И мать их София

И мать их София

История одного семейства

Во времена стародавние, от которых не сохранилось письменных источников, кроме панцирей черепах, жила на земле женщина, имя которой поныне известно потомкам. Звали ее София.

Ходила ль в шелках София, или куталась в грубо выделанные шкуры, горделиво она восседала на троне, иль застенчиво жалась к забору - неведомо. Златом была ли украшена, иль нищетой ободрана, дородна была, иль худа, знаем только она была.

И среди многих ее детей одною была Вера.

Вера жила по-разному, Вера была во дворцах обласкана, Вера зналась с сумой и тюрьмой, Вера с триумфом входила в город, и плелась по нему нагой. София ей в след смотрела с неодобреньем, но без нетерпенья. Вера мать свою обожала, когда о ней вспоминала, и потому сама себя называла Вера, дочь Софии.

Как в старину водилось, много у Веры детей народилось, и одну из своих дочерей в честь Софии нарекла она Философией.

Вы можете мне не поверить на слово, но помните, что прекраснейшей из женщин, что жили когда-то, имя дано было Филопатер, вернее сама она себя так называла.

Философия недоумевала, как Вера Верою стала, и потому с малолетства привыкла во всем полагаться на бабушку. Философия тосковала по Вере, Вера все время была при деле, а вернее в самой этого дела гуще, чем дальше, тем пуще. Вера скиталась по дальним странам, бороздила она океаны, а маленькая Философия часто сидела дома, ей полюбились книги, она приучилась думать, но больше того мечтать.

Была она чахлой и мнительной, и потому удивительно, что у нее родилась дочь, по имени Истина.

Истина в след за Верой ни в чем не имела меры, обо всем имела понятие, но в мать была же она внимательна. Прабабкой, однако, Софией, взаимно они невзлюбили друг друга. И многим казалось до крайности занимательно, как в Истине мало от Мудрости, и как София искоса смотрит на Истину.

Истина в нежном возрасте крепко сдружилась с Ученостью и однажды к всеобщему удивленью, и она обзавелась дщерью.

Наука дружна была с Философией, та у младенческой колыбели в уединенной своей келье малышке Науке шептала на ухо, о чудесах в мире, исхоженном Верой, описанном Истиной.

Выросши, Наука любила Истину, как все дочери любят мать свою, почти фанатично и преданно, бродила она по свету за Истиной, от Северного Полюса до Южного, от Тосканы и до Тасмании, и без единой на то жалобы.

Но возмужав Наука первая бросила в Истину камень. Она оказалась бунтаркой и со всею родней рассорилась: Философию клеймила немощной, Веру продажной и лживой, Истину костной и грубой. Ото всех отвернулась Наука и своею пошла дорогой.

И был этот путь долог, и был этот путь горек, но по духу Наука была героем, и где Истина лишь свидетель чуда, там Наука сама чудеса творила, своими руками.

Всех изменило время.

Вера разбогатела, остепенилась, окружила себя роскошью и отошла от дел. Порою впадает она в слабоумие, но в целом ее уважают.

Философия сделалась важною светскою дамой, горделиво расхаживает в кулуарах, и иногда читает лекции о мыслителях Древней Греции.

Истина открыла для себя журналистику, и как в старые добрые, описывает в подробностях о жизни людей, от самых великих глобальностей, до незначительных мелочей.

Наука нешуточно развернулась, до самых звезд дотянулась и почти познала самою себя.

Но, вот беда!

Мы, дочери двадцать первого века, тянемся к свету и небу, с таким небывалым усердьем, что отрываемся от корней!

Наука в себе заблудилась, запуталась, заплутала, тоска до сель неизведанная, душу ее снедала годами.

Обратилась Наука к Истине, своей матери, Истина встретила ее молчанием, она не желала понять, что Науке пришлось искать.

Обратилась Наука к Философии, но та развела лишь руками, в целом ход мысли внучки она одобряла, но как помочь – не знала.

Обратилась Наука к Вере, та хлопнула перед ней дверью, и долго кричала Науке в след, что ничего святого в сердце Науки нет.

И пришла тогда Наука к Софии, потерянная, обессиленная, и долго они вместе плакали.

А большего ей надо ли?