Хроники Охотского побережья

Пролог

В мире, где столько страшной боли, я сидела в стороне от поля битвы и не могла поверить в нашу победу. Высокие горы вокруг обступали темнеющее плато с выжженной солнцем землей. На нем и произошло сражение. Горы, словно стены, защищали нас от ветров со всех сторон.

Стоны раненых,, сильно страдавших, раздавались повсюду. Кто не получил ранений, кому удалось остаться невредимым в тяжелой для всех схватке, выносили тех, кто не мог идти самостоятельно, с поля боя. Что, если мы потерпим поражение? Тогда враждебное племя сентинов с соседнего острова захватит наши селения. Судя по битве, наши воины надеялись на лучшее.

Ноги дрожали от усталости. Я присела в стороне от палатки с перевязочным материалом, настойками, отварами и чистой водой. Отрешившись от всего, пытаясь осознать произошедшее, я оставила на какое-то время все за спиной,

Первых раненых воинов доставили к палатке. Теперь они не выглядели грозными и воинственными. Скорчившись в муках с гримасами боли на лицах, они были беззащитны. Многие не в силах были сдерживать стоны. Раны от мечей выглядели просто ужасно. Нет таких слов, чтобы описать картины, что предстали передо мной. Рубленые, колотые раны, из которых текла кровь. Самые тяжелые ранения были в живот.

Кругом стоял запах железа из-за крови, который не могли перебить наши настойки и отвары, используемые для перевязок. Горький привкус трав чувствовался на губах, искусанных от напряжения.

Те, кто могли, покинули нас со строжайшим наказом завтра явиться на перевязку сюда же. Остальных мы разместили в палаточном лагере, чтобы иметь возможность для круглосуточного наблюдения и оказания помощи, если она понадобится.

С ранеными враждебной стороны мы тоже обращались учтиво. Мой друг и наш военачальник Тай приказал доставить и их к нашей палатке. Сами сентины бросили своих раненых на произвол судьбы.

Когда я отправлялась в путешествие, то не думала, что со мной может случиться что-то подобное. Это было видение из другой реальности. То, что еще не случилось, выглядело недалеким будущим. Оно преследовало меня, и сейчас было ближе, чем когда-либо.v

Часть первая Луч солнца в полутьме Глава 1

Мы все сломаны. И именно в местах надломов

мы часто сильнее всего. Э. Хемингуэй

Вы знали, что Итуруп с языка айнов переводится как «медуза»? Теперь, я это знаю.

Лето после второго курса медицинского училища мне предстояло провести в стройотряде. Для этого необходимо было на два месяца поехать к холодному Охотскому морю, когда курильское лето вступает в свои права.

Я всегда хотела отправиться в далекое путешествие. Когда представилась возможность поработать на лососевой путине на Дальнем Востоке, я надеялась, что это будет увлекательно.

В конце июля я собрала свой нехитрый багаж – небольшую сумку с вещами и поехала в аэропорт. Там и начались мои приключения.

В Южно-Сахалинске нас ждали неприветливое серое небо и мелкий дождь. Воздух, наполненный влагой, словно обволакивал водяной пылью, переходящей то в густой туман, то в дождь.

Как выяснилось, нужный нам теплоход до острова Итуруп ходит дважды в неделю. Пришлось всем студентам нашего стройотряда поселиться в гостинице. Три дня ожидания прошли довольно быстро. Прогулки по Южно-Сахалинску скрасили наше ожидание.

В порт Корсаков мы приехали утром. Солнечные лучи стали полной неожиданностью после ежедневного мелкого холодного дождя в течение нашего пребывания на острове.

Впервые увидев морской пейзаж, я замерла от восхищения.Зрелище захватило меня, ведь я привыкла к рекам, полям и лесам в Сибири. Свет, бьющий в глаза, и в то же время прозрачный, заливал причал. Исходящие от воды блеск и сияние, загадочно сверкая, переливались из зелени в бирюзу. Толстые чайки громко перекрикивали друг друга, словно, торговки на городском базаре.

Во время ожидания посадки на теплоход все успели изжариться под палящими лучами. Чистая с утра одежда прилипла к телу, стала влажной, в животе урчало. Мы с девчонками подпирали угол панельного здания, примостившегося у самой воды, тоже зеленоватой, с едва уловимым запахом тины. Я надеялась получить от бетонной плиты хоть какую-то прохладу, но это не особо помогало.

Мои короткие темно-голубые шорты, плотно облегающие бедра, и белая футболка позволяли немного ощущать легкие дуновения прибрежного ветерка. Шорты несколько лет назад отец привез из Белоруссии. Белая футболка была лучшим, что можно надеть в такую жару. Мягкие русые волосы я собрала в хвост еще утром перед тем, как мы отправились на автобусе в морской порт.

Пара студентов из нашего стройотряда прошла, жуя на ходу пирожки. Аппетитный запах еды ударил в нос, обострил чувство голода.

– Девчонки, предлагаю сбегать за пирожками, – предложила я, вопросительно глядя на своих спутниц. Мы решили скинуться и послать гонцов к небольшому киоску на пристани.

Вскоре объявили долгожданную посадку. Оживление прокатилось среди всех ожидающих. Полусонные, разморенные на жаре, мы ступили на теплоход. С Викой мы подружились еще в Новосибирском аэропорту. Она мне сразу понравилась. Правда, я не думала, что такая общительная девчонка захочет подружиться со скромной тихоней. С нами рядом почти всегда находились две девочки с другого факультета Аня и Лера. Их пара напоминала нас с Викой. Энергичная Лера без умолку говорила, задумчивая Аня больше помалкивала. Все вместе мы и обосновались в одной каюте.

Наш теплоход отошел от пирса. У меня внутри всё замирало от восторга. Плыть нам не так уж долго. Говорят, не больше суток.

Вечером я долго стояла на палубе, заполненной пассажирами. Здесь было много наших студентов, некоторых я знала по имени, других узнавала в лицо. Наш стройотряд сборный из разных вузов края. Из моей группы поехала я одна, но это не смущало меня.

– Ты когда-нибудь обращал внимание, что имена имеют свой цвет? – спросила я у стоявшего рядом студента из политеха.

– Меня всегда это удивляло, – ответил он.

– Приятно, что я не одна так считаю, – сказала я.

– Вот Влад, к примеру, голубого цвета, – сказал парнишка.

– Алекс красного, – поддержала я разговор.

– Денис цветов заката, – произнес мой собеседник.

– А Петр черного. Настоящий камень, – добавила я.

Водная гладь за кормой стала иссиня-черной, на зеленый цвет и намека не осталось. Судно вышло в открытое море. Нас окружала сплошная черная бездна. Теперь на чёрной глади воды появилась солнечная дорога от багряного заката.

Прикоснувшись пальцами к медальону на шее, я сжала его ладонью. Серебряный, с синим камнем посередине, это был подарок отца, напоминавший мне о доме. Отца не стало три года назад. Я очень тяжело это переживала. Теперь мама и маленький Максимка остались дома, и я безумно скучала по ним.

К вечеру следующего дня на горизонте мы увидели землю и, радовались как дети.

«Поселок Китовый» прочитала я надпись большими буквами над пирсом. Теплоход остановился. Все дружно ждали своей очереди, чтобы покинуть наше временное пристанище. Мы перешли на баржу, на ней подплыли к пирсу и сошли на берег. На земле нас нещадно качало, и мы смеялись друг над другом.

Знать бы тогда, что ждало меня впереди.

***

Мы прибыли на Итуруп. Это малонаселенный остров на краю света, отрезанный от материка водами Охотского моря. Здесь суровая природа, но сейчас июль, поэтому тепло и много солнечных дней. Правда, иногда бывает и пасмурно. Тогда обычно идет мелкий, похожий на водяную пыль, дождь.

Рядом с обрывистым берегом, неподалеку от пирса расположилось старое деревянное двухэтажное здание, когда-то давно окрашенное синей краской. Теперь оно поблекло и местами облупилось. Это общежитие для рабочих. К нему-то нас и отправила, встретившая наш стройотряд пожилая сотрудница рыбного завода. Мы заняли комнату вчетвером с нашими соседками по каюте.

Чтобы лучше познакомиться со студентами нашего отряда, в один из солнечных дней мы решили отправиться на море компанией с десяток человек. Прошло не больше минуты, и все мы с высокого обрыва спустились по узенькой тропинке, уходящей круто вниз к каменистому берегу.

Глава 2

Течет себе река времени по прямой без больших проблем и потрясений. Нет в ней ни бурного течения, ни порогов и преград, но вдруг случается что-то непредвиденное, странное, о чем мы и подумать не могли.

Шум волн слева так приятно ласкал что-то в моей душе, ощущение нереальности в этой глуши, далекой от остального мира, не покидало меня.

Белые мягкие облака окутывали высокую сопку вулкана вдали. Я решила пойти туда. Медленно шла у края обрывистого берега, Никогда не устану любоваться этим суровым краем. Каменистый берег усеивали мелкие ярко-оранжевые осколки панцирей крабов. Мой путь лежал вдоль шумевшего моря.

Я взяла немного правее, вглубь острова. Дорога неуклонно шла вверх. Вулкан Богдана Хмельницкого, который раньше выглядел совсем далеким из окна нашей комнаты, становился все ближе с каждым шагом. Вокруг меня начинали расплываться очертания невысоких зеленых деревьев, голова сильно болела и появилась странная одышка. Никогда раньше ничего подобного со мной не случалось. Пора, наверно, возвращаться, уж очень быстро темнело. К такой стремительной смене дня и ночи, я не привыкла. Постепенно деревьев становилось все больше и больше. Скоро меня со всех сторон окружали не слишком высокие сосны и ели, я оказалась в густом лесу.

Шла я, стараясь не обращать внимания на наступающую темноту, устала, надо было отдохнуть. Я присела и недолго посидела под раскидистым деревом. Встала, чтобы продолжить путь обратно. Вот тут-то и возникла заминка. Куда мне идти, в какую сторону? Я совсем не могла вспомнить откуда я пришла. Все деревья вокруг казались одинаковыми. Только присмотревшись в еще не полностью овладевшей вокруг темноте, я могла их разглядеть. В полутьме я едва различала березы и ольху, сосны и ели.

Темнота становилась все гуще. Совсем невеселое положение. Неприятное ощущение холода охватило все тело, кожа на руках и ногах покрылась мелкими мурашками, усталость навалилась, глаза закрывались, словно, вся тяжесть мира вдруг обрушилась на меня.

Передо мной оказалось огромное толстое дерево со старой корой и корявыми ветками, будто щупальцами осьминога, раскинувшимися далеко от тела. В темноте уже почти ничего нельзя было различить, но, похоже, что это был дуб с большим дуплом почти у самой земли. Откуда он здесь? Дубы на этом острове не растут. Наверно, в темноте и от усталости мне уже мерещится, но дупло в дереве присутствовало. В нем мог бы поместиться не то, что небольшой зверек, но даже человек не очень больших размеров. Нужно переждать ночь. Становилось холодно, и я с опаской втиснулась в дупло. Оно оказалось вполне реальным.

Тесновато. Пахло прелой корой и старыми пожухлыми листьями, в носу щекотало от пыли, поднявшейся, когда я наступила на листья, усеявшие дно. Здесь можно было даже сесть, подогнув ноги, что я и сделала. Какая же сильная головная боль, ведь совсем еще недавно все было хорошо.

Ночью разразилась гроза. Оглушающие раскаты грома гремели прямо над головой, а молнии, раскалывали небо на части, освещая все вокруг. В отдельные моменты становилось светло, как днем. Раньше я грозы не боялась, но такой сильной не припомню. Никогда не видела расколотое на две части огненной линией небо, белое при вспышке, освещавшей все вокруг. От того, что я не дома за надежными кирпичными стенами, а в лесу, да еще в дупле дерева, куда в любой момент может ударить молния, первобытный липкий страх закрался в душу, пробирая сначала немного, но по мере усиления грозы, все сильнее добираясь до самых потаенных уголков внутри. Когда стало стихать, и раскаты грома переместились в сторону, незаметно для себя я уснула. Видимо сказалась усталость за весь этот долгий день.

Проснулась я от того, что рядом раздавались голоса. Очень сильно болела голова. За ночь боль так и не прошла. Кто-то недалеко от дерева, в котором я сидела, громко кричал. Я тихонько погладила рукой место боли. Правая часть лба просто невыносимо болела. Будто через ватную пелену доносились отдаленные звуки.

Помассировав место, где боль была очень сильной, я покрутила головой и прислушалась. Один голос звучал сильнее и звонче, другой глуше и угрожающе.

– Не смей подходить к нашим землям, – громко говорил обладатель звонкого голоса.

– Подходить – не значит заходить, – отвечал его собеседник, явно с усмешкой .

– Выведываешь, вынюхиваешь, что у нас происходит, – кричал первый.

– А ты запрети мне, дорогой Тай! – проговорил тот, у которого голос был глуше.

– Глен, ты негодяй! – заключил звонкоголосый уверенно.

Звуки голосов постепенно стали удаляться. Они звучали все тише, пока совсем не смолкли. Их обладатели ушли, и я осторожно выглянула из своего укрытия.

Трава у подножия дерева немного обветрилась после ночного ливня, но все равно оставалась сырой. Вокруг росли высокие темно-зеленые папоротники, встречались другие травы, кое-где виднелись кустики брусники, черники. Запах леса очень сильный во влажном воздухе после грозы заставил несколько раз вдохнуть понемногу. На синем цветке сидела бабочка, красивой нежной розовой окраски с фиолетовым оттенком. Она сложила крылья и чуть шевелила усиками. Где-то невдалеке шумела чуть слышно вода. Бабочка расправила крылышки и полетела навстречу восходящему солнцу.

Я осторожно вылезла из дупла и с наслаждением потянулась, вздохнув от души. Взглянула на дерево, что служило мне убежищем. «А листья-то и, правда, дубовые. Все же, откуда здесь дуб?» – подумала я.

Вчера мне не слышно было журчание воды. Видно, я не обратила внимания на него от усталости. Пошла на звук, и вскоре увидела ручей. Я умылась холодной водой. Да она просто ледяная. Прополоскала рот, от чего мгновенно заломило зубы.

Я вернулась к дубу. Надо было как-то возвращаться. По солнцу определила стороны света. Не знала точно, но мне казалось, что надо идти на запад, это будет правильным направлением.

Я провела рукой по шее и обнаружила, что пропал кулон, наверно, сломался замочек на цепочке, и кулон упал. Слезы выступили на глазах. Отец подарил мне этот кулон много лет назад. Я носила его всегда, это было напоминанием о нем, доме, маме, Максимке и Мухтаре.

Глава 3

Через пару дней Тай пришел утром. Мы с бабушкой Лизой сидели за столом и завтракали рисовой кашей. Он присоединился к нам и выпил компот из свежих ягод смородины.
Солнце еще не успело подняться высоко, когда мы с Таем отправились в путь. Я хотела посмотреть, что за город. Бабушка Лиза наказала зайти на базар и купить разных приправ и хорошего чая.
Прошли вдоль реки за домиком. Перебрались по покрытым мхом зеленоватым камням на другой берег и обогнули деревню. Направились по небольшой дороге навстречу утреннему солнцу. Оно ласково светило и согревало все вокруг.
Справа шумело холодное море. Темная морская гладь блестела на солнце, а пенистые волны неспешно накатывали на гальку. Весь день мы шли и шли вдоль крутого обрывистого берега. Только однажды присели перекусить. Перед дорогой бабушка Лиза собрала нам в заплечный мешок лепешек и пирожков со щавелем, дала бутыль с молоком.

Когда солнце стало клониться на запад, Тай предложил развести костер и как следует отдохнуть. Он нашел ручей, сварил похлебку из крупы, которую взял с собой из дома. Костер развели из хвороста. Заночевали, а утром с первыми лучами перекусили оставшимися похлебкой и лепешками и отправились в путь.
К полудню вдалеке можно было уже разглядеть деревянные ворота, Я несказанно обрадовалась, дорога меня изрядно потрепала. Идти по жаре целый день, ночевать в лесу, снова идти без отдыха, все же несколько утомительно.
За воротами расположились разные дома, но в основном деревянные, изредка встречались каменные. Вдоль дороги лежали старые тротуары из досок. Да здесь почти все из дерева.
Этот городок располагался в цунами опасной зоне. Во время землетрясений в море сюда шла огромная волна.
Мы подошли к рынку. Там в рядах торговцы продавали разные вещи. От многочисленных запахов начала кружиться голова. Немытые тела, всевозможные специи, «свежая» рыба с побережья, доставленная еще позавчера, свиные потроха и дешевое вино все вместе создавали ощущение чего-то липкого и неприятного. Нет, не нравились мне такие места.

Мы с трудом отыскали, где продавали травы, чаи. Купили то, что наказывала бабушка – соль, специи и чай. Тай торговался, выбирал. Я так совсем не умела, могла взять только что-то первое попавшееся.
– Подожду тебя у выхода, – сказала я Таю, поворачиваясь в направлении, откуда мы пришли.

Я не любила толкаться в толпе и скорее старалась выбраться туда, где больше воздуха. Пробралась через толпу и стояла, ждала. Тай вскоре появился со щенком на руках. Маленький белый пушистый песик смотрел доверчиво. Плюшевый медвежонок.
– Где ты его взял? – спросила я, улыбаясь.
– Да нехороший, очень злой мужик продавал. Жалко стало. Щенок совсем маленький.
– Какой хорошенький! Пойдемте, – предложила я.
Мы гуляли по городку. Песик сидел у меня на руках. Пушистый комочек. Дали поесть нашему новому другу. Лепешки из сумки Тая песику понравились. По дороге домой шли вдоль берега, смотрели на прибой. Когда шли через лес, Тай внезапно насторожился.
– Чего ты? – чуть слышно спросила я, напрягаясь от неизвестной опасности.
– Тихо! – прошептал Тай, выразительно прижав палец к губам, осторожно дернул меня за руку, и мы притаились за большим кустом.

Через некоторое время мимо прошли два парня в длинных светлых халатах с красной вышивкой на груди, перехваченных широкими черными поясами.
– Кто они? Почему мы прячемся? – я шептала Таю прямо в ухо, – Их надо бояться?
– Скажем так, мы не друзья, – ответил он, глядя на удаляющихся парней с неприязнью, но без опаски.
– Разве это повод прятаться? – спросила я, удивляясь.
– Я не хочу, чтобы ты и песик пострадали. Кстати, как мы назовем нашего друга? – ответил Тай, глядя ласково на малыша.
– Лай, – сказала я.
–Зачем? – удивился Тай.
– Мне нравится имя. А тебе?
– А, понял! Мне тоже, – губы Тая растянулись в улыбке.
Встречи избежать с недругами Тая все-таки не удалось. Через некоторое время они вышли нам навстречу из-за высоких деревьев. Видимо, там устроились на привал.
Тай предупредил меня, чтобы держалась за ним и не разговаривала с идущими навстречу. Я не очень-то общительная с чужими людьми, можно было и не предупреждать.
Чужаки грубыми словами пытались спровоцировать Тая, подталкивали его к драке.

– Эй, Тай, не хочешь поговорить? – спросил один, усмехаясь неприятно.

– Да у него смелости не хватит, – сказал первому его товарищ, копируя усмешку.

Я вступилась за Тая, пока тот не успел ответить.

– Мы вас не трогали, идите по своим делам, – сказала я, дерзко глядя на них и внутренне втягивая голову в плечи, словно, хотела скорее спрятаться от чужих взглядов.
Один из них высокий, светловолосый парень пристально смотрел на меня.
– Ну и кто это с тобой? – зло прошипел он, обращаясь к Таю, – Такая защитница у тебя появилась.
Этот наглый парень оглядывал меня с головы до ног. От его взгляда мурашки побежали по спине. Вроде бы, приятное лицо, хорош собой, но было в нем что-то скользкое, видно, что большой любитель женщин, и тем обычно нравятся такие красавцы. Но не мне. Иногда в нем мелькало что-то хищное, и похож он был на огонь, что так влечет к себе мотыльков.
– Не твое дело. Идем, Лиса, – Тай взял меня за руку, и мы ушли, не оглядываясь.
– Тай, кто они? – спросила я, когда мы отошли на достаточное расстояние.
– Гленовские. Вообще-то они кальширы. А тот, который светловолосый, Глен, сын главы. Вернее один из сыновей, старший. Его отец главный в селении кальширов.
Долго шли. Солнце пекло нещадно. Одежда промокла, струйки пота скатывались по спине, вискам, шее. Хорошо, хоть не дождь. Не очень приятно идти по мокрой траве в сырой одежде.

Заночевали в лесу у ручья. Они здесь часто встречались нам. Ели сами, кормили песика и разговаривали. Уснули за полночь.

***

В разгар дня добрались до избушки на опушке. Бабушка обрадовалась покупкам. Мы были рады оказаться, наконец, в домике у речки. Наскоро поели и побежали к озеру искупаться.
– Тай, догоняй! – весело крикнула я на бегу.

Глава 4

Верстах в трех от домика на излучине реки располагалось другое озеро, более глубокое и большое. В один из солнечных теплых дней я отправилась туда. Когда подходила к берегу, чуть прохладный ветерок стал ласково холодить кожу обнаженных разгоряченных рук, тихонько шумел где-то в вышине зелеными листьями ив. Мне отчаянно хотелось нырнуть в воды озера, почувствовать освежающую прохладу. Сдернув футболку и джинсы, я спустилась немного вниз, где деревьев росло поменьше. Когда меня не могли увидеть местные жители, я надевала свою одежду, в джинсах мне было комфортней, чем в длинной юбке.
Моему взору предстал чудный вид. Синяя вдали и прозрачная передо мной гладь воды отражала плывущие по небу белые воздушные облака, напоминавшие сладкую вату. Я ощутила, как слюна наполняет рот. Медленно, наслаждаясь теплой на мелководье водой, я вошла в это чудесное красивое озеро. По берегу со всех сторон росли зеленые низенькие кустарники и высокие ивы. Чем дальше я заходила, тем холоднее и темнее внизу становилась вода. От белых лилий, встречавшихся на моем пути, исходил тонкий, едва уловимый аромат. Я купалась, плавала и ныряла пока не почувствовала, что мне стало холодно. Толстые стволы деревьев, мелкий кустарник у самой воды скрывали меня от непрошеных взглядов, хотя смотреть было некому в этом тихом безлюдном месте. Я вышла, немного обсохла, натянула одежду.
На берегу росло много растений. Я принялась ковырять землю обломком ветки в поисках корней мать-и-мачехи и мыльнянки. Наберу немного, вернусь не с пустыми руками. И вдруг…
Они появились из ниоткуда. Меня окружили три всадника. Откуда взялись? Кто они? Что мне делать? Вопросы проносились в голове, но ответов не было.
Один из всадников остановился прямо передо мной.
– Ну, здравствуй, красавица! Куда путь держишь? Не желаешь прокатиться на лошадке? – съязвил он.
Точно. Это с ним разговаривал Тай, когда мы возвращались из города. Глен, сын главного у кальширов. Из соседнего поселения.
Я пыталась тянуть время, чтобы что-то придумать. Но что тут можно сделать? Мне с ними не справиться, это же ясно. Убежать я уже не смогу.
– Кто вы? – спросила я, прекрасно зная ответ.
– Да ладно, не боись! Мы тебя не обидим. Мы ведь уже встречались. В гости сейчас поедем, – проговорил Глен с ехидной улыбкой.
– В гости по доброй воле ездят, – ответила я ему, не желая показывать страх.
– Ну, вот ты и прояви свою добрую волю! – добавил Глен, веселясь.
– Отпустите меня, – стараясь не показывать вида, что мне страшно, попросила я. На что надеялась? Видно же, какой он тип.
– Отпустим... Погостишь у нас немного и вернешься, – сказал Глен. Немного помолчав, бросил одному из своих напарников, – Денни, давай!
Тот, что был сзади, чуть наклонившись, ловко подхватил меня. Третий уже слез с лошади и подсадил снизу. Я оказалась сидящей перед всадником на его черном жеребце.
Ехали мы долго. Спутник сзади умело правил конем. Сидеть было не очень удобно. Все же я не привыкла ездить верхом, да еще в компании с незнакомцем.
В животе урчало, во рту пересохло.
– Глен, может, остановимся? – спросил мой спутник.
Главный срели них разговаривал с Денни на равных:
– Хорошо… Ненадолго, – согласился он.
Они развели костер. Расстелили чистую скатерть, достали еду. Пироги, хлеб, мясо копченое, вода и что-то еще в бутыли.
У меня потекли слюнки.
– А это что? – спросила я, указывая на сосуд.
– Сакэ из пшена. Сами делаем, – ответил Глен, ведя себя, снисходительно. Усмехнулся, – Нравится?
– Не пробовала, – сказала я, мельком неприязненно взглянув на него.
После еды они отдыхали, лежа на траве. За мной никто из них не ходил по пятам, но я постоянно натыкалась на чей-то взгляд. Сбежать не было возможности.
Когда тот, что предлагал мне настойку, отошел, я взглянула на сидевшего рядом моего спутника, напоминавшего мне Тая.
Он несколько смущенно улыбнулся и заговорил.
– Я Денни. Ты не бойся, Лиса. Тебя никто не обидит. Просто Глен хочет, чтобы ты перешла на его сторону. Была с ним заодно, – мягко сказал юноша.
– Что? Какие стороны? Я не знаю, о чем ты говоришь, – ответила я, с удивлением глядя на Дени.
– Ты же девушка Тая, – уточнил он.
– Я? Тай мой друг. Вы хотите навредить Таю? Но зачем? – спросила я, уставившись на Денни от удивления широко раскрытыми глазами.
– Да все будет нормально. Никто тебе не причинит вреда, – спокойно произнес он, стараясь успокоить меня.
– А Таю? – спросила я, беспокоясь за друга.
Дени ничего не ответил. Просто сидел и смотрел перед собой.
– Откуда ты знаешь мое имя? – снова задала я вопрос.
– Тай называл тебя так в лесу, когда вы шли из города, – просто ответил Дэнни.
Надо же, запомнил. А я его не вспомнила, пока сам не сказал, что мы встречались.
Глен и их третий спутник стояли невдалеке, переговаривались. Денни порывисто встал и скрылся за деревьями. Его долго не было. Глен с Андином извелись, что надо ехать, чтобы успеть засветло. Глен не выдержал, пошел туда, где скрылся Денни.
Спустя несколько минут оба появились, как привидения в тишине. Небо позади Денни и Глена закрывала темная туча. Стало серо, будто уже вечер спустился. Глен поддерживал Денни. Тот был бледный, с трудом переставлял ноги, его рубашка была в крови.
– Что случилось? – встревожено спросил Андин, глядя удивленно на них. Кровь стекала по руке Денни из-под разорванных лохмотьев рукава.
– Похоже, кто-то пустил стрелу в Денни. Охотиться не умеют. Надо убираться отсюда поскорее, – ответил Глен.
– Надо его перевязать. Есть чем? – я смотрела на Глена, подозревая, что вопрос излишен.
– Нет, – ответил Глен, подтверждая мои сомнения.
– Снимай рубашку, – велела я Глену нетерпеливо.
– Зачем? – Глен изумленно вытаращил на меня глаза.
– Быстро. И дай ремень, – поторопила я его.
– А… – Глен хотел что-то сказать, но мне пришлось посмотреть на него так, что он не стал спорить. Хоть я и робкая с людьми, но когда того требует ситуация, приходится включать особый режим «командования».
Стрела попала с крупный сосуд и действовать нужно было быстро. Я перетянула руку ремнем.
– А кто вытащил стрелу? – спросила я, глядя вопросительно на Денни.
– Денни от неожиданности, наверно, выдернул, – ответил Глен.
– Ты же мог изойти кровью. Не делай так, – сказала я Денни, – Дайте вашу сакэ,» – потребовала я, не глядя на Глена и Андина, протянув руку.
– Ого! Смотри какая! – загоготали они.
– Да не мне. Ему, – бросила я, кивнув на Денни, – Совсем ополоумели? – поинтересовалась, негодующе глядя на них.

Глава 5

Около пяти часов вечера в дверь комнаты тихо постучали. Я сидела в кресле и читала книгу. Взяла ее накануне в библиотеке Глена.
– Войдите, – ответила, закрывая том.
Дверь открылась. На пороге стоял Денни. Он робко переминался с ноги на ногу.
– Лис, не хочешь пройтись по саду? – поинтересовался Денни смущенно.
– Я же здесь, вроде как, пленница, – удивленно взглянула я на него.

– Вроде как, – улыбнулся Денни, – пойдем, пройдемся.
– С тобой? – уточнила я.
– Да, – подтвердил Денни, кивая.
– Хорошо. Погода чудесная. Можно пройтись, – спокойно ответила я, в то время как внутри все ликовало и пело.
Я была рада выйти в сад погулять. Это очень неплохо, мне надоело сидеть все время взаперти.
Мы вышли на тропинку, петляющую среди деревьев. Вдалеке на площадке для спортивных занятий тренировались Глен и еще несколько человек. Парни чуть постарше Денни, такого же примерно возраста, как Глен боролись друг с другом.
– Ты отлыниваешь от тренировки? – спросила я, улыбаясь.
– Я охраняю тебя, – ответил Денни, растягивая губы, и лукаво прищуриваясь.
Мы гуляли по саду, разговаривали, нам было просто и весело. Не то, что с Гленом. С тем я еле заставляла себя выдавить хотя бы слово, старалась вообще делать вид, что не замечала его. Впрочем, он отвечал мне тем же.
Я рассказала Денни о пропавшем кулоне. Что это подарок отца и напоминание о доме. Говорила о том, что я издалека, с запада. Это была, в общем-то, правда. Просто я не уточнила, что попала к ним из другого мира.
– Денни, расскажи о себе, – попросила я.
– Ты точно хочешь это знать? – удивился он.
– Конечно, – сказала я, кивая. От его вопроса сердце зашлось, с ним что-то не так?
– Знаешь, – тихо начал Денни, – никогда еще не приходилось рассказывать о себе. Я был младенцем, когда меня нашли кальширы. Это произошло на Дальнем озере,. Так его называют в обоих селениях. В лодке, кроме меня, никого не было, я лежал в маленькой корзине, завернутый в голубое одеяльце. Нашедшие меня, никого не увидели, кто бы звал на помощь. Родители Глена взяли меня к себе в семью и растили как родного сына. Глен мне стал братом. Когда мне было десять лет, а Глену двенадцать, случилось так, что Глен пропал. Он просто исчез. Никто не знал, что произошло. Мы обыскали все в нашей части острова, посылали на поиски людей, и сами с отцом ездили и искали в других частях острова. Только потом, спустя много времени узнали, что его увезли сентины. Это воинственное племя с другого острова. Они похищают мальчиков десяти-двенадцати лет, обучают их воинскому искусству и потом заставляют воевать за интересы своего племени, в основном за земли. Мама не выдержала. Она не смогла оставаться дома и ушла с бродячими артистами, когда те проходили через наше селение. Отец с того времени один. Он живет делами других. Глен вернулся через четыре года. Ему удалось бежать. Но время, проведенное в плену, наложило на него тяжелый отпечаток. Брат стал злым и жестоким. Он никогда никому ни в чем не сочувствовал после возвращения.

Похоже, никому до меня не было дела. Зачем вообще требовалось меня похищать? Ответ я уже знала. Только, чтобы досадить Таю и получить выгоду для себя. Глен видел нас вместе и решил, что мы пара. Ему очень хотелось завладеть селением Тая, стать главой сразу в обоих.
Сейчас Глен шел навстречу. Прямой, с военной выправкой, которой позавидовал бы любой генерал, как всегда чем-то озабоченный. Я юркнула за куст рядом с дорожкой.
– Денни, ты не слишком много времени уделяешь нашей пленнице? – спросил он, поравнявшись с братом.
– С чего ты взял, Глен? Она помогла мне. Я просто стараюсь быть вежливым, – ответил Денни.
– Смотри, не влюбись со своей вежливостью, – буркнул Глен недовольно и направился в сторону подвала.

– К своим любимым крысам пошел. Вечно проводит там кучу времени. И как можно возиться с такими зверушками, непонятно. Видно, привык к ним, когда был в плену, ведь поначалу его долго держали в одиночной клетушке. Между занятиями, единственными посетителями, кроме надзирателей, были крысы, – проговорил Денни.

***

На следующий день мы столкнулись в библиотеке. Я застала Денни там, когда решила воспользоваться возможностью выбрать для себя какую-нибудь новую книгу. Мы проговорили довольно долго. Это сблизило нас еще больше. Хотя, мне и до этого нравился Денни, но то, что он любил чтение, как и я, делало нас немного заговорщиками, ведь мы оба не особо афишировали свое увлечение. Денни, в частности, чтобы Глен не подшучивал лишний раз по этому поводу над ним, а я просто не расположена была вести с Гленом светские беседы о своих или его вкусах. О себе говорить не хотелось с ним, а его персона меня совсем не интересовала.
После обеда, я получила записку. Под дверь просунули, сложенный вдвое белый листок из тонкой бумаги. Я развернула и прочитала. Писал Денни, он предлагал снова встретиться вечером в саду. Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, а на душе стало светло. Я едва дождалась вечера.

– Денни, – шепотом позвала я, дойдя до моего вчерашнего укрытия от Глена.
– Я здесь, Лиса, – он вышел из-за кустов можжевельника, освещенный лучами закатного солнца.
Мы отправились по дорожке, углубляясь в сад.