Хрупкий брак

Глава 1

Тест на беременность показал одну полоску. Ещё одна попытка ЭКО провалилась с оглушительным треском…

От отчаяния я столкнула фарфоровую чашку со стола. Она с громким стуком шлёпнулась на пол, разлетевшись на мелкие осколки, как и мои надежды стать матерью.

— Вася? — в кухню влетел муж, застав меня рыдающей, стоя на коленях… — Боже, что случилось?

Рванул навстречу, на колени упал рядом со мной. А у меня пальцы все в крови — собирая осколки, сжимала их ладонью. Хотела почувствовать физическую боль, чтобы притупить моральную… Тщетно! Вместо сердца воронка необъятных размеров, а душа выветрилась, как облако пара.

— Боже, у тебя кровь, — поднял с пола, потянув меня за руки. Подвёл к раковине, в кране врубил воду: — Ну что же ты, дурёха, зачем эти осколки принялась собирать?

— Юра, я не беременна… — почти беззвучно.

— Ну подумаешь, кружка разбилась. Фиг с ней, — говорил и говорил, подставляя мои окровавленные пальцы под струи воды. А затем его будто обухом по голове стукнули, вдруг дошло. — Что ты только что сказала?

Холодный поток воды хлестал по пальцам, но я ничего не чувствовала в этот момент. Только видела перед собой расширенные от удивления зрачки родных глаз. Только слышала его тяжёлое дыхание, при котором вздымалась грудная клетка.

А я не ответила, меня будто сковали по рукам и ногам невидимыми канатами. Оцепенела вся! И тогда Юра тряхнул меня хорошенько, схватив за плечи.

— Милая, что ты только что сказала… Повтори, — нежно, но настойчиво попросил муж.

— Я. Не. Беременная… Опять!

Тяжёлый вздох, сорвавшийся с любимых, как приговор. Жуткий взгляд: обречённый, безнадёжный — насколько он может быть, как у человека перед неминуемой смертью… за несколько секунд.

Закрыв глаза, муж тяжело сглотнул вязкую слюну. И мне так больно стало — просто до одури. Всё из-за меня! Я во всём виновата! Моё бесплодие неизлечимо, сколько бы сил и средств ни вкладывали в лечение. За последние годы это была четвёртая, мать её, попытка ЭКО. Это была последняя крохотная надежда услышать детский смех и увидеть беззубую улыбку нашего малыша…

Его молчание казалось целой вечностью. Смотря на меня пустым взглядом, Юра просто поджимал губы. И я видела, чувствовала его боль — она не меньше моей, она тоже глубокая, как рана от осколочной гранаты — болит везде и сразу. Только муж более сдержанный, по-мужски сильный, но всё-таки…

— Вась, я… Чёрт. Мне очень жаль, правда, — растерявшись, обвёл взглядом пространство за моей спиной. И вдруг просто обнял, крепко прижав к своей груди: — Родная моя, любимая… Не отчаивайся, пожалуйста. Мы ещё молоды, ещё всё будет. Это не последняя попытка, в следующий раз у нас обязательно получится.

— Нет, — головой качнула, отказываясь смотреть мужу в глаза, — ничего не получится. Юра, я бесплодная! Разве ты это не понимаешь? Я, как разбитая чаша, во мне больше нет пользы…

— Что ты такое говоришь, милая? — обхватив моё лицо обеими руками, подушками пальцев растирал по щекам слёзы. — Никакая ты и не разбитая чаша. Глупости это.

— Не глупости. Совсем не глупости, — продолжала качать головой. Вырваться хотела из его объятий, не имея сил испытывать его жалость — сейчас она ощущалась очень остро. — Не нужно меня жалеть, лучше себя пожалей. Зачем тебе такая жена, которая никогда не сможет родить ребёнка? Ты прав, ты ещё молод… И у тебя ещё всё впереди, но не со мной.

— Не понимаю тебя, — родные глаза сощурились, впившись в меня, как крапива.

— Да всё ты понимаешь. И я понимаю. Мы оба понимаем. Тебе меня жалко очень. Ты просто боишься сказать вслух то, о чём думаешь.

— Нет, я так не думаю! — резко возразил Юра, но мою решительность уже было не остановить.

— Думаешь, но не хочешь меня обидеть. Не надо, Юра, таких жертв. Ты же знаешь, я никогда не смогу родить тебе ребёнка. Уйди, оставь меня, пожалуйста… Устрой свою личную жизнь, ведь ещё не поздно… — договорить не смогла — муж закрыл мне рот ладошкой.

— Замолчи! Просто молчи сейчас, Василина, — в его глазах слёзы, в голосе дрожь.

Мы стояли посреди кухни и словно метали молнии друг в друга. Его тяжёлый взгляд исподлобья, мои умоляющие всхлипы… Казалось, это никогда не закончится, но муж первым не выдержал. Просто отошёл, опустился на корточки и принялся собирать с пола разбитую чашку. Я наблюдала за ним со стороны, зная, что мгновение назад попала в самую “десятку”. Он думал о том, что я не смогу родить: ни в этой жизни, ни во всех следующих, если встретимся. И потому так сильно злится — аж скулы напрягаются.

— Я никуда не уйду, Василина, — закончив убираться, муж выбросил осколки в мусорное ведро и подошёл ко мне.

Потянув за руку, повёл к кухонному уголку. Сел, а меня усадил к себе на колени, как маленькую девочку, ей-богу. Он и раньше так делал, мне даже нравились эти интимные моменты, но не сейчас. А потому я сидела натянутая как струна: не шевелясь и дыша через раз.

— Послушай, милая. Я понимаю, тебе сейчас непросто. Честно признаюсь, мне тоже. Ты же знаешь, как я хотел этого ребёнка, но сложилось, как сложилось. И как бы нам ни было больно от этого, мы должны жить дальше, как и жили. Мы должны быть вместе: и в горе, и в радости. Ты же мне это обещала в день свадьбы, разве забыла, Васюта? — говорил тихо, но я слышала каждое слово — оно точно попадало в самое сердце. А потому кивала, хлюпая носом. — Всё пройдёт, и это тоже. Дети ведь не главное в жизни, сколько семей живут без них?! Вот и мы проживём.

— Да… Как-нибудь проживём, но будешь ли ты счастлив, Юр? Можешь не отвечать. Сам у себя спроси, — он молчал в ответ, а я осмелела и теперь говорила чуть увереннее: — Сказать тебе, как будет дальше?

— Не стоит. Не будем загадывать.

— Нет, я всё же скажу. Ты прав, мы продолжим жить, как и жили. Я окунусь в свою работу, стану лавировать между успешной бизнес-вумен и хорошей женой. А ты весь в делах, в заботах: машины, машины, ещё раз машины… Со стороны ничего не изменится. Но вот здесь, — руку приложила к груди, — здесь будет всегда кровоточить. И однажды, когда ты встретишь другую женщину, поймёшь, что твоя жертва напрасна, что можешь жить другую жизнь. Другую, счастливую, понимаешь?