Идеальный Мужчина

Предисловие

Инна - Мария

Глава 1 Красная майка

Все начиналось как обычно. Ничто и ничего, в общем-то, не предвещало каких-либо неожиданностей или глобальных изменений. Мой отпуск должен был осуществляться по заранее спланированному маршруту, все было заказано, выкуплено и ждало только одного - меня. Я улаживала свои бытовые проблемы, накопившиеся после целого года напряженной и достаточно изнурительной работы, когда даже за коммунальные услуги заплатить было некогда, покупала мебель, обставлялась, платила кредиты и всякая такая бытовая необходимость, тихо захламляющая жизнь, но это надо было делать, да и больше не кому.

Предварительно родные спрашивали, куда же я планирую поехать отдыхать в отпуске, а я перебирала разные возможные страны, долго сомневалась и все-таки выбрала Грецию, где живет моя единственная родная и горячо любимая сестра. Это было вполне выгодное решение, так как я «убивала двух зайцев»: и в море искупаюсь, и с родственниками встречусь. Кто-то мне тихонько завидовал, кому-то было реально безразлично, и только мама не могла спокойно относиться к моему выбору.

- Доча, едь куда угодно, в Турцию, Таиланд, Китай или в Германию, только в Грецию не надо, – иногда тихонько произносила она, чем меня сильно удивляла и заставляла задуматься о моем выборе, но несмотря на это, я с пылом и жаром начинала аргументировать свой выбор, а сестра дожимала, потому что ей край, как хотелось, видеть меня у себя. - Ты не вернешься, дочь.

- Мам, ну, мам, что ты такое говоришь? Как я могу не вернуться? Может у тебя предчувствие, что со мной что-то плохое случится, тогда я никуда, правда, никуда не поеду.

- Да нет, просто ты выйдешь там замуж и останешься, а мы здесь, старые, кому нужны будем?

- Ма-а-ма-а, мамуля, ну, милая моя, я вас не брошу, да и закон мне не позволит там остаться, - смущаясь и улыбаясь от лишнего внимания к себе, отвечала я, - Меня депортируют, и больше никогда не откроют визу, а мне этого не надо, так что я точно вернусь!

После этих слов мама немного успокаивалась, но ее слова уже забрались глубоко в мое подсознание, переродившись в мысль, не дающую покоя: «Он там! Я еду к нему!».

Сумки собраны, вечер, машина, сын за рулем, папа рядом, столица, аэропорт, штамп, взлет, посадка, Стамбул, транзит, ожидание, и опять взлет, посадка, штамп… и вот я в Греции.

Пахнет морем даже в аэропорту, солнце слепит. А вы знаете, что греки называют его бриллиантовым? И это верно, так как из-за отражения солнечных лучей капельками воды, светит оно особенно ярко. Я довольно улыбаюсь и щурюсь, потому что, как всегда, у меня нет затемненных очков. Рядом идет веселый и разговорчивый Петрос, сосед по самолету, с которым мы общались всю дорогу и договорились встретиться. «А может это и есть он?» – мелькнула в голове мысль. - А что ж так быстро? Ну, и ладно, пусть быстро, хотя уж, очень быстро, ну, он так он, почему бы и нет? Не плохой мужик.»

За дверями зала прилета, меня ждала сестра со своими детьми и все было как у всех, давно не видевшихся близких людей: поцелуи, объятия, радость. Мы опять вместе, как в детстве, и так приятно на душе. До дома решили добираться на автобусе и всю дорогу о чем-то говорили, говорили.

И это было начало, только начало. Поосвоившись в доме пару деньков, вдоволь наболтавшись с родными, я вышла на свою страницу сайта знакомств и начала общаться с греческими мужчинами. Они писали десятками, сыпали комплиментами, но я-то уже научилась «фильтровать», как ни как, на «знакомке» около пяти лет. И однажды написал он…, дежурное «Здрасти», я ответила тем же, и переписка пошла полным ходом. Договорились встретиться. А как встречаться-то, если город я не знаю, языка тоже не знаю? Шел мозговой штурм и решение пришло само собой. «Я каждое утро бегаю по парали́и (набережной), мы живем от нее в пяти минутах ходьбы, и дорога туда мною уже выучена, вот там и встретимся!» Он обещал прийти в красной майке, чтобы я могла его опознать.

Проснувшись утром, надела черные короткие шорты с маечкой и новые, еще не разношенные, бело-оранжевые кеды, принадлежащие моей племяннице. Они совсем не подходили мне по колориту, но из собственной обуви, у меня были только босоножки. Сестра высыпала мне в руку мелочь, на которую после пробежки, надо было купить мыло и гель для душа. В одну ладонь я вложила монеты, а в другую взяла сотовый телефон, вышла в подъезд и стала спускаться.

Если вы были в Греции, то можете знать, какие там есть ужасные винтовые лестницы. Перила располагаются по центру большой вертикальной спиралью, растянувшейся с первого до последнего этажа, но ступенек возле них практически нет, стопу ставить некуда. Приходится наступать с другой стороны, что возле стены, но там перила не предусмотрены. В общем, моя нога соскользнула, и я упала навзничь, мелочь рассыпалась звенящими нотками по мраморному полу. Лежа на спине, подвигала конечностями. «Все окей? Да, жива – здорова! - встала, и потерев ушибленные места, начала пытать счастья собрать мелочь, но найти монеты на желтом мраморном полу в черные пятнышки – задача по силе только экстрасенсу, однако, что-то все-таки удалось вложить обратно в ладонь. Я остановила поиски, - Что есть, то есть, потом разберемся. Ведь там уже ждет меня он, - шагая в сторону набережной, стала размышлять о том какой же он человек? Мысли путались, и соскальзывали совсем на другое.»

Подойдя к паралии, огляделась. На лавочке, ко мне спиной, сидела одинокая сгорбленная фигура человека, закинув ногу на ногу и обнимая колено ладонями со сцепленными в замок пальцами. «Х-м, старичок какой-то сидит. Да, Бог с ним, а где же он? - напряженно оглядывалась я по сторонам, но никого подходящего так и не находила. И тут инсайт (озарение)! - Красная футболка! Боже, это же он и есть! Но, что же он так печально выглядит-то? Не-е-е…, не-е-ет, я не могу к нему подойти. Он такой скукоженный, даже жалкий. Не могу и все.» Включаю мозговой штурм в поиске решения: «Та-а-к, бегу мимо, узнает – зовет - откликаюсь. Не узнает, пробегаю мимо, словно я его не заметила. На обратном пути я снова буду здесь пробегать, если он еще будет меня ждать, значит, поступлю точно так же, позовет – откликнусь, нет – обо всем забыли, словно сон, и это даже к лучшему.»

Глава 2 Ночной клуб

Вечером следующего дня мы с семьей ходили по торговому дому «Cosmos», намереваясь купить в подарок на день рождение племяннице сотовый телефон.

Он позвонил в этот момент, и предложил поехать в ночной клуб. «М-м-м, значит я ему понравилась!» - лаская собственное эго, подкатила глаза к небу и прикусила губы.

- О-о-о, это здорово, супер, конечно, едем! – весёлым голосом произнесла я в трубку.

- Тогда перезвоню чуть позже и сообщу куда и во сколько, хорошо?

- Окей. Жду звонка.

Мы с сестрой продолжили бродить по супермаркету, в котором я так активно и громко говорила по-русски, что распугивала всех продавцов. Мало того, совсем неосознанно обращалась к ним тоже по-русски, бескомпромиссно глядя в глаза. Как правило, молодые люди, опускали взор и безмолвно удалялись, ставя меня в тупик своим поведением. Я перекидывала недоуменный взгляд на сестру, и встречалась с аналогичным её фокусом и пристальным вниманием к своей персоне. Что-то явно было не так. Первая догадалась сестра, и с трудом сдерживая смех, выговорила:

- Евлалия, ты не дома, ты сейчас в Греции! Они не понимают по-русски.

- Что? О-о-о, Боже, sorry, sorry, - виновато смеясь, оправдывалась я перед очередными продавцами. Те в ответ натягивали улыбки и кивали головами в знак молчаливого прощения и согласия.

Да, я действительно забывала в какой стране нахожусь, потому что все супермаркеты мира построены одинаково, и ничем, в принципе, друг от друга не отличаются: прилавки, витрины, товары. Остановившись у очередного отдела, два мужчины-продавца средних лет, стойко выдержали русский натиск. Оливия, как могла переводила им мои бесконечные вопросы, а потом мне их ответы. Честно сказать, мужчины быстро утомились от этого двуязычия и ретировались в дальний угол отдела.

- Ну, что? Возьмем этот? – сестра указала на розовый телефон.

- Да, давай этот, потому что телефоны во всех отделах одинаковые, а эти два продавца достаточно стойко выдержали наш языковой прессинг.

Домой вернулись уставшие, и вскоре позвонил он.

- Ну, что едем? – послышалось в трубке.

- Конечно, едем. Куда именно мы отправляемся? – радостно парировала я при всех.

- Ты куда собралась на ночь глядя? Куда едешь? Зачем едешь? Ты города не знаешь, языка не знаешь! Мужика этого всего пару часов видела. Ты что, совсем дурная? – цедила она в полголоса, понизив тон, рядом с моим ухом, не слишком заботясь о том, чтобы он не услышал.

Её слова возымели силу, и я замешкалась. Оливия – то была права.

- А в какой клуб мы поедем? Это сестра спрашивает, – сказала я с нотками оправдания в голосе, перекладывая на нее ответственность.

- В городе сейчас все клубы закрыты, не сезон, поэтому поедем за город, в Катери́ни.

- Куда? В Катери́ни? – переспросила я.

- Да, в Катери́ни, - спокойно продолжал он, - Это не далеко, всего пару часов езды.

Я тяжело вздохнула и поникла, потому что уже догадывалась: «За город меня сестра точно не отпустит.» Как только Оливия услышала слово «Катери́ни», глаза её округлились, чуть выкатились вперед и зашумела она пуще прежнего, категорически запретив мне куда-либо выдвигаться. Да и действительно, замысел был не безопасный, не стоило так рисковать. Я и сама пребывала в шоке, что ночной клуб находится не в городе, а далеко за его пределами. Сославшись на ее запрет, я отказалась ехать, но предложила альтернативу:

- Давай просто погуляем по ночному городу?

В телефоне слышалось тяжелое дыхание и полное безмолвие.

- Я… перезвоню… позже, - выдавил он. Его явно разочаровал мой отказ, и не радовала предложенная альтернатива, он расстроился, что было очевидно. Настроение подпорчено у всех, но надежда еще теплилась. Звонок не заставил себя долго ждать. Уже через несколько минут, ужасно расстроенным голосом, он вещал в телефон, что не приедет, так как у него нет настроения и портить моё ему своим не хотелось бы. Теперь, окончательно расстроилась и я, так как чудесный вечер придется заменить на просиживание дома.

«Да ты посмотри какой ранимый, какой чувствительный! Куда деваться, не согласилась с ним ехать в Катери́ни, к чёрту на кулички! И что здесь такого? Потом съездим, позже. Что трагедию-то устраивать и так убиваться?» - не унимались возмущенные мысли в моей голове, а какие-то произносились и вслух. Я сидела на диване с потупленным в пол взором.

- Не нужен нам ранимый и чувствительный! - иронизировала, и в тоже время, поддерживала меня сестра.

Да и впрямь, зачем мне ранимый и чувствительный, да еще смешной и подстреленный. Спасибо, сыта по горло мужскими соплями, устала подтирать их, не хочу хлюпиков. Хочу такого, чтобы как за каменной стеной: сильного, уверенного, стабильного, ответственного, заботливого и разумного. А этот пусть поступает как знает и дальше живет своей жизнью. Расстроившись, а самое главное, разочаровавшись в очередном мужчине, я опять вернулась на сайт знакомств. Возобновилась активная переписка с другими потенциальными женихами, и произошедшее постепенно забывалось. В игнор его анкету закидывать не стала, так как у меня не было к нему какого-либо определённого отношения, например, обиды, но и чувств не успело возникнуть. Однако, я каждый раз поглядывала, на сайте он или нет, и, когда видела рядом с его фотографией зеленую точку, обозначавшую, что пользователь онлайн, но мне так ничего и не пишет, немного досадовала.

Глава 3 Вилла

Одной реальной встрече из трех, я уделю внимание.

Борислав – крепкий, можно даже сказать, здоровый мужчина, болгарин по происхождению, служил в войсках НАТО. Тяжело изъяснялся по-русски, но простейший диалог на бытовом уровне поддерживал хорошо. Этого было вполне достаточно, чтобы понимать друг друга. Первую встречу я всем назначала на набережной, потому что мне до нее было, как вы помните, пять минут ходьбы. Так и с Бориславом, впервые увиделись именно там. Долго гуляли по вечернему городу, а потом он предложил прокатиться на авто. Уставшая от ходьбы, я согласилась. Путь до машины оказался не близким из-за проблемы с местами для парковки. Добравшись, сели в бежевую, отражающую блики на глянцевой поверхности корпуса, достаточно просторную внутри, и поехали по городским улицам, освещенным желтым фонарным светом, который придавал ощущение уюта теплым греческим ночам. Больше всего меня забавлял навигатор, вещающий на болгарском языке, что до смешного резало слух, например, вместо привычного «поверните направо», он говорил «заляга́йте направо́» (ударение на букву «о»).

Бориславу кто-то позвонил, разговор шел на английском языке, но я понимала, что он ведает собеседнику о встрече с русской девушкой по имени Евлалия, приехавшей из бывшего Советского Союза, ну, и дальше было что-то про партию и коммунизм. «Очень странный разговор, – подумала я, - Зачем он так открыто сообщает кому-то другому, кто я и откуда, и как мы проводим вместе время?» Закончив диалог по телефону, он пояснил:

- Я сейчас разговаривал со своим соседом по дому, он знает, что сегодня у меня встреча с тобой, поэтому они с женой приготовили барбекю и выпивку, так как желают с тобой познакомиться. Они нас ждут в гости, а время уже позднее и им скоро надо будет ложиться спать.

Его объяснение меня поставило в полный тупик. Один мужик рассказал другому, что идет на свидание, и второй искренне переживает за первого вместе со своей женой. Эта семейная чета готовит барбекю, приглашая впервые встретившихся людей, к себе в гости, чтобы познакомиться с русской девушкой и поддержать друга хорошей компанией. Такого в нашем обществе точно не встретишь. Это не могло не впечатлить меня и даже как-то затронуло, потому что действительно выглядело тактично, мило и заботливо. Я подробно расспросила его про этих людей и про дом, в котором они живут все вместе. Их служебным жильем оказалась вилла, на первом этаже поселилась семейная пара, на втором один Борислав, а третий пустовал. Ответы его меня вполне удовлетворили, но я все-таки переживала, так как за город мне ездить запрещено, поэтому отказалась, и мы продолжили «покатушки». Через полчаса снова позвонил его друг-сосед. После этого звонка Борислав буквально умолял меня поехать в гости, так как ему жутко неудобно перед столь хорошими людьми. Чувство вины, которое испытывал мой новый знакомый, почему-то передалось и мне, видимо он был абсолютно искренен, к тому же, я совершенно не хотела становиться источником вины, принципиально отвергающим проявленную заботу и любезность.

- Хорошо, поехали к твоим друзьям на барбекю. Только уговор, ты меня потом привезешь назад в Салоники!

- Да, да, окей, - явно радостным голосом парировал Борислав, - Хорошо, что ты согласилась, а то нас давно там ждут, я обещал приехать значительно раньше.

Он надавил на газ и его шикарный Chrysler (Крайслер) понесся куда быстрее по уже мало освещаемым загородным улицам, а я сидела затаив дыхание, уставившись куда-то в одну точку, потому что сама данная ситуация никак не могла уложиться в моей голове.

Мы встретились с милейшей семейной парой из Румынии, лет под пятьдесят или чуть больше. Бориславу пришлось заглянуть к ним, чтобы сообщить о нашем приезде. Радушно улыбаясь, поприветствовали друг друга. Думая, что мы не приедем, стол уже был убран, но хозяева быстро вернули на прежние места барбекю из разных видов мяса и несколько тонких высоких бутылочек с ликерами и винами. Все они охотно разговаривали на английском языке, обсуждая СССР, СНГ, социализм и почему-то Сталина, а может быть, и что-то еще. Изредка Борислав был нашим переводчиком, когда кто-то интересовался чем-то моим личным. Говорили громко, так как приходилось перекрикивать постоянно рычащий насос, очищающий воду в бассейне, который нельзя было выключать. В общем, «эфир» был тщетно оккупирован словоохотливыми румынами с болгарином, и мне приходилось исправно выполнять роль простого слушателя, так как я не знала английского и вступить в диалог не могла, хотя сделала бы это с огромным удовольствием. Однако, пили и ели мы все вместе, одновременно поднимая рюмки вверх и чокаясь, вернее делали вид, что пьём, при этом все друг другу искренне улыбались и отчаянно кивали головами в знак согласия и солидарности. Ели по-настоящему, очень вкусное барбекю, под покачивающуюся электрическую лампочку, свисающую на длинном шнуре над нашим столом, расположенном на заднем дворе виллы.

Время ушло уже далеко за полночь и близилось к рассвету, когда мы все решили, что пора расходиться. Семейная пара на прощание приглашала нас еще в гости, мы, конечно же, пообещали обязательно навестить их, после чего все пошли по своим апартаментам. Жилище Борислава занимало весь второй этаж и состояло из пяти комнат с кухней. В интерьере царил аскетический минимализм: кровать, пару шкафов, стулья на пересчет. Только кухня была более обставлена, как мебелью, так и предметами быта. Пять комнат явно было много для одного человека, поэтому мой новый знакомый сделал из одной кладовку, в которую кучами сваливал спортивный инвентарь, военное обмундирование, видимо уже ненужное, и еще какой-то хлам. Пару комнат вообще пустовали. Одна из них, самая большая, хоть и была необжитой, но носила в себе явные признаки гостиной: в середине стоял круглый стол из темного дерева, покрытый ажурной белой скатертью, аналогичные занавески прикрывали окна, немного темной мебели вдоль стены и под цвет всему этому небольшой диван. Только одна комната была обжита своим хозяином, но также соответствовала духу всего интерьера. Во всем доме не было ни одного цветочка или даже картинки на стене, ни одного яркого пятнышка, это навеивало грусть и давило печалью.

Глава 4 Сандвич

Время шло неумолимо… И вот однажды, на сайте появилось сообщение от того самого художника в красной майке, чувственного и ранимого. Он задавал «дежурные» вопросы: «Как у тебя дела?», «Чем занимаешься?», но не забывал добавлять обращение «дорогая», это, конечно же, повысило мой интерес к происходящему. Стоит заметить, что у греков и некоторых других, «горячих» народов, такие обращения к противоположному полу, как «дорогая», «милая», «любовь моя», для нас имеющие достаточно глубокий смысл и употребляющиеся строго к человеку, которому ты действительно хочешь выразить свои чувства любви, преданности, дружбы, а у них это всего лишь слова-обращения, аналогичные нашим «девушка», «женщина» или даже «товарищ», «брат», что достаточно сильно сбивает подсознание, но мы не можем быстро перестроиться, продолжая реагировать эмоциями радости и возбуждения. Благодаря этому, у меня появилась толика энтузиазма, хотя осторожность и холодность присутствовали еще однозначно.

Я отвечала на все его вопросы, и вскоре он предложил снова увидеться. С другими встречаться не хотелось, хотя предложений было много, ну, а с художником…, с ним-то мы, по сути дела, знакомы две недели. Как я уже писала, каких-то чувств к нему возникнуть не успело, но он остался непознанным, словно процесс завис, а остаточные воспоминания о проведенных вместе часах, таили в себе приятные ощущения комфорта и спокойствия, исключая ситуацию с ночным клубом, но это было только небольшое разочарование, поэтому я согласилась встретиться вечером.

- Я подъеду к твоему дому, позвоню, хорошо? – закончил он переписку.

- Ок, – был мой ответ.

Я начала собираться! «Что одеть? Что одеть, чтобы выглядеть красивой? Или даже неотразимой! – мысли словно нотки-пиццикато стучали в голове. – Какое – нибудь красивое или, может, быть, даже вечернее платье! Не-е-ет, мы же поедем на мотоцикле, а он уж точно не для платьев – это, во-первых. Во-вторых, лето в этом году во всем мире холодное, а значит в Греции – прохладное. Ночи, хоть и теплые, но, если будем сидеть у моря или повыше поднимемся в горы, можно прозябнуть, и тогда толку от такой встречи мало, только и думай, как согреться», - рассуждала я вслух. Мы с сестрой принялись обдумывать наряд из всего гардероба, что был в нашем доме. С учетом жизненного опыта, и как истинные художники, отправляющиеся на встречу к художнику (она морально, я физически), со строгим учетом законов сочетаемости цвета и формы, приступили к мозговому штурму наших шкафов. В итоге были выбраны: белые брючки-капри; ажурная полупрозрачная бирюзовая маечка, связанная крючком; ярко-оранжевое трикотажное болеро и белые босоножки на платформе. Оранжевое пятно здесь добавляло яркости и тепла, а также хорошо сочеталось с цветом моих ногтей. Все самое необходимое сложили в белый меховой рюкзачок. Покрутившись перед зеркалом, обе сделали вывод, что выгляжу я великолепно и достаточно тепло!

Он позвонил. Оливия оглядела меня еще раз, кивнула в знак одобрения, и перекрестила перед выходом. Она всегда крестила всю свою семью. Дома у нас не было так принято, папа был в определенной степени атеист, увлекался другими духовными учениями и практиками, а мама уверовала только после смерти нашего старшего брата, покинувшего этот мир в возрасте двадцати пяти лет. Да это и понятно, так как становление их личностей и зрелость прошли при советской власти, когда все религиозное безжалостно отвергалось. Эдакое ежедневное «крещение» семьи, меня удивляло, и в какой-то мере, даже забавляло, потому что являлось ритуалом. Делать она это стала, уже довольно долго проживая в Греции – самой христианской стране мира. Дети перед каждым выходом из дома, подходили к ней и терпеливо ждали пока их перекрестит мама, но, а я позволяла себе иронизировать, вставая в очередь вместе с детьми, чтобы получить свой «крестик». Мы всей семьей смеялись, сестра же улыбалась, глядела на меня, глубоко вздыхала, но крестиком одаривала, приговаривая, что я глупышка, так как делаю это с иронией. А у меня был отпуск и все, что я желала - радоваться и наслаждаться, поэтому использовала любую возможность. Я так же позволяла себе кататься в сандалиях по полу супермаркетов, носить вызывающую короткую и полупрозрачную одежду, разговаривать громко на русском языке, привлекая внимание местных, и как вы уже знаете, встречаться с мужчинами – потенциальными женихами, отлично проводя с ними время.