Хроники Марионеток. Долг Короля

Глава первая, в которой проясняются некоторые события из прошлого, а Фрис раскрывает тайну.

Земля смешалась с кровью, оглушительно орали люди, воздух нес вонь горелой плоти. Кончилось все оружие, нож в руке сломался, лишь коряво торчал обломок железки из рукояти. Они шли ровным маршем, а отступать было некуда – ее окружили. Шевелились зеленые змеи на алых гербах, кирасы медно блестели, обагренные ее кровью. Клинки в животе; два, три... больше, – не сосчитать... Ее ударили в лицо раз-другой, сильно... Рин хотела ответить на удар, но упала. Падение в пропасть встряхнуло ее, Рин закричала, но изо рта вместо крика вышло невнятное сипение. Она взмахнула руками и... проснулась.

– Рин! Рин! – Анхельм тряс ее за плечо. – Проснись!

Рин дернулась всем телом и села в постели. Голова закружилась, в глазах потемнело. Руки тряслись, дыхание было хриплое, надломленное. Анхельм прижал ее к себе, но она вырвалась, неуклюже поднялась и пошла умываться. Их каюта была не очень большой, обставленной с минимальными удобствами, но в ней имелся небольшой закуток, где стоял умывальник. Его отгораживала резная деревянная ширма в стиле магрединского болле, бывшего в моде лет двадцать назад. Дрожащими руками Рин налила воды из кувшина и часть пролила. Холодные капли попали на ноги, и мышцы свела судорога. Она поставила стакан и стала растирать бедра. Когда тело наконец стало слушаться хозяйку, Рин продолжила умываться и чистить зубы. Прохладная вода смыла напряжение, а странный привкус железа сменила свежесть мятного зубного порошка. Минутой позже ее потеснил Анхельм.

– Снова? – участливо спросил он, когда они снова рухнули на кровать. Рин прижалась к нему всем телом, стремясь избавиться от липких остатков кошмара.

– На этот раз меня убили, – ответила девушка. – Дрянь какая-то. Уже неделю кошмарами мучаюсь.

– Это все от безделья. Мне тоже всякая ерунда снится. Дома после дня работы я засыпал, как убитый, а здесь заняться толком нечем, вот и маюсь.

– Омерзительный сон, давно такой гадости не снилось.

– А мне сегодня приснилась мама, – сказал Анхельм, поглаживая Рин по плечу. – Какая-то напуганная она была. Все твердила мне, чтобы я поступал, как должно, а то случится беда. Какая беда? Что она имела в виду?

Рин не ответила, лишь вздохнула тяжело и грустно.

– Хочу съездить домой, – сказала она после долгого молчания. – Десять лет уже не была. Что-то подсказывает мне, что там что-то стряслось.

– Я был в Истване в сентябре, все было хорошо, – заметил Анхельм. Рин тут же подняла голову и уставилась на него. – Что такое?

– Ты был у меня дома?

– Я туда каждые полгода езжу.

– Зачем?

– Я лично веду налогообложение, объясняю новые законы, заключаю торговые договоры. Вы же все-таки на моей земле живете, я должен о вас заботиться.

– Старейшины бы с тобой поспорили, – хмыкнула Рин.

– Они меня уважают и всегда тепло принимают, – возразил Анхельм. – Моего дядю они недолюбливают...

– Интересно, почему? – ехидно заметила Рин.

– ...А я у них не вызываю отрицательных эмоций, – закончил он. – Почему ты так не любишь моего дядю?

– Потому что он старый интриган, – фыркнула девушка.

– Ты его старше на двадцать лет, кто из вас старый? – с улыбкой поддел ее герцог.

– Разговорчики! – ухмыльнулась Рин, отвешивая ему шутливый щелбан. – Я еще очень молодая по меркам аиргов. Но вообще-то я не возраст имела в виду, а то, что он интриган до мозга костей. Ох, Анхельм, не важно, почему я его не люблю.

– Я все же надеюсь, что однажды вы найдете общий язык. А то мне обидно смотреть, как ты дергаешься при его появлении и каждый раз норовишь с ним поспорить.

– Я предупреждала, что у меня противный характер, и что я терпеть не могу приказы. И, знаешь, мне с ним под венец не идти, так что любить его я вовсе не обязана.

Анхельм не ответил, Рин тоже нечего было сказать. Она лежала, глядя в темноту за окном каюты и слушала, как поскрипывают доски и плещут волны о борт корабля.

Путешествие было скучным: они целыми днями сидели в каюте или загорали на палубе, ели и играли в карты. Анхельм первое время еще доделывал всю работу, которую набрал с собой, но потом и ему стало нечем заняться. Фрис почти каждый день ругался с Ладдаром и пребывал в сварливом настроении, отчего страдали все вокруг него. Временами он запирался в каюте и просто ни с кем не хотел разговаривать, иногда спорил с Анхельмом и Рин, отпуская язвительные комментарии. Словом, делал все, чтобы у всех отпало желание даже близко подходить к нему. При этом причину плохого настроения он не раскрывал, но Рин догадывалась, что дело в Кастедаре.

Демон тоже не отличался дружелюбием, но хотя бы внял просьбам Анхельма постараться не сталкиваться с Фрисом и большую часть времени сидел в своей каюте. Когда выдавалась возможность, Рин украдкой рассматривала Ладдара – или Кастедара? – и думала, что он совсем не выглядит таким злобным, как ведет себя. Лицо этого юноши было почти всегда печальным, взгляд черных глаз устремлялся куда-то в неведомые дали. Когда он сталкивался с Фрисом, то на восково-бледном лице появлялось выражение вины. Появлялось и тут же исчезало, словно молния в тучах. Рин задавалась вопросом, что же такого произошло между ними в прошлом, думала над словами Фриса об Альтамее и каким-то шестым чувством понимала, что без нее тут не обошлось. Фрис упоминал, что верит в Альтамею, и только потому она еще не исчезла совсем. Но как могла погибнуть от неверия богиня жизни? Этот вопрос не покидал головы Рин. Она начинала рассуждать, но раз за разом все рассуждения рассыпались; явно не хватало какой-то детали, чтобы собрать картину воедино. Ну, и логического мышления тоже, что уж тут скрывать.

Глава 1.1

***
*DISCLAIMER: Как и в случае с Порри Гаттером, никакая часть этого романа не может быть скопирована или воспроизведена без применения копировальной или воспроизводящей техники и распространена по Интернету без помощи доблестных пиратов. Автор всячески приветствует распространение добра по миру, однако просит не забывать, что поставщиком этого самого добра является он, а также заходить на официальную страницу в ВК https://vk.com/itsthepuppetshow 
Подписывайтесь, ставьте лойсы, и я буду ответно любить вас, выдавая продолжение истории о Рин. :) Кстати, что там с ней... 
***

Трехмачтовый клипер «Златокрылый» легко и весело рассекал волны Адвинского моря и нес своих пассажиров на юго-запад, к Южным островам. Солнце еще не встало, едва видимый намек на рассвет проявился на горизонте легкой дымкой сиреневого предрассветного марева. Поскрипывали палубные доски, плескались о борт корабля волны и клекотали чайки, неотступно следовавшие за кораблем. С тихим шелестом качался такелаж, и трепетали большие алые паруса с гербом империи. Рин нашла себе местечко у бушприта и тренировалась. За экзотическим зрелищем следил молоденький черноволосый, смуглый матрос. Он сматывал линь и тихо напевал одну из знаменитых пиратских шанти.

Балансировать на корабле было тяжелее, чем на земле, поэтому Рин прорабатывала каждый элемент по многу раз. Тренироваться под тихое мурлыканье матроса было приятно и легко: песни задавали ритм, и тело само подстраивалось под него. Наконец Рин убрала оружие, поклонилась всем сторонам света и закончила упражняться. Она села на смотанный якорный канат и повертела в руках обувь, раздумывая обуваться или нет. В Гор-ан-Маре ей удалось купить очень милые женские ботиночки из оленьей кожи, предназначенные для дальней дороги. Хотя они были ей чуть великоваты, в такой жаре это было даже удобно. Но сейчас хотелось еще немного насладиться ощущением теплой мягкой доски под босыми ногами. Рин взяла ботинки под мышку, облокотилась на перила корабля и вгляделась в темную воду. Чуткие уши расслышали песенки дельфинов, и вскоре силуэты показались в глубине, а потом замелькали над поверхностью блестящие темно-серые спины и треугольные плавники. Дельфины запрыгали у носа корабля, улыбаясь Рин зубастыми пастями, и весело пища на все лады. Девушка с улыбкой помахала им вслед, и дельфины, легко обогнав корабль, умчались дальше в безбрежный синий простор, окутанный сиреневым маревом.

– Хорошая примета, госпожа, – сказал матрос, подойдя к ней. – Значит, дорога легкая и шторма не будет.

– Нет, шторма не будет, – подтвердила Рин, вглядываясь в чуть посветлевшее небо. На востоке занималась лиловая заря, небо было чистым.

– Пятый день идем, – сказал матрос, – завтра зайдем в порт Лейгес.

– Давненько я там не была… – рассеянно кивнула Рин.

Порт Лейгес – самый большой город, расположенный на крупнейшем острове архипелага Южных островов. Там ловили превосходный жемчуг и выращивали кофе, который по грабительским ценам закупали все страны, не имевшие собственных плантаций. В конце восьмидесятых герцог Уве-ла-Корде посчитал, что раз уж Мариней развязал войну, то появился донельзя удачный повод откусить от его территорий столь лакомый кусочек и вернуть собственную территорию, когда-то беззаботно проданную по соглашению за крупную сумму. Упускать такую возможность было глупо не только потому, что всем хотелось торговать кофе, но и потому что Южные острова давали Соринтии выход из Адвинского моря сразу в Левадийский океан, ограничивая территориальные воды Канбери. Так в девяностых годах Соринтия аннексировала их, и они вошли в состав империи в качестве колонии, приняв вассалитет герцога Уве-ла-Корде.

Для Рин эти острова были памятным местом: там она выполнила свое первое сложное задание, после которого ее представили к серьезной государственной награде. В семьдесят пятом году в городе Адаранс, находящемся по соседству с портом Лейгес, у нее было дело об уничтожении большой сети оружейных контрабандистов. Она провела на этих островах полгода, выясняя главарей группировки, объемы и маршруты перевозок. Всю сеть прикрывал высокопоставленный чиновник из Канбери и мэр Гор-ан-Маре. Как только Гальярдо узнал, что творится у него под самым носом, особому отделу дали отмашку, и Рин навела порядок. Эх, славное было время…

– Надолго ли мы встанем?

– Так ведь вы пересядете на другой корабль, там целая флотилия будет. Так-то по бережку мы можем довезти быстро, а через сам океан мы ни-ни. Морские чудовища сожрут и косточек не оставят.

– Слушай-ка, а славная кондитерская на Третьей Портовой линии еще открыта?

– А как же!

– Отлично. Вот туда-то я и наведаюсь.

– Госпожа, – не выдержал матрос, – вы уж простите мне любопытство, но где вы так научились с оружием обращаться? На борт зашли аристократкой, вся в шелках, брильянтах, с его светлостью под ручку! А каждое утро вас вижу вот так, босой, с оружием...

Рин усмехнулась.

– А тебе почто?

– Так любопытно же.

– Слыхал, что стало с любопытной кошкой? – прищурилась она и рассмеялась, увидев неподдельный испуг мальчишки. – Да не бойся ты, не бойся! Когда-то я была солдатом. Служила в первом развед-отряде, особая разведка.

Глава 1.2.

Рин стояла перед дверью каюты и не решалась зайти. Произошедшее пять минут назад выбило ее из колеи, совершенно расстроило, поэтому она боялась наговорить Анхельму гадостей. Она заготовила три различных речи, какие, как она надеялась, уберегут ее от объяснений, но ни одна не казалась ей достаточно хорошей и убедительной.

– Времена года сменяются быстрее, чем ты решаешь, как поступить, – послышался голос сзади. Рин обернулась и увидела Кастедара, смотрящего на нее. Восково-бледное лицо демона было усталым и раздраженным.

– Я не хочу заходить.

– Не заходи.

– Но я хочу помириться.

– Зайди и помирись.

– Но я не хочу заходить.

Демон вздохнул.

– Сигарету?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь. Помогает думать. Решай быстрее, чего ты хочешь. Я пытаюсь пройти в каюту, но не могу этого сделать, пока ты тут изображаешь живой памятник сомнению.

Рин фыркнула и развернулась, чтобы уйти.

– Трусиха.

Это короткое слово, сказанное так насмешливо и небрежно, развернуло ее назад, словно стрелку компаса. Рин воинственно взглянула на демона и демонстративно бесстрашно повернула ручку двери. Вопреки ее ожиданиям, Анхельм не метнулся к ней с порога. Он сидел за столом и катал по нему лимон. На звук ее шагов даже не обернулся. Рин молча прошла, положила клинок на место и стала переодеваться. Сходила умыться, вернулась. Анхельм все сидел и глаз не поднимал. Она легла на кровать и достала книгу. Конечно, при таком освещении читать она бы все равно не смогла, но ей просто хотелось чем-то занять руки.

– Я проветрилась, – тихо сообщила она. Анхельм промычал в ответ.

Следующие пять минут тишины нарушались лишь шелестом страниц и звуком катающегося по столу лимона. Наконец Рин не выдержала.

– Прости. Я была не совсем права.

Анхельм поднял на нее взгляд и расстроенно вздохнул.

– Нет, ты была совершенно права. Я сказал грубую вещь и вполне заслуженно за нее получил.

Рин раздраженно перелистнула с десяток страниц разом.

– Анхельм, давай не будем разбирать, кто прав, а кто нет, и в чем конкретно, ладно? Мы оба хороши. Ты попросил прощения, я попросила прощения. Все довольны, все счастливы, так?

– Ты каким-то странным тоном говоришь.

– Нормальный у меня тон.

– Да не особенно. Я же чувствую, что ты злишься на меня.

– Да, ты прав, теперь я злюсь, – сказала она, захлопывая книгу. – Анхельм, все было хорошо, с чего мы начали ссору? С какой-то глупости. Зачем?

– Ну, для тебя это глупость, конечно.

Она закатила глаза.

– Началось в деревне утро…

Анхельм сердито посмотрел на нее в ответ. Поднялся, громыхнув стулом, подошел к кровати, лег рядом и вздохнул с такой тяжестью, будто на нем весь день возили воду.

– Честно говоря, я просто не знаю, с какой стороны к тебе подойти.

– В каком смысле?

– Да, временами мы ссоримся из-за моей ревности. Но прими во внимание, что я тебя очень сильно люблю, и что у меня нет никакого опыта в отношениях. Рин, всего себя я доверил тебе без единого сомнения. Свою жизнь, свой дом, все, что у меня есть. Я стараюсь быть с тобой нежным и ласковым, внимательным и заботливым. Я боюсь потерять тебя, потому что уверен, что просто не переживу разлуки. Да, можешь называть это эгоизмом. Но ведь это здоровый эгоизм, правда?

– Ну...

– Рин, ты мне очень нужна, – перебил он. – Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, чтобы у тебя не было проблем, я хочу сделать все, чтобы ты жила спокойно и счастливо. Я хочу о тебе заботиться.

– А мое мнение в данной ситуации учитывается?

– Тебе не нужна моя забота? Ты не хочешь, чтобы я водил тебя в театры? В элитных ресторанах тебе не нравится? В красивых гостиницах? Я купил тебе мало платьев?

Рин вдохнула и проглотила грубые слова, готовые вырваться криком "купи себе инстинкт самосохранения, а меня оставь в покое".

– Анхельм, я ценю все, что ты для меня делаешь, поверь. Но любовь заключается не в количестве платьев в моем чемодане. Это глубже! Ты сам-то оцени со стороны наши отношения. Мы с тобой познакомились в декабре, сейчас всего лишь февраль. Наши отношения развивались стремительнее, чем лавина с горы сходит. Ты хочешь, чтобы я за два месяца приняла такое сложное решение, как остаться ли мне с тобой навсегда, наплевав на все свои обязанности, трудности и так далее?

– Обязанности, трудности... – повторил Анхельм и положил голову ей на грудь. Рин заставила себя лежать смирно. – Если ты по-соринтийски не понимаешь, хочешь на левадийском скажу, что со мной у тебя не будет ни трудностей, ни обязанностей?

Глава вторая, в которой все в опасности

Жизнь в портовом районе города Лейгес кипела. Отовсюду слышались разговоры и брань моряков и грузчиков, в закоулках девицы в легкомысленных нарядах предлагали поразвлечься, туда-сюда сновали мальчишки, торгующие кустарными поделками вроде бус из ракушек. У одного здания стояла группа торговцев в зеленых плащах, все они обсуждали последнюю новость: «Златокрылый» привез из Соринтии ткани, парусину, конопляный сырец и пеньку для такелажных работ. Среди толпящихся на пристани Рин видела множество одетых в драное тряпье людей с красноватым оттенком кожи, выходцев с севера Маринея. Они обступили корабль, тянули руки к пассажирам и кричали наперебой. Кто-то бросал оскорбления в адрес «зажравшихся богатеев», кто-то волочился за обеспеченными гражданами, прося милостыню или работу. Рин взглядывала на них и тут же отворачивалась: видеть результаты провала своей миссии было невыносимо.

Четыре пары каблуков глухо стучали по узенькой улице, вымощенной брусками из дерева кокосовой пальмы. День был в разгаре, жаркое южное солнце нещадно пекло, словно старалось прижарить всех до золотистой корочки. Рин обмахивалась и рукой, и шляпкой, Анхельм развязал галстук и расстегнул три верхних пуговки на рубашке. Фрис шел расхристанный до пояса, обращая на себя восхищенно-стыдливые женские взгляды и возмущенно-завистливые мужские. А Ладдару, казалось, все равно, какая на улице температура. Он так и оставался в своем черном костюме и сюртуке, застегнутом наглухо.

Вдруг Рин увидела впереди примечательное здание и поспешила вперед, обогнав товарищей. Подойдя ближе, она сложила руки на груди и задумчиво рассмотрела вывеску ресторана «Оленье рагу». Она была готова поклясться, что перед ней была копия того заведения в Лонгвиле: интерьер в тех же коричных цветах, тоже есть рояль и официантки в шапочках с оленьими рожками.

– Да вы шутите, – цокнула она языком, приглядываясь к чучелу оленя у входа.

– В чем дело? – спросил Анхельм, подходя к ней.

– Оленье рагу. Такое же, как в Лонгвиле.

– Ну да. В Зальцири тоже есть такое. И в Девори. И в Гор-ан-Маре. Их много. Целая сеть, и все одинаковые. Это проект одного из совладельцев торговой гильдии Хэмлоу, помнишь, он однажды приезжал ко мне? Мы с ним решили открыть сеть таверн по всей стране, а со временем превратим некоторые из них в высококлассные рестораны. Это очень удобное и прибыльное дело, – объяснил Анхельм. – Честно говоря, поначалу мы всерьез волновались об успехе. Но потом один из управляющих маршрутами из центрального отделения Хэмлоу в Синтаре подбросил нам одну любопытную идею. По его совету мы сделали единое название для всей сети и одинаковую одежду для работников. А слухи о симпатичных официантках в шапочках с рожками оленей сделали свое дело.

– Так вот как ты зарабатываешь деньги. На хорошеньких официантках. А я-то голову ломала.

– Один из способов… – засмеялся Анхельм.

Рин хмыкнула и зашагала дальше.

– Как же здесь жарко! Еще чуть-чуть, – и на мне можно будет яичницу жарить. Когда мы придем? – выдохнул герцог, обмахиваясь.

– Почти на месте. Нам вот туда.

Спустя пять минут они повернули на Третью Портовую линию, где имели удовольствие лицезреть замечательную драку. Два рослых матроса, судя по кривой траектории движений, находившиеся в приличном подпитии, устроили дебош как раз в том месте, куда направлялась Рин.

Анхельм опасливо покосился на девушку и робко предположил, что, может быть, выбрать другое время, другое заведение и другую дорогу, но та лишь фыркнула и посоветовала держаться за ней. Один матрос – обладатель большой лысой головы, похожей на картофелину, – с видимым удовольствием избивал посетителя кондитерской. Его пьяный товарищ – высоченный, похожий на шкаф бородач, – громил витрину стулом. Стекла сыпались дождем во все стороны так же, как и обломки столов и стульев, на дорогу летели пирожные и тортики, а откуда-то из глубины здания слышались громкие визги хозяйки заведения. Рин растолкала толпу зевак и направилась внутрь, уклонившись от пролетевшего прямо перед ее носом стула.

– Мы закрыты! Мы закрыты! – кричала хозяйка, забившись в угол под стойкой и размахивая руками. Это была немолодая уже женщина сухонького и хрупкого телосложения. На ней был белый передничек и сине-серое платье, щедро обляпанное кремом и мукой. Впрочем, мука и крем теперь были везде: на стенах, на остатках мебели, на побитых посетителях, лежавших на полу без сознания. Рин перешагнула через молоденького парнишку, дергающего ногой, и подошла к хозяйке.

– Альберта, а ну-ка вылезай оттуда.

Хозяйка подняла на нее взгляд и неверяще уставилась.

– Ты… Рин?! – выдохнула она, и та тут же приложила палец к губам.

– Что происходит?

– Да вот эти двое! – Альберта всплеснула руками, показывая на матросов. – Пришли из меня деньги выколачивать! Я уже давно говорила Массаму, что не буду ему платить! А этот вымогатель все равно своих громил прислал! Рин, сделай что-нибудь! Ах! А ну пошел прочь, негодяй! Этот торт для дочки губернатора!

Хозяйка вскочила на ноги и запустила первой попавшейся чашкой в голову матросу, который подбирался к огромному торту с вафельными лебедями. Тот даже не обернулся, когда она разбилась вдребезги об его голову. Рин посмотрела на своих спутников. Герцог шокированно оглядывал заведение, Фрис уже развалился на низенькой табуретке, привалившись к стене, а Ладдар нервно поглядывал на часы.

Глава 2.1.

Вилла губернатора Южных островов превосходила размерами родовое имение Римеров раза в три. Это было двухэтажное здание с розовато-бежевыми стенами, внушительными колоннами из розового мрамора и множеством широких арочных окон. Второй этаж его украшал застекленный балкон-галерея с арочными переходами. К парадному входу вела дорога, выложенная плиткой из кремового песчаника. В громадной ротонде перед входом был фонтан со статуями играющих водой русалок, вокруг которых были высажены причудливые водные клумбы-аквариумы с вечнозелеными растениями и цветами.

– Боги, как красиво! – пролепетала Рин, оглядываясь вокруг. На мгновение ей показалось, что она попала в какое-то сказочное место. Вокруг здания разрослись невиданные сады, казалось, здесь собраны все самые прекрасные цветы Южных островов. По дорожкам между клумбами гуляли павлины, при виде гостей один из них распустил пышный хвост-веер и настороженно пригляделся. В центре сада в небольшом пруду, окаймленном каменной дорожкой, среди цветущих лотосов плавали черные и белые лебеди. Откуда-то из здания доносилась музыка, дуэт фортепиано и скрипки.

– Да, – процедил Анхельм. – Красиво.

Рин взглянула на него, пытаясь понять, о чем он думает, но не успела: герцог быстро зашагал ко входу, и ей пришлось поспешить, чтобы догнать.

Когда дверь открылась, Рин шокированно замерла, изо всех сил стараясь не таращиться. Их встретила красивая женщина лет пятидесяти, одетая в темно-зеленое платье длиной до пола, с закрытыми рукавами и высоким воротником. Ее светло-синие волосы были собраны в аккуратную прическу, светло-желтые глаза смотрели на гостей снисходительно. Но поражало не то, что перед ними стояла волшебница, а что у волшебницы была кожа теплого сиреневого цвета.

– Ваша светлость, господин Ример! – сказала она, увидев Анхельма, и едва заметно поклонилась. – Добро пожаловать! Мы ожидали вас. Прошу вас, проходите, располагайтесь. Я позову его сиятельство.

Анхельм прошел за женщиной в гостиную, Рин последовала за ними со смешанным чувством тревоги и непонимания. Герцог никак не выразил удивления по поводу того, что их встретила женщина из рода аиргов. Они сели на большой белый диван возле камина, женщина снисходительно поклонилась и ушла. Рин дождалась, когда она исчезнет, и дернула Анхельма за рукав.

– Это что сейчас было? – едва слышно прошептала она. Анхельм только пожал плечами. Не получив ответа, Рин принялась рассматривать дом. Внутреннее убранство можно было назвать только роскошным и никак иначе. Полы из молочного хельвея блестели так, будто слуги натирали их с утра до ночи. На полке над большим белокаменным камином стояла белая ваза с тремя золотыми тюльпанами. Расписной потолок украшала большая хрустальная люстра. Все было светлым, чистым, в углах зала цвели тропические цветы в горшках. Подошла служанка и поставила на стеклянный кофейный стол перед ними ярусную подставку с диковинными фруктами и чайный сервиз из тончайшего фарфора. Рин оглядела свои штаны и попыталась незаметно очистить пятнышко от муки на коленке.

– Хватит дергаться, – шепнул Анхельм. – Никто никаких пятен не видит.

Рин вздохнула и оставила попытки привести себя в подобающий вид. Сзади послышались торопливые шаги, и она обернулась. К ним шел, пытаясь не то побежать, не то полететь, пожилой мужчина грузного телосложения, с красным одутловатым лицом. Он был одет в расшитый золотой тесьмой и отделанный кружевами темно-зеленый бархатный камзол, каких Рин не видела в жизни уже лет двадцать, а то и больше. Губернатор носил нелепый белый парик с кудрями, на ногах – белые чулки и черные туфли с золотыми пряжками. Он вытянул вперед руки, словно был чрезвычайно рад видеть Анхельма. Герцог, меж тем, остался сидеть и навстречу хозяину дома не поднялся. Рин дернулась, чтобы встать, но он удержал ее и, не шевеля губами, процедил: «Сиди».

– Ах, ваша светлость! Ваша светлость! Какая честь! Какая радость видеть вас в нашем скромном доме! Подали ли вам вина? – спросил он, подойдя и оглядывая стол. Не обнаружив на столе ничего, кроме чайных чашек, он закричал на весь дом:

– Рейко! Вина нам! И обед накрывайте!

– Здравствуйте, господин Алава, – спокойно поприветствовал Анхельм. Губернатор наконец уселся в кресло напротив.

– Ах, ваша светлость! Какое счастье, что вы приехали так скоро! И, верно, слухи не лгали, с вами милейшая спутница. Могу я узнать ваше имя, госпожа?

– С удовольствием представляю вам госпожу Ирэн Эмерси, – ответил Анхельм за Рин. – К сожалению, леди Эмерси простудилась в пути и потеряла голос.

Рин улыбнулась, протянула руку, и губернатор с видимым удовольствием приложился к ней губами. Анхельм в этот момент потемнел, как небо перед грозой, но продолжал спокойно улыбаться.

– Госпожа Эмерси, имею честь представиться, – сказал губернатор. – Меня зовут Рафаэль Альварес Алава, я – губернатор Южных островов и ваш почтенный слуга на время вашего пребывания в нашем чудесном городе.

Рин улыбнулась и кивнула.

– Легкой ли была дорога, ваша светлость? Я слышал, вы приехали с далекого севера. Какие там нынче погоды?

Рин удивленно вскинула брови: из какого века вылез этот господин? Так уже давно никто не разговаривает.

Глава 2.2.

Они вместе дошли до въезда в поместье, где осталась их карета. Кучера не было. Поискав глазами, Рин обнаружила его по другую сторону дороги: он спал под деревом в теньке. Что ж, это только на руку. Рин зашла внутрь кареты и обнаружила, что матросы уже очнулись. Она сгребла их за воротники и по очереди выпроводила из кареты пинками.

– Вот эти два тела, – сказала она, – громили кондитерскую на Третьей Портовой линии.

– При чем здесь я? – спросил губернатор. Рин подняла палец.

– Кондитерская принадлежит Альберте Вонн, моей давней подруге. Когда я навела порядок, мне удалось выяснить вот от этого славного парня, что их послал некий Белый с приказом, цитирую, «зачистить лавочку и выкинуть кошелку». Когда я спросила, для чего это, мне ответили, что лавочка нужна для хранения товара. Ах, да, забыла пояснить. Мне любезно рассказали, что Белый – это капитан судна «Белый Ветер», который возит на Южные острова очень дорогой товар из Галдама. Но вот незадача: самым дорогим товаром в Галдаме являются люди, больше в маленькой рыбацкой деревушке, разрушенной войной, ничего нет. В Лейгесе многолюдно, на пристани толпы беженцев, и менее чем час назад вы сами признались, что их слишком много. Напрашивается вывод: они все на рабском положении, что вы подтвердили своими словами о том, что они у вас работают за еду. Когда я спросила Альберту, обращалась ли она в полицию, то была крайне неприятно удивлена, узнав, что полиция и пальцем не шевелит, чтобы пресечь разбой. Когда полиция работает таким образом, это свидетельствует о том, что она либо куплена, либо ей дано указание не вмешиваться.

– От меня подобных распоряжений не поступало, – мрачно проговорил губернатор.

«Не лжет», – с досадой подумала Рин.

– Вы, может быть, и не отдавали. Но вот человек по имени Френсис Закари вполне мог это сделать.

– Френсису совершенно незачем это делать.

«А вот это ложь», – отчетливо поняла она.

– Но вы не можете знать этого наверняка, верно? Судя по письму вашей дочери, вы ведете с ним дела, и довольно близко, раз хотите выдать ее замуж за него. «Мой отец решил выдать меня замуж за Френсиса Закари, владельца судоходной компании, в определенных кругах он известен как Массам», – процитировала Рин.

– Вы не можете знать, что Массам и Закари – одно лицо. Роза всего лишь ребенок. Она строит догадки.

– Ваша дочь пишет, что Закари развернул в городе сеть своих людей. К сожалению, – или к счастью? – когда я пришла на почтовую станцию, чтобы взять экипаж для герцога, мне не хотели давать карету, упомянув, что некий господин Закари будет очень недоволен этим. Только после того, как я предъявила удостоверение, мне дали карету. А еще начальник станции вел интересный разговор, в котором упомянул Закари и Массама как одно и то же лицо. А за полчаса до этого я услышала от моей подруги Альберты Вонн слова, что вот этих вот друзей к ней подослал Массам. И что этот самый Массам уже держит в своих руках весь Лейгес.

– Это все равно ничего не доказывает.

– Роза также пишет, что… Ваша светлость, позвольте письмо?.. «Сведения о происхождении его состояния я узнала от служанки Нэли, которую он продал нам». Продал. Понимаете? Это косвенное доказательство того, что Френсис Закари, он же Массам, – работорговец. И мне очень неприятно это говорить, но, по всей видимости, вы находитесь с ним… – Рин помолчала, подыскивая слово, – в незаконных деловых отношениях.

– Вы хотя бы понимаете, кого обвиняете и в чем? Вам это с рук не сойдет! – Алава встал в позу.

– Господин Алава, – угрожающе ответила Рин, – я здесь представляю закон. Его светлость увидел в ваших декларациях и отчетностях состав экономического преступления. А я подозреваю вас в уголовном преступлении, а именно: запрещенная законом Соринтии торговля людьми. Для вашего же блага будет лучше, если вы будете помогать следствию, а не противодействовать.

Губернатор мрачно смотрел на Рин, та отвечала ему таким же взглядом.

– Я требую законного следствия и суда, – наконец сказал он.

– Всенепременно, господин Алава, – пообещала девушка. – Вас пока еще ни в чем не обвиняют. Вы всего лишь попали под подозрение.

– Полковник Эмерси, немедленно отправляйтесь в отделение полиции и приведите следователя, – сказал Анхельм.

– Будет исполнено, ваша светлость! Что прикажете делать с этими? – она ткнула в лысого матроса.

– В дом. Мы с губернатором остаемся ждать вас здесь.

Рин вздохнула и принялась развязывать матросов. Освободив ноги первого, она достала револьвер и приставила его к голове громилы.

– Шаг влево-вправо расцениваю, как попытку к бегству. Стреляю без предупреждения и без промаха. Шагай.

Матрос послушно поднялся и пошел к своему связанному товарищу. Развязав его ноги, Рин ткнула его револьвером в бок.

– И как я пойду? – спросил тот. – Ты мне колено выбила!

Глава третья, в которой исчезают маски доброжелательности

В здание полиции вошли все вместе, Рин крепко держала Розу за руку, Альберта шла позади герцога, словно прячась за его высокой фигурой. На пути к кабинету следователя Рин не могла не заметить, как полицейские реагируют на их появление: едва слышные смешки, шепотки, угрюмые взгляды и волны агрессии. Последнее ей совсем не понравилось, поэтому она сразу же закрыла дверь кабинета и встала со стороны петель, чтобы иметь возможность пресечь нападение. Анхельма она усадила рядом с собой, Розу и Альберту с другой стороны стола, подальше от входа. На матросов надели наручники и проводили в разные кабинеты. Следователь вызвал своего заместителя и помощника и раздал всем бумаги. Пока Альберта и Анхельм писали заявления, Рин напряженно вслушивалась в звуки и эмоциональный фон за дверью. Она слышала, что хлопнула входная дверь, и в здание вошли еще четверо. Кто-то спросил, где сейчас Фишер, ему ответили. Рин подобралась.

– Ваше сиятельство, его светлость герцог Ример обвиняет вас в нецелевой растрате государственных средств и уклонении от налогообложения, ссылаясь на документы, указанные в данном заявлении. Заявление направляется в прокуратуру города Гор-ан-Маре… Ваша светлость, зачем так далеко? Пять дней пути. Прокуратура Лейгеса тоже может этим заняться.

– Прокурор Лейгеса ознакомится с заявлением и вынесет постановление, в конце концов, тянуть действительно нельзя. Но дело такой важности будет рассматриваться только в генеральной прокуратуре герцогства Уве-ла-Корде, – отрезал Анхельм, и следователь поджал губы.

– Что ж, раз так. Ваше сиятельство, – сказал он, – мы вызвали вашего адвоката, но он находится в Адарансе. Сейчас вы можете написать уведомительную бумагу о том, что ваши интересы будет представлять адвокат. Следствие не может начаться до тех пор, пока не соберется достаточное количество доказательств для возбуждения дела.

– К счастью, я как раз захватил с собой некоторые рабочие бумаги. И к счастью, среди них оказались и налоговые отчеты по всем герцогствам за прошлый год. Доказательства у меня с собой, капитан Фишер.

Рин готова была поклясться, что при этих словах присутствующие полицейские и губернатор едва не подскочили. За дверью послышался шум и удивленный возглас, Рин шагнула и резко открыла дверь. Два полицейских едва не свалились на нее. В ответ на ее немой вопрос они лишь виновато поклонились и поспешили убраться восвояси. Рин окинула взглядом холл перед кабинетом и заметила среди толпы людей в форме четырех гражданских. Не дав им рассмотреть себя, она захлопнула дверь и обратилась к следователю:

– Подслушивание у двери – это одна из обязанностей полиции?

Фишер нервно рассмеялся и пробормотал, что они всего лишь любопытствуют.

– Любознательность – вещь хорошая, любопытство – наоборот. Дело серьезное, капитан Фишер, рекомендую вызвать любопытствующих немедленно и сообщить им о секретности.

– Едва ли они могли вообще что-то услышать…

– Капитан Фишер, – жестко перебила Рин, – рекомендация носит обязательный характер.

Следователь неохотно кивнул помощнику, и тот умчался разыскивать подслушивавших. Когда их отчитали и отправили прочь, Рин снова прислушалась к разговорам за стеной. Анхельм и следователь заполняли необходимые бумаги, Альберта давала показания заместителю. Тот записал все, что она сказала в протокол, и тогда вызвали матросов.

– Госпожа Вонн, вы узнаете этих людей? – спросил следователь.

– Да.

– Согласно вашим показаниям, сегодня, первого февраля четыре тысячи десятого года, двое матросов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, ворвались в кондитерскую, принадлежащую вам, и стали угрожать, требуя отдать им выручку, закрыть лавку и уехать из города. После отказа выполнить их требования, один из них, – лысый мужчина в возрасте около тридцати лет, – схватил стул и бросил его в витрину. Второй – высокий, широкоплечий, с бородой, в возрасте около тридцати пяти, – стал избивать посетителей. Вышеозначенные лица угрозами заставили вас отдать деньги и разгромили зал для посетителей. В этот момент в кондитерскую зашли ваши знакомые, среди которых была Ирэн Эмерси, полковник отдела специального назначения «Тигры», которая дала отпор нападающим. Все верно?

– Да.

– Какая сумма была похищена? – уточнил следователь.

– Точно не знаю, – растерялась Альберта, – у меня не было времени посчитать. Около двадцати тысяч ремов.

– Куда они спрятали выручку?

– В карманы распихали.

Следователь кивнул помощнику, тот обыскал матросов и действительно нашел скомканные купюры в карманах их штанов.

– Вымогательство, разбойное нападение. Уже две статьи уголовного кодекса, – следователь помахал пачкой денег перед носом у матросов. – Признаете ли вы себя виновными в совершенных преступлениях?

Бородач кивнул и тихо пробормотал, что признает. Лысый сначала оглянулся на него с сомнением, но потом тоже согласился.

– В ходе разговора с ними мне удалось выяснить, что их подослал капитан судна «Белый ветер», – вставила Рин свои пять ремов.