И папоротник зацветёт

Глава 1. Ее мрачная сказка

Дария на день Зимнего Солнцестояния загадала:

— Хочу, чтобы жизнь стала интереснее!

И высшие силы услышали. Субботним утром боги пришли рассказать о конце света.

Дария расправила и закрепила прищепками простыню. Пахло альпийской свежестью. Она помогала бабушке с уборкой — каждую неделю брала ради этого выходной в книжном.

Время едва перевалило за полдень, но в списке дел Дария уже вычеркнула выбивание ковров, стирку белья, выпекание брусничного пирога, протирание пыли и помывку плиты. Осталось лишь вымыть окна, и все — можно будет выпить чаю, а после валяться в саду и читать книгу вплоть до званого ужина у городничего.

Когда Дария развесила постиранное, то увидела, как к калитке подошли двое незнакомцев. Кожа покрылась мурашками — не просто мужчины, два бога. Тело всегда предупреждало о приближении божественной силы.

Двор, посреди которого Дария застыла с тазом, располагался сбоку от дома. Поэтому она видела, как незваные гости открыли калитку, подошли к входной двери и постучали по ней молотком в форме солнечного круга.

Боги ее не кликнули — не заметили. Дария нахмурилась и зашла через заднюю дверь в гостиную. В коридоре она чуть не поскользнулась на только что отполированном паркете. Но сейчас волновало одно: входная дверь не заперта. Да, конечно, боги не могут войти без приглашения в жилище. Но то, что они пришли, не сулило ничего хорошего.

Давно уж никто не обращал внимания, если кто-то из богов заходил в кофейню, покупал одежду в торговых центрах или читал газеты, сидя на лавочке в парке. Нет ничего непривычного в том, что боги не скрывались, заводили романы со смертными, любили ходить в театры и пользовались тем многим, что изобрели их подопечные.

А вот в гости без предупреждения боги приходили редко. Дарию вперед подталкивала не только тревога: что-то могло случиться с дедушкой и они пришли сообщить о переизбрании директора интерната кудесников. Ее подталкивало и любопытство. Не всем выпадала возможность с ними пообщаться, а вдруг именно ей удастся расспросить про их будни за пределами Яви.

К тому моменту, как Дария открыла дверь, она успела тысячу раз проклясть дом за его огромность.

— Здравствуйте! — Первым заговорил бог со светлыми волосами, убранными в хвост. Был конец мая, и уже стояла жара. Но он оделся так, будто перед выходом не глянул прогноз погоды: черная водолазка, поверх нее серебряная цепочка и коричневые брюки со стрелками. Глядя на него, Дарии вспомнились байки местных ребят о том, что в городе завелась банда наркоторговцев. Мол, группировка эта сумела найти способ вывести дурманящее вещество из ягод рябины. И теперь они торговали им по всему Царству Российскому. Кто конкретно входил в это ОПГ? Слухи умалчивали.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — Дария перевела взгляд на второго. Он был высоким и худым в сравнении со светловолосым, который был достаточно крепко сложен. Взлохмаченные волосы цвета пепла и азиатский — миндалевидный, с чуть приподнятыми уголками — разрез черных глаз не оставили шанса не узнать его. Перед Дарией предстал бог Смерти Вий. Именно ему ее подруга Лидия обязана происхождением и магией.

— Нам нужно поговорить, пустите? — спросил первый и широко улыбнулся. Вий стоял за ним не то, что бы угрюмый… Скорее он старался слиться с окружающим пейзажем и меньше отсвечивать, чем его напарник. Но это ему не удавалось — Дария то и дело ловила себя на том, что ищет внешние сходства между ним и Лидией.

— Сначала представьтесь. Вы, конечно, боги, но я вас, к стыду своему, не признала. — Дария закусила губу и часто захлопала густыми ресницами. Она изобразила всю невинность, на которую была способна.

— Конечно, — светловолосый поправил волосы и ухмыльнулся. — Меня зовут Морок, а это Вий.

Морок — бог Обмана. Интересное сочетание. Смерть и Обман на пороге ее дома, что же их привело сюда?

— Будете чаю? — Дария повела гостей на кухню. В столовой еще не накрывали к обеду.

Когда Дария поставила на стол пирог и три кружки травяного настоя и села напротив Морока, на кухню зашла бабушка:

— Кого на этот раз Мать Сыра Земля принесла?

Увидев богов, бабушка ойкнула. Дария заметила мурашки на ее коже.

— Так это ж я…. Что ж я это ж… в неглиже встречаю наших Прародителей! — всплеснула руками бабушка. Для уборки она сменила привычные длинные платья на свободные брюки и старую дедовскую рубашку, у которой закатала рукава.

— Ничего страшного, — прокашлялся Вий, впервые произнеся хоть что-то. Голос у него был низкий и хрипловатый. Морок говорил звонче и громче. — Мы пришли к Дарии, Нина Мирославовна, хотим пообщаться с ней наедине, если позволите.

— Конечно-конечно, — бабушка почти вышла из кухни, но обернулась и тихо спросила. — С Матвеем все хорошо?

— С вашим мужем все в порядке. И еще долгое время будет в порядке, — заверил Вий.

Благодарно кивнув, бабушка оставила внучку с богами. За стол Вий не сел, а смотрел в окно на цветущий яблоневый сад. Солнце, заглянувшее в кухню, подсвечивало темно-серые волосы Вия и его бледную кожу. В краткий миг он позволил себе легкую улыбку, в которой Дария уловила тоску.

Казалось, Вий пришел сюда не по своей воле. Но кто мог заставить несущего смерть наведаться к Дарии?

Глава 2. Смерть, разрушение и тьма

Сила, дарованная Вием, издевалась над Лидией, давая ей слушать голоса умерших, лишая аппетита, заставляя вдыхать запахи разложения. Ей казалось, что внутри она уже давно мертвая: часто пропадали месячные, из-за желудочной желчи появились проблемы с зубами, раз в пару месяцев обострялся цистит. Как будто бог-покровитель Лидии пытался забрать ее жизнь так же, как и у тех несчастных, за которыми он поднимался из Нави. Вечерами, особенно щедрыми на голоса мертвецов, с грелкой на животе, Лидия представляла, как умирает. Без мучений растворяется в пустоте и навсегда затихает.

Вот и сейчас месячные пришли неожиданно — Лидия не могла вспомнить, когда в последний раз они у нее были. Она развалилась на пассажирском сиденье машины. В таком положении боль внизу живота немного притуплялась. На бездорожье машина подскакивала на кочках, и низ живота отдавал болезненными пульсациями. Но даже это было сносно. На краткие мгновения можно побыть нормальной с обычными проблемами.

Елена стучала пальцами по рулю в такт песни «Ясный мой свет», играющей из стереосистемы. Подруга косила под даму прошлых лет. Волосы спрятаны под косынку в горошек, а глаз не видно из-за солнцезащитных очков в оправе «кошачий глаз». Выглядела она очаровательно, как будто ехала на пикник в лавандовом поле пить шампанское и есть брускетты.

Однако лавандового поля не наблюдалось.

Кондиционер издал хрип и перестал работать, когда они почти подъехали к усадьбе Дарии. Но Елена не обратила на поломку внимания и попросила Лидию достать пачку сигарет из бардачка. Она открыла окно, вытянула губами последнюю сигарету, жестом показала, что ее нужно поджечь. Лидия нашла зажигалку и помогла прикурить.

После поездки в деревню Хонь, откуда они возвращались, Елена всегда много курила, хотя при этом не теряла внешнего спокойствия. Она порой навещала родителей на выходных, но старалась брать с собой кого-то из друзей. При других людях ее отец Александр редко выходил из себя. Но иногда все-таки выходил…

Александр в порыве гнева мог сказать дочери о том, как они с ее матерью разочарованы, что она тратит молодость непонятно на что. Елена не вышла замуж за достойного офицера, а могла уж познакомиться с кем-то в Москве, когда там училась. Она получила высшее образование, но не в царской академии, как мечтали родители, уехала зачем-то обратно в Есению. Хотя у отца были связи устроить ее при дворе.

Ему не нравились друзья Елены, большая часть которых не получила высшее образование и до сих пор не остепенилась. Это они, по мнению Александра, затянули дочь в провинцию. В Есении Елена должна была застрять на пенсии, а не в молодом возрасте, когда перед ней открыт весь мир.

В чем-то Александр был прав. Многие, в отличие от Елены, не против посмотреть что-то кроме родного города и деревни родителей. Лидия тоже мечтала о путешествиях: дар смерти, попади она в большой город, сведет ее с ума мгновенно. Однако в этом и крылась причина конфликта — Елена покорить мир не стремилась.

Несмотря на грубость Александра, Лидии нравилось в деревне. Большая часть населения, конечно, пенсионного возраста, но людей там все равно меньше, чем в той же Есении. А свежий воздух и нетронутые городской средой продукты сделали из хоньцев долгожителей. Поэтому у Лидии даже получилось отдохнуть от смерти, преследовавшей ее.

Когда машина подъехала к выцветшему розово-коричневому забору, Елена вышла и открыла дверь для Лидии. Они облокотились о капот. Елена достала новую пачку сигарет и снова закурила. А Лидия, вдыхая табачный дым, который почему-то ей нравился до мурашек, наслаждалась солнцем и тишиной в голове. Возможность радоваться мелочам — такая редкая и от того восхитительная. Правда, низ живота ужасно тянуло, но к боли легко привыкнуть.

В Хони Лидия наконец-то смогла немного набрать вес. Она даже подметила, как непривычно хорошо выглядит сегодня.

Ворота открылись. Дария взвизгнула, подбежала к подругам и повисла на них, обнимая за шеи. Дария невысокая, поэтому подругам пришлось наклониться к ней. Елена едва успела убрать сигарету в сторону.

— Осторожно, сумасшедшая, — улыбаясь, она оставила на щеке Дарии след от красной помады.

— Как ты здесь без нас? Скучала? — спросила Лидия, обхватив Дарию за талию. В деревне не было интернета, поэтому они не могли списываться.

— Естественно, — Дария протянула каждую букву и закатила глаза. — Вас не было целых два дня! А завтра праздник Почитания, нам столько нужно успеть. И еще вчера такое произошло!

— Так, давай по порядку, я не поспеваю за тобой, — сказала Елена. Она и Лидия взяли Дарию под локти, когда та их отпустила.

Как только подруги вошли в комнату Дарии, она сразу выдала последние новости.

— Мать, ты чо совсем кукушкой поехала тут без нас? — спросила Лидия.

— Хаос? Морок и Вий? Звучит как плохая шутка, если честно, — поддержала Елена.

Больше всего Лидию зацепили слова Дарии про Вия. Вий пришел в дом ее подруги, просил с Мороком помощи в борьбе с концом света — звучало не очень правдоподобно. Она и Вий виделись пару дней назад. И он должен бы ей про это сказать. Ведь должен был?

— Да ну вас! — Надула губы Дария. — Я вам серьезно говорю. Приходили Морок и Вий. Сказали миру пипец, если мы им не поможем.

— Ну, точно! Лучшая команда по спасению Трехмирья: радни, — стала загибать пальцы Лидия. — Целитель, который не пользуется силой. Разрушительница, которая тоже силу не использует. Девка с голосами мертвецов в голове. Ладно, еще ты, Дария, магию контролишь. Но мы-то богам нахер всрались?

Глава 3. Ряженые

Три подруги шли по улицам Есении. Они вдыхали прохладный воздух смело и жадно. Расслаблялись. Не надо было контролировать чары. В Ночь Почитания Богов магия исчезала. И кудесницы превращались в нормальных девушек.

Ночь Почитания — единственная ночь в году, когда Елена могла снять перчатки и насладиться столь долгожданными ощущениями. Утром силы появятся вновь. Возможность чувствовать кончиками пальцев гладкость, шершавость, прохладу, маслянистость приводила Елену в восторг. Такую свободу она могла сравнить с влюбленностью. Когда предвкушаешь встречу, когда не можешь оторваться, когда не хочешь расставаться.

Да, конечно, в обычные дни Елена ощущала все это другими частями тела. Когда терлась носом о плечо Дарии, ела сочный персик и ощущала, как сок стекал по подбородку, или если кошка Лидии ложилась ей под бок. Но все это не шло в сравнение с пальцами. Весь год ладони ее были заключены в перчатки, и теперь касания без них были равны эйфории.

Только сейчас Елена с удивлением обнаружила, что она понимает бабушку. Та долгие годы ждала мужчину, в которого была безумно влюблена. Раньше Елена не представляла, как можно сомкнуть почти весь мир на одном человеке. Скорее всего, бабушка не могла отказаться от этих дурманящих чувств, которые, увы, испытала лишь однажды, лишь с дедушкой Елены.

Коротала время бабушка в ожидании возлюбленного, рассказывая внучке легенды и мифы. И историю про Ночь Почитания она повторяла из года в год. Елене никогда не надоедало ее слушать. Когда у Елены появились друзья, то она приглашала их в гости, чтобы и им тоже бабушка поведала о кровавом и завораживающем. И все вместе они слушали успокаивающий и теплый голос:

«Около четырех столетий назад кудесники и радни воевали. Та пора никому не нужных смертей тогда и получила название — напрасная война. Волшебников всегда было меньше, чем радни, но в те времена радни практически стерли род кудесников с лица земли. Радни ненавидели превосходство кудесников над собой. Они считали нечестным их избранность богами — умение подчинять стихии, болезни, животных и даже человеческое сознание. Разразилась гражданская война.

Радни обратили против чародеев артефакты богов, наделенные разными магическими свойствами. Кинжал Знича, лишающий кудесников Нави сил. Наручники Сварога, блокирующие волшебство. Посох Карачуна, замораживающий то, что ты пожелаешь.

Артефакты хранились в царском дворце. Радни устроили настоящую революцию: расстреляли царскую семью, разграбили знатные дома и похитили божественные артефакты.

И тогда боги и богини вмешались в войну радни против кудесников и спрятали артефакты по всему Трехмирью.

Когда война утихала, боги сказали радни, что те должны с уважением относиться к богам и к их посланникам в Яви. Боги решили сделать ночь, когда радни и кудесники становятся равны.

Так зародилась традиция Ночи Почитания Богов и исчезновения всех чар до рассвета. Праздник должен объединить народ Трехмирья. Показать, что кудесники такие же смертные, как и радни».

Но даже когда Елена и ее подруги лишались чар, тут и там можно услышать шепот горожан. «Проклятые Сестры», — шептали они за спинами подруг.

— Это могло бы стать названием книги о нас, — как-то раз сказала Дария.

— Нет, это звучит как название марки для наших карт для гадания про сестринство и проклятия. Можем, стартап придумать. Знаю я одну типографию, — в шутку предложила Елена.

— Эта фраза станет эпитафией на наших могилах, — задумчиво предрекла Лидия.

Праздник начался недавно, но гуляние уже во всю разошлось. Ваня, который приехал утром из Петербурга, и Карин затащили Морока на турнир по городкам, оставив подруг.

Днем они отобедали на этот раз с Ваней, ввели его в курс дела. Он как-то не особо удивился – Елене показалось это странным. Даже ее новость про Хаос встревожила. Ваня лишь спросил: «Никого же не нужно будет избивать или убивать? Если нет, тогда я согласен». Морок вновь огласил предложения — у Вани появилась возможность восстановить зрение его матери, которая постепенно слепла.

А еще Морок придумал себе легенду для любопытных жителей Есении. Для них он новый учитель истории в интернате кудесников. Приехал из Москвы по просьбе Матвея Демьяновича, раньше преподавал в университете. Зовут его Евгений, ему тридцать три года и «я, конечно же, чертовски неотразим».

— Подождите, но тела людей реагируют мурашками на близость к богам. Как вы скроете это? — спросила Елена.

— Я бог Иллюзий, не забывайте. Такую малость я легко сумею скрыть.

Удовлетворенная логичным ответом, Елена больше ничего не спрашивала.

Лидия сказала, что парни не взяли их играть в городки специально:

— Хрупкое мужское эго не выдержит очередного поражения от девушек».

Елена отмахнулась:

— Не очень-то и хочется, настроение не для игр.

Дария же продолжала подпевать хору, стоящему посередине главной площади Есении, как будто это ее не касалось. Она немного пританцовывала — народные песни никогда не оставляли ее равнодушной. До этого Дария звала подруг поводить хороводы, но Елена и Лидия отказались. У Елены снова было не то настроение, а Лидия злилась на парней.

Глава 4. Вечерние

Когда подол красного сарафана с вышитыми золотыми узорами и десятком воткнутых в него иголок скрылся в толпе, а вплетенные в толстую косу цветки календулы перестали виднеться, Дария повернулась к друзьям и сказала:

— Мы совершили глупость — отпустили Елену с Мороком. Вы же слышали все эти истории про изнасилования смертных девушек богами? Мало ли что случится! Может, их не поздно догнать?

— Не будь курицей-наседкой, — лениво отмахнулся Карин и зевнул. — Боги давно уже ведут себя цивильно. Они пытаются считаться с правами простых людей.

— У нее единственной из нас нет планов на сегодня. Да и он не дурак, чтобы делать что-то противозаконное. Мы же знаем, что она ушла с ним, — ответила Лидия. — Если он что-то с ней сделает, мы ему не поможем. А, как я поняла, без нас Хаос не остановить. Так Макошь сказала.

Дарию кто-то случайно толкнул. И это разозлило ее еще больше, поэтому она не стала отступать:

— У нас до вечерки и колядования еще есть время, почему мы не могли хотя бы немного побыть с ними, чтобы она к нему привыкла?

— Закаляем ее характер. Пусть немного взбодрится, она слишком напряженная. Может, у них вообще с Мороком что-то сложится? — произнес Ваня.

Мимо их компании прошла толпа ряженых. Дария привыкла видеть, что люди наряжаются в животных-помощников. Но в масках этих людей она признала нечисть. Бородатый домовой, горбатая шишига с ручками-веточками, рогатый черт, полудница с серпом. Дария вздрогнула.

— Морок — идеальный кандидат в мужья для нее. Ее родители точно не будут против такого жениха! — воодушевленно добавил Карин, а затем встретился со взглядом Дарии, не обещающим ничего хорошего, и замолк.

— Вы сейчас не шутите? Ох, уж эта дебильная мужская привычка — решать все за девушек. Она вам не вещь. Вы, блин, не имеете права думать за нее, кто ей там подходит, а кто нет. Напоминаю, ее дед Чернобог бросил ее бабушку с ребенком и больше не появлялся. Я не хочу для нашей подруги такой же судьбы, — Дария поочередно хрустнула пальцами. Карин довольно неглупый, но порой он вел себя как типичный мужик, воспитанный в старых традициях. Как выбить из его головы эту откровенную чепуху?

— Елена всегда говорит о том, что замуж она не хочет, но мысль стать матерью ей нравится. — принялся объяснять Ваня. — У каждого из нас есть те, кто ждет нас в обогретом заботой доме. И это счастье, когда ты рождаешься в семье, в которой тебя будут понимать. Да, Чернобоговы любят дочь, но они не ее единомышленники. А ей нужен тот, с кем за ужином она будет делиться мыслями и переживаниями. Придется, конечно, годков пятнадцать подождать, чтобы единомышленник подрос. Но все же.

— Она любит уединение, — пожала плечами Дария, — правда, не так сильно после того, как…

— Как у нее появились мы, — Ваня приподнял уголки губ и поправил очки. — Уединение — это хорошо. Оно нужно каждому из нас, чтобы прислушаться к себе, понять, чего мы хотим. Но если мы завтра все погибнем в аварии, например? И у Елены не останется близких людей? Не все мы рождаемся в любви, но самый несчастный тот, кто без нее умирает.

Ваня размышлял и делал все по-своему, и часто Дария с ним не соглашалась. Как и в этот раз, но спорить она не стала — не было сил. Ваня слишком долго отсутствовал в Есении и не знал, как их компания изменилась. Каждый из них закрылся в себе и зарылся в собственные проблемы. Сами проблемы становились серьезнее и уже не были похожи на первую влюбленность или на школьные издевательства старшеклассников. Никто никого не хотел грузить и обременять. Дерьма у всех хватало. А может дело в том, что если начнешь рассказывать о несчастьях, то друг поделиться своими еще более страшными, и ты уже окончательно не выдержишь?

— Так или иначе, выбор будет за Еленой, — сказала Лидия и заправила за ухо пепельную прядь волос. — Будем надеяться, не за ее родителями.

Впереди уже виднелась площадка для кулачных боев. Дарии были отвратны те, кто считал силу кулака главным достоинством мужчины. Но в Есении такие древние и дикие традиции были в почете.

На сценку рядом с рингом вышел городничий Аристарх Блаженов, который должен был объявить, каких «счастливчиков» избрали боги. В некоторые года городничий не выходил и никого не называл. Но в этом году Есению вновь благословили боги своим покровительством.

Толпа людей. Живая. Безумная. Неуправляемая. Ринулась к импровизированной сцене, чтобы первыми вкусить пищу для сплетен. Пищу столь аппетитную и мерзкую одновременно. С ядом, убивающим хорошее в людях.

Дария уважала богов и молилась им. Она искала поддержки в обращении к ним. Но она никогда не превозносила их прямых потомков: твое близкое родство с богом не дает тебе право думать, что ты лучше других. Многие полубоги ненавидели человеческих отцов и матерей, которые воспитывали их и отдавали им любовь. Они обожали божественных родителей, хотя ни разу за жизнь могли их не видеть. Разве это правильно? И каждому поколению показывали, как восхвалять таких же детей, как они, только из-за божественной крови.

Городничий всегда произносил одну и ту же речь.

— Есения в этом году купается в благосклонности Прародителей! — сказал он с дебильной улыбкой от уха до уха, словно его самого произвели в статус бога.

Про Аристарха Блаженова Дария не могла сказать ничего плохого, как о человеке. А вот городничим он был отвратительным. Аристарх лицемерил в угоду тому, чтобы правительство страны его не убрало с поста. Он подстилался под вышестоящих чиновников. Ходили слухи о том, что губернатор ведет переговоры с Аристархом о вырубке части лесов Есении и постройке двух заводов. Исход переговоров всем известен — Аристарх согласится.