Идеальный брак по версии Волкова

Глава 1. Если делаешь что-то плохое, делай это хорошо

Часть 1. Куда приводят чужие мечты

Глава 1. Если делаешь что-то плохое, делай это хорошо

Суббота, 27 мая 2017 года

11:00

— А ну пошла вон! — тихо ругнулась из укрытия Дарья.

Она спряталась в прилегающей к ресторану подсобке.

В двери помещения было небольшое оконце, через которое легко просматривался весь зал. К нему-то и прилипла.

Объект наблюдения, высокий блондин в бежевых шортах и майке, сидел в дальнем углу, причем еще минуту назад сидел один. Даше хотелось, чтобы так оно и оставалось. Симпатичная брюнетка, подсевшая за его столик, могла спутать все карты. Сегодня вокруг него никто виться не должен, кроме, конечно, самой Даши.

Она знала, что блондина зовут Игнат Волков и сегодня ему исполнилось тридцать. Невелика тайна, учитывая, что вот уже четвертый год подряд он отмечал день рождения здесь. Приезжал в Дивноморское на три дня, непременно останавливался в гостинице «Отличная», где Даша жила и работала. Выбор места неудивителен. «Отличная», может, и не самая крупная гостиница в округе, зато номера просторные и удобные, к тому же красиво обставлены. Не чета остальным.

Игнат проводил время, плавая, отсыпаясь и дегустируя новые блюда в ресторане на первом этаже. Иногда ужинал с какими-то друзьями из местных. Уезжал утром четвертого дня и до следующего года не возвращался.

В этом сезоне Дарье полагалось помогать на кухне. Раньше она прибирала номера вместе с остальными приемными девочками. При удочерении семья Габарашвили предлагала кров, одежду, какое-никакое подобие родительской любви, но за это требовала помощи в содержании гостиницы.

Даша не имела ничего против трудовой дисциплины. Да, здесь было строго, но сытно и, что ни говори, весело. Сделала дела и беги на море, благо гостиница располагалась почти у самого пляжа. Дядя Азамат покатает на лодке, позволит поплавать в открытом море, понырять с маской и трубкой. Или же можно просто позагорать.

Там же, на пляже, Даша с Игнатом и познакомилась. Это случилось в первый год жизни в семье Габарашвили и, соответственно, в гостинице «Отличная». Ранним утром Даша гуляла возле моря, оступилась и сильно стукнулась коленкой. Игнат в тот день по своему обыкновению поднялся ни свет ни заря и отправился плавать. Когда Даша закричала, он как раз выходил из моря. Увидел, что случилось, и сразу направился к ней.

Пока Даша наблюдала за его приближением, даже про больную коленку забыла. Он напоминал Патрика Суэйзи из той самой сцены в «Грязных танцах», где тренировался с Бэйби прямо посреди озера. Разве что носил гораздо более короткую прическу.

Игнат показался ей невероятным. Высокий, крепкий, с глазами цвета неба и сочувственной улыбкой… Имей она такую возможность, каждый день смотрела бы на него часами.

Тогда, в свои тринадцать с хвостиком, Даша выглядела еще совсем ребенком, низкорослым и неуклюжим. Именно как ребенка он ее и воспринял. Занес в гостиницу, сдал с рук на руки отцу Авзурагу, велел быть аккуратнее. Разве что щеку пальцами не потрепал, как делают с совсем маленькими детьми. Только Даша-то успела повзрослеть давным-давно — биологические родители постарались.

Потихоньку Дарья возвела Игната чуть ли не в ранг героя и в мечтах всячески лелеяла его образ. Тем летом бесконечно ждала, что он снова появится. Только в тот сезон Волков больше не вернулся, а следующей весной не узнал ее. Последнее, впрочем, неудивительно. К четырнадцати Даша избавилась от подростковой сыпи, отрастила волосы. Фигура ее тоже претерпела значительные изменения. Из худосочной девчушки она превратилась почти в девушку. Где надо округлилась и продолжала хорошеть.

В тот год, едва встретив его, Даша вежливо поздоровалась, хотела заговорить, но запнулась на полуслове. Больше на такой отважный поступок не решалась. Если видела Игната, ограничивалась кивком и стремилась скрыться, а после наблюдала издалека, как сегодня.

К восемнадцати Даша успела обзавестись разными прелестями, такими как коса толщиной в кулак и длиной чуть ли не до талии, грудь третьего размера, плюс несколько сантиметров к длине ног, и того доросла до целых метра шестидесяти. Голос стал женственным, походка тоже. Черноглазая, с волосами цвета горького шоколада и загорелой кожей девушка теперь нередко ловила на себе взгляды мужчин.

Игнат же за прошедшие четыре года нарастил небольшое брюшко, и волосы впереди немного поредели, но в целом оставался таким же красавцем. Даша недостатков в нем и вовсе не заметила.

— Слава богу, — выдохнула она, увидев, как брюнетка отошла от столика Игната.

В этом году Даша ждала его появления с особым трепетом. Он был ей очень нужен для кое-чего, на что еще неделю назад ни за что не решилась бы.

Это «кое-что» задумала попробовать именно с ним. Услышала в каком-то сериале фразу «Если делаешь что-то плохое, делай это хорошо».

И решилась. По крайней мере, первый любовный опыт у нее будет такой, какой хочет она.

Мысли вроде «а вдруг он меня не захочет?» Даша давила в зародыше — так же, как и мысли о том, что делать это вообще не нужно.

Для такого случая она даже приобрела прехорошенький комплект нижнего белья, состоявший в основном из серебристого кружева — нежного и тонкого, словно паутинка. Еще прикупила черное короткое платье без рукавов. Магазин попался хороший, но уж очень дорогой. Пришлось выложить львиную долю накопленного — честно утаенных чаевых, которые постояльцы оставляли в номерах за уборку.

Глава 2. Уж на сковородке

Семь лет назад:

Суббота, 21 мая 2010 года

14:30

Есть хотелось жутко. Кто только придумал эти субботники… Явно лентяи, не желавшие убирать самостоятельно.

Даша бежала из школы вприпрыжку. Мечтала о пирожках, которые мама обещала испечь, пока девочка вместе с одноклассницами будет драить парты. Однако вбежав в коридор старенькой хрущевской двушки, никакого «пирожкового» аромата не учуяла. Раньше, бывало, только в подъезд зайдешь, а запах прям нос ласкает. Хочется взять по два в каждую руку и кусать каждый по очереди.

«Странно», — подметила она про себя. Разулась и отправилась на кухню.

Справедливо рассудила: запах мог и выветриться. Ведь видела, как мама утром бегала на рынок, принесла муку и молоко. Клубничное варенье для пирожков они наварили еще вчера. Правда, кисловатое, сахара не хватило, но это уже детали.

— Мам, ты дома? — крикнула вглубь квартиры девочка, методично обшаривая кухню.

Стол, полки и холодильник продемонстрировали полнейшее отсутствие чего-либо печеного, и Даша расстроилась.

— А что, пирожков нет? — заканючила она, найдя маму в зале.

— Не получилось тесто, доча, — отозвалась та.

Женщина сидела в стареньком кресле, поджав ноги, и бездумно водила пальцем по вышивке на декоративной подушке. Глаза красные, руки подрагивали, как бывало, когда она сильно понервничает. Да и не верилось Даше, что у мамы вот так вдруг могло не получиться тесто. Раньше всегда получалось, если папа не начинал ругаться с ней в процессе. Иногда даже готовое тесто опрокидывал на пол.

— Он опять пришел пьяный? — спросила Даша почти утвердительно.

Отец работал ночным сторожем в детском саду и нередко закладывал за воротник прямо на работе, являясь домой уже во всей красе. Как будто мало ему выходных.

— Ты, наверное, голодная, — перевела тему мам и стала подниматься. — Пойдем, в холодильнике остался суп.

В животе у Даши забурлило больше прежнего.

— Суп так суп, — решила она не расстраивать маму.

Тут девочка поняла, что в комнате чего-то не хватает. Огляделась. Вроде все как всегда. Старенькая стенка, диван, кресло, стол, стеклянная полка под телевизор…

— Стоп! А где телик? — громко воскликнула Даша.

Мама лишь поморщилась. Видимо, уже успела пережить утрату.

— Папа унес, сказал, Совельниковым нужен.

— Совельниковым нужен, а нам не нужен?! — еще громче завопила Даша.

Женщина улыбнулась грустно-грустно.

— Папа обещал, что с зарплаты купит новый. Этот продал, пока брали.

Даша только губы поджала. Четко поняла, что нового телевизора им не видать, а мама просто пыталась ее успокоить. Но пережить потерю любимого друга, пусть и старенького, и барахлящего, не так-то просто. Ведь даже самого плохонького компьютера или телефона с доступом в интернет у девочки не было. Телевизор — ее единственное окно в большой мир.

— Скучно же без телика! — запричитала она.

Мать только покачала головой и повела Дашу на кухню.

— Почему ты с ним не разведешься?! — после недолгого молчания воскликнула Даша. — Он же тебе только нервы мотает и ничегошеньки хорошего нам не делает!

Женщина глянула на нее с испугом. Видно, не ожидала такого услышать. Помолчала, отвернулась к плите.

— А случись что со мной? — нашла она аргумент. — Кто о тебе позаботится?

Даша открыла рот, потом закрыла, нахмурилась. Бурная юношеская фантазия тут же нарисовала картину жизни с папой на пару. Нарисовала и тут же стерла, уж больно картина получилась мрачной, местами даже жуткой.

— Мам, ты уж постарайся никуда не деваться, ладно?

— Папа бросит пить, он мне обещал, — в который раз попыталась она вернуть дочери веру в мужчину, которого выбрала себе в мужья.

Пять лет назад:

Суббота, 26 мая 2012 года

23:00

«Наверное, домой уже можно», — прикинула Даша, глянув на экран старенького поцарапанного кнопочного телефона.

Хотелось есть, хотелось спать, в душ тоже безумно хотелось.

Эх, как бы было хорошо, приди она домой, а там вдруг никого… Но такого счастья не предвидится. Папаша в очередном запое. Наверняка уже разлегся в зале и изо всех сил заполняет квартиру запахом перегара. К одиннадцати он почти всегда уже доходил «до кондиции». Именно по этой причине Даша теперь являлась домой все позже и позже, не хотела даже мельком с ним пересекаться. Дело это было до чертиков неприятным и к тому же опасным. После школы гуляла с подругами, сидела у кого-нибудь в гостях. Когда становилось поздно, шла как будто домой, но вместо этого отсиживалась в парке на детской площадке. Там построили чудный домик для малышни: с окнами, столом, скамейкой. На скамейке могла и прикорнуть, правда, лежать было не слишком удобно.

Даша смеялась, вспоминая, что когда-то ее так расстроил исчезнувший телевизор. Теперь в их крохотной двушке вообще ничего более-менее годного на продажу не осталось. Самое обидное, еды там тоже теперь почти никогда не водилось. Если отец уходил в запой, Даша питалась в основном у подружек. Иногда соседка угощала ее нехитрыми вкусностями: блинами и густым красным борщом.

Глава 2. Уж на сковородке. Часть 2

Три года назад:

Пятница, 23 мая 2014 года

05:15

— Вставай, вставай, штанишки надевай! — пел над ухом у Даши противный голос.

Она открыла правый глаз и тут же закрыла, убеждая себя, что просто послышалось. Казалось, вообще прикорнула лишь на минуточку. Не могла ночь так быстро пролететь, просто не могла, и все тут!

— Вставай, вставай, штанишки надевай! — запел голос еще громче.

Даша снова открыла глаз, на этот раз левый. Тот закрылся гораздо быстрее правого, причем без всяких усилий с ее стороны.

— Вставай, вставай, штанишки надевай! — теперь голос просто верещал.

На этот раз Дарья открывать глаза вообще не стала. Какой смысл, все равно закроются.

— Вставай, вста…. — вместо привычного продолжения раздался громкий шмяк.

Засоня аж подпрыгнула от неожиданности. Тут уж оба глаза открылись сразу.

Надежда на то, что можно еще поспать, упорхнула со скоростью реактивного самолета. Во-первых, солнечные лучи уже воевали со шторой, непрозрачно намекая, что пора бы их впустить. Во-вторых, и это было значительно хуже, от воя Дашиного будильника проснулась Ольга. Именно ее тапок успокоил будильник, похоже, уже навсегда. Тот слетел с тумбочки и теперь валялся на полу в виде нескольких частей.

В это мгновение подушка с одеялом снова поманили Дашу к себе. Обещали, паршивцы, неземное блаженство. Как тут не поддаться…

— Даже не думай! — пробурчала все та же Ольга. — Твоя очередь готовить завтрак. Марш на кухню!

Только произнесла это, как тут же бухнулась в кровать и сразу же отключилась. Остальные сестры даже ухом не повели.

Когда папа Авзураг в тот самый первый разговор в их жизни сказал Даше, что ей нашли место, Дарья грешным делом подумала, что он имел в виду отдельную комнату. Ан нет, совсем даже не комнату. То есть сначала это была огромная спальня на двоих с Ольгой, которая стала ей старшей сестрой. Но постепенно кроватей и тумбочек здесь прибавилось. Теперь их насчитывалось ни много ни мало восемь штук. Ее, Ольги и еще шести девочек возрастом от десяти до четырнадцати. Все из детского дома города-курорта Геленджика, что располагался неподалеку.

Зачем семье Габарашвили столько дочерей, Даша тоже поняла довольно быстро. Всех девочек от мала до велика привлекали к работе в принадлежавшей приемному отцу гостинице и ресторане, который располагался здесь же. Очевидно, удочерили их из чистой экономии. Дочерям ведь зарплату платить не надо, а помыкать можно, сколько душе влезет. Слава богу, гостиница оказалась не слишком большой, в общей сложности тридцать номеров разной величины и стоимости, но дел там все равно выше крыши. Девочкам скучать не приходилось: кто полы мыл, кто окна протирал, кто делал тесто для пирогов и так далее. Порядок надлежало соблюдать неукоснительно, и вставали здесь ни свет ни заря.

Вообще в семье Габарашвили существовало множество самых разных обязанностей и правил. Например, все должны научиться готовить, да так, чтобы у дедушки Гозара появилось желание облизать пальчики; каждую комнату гостиницы должны содержать в идеальной чистоте, быть всегда приветливыми, причесанными и аккуратно одетыми. Это лишь малая часть того, что требовали приемные родители.

По поводу внешнего вида, кстати, существовало и другое негласное правило. Их всех одевали как под копирку: длинные черные или коричневые юбки в сочетании с розовыми, реже белыми блузами — вот и все разнообразие, на какое хватало фантазии у папы Авзурага. Дарья ничего не имела против черного, коричневого, белого, но розовый ей категорически не шел. Раньше в ее гардеробе цвет молочного поросенка и днем с огнем сыскать не получилось бы, теперь же приходилось таскать на себе розовую одежду почти ежедневно.

«Вас слишком много, если буду покупать разное, с ума сойду!» — приговаривал он, одаривая их обновками. Даже туфли, сапожки и босоножки — и те одинакового скучного фасона. Без каблука, понятное дело. Даше, как натуре творческой и не привыкшей ограничивать себя в красках или длине юбки, пришлось тяжело.

Показалось странным еще одно правило, по мнению Дарьи неприятное, хотя лично ее никак не касалось. Соблюдалось неукоснительно и называлось правилом «Бегемота». На двери в их спальню висела таблица с показателями веса, подходящего под определенные рост и возраст. Рядом приклеили картонную линейку с изображением разных африканских животных, в самом низу — бегемот. Каждый месяц отец Авзураг и мама Марисоль устраивали своего рода смотрины. Измеряли рост девочек, потом просили встать на весы. Если удочеренная весила меньше нормы, то все в порядке, а вот если больше… Не видать ей мучного и сладкого как минимум несколько недель.

Даша понимала, что дело совсем не в экономии еды. Ведь она, например, спокойно могла себе позволить съесть три куска пирога, запивая их сливками, никто и слова не говорил. Но в свои четырнадцать она весила всего сорок килограмм, что даже для ее метра пятидесяти было маловато. А вот Жене не разрешалось даже смотреть на мучное и сладкое, и молоко ей давали только однопроцентное. На вкус Даши это и не молоко вовсе — так, водичка.

С Женей вышел случай незаурядный.

До того как попасть в детдом, она жила в семье религиозных фанатиков. Сами Женины родичи, конечно же, себя фанатиками не считали и очень негодовали, когда их так называли, ведь они всего-то исправно молились, ходили в церковь и, само собой, соблюдали все православные посты. Надо уточнить, что как раз постам в семье уделялось особое внимание. Даже то, что в пост есть можно, выдавалось отцом семейства в очень маленьких, прямо-таки микроскопических количествах. Грубо говоря, семья Жени систематически голодала, разумеется, вместе с самой Женей. В остальное время рацион домочадцев тоже был весьма скромен. Так случилось, что после очередного Великого поста девочка оказалась в больнице, потом в детдоме, а затем в «Отличной». В детдоме хрупкой, почти прозрачной Жене отъесться никто не дал. В «Отличной» же продукты не считали, и Женя стала тянуть в рот все, до чего дотягивались руки, поэтому почти сразу начала стремительно круглеть. Это-то и привело к правилу «Бегемота».

Глава 3. Мадам Судьба, добро пожаловать мне в руки

Воскресенье, 28 мая 2017 года

02:00

Распрощавшись с другом, одноклассником Славой Симоновым, Игнат пошел к себе. Слава богу, идти недалеко. Ресторан, где сидели, находился в здании гостиницы.

После выпитого коньяка в голове приятно шумело. Решил: как придет в номер, откроет окно настежь, чтобы пахло морем, и сразу в кровать. Игнат хотел как следует выспаться, а утреннее свидание с пляжем перенести на вечер.

Волков привык просыпаться в семь. Засиживаться допоздна было не в его правилах, но вечер выдался уж больно приятный. Обычно он избегал вечеринок на свой день рождения, да и вообще не любил его отмечать, но Славик уговорил его выпить по рюмочке. После рюмочки пошла вторая, потом появилась вторая бутылка и так далее. Хорошо, что организм у него к спиртному стоек.

Старый друг неплохо устроился в Дивноморском. Открыл здесь супермаркет на деньги жены и жил, в ус не дул. Дом отгрохал всем на зависть. По проекту Волкова, разумеется. Игнат работал архитектором и в свое время не отказал однокласснику в услуге, сделал отличный проект за гроши. Теперь тот каждый год отдаривался элитным коньяком. Домой Игната тоже приглашал, но Волков не очень-то ладил со Славиной женой. Не женщина, а кактус — такая колючая.

Зайдя в номер, Игнат почувствовал холодок.

Ого, кажется, окно за него уже открыли. Настежь…

«Неужели обокрали!» — мелькнуло в голове.

Раньше с ним ничего подобного в «Отличной» не случалось. Хотя в жизни много чего повидал. Хмель тут же выветрился из головы. Игнат включил свет и начал оглядываться, высматривать, что из вещей пропало. Ноутбук на столе, сейф не взломан, планшет тоже спокойно лежит на диване. Одежда на месте, точнее валяется по всей гостиной, как он ее и бросил.

Игнат прошел в спальню и заметил на полу возле кровати какую-то черную лужицу. На поверку лужица оказалась шелковым платьем, таким тонким и нежным, словно это и не ткань вовсе.

— И откуда оно здесь?! — проворчал Волков.

Либо он сошел с ума, либо у него маразм, но девицу, которая могла оставить здесь платье, он в номер не приводил.

В последние годы у Волкова с девицами не ладилось в принципе. Внешностью бог не обидел, липли к нему многие, в постель ложились с удовольствием, но на этом, как правило, все и заканчивалось. А за прошедшие полгода и этого не случалось, хотя тут сам виноват — слишком увлекся работой. В «Отличную» приехал один, ни с одной из постоялиц не флиртовал. Следовательно, платье могло здесь появиться разве что из параллельной вселенной.

— Дела… — протянул он и положил платье на стул.

Сел на кровать, начал расстегивать рубашку, как вдруг нижней частью спины отчетливо почувствовал что-то теплое. Это теплое, похоже, спряталось у него под одеялом. Тут Игнату стало совсем интересно. Он вскочил и сдернул это одеяло.

На белой простыне действительно лежало кое-что теплое, точнее жаркое, а если еще точнее — не кое-что, а кое-кто. Маленькая девушка с длинными, как у русалки, темными волосами. Лежала к нему попкой, хорошенькой такой, в ажурных трусиках. Руки у груди сложила, словно ей холодно, и, похоже, крепко спала, даже немного посапывала.

Подавив желание снова укрыть ее одеялом, а лучше собой, Игнат позвал ее во весь голос:

— Эй, барышня! Подъем!

В ответ ни звука.

«Это что у них, новый сервис такой, что ли…»

В «Отличной» с девицами легкого поведения было не густо. Вернее, они тут вообще не водились. Хозяин не разрешал. Если одна и просочилась, то явно не владельцы гостиницы постарались.

«Номер перепутала, что ли?» — пришла к нему в голову следующая версия.

Должно быть, он просто забыл запереть дверь, и мисс Ажурные трусики попала сюда случайно. Выпила лишку, вот номера и спутала. Эх, эта версия выдержала бы критику, если бы двери в номер не закрывались автоматически, как только вытащишь из специальной ячейки электронную карту-ключ. Появление девицы должно было быть кем-то организовано. Не призрак же она, чтоб ходить сквозь закрытые двери.

«Что там Славик говорил про какой-то приятный сюрприз…»

Игнат нахмурился, пытаясь вспомнить слова приятеля.

Брюнетка тем временем начала ежиться, потянулась за одеялом, не нашла его, перевернулась и открыла глаза. Лицо у нее оказалось прехорошенькое: нос маленький, аккуратный, губки сердечком, глаза большие, испуганные.

Игнат невольно умилился, спросил ласково:

— Родная, ты что тут делаешь?

«Родная» потупилась, потом нагловато уставилась ему в глаза и протянула не очень уверенно:

— Тебя жду!

Версия про спутанные номера окончательно отпала.

— Так это тебя Славик прислал?

— Видимо, — не сразу нашлась она с ответом.

Игнат подумал, что Славик, должно быть, ей просто не представился.

— Да-а-а, — протянул задумчиво.

Он кинул одеяло обратно на кровать. Красотка за ним потянулась, но остановила руку на полпути, не стала укрываться. Осторожно села.