И не убоюсь я зла

Пролог

Пролог

Для М.

Все личные вещи после ареста у него отобрали и кинули в специальный ящик. Даже одежду пришлось снять и надеть выданную тюремную робу.

Двое охранников провели его по коридору и затащили в маленькую комнатку. Большой экран и стул напротив – больше ничего. Усадили, не спуская с прицела автоматов. На экране появилось лицо женщины. Тщательно отобранное для подобной задачи – неопределяемого возраста, совершенных линий лицо. Ни одной лишней морщинки. Безупречный макияж, черные волосы подстрижены в аккуратное каре.  Не будь она такой идеальной, можно даже было бы решить, что это настоящий человек, а не сгенерированное искусственным интеллектом видео.

Девушка говорила как профессиональный диктор – мастерски оперируя интонациями.

- За совершенные вами преступления по статьям тридцать семья, часть первая и восемьдесят шестая, часть четвертая, вы приговариваетесь к пяти годам в капсуле заключения, где ваш разум послужит на благо нашего общества. Вы признаете свою вину?

- Полностью признаю.

- Желаете сообщить что-либо службе защиты правопорядка?

- Желаю. Как  только я выйду отсюда – найду этого подонка и убью его.

- Спасибо. Ваше заявление будет учтено. Приговор остается в силе.

Охранник подняли его и потащили к тюремной капсуле. Вот так все просто. От ареста до приговора и начала отбытия – меньше суток.

 - Скоро увидимся, ребята, - сказал он своим конвоирам напоследок, пока те подключали его к системе поддержания жизни.

Глава 1 СВОБОДА

And I to my pledged word am true,
I shall not fail that rendezvous.

Экран потух, и с заключенного сняли шлем.  Без привычного  «речевика» в ушах чуть звенело. Стоявший в центре камеры мужчина с обритой головой кивнул помощникам.  Высокий воротничок его черного пиджака так сильно врезался в горло, что казалось, вот-вот задушит. Пока охранники отключали порты ви-коннектора, маленького, не больше трех миллиметров в диаметре разъема за левым ухом, бритоголовый зачитал.

- Макс Август Валенштайн, с сегодняшней даты вы считаетесь полностью отбывшим свой срок. В ваш ай-ди уже внесена запись об освобождении, а ваши личные вещи будут возвращены. В рамках программы реабилитации бывших заключенных Республика так же предоставит вам рабочее место, согласно вашему социотипу, сроком на три месяца.

Он щелчком сложил экран планшета, с которого читал, и убрал в карман. Кивнул охране.

- В триста двенадцатую его, сначала.

Полностью скрытые под черной броней охранники заканчивали возиться с креплениями кресла и помогли Максу встать. Он с любопытством заглянул в глухое забрало шлема охранника, надеясь впервые за пять лет увидеть свое лицо, но матовая поверхность ничего не отражала. Поддерживая за локти, они помогли ему встать. Макс был на голову выше охранников и вполовину шире в плечах, так что это было непростое дело. В пальцах до сих покалывало от электрических разрядов, которые должны были поддерживать его мышцы в тонусе, не давая развиться атрофии, и  такая профилактика оказалась полезной - даже спустя столько лет он чувствовал, как быстро возвращаются силы в организм.

Охрана завела его в кабинет и осталась снаружи. Маленькая, ничем особым не примечательная комната в тюремных серо-желтых тонах. Стол, пара стульев. За одним уже сидел мужчина в форме старшего офицера армии. Он был такого же телосложения, что и Макс, разве что чуть полнее, да лет на тридцать старше. В них обоих было что-то неуловимо схожее, хотя они и не были родственниками.

- Здравия желаю, господин майор, - Макс хотел, чтобы это звучало насмешливо, но, возможно, получилось слишком жалко.

- Присаживайся, сынок, - офицер кивнул.

Макс сел и почувствовал, как с непривычки гудят ноги, даже после такой короткой прогулки. Все же, он почти пять лет ими не пользовался. Майор закурил и протянул сигарету Максу. Пепельниц не было и они смахивали пепел прямо на пол.

- Поздравляю с освобождением, - наконец нарушил тишину офицер.

- Спасибо.

- Ещё помнишь меня? – в его голосе звучало подлинное сомнение.

Просидеть пять лет в си-шлеме – тут у кого хочешь кукушка поедет. В армии ходили слухи, что даже от меньших сроков люди превращаются в подобие овощей,  не помнящих ничего и никого, пускающих слюни. А потом им выдают дзета-винтовки и создают ударные батальоны. Байка. Наверное.

- Помню.

- В общем, я ходить вокруг да около не буду. Армии нужны такие люди, как ты, Макс.

- Помню, - продолжил Валенштайн. – Как я умолял закончить мой контракт досрочно. Помню, как умолял отпуск. Помню, как вы слали меня к черту, каждый раз. Все это я прекрасно помню.

Майор смущенно кашлянул.

- А что я по твоему должен был делать, солдат? У меня есть инструкции, и я следую им. Это – мой долг. Четко выполнять порученное мне. Я не могу по своей воле отпускать каждого, кому захочется полгодика погулять по гражданке, ты понимаешь?

Макс плюнул на пол.

- Долг, инструкции? Нельзя взять и всех выстроить под один шаблон, майор. Каждого человека и каждую ситуацию не уровнять – отрежешь лишнее. Оправдания твои железны, логичны. Как потроха у робота. И ты сам такой же. Нет лишних эмоций, нет сочувствия. Ничего. Только инструкции.

- Это был мой долг – отказать тебе. Думаешь, я сам получаю какое-то удовольствие от этого?

Макс промолчал. Майор пару раз постучал по столу, вызвав на него голо-проекцию личного дела лейтенанта Валенштайна.

- Сам понимаешь, ни в звании, ни в наградах мы тебя восстановить не можем… Но сделаем все со своей стороны, чтобы ты пошел по карьерной лестнице быстрее, годик в штрафном, потом ещё пара лет и обратно до лейтенанта, там подсобим с награждением…

Макс потянулся, поводя онемевшими плечами. Затушил сигарету об стол.

- Знаете, господин майор, у меня срочные дела.

Тот с недоверием посмотрел на него.

- Какие ещё дела?

- Понимаете, очень хочется поесть лапши. Чувствую не съем сегодня острой лапши – точно кого-нибудь убью.

- Что? Лапши?

- Ага. Её самой.

Сигарета в руке майора прогорела уже до фильтра и теперь жгла его протез руки.

- Солдат, о чем ты?

- Я больше не солдат, - сказал Макс.

- А кто ты? Чем ты собрлся заниматься в гражданской жизни? Станешь вышибалой у какого-нибудь бандита, вот – вся твоя карьера.

- Ну, почему же. Может, я чувствую в себе задатки художника.

Майор понял, что над ним издеваются, и лицо его налилось кровью

- Родина вырастила тебя, как солдата, вскормила тебя. И где твоя благодарность, Валенштайн? Плюешь в кормящую руку?

Макс встал, уперся кулаками в стол.

- Где была, эта кормящая рука, когда я умолял отпустить меня из армии? Где она была, когда все, в чем я нуждался – добиться справедливости? Где? Родина вскормила меня? Благодарность? О, я уверен, бычок на бойне тоже очень благодарен за кормежку, пока не поймет – что из стойла у него только один путь.

Он отшвырнул стул в сторону и постучал в дверь, вызывая охрану.

Его проводили в следующую комнату с надписью «Выдача личных вещей». Он приложил указательный палец к сенсорной панели, она считала его ай-ди  с вшитого под кожу пальца чипа, и из открывшегося лючка выехал небольшой ящик. Макс забрал коробку и лючок закрылся. Никаких подтверждений не требовалось. Машина не ошибается, а если что-то из ваших вещей пропало – можете идти к черту. Макс отошел в сторону и, чувствуя странное наслаждение, снял оранжевую тюремную робу, оставшись в одних трусах. Потянулся всем телом, чувствуя, как под татуированной кожей перекатываются бугры мышц. Затем приложил палец к панели на ящике, подтверждая личность, и крышка откинулась в сторону.  Макс натянул армейские брюки и ботинки с высоким берцем, черную футболку и старую коричневую кожаную куртку. Со дна ящика вытащил гладкий серебряный перстень и, на секунду заколебавшись, все же надел на указательный палец левой руки.

Глава 2 ГАЙ

Адрес для Макса был забит в автопилот последним.  В минивене не было предусмотрено окон, так что ничем не оставалось развлекаться, кроме как курить последние сигареты и бесконечно щелкать крышечкой зажигалки. Наконец мелодичный синтезированный голос автопилота пропел.

- Макс Валенштайн.

Он спрыгнул на улицу тем же движением, которым раньше выпрыгивал из транспортера, и чуть не задохнулся от нахлынувшей на органы чувств информации. Со всех сторон его уже толкали прохожие, с неба валил снег, воняло какой-то рыбой и бензином, маслом и табаком. Со всех сторон несся людской гомон, музыка, крики, звуки сирен и разнообразный, не поддающийся осмыслению шум. Сквозь пелену снега виднелись неоновые вывески, разноцветные фонари, гирлянды.  На все органы чувств словно началась ядерная бомбардировка.

- Охренеть, - сказал Макс.

Тут же его кто-то задел плечом, обругал и исчез в толпе.

- Ну что же, надо привыкать к новой жизни.

Он подошел к проходной дома, куда его привезли, и приложил указательный палец. Табло загорелось зеленым и двери открылись.

- Добро пожаловать, мистер Валенштайн, - раздался откуда-то с потолка синтезированный голос женщины, удивительно схожий с тем, что звучал в минивене.

- Вам предложен контракт сроком на три месяца. Подробнее с ним, вы можете ознакомиться,  подключив к вашему V-коннектору…

- Наплевать, - сказал Макс, быстро вставил коннектор и нажал «согласен».

Загрузив себе нужную информацию, он вошел в цех. За длинными рядами столов сидело несколько десятков сгорбленных человек, занимающихся ремонтом системных плат. И теперь он вольется в их ряды. По крайней мере, на следующие три месяца.

Макс занял своё место. Сосед слева не отреагировал на новенького никак. Зато сосед по правую руку тотчас оживился.

- Хей, здорово.

Он протянул руку для приветствия. Вместо кисти у него был механический протез. Дешевый, но надежный, примерно такой, какие поставляют для солдат - по принципу крепко и сердито. Но человек этот был точно не из армии, так что, видимо, его интересовала только дешевизна.

Поколебавшись, он пожал его руку.

- Макс.

- Я Гай. Друзья зовут меня Лис. Ну, звали бы, наверное. Если бы у меня были друзья.

Был он весь какой-то подвижный и верткий, словно не мог сидеть спокойно и минуты на одном месте. Красивое тонких линий лицо и аккуратная черная бородка. Темные глаза блестели даже в полумраке цеха. Может хорошие имплантаты, а может - от природы такой.

- Поздравляю, кстати, - кивнул Гай.

- С чем это?

- С освобождением, конечно.

- Как ты догадался?

Гай рассмеялся.

- А ты думаешь, мы все здесь прямиком из университета, что ли? Мы все здесь одним миром мазаны, браток. Тут одни бывшие зэки, как на подбор. Крайне асоциальные элменты.

Он закурил.

- Твой сосед по другую сторону не такой болтунишка, как ты, так что от него диспутов не дождешься. Держись меня, здоровяк, и все будет тип-топ.

Макс начал пытаться разобраться в своих обязанностях. Работа была машинальная. Получить из люка плату, подключить, проверить работоспособность, в случае неисправности заменить указанные на дисплее детали новыми. Вернуть плату обратно, получить следующую, проверить её… И снова. И снова. И снова.

Когда норма на день закончилась, платы перестали выпадать. На экране загорелась информация о перечислении на его счет кредитов. Очень небольшого количества кредитов. Всё. Закончив с работой, Макс потянулся и огляделся. Половина работавших в зале, видимо более опытная, уже ушла. Гай сидел прямо на столе и, судя по горке пепла на полу, бездельничал уже порядочно.

- Не плачь только, научишься, время у тебя ещё есть на это. Пойдем, угостишь меня пивом, в честь торжественного прибытия.

Они вышли на улицу. Макса снова со всех сторон атаковали свет, звуки и запахи, от чего он внутренне сжался, как пружина. Гай же шел легкой походкой, ловко маневрируя в толпе. Он сунул руки в карманы брюк, а красная нейлоновая курточка, видимо, имела внутренний подогрев, потому что была расстегнута, несмотря на холод. Протолкавшись сквозь толпу и нагромождение уличных лавок, Гай дошел до одного ему приметного уличного бара и показал хозяину два пальца. Торговец, седой китаец с мышиными усами покивал и поставил на стол две бутылки пива.

- Ну что, поздравляю с освобождением, - Лис поднял бутылку в воздух. - Полагаю, было бы совершенно невежливо спрашивать, за что ты сидел. Впрочем, как и я сам не считаю необходимым бы отвечать на аналогичный вопрос, однако...

Гай наклонился ближе и улыбнулся.

- Бетховен или Моцарт?

Макс улыбнулся в ответ.

- Бетховен. Пять долбанных лет один Бетховен вперемешку со спасительными речами о недопустимости зла, насилия и недобропорядочных мыслей. Давайте возьмемся за руки, все вместе, и тому подобной херни. Тьфу. От таких вот речей только сильнее хочется убивать.

- Знаешь, - сказал Гай, шумно отхлебывая пиво и громко отрыгнув. - Мне не дает покоя одна мысль. В наших краях солдата редко встретишь. Полиция и тому подобное – эти всегда пожалуйста. А солдат – нет. Их, наверное, боятся к цивилизованным людям выпускать.

Несколько «цивилизованных людей» за соседним столом устроили потасовку и их с воплями вышвырнули на грязный снег. Гай и ухом не повел.

- Но я уже встречал, ээм, военных, ну таких, типа тебя.

Он поднял в сторону согнутые руки, изображая широкие плечи Макса.

- И все они были…  Да, попросту говоря тупыми. Ты на яйцеголового, конечно, тоже не тянешь, но на фоне тех – просто гений.

Макс улыбнулся.

- Ты наблюдательный. Таких «как я» готовят с пятнадцати лет, чтобы сформировать ударные штурмовые батальоны. Тактический костюм весит килограмм пятьдесят-шестьдесят, плюс оружие, плюс боезапас и тэдэ и тэпэ. Экзоскелет, конечно, снижает нагрузку, но все равно - обычный человек в нем и часа не выдержит, как хребет в трусы осыпется. Так что нас растят как бойлерных цыплят – пичкают специальным таблетками. Они стимулируют рост мышечной массы. Один только побочный эффект – от них нехило тупеют.

Глава 3 КАЗИНО

На следующий день, Макс обратил внимание, что теперь у него другой сосед слева.

- Сколько тебе осталось здесь работать? - спросил он у Гая.

- Неделю. Что-то где-то около того.

- И что ты намерен делать потом?

- Ооо, брат, у меня грандиозные планы.

Он откинул голову и внимательно рассматривал потолок.

- Понимаешь ли, мы на самом дне этого гадюшника, который по недоразумению называют городом. Люди хоть на каплю богаче нашего уходят в Сеть и возвращаются только затем, чтобы добыть ещё денег на новую дозу Сети. А мы здесь, копошимся внизу, как опарыши в навозе. Но не я, нет, я отсюда вырвусь, да…

- Ну и как же?

- Карты, друг мой, карты, - он говорил все медленней и протяжней. Наркотик, видимо,  расходился по крови.

- Тысячи лет эти маленькие крашеные куски картоны вершили судьбы, одаривали и отнимали, возносили и опускали. Они предсказывали судьбы и их же рушили.

Гай начал дирижировать протезом в такт словам.

- А тебе часом не за карточные игры руки правую кисть отрезали?

Он посмотрел на него затуманенными глазами.

- Может быть, может быть… Не важно. Мне нужна твоя помощь, Макс.

- Какая же это?

- Ты круто разобрался с тем бродягой на улице. Пойдешь со мной в казино? Посидишь в уголочке, скромно, для солидности, да и всё.

- Звучит всё равно скверно, Гай. От таких планов за милю тянет дерьмом. Просто сидеть и грозно на всех смотреть? Никаких драк, разборок и угроз?

- Точно так. Не стал бы я тебя впутывать в неприятности на ровном месте, это не по-джентльменски.

- Какая же мне с такого похода выгода?

- Ну, скажем, четверть выигрыша твоя.

- Двадцать пять процентов за просто посидеть в сторонке? Слишком выгодно, ты что-то недоговариваешь.

Гай растянулся в глупой улыбке.

- Просто мы же старые друзья, не так ли?

Казино находилось на минус первом этаже. Помещения наверху были настолько дорогими, что и подвальный этаж считался вполне престижным, так что, похоже, по местным меркам заведение было вполне приличным. Хотя Макс был уверен, что несколькими этажами ниже уже творятся СОВСЕМ незаконные дела.

Охраны возле двери не было. Глаз видеокамеры системы безопасности демонстративно навелся на Гая и моргнул зеленым. Затем переключился на красный, и повернулся к Максу.

- Он со мной, - сказал Гай.

Искусственный интеллект охранной системы счел рекомендацию удовлетворительной и открыл дверь. Внутри казино был тот же город, что и наверху, только в миниатюре. Смесь рас и национальностей, тяжелые облака табачного дыма разрезают вопли на всех языках, крики, смех и сверлящая мозги музыка.

Гай чувствовал себя здесь как рыба в воде. Кому-то кивал, махал приветственно рукой, шлепнул пару официанток по мягкому месту. Макс молча шел за ним следом, пристально осматривая заведение. Ему здесь не нравилось. Он бывал в местах и похуже, но все они были опасные изначально.  Тут же все больше напоминало засаду, когда в любой момент со всех сторон начнется ад.

«С ума уже схожу, начал параноить на ровном месте», - одернул он себя мысленно.

Гай зашел в комнату, где за большим столом уже сидело человек семь.

- Привет, девчонки.

Один из китайцев буркнул в ответ что-то, явно такое же нелицеприятное. Гай приложил палец к экрану дилера и подтвердил перевод денег. Игра началась. Вдоль стен сидели совсем другие люди, по-видимому, охранники играющих. Макс осмотрел эту странную компанию.  Здоровяки с мощными свинцовыми имплантатами рук и тощие японцы в черных костюмах.

«Это сукин кот меня сюда как своего официального телохранителя притащил»

Сверкая длинными стройными механическими ногами, китаянка-официантка принесла ему чашечку какого-то пойла. Макс понюхал недоверчиво и одним махом опрокинул в себя. Китаянка, улыбнувшись, ушла, виляя задом. Игра за столом уже шла вовсю, картежники орали друг на друга, метая по дисплейному столу проекции фишек, кто-то взрывался проклятьями, радостно орал, требовал ещё выпивки. В воздухе висела смесь табачного и более сладкого опиумного дыма.

Макс, не зная ни правил игры, ни даже названия, силился по лицу Гая определить насколько хорошо идут у него дела. Но выражение его лица менялось чаще, чем настроение у женщины.  То он орал что-то на азиатском и хватался за волосы, как тут же, радостно хохоча, хлопал по плечу своего соседа за столом.

Валенштайн прекратил попытки понять насколько все плохо и стянул ещё стакан алкоголя с подноса мимо проходящей официантки. Она снова ему улыбнулась (а может это была уже другая, черт их поймет). Макс поймал себя на мысли что хочет не спеша провести рукой по этим аккуратным красивым имплантатам. В животе у него разливалось тепло, мысли начинали замедлять свой ход и налезать одна на другую.

- Черт, а я быстро нажрался с этой азиатской водки.

Он подловил себя, что сказал это вслух и решил взять себя в руки. Кинул взгляд на Гая – тот продолжал азартно метать карты, не отвлекаясь ни на что. Все, вроде бы, было в порядке. Макс зевнул, потянулся, решил немного размять ноги.

Он встал и вышел в большой зал. К толпам людей он почти начал привыкать, но постоянный звон, треск и вопли вызывали в нем жуткий дискомфорт.  Он бесцельно побродил туда-сюда, чувствуя на себе косые взгляды посетителей. Может, не любят солдат, может – считают его чьим-то телохранителем и заранее настроены неодобрительно. Не зная куда деться, и уже сожалея, что встал со своего места, схватил с подноса официантки маленький стакана виски и присел в углу за свободным столиком.

Не успел он и глотка сделать, как к нему за столик подсела девушка.

- Не угостите зажигалкой? – спросила она.

Макс на автомате поднес к её сигарете огонь. Рассмотрел девушку внимательнее, пока она прикуривала. Это была китаянка, лет двадцати пяти. Мягкая кожа, миндалевидные глаза, блестящие черные волосы собраны в тугой хвост. Фиолетовое платье довольно дерзко оголяло бюст. Левую руку по самое плечо ей заменял современный протез бело-золотых тонов, в пальцах которого она элегантно держала сигарету.

Глава 4 БОГОМОЛ

Несмотря на уличный холод, Гай постоянно потел, то и дело нервно вздрагивая и озираясь. Адреналин потихоньку отпускал Макса, но настроение после произошедшего только падало на дно. Лис отчаянно шарахался от каждого встреченного китайца по пути и старался закрывать лицо. Пройдя какими-то крысиными тропами пару кварталов, наконец, они зашли  в нужный дом.  Лифт был разрисован надписями и непристойными картинками, в целом не очень достоверно изображающими половые органы. Гай нажал значок тринадцатого этажа.

            - Кто такой этот Богомол? - Наконец решил спросить Макс.

            - Дипер, - и не дожидаясь уточняющего вопроса сразу пояснил, - хакер, который шарится по дну Сети и дну реала. Такие как он, не ставят себе благородных целей «наказать корпорации» и подобную херню, не объявляют себя флагманом справедливости и добродетели. Но помогают детишкам вроде нас, которые немного нашкодили и нуждаются в понимании.

            - И чем он сможет нам помочь?

            Гай нервно вздохнул.

            - Очень надеюсь, что как минимум белым коридором.

            - А это что за хрень?

            - Если ты не обратил внимания, - саркастично заметил Гай, - тут на каждом углу висит камера и на каждом квадратном метре дрон. Он срисовывают твою симпатичную мордочку и даже сетчатку глаз, после чего проверяют, не числится ли твоя рожа в списке разыскиваемых. Белая зона или белый коридор значат, что системы наблюдения будут получать ложный ответ на запрос о розыске. Вокруг своего дома Богомол установил такую зону, чтобы к нему могли заглядывать в гости особого толка, сам понимаешь, так что здесь нас триады не найдут. Но, к сожалению, не думаю, что он будет рад, если мы решим на ближайшие лет сто поселиться у него на хате. Нам с тобой надо драпать из города, а для этого ни одна чертовка камера не должна и чихнуть, глядя в наши прекрасные глаза.         

            - Куда – драпать-то?

            - Без разницы, Макс, без разницы. Лишь бы подальше, и как можно быстрее. В порт – самое надежное, на самый отдаленный ближайший рейс. Работать будем, хоть ловцами бабуинов на островах, все лучше, чем дохлым лежать.

            - А если этот твой дипер Богомол откажется нам помогать – у нас есть запасной план?

            - Нету. Если он не поможет – мы покойники, считай. Так что, умоляю тебя, будь само очарование. Это очень сильно помогло бы моим ещё нерожденным внукам, посидеть на коленях у дедули.

Объяснения он закончил уже стоя перед дверью. Гай пару раз вздохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, пригладил волосы и растер лицо. Заглянул в глазок входной видеокамеры.

            - Богомол, это я, - он говорил полушёпотом, плотно приблизившись к микрофону.

            - Пусти, пожалуйста, нам очень нужная твоя помощь. Этот громила со мной. Он нормальный.

            Тишина.

            - Богомол, богом прошу, нам кранты иначе, пусти.

            Объектив неумолимо горел красным. Это тянулось уже слишком долго, и Макс чувствовал себя как натянутая струна. Неожиданно цвет переключился на зеленый и послышался щелчок открываемых запоров.

            Гай стер локтем пот и радостно выругался под нос. Они вошли, и дверь автоматически захлопнулась за ними. Темное помещение в зеленых отсветах множества мониторов, стоящих вдоль стен, вызывало клаустрофобию хуже, чем та нора где ночевал Макс. Кругом свисали провода, валялись какие-то детали и запчасти странных механизмов, рабочие и нерабочие дисплеи занимали почти весь объем помещения, под ногами были набросаны пустые бутылки и пачки от лапши.

            Откуда-то из недр этого хлама вылез, видимо, сам Богомол. Он действительно неуловимо напоминал это насекомое. Высокий и ужасно худой, чуть ссутуленный, с непропорционально длинными руками. Вместо глаз у него были имплантаты, позволяющие заходить в Сеть без шлема, ещё старого типа, большие и горящие ярко красным.

            - Какого черта ты сюда ломишься, Гай, что случилось? Кто это с тобой? – он старался звучать грозно, но испуг в его голосе было не прикрыть ничем.

            - Мы в дерьме по ноздри, Богомол. Сейчас на улицах очень много ребят, которые только и ищут нас, чтобы на ремни порезать.

            Гай пропустил мимо ушей его второй вопрос, бесцеремонно пнул в сторону коробку лежавшую на том, что некогда было мягким креслом и застонав с размаху плюхнулся в него.

            - От меня-то вам чего надо?

Богомол не знал куда деть руки и поэтому держал их на груди, постоянно перебирая пальцами.