И правит балом рыжий дьявол

Глава 1

Константин Иванович орал так, что даже прочные стены морга тряслись, а я всерьез волновалась за свои барабанные перепонки. Ну, и за голосовые связки Клементьева, конечно, тоже. Может, у Ботаника есть с собой беруши?

Я покосилась на своего протеже, но он, кажется, по моему выражению лица понял, что сейчас последует какой-то сарказм, и закатил глаза.

Мы только вчера вечером вернулись из курортных мест, хотя занимались там нашим привычным копошением в компостных ямах, уж никак не отдыхали, а сегодня все работают в поте лица.

– Может, подождем? — предложил Ботаник. – Пусть Константин Иванович проорется, выпьет коньяка, а потом и мы подтянемся.

Ответить я не успела. Дверь кабинета Костика распахнулась, и оттуда вылетел побагровевший парень, едва не выбив мне зуб. Поход к стоматологу нынче не дешёвый, а я бы отсудила полную компенсацию, так что не знаю, кому больше повезло: мне или этому парнишке в халате. Видимо, и у Клементьева появился протеже.

– Прошу прощения, — буркнул себе под нос получивший нагоняй парень и пулей пролетел мимо нас с Ботаником.

– Лютует Константин Иванович, — заключила я.

Надеюсь, от лицезрения моей прекрасной физиономии, которая Клементьеву должна была надоесть в Краснодарском крае, его вообще не накроет.

Постучав по косяку, я пропела:

– Костик!

– Боги, – подняв глаза от бумаг, Клементьев откинулся на спинку стула и потёр виски. – Вы не могли взять хоть денёк выходного?

– Прости, — развела я руками, заходя в кабинет и устраиваясь напротив старшего товарища. – У меня как бы медовый месяц намечается, у Ванечки партнёрские роды, а вся эта катавасия может затянуться, так что нельзя терять ни минуты.

– Так ты теперь на Гончарова работаешь? — усмехнулся Костик.

Ну, Клементьев… Сейчас орать в этих стенах будет кто-то другой.

– Шучу, — выставил наш патологоанатом руку вперёд, как только я открыла рот.

– Не умеешь, не берись.

– Ты пришла сюда, чтобы провести мне аттестацию на чувство юмора?

– Константин Иванович, — вмешался мой миротворец, — мы хотим посмотреть на заключение по трупам.

– Заключение, — ударил Костик по столу, точнее, по папкам на столе. — Если бы это было похоже на нормальное заключение. Понабирают студентов, а мне потом все переделывай.

Теперь понятно, за что получал по шее несчастный парень. Это мне алмаз достался, а с огранкой от ювелира Ивонны стал настоящим бриллиантом.

– Костик, хоть что-то, а то у нас есть только статьи журналистов. Леша сейчас коллег пытает, мы же сразу к тебе, чтобы не терять время.

– Идёмте, — поднялся со вздохом Клементьев и добавил: — Со мной жена точно разведется, если я с вами вляпаюсь в очередное дерьмо.

– Тогда я открою гарем, и ты станешь моим вторым мужем, — утешила я несчастного патологоанатома, но зыркнул он на меня так, что стало понятно: в утешениях я так и не преуспела.

Константин Иванович провел нас туда, где нормальным людям должно становиться плохо. Но мы уже привыкшие, хотя от вида инструментов в крови и накрытого только до шеи тела на столе даже таким, как мы, может стать не по себе.

– Ее привезли сегодня утром. Вроде бы журналисты ещё не пронюхали, но это вопрос времени, — пояснил Костик. – До нее ещё два трупа. По крайней мере, о которых мы знаем. Две женщины, один мужчина. Возраст: чуть за двадцать, — указал на девушку на столе. — Чуть за тридцать и около сорока.

– Стоп! — прервала я, пока мы не добрались до причины смерти. – Возраст точный неизвестен?

– Это уже узнаешь у Лёши, может, с установлением хоть одной личности повезло. Может, кого родственники начали искать. Думаю, женщину постарше будет легче всего опознать, у нее тату, похожа на тюремную, так что в базах она может быть.

– Причина смерти? — озвучил Ботаник мой вопрос.

– Асфиксия.

– Их задушили? — переспросила я.

Не то чтобы я сомневалась в профессионализме Костика, но никаких признаков удушения на шее девушки не заметила. Даже поближе подошла, но нет.

– Им в глотки запихали кладбищенскую землю.

Вот тут даже я закашлялась, представив, как умирали эти люди.

– Это… это…

Мой протеже даже не смог подобрать слов. Я тоже молчала, задумавшись. Может, и прав был Гончаров насчёт сатанистов? Да ну, бред.

– Ожоги, — продолжил Костик, надев перчатки и достав руку девушки. — У нее на руке, у второй женщины на бедре, у мужчины – на животе.

– В октябре? То есть их сразу где-то держали, жгли, а потом принесли на кладбище?

– О, нет, милая, — услышала я голос благоверного и отвлеклась от ожогов.

Леша выглядел так, будто его снова отправили на спецзадание и он не спал несколько дней. Надо же, за утро так вымотался.

– Их на кладбище нашли обнаженными, — догадалась я.

– В точку, — кивнул Леша. – И женщину мы опознали. Римма Викторовна Горбень.

– И почему ты так уставился на меня? — не поняла я. – Мне ее имя должно о чем-то сказать?

– Она твоя соседка, милая.

Однако… Если мир тесен, то наш город совсем крошечный.

Здравствуйте, друзья! Дождались. Я не один раз перекраивала сюжет, чтобы было достоверно и не слишком запутано. Надеюсь, вам понравится и эта история. Начало немного подкорректировала, так что читаем. Думаю, не зря вы ждали именно это историю. С любовью, Юля

Глава 2

– Соседка? — переспросила я.

– В первом подъезде жила, — уточнил Леша.

Ботаник задумчиво хмыкнул, наверняка уже прикидывая, что это я опять кому-то насолила, следовательно взялись за моих соседей. Нет, с нами всякое бывает, но это перебор.

– Зэчка? — все ещё настаивал на своем Костик.

– Откинулась почти год назад. Мужа на бытовой почве порешила. Чалила десятку, отпустили по УДО.

– Прекрати разговаривать, словно сам на зоне полжизни провел, — посмотрела я на Лёшу, поморщившись.

– Что самое интересное, — пропустил благоверный мимо ушей мое замечание, — жили они с мужем небогато в районе старой железки, а там дома, вы сами знаете…

– Их и домами сложно назвать, — блеснул Костик знаниями в области географии и уровня жизни родного города. – Там скорее бараки.

Я уже начала понимать, к чему Леша ведёт разговор, но перебивать не стала. Может, я всё-таки делаю неправильные выводы, учитывая происходящую чертовщину.

– Хорошо, пусть будут бараки. Вот в одном из них и жила двадцатичетырехлетняя Римма с сорокапятилетним Валерием Дмитриевичем Горбенем. Кстати, — прервался Леша, — может, переместимся на время моего рассказа в другое место? Например, в кабинет Константина Ивановича?

Спорить никто не стал, а то действительно, нашли место для разговоров. Я бы, конечно, предпочла свою квартиру, но что-то мне подсказывает: несмотря на жалобы нашего патологоанатома, он тоже жаждет услышать кусочек пока ещё непонятной истории.

Коньяк сегодня никто не запрашивал, ограничились кофе. Надо бы Константину Ивановичу кофемашину в кабинет купить, раз уж мы здесь бываем чаще, чем дома и на рабочем месте. Да и со стульями здесь напряжённо, а кушетка ужас какая неудобная. Кстати, зачем в кабинете патологоанатома кушетка? Да ещё такая… Чудо советской промышленности.

– Ивонна, решила профессию сменить? — спросил Ботаник.

Нет, больше никаких протеже. Этот перенял от меня слишком много сарказма.

– Ага, в дизайнеры интерьеров подамся, — ответила я.

– Вы слушать собираетесь? — уставился на нас Леша.

Ладно, даже язвить не стану. Мне понятно его настроение. Не успел вернуться — снова работой завалили. Да ещё какой! Как будто на весь город один следак.

– Слушаем, — ответил Константин Иванович, сделав кофе.

Кружек, увы, на всех не хватило, так что Ботанику пришлось довольствоваться пластиковым стаканчиком.

– То есть Римме было двадцать четыре, а ее мужу сорок пять? — уточнила я, пока Леша был занят сахаром.

– Точно, — кивнул благоверный. — Контингент в том районе чаще всего попадается хорошенько закладывающий за воротник, вот и Римма с мужем не были исключением. По крайней мере, в деле, которое мы достали из архива, никто из них трезвым не был.

– Дело, я так понимаю, ты не захватил?

Вот тут уж простите, не удержалась. Как будто первый день замужем, то есть женат на мне. Знает же, что я в любом случае захочу сунуть туда нос.

Леша одарил меня взглядом "не заводись, ненормальная" и достал из внутреннего кармана куртки несколько сложенных листов. Понятно, снял копии, но рассказ на этом завершать не спешил.

– Римма была в состоянии алкогольного опьянения, хотя освидетельствование не показало в ее организме такую уж большую дозу. Может, ей просто мало надо было? — развел руками благоверный. – А может, притворялась, надеясь, что скостят срок? При этом утверждала, что саму ссору плохо помнит, немного протрезвела, когда чугунной сковородой пробила мужу голову.

Леша нашел один лист и протянул Константину Ивановичу.

– Ага, — со знанием дела кивнул наш старший товарищ. — В висок, да чугунной сковородой, а потом ещё и приложиться затылком о край тумбочки…

– Вину Римма не отрицала, но…

Господи, вот ещё на меня что-то говорит. А самого Танька моя, видимо, покусала, раз заразился таким драматическим талантом.

– Но? — поторопил Ботаник, понимая, что из моих уст одно слово не прозвучит, скорее, начнется очередная словесная перепалка.

– Не знаю, почему следователь решил копнуть глубже, когда все было как на ладони. Обычная бытовуха, убийство по пьяной лавочке…

Леша снова сделал паузу и увлекся кофе. Я, чтобы не орать на него, решила снова проявить чудеса логического мышления. Боже, я становлюсь подкаблучницей. Не хватало ещё, чтобы Леша включил властного абьюзера.

– Так, — отвлеклась я от дурацких мыслей, — если следователь решил копнуть глубже, то дело в прошлом Риммы или ее мужа.

– Римма Викторовна Плескова, если считать до тех событий десятилетней давности, погибла в соседней области шесть лет назад. То есть в восемнадцать лет.

– И все? — не поверила я, что Леша не стал рыться в этих странностях.

– На допросе Римма сказала, что это, видимо, однофамильца. И в тот момент, видимо, следователь подумал, что не стоит лезть туда, текучки и так хватает. Римму, уже Горбень, осудили и отправили в места не столь отдаленные.

– А потом она вышла и как-то купила квартиру в центре города, — хмыкнула я. — Мне одной это кажется странным?

– А в этом деле есть что-то не странное? — удивился Костик. — Здесь трупы точно не выглядят бытовыми, так что, друзья мои…

Ещё один любитель драмкружков. Мы дружно уставились на Клементьева, когда он спустил очки на нос и, окинув нас взглядом, для этого места слишком зловеще произнес:

– Добро пожаловать на бал Сатаны.