Идеальный Гад

Глава 1. Пётр

- А говорила, что больше не вернёшься ко мне...

Весело усмехнувшись, снимаю с себя всю одежду и небрежно бросаю на пол.

Пошатываясь, иду к кровати, на которой спит девушка. Сильно поссорились с ней вчера. В темноте видны лишь очертания её сексуальной фигуры. Попка заманчиво оттопырена. Голая стройная ножка лежит поверх одеяла.

М-м-м, трахну малышку без прелюдий. Будет у нас страстное примирение. Всё, как я люблю.

Кровь приливает в пах от предвкушения близости.

Залезаю на кровать и загребаю хрупкое тело в объятия. Мягко сжимаю упругую грудь, целую плечи. Запах самки возбуждает.

Трусики приспускаю…

- А-а-а!

За женским криком следует резкий удар в глаз с локтя.

- Блять!

Искры сыпятся. Рычу и жмурюсь от боли.

- Дина, ты долбанулась? Это же я.

- Я не Дина!

Девчонка вскакивает с кровати и шлёпает по выключателю. Увидев меня без одежды, ахает и шлёпает ещё раз.

В ту самую секунду, когда горел свет, я смог различить незнакомую рыжую девчонку. В маечке и трусиках с ромашками.

- Ты голый, боже мой! – взвизгивает она. – Оденься!

- Я блять у себя дома! А вот ты кто такая, и что делаешь у меня в спальне?

- Я Кузя, придурок. Твоя сестра!

Пьяный мозг отказывается соображать.

Какая Кузя, вашу мать?!

Я знаю только одно существо с этим именем. Это домовенок из мультика.

Она прикалывается?

- У меня есть только одна сестра, и это точно не ты, - выдвигаю железобетонный аргумент.

- Да господи! Двоюродная! Тетя Оля разве тебе не говорила, что я приеду сегодня? Мы договорились, что я смогу пожить у тебя первое время.

Капе-е-ец.

В башку резко ударяет просветление. Вспоминаю про бедную родственницу, о которой мне вещали родители. Пару месяцев назад это было. Я и забыл совсем.

- Ключи откуда? – меняю тон на более сдержанный.

- Мама твоя дала.

- Чёрт…

Под чем я был, когда дал согласие приютить у себя девчонку? Ах да, батя удачно подкупил. С его щедрой руки я стал владельцем клуба. Голову закружило в моменте. А вот теперь, когда мой глаз практически кровоточит, я жалею о своём решении.

- Ты выйдешь или так и будешь тут стоять голый? – возмущается малявка.

Голос такой писклявый. Бесячий.

Командует ещё, как будто не гостях, а дома у себя. Обнаглевшая.

- Во-первых, это моя спальня. И моя кровать, - твёрдо обозначаю.

- Извини, я не знала. Не подписано было, которая из комнат твоя.

- Все. Но для гостей – отдельная.

- Ладно, покажи, и я уйду.

Можно сразу из квартиры. Не стесняйся.

Проглатываю едкую усмешку.

Ночь на дворе. Да и отец шею свернёт, если выставлю мелкую на улицу. Лучше завтра родителям ультиматум выкачу. Пусть её пристраивают в другое место. У меня тут не приют для бездомных.

- Ладно, оставайся, - проявляю великодушие , но при этом брезгливо добавляю. – Не хочу постельное менять.

Девчонка затыкается. Слава богу!

Последнее слово остается за мной. Так то.

Подбираю одежду и с важным видом, а-ля голый король, покидаю спальню.

Захлопнув дверь, слышу приглушенные проклятья в мой адрес.

Хочу снова зайти и встрять, но резко передумываю.

Не-не-не… Завтра тебя всё равно тут не будет, девочка.

***

Добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять её.

Если вам нравится, то поддержите книгу лайком, наградой, комментарием. Автору важно видеть ваш отклик!

Глава 2. Кузя

Вчера ночью он меня облапал и чуть было не трах…

Хватит, не думай об этом!

Встряхиваю головой и растираю лицо.

Несмотря на то, что кровать довольно удобная, спала я плохо. Во-первых, новое место, а во-вторых, не расслабишься особо после вторжения парня в спальню. Зад не чувствует себя в безопасности, понимаете?

Кажется, он перепутал меня с какой-то Диной. Кто это? Его девушка?

Тогда мне очень жаль эту самую Дину, потому что её парень - дебил. Раз не может отличить своё от чужого. На ощупь причём! На груди до сих пор невидимые ожоги от горячих мужских пальцев. Помню, как оцепенела от грубого захвата. А через тело словно ток прошёл.

Слава богу, у меня реакция отменная и удар поставленный. Таких звезд ему отсыпала, чтоб прозрел. Раз в темноте не разглядел, кто есть кто.

Короче, первая встреча с братцем не задалась. Впечатления о нём, как о человеке, пока противненькие. Из достоинств, разве что привлекательная внешность и внушительная балда между ног, которую мои глаза узрели, когда я включила свет. Для моей впечатлительной невинной натуры – ужас конкретный. Нет, я не ханжа и не монашка, но… Таких пенисов в учебнике я не видела. А в жизни – вообще ни одного. До вчерашней ночи. И мне бы очень хотелось стереть память, если честно.

Ладно, проехали.

Потянувшись, я поднимаюсь с кровати и первым делом заглядываю в шкаф. Аккуратно развешенная мужская одежда. А мой чемодан в неразобранном состоянии стоит рядом. Пузатый, пошарпанный, битком набитый. Немного подумав, закрываю гардероб и дергаю молнию на чемодане. Покопавшись, достаю халат, зубную пасту , щётку и захлопываю крышку. Интуиция подсказывает, что возможно, вещи не придётся разбирать и меня благополучно выселят… Из этой комнаты как минимум.

Выхожу из спальни и оглядываюсь. Красивые хоромы, однако. Всё дорого-богато. Ни тебе старых обоев, ни скрипучего пола, ни продавленного дивана. Не привычно. Дом, где я жила, давно требует ремонта и новой мебели. Но денег на это нет. Я не жалуюсь, просто как факт.

Не нарушая тишины, царящей в квартире, беззвучно ступаю голыми ступнями по ламинату. Брат походу дрыхнет ещё. И слава богу.

Я преспокойненько провожу утренние процедуры в туалете, а после иду на кухню, чтобы приготовить завтрак.

- Как пустой? - заглядываю в холодильник. – Вообще, что ли ничего нет? Да быть такого не может! Где еда?

Дергаю нижние ящики и разочарованно вздыхаю. Ни крошки. Живот жалобно урчит.

- Мой брат вампир? Чем он питается?

Я закрываю холодильник. И через пару секунд открываю его ещё раз. Но чуда не происходит.

С надеждой прохожусь по шкафам – НИ-ЧЕ-ГО.

Даже долбанной крупы или макарон нет.

У нас вот всегда запасы гречки имелись. На черный день.

А тут ни сахара, ни соли, ни масла. Деньги вроде есть, а продуктов нет. Поразительно.

В тот момент, когда я шарю по верхним полкам, как голодная мышь, со стороны доносится звук открывающейся двери. Замираю по щелчку.

Зевая и почесывая затылок, из комнаты выходит брат. На нём трусы и только. Судя по рельефному телу он не вылезает из спортзала и насилует тренажёры с утра до ночи. Каждая мышца идеально прорисована, хоть анатомию изучай. Но привлекательная оболочка ничто, когда ты по натуре – редкостный засранец.

Увидев меня, парень чуть притормаживает. Его сонное лицо вытягивается, словно он увидел приведение. Вспомнил, что вообще-то не один в квартире. Его мимика изображает крайнее недовольство. Закатив глаза и ничего не говоря, он проходит мимо и скрывается в туалете.

Ой ты боже мой… Как будто я рвалась тут жить с ним!

Да я бы в общежитие с удовольствием поселилась, если бы не матушка. Она отпустила меня учиться одну в столицу, за три девять земель от дома, при условии, что я буду жить у Немцовых, богатых родственничков. Так её душа будет спокойна. А я маму очень люблю и не хочу, чтобы она понапрасну переживала. Только и всего.

Но объяснять это заносчивому мажору – бессмысленно.

Достаю кружку, спускаюсь со стула, набираю воду. Скромно присев за барную стойку, маленькими глотками пью водичку, чтобы хоть как-то усмирить чувство голода.

Когда братец выходит из туалета, я рассчитываю на то, что он вернётся обратно в спальню, но он сворачивает на кухню. За спиной у меня проходит. Я приосаниваюсь и испытываю легкое напряжение.

- Доброе утро, - выдавливаю.

Я вежливая девочка.

Парень молчит. Копается сзади, на что-то нажимает. Услышав урчание техники, оборачиваюсь и вижу, как кофемашина качает струйкой напиток своему хозяину. А тот, тем временем, разминает шею. Я пробегаюсь взглядом по его широкой крепкой спине, спускаюсь до ямочек на пояснице и останавливаю взгляд на подтянутой заднице. Залипаю на секунд пять.

Отмираю, когда братец разворачивается с кружкой свежеприготовленного кофе.

- Можно мне тоже? – прочищаю горло.

Парень кивает на аппарат, мол, всё в твоём распоряжении, и устраивается на стул.

Делаю последний глоток воды и пристраиваю кружку в кофемашину. Озадаченно смотрю на многочисленные кнопки и тупо моргаю.

Та-ак, и куда тут тыкать надо?

Оглянувшись на парня, понимаю, что ему фиолетово на моё замешательство. Попрошу помощи, подумает, что я полная деревня. Поэтому нажимаю на кнопки, как считаю нужным, и вуаля, машинка начинает работать. Радуюсь, как ребенок, но где-то внутри, не выказывая эмоции перед братом.

Присаживаюсь с горячим мокиато за барную стойку с противоположной стороны от парня. Потягиваем молча кофе. Вкусно-о. Поддуваю пенку, глоточек делаю и облизываю губы в удовольствие. Хоть что-то приятное за утро.

Мельком на парня смотрю. Он отстранённо залипает в телефон и периодически прикладывается к кружке. В целом, на лицо он симпатичный. Ладно-ладно, красивый гад. Сам по себе темненький, волосы слегка отращены и сейчас пребывают в милом беспорядке. Кожа покрыта ровным загаром, без прыщей и прочих высыпаний. У него правильные черты лица: высокий лоб, прямой нос, выразительные глаза, густые брови, выступающие скулы. Единственный изъян – синяк под глазом. Моих рук дело. Не горжусь, конечно. Но и не стыдно. Я свою честь защищала.

Глава 3. Пётр

В моей квартире поселился Домовёнок, и я категорически против этого!

- Мы с этой Рыжей не уживёмся, пап. Посмотри, её рук дело, - демонстрирую фингал.

Вместо сочувствия, отец выдаёт веселую усмешку:

- А тебе давно надо было лещей отвесить. Хоть кто-то это сделал.

- Да ты издеваешься? – рывком отталкиваюсь от рабочего стола, в который упирался ладонями.

Плюхнувшись в кожаное кресло, вымученно растираю лицо. Это дурдом. Блять, когда я уже проснусь? Это же не может быть взаправду.

Третий день, как аду. Сначала с родителями вдрызг поорался из-за учебы, потом с девушкой расстался и в добавок ещё Кузя эта сверху свалилась!

- Она твоя сестра, Пётр, - строже выговаривает отец. – А не какая-нибудь девчонка с улицы. Так что будь снисходительнее, пожалуйста.

- Первый раз в жизни её вижу. Из какой залупы она притащилась?

- Фильтруй базар, - хмурится батя. - Из Димитровки. Тетя Оля удочерила её, когда ей было четырнадцать. Поэтому сам вчера с ней только познакомился.

- Бля, так она нам даже не родня, - восклицаю я с долей облегчения. – Может, ну её в шею.

Отец багровеет и буквально душит меня взглядом. А потом закапывает. Как будто эта девчонка ему породнее будет, чем я.

- Кузя приехала одна в незнакомый большой город. За ней нужно приглядеть. Своди её куда-нибудь до начала учебного года.

- Я, что, похож на няньку? – срываюсь. – У меня своих дел до хрена!

- Знаю я твои дела!

По мнению отца я только и делаю, что хуи пинаю целыми днями. Оболтус необразованный.

На учёбу я забил, не собирался переводится на третий курс, потому что понял, что юридический – не моё. Но уйти в свободное плаванье не удалось, потому что отцу позвонили из деканата, и… Он таких лютых пиздов мне вставил! Грозился лишить всего. Оставить без средств к существованию. Тачку подаренную забрать. Даже выселить! Представляете? Типа если я такой умный и самостоятельный, то должен вертеться своими силами.

Треш. А может я тоже приёмный, а?

Короче, с сентября как миленький на пары буду ходить. Обещал доучится, а там, как пойдёт.

- Девочку не обижать. Узнаю - шею сверну. За неё головой отвечаешь, как старший брат, - чеканит отец.

Задрав голову в потолок , истошно взвываю.

Боже, да где я так согрешил?

- Понял? - давит батя тяжелым взглядом.

Гонор полковника полиции включает. В бараний рог скручивает. Ненавижу, когда так. Сразу поперёк сделать хочется. Но каждый раз мне оборачивалась это боком. И что уж там, если б не отец, то я давно бы уже отхватил пару статей КоАП и УК и благополучно присел.

Стиснув зубы, гордость проглатываю.

- Долго мне её терпеть? – цежу. – Срок обозначь.

- Пусть первый годик обоснуется в новом городе.

- Ни до хера? Месяц-два, окей.

- А ты чё на рынке? Стоишь-торгуешься. Как я сказал, так и будет.

У меня дым из ушей. Желваки ходуном ходят. Ногти врезаются в обивку подлокотников.

- А теперь пошли за стол, мать с сестрой заждались… - вещает отец, меняя властный тон на будничный.

Да пошли вы.

Подрываюсь с места и вылетаю из кабинета прямиком на улицу. На ходу сигареты из кармана достаю. Щелкаю зажигалкой, затягиваюсь. Никотин попадает в легкие и проносит расслабление по всему телу. Шумно выдыхаю дым, прикрыв веки.

Спокойно. Прорвёмся. Какая-то Кузя не испортит мне жизнь. А если осмелиться, то пожалеет… Сама сбежит из квартиры, гарантирую.

***

Вечером возвращаюсь домой и, переступив порог, сразу чувствую запах еды. Домовёнок кашеварить умеет?

Блин, надеюсь, она не сожгла и не поломала ничего. Скинув обувь, с заведомо хмурым настроем двигаюсь в сторону кухни. На плите кастрюля стоит. Приподнимаю крышку – лицо ароматным паром обдаёт. По красному бульону определяю борщ.

- Хм… - пристально осматриваюсь.

Плита чистая, посуда вымыта, раковина блестит. Даже придраться не к чему.

- Кузя, ты дома?

Ну и имечко. Я один угораю? У родителей девчонки ни ума, ни фантазии по ходу.

Хотя знаете? Мне нравится! Обзываться не придётся. Одной клички достаточно. Кузя, ко мне! Кузя, сидеть! Кузя, принеси!

Ухохатываюсь про себя и толкаю дверь спальни, где ночевала «любимая» сестрёнка. Кривая усмешка тут же сползает с губ.

Я застываю на пороге с отвисшей челюстью…

Глава 4. Пётр

Знаете, что делает моя новоявленная сестричка, пока меня нет дома?

Дрыхнет?

Не-е-ет.

Залипает в телефоне?

Не-е-ет.

Смотрит порнуху?

- Не-е-ет.

Мастурбирует?

- Нет!

А лучше бы.

Мои брови ползут наверх, потому что я просто в ахере.

Она вяжет!

Чего?

Вяжет! Огромными спицами , сидя по-турецки, в круглых очках, которые скатились на кончик носа. Работает этими «китайскими палочками», как заведённый механизм. Сто петелек в секунду. Сосредоточенный взгляд. Музычка на фоне. По полу клубок катается. Только кота, который бы игрался с ним, не хватает.

Это занавес.

У меня печальные новости… Моя сестра – бабка!

Ну а кто ещё вяжет в двадцать первом веке, а?

Ей, блядь, 18 или 78?

Она меня пугает, реально.

- Привет, - говорит Кузя, стрельнув в меня коротким взглядом.

Но от процесса не отвлекается.

Мотнув головой, я отмираю.

- Чё делаешь? – приподнимаю бровь.

Я хочу, чтобы она прокомментировала это безобразие!

- Отдыхаю… - под нос.

- А-а, - выдаю кривую усмешку.

Полный аншлаг.

Мне даже добавить нечего.

У нас с ней совершенно разные понятия об отдыхе.

Он вообще что-нибудь слышала про вечеринки? Или в её деревне сходить ночью, кроме как «на ведро», некуда было?

- Сделаю перерывчик, - говорит она сама себе.

Отложив связанный кусок и очки, Кузя разминает шею и встаёт с кресла. Я почему то до сих пор стою на месте и смотрю на то, как она делает легкие наклоны в бок и с писком вытягивается на носочках.

Усмехнувшись, в деталях рассматриваю девчонку. Она в ярком вязаном топе и шортиках. И мне даже бирки не надо, чтобы угадать производителя этого комплекта.

Вот она передо мной во всей красе…

Мелкая, хрупкая, до нелепого забавная. Лицо – мультик. Носик вздёрнут, бровки домиком, зеленые живые глазки, губки бантиком. Вместо макияжа светлая кожа усыпана мелкими веснушками. Рыжий небрежный пучок на голове, тонкие запястья с фенечками, родинка сердечком на голом животике возле пупка. Фигура стройная без выдающихся объемов в бедрах и груди, но плавные изгибы имеются.

Такие, как она, вообще не в моём вкусе. Как сексуальный объект не воспринимаю.

- Ох…

Кузя нагибается за клубком, и её короткие шортики неприлично натягиваются на заднице. Ракурс такой, что я резко прозреваю от вида зачетного «ореха». Мои ладони вдруг вспоминают, как трогали её прошлой ночью, и непроизвольно чешутся. Несмотря на скромные внешние данные девчонки, там есть что пощупать, скажу я вам. И спереди и сзади.

Блядь, да о чём я думаю!

Это ж моя бедная родственница!

Господи…

Растрепав волосы, прихожу в себя из секундного помешательства.

- Чего? – озадаченно спрашивает Кузя, заметив мой ступор.

- Ничего.

Хмыкнув, она проходит мимо. Шлейф воздуха попадает в нос. Она пахнет как… Детский шампунь без слёз. Как жвачка «Bubble gum». Как ромашка луговая. Всё вперемешку. Ноздри сразу начинает щекотать.

Я чихаю. Организм отторгает её запах. Не удивлюсь, если у меня аллергия выявится на сестрёнку.

Закрываю дверь спальни и, сложив руки в карманы, вальяжно передвигаюсь в сторону кухни. Устраиваюсь за барную стойку. Глядя на Кузю, задумчиво барабаню пальцами по гранитному покрытию. Девчонка ставит чайник и, вооружившись поварёшкой, идёт к плите.

- Ты будешь борщ? – озирается через плечо.

- Задобрить меня решила или отравить?

- Вот и проверим, - подкалывает.

Я вообще-то не очень супы жалую. Но…

- Наливай.

Барской интонацией больше распоряжение даю, нежели соглашаюсь.

Девчонка послушно кивает и шкаф с посудой открывает.

Внутри звенит от удовлетворения.

- Почему так высоко… - пищит она, пытаясь достать до полки рукой.

Бессильно выдохнув, разворачивается и идёт за стулом.

- Потому что ты Гном, - насмешливо аргументирую я.

Встаю и легко достаю тарелки.

Вместо благодарности она супится и смотрит на меня исподлобья. Ну до чего смешная. Ржу в себя, сомкнув губы.

Кузя разливает по тарелкам суп, а я внимательно слежу. Как бы после колких замечаний обиженная повариха не добавила в блюдо лишний ингредиент, по типу слабительного.

Она ставит передо мной порцию борща и вручает ложку.

- Сметану надо?

Отказываюсь.

Пожав плечами, она добавляет её в свою тарелку и садится напротив.

- Приятного аппетита, - приподнимает уголки губ.

- Спасибо. И тебе, - подозрительно щурюсь.

Не обращая на меня внимания, Кузя уплетает суп за обе щеки.

Перемешиваю борщ. Так-с, ладно…. Выглядит неплохо. И пахнет тоже.

Зачерпываю бульон. Отпиваю.

М-м-м… Наваристый.

Ещё, пожалуй, ложечку.

Ну смак!

В меру густой, насыщенный, пряный.

Пожалуй, это лучший борщ, что я ел в своей жизни.

Не замечаю, как съедаю практически всё.

- Вкусно? – спрашивает Кузя.

- Ну… - кривлю губы. – Сойдёт. Первый раз готовила?

- Нет, - округляет глаза. - Я вообще-то в кулинарный колледж поступаю.

- М-да, тебе будет чему поучиться.

Она опускает взгляд и поджимает губы.

- Да ладно. Наберешься опыта, - с удовольствием доедаю последнюю ложку.

Отодвинув от себя тарелку, сыто улыбаюсь и поглаживаю набитый живот.

А вот у Кузи аппетит пропадает. Ковыряется в супе, а потом вовсе ложку бросает.

- Чё, невкусно? Вот и я говорю…- притворно вздыхаю.

Ни говоря ни слова, она берёт тарелку и уходит в сторону туалета. До ушей доносит звук смыва унитаза.

Усмехаюсь. Нет, не стыдно. Ну а что? Мне весело.

Кузя с расстроенным видом возвращается на кухню, бросает тарелку в раковину и хватается за кастрюлю.

- Эй-эй, - подскакиваю. – Ты же не собираешься всё выливать?

- Собираюсь.

Дорогу ей преграждаю. В глаза заглядываю – а они блестят. По больному видать прошёлся. Даже теряюсь на мгновенье.

Глава 5. Пётр

Вы когда-нибудь разговарили с котом взглядом? Когда у тебя просто слов нет выразить всё своё возмущение!

Я такой : «Здрасьте, блядь!»

А Персик: «Чё надо?»

Я : «Пошёл нах отсюда!»

Персик: «Сам пошёл!»

Я: «Ну, Рыжий, тебе пизда…»

Персик: « Это мы ещё посмотрим».

Сука.

Как будто это его пушистые хоромы, а я челядь кожаная. Персик - далеко не жирный ленивый кот. У него видок отпетого дворового хулигана, а милое имечко, как насмешка. Кончики ушей пооткусаны, над бровью рассечение, усы неодинаковой длины. Глаза бесстрашные и наглые, словно весь мир, и меня в том числе, он на хвосте своём вертел.

- Этот ходячий комок шерсти не будет здесь жить! – взбешённо говорю Кузе.

- Но…

- Животину не потерплю! – категорично отрезаю. – На выселку его. Немедленно.

- Куда он пойдёт?

- На шаверму самое то, - коварно улыбаюсь коту.

- Ах! – возмущенно восклицает Кузя и стреляет в меня сердитым взглядом. – Персика в обиду не дам. Он мой друг!

- Да мне по хуй, веришь?

- Какой ты жестокий! Бессердечный!

- О да… - с наслаждением протягиваю. – Вы можете оба уматывать из квартиры, раз друг без друга не можете. Я без вас буду жить припеваючи!

Тут в носу начинает щекотать. Я чихаю. Да так, что стекла в окнах дрожат.

- Фу, твою мать, - выругнувшись, потираю переносицу.

- Но Петя, пожалуйста… - с мольбой тянет Кузя.

Первый раз по имени меня называет. На жалость давит.

- Ты готова обрить его налысо? - с вызовом говорю.

Персик, почувствовав угрозу, замирает и на хозяйку смотрит.

- Что за извращения, - округляет глаза та.

- У меня аллергия на шерсть, дура, - злюсь. – Так что, либо ты мотаешь из него клубки, либо он идёт на хрен отсюда.

- Я не могу его выгнать… - жалобно смотрит на любимого питомца сестричка.

- Зато я могу.

Поморщившись, беру кота за шкирку и несу на выход.

- Петя, нет, пожалуйста! - пищит на бегу Кузя.

- Да-а! – злорадствую.

Её истерика лишь подзадоривает меня.

- Из него получаться вкусные пирожки! Со вкусом персика, - подтравливаю.

Девчачий визг против моей коварной усмешки.

Вдруг Кузя намертво прилипает к спине и всем своим весом удерживает меня на месте. Её тело трясётся от шумных всхлипов. Слёзы, сопли вытираются о футболку. Мелкую разносит в эмоциях не на шутку.

- Персик мне жизнь спас! – отчаянно выпаливает она.

- Душещипательная история будет? – закатываю глаза.

Чувствую, что в ход идёт тяжелая артиллерия. Не выношу слёз, слабость выбешивает. Девочки любят манипулировать этим, поэтому не особо трогает. Но тут почему-то даю шанс выговориться.

Сестра бессильно сползает со спины на пол и демонстрирует шрам на ноге в районе щиколотки.

- Бешенная собака напала, когда мне лет семь было… - судорожно вспоминает. – Персик, как настоящий друг, отважно на защиту мою встал, все глаза псу выцарапал…Никого рядом не было. Если б не он, растерзала бы меня овчарка.

Перевожу взгляд на кота, он молча подтверждает.

- Я его из детдома с собой забрала. Так и сказала, без Персика – никуда! Он мне породнее всех будет. И в горе, и в радости. Помню, обожрались как-то сгущенки и на пару потом блевали…

Розовые губки растягиваются в улыбке и спускают веселый смешок.

- Выбросить его - это всё равно что родного человека предать, понимаешь? – проницательно уставляется на меня Кузя.

- Он мне – никто! – напоминаю.

- А станет лучшим другом, - уверяет она.

- Это вряд ли, - сужаю глаза на усатую морду.

Персик зубы скалит. Если оставлю его, все тапки обоссыт, что поставил кошачий авторитет в столь унизительное положение.

- Ну пожалуйста, Петя… - опять стонет Кузя.

Слезные глаза блестят. Нижняя губа дрожит. Ладони у груди сложены в умоляющем жесте.

- У меня аллергия, понимаешь ты нет? – с укором смотрю на бестолковую.

- Он в моей комнате будет жить. Ты его вообще не увидишь! Буду вычёсывать и мыть кота каждый день, полы драить, пылесосить. Тут будет чище, чем было, - с запалом говорит защитница.

- Без него всяко чище будет, - изображаю непреклонность.

А сам думаю – давай умоляй меня ещё! У-мо-ля-й! Можешь на колени упасть, чтобы я сжалился наверняка.

- Дай один шанс. Я всё что угодно сделаю, - смело выдыхает Кузя.

- Всё что угодно, говоришь?

Сканирую прищуренный взглядом сестричку.

Да что с тебя взять-то? Домовой с рыжими косичками…

А почему бы не нанять его в личное услужение? Пусть отрабатывает проживание.

Эксплуатировать буду по полной.

- Хата чтоб блестела, - почувствовав власть, повелеваю я. – Всё хозяйство на тебе. Стирка, глажка, уборка. А ещё… Готовить мне будешь. Всё, что захочу. Каждый день.

С каждым новым условием лицо Кузи вытягивается сильнее. Брови хмурятся. В глазах отчетливо фраза высвечивает «Да ты охренел».

Так точно, детка.

Дерзко дергаю бровями.

- Согласна или как?

Плотно сжатые губы сопротивляются. Глаза косятся на кота, который до сих пор висит в моей руке. Сглотнув претензии, Кузя кивает:

- Согласна.

- Окей, - разжимаю пальцы.

Персик приземляет на лапы и, мяукнув кошачьим матом, удаляется в спальню.

Заключив сделку с Рыжей, я достаю из кармана телефон.

- Диктуй свой номер. Буду присылать меню того, чем захочу полакомиться. И чтоб свежее, горячее, вкусное к моему приходу было готово, - гонора добавляю.

Как на прислугу смотрю.

И пусть попробует только возразить, теперь я знаю её слабое местечко.

Скрипя зубами, Кузя диктует телефон. Я вбиваю цифры и сохраняю контакт «Домовой». Дозвон делаю.

- Один. Единственный. Шанс, - выставив указательный палец, шиплю предупреждение. – Облажаешься, я даже до двери не дойду, Персик полетит из окна. Уяснила?

Кузины сверкающие глаза проклинают меня, а губы отвечают:

- Да, мой Император, - с издёвкой. – Как вас правильно величать, не подскажите? Какой вы по счёту в династии - Пётр V или VI?

Глава 6. Кузя

Сообщение от Императора: «Фуа-гра с черным трюфелем и грушей в ягодном соусе»

Я даже баранкой давлюсь, когда читаю. Откашлявшись, перечитываю ещё раз и изумленно приподнимаю брови. Он обалдел? Пишу ответ.

Я: «Аппетит у вас царский, Ваше Величество»

Голимый сарказм. Переводится, как «Ты глубоко зажрался, братец».

Пельмени или спагетти с сыром – вот, между чем был мой выбор на сегодняшний ужин.

Вчера мажор за милую душу борщ ел, не жаловался. А тут ему деликатесы для богатых подавай на тарелочке с голубой каёмочкой.

Ещё б знать, как это готовить!

Интересно, из яиц и молока, реально сделать фуа-гра? В холодильнике шаром покати.

Император: «Я приду ужасно голодный. Если еда не будет готова, то съем твоего кота»

У, живодёр!

Я: « Не переварите, миленький. Запамятовали? У вас аллергия »

Император: *фиолетовые смайлы с рожками*

Копирую заковыристое название блюда и вставляю в поисковую строку Гугл.

Интернет всемогущий, помоги с рецептиком!

Через секунду на экране всплывает результат.

«Фуа-гра – специальным образом приготовленная печень откормленной утки или гуся».

Ну вот, нельзя было сразу по-русски?

Читаю рецепт приготовления с черным трюфелем и грушами, и понимаю, что у меня из ингредиентов – ни-че-го из требуемого!

Да и на какие шиши я должна это всё покупать?!

Открываю мессенджер и строчу сообщение братцу.

Не успеваю отправить, как домофон издаёт трель. Слегка удивившись, иду в холл и снимаю трубку.

- Здравствуйте, доставка продуктов.

- Эм-м…- зависаю на мгновенье. - Заходите.

Через минуту паренёк из службы доставки заносит в квартиру четыре пакета продуктов. Смотрю я на всё хозяйство с широко распахнутыми глазами и думаю… Немцов, что, весь ассортимент магазина скупил?

Блин, теперь от приготовления фуа-гра не отделаться.

- Персик, - кряхчу я, волоча один пакет за другим на кухню. – Помогай! Мне без тебя не справиться, дружок.

Котик оказывает моральную поддержку. Понимает, ради кого, я тут в служанки определилась.

Разложив продукты по полкам, я оставляю на столе то, что понадобится для приготовления ужина.

- Ну-с, начнём, - с энтузиазмом хлопаю в ладоши.

Фартук, косынка, перчатки - и я в деле. Пересматриваю рецепт и действую четко согласно ему.

Процесс идёт не по плану, когда нужно поджечь утиную печень , облитую вином.

- А-а-а, мамочки… - паникую и трясу сковороду, охваченную огнём.

Испугавшись пожара, сую всё добро под струю воды.

- Ш-ш-ш… Дура, - раздаётся ехидное шипение.

А я выпускаю мучительный вой в потолок.

Зато Персик довольный – с удовольствием съедает мяско, которое я попортила.

Попытка номер два. Беру под контроль эмоции и повторяю фламбирование на ура. Ничего не сгорело – считаю, это успех. Мои бедра исполняют ликующий танец в честь маленькой победы.

Пока Персик, наевшись, облизывает лапки, я со всем старанием произвожу на свет кулинарный шедевр.

И не дай бог, привередливый мажор не оценит результат по достоинству!

Отправляю фуа-гра в холодильник на остывание и занимаюсь ягодным соусом. Мельком на часы поглядываю, как бы Император раньше времени не прибыл.

По окончанию готовки прибираю кухню и устало заваливаюсь на кровать. Персик тут как тут. Мурчит, ласки просит. Поглаживаю рыжую шёрстку и приговариваю:

- Ничего. Всяко лучше, чем под мостами ошиваться, а?

Мне вдруг вспоминается тот бунтарский момент в юности, когда сбежала из детдома. Трое суток своими силами выживали с Персиком. Это было смело и незабываемо.

Пока отдыхаю, не замечаю, как проваливаюсь в легкую дремоту.

Резко просыпаюсь от хлопка входной двери.

Его Величество пожаловало.

Выхожу из комнаты и без лишних команд сервирую стол. Подаю блюдо, как в ресторане, один в один копия с картинки.

- Справилась? – с весёлой улыбкой засучивает рукава парень.

Его приподнятое настроение обнадёживает.

- В следующий раз выбери что-то поизысканее. Уж слишком просто, - иронично отвечаю.

Немцов с усмешкой стряхивает вымытые руки и садится за стол.

Я разогреваю себе спагетти с сыром, от печени меня воротит. Уж не знаю, как другие её едят.

Мой повелитель, вооружившись вилкой, протыкает кусочек фуа-гра и запускает в рот. Я даже замираю в ожидании его реакции.

Ничего не говоря, парень съедает второй кусочек.

- Приятного… - отмираю.

Взглядом встречаемся. Он кивает. Запускает в рот ломтик груши и молча пережевывает. Лицо непроницаемо. Неясно, восторг или разочарование испытывает он от поедания деликатеса.

Усаживаюсь напротив гурмана и скромно жую спагетти. Время от времени глазками стреляю в парня. Он съедает всё до крошки и прикладывает салфетку к губам.

- И как? – требую оценки.

- Паршиво, Кузя. Паршиво, - пренебрежительно бросает смятую салфетку на тарелку.

- Поэтому ты всё сожрал?! – возмущаюсь.

- Я был слишком голоден.

- Ах, ну конечно! – красными пятнами покрываюсь.

Уперев ладони в стол, Немцов шумно отодвигает стул и приподнимается.

- Не способна воспринимать критику? – язвительно задирает бровь. – Считаешь себя великим шеф-поваром?

- Нет, но… - чуть тушуюсь.

- Гов-но, - ловко рифмует он, описывая данным словом мои способности.

Лицо оскорбленно вытягивается.

«Сам ты кусок говна!» - сверкают глаза.

Выдержки едва хватает, чтобы в ответ не выдать таких «ласковых» фраз.

Противный, какой, а!

Ядовито улыбнувшись, братец отталкивается от стола и царской поступью шурует к себе.

Чересчур сильно стискиваю пальцами вилку, которая могла бы стать холодным оружием против мерзкого родственничка. Но по факту мысленно шлю проклятия ему в спину.

- Кофе мне принеси, - приказным тоном говорит Повелитель перед тем, как скрыться за дверью.

- Козёл неблагодарный… - расстроенно выдыхаю я.

И как такого земля носит?

Вот на 99 % уверена, что он специально издевается. В отместку за то, что я существую на его квадратных метрах.

Глава 7. Пётр

- Ты вернулась для того, чтобы тупо поругаться? – теряю терпение в словесной перепалке с Диной. - Ну, цель достигнута. Теперь можешь быть свободна.

Развернувшись, оставляю позади девушку и выхожу на балкон. Подкуриваю «Chapman» и частыми затяжками сжигаю сигарету до фильтра. Натянутые нервы чуть расслабляются.

Последняя дымная струйка вылетает в воздух. В горле горчит. Не от табака, а от разочарования. Отношения с Диной так осточертели. Она выела мне весь мозг. Честно, я даже выдохнул, когда она ушла от меня. Нет, не изменял. Проявлял недостаточно внимания и тем самым давал повод для ревности. Она оказалась ещё той истеричкой.

Ушла, хлопнув дверью, типа «ни звони, не пиши, не ищи, имя моё забудь». Так я даже пальцем не шевелил. Сама пришла. И опять двадцать пять.

Пусть сваливает в закат окончательно, раз так. Уходя – уходи. Я точно переживу. «Любовь до гроба» - точно не про мои чувства к ней. Ну да, ухаживал, ну да, встречались, ну да, трахались – неплохо было. Но так, чтобы бегать за ней и на коленях прощения просить – никогда.

В последнее время Дина вызывает раздражение и только.

Я напрягаюсь, потому что сзади доносятся её шаги.

Думал, ушла уже. А нет. Чё ещё хочет?

- У меня нет желания разговаривать, - прямо обозначаю.

И слушать её претензии, уж тем более.

Щелкнув зажигалкой, прикуриваю вторую сигарету.

Женские руки мягко обнимают меня со спины.

- Ну извини… Ты просто ничего не говорил про то, что к тебе переедет сестра, - елейно тянет Дина. – Естественно, я приревновала.

Она прижимается плотнее ко мне и примирительно вздыхает.

Её ладони скатываются с груди на пресс и залезают под кофту. Тонкие пальчики нежно поглаживают напряженные кубики и дорожку волос от пупка. Двигаются вниз и упираются в ремень.

- Я скучала, - признаётся Дина, сжимая металлическую бляшку. – А ты?

А я молча курю.

Она принимает это за положительный ответ и, поцеловав меня в спину, начинает расстегивать ремень.

- Что ты делаешь? – бросаю взгляд через плечо.

- Хочу загладить вину. За пощечину. Я была не права.

Её голос стал похож на приторное мурлыканье.

Она проворно дергает молнию на джинсовых шортах.

Я приподнимаю брови. Да тут неожиданный отсос намечается.

Не останавливаю её. С удовольствием приму такие «глубокие» извинения.

Потушив бычок, разворачиваюсь и опускаю взгляд вниз. Дина уже опустилась на колени и прибрала волосы назад.

Облизнув губы, она приспускает шорты вместе с трусами и, не медля, заглатывает член. Дальше действует по отработанный технике. Оральные ласки – её конёк.

Облокотившись на подоконник, я закрываю глаза от приятных ощущений. Обожаю, когда женский рот занят делом и несёт хуйни. Всегда бы так.

Собираю длинные волосы в кулак и, надавив на затылок, толкаюсь глубже в женский рот. Бедра наращивают темп, член раскаляется. Дохожу до пика и кончаю в глотку.

Ка-айф.

Дина поднимается с колен и тянет меня за руку в спальню, рассчитывая на продолжение.

Я смотрю на её разомлевшее лицо и сомневаюсь – трахнуть или нет?

Девушка сама расстёгивает платье, и оно эффектно падает к ней под ноги. Глаза загораются на сексуальное полуголое тело. Оставшись в одних трусиках, Дина обольстительно крутит задницей и заигрывает глазками:

- Возьмёшь меня сзади?

Шлепнув по упругим ягодицам, она забирается на кровать и встаёт на четвереньки. В спине прогибается, а попку к верху задирает, типа на всё готовая. Только бери.

Задумчиво потираю подбородок, глядя на столь заманчивую позу.

Возбужденный член дергается в знак согласия.

Ладно, трахну напоследок малышку.

Оргазмические стоны Дины во время секса разносятся на всю хату.

Надеюсь, мы сильно помешали Кузе? Настолько, что её х.б. трусики ненароком взмокли. Камон, он же стопудово девственница. Мальчики её ещё не трогали по-взрослому. Так что от одних только звуков секса её щёчки должны покраснеть, а между ног запульсировать от возбуждения.

Не знаю, зачем я вообще об этом думаю. Откровенные мысли сами в башку лезут.

В квартире стоит гробовая тишина, когда мы выходим из спальни.

Дина сразу идёт в холл прихорашиваться перед зеркалом, а я решаю заглянуть к Кузе с важным поручением.

Открыв дверь её комнаты, закатываю глаза.

Эта «старушка» как ни в чём не бывало вяжет спицами в привычной позе лотоса. Меня не замечает.

- Эй… - прочищаю горло.

Не реагирует.

Подхожу ближе и понимаю, что она в наушниках.

Выдергиваю один и приподняв бровь, смотрю на девчонку сверху вниз.

- Чего надо? – хмурится сестрёнка.

- Мы не сильно тебе помешали? – с усмешкой.

- Ты о чём? – три секунды непонимания, следом за которыми она снисходительно опускает ресницы и кивает. – Ах, ты про пятиминутный акт соития?

Её глаза насмешливо блестят. Вздохнув с каким-то сочувствием, она отмахивается.

- Пятиминутный? – оскорбленно приподнимаю брови я.

Она, чё, засекала?

- Да. По продолжительности, как одна короткая симфония, которую я включила, чтобы не слышать истошные звуки, как будто режут кого-то.

Кузя жестко стебётся, сохраняя полную невозмутимость. Из меня вырывается нездоровый хохот. Это задетое мужское достоинство сокрушается.

- Ты... – приличных слов на неё не хватает.

Стиснув зубы, давлю девчонку потемневшим взглядом.

- Ты спринтер, - спокойно заканчивает она и пожимает плечами. – Бывает. Не расстраивайся.

Да какого хера? Многое она понимает в этом!

- А ты марафонцев предпочитаешь, да? – подлавливаю её.

Хоть бы чуточку смутить это рыжее создание.

- Я не ради спортивного интереса, - поправляет очки Кузя и важно продолжает. - Исключительно по любви.

Ну да, члена мужского то в глаза не видела. Сидит, выёбывается.

Та-ак бесит!

- М-м-м, - недовольно кривлю губы. - Да кто на тебя посмотрит то? Кошатница. Со спицами своими.

Глава 8. Кузя

Император: «Рубашки погладь»

Читаю очередное задание от братца и слышу приказной тон сквозь буквы. Его голос сам собой звучит в голове. Магия.

Расстроенно взываю.

Я ненавижу что-либо гладить. Исключение – кот. Его ещё могу по шерстке нежно и ласково. А в остальном, это занятие меня жуть как напрягает.

И вообще, я гулять собиралась. Погода – красота! Солнечно, тепло, безветренно. Просто противозаконно сидеть целый день в каменной коробке.

Поворчав с минуты две, я всё-таки иду в гардеробную. Вдруг Его Величество прибудет сегодня пораньше и будет сильно гневаться, если не обнаружит глаженных рубашек. Думаю, он только этого и ждёт. Когда же я облажаюсь.

У Повелителя одежды целая отдельная комната. Обуви немерено, будто он не человек, а сороконожка. Модник-угодник. Половина шмоток не ношена, висят с бирками, новенькие, как в магазине.

На ходу касаюсь ладонью ряда футболок на вешалках и из любопытства заглядываю в ценник.

Брови ползут вверх от цифры. Это слишком дорого. Надо быть не в трезвом уме, что тратить такую сумму на тряпку.

Подбираю отвисшую челюсть и двигаюсь к рубашкам, которые надо погладить. Вываливаю их из корзины на кровать. Штук шесть, разных цветов, с принтом и без.

Хихикнув, снимаю короткое видео, как я поглаживаю ладонью белую рубашку, и отправляю Пете. Он сказал погладить, вот, пожалуйста.

Я: « Очень стараюсь, мой Господин. Так нормально?»

Император: *смеющиеся смайлики со слезами*

В ушах натурально звучит его смех и после протяжное «Ой тупенькая-я-я…»

Улыбаюсь.

Я: « Что-то не так?)))»

Император: « Ты голая?»

Неожиданный вопрос вводит в ступор.

Пересматриваю видео, на котором видны мои голые коленки и рука. Да уж, мужская логика.

Я: «Да. Голая в твоей рубашке»

Отвечаю с сарказмом, но через секунду жалею.

Удалить-удалить-удалить!

Блин, он успел прочитать!

А-а-а-а!

Император: печатает…

Я: Шутка!

Парень останавливает набор букв. Но через пару секунд возобновляет процесс.

Император: Я ж твой запах сразу унюхаю, малыш.

Малыш ? Малыш?!!

Надеюсь, это уничижительное обращение.

Я: Уйми фантазию.

Прикрепляю селфи, на котором видно, что я в небесно-голубом сарафане.

Парень отмечает фотку смайликом разочарования.

Император: «Живи, Кузя»

Я: «Спасибо, Ваше Великодушие»

Закатив глаза, выкидываю телефон и принимаюсь за работу.

Раскладываю гладильную доску и отправляю на неё первую рубашку.

Пока греется утюг, копаюсь в плейлисте в поиске подходящей музыки на фон.

Монеточка «Кис-кис-кис»

Включаю трек и, манерно подпевая, принимаюсь за глажку.

Раскалённая поверхность утюга мгновенно прилипает к деликатной ткани.

- Кошкин хвост!

Резким движением отдираю рубашку. А там…

Коричневый след и дыра.

- А-а! Шерсть мне в рот!

Растеряно выпучиваю глаза на ужасающий результат. На утюге регулировка мощности на максимум выставлена, а на бирке рекомендован минимальный температурный режим.

Всевышний, за что я такая недотёпа безмозглая?

Трясущимися руками выдираю шнур из розетки.

Сердце от испуга в обморок заваливается.

Брат же меня прикончит! На костре, как ведьму проклятую, сожжет! Моя жизнь против его дорогущей тряпки – ничто!

Вот как, я его рубашку сожгла, так и он мою душу до дырки выжжет.

Паника в висках диким галопом стучит.

- Так, спокойно-спокойно… - в ход идёт мозговой штурм.

Куплю новую рубашку.

Он и не заметит подмены.

Обычная белая рубашка с коротким рукавом, наверно, в каждом мужском отделе продаётся.

Не теряя времени, я избавляюсь от улики и бегу в ближайший ТЦ.

Обойдя несколько отделов, я понимаю, что мой кошелёк не способен оплатить такую простую базовую вещь. Цены завышенные. Кусачие.

Поэтому я улепётываю оттуда, сверкая пятками, прямиком в подземный переход, где есть ларьки с дешёвым товаром.

- 800 рублей? – уточняю я у продавца, ощупывая рубашку.

На вид она точь-в-точь, как у Пети. Только в несколько раз дешевле.

- Да.

- Хорошо. Покупаю.

Рассчитавшись, отправляюсь довольная домой.

Какая я молодец. Хорошо придумала, не растерялась.

Отрезав все бирки, глажу рубашку на соответствующем режиме и отправляю её на вешалку. То же самое проделываю с другими вещами.

Идеально!

Со спокойной душой иду гулять в парк неподалёку от нашего ЖК.

Персик рядом бежит , рыжую шерстку на солнышке греет.

Неспешный променад мы разбавляем небольшим перекусом в тенистой аллее на скамеечке. Сливочный пломбир подтаивает в рожке. С удовольствием смакую его на языке. Отделив вафельную часть, черпаю мороженное и Персика угощаю. Усатая мордочка довольно облизывается и просит ещё. Съедаем рожок на двоих и двигаемся дальше.

Мои белые кеды ступают по тропе также легко и бесшумно, как и пушистые лапки котика. На спине рюкзачок, на глазах темные очки, на лице легкая улыбка. В воздухе витает запах зелени , сахарной ваты и выпечки из киосков. Освежающий ветерок залетает под подол сарафана, ткань парусом раздувается и несет меня голубом облачком вперёд.

Куда ни глянь – приятные люди. Кто, чем занимается. Дети на аттракционах визжат, молодёжь на спортивных площадках зависает, взрослые тети йогу массово практикуют, пенсионеры по кругу в домино и шахматы играют.

Освежившись у фонтана, куда закинула монетку на желание, я двигаюсь в сторону баскетбольного поля, где стучат мячом и громко орут парни.

Глава 9. Пётр

На мне сидит что-то теплое и урчит.

Я понимаю это за секунду до того, как разлепить тяжелые веки.

- Кошак, блять… - ужасным хрипом.

Скидываю с живота рыжую скотину, который оборзел в край и тем самым подписал себе смертный приговор. Вот очухаюсь и безжалостно казню!

Куда его хозяйка смотрит?!

Ну, Кузя… Никакой пощады!

Раздраженно скорчив опухшую физиономию, я хватаюсь за виски, которые болезненно пульсируют. Сглатываю скопившуюся слюну, чтобы увлажнить раздирающее от сухости горло. Нормально вчера с пацанами в баре посидели.

Аллергическая реакция на шерсть не заставляет долго ждать. В носу жутко щекочет. Боясь разорваться от громкого чиха, растираю пальцами переносицу. Кажется, отпускает…

Шевеление и женский полустон слева от меня заставляют скосить настороженный взгляд в сторону. Глазные яблоки чуть не выкатываются из орбит, когда вижу, кто рядом спит. Шок настигает.

Кузя!

Сладко посапывает со мной в одной кровати!

Мы, чё, с ней «того» …

Огибаю взглядом комнату. Это же не моя спальня.

Получается наоборот - я сплю с ней в одной кровати.

WTF???!!!

Ошарашенно таращусь на девчонку и, напрягая мозги, припоминаю события вчерашнего дня.

Я нажрался, притащился домой и похоже, перепутал спальни. Ноги по старой памяти не туда привели.

Даже в одежде уснул.

Фух, бляха. Я-то грешным делом подумал, что трахнул по пьяни сестру.

«Фантазё-ёр! Ты меня называла…»

- Ну что за ангелок, а, - мысленно думаю я, разглядывая вблизи расслабленное девичье лицо.

Ладошка под щечкой, губки вытянуты, тихо-мирно спит, такая милая и до ужаса невинная.

- Один, два, три, четыре… – про себя пересчитываю веснушки.

Улыбается смотри-ка. Довольная такая.

Что ей снится, а? Очевидно приятное.

Новая сковородка? Пряжа по скидке? Или Персик, который на человеческом веселит её прибаутками?

А может быть, ей снюсь я в роли слуги -повара, в фартуке с поварешкой в одной руке, а в другой – со шваброй. А она, типа, госпожа с кнутом - бдит, чтоб не филонил.

Хех, у этой ведьмы в голове может быть всё, что угодно.

Сквозь сомкнутые губы из меня вылетает усмешка.

Маленький вздернутый носик недовольно морщится.

Я замираю и перестаю дышать.

Если проснётся – сразу превратится из ангелка в злодейку, которая на дух меня не переносит.

А я пока не готов к отражению атаки. Не в ресурсе.

Но Кузя не думает открывать глаза. Это позволяет мне поразглядывать девчонку самым непристойным образом.

На ней майка и трусики в горошек. Комплект не секси, но соски торчат зачетно через тонкую ткань. Пялюсь на аккуратную грудь, пока её обладательница не начинает шевелится. Одеяло распинывает, позу меняет.

Чуть поерзав, Кузя закидывает на меня ногу, а следом и руку… Прямо на пах!

Неожиданный маневр буквально парализует.

Не знаю, как правильно реагировать.

В штанах привычный утренний стояк.

Женская ладонь сжимает член, как поручень в автобусе, но мягче.

Я каменею.

Кузя улыбается во сне.

Твою мать…

Надо срочно будить её.

Захват причиндала ощущается настолько противоестественно, насколько и приятно. Дикий диссонанс вводит в панику.

Решаю нейтрализовать неловкую ситуацию самостоятельно. Осторожно хватаюсь за запястье и пытаюсь убрать руку с «поручня». Так она рефлекторно сильнее сжимает член. Как будто я у неё конфету отбираю.

Мой друг в штанах автоматически заряжается на секс. Он готов к работе здесь и сейчас. И как объяснить ему, что это самый крупный облом, который может быть?

- Кузя… - севшим голосом хриплю.

Ноль реакции.

Легонько тормошу девчонку за плечо.

Длинные ресницы принимаются дрожать и через пару секунд зелёные глазки открываются. Сразу на меня натыкаются. Я нелепо кривлю губы.

Её рассеянный сонный взгляд быстро сменяется озадаченным. Очертив моё лицо, она спускается на пах, где покоится её ладонь.

- Ай! Мамочки!

Пискнув, резко отдирает руку, словно кипятком обожглась.

Отскакивает от меня назад так лихо, что кувырком падает с кровати на пол.

Во, чума-реакция…

Хохотнув, я приподнимаю корпус, чтобы посмотреть, как там она.

В лицо тут же прилетает подушка.

- Извращенец! – верещит ненормальная из окопа.

В одеяло заворачивается, как сосиска в тесте. Одни глаза возмущенные торчат.

- Я извращенец? Ты сама трогала мой член, детка, - приподнимаю брови.

- Ах… - хватает воздух ртом, не зная, что ответить. Краснеет как рак варенный. – Я же спала!

- Понравилось во сне? – подтруниваю.

- Выйди! Немедленно! – срывает голос.

- Ащ… Чё так орать? – морщусь от боли.

Поднимаюсь с кровати и пока ковыляю к выходу получаю её одну подушку в спину. Вот зараза.

- Во сне ты стонала моё имя, - ехидно говорю на прощанье.

Закрываю за собой дверь, приглушая протестующие вопли сестрички.

Пусть сгорит со стыда, хех.

Шаркающей походкой передвигаюсь в ванную комнату. Мне нужен контрастный душ, чтобы взбодриться. Раздеваюсь и встаю под прохладные струи. Кожу тотчас мурашками обсыпает. Уперевшись ладонями в плитку, смотрю вниз. Член никак не хочет падать. Приласканный женской рукой, ждёт разрядки. Только закрываю глаза и сквозь темноту просвечивающие соски мерещатся. Майка приподнимается, и взору открывается аппетитная грудь. Присасываюсь жадно, языком твердый «камешек» перекатываю.

Блять!

Быстро передёргиваю каменный ствол, чтоб успокоить забурлившую фантазию. Похотливые мысли вместе со спермой уносит водоворотом в сливное отверстие.

Оборачиваюсь полотенцем и в приподнятом настроении покидаю душевую.

На кухне натыкаюсь на Кузю.

Она сконфуженно скользит глазёнками по моему торсу и упирается в пах. Расширив глаза, уводит взгляд в сторону и затем отворачивается.

- Приготовь завтрак, - говорю я.

Глава 10. Кузя

Кузя

- Я этот кулинарный шедевр есть не буду, - оскорбляется Его Величество.

Демонстративно закрывает крышку и двигает блюдо подальше от себя.

- Почему же? Я так старалась, - сдерживаю смешок, по прежнему хозяйничая у плиты.

- Такое обычно девушки любят на завтрак, - поднимается из-за стола и идёт ко мне. - Если ты понимаешь о чём я.

Навалившись бедром на кухонный шкаф, он испытывает меня колким взглядом, пока я с занятым видом помешиваю кашу.

- Без понятия, - изображаю дурочку и стучу ложкой о край миски. – Я овсянку предпочитаю. А вот ты, похоже, останешься голодным. Ибо у меня тут не ресторан, чтоб сто блюд предлагать.

Звучу достаточно строго и закрепляю сказанное невозмутимым взглядом.

Император молча переваривает, не сводя с меня рассматривающих глаз.

Его чрезмерное внимание к моей персоне напрягает. К тому же, у меня нет желания играть в «гляделки» и расшифровывать потаённые смыслы.

Открываю шкаф и поднимаюсь на маленькую табуретку, которую специально приобрела, чтобы доставать до верхних полок. Схватив пару тарелок, пытаюсь изящно прокрутиться на носочке. Равновесие подводит, и я заваливаюсь назад.

Меня вовремя удерживают мужские руки. В ловком движении они смыкаются на талии. Оголенный животик немедленно напрягается от прикосновения горячих ладоней. Как раскаленное железо обжигают. Кожа тотчас начинает гореть. Жар к щекам подступает и окрашивает их в розовый.

Я замираю, оказавшись лицом к лицу к парню. Из-за табуретки, на которой стою, наши глаза находятся на одном уровне. Секунда зрительного контакта растягивается до минуты, за которую я успеваю рассмотреть его радужку цвета кофейного зерна и провалиться в сокращающийся бездонный зрачок.

Раньше не замечала, какие красивые у Пети глаза.

Завораживают. Пленят.

Ах, дьявол…

Моргнув, прогоняю напавший морок.

- Мне тоже овсянку свою наложи, - оживают мужские губы.

- Если отпустишь, то так и быть.

- Ты хотела сказать «Спасибо, мой спаситель. Тебе в благодарность – всё, что угодно».

Карие глаза игриво бликуют. А мои – со скрипом закатываются.

- Ваша корона потолок царапает. Снимите, пожалуйста, - говорю я.

Усмехнувшись, Петя убирает руки.

- Благодарю, - спрыгиваю с табуретки.

Раскладываю кашу по тарелкам и добавляю к сверху орехи и ягоды.

Мы садимся за стол друг напротив друга.

Кушаем молча, периодически переглядываясь. Признаюсь, мне нравится наблюдать за тем, как мою еду уплетают с аппетитом. Тихонько улыбаюсь на факт того, что парню пришлось по вкусу моя овсянка. Наяривает её за обе щеки. Не удивлюсь, если зализав тарелку, он скажет «фу, какая гадость» и причмокнет в ожидании добавки.

Уже не воспринимаю всерьёз его едкие комментарии. Они максимум забавят, и только. Вывод следующий: чем хуже его оценка – тем вкуснее блюдо. Ожидаю что-то типа «очередное говно», которое я не заметил, как сожрал.

- Что ж, - опустошив тарелку, резюмирует Пётр. - Овсянка у тебя получилась весьма недурно.

Я даже впадаю в замешательство от… Комплимента?

Сколько же усилий он приложил, чтобы расщедриться на похвалу.

Браво.

- Потому что она проста в приготовлении, я считаю, - добавляет он ложку дёгтя. – Трудно было бы и здесь облажаться.

Рано радовалась. Отменяем аплодисменты.

- Окей. Давай завтра ты её приготовишь. И сравним, - предлагаю я.

- Это вызов?

- Если у тебя будет вкуснее, то…- задумчиво кусаю губу.

- Исполнишь любое моё желание.

- Хм, например?

- Узнаешь, когда придёт время.

- Не узнаю, - хитро улыбаюсь. – А вот ты дашь мне прокатится на своей тачке, если я выиграю.

Знаю, мальчики щепетильно и ревностно относятся к любимым автомобилям. Ох, видела я его дорогую машинку! Её внешний вид вызвал у меня эстетический восторг.

- Чего? – возмущается братец. - Отдыхай.

Попала всё-таки в уязвимое местечко.

- То есть ты настолько уверен в своём фиаско? – подлавливаю его.

Он сужает глаза, чувствуя, как его ловко на крючок наматывают.

- Так слабо и нет? – дергаю бровками.

- Окей.

Амбиции побеждают в борьбе со здравым смыслом.

Я ликую.

Ох, прокачусь с ветерком!

Заключив спор, мы даже жмём руки, обмениваясь соперническим взглядом.

Блин, даже не верится, что завтра меня будут потчевать овсянкой по-императорски. Трепещу в предвкушении. Надеюсь, это хотя бы будет съедобно.

После завтрака Петя уходит к себе. А я мою посуду и принимаю душ.

Только выхожу из ванной комнаты, как слышу недовольный возглас из гардеробной:

- Кууу-зяяя!

Мужской рык, как гром среди ясного неба.

Меня сразу пришибает. Замерев на месте, я тревожно перебираю возможные варианты претензий.

Выявляется один стопроцентный.

Кошкин хвост! Неужели он заметил подмену?

Опасаясь за собственную безопасность, спешно хлюпаю шлепками в свою комнату.

- Сто-ять! – звучит угрожающе за спиной.

Столбенею. От резкой остановки закрученное на волосах полотенце на бок заваливается. Поправляю его и нервно запахиваю халатик. Лопатки горят от выжигающего взгляда братца.

Сглотнув, медленно разворачиваюсь.

- Что случилось? – писк сопровождается кривой улыбкой.

Петя в той самой белой рубашке, правда не застегнутой. Опасным медленным шагом ко мне приближается.

- Я думал, ты мне скажешь, - требовательно впивается глазами в моё растерянное лицо.

Но я лишь пожимаю плечами в ответ, баррикадируясь от него сложенными руками на груди.

А про себя молюсь – боженька, спаси и сохрани.

- Это, - акцентирует парень, дергая за края рубашки. – Не моя вещь.

- А чья?

Мои щеки предательски заливаются краской. Ах, кто бы предупредил, что враньё требует более тщательной подготовки.

Петя буравит темным взглядом.

- У меня есть один вариант, - сквозь зубы цедит.

Глава 11. Кузя

У меня две хорошие новости.

Первая – никаких камер в квартире нет. Все стены и углы проверила.

Вторая – вечером я отправляюсь в парк прямиком на баскетбольною площадку.

Парни с радостью принимают меня в команду.

Мы играем на одно кольцо, два на два. Я в паре с Виталей, именно так зовут «солнышко» с золотыми волосами и голубыми глазами. Он очень привлекательный. Каждый его взгляд в мою сторону сопровождается лучезарной улыбкой. Смущаюсь чуть-чуть. А ещё у парня такой заразительный смех, что я невольно подхватываю его весёлое настроение.

Мы чрезвычайно быстро находим общий язык. Чувствуем друг друга интуитивно и поэтому выигрываем по очкам.

- Алина, добивай, - поддерживает Виталя на броске.

Да, это он мне. Просто я представилась другим именем. Более женственным.

По паспорту я Кузина Алина вообще-то.

Приятно познакомиться.

Прозвище Кузя появилось ещё в детдоме и с корнями прижилось. Даже воспитатели так меня называли. И мне нравилось. Тем более, это имя под стать моему пытливому неспокойному характеру.

Алина звучит слишком мило и сахарно. Но более привычно для девочки.

Поэтому во избежание непонимания или же насмешек от городских парней я представилась официальным именем.

- Идеально! – восклицает Виталя после «чистого» броска и даёт мне пять.

Звучный шлепок обжигает ладонь, а сердце прытко скачет от радости.

Адреналин заряжает тело неуёмной энергией. Хочется ещё и ещё. Быстрее, выше, сильнее. Мальчики немного напрягаются, что их девчонка обыгрывает.

Объявляется перерыв.

Парни снимают с себя футболки и обливают вспотевшие тела водой из бутылки. Гогочут о своём пацанском. Сквозь их басы слышу своё имя. Но не прислушиваюсь, скромно отвожу взгляд в сторону, когда на меня смотрят. Сидя под деревом в тени, я утоляю жажду и незаметно приподнимаю прилипший к телу топик, запуская под ткань освещающий ветерок. Жара адская. Пот ручьём течёт.

Персик спрыгивает с лавочки, с которой наблюдал за нашей игрой и идёт ко мне. Устроив на бедрах своё пушистое тельце, моральную поддержку оказывает.

- Как ты летом в шубе ходишь, а? – сочувствую питомцу и неторопливо глажу его по рыжей шерстке.

Кот прикрывает глаза и всем своим балдеющим видом демонстрирует, что ему на данный момент запредельно хорошо.

Беру с него пример и тоже расслабляюсь, прикрыв веки.

Мужские голоса и смех звучат в ушах. Невольно улыбаюсь. Славные они, открытые, дружелюбные. В действе любила ошиваться именно с парнями. С ними мне казалось интереснее, нежели с девчонками. Я даже дралась с мальчишками, особенно с вредными. Как братец мой, к примеру. Тот ещё заносчивый «жук». В детстве мы точно убили бы друг друга. Мне и сейчас порой хочется ему хорошенько всечь.

Открываю глаза и вижу, что Виталя шагает в мою сторону.

Надеюсь, я не слишком красная и растрёпанная.

Провожу ладонью по волосам и приосаниваюсь.

- Это твой личный телохранитель? – усмехается парень, увидев кота.

- Ага, - улыбаюсь.

Виталя присаживается рядом и задевает меня плечом. Кожа к коже липнет. Мурашки бегут.

- Как зовут?

- Персик.

- Здорова, Персик, - пожимает мягкую лапку.

Я хихикаю. Мы гладим кота в две ладони. Виталя случайно, но так ласково касается моих пальцев, что я изнутри вздрагиваю от нежности. Приятно до коликов. Виду не показываю, но каждой клеточкой трепещу.

Ну да, он мне нравится. И внешне, и вообще.

С того самого момента, как его мяч мне в голову ударил.

Конечно, я совсем не знаю парня, и это слишком наивно… Но я так чувствую.

- Они там план контратаки разрабатывают? – киваю в сторону наших противников, которые бурно что-то обсуждают.

- Стратегию, как разбить нас в пух и прах, - усмехается Виталя.

- Пф-ф…

- Ты жестко подрываешь их репутацию.

- Извините, - без сожаления.

Смех напарника щекочет ухо и провоцирует улыбку.

- Может уделаем их всухую?

- Пошли попробуем.

Виталя встаёт и подаёт мне руку. Моя ладонь выглядит совершенно миниатюрной по сравнению с мужской, и кожа более светлая. У него она горячая и крепкая. Сильная, но при этом мягкая. Виталя аккуратно помогает мне подняться и ещё пару секунд удерживает за подушечки пальцев. Кожа в этом месте начинает непроизвольно покалывать.

В ясных голубых глазах я разглядываю блеск, который означает взаимную симпатию. Стеснительно опускаю ресницы, делая вид, что разглядываю шнурки на кроссовках. Затягиваю их покрепче, перевожу дух и возвращаюсь на площадку.

Мы играем до тех пор, пока на проходе с мячом я не врезаюсь в грудь одного из парней. Мяч летит вверх, а меня отталкивает по инерции. Падаю, разбивая в кровь коленки. Но при этом переживаю больше за исход броска. Разочарованно постанываю, когда не попадаю в корзину. Сижу расстроенная и шмыгаю носом, обхватив согнутые колени.

Парни купирует меня в круг «скорой помощи».

- Чёрт, сильно ушиблась? – переживает Виталя.

- Да ерунда, - равнодушно смотрю на изувеченные ноги.

Боль из-за адреналина практически не чувствуется.

Кровавые ручейки с колен стекают.

- Салфетки есть затереть?

- Да. В рюкзаке, - поднимаюсь, но Виталя быстрее меня бежит до скамейки. – Я сама могу…

Прихрамывая, ковыляю за ним.

- У меня пластырь с собой, -подключается кто-то из друзей.

Я усаживаюсь на скамейку и меня начинают лечить по полной.

- Подорожника бы хватило, - отшучиваюсь.

- Ещё скажи, кошачей слюны.

Виталя промывает ранки водой и промакивает салфеткой. После залепляет на коленки бактерицидный пластырь.

- Ну красота, - любуется результатом.

- Спасибо, кхм.

Он сидит на корточках у моих ног, из-за чего я немного смущаюсь. Снизу вверх в глаза мне смотрит и улыбается.

- Дома наколенники есть?

- Не-а.

- Лучше бы приобрести.

- Угу.

Весело переглядываемся.

Глава 12. Пётр

- Ёкараный бабай! На минуту отошёл!

Выругнувшись, выключаю плиту и убираю кастрюлю с плиты.

На черной варочной панели моментально запекается убежавшее молоко.

Смачиваю губку и затираю улики своей кулинарной бездарности.

- Проклятая овсянка! Черт меня побрал ввязываться в этот спор. Мне делать что ли больше нечего?

Разоряясь под нос, запачканные пенкой стенки и ручки кастрюли отмываю.

Ненавижу проигрывать, но приготовление завтрака не задаётся с первых минут.

А на каком энтузиазме начал! Даже фартук надел, весы пищевые достал, рецепт прочитал – всё, как положено. Я повар от Бога, это ингредиенты безответственные попались. Подставляют меня, как могут.

- Так, значит, ещё раз убежишь – накажу, - на полном серьезе отчитываю молоко. – Я тебя, где оставил, там и будь.

Включаю плиту, ставлю кастрюльку и пробегаюсь глазами по коробочке с овсяными хлопьями. Там таблица с пропорциями. Высчитываю граммы на объем оставшегося молока. Мозги вместе с молоком закипают.

- Ну допустим столько, - взвешиваю на весах хлопья и засыпаю в кастрюлю.

Вооружившись ложкой, перемешиваю будущий завтрак.

- Чё-то как-то жидко… У Кузи другая консистенция была.

Сдвинув брови, пересчитываю, пока на плите булькает.

- Ай, пофиг, -добавлю на глаз еще чуть-чуть.

И потом ещё чуть-чуть.

Сбавляю огонь и засекаю десять минут.

- Всё, варись. Приду – проверю, - указательным пальцем наказываю овсянке.

С чувством выполненного долга на диване с телефоном расстилаюсь. Сразу входящий вызов поступает.

- Доброе утро, мам, - отвечаю.

- Доброе утро, мой хороший. Как дела у тебя?

- Супер. Вот овсянку варю, кхм, - важно отвечаю.

- Что ты делаешь, прости?

- Кашу варю, мам. На молоке.

- Ом. Ясно. Но… - пауза ступора. – И как?

- Ещё готовится. Приезжай, попробуешь.

- Это было бы очень любопытно, но боюсь она остынет к моему приезду. Давай ты продемонстрируешь свои кулинарные способности, когда вы вместе с Кузей приедете к нам. Кстати, как она?

- Да как на курорте живёт. Дрыхнет до сих пор, - усмехаюсь. – Завтрак ей готовлю. Прислуживаю. Не жизнь, а рай.

- Значит, нашли общий язык.

- Ну конечно, мам. Не переживай.

- Жду вас в выходные. Получится?

- Может быть.

- Постарайся.

- Окей, мам. Подожди-ка… - настороженно прислушиваюсь.

Какие-то странные звуки доносятся до ушей.

Экстренно шурую к плите.

- Ёп… - отпрыгиваю, когда из кастрюли вылетает горячая каша. - До связи мам. У меня ЧП. Овсянка плюётся.

- Что…

Обрываю связь и убираю телефон в карман фартука.

Хватаю крышку и как щитом прикрываюсь, приближаясь к плите.

- Попалась, - накрываю сверху.

Варочная панель опять вся заляпанная.

- Ни на секунду тебя оставить нельзя, - ворчу.

Отключив нагрев, дожидаюсь, когда каша успокоится, и после заглядываю внутрь.

- Капец, ты чё такая густая, - еле перемешиваю ложкой.

На дне пригорело. Зараза. Подванивает.

Кто-то сегодня будет злорадствовать над моей неудачей.

Пока рыжее чудище не проснулось, надо что-то срочно придумать.

- Алиса, что делать, если каша пригорела?

Голосовой помощник на всю квартиру сообщает инструкцию к действию.

- Да тише ты, - делаю громкость на минимум.

Приступаю к спасательной операции.

Перекладываю кашу в другую миску и добавляю молока до приемлемой консистенции. Нагреваю, помешиваю. Под чутким контролем до готовности довожу.

- Вроде не плохо, - на вид оцениваю. – Ща масло добавлю и вообще шик будет.

Кидаю кусочек в овсянку, крышкой накрываю и оставляю на томление.

Руки стряхиваю и сильную гордость испытываю. Какой я молодец. Кому скажешь – не поверят. Шеф-повар, ё -моё.

Иду сестру будит. Постучавшись, дверь открываю.
Рыжая козявка вытягивается на кровати вместе с котом.

- Подъём. Завтрак готов, - без любезностей оповещаю.

Прикрывшись одеялом, Кузя садится и сдувает прядь со лба.

- Доброе утро, - слегка улыбается.

Милая такая, до ужаса. Глаза ещё сонные, как у китайца, до конца не раскрылись. Волосы в разные стороны взлохмачены, как у одуванчика.

Кивнув ей, я дверь прикрываю и протираю лицо с усмешкой.

Ну вот такая она, какая есть. Настоящая. Без прикрас.

Есть в этом что-то особенно привлекательное.

Даже злиться на неё, как положено не получается. Вот где и с кем она гуляла вчера? Оставила меня без ужина, злодейка. А я ей завтрак ещё готовлю. Как так резко местами поменялись, а?

Пока размышляю, стол сервирую. Кашу по тарелкам раскладываю, ягодками красиво украшаю. Шедевр, не меньше.

Во, Кузя язык проглотит, когда попробует.

Сто пудово, проиграет.

Желание будет выполнять. Ух, малышка, что я для тебя придумал, хе-хе.

- А чё так воняет? – высовывается из комнаты мелкая, закутавшись в халат.

Приподнимаю брови, но оставляю комментарий при себе.

- Садись, - стулик даме отодвигаю.

- Тебе очень идёт фартук, - на меня засматривается Кузя.

Если б не насмешка в её блестящих глазах, то принял бы за комплимент.

Молча выдерживаю её утренний юморок и дожидаюсь, когда она наконец приземлит свою пятую точку на стул.

Снимаю фартук и сажусь с голым торсом напротив. Пристальным взглядом за девчонкой слежу. Она цепляет пальцами ягодку и пережёвывает. Ложкой набирает немного каши и пробует.

Жду реакции. Лицо у неё как-то неоднозначно меняется.

- И как? – осторожно интересуюсь.

- Очень… - сглатывает. – Вкусно.

- Реально? – приободряюсь.

- Пальчики оближешь, м-м-м… - проглатывает ещё ложечку.

- А ты думала, - самоуверенно хмыкаю. – Если я что-то делаю, то делаю это безупречно, детка.

Загребаю ложкой побольше овсянки и в рот отправляю.

Чуть не давлюсь.

Блять, соль забыл добавить.

Глава 13. Кузя

Я надеваю самое красивое платье.

Тушь на ресничках, блеск на губках, браслетики на запястьях.

Волосы плавными волнами лежат на плечах. Две тонкие косички обрамляют лицо.

Кожа на шее пропитана ароматом цветочных духов.

За ребрами щекочет волнительный трепет.

Это будет моё первое свидание.

Совместный просмотр фильма на большом экране, попкорн, и мы на самом последнем ряду…

- Пожелай мне удачи, - протягиваю ладонь Персику.

Он даёт мне «пять» мягкой лапкой и притирается к ногам.

- Не скучай, - поглаживаю котика. – Вернусь, всё расскажу.

Перекинув ремешок сумочки через голову, я выхожу из комнаты.

Петя уже дома. Ужинает.

Специально приготовила ему вкусненькое, чтобы задобрить человека. Но всё равно какой-то хмурый.

Он перестаёт жевать при виде меня. Лицо вытягивается. Глаза скользят снизу вверх и обратно по моей фигуре.

- Чего? – смущенно касаюсь подвески на груди.

Парень откашливается в кулак.

Отпивает воду из стакана и после говорит:

- Пересолила. Есть невозможно.

Тарелку с мясом отодвигает и, не отводя от меня рассматривающего взгляда, пальцы салфеткой вытирает.

Пересолила? Опять придумывает. И не надоело ему каждый раз выделываться?

- Говорят, если еда пересолена, то повар влюбился, - иронично подмечаю я, разглядывая подпиленные ноготки.

Сияющими глазками стреляю в парня.

- Да что ты? – приподнимаются мужские брови. – Правда?

Плечами пожимаю и чувствую, как румянец на щеках проявляется.

Петя мрачнеет, напряженные скулы выступают резкой линией. Он сминает салфетку в комочек и со сдерживаемым, но заметным раздражением бросает её на стол.

У меня телефон в ладони бзыкает. Переключаю внимание на экран. Увидев сообщение от Виталика, весело улыбаюсь и быстро клацаю пальчиками ответ. Он уже подъехал и ждёт меня.

- Не забыла? В 10 чтоб дома была, - недовольно проговаривает Петя.

Как же его бесит моё счастливое лицо. Нет бы порадоваться за сестру. Не человек, а вредный жук.

- Помню, - убираю телефон в сумочку.

Иду в прихожую.

Шумно отодвинув стул, Петя поднимается и следует за мной.

- Ты куда? – спрашиваю я, когда он обувается.

- Куда надо.

Блин, он вместе со мной собирается спуститься?

Небось, на Виталика посмотреть хочет. Кто такой, и прочее.

Любопытный гад.

Неужели не понимает, что меня это напрягает?

Молча скрежечу зубами и надеваю босоножки.

Выходим, вместе в лифте едем. Петя брелком от машины играется и на меня пялится. Показательно отворачиваюсь от него. Глядя в зеркало, волосы поправляю и губы сминаю.

Он не испортит мне настроение, нет!

Этот вечер будет прекрасным и незабываемым.

К счастью, братец избавляет меня от нелицеприятных фраз напоследок. Хотя один пожирающий взгляд чего стоит.

Игнорирую, и всё.

Увидев Виталика на парковке, вырываюсь вперёд, оставляя Петю позади.

Пусть проваливает, умоляю.

- Привет, - сияю улыбкой.

- Ты такая красивая, - мужской взгляд загорается.

- Спасибо, - опускаю ресницы.

Внимание Виталика переключается на Петю, который целенаправленно приближается к нам.

Я закатываю глаза. Он серьёзно, да?! Может ещё с нами в кино поедет?! Как озабоченная мамка сопровождать собирается? Только не это!

Чувство позора сменяется крайним удивлением, когда парни здороваются и пожимают друг другу руки. Судя по общению, эти двое знакомы.

- Красивая ласточка.

- Вообще шикарная.

Это они не про меня, если что. Тачку Виталика обсуждают.

Замечу, что она действительно выглядит довольно презентабельно. Дорогущая, короче. Покрытие, как лаковое, на солнце переливается. Тонировка кромешнее тьмы. Диски – отдельное произведение искусства.

- На неделе взял. Движок зверь.

- На заезд не выпускал ещё?

- Не-е. Берегу для Палыча эксклюзив. Будет полный разъёб.

- Хочу быть свидетелем фурора.

Ржут.

Что к чему?

Тихонько вздыхаю в сторонке.

- Вы знакомы? - доносится вопрос Виталика.

Петя отвечает что-то невнятное.

- Это мой брат, – вклиниваюсь, чтоб не было недопониманий.

- Вот это прикол, - усмехается Солнышко, глядя на друга. – У тебя вроде одна сестра была.

- Эта не родная, - акцентирует Петя и добавляет ко всему. – Но живём вместе.

А можно я ему уже стукну?

Мои закатывающиеся глаза скрипят хуже несмазанных петель на двери.

- А мы не опаздываем? – мягко намекаю.

Несмотря на улыбку, мои глаза выстреливают, как из огнестрела в бесячее существо мужского пола.

- Реально пора, - опускает взгляд на часы Виталя. – Ладно, увидимся.

Они вновь жмут руки и расходятся по тачкам.

Парень открывает мне дверь со словами:

- Заметила, как цвет авто подходит под цвет платья?

- Алый маковый… - только сейчас замечаю.

- Идеально, скажи?

- Ага, - выпускаю смешок и опускаюсь в салон.

Внутри пахнет кожей, стилем и люксом.

Сиденье легко вибрирует от работы движка. Урчит на богатом.

Окей, похоже «Солнышко» мажором оказался, как и мой братец.

Но мажоры ведь тоже разные бывают. Виталя производит впечатление порядочного парня. Я доверяю ему.

Мы едем в кинотеатр под тихую музыку на фоне. В дороге немного болтаем.

- Как нога? – бросает взгляд на мои колени Виталя.

- Нормально. Не болит, - поправляю край платье. Задралось без спросу.

- Ну хорошо, - кивает.

- Давно ты знаешь Петю?

- Так, - качает ладонью. – На сборных соревнованиях по баскету познакомились. Потом на уличных сходках пересекались. То там, то сям короче…

- Ясно-о. Мой брат тоже играет в баскетбол?

- Ага. Ещё не хвастался?

- Мы с ним не очень ладим, чтоб по душам разговаривать, - усмехаюсь.

- Вы реально вместе живёте?

- Я из провинции приехала поступать. Мама переживает, как я одна в большом городе буду. Вот подселилась к брату. Тут неподалёку кулинарный колледж находится. А Петя не очень рад бедной родственнице на своих квадратных метрах, - неутешительно посмеиваюсь. – Скоро перееду в общагу и не буду его смущать.

Глава 14. Кузя

Кузя

Я: Я сейчас приеду. Всё уберу. Не трогай Персика!

Император: У тебя 5 минут!!!!!

КАК ЖЕ ОН МЕНЯ БЕСИТ.

Я его сама с десятого этажа сброшу, если он кота хоть пальцем тронет!

- Отвези меня, пожалуйста, домой, - расстроенно прошу я Виталика.

- Что-то случилось? – переживает он.

- Да, - поджимаю губы, давая понять, что не хочу вдаваться в подробности.

- Оке-ей, - нерадостно растягивает он.

О том, что мой брат – псих конченный с замашками Властелина, известно только мне. Ибо с другими Петя ведёт себя, как адекватный человек. Мне просто не поверят, если я скажу, что он вытворяет.

Да чтобы Персик обосрался мимо лотка – быть не может! Ни разу в жизни не промахивался. И тут вдруг, когда не исполнила приказ Его Величества, сразу мой кот ему не угодил. Какое совпадение!

- За пять минут реально до дома доехать? – спрашиваю я, когда садимся в машину.

Виталя с усмешкой заводит двигатель.

- Пристегнись, малышка, - пафосно советует он.

Вспыхнувший огонёк в мужских глазах сигналит «Вызов принят».

Только мой ремень щёлкает, колеса резво трогаются с места.

Автомобиль с пробуксовкой на повороте вылетает на трассу.

- Ой, - по инерции тело в бок клонит.

Хватаюсь за ручку сверху.

- Держись крепче, - подмигивает Виталя.

- А живой доехать реально? – опасливо моргаю.

- Ни волосинки не упадёт, обещаю.

Он выжимает газ и петляет по рядам, обгоняя автомобили.

- Красный же… - смотрю на светофор.

Мы стрелой пролетаем мимо.

- Ом, - кошусь на парня.

Даже бровью не ведёт. Стрелка спидометра дрожит на трехзначном числе.

Да он - безбашенный! А с виду – правильный мальчик.

Но хулиганская задоринка ему даже идёт.

Скорость и лихие манёвры закачивает в нас адреналин внутривенно. Сумасшедший драйв ловим. Эмоции штормят от восторга до паники.

Машину заносит на крутых поворотах. Сердце дико подпрыгивает, то к горлу, то в пятки укатывается. Пульс бьёт истерично на запредельной частоте.

Нарушаем всякие правила. Раскаяния – ноль.

Я повизгиваю, Виталя улыбается.

Через пять минут колеса со свистом тормозят у подъезда нужной многоэтажки. Успели.

- Фух, боже мой, - оцепляю ремень.

Вот это прокатилась в ветерком. Сто потов сошло, но живая. Дыхание сбитое, будто бежала километры.

- Спасибо! Ты супер, - восхищенно говорю «шумахеру».

Парень сияет превосходством, но выдаёт скромное:

- Ничего особенного.

В пол-оборота ко мне поворачивается, демонстрируя уверенную улыбку.

Я бы полюбовалась им, но времени нет.

- Ладно, я побежала. Пока.

- До встречи. Мы завтра..?

Дверь захлопывается за мной быстрее, чем он успевает договорить вопрос.

На ходу жестом изображаю телефон у уха, мол, созвонимся. Машу рукой на прощанье и скрываюсь в подъезде.

Лифт довозит меня до десятого этажа, и я врываюсь ураганом в квартиру.

Подозрительная тишина. Ни души на горизонте. Кота на месте нет.

Толкаю дверь в комнату брата и с встревоженным видом замираю на пороге.

Сидит, в приставку играет, как не в чём не бывало. Заметив меня боковым зрением, Петя не удосуживается даже головы повернуть.

Ненавистно фыркнув, иду к нему и смело срываю наушники:

- Где Персик! – повышаю голос.

Я зла. В устрашающем взгляде молнии сверкают. Не дай бог…

- В холодильнике, - равнодушно отвечает Петя и снова затыкает уши.

- Ах, дьявол… - округляю глаза.

Заморозить моего друга решил? Я же говорю он придурошный!

Экстренно бегу на помощь.

Распахиваю холодильник, но из персиков там, только фрукт.

- Да он издевается!

Шурую обратно, раскаляясь изнутри всё сильнее.

- Где. Мой . Кот!

Не узнаю свой голос. Он такой отчаянный и грозный одновременно.

Петя морщится на высочайшие децибелы. Со стола ошейник берёт и кидает мне.

- На память оставил.

- Ты что это… - страх парализует.

Сильно сжимаю в кулачке то, что принадлежало Персику. Грудь тисками душит. Вдохнуть не могу.

Всё внутри прахом сыпется.

- Как ты мог?! – срываю связки.

Глаза слезами и кровью застилает.

- Бесчеловечный ублюдок!

Петя в экран пялится. Ему до лампочки.

Гнев достигает пика. Я готова прикончить парня на месте.

Выбиваю из его рук джойстик и безжалостно топчу его ногой. Пластик трескает, хрустит. Это ему за Персика!

- Ненавижу тебя!

Братец сразу подскакивает. Ошарашенно за голову хватается.

- Ты ёбнулась?! Идиотка!

На живую душу ему плевать, а за «игрушку» свою сильно переживает. Урод!

Уничтожаю его разъярённым взглядом.

Да я всё у него тут разгромлю!

На очереди компьютер. Хватаю со стола кружку и руку заношу для броска. Чтоб экран в дребезги разбить.

- Успокойся дикошарая! – останавливает меня Петя. Встряхивает своими ручищами. - Иначе я в психбольницу отправлю!

В глаза мне смотрит, но я не вижу, не понимаю. Сверху пелена из слез и ярости. Убить его хочу, бессердечного козла.

До ушей доносится кошачье мяуканье.

Сердце ухает вниз.

Вздрагиваю.

Что это? Откуда звук?

Смятенно на Петю таращусь.

- На балконе он, - мрачно выдаёт.

- Ах…

Вырываюсь из его рук и бегу на зов. Двери распахиваю и на колени падаю.

Персик прыгает в мои объятья.

Я готова сознания лишиться от радости. Слезы по щекам текут. Целую, глажу, обнимаю рыжего друга.

Я ведь и вправду поверила, что Петя выкинул кота.

Разве можно так с чувствами других играться?

Смотрю на него – пытается починить джойстик , который я в хлам стоптала. Оставив тщетные попытки, выкидывает его на стол и хмуро на нашу парочку уставляется.

Все его немые претензии я перекрываю одной громкой:

- Где же он нагадил?