Хвост, плавники, чешуя - вот мои документы!

Пролог

— Ты уверена? — смотрела на внимательно наблюдающую женщину ее лучшая подруга по приключениям, пакостям и заговорам против старших. Глаза цвета горького шоколада смотрели пристально, тонкие брови как обычно сдвинуты к переносице, носик скорчен и щечки надуты. — Он ведь не оценит твоих стараний, — смотрела на объект пристального наблюдения.

Молодой мужчина, с раздвоенными рогами, холодными голубыми глазами, с вертикальным зрачком. Из-под синих, как море волос, выглядывал вытянутый кончик уха. Вокруг глаз переливалась лазурными оттенками чешуя, а на лбу — метка стихии. Губы сжаты в них, к переносице сдвинуты синие брови. На нём белое одеяние с синей окантовкой и вышивкой волн.

Он и правда красив, умен и привлекателен, но от одного его взгляда бросает в дрожь. От движений хочется передернуть плечами, а от голоса залезть в теплую, даже горячую ванну. Он мрачный, холодный и жестокий.

— Думаешь, ей, и так испытанной жизнью на прочность не раз, доставит удовольствие общение с ним? Она же сбежит от него, как и все ее предшественницы.

— Возможно, у нее получится его растормошить, — смотрела девушка с темными волосами на морского дракона. — Ему не нужны любовь и чувства, ему нужна та, кто сможет лишь одним присутствием заставить улыбнуться и выйти из пучины тоски.

— И ты в ней уверена? — не верила подруге блондинка.

— Уверена. С ее опытом и взглядами на жизнь, она вправит ему мозги и развеет тысячелетнюю скуку и пятивековой траур, — прищурилась девушка, глядя на подругу.

Та смотрела на нее пронзительными голубыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Ее светлые брови, то сползали к переносице, то наоборот взлетали вверх от изумления. Светлые локоны лежали, будто бы только после укладки, тонкая ниточка алых губ вся искусана от нервов, как и носик, расчесан на самом кончике. По щекам шли нервные розовые пятна, а от шикарного маникюра практически ничего не осталось, лишь огрызки.

Блондинка, смотря на брюнетку, смирилась и приняла тот факт, что в мир в ближайшее время прибудет очередная жертва скверного характера, но была заминка:

— Для того, чтобы притащить ее сюда, она должна умереть, или быть на грани жизни и смерти, — показала пальцем. — А она умирать не собирается, и жизни ее ничего не угрожает.

Брюнетка, скрестив руки на груди и топнув ногой, сказала:

— Ради него я сделаю то, за что получу наказание в сотню лет, и столько же ударов плетью. Даже уйду в уединение, но выполню обещание, данное брату, — тут погрустнела подруга и сказала:

— А он того стоит? — показала блондинка на холодного и мрачного мужчину, сидевшего в своем кабинете и уткнувшегося в бумаги и документы.

— Стоит, — сказала девушка. — Только не он, а брат. Его жертва, ради его народа, — показала на синеволосого мужчину в белом одеянии.

Больше разговор на эту тему между ними не поднимался, а девушка думала, как привести план в действие. И ничего не оставалось, кроме как самой сделать то, что нужно. Подставить ее так, чтобы девушка оказалась здесь, в мире, где требуется ее присутствие, чтобы вывести из раковины горя и отчаяния того, кто был дорог и близок ее брату. Лучший друг, всегда готовый подставить плечо, дать совет или просто вытащить куда-нибудь на приключения и подвиги. Его больше нет на этом свете, но обещание, которое она ему дала, девушка выполнит. И плевать, чего ей это будет стоить.

1 глава «Народ, что происходит?»

Тассия

Корабль, корма и музыка. Громкая, тупая, которую слушают такие же тупые подростки и люди, как и те, кто эту музыку пишут. Но это сугубо мое мнение. Мой вкус в музыке сейчас не важен, так как не я главная персона, а подруга и ее новоиспеченный супруг. Они поклонники подобного творчества, и все, что слушают они, приходится слушать и мне, как и всем гостям. Я не поклонник подобного творчества. Наоборот, ярый сторонник их искоренения. Не считаю современную музыку творчеством и музыкой. Отдельный набор слов и непонятных звуков.

Слышно было на весь теплоход. Со всех уголков доносились эти жуткие завывания и рифма, от которой хотелось залить себе уши воском, лишь бы не слушать этих горе музыкантов. Я же нашла место, где сегодняшний репертуар не так слышно, лишь отдаленно что-то раздается. Смотрела на море, волны и летающих чаек. Мне нравилось море, привкус соли на губах и запах. Как будто я вернулась домой. Что-то во мне просыпалось, когда я сидела на берегу и плавала на теплоходе. Смотря на волны, буря в душе или печальные мысли отходили на задний план.

— Хочешь сбежать отсюда? — спросил женский голос. Повернувшись, я увидела девушку. По модельной внешности, тонкой талии, бюсту и смазливому личику, можно дать лет двадцать пять: восточная внешность, круглое лицо, пухлые губки, маленький носик, миндалевидный разрез глаз и густые черные до поясницы волосы. Одета в юкату, голубого цвета с рисунками волн, талию перетягивает желтый пояс, в руке мундштук. — Могу устроить, — предложила девушка.

Смотрелось странно. Особенно ее внешний вид. У нас не тематическая вечеринка, и японок среди знакомых с обеих сторон брачующихся нет. Необычно видеть гостя, которого не приглашали. Но не мое дело. Просто смотримся мы странно. Она молодая, красивая, с яркой внешностью, и я, пусть и не старая и не пожилая, но девушкой меня не назовешь: за тридцать, не высокая, худущая, как говорит подруга, с короткими волосами по плечи, вечно длинной челкой, закрывающей карие, даже черные глаза, круги под глазами от усталости и тонкие губы. Светлая кожа, тонкая шея, худые плечи и почти нет груди, зато, как говорит та же подруга талия и стройные ножки.

Не знаю почему, но никогда не набирала лишнего веса, даже после родов и ухода в депрессию, заедаемую тортами, мороженным и бургерами с колой. Никогда не превышала отметку своего веса в шестьдесят два килограмма. Это мой максимум. Все быстро сгорало и приходило в привычное состояние. Я не удивлялась, а вот мое окружение даже завидовало.

Мне не нужны спортзалы, диеты и таблетки. Просто работа, полная отдача и правильное расписание приемов пищи. Я все это соблюдала. А те, кто не верил, надо мной смеялись, шутили и придумывали всякие прозвища. Подруга отрицала свою причастность, я ей верила. А потом как прозрела. Все те приколы и разводы, перестали срабатывать. Так что я знала, о чем говорю, когда сказала:

— Если ищите объект насмешек, то не по адресу, — у меня богатый опыт в общении с мошенниками, так что на подобное заявление я точно не куплюсь. Да и куда я с теплохода денусь? Так что я просто отказалась. Старалась как можно вежливее, но она не понимала или делала вид. Подойдя, она шепнула:

— Тогда я сама приму за тебя решение, — в меня было выпущено сизое облачко сигаретного дыма. Я кашляла и понимала, это какая-то отрава, перед глазами все поплыло.

Тело не слушалось, немели пальцы рук и ног, не шевелился язык. Она, продолжая улыбаться, толкнула меня в воду. А сама словно и не существовала, растворилась у меня перед глазами.

Я пыталась сопротивляться волнам, держаться на плаву, но заканчивались силы, и я стала идти ко дну. Могла лишь смотреть, как погружаюсь все ниже и ниже. Около меня проплывали рыбы, окружая и кружа, но также проплывали дальше, не задерживаясь. А я все глубже спускалась под воду. Глаза сами собой закрылись, пришла легкость.

Где-то…

— А ты не перестаралась? — спрашивала блондинка свою подругу, обеспокоенная из-за подопечной и всем тем, что повлечет за собой ее перенос в этот мир.

Но девушка в юкато, с мундштуком в руке, отмахнулась, заявив:

— Не переживай. Ее не найдут, я ее спрятала, — ответила блондинке.

— Что ты сделала?

Брюнетка подмигнула подруге и шепнула:

— Она стала частью моего народа, — тут у блондинки случился шок, она шарахнулась в сторону и замотала головой, прося подругу одуматься. — Я все продумала, не переживай. Она стала частью старого рода, — уточнила. — Оказалось, в ее крови были гены моих подопечных, я даже не напрягалась.

Блондинка немного успокоилась, ведь если так, то наказание подруге будет только за незаконный перенос, а не из-за изменения.

— И где она сейчас?

— Надо посмотреть, — выпустив облачко пара, развернула поисковую руну и, увидев в каком месте оказалась Тассия, девушка тут же удалилась. — Вот черт! — ругнулась она. — Надо было не досмотреть и перепутать знак моря со знаком реки, да еще в человеческие земли закинула.

Когда богиня, а она богиня, решила исправить свою оплошность, девушки там не оказалось. Зато были следы магии знакомого тритона. Они говорили о том, что он спас ее, забрав из котла и заведения с меню на любой вкус.

Это конечно не тот, ради которого все затевалось, но тот, кто может свести этих двоих. Богиня успокоилась, но не надолго.

— Ями! — ее имя звучало из уст главного бога жестко. — Ты арестована за незаконное перенесение души. Проследуй за нами, Владыка ждет тебя!

— Я и не сомневалась, — сказала девушка, улыбаясь тому, что обещание, данное брату она выполнила.

Ее вели во дворец верховного бога. Отца всех богов, владыку миров и континентов. Судьей является тоже он, и лишь он имеет право казнить ее или отпустить. Она была готова ко всему, даже к казни. Как и ее брат. Сотворивший то, за что отец его уничтожил.

2 глава «Новые способности и неожиданные знакомства»

Два года спустя

Тассия

— Сия, давай скорее, — раздавала официантам и горничным команды тетушка Даэр. Она в трактире, кто-то вроде администратора, это если переводить на должности прошлого мира. Хотела внести их в обиход, но не знала как объяснить откуда их взяла и самое главное что они значат. Поэтому ими я пользовалась для себя, называя так всех тех, кто здесь назывался простым словом «помощник» или «подавальщица». — Виер! Протри подоконники и люстры, а то скоро открытие! Усин, чтоб тебе гоблин в помощники достался! — ругалась тетушка. — У нас стулья не на месте и столы после ремонта не протерты. Живо за работу! Тасси, — подошла ко мне тетушка, — готова к открытию? Переживаешь?

Я лишь улыбнулась и кивнула. Вспомнила все, что со мной случилось за эти два года. Как изменилась моя жизнь, когда я повстречала тетушку и всех друзей в трактире. Началось все с того, что я ушла из дома Арона. Точнее, меня выгнали. В тот же день. Было поздно, семья кентавра собиралась ложиться спать. Как и мы с сестрой Арона. В комнату влетел кентавр, скинул с меня одеяло и чуть ли не за волосы вытолкал вон. Со словами, негоже всяким падальщицам в доме приличных граждан ошиваться, а то мало ли. Но что именно мало ли, он так и не сказал. Вот и пошла я с пожитками, отписанными мне сестрой Арона по городу гулять.

На дворе ночь, никто мне дверь не открывает, да и кто откроет. Мурена, изгой, отброс морского народа. Так и шла дальше. Пока не набрела на трактир. В окнах горел свет. Если можно так назвать свечи и керосиновые лампы. Полуразвалившийся, с протекающей крышей, заколоченными окнами, из меню только картофельная похлебка, вода и краюха хлеба. Зато душевно и тепло. Меня приютили, не смотря на время накормили, на расу и род мурен не посмотрели, на работу позвали. На утро приступила к работе. Вытирала пыль, мыла полы, столы, помогала на кухне.

Проработала несколько недель. Обжилась, привыкла к ногам и немоте. Жила в одной комнате с подавальщицей. В прошлом, до разорения ее рода, леди Тирин, а ныне дама Тирин. Без своих владений и регалий. Ее владения ушла за долги, семья покинула мир, а на могилу мужа она не ходит. Если только плюнуть и растоптать. Ведь это он уничтожил все то, что таким трудом наживала ее семья: когда великий и процветающий род человеческих графов Тирин славился на весь смешанный материк. Их девушки и юноши, ученые и философы, маги и фехтовальщики. Но все это пошло крахом из-за одного единственного типа. О нем леди говорила мало, лишь раз рассказала мне свою историю и просила не упоминать ее прошлое. Я не затрагивала этих тем. Так как сама не люблю вспоминать прошлое и свою жизнь.

Не смотря на то, что леди уже в годах, работу выполняет на отлично. Рассказала многое про коллег. Учила жизни и просила ей спеть перед сном. У нее бессонница, а мой голос ее усыплял. Когда женщина высыпалась, вся ее ворчливость и колючесть уходила. За это была благодарна не только она, но и персонал. Так я и пела, сначала ей, потом в трактире. Просто так, для развлечения своих товарищей по работе. Подбадривая их песнями моего мира, репертуар у меня богатый. Жаль, что местные языки не перекликаются с языками моего прошлого мира. Могла бы стать полиглотом и в этом мире. Но я пела исключительно на всеобщем языке.

Так бы и пела, не зная своих способностей, пока в один не особо благоприятный для трактира день открыла в себе возможность к магии голоса. Голосина у меня оказалась опасна для окружающих. Криком я могла разбивать стекла, сбивать с ног, валить на пол и держать до тех пор, пока не закончится в легких воздух или я сама не отпущу. Так и работали.

Благодаря моему пению, трактир постепенно восстанавливался, появлялись средства для другой продукции, а не только картошки и хлеба. Мясо, курица и рыба. Гостей становилось все больше, а когда узнавали, что каждый день выступает певица и развлекает публику, звали друзей и знакомых, лишь бы получить дополнительные плюшки. Их я предложила, опираясь на знания прошлого мира. Тому, кто приведет друга бесплатная выпивка или десерт. Ребятам понравилась задумка, и они согласились. Трактир развивался, как и мои способности контроля. Они стали сильнее, обширнее, держать кого-то голосом я могла не пару минут, а десять или пятнадцать.

Не так давно мы с шеф-поваром стали совладельцами, накопили и выкупили заведение из лап одного зажиточного человека, скопив достаточно средств, откладывали свои чаевые с банкетов и именин. В трактире кроме должности совладельца, стала кем-то вроде вышибалы, выгоняла перепивших гостей, а так же тех, кто угрожал его состоянию, то есть мог разрушить и испортить мой новый дом. Кроме работы, использовала крик как защиту от нападения. Такими способностями я овладела через несколько дней после ухода из дома кентавра. Они были со мной. Ими я пользовалась, не задумываясь и не настраиваясь.

Несколько месяцев назад, открыла в себе иного рода магию голоса. Не просто крик, как у баньши, рвущий барабанные перепонки, а именно подчинение. Могла голосом заставить сделать так, как мне надо. Направить голос в сторону объекта, и тот полностью в моей власти. Делай, что хочу. Время ограничено, но оно есть. Думала, есть еще способности, искала в библиотеках намек на способности мурен, но кроме пения ничего, только воздействие голосом. А так же обыденная немота, ни единого звука. Так настроены голосовые связки, особенность рода.

— У тебя сегодня особенное выступление, — сказала мне тетушка. — Сходишь за платьем и украшениями? Повод хороший, деньги есть, — я кивнула и решила что по такому случаю можно обновить концертный наряд, взяла несколько серебряных монет, убежав за платьем.

Мы могли себе это позволить, так как за два года мы не только восстановили трактир, но и выкупили верхний этаж, сделав его гостиницей. Выгодное дело. Особенно для трактира, не только еда, но и номера. Не дорого. А если кто попытается наше дело нарушить, забудет зачем пришел, проверено, мной. Я таким пою с внушением, и они от нас отстают.