Хвостатый маг

Глава 1. Очевидное невероятное

Старая сгорбленная старуха появилась как будто ниоткуда: никто из нашей компании не заметил ее приближения. Она напоминала бабу Ягу: длинные седые волосы, одежда неопределенного цвета, длинный нос крючком. Ее пронзительные выцветшие глаза внимательно и цепко уставились на нас. В первую секунду, увидев ее тут, мы все оцепенели.

– Это плохое место, – произнесла она вдруг. Ее голос оказался на удивление чистым и глубоким. – Вы зря остановились здесь, – она придирчиво осмотрела нашу палатку, мирно поставленную на живописной лесной опушке. Мы переглянулись, не зная, как реагировать на столь необычное заявление.

– Почему плохое? – первой сообразила спросить моя девушка Света. Она у меня бойкая и энергичная, всегда легко идет на контакт с людьми.

– Тут что, много клещей? – тут же поддержала подругу Лена, девушка друга, который тоже стоял рядом. – Но это же городской лесопарк, тут вроде все обрабатывают…

– Нет тут никаких клещей, – поморщившись, перебила ее старуха. – Но сегодня полная луна. В эту пору тут часто пропадают люди, – она посмотрела на уже темнеющее небо, где действительно наливалось белизной огромное светило.

– А, понятно, оборотни ходят, – фыркнул друг Гена. Он никогда не испытывал особого уважения к старшим. И запросто мог нахамить кому угодно.

– Глупый! – резко и громко вскрикнула старуха. Мы вздрогнули от неожиданности. – Глупый!

– Уважаемая… – вмешался я. – Уточните, пожалуйста, мы вам тут мешаем? – я, в отличие от Генки, всегда старался договориться с людьми мирно. Тем более сейчас, когда я дома всего неделю после армии. Спасибо судьбе, навоевался. Год срочником, год по контракту. Не то чтобы я участвовал в настоящих боях на передовой – к счастью, почти все спецоперации меня миновали, мои знания после технического института оказались востребованными в другой области. Но строевой подготовкой, муштрой, учениями и командирским беспределом сыт по горло. – Не переживайте: мы всегда ведем себя тихо, мирно и порядочно.

– Добрый мальчик, – гораздо мягче продолжила старуха, поворачиваясь ко мне, – ты послушай меня. Тут действительно опасно. В этих местах часто пропадают люди, и назад не возвращаются. Если вам так лень пройти дальше на пару километров, то хотя бы не уходите от палатки в полночь.

– На нас тут кто-то нападет? – попытался уточнить я, хотя уже решил для себя, что эта старуха просто сумасшедшая. А значит, надо ей подыграть и потихоньку от нее отвязаться.

– Нет. Вы просто можете исчезнуть. Запомни: не отходите от палатки. А если увидите две луны, бегите назад как можно скорее!

– Хорошо, – покладисто согласился я, – мы обязательно последуем вашему совету.

Мы смотрели, как старуха бредет прочь, и потихоньку хихикали за ее спиной.

– Тимурчик всегда умеет находить общий язык с женщинами, – подколола меня Света. – Даже с сумасшедшими старухами!

– Да просто немного чокнутая бабка, – пожал я плечами. – Но ведь она просто хотела дать нам добрый совет, уберечь от опасности, пусть и придуманной. Что ж теперь, в морду ее бить?

– А я бы дал, – поиграл внушительными мускулами Генка. Я смотрел на это уже без зависти. Это раньше я часто сожалел, что мой друг гораздо крупнее и сильнее меня. А я значительно проигрывал на его фоне со своей худощавостью и невысоким ростом. Но к одиннадцатому классу я тоже подрос. Чуть отрастил светлые, чуть с рыжиной волосы и проколол левое ухо, вставив туда скромную, но заметную сережку с черным камнем.

Учась в институте, я начал ходить в тренажерку, что добавило мне мышц, а армия окончательно оформила мой спортивный облик. Несмотря на это, я никогда не был приверженцем силовых методов в решении проблем, хотя драться с откровенными хамами, безусловно, приходилось. Но в большинстве случаев мне всегда удавалось договориться даже с самыми неадекватными особями. Как вот с этой старухой, например.

Сегодня мы двумя парами отмечали на природе мое возвращение из армии. Генка уже давно отслужил и работает в автосервисе. А я вот ушел только после института, так что у меня жизнь только начинается.

– И что? – подначивала нас неугомонная Светка, – никто не решится ночью отойти от палатки?

– Еще как решится! – расхохотался Гена. – Мальчики налево, девочки направо, как без этого?

– Ты же понял, что я имею в виду!

– Не ругайтесь, – примиряюще сказал я. – Если вам это так интересно, то ровно в полночь я лично пойду и проверю периметр.

– Не боишься? – восхищенно вздохнула Лена.

– Не вздумай, – нахмурилась Света. – Мало ли что та старуха имела в виду. Никуда я тебя не отпущу.

– Не спорь с мужчиной! – упрямо вздернул я подбородок. Не люблю, когда мною командуют. И раньше не любил, а уж после армии особенно ненавижу. – Сказал, проверю, значит, проверю.

– Вот упертый!

– У меня аналитический склад ума, детка, – хлопнул я подругу по плечу. – И научное мышление. Так что я верю в здравый смысл и опасаюсь только реальных вещей.

Мы продолжили наслаждаться видами и хорошим ужином, сидя на импровизированных скамейках из коряг. Никто из ребят не напоминал о моем предложении. Но за пять минут до полуночи я решительно поднялся с места.

Глава 2. Во имя науки

Маг высшего ранга Иманс дэр Краффе был доволен покупкой. Не зря он переехал в свое время из королевства Гальтернау в страну орков, Великий Халгалай. Тут всегда можно было найти подходящий подопытный материал. Речь не об обычных животных, которых хватало на всей территории Эртолии. Сейчас ему нужны были именно разумные существа. А с этим в цивилизованных странах всегда были проблемы – ни в Гальтернау, ни в Руссинии не одобряли эксперименты на людях. Даже если это могло привести к настоящему прорыву в магической науке. В Халгалае же можно было спокойно вести исследования и открывать обучающую практику, никто и слова не скажет. О правах рабов тут пока не задумывались.

Сейчас у него было пятеро учеников-практикантов. Шел уже третий, последний год их обучения. Все заклинания и зелья изучены, резерв силы натренирован, осталось только добавить опыта работы в реальных условиях.

– Откуда у орков появляются рабы? – спросил один из учеников дэр Ангеланд у мага, пока тот рассчитывался с огромными орками. Этот двадцатилетний парень был его любимчиком: умный, увлеченный, он делал огромные успехи в магии, далеко оторвавшись вперед от своих приятелей.

– По-разному, – охотно ответил дэр Краффе. – Большинство людей попадают в рабство по собственной глупости: например, если задолжали огромные суммы, или по приговору суда за тяжкое преступление. Так что рабы – это всегда бесполезные отбросы общества. А мы даем им шанс очиститься от грехов и послужить великим целям магической науки.

– А они точно рабы? Зная орков…

– Не сомневайся в этом, – нахмурился Краффе. – Видишь вон того высокого парня с рыжеватыми волосами? У него сережка в ухе, да еще и с черным камнем. Даже не догадываюсь, за какое преступление ему могли повесить это рабское украшение. А вот те, скорее всего, беженцы. И можешь себе представить, от чего они бежали из своих стран, если выбрали для этого опасные земли орков. Скорее всего, от смертной казни.

– А если их спросить об этом? Может, они скажут что-то в свое оправдание?

– Мальчик мой, неужели ты думаешь, что они скажут тебе правду? – снисходительно улыбнулся маг. – Твоя вера в честность рабов наивна.

– Простите, учитель, – смутился Ангеланд. – Мы будем проверять на них действие заклинаний?

– Скорее, зелий. Помнишь, у нас есть экспериментальные? По слиянию крови разных существ. Из животных после применения этой магии получаются неуправляемые монстры. Надо теперь посмотреть на реакцию разумных. И принимать решение – стоит ли дальше практиковать слияние, или оставить эту идею навсегда.

– А если эти люди умрут, как большинство подопытных животных? – Ангеланд с некоторым сочувствием посмотрел на пленных.

– Это неизбежно, – вздохнул маг. – Но они погибнут во имя науки, – он отвлекся на секунду на того самого рыжеватого парня, который что-то говорил ему на неизвестном языке. Маг даже слушать его не стал: еще чего не хватало, общаться с рабами! Он быстро прочертил в воздухе знак молчания и сказал пару слов поддерживающего заклинания. Рыжий парень сразу же замолчал, и ученая беседа с практикантом продолжилась.

Рабов разместили в клетках лаборатории, каждому выделив по одному загону. Рыжий парень продолжал болтать без умолку, как только действие заклинания закончилось. Сейчас мага тут не было, но ученики тоже владели заклинанием молчания, и с удовольствием применили его снова.

Рабам дали всего одну ночь на отдых и еду. Утром начались испытания. Первым из клетки вытащили гоблина. Он покорно пошел за магом, испуганно оглядываясь на оставшихся в клетках товарищей.

На нем проверяли зелье с вытяжкой из выползней. Зелье должно было соединить кровь подопытного с кровью животных, магически объединяя свойства живых существ. Тело гоблина должно было стать гибким, как у этих длиннохвостых гадов. Гоблин через силу выпил густую бордовую жижу, смешно морща свой огромный нос. И почти сразу же потерял сознание. Ученики отнесли его назад в клетку и остались вести наблюдение.

Через три часа тело гоблина начало изменяться. Зелье размягчило его и началось удлинение. Бедный гоблин кричал от невыносимой боли, его корежило за прутьями решетки. Маг с молчаливым любопытством смотрел на эти мучения. Некоторые ученики не выдержали зрелища. Кого-то вырвало, кто-то выбежал вон. В конце концов, остался только Ангеланд, но и его мутило.

– Мы можем хотя бы обезболить? – тихо спросил он сурового учителя.

– Нет, дитя мое, нет, – немедленно ответил Краффе, сложив руки на груди. – Магическое обезболивание неизбежно повлияет на слияние крови. А мы должны видеть всю картину трансформации. Прости, но ты должен пройти через это. Пойми, мы делаем это ради великих целей. Зелья, которые мы изобретаем, помогут нашим воинам обрести сверхспособности. Мы делаем сыворотки из крови таргов, которые дают невероятную силу, из крови выползней, которые дают гибкость, из крови многоножек, которые дают скорость передвижения, и так далее. Представь только, какие перспективы открываются перед человечеством! Но давать это средство нормальным людям без предварительных испытания нельзя. К сожалению, в ученом мире жертвы неизбежны. Терпи, мой мальчик, когда-нибудь ты поймешь, что это единственный способ получить желаемое.

– Можно тогда хотя бы приглушить его вопли? – поморщился ученик. – Или успокоить вон того, рыжего, в дальней клетке? Ему-то какая разница, что испытывает этот гоблин? Орет так, что уши закладывает!

Глава 3. Погоня

Я плохо помню этот период моей жизни. Ничего кроме боли и ярости я тогда не чувствовал. И никогда не испытывал такой ненависти к людям, как тогда, в замке подлого Краффе. Даже на Земле в школьных драках, даже в армии, при жестокой муштре и издевательствах над новобранцами, я мог понять поведение своих недругов. Кто-то из них был жестоким, кто-то настоящим отморозком, кто-то просто идиотом, дорвавшимся до власти. Но все они преследовали какие-то свои цели, простые и всем понятные. А чтобы вот так часами равнодушно смотреть, как на твоих глазах в страшных мучениях погибает живое разумное существо, это надо быть не просто отморозком. Это не люди – фашисты. Которых надо давить, как гнид, без малейшего сожаления.

Когда я впервые понял, что нас купили для опытов, я испытал настоящий шок. Первым они убили гоблина. Несчастного Ниржадцу, который слова плохого никому никогда не сказал. Он катался по клетке от боли и ужаса несколько часов, а эти изверги что-то равнодушно фиксировали в объемных блокнотах. Ученики мага сначала еще нервничали, а потом привыкли. Как можно к этому привыкнуть? Я орал на них, колотил по прутьям клетки, материл их почем зря и просил прекратить мучения гоблина. Напрасно – меня лишь обездвижили и обеззвучили.

Казарад тоже сначала что-то говорил магам просящим тоном, потом кричал, потом перестал и только тупо смотрел в угол своей клетки. Вампир все время стоял неподвижно посреди своей клетки, гордо скрестив руки на груди. Видимо, понимал, что спорить с магами и просить их о чем-то бесполезно. Юный Динрич, не скрываясь, рыдал в своей темнице. Он все время повторял, что мы не рабы, что с нами нельзя так, что нас надо отпустить. Я уже немного понимал некоторые слова, а об остальном догадывался по смыслу. Никакого толку от его просьб не было. Он стал следующим, и его мучения продлились немного дольше. Но к полуночи следующего дня и с ним было покончено. Ночи были ужасны. Спать было невозможно. Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал расспрашивать Казарада и вампира об их жизни.

Им тоже не спалось от пережитых ужасов. Но разговорить Казарада мне так и не удалось. Зато вампир охотно включился в общение. Мы совсем не понимали друг друга, просто что-то говорили на своих языках. Потом я попросил вампира Ростальда обучить меня его языку. И тот сразу же согласился. Видимо, ему тоже хотелось забыться хотя бы на время и не думать о том, что ждет каждого из нас.

Он показывал на предметы и называл их, я тщательно повторял. К сожалению, одними из первых слов, которые довелось мне выучить в этом мире, стали «смерть», «клетка», «боль», ну и всякие ругательства, само собой. Казарад иногда тоже повторял слова, и я понял, что вампир и человек разговаривают на разных языках. Казарад был русинтом, а вампир – гальтерном. Кстати, Краффе разговаривал на языке вампира. Поэтому я старался запомнить как можно больше именно этих слов. За те несколько дней, на которые нас оставили в покое, я сделал невероятные успехи в лингвистике. Вот что значит – хорошая мотивация!

Потом настала моя очередь стать подопытным кроликом.

Я сопротивлялся, как мог, понимая, что это последние минуты моей жизни. В лучшем случае. А в худшем мне предстояло умирать часами в жутких мучениях под изучающими взглядами этих уродов. Конечно же, все мои усилия были тщетны. И я все же получил свою порцию ядовитого зелья.

Я никогда не испытывал такой боли раньше. Я знал, что от боли можно потерять сознание, но не думал, что мне это когда-нибудь предстоит. Почти сутки я корчился в клетке на грани сознания, стараясь не приходить в себя надолго. Боль пронзала каждую часть моего тела, я чувствовал, что тело меняется, оно не слушается меня, как будто с каждой молекулой происходит что-то страшное. И контролировать это я не мог.

Только к утру я смог дышать без скручивающих судорог. А эти твари стояли у моей клетки и что-то оживленно обсуждали. Впрочем, я уже немного понимал их – они удивлялись тому, что я выжил.

На пару дней меня оставили в покое. Дальше издевались над Казарадом и вампиром. Им, видимо, дали меньшую дозу зелья, потому что они хоть и страдали от болей, сознания не теряли. И пришли в себя быстрее, чем я.

Я зря надеялся, что меня теперь не тронут, а будут какое-то время наблюдать за результатом опытов. Через пару дней меня снова потащили в лабораторию. На этот раз предложенный мне напиток был темно-серого цвета. Вкуса его я не почувствовал, будучи полностью парализованным коварной магией.

Так шли дни за днями, которым я совсем потерял счет. Мне кажется, прошло недели три-четыре. Мы с Казарадом по очереди корчились в судорогах на полу своих клеток. Потом отсыпались и снова учили язык вампира. Только это позволяло нам не сойти с ума. Кстати, я заметил, что над Ростальдом опыты почти не проводят.

– Везет тебе, – как-то обратился к нему я. – Мы с Казарадом по два раза в неделю лежим трупами. Наши тела меняются, не понять, что эти уроды хотят с нами сделать. У меня вон даже хвост растет! – я потрогал эту свою неожиданно выросшую конечность. Совсем небольшую, но с жестким наконечником. – А тебя жалеют. – Я не знал многих слов вампирского языка и дополнял их то своими, из русского языка, то жестами. И вампир, похоже, меня понял.

– Магия не действует на вампиров так, как на людей, – грустно улыбнулся он. – Поэтому меня просто убьют, когда эксперименты с вами закончатся, – он тоже общался больше жестами, чтобы лучше донести свою мысль. – Они говорили об этом при мне, я слышал. У вампиров есть ценные части тела. Например, сердце. Идеальный накопитель магии…

Я понял, и больше ему не завидовал. Подумаешь, у меня хвост растет! И черные когти на руках. Все это можно исправить. Вот вернусь на Землю и вылечусь.

Глава 4. Арена Шангдаби

Столица Великого Халгалая выглядела внушительно, вполне соответствуя своим жителям-оркам. Здания в городе хоть и были не выше третьего этажа, все же казались очень высокими и массивными. Вроде всего пара этажей в реальности, а по виду все десять. Никакого архитектурного излишества или хотя бы вкуса тут не наблюдалось – исключительно функциональные и крепкие каменные постройки.

По городу сновали орки, иногда попадались люди и крайне редко – вампиры. Ни одного гоблина я не заметил. Улицы выглядели неопрятно: где-то остались кучи камней после стройки, где-то валялся мусор, всюду ямы и кочки. В общем, какие жители, такой и город – простой и суровый. Меня завели в одно из строений, спустили в подвальное помещение и указали на мощную клетку. Во мне все перевернулось. Ну, нет! В клетку я больше не сяду!

Я рванулся из своих цепей, но ожидаемо получил обухом по голове.

На грани сознания я почувствовал, что меня все-таки занесли в клетку и освободили от пут. Когда я открыл глаза, рядом никого не было. Я вскочил и бросился на прутья с целью сломать ненавистную конструкцию. И тут же с воплем отпрыгнул назад – прутья причиняли сильную боль. Похоже на удар током, только все же другой природы. Я сразу понял, что это охранная магия. Я сделал еще несколько попыток, пока не понял, что все бесполезно – мне отсюда не выбраться. На сердце стало так тоскливо! Я забился в угол клетки, где было расстелено какое-то тряпье, и через некоторое время забылся тяжелым сном.

Наутро меня разбудило чье-то присутствие рядом, что сразу вырвало меня из сна. Сперва я не понял, где нахожусь. Тем более, что моя клетка за ночь немного изменилась. В центре на полу была расстелена небольшая циновка, на которой лежала еда – простой хлеб и вареное мясо с какими-то овощами.

Я дернулся было туда, но остановился – напротив меня за клеткой в кресле сидел крупный орк. Не знаю, сколько живут эти существа, но по виду он был старше всех, кого мне приходилось видеть раньше. Даже не знаю, как я это определил. То ли по глубоким морщинам вокруг огромного рта, то ли по желтым обломкам клыков, то ли по серьезному взгляду.

– Ешь, – кивнул он мне на еду. – Потом поговорим.

Я не стал строить из себя героя. Что бы ни сказал мне орк и как бы я на это не отреагировал, вести переговоры лучше на сытый желудок. Я быстро съел вкусное мясо, запил водой из кувшина и показал, что готов его выслушать.

– Меня зовут Мьендагэ, – представился он.

– Меня Тимур, – вежливо ответил я по-оркски. Кое-какие слова из этого жуткого языка я уже знал. – Выпустите меня отсюда, – это по-русски, но с вполне понятными жестами.

– Нет, – качнул головой орк. – Ты будешь сидеть тут. Я заплатил за тебя большие деньги.

– Зачем?

– Ты хороший воин. Будешь драться, – он добавил еще несколько незнакомых мне слов.

– Я не буду драться! – возмутился я. – Я хочу уйти! – я пытался объяснить ему, что он не имеет права держать меня тут, что я свободный человек. Что-то я показывал жестами, что-то говорил по-русски, перемежая слова с оркскими и гальтернскими, которым научил меня Ростальд.

– Нет, – Мьендагэ был непреклонен. – Ты не уйдешь. Ты воин. Так сказали мои ловцы, которые видели тебя в бою.

– Я – человек! – воскликнул я. – Свободный человек!

– Нет. Ты не человек, – с этими словами орк встал, и, несмотря на мои протестующие вопли, покинул меня. Забывшись, я со злости ударил по прутьям и тут же отдернул руку – меня в очередной раз пронзило током.

И тут я осознал, что именно сказал мне орк. Я – не человек! А кто? Я критически осмотрел себя и пришел в ужас. Все мысли, которые раньше я от себя гнал, нахлынули мощным потоком. Я все думал, что моя трансформация временная, что это пройдет чуть позже, что последствия применения магических зелий не останется навсегда. Но сейчас я отчетливо понял, что мое тело уже никогда не станет прежним.

Я с тоской рассматривал свои руки, которые изменились до неузнаваемости. Сейчас это были мощные конечности со странной рыжей шерстью, из каждого пальца торчали небольшие острые глянцевые когти, которые при желании я мог выпустить, как кот, чуть ли не на десять сантиметров. Ноги тоже покрылись шерстью, разве что когти на них были короче. Кстати, шерсть не всегда покрывала мою кожу. Иногда она исчезала, как будто втягивалась в тело. Спонтанная трансформация, которую, в отличие от тех же когтей, я не мог контролировать.

Я посмотрел в кувшин с водой – оттуда на меня таращилось угрюмое, хоть и немного знакомое лицо, заросшее темно-рыжей бородой. Волосы на голове сильно отросли, а сверкающие голубые глаза с хищным вертикальным зрачком явно не принадлежали тому человеку, которым я когда-то был.

Я ощупал себя со всех сторон. Сзади продолжал расти хвост. Он был уже сантиметров сорок, я мог его перекинуть вперед и хорошенько рассмотреть. Толстый, гибкий, с твердым и острым ороговевшим наростом на конце. Я содрогнулся. И кто я теперь? Монстр какой-то! В отчаянии я бросился на свою старую лежанку с намерением больше никогда отсюда не вставать. Жизнь в таком виде казалась бессмысленной.

На следующий день меня подняли рано утром. Слуги подошли так близко к клетке, что у меня сердце забилось как сумасшедшее: сейчас я отсюда сбегу! Вот только откройте дверь! Но прежде чем это сделать, они наставили на меня черный баллончик с трубкой и коварно прыснули мне в лицо каким-то газом. Больше я ничего не помню.

Глава 5. Спасенный

Я долго не приходил в себя. Тело горело, раны были очень серьезны. Иногда я выныривал из бессознательного состояния и всегда обнаруживал белый камень у себя в руках. Меня лечили магией, приглашали хороших специалистов. А еще я был весь перевязан, и меня поили какими-то снадобьями, от которых на время становилось легче.

В один из дней я смог сфокусировать взгляд и посмотреть на окружающий мир почти осмысленным взором. Я увидел ту самую девушку с золотыми волосами, которую я заметил на арене во время последнего боя. Рядом с ней стоял Ростальд. Они о чем-то говорили на гальтернском языке, который я, к сожалению, понимал теперь гораздо хуже, чем оркский. Увидев, что я на них смотрю, они подошли ближе и склонились надо мной.

– Тимур, ты как? – спросил меня Ростальд.

– Хорошо, – еле вспомнил я выученные когда-то слова. – А ты оркский знаешь? – он помотал головой.

– Я знаю, – спокойно ответила девушка, глядя на меня небесно-голубыми глазами. На вид ей было не больше двадцати лет. – Дэр Ростальд рассказывал мне о вас. Значит, за все время, что вы не виделись, вы успели выучить оркский язык?

– Успел, – поморщился я. Да уж, у меня было достаточно времени на обучение, когда я залечивал очередные раны после боя. С грустью я вспомнил старика Кимцэцэля, моего несчастного учителя, единственного нормального орка в этой стране.

– Как вы себя чувствуете? – прервала мои невеселые мысли девушка.

– Все болит, но уже не так сильно. Что со мной? Неужели раны были настолько тяжелыми?

– Тарг расцарапал вас очень глубоко, когти сильно повредили легкие и почти достали до сердца. Большинство ребер были сломаны. Вы выжили чудом, даже учитывая, что вас лечили очень хорошей магией.

– Зачем мне такое чудо? – вздохнул я.

– Так ты действительно собирался добровольно умереть на арене? – возмущенно спросил Ростальд. Я его понял.

– А как ты думал? Я уже несколько месяцев – кровавый убийца без надежды на свободу! – кое-как ответил я ему, мешая гальтернские слова с оркскими, приправляя их крепким русским матом.

– Ты не убийца, – тихо, но уверенно сказала девушка. – Ты – боевая звезда Шангдаби. Не просто Великий воин арены, а Непобедимый. Такое звание получает лишь тот, кто выиграет подряд несколько десятков боев. Орки приезжают со всего Халгалая, чтобы посмотреть на тебя.

– Последний бой я проиграл.

– Специально, это все видели, – возразила она. – Так что звание Непобедимого осталось за тобой.

– Безумно рад, – буркнул я. – А что теперь со мной будет? Почему я вообще здесь? Кто вы?

– Меня зовут Белана Снегава, – представилась, наконец, девушка.

– Похоже на белый снег, – изумился я.

– На русинтском языке мое имя так и переводится, – подтвердила она. – Это из-за волос, – Снегава показала на золотую косу. Я залюбовался этой красотой. Да и вообще мне нравилось разговаривать с этой девушкой. Она очень хорошо говорила на оркском, и специально для меня произносила слова медленно и четко, за что я ей был очень благодарен. – Я из рода Муричей. – Продолжила она. – Мой дядя, Видогост Муричский, живет тут в качестве главного посла русинтов. Оркский король Рамтанэ очень уважает его. И когда дядя попросил у короля тебя в подарок, не смог ему отказать.

– В подарок? – немного резко спросил я. – Значит, я просто сменил хозяина? – Меня невероятно злило, что кто-то смеет меня покупать и дарить.

– Никакого хозяина у тебя больше нет, – нахмурилась Снегава. – Дядя выкупил тебя по просьбе Ростальда, наши семьи были когда-то хорошо знакомы. Ростальд говорит, что ты спас ему жизнь, он хотел отплатить тебе тем же. Твой хозяин очень упорствовал и не хотел тебя отдавать, но пришлось, – она усмехнулась. – У дяди серьезные связи в высших сферах местного общества.

– Значит, я теперь как бы свободен? – я не мог поверить своему счастью.

– Получается, так, – мягко улыбнулась Белана. – Тебе надо лечиться, а потом решим, что делать дальше.

– Дальше? Дальше я должен уйти в другой мир! – с жаром заговорил я, выдавая друзьям свою тайну. – Я пришел сюда случайно и мне обязательно надо вернуться! Помогите мне!

Они удивленно переглянулись, а я начал свой рассказ на оркско-гальтернско-русском языке. Когда я закончил, они долго думали над моими словами.

– Это невероятно, – задумчиво произнесла Белана. – Существо из другого мира! Такое случается редко.

– Но бывает? – загорелся я.

– Наверное. Особенно, когда совпадают полнолуния Матери-Луны и Дочки. Тогда всякое может быть, в это время магия по всей Эртолии самая сильная. Об этом надо расспрашивать магов…

– Ну, уж нет! – вздрогнул я. – Хватит с меня магов.

– Ростальд рассказал, что с вами делали эти изверги, – нахмурилась Белана. – Но я не имею в виду магов Великого Халгалая. Здесь работают только те, кому запрещено работать в нормальных странах. Маги в той же Руссинии никогда не проводят опытов над людьми.

– В Гальтернау тоже! – вмешался Ростальд. – У нас вообще очень хорошие маги, особенно в столице Брюментале. Там даже школу магов открыли недавно.

– Я тоже слышала об этом, – кивнула Снегава. – Но, возможно, так далеко идти не стоит. Маги Руссинии не слабее. Стоит сперва обратиться к ним. Правда, с такими ранами это делать рановато.

Глава 6. Отъезд

– Хоть бы раз выйти из этой богатой клетки, – неосторожно вздохнул я однажды, когда мы с Ростальдом и Беланой в очередной раз гуляли по саду. Они, как обычно, учили меня новым словам вампирского языка и рассказывали об устройстве мира Эртолия. А я вдруг понял, что мне надоела теория, неплохо бы увидеть все своими глазами.

– Выйти за пределы дома? – спросила девушка, крепко сжимая меня за руку. В присутствии Ростальда мы уже не скрывали наших чувств.

– Ну да. Я уже совсем поправился, хочется хоть одним глазом взглянуть на столицу Халгалая перед отъездом. А то я знаю весь ваш мир лишь по кровавой арене Шангдаби да по тесной клетке Краффе. Или мне нельзя выходить в город?

– Почему нельзя? – удивился Ростальд. – Наоборот, ты же Великий воин арены, местная знаменитость. Никто тебя не тронет, еще и рады будут увидеть. Эта страна – достаточно безопасное место, если соблюдать определенные правила.

– То-то нас схватили и увели в рабство первые попавшиеся орки, – возразил я. – Почему такое не может произойти здесь?

– Так ты вспомни, где именно нас схватили! В степях, далеко от населенных пунктов. Я тогда неосмотрительно залетел далеко от города… Полюбоваться на закат… Да, признаю, дурацкий поступок, Белана, не смотри на меня так! Потом я неудачно приземлился, повредив крыло. Вампир, идущий пешком в одиночестве, всегда вызывает подозрения. К тому же я не говорю на оркском. Вот меня и приняли за случайно залетевшего в Великий Халгалай отщепенца.

– А проверять, конечно же, не стали, – усмехнулся я.

– Да кому это нужно? – пожал он плечами. – Законы в Халгалае пока трактуются очень вольно. В городах их уже соблюдают, и в столице я чувствую себя в относительной безопасности. Почти всегда. Но я же тогда был не в городе. Это у себя на родине я – уважаемый дэр Ростальд Вюсберинский. А в степях Халгалая – никто. А ты – вообще человек, поэтому на тебя и устроили охоту сразу. Еще год назад в здешних степях все люди были исключительно рабами. Их уводили в плен с границ Руссинии. Тем более у тебя в ухе блестела очень заметная сережка, так что даже я не сомневался в твоем статусе.

– А что не так с моей сережкой? – удивился я. К сожалению, свое любимое украшение я потерял еще в первых боях на арене Шангдаби. А вставить новую и в голову не пришло, не до того было.

– Ты не знаешь? В этой стране украшения из черных камней носят только рабы.

– И меня только из-за этого захватили в плен и продали магу? – похолодел я. В голове не укладывалось, что все мои беды – из-за этого еле заметного украшения!

– Я так не думаю, – возразила Белана. – Орки любого человека на холмах посчитали бы беглым рабом. В самом деле, что богатому уважаемому человеку делать так далеко от города? Если бы ты был хотя бы на кьяле и со слугами, тогда, может, тебя бы и не тронули. А вот так, в полном одиночестве гуляют только изгои, без разницы, какое на них украшение.

– Хорошо, уговорили, выходить в город мне уже не хочется, – буркнул я. – Мало ли, что еще подумают обо мне орки!

– Нет, что ты! – засмеялась Белана. – Ростальд прав: в этом городе законы все-таки работают, так что здесь опасаться нечего. А тебе и правда нужно посмотреть на Шангдаби не со стороны арены. Завтра же едем, прогуляемся по городу.

На следующее утро нас ждали три ездовых кьяла в полной сбруе. В седле я держался плоховато, но мы ехали медленно, так что особых трудностей я не испытывал. Большую часть дороги я приноравливался к этому животному, рассматривая два острых рога на его лбу и поглаживая мягкую длинную шерсть на холке. Да, таких зверей на Земле точно не увидишь.

Мы направились в самое сердце города – к базару. Он поражал воображение уже издалека. Громкий шум зазывал, многочисленные ряды с тканями и едой, я уже предвкушал, как буду торговаться за каждую мелочь.

Вдруг необъяснимый холод коснулся моей спины. Кончик хвоста задергался, мне стало крайне неуютно находиться тут. Мои животные инстинкты вопили, что отсюда надо немедленно бежать. Я насторожился и начал тревожно оглядываться. И почти сразу наткнулся взглядом на моего мучителя, дэра Краффе! Он ехал на кьяле чуть поодаль и о чем-то разговаривал со своим учеником, Ангеландом.

– Не может быть, – прошипел я, не в силах оторвать взгляда от своих врагов. Они пока не видели меня, но приближались довольно быстро.

– А? Что случилось? – Ростальд тоже обернулся и отчетливо вздрогнул. – Вот дерьмо! – Сдавленно произнес он.

– Кто это? – удивленно посмотрела на магов Белана.

– Это те гады, которые превратили меня в монстра! – прорычал я, намереваясь убить негодяя на месте. Видимо, я начал излучать какие-то флюиды в их сторону, потому что они оба резко остановились и одновременно заметили меня.

Целая гамма эмоций отразилась на их лицах, от изумления до ненависти. И вдруг дэр Краффе начал делать какие-то пассы руками в мою сторону, что-то громко проговаривая на незнакомом языке. Я сразу же почувствовал волну неизвестной силы. По ощущениям это было похоже на магнитное поле, сжимающее меня со всех сторон, двигаться стало труднее, звуки приглушились.

– Он применяет заклинание! – донесся до меня слабый голос Ростальда. – Прямо посреди города! Вот урод! – я видел, что вампир не может пошевелиться, сидит на кьяле, как неподвижный истукан. Белана закричала, пытаясь вырваться из сжимающейся воздушной ловушки.