Хроники замка Этворт.

Виктория.

    Вам, Кристина, доводилось видеть старый Королевский замок в окрестностях Суира. Нет? Тогда вы, должно быть, не знаете его истории. А ведь в ней есть много поучительного и трагичного, забавного и нелепого, временами даже таинственного. Само время, кажется, не властно над этим замком. Оно проносится мимо не оставляя рубцов и шрамов на его серых стенах. Красная черепица внутренних построек и его цитадели все так же алеет в лучах заходящего солнца, а голуби, эти извечные обитатели его чердаков, по-прежнему вьют там гнёзда и дружно перелетают с места на место. Зеленый вьюн, обнявший своими тонкими стеблями замок, все также поднимается к самым бойницам галереи стены. Тихое и красивое место - замок Этворт...

2248 год. Имперская резиденция «Этворт». Земля.

Тысячи раз она, Виктория, наследная принцесса, проходила этими залами. Она всегда шла с гордо поднятой головой и никогда не замечала их. Их, расставленных по всему замку, как оловянные солдатики, гвардейцев своего отца. За двадцать пять прожитых лет она привыкла к тому, что многие кто ее окружал были для королевской семьи чем-то вроде обстановки. Но сегодня, проходя через оружейную залу, она обратила внимание на солдата у двери. Тот стоял, как предписывал устав. Ноги в тяжелых ботинках на ширину плеч, грудь вперед, подбородок, перехваченный ремешком мохнатой шапки, был вскинут вверх. Красивое и правильное лицо его, могло бы привлечь любую женщину. Форма ладно сидела на нем, пуговицы куртки безупречно блестели. Оружие, начищенная автоматическая винтовка, упиралось прикладом в его левый ботинок и было отставлено на длину руки. Правая рука за спиной. Но, взгляд серых глаз, тяжелый и мрачный, пугал и отталкивал. Он не был похож на те взгляды, которые иногда ловила на себе принцесса - откровенно подобострастные, угодливые, завистливые, а порой и влюбленные. Этот взгляд был не из ее жизни. Ненависть и угроза затаились в глубине стальных глаз. Поэтому, сделав дальше несколько шагов, она остановилась и обратилась к своему секретарю:

-Керри, давно ли здесь этот гвардеец?

-Я думаю нет, принцесса! -ответил тот. -Возможно месяц или два.

-Узнайте и доложите! -сказала она ледяным голосом.

-Слушаюсь, Ваше высочество!

 Вечером на ее стол легла папка с личным делом сержанта Алека Дьюби. Заваленная письмами от подруг и поклонников та лежала в самом низу. Пока горничная распускала ее прическу и расчесывала длинные черные волосы, принцесса, разворошив эту груду, взяла документы в руки и теперь пробегала глазами лист за листом. Сухие строки досье, послужной список, награды, отзывы командиров, оценки в баллах, участие в военных акциях, переведен из Железного корпуса генерала Грегора. Ничего лишнего или интересного. Сотни таких же солдат она видела на парадах, в военной хронике, на фронтах. Винтики, на штыках которых, держалась Империя. Но отчего же тогда он так заинтересовал ее?  Совсем поздней ночью, не выдержав внутренней борьбы и отбросив в сторону какой-то пустяшный роман, она оделась в простой темный костюм, спрятала под берет свои непослушные волосы и выскользнула из спальни. Гвардеец у двери, неподвижный как монумент, лишь еще больше вытянулся. Виктория шла к оружейной зале. Она не была уверена, что Дьюби еще на посту, но все-таки шла туда. Проскользнув в дверь, принцесса замерла в полутьме. Свет редких ламп не позволял ей разглядеть лица, стоящего напротив солдата.

-Дьюби! -произнесла она,- это вы?

Молчание.

-Я разрешаю вам говорить, солдат! -повысила голос Виктория.

-Да, принцесса! Я сержант Дьюби, мэм!

-У меня к вам только один вопрос! –Молодая женщина поправила непослушную прядь. -За что вы так меня ненавидите?

В темноте зала скрипнула кожа ремней амуниции. Дьюби молчал.

-А, может, вы ненавидите всех? Отвечайте солдат! Я, -железным голосом добавила она,- Жду!

-Вы теряли близких друзей, принцесса? -голос гвардейца дрогнул, -  Вам приходилось убивать людей?

Похоже он хотел ее унизить своими никчемными вопросами.

-Убивать? Нет. Но мне приходилось отдавать такие приказы, -спокойно ответила она. -У каждого в этом мире своя работа, Дьюби. И это не повод ненавидеть меня! Всех… Империя—выше, чем смерть! Разве не так написано в присяге?

-Я не изменял присяге! -отозвался Дьюби. - Моя рота, в Саррабии, первой ворвалась в их столицу! Мы первые, сломав сопротивление "Диких Котов" и потеряв треть состава, подняли имперское знамя над куполом их храма! ...,-гвардеец сглотнул,-... а вы видели глаза саррабских пленных и маленьких детей? ... Я видел! Мы строили их в колонны и отводили за город! ... Слава богу, генерал Грегор не позволил использовать нас в этом грязном деле! Но мы из города слышали, как они кричали, когда пришли каратели... Приказ с самого верха, сказали нам. Император хочет полной победы,... а потом город сравняли  бульдозерами с землей и залили все напалмом. Теперь там двадцать лет не будет ничего расти. Но наш марш на север через чертову пустыню продолжился дальше!... В каждом городишке нас встречали пули. Мы выжигали эти городишки дотла и шли дальше. «Империя-прежде всего!» -твердили мы на подъемах флага! Империя… Империя на костях и крови младенцев... Мы заставили их бояться нас, да! Но нам никогда не заставить их забыть слезы своих детей!

Дьюби снял медвежью шапку, вытер рукавом пот со лба и замолчал.

-И многие думают так же, как вы? -Виктория кусала губы, мучительно ожидая ответа.

-Не все, но такие есть! -Алек выпрямился, -но их имен я все равно не знаю, да и не сказал бы!

-Что вы, Дьюби! Я не собиралась вас допрашивать! Просто мне интересно и важно знать настроение в армии. Много ли там пацифистов вроде вас? -успокоила она сержанта. - Может быть стоит ввести закон о добровольном отказе от службы или ещё что-нибудь...

“А лучше же выполоть вас из армии с корнем, что б не разлагали солдат”,-подумала она, но вслух спросила:

Джон Дайк.

…Однажды, тёмной осенней ночью, когда с неба капал холодный мелкий дождь, и охрана на своих постах мокла да молила Бога о смене, в ворота замка Этворт постучал путник. Гвардеец вышел из караульного помещения и, недовольно морщась, выглянул через маленькое зарешеченное оконце в огромных воротах.
--Кого там принесло в такую погоду? Встаньте ближе к свету! --приказал он, перехватывая автоматическую винтовку поудобнее и проверяя предохранитель.
--Я очень устал, сэр. Иду издалека. Мой пони пал у моста через Кугур. Не впустите ли вы меня? --голос путника выдавал его молодость и дрожал от холода.
--Эй, Джейк! --крикнул солдат в караулку, --Здесь парнишка! Он замерз и просится в замок!
Тот, кого назвали Джейком, вышел под дождь и оказался здоровенным детиной с сержантским шевроном на рукаве.
--Пусти его, Барри. Посмотрим, что это за лягушонок!
Гвардеец закинул автоматическую винтовку за спину и приоткрыл низенькую калитку. Джейк же, взяв оружие на изготовку, отступил в тень крыши. Путник бочком протиснулся в узкую щель и повернулся к стоящему перед ним солдату. За его спиной тут же щелкнул замок и к затылку ночного гостя кто-то приставил ствол пистолета.
--Обыщи его! –распорядился сержант, держа палец на спусковом крючке.
Барри сноровисто похлопал ночного гостя по телу и ногам, пожал плечами и сделал шаг в сторону. Дождь, немного приутихший, опять пошел сильнее. Сержант убрал оружие и появившись перед гостем взмахнул рукой, приглашая того в помещение.
--Ну и куда же путь держите, молодой человек? Документы-то у вас есть? --спросил он, когда они сели у небольшого очага, и гвардеец рассмотрел парня получше. Рыжие волосы, подстриженные ежиком, прямой нос выдавали уроженца северных территорий Империи, зеленоватые глаза смотрели уверенно и спокойно.
--Да, сэр! Вот они, --парень вытащил из кармана удостоверение.
--Джон Риволи Дайк, --прочитал сержант и сличил снимок с оригиналом. --Тебе уже двадцать, почему не в армии?
--У меня здоровье..., --парень замялся, -- не очень!
--Ну ладно, это твой проблемы! До утра ложись вот тут, а утром пусть капитан решит, что с тобой делать. Он уж знает цену этих справок, уклонист.
Усталый и мокрый Джон, улегся на солдатскую раскладушку и тут же уснул. Сержант, раскладывая пасьянс, изредка поглядывал на него и пытался припомнить, где же он видел этого паренька.
Вот так и явился, в первый раз в замок Этворт - Джон Риволи Дайк. Уже потом, после разговора с капитаном, он был оставлен в замке на должности секретаря Главного Ключника с окладом и содержанием. Жил молодой человек теперь в маленькой комнате, что в Западной башне под самой крышей и голуби, жившие по соседству, быстро привыкли к нему и не боялись. По утрам Джон угощал их хлебными крошками, затем бежал завтракать в огромную столовую замка, где кормили всех служащих при дворе, получал задания у своего начальника - маленького сухопарого старичка и затем весь день трудился над бумагами. Он все делал аккуратно, точно и в срок, был сама исполнительность и четкость. Но, когда наступал вечер и все свободные от службы горничные, клерки, гвардейцы собирались в бывшей Торговой зале, переделанной под этакий бар для персонала, Дайк лихо отплясывал, пел хорошие песни, пил с солдатами пиво и резался в карты. В общем был душой этого, ставшего за полгода своим, общества.
Иногда на него все же что-то находило, и тогда парень сидел один в самом дальнем и темном углу залы над кружкой пива. В такие моменты все, уже привыкшие к его непонятной грусти, обходили тот уголок стороной. Ни одна из смазливых горничных не могла похвастать его любовью и особым вниманием. Со всеми девушками Джон держался ровно и с уважением. Похоже было, что он решил хранить верность какой-то далекой и большой любви.
--Не боец, конечно! --сказал про него как-то капитан, --Но, Джейк, оденьте его в форму и хоть чему-нибудь обучите из воинского устава, кутенка. В его свободное время, конечно.

Как-то вечером, Джон сидел в баре со своими приятелями из Гвардейской стражи. Они лениво перекидывались в карты, играя по маленькой.
--Опять тебе везет, Джон! --воскликнул Барри, бросая карты на стол. --Ты скоро разоришь всех нас!
--Неправда, толстяк, --ответил Риволи Дайк, --на той неделе ты взял сотню!
--Да, но зато сегодня ты нагрел нас на пять! --гвардеец хмыкнул, --Расскажи, где ты так лихо научился играть? И еще, парень! С тебя не сводит глаз Аманда, а ты, ведёшь себя, как идиот!
--Да брось ты, Барри, --встрял Джейк, --парень, просто любит другую! Да, Джон? Он же не птенец Железного корпуса, как ты! "Живи сегодня - завтра может и не наступить!"... Ведь так у вас говорят? А если не собираешься играть, так и скажи. Мы найдем тебе замену!
--Можно подумать у вас в "Оборотнях Марса" говорят другое? Ха! Да ну вас обоих – больше не хочу.
Сержант оглядел залу. Парочка в углу, бармен, делающий ему непонятные знаки, компания, уже подвыпивших механиков из гаража, девчонки c кухни, пара недотрог из Главного корпуса, какая-то, сидящая спиной, девчонка в черном берете...
--Что с тобой, Антонио? --взгляд Джейка вернулся к стойке, --пива теплого опился? Так иди срыгни и садись к нам! У нас с Джоном партнер совсем скис!
Бармен только закатил глаза в ужасе.
--А я вам не подойду, сержант? --спросила девчонка в берете, поворачиваясь к их столу.
--Э-э-э! --сигарета выпала из рта гвардейца.
Виктория, наследная принцесса крови и главнокомандующий всеми войсками Империи, встала со своего места и подошла к ним. Армейская выучка подбросила Джейка и Барри с их стульев. Вытянувшись, как на смотре, они замерли по стойке смирно. Джон тоже поднялся, но не так быстро, как друзья. Ему раньше доводилось видеть принцессу, но только издали, когда она гарцевала на своем рыжем жеребце в парке замка.
Виктория, явно наслаждалась произведенным фурором.
--Ну так, как сержант? Возьмете меня?
--Ваше...
--Спокойно! --Виктория остановила его. --Я здесь неофициально, не надо ни моих титулов, ни вашего преклонения! Мне сказали, что у вас тут весело бывает, вот и захотелось посмотреть! Отдохнуть душой, так сказать. Можно?
Она обернулась к притихшему бару и сняв берет, сказала:
--Продолжаем веселиться, господа! --и добавила, садясь на стул Барри, --ну раздавайте, Джейк!
Втроем, они сидели за столом и играли в карты. Вокруг них образовалось мертвое пространство. Изредка неслышно подходил Антонио, поднося им пиво.
--Везет тебе, малыш! --отсчитывая деньги сказала Виктория, в очередной раз проиграв кон, -- как насчет того, чтобы проводить меня?
--Я, не думаю, что это удобно, ваше высочество, -- Джон явно смутился.
--А тебе и не надо думать, я уже подумала за нас! Проводи меня, --сказала она, поднимаясь, -- До свидания, господа!
Все встали со своих мест и пока она не вышла под руку с Джоном, молчали.
--Новая игрушка, --шепнул Барри Джейку.
--Заткнись, Барри! --тоже шепотом, ответил сержант.
На улице дул ветер и было совсем темно. Виктория прижалась поближе к Джону.
--Какой ты маленький, --нежно сказала она.
--Рост, дело времени. --ответил он.
--Ну, ...тебя раньше похищали принцессы? Нет? Значит я первая! Я уже давно за тобой слежу, с первого дня, как увидела в канцелярии. Помню, ты сидел у окна и высунув кончик языка, что-то писал. У меня возникло странное чувство, как будто я знаю тебя лет сто. Не буду от тебя скрывать, ты нравишься мне, мальчик… Очень! --она остановилась напротив оранжереи. – А я всегда получаю, то что мне нравится. Всегда!
--Виктория, --сказал Джон, --но я не ваша собачка, и честно сказать, всегда буду любить другого человека.
--Вот как? --нахмурилась принцесса, --Ты просто глупый дурачок, который мне симпатичен, но я тебя прощаю и даже разрешу поцеловать меня. Пойдем в оранжерею, тут холодно.
Она двинулась к зданию, но ее провожатый не сделал ни шагу. Принцесса обернулась к нему и их взгляды скрестились.
--Да ну, малыш?!—она с усмешкой вскинула брови, --Это значит принцесса для тебя недостаточно хороша? Хм, но когда-нибудь я стану королевой. В короли, конечно, не зову, как ты понимаешь, но место рядом с троном тебе устрою! Подумай Джон, ты давно уже не маленький.
Но Риволи Дайк потупив глаза, молчал. Виктория зябко повела плечами, ветер развевал её длинные волосы.
--Что ж! -- нахмурилась она. -- Тогда убирайся с моих глаз, сопляк!
Джон повернулся и пробормотав, что-то типа спокойной ночи, растворился в темноте.
--Дурак! --буркнула ему вслед Виктория. -- Ты еще пожалеешь! Горько пожалеешь!
Но на утро она проснулась с другими мыслями. Это же ни в какие ворота... она первая среди первых, а он??? Мысли о Джоне не давали ей сосредоточиться на работе, она кивала, слушая доклады, но мысли ее были далеко. Все встало вверх дном, она почувствовала, что влюбилась. Да, представьте себе, она не думала о мести и не таила обиду отвергнутой женщины, она мечтала о том, что мальчик одумается и однажды придет к ней. Но проходили дни, а Дайк не приходил. В его комнате сменили мебель, ему увеличили жалованье. А он, как доносили Викки, теперь редко веселился с друзьями, а чаще молча сидел в своем темном углу или тренировался с гвардейцами.
Викки, по десять раз на дню, проходила через канцелярию и ловила его взгляд. Но парень сосредоточенно работал за своим столом, и казалось, не замечал ее.
--Черт! --взрывалась принцесса, когда оставалась одна, -- я его убью! ... И сама застрелюсь! Почему именно он? Почему он?
Шеф-капитан Железного корпуса и Главнокомандующий армией Империи, рвала в клочья платки, пропитанные ее слезами. Она все чаще думала о том, что отдала бы всё за это маленькое рыжее чертово счастье.
Агония. Ее чувства, ее мысли, ее желания были только об одном -- она хотела его, Джона Риволи Дайка. Можно было, конечно, приказать выкрасть его, привязать к кровати и явившись в маске зацеловать до смерти, но что за мрачная перспектива, лежать рядом с трупом. Она отгоняла эти мысли, хотя они все чаще и чаще приходили ей на ум.