Хулиган. Его принцесса

Глава 1. До того, как всё началось

1.1. История жестокого обращения

POV Таня

*За несколько месяцев до начала «Хулиган. Его тихоня»*

— Таня, он больше никогда не причинит тебе вреда.

Сказав это, Аглая, наша горничная на полставки и моя близкая подруга, погладила меня по щеке и ушла, оставив меня одну в ванной.

Я сидела в ванне, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, пока вода мягко обволакивала мою кожу. Близилась полночь, и слёзы, которые я сдерживала весь день, наполнили мои глаза.

Нет, я не собиралась плакать и сдерживалась изо всех сил.

Я не буду плакать сегодня.

Только не из-за такого ублюдка, как он.

Но мой железный самоконтроль больше не мог сдерживать мои горькие чувства, и слёзы потекли по моим щекам.

— Ты моя новая игрушка, — сказал он мне, схватив за волосы и с силой запрокинув мою голову назад. — Ты даже представить себе не можешь, что я буду с тобой делать, когда ты станешь по праву моей.

Слёзы, которые я всё же не смогла сдержать, продолжали литься из моих глаз при воспоминании о нашей первой встрече. Я уткнулась лицом в колени, рыдания сотрясали моё тело, едва позволяя дышать.

Это был Симонов Роберт.

Роберт был красивым парнем, с идеальными чертами лица, белокурыми волосами, вечно идеальной прической, откуда ни одна прядь никогда не выбивалась, с очень светлыми серебристо-голубыми глазами. А ещё он был высокого роста, но при этом очень худой, буквально тонкий как тростинка. И когда он улыбался, все девушки вокруг него чуть ли не падали в обморок от этого зрелища. Мы познакомились, когда мне было почти 16 лет, а ему — 19. Роберт и его семья только что переехали в наш город из Европы, чтобы расширить свой бизнес.

Для меня было большим потрясением, когда папа объявил о моей помолвке с Робертом. Но, как послушная дочь, я смирилась со своей судьбой и тихо пожелала, чтобы мой жених оказался милым. Наши семьи решили устроить тихую вечеринку по случаю нашего с Робертом знакомства и объявления о помолвке. Именно тогда я встретила его впервые.

И он не оказался милым парнем, на что я так сильно рассчитывала.

Он заманил меня в укромный от посторонних глаз уголок под ложным предлогом познакомиться получше.

Он стал издеваться надо мной, насмехаться и унижать меня.

А когда мы вернулись к гостям, он вел себя так, словно ничего подобного не сделал, и стал расточать свои чувства ко мне перед нашими семьями и приглашёнными гостями.

Тогда-то я и поняла, что моя жизнь изменилась к худшему. Если это вообще было возможно…

Мой ужас будоражил Роберта, его словно стал подпитывать мой страх. Так что я, девочка, которой в детстве было трудно скрывать свои истинные чувства, немедленно научилась контролировать себя, чтобы заставить его прекратить свои садистские игры.

Тем не менее это не помешало ему быть неоправданно жестоким по отношению ко мне.

— Видишь их? — Роберт указал подбородком на группу девушек, глазевших на нас на вечеринке. — Они завидуют тебе, потому что я рядом с тобой. Так что, маленькая сучка, будь благодарна за то, что я твой жених, и начинай вести себя соответственно.

Я почувствовала, как боль от нахлынувших воспоминаний пронзила мою грудь, и я сжала пальцы в кулаки, отчего мои ногти больно впились в нежную кожу ладоней. И впились ещё глубже, когда в моей голове вспыхнуло другое воспоминание.

— Нет? — возмущённо отозвался Роберт, пока я безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя. — Ты отказываешь мне в том, что у меня и так будет в будущем? Ты уверена в этом, Таня? Потому что, если я не смогу получить тебя сейчас, уверяю тебя, наша первая ночь вместе будет для тебя тяжёлой.

Я обхватила колени руками и начала раскачиваться взад-вперёд, моё тело вздрагивало каждый раз, когда у меня болезненно перехватывало дыхание.

— Зачем ты вообще учишься, Таня? — спросил он, скидывая все мои книги и конспекты со стола. — Когда ты станешь моей женой, то будешь просто сидеть дома и ждать меня. Ты придашь словам «босая и беременная» совершенно новое значение. Так что научись лучше готовить. И можешь записаться на курсы по удовлетворению мужчин. Не хочу, чтобы моя жена была бревном в постели.

Эти воспоминания терзали мой разум изо дня в день, заставляя меня плакать всё сильнее.

Но одна ночь была самой тяжёлой из всех.

— Неудивительно, что твой брат пренебрегает тобой, а твой отец отдаёт тебя нам, — пробормотал он своим обычным снисходительным тоном, пока мы танцевали в зале, наполненном гостями, ведя себя как милая, идеальная пара, которой мы не были. — Ты бесполезная, жалкая зануда. Ты даже не можешь общаться с людьми своего возраста.

Я ничего не ответила. Впрочем, как и всегда. За два года этих отношений я отлично усвоила свой урок — молчать, тем самым заставив его потерять ко мне всякий интерес.

— От тебя даже Данил Громов отвернулся, не так ли?

Я подняла голову, мои глаза расширились, что было фатальной ошибкой, потому что его губы растянулись в жестокой улыбке.

— Ах, я попал в яблочко? — спросил он, больно сжимая мою талию. — Неужели ты думала, что я никогда не узнаю о твоей дружбе с этим напыщенным засранцем?

Я попыталась вырваться, но он ещё крепче прижал меня к себе.

— Ты хочешь унизить меня, Градова? — прошипел он, стиснув зубы.

— Отпусти меня, — прошептала я.

— Улыбнись, дура, люди смотрят. И не смей указывать мне, что делать.

— Я устала, Роберт. Я хочу отдохнуть.

Он запрокинул голову, смеясь так, словно я только что рассказала ему шутку.

— Потрясающе. Ты ни разу за всё время не высказала мне своих претензий, но стоило мне упомянуть имя Громова, как ты решила продемонстрировать свой характер? — он наклонился ближе и прошептал мне на ухо. — Кажется, он тебе всё ещё небезразличен, Таня. Но, похоже, что ему абсолютно плевать на тебя. И уже давно, ведь поэтому он тебя и бросил, да? Он уже даже забыл о тебе, пока ты держишь его в своей голове. И пока ты никого не подпускаешь к себе, даже меня, своего без пяти минут мужа, он не пропускает ни одной юбки.

Глава 2. Под гнётом луны

2.1. Неприятный сюрприз

POV Таня

Удар тыльной стороной руки повалил меня на пол.

От неожиданности я сильно ударилась рукой и бедром, и боль прокатилась по руке от запястья, отчего я с трудом сдержала крик.

— Встань.

Я осторожно, но быстро поднялась на ноги. Щека пульсировала, и я знала, что на этот раз она оставила след.

— Неужели моё отсутствие позволило тебе думать, что ты можешь свободно разгуливать по округе и вести себя распутно?

Я крепко сжала пальцы в кулаки, ногти больно впились в кожу. Я постаралась придать своему лицу спокойное выражение. Я не собиралась доставлять ей удовольствие от осознания того, что она снова меня задела.

— Нет, — сказала я сдержанным голосом.

— Нет, что?

Я тяжело сглотнула и подняла глаза.

— Нет, мама, — ответила я.

Мать скрестила руки на груди, глядя на меня голубыми глазами, полными неприкрытого отвращения. Её чёрные волосы были собраны в тугой, строгий пучок, а одета она была одета в чёрное классическое платье.

Она была ниже меня сантиметров на пять, но, несмотря на это, я всегда чувствовала себя маленькой в её присутствии. Даже жалкой. Прошли месяцы с тех пор, как я видела её в последний раз, месяцы покоя и передышки от её ужасного нрава.

— Я не хочу, чтобы ты так себя вела, — сказала она убийственным тоном. — Ты поняла меня?

— Да, мама.

— Хорошо. А теперь убирайся с глаз моих. Я не хочу видеть тебя сегодня за ужином.

Я тут же повернулась и направилась в свою спальню, как меня окликнула мать, заставив замереть на месте.

— И, Таня, — она выдержала тяжёлую паузу, а затем сказала: — Лучше бы я никогда тебя не рожала.

Ногти ещё сильнее впились в мои ладони, а на глаза навернулись слёзы. Я опустила голову и кивнула. А услышав её шаги, поспешила в свою комнату и закрыла за собой дверь. Тяжело прислонившись к ней, я сделала ещё один вдох, стараясь не поддаться слезам. Но они упорно стремились вырваться наружу, когда я осталась одна.

«Лучше бы я никогда не рожала тебя.»

Боль пронзила всё моё тело, и я опустилась на пол. Я уткнулась лицом в колени, а руками обхватила затылок.

«Лучше бы я никогда тебя не рожала.»

С усилием я поднялась на ноги и вытерла слёзы, яростно катившиеся по щекам.

Будь она проклята. Будь она проклята!

Какая мать могла сказать такое собственному ребёнку?

Я прошла в ванную и посмотрела на своё лицо в зеркало. Щека была красной и опухшей от сильного удара. Мои губы задрожали от этого зрелища. Я включила кран и ополоснула лицо холодной водой, надеясь, что это уменьшит отёк.

Переведя взгляд на руки, я увидела глубокие фиолетовые борозды, оставленные моими ногтями. Моя грудь сжалась, но не от вида этих новых борозд, а от обилия белых шрамов в форме ногтей, которые окружали их. А они ведь только начали исчезать. Но если я и дальше буду вести себя такой же жалкой, слабой, бесхребетной и загнанной в ловушку, то останусь с ними навсегда.

Я насухо вытерла лицо полотенцем, но слёзы вновь начали душить меня. Я уткнулась в него лицом и снова зарыдала.

Она ненавидела меня.

Она всё ещё ненавидела меня.

Она всегда ненавидела меня.

Вдохнув, я прогнала угнетающие воспоминания и бросила полотенце в раковину. Мне ничего не оставалось, кроме как выйти в комнату, забраться на кровать и проспать всю эту ужасную ночь напролёт. Но сон никак не шёл ко мне. Я села на кровати и посмотрела в окно. Небо за окном сияло звёздами, но мой взгляд привлекла ярко-жёлтая луна. И вдруг я захотела загадать желание. Желаний было много, но одно было самым заветным — освободиться от оков этого дома.

Когда мне надоело смотреть на небо и загадывать желания, я легла на кровать и повыше натянула на себя одеяло. Желудок заурчал, но я проигнорировала чувство голода. Всё равно, поесть мне сегодня никак не удастся.

Я только недавно вернулась домой с ночёвки у Ульяны, своей лучшей подруги. Папа разрешил мне пойти, он никогда не был строг со мной, в отличие от мамы. Он был добрым отцом, мягким, но твёрдым.

Если подумать, он и сам хотел, чтобы меня не было дома. Поэтому он и разрешил мне вернуться во сколько захочу. Наверное, потому что он хотел сделать мне сюрприз.

Он хотел удивить меня возвращением домой своей жены и моего брата. Моему удивлению не было предела.

Но маме не понравилась моя ночёвка вне стен дома. И если бы я знала, что она вернётся, то ни за что в жизни бы не покинула дом.

Когда я вошла в фойе и увидела её, стоящую с моим старшим братом и отцом, у меня кровь застыла в жилах. Они должны были быть в Японии. Их не должно было быть здесь.

— Сюрприз! — радостно воскликнул папа. — Они вернулись, Таня.

Он не знал, как сильно эти слова напугали меня в тот момент.

Когда я не смогла сдвинуться с места, брат сам шагнул ко мне и крепко обнял. Мне удалось изобразить на лице подобие улыбки и поприветствовать его. Мама одарила меня притворной натянутой улыбкой и также крепко обняла меня, чтобы больно вонзить свои ногти мне в спину.

Отец продолжал говорить, как он счастлив, что наша семья наконец воссоединилась.

А я, притворившись уставшей, откланялась и ушла в свою комнату.

Но мама последовала за мной.

И причинила мне боль.

Снова.

Звуки шагов в коридоре вырвали меня из задумчивых мыслей. Я напрягла слух, чтобы понять, кто шёл и куда. Мягкие шаги приближались, а потом и вовсе замерли прямо за моей дверью, отчего я перестала дышать.

Дверь медленно открылась, и в комнату хлынул свет.

Мои руки крепко сжали простыни.

Незваный гость начал подходить к моей кровати, из-за чего меня охватила паника.

Уткнувшись лицом в подушку, я попыталась расслабиться и притвориться спящей.

— Тань, ты спишь? — раздался голос брата. — Мама сказала, что у тебя болит живот. Это правда?

Глава 3. Когда прошлое догоняет

3.1. Временное освобождение

POV Таня

Прислонившись к стене с бутылкой пива в руке и оглядев толпу, я сдержанно вздохнула и поднесла бутылку к губам. Я сделала большой глоток. Горький привкус заставил меня поморщиться, и я облизала губы, хмурясь от своих ощущений. Мне никогда не нравилось пить это пойло, но я надеялась, что это поможет мне избавиться от мрачного настроения и хоть ненадолго забыть о том, какой паршивой была моя жизнь.

Забыть о том, что моя собственная мать ненавидит меня.

Забыть о том, что моего брата забавляло моё жалкое положение.

Забыть о том, что мой отец был слишком занят, чтобы заметить то, что происходило в моей жизни.

Может, он и хороший отец, но бизнес всегда был для него на первом месте, Глеб и наша мать — на втором, а я — на самом последнем.

Бедро, на которое я ещё недавно приземлилась, начало неприятно пульсировать, и я переместила вес своего тела на другую ногу, чтобы облегчить свою боль. Это начало раздражать и ещё больше портить мне настроение. Пульсация на моей щеке, однако, прошла. Но ущерб, который это нанесло моей душе, всё ещё остался.

Макияж хоть и скрыл уродливый синяк, но я всё ещё чувствовала его, отчего внутри возникала целая буря эмоций.

Ещё раз вздохнув, я залпом допила своё пиво.

— Хочешь ещё?

Я перевела взгляд направо и увидела на себе пристальный взгляд Аглаи. Она поправила очки на носу и склонила голову набок, ожидая моего ответа. Я поджала губы.

Злясь на маму и Глеба за то, что они вернулись, и злясь на себя за то, что я всё ещё оставалась жалкой девчонкой, я решила выбраться из дома. Я не знала, куда идти, да и мне было всё равно. Мне просто нужно было выйти и развеяться, не думая о последствиях. Зная, что мама была дома, я не хотела оставаться там, дрожа от трусливого страха при мысли, что она снова застанет меня одну.

Поймав меня на том, что я тайком сбегала из дома, Аглая решила взять меня с собой на вечеринку. Она не спрашивала, она просто знала, что было со мной.

Она всегда знала.

Аглая была миниатюрной девушкой, чуть старше меня, с короткими вьющимися каштановыми волосами и почти чёрными глазами. Она была тихой, ненавязчивой и обладала способностью незаметно входить в комнату и уходить из неё — идеальная помощница по дому. Сказать, что я была удивлена, узнав, что она ходит на вечеринки, когда думала, что после ухода из нашего дома она только и делает, что учится и заботится о своих братьях и сёстрах, — это не сказать ничего.

— Нет, спасибо, — наконец ответила я и, взглянув на бутылку в её руке, продолжила: — Не думала, что тебе нравится ходить на такие вечеринки.

— Забавно иногда наблюдать за пьяными девушками, — ответила она, пожав плечами. — Когда я вас застала, вы выглядели так, будто вам жизненно необходимо было какое-нибудь развлечение, Татьяна Андреевна. Вы даже сейчас хмуритесь.

— Во-первых, я не хмурюсь, — пробормотала я. — А во-вторых, сейчас я не Татьяна Андреевна, а просто Таня. И давай сегодня на «ты». Мне и так неудобно, когда ты обращаешься ко мне на «вы» дома.

— Хорошо, — согласилась она с тёплой улыбкой на губах. — Послушайте, Татьяна... Послушай, Таня. Ты не можешь просто стоять здесь и продолжать жалеть себя. Я привезла тебя сюда не просто так, а чтобы ты забыла о своих проблемах и наслаждалась жизнью вне стен дома. Алкоголь и горячие парни помогут тебе и с тем, и с другим.

Я сморщила нос, глядя на неё. Когда я была с ней, я могла расслабиться и сбросить броню, которую всегда носила.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ещё какая хорошая, — ответила она с наглой ухмылкой. Затем её ухмылка погасла, и она продолжила серьёзным тоном: — А то сидишь вечно дома, как затворница под охранной.

Это напоминание ещё больше омрачило моё настроение.

Аглая знала обо мне всё, а вот я многого не знала о ней, но только потому, что в моей семье считалось неприличным открыто дружить с прислугой и общаться с ними на личные темы. Нам удалось сблизиться только потому, что она была приставлена ко мне. И иногда, когда становилось совсем тяжело, она закрывала нас в комнате и клала мою голову себе на колени, позволяя выплакаться. Она знала, как мне это было периодически нужно.

Но так было раньше. Сейчас я редко плачу, потому что какая польза от слёз? Никакой. Это не изменит мою жизнь, не поможет мне стать счастливой. Но мне определённо будет не хватать её утешений. Она была моим единственным союзником в той адской дыре, которую я называла домом.

Аглая вдруг повернула голову в сторону. Я проследила за её взглядом и увидела светловолосую девушку в коротком красном платье, которая остановилась рядом с нами и смотрела на меня в пьяном восторге.

— Ух ты, какие у тебя классные волосы, — прошептала она, округлив глаза.

Мои брови удивлённо взмыли вверх, и она улыбнулась.

— Спасибо, — вежливо пробормотала я.

Она продолжала беззастенчиво пялиться на меня, пока я не знала, что делать, чувствуя себя музейным экспонатом.

— Хотела бы я иметь такие же чёрные волосы, как у тебя, — с тоской сказала мне неизвестная девушка, беря прядь в свою ладонь. — Боже, они у тебя ещё и такие прямые и гладкие. Это кератин, да?

— Нет, они у меня такие от природы, — пробормотала я, чувствуя себя неловко от столь близкого контакта.

— Обалдеть! — воскликнула девушка и едва не упала, пошатнувшись из-за выпитого алкоголя. — А глаза у тебя какие красивые! — отозвалась она восхищённо. — Вроде и обычные карие, но такие красивые!

Аглая вдруг не удержалась и разразилась смехом.

— Я же говорила, что пьяные девушки бывают забавными, — пробормотала она в своё оправдание.

— Ага, — согласилась я от неожиданных комплиментов от выпившей незнакомки.

— Ты классная, — сказала мне блондинка, невнятно выговаривая слова. — Она классная, Аглая.

Откуда она знает Аглаю? Должно быть, Аглая заметила моё удивлённое выражение лица, потому что странно ухмыльнулась.

Глава 4. Ночь, которая всё изменила

4.1. Что я наделала?

*Даня и Таня в возрасте семи лет*

— Данил, позволь представить тебе мою дочь — Таню.

Семилетняя Таня крепко вцепилась в юбку своей матери и смотрела исподлобья перед собой. Перед ними стоял темноволосый мальчик её возраста, который высокомерно смотрел на неё в ответ. Он был одет в костюм и выглядел очень взрослым для ребёнка. Его зелёные глаза, казалось, видели её душу насквозь, и она опустила взгляд на своё шифоновое платье, почувствовав некоторую робость.

Когда она снова посмотрела на него, он по-прежнему не сводил с неё взгляда. На его губах появилась слабая ухмылка, словно он смеялся над ней. Раздражённая его нахальством, Таня расправила плечи, отпустила подол маминой юбки и воинственно вздёрнула подбородок. Брови мальчика поползли вверх.

— Таня, это Данил. Он сын пригласивших нас сегодня людей, — продолжала говорить её мать, легонько подталкивая девочку вперёд. — Поздоровайся, Таня.

— Привет, — пробормотала она.

— Привет, Таня, — ответил он вежливо.

Какое-то мгновение женщина изучала их обоих. А затем на её лице появилось расчётливое выражение, а в глазах зажёгся восторг.

— Я оставлю её на твоё попечение на некоторое время, Данил, — сказала она, сияя от счастья. — Пожалуйста, присмотри за ней.

Данил кивнул.

— Хорошо, тётя Жанна.

Одарив дочь предупреждающим взглядом, а няню Данила — сухим кивком, она отправилась к остальным, надеясь, что дети хорошо поладят друг с другом.

Но не прошло и десяти минут, как из комнаты, где находились двое детей, раздался крик. Все в панике бросились туда. Открыв дверь, они приготовились к худшему, но, увидев детей, застыли в шоке.

Таня с мятежным выражением лица и прижатыми к бокам маленькими кулачками стояла над Данилом, который лежал на полу, держась за ногу и корчась от боли.

Она его ударила.

*****

POV Таня

С трудом разлепив глаза, я пыталась понять, как здесь оказалась и что вообще вчера было. Голова была пустой, в голове мелькали обрывки воспоминаний, которые никак не складывались в целостную картину. А потом я неожиданно для себя поняла, что была в постели не одна.

Простыни зашуршали, когда я медленно освободилась от руки человека, прижимающегося ко мне со спины и обвившего мою талию. Свесив ноги с края кровати, я зарылась лицом в ладонь, а другой рукой крепко прижала к груди простыню, прикрывающую моё обнажённое тело.

Я с опаской оглянулась и увидела его.

Мирно спящего и такого же голого, как и я — Данила Громова.

Твою мать...

Подавив желание разрыдаться от увиденного, я глубоко вздохнула и подняла голову, посмотрев в окно. Рассвет только начинался, запуская в комнату первые лучи солнца.

Неужели это была та цена, которую я должна была заплатить за одну ночь свободы? Если да, то моя паршивая жизнь стала ещё более паршивой. Если бы я знала, что так всё обернётся, пошла ли бы я на эту чёртову вечеринку?

Его рука обвилась вокруг моей талии и рывком уложила обратно на кровать. У меня перехватило дыхание, когда он навалился на меня сверху, прижав к матрасу и заключив в объятья.

— Слезь с меня, — ледяным тоном потребовала я. — Я хочу уйти.

На его губах появилась ухмылка, когда его взгляд скользнул по моему лицу.

— И куда же ты хочешь пойти, Градова? — хриплым, сонным голосом пробормотал он, отчего по моим венам пробежали мурашки.

— Туда, где нет тебя, Громов, — огрызнулась я.

Его лицо скрылось в изгибе моей шеи, и он начал покрывать лёгкими поцелуями линию моего подбородка. Я прикусила губу, чтобы сдержать стон, грозящий вырваться из моего горла.

— Отпусти меня, — зашипела я, пытаясь оттолкнуть его.

Прикусив кожу моей шеи, он бескомпромиссно пробормотал:

— Нет, не отпущу.

Моё тело начало гореть, когда он продолжил проводить губами по моей чувствительной коже.

Моё собственное тело предало меня, когда я прижалась плотнее к его телу. Но я быстро взяла себя в руки и предприняла попытку оттолкнуть его.

— Данил, пусти меня!

Он замер.

А затем поднял голову, и выражение его лица стало нежным. Я уставилась в его пронзительные зелёные глаза с золотистыми вкраплениями. И вдруг вспомнила... Вспомнила, как сильно любила эти глаза.

Теперь всё, чего я хотела, — это убраться подальше от них. И от их обладателя.

— Наконец-то ты произнесла моё имя.

На этот раз замерла я.

— Семь долбаных лет, и ты наконец-то снова произнесла моё имя.

Меня охватила паника, и я начала бить кулаками по его груди.

— Отпусти меня! — потребовала я, задыхаясь. — Слезь с меня сейчас же!

Данил вздохнул и уступил мне, перекатываясь на спину. Я поспешно соскользнула с кровати и подобрала с пола свою одежду.

— Нам нужно поговорить об этом, Таня.

— Нам не о чем говорить, — сказала я жёстким тоном, натягивая джинсы.

— Есть, — услышала я его твёрдый голос. — Таня, почему ты мне не сказала?

Я сморгнула слёзы. Руки тряслись, когда я застёгивала рубашку.

— Три года.

Я мысленно взмолилась, чтобы он сейчас же замолчал.

— Ты была вместе с этим мудаком три грёбаных года.

Мне нужно было выбраться из этой чёртовой комнаты. И как можно скорее.

— Принцесса...

Я откинула голову назад, и на глаза навернулись новые слёзы.

— Пожалуйста. Посмотри на меня.

Я покачала головой. Если я посмотрю на него сейчас, то всё вернётся ко мне.

Всё то, что я так старалась забыть о нём.

Абсолютно всё.

Я закончила одеваться и бросилась на выход. Я уже протянула ладонь к двери, чтобы открыть её, как вдруг его рука метнулась вперёд меня и захлопнула её.

Его тело прижалось к моей спине, обжигая своим жаром. Мои веки дрогнули и закрылись, когда я почувствовала его дыхание у своего уха.

Глава 5. Грани лояльности

5.1. Бедная девочка

POV Таня

Она снова с ней разговаривала.

Я отложила ручку и уставилась на Ульяну, свою лучшую подругу.

Она сидела на парте нашей одногруппницы и вовлекала её в разговор.

Но по лееегкому раздражению на лице девчонки можно было догадаться, что это был не тот разговор, в котором она хотела участвовать.

Её звали Ксюша. Соколова Ксения. Это была миниатюрная девушка с длинными светлыми волосами и самыми красивыми голубыми глазами, которые я когда-либо видела. До сих пор она казалась мне робкой, тем более при том, что весь первый курс она была тихоней-тихоней, но, увидев взгляд, который она сейчас бросила на Улю, я пересмотрела своё первоначальное мнение о ней.

Она не слишком заботилась о заведении друзей и в основном держалась сама по себе. Большинство наших одногруппников считали её заносчивой, но я знала, что это было не так. Она просто была стеснительной и застенчивой.

Каждый раз, когда Соколова попадалась мне на глаза, она читала книги, причём такие, которые мне было запрещено читать. А когда она не читала, то мечтательно смотрела в окно.

Уля вернулась на своё место рядом со мной после того, как вернула девчонке её книгу. Ксюша пристально смотрела на неё, и я чуть не улыбнулась, потому как мне было знакомо это чувство. Ульяна откинула волосы через плечо и лучезарно улыбнулась мне.

— Таньчик, привет! — радостно воскликнула она.

Я сдержанно выдохнула и медленно повернулась к ней.

— Ещё раз назовёшь меня Таньчиком — и я воткну в тебя ручку.

— У кого-то плохое настроение, — она поморщилась.

— Зато у тебя всегда оно хорошее. Но не переживай, скоро у нас оно станет одинаковым, — ответила я, сверкнув глазами. — Ты же не сделала философию, верно?

— Ты сказала, что дашь мне списать! — воскликнула она возмущённо.

— Я такого не говорила. Это были твои слова.

— Хочешь, я заплачу?

— Думаешь, у меня денег нет? — ответила я вопросом на вопрос.

— Я могу заплатить золотом.

Я закатила глаза от нелепости этого разговора.

Уля была моей лучшей подругой ещё со школы. С рыжими волосами и зелёными глазами, которые соответствовали её пылкому и взбалмошному характеру, она обычно была излишне болтливой и чрезмерно энергичной.

Удержать её на одном месте было просто невозможно.

Даже во время лекций она ёрзала на месте и пыталась вовлечь в разговор меня или окружающих её людей. Заткнуть её тоже было невозможно.

Она была лёгкой на подъём и быстро заводила знакомства. В отличие от меня, у которой были возведены толстые и высокие стены, она была открытой, дружелюбной и жила полной жизнью. В отличие от меня, она была вольна делать всё, что захочет.

— Ну пожалуйста, — Уля сложила ладони вместе и посмотрела на меня щенячьими глазами. — Пожалуйста, Таня.

— Нет, — твёрдо отрезала я. — Я не дам. Это твоя вина, не надо быть такой ленивой.

— Да ладно тебе. Ну пожалуйста! Это будет в последний раз. Клянусь!

Ага, конечно...

Эту свою клятву она уже давала миллионы раз и ни разу не сдержала её. Порою казалось, что Уля и учёба были понятиями диаметрально противоположными. На парах она делала что угодно: болтала, подпиливала ногти, сидела в телефоне — но только не слушала преподавателей. А в её конспектах были одни каракули.

Я ненадолго задумалась о том, чтобы проучить её хотя бы раз и не дать списать. Это бы послужило ей уроком, но вышло бы себе дороже, потому что Уля только бы обиделась, а в будущем бы ничего не изменилось.

Вздохнув, я протянула ей свой конспект, который она быстро схватила, боясь, что я передумаю.

— Это последний раз, когда я позволяю тебе списывать у меня.

— Да-да, люблю тебя, — пробормотала она, начиная переписывать мои ответы.

— На этот раз я серьёзно, Уля.

Она фыркнула на мою угрозу, продолжая списывать. Нахмурившись, я поставила локоть на стол и подперла подбородок рукой. Слегка повернувшись, я принялась осматривать аудиторию и всех, кто в ней находился. Я знала всё и обо всех, но не только потому, что была старостой группы, а ещё и потому, что многих знала со школы. Я выросла вместе с большинством ребят, которые учились здесь.

Почти половина нашей группы были из богатых семей. Но, поскольку обучение было недорогим, да и порог поступления не таким уж завышенным, среди студентов были и выходцы из семей среднего и низшего звена.

Мой взгляд снова упал на Соколову, и на мгновение я задумалась, к какому звену принадлежала её семья. Она всё ещё читала свою книгу, а на её губах играла лёгкая улыбка.

— И перестань издеваться над бедной девочкой, — пробормотала я, вспомнив о выходках Ульяны.

Она вскинула голову.

— Бедная девочка? — переспросила она, нахмурившись. — Ты про Ксюшу?

— Да.

— Я не издеваюсь над ней, — решительно отрицала она. — Я пытаюсь подружиться с ней.

— Выводя её из себя?

Она рассмеялась и продолжила списывать мою работу.

Через некоторое время она спросила:

— Разве ты не хочешь с ней подружиться?

Подружиться?

Я долго смотрела на Ксюшу, а затем ответила:

— Заканчивай быстрее, Уля. Мне нужен мой конспект.

Ульяна прищёлкнула языком и вернулась за переписывание.

— Она, кажется, милая, знаешь ли, — пробормотала она.

Да, я это знала, но была ли она до неприличия богата? Потому что в ином случае моя семья не позволит мне завести с ней дружбу.

Ульяне же я, конечно же, этого не сказала.

5.2. Как вытащить друга?

POV Даня

— Он всё ещё спит? — спросил у меня Череп по телефону.

Я взглянул на Лёху, который лежал на диване и смотрел телевизор.

— Нет, не спит, — ответил я.

— А вы что, в универ не идёте?

Глава 6. Сердце, отданное зря

6.1. Разбитое юное сердце

*Даня и Таня в возрасте семи лет*

— Ты снова здесь.

Таня подняла глаза от книги, которую читала, и увидела вошедшего в комнату Данила. Он ухмыльнулся, а она нахмурилась.

— Привет, — пробормотала она через силу, пытаясь придать своему тону хоть немного вежливости.

В конце концов, он был сыном важного делового партнёра её родителей. Мать жестоко наказала Таню за то, что она в прошлый раз пнула Данила. И она точно не хотела, чтобы её наказали снова.

— Прости, что в прошлый раз пнула тебя. Ещё раз...

Ухмылка Данила стала ещё шире.

— Ты выглядишь так, будто только что проглотила лягушку, — по-детски съязвил он.

— Лучше есть лягушек, чем быть с тобой, — вернула она ему язвительность, а затем с искренней грустью добавила: — Если бы только мы могли получать всё, что хотим. Но это невозможно. К сожалению...

— А я получаю всё, что хочу, — ничуть не хвастливо отозвался Данил и сел рядом с Таней, так близко, что ей пришлось вытащить из-под него юбку, на которую он опустился. — Мне нужно только сказать, и у меня всё будет.

— Везёт тебе, — тихо пробормотала она, отведя взгляд в сторону.

Таня снова взяла книгу и начала читать. Она понимала, что Данил пялился на неё, но ей было всё равно. Она терпела его общество только лишь из-за наказа родителей, общаться с ним по собственной воле она не собиралась.

Но он собирался, и ещё как. Поэтому он отобрал у неё книгу и нарушил недолгое молчание:

— Что это? Учебник истории для пятого класса? — удивлённо спросил он. — Зачем ты это читаешь? Тебе же ещё рано. Разве не лучше вместо этого читать сказки? А знаешь, какая у меня любимая сказка?

— Какая? — спросила она, поддавшись любопытству.

— «Маленький принц». Мама говорила, что мне ещё рано её читать, что я ничего не пойму. Но я всё понял, и мне очень понравилось.

Выхватив учебник и прижав его к груди, Таня насупилась и отвернулась к окну, стараясь сдержать слёзы, вызванные завистью.

— Мне нельзя такое читать. Моя мама не любит, когда я читаю сказки, — ответила она сквозь грусть с примесью злости. — Она говорит, что от них гниёт мой мозг.

Данил заливисто рассмеялся.

— Гниёт мозг? Это неправда! — он перестал смеяться и некоторое время изучал её. — Пойдём со мной, — наконец сказал он и взял Таню за руку.

Удивлённая его неожиданной фамильярностью, она позволила Данилу вывести себя из комнаты в холл. После, как ей показалось, долгой прогулки по его особняку, блужданий по разным залам и подъёмов по лестницам, они наконец добрались до места назначения.

Улыбнувшись, Данил кивнул горничной, следовавшей за ними, и она открыла дверь, жестом пригласив их войти. Таня ахнула от восторга. В огромной комнате до потолка возвышались полки с книгами. Данил подошёл к одной из полок и взял книгу. Поманив Таню к себе, он снова взял её за руку и, сев на диван, протянул ей книгу — того самого «Маленького принца».

— Моей маме не понравится, что я это читаю, — пробормотала она скорее себе, чем ему. — Ей это очень не понравится.

— Но её же здесь нет, — Таня оторвала глаза от запретной, но столь желанной книги и посмотрела на него. — Здесь ты можешь читать всё, что захочешь.

— Почему ты это делаешь? — недоверчиво пролепетала она, подозрительно сощурив глаза. — Ты это специально, да? Хочешь меня сдать, чтобы меня мама наругала? Это из-за того, что я в прошлый раз пнула тебя? Но я же уже извинилась за это, хотя если бы ты не задирал меня, то я бы ничего и не сделала.

— Нет, я не хочу, чтобы тебя наругали. Просто... мы же друзья, да?

Таня замялась, сбитая с толку его ответом. Или это было из-за его улыбки, искренней и доброй, лишённой обычного высокомерия?

— Ты мне нравишься, Таня. И я хочу быть твоим другом.

*****

POV Таня

Когда я вошла в кафетерий, он был уже наполнен встревоженными разговорами и перешёптываниями. Направляясь к столу, за которым сидела Уля, я отметила напряжённую атмосферу, нервные взгляды и бледные лица студентов. Я поджала губы и продолжила идти, выпрямившись как струна и переставляя одну ногу перед другой, как будто у меня было дефиле. Я всё ещё была потрясена встречей с Громовым, но я точно не собиралась показывать этого остальным.

Ульяна подняла глаза и, заметив меня, трепетно улыбнулась. Она махнула рукой на свободное место рядом с собой, куда я и присела.

— Спасибо, что взяла мне еду, — сказала я ей, беря вилку с подноса.

И Уля не стала долго ходить вокруг да около и, наклонившись ко мне, прошептала:

— Ты слышала новости?

— Какие? — спросила я, посмотрев на неё.

Девчонки, с которыми мы делили стол, перестали шептаться друг с другом и посмотрели на нас. Милена и Сабина были похожи друг на друга за счёт похожего стиля в одежде, похожего макияжа и пользования услугами одного и того же косметолога. Они обе были невысокими и пухленькими обладательницами каштановых волос, только у Сабины были карие глаза, а у Милены — голубые.

— Он вернулся, — сказала Сабина, обеспокоенно поджав губы.

— Кто вернулся?

— Ты знаешь, кто.

— Волан-де-Морт? — сухо спросила я и увидела, как дрогнули губы Ульяны в усмешке. — Я не в настроении играть в угадайку, Сабин, так что, пожалуйста, просто скажи, о ком речь.

— Орлов, — пробормотала шёпотом Милена, спрятав руки под стол. — Алексей Орлов.

А, ну да. Опять он.

Как я сама-то не догадалась.

— Я думала, его наконец-то отчислили, — Сабина разочарованно покачала головой. — Учитывая все преступления, которые он совершил, его давным-давно уже должны были выпереть из универа.

— Я слышала, что летом он избивал маленьких детей в парке, — вторила подруге Милена.

— А я слышала, что его поймали на употреблении наркотиков.

Глава 7. Цветы и шипы

7.1. Бедная принцесса

POV Таня

По залу разносился характерный звук мячей для волейбола.

Так же, как и шёпот и хихиканье студентов, которые не воспринимали занятия физкультурой всерьёз. Я вытерла пот со лба и сосредоточила взгляд на мяче. Но было трудно сосредоточиться, когда шум в спортзале стал нарастать.

— Мы сделали это в раздевалке, — с гордостью объявил девичий голос.

— Да ладно! — завизжала другая. — И как это было?

— Так, что вы не поверите.

Девочки, сидевшие на лавке, зашумели ещё громче, и я поглубже вздохнула. Передав мяч через сетку, я стала ждать, когда моя соперница, Саша, передаст его обратно. Но, отвлекшись, она пропустила мяч и едва не грохнулась на пол.

— Твоё очко, — недовольно процедила она, а я победно ухмыльнулась.

Пока она бежала за мячом, я выпрямилась и перевела взгляд в сторону. Эльвира и её подружки всё ещё перешёптывались.

— Он был... хорош? — спросила одна из её подруг.

Эльвире нравилось это внимание. Ей всегда нравилось быть в центре.

— Это буду знать только я, а ты никогда не узнаешь, — сказала она с чеширской ухмылкой.

С отвращением я закатила глаза. Саша вернулась, и мы возобновили игру. Она слабо подала мяч, и я подняла руки, чтобы отбить его.

— Ты правда переспала с Громовым?

При упоминании этой фамилии я оцепенела, и мяч упал рядом со мной. Саша закричала от радости, ведь это было первое её очко, и я нехотя пошла за мячом, который укатился чуть поодаль.

Может, я неправильно расслышала фамилию?

— Она снова треплется о Даниле, да?

Мой желудок сжался.

Похоже, мне не показалось.

Я подняла голову. Уля, скрестив руки, хмурилась в сторону столпившихся девочек. Подняв мяч, я повернулась к ней и изобразила незаинтересованность.

— Они мешают всем играть, — проворчала я.

Уля ухмыльнулась.

— А кому есть дело до игры? Если даже ей всё равно, — она кивнула подбородком в сторону преподавательницы, которая сидела за своим столом, устремив взгляд в какие-то бумаги.

— Мне есть.

— Ты же знаешь, что вы с Сашей — единственные, кто здесь реально играет.

Я пожала плечами.

— А ты?

— Одной, знаешь, как-то играть неудобно. А все остальные заняты заглядыванием в рот Эльвире.

Поджав губы, я вновь обернулась на круг девчонок, которых собрала Ивлева.

— Как ты вообще с ним пересеклась? — спросила одна из подруг Эльвиры.

Она ухмыльнулась.

— Случайно увидела его в коридоре. Ну а потом... — она закусила губу и после паузы продолжила: — Он сам на меня набросился.

— Повезло тебе.

— Фу, — пробормотала я. — Нашла чем гордиться...

— Ну, в какой-то степени это повод для гордости. Своеобразный, но повод, — отозвалась Уля и, столкнувшись с моим хмурым взглядом, спросила: — Что?

Сдержав возмущённый вздох, я направилась к сетке, где меня терпеливо ждала Саша. Внезапно по залу разнеслись громкие вздохи. Я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть исчезновение Эльвиры из толпы.

А чуть присмотревшись, я обнаружила её лежащей на полу и морщившейся от боли.

— Прости, пожалуйста! — Ксюша пробилась сквозь толпу и опустилась на колени рядом с Эльвирой. — С тобой всё нормально? Я не хотела... Оно как-то само получилось. Хочешь, я провожу тебя к медсестре?

Уля, схватившись за живот, сильно смеялась в голос. Девочки роптали между собой, неодобрительно поглядывая на Соколову. Но никто, кроме неё, не сделал попытки помочь Эльвире.

— Ты это специально, да?! — огрызнулась Ивлева.

— Нет! — Ксюша яростно замотала головой. — Клянусь, я нечаянно.

— На то была воля небес, — пробормотала я, и Ульяна засмеялась ещё сильнее.

Ксюша неохотно потянулась к руке Эльвиры, чтобы помочь ей встать, но Ивлева оттолкнула её и встала сама. Покраснев, Соколова поднялась на ноги, сжимая руки в крохотные кулачки.

— Эль, ты как? — спросила одна из её подруг, похлопывая её по спине. — Твою мать... Кажется, у тебя будет синяк, — отозвалась она, смотря на ярко-красный лоб Эльвиры.

— А как же твоё свидание с Громовым? Ты не можешь пойти вот так, — сказала другая.

— П-прости! — заикалась Ксюша, чувствуя свою вину.

— Заткнись! — прикрикнула на неё Ивлева. — Твои грёбаные извинения не уберут этот уродливый синяк с моей головы, ты, тупая сука.

Ульяна перестала смеяться. Она в один миг стала темнее грозовой тучи и, прежде чем я успела её остановить, направилась прямиком в толпу.

— Если здесь кто и тупая, то только ты! Разнылась из-за синяка, который можно легко скрыть косметикой. И знаешь, — она с отвращением посмотрела на Ивлеву, — как-то слишком много шума ты создала из-за свидания с Громовым, которое наверняка просто выдумала.

— Что?! — тут же возмутилась она, повернувшись к Ульяне, выпятив бедро и положив на него руку. — Что ты сказала? Что я выдумала свидание?

— Ты не первая девушка, которая утверждает, что встречалась с ним, знаешь ли, — Уля незаметно заслонила Ксюшу своей спиной и продолжила: — И ты не единственная девушка, с которой он тупо переспал. Хотя, может, ты и это выдумала.

— Ты просто завидуешь, — прошипела Ивлева.

Ульяна разразилась смехом.

— Что? Завидую? Чему здесь завидовать? Тому, что ты отсосала у него? Или тому, что раздвинула для него ноги?

Эльвира захлопнула рот и опасно сверкнула своими глазами.

Испытывая одновременно веселье и раздражение от этого зрелища, я хлопнула в ладоши и воскликнула:

— Ладно, хватит, — все повернулись лицом ко мне, и я продолжила: — Прекратите трепаться, займитесь лучше делом. И, Эльвира, если нужно — сходи в медкабинет.

Ксюша улизнула самой первой, за ней последовали и остальные. Но ни Ульяна, ни Эльвира не сдвинулись с места.

Они по-прежнему стояли напротив друг друга и смотрели: Уля — с ухмылкой, Эльвира — с оскалом.

Глава 8. Расплата

8.1. Предвкушение расплаты

*Даня и Лёша в возрасте пяти лет*

— Мои глаза обманывают меня, или это правда ты, Денис?

Данил оторвался от своей книжки с картинками. Его отец, который собирался закрыть дверь своей машины, повернул голову. Он увидел, как его глаза загорелись от узнавания, а губы расплылись в широкой улыбке, и Данил перевёл взгляд на того, на кого уставился его отец.

— Серёжа, это ты?

В нескольких шагах от них стоял высокий черноволосый мужчина, держа за руку мальчишку. Данил сморщил нос при виде него. Он был весь перепачкан, карман на шортах был оторван, кроссовки были грязными, а под мышкой он зажал футбольный мяч. Этот мальчик явно нуждался в водных процедурах.

В отличие от него, Данил был безупречен, на его одежде не было ни пятнышка. Даже его ботинки выглядели совершенно новыми, как будто он только что достал их из коробки.

Поймав взгляд Данила, мальчик спрятался за ногами своего отца. Данил фыркнул и продолжил рассматривать свою увлекательную книжку.

Мужчины радостно поприветствовали друг друга, хлопая по спине.

— Рад снова видеть тебя, Серёжа. Я и забыл, что ты живёшь в этом городе.

— А вы здесь какими судьбами оказались?

— Бизнес. Мы с семьёй переехали сюда на некоторое время.

— Это твой сын?

Данил перевёл взгляд на человека, который явно был другом его отца.

— Да, — ответил Денис, погладив сына по голове. — Это Данил. В прошлом месяце ему исполнилось пять лет. Поздоровайся с моим другом, сынок.

— Приятно познакомиться, — ответил Данил.

— Здравствуй. Он одного возраста с моим сыном, — Сергей изогнулся, чтобы посмотреть на своего сына, который всё ещё прятался за его спиной. — Это Лёша. Он немного стесняется незнакомых ему людей. Давай, Лёша. Ты тоже должен поздороваться.

— Он очень похож на тебя, — изумлённо сказал Денис. Лёша медленно шагнул вперёд, и отец Данила присел на корточки, улыбаясь мальчику. — Привет, Лёша.

— Здравствуйте, — прошептал он.

— Моему Данилу понадобятся друзья, ведь мы только недавно переехали в этот город, — мягко начал Денис, обращаясь к сыну старого друга. — Надеюсь, ты сможешь стать его другом.

Ни за что! Мы никогда не станем друзьями, — подумал Данил, глядя на грязные кроссовки Лёши.

*****

POV Даня

Мой грузовик был грёбаной грудой металлолома.

Так подумал я, когда двигатель зашипел в четвёртый раз и заглох. Стиснув зубы, я откинулся на спинку сиденья и выдохнул. Мои глаза обшарили приборную панель — собака с качающейся головой, которая так бесила Орлова, пачка сигарет и парочка пустых банок из-под пива. В воздухе витал слабый запах гнили, который заставил меня сморщить нос от отвращения. Я закрыл глаза и откинул голову на спинку автомобильного сиденья.

Нужно было привести грузовик в рабочее состояние и отмыть, потому что сегодня он нам точно понадобиться. Однако все мои мысли были совсем не об этом.

Как долго? Как долго я ещё буду в таком состоянии?

Ладно, по крайней мере, я наконец-то успокоился и обуздал пылающий внутри себя гнев.

Но, твою мать... Мне всё ещё хотелось выследить этого ублюдка и разорвать его в клочья.

Два громких стука в окно заставили меня открыть глаза.

— Дань? Ты спишь что ли? — спросил Череп, заглядывая в затонированное окно и почти прижимаясь лицом к стеклу.

Я выдавил из себя ухмылку и опустил окно.

— Нет. Просто задумался, — ответил я. — Ты почему не на паре?

— А ты?

— Я не так безнадёжен, как ты, чтобы появляться на них каждый день.

Череп фыркнул, а я снова повернул ключ в замке зажигания, пытаясь заставить свой грузовик всё же завестись.

— Ты заливаешь двигатель, — Череп открыл дверь и жестом попросил меня выбраться из машины и освободить место ему. — Вылезай. Я заведу.

— Ну давай, попробуй, — согласился я, закатывая глаза от самоуверенности Черепа в собственных возможностях.

Тяжело вздохнув, я выбрался из машины и поменялся с другом местами.

— Но имей в виду, если ты не сможешь завести грузовик с первой попытки, то ты не будешь торчать здесь ещё час, строя из себя автомеханика, а вернёшься на пару, договорились?

Я едва успел закончить говорить, как двигатель пару раз кашлянул, а затем набрал обороты и ожил.

Череп самодовольно ухмыльнулся и обратился ко мне:

— Я же сказал, что заведу.

— Ага, спасибо, — невозмутимо отозвался я. — А теперь убирай свою огромную задницу из моего грузовика.

— Почему именно сейчас?

Внезапная смена темы заставила меня приподнять бровь.

— Ты о чём?

Череп наклонился, уперевшись локтем о руль, и повторил серьёзным тоном:

— Почему ты именно сейчас начал преследовать Еремеева?

Я встретил мрачный взгляд Черепа с невозмутимым выражением лица, которое не соответствовало гневу, бурлившему у меня внутри. Череп, может, и был глуп, но обладал острой интуицией и чувствовал происходящий у друзей пиздец. Мне пришлось быть очень осторожным с ответом, чтобы не выдать того, что было у меня на душе.

— Я видел его сегодня, — сказал я, незаметно пожав плечами. — Он издевался над каким-то пацаном. Первокурсником. Славой, кажется.

— Погоди, Слава, такой кучерявый, рыжий паренёк? Щуплый, длинный?

— Да, а ты откуда знаешь? — спросил я, нахмурившись.

— Это мой одногруппник, — в одно мгновение разозлился Череп. — Классный парень, между прочим.

Я прислонился плечом к своему грузовику, испытывая облегчение от того, что Череп отвлёкся, а потому не станет допытывать об истинных моих намерениях поквитаться с этим уродом.

— Что же его классным делает? — поддержал я разговор.

— Он мне в учёбе помогает, — объяснил Череп, выпрыгивая из грузовика. — Еремеев — ублюдок! Ну ничего, мы возьмём его сегодня вечером.

Глава 9. Боль дружбы и цена семьи

9.1. Вес сожаления

POV Даня

— Бедный Игорь. Говорят, его так сильно избили, что он не может даже ходить.

— Я слышал, что он в крайне тяжёлом состоянии.

— Я пыталась навестить его. Но меня не пустили.

— Я до сих пор не могу в это поверить.

— Тебе лучше поверить в это. И в то, что мы, скорее всего, больше не увидим здесь Игоря. Вы же знаете, как это обычно бывает. После встреч с ними никто не возвращается...

Весь день универ то и дело гудел об участи Еремеева. Не было ни одного студента, который бы воздержался от обсуждения этой темы.

Пройдя через свой корпус, я вышел через эвакуационный выход и нашёл ожидающего меня Орлова. Он опирался спиной о стену и смотрел в свой телефон.

— Почему все говорят, что его сильно избили? — пробормотал Орлов, поворачивая голову ко мне. — Я только немного подпортил ему лицо.

— И ушиб рёбра, но это неважно, — добавил я, засовывая руки в карманы джинсов. — Ты же знаешь, что такое слухи. Они обычно преувеличены. Тебе не о чем беспокоиться.

Лёха задумчиво хмыкнул и продолжил смотреть в телефон. А я стал осматривать своего задумчивого друга. На этот раз он не был вялым. Он был сосредоточенным, бдительным.

А всё потому, что у нас появилась новая работа.

Череп знал, что так будет. Что Лёха будет отвлечён от своего дерьмового настроения, только если у него будет что-то ещё, чем он сможет себя занять.

Но это было неправильно.

Я стиснул зубы, вспомнив события прошлой ночи.

И мне так захотелось извиниться перед другом.

Когда я приехал к Лёхе прошлой ночью, он уже заперся в подвале и никого не впускал. Череп и Влад вздохнули с облегчением, когда увидели, что я пришёл. Они были встревожены. А всё потому, что ключи от подвала были только у меня и у Лёхи. Без меня они никак не могли его проверить.

Когда я отпер подвал, мы увидели Орлова, бьющего голыми руками по боксёрской груше.

Его лицо было искажено от горя, и я сразу же почувствовал, как меня захлестнуло сожаление. Я велел Черепу и Владу отправляться домой, начать расследование в отношении поставщика и той девчонки, Ксюши Соколовой, а Орлова предоставить мне.

Долгие часы я наблюдал, как Лёха колотил боксёрскую грушу, выплёскивая всю внутреннюю боль. Я не пытался заговорить с ним, потому что знал, что Лёха был погружён в воспоминания о той ужасной ночи много лет назад.

Той ночи, когда его мать умерла после избиения и изнасилования.

Той ночи, когда всё изменилось. Для него. Для меня. Для нас.

Поэтому я просто ждал.

Ждал, пока Лёха выдохнется. Ждал, пока Лёха позволит мне прикоснуться к себе, чтобы я мог довести его до спальни. Ждал, когда смогу убедиться, что Орлов никуда не денется из дома и не сделает ничего другого, кроме как ляжет спать.

Но Лёха не спал.

Не спал и я.

Мучимый воспоминаниями, Лёха всю ночь проворочался, кошмары не давали ему покоя. И всю ночь я наблюдал за ним, следя, чтобы он не причинил себе вреда.

Когда наступил рассвет, и Лёха, наконец, смог спокойно уснуть, я всё ещё не мог успокоиться.

Сжимая голову руками, я сидел у кровати лучшего друга, терзаемый непреодолимым сожалением и угрызениями совести.

Если бы только я не сделал этого.

Если бы только я не заботился о ней.

Если бы только я не потерял контроль над собой.

Я понял, что облажался, как только Череп упомянул о наркотиках для изнасилования. Я видел, как изменился Орлов — вспышка боли в глазах и нарастающая ярость. На его лице появилось затравленное выражение.

Я облажался. Крупно облажался.

И всё из-за Тани. Точнее, моих чувств к ней…

— Пойдём, Дань, — сказал Лёха, возвращая меня в реальность из раздумий. Я поднял голову и увидел, что тот сунул телефон в карман. — Череп и Влад у меня дома, — продолжил он. — Они ждут нас.

Я на мгновение уставился на него.

Он вёл себя так, словно прошлой ночью ничего не произошло.

Я тоже. По крайней мере, я старался так себя вести.

— Поехали.

*****

*****

9.2. Ужин с отцом

POV Таня

— Таня?

Я резко подняла голову. Отец смотрел на меня с обеспокоенным выражением лица, сидя во главе стола. Я сидела слева от него, и мы вместе ужинали в столовой.

— Всё хорошо? — спросил он.

— Да, папа, — ответила я с лёгкой улыбкой. — Прости, если я что-то прослушала. Я задумалась об эссе.

Он улыбнулся в ответ, и его глаза потеплели от нежности.

— Всё в порядке. На мгновение я подумал, что ты думаешь о мальчиках.

Я выпрямила спину и твёрдо ответила:

— Нет, папа.

— Ты уверена?

— Да, — настаивала я. — У меня нет времени на мальчиков. Они будут только мешать моей учёбе.

Он рассмеялся и сжал мою ладонь.

— Я верю тебе, милая. Но я был бы только рад, если бы мои подозрения оказались правдой. После расставания с Робертом ты постоянно грустная. Быть может, если бы у тебя кто-нибудь появился, ты бы стала чуточку веселее. Если бы появился тот, кто сделает тебя счастливой.

Ох, папа, если бы ты только знал, что и с Робертом я была вечно грустной, но просто прятала свою грусть за маской абсолютного счастья. Да и вряд ли кто-нибудь сделает меня счастливой, по крайней мере, пока я живу в оковах своей семьи. Ни мама, ни брат не позволят мне обрести счастье.

Я нахмурилась, посмотрела в свою тарелку и ответила отцу:

— Я пока не хочу вступать в новые отношения. Займусь лучше учёбой.