Идеальная семья

Глава 1

Даша

— Зря ты перешла Князеву дорогу. У него денег немерено, а скоро будет и безграничная власть. Он тебя размажет, как…

— Может, хватит, Ир? — Я заперла дверь своего косметологического кабинета и посмотрела на подругу. — Говоришь так, как будто Князев – какой-то гангстер.

— Да он хуже гангстера! – эмоционально воскликнула Ирка.

Я многозначительно посмотрела на неё. Администратор салона уже косилась на нас с интересом, а мне лишние разговоры были не нужны – и так обсуждали вдоль и поперёк.

— По нему сразу видно, что он тот ещё тип, — Ирка понизила голос до громкого шёпота. – Опасный, ещё и сексуальный, хоть лифчик на ходу снимай.

Видимо, на лице у меня отразилось всё, что я думаю. Нет, не всё, но достаточно, чтобы она сбавила обороты, хотя в глазах явственно читалось: «тебе крышка».

Мы прошли мимо стойки администратора, и она заговорила снова.

— Зачем ты пошла к журналистам? Зачем это интервью дала, Даш? Ты ему репутацию подмочила перед выборами, он этого точно просто так не оставит.

— Да никуда я не ходила, — уже с раздражением ответила я. – Встретила журналистку, когда от Князева уходила. Я зла тогда была, и выдала ей всё, что думаю. Только, поверь, ему это интервью, как слону дробина. Какая репутация, Ир?! У него без меня репутация не просто подмоченная, а насквозь промокшая в грязи. Я бы в жизни к нему не пошла, если бы не деньги. В моей ситуации выбирать не приходится, я бы не к Князеву, а к чёрту лысому пошла. Но он… Господи, надеюсь, я никогда больше с ним не встречусь и не услышу про него. Так что, сделай милость, не вспоминай о нём при мне. Это гадкая сволочь.

— Ты расстроена, что он тебе отказал, понятно, но…

— Он не просто мне отказал, — оборвала я подругу. – Он мне душу вывернул и выставил ничтожеством. Всё, Ир, пожалуйста, хватит о нём. Иначе мы с тобой поругаемся. Я сказала – больше ни слова о Демиде Князеве, ни звука.

Октябрь был сухой, но, оказавшись на улице, я всё равно до конца застегнула куртку. Отвлеклась на телефон, но возглас подруги заставил поднять взгляд. Хотела спросить, в чём дело, и на секунду ослепла от вспышки, а когда пришла в себя — остолбенела. На нас было нацелено множество камер.

Тихий гул стал набирать обороты. Растерянная, я посмотрела на Ирку, она – на меня и на стоящего от нас метрах в пяти Князева. В руках у него был массивный букет красных роз, поодаль – машина, возле которой ждал водитель.

— А вот и Дашенька, — Князев улыбнулся уголками губ и, подойдя, крепко обнял меня за талию. — Моя невеста.

— Какая…

Я рванулась от него, как чёрт от ладана, но в бок впились крепкие пальцы.

— Будь хорошей девочкой, — едва шевеля губами, процедил он. — Это в твоих интересах.

Как цветы оказались у меня в руках, я не заметила. Со всех сторон раздавались вопросы, камеры щёлкали, не переставая. Подобравшиеся ближе журналисты оттеснили Ирку, и я осталась одна в тылу врага. Хотела швырнуть розы обратно Князеву, но наткнулась на его предупреждающий взгляд.

— Держи чёртов букет, — процедил он сквозь зубы. – И делай вид, что до усрачки счастлива.

Я готова была послать его к чёрту, но всё тот же взгляд заставил промолчать. Вихрем в мыслях пронеслись слова Иры, впивающиеся в плечо пальцы подтверждали её правоту.

— Демид Александрович, — выступил вперёд парень с диктофоном. – Почему раньше вы не появлялись с Дарьей на публике?

— Потому что я отделяю личное от работы.

Подлец! Я едва не сорвалась. Выложить всё про него журналистам, и пусть делает, что хочет. Он уверен, что я сыграю по его правилам! И…

Я улыбнулась, как могла. Да, будь он неладен, у меня не было выбора. Время неумолимо шло, и мой сын не мог ждать.

— Давно вы вместе? – спросила белокурая девушка в модном пальто.

— Мы… Смотря что считать «давно», — уклончиво ответила я.

Князев толкнул меня к чёрному седану, охранник распахнул дверцу.

— Даша, скажите, пожалуйста… Дарья…

Демид впихнул меня в салон и сел рядом. В тот же миг спереди уселся охранник, и машина рванула вперёд. Руки с телефонами и диктофонами тянулись к окнам, со всех сторон только и слышались имена – моё и Князева.

— Это розыгрыш!?

— Никакого розыгрыша, — презрительно и холодно посмотрел на меня Демид. – Из-за тебя у меня проблемы. А я проблемы не люблю.

Мне стало жутковато. В машине были водитель Князева и его охранник, аура больших денег, власти и безнаказанности буквально окутывала. Как там Ира говорила? Отвезут меня в лес, пулю в затылок и в канаву.

Демид снова посмотрел на меня, кривя губы.

— Ты подпортила мне репутацию, ты её и вычистишь. Ты и твой сын.

— Что? Я и мой сын?! Митя здесь при чём?

— Давай, устрой истерику «я же мать». При чём твой сын – не имеет значения. Но невеста с ребёнком-инвалидом мне на руку.

— Митя – не игрушка и не пешка!

Глава 2

Даша

С рождением Митьки моя жизнь перестала принадлежать только мне, в день же, когда стало ясно, что с ним что-то не так, она изменилась полностью. Я расписывала каждый свой день, исходя из результатов бесконечных анализов, назначений и разрешений врачей.

В эту пятницу последнюю клиентку я взяла в два дня, потому что освободиться надо было не позже четырёх. Слава Богу, не позже четырёх – это значило, что на выходные его можно взять домой. А если его можно взять домой, значит, ухудшений за неделю не произошло, и мы будем вместе до вечера воскресенья.

Уже в пять я сидела у сына в палате и слушала его рассказ про добрую тётю медсестру, рассказавшую вчера сказку про весёлого котика.

— Я тебе тоже вечером сказку расскажу, — пообещала я, гладя его по ножке. – Про собачку. Хочешь?

— Хочу, — ответил Митя и придвинулся ко мне.

Я обняла его и со вздохом закрыла глаза. Под глазами у сына были тёмные круги, а сам он за последние месяцы совсем не вырос и был меньше своих сверстников. Вместо того, чтобы бегать во дворе с другими детишками, ходить в детский сад и гонять в парке голубей, он лежал здесь и боролся с болезнью. Почему?! Почему он?! Почему не я?!

— Когда мы пойдём в парк? – спросил Митя, подняв голову.

— Скоро. Дождёмся доктора, я поговорю с ним и пойдём.

Митя тяжело вздохнул. Отстранённо я думала про Князева и его дурацкую премьеру. Да пошёл он вместе с этой премьерой, фуршетом и важными встречами! А спросят его, где невеста, так пусть ответит, что она с сыном. Правда, придётся тогда ответить и на вопрос, почему в то время, когда невеста с больным сыном, он наслаждается светскими тусовками, но он что-нибудь придумает. Или его сценаристы-пиарщики.

— Почему доктор не идёт? – протянул Митя. – Я хочу в парк и булочку.

— Булочку? – наигранно удивилась я. – Какую ты хочешь булочку?

— Мягкую.

— С изюмом?

Сын кивнул.

— Или с шоколадом?

Он кивнул снова.

Сердце переполняли любовь, решимость, отчаяние и страх. Каждый раз в ожидании разговора с доктором, я задыхалась от страха и пыталась быть сильной. Откуда в Митьке столько воли к жизни, когда даже взрослые порой не выдерживают? От наивности его желаний хотелось рычать и плакать. Что может быть проще прогулки по парку золотой осенью и сладкой булочки? Но для него эти желания были долгожданными и не всегда выполнимыми.

Сын завертелся и выглянул из-за моего плеча.

— Мам, это не доктор.

Я обернулась. В дверях палаты стоял охранник Князева. К горлу подкатил ком. В пять я должна была быть готова. Надеть выбранное платье и, забыв про сына, ждать вывода в свет.

— Пойдёмте, Даша, — сказал охранник и показал на коридор.

— Я никуда не пойду.

Хотела, чтобы прозвучало решительно, а вышло глухо.

— Лучше будет, если пойдёте. – Он взглядом показал на Митю. – Во всех отношениях.

— Это вам Князев приказал сказать?

— Не приказал сказать, а попросил вам передать. Он ждёт вас в машине. Да, ещё Демид Александрович попросил Вас не устраивать сцен. Это не нужно ни вам, ни ему – его слова. Вашему сыну это тоже не нужно. – Взгляд стал многозначительным. – Это уже я добавляю от себя. Дарья, будет лучше, если сейчас вы всё объясните сыну и спокойно пойдёте со мной. Будьте разумны и не доставляйте никому проблем.

Я молчала, поджав губы.

— Мам, это кто?

Вопрос сына повис в воздухе. Охранник, не проявив никаких эмоций, вышел, оставив нас с Митькой одних. Сын потянул меня за рукав.

— Мам…

Я крепче обняла его. И как я скажу ему, что не будет ни парка, ни мягких булочек?! Сжала зубы, готовая зарычать и раненым зверем заметаться по палате. Мне нужны эти деньги! Митьке нужны! Скованная по рукам и ногам железными обручами безысходности, я просто обнимала сына и смотрела на дверь. Выбор у меня есть. Есть, чёрт возьми! А у сына нет.

***

Сев в машину, я в упор посмотрела на Князева. Он швырнул мне на колени чехол. Между нами стояла обувная коробка, поверх которой лежали украшения. Слов было не нужно, чтобы понять, что от меня требуется. Машина сорвалась с места, но ни он, ни я, так и не произнесли не слова. Чехол с платьем укрывал мои руки – пальцы, которыми я считанные минуты назад стирала горькие слёзы разочарования с лица больного раком сына. В свои четыре он не мог понять, почему я оставляю его и ухожу. Я не могла понять этого в свои двадцать семь. Объяснить могла, понять – нет.

— Я здесь должна переодеваться? – с ненавистью спросила Князева.

— Ты могла сделать это дома. Из-за тебя мы опаздываем. – Он повернул ко мне голову и холодно посмотрел. – Поэтому да, здесь.

Борьба взглядов продолжалась около минуты, пока не пришло понимание – борьба эта лишь с моей стороны. В глазах Демида ни намёка на сожаление или сострадание.

Да к чёрту его сожаление!

Глава 3

Даша

Дежурная медсестра заторопилась к нам, едва увидев. Её встревоженность граничила с испугом, в глазах читалось непонимание.

— Что случилось, Дарья Михайловна? Мне Антон Викторович позвонил, ничего не объяснил. Дети спят уже, Митенька тоже. Он сегодня очень тяжело заснул.

— Всё в порядке, — поспешила я её успокоить, стараясь не слышать «он сегодня так тяжело заснул» и укола совести.

Совесть должна была колоть не меня, но разве есть до этого дело Князеву.

— Я… Мы просто забрать его приехали. Сегодня же пятница.

Медсестра наконец обратила внимание на Демида и моё платье. Взволнованность её пропала, в глазах на миг появилось осуждение. Времени было за полночь, отделение давно закрыли для посещений, но деньги открывают любые двери.

— Он будет рад, — сказала медсестра, провожая нас до палаты. – Только режим собьётся. Лучше бы вам было завтра приехать.

Я и сама понимала, что лучше. Но просыпаться утром в субботу рядом друг с другом было ещё одной нашей маленькой традицией, а может, моим эгоистичным желанием. Медсестра открыла дверь, и свет из коридора упал на постель. Каким бы сильным не было желание подойти к сыну, первым делом я вымыла руки, накинула халат и только после этого мягким прикосновением разбудила Митю.

— Ты мне снишься, мамочка? – прошептал он, сонно потирая глазки.

Я покачала головой.

В комнате стало темнее, свет заслонила тень.

— Мама, там большое приведение, — громко прошептал он, всматриваясь в темноту.

Я не успела ответить. Резко загоревшийся свет ударил по глазам. Я прикрыла их на секунду, а когда открыла, Митя всё так же смотрел на дверь, но ни о каких привидениях речи уже не шло.

«Большое привидение» приблизилось к нам. Митя поднял взгляд.

— Ты кто? – спросил он, разглядывая Князева.

Раньше бровки у него были тёмные и густые, как у его отца, а теперь стали совсем жиденькие. Он сдвинул их. Чем дольше Князев молчал, тем сильнее насупливался сын.

— Это дядя Демид, Митя. Познакомься с ним. Только пусть дядя Демид, — выразительно посмотрела на Князева, — для начала как следует вымоет руки.

— Пусть зовёт меня папой, — сухо сказал он и пошёл в ванную.

— Почему я должен звать его папой?

— Ну… Просто зови и всё.

Я поставила сына на ноги. На нём была голубая пижама с машинками – тёплая и мягкая. Он сонно прижался ко мне, зевая и не желая просыпаться.

— Убавь свет, — попросила я Князева.

Он смотрел на нас и медлил.

— Убавь свет, — наградила его колючим взглядом. И если ты такой умный, договорись, что мы возьмём одеяло. Не хочу переодевать Митю. Доедем, и я сразу уложу его.

— Куда мы доедем? – сонно пробурчал сын.

— Домой, милый, – ещё один взгляд на Демида.

Он приглушил свет и вышел из палаты. В какой момент жизнь моя лихо поменяла вектор, я точно сказать не могла. А что сейчас происходит? Погладила сына по голове и укутала одеялом. Брать нам было особенно нечего – всё равно в воскресенье вечером придётся привезти его. Сколько раз уже были эти сладкие пятницы и грустные воскресенья?

— А теперь домой, — подняла Митьку на руки.

Он ткнулся прохладным носом мне в шею.

— А гулять?

— Гулять будем завтра. И булочку тебе завтра куплю – какую хочешь. Самую большую и вкусную, и какао, и всё-всё, что захочешь.

Крепко держа Митю на руках, повернулась и увидела «огромное приведение». И правда подкрался, как тень.

— Мы можем взять одеяло?

— Да.

— Хорошо.

Демид посторонился, и я с сыном на руках вышла в коридор. Жаль, что не додумалась переобуться в машине. Туфли на высокой шпильке не подходили к ситуации во всех смыслах. Демид взять у меня Митьку не предложил, да и предложил бы, не отдала. Князев шёл следом за мной до лифта, я его спиной чувствовала и казалась себе диковинкой в зоопарке, да ещё и с детёнышем – так он смотрел на меня.

— Мама, — позвал Мирон, когда мы зашли в лифт. – Ты меня украла?

Демид хмыкнул. Ему, видимо, всё казалось забавным. Но когда я повернулась к нему, ухмылки на его губах не было, а во взгляде перемешались равнодушие и пренебрежение.

Детского кресла в машине не было, и я усадила Митю рядом с собой. Укрыла рукой, как крылом.

— Можно я сегодня не буду спать? – спросил он, снова открыв глазки.

Я покачала головой.

Машина выехала с больничной парковки и плавно покатилась по ночной улице. Манящих светом окон стало на порядок меньше, вывески многих заведений тоже погасли. Я поглаживала сына по голове, по волосам, и сердце сжималось от нежности, боли и любви.

— Я уже не хочу спать, мам.

Глава 4

Даша

— Пойдём гулять, — уже раз в пятый протянул Митя. – Смотри, мам. Я сильный, ма-ам. Ну смотри! Почему ты не смотришь?

Я оставила попытки зашить обнаруженную на его любимой футболке дырочку и повернула голову. Обхватив большого плюшевого медведя, Митя пересадил его с пола на постель.

— И правда, силач, — улыбнулась я. – Вырастешь, будешь богатырём. Ладно, — сдалась я. – собирай пазл в коробочку, и пойдём погуляем. Только чуть-чуть, а то…

Митя меня уже не слышал. Обрадовавшись, принялся ползать по полу, складывая кусочки пазла в квадратную коробку.

И медведя, и этот пазл, и мягкий халат нежно-розового цвета привёз курьер. Ещё он привёз связку ярких шариков и набор фломастеров. Когда я всё это увидела, подумала, что либо Князев умом тронулся, либо в этом есть какой-то подвох. А потом поняла – ему же фотографии нужны. Разумеется, он решил создать антураж. Даже, козлина, о халате подумал! И выбрал розовый, чтобы фотографии тёплыми, домашними получились. Только мы сели завтракать, а он ничего не снимал, и потом тоже. Наступил вечер, но Демид ничего по этому поводу не сказал.

— Я всё, — объявил Митя.

— Совсем всё? Уверен? Хорошо посмотрел?

— Да.

Я проверила. И правда хорошо – на ковре ничего не осталось.

— Тогда давай одеваться, — встала и взяла его толстовку. – Или… Иди вначале скажи дяде Демиду, что мы идём гулять. Точнее… папе. Папе Демиду.

— Он мне не папа.

— Зато он тебе подарки сделал.

— И теперь он мой папа?

— Ну… не совсем. На какое-то время.

Я посмотрела на шарики, на медведя.

— Так не бывает, — возразил сын.

— Бывает – не бывает… — вздохнула и развернула его за плечо к двери. – Хватит рассуждать. Иди и позови его гулять с нами. Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Он деловито кивнул, и я снова улыбнулась. Утром Митя был совсем бледный, а сейчас румянец появился.

Митька потопал к Демиду, а я провела ладонью по рисунку на его толстовке. Мы справимся. Обязательно. И будет у меня богатырь – сильный, белокурый пленитель девичьих сердец.

***

Рядом с домом Демида был парк со спортивной площадкой и кучей дорожек. Собираясь, я взяла любимый Митин мяч, и теперь он пинал его по золотой листве, забегая вперёд. Вечер был тёплый, а сияющие фонари делали его уютным.

— Картинка идеальная, — сказала, посмотрев на сына, и повернулась к Демиду. – Как ты хотел.

— Нет ничего идеального.

— Я помню. Но я не сказала, что это идеальный вечер. Я сказала про картинку. Фотографируй. Тебе же нужен рейтинг.

Демид не ответил. Я смотрела на него и не могла понять, почему он не пользуется моментом. Сама сделала несколько фотографий сына с мячом.

— Митя, — позвала я и махнула ему. – Подойди к нам.

Он послушно подбежал. Рядом стояла лавочка, и я показала на неё. – Сядь. Дя… Папа тоже сядет. – Посмотрела на Демида.

Показалось, что он чем-то недоволен.

— Я не просил, — сказал он, но на лавочку присел.

— Мить, подвинься ближе.

Я подобрала несколько кленовых листов и, сделав из них маленький букет, дала Демиду.

— Считай, что вы насобирали их вместе. Обними Митю.

Он приобнял моего сына. Но лица у обоих были такие, словно они не на лавочке сидели, а на гвоздях.

— Улыбнитесь же вы! – воскликнула я, сделав несколько снимков. – Ну давайте. Скажите сы-ы-ыр.

— Сы-ы-ыр, — протянул Митька, правда более воодушевлённым от этого не стал.

С лица Демида на несколько секунд сошла каменная маска, и я сделала ещё несколько фотографий. Вряд ли могло получиться лучше, чем получилось. Посмотрела на экран и сама удивилась: Демид и Митя сидели на простой лавочке, окружённые золотой осенью. На сыне была смешная шапка с медвежьими ушками и шарф, Демид – в распахнутом пальто.

— Идеальная картинка… — сказала и поняла, что вслух.

Если бы я увидела эту фотографию, в жизни бы не догадалась, что она – враньё. Помогла Мите спуститься и протянула телефон Демиду. Он посмотрел на экран, и хмыкнул. В нескольких метрах от нас шуршали листья, а мы смотрели друг на друга, ничего не говоря. Я хотела забрать у него мобильный, но рука вдруг оказалась в его руке, а взгляд Демида обжёг, проник в душу. Я высвободила руку, в смятении от того, что почувствовала. Искорки, пробежавшие под кожей, желание задержаться в этом мгновении чуть дольше.

Листва шуршала всё дальше, и я обернулась на убежавшего вперёд Митьку.

— Красивые фотографии, — сказал Демид у меня за спиной, и дыхание его коснулось моих волос.

— Митя, не убегай далеко, — окликнула я. – Митя! Мит…

Сын остановился. У нас над головами несколько раз громко каркнула ворона, и вместе с последним её «кар», листва полетела в разные стороны.

Глава 5

Даша

Следующие дни для меня были, как в тумане. Я постоянно находилась на связи с врачами, собирала вещи и документы, боясь упустить что-то важное, и каждую секунду боялась. Что в последний момент что-то пойдёт не так, что состояние сына снова ухудшится, что Демид передумает и всё отменит.

Две ночи я почти не спала – сперва подолгу не могла уснуть, а когда засыпала, мне начинала сниться холодящая душу ерунда. Я просыпалась в темноте, не понимая, где я, и с трудом приходила в себя.

Как мы долетели, я помнила плохо – я сидела рядом с сыном и весь полёт не выпускала его руку из своей, как и в последующие два дня.

Оставляя сына с медсестрой из гематологического центра, в котором он провёл несколько месяцев, я с трудом сдерживала дрожь. Палата сына больше походила на детскую, но медицинские приборы и выходящее в коридор одностороннее окно не давали забыть, где мы.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — жалобно сказал Митька, теребя ухо плюшевого зайца.

— Я тоже не хочу. Но так надо. Потерпи ещё. Ты должен побыть здесь, чтобы стать здоровым. А потом мы сможем поехать домой.

— А если я не стану здоровым? – вопрос сына был хуже, чем удар под дых, под его пытливым взглядом я чувствовала себя лгуньей.

— Обязательно станешь, — дотронулась до кончика его носа. – Би-би, — улыбнулась сквозь боль. – Это чья такая кнопка? Твоя?

— Моя. — Сын засмеялся.

Я нажала на его «кнопку» сильнее, и он состроил смешную рожицу. Кто бы знал, как тяжело мне было улыбаться, когда хотелось плакать. Я пообещала ему, что он выздоровеет, и готова была ради этого сделать всё. Только теперь уже от меня ничего не зависело.

— А когда ты придёшь ко мне? – спросил Митька.

— Скоро.

— Завтра?

— Нет, не завтра, но скоро. Мне нужно вернуться в Москву, к папе Демиду, но я прилечу, когда… когда до тебя будет подходящий самолёт. Ты же помнишь, что мы летели в самолёте?

Митя кивнул.

— Ну вот. А самолёты летают не всегда.

— А почему дядя Демид не может сам прилететь?

— Папа, — поправила я, скрепя сердце. — Папа Демид, Мить. Говори, пожалуйста, так. А не может прилететь… У него много работы. Я обещала помочь ему. Так надо, маленький. Прости, но так надо.

Он обнял меня. Я его в ответ и, вздохнув, уставилась на стену, на картину с забавными зверюшками. Но видела перед собой не их, а Демида, его жёсткое лицо и непоколебимость в глазах. Сглотнула, прогоняя слёзы. Самое главное, что сын здесь. И, если бы не Демид, он всё ещё был бы в Москве. Собрать деньги за такое короткое время я бы не успела, а так… Каким бы мерзавцем Демид ни был, он подарил Мите шанс, и я была ему за это обязана жизнью. Жизнью… Всё-таки различила зверят на картинке, хотя мысли были совсем о другом.

***

В Шереметьево я взяла такси. Была середина дня, и доехали мы быстро, без пробок.

— Остановите, пожалуйста, здесь, — попросила я водителя до того, как он свернул к дому и, поблагодарив, вышла на улицу.

Последние два месяца я только и делала, что искала деньги для Мити. Думала об этом днём и ночью, обивала пороги фондов, писала письма… Но собранная сумма не покрывала и четверть счёта. Теперь цель была достигнута, а я не понимала, что делать. Даже сейчас стояла посреди улицы на ледяном ветре и не понимала.

— Девушка, может, вы с дороги отойдёте? – проворчала бабка с палкой и большим пакетом.

Я отодвинулась в сторону, хотя места для того, чтобы пройти, было достаточно. Вдохнула и, пошла к вывеске с зелёным крестом. В последние дни я всё время откладывала это на завтра, но хватит. «Завтраки» кончились.

***

— …А потом хозяйка заглянула под лавочку и увидела своего щенка. Он прятался от дождика, — сказала я с улыбкой, глядя на сидящего на кровати сына.

— Он нашёлся?

— Да, хозяйка его нашла. Щенок выбрался из-под лавочки прямо под дождь, и они обнялись. Он пообещал, что больше никогда не будет уходить без спроса.

— А хозяйка его ругала? – серьёзно спросил сын.

— Нет, — качнула я головой. – Она была очень рада, что нашла его и не стала ругать. Она привела его домой, посушила шёрстку и накормила вкусностями. А щенок с тех пор больше от неё не убегал. Он вырос большим сильным псом и всегда был её другом.

— Хорошо, что он нашёлся. — Сын пересел на постели. – Мам, а ты ещё мне сказку придумаешь?

— Обязательно придумаю, только не сейчас. Ты забыл, что обещал заснуть после сказки, что-то я не вижу, чтобы ты спал.

— Я потом. Мам…

Услышав, что в коридоре звякнули ключи, я машинально повернулась. По видеосвязи с Митей мы болтали уже минут двадцать – я позвонила Марии, медсестре, прилетевшей с нами, но Митя, едва услышав мой голос, потребовал телефон. Меня немного отпустило. Сын выглядел хорошо, и, болтая с ним, я смогла отвлечься от сгустившихся чёрными тучами мыслей.

Попрощавшись с Митей, я вышла в прихожую и наткнулась на Демида. Резкими движениями он расстегнул пальто и, сняв, бросил на танкетку у двери.