Хрупкая

Пролог

Сердце неспокойно. В голове крутится много разных мыслей. Движения нервозны и дерганы. Это нормально – волноваться, сомневаться и даже бояться. Главное не струсить в последний момент и не отменить все, ведь здравый смысл подсказывает сделать именно так. Она никогда не была рисковой настолько, но если есть хоть ничтожный шанс на успешность затеи – им нужно воспользоваться. Это ее долг старшей сестры, которая уже один раз подвела семью. Проступок оказался фатальным. Плач матери, хмурое лицо побледневшего отца.

«Почему ты не уследила?! Ты должна была быть с ним!» - долго очень долго повторяла мама, содрогаясь от очередного приступа истерики, пока сама Николь молчала, не в силах хоть что-то сказать. Оправдаться невозможно, ведь десятилетний Том не потерялся, а потом нашелся, заставляя перепуганных родителей плакать уже от радости, а саму Нику поклясться, что никогда больше не отойдет от брата, пусть и душа его своей заботой, зато точно оберегая от многого. Нет. Тело младшего брата нашли спустя неделю в лесу. Какой-то изверг оставил задушенного мальчика на поляне среди деревьев в выложенном круге из камней. На ладонях ребенка был выжжен странный символ, похожий на два соединенных вместе копытца. Следствие ни к чему не пришло. Больше подобных убийств не совершалось, подозревать было некого и спустя полгода дело закрыли. И хоть прошел уже почти год с того ужасного события, Николь помнила каждое слово родителей, брошенное ей с горя или злости; каждый злобный взгляд, ставший со временем пустым. Только вот нет хуже судьи, чем ты сам. И хоть сейчас родители перестали ее по большей части игнорировать, вспоминая, что у них есть еще один ребенок, семнадцатилетняя дочь, по которой эта трагедия тоже ударила, как и по всем им, Николь не оправилась, не простила себя, окунувшись в расследование с головой. Само собой без должных навыков она не могла докопаться до истины в поиске виноватого, зато зашла с другой стороны.

Ни для кого в мире не было секретом, что Бог и ангелы существуют, но им нет никакого дела до людей. Они не помогают советом и не спасают от неприятностей, не лечат смертельные болезни, если усиленно и долго молиться. Также как и демоны не присутствуют в жизни людей, не искушают совершать ужасные поступки, не нашептывают разное ненавязчивым приятным голосом. Рай и Ад существуют, но не взаимодействуют с миром людей, обособленно существуя вдали друг от друга. А умерший человек не сидит на облачке на не бесах, если был хорошим и не жарится в адском котле, если был плохим. Все души умерших попадают в особый мир – Стазис. Если ты был законопослушным гражданином, то в новом мире сохраняешь память. Если совершал зло – теряешь ее. Но и те, и другие души живут вечно. Люди, умершие в возрасте от сорока и выше – населяют города Стазиса, живя так, будто бы ничего особенного не произошло. Они объединяются в семейные общины, заботясь друг о друге; постигая все новые и новые знания о вселенной. Люди, по какой-то причине умершие в возрасте от пятнадцати до сорока оказывались в особой академии Стазиса, нося гордое название – хранители. Именно хранители защищали мир живых от посягательств темного мира, вот только люди никогда их не видели. Была еще одна категория людей – неприкосновенные. Это были дети. Ни один ребенок просто не мог умереть до пятнадцатилетнего возраста. Но Тому было всего десять и он был мертв. Вера пошатнулась. Священное писание о Стазисе, что в печатном варианте находилось практически в каждой семье – в их было выкинуто в мусорный контейнер в тот же день, как раздался звонок от полиции. А после истошный крик матери. Так кричат раненные звери, потерявшие надежду выжить.

Откуда вообще взялись истории о Стазисе? В библиотеках крупных городов говорилось об особых людях – путешественниках. Они могли перемещаться не только в любую точку силой мысли, но и открывать портал в иное измерение.

Конечно все это подвергалось сомнению, ведь путешественников никто никогда в глаза не видел. Скептики говорили о том, что все это сказочки людей, которым просто нужно было во что-то верить. Всегда приятно обманывать себя тем, что кто-то следит за тобой и в случае чего защитит твоего ребенка от любых невзгод. Однако Николь знала, что это вовсе не сказки.

Дар к перемещению открылся у девушки три года назад. Тогда из школьного туалета она случайно перенеслась в Китай, оказавшись у цветных скал. Но любоваться живописными видами не было времени. Тогда Ника сильно перепугалась, не понимая, как оказалась в этом месте, не имея возможности вернуться назад. Целый день она бродила, стараясь найти хоть одну живую душу, но когда на горизонте действительно замаячили люди – девушку дернуло назад, кинув на кровать своей комнаты родного дома. Что испытала Ники, осознав, что произошло? Восторг? Радость, что писания не врали и она живое подтверждение существование путешественников? Нет! Было страшно, ведь она не умела это контролировать, а посоветоваться было не с кем. Рассказывать кому-то о случившемся девочка не решилась. Излишнее внимание ей было не нужно. Да и потом, кто знает, может быть ее бы забрали у семьи, поместив в какую-нибудь лабораторию, где проводили бы опыты как на какой-то инопланетной зверюшки. Ведь так обычно и происходило в фильмах. Вишенкой на торте для этого полного потрясений дня послужил звонок от преподавательницы, где та сообщила родителям, что Николь прогуляла важную контрольную по физике и будет должна ходить на дополнительные занятия из-за этого. Девушка не была той, кто прогуливает занятия, не готовится к урокам и вообще ненавидит учебу. Учиться Нике нравилось, а потому, когда она вынужденно солгала о том, что в этот день заболел живот и именно из-за этого она ушла с уроков – родители не подвергли ее слова сомнению.

За три года Николь смогла обуздать свою способность, но пользовалась ею нечасто. Во-первых, девушка все еще опасалась огласки, а, во-вторых, дар был все равно нестабилен. Она могла захотеть переместиться к пляжу на какой-то тропический остров, а в итоге оказаться на северном полюсе и пытаться не замерзнуть насмерть, уговаривая себя настроиться и переместиться назад. Быть путешественником не так здорово, когда ты не знаешь, как нормально пользоваться способностью и умеешь только не пропадать из виду в неожиданный для себя момент. А уж перемещаться в мифический Стазис – Ника и не думала. Ни разу не пожелав оказаться за пределами родного мира.

Глава 1. Разлука.

Придумать нормальную достоверную записку было сложнее всего. Она не могла написать, что открыла в себе дар путешественника и хочет попасть в Стазис, чтобы выяснить, куда отправили Тома, как вообще так получилось, а потом выкрасть его душу, перенаправив в реальный мир. Когда сейчас стоя перед зеркалом во весь рост в своей комнате, глядя на свое отражение, Николь об этом думала, то понимала, что ничего бредовее никогда раньше не слышала. Что это не успокоит ее родителей, наоборот заставив волноваться и пытаться выяснить как можно больше. Нужно было написать так, чтобы родители хоть и рассердились бы на нее и возможно переживали разлуку, но даже не подозревали, что она подвергает свою жизнь опасности. Желание сделать перерыв от всего обычно не осуждается. Завтра начинаются каникулы, так что в колледже ее искать не кинутся и хорошо бы, чтобы мама и папа дали свежего воздуха своей дочке, а не поехали в участок с запиской и требованием найти нерадивого подростка в кратчайшие сроки.

Чуть дрожащие пальцы сжимают сложенный лист бумаги. Остальные скомканные черновики заранее спрятаны в рюкзак. Нельзя оставлять никакой улики. Дневник Ника никогда не вела, личные записи на рабочем столе не касаются ее жизни, там только учеба и какие-то заметки по работе. Ноутбук чистить от истории сообщений и сайтов девушка не стала. То, что она интересовалась Стазисом - знали все. Ника лишь стерла то самое сообщение от анонима, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений, если ноут все-таки отнесут в полицейский участок.

В рюкзаке, что уже висит у нее на плече помимо не неудавшихся вариантов прощальной записки находятся некоторые вещи и предметы личной гимгиены. Было бы странно, если бы отправившись отдыхать от семьи, она бы не взяла с собой совершенно ничего. Телефон там тоже есть, но его она оставит в одном из своих особых мест далеко за пределами страны, чтобы не отследили и не нашли.

«Кажется ты все продумала, да, Ника? Осталось только решиться сделать этот серьезный шаг!»

В горле ком, ее слегка потряхивает. Из зеркала на нее смотрит бледная испуганная девушка с темно-каштановыми волосами до плеч. В карих глазах плещется неуверенность. Немного погодя, прислушиваясь к тишине ночи, Николь лезет рукой в правый задний карман стареньких потертых джинс. Там лежит вдвое сложенный снимок их семьи еще до трагедии. Дурачащаяся счастливая семья. Кажется Том был расстроен поломкой своего робота, Ника пыталась сделать так, чтобы он улыбнулся, тыча пальцем ему в бок. Мама на это все смотрела и смотрела, а потом начала лохматить прическу Николь, над которой та так долго корпела. Возмущения вскоре сменились смехом, развеселился и Том. Николь помнила заразительный мамин смех и то, как сдержанно улыбался папа. Серия снимков получилась очень душевной и каждый смог выбрать себе тот кадр, который наиболее понравился.

Девушка закрывает глаза, пряча снимок обратно в карман. Глубокий вздох чтобы успокоиться не помогает толком привести нервы в порядок. Нужно решиться сделать хотя бы первый шаг. Нужно отговорить себя и не пойти к спальне родителей, чтобы через приоткрытую дверь вслушиваться в их мерное дыхание. Нельзя так рисковать, вдруг кто-то из них проснется, что она тогда скажет?

Половицы дома скрипят везде, из-за этого Ника уже пару раз совершала это киношное действие, когда ты вылезаешь из окна своей комнаты на втором этаже и аккуратно спускаешься вниз, стараясь не сорваться, чтобы не упасть и не сломать себе что-нибудь. Вот и в этот раз история повторяется.

Оказавшись на твердой ступнями на твердой поверхности, девушка задирает голову, заглядывая в темнеющее открытое окно своей комнаты. Это тяжело - прощаться с домом и с родными, особенно, когда не знаешь, увидитесь вы еще или нет. Оптимисткой быть очень трудно. Кажется ее начинает колотить сильнее, нужно уходить, пока не передумала.

Ночной прохладный воздух пробирается под тонкую кофту цвета морской волны. Куртку она несет в руках, хоть и не собирается брать с собой. Наконец, приняв решение, Ника тихо двигается к калитке, тут же вздрагивая от тихого осуждающего «Ваф!». Грустная улыбка трогает ее губы, развернувшись девушка идет к будке из которой поблескивают темные глаза. Граф медленно вылезает из своего домика тихо дребезжа цепью. Раньше он ночевал дома. Большая немецкая овчарка была отличным охранником и другом. Но после смерти Тома он начал ночами выть у комнаты своего умершего маленького хозяина. Отдавать пса куда-то родители не решились, но переведи его в будку, сначала на ночное время, а затем и вовсе на постоянное место жительства.

- Ну, что ты! Я про тебя вовсе не забыла! - присев возле пса, запуская пальцы в его шерсть и почесывая, дрожащим голосом произнесла Ника, - Ты должен дать мне слово, что будешь оберегать маму и папу, пока я не вернусь.

Тихо поскулив, пес толкнулся головой ей в плечо, будто понимая, что отговорить не сможет и так... прощаясь.

- Тихо, тихо. Все будет хорошо, - через силу улыбаясь, она поцеловала Графа в нос и поднялась, тут же отворачиваясь, чтобы не видеть печального взгляда своего четвероногого друга.

***

Покинув дом, Ника направилась к парку, где под мигающим, работающим с перебоями фонарем ее ждала Саманта. Вообще было не совсем безопасно девушке одной находиться в парке, они обе это понимали, поэтому Сэм взяла с собой своего пса на прогулку. Огромный черный волкособ мог довести до истерики любого недоброжелателя, когда начинал яростно скалиться.

Саманта сидела на лавочке, уткнувшись в свой телефон, нервно похлопывая подошвой правой ноги по асфальту. Иссиня-черные волосы закрывали ее лицо, напряженная поза выдавала с головой. Заслышав шаги, девушка подняла голову и недовольно скривила губы, кажется она надеялась, что подруга так и не придет.

- Не передумала? - цепкий взгляд зеленых глаз прошелся по Николь.

- Не передумала, - Ника сказала это твердо, решительно глядя на подругу.

Глава 2. На грани.

Исчезла из парка, чтобы появиться в новом мире? Нет.

Николь ничего не сказала Саманте, но условие перемещения в Стазис ее пугало. Нужно было подготовиться, а потому переместилась она совсем недалеко. Глубокий каньон, живописное место, практически бесконечная пропасть и ни одной живой души - все, что нужно для осуществления плана. Сильный ветер трепал волосы, пока девушка осматривалась по сторонам, примеряясь, где оставить вещи, чтобы их не нашел хоть кто-нибудь, кто возможно решит посетить это место. Рюкзак, куртка были оставлены у недалеко растущего дерева и придавлены камнем. В голове роился бесконечный поток мыслей.

А что если не получится? А что если ты вообще не сможешь открыть портал и разобьешься? А что если открыть портал не получится в любом другом месте, запланированного тобою пути? А что если Стазиса на самом деле не существует? Или он не такой, как сказано в писании? А что если ты прыгнешь не в пространстве, а во времени и вернешься, когда все родные уже давно умрут? А что если не хватит сил?

«Еще не поздно вернуться домой...» - эту мысль она гнала от себя подальше из последних сил, сейчас обнимая себя руками, отдаляясь от дерева, чтобы подойти поближе к пропасти и глянуть вниз.

Высоко. Долго придется падать и не будет никаких шансов уцелеть, если что-то пойдет не так.

«Путешественник, желающий попасть в Стазис должен намеренно оказываться в таких ситуациях при перемещении, которые напрямую угрожают его жизни. Не получается один раз - пробовать второй, третий. Так, чтобы подпространство срезанировало мелодии души путешественника, отправляя того в мир духов, но оставляя его живым».

Вот, что написал ей аноним. Это было слишком заумно и походило на задумки писателя-фантаста, но с другой стороны... что-то в этом объяснении было, что-то цепляло, не позволяя отшвырнуть теорию в сторону как очередной слух или придуманную сказку.

Кратчайший путь в Стазис - это смерть, вот только умирать Ника как-то пока еще не планировала. Вот чтобы добровольно просто уйти. Да и потом ведь мертвая она ничем Тому не поможет. Нет, нужно придерживаться плана. Нужно быть чуточку больше в себе уверенной!

Глубокий вдох и выдох, и еще, и еще. Она смотрит в темнеющий горизонт, яркий шар луны хорошо освещает пространство вокруг, а множество звезд точечно украшают темное небо, иногда падая, иногда просто гаснув.

«Ты собираешься стоять здесь до скончания веков?» - как подтолкнуть саму себя к первому решительному шагу? Это она при Сэм была стойкой и непоколебимой. Сейчас перед собой ей не нужно играть смелую девочку, ничего не боящуюся, решившую бросить вызов судьбе.

Новый тяжелый вздох, она пятится, опуская руки и сжимая их в кулаки.

- Том, я иду, ты главное подожди! - она говорит это громко, все равно из свидетелей только природа, беззвучно наблюдающая со стороны.

Первый шаг вперед некрепкий и совсем нерешительный. Новый более твердый и резкий. Следующий упрямый. Очередной стремительный. Она отталкивается сильнее, чтобы разогнавться, чтобы не было никакой возможности затормозить в самый последний момент и оставшись на этом обрыве, просить прощения у Тома за трусость.

Последний шаг и прыжок вперед. С губ срывается возглас страха, почти вскрик, когда почти сразу силой притяжения ее тело падает вниз. От ветра заложило уши, волосы и одежду треплет так, будто чья-то невидимая рука удерживает и дергает со всей силы. В карих глазах слезы, но онми быстро сохнут под потоком ветра, бьющего в лицо. Ника никогда не боялась высоты, но сейчас ей страшно. Она позволяет себе кричать и этот ее крик разносится эхом по всей округе.

В тот самый момент, когда ее тело практически приземляется на дне каньюона, чтобы тут же переломать все возможные кости, превратив внутренние органы в кашеобразную требуху - девушка открывает портал, пропадая из вида.

«Недостаточно...»

Николь не чувствует спиной твердую поверхность, она продолжает падать и в этот самый момент мимо проносится какой-то обжигающий поток воздуха, выстреливая чем-то серым в воздух. Отшвыривая дальше кусок какого-то камня. Небо уже не темное, но солнце загораживают клубы белого пара. Воздух будто раскален, сверху падает как будто снег, но ведь это невозможно, температура слишком высокая.

Ника пытается извернуться, чтобы посмотреть, где очутилась. Она все еще падает, задыхаясь в клубах этого пара. Внизу что-то алеет. В этот момент спину обжигает особенно сильно и девушка наконец-то понимает, что падает аккурат в жерло извергающегося вулкана. Она конечно настраивалась на что-то экстремальное, но не настолько же!

- Черт, черт, черт! - на этот раз нельзя ждать, когда ядом будет относительно твердая поверхность, нужно переместиться сразу, а иначе она просто запечется как курица в духовке прямо в обжигающе горячем воздухе.

Сжав руки в кулаки, сгруппировавшись, Николь зажмурилась и пропала, позволяя вулкану дальше извергаться без своего участия.

«Еще!»

Резко стало мокро везде. Появилось чувство невесомости, Ника будто парила в пространстве.

Открыв глаза, Ника обнаружила себя в воде. Вернее под водой. На этот раз она никуда не падала, но задрав голову обнаружила, что поверхности воды как-то не видно. На какой глубине она находилось? Уши заложило, воздуха катастрофически не хватало. Задвигавшись в воде, активно работая ногами, Ника усмотрела впереди нечто... какой-то предмет, который сначала приняла за корягу из-за плохой видимости. Вот только эта коряга быстро к ней приближалась.

«Акула!» - на миг животный страх овладел девушкой, она отчаяннее забарахталась в воде, пытаясь вынырнуть или куда-то спрятаться. Воздух слишком быстро заканчивался, опасная рыбина плыла слишком быстро. Она уже открыла пасть, намереваясь попробовать девушку на зуб и в следующий момент смертоносные челюсти клацнули друг о друга, так никого и не прокусив.

«Еще!»

Падая на колени и кашляя, выплевывая соленую воду, Николь ощутила как ладони обжигает холодом. Сгорбившись, она сидела на снегу. От ледяного ветра тело начало мелко трясти. Одежда и волосы моментально покрылись коркой льда и затвердели. Но и это еще было не все, ведь откуда-то со стороны раздавался не то гул, не то грохот. Дрожа от холода, девушка медленно вскинула голову, как раз в тот момент, когда ее накрыло снежной лавиной и в какой-то момент захотелось все так и оставить, уже никуда не стремясь, уже ничего не желая. Но вот, продолжаяющая мчаться вперед, снежная волна уже не несла в себе обессиленное девичье тело.

Глава 3. Неужели?

«О, нет! Ну, почему мне так сильно не везет?!» - Ника готова была застонать от несправедливости бытия. Почему случайная свидетельница не пришла попозже или вообще ее заметила?

Выдумывать, как оказалась в этом месте - не было никакого желания, да и сил не имелось. Однако девушка понимала, что не может просто притвориться, что потеряла сознание и не отвечать вовсе. Полиция и Скорая ей тут не нужны, тем более что пока не работает телепорт. Она уже попыталась лежа снова куда-то перенестись, но ничего не вышло. Значит действительно есть предел, значит нужно набраться сил и подождать.

- Эй, ты там как? - тихие, едва слышные шаги. Трава приглушала звуки, но по легкому шелесту Ника поняла, что незнакомка к ней приблизилась. Минутная заминка, непонятная возня и вот уже ее берут за плечо, аккуратно переворачивая на спину. Не став прикидываться спящей красавицей, Николь открыла глаза, обнаружив сидящую рядом с собой молодую девушку. Серебристые глаза смотрели с явным интересом. Седые волосы спускались каскадом на плечи. Одета незнакомка была в черную длинную облегающую юбку и приталенные пиджак, застегнутый под самое горлышко, где лишь едва заметно виднелась белая легкая ткань водолазки.

«Куда я попала, какая это страна?» - пытаясь по внешнему облику незнакомки определить хоть примерно ее национальность, Николь зашла в тупик.

А тем временем молчание затягивалось. Светловолосая девушка нахмурилась, а затем протянула руку и нетерпеливо пощелкала пальцами перед самым носом Николь.

- Ты меня слышишь? - произнесли она без какой-либо тревоги в голосе, достаточно требовательно.

- П... простите... - тяжело вздохнув про себя, выдавила Ника, моргая и медленно садясь на траве, - Я сейчас же уйду. Только, - чуть нервно прикусив губу, - не подскажете, что это за место?

Она специально не стала говорить про страну, чтобы не вызывать ненужных вопросов.

Продолжая хмуриться, незнакомка поднялась, после протягивая Николь руку, помогая подняться, придержала девушку, когда та покачнулась, чувствуя, что совершенно обессилена и выжата аки лимон.

- Интересно, как ты собираешься отсюда уйти, - тихо хмыкнула блондинка себе под нос так, что Ника даже не расслышала этого неразборчивого бормотания.

Похоже она оказалась в каком-то парке или может частном поместье, потому как далеко впереди за кронами деревьев виднелись верхушки крыши мощного строения. Возле того места, где они стояли, росло дерево с довольно широким стволом. У Ники бы не получилось обнять его так, чтобы хотя бы кончики пальцев соприкасались друг с другом. Рядом с деревом стоял мольберт, на траве в беспорядке лежали тюбики краски. Картину девушка не видела, но сейчас было не до этого. Видимо она потревожила покой какой-то богатой дамочки. Нужно было срочно убираться, но как это сделать, если ты едва держишься на ногах?

- Так, ладно! - хлопнув в ладоши, чтобы взбодриться, незнакомка подхватила Николь под руку, - Это странная ситуация, и, тем не менее, она меня не касается. Провожу тебя к ректору и дело с концом.

- Эм, стопэ! - слабо запротестовала Ника, пытаясь высвободиться из хватки и отойти от седовласой подальше, - Не нужно мне ни с кем говорить. Просто дайте мне слегка передохнуть и я уйду. И да, простите за доставленное неудобство.

Хоть тут был и день - в родном городе все еще была ночь. Николь нужно было во что бы то ни стало вернуться в свою комнату до того, как родители проснутся и кто-то из них обнаружит записку. Вот только незнакомка не желала ее отпускать.

Снова нетерпеливо вздохнув, сжав пальцы на руке Ники покрепче, она произнесла:

- Слушай, я понятия не имею, как вас там успокаивают после попадания в Стазис, что говорят и как подбадривают. Тебе «повезло» попасть сюда не со всем потоком и даже не в храм Спокойствия. А потому получай информацию так и попытайся ее переварить - ты умерла.

Кажется, терпение заканчивалось ни у одной незнакомки, Николь чуть нервно дергала рукой и уже хотела по одному разжимать чужие пальцы, как замерла, услышав знакомое название, глядя на девушку рядом в полном ошеломлении.

«Полу...чилось?»

Дыхание участилось, в ушах зашумело, а перед глазами все поплыло.

Она ведь не ослышалась, да? Или это сон, а на самом деле Ника сейчас все еще полумертвая валяется где-то в кустах? Как проверить?

- Ах! - колени подогнулись, девушка осела на траву, потянув за собой держащую ее блондинку, которой пришлось разжать хватку, чтобы не оказаться тоже на траве.

- Ой, только не говори, что ты собираешься падать в обморок! - это было сказано без издевки или злости, кажется незнакомка действительно заволновалась.

Но Нике было не до этого, она закрыла глаза, приложила руки к грохочущему сердцу и тяжело дышала, прилагая неимоверные усилия, чтобы не заулыбаться, не засмеяться и не вскочить на ноги, чтобы из последних сил прыгать от радости. У нее действительно получилось! Рубеж пройден! Теперь нужно выяснить, где Том, набраться сил и вернуться домой.

Тело затряслось, а через горло в приоткрытые губы вырвался всхлип. Она не притворялась, просто до конца не верила в происходящее, пыталась себя ущипнуть, даже не пробуя успокоиться. Ее труды и старания были вознаграждены! Стазис существовал, а могущество путешественников, в число которых она входила - просто зашкаливало. Она справилась, можно выдохнуть. Можно расслабиться и позволить слезам радости течь из глаз.

Глядя на плачущую девушку, Алесса снова тяжело вздохнула. Само собой ей было невдомек, из-за чего именно рыдает незнакомка. Причина виделась только одна. Никто в здравом уме и светлой памяти не хочет умирать, тем более молодым. Сколько лет этой душе? Совсем еще ребенок. Конечно это потрясение. Сама Алесса уже и не помнила, как оказалась в Стазисе. Это было так давно, что уже казалось не просто воспоминанием, а неправдой. К тому же деталей своего появления и начала знакомства с академией, как и прошлую жизнь Алесса действительно не помнила, добровольно отказавшись от воспоминаний, обменяв их на силу и спокойствие, граничащее с равнодушием.

Глава 4. Вопросы.

Комната без углов и без окон. Увидь ее Ника просто так, решила бы, что попала в архив. У стен стояли полки с книгами их верхушки тонули в темноте потолка, высоту которого невозможно было определить. На уровне глаз в воздухе парило восемь горящих свечей, в полной мере не освещающих комнату, но дающих возможность осмотреться. По центру стояло удобное кожаное кресло и узкий диванчик напротив. Между ними притулился низенький стол из белого дерева. Поверхность его пустовала, никаких тебе записей или чашек кофе; никаких личных вещей, ничего.

Это не было кабинетом в привычном понимании данного слова. Наверное стоило порадоваться, что воооот, наконец-то привычная обстановка отошла на второй план и есть возможность погрузиться в атмосферу чего-то магического, вот только Николь испытывала крайнюю степень нервозности и волнения под пристальным взглядом зеленоглазой женщины, являющейся ректором академии хранителей. Она стояла за креслом, уложив руки на его спинку. Это была достаточно молодая особа с длинными черными волосами, заплетенными в аккуратную косу, что сейчас была перекинута на правое плечо. Бледная, почти белая кожа и неестественно алые губы. Обычно художники в мире Ники изображали так вампиров или любых других потусторонних существ, суть которых была в охоте на простых смертных. Одета женщина была не по-деловому. Ри и Алесса одевались гораздо, гораздо скромнее! Тонкую, худощавую с выпирающими ключицами и острыми плечами фигуру ректора облегало почти вечернее серое длинное платье. Легкую ткань держали цепи-лямки. Голову украшал черный обод, где по центру крепился кошачий металлический череп, а по бокам – такие же неживые бутоны хризантем. От черепа и бутонов к лицу спускались более мелкие цепочки, соединяясь друг с другом, служа своеобразным украшением.

Цепкий взгляд следил за каждым движением Николь, заставляя девушку нервничать все больше и больше. Еще до попадания в Стазис, размышляя о том, какую легенду сочинить, если все получится, Ника остановилась на истории с утоплением и частичной амнезии. Четкого плана не было, все идеи были по типу: «Что я скажу, если попаду в этот мир, а меня спросят, как я умерла?» Сейчас же, находясь рядом с существом, главным в этом месте, Ника испытывала неподдельный страх, понимая, что многое упустила и скорее всего ее обман и авантюра может раскрыться прямо здесь и сейчас. Что с ней сделают, если узнают правду? Может она даже не успеет выведать, где находится Том.

Молчание затягивалось, ожидание неизбежного нервировало. Алесса хоть и стояла рядом, но не рассказывала, как все произошло, а сама Ника раскрыть рот не решалась.

- Что ж, - наконец-то заговорила женщина, - Скажу прямо – это нестандартная ситуация для академии и мне хотелось бы знать, как так получилось.

Снова пауза, но пока Ника набиралась храбрости ответить, женщина повернула голову к Алессе.

- Подойди, я хочу знать, что ты видела.

И пока седовласая знакомая безропотно направлялась в сторону ректора, Николь задавалась вопросом: «Это что еще значит?!»

А оказалось, что никакого рассказа с красочным повествованием – не требовалось. Выйдя из-за кресла, ректор шагнула к Алессе, после протягивая руки, прихватывая лицо девушки с двух сторон обеими руками. Зрительный контакт, глаза в глаза и тишина. К такому Ника не готовилась, ведь это значило, что если в ее глаза точно также посмотрят, то увидят и то, ради чего все затевалось, и ее жалкие попытки, неожиданно увенчавшиеся успехом.

Захотелось покинуть этот кабинет. Попробовать спрятаться, куда-то сбежать. Куда угодно. Стазис – мир большой, он не заканчивается только на академии. С другой стороны Ника многого не знала. Может и не стоит пытаться скрыться? Может нужно, чтобы эта странная женщина все прочла в ее глазах и ответила на вопрос – как так получилось с Томом? Но тогда это будет значить, что Ника раскроет свою суть сразу.

«Суть и так раскроется, как только тебе заглянут в глаза…» - мрачные мысли бродили в голове, пока девушка наблюдала за тем, как кивая самой себе, ректор отстранилась от Алессы и, что самое главное, наконец-то отпустила девушку словами, - Ты можешь идти.

Но стоило Алессе оказаться у двери, как ее настиг властный голос:

- Мне не нравится, что у вас происходит с Данте. Реши этот вопрос.

Ничего не ответив, девушка покинула кабинет, оставив Нику на растерзание загадочной женщины, которая уже делала подзывающий жест руками, намереваясь прочесть уже Николь от корки до корки. А ведь единственный выход – это дверь, даже в окно не выпрыгнешь!

Непроизвольно сделав шаг назад, Николь попыталась открыть портал хоть куда-нибудь. Но ничего не произошло, лишь заболела голова. Блеск!

- Это не больно, не бойся, дитя, - сделав тон голоса успокаивающе-подбадривающим, женщина терпеливо ожидала, когда к ней подойдут.

«Может просто рассказать, что произошло? Но слова не всегда воспринимаются так, как картинка происходящего. Очень удобная способность…» - сжав кулаки, нервно прикусив губу, чувствуя, как сердце пускается в галоп, Николь медленно направилась в сторону ректора, понимая, что это конец. Вот так вот. Но этого она предсказать никак не могла. Об этом не говорилось в писании, а если бы было написано, то она бы… нет, не передумала, но сейчас бы не была похожа на кролика, медленно подходящего к удаву в ожидании своей смерти.

Когда Николь оказалась возле женщины – ее уже била сильнейшая нервная дрожь.

- Не бойся, - несколько печально улыбнулась ректор, прикладывая свои руки к лицу девочки. Заметив, что та смотрит куда-то в сторону, на пол и всячески отводит взгляд – с нажимом, но достаточно терпеливо добавила, - Смотри мне в глаза.

Делать было нечего, Ника подчинилась, гадая, почувствует ли она сама то, как в ее голове будут копаться, вытаскивая из памяти нужные моменты? Правда ли это не больно? Алесса ведь перенесла данную процедуру вполне спокойно. Но блондинка была духом, а Николь – человеком. Кстати об этом. Почувствует ли ректор хотя бы прикосновением, что что-то не так?

Глава 5. Мастер Иллюзий.

- А помнишь, как я пытался соорудить вертолет из Лего?

- Было ошибкой запускать его в полет, - тихий смех, - Папа потом еще долго ругался, натыкаясь ногами на острые неприятные детальки.

- Мне казалось, он просто обязан был взлететь!

- Но ты же потом сделал другой, не из детского конструктора. И он летал. Даже занял какое-то место в твоем классе на конкурсе юных дарований.

- Ни какое-то, а, между прочим, первое! – обиженный детский голос.

Впрочем долго держать негатив в себе – дело пустое и вот уже родное любимое мальчишечье лицо улыбается. Они лежат на узкой кровати в виде гоночной машинки из какого-то популярного сейчас мультика. Ночник на прикроватной тумбочке медленно крутится, посылая в разные стороны измененные лучи света через трафарет. Так по темнеющим стенам и мебели ползут светлые силуэты динозавров.

Николь лежит на боку, любовно глядя на брата. Запустив пальцы в его светлые волосы, ерошит непослушную шевелюру.

- Я скучаю, - тихо шепчет Том, глядя на сестру, сжимая тонкое одеяло рукой, - Мне страшно. Я хочу домой.

- Потерпи еще немного, - успокаивает девушка брата, - Скоро я найду тебя. Где бы тебя ни прятали, я буду твоим рыцарем, а ты моей заколдованной принцессой.

Она специально шутит, чтобы избавиться от повисшей в воздухе тоски, но брат даже не улыбается, вместо этого сейчас серьезно глядя на нее.

- Обещаешь? – от этого вопроса щемит сердце, но Ника заставляет себя только шире улыбнуться, ведь даже родному человеку нельзя показывать, как она на самом деле неуверенна. Убедит его – убедит себя.

- Поклянись! – Том непреклонен, он протягивает ей руку. Все пальцы кроме мизинца сжаты в кулак.

- Клянусь, я найду тебя! Ты только верь в меня! – решительно ловя его мизинец своим, она сжимает детский пальчик и в этот момент ночник в детской комнате гаснет.

***

В комнате было темно. Тома рядом уже не было, но из темноты раздавалось чужое тихое посапывание. Николь тихо лежала на своей кровати и не могла понять, где находится. Обстановка была ей чужой. Через зашторенное широкое окно лунный свет слабо проникал в комнату, выхватывая своими холодными лучами фрагменты незнакомой обстановки.

Медленно поднявшись на постели, девушка вжалась спиной в стену. Лениво и неохотно память возвращалась, осознание накатывало пенными волнами. Хорошо, что не начала кричать, иначе бы прослыла истеричкой. Хотя, наверное, это простительно той, кто недавно отошел в мир иной. Ведь не должна была она просто так легко смириться с сутью бытия. Или должна?

Приснившийся сон лишь заставил проснуться чувство неопределенности и неуверенности, как в своих силах, так и в завтрашнем дне. Медленно спустив ноги с кровати, Ника глубоко вздохнула, потянувшись рукой до свисающего с шеи шнурка. Как там Сэм? Как мама и папа? Пожалуйста, пусть они не сильно переживают! Пусть не винят себя в случившемся и не ищут ее. Хотя о подобном просить тщетно. Они будут переживать, плакать, страдать. И, конечно же, будут чувствовать вину. Поступила бы Ника иначе, если бы родители так отчаянно не винили ее в смерти брата? Нет, она сама не винила их ни в чем. Они просто страдали. Потерять ребенка – это ужасно, кошмарно, несправедливо. Ника действительно была виновата. Оставалось надеяться, что Тома она все-таки найдет. И не просто найдет, но и вернет его домой!

«Том…» - резко вскочив со своего места, девушка начала рыскать по комнате в поисках своих вещей. Фотография! Нужно было достать снимок, высушить, сберечь! Как она могла о нем забыть?! Самое важное в новом мире, ее сокровище!

Вещи нашлись не на полу, они были аккуратно развешаны в уборной, а фотография лежала на раковине, расправленная и чуть влажная. С громко колотящимся сердцем, Николь обернулась туда, где спала Дафна. Девушка была так рада, что снимок спасли, что даже не подумала обеспокоиться тем, что его вытащили и увидели. Наверное это была забота от соседки? Дала одежду, высушила вещи, сохранила фото. Рылась по карманам? Но одежда была мокрой, возможно Дафна просто хотела как лучше. Помочь.

Глубоко вздохнув, Ника прислонилась к стене, глядя на влажный снимок смеющейся семьи. Все будет хорошо, она приложит все силы, чтобы мама вновь смеялась, а папа сдержанно улыбался. А Том... продолжал жить.

Когда напряжение сползло с души, девушка кое-что почувствовала. Она была жутко голодна. С собой у нее ничего не было, а от ужина она отказалась. Но может где-то в столовой есть какие-то сухпайки? Ей бы сейчас что угодно в желудок поместить. Батончик и стакан воды – просто пища богов!

«Ты в незнакомом здании, понятия не имеешь, где находится столовая. Может потерпишь до утра? Сколько сейчас время?» - но часов нигде в комнате не наблюдалось, а за окном все еще было темно. Живот начал капризно урчать и побаливать, требуя внимания к себе. Тихо расхаживая по комнате, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседку, Ника прикидывала возможные варианты развития событий, но это не отвлекало от чувства голода. Даже странно. Дома она могла не есть до голодного обморока и не испытывать какого-то дискомфорта. Что изменилось? Может ее организм после нагрузки с телепортами требует подзарядки? Это логично, хоть и не подтверждено. Но спросить не у кого, ведь решила до победного притворяться именно духом. Но Дафна ходила на ужин и мечтала о пирожных, значит хранители точно так же, как и люди испытывают чувство голода! Эх, попытка не пытка.

Соседку будить Николь не стала, прикинув, что столовая или ее подобие должна находиться где-то на первом этаже. А если нет, то она точно вернется в комнату и будет дожидаться утра!

Кроссовки все еще были мокрыми, а потому тихо приоткрыв дверь, Николь юркнула в темнеющий коридор, мягко ступая босыми ногами по прохладному полу. Пижамные штаны Дафны из-за разницы в росте были коротковаты, да и вообще видок у Николь был тот еще, но это сейчас ее не особо волновало. Надеясь никого не встретить по дороге, девушка прикидывала, что успела запомнить со своего прошлого посещения первого этажа. Где-то там находился кабинет ректора, а чуть дальше наверное музыкальная комната? Значит надо искать помещение в противоположном крыле.