул я. - Еще я думаю о том, по кой хрен нужно было его убивать...

-До вас, сударь, эта сука уже добраться не смогла, вот и сорвала злость на животине, что вам принадлежала. Магия. Ритуал. Она казнила не коня, а часть вас. Чем больше вы сейчас грустите, тем больше жизни из вас уходит. - заявила девушка, поправив шерстяной драный платок на белобрысой головке.

Я изумленно уставился на недоведьму:

-Что с тобой, Люсьенка?! Где ты такого понабралась-то?! Умностей-то разных!

Девушка смутилась, покраснела и стала почти хорошенькой, несмотря на убогую одежонку.

-Я.... я не знаю... оно само приходит.. мысли всякие.

-И давно это с тобой?

-После борделя... - прошептала она и отвернулась.

Я расхохотался.

Люсьенка что-то проворчала и шмыгнула носом.

-Кстати, раз уж речь о том зашла... Спросить хотел. Ты, часом, не в положении после того случая?

-Нет. - буркнула девушка. - А жаль... Хоть бы дитянком утешилась! Но даже этого ты мне не дашь, даже этого...

-Это давно ли мы с тобой на «ты» перешли?! Это первый вопрос. И второй. Я ж тебя перед всем честным народом предупреждал, что я нормальным мужем тебе не буду! По кой хрен ты полезла в эту аферу?! - начинал злиться я.

-А вот таковская я, бедовая!!- язвительно ответила девушка. - Мамка в детстве меня мало лупила, ленилася! А надо было всю жопу расписать, чтоб в упырей первых встречных я не влюблялася!

-Ох, дурочка.... - вздохнул я. - Ну, какая еще «любовь»?! Что это, по-твоему?! Семечки на завалинке вместе лузгать? Или сопливых спиногрызов плодить и батрачить потом на них полжизни?! Нет уж, уволь! Меня бабы двумя «подарочками» уже наградили! - кивнул я на парней.

-А што, они сами в бабах самозародилися?! - задрала подбородок девушка. -Поди, совратил девок-то, вот они тебе и нарожали! Радуйся!! Хорошие парни! Конешно, странно, что старшому лет двадцать уже. А выглядишь ты молодо... Это же скока тебе лет-то?

-Сколько надо...- буркнул я.

-Кто их мамки-то знаешь? - улыбнулась недоведьма.

-У Фэна знаю кто мать...

-А кто же? - на личике девушки отразилось невероятное любопытство.

-Она умерла.

-Ты ее убил?

-Нет, не я.

Помолчали...

-А у Михася кто мамка? - не выдержала Люсьенка.

-Он усыновленный - проворчал я.

-Усыновленный, а на тебя похож! - коварно улыбнулась недоведьма.

-Ну, за долгую жизнь у меня много женщин было, может и родной... Всех баб не упомнишь...

-Вот это ты погулял... - по-старушечьи поджала губки девушка.

-Не смешно, между прочим! Я, действительно, не знаю, кто его мать. На днях покажу его Бранну, ему многое открыто.

-Это твой друг?

-Да. Лучший. И, возможно, единственный.

-А когда мы приедем? - не унималась Люсьенка.

-Через полчаса будет поворот на замок. Скоро начнутся мои деревни.

-Ой, мамочки!!! Уже?!! - с каким-то ужасом воскликнула девушка. - А я как шишига! Ох ты, божечки!!!

Она закопошилась в своем крохотном узелке, выудила дешевое тусклое зеркальце с отбитым краем и уставилась в его мутные недра.

Жалость... Кусачая. Рвущая сердце.

Ненавижу эти приступы.

Я смотрел на убогий скарб девушки и вспоминал, как Люсьенку едва не сожгли односельчане... «Бедная влюбчивая дурочка...»

-Выброси эту дрянь! - процедил я, ненавидя ее жалкое зеркальце всей душой.

-Что?! - изумленно повернулась ко мне недоведьма.

-Зеркало свое выкинь!!!

-Но у меня нету другого... - растерялась девушка.

Я вырвал у нее из рук этот битый осколок стекла и зашвырнул в снег.

-Ты моя жена. А это зеркало ужасно. Это первое. И второе - мы едем НОЧЬЮ через деревни!! Никто тебя не увидит, душа моя. Приедем домой, приведешь себя в порядок.

«Дом»... Всю красоту и мощь этого слова я ощутил, когда темная громада замка начала выплывать из мрака.

Замок рос, проявлялся. Я уже слышал, как звенит воздух вокруг его высоких башен. Как шумит Брунна у подножия Скалы. Чувствовал хмельной зимний аромат соснового леса, что окружает мой Дом.

-Это ваш дом теперь! - сказал я, указывая на древнюю цитадель. - Замок-На-Скале. Форт-Он- Берг.

Парни и Люсьенка задрали головы. Притихли. Поежились.

Улыбался, видимо, один я. Остальные, разинув рты, смотрели на неприветливое мрачное строение, темной глыбой нависавшее над ними.

****

(Далее рассказывает Люсьенка)

Итак... я увидела замок.

Дело было ночью, и он мне казался черной горой, сердито нависшей над путниками. Замок был именно таким, каким описывают жилища вампиров, оборотней и прочей нечисти в сказках, когда старая бабка, вьюжным вечером, бает русоголовым детишкам о разных страстях. А ты, дитя еще, боишься потом ночью идти во двор по нужде, лежишь и сторожко слушаешь тишину. И мерещится тебе в ночи тень уродливого клыкастого упыря. Уродливого... Если бы...

Глава 3. Имя - это судьба (рассказывает Люсьенка)

Я проснулась на своем роскошном ложе и лежала, не открывая глаз. Еще никогда я не спала на таких мягких простынях, у меня никогда не было столь теплого одеяла, набитого пухом. Поверху этих роскошеств Берта заботливо постелила меховое покрывало. Я пощупала мех. Лисий. Пальцы утопали в шелковистой пушистой шерсти.

Потрескивал камин, от него разливалось блаженное сухое тепло.

Я втянула воздух носом. Пахло разогретыми кирпичами камина, мехом и нежными цветочными духами. Что-то вроде ландыша и травянистой зелени.

«Наверное, духи его прежней жены..."» - подумала я.

В груди заныла холодная заноза.

Вот именно здесь спала какая-то другая женщина, наверняка утонченная аристократка. И он любил ее...

Я открыла глаза и посмотрела на свои руки. На эти пухлые пальцы, крепкую крестьянскую ладошку.

Высунула ногу. Мда... Широкие, совсем не изящные лодыжки, ноги сдобные, тугие.

С такими ногами на огороде или в скотне батрачить, а не на балах выплясывать.

Я вздохнула.

Огляделась.

В высокое стрельчатое окно светило восходящее солнышко, и золотистые блики заполнили комнату. Они играли на хрустальных подвесках тяжелой люстры, на вензелях гобеленов, на глянцевых боках серебряных подсвечников.

Как же красиво, божечки!!! И совсем этот замок не такой мрачный, просто ночь была, да мы устали с дороги.

Дорога...

Я родом из алдарской деревушки, что на Юге, никогда еще не была на Севере. Откровенно говоря, я вообще нигде не была, кроме нашего околотка с пятком раскиданных средь полей деревушек. И всю дорогу я удивлялася.

Как меняются дома и хижины.

У нас они приземистые, глинобитные, покрытые тростником, под которым в самый жаркий полдень прохладно и хорошо. А тут дома высокие, островерхие. На таких крышах не задерживается ни снег, ни обильный холодный дождь. Дома белые, строгие. Никакой тебе узорчатой резьбы, веселой росписи розанчиками, как в наших деревнях. А лишь скупой узор из черных или серых линий.

У нас зимами ходят в суконных курточках, да в кожушках. А здесь все больше меха в почете. Заячий-то мех встретишь только на мальцах, а взрослые носят дорогой лисий мех, да не просто рыжий, а черно-серый, с белыми подпалинами. А еще куница, рысь, на мужчинах и волчий мех встречается. Красиво. Видно, что народ живет степенный, достаточный.

Я подошла к окну...

О, мамулечка дорогая, красота-то какая!!! За окном - отрог горы, весь поросший сосновым лесом. Ночью, видимо, шел снегопад. И сосны все припорошены, снег искрится под лучами восходящего из-за горы солнышка. Синицы да какие-то красногрудые птицы прыгают по ветвям, что-то ищут среди хвоинок. От их возни снег осыпается вниз искрящимся водопадом.

Так вот он каков, Великий Север!! Холодный, надменный и прекрасный...

****

Завтракали поздно в замковой кухне. Берта сказала, что столовую на втором этаже долго протапливать. Да мы и рады - радехоньки!! В кухне тепло, уютно. Да и привычно! А то в столовой страшновато! А ну как разложат передо мной все эти «приборы», а я окромя ложки да щербатого ножа за свою жизнь никаких «столовых приборов» и не видывала.

Опозорюся!

Эрул сидел за кухонным столом, развалясь в старом парчовом кресле, курил и рассказывал Берте и Дикки о наших приключениях.

Дикки, кухаркин муж, востроносый щуплый мужичок, исполняющий в замке роль истопника, конюха и садовника, слушал, открыв рот, время от времени вставляя комментарии в самых чувствительных местах рассказа.

Берта охала, подперев щеки ладошками и тайком вытирала слезы, отвернувшись к печке, чтоб хозяин не видел. Он, видимо, не особо любил изъявления чувств.

Идол холодный...

-Радость-то какая!! - воскликнула Берта, шмыгнув носом. - Сыны ведь! Да красавцы-то какие!!!

Эрул что-то иронично хмыкнул.

Фэн засмущался и покраснел.

А Михась (которого теперь велено кликать исключительно Владом или Михаилом) самодовольно улыбнулся.

Только теперь, после всего сумбура и кошмара, что с нами приключился, я разглядела монаха.

Не ведаю, что с ним такое стряслось, но парень стал хорош, глаз не отвести!

Куда-то пропали его веснушки и простодырный курносый нос.

Зеленые, нет, изумрудные глаза с демоническим кошачьим зрачком. Шелк медных, раскиданных по плечам волос, чувственный изгиб надменных губ. Красавец!! И Михаил это уже начинал осознавать. И теперь самодовольно улыбался. Имел право, что уж тут...

Дошла и до меня очередь. Алекс рассказал про то, как его чуть не казнила сволочная королева Изабелла, чтоб у этой суки все поотсыхало!!! И про то, как нас повенчали прямо на эшафоте.

-Доченька, спасибо тебе!!! - горячо обняла меня Берта. - Спасла ты его, родненькая! А, ничего, уживетеся, характер-то у него скверный, но он не злой... Пооботретеся!! Ведь и с Дикки у нас не сразу все сладилося!

-А чаво там слаживаться-то? Постель сама все сладит! - весело отозвался тот и подмигнул жене.

Та нахмурила брови и погрозила ему кулаком.

Кровь у меня отхлынула от лица, сердце горько заныло.

Я посмотрела на эрула.

Его губы презрительно изогнулись.

-Ну, хватит романтизма! - заявил он. - Скажите мне лучше, как в замке дела. Много ли недоимок? Как магистр Бранн поживает? Я его просил приглядеть за замком. Он сейчас в Обители?

-Нет, в городе, открывает новую, как ее.... ааа... "капедру" в Одалльском Университете.

-«Кафедру» - поправил эрул. - Вот жук, все успевает! И кафедры открывать, и интриги плести! Люсьенка, собирайся, мы в город едем. Нужно навестить Бранна, да и тебя приодеть. Действительно, как шишига... Кстати, а как твое крестильное имя?

-Мое? - удивилась я.

-Да. Свое я знаю. - фыркнул вампир.

Глава 4. В город (рассказывает Люсьенка)

– Ты тоже с нами поедешь! – сказал эрул Михаилу. – Бранну тебя покажу.

Выдвинулись в город мы лишь через несколько дней. А это время просто отдыхали. Алекс чаще всего валялся с книгой в своей спальне и появлялся на кухне лишь поесть. Я крутилась на кухне, помогая Берте, чему та была несказанно рада. Ох, сколько она мне всего порассказала! Видимо, стосковалась по женской компании. Страшно сказать – единственная женщина в замке. С этими мужиками одной свихнуться можно. Да и какие с ними задушевные разговоры! Ты говоришь эрулу что-то, а он смотрит на тебя, как удав. Ничего не выражающим взглядом. А потом колкое что-то ответит...

Нет в нем ни любви, ни ласки, ни тепла... А так хочется в его глазах увидеть хоть что-то, кроме насмешки. Может, прав он, и я сглупила? Пустила свою жизнь под откос... Выжил бы он без этого моего дурацкого поступка?

Нет, скорее всего. Казнили бы эрула, насадили его голову на шест в Бетевите и клевали бы вороны его холодные равнодушные глаза...

При этой мысли во мне все сжималось от ужаса. Нет!!! Права я! Пусть так! Но он жив. Бродит вон по замку в своем черном халате, что-то черкает карандашом в книжках, да курит на крыльце, надвинув капюшон до бровей.

Что меня ждет в этом старом замке?

Куда же меня занесло...

Я как та птичка, которая влетела в окно избы, а вылетела через дверь. Зачем залетела в избу, ослепнув от яркого света очага? Глупое пернатое создание...

Итак, я помогала на кухне, эрул бездельничал, а парни изучали замок.

Михаил забрел в библиотеку, да так там и остался. Оттуда доносились его восхищенные возгласы, бормотание и даже стоны (очевидно, когда он отыскивал особо ученую книжицу). Спать его загоняли со скандалом.

– А ну, не выносить книги из библиотеки! Это позволено лишь мне! Растащишь их по замку, потом хрен найдешь. А мои предки, между прочим, их столетиями собирали! – строго выговаривал эрул парню.

– Ну отец, я аккуратно! – упрямился монах, прижимая страстно к груди фолиант.

Бесполезно, конечно. Книгу у него отбирали и силком отправляли спать.

А вот младшой, Фэн, был очарован оружием, что висело по всем стенам. Он просто стоял часами и смотрел. Чаще всего на мечи. Робко касался металла, если дотягивался до оружия.

– Фэн, ты чего здесь застыл? – спросил проходивший мимо вампир.

– Да вот... Смотрю... – парень виновато переступил с ноги на ногу.

– Нравятся мечи?

– Да, отец! – просиял мальчишка. – А как называется этот?

Фэн несмело показал на самый длинный клинок жутковатого вида.

– Это бастард.

– Бастард? А почему?

– Меч-ублюдок. Наносит страшные раны, если попасть под его удар, – ответил эрул.

– А этот, с узором?

– Это скрамасакс. Короткий меч с островов.

– А вот тот вон, красивый? – показал парнишка на клинок, чья рукоять была увенчана черным агатом.

– Это каролинг. Универсальный меч. Подходит почти всем по весу и размеру. Если ты не карлик, конечно.

– Отец, а мне какой бы подошел? – поднял на вампира глаза мальчик.

– Ну, при твоем уровне подготовки, я бы тебе не доверил и перочинного ножа! – усмехнулся эрул, потрепал Фэна по вихрастой голове и скрылся за поворотом коридора.

Мальчик вздохнул, огорченно покачал головой:

– Все равно попрошу отца научить меня!

Уж очень он упертый, этот Фэн! Оборотень... Кем же была твоя мамка, раз родила такое... Ну и вкусы у моего муженька!!!

Батюшки! Да я совсем заболталась и забыла с чего начала рассказ! А начала я про поездку в город, конечно.

Итак, мы отправились в столицу. Я, Михаил и эрул. Меня усадили одну в карету, а мужчины верхом. Взамен убиенного Люцифера эрул взял из конюшни гнедого норовистого жеребца по кличке Асмодей (ох и любят эти северяне давать животине мудреные имена. У нас, на Юге, все проще. Шалун, Коврижка, Незабудка – такие клички в ходу).

Подлец Асмодей, который еще и под седлом ходил мало, стриг ушами, скалился и всю дорогу пытался сбросить седока.

Наконец, вампиру надоели проделки нравного коня, и он начал кругами гонять его по полю и вокруг кареты, пока конь не упыхался и, роняя пену и грызя удила, не пошел как надо, без внезапных взбрыков.

– Вот сволочуга! – пришипел Алекс. – Ну ничего, подружимся.

Откровенно говоря, мне столица Линделла, город Одал-на-Брунне, понравилась гораздо больше, чем тесный многолюдный и грязноватый Бетевит, столица Алдара.

Одал раскинулся широко, спускаясь живописными уступами к морю. На самой верхней террасе жили богачи и стоял Одалльский Университет – самое древнее учебное заведение в мире, наверное. Его высокие острые шпили царапали зимнее небо.

Ниже жил народец попроще. Лавочники, ремесленники, горожане средней руки. Здесь густо стояли аккуратные белые домики, пахло выпечкой и соленой рыбой.

Ну, а прямо к морю сползал Подол – грязный, тесный и опасный район, где были трущобы, притоны и бордели. Но морская ширь и воздух, постоянно гулявший по улицам, выдували всю несвежесть даже с Подола.

Глава 5. Бранн отвечает на вопросы (рассказывает Люсьенка)

– Ба! Ба!!! Линдберг!! Жив, сволочь ты клыкастая!!! – воскликнул Верховный Инкуб и сгреб в объятиях Алекса.

Тот весело рассмеялся и похлопал друга по плечу.

Я боялась смотреть на инкуба. Разное в народе про них говорят. Нехорошее. Краем глаза разглядела лишь бледное лицо, синие провалы глаз да смоляные длинные волосы, черной волной стекающие на плечи.

– Голодны? – спросил инкуб, мельком взглянув в нашу с Михаилом сторону.

– Пообедали в таверне, – ответил за всех эрул. – Бранн, у меня очень мало времени, без ночевки в город приехали. А вопросов очень много к тебе!

– А давай с вопросов начну я! – улыбнулся синеглазый демон. – Кто это, для начала?! – он ткнул в нас с монахом изящным пальцем.

– Аааа... Прости. Это моя новая супруга Лючия, – представил меня Алекс. – Выудил ее из костра.

– Из костра?! Что за сволочи хотели сжечь такую славную пироженку?!! – инкуб ущипнул меня за щеку.

Я ужасно растерялась и густо покраснела.

– Потом расскажу, Бранн!!! Это целая поэма! Сага, можно сказать!

– А это мой сын Влад Михаил. Усыновленный. Отбил его у ватаги бродяг. Хотели ограбить.

– Да ты, друг мой, стал настоящим странствующим рыцарем! – засмеялся Бранн. – Спасаешь сирых и убогих! Влад Михаил, говоришь...

Инкуб подошел к ошарашенному монаху и начал его внимательно разглядывать. Как некий занимательный неодушевленный предмет.

– Деточка, а скажи-ка мне, не Александр ли твое третье имя? – спросил Бранн, странно улыбаясь.

– Да... – изумленно ответил Михаил.

– Тебя ведь подкинули в один из монастырей Бетевита, верно?

– Верно... - очумело прошептал парень.

Я хлопала глазами, силясь понять, что происходит.

– И завернут ты был в синий плащ?

– Откуда вы все это знаете?! – вскричал монах, нервно вцепившись в подлокотники резного кресла, в которые нас усадили.

– Так я сам тебя и подкинул, роднуля! – засмеялся демон. – Весной!

– Я щас ипанусь мозгом! – подвел итог разговору эрул. – Что происходит, Бранн, в самом деле?!

– Алекс, ты ж мне говорил, что у тебя с Эрикой что-то было? – перескочил на какую-то Эрику полоумный демон.

– Нуу... было. И что?! Имею право, я в разводе тогда был!

– Ну так, вот! – торжествующе ткнул пальцем в монаха Бранн.

Я начала коситься на двери, ища пути отступления, ибо хозяин, видимо, был совсем нехорош разумом... Еще зарежет...

– Что «вот»?! – начал злиться эрул. – Я трахнул Эрику совсем недавно, а этому лосю лет двадцать уже! Нестыковочка, блядь!!!

– Щас все отлично состыкуется! – пообещал сумасшедший и продолжил. – Весной ко мне обратилась Эрика и принесла новорожденного сына. Она была явно не в себе после тяжелых родов. Мальчик едва дышал и был настолько плох, что я посчитал его без пяти минут трупом. И чтоб не возиться с умирающим ребенком, подкинул его на порог монастыря в Бетевите. Переместившись через портал. На двадцать лет назад...

– Ты выкинул моего сына??!! Как щенка??!! – в ярости вскочил со своего места эрул.

Мы с Михаилом вжались в свои кресла.

– Тише-тише!!! – выставил вперед руки инкуб. – Что ты кипятишься?! Смотри, он жив-здоров!! Да в какого красавца вымахал! Заморыша-то и не узнать!

– Отец?!!! – не выдержал монах. – Ты мне РОДНОЙ отец???!!

– Да... родной, видимо... – перевел взгляд на Михаила эрул. – Мать твоя – Эрика Алдарская, медичка и настоятельница Блэкбора.

– Так я знаю о ней! Знаю!!! – радостно вскричал парень. – Она светило медицины, я ее статьи по вампирологии читал.

– Ох уж представляю, что она там настрочила! – усмехнулся вампир. – Теперь понятно, в кого ты такой книгожор!

– Показывать-то матери будешь его? – спросил Бранн, предусмотрительно отодвигаясь подальше от эрула.

– Нет. А зачем? Она отдала ребенка, он ей больше не принадлежит. Я валандался с ним всю дорогу, а она, поди, в теплом кабинетике книжечки почитывала!!! – зло ответил Алекс. – Да чаек со сластями попивала. А этого я встретил, когда на тракте он был кожа да кости, удивительно, что вшей не было. Кормили-то в обители хорошо ли тебя? – ядовито спросил вампир.

– Скудно кормили, отец... – пробормотал монах, смутившись.

– Ну вот!!! – подытожил Алекс. – Кстати, Бранн, я еще кое-что хотел спросить...

– Спрашивай, как такая оказия! – улыбнулся демон.

Вампир выудил из кармана вышитый поясок Фэна и положил на стол:

– Ты слышал когда-нибудь о месте под названием «Рир». На этом поясе написано, что парень из некоего Рира.

– Ну-ка, ну-ка... – пробормотал инкуб, беря вещицу в руки и разглядывая ее. – Полюбопытствуем...

Глава 6. Начало безумия (рассказывает Люсьенка)

Что чувствует молодая женщина, если с ней не спит любимый муж? Не знаете? А я вам сейчас расскажу.

Сначала я надеялась. Думала, ну пусть поспит пока отдельно, отдохнет с дороги, поест вволю, глядишь, охоту-то до постельных утех и нагуляет. Но проходили дни, а эрул ничего и не думал «нагуливать». Со мной он был холодно вежлив, насмешлив. Старался не касаться меня, когда открывал дверь или передавал что-то за столом. Было обидно и горько, я чувствовала себя заразной больной, покрытой отвратительными струпьями.

Не дождавшись от мужа ничего, я попробовала действовать сама. Приходила к нему вечером в спальню, якобы принести с кухни печенья или орехов. Надевала лучшие батистовые сорочки, коих мне нашили во множестве. Тончайшие, полупрозрачные, они соблазнительно просвечивали и почти не скрывали контуров тела. Но в распутных сорочках я мерзла совершенно зря. Я заставала Алекса за чтением книги в постели. Очень странно смотрелись на вампире очки в тонкой оправе. Тем более, в сочетании с длинными волосами и серебряной серьгой в ухе.

Он гостеприимно хлопал ладонью по кровати, я садилась, стараясь ненароком распахнуть бархатный халат. Щелкал орехи. Улыбался, сверкая клыками. Болтал со мной. Смеялся. Потом касался моей руки, заявлял нечто вроде «Да ты совсем замерзла!». И... провожал меня в мою спальню, заботливо укрывал одеялом. Хорошо еще веревками к кровати не привязывал, чтоб не шлялась по замку!

Как же холодно было в этой огромной роскошной кровати... Сколько рассветов я встретила, всю ночь проплакав в подушку. Какая только гадость не лезла мне в голову!

Вспоминала я свою тетку, мамкину сестру Зозулю. Рыжую вертлявую бабенку, которая на передок была слаба настолько, что подбивала клинья даже к моему дородному рябому папеньке. За что мамка Зозулю знатно оттаскала за рыжие патлы! И поделом!

Вспоминала я, как тетка приходила к нам в гости, наряженная, надушенная сладкими духами. Пила чай и, разомлев в тепле, пускалась в разговоры о мужиках, не стесняясь детишек, игравших на полу в горнице. Я-то уж подросток была и жадно внимала.

«У мужика… – говорила тетка, – есть потребности! И ежели родная женушка ленится дать мужу удовлетворение, то тот непременно пойдет налево! Не бывают мужей верных, бывают скрытные! Уж поверьте моему опыту!»

«Да уж, Зозулька, не сшит еще мешок, в который весь твой опыт поместился бы!» – усмехалась мамка, ловко орудуя ухватом у печи.

Меня при этих воспоминаниях как холодным душем обливали. И подташнивать начинало.

«Изменяет, поди, Алекс мне… – горько думала я. – Я перед ним как потаскушка в базарный день стелюся, а он меня, как сопливую, в постельку спать укладывает. Ей Богу, изменяет... Но вот с кем?»

В замке из женского полу были лишь я да Берта. Иногда девки поденщицы из деревни приходили. Когда была большая уборка или стирка.

И стала я за мужем следить в эти дни. Но не разу не видывала, чтоб он подходил к девушкам или заговаривал с ними. Сидел у себя в кабинете да что-то обсуждал со старостой Акимом. Смотрела я и за окном кабинета. Не наблюдает ли за девками муж-то, не любуется ли на них?

Но нет, он подходил к окну лишь покурить, да и то, садился на подоконник спиной к улице.

Неужели Берта?! То-то она так лыбится, когда эрул входит в кухню и притворно распекает его, когда Алекс начинает таскать куски до обеда. А сама румяная, пышнотелая, пахнущая сдобой... Постойте, так годков-то ей скока? Вроде, далеко не молодуха... Но, слыхала я, есть такие вкусы у мужиков, что им как раз перезрелых и надобно!

И я следила за ними. За Бертой и эрулом. Кралась, подслушивала, подглядывала...

Через какое-то время, я начала понимать, что схожу с ума...

Замок, показавшийся мне сперва таким уютным, стал холодным, насмешливым. Как мой муж.

Я стала рассеяна, постоянно спотыкалась обо что-то, ранилась о торчащие гвозди, наставила себе заноз и синяков. Похудела. Под глазами залегли тяжелые тени. Я медленно, но верно угасала... И всем своим существом чуяла, что древняя крепость хочет от меня избавиться. Я была чужая для замка. Чужая и лишняя...

Мне постоянно снились кошмары. В них мой муж либо насмехался надо мною, мол, «деревня» и «не ровня»; либо изменял мне самым развратным образом. Прямо на моих глазах. Я просыпалась, вся мокрая. Садилась на постели и слышала свистящий шепот замковых стен: «Уходи ... или умри...»

И однажды ночью я, в помрачении рассудка, решила отравить «разлучницу» Берту.

Но где взять яд?

Да, конечно, на базаре!

Через два дня был аккурат базарный день. И я, вызвавшись сама купить разные приправы для кухни, пошла на торг.

Рыночная площадь в селе Верховка (самом большом селе, принадлежавшем эрулу) располагалась рядом с аккуратной беленой церквушкой, на вершине которой сиял в лучах весеннего солнышка новенький крест.

Совсем забыла сказать, что прошла вся зима, а вампир так до меня ни разу и не дотронулся... Держал данное на эшафоте слово – «опротиветь мне максимально быстро».

Но вернемся к селу.

Село было достатошное. Дома справные, с высокими воротами и крепкими заборами. Колодец под крышей искусной резьбы, с деревянным петушком на маковке.

Глава 7. Берти и его мечты (рассказывает автор)

Лет тридцать назад до описываемых событий в семье пекаря из Одала-на-Брунне родился единственный сын Гилберт, Берти по-домашнему. Мать его умерла в родах, и отец младенца остался, что называется, куковать.

Но куковал Робин Ленс недолго, тяжко вдовцу одному, да и хозяйка в лавчонке нужна. И женился пекарь на одной солдатской вдове, румяной разбитной бабенке. Бабешка была неплоха – веселая, смешливая, с черными косами. Да и младенчика приняла как родного, не обижала. Живи да радуйся, пекарь, чего еще нужно?!

И Робин бы и радовался, ежели бы не подрастающий сын.

С самого сопливого возраста Берти обнаружил невероятную тягу к лени и мечтательности. Что бы мальчишке отец не поручал, все у того валилось из рук. То за огнем не уследит и хлеба сгорят, то тесто из квашни убежит, то недоглядит и городские сорванцы слямзят из лавки сладкие коврижки с маком.

Отец уж и выговаривал рассеянному сынуле и бил его, да все без толку – уставится Берти в одну точку и мечтает о чем-то со счастливой и глуповатой улыбкой на некрасивом сереньком лице.

О чем же мечтал сын пекаря? А мечтал он покарать своих обидчиков! Самым жестоким образом, конечно. Много ли их было, этих супостатов? Да всего ничего. Сын красильщика Томас со своей компанией местных ребятишек. Может быть, они били Берти или оскорбляли его? Вовсе нет! Они просто избегали сына пекаря и не брали играть.

Почему? Да морока одна с ним! То упадет, нос разобьет и побежит тут же на всех ябедничать, то сопрет чью-то игрушку тишком, то потеряется.

Неловкий он какой-то был, этот Берти, угловатый, некрасивый. Худенький, востроносенький, с вечно холодными мокрыми ладошками. Фу, да и только!

Тем временем пекарь богател. Причиною тому была и расторопная веселая жена, что сидела в лавке, и вкусная выпечка. А может, дело было в вывеске «Робин Ленс и его сдобные булочки»? Кто знает...

Поставив крест на сынуле как на продолжателе профессии, пекарь решил отдать того в учение. Накопил деньжат и определил Берти после школы аж в Одалльский Университет на Факультет Древних Текстов. Во как! Знайте наших, как говорится!

И тут дело у студента Берти пошло на лад. Особую склонность он питал к изучению Утерянных Книг. Что это такое? Это сборники магических формул, заклинаний и обрядов. Некоторые из них были в прежние времена запрещены и почти все уничтожены, а некоторые дошли до нас в таком жалком виде, что манускрипт рассыпался прямо в руках.

И сын пекаря с увлечением изучал магические формулы. Его сердце бешено колотилось, когда он представлял, какой урон он нанесет своим недругам и обидчикам! Как восторжествует над ними!

Все бы ничего, но на эдакие грезы наложилось позднее половое развитие у сына пекаря. И стал он замечать, что его возбуждают не тугие женские бюсты и круглые попки, а кровавые и жестокие сцены. Пробовал Берти с этим бороться, пробовал... Даже на казни ходил, дабы напугаться и отвратиться от эдаких желаний. Но все стало только хуже. Чем кровавей была казнь, тем больше студенту это все нравилось. И он жадно ждал очередную расправу на городской площади, предвкушая удовольствие. Мерзко все это, что и говорить...

Но кроме древних манускриптов была у Берти еще одна страсть. К «говорильне». Участвуя в университетских дебатах, сын пекаря так поднаторел, что мог заболтать кого угодно! Льстивый, угодливый к начальству, подобострастно улыбающийся Берти мог сделать головокружительную карьеру.

Но не сделал.

А виною всему была его мачеха.

Приехал как-то Берти на каникулы домой. Повзрослевший.

Красы, конечно, у него не прибавилось, но язык стал подвешен как надо, да и любезничать он научился. Потерся средь народа, так сказать...

Ну и попутал студентика бес. Знойная пышная мачеха вертелась вокруг пасынка, слушая университетские сплетни да цветистые комплименты. Знамо дело, скушно сидеть сиднем целыми днями в мужьей лавчонке, да и клиенты все те же, да и годы утекают сквозь пальцы...

А тут молодой, образованный, галантный! Ну и хер с тем, что лицо какое-то тусклое, мышиное у пасынка-то, лицо у мужика вообще не ходовая часть. И впала женщина во грех прелюбодеяния...

Ясен пень, долго все это продолжаться не могло и однажды, вернувшись пораньше из трактира, Робин Ленс застал своего сыночка на собственной женушке, когда Берти, пыхтя, старательно пялил благоверную булочника.

Ярости почтенного папаши предела не было! Благоверная получила по щам, а неблагодарному сынуле было отказано в оплате учебы в универе. Но самое ужасное то, что оскорбленный папенька кинул в печь все тетради Берти. Сгорело всё! Все нужные магические формулы, которые студентик годами старательно копировал из древних манускриптов.

И послал булочник сынулю нахер, а, если точнее, силком сдал в дальний монастырь. В Алдар, в Обитель Святого Фомы, которая славилась исключительно строгими и примерными нравами. Другими словами, там из кого хошь дурь-то отец настоятель повыбьет!

Глава 8. Амбиции сына пекаря

Сначала Берти и правда собирал честно милостыню, ведь нужны хоть какие-то деньжата на собственный прокорм первое время!

Был ли у сына пекаря какой-то план? О да, конечно был! Берти старательно, месяцами собирал мирские новости. Подслушивал разговоры, вскрывал и читал чужие письма, которые послушникам и монахам присылали с «воли» родственники, вынюхивал.

И задумал Берти, ни больше, ни меньше, а стать аж фаворитом королевы Изабеллы! Ахахахахааа!!! Вот я тоже так посмеялся сперва! С эдакой-то рожей и в фавориты! Ну, посмотрим, выгорит у мечтательного студентика этот амбициозный план или нет!

Надобно сказать про королеву-то, а то мы все вскользь про нее.

Королева Изабелла была младшей сестрой принца Гийома. Вы спросите, а куды же делся принц, если Изабо уселась своей вертлявой жопенкой на трон?

А принц умер лет в сорок скоропостижно, так и не став королем, ибо матушка их с Изабо, королева Фелиция, отличалась примерным здоровьем и правила долго. Чем-то Гийом траванулся, врачи говорили, что грибами. Тяжко промучился пару дней и отдал концы, бедняга.

Женат он не был, слухи ходили, что в Бетевите наследник посещает некую модистку много лет. И любит ее. Еще говорили, что он даже просил соизволения матушки жениться на любовнице, на что королева Фелиция с чувством ответила: «Вот подохну и женитесь хоть на сивой кобыле!» Были ли дети у принца? Может, и были, так ведь это бастарды, они не в счет.

Схоронив сына, Фелиция впала в тоску и немощи, наскоро выдала Изабо за перезрелого (читай «пожилого») герцога Атьена, за душой которого, кроме родовитости не было нихрена. Герцог был лыс, толст, ленив и ничем, кроме коллекционирования игрушечных солдатиков, не увлекался.

Поначалу Изабелла пыталась его расшевелить, а потом плюнула и принялась изменять с гвардейцами. Конечно, доброхоты много раз доносили незадачливому муженьку про похождения благоверной, на что он неизменно благодушно отвечал: «У меня свои солдатики, у нее – свои!» И от герцога отстали, позволив ему и дальше объедаться и разыгрывать игрушечные баталии в своем обширном кабинете.

Вскоре умерла королева Фелиция, и Изабо торжественно взошла на трон, устроив по сему поводу грандиозный пир. Пир закончился купанием в фонтане. Конечно же, с гвардейцами.

Годы шли, королева скучала, принялась уж было за благотворительность и покровительство поэтам – верный признак близкого бабьего заката.

Изабо была еще красива – пышногрудая кудрявая брюнетка с бойкими черными глазами. Но не радовали уже ни мужланы-гвардейцы, ни утонченные льстецы-поэты. Стареющей королеве захотелось чего-то эдакого, чтоб все женское нутро вывернулось наизнанку, а душа горела и пела.

Поэтому, некоторые шансы у верткого хитрого Берти были. Если бы не рожа. С эдаким невзрачием надо было срочно что-то делать.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В одной из деревень, где Берти просил подаяние, его ограбила и сильно избила банда каких-то пьяных неопрятных забулдыг. В трактире, куда студентик зашел перекусить скромно лепешкой да чайком. Заступаться деревенские за чужака не стали, и Берти отколошматили знатно. Так, ради забавы, кулаки чесались.

Избили студентика и выкинули за порог трактира прямо в грязь.

И побрел он с разбитым лицом и без денег по сельской дороге, надеясь отыскать в поле стог и там переночевать.

В пути его накрыла туча, потемнело, и Берти сдуру свернул с главного тракта на какую-то жиденькую проселочную тропку, уже почти заросшую лесом. Тропка-то и привела его к той заброшенной деревне.

«Шкавырна» – прочел студентик полустертое название селения на покосившимся указателе. Хмыкнул.

Ливанул дождь, и Берти шмыгнул в первый попавшийся домишко с краю деревушки.

Домишко был стар, кособок, пах мышами и сыростью. Видимо, был заброшен уже давно.

Студентик с трудом развел огонь в очаге. Грелся.

Стало теплее и повеселее. А над окном бушевала сердитая гроза.

Берти погрыз сухарики из своих запасов, попил кипяточку, и от нечего делать, начал шарить ручонками по чужому заброшенному жилью.

Судя по обилию подвешенных к потолку сухих лекарственных трав, криночек с какими-то порошками и набора закопченых котелков, хижина принадлежала деревенской знахарке. Скорее всего полуграмотной бабульке, ибо студентик нашел пожелтевшую тетрадь, в которой неровным старческим почерком было записано нечто вроде «Жине кузница дадена снадобие от икоты за пяток иичек и кринку молошка», или «Плотникаву деду дадена настойка для мужеской силы за починку саночек».

– Во дает дедуля! – усмехнулся Берти, продолжая рыться в чужих вещах.

И тут ему на глаза попались кульки, в которые были расфасованы какие-то готовые снадобья.

Берти развернул один из кульков.

Страница из книги. Грубо выдранная. На странице значки, непонятные письмена и формулы.

Охнул. Жадно вперился в текст.

Батюшки!!! Да это же считавшийся утерянным Манускрипт Кираны!!! Сборник по черной магии одной могущественной ведьмы, жившей многие века назад.

Берти, как безумный, заметался по домику, молясь всем богам, чтоб найти хоть какие-то остатки драгоценной книги.

И нашел. На дне корзины с дровами. Очевидно, темная баушка, не понимая ценности этого фолианта, решила его, попросту, использовать для розжига!

Следующие несколько дней студентик, почти не отвлекаясь на еду и сон, потратил на то, чтоб собрать страницы и сшить разодранную книгу. Некоторые странички он нашел аж в нужнике. Ну а что делать...

Конечно, некоторые части фолианта были утеряны безвозвратно. Но и того, что попало в руки Берти, хватило бы на исполнение его многих желаний...

А желания те святостью не блистали...

Глава 9. Дурные вести

Берти медленно тащился по сельскому тракту, беспрестанно заглядывая в свой драгоценный Манускрипт Кираны.

Он уже успел выучить наизусть много заклинаний, практикуя свои знания на лесных зверушках. Убивая. Калеча. Превращая в монстров.

По губам студентика бродила сладенькая счастливая улыбочка.

Книга хранила столько тайн!!! Он ее ощупывал, тискал, без конца перелистывал. Ах, какие соблазнительные заголовки! «Как влюбить в себя любую даму». «Как создать обратившегося дракона – кулшедру». «Как украсть чужую внешность». Пальчики оближешь, блядь!

И Берти тщательно заучивал мерзкие темные тексты, трепеща разглядывал отвратительные рисунки...

Из радужной задумчивости его вывел скрип колес, фырканье лошади и довольно приятное пение.

Студентик обернулся и увидел крестьянского парня, сидящего на телеге и правившего справным буланым коньком.

-Эй, монах, хорош ноги бить! Садись, подвезу! - весело воскликнул крестьянин.

Берти поднял на него голову и обомлел. До чего же красив!

Черноволосый, голубоглазый, белокожий. С тонкими чертами лица. Весь удивительно изящный для крестьянина, для села, где все стремится развернуться вширь, где царствуют широкие ладони, основательные ноги и крепкие спины.

«Мамку, поди, лорд обрюхатил!» - решил беглый монах, разглядывая красавца.

Поблагодарил парня вежливо, взобрался на телегу.

Разговорились. Крестьянин вез в Бетевит куриные да утиные яйца на продажу.

Берти обрадывался. По пути!

И тут студентику пришла в голову одна нехорошая мыслишка...

Дождавшись сумерек, когда на тракте почти никого нет, Берти метнул в спину подобравшего его парня Знак Смерти и, одновременно, заклинание присвоения чужой внешности... «Да мини корпус туум...» - жарко шептал новоиспеченный черный маг.

Возница дернулся как от удара и повалился набок.

Берти пинком скинул тело крестьянина на обочину.

Туда-же свалил яйца.

Проехал несколько деревень, боясь останавливаться на постоялых дворах.

Заночевал в поле.

Едва забрезжили лучи рассвета, как Берти зайцем метнулся к большой луже в придорожной канаве и, содрогаясь от ужаса и нетерпения, взглянул на свое отражение.

Из лужи на мага смотрел изящный голубоглазый красавец...

И было это примерно за год до того, как эрула едва не казнила королева Изабелла на эшафоне Бетевита.

****

Но вернемся в наши дни и посмотрим, что происходит в замке Алекса!

Две недели в замке гостил Луи, по прозвищу Лисий Хвост. Ну, как гостил - кинули ему соломенный матрас на конюшне, подушку, да пару старых, драных одеял. Не то, чтобы хозяева были негостеприимны, совсем нет. Просто Луи был...

Но обо всем по порядку.

Луи был бродячим торговцем. Небольшого роста, сухонький, востроносенький, с хитро бегающими маленькими глазками. И вечно сопливый. Никто не помнит его без вечного грязного носового платка, которым он тер свой многострадальный красный носик.

Чем Луи торговал? Всем, что попадало в его, похожие на птичьи лапки, ручонки. У него можно было купить ткани, меха, контрабандные вина, запрещенные книжки, диковинную живность, половина из которой была потенциально опасна для жизни, пряности и любую рухлядь, которую Луи удавалось купить или выменять на блошиных рынках всех соседних княжеств и королевств.

Сколько ему было лет? Его точный возраст было сложно определить по обветренной физиономии, заросшей жидкой бороденкой. Где-то между 30 и 60 годами, точнее сказать не берусь.

У Луи было два недостатка.

Первый - он страстно любил меняться. Если вещь ему имела несчастье понравиться - с ней можно было проститься. Всеми правдами и неправдами Луи уговорит владельца обменять ее на что-то, совершенно не нужное и лишнее в хозяйстве. Если уговорить не удавалось, меняла не гнушался и мелким воровством, за что неоднократно бывал бит, но, как говорится: «Охота пуще неволи».

Вторым недостатком его была страшная неопрятность. Постоянное бродяжничество приучило Луи смотреть на жизнь просто, и от торговца вечно несло какой-то несвежей селедкой. Рожа была давно не мыта, а руки перед едой вытирались об одежду. Отчего ни одежда, ни руки, понятное дело, чище не становились.

Поэтому он ел отдельно и ночевал на конюшне, поскольку Луи, снявший сапоги, выбивал слезу даже у самых неприхотливых.

Почему Алекс пускал в замок и терпел этого человека? Ну, конечно, из-за возможности что-то купить. Это первая причина. Надо сказать, что неопрятность Луи распространялась лишь на него самого, а его товары были отлично упакованы и береглись им пуще глазу.

Второй причиной, почему торговец был вхож в замок, была его поразительная осведомленность. Он знал все и обо всех. И что самое ценное, он не имел привычки нести отсебятину. Тому, что он говорил, можно было верить. Проверено годами. Луи первый приносил в замок вести и это искупало его неароматичность и вороватость.

В один из вечеров то, что сказал торговец, заставило Алекса задуматься.

Хозяева сидели около камина, Люсьенка что-то вязала, а Луи, примостился на старом низком стуле и смотрел на огонь, жмурясь как кот.

Тишину нарушил вампир.

-Что там в Мидаре? Все война идет? - спросил эрул, зная, что Луи сейчас, как раз, оттуда везет партию мидарских ковров и серебрянных черненых канделябров. - А то я в замке совсем уже одичал, за новостями не слежу!

-Нет, милорд, замирилися все! - ответил, отрываясь от созерцания пламени, торговец. - Так ведь свадебка скоро!

-А кто с кем?

-Дык король Роберт-то помер, старая сволочь. И на трон взошел его сын Роланд. Оченно ему уж приглянулася Лорен, нонешняя королева эльфов...

-Лорен?! - Алекс едва не поперхнулся коньяком, который неспеша смаковал.

Глава 10. Черная смерть

Тяжелый торговый корабль, груженый пряностями, вошел в гавань Окса - портового города королевства Алдар.

Судно прибыло из Тираса - далекого, обывателю почти незнакомого княжества, лежащего южнее Заповедных Земель. Много разного говаривали в народе про Тирас. И то, что тамошние правители богаты настолько, у них даже ночные горшки из золота. И то, что обитают там наполовину люди, наполовину змеи. И то, что у тирасских баб три титьки заместо двух!

На самом деле, жил там обычный народец, только чернявый и смуглый, на манер наших цыган. У правителей ночные вазы, и правда, были, но фаянсовые, с нарисованным глазком на дне и кокетливой надписью «Ах, что я вижу!». Да и количество титек на одну женщину не блистало оригинальностью. Две!!

Тирас торговал пряностями, апельсинами и лимонами, сандаловым и черным деревом, разными диковинными зверушками типа полосатой лошади или ручных гепардов, коими аристократия Алдара любила пугать до усеру своих незадачливых гостей.

Но вернемся к кораблю.

Помимо команды на корабле, конечно, присутствовали и крысы. И самой опытной, агрессивной и уважаемой была старая бесхвостая крыса. И сейчас она осторожно выползла из трюма, забралась под моток канатов на палубе и слезящимися на солнце глазами высматривала на причале Окса своих лютых врагов. Кошек. Ибо хвост ей в прошлый раз выдрали именно они. Крыса едва спаслась.

Не увидев на берегу ни одной кошки, Бесхвостая удивилась. Понюхала воздух. Кошками, конечно, пахло, но запах был старый, повыветрившийся.

Старая крыса, озираясь, и не веря своим глазам, сползла по сходням на причал. И уже смело и неспеша направилась в город. За ней с корабля хлынул поток ее голохвостых товарок.

В Оксе Бесхвостую одолела тяга к путешествиям, и она, забравшись внутрь свиной туши, отправилась с подводами мясников, которые направлялись в столицу Алдара - славный многолюдный Бетевит. На Четверговый рынок.

Все бы и ничего, если бы на старой крысе не жили блохи, которые несли в своих крошечных тельцах Смерть. Черную Смерть.

Первым в Бетевите заразился тот самый мясник Иоганн, который вскрыл тушу с путешествующей внутри крысой.

-Да отдери тебя конем, тварь эдакая!!! - выругался Иоганн, увидев, что свиное чрево изнутри все изгрызено и испоганено крысиным пометом.

Бесхвостая вылетела стрелой из туши, по пути растеряв половину своих блох, которые в ажиотаже тут же укусили мясника за крепкие волосатые икры.

К вечеру Иоганн слег в жестокой горячке, а через сутки помер.

И понеслось.

Бетевит после избиения котов был полон крысами настолько, что они даже загрызали младенцев в колыбелях, оставленных без присмотра.

Помойные кучи аж шевелились от грызунов.

Надо сказать, что чума пришла как раз вовремя для королевы Изабо и ее фаворита, которого теперь звали не Берти Ленс, а Гилберт Нэл. Ибо народ, недовольный уничтожением домашних мурлык и закрысившимся городом, был готов уже идти штурмовать королевский дворец и поднимать на вилы все семейство правительницы.

Чума охватила столицу Алдара подобно пожару.

Умирали целыми семьями, болезнь выжигала кварталы за два-три дня.

Люди не успевали хоронить умерших в ямах с известью и стали жечь заразные трупы.

Над городом пополз едкий зловонный дым, оседающий черной жирной сажей на окнах и стенах.

Несмотря на карантин и заставы на дорогах, многим зараженным, все же, удалось бежать из города.

И Черная Смерть проникла в княжество Линделл.

Глава 11. Цена кринки со сливками

-В Одале чума, милорд!!! - почти прокричал староста Аким, вбегая, запыхавшись в кабинет эрула, забыв и свою степенность и почтенные лета.

-Ну, удивительного мало... - процедил сквозь зубы Алекс. - Правда, я не ожидал, что так скоро эпидемия проникнет и в Одал.

-Да, господин!! Бетевит вымер почти наполовину, а в Одале началось три дня назад, я от свояка письмо получил. Вот! - староста положил на стол какой-то мелко исписанный листок.

Эрул тут же швырнул письмо в огонь камина.

-А письмо кто доставил и откуда?

-Так, сын свояка и доставил... из Одала... - часто заморгал Аким.

-А где же этот сын сейчас?

-Так, Вашество, сунул он мне письмецо-то да дальше поехал, к тетке своей в Пьяный Бор...

-Вот, скажите, люди, у вас разум есть??!!! - заорал эрул так, что напугал летучих мышей под крышей донжона. - А вы точно гомо сапиенс?!!! Вы себе не польстили, «человеки разумные»??!! То есть, по моим владениям шляется парень из чумного города и разносит заразу??!!! Я не о себе забочусь, у меня иммунитет ко всем человеческим болезням, а о вас, блядь!!! Сколько еще в мой феод прибыло из Одала в эти три дня?

-Так вот один сын свояка, милорд... - вжал голову в плечи староста.

-Ясно... Срочно, блядь, на всех дорогах сделать заставы!! В мои владения никого не впускать! Народу сообщи, что тех, кто приютят родню, вернувшуюся в эти дни из Одала, я казню лично!!! Накопать ям под трупы, заготовить известь!! - вампир нервно шагал по своему кабинету. - Вычистить пустующие амбары у Щучьей Заводи, всех заболевших изолировать туда. Приступайте! Вечером проверю, что сделано!

Староста поклонился и почти рысью припустил назад в деревню.

-Берта!! Дикки!!! - кричал эрул, спускаясь в нижние помещения замка. - В Одале чума!! В замок никого не впускать! Из него самим без нужды не выходить! А где парни и Лючия, кстати?

-Парни, господин, лошадей чистят, а супружница ваша, как раз, в деревню пошла... - ответила, бледнея, кухарка.

-Что ей там понадобилось, вашу-то мать?!! - опять заорал вампир.

-Так, сливочек вам к кофе от молочницы принесть... Вы же любите кофе со сливочками-то... - растерялась служанка.

- Какие еще «сливочки»?!! Жену мою вернуть срочно!!! Парней пришлите ко мне, нам предстоит много работы!

-Хорошо, господин, хорошо... - заохала перепуганная Берта.

****

-Вот, госпожа, самые свежие сливки для милорда! - молодая румяная молочница Бесс подала Люсьенке кринку, закрытую белоснежной льняной салфеткой.

Супруга эрула улыбнулась. Хорошо было в доме у этой Бесс! Чисто, опрятно. Вышитые рушники у рукомойника, занавесочки домашнего кружева, домотканные пестрые половички. То, к чему привыкла и сама Люсьенка, то, по чему она немного скучала в огромном замке, полном гобеленов, потертых ковров, мехов и устрашающего оружия, развешенного по стенам.

В углу избы кто-то закашлялся и отвлек девушку от созерцания особенно искусной вышивки на полотняной скатерти.

Люсьенка пригляделась. В полумраке сидел сгорбившись молодой мужчина и пил что-то из кружки. Но даже недостаток света не мешал понять, что человеку очень нездоровится. Парня трясла лихорадка.

-О, это мой муж, госпожа! Почти перед вашим приходом приехал из Одала. Он у меня гуртовщик! Да прихворнул в дороге. Весной ведь, знайте как всякая хвороба и простуда лютует!! Маришка, дай папе еще чаю с молоком!! - сказала молочница белокурой глазастенькой девочке, которая не отходила от мужчины.

Рядом на лавке сидело еще трое малышей.

Мужчина снова тяжело закашлялся.

Люсьенка пожелала семье доброго здравия и поспешила со свежими сливками домой.

Увидела, как по деревенской дороге несется ей навстречу Дикки на гнедом жеребце.

-Чума, госпожа!! ЧУМА!!! В замок вертайтеся!!! Милорд гневаются!!! - закричал запыхавшийся конюх, осаживая жеребчика.

****

Утром следующего дня в тяжелой горячке слегли и Люсьенка, и Дикки.

Эрул пощупал их, горящую как в огне, сухую кожу. Посмотрел на вмиг осунувшиеся лица. На сыпь, проступившую на теле.

-Чума. Дыхательная форма. Здесь почти ничего сделать нельзя, вся надежда лишь на уход и на силы организма. - глухо и скупо сказал он заплаканной кухарке. - Фэн останется с тобой, Берта, ухаживать за больными в замке. А мы с Михаилом пойдем к крестьянам. Заодно и проверю, мои ли это дети! Если не заболеют - мои, если умрут - я пригрел чужое семя! - зло и отрывисто проговорил вампир.

****

-Вот в этом наше предназначение, Михаил! - говорил Алекс, быстро шагая в сторону ближайшей деревни. - Пока все тихо-мирно, мы производим впечатление монстров, живя в своих мрачных замках и имея слегка отталкивающие привычки типа кровопийства. Но если случается беда, лишь мы, нечувствительные к людским болезням, живущие почти вечно и имеющие огромный опыт, можем помочь. А сейчас наша задача с тобой - поить, кормить, давать лекарства и помогать хоронить трупы.

-Ты думаешь, отец, они будут? - тревожно спросил парень.

-Я уверен, что они уже есть! - ответил вампир. - Кстати, пойдем-ка навестим молочницу Бесс. Судя по всему, она пренебрегла запретом и впустила в дом больного мужа. А я обещал казнить любого, кто это сделает!!

Но эрул так и не смог выполнить свое обещание, ибо вся семья молочницы была уже мертва... Сама Бесс, ее муж - гуртовщик и все четверо детей...

Алекс и бывший монах целые сутки, почти без еды и отдыха, помогали чем могли заболевшим крестьянам.

В деревнях царил ад... Легочная форма чумы имеет очень короткий инкубационный период и люди которые еще несколько часов назад были здоровы и бодры, теперь едва дышали, стремительно угасая. Те, кого вампир знал много лет, умирали один за другим на его руках. Он закрывал их глаза и шел копать следующие и следующие ямы...

Глава 12. Похороны и покаяние

Зарядил холодный дождь. Капли стекали по волосам эрула, сбегали по его плечам и устремлялись потоками в глубокую яму - последний приют Люсьенки.

Под навесом стояла телега с негашеной известью, коей будет засыпано тело эрулессы фон Линдберг...

-Идите в замок. Я сам ее похороню. - хрипло и глухо проговорил Алекс своим парням и едва стоящей на ногах от усталости Берте. В окне одной из башен замка маячило бледное худое лицо Дикки, собравшего все силы, чтоб сползти с кровати и отдать последней долг своей госпоже. Дикки, время от времени вытирал глаза подолом своей рубахи.

-Но, отец... - хотел было возразить Михаил.

-Идите!!! - зло закричал вампир. -Я сам...

Спорить не стали, ушли в замок.

Эрул спустился в глубокую яму, бережно положил на дно завернутое в саван тело Люсьенки (гроба не было, ибо деревенский гробовщик тоже умер), выбрался из могилы и начал засыпать останки жены известью, которая уже начала шипеть и парить под каплями дождя.

Засыпав яму, поставил на нее камень, на котором всю ночь сам выбивал надпись: «Здесь покоится моя вторая жена Лючия. Мы не были предназначены друг для друга. Но она озарила мою жизнь светом своей любви».

Потом вампир долго стоял у могилы, мокнув под дождем, вытирая лицо рукавом испачканной землей рубахи и что-то шепча.

«Прости меня... я не был рядом, когда ты умирала...» - прочел по губам отца осунувшийся Фэн.

-Он плачет?- проговорила дрогнувшим голосом Берта, прижав нос к оконному стеклу. -Невероятно... Я никогда не видела, чтоб он плакал...

Вскоре Алекс пришел на замковую кухню весь грязный, мокрый, с красными глазами.

Берта и парни засуетились, подавая ему сухую одежду, наливая горячий чай.

-Не надо чая... - хрипло сказал эрул - Водки травяной!

Налил себе целый стакан. Медленно пил, не закусывая. Молчал.

Потом заговорил:

-Я не любил ее. Да, Берта, не возражай! - с нажимом произнес вампир, видя, что кухарка собралась что-то сказать. -К чему лгать? Я не любил ее, ибо жалость любовью не является. Возможно, я вообще не умею любить женщин, умею только хотеть... Но до встречи с Лючией я, в целом, презирал людей (уж простите меня, Берта и Дикки!) Я считал человеков глупыми, жадными и жалкими существами. Долгие столетия я думал именно так. Но встреча с этой отважной и щедрой на любовь девушкой что-то изменила во мне... Люди... Эти коротко живущие слабые существа. Но такие отважные... Они идут на смерть, защищая тех, кого любят, хотя, понятия не имеют, есть ли жизнь после этой смерти или это всё... окончательный конец. Я выпью за тех людей, которые погибли во всех войнах мира, умерли, защищая близких и просто сглупили, как Лючия. Но сглупили ради любви... Я не любил ее, но я буду помнить ее всегда.

И эрул налил себе еще стакан.

Через пару недель чума пошла за убыль. В княжестве Линделл благодаря тому, что никто не придумал убивать кошек, вспышка была не такой ужасной и продолжительной, как в королевстве Алдар, где вымерло две трети жителей.

Но и в Линделле, в частности, во владениях Алекса, урон был значительный. Несколько селений перестали существовать, например, деревня Пьяный Бор вымерла полностью.

Сам эрул и два его сына до самого конца эпидемии продолжали помогать крестьянам лекарствами, уходом, едой, захоронением умерших. Ни Фэнрир, ни Михаил не заразились. Даже не чихнули.

-Значит, мои! - улыбнулся вампир, похлопав сыновей по натруженным спинам.

****

Прошло несколько месяцев.

-Отец, я попросить тебя хотел... - несмело начал Михаил за завтраком, одним августовским утром.

-Что? - поднял эрул глаза от яичницы с грибами.

-Ты только не ругайся! -начал парень, волнуясь. -Но когда я помогал тебе ухаживать за больными, я понял, что медицина - это мое призвание!

Алекс фыркнул.

-Отец, не перебивай, прошу! - взмолился Михаил. - Я бы хотел учиться на медика! В Одалльском Университете. Мама сейчас там заведует кафедрой медицины и преподает... Пап, ты не отпустишь меня к ней?

Эрул некоторое время молчал, насмешливо глядя на сына.

-Мда... и правда говорят «от осины не родятся апельсины»... Хорошо. Раз ты чувствуешь влечение к этому занятию, мешать я тебе не стану. Только одна проблемка есть! Твоя маман ничего не знает о твоем существовании!

Михаил огорченно поджал губы.

-Да ты не переживай! - продолжал вампир. - Я ей черкну письмецо, отдашь Эрике, будет даже забавно!! Дай-ка мне перо и бумагу!

И Алекс, коварно улыбаясь и посмеиваясь, сел писать настоятельнице Блэкбора какое-то длинное и, судя по всему, занимательное послание.

****

В это же время в тронном зале дворца королевы Изабеллы вовсю гремел скандал.

-Ты!!! Ты втянул меня в эту свою аферу!!! - Ее Величество нервно шагала по огромной зале, по мраморному полу волочился шлейф кровавого шелка. - Большая часть моих подданых вымерла!! Многие в панике разбежались! Столица похожа на крысятник!! Я утром боюсь спускать ноги с кровати, того гляди, мне пятки крысы отгрызут!!

-Изабо, любимая, не драматизируй! - лениво ответил королеве красивый утонченный брюнет, вольно развалившийся на троне. - Чернь занята выживанием и это хорошо! Чем больше проблем у народа, тем меньше они задают вопросов нам, правителям! Еще немного, птичка моя, и я сделаю тебя владычицей всего континента!! Мэтр Бестад смог, под моим неусыпным руководством, обратить драконов!!! У нас есть три кулшедры! Их было всего семь. Трое погибло, видимо, я перестарался с пытками... А один сбежал. Особь №7. Нашли лишь ошейник на дороге. Кто-то смог убить обратившегося дракона...

Глава 13. Арина (Наша реальность и наши дни. Нижний Новгород)

Стояла пряная яркая солнечная осень. Сентябрь.

Арина шла по набережной в своем любимом черном пальто. На шею намотан пестрый уютный шарф, в длинных волосах темно-медового цвета играют солнечные зайчики.

Девушка сама была как эта осень. Теплая оливковая кожа, черный росчерк бровей, мёд волос и коньячно-янтарные омуты глаз. Глаза-то ее и выдавали в толпе. Взгляд слишком взрослый для 22-летней студентки. Какая-то затаенная печаль вечно дремала на дне ее темных очей.

Была ли у Арины причина для печали? На первый взгляд, нет. Девушка с детства была очень разумной, самостоятельной, спокойно поступила на бюджет универа, избегала дурацких приключений и, что называется, не напрягала свою маму, оставшуюся когда-то с двумя детьми после тяжелого и скандального развода.

-Какая-то чужая я и в семье и вообще... - говорила Арина своей подруге Ленке за чашечкой кофе и пироженкой в кафе.

-Глупости! - авторитетно заявляла Елена, учившаяся на психолога. - Тебе просто влюбиться надо!

-Ох, только не это! Ну, была я влюблена, все ерунда какая-то! Знаешь, я ведь мысли их вижу...

-Чьи?! - насторожилась Ленка.

-Да парней! Вижу и читаю. Как на большом экране.

-Мне кажется, ты просто проецируешь то, что у тебя в голове на мужиков! Это твои мысли на самом деле! - сказала Елена, с наслаждением откусывая от разноцветной пироженки.

-Ага!!! Канешн!!! - засмеялась Арина. – «Надо бы у Вадика попросить ключи от дачи и трахнуть там эту цыпу!» Я не могу так думать лишь по одной причине - я не знаю никакого Вадика!!!

Ленка расхохоталась, фыркая кремом и обливаясь кофе.

Да, забавно... Но странности Арины чтением мужских мыслей не ограничивались.

На девушке останавливались все механические часы. Шли себе нормально примерно пару дней, а потом всё - стрелки замирали навсегда. Часы в мобильнике тоже проблему не решали, ибо ... убегали на 30 - 40 минут вперед. Арина много раз выставляла правильное время, но часы, как умалишенные, упорно куда-то неслись. И девушке приходилось выходить заранее, чтоб не опоздать, ибо она никогда не знала сколько точно времени в данный момент. Лишь примерно.

Останавливались не только часы. Наглухо зависали все гаджеты, если к ним приближалась Арина.

- НЕ ПОДХОДИ!!! - орал ее бывший парень - айтишник, закрывая собой многострадальный ноут.

Девушка лишь пожимала плечами и вздыхала.

-Тебя бы, Аринк, сожгли как ведьму в Средние Века!! - радостно заявляла Ленка. - Радуйся, что на дворе благословенный двадцать первый век!! Кстати, а как тебе идея песочных часов?!

- Иди в задницу! - фыркала Арина, пытаясь вызвать Яндекс-такси.

Но телефон, увы, опять завис...

Это, конечно, все досадные мелочи, а вот ощущение чужеродности, инаковости не покидало девушку всю жизнь с самого детства.

Всё какое-то стертое, как покрытое пеленой. Неродные запахи, звуки. Арина чувствовала, что не живет, а лишь играет какую-то роль. Совершенно чужую роль.

****

- В пятницу поедем за грибами, ничего не планируй! - заявила Арине мать, переключая каналы на телевизоре по причине задолбавшей всех рекламы.

- Хорошо, мам! Одни или с кем-то?

- С Никитиными на их машине. Они еще и Лорда хотят взять, иначе он всю квартиру им разнесет. Оставить «дитятко» не с кем!

-Ну капец нам, а не грибы... - вздохнула девушка.

В пятницу встали чуть свет и отправились в сторону Керженца на красной Ладе четы Никитиных - старинных друзей семьи. На заднем сидении машины величественно восседал Лорд - огромный черный немецкий дог. Сидел он как человек, прям на заднице, уткнув сопящий любопытный нос в стекло.

Собирать что-то в лесу с Лордом было сущим мучением, ибо этот «теленок» радостно носился кругами вокруг людей, подпрыгивая и благополучно втаптывая в траву землянику, грибы и что угодно, что вам приспичило пособирать.

Поэтому Арина в тот день и отошла подальше от компании, чтоб хоть что-то, отдаленно похожее на грибы, положить в свое красное пластиковое ведерко.

Было хорошо... Свежо, тихо. Накануне прошел дождь и в канавках блестели мелкие лужицы. В одну из них девушка и наступила, потянувшись за соблазнительной семейкой рыжеголовых подосиновиков.

Неглубокая вода сомкнулась вокруг лодыжек Арины, лужа моментально забурлила и, насмерть перепуганная девушка начала стремительно падать в свистящий черный колодец....